Она глубоко вздохнула. Жжение в горле опустилось ниже, захватывая живот. Это чувство неизменно возникало у нее всякий раз, когда она собиралась приняться за клиента и вдруг начинала подозревать, что тот угадал ее намерения и поджидает случая разоблачить ее. Ужасная дилемма — продолжать ли охоту, решив, что интуиция подвела ее, либо уносить ноги, жертвуя временем, ушедшим на подготовку, и искать другого клиента, который не столь рьяно заботится о своем кошельке.

А не лучше ли будет оставить этот сумасшедший замысел? Она понимала, что еще может отказаться от бегства. Она может плюнуть на все, уйти из космопорта и попробовать спрятаться где-нибудь на Ахаре, вместо того чтобы отправиться в совершенно незнакомый мир.

Но нет, это бесполезно. На Ахаре у Триллинга повсюду друзья. Рано или поздно он нападет на ее след. Зато на Лорелее… что же, по крайней мере, там у нее будет фора.

Вот только будет ли? Сунув руку в карман и почувствовав знакомое покалывание в кончиках пальцев, возникавшее всякий раз, когда она приступала к этой деликатной операции, требовавшей полного напряжения душевных и телесных сил, девушка нащупала драгоценную карточку, сотканную из пластиковых волокон. У верхнего обреза карточки было напечатано имя — Чандрис Лалаша, и она, должно быть, в сотый раз пожалела, что не улучила время и не накопила денег, чтобы изготовить себе новое удостоверение личности. В последний раз она называла себя по фамилии — Лалаша — в тринадцать лет, за год до того, как познакомилась с Триллингом и переехала к нему жить. Но если бы она зарегистрировалась в службе космопорта под именем Чандрис, Триллингу не составило бы ни малейшего труда отыскать ее.

Она усмехнулась про себя. Вопрос не в том, сумеет ли Триллинг взять ее след, а в том, когда это произойдет. Именно он обучил ее взламывать самые сложные компьютерные системы. Ее последней надеждой было то, что Триллингу попросту не придет в голову, что она отважилась на этот безумный шаг… или, по крайней мере, что ей удалось в столь короткий срок собрать достаточную сумму, чтобы купить билет на космический лайнер.

Но кто может знать, в каком состоянии пребывает нынче разум Триллинга?

Чандрис бессознательно стиснула карточку. Однажды Триллинг похвастался, что убил человека с билетом на космический корабль. Интересно, что здесь правда, а что — выдумка?

Очередь постепенно укорачивалась. Пассажиры прикладывали билеты к окошку считывающего устройства, потом предъявляли их бортпроводнику и исчезали в посадочном туннеле. Чандрис облизала губы и поморщилась, ощутив на языке непривычный приторно-сладкий вкус дорогой светящейся помады. Поднявшись, она с замиранием сердца подошла к пассажирам и заняла место в конце очереди. Наступил решающий момент — последняя возможность для Триллинга остановить ее. Она просидела в углу четыре часа, следя за каждой группой пассажиров, входящих в туннель, и убеждаясь в том, что Триллинг не проскользнул на борт. Если он не успеет на этот последний челнок, Чандрис будет в безопасности. Хотя бы на какое-то время.

Она протянула билет бортпроводнику.

— Здравствуйте, — сказал тот и смерил ее быстрым взглядом, замечая яркие светлые волосы, еще более яркую помаду и наряд с претензией на подражание высшему классу. Когда он вновь посмотрел ей в лицо, Чандрис уловила в его глазах явную насмешку. — Вас зовут…

— Чандрис Лалаша, — проворчала она и взмахнула билетом перед окошком сканера.

— Добро пожаловать на «Хиррус». — Бортпроводник улыбнулся. — Направляетесь в колледж?

— Да, — бросила Чандрис. — На Лорелею. — Сканер пискнул, подтверждая подлинность документа, и она положила карточку в карман.

Бортпроводник покачал головой, все еще улыбаясь.

— Так я и подумал. Не устаю удивляться изобретательности школьников в вопросах, касающихся дорожной одежды. Желаю вам приятного полета.

— Спасибо, — пробормотала Чандрис и двинулась по туннелю, надеясь, что ее щеки не раскраснелись от прихлынувшей крови. Проклятие. Она опять поддалась своей слабости — увидела оскорбление там, где его не было и в помине. Та самая обидчивость, которая заставила ее торчать в Баррио, вдали от фешенебельных районов Мексико-Сити, где обретаются по-настоящему богатые клиенты. Во всяком случае, так ей говорил Триллинг…

Внезапно мускулы ее спины одеревенели, Чандрис вернулась мыслями к настоящему. Она бросила взгляд через плечо, почти уверенная, что Триллинг идет следом, сверкая глазами и кривя иссеченные шрамами губы в дикой хищной ухмылке.

Но она увидела лишь пару запоздавших пассажиров. От регистрационной стойки, оставшейся за углом, не доносилось ни криков, ни шума.

Чандрис вновь повернулась вперед и, переведя дух, зашагала по туннелю. В конце зиял люк челнока, похожего на огромный самолет с бесчисленными рядами кресел. Выбрав место, откуда она могла без помех наблюдать за входом, Чандрис застегнула ремни и замерла в ожидании. Самая последняя возможность для Триллинга…

Пять минут спустя люк с глухим стуком захлопнулся, и, едва челнок отделился от терминала, девушка почувствовала, как впервые за несколько часов ее отпускает напряжение. Впервые за несколько месяцев. Наконец-то Чандрис могла позволить себе надеяться, что она порвала с Триллингом.

Уже только ради этого стоило покинуть мир, который был ее единственным домом.

Перелет на лайнер занял около часа. Этот час оказался для нее настоящей сказкой.

Чандрис уже путешествовала однажды на обычном самолете, но в тот раз она была до такой степени озабочена тем, чтобы не привлекать к себе внимание, что не успела войти во вкус. Теперь все было по-другому. Лохматые облака, расступавшиеся перед носом челнока, словно белое ничто; здания, холмы и леса внизу; иллюзия свободного полета — Чандрис отдалась ей без остатка, плотно прижимая лицо к холодному пластику иллюминатора, до капли вбирая незнакомые ощущения. Поверхность планеты продолжала отдаляться, потом верхние слои облачности заслонили обзор, и только теперь Чандрис заметила, что ярко-синее небо над головой постепенно чернеет. Глухой рокот двигателей стих до шелеста, скорость снизилась, и привязные ремни мягко натянулись на ее груди и плечах.

Несколько минут Чандрис сидела, стискивая зубы и кулаки, борясь с тошнотой и пугающим чувством, будто бы она вместе с челноком падает обратно на землю. Потом, словно по волшебству, ее тело избавилось от напряжения, и она вновь смогла сосредоточить внимание на том, что происходило за иллюминатором. Наверху в черном небе зажглись звезды, хотя сбоку все еще виднелось солнце. Некоторое время она наслаждалась новизной ощущения, переводя взгляд от звезд к солнцу и обратно.

Наконец впереди и чуть выше появился «Хиррус».

Поначалу он казался чем-то вроде маленькой игрушечной модели, туманные контуры которой были обозначены линией крохотных огоньков. Но по мере того как челнок приближался к лайнеру и тот увеличивался в размерах, Чандрис начинала сознавать, что расхожее сравнение «Хирруса» с летающим городом не было пустой болтовней.

Прижав нос к холодному иллюминатору, она улыбнулась про себя. Если жизнь в Баррио и научила ее чему-нибудь — так это умению выживать в большом городе.

Несколько минут спустя они причалили к «Хиррусу» под аккомпанемент громкого лязга металла. Внезапно вернулась сила тяжести. Вместе с остальными пассажирами Чандрис поднялась по крутой складной лестнице сквозь крышу челнока и оказалась в просторном помещении, одну из стен которого занимал огромный схематический план лайнера. В билете был указан номер каюты; мельком посмотрев на план и отыскав ее, Чандрис отправилась к корме корабля.

Когда она вошла в каюту, ее соседки уже были там — три девицы с претензией на принадлежность к среднему классу. Они оживленно болтали о колледже и суетливо метались по каюте, набивая одеждой шкафчики и знакомясь с обстановкой. Чандрис молча протиснулась к четвертой койке, на которой уже лежал ее маленький чемоданчик; заметив новенькую, соседки утихли, внимательно присматриваясь к ней. То, что они увидели, еще больше развязало им языки.

— Славный дорожный костюмчик, — сказала одна из них, стоявшая за спиной Чандрис. Услышав ее сухой тон, компаньонки придушенно зафыркали. — Сама придумала?

Чандрис повернулась и посмотрела ей прямо в глаза.

— А как же, — холодно произнесла она. — Была вынуждена. Это одно из условий.

Девица, казалось, была ошеломлена.

— Условий для чего? — спросила она.

— Где ты учишься? — осведомилась Чандрис.

— Э-э-э… В Университете Аханны, на Лорелее.

Чандрис пожала плечами:

— Тогда ты сама должна понимать.

Она принялась распаковывать вещи, краешком глаза следя за молчаливой растерянностью соседок. Она подумала, что, пожалуй, несколько завысила их социальное положение. Настоящие представители среднего класса — по крайней мере, те из них, которых она считала своими потенциальными клиентами, — были бы шокированы подобной грубостью и отвернулись бы от нее. Но эти тупицы, вероятно, лишь недавно сделали первые шаги по лестнице общественной иерархии. Они научились подражать речи и ухваткам среднего класса, но им не хватало ума как следует распорядиться обретенными навыками.

И это как нельзя лучше отвечало целям Чандрис.

— Брось, Кайли, — проговорила вторая девица, презрительно усмехнувшись. Верная реакция, с пренебрежением подумала Чандрис. Только уж очень запоздалая. — Ты посмотри на ее багаж. Она, должно быть, подрабатывает в кафе и купила билет на чаевые.

— Ага, — фыркнув, язвительно добавила третья. — А то и на деньги за более личные услуги. — Она издала переливчатый свист, неплохо подражая звуку, которым подзывают проституток в Баррио, и все трое рассмеялись.

— Девушки, девушки, — фальшиво-серьезным тоном упрекнула подруг первая. — Я ничуть не сомневаюсь в том, что мы неправильно поняли нашу спутницу. Должно быть, она обладает невероятным интеллектом и ее попросту не заботит то, что она одета как пугало. Наверное, ее основной предмет — каталитические ядерные приводы, политика или что-нибудь еще столь же замысловатое.

Чандрис хранила молчание, борясь с соблазном повернуться и задать обидчице трепку. Одна из девиц что-то шепнула, вызвав общий смех, и они втроем вернулись к прерванной беседе, подчеркнуто игнорируя присутствие Чандрис.

Она провела в каюте еще полчаса, делая вид, будто бы вновь и вновь перекладывает свой жалкий гардероб в шкафчике, терпеливо снося едкие замечания, которые вроде бы относились не к ней, но явно были направлены в ее сторону. К тому времени, когда Чандрис ушла, она накрепко усвоила все, что требовалось, — назойливо повторяемые жаргонные словечки, нарочитые жесты, глупые шутки, манеру сплетничать о школьных делах и об одежде.

Все, что поможет ей выдать себя за одну из них.

Некоторое время она бродила по общественным помещениям доступной для нее части корабля, заглядывая в рестораны, салоны, комнаты отдыха и проникаясь духом «Хирруса». Коридоры лайнера казались вымершими — большинство пассажиров, покинувших свои каюты, расселись по кафе и салонам, заводя знакомства. Чандрис повсюду преследовали тонкие ароматы алкогольных напитков и табачного дыма; ее то и дело подмывало присоединиться к компании спутников и отложить разведку до завтрашнего утра. Времени было достаточно — когда она покупала билет, ей сказали, что полет до Лорелеи займет шесть или семь суток.

Но Чандрис переборола искушение. Опыт подсказывал ей, что всеобщая неразбериха — лучшее прикрытие для выслеживания клиентов. А в тот день, когда двенадцать челноков привезли на корабль новых пассажиров, на борту должен был возникнуть сущий кавардак.

К тому же, если она как следует не подготовится, ей придется провести по меньшей мере одну ночь в обществе тупоголовых задавак, оставшихся в каюте.

Судя по различию в размерах кают и залов, изображенных на плане «Хирруса», было совершено очевидно, что помещения высшего класса находятся в носовой части корабля. Сразу за ними располагался узкий безымянный отсек, далее — каюты среднего класса, еще одно «белое пятно» и, наконец, помещения низшего класса, в которых обитала Чандрис. Еще одна необозначенная зона пронизывала корабль по его осевой линии, соединяя «белые пятна», разделявшие пассажирские отсеки.

«Белые пятна» на любых картах и планах заслуживают того, чтобы их обследовать. Быстро сориентировавшись, Чандрис зашагала к ближайшему.

Этот отсек был на удивление ловко спрятан. Здесь не было ни тупиков, ни надписей с красными буквами, обозначавших запретную территорию, — ничего, кроме плавно изогнутых коридоров, оставлявших пассажиров в блаженном неведении о том, что за стенами их кают что-то скрывается.

Если бы Чандрис не видела плана, ей потребовалось бы добрых десять минут, чтобы отыскать вход. С помощью плана она управилась за две. Порой потенциальные клиенты сами лезут на глаза.

Она полагала, что здесь находятся каюты экипажа либо служебные помещения корабля. То, что она увидела, представлялось чем-то средним — просторный зал, наполненный механизмами, трубами и хитросплетениями кабелей, но с двумя ведущими наружу короткими коридорами с дверями в стенах. Тут и там в зале виднелись мужчины и женщины, прохаживающиеся подле машин либо сидящие за компьютерами. Их голоса тонули в приглушенном гуле, который, казалось, приходил одновременно со всех сторон.

Несколько мгновений Чандрис следила за ними, оценивая свои шансы проскользнуть незамеченной. В случае успеха она, минуя обычные коридоры, попала бы в отсеки среднего и высшего классов. Это было бы весьма кстати, особенно если проходы были спроектированы так, чтобы возвращать новичков вроде нее в предназначенные им места.

В любом случае попробовать стоило. Прижимаясь к стене и стараясь удержать в поле зрения всех, кто находился в зале, она двинулась вперед.

— Мисс?..

У Чандрис замерло сердце, но, когда она повернулась и увидела шагающего к ней мужчину, ее глаза ничем не выдали смятения. Около сорока, подумала она, оценив его возраст. Открытое безмятежное лицо.

— Да? — отозвалась она.

— Прошу прощения, мисс, но пассажирам сюда нельзя, — сказал мужчина. — Это помещение открыто только для членов экипажа.

— Ох… — произнесла Чандрис, сделав чуть сконфуженную мину. Этот мужчина не из тех, кого легко обольстить, подумала она. Во всяком случае, шестнадцатилетней девчонке рассчитывать на это не приходилось. Зато она могла попытаться вызвать в нем снисходительность, притворившись усердной студенткой. — Прошу прощения, — заговорила она только что усвоенным тоном ученицы колледжа среднего класса. — Я просто подумала… видите ли, я приступаю к изучению каталитического ядерного привода, и… — Она застенчиво пожала плечами и обвела рукой помещение. — Мне захотелось посмотреть, как это выглядит.

Попадание в «яблочко». Глаза мужчины чуть заметно расширились, и, когда он заговорил, в его голосе звучало уважение:

— Вы серьезно? Или шутите? В каком колледже вы занимаетесь?

— Университет Аханны на Лорелее, — ответила Чандрис, внимательно всматриваясь в его лицо. В его глазах отразилось сомнение. — Во всяком случае, я начинаю там свое образование, — добавила она, прежде чем мужчина успел открыть рот. — Надеюсь через год-два перевестись в другое заведение.

— Желаю успеха, — сказал мужчина, усмехнувшись. — У инженерно-космического факультета Аханны скверная репутация. Вам и впрямь следует пару лет проучиться в университете Лэнсланта или Дар Корраи на Бальморале.

— Я пыталась поступить в Дар Корраи, — ответила Чандрис. — Но мне сказали, что у них остались места только для отличников. — Еще мгновение она смотрела ему в лицо, потом отвела глаза, и ее плечи поникли. — Я попросту испугалась, — призналась она.

— Понимаю, — отозвался мужчина, и Чандрис уловила в его голосе сочувствие. Она стояла в прежней позе, дожидаясь, когда ее новый знакомый примет решение. — Так и быть; думаю, не произойдет ничего страшного, если я устрою вам короткую экскурсию. Идемте.

Чандрис пробормотала приличествующие случаю слова благодарности и умолкла, предоставив говорить своему гиду, который повел ее по помещению, указывая то на один, то на другой механизм и употребляя множество терминов, не значивших для девушки ровным счетом ничего. Но не беда; каждое его слово ложилось в копилку полезной информации, с тем чтобы в нужный момент быть извлеченным оттуда.

— …но поскольку они распадаются в течение миллисекунд, мы вынуждены постоянно синтезировать новые, — сказал он, минуя пустующий пульт. — Генератор находится чуть дальше к носу, но у нас есть монитор, с помощью которого мы следим за его работой. — Мужчина указал на дисплей, стоявший в нескольких метрах.

— Вижу, — отозвалась Чандрис, но ее взгляд был прикован к пульту, рядом с которым они только что прошли. На нем лежал плоский предмет, похожий на портативный компьютер. Судя по всему, его забыл здесь кто-то из членов экипажа, отвлекшись более важными делами. Стоимость на черном рынке около сотни… а Чандрис предстояло высадиться на Лорелее без гроша за душой. — Какой из этих графиков показывает истинную скорость воспроизводства? — спросила она, указывая на дальний монитор.

— Голубая линия сверху, — ответил мужчина, ткнув пальцем. — Красная — это температура частиц, зеленая — темпы переноса, темно-синей обозначено распределение частиц в реакционном объеме. Я теперь посмотрите сюда…

Он по-братски взял Чандрис за локоть и повел к очередной непостижимой машине. Девушка похвалила себя за то, что не стала обольщать его. Рука, обвившаяся вокруг ее талии, непременно нащупала бы выпуклость, словно по волшебству возникшую за поясом юбки.

Осмотр занял около двадцати минут. Когда он закончился, Чандрис с жаром поблагодарила инженера, позволила проводить себя к двери, ведущей в помещения низшего класса, и тепло распрощалась.

Еще две минуты спустя она вернулась, проскользнув в запретный отсек через второй вход, который заметила во время экскурсии. Скрываясь от глаз экипажа за длинной толстой трубой, которую инженер назвал уравнителем каталитического давления, она пробралась к дальней стене помещения, откуда открывался выход в короткий коридор с незапертыми дверьми в стенах. Выбрав одну из них, девушка вошла внутрь.

Комната была тесная и, как и следовало ожидать, была до потолка набита оборудованием — трубами и насосами. Включив тусклую лампочку под потолком, Чандрис извлекла свою новую игрушку и уселась на полу со скрещенными ногами, чтобы рассмотреть ее внимательнее.

Действительно, компьютер. И, судя по виду, недешевый. Чандрис перевернула его, и…

— Проклятие, — пробормотала она себе под нос. На нижней поверхности корпуса виднелась эмблема «Хирруса». Значит, это корабельный компьютер, подключенный к локальной вычислительной сети и жестко запрограммированный только для обработки бортовых данных. Его рыночная стоимость приближалась к нулю.

Несколько секунд она в ярости взирала на небольшую плоскую пластину, пытаясь унять раздражение. В любом случае выручка была бы не слишком велика, а ей, вероятно, пришлось бы долго искать в незнакомом городе надежного перекупщика. Вдобавок эта штука могла принести ей определенную пользу.

Чандрис потребовалось около минуты, чтобы отыскать стенную панель электроснабжения, и еще одна, чтобы вскрыть компьютер карманным многолезвенным ножом. Микросхема, хранящая регистрационные данные компьютера… вот она. Вытянув два лезвия ножа и отвертку особой конструкции, девушка подключила одно из лезвий к контакту панели с низким напряжением, а другим лезвием коснулась ножки микросхемы. Вспыхнула едва заметная искорка, и Чандрис аккуратно подвела острие ножа еще к двум точкам схемы, добившись такого же результата. Быстро осмотрев внутренности компьютера, она вытащила лезвие из розетки и сложила нож. Если она все сделала правильно, компьютер по-прежнему имел доступ к центральному процессору, но тот уже не мог определить, какое из устройств к нему обращалось и какие файлы были открыты с его помощью.

Несколько лет Чандрис приходилось платить Триллингу и его коллегам за исполнение этого трюка. До тех пор пока Триллинг по глупости не позволил ей увидеть, как он это делает.

Она установила на место нижнюю крышку компьютера и включила его. Первой ее задачей было ознакомиться с планом «Хирруса» — с полным планом, включавшим в себя жилые отсеки экипажа и служебные помещения. Чандрис один за другим выводила их на экран, запоминая с первого взгляда; пролистав их все, она взяла на заметку с полдюжины путей, которыми могла пересечь корабль из конца в конец, не вызвав ни у кого ни малейших подозрений.

Во-вторых, ей следовало найти для себя прибежище, желательно неподалеку от ее нынешней каюты и соседок. Покопавшись в файловой системе, она обнаружила список размещения пассажиров, краткий анализ которого показал, что на корабле имеются шестнадцать пустующих помещений, три из которых — фешенебельные каюты в отсеке высшего класса. Далее шел реестр экипажа, и Чандрис уделила особое внимание тому, кто из обслуги находился на дежурстве в то или иное время и какие каюты были за ними закреплены.

Последняя задача была самой трудной: вытянуть из процессора универсальный код, открывавший обслуживающему персоналу вход в пассажирские каюты.

Это отняло некоторое время, но люди, построившие систему безопасности «Хирруса», были не слишком изобретательны. В конце концов Чандрис добилась того, чего хотела.

Теперь требовалось вернуть компьютер, чтобы замаскировать свое проникновение в сеть до тех пор, пока она исчезнет в бедных кварталах Лорелеи. А сейчас она могла в любой момент появиться среди пассажиров высшего класса и искать клиентов. Желательно среди тех людей, которые не высадятся на Лорелее; чем позже они обнаружат пропажу, тем труднее им будет пустить полицию по ее следу.

И уже из чистого любопытства Чандрис набрала на компьютере запрос по поводу расписания полета. Нельзя сказать, что это было очень важно для нее, однако следующей остановкой после Лорелеи была…

Система Серафа.

Девушка во все глаза смотрела на экран, чувствуя, как ее внутренности стягиваются клубком. Система Серафа. Место, откуда появлялись ангелы.

Чандрис прислонилась к стене; ее тщательно разработанные планы рушились под напором новых возможностей. Ангелы. Их могли иметь только политики и состоятельные граждане — она помнила, как однажды о них говорили в выпуске новостей. Здоровяк-охранник корпорации Габриэля вынул из шкатулки подвеску на цепочке и протянул ее Верховному Сенатору, который, в свою очередь, повесил ее на шею своему коллеге. Цепочка выглядела роскошно — по крайней мере, на тех кадрах, которые она успела рассмотреть, — и Чандрис вспомнила, что тогда хотела задержаться у экрана. Но потом Триллинг из-за чего-то разорался на нее, она ответила криком и не смогла удовлетворить свое любопытство.

Но ангелы появлялись именно из системы Серафа — это знали все. Их добывали в участке пространства, называемом Ангелмассой, — целая флотилия малых судов ежедневно отправлялась за ними.

Малые суда. С маленькими экипажами.

«Не делай глупостей!» — мысленно проворчала она себе. За ангелами охотятся уже многие годы. И к этому времени любые лазейки в системе безопасности надежно перекрыты.

Но если еще остались слабые места и она сумеет взломать систему…

Чандрис потерла пальцем нижнюю губу, и в ее желудке опять возникло жжение. Этот замысел мог оказаться пустой тратой времени, но, даже если ей не удастся похитить ангела, продолжить путешествие до Серафа все же стоило — хотя бы для того, чтобы стряхнуть с хвоста Триллинга. Сделать это было нетрудно. Информация, которую она вытянула из компьютера…

Воспоминание о компьютере заставило ее задуматься. Она взломала защиту машины, уверенная в том, что за шесть-семь дней полета до Лорелеи этого никто не заметит.

Однако, если она отправится к Серафу, ее путешествие, как подсказал компьютер, затянется еще на пять-шесть суток.

Чандрис натянуто улыбнулась. «Дорогу осилит идущий», — не раз утверждал Триллинг, уговаривая ее заняться каким-либо особенно рискованным делом. Но даже Триллинг порой бывал прав. И если она добьется успеха…

Девушка вскочила на ноги. Первым делом следовало незаметно вернуть компьютер. Не обязательно туда, где она его взяла; люди редко помнят, где они оставили ту или иную вещь, а здесь, на корабле, хозяин наверняка решит, что его позаимствовал кто-то из сотрудников.

А потом она сменит место жительства. До сих пор проникновение в отсек высшего класса казалось желательным. Теперь это стало необходимостью.

Триллинг говорил, что при своей обидчивости Чандрис всегда будет выделяться в среде элиты. Пришло время проверить, действительно ли это так.