Дымный свет факелов отбрасывал зыбкие тени на древние, закопченные стены из тесанного известняка.
      Пахло гарью, застарелой сыростью и смертью. Четверо Спящих молча несли два больших деревянных ящика, согнулись под тяжестью, словно тополи на ветру. Но на их бронзовых обнаженных телах не выступило ни единной капли пота. Нежить! Что с них взять.
      Чуть впереди, одетый во все черное, шел ОН. Длинные черные волосы водопадом сливались на широкие плечи, обрамляли обветренное лицо с глубоким шрамом на левой щеке.
      Взгляд твердый до жестокости был устремлен вперед. Хмурый, молчаливый, решительный он нес в заплечных ножнах недлинный тяжелый меч, на боку болтался кожаный футляр с мощным кроносовским биноклем.
      Впереди и сзади отряда, шли по двое Спящих с короткими копьями наперевес. Они медленно поворачивали головы, прислушиваясь к подозрительным шорохам. Конечно, археоретиксов тут осталось не так уж много, но лучше уж выставить охрану, чем быть застигнутыми врасплох.
      На Границе время течет уже иначе, это следовало учитывать при подготовке столь сложного и ответственного дела. И не только время, многие законы Мироздания действуют тут по другому, а некоторые не действуют вовсе.
      Добравшись до Пещеры ОН приказал погасить факела. В них не было никакой надобности, только воздух коптили, Пещера и без них была освещена голубоватым светящимся туманом. Правда видимость оставляла желать лучшего, но когда солнце входит в знак Близнецов, тут всегда так – туман яркий и плотный.
      ОН знаком приказал поставить ящики у Алтаря посреди Пещеры, носильщики сняли шершавые сосновые крышки и достали первый Предмет….

      Солнечный лучик, почти живой от играющих в нем пылинок, прокрался мимо пустой чайной чашки на столе, мимо книги с карандашом вместо закладки, спрыгнул на стул, на диван, медленно прополз по лохматому одеялу и наконец взобрался Андрею на нос. Нос криво сморщился и Андрей недовольно раскрыл глаза. На часы можно было уже не смотреть, на работу проспал однозначно. И хотя виноват в этом, естественно, был слишком тихий будильник, осадок на душе все же остался. Недоразумение, бесспорно досадное, но Андрей еще успевал на работу, главное теперь не тратить времени даром.
      Ухватившись зубами за неизменный утренний бутерброд и на ходу одеваясь, он с разбегу запрыгнул в нечищенные туфли и выскочил в подъезд.
      В подъезде пришлось потратить пару драгоценных минут на то, чтобы уговорить соседскую собаку, которую все почему-то считали овчаркой, уступить ему дорогу.
      Собака имела голодный, выгнанный из квартиры вид и к уговорам прислушивалась вяло. Она проявляла гораздо больший интерес к бутерброду, постепенно исчезавшему в Андреевом рту и при каждой его попытке шагнуть в сторону выхода, издавала неприятный клокочущий рык.
      Собак Андрей боялся с детства и бутербродом, в конечном итоге, пришлось делиться. Это не столько удовлетворило собакин аппетит, сколько отвлекло ее внимание. И пока она, отодвинув носом хлеб, заглатывала вожделенную колбасу, Андрей выскользнул из подъезда.
      Завершая рывок к троллейбусной остановке, Андрей с сожалением понял – на работе снова придется врать. И мучали его не угрызения совести, просто количество истоий, вероятных и не очень, стало заметно превышать возможность их придумывания. А повторятся Андрей не любил. Хотя некоторые варианты можно было использовать и дважды, и трижды. Например вариант с поломкой троллейбуса. Они ломаются часто, всяк это знает, всяк на своей шкуре это испробовал и всякий знает, что иногда это свойство городского транспорта можно использовать в качестве удобной отмазки. Главное, не подкопаешься, ведь отличительный признак хорошей отмазки – правдоподобность. Андрей решил остановиться именно на этом варианте и заметно успокоился, да и троллейбус подошел почти сразу же.
      Правда не тот маршрут. Нужного маршрута пришлось ждать еще минут пятнадцать и Андрей на работу все таки опоздал.
      На работе Андрея ценили. Ценили за расторопность, за сообразительность, ведь работа механиком на станции ВАЗ требовала и того и другого. Это, однако, ничуть не помешало бы мастеру устроить Андрею хорошую выволочку за опоздание, а значит был смысл попробывать на мастера не нарваться, тихонечко переодеться и заняться работой, мол мало ли что, может с утра в туалете застрямши.
      Вот и не видел меня никто.
      Протиснувшись через узкую щель в серых металлических воротах, Андрей окунулся в шумный, прохладный полумрак станции, пахнущий маслом, теплым железом и краской. Свидетелей тайного вторжения вокруг вроде бы не было, Витька визжал пневмодрелью под днищем девятки , электрик Эдик полуторчал задней частью из дверного проема интимно розовой Хонды , а Светка учетчица…
      Светки видно не было, да это и к лучшему.
      Андрей чуть-ли не на цыпочках проскочил к своему боксу, завернул за картонную ширму, обклеенную журнальными красавицами, и чуть лбом не столкнулся с разгневанным мастером. Это была у же третья удача за сегодняшний день, если считать позднее пробуждение и застрявший черте где троллейбус.
      – Опять транспорт подвел? – хмуро спросил мастер. – Или помогал маленькой девочке поймать убежавшую собачку?
      – Если честно, то проспал… – Андрей опустил глаза с видом кротким и пристыженным, но стыдливо ковырять носком туфли пол не стал, это было бы уже явным перегибом.
      – Ладно, – мастер даже смягчился от неожиданной честности, – иди работай. Но в качестве наказания сделай одно дело для меня лично и в первую очередь…
      Андрей был не против, только бы не стоять вот так, с опущенной головой, и не краснеть словно провинившийся школьник. Не любил он этого с детства, сам не понимая, откуда в нем такая переразвитая гордость.
      Он забрал в каморке мастера увесистую спортивную сумку с запчастями для чьей-то машины и уже через десять минут бодро вышагивал по улицам весеннего города, направляясь по адресу, коряво написанному на замасленном клочке бумаги. Владельцем машины наверняка был или новоявленный плешивый богатей из тех, что увешаны золотыми цепями в палец толщиной, или офицер ГАИ. Для других клиентов мастер не стал бы так прогибаться, на дому технику ремонтировать. Хотя мастер как раз и не прогибается. Андрей усмехнулся подумав, что очень легко быть хорошим и добрым за чужой счет, но обижаться было не на что, сам ведь виноват – опоздал. Так что штрафные работы нужно принять стоически, к тому же есть возможность по городу пошататься в рабочее время, а это не бог весть какое, но все же удовольствие. Андрей вообще был неприхотлив, умел радоваться малому и находить приятное даже там, где другие просто терялись от уныния. Время теперь не жало и он со спокойной совестью решил заскочить в кафе, заполнить то место, которое должен был по праву занять кусок бутерброда, съеденный ненасытной собакой.
      В это время в кафе всегда людно. Не успев позавтракать дома из-за привычной городской спешки, здесь восстанавливали свои жизненные силы самые разные представители, самых разных слоев населения. Причем самым разным способом.
      Кто-то опрокидывал утреннюю стопку, кто-то обжигался горячим кофе, кто-то сонно жевал вчерашние биточки, а кто-то весело уплетал пирожки с капустой.
      Окинув беглым взгядом сегодняшнее меню, Андрей выбрал веселые пирожки и горячий кофе. Бросив сумку под стол рядом с угрюмым молодым человеком спортивно-бандитской наружности, Андрей принялся поглощать свой завтрак. Спортсмен действовал на нервы, ширкал пустой зажигалкой, пытаясь прикурить, что-то старался узреть в ее таинственных для него недрах, но вскоре оставил свои попытки и вышел в открытую настеж дверь.
      Андрей с удовольствием поглащал румянно зажаренное тесто с остренькой, ароматной капусткой.
      Потом с чувством, с толком посмаковал кофе, доел все это, вышел под голубой купол неба, и отправился по назначенному адресу.
      Настроение его заметно улучшилось и даже сумка стала как будто бы легче. Да и вообще, что может на долго испортить настроение человеку в двадцать пять лет, когда вокруг цветут каштаны, шумит теплеющее море и впереди целый, полный неожиданности день?
      Поднявшись на третий этаж типовой пятиэтажки Андрей нажал кнопку звонка и через полминуты дверь открылась.
      – Здравствуйте! – сказал он вышедшей на порог девушке. – У меня поручение от Виктора Семеновича, мастера с ВАЗа. Мне нужен Савельев Константин Иванович, он здесь живет?
      – Здесь. – ответила девушка, – Я Марина Савельева, его дочь. Или вам паспорт нужен?
      – Да нет, что вы, какой паспорт…– смутился Андрей – Принцып доверия!
      – Папы нет дома, но я ему передам что нужно, будьте уверены. Он предупредил, что ему должны какие-то запчасти занести для машины.
      Андрей протянул ей сумку, но она не взяла, плохая примета – через порог подавать. Смутившись еще сильнее Андрей шагнул в прихожую. Марина Андрею определенно понравилась, вроде и не было в ней ничего особенного, а общее впечатление просто завораживающее. Что то неуловимое… Улыбка, голос…
      Он передал ей сумку и хотел уже уходить, но вспомнил наказ мастера, чтобы сам все поставил и проверил.
      Важный, мол клиент.
      – А скоро Ваш отец должен подойти? – поинтересовался Андрей. – Я должен все сам на машину установить и проверить, чтобы работало.
      – К тому же это прекрасный предлог познакомится с девушкой. – поддела его Марина.
      – Да что Вы! – Андрей даже покраснел от смущения. – Я хотел только узнать, через какое время можно зайти снова.
      – Да, да. – Марина улыбнулась, и в глазах ее запрыгали веселые чертики. – Именно этого Вы и хотели.
      А знаете-ли Вы, что все чего хочет мужчина, написано у него прямо на лбу?
      Андрей поймал себя на том, что стоит с ужасно глупым видом и совершенно не представляет, что ему в этой ситуации делать.
      – Ну не обижайтесь, это шутка, право!
      – примирительным тоном продолжала Марина. – Разувайтесь, я Вас чаем напою.
      Чай был очень вкусным и наверняка очень дорогим. Яблочный пирог был значительно хуже, но Марина радостно объявила его творением рук своих и Андрей, хрустя пригорелой коркой, доедал на сытый желудок уже третий кусок, не забывая расхваливать. Съеденные до этого пирожки с капустой уже начинали волноваться.
      – А кем работает Ваш отец? – спросил Андрей, чтобы отвести внимание от яблочного пирога.
      – Он архитектор, был военным, строил аэродромы. Он вообще крупный специалист по разным военным сооружениям. Сейчас зарабатывает хорошие деньги в проектном бюро.
      – А Вы сами?
      – Я делаю вид, что учусь, но это, право, очень скучное занятие. Хочу попробовать работать, не век же у папы на шее сидеть, но не нашла себе дела по душе. Без образования никуда, а продавщицей в ларек не хочу.
      – Я тоже институт не заканчивал, но работа у меня интересная…
      – Гайки крутить?
      – Это со стороны так кажется или когда ничего не получается поначалу. Зато потом понимаешь, что ты как Бог, от прикосновения твоих рук оживает металл, бездушная его груда обретает мощь и скорость.
      – Вы говорите так, будто Вы не ремонтник, а проектировщик машин. – сморщила носик Марина.
      – Я просто даю им вторую жизнь…
      Так они говорили о том, о сем минут пятнадцать, разговор разворачивался сам собой, постепенно связывая их незримой нитью. Марина оказалась не только привлекательной девушкой, но и внимательной собеседницей, правда почти по всем темам имела свое оригинальное мнение, но не старалась отстаивать его любой ценой.
      Вдруг щелкнул замок и кто-то зашаркал в прихожей, снимая обувь.
      – Папа. – прикусив губу прошептала Марина.
      Она пару раз махнула Андрею, вставай, мол, не то папа подумает черте что, а сама схватила со стола чашки и тихонечко поставила в мойку, чтоб не брякнули. Андрей подхватил с пола сумку и стал в дверях. Марина прибрала на столе и прошмыгнула в прихожую.
      – Ой, папочка! – защебетала она. – Ты так вовремя. К тебе тут какой-то мальчик пришел, говорит машину чинить.
      – Ну наконец-то!
      – Я его на кухне оставила, не в комнату же вести.
      – Правильно, правильно. Где он там? Я раздеваться не буду, мы с ним сразу в гараж пойдем.
      Анрей робко вышел из кухни, не зная как себя вести. Маринин папаша выглядел очень внушительно – крепкий, высокий, широкий в плечах.
      Вообще-то архитекторов Андрей представлял себе по другому.
      – Здравствуйте! – слегка кивнул он. – Я со станции.
      – Да вижу, что не из Парижу… – буркнул Константин Иванович и первым вышел в пыльный подъезд.
      Андрей шагнул следом и Марина, закрывая двери, одними губами шепнула: Пока!
      В затхлой духоте гаража Андрей задержался не долго, работа была пустяковой, а вступать в разговоры с хозяином, желания особого не было.
      От предложенных за работу денег Андрей отказался, не то мастер узнает, башку оторвет. Он наспех обтер руки тряпкой, попрощался и поспешил на работу.
      Погода была чудесной, только с востока потихоньку надвигался далекий облачный фронт, завтра может и дождик пойти.
 
 
      Работы на станции было невпроворот, но когда работаешь с удовольствием, работа спорится. Старенький красный Форд никак не хотел заводиться, даже не цмыкал от поворота ключа. Проблемы со стартером, ясное дело! Видимо коротило питание, если не сам механизм полетел. Но прежде чем стартер снимать, стоило все же проводку осмотреть. Андрей проверил целостность изоляции везде, где можно было добраться до проводов, но ничего не нашел.
      Оставалось только лезть под днище и смотреть подключение. Он слез в маслянисто-прохладный сумрак ямы, включил налобный фонарь собственного изготовления и принялся за работу. Повреждение провода было заметно сразу, изоляция пригорела к выхлопному коллектору, но внимание Андрея привлек предмет явно не имевший отношения к исправности машины. Под правым передним крылом, в месте, скрывавшем ее от посторонних взглядов, была закреплена пластмассовая коробка необычной формы. Не будь у Андрея на лбу фонаря, он бы ее не заметил. Снизу на коробке была крышка, удерживаемая кнопочным запором. Андрей протянул руку, нажал на кнопку и вдруг почуствовал в руке непривычную тяжесть непривычного предмета.
      Изумленный автомеханик держал за рубчатую рукоять огромный автоматический пистолет Стечкина калибра 9 миллиметров. Не очень хорошо разбираясь в боевом оружии, он подсознательно чуствовал сокрушительную мощь, заключенную в этом предмете. Так он стоял в оцепенении секунд десять, пока не услышал голос мастера, спускающегося в яму по лесенке.
      – Опять, черти, масло разлили! – ворчал мастер – Сами же свалитесь и поразбиваете свои дурные головы…
      Андрей засуетился. Предстать перед рассерженным мастером с автоматическим пистолетом в руке он не хотел, пришлось судоржно запихивать его обратно в коробку.
      Но подвел кнопочный замок. Крышка упорно не желала оставаться в закрытом состоянии и тяжелый пистолет вываливался обратно в дрожащюю руку. Когда Андрей увидел ноги мастера, думать уже было поздно. Сунув пистолет за пояс, он накрыл его выправленной рабочей рубашкой и метнулся к стартеру, больно стукнувшись головой о коллектор.
      – Ты чего дергаешся? – подозрително спросил мастер. – И бледный весь…
      Заболел, что ли?
      – Об коллектор обжегся. – Не задумываясь соврал Андрей.
      – А… Ну да. С вашей техникой безопасности вы тут когда-нибудь из рулевой тяги застрелитесь. – сердито буркнул мастер.
      Пистолет здорово мешал. С каждым движением он проваливался все глубже в штаны. ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ МАСТЕР УШЕЛ! – повторял про себя Андрей.
      Мастер говорил о всякой ерунде, о технике безопасности, об опозданиях, о лишении премий…
      ГОСПОДИ, ПУСТЬ ОН УЙДЕТ, Я ПОЛОЖУ ПИСТОЛЕТ НА МЕСТО .
      Мастер закончил речь, но уходить не собирался.
      – Что тут у тебя за поломка? – поинтересовался он.
      – Коллектор изоляцию на стартерном проводе прожег, коротит.
      – Ну это работа для электриков. Ты хоть и разгильдяй, но механик чудесный. Нечего ерундой заниматься. Там пригнали девятку , надо клапана выставить, а сюда я Эдика пришлю.
      Поднимаясь вместе с мастером по лесенке, Андрей ненавязчиво придерживал пистолет рукой и думал, что Бога нет. А Боги в это время улыбались.

* * *

      Андрею никогда раньше не приходилось регулировать клапана с пистолетом за поясом, не собирался он этого делать и сейчас. Поэтому, засунув в карман моток липкой ленты, он удалился в туалет. Там, оказавшись в кафельном безмолвии, он заперся в кабинке и примотал пистолет этой лентой к спине, что бы не вываливался и не мешал работать.
      Во время столь необычной процедуры у него возникла мысль просто избавиться от этого опасного предмета, бросить его прямо здесь, в туалете. Но после недолгого размышления он от нее отказался.
      Андрей представил себе сколько будет шума, когда в туалете найдут автоматический пистолет, представил себе возможную реакцию его хозяев, поиски виновного, разборки… Нет уж простите! Если б было можно, Андрей не задумываясь оставил бы пистолет там, где его взял, но поскольку возможность упущена, нарываться не стоит.
      Повозившись с девяткой и доведя ее до ума, Андрей взялся за другую работу, хотя мог бы сделать вид, что по прежнему копается с клапанами. Раньше он нередко проделывал этот фокус, зная как долго могут возится другие с той работой, которая легко давалась ему самому. Но на этот раз бездельничать хотелось меньше всего, работа занимала мозги, отвлекая их от беспокойства по поводу незаконно приобретенного оружия. Не просто незаконно приобретенного, а в буквальном смысле спертого из под самого носа опасных преступников. Такое добро хулиганы не таскают. Да и какие ж это были бы хулиганы? Не… Тут уж шутки в сторону.
      Андрей ужасно страдал от собственной трусости, а трусом он был редкостным, необычным.
      Агрессивным трусом, можно сказать.
      Больше всего на свете он боялся обвинений окружающих в отсутствии смелости и мог бы броситься под паровоз, только бы никто ничего не подумал. Боясь темноты до коликов в животе, он занялся фотографией и просиживал в темноте часами, чтобы никто не заподозрил его глупой боязни. И карате он занялся не из страха получить по башке в подворотне, хотя боялся этого до холодного пота, а чтоб никто и помыслить не мог о его трусости.
      Боялся он и сейчас, но пусть его лучше на куски разорвут, чем он это кому-то покажет. Даже себе.
      Не смотря на свою непохожесть на другие дни, этот необычный день тоже клонился к вечеру. Злополучный Форд электрик Эдик отремонтировал и передал хозяевам.
      В момент передачи Андрей не спускал с них глаз, но никаких эксцессов не произошло. Эдик, открыв капот, показал им место поломки СВЕРХУ и получил от них газетный сверток (вечером будет пьянка). Они уехали как ни в чем ни бывало. Когда красный Форд скрылся за воротами станции, Андрей мысленно перекрестился и пообешал в воскресенье поставить в храме свечку возле какой-нибудь иконы.
      Это было уже не первое обещание такого рода, и наверное не последнее, хотя было бы куда лучше, если бы обещаний было поменьше, да выполнялись они почаще.
      За полчаса до конца работы прибежала Светка и глядучи ясными своими очами поведала, что Андрея вызывает мастер. Но нервничать пришлось зря, это был всего лишь телефонный звонок. Андрей взял трубку и услышал голос, который, как он думал, никогда уже не услышит.
      – Это Вы, Андрей? Какой Вы рассеяный, право! Забыли в папином гараже свою сумку.
      – Она не моя. – промолвил Андрей, чтобы хоть что нибудь ответить.
      – Так она Вам не нужна?
      Тут он опомнился и принял верный тон.
      – Да что Вы, нужна конечно! Мне ее надо мастеру отдать.
      – Тогда завтра можете заехать к нам и забрать.
      – А когда?
      – Ну я не знаю, право… Завтра ведь суббота и я весь день свободна. А впрочем заезжайте с утра, часов в десять. Но если Вам неудобно, то на днях папа завезет Вам ее на станцию.
      – Да нет, что Вы, – быстро ответил Андрей, – я заеду обязательно!
      – Тогда до завтра!
      Андрей положил трубку и вытер пот со лба. В груди приятно щекотало, а сердце так и стремилось выскочить наружу. Выходя из кабинета мастера он думал, что в самом деле очень хочет увидеть Марину снова, и что у Фортуны видимо началась неделя добрых дел.
 
 
      Под конец столь насыщенного дня Андрей был рад, оказаться дома.
      После час-пиковой толчеи и троллейбусной тряски, небольшая холостяцкая квартирка встретила хозяина уютной прохладой и привычным покоем.
      Скинув туфли, Андрей добрался до комнаты, совмещавшей в себе спальню, мастерскую и жуткий беспорядок, выскочил из рубашки, бросил ег комом на диван и принялся сдирать с себя липкую ленту. По ощущениям это оказалось равносильно сдиранию кожы. Спасало только то, что в некоторых местах лента отстала от пота, но на животе, где волос было больше…
      В конце этого самоистязания на ковре валялись метра три скукожившейся пленки, а в руках хищно блестел воронгнкой автоматический пистолет. Андрей устроился на диване, вытянул магазин, убедился, что в стволе нет патрона, а потом вдоволь нащглкался новой игрушкой, представляя самые разные ситуации, в которых мог бы ее применить. Вот оно, оказывается, лекарство против страха!
      – Пострелять бы… – произнес он в слух, разглядывая экран телевизора через прорезь прицела. – Было бы круто!
      Впрочем ничего не мешает пойти завтра в лесок и бабахнуть пару-тройку раз по банкам. Только не утром.
      Утром мы идем к Марине, точнее за сумкой, а еще точнее – как получится.
      Решив, что делать завтра, Андрей погрохотал посудой в холодильнике, выудил оттуда промасленную сковороду со вчерашней картошкой, поел, запил чаем и засел за свое любимое занятие. Любимым его занятием была микроэлектроника. Со школьных дней он изучал все премудрости транзисторов и теристоров, собирал приемнички и всякую другую ерунду, но постепенно приобретя навыки понял, что на этом можно еще и денег заработать.
      Он научился ремонтировать практически любую электронную технику, от телевизора до микрокалькулятора и это серьезно укрепило его финансовое положение.
      Потом был период радиостанций, собранных и налаженных своими руками, период создания электронного оружия типа электрошока и много других периодов от каждого из которых Андрей получал новые и новые навыки.
      Многие над ним смеялись, мол легче купить электронную игрушку, чем лепить ее самому, но Андрей знал что делает. Его игрушки имели два неоспоримых преимущества перед фирменными. Во-первых они были намного дешевле, во-вторых Андрей их делал специально для каких-либо неординарных случаев. Например сегодня он пробовал установить радиожучек в кофейной чашке, да еще так, чтобы для своей работы он использовал энергию горячего кофе.
      Тогда заказчик сможет подслушивать застольные беседы недругов хоть до посинения, за чашкой кофе как раз самая болтовня. Делал он такие вещи на заказ и благодаря соединению золотых рук механика с умом опытного электронщика, они удавались на славу.
      Спать Андрей лег поздно, только после того, как добился устойчивого сигнала от своего передатчика.

      В кабинете хозяина ресторана мерно урчал кондиционер, смешивая свог дыхание с ароматами кухни. За окном густая южная ночь роняла в тгплое море капли звгздного света. Хозяин грузно поднялся из кресла собрал со стола разбросанные бумаги и запер их, лязгув дверцей сейфа. На вид ему было лет сорок, темная бородка, волосы стянуты в хвост на затылке.
      Дверь раскрылась и в кабинет вместе с вошедшим официантом ворвалась ритмичная музыка и запах табачного дыма. Народу в зале было как семечек в тыкве, надо будет к лету поставить столы под навес.
      – Босс, – обратился официант к хозяину, – к Вам тут пришли, просят пустить.
      – Кто?
      – Не знаю, но рожи бандитские.
      – Ну зови, раз пришли. И принеси сюда чего-нибудь, сам знаешь.
      Официант изчез за дверью и вскоре в кабинет буквально вломились двое.
      Рожи и впрямь бандитские, тела накаченные – поперек себя шире. Не смотря на габариты, оба подвижные как кошки, взгляд уверенный, хозяйский. Такой взгляд бывает у человека с пистолетом в потайной кабуре. Один остался у двери, другой без приглашения сел в хозяйское кресло.
      – Что-то ты, Марк, не очень вежлив. – обратился он к хозяину.
      – Да вы не беспокойтесь, – примирительно ответил тот, – сейчас принесут и поесть и выпить…
      – Ты дураком не прикидывайся, знаешь о чем речь!
      – Да Бог с вами, ребята…
      – Засохни и не ной. Три дня назад послание тебе доставили от Шершня?
      – Да, но…
      – Не нокай, я не лошадь. Мы за ответом пришли.
      – Да какой же ответ? Откуда я вам пять штук возьму…
      – Неужто не нажил? Земля слухами полнится, говорят доход у тебя не плохой.
      – Доход нормальный, что спорить, но у Шершня я денег не занимал.
      – Ах ты мешок с … потрохами!
      Ехидничаешь?!
      – Да Бог с ва…
      Договорить Марк не успел. Второй верзила ненавязчиво закрыл дверь в кабинет, а тот что сидел, встал и хлестко ударил Марка в лицо.
      Наотмашь тыльной стороной ладони.
      Во рту стало солоно, из разбитой губы засочилась кровь.
      – Ты с Шершнем зря шутишь, не любит он этого. – вымогатель не нервничал, говорил спокойно до противного, но жестко, вбивая в мозг каждое слово. – Ты деньги просто отдай и все. Сразу станет легче.
      – А бить то за что? – окровавленными губами прошептал Марк.
      – Для профилактики. Ты садись, садись, не стесняйся. Я знаю, ты человек в нашем городе новый, ветра в голове много, к порядкам установленным не привык… Шершень дал тебе дело развернуть, хоть ты у него и не спрашивал. Он в людях толк знает. Теперь, ты вон какой молодец.
      Всякий в городе знает Марка и ресторан его. Ресторанчик и впрямь хороший, тихий. Водка всегда холодная, пицца всегда горячая…
      Вот только хозяин – дурак набитый.
      Точнее не битый. Но это исправить можно.
      Дверь в кабинет открылась и вошел ничего не подозревающий официант с угощением на подносе. Стоявший у входа верзила захлопнул за ним дверь и ни слова не говоря ударил ногой в поднос. Получилось эффектно.
      Удар был снизу вверх, четкий, техничный, поднос подлетел до потолка, звонко брякнул, упал вниз отвесно, ребром. На потолке осталась красная метка от соуса, посуда разлетелась по всей комнате.
      Официант обалдело оглянулся и сразу же сложился вдвое, сраженный вторым ударом ребром стопы в печень.
      Он стоял качаясь, медленно проседая на корточки, но упасть ему не дали.
      Третий удар верзила нанес с прыжка, пяткой в грудь официанта и он вылетел в зал вместе с дверью.
      Посетители повскакивали с недоумением и страхом.
      – Чтож вы творите, гады! – прорычал Марк бандитам, медленно вставая.
      – Заткни ему пасть и тащи в машину! – крикнул верзила от двери напарнику.
      Тот молниеносно выхватил что-то из-за пояса и в лицо Марку ударила тугая белая струя. Марк зажмурился, схватился руками за лицо и грузно повалился на спину, опрокинув кресло.
      Из-за стойки на шум выскочил бармен Витя и недоумгнно подняв брови, направился к двери кабинета. В его руке злобно поблескивал шипами увесистый стальной кастет.
      – Послушай, паскуда… – обратился он к ближайшему бандиту. – Ты бы лицо попроще сделал, а?
      Верзила подпустил его поближе и дождался удара кастетом. В этот удар была вложена сила ломовой лошади, но техника оставляла желать лучшего. Верзила легко уклонился и всадил кулак в Витину печень. Тот невнятно крякнул и перекосился как старый забор. Бандит отошгл на шаг, усмехнулся и добавил ногой в голову.
      Миша безвольно махнул руками и грохнулся на ближайший столик, звучно раздавив спиной тонкостенный стакан.
      Больше в зале желающих драться не было, посетители бодро выбегали на улицу, а где-то вдалеке слышался вой милицейских сирен.
      – Ты долго там развлекаться будешь? – спросил второй бандит, стоя над неподвижным Марком. – Я эту тушу один не протащу и метра.
      – Давай помогу. – хмуро ответил верзила, – а то ещг пуп надорвешь.

      Андрей проснулся и уже минут пять нежился под одеялом. Сладко потягивался, словно кот на солнышке, наслаждался субботним утром. Так отдыхаешь даже больше, чем от глубокого сна, это Андрей заметил уже давно и по выходным дням без зазрения совести это использовал.
      Но сегодня долго вылгживать в постели не выйдет. И так уже время жмет.
      – Вот черт, – выругался Андрей, – хоть бы раз встать по человечески… Ан нет! На свидание и то опаздываю.
      Он побежал в ванную, приводить себя в порядок. Завтракать уже было некогда, оставалось время только поприличней одеться, но Андрей задержался еще на пару минут. Он достал из под подушки пистолет, слегка приоткрыл затвор, взвесил в руке, наслаждаясь уверенной тяжестью, но брать с собой не стал.
      Была бы зима, другое дело, а то лето на носу, спрятать такую машинку негде.
      Привычно вогнав тело в троллейбусную толчею и поудобней устроившись, Андрей призадумался.
      Как все сложится? Марина ему очень нравилась, но преодолеть свою робость, сказать о свогм отношении было трудновато. Хотя она ведь сама не слепая, без всяих слов все видно…
      Проезжая одну остановку за другой, он снова и снова проигрывал в уме ситуацию, как звонит в дверь, что говорит при этом. Получалось средненько. Между плохо и очень плохо. Ну да ладно, если ничего не получится, возьму сумку и уеду!
      Но волнение не проходило. На остановке он выскочил из троллейбуса, со вежим утренним верерком вбежал в завогванный буйной, почти летней зеленью двор и чуть ли не пулей взлетел по лестнице в подъезде.
      Вдавливая кнопку звонка, Андрей боялся, что у него выскочит сердце.
      Но оно осталось на месте, а когда дверь открыла Марина, даже немного опустилось – поближе к пяткам.
      – Здравствуйте, – стараясь не показывать волнения, произнес Андрей, – я пришел за сумкой.
      – Доброе утро! – улыбаясь ответила Марина. – Постойте, я Вам ее сейчас вынесу. – Марина снова обворожительно улыбнулась и скрылась за дверью.