И без того внутренне ослабленная, прежняя Византия, оказавшись к тому же расчлененной, стала спустя недолгое время добычей османов, вслед за чем угроза с их стороны вплотную приблизилась к Западной Европе. Разрушив Византию, которая на протяжении столетий служила юго-восточным бастионом Запада против натиска всевозможных варварских орд, крестоносцы тем самым открыли дорогу османскому вторжению.
      Таким образом во всемирно-историческом плане Крестовые походы в целом сыграли отрицательную, а никак не положительную роль.
      7.2. Политико-религиозные мифы и историческая реальность
      Крестовые походы образуют важную веху в истории взаимоотношений католического Запада с мусульманским Востоком, отмеченных тогда преимущественно конфронтацией. В процессе и на почве этой конфронтации в недрах католицизма сформировалась особая система взглядов, идеологически и в нравственном плане санкционировавших захватнические войны феодальной Европы против тюркских и арабских народов Восточного Средиземноморья и Северной Африки. В своей совокупности взгляды эти составили, условно говоря, крестоносную идеологию. Она представляла собой идеологию вражды и ненависти к мусульманам, не только оправдывавшую любые жестокости по отношению к ним, но и превращавшую самих крестоносцев в героев и мучеников, которые, истребляя "неверных", совершают богоугодные деяния ("деяния Бога через франков"), погибая же во имя триумфа "правой веры, жертвуя ради нее жизнью, обеспечивают себе вечное спасение на небесах.
      Уже в XII и особенно в XIII в., по мере усложнения общественно-политической жизни, идеология Крестовых походов пережила ряд серьезных превращений. Возникнув и сложившись в ходе войн рыцарства на мусульманском Востоке, она постепенно приобрела в некотором смысле самодовлеющее значение, как бы отпочковалась от породившей и вскормившей ее конкретно-исторической действительности и, покинув пределы системы взаимоотношений Запада с Востоком, стала относительно самостоятельной областью политико-религиозной надстройки западноевропейского феодализма. Все основные компоненты этой идеологии и вытекавшие из нее практические лозунги получили поэтому универсальное применение и в политике римско-католической церкви, и в сфере социально-политической активности различных классов феодального общества.
      Под знаменами Крестового похода папство в XIII в. вело борьбу против собственных политических противников. Стягами защиты католицизма освящалось насильственное подавление любой оппозиции существующим порядкам, выступавшей в те времена, как правило, в виде религиозных ересей. Отсюда антиеретические Крестовые походы XIII в. Таковы были организованный Иннокентием III поход против южнофранцузских альбигойцев (1209-1212) и осуществленный по призыву Григория IX поход северонемецких феодалов в земли фрисландских крестьян - штедингов, восставших против грозившей им крепостной неволи и отказавшихся платить церкви десятину. Всякая рыцарская агрессия, благословлявшаяся апостольским престолом, облекалась в форму Крестового похода. Так, параллельно военно-колонизационным предприятиям западноевропейского рыцарства на мусульманском Востоке и в греческих землях осуществлялся немецко-рыцарский "дранг нах Остен" против народов Восточной и Южной Прибалтики, а также Северо-Западной Руси. Наряду с орденами иоаннитов и храмовников, чьим мечом укреплялось владычество рыцарей и купцов в Сирии и Палестине, "свет истинной веры" распространяли Тевтонский орден и возникший в 1202 г. немецкий орден Меченосцев: во имя торжества креста они проливали кровь славян, ливов, эстов и пруссов.
      "Универсалистский" характер обретшей самоценность крестоносной идеологии сохранился и в последующие столетия - как в средние века, так и в новое и даже новейшее время. В средние века лозунги Крестового похода широко использовались господствующим классом в первую очередь для расправы с освободительными движениями народных масс. В 1305 г. папа Климент V провозгласил Крестовый поход против крестьян Северной Италии, выступивших под водительством фра Дольчино против сеньоров. В 1420-1431 гг. папой Мартином V и императором Сигизмундом были проведены под тем же флагом пять карательных экспедиций немецкого рыцарства против чешских революционных повстанцев-гуситов, крестьян и мастеровых, поднявшихся на бой за избавление от социального и национального гнета, за независимость своей страны.
      Вместе с тем вплоть до XVI в. в Европе не умирала традиция народных Крестовых походов. Крестоносная идеология, истолковывавшаяся в духе требований низов, не раз давала себя знать в крестьянских мятежах. Крестовый поход типа детских и движения "пастушков" повторился в 1309 г., когда под впечатлением крестоносных призывов Климента V во Франции, Германии и Англии собрались и двинулись на освобождение Святой земли толпы хлебопашцев и бедняков-ремесленников; они дошли лишь до Авиньона. В 1514 г. участники Великой крестьянской войны в Венгрии - восстания Дьёрде Дожа облеклись в одеяния крестоносцев: "куруцы", вставшие было под знамена креста, чтобы по призыву примаса венгерской церкви кардинала Тамаша Бакоци выступить походом против османов, обратили затем свое оружие против феодальных магнатов собственной страны.
      Все же более или менее систематически и однозначно, притом в духе, наиболее близком к практике Крестовых походов XI-XIII вв., крестоносная идеология применялась в области внешней политики государств Западной Европы - в так называемых посткрестовых походах. В XIV в. они были направлены против мамлюков, в XV-XVI вв. - против османов. Идея Крестовых походов столь прочно вошла в религиозно-политическое сознание феодального Запада, что падение Акры в 1291 г. не воспринималось как их конец. На протяжении нескольких столетий восточная политика европейских монархий окрашивалась в цвета крестоносной идеологии и истолковывалась как продолжение старых, привычных Крестовых походов, хотя в каждом отдельном случае эта идеология приспосабливалась к менявшимся реальным обстоятельствам.
      В конце XIII - начале XIV в. она получила отражение в политической публицистике, предметом которой был вопрос о том, каким путем Запад мог бы вновь овладеть утраченной Святой землей. Авторы публицистических трактатов формулировали и выдвигали проекты нового подчинения Востока. Наиболее видными из поборников этой идеи являлись: Пьер Дюбуа, французский юрист, советник Филиппа IV Красивого, развивавший свои планы в трактате "Об отвоевании Святой земли" (1307 г.); испанский поэт и философ Раймон Лулл, в "Книге о конце" набросавший план Крестового похода, позднее же, в трактате "Спор христианина Раймона с сарацином Амаром", выступивший сторонником мирного обращения мусульман в христианство (в возрасте 83 лет он даже предпринял с миссионерской целью путешествие в Тунис); венецианец Марино Санудо Торселло, сочинивший на крестоносную тему трактат "Книга тайн верных креста" (1309 г.).
      Всем этим проектам суждено было остаться на бумаге. Воевать с государством мамлюков, обладавшим сильным и хорошо дисциплинированным войском, западным феодальным сеньорам было не по силам. Они ограничивались пиратскими набегами на берега Египта и Сирии, но такие набеги вызывали только раздражение у купечества североитальянских городов, терпевших ущерб. Крестовый поход против мамлюков был предпринят лишь в 1365 г. Им предводительствовал король Кипра Петр I Лузиньян (1359-1369). На Кипре обосновались многие франкские рыцари, потерявшие свои лены в Сирии и Палестине. С ними соединились рыцарские отряды, главным образом французские, которых Петр I набрал во время вербовочного турне по Европе, начатого за три года до того. В октябре 1365 г. от Родоса на Александрию отплыла флотилия из 165 кораблей. 10 октября Александрия была взята штурмом и разгромлена. Крестоносцы не пощадили даже церквей христиан-коптов. Кровопролитие, учиненное в этом городе, напоминало "кровавую баню", устроенную в 1099 г. в Иерусалиме. Захватив богатую добычу, рыцари сели на корабли и отбыли восвояси. Таким образом, поход 1365 г. вылился в пиратский налет большого масштаба. Он нанес урон торговым интересам Венеции. Мамлюкские правители обрушились репрессиями на местных христиан, заподозрив их в тайном содействии крестоносцам. В 1426 г. египтяне захватили Кипр.
      В XIV-XVI вв. организуются Крестовые походы против османов, вторгшихся на Балканский полуостров и угрожавших Юго-Восточной Европе. В 1396 г. османы нанесли при Никополе поражение соединенной рыцарской армии из разных стран; ее ядро составляли венгерские войска короля Сигизмунда. В 1444 г. Крестовый поход против османов возглавил польский король Владислав III: в битве при Варне крестоносцы подверглись разгрому. 29 мая 1453 г. султан Мехмед II захватил Константинополь. Спустя 10 лет рухнули крестоносные планы папы Пия II. В 1517 г. османы завладели сирийско-египетским государством мамлюков, а в 1529 г. войска Сулеймана I подступили к Вене. При таких обстоятельствах на поверхность политической жизни неоднократно всплывали новые и новые проекты организации общеевропейского Крестового похода во главе с "всехристианнейшим" французским королем.
      Проект гигантской коалиции католических государств в целях проведения Крестового похода против османов выдвинул в 1617 г. известный дипломат, близкий к кардиналу Ришелье, капуцинский патер Жозеф, однако его план, как и многие другие планы такого рода, повис в воздухе, натолкнувшись на соперничество Франции и "Священной Римской империи германской нации", стремившихся к гегемонии в Европе. Начиная с царствования Франциска I, короли Франции были связаны с Османской державой торговыми и даже союзническими договорами, а потому не питали интереса к Крестовым походам против восточного врага своих соперников - Габсбургов. Когда в 1671-1672 гг. немецкий философ Г.В. Лейбниц предложил "королю-солнце" Людовику XIV серию детально разработанных и мотивированных проектов завоевания Египта, этой, как он его назвал, "Голландии Востока", министр Помпонн ответил их автору, что Крестовые походы со времен Людовика IX не представляют более интереса.
      Инициаторами антиосманских Крестовых походов выступали многие римские папы, поддерживавшие различные коалиции европейских государств денежными средствами и военными силами. Победа над османами при Лепанто в 1571 г. была не только венецианско-испанской победой, но и успехом папства.
      Идея Крестового похода воодушевляла также первые колониальные экспедиции государств Пиренейского полуострова - конкисту. Лозунги Крестового похода обращались уже не только против ислама, но и против всего нехристианского мира. Даже открытие Колумбом Нового Света расценивалось в терминах Крестового похода, считалось "актом веры". Аналогичные идеи вынашивались и в Англии. Знаменитый философ Ф. Бекон написал в 1621 г. "Диалог о священной войне", в котором указывал на необходимость узаконить колониальные и противотурецкие войны, ссылаясь при этом как на религиозные доводы, так и на аргументы, почерпнутые в учении о естественном праве.
      Эпоха Просвещения развенчала Крестовые походы. Просветители видели в них чудовищное порождение "нелепого" и "темного" средневековья, "кровавое безумие", "эпидемическое бешенство", "странный памятник человеческой глупости". Ж.-Ж. Руссо, Ф. Вольтер, Э. Гиббон, У. Робертсон клеймили деяния крестоносцев, осуждали их изуверство, считая эти войны результатом религиозного помрачения рассудка, едко высмеивали их историю. Точно так же И.Г. Гердер называл Крестовые походы сумасбродными и оспаривал приписывавшиеся им тогда католическими авторами позитивные плоды: крестоносное неистовство, считал он, "стоило Европе несказанно много денег и человеческих жизней".
      Тем не менее даже столь уничтожающий приговор Крестовым походам не покончил с крестоносной идеологией, хотя и основательно подорвал ее религиозное "сияние". В измененных формах она и впоследствии служила реакционным силам - душителям народов, захватчикам, колонизаторам эпохи домонополистического капитализма и империализма.
      Так, с середины XIX в. прославление Крестовых походов было поставлено на службу колониальной политике европейских держав в Азии и Африке - и не только католических Франции и Бельгии, но и протестантской Германии. Во Франции с этой целью в 1875 г. учреждается Общество по изучению Латинского Востока. Со второй половины 70-х и в 80-х годах правящие круги Германии, отказавшись от бисмарковского "культуркампфа", все больше сближаются с католической церковью. В 80-е годы основывается Берлин-Багдадская железнодорожная концессия, в Турцию отправляется военная миссия фон дёр Гольца. Кайзер Вильгельм II учредил в 1889 г. евангелический Иерусалимский институт. Лицемерно сокрушаясь по поводу того, что "чувство истинной веры, побуждающее христианина стремиться в ту сторону, где жил и страдал Спаситель, почти совершенно исчезло в так называемых высших классах", кайзер в 1898 г. совершил паломничество в Палестину и Сирию. 29 октября 1899 г. он въехал в Иерусалим и оповестил мир о том, что его, императора, привели туда не только религиозные соображения: "С пустыми речами здесь, на Востоке, нечего делать". В Дамаске кайзер почтил память Салах ад-Дина, у гробницы которого провозгласил себя "другом и защитником 300-миллионного мусульманского населения". Весь этот паломнический маскарад прикрывал далеко шедшие колониалистские планы германского монополистического капитала.
      Крестоносная пропаганда была пущена в ход и в годы первой мировой империалистической войны. Каждая из обеих враждующих группировок прибегала к религиозному камуфляжу. Апологетам "священной войны" ни в малейшей степени не мешало то, что христианские государства, воевавшие между собой, были, подобно средневековым крестоносцам, связаны с силами ислама. В начале войны бременский священник Якобкэттер превозносил победы немецкого оружия, заявляя, что "на нас почиет Дух Божий". Антанта платила германским, австрийским и османским "борцам за веру" той же монетой: пропаганда союзников твердила, что с их стороны война ведется за "высшие ценности христианской морали", в защиту демократий. Когда 9 декабря 1917 г. войска Англии заняли Иерусалим, ее печать выразила особую радость: "Вновь христиане владеют святым градом. Для миллионов богобоязненных верующих эта победа означает великое свершение, более важное, чем рождение и уничтожение наций".
      Победа Великой Октябрьской социалистической революции, открывшая эру всемирного торжества социализма, нанесла удар по крестоносным доктринам как идеологическому обоснованию межимпериалистических конфликтов.
      [От Сосискина
      Да, теперь-то, в 2002 г. можно сказать, что социализм продержался в России меньше времени (74 года), чем немногочисленные оголтелые крестоносцы в своем Иерусалимском королевстве, окруженном пустынями и врагами (88 лет). Не ведал М.А. Заборов о крахе социализма в СССР. Даже представить себе не мог подобного зигзага истории этот маститый историк-аналитик в 1980 г. Коммент. Сосискина].
      Под влиянием Октября в мире поднялась могучая волна революционного движения. Отныне на передний план в империалистической пропаганде выступил "крестовый поход против большевизма", иначе говоря, прикрываемая перекроенной на новый лад крестоносной фразеологией борьба правящих кругов империалистических держав против первого в истории социалистического государства, против международного рабочего, коммунистического и национально-освободительного движения.
      Победа свободолюбивых народов во второй мировой войне, победа, в которой решающую роль сыграл Советский Союз, изменила соотношение сил в мире в пользу социализма. Образовалась и стала крепнуть мировая социалистическая система, ставшая главным фактором мирового революционного процесса. Вступило в полосу небывалого размаха освободительное движение ранее угнетенных империализмом народов Азии, Африки и Латинской Америки.
      В цитаделях империализма развернулись мощные битвы рабочего класса, сплотившего вокруг себя все демократические силы, против всевластия монополий. В этой обстановке реакция вновь обратилась к крестоносной идеологии. Лозунги "крестового похода" стали отягощаться добавочной "нагрузкой" - призывами противодействовать угрозе "коммунистической агрессии" и защищать "единство Запада": последнее возводилось к эпохе Крестовых походов, представлявшихся и поныне представляемых чуть ли не прообразом западноевропейской интеграции.
      В наши дни политический климат на земном шаре существенно изменился. Миролюбивые силы борются против разжигания ненависти между народами, против изжившей себя политики Крестового похода.
      [От Сосискина
      А теперь настал период такой ненависти между народами бывшей империи российской и СССР, что всем ненавистям ненависть. Для чего я это пишу? А вот: видите, как быстро все может качественно поменяться в истории, казалось бы, непоколебимого государства? Каковы причины? Даже сейчас однозначно сказать трудно. Что же будет через сотни лет? Поэтому не следует принимать исторический анализ причин и следствий старинных событий, сделанный современными историками, за абсолютную истину. Помни - все это субъективно. Как субъективны и оценки М.А. Заборовым (а также прочих "медиевистов") Крестовых походов. Кто знает, что было бы, если бы их (походов) не было? Может, арабы-мусульмане, да другие "сарацины" завоевали бы Европу еще в XII-XIII вв. (как Испанию в 1-м тысячелетии от Р. Х.). Такое запросто могло быть, учитывая раздробленность стран, жадность и эгоизм тогдашних европейских сеньоров-феодалов. Крестовые же походы укрепили власть королей, способствовали централизации государств да, в какой-то степени, объединению многонациональной Европы. И, пожалуйста сунулись турки-османы в XVI в., а их разбили. Так-то, друг. - Коммент. Сосискина].
      Однако она [идея Крестового похода] еще имеет своих сторонников в реакционных империалистических кругах. Подлинная история Крестовых походов показывает несостоятельность идеализации этих войн, беспочвенность любых попыток использовать заржавленные мечи и доспехи средневековых крестоносцев ради поддержания политических предрассудков, в ущерб делу укрепления мира и углубления международной разрядки.
      ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
      1. Излагая ниже историю Крестовых Походов, в которых принимали участие как нормандцы из Южной Италии и Сицилии, так и норманны из скандинавских стран, мы, чтобы избежать необходимости многократных терминологических уточнений, будем обозначать тех и других традиционным понятием "норманны".
      2. По выражению немецкого историка К. Эрдмана, Альфонс VI "не был передовым борцом за христианскую религию": призывая на подмогу французских рыцарей (после разгрома при Залакке), "он даже угрожал и случае их отказа перейти в ислам".
      3. Стоит отметить, что уже в XVIII в. кардинал Просперо Ламбертини, ставший затем папой Бенедиктом XIV (1740-1758), официально отверг подлинность антиохийского святого копья.
      4. Здесь и в других аналогичных случаях мы пользуемся терминами "Константинопольская империя" и "Греческая империя", широко применяемыми латинскими хронистами для обозначения Византии.
      5. Профессор Сидней Пэйнтер из американского университета Джона Гопкинса писал: "Немногие военные предводители в истории столь труднодоступны для понимания, как Ричард Львиное Сердце. В качестве воина он был близок к безрассудству, отличался невероятной отвагой и был исполнен смелости, а как командир он был умным, осторожным и расчетливым. Он совершенно беззаботно мог рискнуть собственной жизнью, но ничто не могло убедить его подставить свои войска больше того, чем это было абсолютно необходимо", и далее в том же духе. См.: S. Painter. The Third Crusade. A History of the Crusades. Vol. 2. The Later Crusades. 1189-1311. Madison Milwaukee - London. 1969, с. 73.
      6. Некоторые историки считают, будто дож Энрико Дандоло направил крестоносцев на Константинополь в 1202 г. в отместку за "константинопольскую баню" 1182 г. Это мнение неверно: венецианцы не были сколько-нибудь пострадавшей стороной во время погрома, обрушившегося на латинян в майские дни: в то время венецианцев. как установил советский ученый Н.П. Соколов, просто не было в Константинополе.
      7. Впрочем, в литературе высказывалась и иная, идущая вразрез с общепринятой точка зрения: по мнению Н.П. Соколова, венецианцам было гораздо выгоднее направить крестоносцев в Египет, чем куда-либо еще, поскольку торговая деятельность республики св. Марка в этой стране была связана с различными ограничениями. Мало того, ученый, апеллируя к последующему историческому опыту, т.е. поступая вразрез с требованиями элементарного историзма (события XIV-XV вв. показали, пишет он, что обладание Константинополем ничего не прибавляет к венецианским привилегиям, обладание же Египтом, напротив, сулит максимальные выгоды), высказывает мысль, что именно война с султаном должна была представляться венецианцам предпочтительнее всего прочего. Если же они все-таки не использовали эту возможность и повернули крестоносцев к Константинополю, то лишь потому, что внутреннее положение египетского султана с 1201 г. укрепилось и шансы на успех похода в Египет резко снизились; ввиду этого венецианское правительство, желая избежать опасной египетской авантюры, пересмотрело свои позиции и в 1202 г. дало походу антивизантийское направление.
      Гипотетическая конструкция историка покоится на более чем зыбких основаниях: опыт, на который ссылается Н.П. Соколов, венецианцам еще предстояло пережить через столетия - предугадать его за 200 лет никто не был в состоянии. Что касается рискованности похода в Египет, то ведь и война против Византии тоже была авантюрой, но венецианцев такого рода соображения никогда не останавливали. По словам самого автора этой гипотезы, "дерзать, когда это было нужно, Венеция умела". Короче говоря, в его аргументации нет ни единого довода, который позволил бы принять предложенную Н.П. Соколовым оценку событий, связанную с планами Венеции насчет использования Крестового похода.
      8. Сцепа встречи царевича с папой была запечатлена безвестным равеннским мозаистом среди тех исторических эпизодов Четвертого Крестового похода, изображениями которых был выложен в 1213 г. пол церкви Сан Джованни Эванжелиста - факт сам по себе достопримечательный.
      9. Уточненные оценки численности крестоносцев, собравшихся в Венеции, основываются исследователями на расплывчатых сведениях хронистов и расходятся между собой: по подсчетам итальянского историка А. Кариле, их было 10589, по выкладкам американских специалистов Д.Э. Квеллера, Т.К. Комптона и Д.А. Кемпбелла, корректирующих арифметические ошибки итальянского ученого, - 11166 или 13 тыс.
      10. Французский историк Ж. Лоньон полагает, что в Венеции собрались от 1500 до 1800 рыцарей - чуть более трети, но менее половины их обусловленной договором численности.
      11. Совершенно несостоятельны попытки ряда западных историков представить его поведение как обусловленное религиозными убеждениями и приверженностью католической морали. Известно, что богобоязненность не помешала Симону де Монфор несколько лет спустя резать и жечь соотечественников в Южной Франции!
      [От Сосискина
      Странное замечание Заборова. В Лангедоке громили, по понятием любых христиан, явных и злейших еретиков - альбигойцев (катаров). Целые области в Лангедоке являлись некатолическими: в хрониках отмечается, что в некоторых храмах мессы не служили по 30 лет. Да и понятия катаров являлись весьма странными: дьявол был богом, а Господь - совсем наоборот, поскольку, якобы, желал людям зла - Прим. Сосискина].
      КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
      Список включает лишь некоторые материалы, использованные при подготовке книги. Более или менее исчерпывающим образом публикации по теме отражены в библиографических пособиях и обзорах, например:
      Atiya A.S. The Crusade: Historiography and Bibliography. Bloomington, 1962.
      Воеhm L. Die Kreuzziige in bibliographischer und historiographischer Sicht. - "Historischo Jahrbuch". 81, 1962.
      Сardini F. Gli studi sulle crociate dal 1945 al oggi. - "Rivista storica italiana". 1968, fasc. I.
      Мауеr Н.Е. Bibliographic zur Geschichte der Kreuzzuge. 2-te Aufl. Stuttgart, 1965.
      Мауег Н.Е. Literatur-bericht liber die Geschichte der Kreuzzuge. Veroffentlichungen 1958-1967. - "Historische Zeitschrift", Sonderheft 3. Muncben, 1969.
      Произведения основоположников марксизма-ленинизма:
      Маркс К. Хронологические выписки. - Архив Маркса и Энгельса. Т. 5. М, 1936.
      Энгельс Ф. Письмо К. Шмидту от 12 марта 1895 г. - К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Т. 31.
      Ленин В. И. О государстве. - Полное собрание сочинений. Т. 39.
      Источники, и литература:
      Вайнштейн О.Л. Западноевропейская средневековая историография. М.-Л., 1964.
      Заборов М.А. Введение в историографию крестовых походов (Латинская хронография XI-XIII вв.). М. 1966.
      Заборов М. А. Историография крестовых походов (литература XV-XIX вв.). М. 1971.
      Заборов М.А. История крестовых походов в документах и материалах. М. 1977.
      История Византии. Т. 1-3. М. 1967.
      Люблинская А.Д. Источниковедение истории средних веков. Л. 1955.
      Микаэлян Г.Г. История Киликийского армянского государства. Ереван. 1952.
      Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
      Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. "Библиотека всемирной литературы". Серия 1. Т. 23. М. 1974.
      Семенова Л.А. Салах ад-Дин и мамлюки в Египте. М. 1966.
      Семенова Л. А. Из истории фатимидского Египта. Очерки и материалы. М. 1974.
      Соколов Н.П. Образование Венецианской колониальной империи. Саратов. 1963.
      Удальцова 3.В. Советское византиноведение за 50 лет. М. 1969.
      Юзбашян К.Н. Классовая борьба в Византии в 1180-1204 гг. и Четвертый крестовый поход. Ереван, 1957.
      Примов Б. Жофроа дьо Вилардуен, четвъртият кръстоносен поход и България. София. 1949.
      Alphandery P. La chretiente et I'idee de croisade. Ed. Dunront A. Vol. 1-2. P. 1954-1959.
      Atiya A.S. Crusade. Commerce and Culture. Bloomington, 1962.
      Ben-Ami A. Social Change in a Hostil Environnement. The Crusader's Kingdom of Jerusalem Princeton. 1969.
      Вezzоla G.A. Die Mongolen in adendlandischer Sicht (1220-1270). В. 1974.
      Bongars J. Gesta Dei per Francos. Hannoviae. 1611.
      Вrundage J.A. The Crusades. A Documentary Survey. Milwaukee. 1962.
      Bulst-Thiele М.L. Sacrae domus mi:itiae templi hierosolymitani magi-stri. Untersuchungen zur Geschichte des Tempelordens 1118/1119-1314 Gottinsen. 1974.
      Сahen С. La Syrie du Nord a 1'epoque des croisades et la principaute fran-que d'Antioche. P. 1940.
      Carile A. Per una storia dell'Impero latino di Costantinopoli (1204-1261). Bologna. 1972.
      Chroust A. Quellen zur Geschichte des Kreuzzuges Kaiser Friedrich I Zurich-Berlin (West). 1964. (Reprint 1928).
      Crusades and other historical Essays presented to Dana C. Munro by his former Students. Ed. by Paetow L.J. Preeport (New York). 1968. (Reprint 1928).
      DonovanJ.P. Pelagius and the Fifth Crusade. Philadelphia - London. 1950.
      Dubу G. Hommes et structures du Moyen ape. Recuell d'articles. P. 1973.
      Duggan A. The Story of the Crusades. 1097-1297. N. Y. 1964.
      Ebersolt J. Orient et 1'Occident. Recherches sur les influences byzantines en Prance avant et pendant les Croisades. P. 1952.
      Elisseeff N. Nur ad-Din, un grand prince musulman de Syrie au temps des croisades. Vol. 1-3. Damas. 1967.
      ErbstosserM. Die Kreuzzuge. Leipzig. 1976.
      Erdmann C. Die Entstehung des Kreuzzugsgedankens. Stuttgart. 1955.
      Fedden R. Crusader Castles. A Brief Study in the Military Architecture of the Crusades. L. 1950.
      Finke 1 G. Journey to Jorsala. Sydney. 1969.
      Frolow A. Recherches sur la deviation de la quatrieme croisade vers Constantinople. P. 1955.
      Gabrieli F. Storici arabi delle crociate. Torino. 1957.
      Geschichte der Araber. Hrsg. von Lathman. 2 Bde. В. 1971.
      Gottschalk H.L. Al-Malik al-Kamil von Egypten und seine Zeit Wiesbaden. 1958.
      GramadaJ. Cruciadele. Bucuresti. 1961.
      Crousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem Vol. 1-3. P. 1934-1936.
      Hagender О., Haidacher A. (ed.). Die Register Innocenz III Bd 1-Texte. Graz - Koln. 1964.
      Hagenmeyer H. Die Kreuzzugsbriefe aus den Jahren 1088-1100. Innsbruck. 1901.
      Heer F. Kreuzzuge - gestern, heute, morgen? - Luzern - Frankfurt a. M. 1969.
      He11enkemper H. Burgen der Kreuzritterzeit in der Grafschaft Edessa und im Konigreich Kleinarmenien. Studien zur historischen Siedlungs-geographie Siidost-Kleinasiens. Bonn. 1976.
      Hill G.A. History of Cyprus. Vol. 1-4. Cambridge. 1940-1952.
      Hill J.H., Hill L.L. Raimond IV de Saint Gilles.1041 (ou 1042) -1105 Toulouse. 1959.
      Hind1eу G. Saladin. N. Y. 1976.
      A History of the Crusades. Ed. by Setton K. M. Vol. 1-4. Philadelphia - Madison. 1955-1977.
      Hоpf Ch. Chroniques greco-romqnes. В. 1873.
      Hrochova V., Hroch M. Krzzaci v Levante. Praha. 1975.
      I1ing G. Kreuzzugswahn in Vergangenheit und Gegenwart. В. 1964.
      Irmscher I. Die weltgeschichtliche Beduulung des Byzantinisuhen Reiches. В. 1969.
      Islam und Abendland. Geschichte und Gegenwart. Bern - Frankfurt a. M. 1976.
      Jefferey G. Cyprus under an English King in the Twelfth Century. The Adventure of Richard I and the Crowning of his Queen in the Island. L. 1973.
      The Jews and the Crusaders. The Hebrew Chronicles of the First and Second Crusades. Transl. and ed, by Eidelberg Sh. Madison, 1977.
      Die Kreuzzuge in Augenzeugenberichten. Hrsg. und eingeleit. von Pernoud R. Miinchen. 1975.
      Knосh P. Studien zu Albert von Aachen. Der erste Kreuzzug in der deutschen Chronistik. Stuttgart, 1966.
      Kraemer I. Der Sturz des Konigreiches Jerusalem 583/1187 in der Darstellung des Imad ad-Din al-Katib al-Isfahani. Wiesbaden. 1952.
      The Latin Conqueste of Constantinople. Ed. by Queller D.E. N. Y., 1971.
      Lettres de Jaque de Vitry (1160/1170-1240), eveque de SainlrJean-d'Acre. Ed. Huygens R.B.C. Leiden, 1960.
      Longnon J. L'empire latin de Constantinople et la principaute de Moree. P. 1949.
      Luders A. Die Kreuzzuge im Urteil syrischer und armenischer Quellen. В. 1964.