И, наконец, Кобра Моро допустила, чтобы тела других участников миссии попали в руки квазаманцев, что позволило последним исследовать их, а нас лишило возможности похоронить их должным образом.
      Итак, согласно мнению нижеподписавшихся членов Директората, миссию "Мангус" в целом и действия Кобры Жасмин Моро в частности следует считать полным провалом".
      * * *
      Джин сидела у окна на своем любимом диванчике, рассеянно наблюдая за закатом, когда в дверь постучали.
      - Джин, это мы с дядей Корвином, - послышался тихий голос отца. - Можно нам войти?
      - Конечно, - буркнула Джин, не оборачиваясь. - Я уже узнала о том, что вы, видимо, хотите мне сообщить... услышала часа два назад.
      - Мне очень жаль, - сказал Корвин, грузно опускаясь на стул.
      - Сюда можно? - спросил отец, махнув рукой на место рядом с Джин.
      Та кивнула, подбирая под себя ноги и слегка поморщившись от боли, которой левое колено выразило свой протест против этого движения. Врачи говорили Джин, что рана, возможно, приведет к раннему артриту в суставе; в более раннем возрасте, нежели у других Кобр. Еще одна маленькая жертва, принесенная миссии "Мангус".
      Еще одна никому не нужная жертва.
      Джастин осторожно сел на диван.
      - Как ты себя чувствуешь?
      - А ты как думаешь?
      - Думаю, приблизительно так же, как мы себя. Она кивнула.
      - Возможно.
      Несколько секунд все молчали.
      - Слушай, Джин, - заговорил наконец Корвин, - тебе не стоит так расстраиваться. Приели роет под меня, а не под тебя. Ты просто подвернулась ему под руку, и он воспользовался тобой, чтобы утопить меня.
      - Как же тут не расстраиваться, - горько сказала Джин. - Он ведь все перевернул с ног на голову - все мои действия, все мои слова. И поверили ему, а не мне... не нам. Мы потерпели полное поражение.
      Корвин и Джастин переглянулись.
      - С какой стороны посмотреть, Джин, - сказал Корвин. - Да, я больше не губернатор. Здесь Приели, безусловно, одержал победу; верно и то, что из-за твоего якобы провала ни одной женщине больше не стать Коброй.
      Джин фыркнула.
      - Ну, а с другой стороны? Что мы выиграли? Отсрочку вторжения Трофтов на Квазаму?
      - Это не так уж и мало, Джин, - заметил Джастин. - Мангус действительно представлял большую угрозу - не только для квазаманцев, но и для нас... для нас, может быть, даже в большей степени. В этом смысле - то есть в ликвидации угрозы со стороны Мангуса - твоя миссия завершилась не только благополучно, а просто блестяще. И каждый член Директората понимает это, невзирая на то, признают они это публично или нет - Точно, - подтвердил Корвин.
      - А что толку? - пожала плечами Джин. - Ты поплатился своей карьерой, своим положением... И что мы приобрели?
      - Мы приобрели то, что у нас не сможет отнять ни Приели, ни кто-либо другой, - Корвин поднял указательный палец и направил его в Джин. - Мы приобрели тебя.
      - Меня? - девушка недоуменно захлопала ресницами.
      - Угу. У нас есть ты, а в твоем лице - первый действительно положительный контакт с народом Квазамы.
      - Ну-у-у, - насмешливо протянула Джин. - Да, контакт - что надо: племянница вышедшего в отставку политического лидера, девушка двадцати одного года от роду - это с одной стороны, а с другой - девятнадцатилетний наследник владельца рудника в забытой Богом деревне.
      Джастин издал какой-то странный звук, и Джин, нахмурившись, посмотрела на отца.
      - Что смешного, папа?
      - Нет, нет, ничего, - сказал Джастин., даже не пытаясь скрыть лукавую ухмылку. - Просто... ну, никогда нельзя сказать заранее, к чему может привести подобное.
      Он сделал глубокий вдох, и вдруг проказливая улыбка уступила место улыбке гордости за свою дочь и любви к ней.
      - Нет, Жасмин Моро, дорогая моя дочь, никогда нельзя ничего сказать заранее, А ответь-ка мне, замечательная моя дочь, слыхала ли ты когда-нибудь биографию - подробную биографию своего героического деда, который прошел путь от Кобры-охранника в небольшой приграничной деревеньке до губернатора и государственного деятеля Авентина?
      Джин слышала её, но была не прочь послушать ещё раз.
      За долгими разговорами все трое просидели почти до самого рассвета.