Граница миров

— Странная у нее тяга к Чудам. Не к Волшебству, а именно к Чудам. — Катрин задумчиво теребила кружевной манжет своей лиловой рубашки. — Как бы это не подвело ее под монастырь…

— Это точно, — Медведь энергично кивнул. — С этим надо что-то делать…

— Она «Монстрятник» читала? — поинтересовалась Анна, тоже о чем-то размышляя.

— Читала, а как же. С превеликим увлечением прочла, особенно картинки ей понравились.

— Совсем плохо, — Катрин покачала головой. — Ладно, будем думать.

Стефания ворвалась в кабинет Медведя и тут же повисла на шее у Анны. Потом она сменила шею и еще некоторое время провисела на Катрин.

— Иллиа Купа, иллиа Катрин! Как хорошо, что вы приехали! — кричала девчонка, сверкая васильковыми глазами.

— Ну-ка, Огнянка, потише! — с улыбкой рявкнул на нее Медведь, хлопнув пудовой ладонью по столешнице.

— Так ведь иллиа Купа и иллиа Катрин приехали! — Стефания встала за спинкой стула Волшебницы и обезоруживающе улыбнулась гвардейцу.

— Но это ведь не повод так орать, — Медведь улыбнулся в ответ. — Ладно, на сегодня официальная часть закончена. Переходим к неофициальной. Можешь радоваться, Огнянка, от занятий тебя освобождаю. Сегодняшний день проведешь с гостями, но только сегодняшний!

Стефания взвизгнула и подпрыгнула. Но больше не произнесла ни звука.

— Ладно, идем в твою комнату, — Катрин встала, обняла Стефанию за плечи и подтолкнула ее к выходу. — Покажешь, где живешь…

— Так что там за история с Одди? — Анна переглянулась с Катрин и выжидающе уставилась на Стефанию. — Рассказывай все.

— Да ничего особенного, — Стефания пожала плечами и повторила то, что рассказал дамам Медведь.

— Вот врет, — Катрин сложила руки на коленях и покачала головой. — Стефа, пожалуйста, расскажи все.

Стефания насупилась и замолчала, отвернувшись к окну. Женщины достаточно долго прождали, прежде чем Стефания заговорила.

— Правда или нет, какая разница? Иногда от правды бывает больше зла, чем от лжи. Потому разве всегда можно считать правду добром? Например, расскажи я сейчас все про Одди, его вышибут из Саулле и хорошо, если на кол не натянут. Чтоб другим неповадно было. Да, знаю, что в отношении несовершеннолетних смертная казнь не действует. Но его могут продержать в заключении достаточно долго, чтобы он достиг рубежа совершеннолетия. Иллиа Купа, иллиа Катрин, мы с вами по-разному различаем добро и зло, правду и ложь. Не стоит ломать друг другу мировоззрение…

Анна и Катрин, отвесив челюсти до колен, уставились на девчонку у окна и внимали ее серьезным и мягким увещеваниям. Так могла говорить умудренная опытом старуха, но никак не малолетка.

— Ты слишком рано повзрослела, — с горечью в голосе проговорила Анна. — Да так оно и должно быть…

— Да, — тихо согласилась с иллиа Купой Катрин. — Так оно и должно быть.

Стефания повернулась к дамам и горько усмехнулась, но ничего не сказала. Он сама знала, что слишком быстро повзрослела, что Ний и его банда лишили ее детства… Она знала это и в очередной раз поклялась отомстить.

— Ты права, девочка, правда — она разная бывает…

Анна Купа уехала тем же вечером. Она не могла остаться, потому что дела звали ее обратно в Альтхгрэнд, а Катрин осталась. В Инхаре ей нечего было делать, и она решила самолично последить за поведением и обучением Стефании. Поначалу девчонка радовалась, но быстро поняла, что с пребыванием Катрин в Саулле связывается не столько приятные беседы и внимание, сколько Дополнительное обучение азам Чародейского Искусства. Катрин не была сильной Волшебницей, скорее, она была посредственностью в этом плане, но определенную базу девочке она вполне могла дать, особенно в том, что касалось лекарского искусства. По этому предмету Катрин даже читала лекции в Академии. Это был ее конек. Однако Стефанию гораздо больше интересовало боевое волшебство. Иллюзии и стихийное Волшебство не интересовали ее в нужной мере. Ей не был интересен фейерверк, она хотела научиться творить. Однажды Катрин сообщила Стефании:

— Но, Огнянка, — Катрин, как и все в Саулле, называла Стефанию этим именем, — Чары Творения слишком сложны для тебя…

—Да-а-а?! — ехидно протянула Стефания. — А для тебя? Катрин смутилась и промолчала. Однако, отказываясь учиться всем разукрашенным и ярким приемам Волшебства, Стефания прекрасно усваивала лекарские Чары, телепортационную Магию и прочие полезные сквиллы и заклинания. Свить сложное заклинание далекого переноса она не могла бы, но из комнаты в туалет вполне могла переместиться.

Медведь хмурился и явно не приветствовал этих занятий, но Катрин получила неожиданного союзника в лице ректора Аконта, одобрившего чародейские изыскания Стефании. С этого момента Медведь мог только дымиться от злости и бормотать ругательства вполголоса.

Ректор, впрочем, потребовал подчиняться одному-правилу — телекинез в пределах крепости Саулле был строжайше запрещен, если Волшебник не был достаточного ранга. Стефанию и Катрин это не слишком огорчало. Они часто уходили вечерами в лес и вволю тренировались там. Леса вокруг Саулле становилось все меньше… А Стефания уже точила зубы на тот самый холм, так удививший ее в день прибытия в Саулле.

— Где холм?!! — орал ректор, вылетая за ворота. — Какая падла его убрала?!!

Стефания пискнула и спряталась в караулке стражников. Она долго подбирала заклинание, которым можно было бы убрать холм, и сегодня у нее получилось. Правда, не с первого раза… Сначала исчезли стражники у ворот, потом ворота, а потом и сам холм. Стражников и ворота вернула Катрин. Она собиралась уже было вернуть и холм, но тут примчался ректор.

Иллих Аконт был высок, худощав и грозен. Седые, сросшиеся на переносице брови придавали ему постоянно нахмуренный вид. Даже Катрин его побаивалась. Но сейчас она и не думала оправдываться. Волшебница стояла у ворот, одетая в замечательное платье из тончайшей серой замши, прекрасно гармонирующее с ее светлыми волосами. Поверх платья она надела черную шубку и была просто очаровательна. Однако ректор был слишком зол, чтобы обратить на это внимание…

— Холм где? — заорал иллих Аконт на Катрин. — Куда вы его дели, а? Я же запретил!

— Иллих Аконт, — Катрин гордо вздернула точеный подбородок, — я верну холм, если он так для вас важен. Только… Разве господствующие высоты рядом с крепостью — хорошо?

— Демоны… — простонал, схватившись за голову, ректор. — Внутри этого холма были запасы продовольствия и оружия! Это склад, к нему вели подземные, хорошо укрепленные ходы!

— Упс… — Катрин улыбнулась. — Сейчас… — она что-то проговорила и взмахнула рукой. — Иллих Акоит, это была всего лишь иллюзия…

Стефания, выглядывающая из караулки, нахмурилась. Опять иллюзия. Ее это не устраивало. Она думала, что хотя бы это исчезновение было настоящим. Обман, всюду обман…

Отпраздновали десятый день рождения Стефании, а потом пришел очередной Тайлерро Йоол. Стефания в этотраз здорозо повеселилась вместе с Катрин. Они танцевали на майдане, прыгали через костры, ходили колядовать, пели песни. Стефания была бы довольна, если бы не один маленький факт: опять пропал Одди. Его почти год не было в цитадели, потому что он вместе со всем своим классом отправился на практику в Литгрэнд. Это была невиданная удача, потому что никогда ранее ничего подобного не было. Однако Император решил ввести такую практику, чтобы хоть немного привязать Серый Отряд кЛитгрэнду. В последнее время гвардейцы разбредались и отлынивали от работы. После смерти Нимфы что-то надломилось в воинах, и они никак не могли войти в колею.

Одди вернулся накануне Тайлерро Йоол и в тот же день обозвал Стефанию «корредовой подружкой», что, впрочем, уже никак не подействовало на нее.

Девочка молилась только об одном: чтобы с пареньком все было нормально, чтобы не пришлось опять объясняться с ректором, Медведем и Катрин. В этот раз у них обоих были прекрасные шансы вылететь из Саулле.

Стефания отошла от кокетничающей с одним из преподавателей Катрин и нырнула в переулок. Было темно, но Стефания все прекрасно видела. Впереди она заметила обнимающуюся парочку и поспешила их миновать.

Девчонка некоторое время поплутала по улочкам между корпусами, пока не натолкнулась на Гора, одного из приятелей Одди. Гор был пьян, но еще был способен соображать.

— Гор, где Одди? — немедленно вцепилась в него Стефания.

— Н-не знаю-у-у-у… — протянул он и рухнул в снег, Девчонка вздохнула и присела рядом на корточки.

— Он утром был в Саулле?

— Бы-ы-ыл.,. — грустно подтвердил Гор. — И даже говорил, что собирается знатно повеселиться на празднике, — парень некоторое время отдыхал после произнесения такой длинной тирады. — А потом ушел с Альбиной в неизвестном направлении. С того момента их не видели…

— Отлично! — расцвела Стефания. — Так он с Альбой? Это просто прекрасная новость!

— Да ты, Огнянка, рехнулась! — изумился Гор, приподнимаясь на локте, — Чего ж хорошего-то?

— Не понять тебе! — Стефания вскочила на ноги и подмигнула Гору, — Смотри, не засни в сугробе!

И убежала.

Одди оглянулся па Гюрзу и смущенно улыбнулся. В прошлый раз он встречал Тайлерро Йоол вместе с простыми воинами, а тут его почему-то пригласили в цитадель Айлегрэнда, где праздник отмечали сами Лишенные Имен и офицеры старшего звена.

— Одди, я хочу попросить тебя об одной услуге, — Гюрза мягко улыбнулась и поманила паренька за собой, подальше от шумного сборища за столом.

— Рад помочь! — бодро откликнулся Одди, попытавшись щелкнуть каблуками ботинок.

— Не сомневаюсь. — Гюрза остановилась у стены и заложила руки за спину. — Во-первых, если в следующий раз отхватишь по голове, не спеши сбегать. Иначе подобных шрамов у тебя еще прибавится, — Лишенная Имени кивком указала на выходящий из-под корней волос Одди и пересекающий лоб в направлении виска шрам. Он был довольно заметный, грубый, но удивительным образом лишь придавал лицу паренька взрослости, а не уродовал.

— Тебе повезло, что глаз не пострадал. Ты легко отделался. Девятилетняя девчонка могла бы тебя угробить, — Гюрза сверкнула в улыбке белизной зубов. — Молодой… Всего лишь сотрясением отделался… — Она помолчала. — Вдругорядь, когда подобное с тобой приключится, тем более в дружеском поединке, сначала к местным лекарям обратись. Те же три дня вышли бы. Понял?

— Угу, — Одди отвел взгляд и нервно вцепился в навер-шие кинжала, висевшего на поясе. — Я только тогда боялся. Я же, кажется, покалечил того эльфа… Не удержал меч…

— Элхартт жив и здоров. Он вполне прилично бегает на своих двоих и не жалуется. О том поединке вспоминает только с улыбкой. Говорит, что, мол, будет ему наука на всю жизнь. Ладно, дело не в этом. Во-вторых, о чем я тебя хотела просить, это присмотреть за Стефанией, обучающейся в Саулле. Собственно, из-за этого сегодня ты здесь. Эта девочка мне дорога и постарайся, чтобы с ней ничего не случилось.

— Огнянка? Ладно, присмотрю, разумеется. Тем более, что я ей должен. Так что не упущу оказии отплатить.

— Только лишний раз об этом не заговаривай, если скандала не хочешь, — Гюрза поправила волосы, кивнула Одди и вернулась к столам. Парень проводил ее гибкую фигуру взглядом и пожал плечами.

Андрей протянул руки к огню. Второй Тайлерро Йосл он встречал таким образом — на поляне, среди Приграничных лесов, в снегу, в компании всего лишь одного костра. Изгой и одиночка, никому не нужный и заплутавший среди полуправды и лжи.

Уже больше года Андрей жил таким странным, неестественным образом. Сотник Серого Отряда скитался по лесам, зарабатывал самым различным образом, не брезгуя ни заказными убийствами, ни грабежом, жил и ждал, что когда-нибудь произойдет осечка и клинок какого-нибудь наемника прервет это бессмысленное существование.

Странные видения оставили его, лишь иногда возвращались в снах, но помнились уже смутно, не вызывали такого резкого неприятия. И только Сумерки оставались для него загадкой. Он чувствозал, что это важно для него, что это какое-то послание из глубин памяти, требующее от него почти невозможного — вспомнить то, чего не существует. Уничтоженная память не возвращалась и не могла вернуться; и только эти глаза цвета потемневшей стали смотрели в его душу сквозь века и умоляли: вспомни! А он не мог… И от этого становилось как-то неуютно и даже страшно…

Из леса послышались негромкое пение и заливистый смех. Андрей встрепенулся и потянулся за клинком.

— Эй! Да это же Андрей Элайн! — раздался чей-то вопль, и на поляне показался темноволосый эльф, одетый броско, ярко и со знаком Разбойничьей Гильдии на рукаве тулупа — ворон с раскинутыми крыльями.

— Ринф? — изумился Андрей, — Проклятье… Что ты здесь делаешь?!

— То же, что и ты, — Ринф нехорошо ухмыльнулся и присел около огня, протянув к нему руки в кожаных перчатках. — Ты думаешь, что я дольше тебя оставался в Айлегрэнде? В туже ночь ушел. Вместе с Вееллой. Она тебя, кстати, часто поминала. Приглянулся ты ей чем-то, Sqwillise.

— Ну надо же! — Андрей криво усмехнулся. — И что?

Много вас?

— Трое, — Ринф хмыкнул. — А ты, как я погляжу, все в одиночку бродишь? Год уже…

— Больше. Больше года.

— Наслышан про тебя. Здорово ты пришил на той дуэли барона Саатолли. Зажрался, гад. Мы давно его пощупать хотели, — Ринф помолчал, глядя на огонь. — Кстати, с праздником тебя…

— И тебя, — Андрей внимательно следил за Ринфом. отмечая каждое его движение. Это была не столько необходимость, сколько привычка. — Как ты меня нашел?

— Мы в деревне по соседству гуляем. Кто-то сказал, что накануне ты был в ней, а за три часа до заката уехал на запад. На западе у нас только один тракт, могущий тебя заинтересовать. Сложить два и два я могу, потому и поехал следом. Потом встретил следы твоего коня и… Дальше рассказывать?

— Не стоит, — Андрей перевел взгляд на занесенные снегом деревья.

— Я, собственно, приехал с тобой не просто так поболтать, — Ринф встал, снял с пояса плотно закрытую тыковку-горлянку и сел обратно. — У меня к тебе дело есть, — эльф вытащил пробку зубами и отплюнул ее в сторону.

— Кого убить? — скучно спросил Андрей, снова переведя взгляд на Ринфа.

— Да никого. Это мы сами можем, сколько угодно можем, — эльф отхлебнул чего-то из тыквы и расплылся в блаженной улыбке. — Глотни медовухи. Праздник все-таки. Тем более Тайлерро Йоол.

Андреи взял тыкву и отхлебнул. Медовуха была преотличнейшая. Тепло растеклось от живота по всему телу, в голову полезли благодушные и веселые мысли. Всего один глоток согнал с Андрея мрачность, и его неудержимо потянуло веселиться.

— О, исчезла тоска из взора! — воскликнул Ринф, на которого явно медовуха произвела аналогичное действие. — Поехали в деревню, а? По дороге я тебе расскажу, что у меня за дело к твоей персоне.

Андрей кивнул, встал и пошел седлать коня, жевавшего овес из торбы чуть в стороне.

— Мы тебя в свою команду позвать хотим, — выпалил Ринф, отхлебнув еще медовухи. — Чего тебе одному таскаться по дорогам? Вместе все веселее!

— А тебя не смущает, что я некогда служил в Сером Отряде? И вполне могу вернуться туда? — Андрей поерзал в седле, устраиваясь поудобнее.

— А тебя не смущает, что ты едешь рядом с эльфом и айлегрэндским наемником? — Ринф хмыкнул. — И я тоже не исключаю возможности, что вернусь в Черный Город.

— Уел, — Андрей засмеялся. — Ладно, сегодня погуляем, а завтра решим. Все равно целую неделю никакой работы!

— Это точно, — подтвердил Ринф. — А вон и наша деревня!

В деревне гулянье шло на полную катушку. Крестьяне жгли на майдане костры, пили медовуху, плясали па деревянных помостах, пели. Дробь каблуков оглушала, звуки дудок и lluareas[20] звали сорваться с места, закружиться в танце. Празднование Тайлерро Йоол шло полным ходом и не могло не затянуть.

— Хей! Ринф! Ты все-таки его привез! — заорал кто-то, и Андрей оглянулся. Раскрасневшаяся и невероятно красивая Веелла стояла возле костра и, обнимая какую-то девушку за талию, махала рукой брату и бывшему сотнику. Андрей присмотрелся к девушке рядом с Вееллой и обомлел: это была Синичка, одна из рядовых Серого Отряда.

— А она-то что здесь делает? — Андрей едва не вывалился из седла от изумления.

— То же, что и мы все, — Ринф спешился. — Серый Отряд расползается из Литгрэнда, как тараканы. Синичка почему-то подалась в Приграничье. И в итоге пристала к нам. Кстати… — Ринф помолчал, вдруг став очень серьезным. — Гриф все-таки вернулся в Айлегрэнд. Синичка про это рассказала. Гриф заявил, что его наниматель мертв, и он освобожден от контракта. Соответственно, он вправе искать новую работу… И нашел.

Андрей промолчал.

— Я знаю, что ты сейчас думаешь. Мы все для тебя были и будем врагами. От этого никуда не денешься. Вас хорошо обработали тогда… Элайн. Кровь от крови Элайна, — Ринф горько усмехнулся. — Ты можешь опять все разрушить.

Андрей молчал, глядя прямо перед собой.

— Можешь, но уже не хочешь. Ты стал сомневаться. Тяжкий удар для Лакха. Ты был его «оружием возмездия». Уверен, что он уже вырвал у себя все волосы на теле, гадая, куда ты пропал. Да, Андрей. Твоя кровь снова может все изменить. Помни об этом, Лишенный Памяти.

Андрей молчал, потому что видел перед собой перекошенное лицо Императора Дэгха.

— Элайн, ты должен сделать это, — Император протянул ему кинжал с тонким лезвием. — От этого зависит все.

— Я… —Элайн сглотнул, чувствуя пустоту на том месте, где всегда была память. — Почему? Почему я?

— Твоя кровь сможет решить все, лишить ИХ сил, сломать! — Император настойчиво протягивал Элайну клинок. — Сделай это!

Элайн кивнул, взял кинжал и закатал рукав рубахи. Дико, бешено закричала какая-то рыжеволосая девушка с васильковыми глазами, которую держали сразу четверо. И все равно справлялись едва-едва. Девушка кричала что-то по-эльфьи, и Элайн ее не понимал. Рыжеволосая стала вырываться, но стражники, оковы на руках и ногах, а также металлический пояс с цепью не давали ей возможности сделать хотя бы шаг.

— Не-е-е-ет! Не делай этого! — закричала она уже на языке Альтх. — Не-е-е-ет!

Элайн не обращал на нее внимания. Он ее не знал. Он поднес кинжал к правому запястью и осторожно провел лезвием по коже вдоль вены. Тонкий порез тут же набух кровью.

— Замечательно, — Дэгха улыбнулся довольной улыбкой. —Это все, что от тебя требовалось. Остальное я сделаю сам.

Он выхватил кинжал из руки Элайна и в мгновение ока располосовал ему оба запястья. Кровь полилась на застеленный черным бархатом стол. На скатерти лежали пять портретов совершенно незнакомых Элайну людей. Кровь капала на эти портреты, расплывалась росчерками багрового пламени, и показалось, что закричал кто-то — мучительно и обреченно.

А в комнате кричала девушка с васильковыми глазами. Она тоже кричала мучительно и обреченно. Дэгха обернулся к ней.

— Ты последняя помнящая, — он хмыкнул. — Но это поправимо. Ты забудешь, ноне сразу. Тридцать лет в подвале и счастливое избавление от памяти. И жизни, — Дэгха снова повернулся к Элайну, наклонился над портретами и рукой с полированными ногтями написал кровью: «Лишенные Памяти».

Девушка всхлипнула и принялась ругаться. Но и это продолжалось недолго. Неожиданно она обвисла на руках стражников и замолчала. Элайн заметил это только краем глаза, потому что тупо, с непонятной горечью, смотрел на расплывающиеся по портретам слова: «Лишенные Памяти…»

Lluareas взвизгнула совсем рядом, оглушив Андрея Элайна. Он медленно, с видимым трудом, спешился и посмотрел на опять веселого и беспечного Ринфа.

— Эй, сегодня Тайлерро Йоол! Веселись! — закричала Веелла, подхватывая Андрея под руки и увлекая к кострам. — Танцуй!

Кто-то — Синичка? Ринф? — сунул в руки Андрея бутылку с медовухой, и он с удовольствием крепко к ней приложился. Приятное тепло наполнило вены, в мозгу зажглось маленькое солнце, и снова радость захлестнула воина.

— Olla wes ilh noilloos Veella! Olla wes ilh satta Tailerro Jool![21]— закричал Андрей, обхватывая руками талию Вееллы— Эльфка засмеялась, запрокинув голову.

На помост, где играли музыканты, поднялся мужчина с волынкой. На мгновение все стихло. А потом оркестр заиграл какую-то невероятную, дико сложную, но проникающую в каждую клеточку тела, джигу. Ноги сами принялись отбивать такт. Веелла смеялась. Смеялся Андрей, уже совершенно не следящий за музыкой, но не выбивающийся из ритма. Джига сама заводила их, заставляла отплясывать самым диким и невероятным образом.

Джига оборвалась так же неожиданно, как и началась. Волынщик затянул что-то более спокойное.

Веелла обняла Андрея за шею и заглянула ему в глаза. Сотник улыбнулся, уже зная, что произойдет дальше. И не ошибся.

Веелла привстала на цыпочки и осторожно поцеловала его в губы. Андрей одной рукой обнял ее за талию, а вторую запустил в волосы на затылке эльфки. Прижав Вееллу к себе, он поцеловал ее, но уже не осторожно, а жадно и долго.

— Ох… — изумленно выдохнула эльфка, когда хватка Андрея немного ослабла, и она смогла отстраниться. — Сегодня Тайлерро Йоол, ночь, когда исполняются все желания, Андрей.

Она отстранилась от него, замерла на некоторое время, потом схватила его за руку и понеслась куда-то в темноту. Сотнику ничего не оставалось делать, как последовать за ней.

Они промчались по какой-то улице, свернули в непроглядную темь двора и остановились. Веелла вновь прильнула к Андрею. Он целовал ее долго, намного дольше чем тогда, на майдане. Руки сами потянулись к застежкам ее дохи, но тут эльфка отскочила на шаг и нырнула в приоткрытую дверь овина…

* * *

Дори поднялся на холм и оглянулся. Одди с лошадьми остался у подножия и разглядывал что-то в небе. Дори перевел взгляд на местность перед холмом и временно забыл про друга.

Заснеженная равнина Приграничья была ровной, как стол. На северо-востоке виднелась синеватая щетина далекого леса, на юге — какая-то деревенька. Дори долго вглядывался в проторенную по снегу дорогу, но так никого на ней и не увидел. Это было плохо. Это означало, что курьер не приехал. Последствия могли быть самыми разными и отнюдь не самыми приятными. Парень вздохнул, ругнулся и принялся спускаться с холма. Одди немедленно уставился на него.

— Ну? — спросил он, едва Дори оказался в пределах слышимости.

— Никого, —Дори покачал головой. — Не пойму, в чем дело? За пять лет курьер ни разу нигде не задерживался. Синяя чаша с тремя шарами…

— Точно, — Одди серьезно кивнул. — Хотя… Ни разу мы не встречались с ним на утро Тайлерро Йоол… Может, упился и спит где?

— С трудом верится.

Одди пожал плечами и задумчиво уставился на вороненый налобник одной из лошадей. То, что курьер, связывающий Айлегрэнд и свободных стрелков Пограничья и Приграничья, не появился, означало, что теперь придется искать нового. Кроме того, терялась часть информации, поставляемая шпионами… Это было нехорошо.

— Ждем до вечера? — поинтересовался Одди. Он был на два года младше Дори и потому решений принимать не мог.

— Ждем… — Дори положил руки на седло и взглянул на солнце. — Если курьер не появится, то надо будет узнать, что случилось.

— Слепой Эл нам головы оторвет, — мрачно попытался попророчествовать Одди. — У нас четкий приказ — встретить курьера и привезти информацию в Айлегрэнд. К завтрашнему утру, если ты не забыл…

Не забыл. — Дори усмехнулся, снимая енотовую шапку и проводя рукой по своим темно-каштановым волосам, в которых уже серебрились нити седины. — Я думаю, что без информации нам нечего делать в Айлегрэн-де. Соответственно, если мы хотя бы уз! тем, что случилось с курьером…

— Узнаем, как же! — оборвал его Одди.

— Не ворчи, — Дори засмеялся, запрокинув голову. — Ладно, хватит о курьере. О чем с тобой Гюрза на приеме в честь Тайлерро Йоол говорила?

— Ни о чем, — огрызнулся Одди, отворачиваясь.

— А все-таки?

— Попросила больше не сматываться, если получу по голове. Кроме того, просила приглядеть за Огнянкой.

— Да-а-а? — удивленно протянул Дори. — Ну надо же… — Он помрачнел, — Странно… Раньше она меня об этом просила… Козырный туз бубновый…

— Значит, будем вдвоем приглядывать. За этой девчонкой глаз да глаз нужен. — Одди, уже давно привыкший не реагировать на странные фразочки, сопровождающие речь Дори, потер ладонью шрам на лице и усмехнулся. — Чем она так дорога Гюрзе?

— Из-за ее брата, — Дори долго молчал, глядя куда-то в заснеженную даль. — Она надеется, что Стефания поможет вернуть Андрею Элайну память… Он ведь тоже из Лишенных Памяти…

— Знаешь, скорее, он вернется в Серый Отряд, — Одди нахмурился. — Как же все запутанно.

— Не то слово, — Дори вздохнул и принялся расседлывать коня. — Ладно, давай располагаться, до вечера еще Далеко…

Курьер так и не появился. Солнце медленно сползло за горизонт, и в степи наступила светлая ночь зимнего полнолуния. Одди и Дори оседлали коней и неспешно направились к деревеньке, видимой с холма. По дороге, замерзшие, голодные и злые, не разговаривали.

Миновали выселки, проехали по слегка занесенной за день дороге и остановились на околице, вглядываясь в освещенную кострами и факелами деревню. Шла вторая ночь Тайлерро Йоол, и люди продолжали праздновать, гуляли на майдане, ряженые бродили от дома к дому, пели колядки, устраивали какие-то представления, выклянчивая себе медовухи… Короче, было весело, как и всегда на Тайлерро Йоол.

Одди вздохнул, с завистью глядя на веселящихся крестьян. Дори нахмурился и неодобрительно покосился на своего друга.

Так ничего друг другу и не сказав, они тронули поводья и неспешно въехали в село. Из-за какого-то забора в них бросили горсть пшеницы, кто-то звонко запел «Tailerro Wistat Joolla[22]». Одди, сам того не заметив, подхватил мелодию и едва слышно принялся ее напевать. Дори усмехнулся и покачал головой.

— Эй, Дори! Ты как здесь оказался?! — услышали пареньки чей-то веселый и изумленный возглас и остановили коней, оглянувшись на голос— Решил, наконец-то, распрощаться со своей цитаделью Саулле?

— Ринф? — удивился Дори, глядя на темноволосого эльфа в яркой одежде, свидетельствующей о его принадлежности к Разбойничьей Гильдии, а нашивка с вороном на рукаве только подтверждала это. — А ты-то здесь какими судьбами? В Айлегрэнде тебя и сестру твою давно похоронили!

— Не стоит так торопиться, — серьезно заявил эльф и тут же опять расплылся в радостной улыбке. Судя по его немного дерганым движениям и блеску глаз, он был сильно навеселе, но, однако, контролировал себя полностью.

— Я хотел бы узнать… — начал было говорить Дори.

— Накрылся ваш курьер, — Ринф опять помрачнел. — Совсем. Серые его прихватили и в Литгрэнд отвезли. Мы хотели его отбить, но не успели. Гвардейцы через порталы ушли…

Дори некоторое время поразмышлял о чем-то, а потом спешился и поинтересовался у Ринфа, где можно оставить лошадей. На вопрос Одди о его дальнейших планах Дорн сообщил, что собирается задержаться в этой деревеньке и подождать, пока Ринф совсем протрезвеет, чтобы поговорить серьезно. Одди ничего не оставалось делать, как согласиться с таким раскладом.

Ринф указал паренькам на общественные конюшни, охраняемые не слишком трезвым детиной в залатанном зипуне. Дори и Одди не очень-то ему доверились и потому все-таки поставили охранные заклинания на стойла своих гафлингеров. Ринф с усмешкой следил за ними, ожидая, когда они закончат расседлывать своих коней и укладывать седла и сбрую в углу стойла.

— Сегодня вторая ночь Тайлерро Йоол, ребята, — сообщил им Ринф очевидную истину, когда они закончили и покинули конюшни. — Сегодня веселиться надо.

— Твоя банда все в том же составе? — поинтересовался Дори, окидывая взглядом расцвеченный кострами майдан села, куда они неспешно вышли.

— Не совсем. Пополнение в ней, — Ринф странно усмехнулся. — Андрея Элайна помните? Он сейчас с нами. Вторую ночь уже.

— Ох ты… — изумленно выдохнул Одди, а Дори только покачал головой. — Что это вы решили с ним связаться?

— Все лучше, чем он один будет мотаться по Приграничью. Тем более, что моя Веелла до сих пор по нему сохнет. Пусть уж порадуется.

— Да… — Дори рассеянно вглядывался во что-то впереди. — А ты себе так и не завел подружку?

— Да как сказать, — Ринф помрачнел. — Синичка вроде ничего. Так, ни к чему не обязывающая связь… С тех пор как Серые Аиллу убили, мне трудно с кем-то завязать серьезные отношения.

Ринф остановился около какого-то лотка и купил корчагу с медовухой. Отхлебнув немного, он протянул корчагу сначала Дори, а потом, с некоторым сомнением, Одди.

— Не бойся, — Одди хмыкнул, — с тех пор как Стефания в меня стакан спирта влила, мне уже ничто не страшно. Это год назад было.

— Чистого спирта? — ошалело переспросил Ринф.

— Нет, что ты, — Одди засмеялся и весьма основательно приложился к медовухе. — Развела его под моим руководством. Но спирт уж больно хорош был, — он отпил еще немного и вернул корчагу эльфу. Тот поболтал ее, оценивая количество содержимого, и, придя к неутешительным выводам, купил еще одну.

— Кстати, я год назад Огнянке подзатыльников надавал и с глаз долой отправил, — вдруг проговорил Дори. — Она как раз тогда спирт искала… Знал бы, что для тебя…

— Огнянка — молодец, — констатировал уже слегка захмелевший Одди. — Отлично она меня заштопала. К тому же никому не проговорилась, что я в бреду по-эльфьи трепался, а ведь могла бы…

— Так на то она и Лишенная Памяти, — совсем тихо сказал Дори, отворачиваясь. —Ладно, давай веселиться…

Одди проснулся с дикой головной болью. Похмелье было кошмарным. Голова так не болела даже после увесистого подзатыльника Медведя. Кроме того, во рту наблюдалась ужасающая сухость, гораздо лучше подошедшая бы Пепельным Равнинам.

Одди приподнялся на локте и огляделся. Комната была незнакомой, но довольно уютной. Сам он лежал на широкой кровати с пышной периной, не укрытый одеялом, но почти полностью одетый, если не считать отсутствия дохи, сапог и перевязи с мечом. С едва слышным стоном Одди откинулся на мягкую подушку и закрыл глаза. Солнечный свет резал глаза, словно нож мясника. Раздались легкие шаги, и кто-то вошел в комнату. Одди приоткрыл один глаз и увидел Вееллу. Эльфка бросила взгляд на паренька и, видимо, решив, что он еще спит, поставила что-то у кровати.