Глава 16.

– А-а-а!

Пронзительный женский крик, вторгшийся в сон, заставил вскочить, прежде чем Эрл успел оценить, что случилось. Илана, упав на колени, сжимала руками виски и пронзительно, жутко кричала. Потом он почувствовал холод, который пробирал до костей. Плащ, взятый с собой, не спасал.

А потом пришел ужас. Такой, как внутри катакомб, рядом с люком. Он шел со всех сторон, зажимая в кольцо. Нужно было бежать прочь, однако проход, позволявший им выбраться в залу, исчез. Четыре стены без намека на скрытую дверь. Три красных ложа из камня, стоявшие в ряд, изменили свое положение, сомкнувшись в яркий трилистник, который быстро вращался, мешая понять, за которой из стен находилась пещера с рекой.

Подняв руки, Эрл сплел пальцы в магический знак, применявшийся им для защиты и, мысленно выслав луч, сделал три круга вокруг себя. Это был легкий прием, применявшийся им против Памяти замка в те дни, когда он не знал Силы, живущей в нем. Он давно не использовал эту защиту, доступную людям. Стало немного теплее, пространство как будто раздвинулось.

– Хватит кричать! – приказал он Илане, хотя понимал, что она не услышит.

Наверное, твердость, с которою он говорил, и уверенный вид возымели последствия, так как Илана умолкла. Похоже, она плохо помнила, что с ней случилось и где она.

– Что это было? – спросила она хриплым голосом.

– Где?

– Здесь. Такое холодное, жуткое… Оно сводило с ума!

– Я уже говорил, это магия древних. Ее цель – внушить страх.

– И что с этим делать?

– Закрыться и не давать воли чувствам.

Он понимал, что Илана, опомнившись и оценив, что их заперли, может устроить истерику, но она молчала. Наверно, стыдилась проявленной слабости.

– Мы сможем выйти отсюда? – спросила она, овладев собой.

– Да.

– А что делась со стенкой?

– Пробить.

– Чем?

– Это уже мое дело, – ответил Эрл, трогая камень на темном шнурке. Он жалел, что оставил рубаху снаружи. – Здесь холодно.

– Да. Слишком холодно. Совсем не так, как вчера, – подтвердила Илана, и Эрл отметил, что голос ее звучит ровно.

– Я буду использовать Силу. Надеюсь, что это не слишком смутит тебя.

– Делай, что хочешь. Я видела твой поединок, – раздался ответ.

Эрл рассчитывал вновь вызвать фетч, чтобы он указал, за какой плитой скрыт выход, и показал краткий путь к люку. Но дух Рыси не отозвался. Возможно, насечки на плитах слагались в слова и мешали ему войти в комнату. После четвертой попытки Эрл понял, что зря тратит силы. Илана, решив, что с волшебником что-то не так, отстегнула кинжал и, спросив, что он ищет, начала рукоятью выстукивать плиты. Наверное, ей было проще заняться каким-нибудь делом, чем ждать неизвестно чего. Гулкий звук подсказал, где скрыт выход.

Эрл снял уже камень, желая прожечь плиту, когда почувствовал: холод усилился. Илана, бросив кинжал, вновь упала на плиты, сжимая виски. Потом, противясь воздействию чуждой им Силы, она попыталась подняться.

Илане почти удалось это сделать, когда сверху что-то метнулось. Какая-то нить непонятной субстанции с искрами-каплями почти коснулась Иланы, заставив ее отлететь в дальний угол. Другая такая же нить соскользнула по гладкой стене, вынуждая опять отскочить. Потом третья, четвертая… Казалось, нити стремятся не столько поймать ее, сколько чуть-чуть покатать, принимая за мячик, который обязан скакать, развлекая их и продолжая игру.

Число нитей росло и росло, оплетая всю комнату. Вверху, под красной плитой потолка, клубился плотный белесый туман, испускающий странные нити. Бесформенный сгусток, большой и бесплотный, похожий на дым, продолжал порождать «паутину», которую было нельзя разрубить мечом или кинжалом. (С таким же успехом стальное лезвие резало струи воды.)

Сгусток, как и сами нити большой «паутины» которые он испускал, был реален. Не просто фантом, создаваемый для устрашения тех, кто посмел потревожить покой этих мест, а чужой разум, кусок живой и опасной энергии.

Сеть, покрывавшая стены, становилась плотнее, все больше и больше напоминая собой паутину. Блестящие капельки-искры пульсировали, как живые. Устав метаться, Илана задела кусок «паутины» спиной. Несколько прядей длинных рыжих волос и колет сразу прилипли, лишая возможности двигаться.

– Режь! Режь шнурки, чтобы снять. А потом, сразу, волосы, – словно сквозь сон услыхала она мужской голос. – И закрой глаза!

Илана подчинилась, не думая. Яркий пронзительный луч голубого огня, ударив в одну из стен, прожег плиту с «паутиной», мгновенно заставив клубок втянуть остаток нитей в себя.

– Уходи! Быстро!

Второй луч взлетел вверх, заставив ужасный клубок разлететься на множество мелких кусков. Серебристых, подвижных, похожих на шарики ртути. Илана не стала терять время, чтобы рассматривать «шарики», она рванулась вперед. Ливтрасир вышел сразу за ней. Но надежда на то, что они в безопасности, сгинула прежде, чем они успели об этом подумать. Блестящие «бусины», некогда бывшие сгустком, уже слились в длинную плотную нить. «Ожерелье» прошло через щель и теперь «ползло» следом. Бежать было некуда.

– В реку!

Илана не знала, услышала она такие слова, или крикнула их сама. А может, оба синхронно озвучили мысль, посетившую разум. Река расслабляла и усыпляла, но другого выхода не было. Может быть, монстр, живший в зале, не может плыть? Или река унесет в безопасное место, где он не достанет их?

Яркий серебряно-голубой луч, вылетая из синего камня, опять хлестнул странную сущность, заставив кусочки уменьшиться и уплотниться. Нить «бус» разлетелась на «бисер», который был не похож на туман, воду, жидкий металл. Он был твердым, как камень, однако живым. До сих пор.

Илана не помнила, как оказалась в реке. Наступает момент, когда разум перестает контролировать тело, однако оно понимает, как действовать. Вода была холоднее, чем она запомнила. Или кошмарная сущность, возникшая в комнате, взяла тепло из реки?

Ливтрасир плыл с ней рядом. Течение им помогало беречь силы. Еще в начале пути, убедившись, что враг не преследует, Илана сбросила пояс, считая, что он помешает плыть. Меч и кинжал не могли помочь против того, что скрывали пещеры, а луч Ливтрасира мог выжечь не только пролом в стене.

Раньше подобная мысль не пришла бы ей в голову. Илана с детства привыкла сама защищаться. Жизнь приучила ее доверять лишь себе. Оказавшись в пещерах, она убедилась, что сделала глупость, решив, будто бы Ливтрасир ее выведет. Но, едва сбежав из ловушки, Илана опять полагалась на мага.

Когда Ливтрасир заявил, что поможет Илане вернуться, он так поступил, потому что нуждался в ней, не мог идти сам. В ловушке из нитей он тоже повел себя не лучшим образом… Ей показалось, что он ее бросит, отдаст этому существу, как приманку. Еще неизвестно, зачем он велел ей бежать…

Илана быстро взглянула на спутника. Ливтрасир слышал ее мысли и должен был реагировать. Как раньше. Объяснить, что подтолкнуло его повести себя именно так. Или жестко, довольно язвительно дать понять, что не ей судить, как поступает волшебник, давая надежду, что он знает выход. Но Ливтрасир продолжал плыть, старательно делая вид, что ему все равно. Когда он, ничего не сказав, свернул к правому берегу, Илана едва успела понять, что он делает. Выручил четкий рефлекс. Помедли Илана, и вода пронесла бы ее мимо.

– Трудно предупредить, что пора выбираться? – спросила она, удивляясь, насколько спокойно могла говорить.

– А зачем? – отчужденно ответил волшебник, и ей стало страшно.

В пути, протестуя и споря, Илана каким-то чутьем понимала, что маг не позволит себе ее бросить. Ливтрасир позаботится, чтобы она была рядом. Зачем? Причин можно назвать бесконечное множество: от благородных, возвышенных, до самых низких. Какую из них ни озвучь, смысл будет один: отпускать человека нельзя. Они вместе попали сюда, вместе и возвратятся.

Сейчас Илана открыла, что маг так не думает. Это не месть и не ненависть. Ее эмоции, чувства, реакции, действия для Ливтрасира сейчас значат меньше, чем шум воды.

Скоро Илана обнаружила новый тоннель. Ливтрасир вошел раньше нее, и Илана едва не столкнулась с ним в темноте. Он уже снял сапоги и теперь выжимал штаны, не смущаясь своей наготы.

– Зачем мы здесь? – осторожно спросила Илана.

– Сама догадайся.

– Как?

– Выйди и прогуляйся вдоль русла реки.

Ей совсем не понравился этот ответ.

– Я устала, – сказала Илана, садясь на один из камней. – А ты?

Ливтрасир ничего не ответил. По шелесту ткани Илана могла уловить, что он вновь одевается.

– Что это было? – помедлив, спросила Илана. – То, странное? Там?

– Я не знаю.

– Ты мог бы вмешаться, когда оно стало катать меня.

– Ты ведь жива? – вопрос прозвучал саркастично.

– Еще бы!

Маг вновь замолчал, а Илана подумала, что нужно выяснить, почему Ливтрасир выбрал именно этот тоннель.

– … прогуляйся вдоль русла…

Нужно выполнить его совет, а потом, заодно, выжать все вещи. Там, у реки. Здесь, при нем, неудобно. В начале пути она делала все, чтобы разбудить его страсть. А сейчас мысль о том, что он будет смотреть, как она раздевается, вызвала чувство неловкости.

Когда Илана, поднявшись, пошла, спутник даже не задал вопроса, куда она.

Долго идти не пришлось. Глухой рев воды, резко падавшей вниз, был усилен пещерными сводами и разносился повсюду. Удивительно, что она его не расслышала раньше. Илана не стала идти до конца и смотреть, куда падает мощный поток, на какой глубине начинается новое русло. Идти в темноте к краю было опасно. Еще неизвестно, какие расщелины или обрывы могли ожидать впереди.

За те дни, что они провели в катакомбах, Илана научилась уже отличать очертания стен, камней и сталактитов, покрытых светящимся мхом или светлым лишайником, от темных мест, за которыми часто была пустота. Но она не могла утверждать, что уверенно сможет бродить в подземельях одна.

Нужно было искать выход, двигаться дальше, но мысли о спуске по водопаду не нравились. Они могли вдохновить только самоубийцу. Даже если внизу нет ни острых зубцов, ни камней, о которые можно разбиться, река может их завести в тупик. То, что вода уходила вниз, вместо того, чтобы течь вверх, уже говорило само за себя. Следуя за рекой, они глубже уйдут внутрь подземных ходов.

То, что на пути перестали попадаться следы человеческих рук, наводило на мысль, что они пошли ложным путем. Может быть, настоящий проход, выводящий наверх, был скрыт в зале, подобно ловушке, в которой они ночевали? Илана и Ливтрасир допустили оплошность, решив отдыхать, пить, купаться.

Уже возвращаясь, Илана опять ощутила тревогу. Ей стало казаться, что вновь начало холодать. Она пока ничего не могла различить наверху, но ей стали мерещиться легкие сгустки тумана. Он был темно-серым, и это мешало его рассмотреть.

Мысль о том, что бесплотный «паук» может быть не один, и что именно здесь логово непонятных существ, ужаснула, заставив прибавить шаг, а потом побежать. Ей мерещилось, что серо-белые сущности гонятся следом по сети невидимых нитей, которыми затканы стены. Их больше и больше. Придет подходящий момент, и комочки тумана сольются, создав паука ростом с лошадь.

Глава 17.

Илана буквально влетела в пещеру, ударившись о ближний камень. Нормальная боль прогнала фантастический бред, одурманивший разум.

– Нам там не пройти. Водопад, – раздраженно сказала она, растирая ушиб.

– Как и здесь, – прозвучал рядом тихий ответ.

– Что?!

– Прохода нет, это тупик.

– Ты уверен?!

– Здесь были до нас люди или волшебники.

– И?

– Посмотри сама. Там, у стены, пара старых скелетов.

Сначала Илана решила, что он пошутил. У мужчин есть такая манера запугивать женщин. Они часто так развлекаются. Потом она поняла, что ему не до шуток.

– И что же нам делать?!

– Не знаю.

– Кто нас притащил сюда? Ты! Так давай выводи! С магией или без! Взорви стену, пробей выход или открой этот, как его, ваш проход! Ну?! Эта дрянь где-то здесь! Она ищет нас, чтобы сожрать! Я ее ощутила, когда возвращалась!

Илана кричала, и эхо разносило ее голос по всем пещерам.

– Молчи, – зажимая ей рот, перебил Ливтрасир. – Мы не знаем, что здесь обитает, и как оно действует. Может, оно чувствует человеческий крик?

Захлебнувшись, Илана умолкла. С минуту они напряженно вслушивались в тишину. Кроме шума воды других звуков поблизости не было. Впрочем, как можно услышать движение клочьев тумана? Почувствовать, что существо рядом, можно. Увидеть – с трудом. А расслышать нельзя.

Прошло время, однако вокруг ничего не менялось. Потом Ливтрасир, ничего не сказав, пошел к выходу.

– Ты куда? – чувствуя, что не получит ответа, спросила Илана.

– Схожу, посмотрю.

– Я с тобой.

Шум реки заглушил конец реплики, и Ливтрасир сделал вид, что не слышал последних слов. Выйдя наружу, он сразу пошел вперед, не дожидаясь Илану. Крамольная мысль, что мужчина решил ее бросить среди лабиринтов, встряхнула, заставив подняться. Злость помогла одолеть отрешенность и упадок сил.

– Не дождешься! – стучало в висках, заставляя идти.

А потом появились они, беловатые сгустки на противоположной стене. Те же самые, что испугали ее в первый раз. Ливтрасир замедлил шаг, и Илана столкнулась с ним. Крепкие пальцы уверенно сжали запястье Иланы. Сначала ей захотелось съязвить, но желание сразу пропало. Озноб, охвативший ее, подсказал, что догадка верна. На стенах и потолке собирались все новые «клубы».

– Вперед!

Ливтрасир не сказал это вслух, но Илана легко уловила посыл, хотя и не была Наделенной. Пологая тропка вдоль берега была довольно удобной, но холод, который они ощущали, рос. Клочья слились в большой клуб, очень быстро скользящий под сводами. Дважды Илана, споткнувшись, пыталась увидеть противника. Клуб был густым и похожим на тело насекомого.

Ливтрасир резко дернул Илану, заставив свернуть и нырнуть в небольшую щель между камней. Пещерка была узкой и не могла стать надежной защитой. Три шага в сторону, три в глубину. Когда он ее туда толкнул, Илана опешила. Жест Ливтрасира казался безумным. Два тела в расщелине были удобной добычей. Простой хищник, вытянув лапу, достал бы их, не говоря уже о клейких щупальцах-нитях.

Слова на чужом языке, отраженные эхом пещеры, взлетели, встряхнув белый сгусток. Завеса была незаметной, однако Илана могла ощутить, как вибрирует воздух. Волшебник закрыл их какой-то Защитой. «Паук» замер, не понимая, куда делись две живых «мухи». Паук? Или, все-таки, скорпион? Клуб обрел вполне четкую форму насекомого с длинным хвостом и огромным количеством щупалец-лап, на концах у которых клешни-клещи. Еще у «сущности» были большие рога. И усы. И огромные челюсти. И крылья верхнего панциря…

Илана открыла рот, но не смогла закричать. Воздух куда-то пропал, стало трудно дышать. Этот монстр был до боли похож на ужасных жуков из холма, живших неподалеку от дома, в который на время доставили девочку. Сколько ей было тогда? Года три? Или, может, все пять? Ее просто привезли и оставили.

Несколько старших мальчишек семи-восьми лет захотели развлечься. Набрав в полотняный мешочек с десяток жуков, (каждый был с большой палец мужчины), они принесли ей «подарок». Услышав, что в сером мешочке колотый сахар, Илана проворно засунула руку в отверстие, и жук ее укусил. А потом все жуки расползлись по рукам, по одежде, по шее… Илана громко кричала, а взрослые не обращали внимания.

Она тогда заболела. Не столько от жгучих укусов, рубцы от которых потом очень долго держались на коже, сколько от пережитого страха.

Лечить ее вызвали местную знахарку. Когда Илана увидела рядом с постелью старуху с большой бородавкой на длинном носу, из которой торчал пук седых волос, девочка сразу решила, что это ужасная ведьма. Во всех сказках, слышанных ею, подобные женщины крали детей, чтобы съесть. Знахарка регулярно поила Илану какими-то травами. Жар спал, но девочке лучше не стало. Она не хотела ни есть, ни вставать.

– Ты не хочешь жить, так как боишься, – однажды сказала ей «ведьма». – Но я помогу тебе преодолеть твой страх. Утром, пока все спят, мы наденем с тобой деревянную обувь и сходим в одно место. Там ты поймешь, что способна себя защитить.

Предложение энтузиазма не вызвало. Сопротивляться тоже не было сил. Оставалось смириться.

Когда занялась заря, знахарка вошла к Илане и, взяв ее за руку, вывела. Рядом с крыльцом стояло две пары больших башмаков. Когда старуха обулась, Илана надела свободную пару, не сняв своих прежних сапожек.

Идти было трудно. Башмаки из дерева совсем не гнулись и громко стучали. Уже в середине пути чувство сильной тревоги сменилось настоящею паникой. Девочка думала, что не вернется назад. Когда «ведьма» остановила ее у бугра серой гальки, Илана решила, что женщина хочет присесть отдохнуть. Но старуха, подняв клюку, стала стучать по камням.

Первый рогатый жук, показавшийся между камней, вызвал ступор у девочки.

– Они способны летать только при ярком солнце. Сейчас они просто ползут. Делай так, как я, и ты поправишься, – громко сказала старуха и, наступив башмаком, на тугой панцирь, стала давить. Громкий хруст разорвал тишину утра.

– Дави, дави! Или ты, или эти жуки. Топчи каждого, прежде, чем их станет много. Не дай им себя одолеть, – поучала она, продолжая крушить башмаком серо-белые панцири.

Илане было противно и страшно. При мысли, что нужно коснуться ужасных жуков, девочке становилось совсем плохо. Когда один из них подполз к ее башмаку, она не шевельнулась.

– Дави! Или ты, или он, – приказала старуха. Голос был негромким и властным. Противиться не было сил, и она наступила на спинку «чудовища». Хруст и противное хлюпанье…

Илана даже не знала, кого из них больше боится: жуков, покусавших ее, или злобную «ведьму». Но, начав топтать насекомых, она обнаружила, что страх проходит.