— В этом нет нужды, — сказал Коста. — Если Чандрис утверждает, что картина та самая, значит, это действительно так. Видишь голубое пятнышко в том месте, где обрывается белая линия? Это точка, в которой во время всплеска находилась «Газель».

Язон покачал головой.

— Это безумие, Коста, — продолжал настаивать он. — Черные дыры лишены внутренней структуры. Какой известный механизм может объяснить это явление?

По лицу Косты заходили желваки.

— У меня есть собственная теория. Но вряд ли она вам понравится.

— Флуктуации поля тяготения нравятся мне еще меньше, — возразил Язон. — Давай выкладывай. А мы послушаем.

Коста нерешительно помедлил, потом встряхнул головой.

— Дождемся результатов измерений массы, — сказал он. — Довольно уже того, что… впрочем, нет. Давайте подождем.

— Мое терпение вот-вот лопнет, — заявил Язон, поднимаясь на ноги. — Пойду считаю показания прямо с детектора.

Он вышел из комнаты.

— Ты хотя бы догадываешься, как поведут себя кривые? — спросила Чандрис.

Коста помассировал глаза.

— Я исследователь, Чандрис, — напомнил он девушке. — Нам не пристало «гадать», поведут ли себя данные так или иначе.

— Ну да, конечно. — Чандрис фыркнула.

— Вдобавок я не уверен, что это будет иметь какое-то значение, — продолжал Коста. — Чем бы ни оказались ангелы — обычными квантами или квантовыми пакетами доктора Кахенло, с Ангелмассой определенно происходит нечто странное. — Он указал на ряд компьютерных терминалов, выстроившихся на длинном столе. — Я хотел бы просмотреть несколько файлов и выяснить некоторые подробности ее теории. Насколько мне известно, она предсказывает потерю массы, но я не знаю, какую именно.

— Ты не можешь сам произвести вычисления?

— Эта задача потруднее расчета массы атома водорода или силового вектора, — объяснил Коста. — Математический аппарат, применяемый для ее решения, слишком сложен, чтобы вычислять на бумаге. А пока мой кредит заморожен, я не имею доступа к компьютерам.

Чандрис посмотрела на терминалы.

— Хочешь, я открою тебе доступ?

Коста бросил на нее испуганный взгляд. По всей видимости, он вспомнил, с кем имеет дело.

— Думаешь, получится?

— Может быть, — ответила Чандрис, поворачивая ближайший дисплей так, чтобы за ним было удобно работать. — Ну что, попытаемся?

Несколько мгновений Коста смотрел на ее руки, зависшие над клавиатурой. В глазах молодого человека отразилась напряженная борьба. Чандрис ждала…

— Не надо, — тихо сказал Коста, протягивая ладонь и отводя руку девушки от клавиш. — Мы не можем допустить, чтобы нас поймали за этим занятием. Во всяком случае, сейчас.

Почувствовав прикосновение холодной жесткой ладони Косты, Чандрис посмотрела ему в глаза. В глаза чужеземца излучавшие напряженную решимость.

Дожидаясь его в темной кладовой «Газели», она не раз говорила себе, что бороться в одиночку со шпионом Пакса — не самый умный поступок. Коста убедил ее дать ему шанс, но Чандрис была готова в любой момент унести ноги, как только выяснится, что он замышляет на самом деле.

Однако теперь она внезапно поняла, что все ее приготовления были напрасны. У Косты не было никакого тайного плана, и сам он был именно тем, кем себя называл, — обычным ученым, которого бросили в яму с тиграми.

— Не беспокойся, — сказала она. — Ты останешься в стороне.

Коста покачал головой, его взгляд стал рассеянным.

— Я тревожусь не о себе, Чандрис.

— О чем же?.. — Чандрис умолкла. За их спинами открылась дверь, и в комнату вошел Язон.

— Итак? — осведомился Коста, выпуская руку девушки.

— Измерения вот-вот должны закончиться, — ответил Язон, приближаясь к ним. — Попробуй вывести результат на дисплей.

— Отлично, — сказал Коста, нажимая клавиши. Язон уселся рядом. По экрану поползли цифры…

У Язона вырвалось неясное восклицание.

— Ты опять оказался прав, Джереко, — пробормотал он.

— Потеря массы? — спросила Чандрис, скользя взглядом по колонкам цифр и пытаясь понять, что они означают.

— Массы и заряда, — натянутым тоном отозвался Коста. — Примерно по три процента.

— Если ангел начал распадаться, потеря массы должна вызвать появление частиц высокой энергии, — сказал Язон. — Пойду посмотрю, свободен ли радиационный детектор.

— Не надо, — сказал Коста. — Это не спонтанный распад. Потеря массы и заряда длится уже долгое время.

— Да, — прошептала Чандрис, продолжая смотреть на цифры. У нее заныло сердце. Она так старалась убедить себя в том, что ангел не имеет никакого отношения к миру и согласию между Орниной и Хананом. Очевидно, все это были праздные измышления.

— Чандрис? — Голос Косты оторвал девушку от ее дум.

— Что? — спросила она, отворачивая лицо.

— Девисы в этом не виноваты, — произнес Коста.

«А кто сказал, что они виноваты?» — хотела выкрикнуть Чандрис, но слова застряли у нее в горле.

— Кто же тогда? — осведомилась она. — Ты? Я?

— Нет, — ответил Коста. — Ангелмасса.

Чандрис вновь повернулась к нему, надеясь, что это глупая шутка. Коста смотрел на нее совершенно серьезно.

— Что значит, Ангелмасса? При чем здесь она?

— Ангелмасса — источник ангелов, — сказал Коста. — Излучение Хокингса, помнишь? Создание пар частица-античастица. Одна из них падает обратно в звезду, другая устремится наружу.

— Но антиангелов не существует, — возразил Язон.

— Они существуют, — сказал Коста. Его голос был столь же серьезен, как взгляд. — Просто до сих пор мы их не наблюдали. Но они существуют. — Он указал на дисплей. — Уже одно это подтверждает мои слова. Если помнишь, теория Кахенло допускает существование как квантовых пакетов, так и полевых взаимодействий. Судя по распаду ангела Девисов, у Ангелмассы чудовищное поле. И если это поле генерируют не антиангелы, то откуда оно возникает?

— Может быть, от Девисов? — предположил Язон. — Я знаю этих людей. Что, если Девисы — это… — он беспомощно взмахнул рукой.

— Воплощение зла? — насмешливо произнес Коста. — Прекрати, Язон. Это легко проверить. Помнишь серийного убийцу, которого содержат в одной камере с ангелом? Когда в последний раз проверяли состояние этого ангела?

Язон поморщился.

— Его проверяют каждые шесть недель, — сказал он. — Но ты прав; если бы произошли какие-либо изменения, об этом услышал бы весь Институт. Однако если антиангелы существуют, почему их никто не наблюдал?

— Точно не знаю, — уступил Коста. — Но давай предположим следующее. Ангел обладает большим отрицательным зарядом, значит, едва появившись, он начинает притягивать к себе положительные частицы.

— Иными словами, создает вокруг себя материальную оболочку, — вмешалась Чандрис.

— Совершенно верно, — Коста кивнул. — Из всех положительно заряженных частиц в космосе наиболее распространены протоны и ядра гелия, порождаемые солнечным ветром, а также более массивные частицы, которые излучает сама Ангелмасса.

— Ну конечно! Конечно! — воскликнул Язон.

— О чем вы? — спросила Чандрис, переводя взгляд с Косты на Язона и обратно.

— Антиангелы должны быть заряжены положительно, — объяснил Язон кислым тоном человека, который не сумел разгадать детскую головоломку. — Это значит, что они притягивают электроны. А поскольку электроны легче протонов, они обволакивают антиангела значительно быстрее.

— То есть антиангел становится нейтральным так быстро, что обычный корабль-охотник попросту не успевает зарегистрировать его, — заключил Коста.

— Все так просто. — Язон покачал головой. — Ты упоминал о своей теории Ангелмассы. Допускает ли она наличие у звезды внутренней структуры?

— Не знаю, — ответил Коста. — Может быть.

— Хватит ходить вокруг да около. Говори прямо, — потребовала Чандрис.

Коста собрался с силами.

— Что бы вы сказали, — заговорил он, — если бы я заявил, что Ангелмасса стала разумной?

Несколько секунд в комнате царила тишина, нарушаемая лишь жужжанием компьютерных вентиляторов.

— Я бы сказал, что ты перетрудился, — произнес наконец Язон. — Коста, мы говорим о черной дыре! У фруктового пирога куда больше шансов внезапно обрести разум.

— Неужели? — возразил Коста. — Ты забыл об ангелах Краюрова.

— Тихо. — Язон предупреждающе кивнул в сторону Чандрис. — Мы ведь договорились молчать об этом.

— О чем? — спросила девушка.

— Краюров обнаружил, что девять ангелов, расположенные в узлах квадратной решетки, ведут себя наподобие логических цепей Лэнтриллина, — ответил Коста. — Это системы, на основе которых некогда пытались построить компьютер, обладающий полноценным интеллектом.

Чандрис моргнула:

— Итак, кванты добра превращаются в кванты разума?

— Мы не имеем ни малейшего понятия, что все это означает, — недовольно заметил Язон. — Могу лишь сказать, что элементарную ячейку цепи Лэнтриллина и разумную черную звезду разделяет непроходимая пропасть.

— Ангелмасса нападает на корабли, — ровным голосом произнес Коста. — Она проделала это дважды, поражая убийственным огнем движущиеся цели.

— Возможно, более, чем дважды, — сказала Чандрис, следя за белой линией на изображении, которое продолжало медленно вращаться. — Ты говорил, что до трагедии с «Лучником» были и другие радиационные всплески. И все они были нацелены на корабли-охотники?

— Не знаю, — хмуро отозвался Коста. — Нужно проверить. Но для того, чтобы сделать это, Ангелмасса должна была каким-то образом изменять свою внутреннюю структуру.

— Черные дыры не имеют внутренней структуры, — упрямо повторил Язон.

— Значит, она изменяет пространство, лежащее вне ее радиуса, — сказал Коста. — Не знаю, что она делает и как что-то делает. Вы не можете спорить с этим.

Язон фыркнул.

— Теперь ты станешь утверждать, что ее поведение вызвало вычисленный тобой прирост производства ангелов.

— Я ничуть не сомневаюсь в этом, — ответил Коста — Излучение Хокингса порождается мощными приливными силами на поверхности черной дыры. Увеличение количества ангелов вполне может оказаться побочным эффектом гравитационных и радиационных скачков, вызываемых Ангелмассой.

Язон с шумом втянул в себя воздух и повернулся к экрану с изображением вращающегося векторного поля. Коста хотел что-то сказать, но Чандрис предупреждающе тронула его руку, и он промолчал.

— Что же нам делать? — заговорил наконец Язон. — Стоит такое опубликовать, и население впадет в панику.

— Согласен, — ответил Коста. — Я собирался рассказать об этом директору Подолак и еще двум-трем коллегам. Доктору Кахенло и, возможно, Краюрову и доктору Фрешни.

— Какой источник данных ты собираешься указать? — спросила Чандрис.

Коста посмотрел на нее и нахмурился.

— Что значит — какой? Ангела, разумеется.

— Ангела Девисов? — с нажимом произнесла девушка. — Ангела, которого они хранят вопреки закону?

— Да, ангела Де… — Коста запнулся. — Вопреки закону?

— Дожидаясь тебя на корабле, я выяснила, что закон обязывает охотников продавать всех ангелов, которых они добыли, — объяснила Чандрис.

Язон нетерпеливо отмахнулся:

— Это так, но в данном случае…

— Даже не надейтесь, — твердо сказала Чандрис.

— Она права, — признал Коста. — Девисам и без того хватает неприятностей. Ханан угодил в больницу, кораблю требуется серьезный ремонт. — Он поднял глаза на девушку. — К тому же, я обещал вернуть ангела, как только мы закончим эксперимент.

— Так что же нам делать? — настаивал Язон.

— Добывать информацию из независимых источников, — сказал Коста. — Для начала подумаем, как получить доказательства существования антиангелов. — Он потянулся к терминалу и замер, негромко выругавшись. — Язон, займись. Выясни, когда в последний раз предпринимались попытки отыскать их.

— Мы провели полный биохимический анализ организма господина Роньона, — сообщил врач в белой куртке, нажимая клавиши компьютера поста медицинской сестры. — Обнаружены остатки веществ, порожденных стрессом, но причина, его вызвавшая, по-прежнему неясна. Мы ждем результаты сканирования мозга, однако вряд ли они что-либо покажут. — Врач чуть заметно помедлил. — Разумеется, кроме обычных нарушений его мозговой деятельности.

— Так что же вызвало стресс? — спросил Форсайт.

— Боюсь, я не смогу ответить, — признался врач. — Но, имея дело с людьми вроде господина Роньона, логично предположить, что такие припадки могут случаться в любое время.

— Ничего подобного, — возразил Форсайт. — До сих пор такого не бывало.

Поймав его взгляд, врач моргнул. То, что он прочел в лице Сенатора, заставило его вздрогнуть.

— Прошу прощения, Верховный Сенатор, — торопливо произнес он, — я, наверное, неудачно выразился…

— То, что произошло с Роньоном, не было спонтанным проявлением умственной либо физической неполноценности, — тем же тоном продолжал Форсайт. — Припадок вызвал какой-то внешний фактор. И я хочу знать, какой именно.

Врач нервно дернул головой.

— Разумеется, Сенатор. Разумеется. Мы делаем все, что в наших силах.

— Я и не ожидал иного. — Форсайт боковым зрением заметил, как женщина, управлявшая аппаратурой поста, втиснулась в свою кабинку, словно пытаясь стать невидимой. — Когда я смогу с ним встретиться?

— Э-э-э… Боюсь, не раньше завтрашнего утра, — ответил врач. — Вы, конечно, можете на него посмотреть, но он проснется только завтра. Во время сканирования мозга пациенту вводят наркоз…

— Понимаю, — перебил Форсайт. — Увидимся утром.

Врач судорожно сглотнул.

— Да, конечно. До завтра.

Он повернулся и поспешно зашагал по коридору к палате Роньона и лаборатории, находившейся за следующей дверью. Форсайт с легким презрением смотрел ему вслед. Врач скрылся за дверью, Форсайт обернулся…

— Вы обошлись с ним чересчур сурово, — негромко произнес Пирбазари.

— Я не намерен выслушивать его невразумительные отговорки, что, мол, во всем виноваты врожденные дефекты, — отрывисто бросил Форсайт, двинувшись прочь от поста. — До сих пор с Роньоном не случалось ничего подобного. Я хочу твердо знать, что с ним произошло.

— Я только что появился и не слышал вашего разговора, — дипломатично сказал Пирбазари. — Могу лишь заметить, что брать врача за глотку бессмысленно.

— Страх перед Всевышним способен подвигнуть человека на великие свершения, — проворчал Форсайт.

— Либо парализовать, — возразил Пирбазари.

— Это моя забота, — коротко отозвался Форсайт. — Что с данными об Ангелмассе?

— Мы собрали их, систематизировали и передали Джереко, — произнес Пирбазари помрачневшим голосом. — Я не специалист, но даже мне понятно, что там происходит нечто из ряда вон выходящее. Я сделал копию на тот случай, если вы захотите взглянуть.

— Позже, — сказал Форсайт, массируя уставшие глаза. — Как продвигается мое второе поручение?

Пирбазари осмотрелся, убеждаясь, что их никто не подслушивает.

— Славис изучил материалы местной полиции за последние несколько месяцев, — сообщил он, понизив голос. — Среди упомянутых там мошенников нет никого, чьи описания хотя бы отдаленно совпадали с приметами этих двоих.

Форсайт потер пальцем нижнюю губу.

— Забавно, — пробормотал он. — Особенно меня интересует девчонка.

— Думаете, она исправилась и стала честным человеком?

— А ты?

Пирбазари неопределенно пожал плечами.

— Она имела дело с ангелами.

— Мошенник всегда остается мошенником, — жестко произнес Форсайт. — Если после прибытия на Сераф она еще ничего не натворила, это лишь означает, что она вынашивает планы, рассчитанные на долгий срок.

— В компании с Джереко?

— Вполне разумная версия, — согласился Форсайт. — Гораздо важнее — что именно они замышляют? Какой-нибудь трюк с Институтом? Тогда почему они не скрылись, как только мы заморозили кредит Джереко? Ведь это было очевидным указанием на то, что мы взяли их след.

— Может быть, они нацелились на корабль-охотник? — предположил Пирбазари. — На «Газель»?

Форсайт покачал головой.

— Это звучит еще более нелепо, чем кража в Институте. Я был на «Газели», там нет ничего, что стоило бы похищать. Во всяком случае, ничего, что нельзя было отвернуть гаечным ключом и увезти на грузовике. — Ему в голову пришла неожиданная мысль, и он остановился. Повернувшись, он двинулся обратно к посту.

— Чем могу служить, Верховный Сенатор? — спросила дежурная медсестра.

— Я хотел бы ознакомиться с историей болезни Ханана Девиса, — ответил Форсайт. — Он поступил к вам одновременно с моим помощником господином Роньоном.

— Да, мы знаем об этом из выпуска новостей, — пробормотала сестра, нажимая кнопки на пульте. — Ужасное несчастье… вот то, что вам нужно. Корсаж Девиса получил серьезные повреждения, что, в свою очередь, пагубно отразилось на его нервной системе. В настоящее время его состояние стабильно, но он очень слаб.

— Каков прогноз?

Сестра просмотрела записи и чуть поджала губы.

— Ему требуется реконструкция спинного мозга, — ответила она. — Степень выздоровления господина Девиса зависит от того, что для него смогут сделать врачи.

— В чем же затруднение? — спросил Пирбазари из-за плеча Форсайта.

Губы сестры превратились в жесткую линию.

— По сути дела, в деньгах, — объяснила она. — Это очень сложная и дорогостоящая операция. Проще говоря, чем больше он может потратить, тем полнее выздоровление.

— Я думал, компания Габриэля оплачивает лечение профессиональных болезней, — заметил Пирбазари.

— Да, но только некоторых. В данном случае будет покрыт весь срок пребывания в клинике. Но хронические нервные заболевания не относятся к числу профессиональных и не будут оплачены.

— Спасибо, — сказал Форсайт, беря Пирбазари под руку и уводя его прочь. — Интересно, — произнес он, шагая по коридору. — Возможно, ты был отчасти прав. Мошенник всегда останется мошенником, но и в его сердце может шевельнуться сострадание.

Пирбазари покачал головой:

— Вы совсем меня запутали, сэр.

Форсайт кивком указал на пост медсестры.

— Наш друг господин Девис нуждается в крупной сумме денег на операцию. Еще один наш друг, Чандрис Лалаша, специализируется на изъятии крупных сумм у людей. Совпадение?

Пирбазари нахмурился.

— Вы полагаете, Девисы наняли ее, чтобы добыть деньги?

— Либо она сама решила облагодетельствовать их, — сказал Форсайт. — Как бы то ни было, за ней нужно проследить.

— Хорошо, — отозвался Пирбазари, но в его голосе не слышалось убежденности. — Вы хотите, чтобы я напустил на нее полицию?

Форсайт выпятил губы.

— Еще рано, — медленно произнес он. — Может быть, у нее есть способы узнавать о планах полицейских. Давай пару дней понаблюдаем за ней сами.

— Вдвоем?

— Да, — сказал Форсайт. — У меня налажены связи с этими людьми; ты выступишь в роли чужака, которого они не знают. Мы сможем следить за каждым их шагом.

— Значит, вы собираетесь остаться на Серафе? — спросил Пирбазари. — Но у вас много дел на Ахаре.

— Многое можно сделать и отсюда, — возразил Форсайт. — Для этого нужно наладить канал информации. Я отправлю на Ахару Слависа — пусть ходит на заседания и ведет записи.

— Он не сможет голосовать за вас.

— В ближайшие две недели никаких важных решений не предвидится, — сказал Форсайт. — В любом случае Роньон может отправиться в путь не раньше чем через день-другой. А я не уеду без него. — Проходя по вестибюлю, он вгляделся в темноту за окнами и негромко добавил: — К тому же, что бы ни задумали Чандрис и Джереко, они не виноваты в том, что происходит с Ангелмассой. А там творится что-то непонятное. Я не покину Сераф, пока не выясню, что именно.