- Потому что обычно, когда я размышляю, то применяю метод Дыка. Это я сам придумал и назвал в честь своего имени. Так и называется - "метод Дыка".
      - И в чем же он заключается?
      - Я размышляю вслух сам с собой, ну, плюс всякие там нюансы, карты, квазитеоретические тенденциозные конструкции, интуитивизм седьмого порядка, организация энтропийного процесса. Ну, тебе это неинтересно. Так поразмышлять можно?
      - Конечно!
      - Только что бы ни случилось - не мешай.
      - Как скажешь.
      - Так я начинаю?
      - Начинай.
      Крайний Помощник сел на кровать, закрыл глаза и заговорил:
      - Итак, что мы имеем?
      Мушкитролль достал из недр плаща колоду карт.
      - Мы имеем даму Солей!
      Дык открыл глаза, положил перед собой бубновую даму.
      - Также мы имеем короля Лукреция.
      Он положил перед собой крестового короля.
      - Дальше будем рассуждать резво. Дама наполовину превратилась в короля, а король, соответственно, в даму.
      Дык разорвал пополам карты и к половине дамы приложил половинку короля, а к половинке короля оставшуюся часть дамы.
      - Таковы наши стартовые установки. Теперь главное - правильно сформулировать вопрос... Во-первых, есть ли нам до всего этого какое-нибудь дело? Нет, абсолютно никакого. Во-вторых, интересно ли это нам? Да, вполне забавная история. В-третьих, интересно ли это кому-то еще? Безусловно, тому, кто это сделал. Отсюда делаем вывод, что, в отличие от нас, кому-то до этого есть дело и кому-то это кажется еще более забавным, чем нам. Теперь бы узнать, кто этот "кому-то"?
      С этими словами Дык Мушкитролль между королем и дамой положил джокера.
      - Вопрос, кто такой джокер? И зачем все это ему надо?
      Дык помолчал.
      - Имеет ли джокер из всего этого выгоду? Имеет, но вот какую? Материальную? Физическую? Моральную? Мазохизм? Садизм? Или просто не фиг делать? Зайдем с другого бока. У дамы-короля есть поклонники? Есть.
      Дык положил справа от дамы четыре валета.
      - У короля-дамы есть друзья? Есть.
      Он положил слева от короля оставшиеся три короля.
      - Теперь... делает ли джокер все сам или пользуется чьими-то услугами? Наверное, пользуется.
      Мушкитролль положил слева и справа от джокера по две шестерки.
      - Что мы видим? Мы видим горизонтальный срез ситуации, то есть суть проблемы в линейной последовательности: три короля, король-дама, две шестерки, джокер, две шестерки, дама-король, четыре валета.
      Крайний Помощник прищурил левый глаз и еще раз внимательно разглядел карточную комбинацию.
      - Дальше будем мыслить вертикально. Джокер имеет низший инстинкт, который движет его порывами? Имеет.
      Дык положил снизу джокера крестового туза.
      - Но над джокером также есть и что-то высокое, некая цель, во имя которой все это происходит, то есть имеется некая сила, для которой джокер лишь инструмент.
      Мушкитролль положил над джокером бубнового туза.
      - Но низшие порывы джокера имеют свой исток - подсознание.
      Дык положил под крестовым тузом пиковый туз.
      - И, в конце концов, над джокером есть и то, что управляет силой.
      Крайний Помощник положил над бубновым тузом червовый туз.
      - Итак. Вертикальный срез ситуации тоже готов: два туза, джокер, два туза. Ситуация как на ладони.
      Дык Мушкитролль внимательно посмотрел на образовавшийся из карт крест, щелкнул языком и, ничего не сказав, собрал снова все в колоду и опять принялся работать своей пилочкой для ногтей.
      Я молчала минуту.
      Я молчала пять минут.
      Я молчала пятнадцать минут.
      На двадцатой минуте я молчать перестала:
      - Ну?
      - Ну и ничего, - не отрываясь от своего занятия, ответил Дык.
      - Что "ничего"?
      - То и "ничего". Ничего не поделать. Ничего не понятно. Я тебе помочь не могу. Метод Дыка не помог.
      - Как не помог?
      - Никак не помог.
      - Так что же ты молчал целых двадцать минут?!
      - Не знал, как тебе сказать об этом.
      Я удрученно выдохнула и печально осмотрелась по сторонам.
      - Как же быть?
      - Не знаю, метод Дыка бесполезен, а вместе с ним и я.
      - Ну что же, тогда...
      - Нет-нет! - закричал Мушкитролль, догадываясь о моих намерениях отправить его назад в астрал.
      - Что?
      - Не возвращай меня назад! Можно, я буду рядом, а вдруг пригожусь, чем бог не любит... тьфу, чем бог не шутит!
      - Ладно, оставайся.
      АЛИ ГАТОР
      Вот! Вот! Это конгениально!
      И. Ильф, Е. Петров
      Часы уже показывали два часа ночи, а я еще и одним глазом не вздремнула. Ситуация была не из лучших. Мою депрессию прервал Крайний Помощник:
      - Йо, ты не сердись на меня.
      - Я не сержусь.
      - Я искренне пытался помочь.
      - Я видела, Дык, не бери в голову.
      - Йо, у меня есть идея. Я не смог тебе помочь, но, кажется, я знаю, кто мог бы.
      - И кто?
      - Есть у меня один знакомый. Если хочешь, я могу его попросить. Думаю, он не откажет.
      - Давай попробуем, терять мне, кроме собственной репутации, нечего.
      Дык Мушкитролль прервал свои занятия с пилочкой для ногтей, три раза щелкнул пальцами, и из пустого флакончика духов "Дым Отечества" появился джинн.
      Он был красив: мужественные черты лица, чалма, могучие плечи, сильные руки, широкая грудь...
      И вот, пожалуй, и все, остальное было как-то туманно.
      - Кто?! Кто посмел?! О? О... О! Это ты, Мушкитролль?!
      - Да, это я, а это моя знакомая, волшебница Йо.
      - Очень приятно, - присела я в реверансе.
      - А это джинн, Али Гатор! - представил Дык незнакомца.
      Али любезно поцеловал мне руку.
      - Польщен, весьма польщен. У нас на Востоке говорят: "Женщина - это цветок, который распускается только ночью".
      - Али Гатор! - зашипел Мушкитролль. - Сейчас же прекрати свои фривольные шуточки!
      - Ох, простите, совсем забылся. Последние восемьдесят три года я служил одному евнуху, вот от него и набрался.
      - Евнуху?
      - Это он потом стал евнухом, а поначалу...
      Я предупредительно кашлянула.
      - Али, - заговорил Дык, - нам нужна твоя помощь.
      - Чем смогу, тем помогу.
      - Йо, введи джинна в пульс дела.
      МОЗГОВОЙ ХРУМ
      В конце концов, без помощника трудно, а жулик он, кажется, большой. Такой может быть полезен.
      И. Ильф, Е. Петров
      - Вот такие дела, - во второй раз закончила я свой короткий рассказ.
      - Понятно, - изрек джинн. - Думаю, я смогу вам помочь.
      - В таком случае не откладывай помощь в долгий кувшин, - поторопил джинна Крайний Помощник. - Начинай помогать прямо сейчас, незамедлительно.
      - Будет сделано.
      Джинн сосредоточился и начал дымиться. Из ноздрей и ушей повалил пар. Всю комнату заволокло туманом.
      Так продолжалось минуты три, и, наконец-то, когда все развиднелось, передо мной предстал все тот же джинн. Без изменений. Он оглядел присутствующих победным взором и, не скрывая своей гордости за самого себя, сообщил:
      - Будем делать мозговой хрум!
      - Это как?
      - Это что?
      - Этому методу решения сложных задач меня научил один мудрец из параллельного Востока по имени Аль Почино Ибрагим Бай-сарай-харля-ляй Алахманд Суфизмуй Шах Мат Возлюбленно-Кружащийся!
      - Не тяни резину!
      - Мозговой хрум делается так: вы говорите любую чушь по поводу создавшейся проблемы. Высказываете вслух все, что способно прийти к вам в голову и прочие части тела, и если сказанное вами действительно будет ерундой, то все остальные говорят "хрум!". Понятно?
      - Понятно. Но разве это помогает?
      - Я не пробовал, но вот мудрец Аль Почино Ибрагим Бай...
      - Все понятно! - заторопился Крайний Помощник. - Давайте приступим непосредственно к решению проблемы.
      - Да, давайте рискнем, - предложила я. И, взяв инициативу в свои руки, первой стала, очевидно, говорить невероятное:
      - Меня просто дурят.
      - Хрум!
      - А...
      - Хрум!
      - Но...
      - Хрум!
      - Если...
      - Хрум!
      - ...
      - Хрум!
      - ХРУМ! ХРУМ!! ХРУМ!!!
      Вдруг дверь медленно приоткрылась и в образовавшийся проем протиснулась Ясна в ночной сорочке, сшитой из глубинных перышек.
      - Ты что тут делаешь? - спросила я у малышки.
      - Йо, я думала, ты кушаешь.
      - Кушаю?
      - Ну да. Я слышала "хрум, хрум, хрум" и решила, что тебе на ужин не хватило еды из-за гостей, и теперь ты в одиночестве ужинаешь, вот я и подумала, не составить ли тебе компанию, может, чего принести из кухни, вдруг ты стесняешься и боишься разбудить...
      - Нет, Ясна, я, как видишь, не трапезничаю. Но почему ты не спишь?
      - Заснешь тут. Все думаю.
      - О чем?
      - О наших гостях.
      - И что? Что-нибудь придумала?
      - Нет. Абсолютно ничего.
      - Жаль.
      Я посмотрела на малышку, чей взгляд отчетливо выражал: "Здесь столько интересного, поэтому я отсюда не уйду, что бы ты ни сказала!" Ничего не оставалось, как ввести Ясну в курс дела.
      - Знакомьтесь, это моя ученица, Ясна. А это Крайний Помощник и его друг джинн Али Гатор.
      - Очень приятно.
      - Да, у нас на Востоке говорят... - начал было Али, но мы с Дыком так на него посмотрели, что он аж поперхнулся. - Я всего лишь хотел сказать, что ничего у меня не получается.
      - Совсем?
      - Абсолютно. Мозговой хрум к этой проблеме не подходит. Нужно придумать что-нибудь порадикальней.
      - Что же делать?! - воскликнула я в отчаянье.
      - Йо, прости, но... увы, джинны здесь бессильны.
      Вдруг подскочила Ясна. Такой подскок на месте без разгона всегда означает у нее неожиданный приступ вдохновения и озарения, неудержимого энтузиазма и пламенного азарта.
      - Йо, я вспомнила!
      КОНЬ
      Слова этого спокойно слышать не могут.
      И. Ильф, Е. Петров
      - Я вспомнила! - закричала Ясна.
      - Что ты вспомнила?
      - Я вспомнила имя того, кто может нам помочь.
      - Ну? - спросили я, Дык и Али хором.
      Ясна сделала торжественную физиономию и медленно произнесла:
      - Конек-Горбунок!
      - Точно! Молодец! Ты достойная ученица!
      - Спасибо за комплимент, Йо!
      - Заклинание помнишь?
      - А как же. Ты ведь, пока я его не выучила, меня на улицу не пускала!
      Дык и Али недвусмысленно хмыкнули.
      - Ладно, ладно, произноси заклинание.
      Ясна встала на середину комнаты и произнесла заклинание:
      - Иго-го!
      И в тот же миг в комнате появился...
      - А где Горбунок?! - закричала Ясна, увидев перед собой худого, тощего, одетого в пальто коня. - Где Горбунок? - настойчиво повторила малышка.
      - Я за него.
      - Почему?
      - Горбунок наш за бугор мотнул. Ускакал, жеребчик, за лучшим овсом.
      - За какой это бугор?!
      - Это у нас так, у лошадей, говорится. За бугор - значит, в другой, параллельный табун на заработки подался.
      - Понятно. А почему вы в пальто?
      - Я до этого в другой сказке был, а там осень, слякоть, мерзость - без пальто никак не обойтись. Правда, - тут неизвестный конь ухмыльнулся своей обворожительной лошадиной улыбкой, - я там так накуролесил, что меня до сих пор, наверное, вспоминают. Я там народным героем стал - Конь в Пальто!
      [Image004]
      - М-да... - произнесла Ясна в задумчивости.
      - Так чего звали?
      - Мы хотели...
      Но я более не дала малышке вести этот неконструктивный разговор.
      - Простите, вас как зовут?
      - Росинатрий я.
      - Послушайте, Росинатрий, у нас тут такая проблема...
      И я уже в третий раз за ночь пересказала эту трагическую (будь она сериалом!) историю. Но не успела я ее закончить, как Росинатрий встрепенулся:
      - А, Солей и Лукреций, знаем-знаем, как же! Они уже не одного мага в гроб или в психушку вогнали со своими проблемами.
      - Вы их знаете?!
      - Конечно! Легенда о Солей и Лукреции, или, как у нас их называют, Пешем и Конном, передается из табуна в табун, из поколения в поколение.
      - Вы серьезно?
      - Я что, похож на пони?!
      - А что это за история?
      - Это очень печальная история. Но я могу рассказать, если хотите.
      - Расскажите.
      - Хорошо. Слушайте.
      НЕТ ПОДЛОСТИ ПЕЧАЛЬНЕЕ НА СВЕТЕ
      Нервных просят не смотреть!
      И. Ильф, Е. Петров
      ... Было это очень и очень давно, сейчас даже самая старая кляча не помнит, когда, но жили в то время парень и девушка. Они любили друг друга: он любил ее, а она любила его. Но родители их были против такой любви, им не нравилось, что он любит ее, а она любит его. И не то чтобы он любил ее как-то не так, или она любила его как-то не так, а просто не нравилось - и все! А влюбленным это было все равно что о пень горохом: он продолжал любить ее, а она продолжала любить его. И вот, чтобы изменить создавшуюся щекотливую ситуацию, родители стали сватать парню другую девушку, а девушке другого парня. Наивные предки думали, что теперь он не станет любить ее, а она перестанет любить его, но не тут-то было! Необразованные родители не знали сэра Ньютона и его подлый закон о силе действия, равного силе противодействия, и поэтому он от такого морального прессинга стал еще больше любить ее, а она стала еще больше любить его.
      Но не буду утомлять вас подробностями, главное не в этом. По нелепой случайности влюбленные покончили с собой.
      - Какой кошмар!
      - Это не кошмар - кошмар впереди! - многообещающе предостерег Конь в Пальто и продолжил свой рассказ.
      ... Перед самым последним выдохом, когда они уже поцеловались и сил осталось только разъединить губы, он, который любил ее, поклялся в следующем перерождении снова с ней встретиться, и она, которая любила его, тоже поклялась в следующем перерождении встретить его. Так они и договорились соединиться в грядущей жизни, чтобы он мог без проблем любить ее, а она могла без проблем любить его.
      И вот они действительно встретились в следующей реинкарнации, но вся трагедия в том, что он перевоплотился в пешехода, а она - в лошадь, и, естественно, он не мог любить ее, а она не могла любить его. Тогда она, в облике лошадки, столкнула его в бездну и сама в нее же кинулась за ним, надеясь, что в еще одном перерождении они уж точно родятся людьми. Но их опять постигла неудача. Теперь она родилась человеком, а он конем. И история повторилась тем же образом, но наоборот.
      Вот с тех пор они перерождаются из века в век с надеждой любить друг друга, но никак не могут договориться о едином облике. Так что уже многие сотни лет он не может любить ее, а она не может любить его.
      - Как жалко! - воскликнула Ясна, смахивая со щеки слезинку.
      - Но почему в этот раз они оба переродились людьми? - спросила я.
      - Договорились, очевидно, но, как всегда, не до конца - возраст не рассчитали.
      - Росинатрий, но почему вы называете их Пеший и Конный? Пеший - это понятно, но вот Конный? Конный - это же не лошадь, это тот, кто ездит на ней.
      - Да, это так. Но так уж у нас повелось - Пеший и Конный. Я так думаю, это связано с тем, что один всадник у нас уже был. Есть у лошадей такая легенда. У одного нашего собрата был наездник, совершенно бестолковый, невменяемый и безнадежный абсолютно. Ох, и досталось нашему соотечественнику. А за бестолковость наездника так и прозвали - Всадник Без Головы. Так что Пеший и Конный - такова традиция. У вас, у людей, я слышал, тоже говорят - "безрукий", но это же не значит, что он без рук, ведь так?
      - Логично.
      - Так, значит, они просчитались? - спросила Ясна.
      - Может, и просчитались, а может, ошибка природы, случайность.
      - Случайность - это непознанная подлость! - услышали мы голос Трататуна, который неожиданно появился в комнате.
      - Ты что тут делаешь? - спросила я.
      - Я услышал разговор и решил проверить, что тут происходит, и вот пришел как раз на самое начало легенды, просто вы меня сразу не заметили.
      - Понятно, у меня достойные ученики.
      - Да, вот такая история, - закончил Росинатрий свою речь. - И никто не может помочь, так и мучаются, бедняги. А вот теперь к их страданиям прибавилось еще и это.
      СВОБОДА! РАВЕНСТВО! И БРАК!
      Что вы знаете о жизни и о жертвах? Вы думаете, что если вас выселили из особняка, вы знаете жизнь? И если у вас реквизировали поддельную китайскую вазу, то это жертва? Жизнь, господа присяжные заседатели, это сложная штука, но, господа присяжные заседатели, эта сложная штука открывается просто, как ящик.
      И. Ильф, Е. Петров
      - Йо, - застенчиво позвал Трататун, - кажется, я могу тебе помочь.
      - Мне?
      - В смысле Лукрецию-Солей и Солей-Лукрецию.
      - Правда? И как?
      - Ну... Давай я лучше сначала попробую, а уж потом скажу, как у меня это получилось.
      - А почему ты не хочешь говорить?
      - Боюсь сглазить.
      - Да-а, ты прирожденный маг.
      - Так ты разрешаешь?
      - У меня есть выбор?
      Ясна и Трататун позвали наших гостей. Те, войдя в комнату и увидев такое количество гостей, засмущались и прижались друг к другу, как два голубка.
      - Внимание, Солей-Лукреций и Лукреций-Солей, сейчас вам будет оказана волшебная помощь. Приготовьтесь.
      - Вы правда нам поможете?
      - Да. Вот это, - я указала на Трататуна, - мой ученик. Он сделает все в лучшем виде!
      - Да?
      - Да!
      И Трататун, действительно, все сделал В ЛУЧШЕМ ВИДЕ!!!
      * * *
      Мы стояли на краю холма и видели, как за горизонт удаляются два влюбленных кентавра. Теперь он может вечно любить ее, а она может вечно любить его.
      МАМА МОЖЕТ ВСЕ!!!
      Лучше всего, конечно, было рассказать про свои страдания нежной морщинистой маме. Она бы пожалела.
      И. Ильф, Е. Петров
      ПРИГЛАШЕНИЕ НА КАРНАВАЛ
      А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. Жизнь города N была тишайшей.
      И. Ильф, Е. Петров
      Тихий зимний вечерок, когда за окном метет метель, а в доме горит камин, доверительно потрескивают поленья, и приятная дремота и шерстяной плед обволакивают тело. Что еще можно желать в такой идеалистический вечер? Разве чтобы наконец умолкла Ясна и не кудахтала надо мной, как беременная курица, - все ей не терпится поделиться со мной какими-то новостями. Так и носится вокруг меня, пританцовывает и размахивает перед лицом утренней газетой "Тамтам".
      - Ну что ты вертишься, как шило... в мешке?! Зафиксируйся на одном месте и объясни толком, что там у тебя за неотложное дело, из-за которого ты не даешь мне возможность предаться всей душой созерцательности.
      - Йо, послушай, только внимательно.
      - Хорошо, я просто впитываю каждое твое слово.
      Ясна развернула газету и стала зачитывать:
      - "Внимание! Внимание! Директор Центрального гастрогнома нашего славного края через три дня объявляет Карнавал! Угощение за счет заведения! Будут танцы! Будут конкурсы! Конкурс на самый лучший костюм! Конкурс на самый неправдоподобный рассказ! И самое главное - конкурс на самое волшебное чудо! Непревзойденных мастеров ждут потрясающие, никому не снившиеся до сего дня призы и награды! Спешите! Призы такие, что... Впрочем, приходите и сами увидите, а если повезет, и унесете домой! Участников ждут поощрительные призы - поцелуи в щечку от Короля и Королевы Карнавала, а также от клоуна Рыжего Бодрячка! Спешите! Спешите! Вход и выход бесплатный! Все на Карнавал!!!" Представляешь, Йо?! - закончила свою тираду Ясна.
      - Что представляешь? Ты предлагаешь мне поучаствовать в этом сомнительном муроприятии?
      - Да.
      - Интересно, это в какой номинации? Ты, наверно, мечтаешь о том, чтобы я приняла участие в конкурсе на самый неправдоподобный рассказ, где я смогу прочесть свои произведения?
      - Твой юмор неуместен! - по-взрослому ответила малышка, демонстративно задрав свой курносый носик к потолку...
      - Так что тогда?
      - Я предлагаю участвовать в конкурсе на самое лучшее и необыкновенное чудо!
      - Ах, вот оно что. А зачем? Чтобы получить в приз какого-нибудь утешительного резинового поросенка или праздничный набор погремушек? Нет уж, уволь меня от этого щенячьего восторга - стоять на провинциальной сцене и пускать слюни от мысли, что на тебя смотрят все село и гости...
      - Да нет же! - перебила меня Ясна. - Ходят слухи, что будет разыгрываться волшебный сундучок самого Ричарда Оторви Мое Сердце!
      - Ты уверена?
      - Как в себе самой.
      - Это-то меня и настораживает.
      Но, тем не менее, я призадумалась - приз был действительно стоящим, ради такого можно было и поступиться своим отдыхом и принципами. Но для начала, думаю, стоит сообщить читателю кое-какие подробности.
      Во-первых, на данный момент я нахожусь в гостях у своего дядюшки Друда Ухта, который любезно пригласил меня в свой небольшой домик на окраине Дубового Леса в деревне Верхние Пенки.
      Цель приглашения проста и прозаична - нужно помочь дядюшке разобраться в себе самом и его архиве, который за последние триста лет пришел в совершенно спонтанное, хаотичное и пыльное состояние, впрочем, как и сам дядюшка.
      Дядюшка - маг-теоретик, плюс долгожитель, минус холостой, поэтому бюрократ жуткий. А так как кроме меня и его из живых в нашем роду занимаемся магией только мы - выбор пал на мою персону. Конечно, я не против, отказаться от такого предложения было бы просто глупо.
      Дело в том, что после своих последних приключений я слегка устала и потеряла жизненный тонус: одним словом - двумя словами не скажешь. А работа с дядюшкиным архивом - это не работа, а сплошное (или, как сказала Ясна, "пунктирное") удовольствие. У дяди Друда есть одна характерная для него привычка - в свои бумаги он часто запихивает чужие книги и рукописи, как правило, библиографические редкости. И вот, когда днем я сижу в его архивном подвальчике, перебирая кипы бумаг, чертежей, оберток от конфет, писем, счетов и рисунков, то нахожу массу интересных книг, явно не принадлежащих моему дяде, как, например, книга "Секретная Доктрина", подписанная неким Махахахатом: "Маленькой глупышке от ее старшего брата, со всеми пожеланиями и остальными тонкостями. Помни, моя лапушка, ничего нет выше крыши!" Да, вряд ли кто-нибудь так подписывал Друду Ухта книги, маловероятно, что он хоть для кого-то был маленькой глупышкой.
      Во-вторых, воспользовавшись случаем вырваться из привычной обстановки, я взяла с собой свою маленькую ученицу Ясну, а то ее последний круг знакомств с улицы Большого Каньона изрядно настораживает меня своей манерой поведения и эстетическими воззрениями на окружающий мир. И вот, дабы охранить ученицу от некорректного влияния, я прихватила ее с собой, как говорится, подростковый возраст - это вам не "дочки-матери". А здесь девочка на свежем воздухе придет в себя, забудет своих подлозрительных знакомых и, пообщавшись с местной простодушной, воспитанной в лучших патриархальных традициях молодежью, авось и совсем умерит свой гормональный пыл.
      А если говорить начистоту, то я просто-напросто боюсь за свою малышку: нрава она дикого и необузданного, а это вместе с ее недюжинными магическими способностями все равно, что порох в кармане - не знаешь, в какой момент вспыхнет. Недаром дядюшка Друд любил повторять, вспоминая свою трудную юность: "Страстная девушка - как спичка, потрешь - и вызывай пожарную команду!"
      У дядюшки мы с Ясной гостим уже третий день. Каждое утро нам присылает по одному письму Трататун, оставленный дома на хозяйстве. В письме он предельно лаконично излагает, что в доме все в порядке и причин для беспокойства нет, что мы можем отдыхать, сколько нам понадобится, и даже больше, и даже лучше, чтоб побольше.
      Ясна все эти три дня вела себя тихо, благоразумно и весьма воспитанно. Она молча ходила по дому Друда Ухта, осматривала комнаты, где полно всякого антиквариата и редкостей из экзотических стран и измерений. Украдкой залезала в дядюшкину библиотеку в поисках книг с пометкой "волшебникам до шестнадцати подсматривать нельзя!", листала древние манускрипты, что-то выписывала из них в свой маленький коричневый блокнотик с изображением разъяренного чародея. Этот блокнот ей подарил Друд в честь ее приезда.
      Ясна, в перерывах между своими "научными трудами", прогуливалась вдоль стен дома, на которых висели портреты нашей родословной линии - мужчины с грустными бородами и женщины с яркими чертами характера - все они почему-то были нарисованы красной и желтой красками и изображены исключительно в период тяжких раздумий.
      И вот теперь, переняв у Друда Ухта привычку читать утренние газеты, Ясна решила всколыхнуть мой отдых своим сумасшедшим проектом.
      Хотя... не такой уж он и сумасшедший. По легенде, в сундучке Ричарда Оторви Мое Сердце находятся несколько предметов, каждый начинающий и законченный маг знает их наперечет.
      Первый предмет - карандаш-скоропис. Применяется для быстрого записывания мыслей (это мне очень пригодилось бы, а то я часто не поспеваю за собственным мышлением).
      Второй предмет - палка-копалка. Применяется для нахождения и извлечения из земли кладов и прочих зарытых сокровищ (это мне тоже пригодилось бы, лишние деньги лишними не бывают).
      И, наконец, третий предмет - мышка-несушка. Эта зверюшка умеет стащить все, что угодно, откуда угодно, у кого угодно и пронести через что угодно (это в моей профессии особенно ценится).
      Последний предмет сундучка всегда привлекал внимание людей, поэтому сундучок Ричарда Оторви Мое Сердце постоянно куда-то исчезал, пропадал, проваливался сквозь землю и утекал сквозь пальцы, его постоянно воровали друг у друга маги и прочие профессионалы-любители острых ощущений и шикарной жизни. И вот, значит, теперь это магическое сокровище объявилось в Верхних Пенках.
      Кстати, интересно, у кого украл его директор Центрального гастрогнома и... Да, а почему это он разыгрывается в качестве приза? С таким богатством никто добровольно и живым не расстанется. Что-то тут не так.
      - Ясна, а слухи надежны?
      - Да, я спрашивала у местных сорок - они подтвердили, а что?
      - Ничего. А как зовут директора сего заведения?
      - Кюль ибн Аван. Так ты согласна? Йо, ты согласна?
      - Может быть.
      - Ура! Ура! Я так и знала! А костюмы мы себе сошьем?
      - Какие костюмы?
      - Там же будет конкурс на самый лучший костюм, и у кого будет лучший, тот станет Королем или Королевой Карнавала. Я хочу быть Королевой!
      - Вот выучись шить, а может быть, вышивать и...
      - Шить? Ты что, я же ведьма, я... я думала, ты мне наколдуешь.
      - Ясна, девочка моя, каждый должен жевать свой хлеб и закусывать своей закуской. Не приучайся жить за чужой счет. Сколько ты сегодня сделала упражнений из "Самоучителя по аналитической магии для поступающих в МУЗы"?
      - Для поступающих куда?
      - В Магические Учебные Заведения! Позор! Поступаешь и сама не знаешь куда.
      - Знаю, просто забыла.
      - Так как, все-таки, обстоит дело с задачками?
      Ясна состроила кислую физиономию:
      - Да чушь там всякая, тоже мне, аналитическая магия! Разве это задачки!
      - Например?
      - "У мальчика Хриса всего пять хлебных корочек, но у него пять тысяч друзей. Вопрос: как накормить пять тысяч друзей пятью хлебами так, чтобы они наелись и не просили добавки?"
      - И чем плохая задачка? Ты сама-то попробуй реши ее.
      - Не хочу. У тех, кто учится на магов-переводчиков (это те, кто переводит вещество из одного состояния в другое, в просторечье "превращенцы"), у них задачи поинтересней.
      - И что же у них за задачи?
      - Например, "как мальчику Хрису воду превратить в вино?"
      - Так, - я грозно посмотрела на малышку, - значит, тебя уже такие задачки интересуют?
      - Чего ты злишься, мой интерес чисто теоретический.
      - Ага, теоретический?
      - Да.
      - Так, чтоб через пять минут в твоей комнате было чисто, и не только теоретически!
      Ясна демонстративно отвернулась, заложила руки за спину и стала медленно показывать всю скорбь своей тяжелой жизни с таким монстром, как я.
      - Вот видишь, а потом говорят, что молодежь у них плохая, а сами даже поговорить с ребенком не желают! А ребенок, между прочим, подрастает и из девочки превращается...
      - В неизвестно что!!! - закончила я за Ясну ее эпохальный монолог.
      - А у меня, кстати, для тебя есть новость, но теперь я тебе ее не скажу.
      - Что за новость?
      - Я же сказала, что не скажу!
      - Ясна, я вот сейчас отправлю тебя домой к Трататуну, и будешь ты там сидеть под домашним арестом до моего возвращения, а я уж постараюсь не возвращаться как можно дольше.
      - Ты первая не выдержишь разлуки со мной!
      - Еще как выдержу!
      - Еще как не выдержишь!
      - Еще как выдеру тебя сейчас!
      - И пожалуйста, только тогда ты так и не узнаешь, что написано в записке... ой!
      - Проболталась?! Теперь-то уж выкладывай, что за записка и от кого.
      Ясна мрачно посмотрела на меня - проигрывать в спорах она не любила. Малышка подошла к секретеру, достала оттуда сложенный вдвое листок бумаги и протянула мне:
      - Это утром принес почтальон. Он сказал - срочно.
      - Так что же ты молчала?!
      - Забыла.
      - А поорать с утра пораньше свои песенки дурацкого содержания ты не забыла! Где ты только их услышала - какой-то совершенно подзаборный фольклор!
      - Между прочим, это песни из репертуара самого Бок Ейна Серебряные Струны!
      - Это еще не повод, чтобы утром орать громче соседского петуха.
      - Я не орала - я занималась вокалом. Меня, к твоему сведению, пригласили вокалисткой в ансамбль "Манна Небесная", вот так-то!
      - Ты бы лучше вместо того чтобы препираться со мной, пошла бы ужин приготовила, а то скоро дядюшка Друд придет, и если он останется без обеда... Голодный мужчина дрессировке не поддается. Я надеюсь, ты уже выучила эту аксиому?
      - Я-то выучила эту аксиому, только ты вместо того чтобы препираться со мной, давно уже прочла бы записку, там, между прочим, написано "срочно!".
      - Сгинь! - рявкнула я и, повернувшись спиной к Ясне, углубилась в изучение послания.