- Ох, как бы я хотела тебе чем-нибудь помочь.
      - Правда?
      - Да!
      - Ну, тогда пойди подмети в комнатах.
      Ясна посмотрела на меня так пристально, что я поняла - девочка взрослеет.
      Когда малышка скрылась за дверью, мне стало очень тоскливо. Зная, что безвыходных ситуаций не бывает, я с упорством Тесея искала тупики. В такие моменты меня спасает только творчество.
      Пройдя сквозь стены в свою комнату, я взяла со стола свой любимый черно-белый карандаш, блокнот и записала:
      Мысли, как пони в цирке, либо разбегаются, кто куда, либо ходят по кругу, а по ночам сидят в клетках и тоскуют.
      Вспомнила о завтрашнем дне и записала еще один афоризм:
      Завтра, как правило, наступает сегодня и, непременно, на любимую мозоль.
      Подумав еще немного, потом еще чуть-чуть, я, наконец-то, решилась во всем признаться Натиру. Зачем скрывать свои наболевшие чувства? Так прямо и скажу ему: "Люблю тебя!" А потом милому объясню, что Амурлия не пара такому маленькому, но высокоблагородному ланселоту. А может, сначала написать ему письмо? И не просто письмо, а "голубиное" послание?! Вот возьму мерцающие краски полнолуния и напишу ими на крыльях голубя, нет, лучше голубицы, свое послание и отправлю птицу к Натиру!
      В порыве вдохновения я стала быстро сочинять черновик:
      О мой Натир! Мой далекий и одновременно близорукий друг! Я Вас...
      Ой, я, кажется, ошиблась, придется писать заново.
      О мой Натирчик! Мой недалекий и одновременно близкий друг! Я Вас...
      Да, невнимательность всегда была камнем преткновения на пути моего прогресса.
      Скомкав два предыдущих неудачных письма, я написала третье. И чтобы не тратить времени зря, сразу же на крыльях голубицы. Слова просто струились из меня весенним ручьем, когда я представляла, как эта белая голубушка вспорхнет к нему в раскрытое окно, сядет на левое плечо, он нежно коснется ее крылышек и, млея от удовольствия, прочтет мои трепетные строчки и все-все поймет...
      Отправив "голубиное" послание, я села у окошка и стала ждать возлюбленного...
      НА КРЫЛЬЯХ ЛЮБВИ
      Бумага эта получила хождение среди придворных, и люди умирали от смеха.
      Сей-Сеногон
      И вот на горизонте показался всадник. Ветер взлохмачивал рыжую голову спешащего в мою сторону ланселота. Он летел ко мне, как стрела, конь под его чутким руководством в стремительном беге не касался земли.
      Спешившись со своего верного вороного, он распахнул двери и свежим летним ветром ворвался в мои покои.
      - Йо, простите, что так бесцеремонно врываюсь в ваш дом и что беспокою вас, но у меня чрезвычайная радость, коей я просто не могу не поделиться с вами!
      Предвкушая событие, я улыбнулась ему своей самой очаровательной-зачаровательной, обаятельной-обонятельной улыбкой и спросила:
      - Так что же у вас стряслось, мой солнечный друг?
      - Амурлия прислала мне письмо! И не просто письмо! Она отправила свою любовную записку на крыльях голубицы! Какая фантазия! Какая эстетика! Я же говорил, что она - божественна!
      Меня как окатили холодной водой из ведра, нет, из двух ведер.
      - Натир, вы уверены, что письмо от Амурлии, а не от... какой-нибудь другой женщины?
      - Да! Да!
      Огонек слабой надежды вспыхнул в моем сердце: а вдруг это просто совпадение?
      - Там стоит ее подпись?
      - Нет, но никто на свете, кроме Амурлии, не мог так написать, так изысканно изложить свои эмоции, даже легкая рассеянность, присущая всем тонким натурам, живущим в утонченных сферах бытия, придает посланию свое непередаваемое очарование! Эта легкая небрежность, эти опечатки словно говорят о том, что не это главное, они говорят, что суть между строк! И между строк я читаю, что она меня тоже любит! Нет никаких сомнений! Вот послушайте сами:
      О мой Натирчичек! Мой благородный, мой недалекий и одновременно близорукий друг! Я Вас люблю! Ваше пылающее сердце зажгло и в моей груди Вселенский пожар.
      Пусть Вы сейчас не со мной, но придет час, мой благомодный рыцарь, и мы будем вместе, мы будем в тесте на веки вечные, неразлучны повсеместно и ежесекундно!
      Мысли о Вас окутали меня, словно паутина. И я, маленькая, беззащитная пчелка, трепещу в сетях любви.
      О мой благомордный кавалер, наши линии судеб вскоре сплетутся, как два виноградных побега, и... Нет, не могу, любовное море переполняет меня и выплескивается наружу! Жду Вас, мой спаситель!
      Ваша, вся Ваша...
      Восторженный юноша закончил зачитывать вслух письмо и посмотрел на меня.
      - Что с вами? Вы вся так покраснели.
      - Я... не обращайте внимания, это я от... сосредоточенности, - еле выдавила я. Но Натир не унимался:
      - Вы правда себя хорошо чувствуете?
      - Да. Я себя и вас хорошо чувствую.
      - Меня?
      - Ой, простите, оговорилась, наверное, я чувствую себя плохо.
      Моя рассеянность стала приобретать нервозно-истероидный характер. Еще б немного, и я разрыдалась бы в плечо Натирчику, но в комнату с веником наперевес вошла Ясна:
      - Я подмела комнаты!
      - Что? А, хорошо... Проводи, пожалуйста, гостя. У меня поднялось давление и опустилось настроение, и... очень... очень плохо мне, чувствую себя... очень...
      Ясна, недоумевая, смотрела то на меня, то на Натира.
      - Понятно, - резюмировала малышка.
      - Что понятно? - спросил рыцарь.
      - ВСЕ! - медленно произнесла Ясна.
      - Я покидаю вас, до встречи, волшебницы, - стал пятиться к двери Натир. - Вы принесли мне удачу! - И, уже закрывая за собой дверь, закончил: - Турнир через два дня. До свиданья.
      Рыцарь, как ошпаренный, выскочил во двор.
      Ясна подошла ко мне:
      - Что произошло?
      - Ой, и не спрашивай. Я... я... - и вот тут я разрыдалась.
      Малышка успокаивала меня, как могла. Сквозь слезы я поведала ей свою печаль, снова попросила блокнот и свой любимый черно-белый карандаш и наплакала еще пару афоризмов:
      Мысли похожи на нити, выпутываемые из какого-то гигантского клубка. Порой мне хочется верить, что это клубок Ариадны. А иногда мне кажется, что я просто вечно тку паутину, из которой сама же и не могу выбраться.
      А еще мысли похожи на рыб - все время ощущение, что они знают что-то очень важное, но прислушаешься - чешуя да хвост!
      Эх, что там говорить, мысли назойливы, как комары, - писку много, а толку мало. Только мозги после них зудят, а почесать нечем!
      Потом Ясна уложила меня спать. И проснулась я уже только поздно вечером под сильный стук в дверь.
      АХ, ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ...
      Скажешь в разговоре дурное на чей-либо счет, а ребенок возьми и повтори твои слова прямо в лицо тому самому человеку!
      Сей-Сеногон
      - Госпожа волшебница! Проснитесь, прошу вас! - кричал взволнованный Натир в гостиной.
      Я с трудом открыла глаза. Странно, почему он так кричит? Что случилось? И где вообще Ясна, почему она не успокоит гостя?
      Не найдя ни ответа на вопрос, ни своего "костюма для приема гостей", я накинула домашний халатик и спустилась вниз самым банальным образом - по ступенькам винтовой лестницы.
      Увидев меня, рыцарь завопил пуще прежнего:
      - Госпожа волшебница, спасите! Спасите меня!
      - Да не кричите вы так. Что у вас опять стряслось?
      - Беда! Страшная беда!
      - Прекратите панику. Говорите толком.
      - Только что глашатай его величества короля Эдуарда 15/11 объявил, что турнир отменяется!
      - Да? И по какой причине?
      - В королевской казне нет достаточного количества денег, чтобы оплатить фейерверки, а турнир без фейерверков - не турнир!
      - А при чем тут вы?
      - Как при чем? Как же мне теперь завоевать руку и сердце несравненной Амурлии?!
      - Не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем.
      Натир, кажется, поверил и успокоился. Сел на диванчик и задумался. А может, и замечтался. Но идиллия эта длилась недолго. За окном пробежал мальчик, орущий на всю округу:
      - Слушайте все! У принцессы Амурлии на макушке выросли рога!
      Натир подскочил, как ужаленный:
      - Как рога?! Почему рога?! Впрочем... разве это помеха моей любви? Если у Амурлии такой богатый внутренний мир, то почему бы не быть богатым и ее внешнему миру? Недаром же в народе говорят: "Лицо - зеркало души"! Так что...
      Но не успел он договорить, как этот прыткий мальчик побежал обратно, но уже с совершенно новыми новостями:
      - У принцессы Амурлии на ногах появились копыта!
      Я уже было подумала, что теперь все, любовь как ветром сдует, но не тут-то было!
      - Копыта? Ну и что? Теперь она будет похожа на юную лань, на сказочную антилопу. Госпожа волшебница, наколдуйте мне, пожалуйста, тот же набор прелестей, что и у моей возлюбленной.
      - Господи, зачем?!
      - Я стану ее долгожданным единорогом! Я прошу вас.
      Я сделала то, что он просил. И пока Натир красовался перед зеркалом, рассматривая новые части своего тела, неутомимый парнишка пробежал в третий раз, сообщив душераздирающую подробность очередной метаморфозы Амурлии:
      - У принцессы вместо носа появился пятачок!
      - Ах, Амурлия! - закатил глаза Натир. - Как же ты разнообразна в своих проявлениях, какая же ты непредсказуемая натура!
      [Image001]
      Пылкий юноша еще минут пять распевал дифирамбы своей обожательной принцессе, а я интенсивно думала. За всем этим явно стоит какая-то магия, кто-то, ведьма или колдунья, так неэстетично экспериментирует над несчастной Амурлией. Мне даже стало ее жаль, может, она не дура, а всего лишь дурочка? Хотя, конечно, не стану скрывать, все эти перевоплощения Амурлии были мне на руку. Точнее, были бы, если бы не Натир...
      - Госпожа волшебница, - Натир посмотрел на меня умоляющими глазами.
      - Что, Натирчик?
      - Вы могли бы меня отправить к Амурлии?
      - В таком виде?!
      - Именно в таком! Я все продумал! Увидев меня, она поймет, что мы с ней единственные такие во всем мире. И от этого наш союз станет крепче. Я сделаю все, о чем бы вы ни попросили, госпожа волшебница!
      - Хорошо. Тогда... заберите свой Философский Камень назад.
      - Назад? Но...
      - Вы же обещали!
      - Хорошо. Вы уже готовы к магическому священнодействию?
      Я горько вздохнула:
      - Да. Станьте сюда, зажмурьте глаза, зажмите уши и нос. Наберите побольше воздуха и считайте до тринадцати. Готовы?
      - Да.
      - ЛЕШОПНОВ! УТРЕЧКЬСИТАК! ЯСЙАРИБУЧОРП!
      Натир исчез.
      Я села у окошка и стала строить туманы на будущее. И тут до моего слуха донесся странный диалог. Говорили шепотом, но один из голосов был мне до боли знаком.
      - Ты громко кричал?
      - Ха! Сам Господь Бог оглох от моего крика!
      - И что ты кричал?
      - Все, как просила. Да ты не волнуйся, никто не подкопается. Давай деньги и по рукам!
      - На свои деньги и катись отсюда.
      - Почему так мало? Ты же обещала больше?!
      - Иди отсюда, а то в жабу превращу!
      - Сама ты уже жаба...
      Через минуту за окном послышалось жалобное хрюканье, а в дом вошла Ясна.
      ЭПИЛОГ, или РЕШАЙТЕ, САМИ
      А, собственно говоря, чему здесь удивляться?
      Сей-Сеногон
      - А где Натирчик? - беззаботно спросила моя малышка.
      И вот тут я все поняла, и меня окатило холодным потом. В полуобморочном состоянии я спросила:
      - Ясна, девочка моя, скажи мне честно, ничего не скрывая, мальчика за окном подговорила ты? Что молчишь? Ты?
      - Я...
      - И у Амурлии с внешностью все в порядке?
      - Это как сказать...
      - Ну?
      - Да.
      - О Боже!
      Я представила, как в комнату ни в чем не повинной принцессы минуту назад ввалился этот... рогатый и копытный Натир с маниакальным восторгом.
      - ЯСНА, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА?!!
      - Я хотела как лучше...
      - Ну да, путь в ад выложен благими намерениями.
      - Я правда хотела как лучше! Ты же сама говорила, что прямая дорога начинается только после того, как повернешь налево. А что произошло? Чего ты так нервничаешь?
      - Не во мне дело, нервничать сейчас буду не я. Ты об Амурлии подумала?
      - А что о ней думать, о ней Натирчик думает, а я хотела...
      Пришлось девочке раскрыть глаза на реальные факты нашей и чужой биографии.
      - Какой ужас!!! - воскликнула она, осознав всю глубину неисправимого.
      - Что же теперь делать?
      - Кому?
      - Как кому? Нам...
      - Сейчас я тебе расскажу, но для начала принеси из кладовки ремень.
      - Зачем это?
      ПОСЛЕСЛОВИЕ
      Дальнейшие подробности позвольте опустить, ибо эта история подошла к концу.
      С Ясной у меня, как вы понимаете, вышел серьезный и обстоятельный разговор о жизненных принципах и ценностях.
      А Натир? С ним-то, как раз, вышла весьма странная история. Амурлия, увидев его в таком виде, вдруг тут же воспылала к нему любовью, потому что он один такой на свете... А выслушав его любовные излияния, захлебнулась в сладостном умилении... Одним словом, живут они счастливо и, дай бог, не умрут в один день.
      А я? Я... В конце концов, рогатые мужчины не в моем вкусе, и, вдобавок, они неудобны в обиходе - ни в какие ворота не лезут, и вообще...
      Теперь в моем чулане где-то лежит Философский Камень, который Натир так и не успел забрать, а в закромах моего сердца остывает, так и не успев разгореться, рыжая, веснушчатая любовь.
      ПОЧЕМ ФУНТ ФУРИЙ?
      Кончишь первый том еще не читанного романа - сил нет, как хочется достать продолжение, и вдруг увидишь следующий том.
      Сей-Сеногон "Записки у изголовья"
      ВНАЧАЛЕ БЫЛА ТЕЛЕГРАММА
      Дамы взволнованно совещаются между собой, как лучше ответить, показывают друг другу сочиненные ими письма. Забавно глядеть на них.
      Сей-Сеногон
      Час назад, когда, на первый взгляд, ничто не предвещало ни дождя, ни счастья, я получила от моей далекой родственницы по материнской линии телеграмму следующего содержания:
      Здравствуй, дорогая моя Ойо-йо-ййй, мои дела идут хорошо, а твои? Я слышала, ты стала волшебницей? Но, впрочем, это неважно, самое главное впереди, точнее, в будущем, еще точнее, через неделю. Я приглашаю тебя погостить в моем замке несколько дней. Кто бы ты там ни была, двухнедельный отпуск в четырех каменных стенах, пропитанных романтикой и кровью благородных рыцарей, думаю, тебе не повредит.
      P.S. Во-первых, не опаздывай.
      P.S.S. Во-вторых, и без всяких своих штучек!
      P.S.S.S. В-третьих, как тебе во-первых и во-вторых???
      Тобою любимая семиюродная сестричка Элеонора Взгуздорская (королева в отставке, член Академии извращенных искусств, основательница ордена воинствующих вегетарианцев, лауреатка вседеревенского конкурса банальных танцев и член-корреспондент Северного Археологического Общества имени первого питекантропа Ыых).
      И вот теперь, собрав все свои вещи и ученицу Ясну, я трясусь в карете, следующей маршрутом ЗАЛЕСЬЕ - КУДЫКИНЫ ГОРЫ.
      Действительно, после недавних событий - моей неудачной влюбленности отпуск мне не повредит. Но надо знать мою сестрицу! Чует мое сердце, что не просто так она меня пригласила. Но ничего, в любом случае моей ученице это не помешает: девочке надо привыкать к повседневной жизни волшебницы.
      Итак, карета, запряженная парой росинантов, переваливаясь с колеса на колесо, неуклонно двигалась к намеченной цели.
      По дороге, пока было время, я инструктировала Ясну на предмет гостеприимного поведения в присутствии Элеоноры.
      - Во-первых, - наставляла я свою ученицу, - вежливость, вежливость и еще раз вежливость! Всякие там спасибо-извините, поклоны-уклоны, танцы-реверансы. Во-вторых, со всем, что бы она ни говорила, что бы ни подразумевала, о чем бы ни молчала, - соглашаться! В-третьих... Ты почему меня не слушаешь?!
      - Я тут подумала, может, нам лучше не ехать, а?
      - Что ты?! Я уже отослала ответную телеграмму: "МЫ ПРИБЛИЖАЕМСЯ!" Так что теперь поздно. Перед дракой руки не моют!
      Экипаж неожиданно остановился, и наступила подозрительная тишина. Лишь цвирикали кузнечики, стучали дятлы да фыркали лошадки.
      - Эй, ямщик, погоняй лошадей! - крикнула я, но ответа не последовало.
      - Странно.
      Мы с Ясной грациозно снизошли из кареты и осмотрелись. Экипаж стоял в лесной чаще. Кучера не было, как почему-то не было и дороги, только две узкие полоски примятой травы от колес кареты. Вот и все.
      - Ясна...
      - Что?
      - В-четвертых, Элеонора не любит опозданий. Она пунктуальна, как кварцевые часы.
      - Что?
      - Ах, ты это еще не проходила.
      - Может, я этого и не проходила, но я чувствую, что сейчас мы пойдем вместе пешком через лес.
      - Да, моя девочка, ты становишься проницательной.
      - И в какую же сторону идти? Может, на Севе... Ой, что это?!
      На наших глазах карета превратилась в тыкву, а лошади в мышей, с писком разбежавшихся в стороны.
      - Полдень, - сказала я.
      - Что?
      - Часы пробили двенадцать. Полдень.
      - Ничего не понимаю!
      - Это средство передвижения я одолжила у одной знакомой феи. Она однажды помогла одной моей подружке по МИСТЕРУ ИСТУКАНУ, признаться, большой замухрышке, выгодно выскочить замуж. А карета эта, как только наступает полночь, приобретает тот вид, который мы с тобой в данный момент наблюдаем.
      - Но ведь сейчас не полночь, а полдень!
      - Очевидно, все дело в часовых поясах. Она живет в другом полушарии.
      - Йо, пошли быстрее, я есть хочу.
      - Разве я не учила тебя магическому питанию?
      - Нет.
      - Вот и хорошо. Совместим приятное с полезным. Повторяй за мной. Ты готова?
      - Готова.
      - Закрой глаза и представь черную пустоту.
      - Пустоту...
      - Из пустоты появляется яблоко. Сочное. Румяное. Прощупай его всеми органами чувств, какое оно аппетитное.
      - Аппетитное...
      - А теперь медленно опусти его в желудок.
      - Желудок...
      - И раствори, постепенно насыщаясь его силой. Ну что, наелась?
      - Можно, я не буду отвечать на этот вопрос?
      - Не расстраивайся, со временем научишься, - утешила я малышку.
      Мы зашагали в северном направлении. Хорошо, что мы надели дорожные костюмы, а не платья. Если не вспоминать, почему и куда мы идем, то прогулка была приятной. Как говорил мой знакомый колдун из племени Хррррууумммм: "Лес - он и в Африке джунгли!"
      ГЛАВА О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ
      Имя это звучит по-деревенски грубо, но китайскими знаками можно написать его иначе: "Цветок поры прилета диких гусей".
      Сей-Сеногон
      Мы вышли на поляну, где перед нами открылась странная картина. В центре стоял домик на куриных лапках. Этакая ветхая, приземистая деревянная избушка, поросшая мхом, крапивой и лишайником.
      Что-то смутное, но очень знакомое шевельнулось в памяти.
      - Ясна, кажется, это...
      - Усадьба мадам Яг! - раздался голос позади нас.
      Мы резко обернулись и чуть не обалдели от неожиданности: на меже между лесом и поляной стояла женщина средних лет, в обтягивающих кожаных брюках и облегающей блузке. Ее роскошные русые волосы стекали по плечам до самого пояса. Голубые раскосые глаза смотрели пристально и внимательно.
      В одной руке она держала лукошко с клубникой, а в другой - на поводке черного кота размером с собаку.
      - Вы здесь живете? - спросила Ясна.
      - Да, - ответила незнакомка. - А вы что тут делаете? Вы туристы или просто собираете гербарий?
      Я решила вмешаться в разговор:
      - Меня зовут Йо, а ее - Ясна. Мы заблудились. Ехали на Кудыкину гору, но потерпели каретокрушение. И вот мы здесь. Вы не могли бы нам помочь указать, в какую сторону уйти отсюда...
      - Куда же вы на ночь глядя? Оставайтесь. Я угощу вас ужином.
      - Но...
      - Никаких "но"! - властно прервала таинственная незнакомка и, подойдя ближе к дому, произнесла:
      - Избушка-избушка, повернись к западу задом, к востоку - фасадом!
      Дом со скрипами, охами и ругательствами не спеша стал поворачиваться, жаловаться на поясницу, короля Георгия, радикулит и малообеспеченную старость.
      Мы завороженно смотрели на происходящее.
      - Кстати, забыла представиться: Асмодея Яг. Прошу в дом.
      Мы вошли в темное, сумрачное помещение и осмотрелись: свеча горела на столе, под которым лежали два красных башмачка. На окнах губной помадой были начертаны круги и стрелы, на стенах развешаны пучки трав, цветов, таранок, чеснока, укропа и несколько крысиных хвостиков. Возле большой печки, на которой кто-то выцарапал "Здесь был Емеля", висел огромный портрет старушки в оранжевом чепчике. Лицо ее было тронуто печатью сдержанной справедливости, а скрюченный нос придавал ей какое-то особое очарование, граничащее с ужасом.
      - Это моя бабушка, можете рассмотреть поближе, - сказала Асмодея, заметив нашу заинтересованность семейной реликвией.
      Мы подошли чуть ближе и на рамочке прочли: "Холст. Кровь. Барби Яга".
      К нам подошел кот и членораздельно произнес:
      - Мяу!!!
      - Котика зовут Гиппопотам. Отца его звали Гипотоламус. Он отличался миролюбивым характером, но ел только мясо. Малыш весь в папочку, но вы не бойтесь - он ласковый.
      Мы, соглашаясь, закивали.
      - Чувствуйте себя, как дома. Я сейчас приготовлю ужин.
      Мы уселись на дубовую, грубо сколоченную скамейку и стали наблюдать за хозяйкой.
      Асмодея подошла к печке и вытащила оттуда чугунок с кипящей... кажется, это была каша. Затем она расстелила на столе скатерть.
      - Это скатерть-самобранька. Вы, наверное, в сказках читали о таком, но авторы - люди скромные, стыдливые и забыли упомянуть, что она не скатерть-самобранка, а именно скатерть-самобранька. Вот послушайте сами...
      Действительно, скатерть так стала сама браниться, что... было очень неловко за человечество. Но функции свои она, если честно, исполняла исправно - огурчики там всякие, помидорчики, кабачки да мороженое.
      - Мясо не дает, потому как вегетарианка, - снова прокомментировала Асмодея.
      Она подала нам ложки, вырезанные из дерева в виде ладошки, и налила в кружки, тоже вырезанные из дерева в виде черепушки, молока.
      - Угощайтесь, кости дорогие!
      - Кости?
      - Ой, простите, - гости дрожжевые!
      - Дрожжевые?
      - Ой, так давно не видела свежатинки... Ох, да что же это со мной! Столько лет не видела людей, что совсем разговаривать разучилась и весь этикет позабывала, а когда-то я, между прочим, училась на Высших Курсах Манерности, где в то время еще преподавал сам Выпен Дрешкинг - первый церемониймейстер Его Величества Короля Однозначного!
      - Ух ты!
      - Да, были времена...
      Ужин был не на шутку вкусный и сытный.
      - Вы очень хорошо готовите!
      - Спасибо. Этому меня научил один мой знакомый, Костя Щейкин, он часто говорил: "Еду, как женщину, перед тем как съесть, нужно хорошо подготовить!" Но вот уже несколько лет... в общем, он забросил кулинарию и завел птицеферму. Может, слышали - "Бессмертные яйца"? Очень известная продуктовая компания.
      - Признаться, нет.
      - А теперь - спать! Можете забираться на печку, там места хватит вам обеим.
      Тут Ясна не выдержала и решила блеснуть своей эрудицией:
      - После еды нельзя ложиться спать, нужно минут пятнадцать погулять, а то еда останется в желудке и не будет перевариваться, и начнет гнить, и начнет там разлагаться, и маленькие черви станут копошиться, и весь этот запах и студень останется до утра, и начнет разъедать кишечник и...
      - ЯСНА!!! ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!!!
      Малышка взглянула на меня кристально чистыми глазами:
      - А что?
      - Как тебе не стыдно?!
      - Ничего-ничего, просто у девочки хорошо развито чувство юмора, - стала смягчать ситуацию Асмодея.
      Но я чуть было не сгорела со стыда за свою ученицу.
      - Но Ясна права, вам лучше прогуляться. Только далеко не заходите, это все-таки лес. Через полчаса жду.
      ТИХИЕ ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ
      Вообще, нечасто встречаются люди, щедро наделенные талантами - и в придачу еще добрые душой. Где они? А ведь их должно быть много...
      Сей-Сеногон
      Мы вышли из избушки. Вечерняя прохлада заставила нас поежиться. Вдруг Ясна заговорила шепотом:
      - Йо, тебе не кажется, что она какая-то странная?
      - Нет. С чего ты взяла? Асмодея вежливая, гостеприимная и очень тактичная женщина, в отличие от некоторых!
      - А по-моему, она странная...
      - Не выдумывай.
      - Съест. Точно. Точно съест.
      - Что ты мелешь?! Лучше посмотри вокруг, какая красота: кузнечики, светлячки, полная луна - благодать!
      Мы подошли к меже. Где-то вдалеке угукала сова, и тут мы отчетливо услышали хруст веток - кто-то из глубины леса шел в нашу сторону.
      - Ой, Йо, я боюсь!
      - Не бойся, Ясна, хуже меня на свете ничего нет.
      Мы замерли в тягостном ожидании. Через время в нескольких метрах от нас кто-то остановился. Судя по силуэту, это был человек, хотя две руки, голова и ноги еще не признак человечности. Но хотелось верить в лучшее.
      - Кто вы? - решила я взять инициативу в свои руки.
      В ответ послышался кашель, а потом сиплый голос ответил:
      - Я - принц.
      - Кто?
      - Принц. Заколдованный принц.
      - Вас заколдовала Асмодея? - перебив меня, спросила Ясна.
      - Да.
      - Так что же вы там стоите, подходите ближе.
      - Не могу.
      - Почему?
      - Вам будет страшно.
      - Тогда не подходите! - снова вмешалась я в разговор.
      Но малышка не унималась:
      - Нет-нет, подходите, нам не страшно.
      - Хорошо.
      Силуэт двинулся в нашу сторону, и вскоре в круге лунного света мы увидели... Как бы это пером описать да в сказке сказать? Это был молодой юноша, лет восемнадцати - восемнадцати с половиной, очень красивый, но, правда, в изрядно потертом фраке.
      - Что же в вас страшного? - искренне удивилась я.
      - Как? Разве вам не страшно?! - еще более искренне удивился "силуэт".
      - А что, уже надо бояться? - совершенно искренне переспросила Ясна.
      - Ну, не знаю... обычно... Ах, я, кажется, понял. Вы, наверное, ожидали увидеть ужасного монстра с драконьей головой, чудовище с клешнями вместо рук, клыками, с которых стекают капельки невинной крови младенцев? Нет. Это все в прошлом, это стилистика средневековья. Сейчас современные черные маги работают куда изящней и изощренней! Будь я таким, каким вы меня ожидали увидеть, то дети давно бы уже отстрелили меня из рогаток. Нет. Я действительно заколдован. На самом деле я выгляжу не так. Асмодея превратила меня в красивого юношу, поэтому меня все и боятся, ведь еще с пыльной древности известно, что красота убивает, а кто же в наше время хочет быть убитым? Вдобавок ко всему, она изменила мое лицо, и теперь оно похоже на лицо жестокого тирана Устрена Пятого Безжалостного, жившего несколько недель назад. И люди, видя меня, думают, что он восстал из мира мертвых и снова начал творить свои тиранства и злодейства. Вот народ и боится: кто при встрече со мной разбегается по сторонам, а кто и камнем норовит бросить или осиновый кол в грудь, а порой, простите, и в задницу, вбить. Есть еще и смельчаки, что и на костер не прочь бы меня затащить, прокоптить да засолить в бочки. Сейчас это модно и престижно - на свадьбах или поминках есть "Чудовища в томате". Вот я и брожу по ночам, чтоб людей не видеть и себя не показывать.
      - Как зовут тебя? - шепотом спросила Ясна, незаметно перейдя с незнакомцем на "ты".
      - Когда-то меня звали Омлат принц Меланхольский.
      - Но за что же Асмодея совершила с вами такой непростительный поступок? - поинтересовалась я у несчастного юноши.
      - Ах, сударыни, это очень печальная история. Немало слез вы прольете, прежде чем дослушаете до конца. Но смею ли я занимать ваше внимание на столь долгий срок? Уже поздно, и благородным синьорам пора спать, а я, монстр печального образа, точнее, простите за каламбур, печального образинства, не смею вас задерживать. Лучше я снова отправлюсь бороздить просторы этого дремучего леса, неукротимо и бескорыстно храня в сердце своем бездонную и бездумную тоску о светлом мире...
      Мы с малышкой и не ожидали такого высокого слога от Омлата, поэтому в один голос ответили:
      - О Омлат! У нас еще есть время перед сном, и мы очень хотели бы выслушать твою трагическую, душеощипательную историю, прежде чем ты снова отправишься в свое одиночное плаванье по этому дремучему лесу!
      Сердце юноши дрогнуло.
      - Хорошо. Я расскажу вам.
      Мы уселись на пеньки и стали внимать каждому слову этого несчастного мальчика.
      ТАК ГОВОРИЛ ОМЛАТ
      Как будто у него ничего другого и в мыслях нет, а смотришь, тем временем он незаметно завязал на себе пояс.
      Сей-Сеногон
      ... Восемнадцать лет назад в семье короля Инктия Смока и королевы Гертруды (так маму назвали в честь праздника героев труда) родился сын. Это был я. Что такое королевская жизнь, думаю, объяснять не стоит: сплетни, интриги, убийства, месть и роскошь, роскошь, роскошь... Но мое нежное сердце еще с младенческих лет хотело чего-то большего, необычного, более возвышенного. И вот однажды в королевском дворе появился неизвестно откуда взявшийся человек.
      Одет он был в лохмотья, но вид его был благороден и светел: четкие черты лица, светлые длинные волосы и исключительно интересные взгляды на жизнь и женщин. Он уселся посреди двора, положил на землю перед собой шляпу и запел, сопровождая свой вокал игрой на гитаре. И в тот миг я понял, что это то, о чем я мечтал всю свою сознательную и бессознательную жизнь. Я понял, что это и есть венец человеческого прогресса - бытие бродячего музыканта. Я приказал доставить гостя в мои апартаменты, где мы с ним и побеседовали за кружкой прекрасного пива "Настоящий мужик с Севера!".
      - Как зовут тебя? - спросил я.
      - Трук Бок Ейн, - представился он.
      - Ты бродячий музыкант?
      - Да, ваше юное величество, я - бредячий музыкант.
      - Скажи мне, музыкант, счастлив ли ты?
      - Не совсем, ваше юное велячество, не совсем счастлив.
      - Чего же тебе не хватает для полного счастья?!