Павел Петрович принимал гостей - в голубом овальном зале с высокими узкими окнами - голубой зал жена посоветовала сделать под готику. Чтоб нравилось иностранцам, если придется их принимать.
      После первых рюмок за процветание бизнеса в России заговорили о делах насущных. Пили и говорили, разбившись на пары: директор завода беседовал с начальником милиции, каждый вспоминал о войне: Гирин - об Афгане, Мацак - о Чечне, где он отлавливал угонщиков скота. Прокурор Авдеев, тучный мужчина, как демократ был выдвинут на должность прокурора большого города, но по-глупому оскандалился - соблазнил свою секретаршу. Прокурор развлекал Эллу Юрьевну. Она допытывалась, трудно ли старому соблазнять молодых?
      Авдеев не без бахвальства говорил:
      - А я как Леонид Ильич. Тот положил глаз на жену своего референта. А чтоб референт не мешал ему с его женой заниматься любовью, устроил референта секретарем горкома - и тот от высокой чести забыл все на свете. Вот и спрашивается, что оставалось делать секретарю. ЦК?
      Но, в свою .очередь, и прокурор умел выспрашивать, и Элла Юрьевна, которой особо не чем было похвалиться, рассказывала о порядках в конструкторском бюро, где она раньше работала .
      - Завод наш номерной. Секретный, - шепотом говорила Элла Юрьевна. И передавала как тайну, что к ним зачастили американцы, изучали архивы, а заодно за доллары покупали молодых женщин. Пытались соблазнить и Эллу Юрьевну. Один негр сунул ей за пазуху двадцатидолларовую бумажку, предложил сожительствовать. Она сказала мужу. Вскоре с негром случилось несчастье угодил под самосвал.
      Павел Петрович увел Александра Сидоровича в свой роскошно обставленный кабинет, стал хвалиться своим новым увлечением - слайдами.
      - Вот не думал, что вы занимаетесь художественной фотографией, удивился глава администрации.
      - Занимаюсь, Александр Сидорович. Потому что бизнес это бизнес, - и пояснил, почему он коллекционирует слайды, в частности с видами Каменского района.
      - Каменский район, - говорил он с восторгом, - идеально подходит для проведения автогонок: местность малолюдна, под сельхозугодья не пригодна.
      Разогретый коньяком, глава администрации согласно кивал массивным подбородком. Как строитель, он понимал, что бизнесмены попусту воздух не сотрясают,
      - Есть у меня желание, - признался Павел Петрович. - А желание... Только вы, пожалуйста, сразу не говорите ни "да", ни "нет".
      Гость кивнул , но все же заметил:
      - Кто-то из современных классиков, авторов экономического чуда, то ли Гайдар, то ли Чубайс, сказал: истинное желание бизнесмена - это глубокая тайна. Даже от любовницы. А вы свою тайну хотите мне доверить.
      - Вы совершенно точно определили, Александр Сидорович: доверить. Да, есть у меня желание - взять вас в компаньоны. Инкогнито, разумеется. Потому что вы на выборной должности. Да, да, Александр Сидорович. Вы совершенно правильно подумали. Как берут в компаньоны министров или кто повыше.
      - Желание, как истина, конкретно. - Глава администрации пожелал тут же услышать эту самую конкретику.
      - А конкретно, мы с вами, Александр Сидорович, возьмем в аренду этак лет на сорок девять наш богом обиженный Каменный Корж.
      Как только Павел Петрович упомнил богом обиженную местность, глава администрации захлопнул рот, в его осоловевших глазах отразился испуг.
      "Ага! - мысленно обрадовался хозяин. - Что и следовало доказать". Вслух же продолжал разыгрывать этакого Простакова:
      - Со временем обустроимся. Соорудим базу для автогонщиков. Они будут выступать в Дакаре. Дело наваристое.
      Глава администрации молчал, теребил очки.
      - Финансирование беру на себя, - патетически продолжал Павел Петрович.
      Глава администрации думал. Он понимал, в случае предания огласки его сотрудничества с "новым русским" вторично его могут уже не избрать. Хотя... - он это знал не хуже начальства - избранники народа, по крайней мере многие, ловят момент уже при первом избрании.
      Гость разомкнул уста:
      - И рад бы в рай...
      - Какие же у вас грехи?
      - Каменный Корж продан.
      Это была новость даже для агента ФСБ. В России землей торговали пока только в нескольких областях.
      - И кому же?
      - Мне предложили молчать. Но вам под великим секретом... На Каменный Корж уже наложила свою белую ручку Луиза Вильгельмовна. Питер Уайз от имени графини Цвях обратился в правительство с предложением создать в границах территории Каменного Коржа змеиный национальный заповедник.
      "Вот вам и молва!"
      - А почему именно змеиный?
      - А потому, Павел Петрович, не мне вам объяснять, на мировом рынке змеиный яд ценится дороже золота.
      - А если мы с вами змеев потесним? Выторгуем трассу.
      - Ничего не получится. Есть письмо за подписью одного молодого реформатора. Он пообещал кропить наш район валютным дождиком. Это составит восемьдесят процентов районного бюджета.
      - Но соседство гадюк!..
      - Ах, Павел Петрович! Вам этого не понять. А любой пенсионер скажет: голодное существование страшней голодной гадюки... Мы здесь, внизу, маленькие человечки, меньше козявочки. Даже я, глава районной администрации, горячий сторонник московского мэра, не могу действовать, как он. У него звон в кармане, а у меня что? Мне повесят на уши вместо лапши гадюку, и я даже шипеть не посмею. Из гадюки хоть какие-то капли, а в бюджет капают. Ради пополнения местного бюджета, а из него все бюджетники питаются, я готов сдать в аренду или продать даже собственную жену.
      - Свою Анастасию Ивановну? - усмехнулся Павел Петрович.
      - И продам. Время такое,
      - Вернемся к гадюкам. А если население не пожелает у себя под боком опасное соседство?
      - Его желания никто спрашивать не станет, - уверенно сказал Александр Сидорович. Он осушил очередную рюмку, в которую ему незаметно подливал внимательный хозяин. - Наша земля, Павел Петрович, распределяется там. Глава администрации показал рюмкой на потолок.
      - А может, и здесь, у кого деньги?
      - Естественно. У Луизы Вильгельмовны они есть. Сужу не только по письму влиятельного реформатора. Сужу по его звонку.
      - Он вам звонил?
      - Да... Только об этом, пожалуйста, никому. Не дай бог дойдут мои слова до ФСБ - начнут копать. То да се. Еще попаду в передачу "Совершенно секретно".
      - Вы правы, Александр Сидорович. От ФСБ лучше держаться подальше.
      - Держусь... Хотя это ещё не легендарное КГБ. Новая служба пока не всесильна. Пока она оперится, править уже будет графиня Цвях. Все вернется на круги своя. Вам вряд ли известно, что прадед Луизы Альфред родом из здешних мест. Фейергрот - его родовое имение.
      Эти подробности из биографии клана Цвяхов Павел Петрович уже знал, а сейчас знал и то, что глава администрации относительно Каменного Коржа сказал далеко не все.
      - Получается, Александр Сидорович, мы с вами опоздали?
      - Получается, так. Рынок, милый. Кто ловчей, тот и в дамках.
      По тону разговора Павел Петрович уловил, что и гость не в восторге от домоганий графини, и потому спросил:
      - Но весь Каменный Корж она не проглотит?
      - Она-то - да, - не возразил гость. - Но с другого края его тоже заглатывают.
      - Кто?
      - Не раздевайте меня окончательно.
      - Но почему вы знаете, что заглатывают?
      - Чувствую. Как вам объяснить... Мы не Кубань и не Ставрополье. Там из-за одной говенной сотки могут кровь пустить. Там - земля! Чернозем! Но, видите, и тут уже кровь пускают.
      - Неужели из-за камня?
      - Может. Может, и камни заинтересовали не только графиню.
      Спросить без околичностей: могла ли графиня нанять киллеров? Об этом спросить не решился. Да, графиня с её возможностями могла купить все и вся. Могла, конечно, купить и главу администрации, но, судя по его словам, не купила. И это обнадеживало Ишутина: если глава администрации не продался, это уже - власть. Но что может местная власть, если убийцу кормят большие деньги? Человек с большими деньгами способен на любую подлость. Он волен казнить всякого, кто покушается на его собственность.
      Так думал Ишутин, а в голове, как заноза: "Неужели нищий буровик Данькин посягнул на собственность графини?" Ответ напрашивался: зачем он ей? И все же... Пока не пойман убийца, графиню следовало подозревать как заказчицу убийства.
      Вечеринка по поводу второй годовщины "Автосервиса" оказалась не зряшной: людская молва родилась не на голом месте. Можно уже было подтвердить документально, что Луиза Цвях благодаря своим высоким покровителям тихо, без широкой огласки заполучала Каменный Корж.
      И все-таки глава администрации прямо не сказал, что она способна убрать с дороги всякого, кто ей неугоден. Тут нужны были неопровержимые доказательства.
      Были пока только трупы.
      9=
      Как в степи, далекой от водоемов, начинается гроза?
      В этот день, по свидетельству старожилов, солнце прокидается рано. Оно багровое, формой напоминает слегка приплюснутую дыню. Поднимаясь, нещадно накаляет камни. Все живое прячется в тень.
      Ближе к полудню небо гуще. Над покатыми холмами дымка все плотней, угрюмей. Но это уже не дымка. Это движется туча. Она закрывает солнце. Просыпается ветер. И вот по степи несется облако пыли. Гроза только на подходе, а молнии уже терзают небо, вернее, наползающую тучу. Туча, снизу смешанная с пылью, не синяя, а иссиня-белая. Туча все ближе. Слышатся раскаты грома.
      Первые капли дождя, как дробины, впиваются в горячую дорожную пыль. Капли все гуще и через минуту превращаются в поток воды.
      Освещенный молниями и сотрясаемый громом, ливень обрушивает на степь, как будто где-то там, в зените, прорвало плотину. Падает море воды, сравнимое разве что с библейским потопом.
      Потоп длится минуту, не больше. Серая стена отодвигается, заметно проясняются холмы. Из-за тучи вырывается солнце и во всей своей красе загорается радуга. Да не одна! Две! Три! Ближайшую - рукой достать. Прямо на глазах туча растворяется и так же на глазах исчезает. По склонам бегут ручьи. Вода рыжая-рыжая, как сами холмы. Над холмами, промытое грозой, опять возвышается белесое небо.
      Степная гроза застала Семена и Гюзель на пути в Жабокрюковку. Укрыться было негде, и путешественники ощутили на себе упругий удар упавшего на них проливня. Стояли в распадке, ждали, пока просохнет колея.
      - Знаешь, где мы сейчас?
      - Догадываюсь, - ответила Гюзель. - Где-то здесь был обнаружен труп капитана Довбышенко. И возле трупа не было следов.
      - А почему? - спрашивал Семен.
      - Твою мысль я улавливаю, - говорила Гюзель. - Никак подобный ливень помог убийце? Возможно, нужна будет метеосводка за вторую половину апреля.
      Дорога просохла только к вечеру, и вечером, уже в сумерки, они въехали в Жабокрюковку, зарулили на Знойную улицу к дому Олега Данькина. У его родителей, Ермолая Никитича и Лидии Маремьяновны, останавливаться не стали: чтоб никто не подумал, что приехавшие интересуются обстоятельствами гибели их сына,
      Встречал гостей сам хозяин, светлобровый бородач в джинсовой куртке.
      - Вы - аспиранты? Митя мне говорил.
      Беспроволочный телеграф работал в степи безупречно. Каменские хутора уже были наслышаны о том, как молоденькая врачиха из Москвы безболезненно исправила вывих директорскому мальчишке. Знали, что эта врачиха приехала в сопровождении мужа, рослого и красивого молодого мужчины, и правильно сделала, что с мужем - теперь без охраны опасно.
      Олег Данькин принял гостей любезно. Еще недавно он был "челноком", в соседнем государстве - на Украине - покупал краски, сбывал их в городах Поволжья. Скопил деньжат, купил подержанный "Икарус", возил "челноков". Но после того, как на него напали - на территории Румынии - и обчистили пассажиров, он "Икарус" продал, купил бензовоз , у него на трассе самый дешевый бензин и потому много клиентов.
      А на трассе, как известно, с кем только не встретишься. Многие знали о несчастье, случившимся с его братом, выражали сочувствие: в нашей жизни, мол, каждого ждет что-то подобное - одних только бизнесменов ежедневно отстреливают добрый десяток, но отчаиваться не стоит, в масштабе России это не так уж много. В Америке убивают не меньше, но американцы умеют объяснить, что Америка тут ни при чем, это дело рук чеченской мафии, а может, русской, а может, русских евреев, то есть евреев по крови, а чеченцев по духу.
      Однажды к бензовозу подрулил "Москвич"-пикапчик. Заправив машину, Олег познакомился с водителем, пожилым мужчиной с изуродованным лицом. Разговорились. Олег вспомнил: брат ему говорил о бурильщике, который упал с платформы и повредил себя до неузнаваемости .
      - Вы на тринадцатой буровой не работали? - спросил он клиента.
      - Работал.
      - Данькина Сергея помните? - Помню. Говорят, его убили. - Убили.
      - А вы его брат? Вы на Сергея очень похожи. Вы - Олег?
      - Точно. - Так вот, Олег, и меня чуть не решили. Да помог случай.
      И он рассказал, как в начале мая к нему во двор зашли две цыганки. Одна остановилась у калитки, вторая подошла поближе, та, что подошла поближе, спросила: "Вы Панасенко?" - "Я. А что вам надо?" - "Вы хотели купить..." И разворачивает платок, в нем - черный предмет, похожий на электробритву. И вдруг из-за сарая вылетает Ромка, огромный злющий кобель. Цыганка рывком навела на него черный предмет, - и кобель тут же упал замертво. Панасенко отпрянул от цыганки, да в дом, да за ружье. Выбежал на улицу, а цыганки - уже на мотоцикле. Пальнул им вдогонку.
      Панасенко предположил, что цыганок нанял Герасим Соплыга. В драке, что случилась на буровой, Юрий Панасенко вязал Герасима, тот, уже связанный, кричал, угрожал прикончить безносого.
      Но где этих цыганок искать? А может, они и не цыганки? Был случай: на рынке в Ростове схватили ударившую ножом цыганку, когда с неё сорвали одежду - оказался джигит кавказской национальности.
      Гости помылись, обсушились, сели ужинать, и Олег рассказал о встрече с Юрием Панасенко, о том, как того две цыганки чуть было не отправили на тот свет.
      Гости выслушали эту историю с подчеркнутым сочувствием. Гюзель спросила :
      - Не могут ли они, наблюдая за вами, опять его выследить?
      Олег отрицательно покачал головой:
      - Он больше не показывается. Вот Соплыга, когда выйдет из тюрьмы, выследит.
      О Соплыге что-то говорил Ишутин. По его словам, Соплыга просил следователя не приобщать к делу "орудия убийства", а записать, что оружием была глиняная миска. Но Довбышенко захватил с собой не миску, а керн.
      - А следователя нашли случайно, - говорил Олег, нанизывая на вилку белый кружочек сочной редиски. - Пастухи гнали по суходолу коз, глянули в промоину, а там - человек, водой залит.
      - Вода? В сухой степи?
      - Накануне была гроза. Как сегодня. А труп уже разлагаться начал,
      Семен укрепился в мысли, что капитана убили перед грозой. Еще при первой встрече с Павлом Петровичем, когда речь зашла о погибшем следователе, Гюзель спросила, что показало вскрытие, Ишутин ответил: "В легких была глина".
      Получалось, что Довбышенко был ещё жив, когда началась гроза, был без сознания и захлебнулся в потоке.
      - И как часто здесь бывают грозы?
      - Часто не часто, а вы под неё попали.
      - Это в мае. А в апреле?
      - Был дождик. 17 числа. В тот день я тащил на буксире свой бензовоз.
      - И никто вам не встретился?
      - В дороге - никто. А перед самой грозой к моим старикам заезжал мотоциклист, забрал своего знакомого.
      - И куда они направились?
      - В Мергель.
      - Но не в Каменку? - Могли и в Каменку. Следователь из Каменки. А вообще-то что гадать? Поспрашивайте батю. Он любопытный, как все старики.
      Легли поздно. Мотоцикл закатили в сарай - ведь по дворам бродят не только цыгане. Поставили в пустующий станок, рядом с коровой.
      10
      Луиза Цвях вернулась из Каменки в десятом часу утра. Машину бросила посреди огромного двора. У неё был подаренный другом - сотрудником посольства - БМВ, и этим небесного цвета подарком она очень гордилась.
      Обычно друзья, как правило, любовники, тянут из нее, богатой графини, а сотрудник посольства, престарелый профессор, знал ещё мать Луизы, выселенной в начале войны на Алтай, и там будущий профессор, а тогда лейтенант абвера некоторое время скрывался, залечивая раны, полученные в стычке с чекистами. Эту историю с лейтенантом Луиза знала из рассказа матери, когда та, умирая, попросила дочь разыскать этого человека и передать ему прощальный привет старой графини.
      Вот уже и молодая графиня в годах. Тяжелой походкой стареющей женщины Луиза направилась в дом. Из мастерской, вытирая ветошью руки, навстречу ей муж.
      - Зайди, - вместо ответа позвала мужа в дом. Не заглядывая на кухню, проследовала в кабинет, широким задом плюхнулась в кожаное кресло.
      Питер, теребя лямку комбинезона, остановился у порога. По взволнованному лицу жены заметил: графиня чем-то потрясена. Ее волнение выдавали глаза, светлые, пронзительные с налетом желтизны - с подобным взглядом в вольере есть змея-двухлетка.
      - Питер, у нас объявился конкурент.
      - Кто?
      - Здесь его называют "новым русским".
      - И чем он в этой пустыне займется? - О, эти русские! Они или дурачье или гении. - И все же? - Тебе не угадать.
      - Берет в аренду землю. Под автодром.
      - Ты права. Дурак не додумается.
      - Что делать?
      - Такой вопрос задают себе русские, когда заходят в тупик.
      - Но мы не русские.
      - Тогда звони в Москву. Пускай посольство через ихнее дерьмовое правительство прижмет этого "нового русского".
      - Чем?
      - Да хотя бы налогом. Там наши советники. Они сообразят. - Питер, это не Южная Африка. Это Россия, страна непредсказуемых возможностей. С русскими, тем более с новыми, конфликтовать нельзя. - А если с ним договориться: мы берем в аренду все непахотные земли района с тем, чтоб потом их выкупить, а ему разрешим пользоваться дорогами.
      - Но согласится ли ?
      - Уломаем, - Питер ехидно ощерился, обнажая мелкие, как у лисы, зубы. - Для чего тогда я?
      - Так что будем делать? - повторила графиня.
      - Ты хозяйка. Приглашай в гости конкурента. Я на день-два отлучусь. А вы, если он мужчина сексуально активный, надеюсь, договоритесь.
      - Питер, ты в своем уме? Кто на такую тумбу позарится? - Ну а я... позарился же.
      Она его перебила: - Тебе приказал твой босс. Назначил моим компаньоном. А компаньоны, если они разнополые, договариваются в постели. Так что заткнись. И не стой как истукан.
      Питер сел в свободное кресло. Маленький, худосочный, он в нем утонул. Осторожно спросил:
      - Ну, так кто же он, наш конкурент?
      - Владелец "Автосервиса".
      - Господин Ишутин? Аренду он не потянет. В банке у него сто двадцать тысяч долларов.
      - Когда это было?
      - Месяц назад я запрашивал нашего босса.
      - А то, что господин Ишутин пользуется не только "Инкомбанком", босс это знает?
      - По всей вероятности, да.
      - А что у него в "Далене"? Есть сведения, что часть своих вкладов он перевел туда. Банк надежный. Не каждый "новый русский" имеет дело с надежным банком.
      - Тут он или угадал или у него есть могучая поддержка.
      - Будем считать, он угадал, - сказала графиня и спросила не столько мужа, сколько себя: - А первоначальный капитал, эти сто тысяч, откуда? Не зная их происхождения трудно будет с ним договариваться. В России скорые миллионеры или же подставные, как тот грузин, который купил "Уралмаш", или ворье.
      - Господин Ишутин на вора не похож. - Тогда надо определить, где и под что он взял кредит. Еще три года назад он был нищим, инженером.
      Питер тут же дал совет: - Это лучше всего сделает твой абверовец.
      Он имел ввиду профессора, ведающего в посольстве вопросами культуры.
      - У него и без нас дел по горло.
      Но Питер напомнил :
      - Для того, графиня, внешняя разведка и существует, чтоб работать на бизнес.
      Обращаться за помощью к боссу Питер остерегался. Если профессор свою миссию провалит, в грязи будет посольство, но не босс.
      Босс, владелец посреднической фирмы, финансировал графиню и вроде к посольству не имел никакого отношения. Но он нашел графиню и при содействии посольства заставил её вернуться в Россию. Он же подобрал ей мужа.
      Уже мужу организовал заказы от африканских и западноевропейских фармацевтических фирм на поставку змеиного яда.
      Питер уже имел небольшой питомник, - его обслуживали бывшие военные, участники чеченской войны. Их нашла графиня в гарнизонном госпитале. Для себя и по уходу за змеями отобрала четверых: лейтенанта Горчакова, которому чеченец искалечил руку, сержанта Семагина, рядового Алтунина - оба с пулевыми ранениями, и прапорщика Корецкого, которому в чеченском плену отбили почку.
      Все четверо холостяки, по складу характера авантюрные. Графиня определила им денежное довольствие, плюс питание , жилье, одежда. Не скрывала: работа не столько тяжелая, сколько опасная.
      - Ну не опасней же чеченского кинжала? - слушая графиню, улыбался Горчаков, приподнимая искалеченную руку.
      - Мы согласны.
      На том и сошлись. После чеченского кошмара и однообразно скудного госпитального пайка Фейергрот им показался раем.
      11
      Полковник Гладков по своим каналам установил, кто такие фермеры бывшей немецкой колонии Фейергрот.
      К тому, что знали уже Ишутин и Полунин, добавилось следующее. Колония возникла в конце восемнадцатого века. Премьер-майор Фридрих Цвях за участие в подавлении: пугачевского бунта по милости императрицы Екатерины Великой получил десять тысяч десятин земли области Войска Донского.
      Удобные земли уже были раздарены и немцу достался надел самый что ни есть никудышний - безлесая и безводная каменная степь, прозванная казаками "Каменный Корж". На этом Корже мало кто селился. Здесь даже для лошадей не было корма - сено сюда завозили из центральных областей России. Выживали овцы и козы, привыкшие к засухам.
      Премьер-майор женился на виленской лютеранке Аделии Габер и вышел в отставку с пенсионом и землей. Молодая семья занялась разведением коз козью шерсть и козьи шкуры отправляли в Вильно Гансу Габеру, дяде Аделины, а тот уже на своей маленькой фабрике превращал их в дорогие и полезные вещи: из шерсти выбивали фетровые шляпы, а шкуры превращали в теплую и мягкую обувь.
      Козьи стада увеличивались, крепла и колония. Из Восточной Пруссии Фридрих выписал пастухов и скорняков-умельцев. К 1917 году здесь уже был добрый десяток селений и при каждом - многотысячное козье стадо.
      Все исчезло в одночасье: через Каменный Корж прокатилась волна гражданской войны. Большинство немецких семей переселилось в Германию. Бывшие немецкие селения превратились в хутора, их заселяли лишенные крова беженцы. Чувствуя себя временными, они и вели себя как временные: добротные дубовые постройки превращали в дрова, разбредавшихся по степи коз отстреливали как диких животных, снятые шкуры выбрасывали в ближайший овраг - на съедение барсукам и лисицам.
      Опять стало выгодно разводить овец. В 1930 году хуторяне сошлись в колхоз, назвали его "Красный Корж". Земли колхоза соседствовали с землями мергелевской артели имени Подтелкова. Оставшиеся немцы, в том числе и потомки Фридриха Цвяха, стали колхозниками. Благосостояние хозяйства держалось на немцах, бывших колонистах: немцы не воровали, напивались только по праздникам, а работали, будто стремились в герои соцтруда. Председателем колхоза был Герман Цвях, дедушка Луизы. В сентябре 1941 года немцев вывезли на Алтай.
      С тех пор - до самороспуска колхоза - В Фейергроте сменилось девять председателей, но ни при одном уже не было образцового порядка, какой существовал при Германе Цвяхе.
      Хуторяне, получив согласно пая своих овец, быстро сбыли их на Ростовской трассе. Стремительно исчезло бывшее колхозное стадо, будто его растерзали голодные волки.
      На некоторое время Фейергрот опустел. У Луизы была возможность вернуться на землю своих предков, но её муж, кровельщик Георг Шульц, пожелал переселиться в Германию. Что и сделали. В Германии кровельщику работы не нашлось. Георг запил, и Луиза вынуждена была с ним разойтись. Дети уже были взрослыми: Анна поступила в Ганноверский университет. Карл заканчивал техническое училище.
      Вскоре Луиза вышла замуж за Питера Уайза и с ним вернулась в Россию. Истинная биография Уайза оказалась весьма любопытной. Оказывается, он продолжительное время жил в Америке. Закончил Филадельфийский университет по специальности геолог. В Африки работал на прииске Святого Августина. Увлекался змеями, заготовлял змеиный яд, благо в окрестностях прииска ядовитых гадов было видимо-невидимо. При переезде в Россию в качестве мужа титулованной немки, босс вручил ему диплом ветеринарного врача - на всякий случай. "В России, - сказал он, - без бумажки ты букашка, а с бумажкой сам будешь давить букашек".
      Питер раскрыл было рот, что, дескать, он геолог, этого достаточно, но босс назидательно предостерег: "В России не должны знать, что ты геолог. Иначе у русских может появиться нездоровый интерес: а что делать геологу на Юге России, приехавшему из Южной Африки? Хотя, по документам, ты приехал из Германии".
      За пристрастие к гадюкам жители Каменного Коржа прозвали его "Змей-Горыныч". Для полковника Гладкова этот змей представлял наибольшую загадку. И на него, а не на графиню, он завел карточку, считая, что на ферме Фейергрот геолог главное действующее лицо.
      Из сообщения своего агента полковник Гладков также знал, что немцы наняли четырех батраков из числа бывших военнослужащих. Полковник запросил Главное управление кадров министерства Обороны. Оттуда на этих четверых, а именно: на лейтенанта Горчакова, прапорщика Корецкого, сержанта Семагина и рядового Алтунина выслали необходимые сведения. Никто из них в связях с преступными группировками замечен не был. Мала вероятность, что данные лица склонны к террористической деятельности. Но... как говорили ещё древние, все течет, все меняется. В современных условиях даже политика непредсказуема. Были наши руководители членами Политбюро, а теперь оказывается, они не были коммунистами, а только членами партии. Так что любые сведения в постперестроечное время быстро устаревают. Это полковнику Гладкову известно с тех пор, как он возглавил отдел по борьбе с терроризмом.
      Психолог и аналитик, он довольно скоро обнаружил, что обиженный государством военнослужащий при соответствующих обстоятельствах способен стать кем угодно. А тех четверых, судя по их мизерным пенсиям, государство обидело крепко. Как они себя ведут, чем занимаются? Не грех бы к ним присмотреться. Но в глубокой провинции даже агентурная сеть едва-едва обретала свои контуры. Без такой сети не обойтись.
      Не всякой немке, подданной России, посольство дарит БМВ. Уж больно торопливо фрау Цвях вернула себе российское гражданство. Но вот что странно: села на землю, вовсе не перспективную для большого бизнеса.
      Полковник Гладков связался со своим агентом в правительстве. Тот, в свою очередь, - с чиновником, которому молодой реформатор поручил курировать хозяйственную деятельность графини. Спросил чиновника: зачем это графини? Тот ответил:
      - А хрен её разберет. Взбрело бабе в голову взять в собственность владения своих предков - вот и взяла. Немцы - народ сентиментальный.
      Это не был ответ по существу. Гладков понимал, что тут дело не в родственных корнях. И коль молодой реформатор, у которого на Западе могущественные друзья, просто так, из спортивного интереса опекать не станет даже королеву Англии. Полковник Гладков включил магнитофонную запись. - Почему графиня Цвях избрала именно Каменный Корж? - допытывался агент.
      Чиновник отвечал:
      - Ее муж обратился в правительство с предложением создать заповедник редких видов гадюк - змеиную зону.
      - И такое разрешение он получит?
      - Несомненно. Друзья из Африки очень настаивают.
      - А почему не из Германии? - Южная Африка берется финансировать.
      Запись была прослушана ещё и еще. "Каменный Корж - змеиная зона. А зона - это что-то закрытое".
      Хозяевами этих огромных пустынных пространств почему-то желали стать иностранцы - новые граждане России.
      Луиза Цвях и её муж свою привязанность к этой местности объясняли патриотическими чувствами: предки Луизы, дескать, здесь жили и трудились целых два столетия, а мать Питера, то есть Петра Григорьевича - тоже из этих мест. Питер не забыл о матери. Он уже обратился в немецкую фирму "Место в раю" и та обязалась перевезти прах покойной в колонию Фейергрот.
      Размышляя о характере деятельности необычных фермеров, полковник Гладков не находил ничего здесь противозаконного. И все-таки... Как только эти двое обосновались на Каменном Корже, произошло вдруг столько убийств! И все - одно загадочней другого.
      Перед ним на столе лежала телеграмма. Агент Ишутин сообщал : "Сегодня ночью убит бывший бригадир буровиков Валерий Шут".
      12
      Пыльная буря, пронесшаяся над Каменным Коржем, поменяла цвет местности: все стало серым, однотонным, как на вылинявшей фотографии. И дорога стала другой - сплошные тяжелые песчаные сугробы.
      Семен и Гюзель побывали в Каменке, возвращались в Мергель. Мотоцикл бежал уверенно: да, у "нового русского", мастера классные. И они же, как потом оказалось, мастерски собирали информацию.
      Вот нет уже и бригадира. Кто-то действительно охотился на буровиков Валерия Шута и на него самого. До перестройки здесь было около трех десятков буровых, но смерть настигала только работавших на тринадцатой.
      И опять вопрос: зачем было убивать следователя? Неужели и он знал о тринадцатой что-то такое, что оставлять его в живых было нельзя?
      Чем дальше от Каменки, тем чаще попадались песчаные заносы.
      Только к вечеру добрались до Мергеля. Хозяева, судя по распахнутым дверям, были дома, притом не одни. Во дворе с помятым кузовом стоял "Уазик".
      Вошли в дом. Сквозь дверные щели буря надула серую пудру. На пороге свежие следы от резиновой обуви. Размер - примерно сорок четвертый. У хозяина дома нога была двумя размерами меньше.