Глава 11

Они вошли в зал следом за Герольдом и Спикером; пока Герольд занимал свое место, Форсайт обвел взглядом покрытые искусной резьбой стены и сводчатый потолок. Все здесь было в точности так, как он помнил: Общинная палата Верховного Сената, воплощавшая в себе величие и могущество, дыхание самой Истории.

Но для него, Форсайта, все это было второстепенным. Он чувствовал себя так, словно вернулся домой.

Он глубоко вдохнул тонкий аромат кожи, бронзы и экзотического дерева, всколыхнувший в нем калейдоскоп сладостно-горьких картин минувших дней. Вот он следит с галереи за сессией, на которой отец выступает перед Сенатом; поздним вечером сидит, свернувшись клубочком в огромном кожаном кресле, или бродит по залу, любуясь настенной резьбой и дожидаясь, когда отец закончит переговоры и отвезет его домой. Вот он впервые в роли помощника отца входит в зал в самый разгар заседания, чтобы передать только что поступившие документы, — гордый, испуганный и одновременно настороженный.

Вот он стоит, чувствуя себя абсолютно беспомощным, и слушает, как отец тихим, но твердым голосом объявляет о своей отставке.

Опустив глаза, Форсайт сосредоточил свое внимание на мужчинах и женщинах в расположенных ярусами креслах под сводом потолка. На сверкающих подвесках с ангелами, висящих на каждой из этих величественных шей…

Герольд ударил в каменный пол церемониальным посохом; по залу эхом разнесся глухой стук, заставив умолкнуть последние голоса беседующих.

— Заседание Верховного Сената Эмпиреи объявляю открытым, — пропел он. — Пусть все встанут и обратят свои души и сердца на службу народам Пяти миров.

Послышался шорох одежды и скрип кожаных кресел. Сенаторы послушно поднялись на ноги. Пройдя мимо Герольда, Спикер поднялся к своему креслу с высокой спинкой, и на минуту в зале воцарилась тишина. И вновь, подчиняясь невидимому сигналу, Герольд ударил посохом в пол.

— Пусть Господь дарует вам мудрость, терпение и отвагу.

Он в третий раз ударил посохом и, повернувшись, скрылся под маленькой аркой в дальней стене зала.

Спикер сел; кресло чуть слышно скрипнуло под его весом.

— Приветствую вас всех, — внушительно произнес он, пока Сенаторы занимали свои места. — Начинаем тридцать вторую сессию Верховного Сената Эмпиреи. Надеюсь, вы все готовы приступить к работе. — Он посмотрел на дисплей, встроенный в столешницу по его левую руку. — Первый вопрос в сегодняшней утренней повестке — возведение в должность трех Сенаторов-Избранников: Карима Дарьяни с Ахары, который сменил почившего Бхарата Джайни; Аркина Форсайта с Лорелеи, который сменил ушедшего на покой Габра Кассаи, и Владимира Гроздова с Садхаи, преемника умершего Реймона Сабатьята.

Два умерших и один пенсионер. Форсайт мрачно подумал, что это обстоятельство как нельзя ярче демонстрирует, до какой степени прогнила система под влиянием ангелов. Во времена отца политика наконец-то обрела черты поистине справедливой борьбы, в которой умный напористый соперник имел реальную возможность вытеснить своего менее способного конкурента. А теперь, всего восемнадцать лет спустя в практику вновь входила древняя имперская практика пожизненной власти.

«Эксперты» пели ей хвалу — впрочем, они прославляли буквально все, что касалось ангелов. Они исходили из теории, в соответствии с которой ангелы укрепили веру людей в порядочность своих лидеров; отныне основным достоинством считался опыт, и народ раз за разом выбирал одних и тех же Сенаторов.

Никому и в голову не пришло задуматься, что даже честные и порядочные политики могут привыкнуть к своим постам, стать самодовольными и равнодушными… как и многие из «экспертов», закосневших в своих должностях. Быть может, именно поэтому они не задавались подобными вопросами.

— Пусть новые Сенаторы, — продолжал Спикер, — выйдут вперед, дадут клятву перед лицом собравшихся и получат символ властных полномочий.

Или, говоря простым языком, — подвеску с ангелом. Форсайт глубоко вздохнул и бок о бок с остальными двумя Избранниками поднялся на возвышение к креслу Спикера. Сбоку, рядом с секцией полукруглого стола, за которой он вскоре займет свое место, Форсайт увидел Роньона и Пирбазари.

— Карим Дарьяни, выйдите вперед, — сказал Спикер. Дарьяни подчинился и в знак уважения прикоснулся к его ладони. — Жители района Мбунду Ахары избрали вас своим Верховным Сенатором. Готовы ли вы принять обязанности, которые возлагает на вас этот пост?

— Готов, — Дарьяни кивнул. В его голосе в точно отмеренной пропорции смешивались уверенность и скромность.

Пока Спикер завершал ритуал, Форсайт медленно повернул голову — ровно настолько, чтобы увидеть Роньона краешком глаза. Гигант стоял неестественно выпрямившись, его губы шевелились, как будто он пережевывал жилистое мясо, а глаза непрерывно метались по залу, словно в поисках спасательного люка. «Не вздумай потерять самообладание, — мысленно предостерег его Форсайт. — Потом можешь упасть в обморок, если хочешь, но только не сейчас».

— Именем Верховного Сената я передаю вам символ служения Эмпирее, — продолжал Спикер. — Носите его не снимая как знак власти и вместе с тем преданности народу.

Пока он произносил эти слова, в зале вновь появился Герольд с маленькой деревянной коробочкой в руках. Как только воцарилась тишина, он откинул крышку, и Спикер с осторожностью, которая граничила с благоговением, вынул подвеску с ангелом. Пока он надевал ее поверх склоненной головы Дарьяни и расправлял цепочку на его груди, хрусталь ярко поблескивал в лучах света.

— Приветствую вас, Верховный Сенатор Дарьяни, — сказал Спикер.

Коротко прозвучали вежливые аплодисменты. Дарьяни вновь прикоснулся к ладони Спикера, повернулся и взошел по ступеням к своему месту.

Спикер обратился к Форсайту.

— Аркин Форсайт, — нараспев произнес он, — выйдите вперед.

Форсайт терпеть не мог официальных церемоний, но с годами научился мириться с ними. Предстоявший ему обряд имел одно преимущество — краткость. Следуя заведенному порядку, Спикер задавал ритуальные вопросы, и Форсайт отзывался в том же духе, дословно повторяя клятву, которую только что произнес Дарьяни.

Но лишь до тех пор, пока не появился Герольд с деревянным ящичком.

— Именем Верховного Сената я передаю вам символ служения Эмпирее…

— Прошу слова, сэр, — произнес Форсайт.

Спикер умолк; его глаза сузились. Вероятно, он вспомнил отказ Форсайта-старшего надеть на себя ангела.

— Говорите, — сказал он с предостерегающей ноткой в голосе.

Форсайт выдержал паузу, заставив его поволноваться еще секунду.

— Разумеется, я приму символ, — заговорил он наконец, — и буду носить его с достоинством и смирением, которых он заслуживает. Но, желая особо подчеркнуть свою верность народу Эмпиреи, я просил бы, чтобы право надеть его мне на шею было предоставлено двум простым людям, моим помощникам.

На лице Спикера отразился целый ряд эмоций — облегчение оттого, что Форсайт в конечном итоге не собирается устроить сцену; раздражение его бесцеремонным вмешательством в ход ритуала, о котором он даже не потрудился предупредить заранее, и столь же явное неудовольствие тем, что он, Спикер, хотя и имеет формальное право отказать, но не может сделать этого, не выставив себя перед коллегами высокомерным, туполобым упрямцем.

— Ваша просьба расходится с традициями, — проворчал он. — Но если Сенат позволит, я тоже не стану возражать. — Он посмотрел на Роньона и Пирбазари. — Подойдите сюда.

Пирбазари подтолкнул Роньона, и они вдвоем приблизились к креслу Спикера. Форсайт с тревогой заметил, что Роньон выглядит еще более взвинченным, чем минуту назад. Спикер кивнул — сначала Герольду, потом этим двоим:

— Приступайте.

Пирбазари кивнул в ответ, повернулся к Герольду и взял из коробочки подвеску с ангелом. Мгновение он держал ее в руках, потом с подобающим почтением передал Роньону. Гигант взял подвеску с таким видом, словно она была горячая. Он посмотрел на Форсайта, провел языком по губам, шагнул вперед…

И вдруг подвеска вывалилась из его дрогнувших пальцев.

Роньон упал на колени, прежде чем кто-либо из присутствующих успел хотя бы открыть рот. Его огромные руки зашарили по полу и наконец нащупали подвеску. Он рывком поднялся на ноги, сжав в ладони цепочку и кристалл. Его лицо было искажено страхом. Форсайт ободряюще улыбнулся ему и едва заметно кивнул; все еще дрожа, Роньон распутал цепочку и осторожно надел на шею Форсайта. Форсайт выпрямился и вновь улыбнулся; Роньон торопливо отодвинулся и встал рядом с Пирбазари.

Подвеска оказалась неожиданно тяжелой; она давила на грудь и оттягивала шею. Форсайт подумал, что ему придется долго привыкать к ней.

— Благодарю вас, — сказал Спикер, величественно кивая Роньону и Пирбазари. Он повернулся к Форсайту. Судя по выражению его лица, происшествие вызывало у Спикера скорее иронию, чем гнев. — А теперь, — добавил он, — я приветствую вас, Сенатор Форсайт.

— Спасибо, сэр, — пробормотал Форсайт под звук аплодисментов. Прикоснувшись к ладони Спикера, он подошел к Роньону и Пирбазари и повел их за собой к своему месту за столом.

Его мучили угрызения вины, и казалось, что этот упрек исходит от отвергнутого ангела.

— …А это ваш кабинет, — сказал молодой клерк. Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Форсайта.

— Вижу. — Форсайт кивнул, вытягивая шею и заглядывая внутрь. Как и все прочие помещения комплекса — приемная, главный рабочий зал с рядами столов и окружавшими его личных комнат служащих, — кабинет был полностью меблирован и оснащен техникой; оставалось лишь доставить сюда свои вещи и несколько коробок с записями. — Моя коммуникационная система в порядке? — спросил он клерка.

— Да, сэр, ее подключили еще вчера вечером, — ответил тот. — Полный доступ к компьютерам и архивам.

— Отлично. — Форсайт оглянулся на Роньона и Пирбазари, стоявших в нескольких шагах позади. Уловив выражение лица Роньона, он еще раз посмотрел на него… — На сегодня все, — сказал он клерку. — Благодарю вас.

— Не за что, Верховный Сенатор, — сказал клерк. — Если вам что-нибудь потребуется, я к вашим услугам. — Склонив голову в точно выверенном почтительном поклоне, он пересек главный рабочий зал и ушел.

Форсайт поймал взгляд Пирбазари.

— Войдите в систему, Зар, — распорядился он. — Получите последние сведения, прибывшие скиттером с Лорелеи, и быстро рассортируйте их. Я хочу выяснить, что там происходит.

— Слушаюсь, сэр. — Пирбазари с военной четкостью развернулся кругом и отправился в свою комнату.

Форсайт посмотрел на Роньона, вскинув бровь.

«Входи, — знаком велел он ему. — Мне нужно поговорить с тобой».

Жестом пригласив Роньона в свой новый кабинет, он закрыл за собой дверь и усадил помощника в кресло, обращенное к столу. Гигант опустился в него и замер в такой позе, словно был готов провалиться сквозь подушки.

Форсайт обошел стол и уселся.

«Я лишь хотел сказать тебе, что ты отлично справился сегодня утром».

«Спасибо», — отозвался Роньон, но ни в его глазах, ни в движениях пальцев не чувствовалось воодушевления.

«Ты чем-то расстроен, — заметил Форсайт. — Не хочешь рассказать, чем именно?»

Роньон опустил глаза к полу.

«Я совершил дурной поступок», — медленными жестами показал он, избегая смотреть на Форсайта.

«Ни в коем случае, — возразил Форсайт, чуть наклонившись над столом, чтобы помощник мог уловить движения его пальцев боковым зрением. — Что в нем плохого?»

Роньон вновь вскинул глаза; на его лице отразились боль и неуверенность.

«Я почувствовал себя так, как будто лгу».

Форсайт выпятил губы.

«Мы уже говорили об этом, — напомнил он. — Нам преподнесли очень необычный, бесценный подарок, и наш долг — сберечь его. Понимаешь?»

Роньон опять уронил голову.

«Кажется, да».

«Коли так, — продолжал Форсайт, — разве можно найти лучший способ сохранить ангела, чем спрятать его от людей, которые захотят его украсть?»

Роньон пожал плечами; ссутуленной позой он напомнил Форсайту черепаху, которая втягивает голову в панцирь.

«Не знаю, — ответил он наконец. — Я знаю только, что это было похоже на обман».

«Понимаю, — попытался успокоить его Форсайт. — Но вспомни все то, о чем я тебе говорил. Тогда ты поймешь, что это лучший способ сберечь ангела».

«Хорошо. — Роньон потер кончик носа. — Хорошо. Думаю, сейчас пора отдать его вам».

Он нащупал в кармане подвеску с ангелом и начал ее вынимать.

«Оставь его там, где сидишь, — быстро зажестикулировал Форсайт. — Под подушкой кресла он будет в сохранности».

Роньон изумленно посмотрел на него.

«Вряд ли вор станет искать там такую ценность, как ангел», — добавил Форсайт.

«Не знаю», — ответил Роньон. В его глазах по-прежнему было удивление. Однако он послушно сунул подвеску под подушку и несколько раз подтолкнул цепочку пальцем, пока та полностью не исчезла из виду.

«Спасибо, — жестом поблагодарил Форсайт. — И тем не менее что-то продолжает тебя беспокоить».

Плечи Роньона вновь обвисли.

«Люди подумают, что я неуклюжий», — признался он.

Форсайт сдержал улыбку. В этом был весь Роньон — его бесхитростное, прямое, чуждое расчетливости сознание воспринимало только поверхностные проявления взаимоотношений людей. Он был не в силах уразуметь — даже если бы Форсайт попытался объяснить, что особенности его характера зачастую дают ему поистине неоценимое тактическое преимущество.

«Быть может, кто-то и подумает так, — согласился он. — Но только не те люди, мнение которых действительно что-то значит. Например, Пирбазари решит, что ты попросту перенервничал. Такие люди, как он, знают, что в жизни случается всякое. А остальные очень скоро забудут о том, что случилось. Поверь мне».

Роньон судорожно сглотнул:

«Надеюсь».

«Тогда давай займемся делом, — велел Форсайт, придавая лицу и жестам налет официальности. — Где-то здесь должна быть моя студия. Найди ее и посмотри, что там и как. Хорошо?»

«Хорошо. — Роньон выпрямился в кресле, его взгляд сразу повеселел. — Я пойду и все узнаю. И доложу господину Милзу, правильно?»

«Отличная мысль, — ответил Форсайт. — А потом придешь сюда и повторишь все это для меня».

«Обязательно».

Форсайт смотрел вслед торопливо уходившему помощнику, дивясь тому, как легко поднять настроение этому крупному, сильному человеку. Чуть-чуть похвалы, несложное задание — и его тревог словно не бывало.

Он перевел взгляд на кресло, в котором сидел Роньон, и его улыбка исчезла.

Итак, ему это удалось. На глазах всего Верховного Сената он подменил настоящего ангела искусной подделкой. И достаточно долго пробыл на виду у публики с подвеской на шее, чтобы каждый окончательно уверился в том, что новый Сенатор отныне находится под ее влиянием.

Первый этап плана был завершен. Оставалось лишь позаботиться о том, чтобы он не обернулся катастрофой.

А для этого нужно было найти для настоящей подвески; место получше, чем обивка кресла. Как можно дальше от него, Форсайта, и вместе с тем не слишком далеко. Ходили слухи о людях, чувствовавших воздействие ангелов на расстоянии до двух метров, и Форсайт не мог позволить, чтобы кто-нибудь из них явился к нему в кабинет и встревожился из-за отсутствия привычного ощущения.

Но этим можно было заняться позже. Он достиг главной цели — избежал опасного влияния.

В дверь постучали.

— Войдите, — отозвался Форсайт.

Пирбазари просунул голову в кабинет:

— У вас есть время ознакомиться со срочным донесением, доставленным на скиттере с Лорелеи?

Форсайт жестом пригласил его внутрь.

— Кажется, я догадываюсь. Очередное вторжение Пакса?

— Да, сэр, — хмуро произнес Пирбазари. Он пересек кабинет и протянул Форсайту цилиндрик. — Судя по конфигурации, еще одно военное судно среднего класса.

— Столкновение было? — спросил Форсайт, вкладывая цилиндр в считывающее устройство.

— На сей раз нет, — ответил Пирбазари. — Это и неудивительно, ведь корабль пробыл в сети всего сорок секунд, прежде чем ускоритель вышвырнул его прочь.

— Сорок секунд — вполне достаточный срок для открытия огня, если у нападавших было такое намерение, — возразил Форсайт.

— Согласен, — Пирбазари кивнул. — А это значит, что такого намерения у них не было.

На экране появилась видеозапись инцидента, и Форсайт с минуту изучал ее. Корабль Пакса вошел в сеть, совершил несколько маневров, словно пытаясь вырваться из фокуса, а потом сработал ускоритель, и он исчез.

Точно то же самое произошло с предыдущим судном Пакса. И с тем, который прилетал до него.

— В общем и целом три корабля за две недели, — заметил Форсайт, выводя на экран самое отчетливое изображение агрессора и включая стоп-кадр.

— Совершенно верно, — сказал Пирбазари. — В том числе и это громадное чудовище, «Комитаджи».

Форсайт пристально смотрел в монитор.

— Появление одного корабля еще можно счесть провокацией, попыткой посеять панику, — произнес он. — Но не трех. Как, по-твоему, что они замышляют?

— Могу лишь догадываться, сэр. — Пирбазари склонился над столом и отстучал команду на клавиатуре Форсайта. — Но вот что показалось мне важным: все три судна появились в разных сетях.

Форсайт нахмурился, глядя на экран.

— Случайность? — спросил он, заранее зная ответ.

— Сомневаюсь, сэр. — Пирбазари покачал головой. — Чтобы попасть в ту или иную сеть, вы должны очень точно рассчитать свой курс.

Форсайт мягко провел по столешнице кончиками пальцев. Разумеется, Пирбазари прав. Для того чтобы угодить в три различных квадранта пространства с такой огромной дистанции, Пакс должен был поистине ювелирно разместить свои стартовые ускорители.

— Они что-то ищут. Но что?

— Может быть, останки «Комитаджи»? — предположил Пирбазари. — Если вы помните, СОЭ пришлось наспех перекалибровать ускоритель, чтобы выбросить его из системы. Что, если в спешке был допущен просчет и «Комитаджи» отправили сквозь какую-нибудь звезду?

— От всей души надеюсь, — проворчал Форсайт. — Но для поисков корабля было достаточно послать одного разведчика. А если и он потерпел неудачу, следующее судно должно было явиться к той же самой сети.

— Можно предложить и другую версию. — Пирбазари помедлил. — Может быть, они составляют карту нашей системы. Оборонительные сооружения, пояс астероидов-рудников, обогатительные предприятия, узловые точки коммуникаций. Может быть, даже сама Лорелея — мы не знаем, насколько хороши их оптические приборы.

Форсайт посмотрел на Пирбазари, чувствуя, как его желудок превращается в ледяной ком.

— Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

Пирбазари встретил его взгляд не дрогнув.

— Да, сэр. Рекогносцировка перед вторжением.

Форсайт вновь повернулся к монитору.

— Им удалось обратить против нас даже мощь нашей собственной системы сетей, — заметил он. — Со всей возможной эффективностью использовали ее как прикрытие, затратив минимум усилий. Хитрые мерзавцы.

Пирбазари кивнул.

— В любом случае я решил, что вам будет полезно ознакомиться с этим документом до утреннего заседания комитета по ресурсам и коммерции.