Кобра - 3

      - Для нас? - Легкая и чуть горькая улыбка коснулась губ Круина, - Быстро же ты превратилась из инопланетянки в квазаманку, Жасмин Моро. Или ты думаешь, что оказавшись внутри Мангуса будешь руководствоваться только вашими приоритетами, не учитывая наших?
      Кисти рук Джин непроизвольно сжались в кулаки:
      - Вы оскорбляете меня, Круин Сэммон, - процедила она сквозь зубы. - Я не хочу играть жизнями людей - ни моих людей, ни ваших. Если Мангус представляет угрозу для всех, будь то авентинианин или квазаманец; я должна узнать об этом. Вот мои приоритеты.
      Круин ответил не сразу. К удивлению Джин, он слегка поклонился ей.
      - Я полагал, что ты - воин, Жасмин Моро, - сказал он. - Теперь я вижу, что ошибался.
      Джин непонимающе захлопала ресницами.
      - Простите... не поняла.
      - Воинам, - сказал он мягко, - наплевать на жизни людей, которых им приказано убить.
      Джин облизнула мгновенно пересохшие губы, понимая, что попала впросак. Она ведь фактически намекнула Круину, что благоденствие Милики ей небезразлично. Но ведь ей все равно, разве нет?
      "Ты прибыла сюда с единственной целью, - твердо напомнила она себе, выяснить, представляет ли Квазама угрозу для Миров Кобры. И если квазаманцы готовы резать глотки друг другу, тебя это не должно волновать".
      Однако это волновало её.
      Впервые за все время пребывания на Квазаме Джин осознанно призналась самой себе в этом неоспоримом факте. Она жила среди этих людей, делила с ними кров, ела их хлеб, приняла их помощь, пользовалась их гостеприимством... и теперь она ни за что не бросит их на произвол судьбы. Круин прав, она не воин.
      А значит, и не Кобра.
      Зрение на секунду помутилось от внезапно появившейся в глазах предательской влаги. Неимоверным усилием воли Джин сдержала подступающие слезы.
      - Неважно, воин ли я, нет ли, - проворчала она, борясь с минутной слабостью. - Я лишь хочу знать, остается ли в силе ваше обещание помочь мне проникнуть в Мангус или же мне рассчитывать теперь только на свои силы?
      - Я ведь дал тебе слово, - холодно сказал Круин. - Твой вопрос оскорбителен для меня.
      - Да уж, похоже, сегодня, День Взаимных Оскорблений, - устало пошутила Джин. Бойцовский пыл её быстро улетучивался, уступая место утомлению. - Дауло рассказал мне о рабочих бригадах, которые Мангус вербует в Азрасе. Вы не могли бы попросить вашего друга мэра, чтобы он помог мне войти в состав одной из них?
      Круин покосился, на сына.
      - Думаю, это возможно. Хотя потребуется около недели, чтобы все уладить.
      - Слишком долго, - вздохнула девушка. - Я должна проникнуть в Мангус и выбраться оттуда в течение следующей шестидневки.
      - Почему? - нахмурился Круин. Джин кивнула на письмо Коха.
      - Потому, что эта записка все меняет в корне. Теперь в Директорате не будет шестимесячных дебатов относительно того, посылать ли на Квазаму новую миссию или нет. Им не составит труда набрать спасательную команду. А как только её наберут, она сразу же направится сюда.
      Круин поджал губы.
      - И когда она прибудет?
      - Точно не знаю. Но думаю, что не позднее, чем через неделю.
      Дауло присвистнул.
      - Неделю?
      - Плохо, - спокойно согласился Круин. - Впрочем, могло быть и хуже. Мангус только что получил от нас новую партию металла, и им скоро потребуется дополнительная рабочая сила.
      - Как скоро? - спросила Джин.
      - Надеюсь, что именно в течение вашей шестидневки, - ответил Круин. - Я сегодня же пошлю мэру Каппарису просьбу о включении одного из моих людей в состав рабочей бригады для Мангуса.
      - Попроси, пожалуйста, чтобы он забронировал два места, - тихонько проговорил Дауло.
      Круин вскинул бровь, глядя на своего отпрыска.
      - Жест благородный, сын мой, однако весьма непродуманный. С какой стати я должен позволить тебе сопровождать Жасмин Моро?
      - С такой стати, что она ещё крайне мало знает о Квазаме, - ответил Дауло. - Она в любую минуту может допустить какую-нибудь незначительную оплошность, и её раскусят, поймут, что она инопланетянка. Или, что ещё хуже, она попросту чего-нибудь не поймет или даже не заметит. Чего нибудь такое, что покажется ей несущественным, но что на самом деле жизненно важно.
      Круин вопросительно посмотрел на Джин.
      - Твое мнение?
      - Спасибо за предложение, Дауло, - натянуто поблагодарила девушка, - но я не нуждаюсь в эскорте.
      - Разве его аргументы необоснованы? - настаивал Круин.
      - Аргументы, конечно, существенные, - признала Джин. - Но уж слишком велик риск. Вашу семью хорошо знают здесь, да и в Азрасе, вероятно, тоже. Даже переодетого и загримированного Дауло может узнать кто-нибудь из рабочих... или сам Радиг Нардин. Кроме того... - девушка замялась. - "Нет, лучше не говори этого", - подумала она.
      - Кроме того?. . - Круин ждал объяснения. Джин медлила с ответом.
      - Кроме того... если возникнут проблемы, у меня больше шансов выбраться отсюда одной, нежели вдвоем с Дауло.
      Она тут же пожалела о том, что распустила язык.
      Дауло заиграл желваками, лицо его потемнело.
      - Я не нуждаюсь в женской опеке, - словно выплюнул он. - И я пойду с тобой в Мангус.
      Теперь спорить бесполезно, поняла Джин. Логикой, здравым смыслом Дауло теперь не возьмешь. В дело вступили эмоции. Она подвергла сомнению его мужественность, и он не уступит теперь ни на йоту.
      - В таком случае, - вздохнула она, - я почту за честь находиться в вашем обществе и под вашей защитой.
      ГЛАВА 27.
      - Я просмотрел сегодняшнее донесение наших людей, - произнес Дауло, - и, похоже, предположение моего отца было несколько пессимистичным. Мангус пошлет Азрасу запрос относительно формирования рабочей бригады не позже, чем через два-три дня.
      Джин молча кивнула. Они с Дауло шли через затемненный двор на звук мерно журчащего фонтана. "Странно, как быстро это место стало для меня таким знакомым и уютным. Не слишком ли уютным?" - задавалась она вопросом, ощущая смутную тревогу. Лейн ведь предупреждал, что каждый воин, находящийся на вражеской территории, может подвергнуться испытанию чувством ложного самоуспокоения и умиротворения. Джин вспомнила, как подумала тогда невероятно, что в подобных ситуациях можно так расслабляться. И вот теперь она сама столкнулась с этим.
      Значит, следует побыстрее отправляться в Азрас, а оттуда - в Мангус. "Не то совсем раскинешь, девочка".
      - Ты слишком молчалива сегодня, - заметил Дауло. - Что-то не так?
      Джин поджала губы.
      - Да нет, просто думаю, как у вас здесь тихо и спокойно, - сказала она. В Милике в целом, и у вас дома, в частности. Мне хочется остаться здесь навсегда.
      Дауло хмыкнул.
      - Боюсь, ты заблуждаешься. Поживи ты у нас несколько месяцев, здешняя жизнь не покажется тебе таким уж раем, - он помолчал немного. - Итак... что же предпримут ваши люди, если окажется, что ты права? То есть, что Мангус плацдарм для подготовки нанесения вам ответного удара?
      Джин пожала плечами.
      - Отчасти это зависит от того, что вы предпримете в этом случае.
      Он нахмурился.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Брось, Дауло Сэммон, не прикидывайся простачком. Если Мангус не представляет угрозы для Милики, у тебя и твоего отца нет оснований оказывать мне помощь и в дальнейшем. Фактически у вас обоих есть все основания выдать меня властям.
      Лицо юноши приняло каменное выражение.
      - Сэммоны - благородная семья, Жасмин Моро, - проговорил он ледяным тоном. - Мы поклялись оберегать тебя и не нарушим своей клятвы. Несмотря ни на что.
      Джин вздохнула.
      - Я знаю. Но нас... предупреждали, чтобы мы не слишком доверялись вашим людям.
      - Понимаю, - тихо сказал Дауло. - Ну что же, придется тебе положиться на мое слово.
      Он протянул руку и осторожно положил её на плечо девушки.
      Джин замерла, прикосновение напомнило ей о Мандере.
      - Мы не враги тебе, Джин Моро, - продолжал Дауло. - У нас хватает недругов здесь, на Квазаме, и мы боремся с ними уже достаточно долго. Скажу откровенно, мы чертовски устали от этой вражды. Иногда хочется отдохнуть.
      Джин не ответила, и некоторое время они молча прогуливались по двору, вслушивались в доносящиеся из-за дома звуки ночной жизни Милики.
      - А что означает имя Джин? - спросил вдруг Дауло. - Жасмин, я знаю, - это земной цветок, джинн, насколько мне помнится, это какой-то мифологический дух или демон.
      Джин почувствовала, что краснеет.
      - Это прозвище дал мне отец, когда я была ещё ребенком. Он говорил мне, что Джин - это сокращенное Жасмин, - девушка облизнула губы. - Но однажды я наткнулась в библиотеке на список нескольких тысяч имен и их значений. Так вот, там я прочла, что Джин на старояпонском означает превосходнейший.
      - В самом деле? - пробормотал Дауло. - Мне кажется, что это было довольно смело со стороны твоего отца - дать тебе такое имя.
      - Слишком смело, - согласилась Джин. - В примечаниях к списку я прочитала, что таким именем детей называли крайне редко, поскольку оно предъявляет очень большие требования к ребенку.
      - И что, ты пыталась жить так, чтобы соответствовать ему?
      Подобная мысль никогда прежде не приходила ей в голову.
      - Я не знаю, - призналась девушка. - Может быть, иногда. Во всяком случае, я помню, что на протяжение нескольких недель после того, как узнала значение имени Джин, я испытывала такое чувство, будто все окружающие пытливо смотрят на меня и ждут, когда я совершу нечто "превосходное".
      - И вот ты на Квазаме. И по-прежнему пытаешься оправдать данное тебе имя.
      Джин сглотнула застрявший в горле комок.
      - Наверное. Или, по крайней мере, пытаюсь поступать так, чтобы моему отцу не было стыдно за меня.
      Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Дауло заговорил снова.
      - Я понимаю тебя. Понимаю больше, чем ты, вероятно, думаешь. Между нашими семьями не так уж и много различий, Джин Моро.
      Едва заметное движение в одном из верхних окон привлекло внимание Джин, и девушка воспользовалась представившейся возможностью, чтобы избежать ответа на последнее замечание Сэммона-младшего.
      - Кто-то ходит в кабинете твоего отца, - сказала она, указывая рукой вверх.
      Юноша вскинул голову, озабочено глядя в окно, но тотчас же расслабился.
      - Все в порядке. Это один из наших людей - курьер. Видимо, доставил ответ мэра Каппариса на запрос моего отца.
      - Давай-ка все же проверим, - сказала Джин, решительно направляясь к двери.
      - Секунду помедлив, Дауло двинулся вслед за ней.
      * * *
      Оставшись наедине с Джин, Дауло несколько утратил ощущение времени и теперь вел девушку по пустым коридорам к кабинету отца со смешанным чувством смущения и вины. Большинство домочадцев и слуг уже разошлись по своим комнатам, и шаги Дауло и Джин гулким эхом отдавались в застывшем доме.
      "Мне следовало отвести Джин в её спальню по меньшей мере полчаса назад, думал юноша, надеясь, что в полумраке незаметно, как зарделись его щеки. Отец может рассердиться на меня".
      Он попробовал было придумать предлог, чтобы убедить Джин не идти к кабинету отца, но на ум ничего не приходило.
      Охранник у двери кабинета Круина Сэммона почтительно вытянулся по стойке "смирно", увидев молодого хозяина.
      - Добрый вечер, мастер Сэммон. Дауло рассеянно кивнул.
      - К отцу пришел посыльный. Он ещё у него?
      - Нет, мастер Сэммон. Он только что ушел. Вы хотели поговорить с ним?
      Юноша покачал головой.
      - Нет, я хотел бы поговорить с отцом. Охранник кивнул и повернулся к интеркому.
      - Мастер Сэммон, Дауло Сэммон и Жасмин Алвентин просят вас принять их, дождавшись неслышного для пришедших ответа, охранник снова кивнул. - Можете войти, - сказал он, распахивая двери.
      Круин Сэммон восседал за столом, с вечным пером в руке и странно напряженным выражением на лице.
      - В чем дело, сын мой? - спросил он, когда Дауло прикрыл за собой дверь.
      - Отец, мы гуляли по двору и увидели, что прибыл курьер, - сказал Дауло. Я думал, что есть новости из Азраса.
      - Да, есть. Мэр Каппарис готов принять у себя двух человек и обещает включить вас в состав рабочей бригады, как только Мангус объявит о её формировании.
      - Хорошо, - Дауло видел, что отец чем-то озабочен и, наконец, решился спросить. - Что-нибудь не так, отец мой?
      Круин облизнул губы.
      - Подойди сюда, Дауло, - вздохнул он. Дауло насторожился. Легонько пожав руку Джин - мол, не волнуйся - он шагнул к столу.
      - Прочти вот это, - Сэммон - старший подал сыну листок бумаги, избегая смотреть ему в глаза. - Я хотел, чтобы это письмо доставили тебе завтра утром, за час до рассвета. Но теперь...
      Дауло осторожно взял письмо, чувствуя, как сильно бьется сердце. Почему отец так расстроен?...
      "Дауло.
      В моем послании мэру Каппарису я проинформировал его о том, что семья Йитра нашла инопланетный артефакт. Мэр, в свою очередь, сообщил мне, что уведомил о моем послании Шани, которые отправляют своих представителей в семью Йитра, чтобы выяснить, какими причинами руководствовались последние, утаив от властей обнаружение вышеупомянутого артефакта.
      Вам и Жасмин Моро следует отправиться в Азрас как можно скорее - слишком много посторонних людей знает о её пребывание на нашей территории. Для вас подготовлен автомобиль с недельным запасом всего необходимого. Мэр Каппарис предлагает вам воспользоваться его домом для гостей, где вы будете ожидать начала вербовки рабочих.
      Будь осторожен, сын мой, и не доверяй Жасмин Моро больше, чем следует.
      Круин Сэммон"
      Закончив читать, Дауло недоуменно посмотрел на отца.
      - Почему ты сделал это?
      - Так надо, - твердо сказал Круин, но вид его явно противоречил словам.
      - Вы не имели права, отец.
      Дауло слышал дрожь в своем голосе, чувствовал, что лицо его горит от стыда. "Сэммоны - благородная семья, - не прошло и получаса, как он говорил эти слова Джин. - Мы поклялись оберегать тебя..."
      - Мы заключили сделку с Джин Моро. И она не нарушила своих обещаний.
      - Ровно как и я не нарушил их, Дауло. Я обещал отправить её - вас двоих в Азрас. Просто обстоятельства сложились так, что вы отправитесь туда раньше, чем мы предполагали.
      - Вы поклялись не предавать Жасмин...
      - Я и не предавал её, черт побери! - взорвался Круин. - Я мог бы все рассказать о ней мэру Каппарису, но я не стал этого делать. Я мог бы скрыть от вас обоих, что мне известно о начатом Шани расследовании, но я не сделал этого.
      - Истину не скроешь за демагогическими рассуждениями, отец. А истина заключается в том, что ты поклялся предоставить Жасмин Моро защиту в нашем доме. Теперь же ты лишаешь её этой защиты.
      - Не забывайся, Дауло Сэммон, - предостерег отец сына. - Твои слова лишены должного уважения.
      - Мои слова - лишь отражение моих мыслей, - ответствовал Сэммон-младший, холодея от собственной дерзости.
      Какое-то время родитель и отпрыск глядели друг на друга в полной тишине, которую нарушил, к ужасу Дауло, спокойный голос Джин.
      - Могу я взглянуть на эту бумагу?
      Юноша безмолвно протянул ей письмо. "Вот он, конец света, - пронеслась в мозгу мысль. - Месть воина-демона, которого предали". При воспоминании об обезглавленном трупе убитого инопланетянкой крисджо рот Дауло мгновенно наполнился горькой слюной...
      Казалось, прошла вечность, прежде чем Джин опустила письмо и невозмутимо посмотрела прямо в глаза Круину.
      - Скажите мне, - сказала она тихо, - семья Йитра долго будет хранить тайну о найденном ими модуле?
      - Сомневаюсь, - ответил Сэммон-старший ровным тоном... тоном, который не смог скрыть от Дауло следов его собственного страха, промелькнувших в глазах отца. - Как только они извлекут из содержимого контейнера пользу для себя, семья Йитра уведомит Шани о находке.
      - Сколько времени на это уйдет? Неделя?
      - Возможно, меньше, - сказал Круин. Джин взглянула на Дауло.
      - Ты тоже так считаешь? Юноша кашлянул, прочищая горло.
      - Да. Сдавая властям артефакт, они реабилитируют себя в глазах Шани, которые обвиняют их в сокрытии находки. Йитра - да, пожалуй, и Шани рассуждают так: лучше поздно, чем никогда. Но Йитра, конечно же, не преминут сначала сами взглянуть, что найдется в модуле ценного для них. Джин повернулась к Круину.
      - Я вас понимаю. И не виню. Мне ведь все равно - рано или поздно пришлось бы покинуть Милику.
      Дауло вдруг поймал себя на том, что слушает Джин затаив дыхание.
      - Вы... я не понимаю. Вы... не сердитесь на нас? Джин посмотрела на него, и он внутренне съежился от тлеющего в глубине её глаз огня.
      - Я сказала, что мне все равно пришлось бы покинуть Милику, - медленно произнесла девушка, чеканя каждое слово, - и что я понимаю вас. Но я не говорила, что я не рассержена. Твой отец не имел права предпринимать подобного шага, не посоветовавшись со мной. Мы могли бы уехать сегодня днем и к настоящему моменту уже добрались бы до Азраса. А теперь, если мы будем ждать рассвета, то вполне можем напороться на засаду при выезде из Милики. Мало того, что к утру окрестности Милики будут кишеть агентами Шани, так они ещё отправят авиацию на поиски потерпевшего крушение шаттла. И заблокируют все дороги. Следовательно, мы отправимся сегодня ночью. Немедля. - Джин окинула юношу изучающим взглядом. - Во всяком случае, я должна отправляться. Ты можешь остаться, если хочешь.
      Дауло стиснул зубы. При обычных обстоятельствах он посчитал бы величайшим оскорблением предположение о том, что он не сдержит слова. Но при сложившихся обстоятельствах, когда они с отцом фактически предали Джин, Дауло понимал, что именно такого отношения с её стороны он и заслуживает.
      - Я сказал, что поеду с тобой, Жасмин Моро, и я поеду, - он взглянул на отца. - Машина готова?
      - Да. Я ведь упоминал... в письме, - Круин поджал губы. - Дауло...
      - Постараюсь прислать весточку, когда сформируется бригада, - оборвал его Дауло, напрочь забыв о сыновней вежливости. - Надеюсь, что до того времени ты, по крайней мере, сумеешь воздержаться от помощи следователям Шани в установлении личности Жасмин Моро.
      Сэммон-старший тяжело вздохнул.
      - Сумею, - пообещал он.
      Дауло мрачно кивнул, ощущая душевную пустоту. Отцовские обещания... Они всегда казались ему чем-то незыблемым, как законы природы. Явившись свидетелем того, как отец намеренно нарушил данное им слово, Дауло будто безвозвратно потерял часть самого себя.
      И все из-за этой женщины, которая стоит здесь, рядом. Женщина, которая не только не является членом семьи Сэммон, но и, фактически, враг его мира...
      Юноша сделал глубокий вдох. "Мы поклялись защищать Джин, и мы не нарушим клятвы. Не смотря ни на что".
      - Пойдем, Жасмин Моро, - сказал он громко. - Пойдем отсюда.
      ГЛАВА 28.
      Джин знала, что в дневное время поездка от Милики до Азраса занимает около часа. Ночью у них с Дауло ушло на это часа полтора, около полуночи они пересекли реку Сомиларай и вскоре въехали в город.
      - И куда теперь? - спросила Джин, с некоторой нервозностью вглядываясь в пустынные улицы.
      Меньше всего хотела она сейчас обратить на себя внимание местных жителей.
      - К дому, который предоставил в наше распоряжение мэр Каппарис, конечно, сказал Дауло.
      - Он прислал ключ, или нам придется будить кого-то? - спросила Жасмин.
      - Мы получили от него цифровую комбинацию. Многие дома для гостей в Азрасе запираются наборными замками. Когда постояльцы съезжают, хозяин просто меняет цифровую комбинацию.
      Они миновали центр города и поехали в восточную его часть, где Дауло, наконец, припарковал машину возле большого здания, очень сильно напоминающего своей архитектурой дом семьи Сэммонов в Милике. Правда, в отличие от последнего, здешний был разделен на квартиры размерами не больше двухкомнатного "номера", предоставленного Джин Сэммонами.
      Дауло открыл дверь, и они вошли в квартиру с крошечной кухонькой, миниатюрной гостиной и маленькой спальней.
      Одноместной спальней.
      - Неудивительно, что горожане таят на нас злобу? - прокомментировал Дауло, поставив сумки в углу гостиной и заглянув в спальню. - Средний рабочий, находящийся на службе у нашей семьи, имеет более просторные апартаменты, чем эти.
      - Наверно, в подобных квартирах селят представителей низшего класса, пробормотала Джин.
      Сотня способов подступить к щепетильному вопросу лезла ей в голову, но она решила, что не стоит ходить вокруг да около.
      - Я вижу здесь только одну кровать. Несколько долгих секунд Сэммон-младший просто смотрел на неё - смотрел прямо в глаза.
      - Да, - сказал он наконец. - А зачем нам две кровати?
      - Квазаманские женщины настолько безотказны? - спросила Джин напрямик.
      Дауло поджал губы.
      - Иногда я забываю, что ты - чужестранка. Нет, квазаманские женщины не слишком уступчивы, они лишь привыкли мыслить реалистично. Они понимают, что женщине не обойтись без мужчины, а я, будучи наследником могущественной семьи, не совсем тот мужчина, которому можно отказать.
      По спине Джин пробежала дрожь отвращения. На какое-то мгновение окружавшая Дауло аура вежливости и обходительности треснула, обнажая нечто малопривлекательное. Богатый, могущественный, возможно, избалованный, он, вероятно, получал все, что хотел, с самого своего рождения. На Авентине такие дети обычно вырастали в эгоистичных инфантильных молодых людей. На Квазаме, с её традиционно презрительным отношением мужчины к человеческим существам противоположного пола, подобные индивидуумы становились, вероятно, деспотами.
      Джин попыталась отогнать от себя эти мысли. "Здесь совершенно другая, отличная от нашей культура, - твердо напомнила она себе. - В данном случае экстраполяция*, вероятно, неприемлема. Просто характер здешнего строго иерархического общества неминуемо накладывает отпечаток на личную жизнь каждого человека".
      И все же Джин решила раз и навсегда установить основные правила взаимоотношений между нею и этим "наследником могущественной семьи".
      * Экстраполяция - метод научного исследования, заключающийся в распространении выводов, полученных из наблюдения над одной частью явления, на другую его часть. (Примечание переводчика)
      - Итак, - начала она холодным тоном. - Значит, вы используете ваше положение в обществе для охоты за молодыми женщинами, которые не имеют выбора... и которым вы... вероятно, иногда милостиво намекаете на то, что в один прекрасный день женитесь на них? Да ведь такое отношение хуже чем поведение крисджо! Те, по крайней мере, не скрывают своих намерений, преследуя намеченную ими жертву.
      Глаза Дауло полыхнули гневом.
      - Вы не знаете о нас ничего, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Ни о нас всех, ни обо мне в частности. Я не пользуюсь женщинами в качестве игрушек в моих любовных играх, равно как и не даю обещаний, которые не намерен выполнять. Уж это вам давно следовало бы уяснить - иначе зачем я здесь?
      - Тогда, думаю, никаких проблем не возникнет, - примирительно сказала Джин.
      Огонь в глазах Дауло постепенно погас.
      - Ну вот, теперь ты играешь мною. Я рискую ради тебя своим положением и честью, а взамен ты вызываешь во мне ярость, захлестывающую все другие чувства.
      - Не нужно говорить, что ты руководствовался какими-то, как ты выразился, "другими чувствами", согласившись сопровождать меня, - отпарировала Джин. - Но раз уж ты затронул эту тему, скажи мне: прими я твои. . предложения, мог бы ты допустить, что я сама манипулировала тобой, пользуясь положением твоей сексуальной партнерши?
      Дауло отвел взгляд и, немного помолчав, вздохнул.
      - Мог бы, наверное. Но разве ты уже не манипулируешь мною, окружив себя завесой таинственности, которая, вероятно, рассеялась бы, прояви ты себя как обыкновенная женщина, нуждающаяся в мужчине?
      Джин покачала головой.
      - Я не манипулирую тобой, Дауло Сэммон. Ты помогаешь мне, руководствуясь рациональным семейным своекорыстием, это мы с тобой уже обсуждали. Ты слишком умен, чтобы принимать решение, основанное лишь на зове гормонов.
      Юноша горько улыбнулся.
      - Ловко ты подвела к тому, что, держась от тебя подальше, я тем самым сохраняю честь своей семьи. Ты способный игрок, Жасмин Моро.
      - Это не игра...
      - Ладно, прекратим эту дискуссию, - повернувшись к девушке спиной, Дауло потопал к сумкам и, порывшись в одной из них, извлек одеяло. - Ложитесь-ка лучше спать, нам придется встать рано, чтобы не опоздать к молебну.
      Он подошел к дивану и расстелил одеяло.
      "Молебен? - удивилась Джин. - В Милике ничего подобного не было. Или места для молебнов существуют только в городах"?
      Она открыла было рот, чтобы спросить... но решила, что не следует продолжать разговор.
      - Понимаю, сказала она. - Спокойной ночи, Дауло.
      Тот буркнул в ответ что-то нечленораздельное. Джин вошла в спальню и закрыла за собой дверь.
      Присев на кровать, она задалась вопросом, правильно ли поступила, отказавшись разделить ложе с Сэммоном-младшим. Не лучше ли было принять его недвусмысленное предложение?
      Джин решительно тряхнула головой. Нет, не лучше. Нельзя связывать себя эмоциональными узами с деловым партнером... почти врагом к тому же.
      "Не забывай, зачем ты здесь и кто ты есть. Ты - Кобра. И, будучи Коброй, ты обладаешь сверхмощным оружием. Так что нет никакой нужды использовать в качестве оружия ещё и собственное тело".
      Дауло должен понять её. Джин надеялась.
      * * *
      Дауло разбудил её сразу же после восхода солнца, и, умывшись по очереди в необычайно тесной ванной комнате, они вышли из дома.
      При дневном свете Азрас представлял из себя совершенно иное зрелище, нежели ночью. Как и во всех городах Квазамы, о которых рассказывал дядюшка Джошуа, нижние этажи зданий были выкрашены в невообразимые, неистовые цвета, пульсировавшие, казалось, какой-то внутренней энергией. Над этим буйством красок верхние этажи зданий сияли ослепительной белизной, демонстрируя ухоженность, которая предполагала или "здоровый" городской бюджет, или высокую гражданскую гордость горожан. А может, и то, и другое.
      Но Джин больше всего интересовали люди.
      Несмотря на ранний час, их было на улице довольно много - по меньшей мере сотни три в пределах ближайшей видимости - и все они шли, будто влекомые неведомой силой, в одном направлении. В том же, в каком двигались Джин и Дауло. "Неужели все спешат на молебен"?
      - Куда конкретно мы идем? - тихо спросила Джин.
      - В одну из городских сахад, - ответил Дауло. - Всем - даже приезжим следует посещать пятничный молебен.
      "Сахада". Слово показалось знакомым. Ну да, правильно - Дауло показывал ей миликовскую сахаду во время первой прогулки по деревне, но тогда Джин все ещё выдавала себя за квазаманку и побоялась задавать вопросы. Но почему Дауло не удосужился сводить её в деревенскую сахаду? А, ну конечно. Видимо, подобного рода богослужения осуществляются еженедельно, а первую свою пятницу на Квазаме Джин провела, лежа пластом, выздоравливая от полученных при крушении шаттла ран. И Нот теперь Джин столкнулась ещё с одной непредвиденной проблемой: она не имела ни малейшего представления о том, что являет собой эта са-хада и как там надлежит вести себя.
      - Дауло, я ничего не знаю о здешних молебнах, - пробормотала она.
      Он бросил на неё недоуменный взгляд.
      - Что значит "не знаю"? Молебен есть молебен.
      - Верно, но в разных местах их совершают по-разному.
      - Я думал, твой отец рассказал тебе о нас все. Джин почувствовала, что лоб её покрылся испариной.
      - Хозяева, у которых он останавливался, не все ему показали, - напряженно пробормотала она. - Не мог бы ты говорить немного потише. Мы можем привлечь внимание.
      Дауло раздраженно повел плечами, но ничего не ответил. "Вот оно что, догадалась девушка, - он ещё не простил мне ночного разговора". Оставалось только надеяться, что оскорбленное самолюбие Дауло не заставит его совершить какую-нибудь опасную глупость.
      Спустя несколько минут они оказались возле сахады - внушительного золотисто-белого здания, которое выглядело увеличенной копией храма в Милике. И теперь, когда Джин задумалась об этом, она вспомнила, что видела похожие, почти идентичные этим, строения во время просмотра видеокассет с отчетом о предыдущей миссии Кобр на Квазаме.
      Сходство, которое - принимая во внимание замечание Дауло о том, что "молебен есть молебен" - предполагает религиозное единообразие на территории всей Квазамы. Значит, религия, контролируется здесь государством? "Впрочем, не стоит гадать, - подумала Джин. - Задам этот вопрос, когда Дауло немного успокоится".
      Влившись в людской поток, они поднялись по ступенькам и вошли в храм.
      * * *
      - Ну? - спросил Дауло, когда они час спустя покинули сахаду. - Твои впечатления?
      - Никогда прежде мне не доводилось испытывать чего-либо подобного, честно призналась Джин. - Это было очень трогательно.
      - Другими словами, примитивно?
      В голосе Дауло слышался неприкрытый вызов.
      - Вовсе нет, - заверила его Джин. - Возможно, излишне эмоционально до сравнению с тем, к чему я привыкла... но, в конце концов, не затрагивающее эмоций богослужение - пустая трата времени.
      Дауло, казалось, немного оттаял.
      - Согласен, - кивнул он.
      Джин заметила, что толпа устремившихся по домам людей была не такой плотной, как час тому назад.
      - Многие остались в сахаде со своими хейатами, - сказал Дауло.
      - Хейаты?
      - Друзья и соседи, которые встретились для дальнейшего богослужения, объяснил он, бросая на девушку странный взгляд. - Разве у вас не такой же порядок... у вас дома? - добавил юноша, понижая голос и оглядываясь на прохожих.
      - Ну... у нас они не называются хейатами, - медленно произнесла Джин, усиленно думая над тем, каким образом ей следует развивать дальше тему разговора.
      Она уже поняла, что квазаманцы чрезвычайно серьезно относятся к отправлению своего религиозного культа. Для того, чтобы вернуть прежнее расположение Дауло, нужно найти ответ, который подчеркнул бы сходство между квазаманской и авентинской религиями и свел бы к минимуму различие.