Через день к ним в дом заявились Реми с Филиппом – более всего похожие на агентов спецслужб, и Инга. Глория смотрела на них, раскрыв рот. Даже она чувствовала исходящую от этих троих силу. Но удивляться ей пришлось не долго. Иветта быстро послала ее в магазин с целым списком продуктов. Глория попыталась было возмутиться, но, столкнувшись с непреклонным взглядом своей покровительницы, сникла и вышла.
      Иветта не хотела, чтобы девушка слышала их разговор. Он ожидался не простой.
      Оборотни, а точнее ишты оборотней, расположились в гостиной. Вроде бы непринужденно, но в воздухе витало напряжение. Первой не выдержала и заговорила Реми:
      – Так что от тебя хотел Стас?
      – Он опять настаивал на своем. На этот раз поставил ультиматум.
      – Какой? – насторожились все, и лишь Реми догадалась:
      – Он решил использовать твою новую подопечную против тебя же?
      – Да. Едва ли не открытым текстом заявил, что может и не дать мне опекунство, если я не приму его предложение. И дал мне неделю на раздумье.
      – И что ты думаешь делать? – поинтересовался Филипп.
      – Стас не оставил мне выбора. Я буду драться.
      На некоторое время в комнате повисло ошеломленное молчание, пока Инга не проговорила:
      – Ты это серьезно?
      – Какие уж тут шутки, – нервно передернула плечами Иветта. – Он сам вынуждает меня пойти на это. Я не собираюсь ему уступать, тем более, когда он так поставил вопрос.
      – Но это очень рискованно, – сочла нужным отметить Реми. Она сидела ровно, как учительница, вцепившись руками в колени.
      – Согласна. Наши силы практически равны, а весовой перевес, хоть и небольшой, на его стороне, к тому же он опытнее. Держит стаю больше десяти лет. И, тем не менее, я брошу вызов. Иначе шантажу не будет конца.
      – Совет ишт может не согласиться… – начала было Инга.
      – Мы и есть Совет ишт, Совет стаи. Трое его членов, – оборвала ее Реми. – И не только мы лояльны к Иветте. За половину Совета я могу ручаться.
      – Но бой есть бой, – возразил Филипп. – Это драка до смерти один на один. Тут стая тебе не помощник. В круге будете только ты и он.
      – Я это понимаю, – кивнула Иветта. – Равно как и то, что этот бой будет до смерти. Но шансы на победу у меня не так уж ничтожны.
      – А может, все-таки, предложение Стаса не так уж неприемлемо? – заикнулся было Филипп, но Иветта смерила его таким ледяным взглядом, что тот сразу же сник. Но верволчица все же ответила:
      – Во-первых, я никому не позволю ставить себе ультиматумы. Уступишь раз – потом придется уступать еще и еще. Во-вторых, менее всего на свете я хочу становиться кайо Стаса. Мне противна одна мысль о тех обязанностях, что мне придется нести из-за этого звания. И, в-третьих, я более чем уверена, что Стас на этом не остановится. Еще предложения будут?
      – Я пас! – Филипп поднял руки в примирительном жесте.
      Иветта обвела взглядом остальных, но те лишь покачали головами, а Реми спросила:
      – И какой день ты выбрала, чтобы сообщить Стасу "радостную" новость?
      – Отпущенный мне недельный срок на "раздумья" истекает в субботу, тогда и сообщу.
      – Что ж, мы постараемся, чтобы в этот день в "Лунной Сонате" было побольше наших.
      – Хорошо. Спасибо. Да, и у меня к вам будет одна просьба, – что-то вспомнила Иветта.
      – Мы все тебя внимательно слушаем.
      – Я не хочу, чтобы Глория знала о задуманном мной. Если узнает, она лишь расстроится, так как сделать что-либо свыше ее сил, а натворить глупостей она может. Нужно, чтобы о ней кто-нибудь позаботился, если со мной что-нибудь случится.
      – Конечно, я позабочусь, – вызвалась Реми. – Об этом даже не волнуйся. И мы все надеемся на твою победу.
      – Честно говоря, я тоже, – усмехнулась Иветта. – А в день битвы я хочу, чтобы с Глорией остался Эндрю, он достаточно силен и опытен, чтобы сдержать ее, если понадобиться, и он хороший юноша.
      – Когда-то именно ты привела его в стаю, он твоего выводка, и ты можешь поручить ему это, – отметила Инга.
      Довольно сухая фраза. Она не выражала того, что Эндрю почти боготворил Иветту. Три года назад он был юным гонщиком. Весьма успешным. Но попал в аварию, где лишился обеих ног, да и находился почти в могиле. Иветта спасла его, предложила вернуть ноги и здоровье в обмен на необходимость раз в месяц покрываться шерстью. Эндрю выбрал, и ни разу не жалел о своем выборе.
      – Что ж, тогда, выходит, мы все решил, – подвела итог Иветта.
      – Да, теперь все зависит только от тебя, – заметила Реми.
      – Я знаю. По сути я жизнью ручаюсь за это.
      – То-то и оно, – вздохнула верволчица. – Глупо желать тебе быть осторожной, поэтому я просто пожелаю удачи.
      – Спасибо. Всем вам спасибо.

* * *

      Остаток недели Иветта старалась быть особенно ласковой с Глорией. Та была просто счастлива, и подумала, что дело идет на лад. Но наступила суббота. Тот самый день, когда все должно было решиться.
      С самого утра Иветта пребывала в состоянии предельной собранности и сосредоточенности. Когда она начала собираться, Глория осторожно поинтересовалась:
      – Ты куда-то уходишь? – она попыталась обнять верволчицу, но та явно не была настроена на это, и девушке пришлось отступить.
      – Да. Мне нужно… по делам стаи.
      – Могу я пойти с тобой?
      – Нет. Мы будем решать слишком сложные и серьезные вопросы, в которых ты пока не разбираешься.
      – А если…
      – Никаких "если", – от ее сурового взгляда Глории сделалось не по себе. Она даже отшатнулась. Тогда Иветта чуть потеплела и, приобняв девушку, сказала:
      – Останься сегодня дома, родная. Сейчас придет Эндрю, он побудет с тобой.
      – Какой Эндрю? – тотчас насторожилась Глория.
      – Он из моего выводка, один из нас, кого я привела в стаю, сделала оборотнем.
      – И зачем он здесь будет? – ревниво нахмурилась девушка.
      – Чтобы составить тебе компанию, пока не будет меня.
      – Я сама себе замечательная компания.
      – Считай, что мне так просто будет спокойнее.
      – Но мне не нужна нянька!
      – Он и не нянька. Воспринимай его просто как приятную компанию.
      – Приятную? Ну-ну, – саркастически хмыкнула Глория.
      – Сделай мне приятное.
      – Ну ладно, – сдалась девушка. – Тогда завтра пойдем куда-нибудь вместе?
      – Не шантаж ли это, милочка?
      – Это просто предложение. Честно-честно! – Глория состроила полные невинности глаза.
      – Хорошо, – усмехнулась Иветта. – Посмотрим.
      На миг ей в голову закралась мысль, что "завтра" может и не быть, но верволчица поспешно отогнала ее. К тому же в дверь позвонили. Эндрю всегда точен.
      Глория не без удивления заметила, что вервольф не на много старше ее. Симпатичный, с фигурой атлета и улыбчивым лицом. Знакомство прошло очень мило. Глория не огрызалась, Эндрю был приветлив. Но от девушки не утаилось, какими глазами он смотрел на Иветту, и ей это очень не понравилось, но она сдержалась.
      А Иветта поцеловала Глорию, обняла ее чуть сильнее, чем обычно, и ушла, стараясь не оглядываться. Боялась, что тогда у нее недостанет сил уйти.

      "Лунная Соната" по-прежнему открывала свои двери всем желающим, но в ВИП-зале, где собирались только оборотни, царило напряжение. Такое, что оно ощущалось едва ли не физически.
      Стоило Иветте войти, как все взгляды тотчас обратились на нее. Завернувшись в них, как в плащ, но, не сказав ин слова, Иветта спустилась в катакомбы. Там она почти сразу встретилась с Реми. Та тихо, почти шепотом, сказала:
      – Он ждет тебя, уже ищет. Послал Сташека тебя разыскать.
      – Что ж, тем лучше, – усмехнулась Иветта. – Пусть все наши подтягиваются в зал Собраний.
      – Хорошо, – и верволчица просто растворилась в коридоре.
      Иветта пошла дальше и буквально через пару шагов, свернув в ответвление коридора, столкнулась со Сташеком. Он у Стаса был особенно доверенным лицом и силовиком-телохранителем по совместительству. Но Иветте он был не доминант, и они оба это знали.
      – Иветта, – он попытался улыбнуться, но получился оскал – он слишком много времени однажды провел в образе волка, и зубы так и остались клыками. – Тебя Стас ждет.
      – Я знаю. Передай, что я хочу говорить с ним в общем зале.
      – Вот как, – вервольф, казалось, был удивлен.
      – Именно так, – подтвердила Иветта.
      – Что ж, я передам.
      Сташек церемонно удалился. Верволчица не сдержалась и фыркнула ему вслед, и направилась в зал. Он не был так многолюден, как обычно, но и не пустовал. Оборотни постепенно подтягивались сюда, делая вид, что сюда их привело неотложное дело, но не выдавая истинной причины.
      Наконец, вышел Стас. Окинув подозрительным взглядом присутствующих, он, тем не менее, занял место на троне. Потом отыскал глазами Иветту и осклабился:
      – Я вижу, ты решила сообщить о своем решении публично.
      – Этого требует обычай, – невозмутимо ответила Иветта, проходя сквозь толпу собравшихся к возвышению, на котором стоял трон.
      – Что ж, в таком случае, мы все тебя внимательно слушаем. Твое слово, волчица.
      "Сейчас скажет" – замерло над залом. Иветта и впрямь заговорила:
      – Неделю назад ты, Стас, сделал мне весьма недвусмысленное и ультимативное предложение. Так вот, я хочу сказать, – вожак даже подался вперед, – что отклоняю его.
      Тишина в зале стала просто звенящей, и в этой тишине Иветта продолжила:
      – Более того, этим предложением ты оскорбил меня. И я, перед лицом стаи Ночных Охотников, бросаю тебе вызов!
      Брови Стаса поползли вверх, а лицо стало приобретать каменное выражение. Невольно облизав губы, он переспросил:
      – Что?
      – Я бросаю тебе вызов, считаю, что ты недостоин быть вожаком. Являясь второй в стае, я имею на это право!
      – Не думал я, что ты пойдешь на такое…
      – Не стоило меня провоцировать. Ты не можешь не ответить на мой вызов.
      – Да, не могу, – вздохнул Стас, похоже, все еще ошарашенный словами Иветты. – Все ведь могло быть по-другому.
      – Только не с тобой, – категорически ответила верволчица.
      – Что ж… Стая, вы слышали! Вызов брошен и принят. Двое станцуют кровавый танец, и для одного он станет последним, другой же займет место вожака.
      Все присутствующие издали один короткий вой. Когда затихло его эхо, Иветта и Стас оказались в центре довольно просторного круга.
      – Закончим с формальностями, – рявкнул Стас.
      Тут же от вервольфов отделился вертлявый субъект – нотариус, и протянул противникам несколько листков для подписи. Так было необходимо, чтобы в случае смерти вожака немалое имущество стаи осталось за преемником. Вот подписи и печати были поставлены, и Иветта проговорила:
      – Выбирай форму.
      – Вервольфа, полуволка.
      Опасный выбор, так как сражаться на грани человека и волка и не соскользнуть ни в одну из сторон – это очень сложно, и не каждому под силу. Но Иветта даже бровью не повела, ответив:
      – Что ж, хорошо. И пусть останется только один.
      – Я с удовольствием уступлю место даме.
      Иветта осклабилась и начала меняться. По телу прошла дрожь, за ней брызнула шерсть, черная как ночь. Одежда затрещала, разошлась и почти вся осыпалась. Мускулы стали гораздо мощнее, рост увеличился, морда стала почти волчья, вместо зубов и ногтей полный набор клыков и когтей. Превращение остановилось на самом своем пике, когда лишь тонкая грань отделяла человека от волка. Очень зыбкая грань.
      Два человеко-волка уставились друг на друга. Шерсть Стаса имела серебристо-серый окрас, с почти белыми подпалинами. Он стоял, тихо рыча, потом клацнул зубами и ринулся в атаку с неотвратимостью летящего кирпича. Но Иветта ловко увернулась и полоснула когтями в ответ. Удар пришелся вскользь по ребрам, царапина, и больше разозлил Стаса, чем причинил боль. Но и это было на руку верволчице.
      А бой перестал подчиняться каким бы то ни было правилам, и стал походить на неистовство. Удары сыпались один за другим. Немалая сила Стаса против поразительной ловкости Иветты. Верволчица уже давно поняла, что одна грубая сила – ничто, особенно в ее случае, поэтому стала делать упор на ловкость и стремительность. В последние года два-три она активно занималась единоборствами. И вот теперь предстояло выяснить, не были ли тщетными все эти усилия.
      Стас распорол ей бедро и спину, но Иветта, не обращая внимания на боль, продолжала драку, тщательно просчитывая каждый удар. Плечо, живот, горло – удары не смертельные, но неумолимо попадающие в цель. Стас свирепел. Он надеялся в первые же минуты положить конец схватке, но бой шел уже почти час… Он не мог допустить, чтобы какая-то сука взяла над ним верх. Это просто невозможно! Это позор! И он еще яростнее сыпал ударами.
      Но ярость в бою плохой советчик и помощник. Она заставляет действовать опрометчиво. А Иветта именно этого и добивалась. С холодной расчетливостью выжидала, когда Стас начнет делать ошибки. И он начал.
      Вот удар рукой, скорее когтистой лапой, оказался чуть медленнее, чем нужно, а выпад ногой быстрее. Стас на секунду пошатнулся, потеряв равновесие. Иветта вся подобралась, бросок со стремительностью разжимающейся пружины, и острые клыки сомкнулись на горле вервольфа, а когти впились в грудь. Чавкающе-булькающие звуки раздираемой плоти и хруст ломаемых ребер.
      Стас рухнул на спину, Иветта оказалась сверху, ни на секунду не переставая терзать плоть. Вервольф как-то уж очень громко захрапел, дернулся всем телом в судороге и затих. Иветта ткнулась склизкой от крови мордой в месиво, некогда бывшее грудью. Клацнули зубы, вверх взметнулся трепещущий красный комок плоти – сердце вожака. Глотательное движение, и оно исчезло в зубастой пасти Иветты. Она подняла морду вверх и оповестила о своей победе долгим протяжным воем. К нему тотчас присоединился многоголосый хор всех присутствующих.
      Теперь Иветта являлась вожаком стаи Ночных Охотников, она в честной схватке завоевала это право. Сейчас время ее триумфа. Но не это главное. А то, что она, наконец-то, могла отпустить своего зверя, не держать себя на грани. Что она и сделала. Припав на колени, Иветта стала обращаться волком, увлекая в коллапс и всех присутствующих без исключения. Такова ее новая сила – сила вожака и полного доминанта в стае.

      Домой Иветта вернулась лишь на следующий день, далеко за полдень, и далеко не в самом лучшим виде. Даже коллапс неспособен залечить все раны. Так что туго наложенные повязки охватывали спину и левое предплечье, так же саднили раны на берде. Но сейчас для Иветты это были малозначительные мелочи.
      Главное – она теперь вожак стаи, и никто не посмеет решать за нее судьбу Глории. А раны… что раны? Заживут, не впервой. Дня два, и всего делов.
      Стоило Иветте переступить порог дома, как Глория тотчас выскочила навстречу и едва не повисла на ней, заставив верволчицу охнуть. Девушка тотчас отпрянула, спросив:
      – Что случилось? Тебе нехорошо? Ты плохо себя чувствуешь?
      – Нет, не совсем. Мне просто нужно отдохнуть и выспаться, солнце.
      Глория недоверчиво уставилась на свою покровительницу, но в этот момент к ним подошел Эндрю. Отвесив поклон Иветте, он проговорил:
      – Видимо, я могу вас поздравить.
      – Да, Эндрю. Да.
      – Поздравить с чем? – подозрительно сощурилась Глория.
      – Эндрю, спасибо, что составил компанию моей подопечной, не смею тебя больше задерживать, – Иветта словно не слышала вопроса.
      Вервольф шустро подхватил куртку и шмыгнул за дверь, сказав на прощание всем "до свидания". Он прекрасно понял, что его присутствие сейчас здесь нежелательно.
      – Так с чем поздравить? – и не думала униматься Глория.
      – Солнце, я очень устала. Мне просто необходимо отдохнуть. Давай потом.
      С этими словами Иветта потрепала девушку по волосам каким-то рассеянным жестом и направилась к себе. Глория заметила, что одежда на ней совсем другая, не та, в которой она вышла из дома. А это могло означать лишь одно… Иветта перекидывалась. Но зачем? Вряд ли бы из охоты делалась такая тайна.
      Немного поколебавшись, Глория все-таки отправилась вслед за верволчицей. Постучав скорее для очистки совести, чем ожидая разрешения войти, девушка заглянула в ее спальню. Иветта как раз переодевалась, и Глория увидела многочисленные бинты, пересекающие спину и предплечье. Девушка невольно охнула, на что Иветта устало проговорила:
      – Я же просила дать мне отдохнуть, Глория.
      – Но… но ты выглядела такой измученной. Я… я хотела помочь. Что с тобой случилось? – у нее уже сердце ушло в пятки от всевозможных предположений.
      – Теперь уже все в порядке, – уклончиво ответила Иветта, но отделаться от Глории оказалось не так-то легко, она продолжала настаивать:
      – Я уж вижу, как все в порядке! Забинтована вся, словно мумия, вон, на спине даже кровь проступает.
      – Через пару дней и следа не останется, – отмахнулась верволчица, но было бы неправдой утверждать, что ее не тронула забота девушки. Ведь та искренне беспокоилась. Поэтому уже мягче Иветта добавила, – Не волнуйся, теперь все будет хорошо.
      – Теперь? – Глория подняла на нее полные тревоги глаза. – Ты с кем-то дралась, ведь так? – и уже едва слышно, – Это из-за меня?
      – Из-за всех нас, из-за стаи, – осторожно ответила Иветта.
      – В смысле?
      – Сегодня, точнее вчера ночью, я дралась за место вожака, – вот она и сказала то, о чем пока не собиралась говорить.
      – Что? – Глория едва ли не подпрыгнула. – Но это же схватка до смерти! Ты сама мне говорила…
      – И не отказываюсь от своих слов.
      – И… – роковая мысль как-то уж очень медленно формировалась в голове Глории, словно никак не могла преодолеть какой-то защитный механизм.
      – Я победила, Глория. Я теперь вожак стаи, все хорошо.
      – Но… но тебя же могли убить! – девушка едва не сорвалась на крик. – И ты ничего не сказала мне!
      – Как видишь, я жива, – пожала плечами Иветта. – И скажи я тебе, что бы это изменило? Ты ничего не могла бы сделать. Только зря бы понервничала, – она не хотела, чтобы ее подопечная узнала об ультиматуме, который поставил Стас, во всяком случае, не сейчас.
      – Ну и что! – упрямо насупилась Глория. – Я все равно должна была знать! А если бы все кончилось плохо?
      – К чему теперь рассуждать, что было бы, если бы… – возразила Иветта, но девушка сейчас более всего походила на обиженного ежика, она сказала:
      – Я очень обиделась на тебя, Иветта! Давай помогу сменить повязки, – на удивленный взгляд верволчицы девушка проговорила, – Все равно ведь одна не справишься.
      Иветта лишь тихо хохотнула и подставила спину проворным девичьим рукам. Глория резво взялась за дело, но чем ближе было к телу, тем осторожнее, невесомее становились ее движения. Она словно пушинки сдувала. Прошло около четверти часа, прежде чем можно было лицезреть обнаженную спину верволчицы.
      Когда Глория увидела это, то едва-едва сдержала шумный вздох. Два полных комплекта когтей оставили на спине длинные рваные полосы. Да, они уже начали подживать, половина подернулась розовой кожей, но вид все равно был устрашающий! А на плече красовались рваные следы клыков, тоже подживающие, но не менее страшные. Видимо, владелец этих клыков хорошо прикусил и даже успел несильно дернуть, так как если бы успел сильно, то просто бы недоставало куска плоти.
      – Больно? – тихо спросила Глория.
      – Не очень, только когда шевелишься.
      – Я, конечно, не врач, но, по-моему, на такие раны накладывают швы.
      – О, не волнуйся, в этом нет необходимости. Меня осмотрел наш врач. Нужно просто сменить повязки.
      – Точно?
      – Точно.
      Повязку Глория наложила не слишком профессионально, но довольно умело. Так что Иветта снова стала походить на мумию. Когда все было закончено, верволчица сказала:
      – А теперь мне бы хотелось поспать.
      – Да-да, конечно. Давай я разберу постель.
      Покрывало взлетело вверх, и уже буквально через минуту Глория помогла Иветте устроиться поудобнее среди подушек и подтыкала одеяло. Верволчица заснула практически сразу. Заснула целительным сном оборотня: очень глубоким, после которого почти не остается ран – заживление идет гораздо быстрее.
      Глория так и не ушла к себе, осталась бдеть возле постели верволчицы. Она обещала себе не смыкать глаз, но все-таки не сдержалась – уснула почти перед самым рассветом. Уснула, как сидела, на краю кровати.
      Такой, мирно посапывающей, и застала ее Иветта, когда проснулась. Тихо улыбнувшись, она накрыла девушку одеялом и, стараясь не разбудить, прошмыгнула в ванную.
      Чувствовала она себя гораздо лучше, чем накануне. Истраченные в драке силы почти полностью вернулись. Бодрость снова была с ней, если только не делать резких движений. Те все еще отдавались в спине скребущей болью. Не такой, чтобы нельзя было терпеть, но ощутимой. И все равно Иветта решила снять повязки. Во-первых, в них было жутко неудобно, а во-вторых, если держать их слишком долго, то они могут и прирасти, так как заживление у оборотней идет очень быстро.
      Правда с повязками пришлось повозиться, но с помощью ножниц и сильных рук все они опали на пол немаленькой кучкой. Закончив с ними, Иветта осмотрела свою спину в зеркало. Да, следы от когтей Стаса все еще весьма внушающие, хотя раны уже зарубцевались, обратившись в причудливую вязь шрамов. "Что ж, спину и плечи пока лучше не открывать", – с усмешкой подумала Иветта. Хотя, чего уж скрывать, у нее бывали раны и пострашнее. А тут, можно сказать, пара царапин. Можно смело утверждать, что она стала вожаком малой кровью.
      Стала вожаком… подумать только! Верволчицы очень редко возглавляли стаи где бы то ни было, так как завоевывать этот титул приходилось грубой физической силой. Но вот поди ж ты, ей удалось! Впервые за десятки, нет, сотни лет стаю Ночных Охотников возглавила женщина. Но Иветта прекрасно понимала, что завоевать титул вожака стаи – это лишь первый шаг. Главное – удержать. Возможно даже придется прикрутить гайки. Хотя твердости и воли Иветте было не занимать.
      Задумавшись, она не сразу заметила, как в ванну вошла Глория. Тщательно прикрыв за собой дверь, девушка спросила:
      – Как ты?
      – Гораздо лучше, солнышко. Гораздо лучше.
      – Но шрамы… – рука Глории мимолетным жестом пробежала по спине верволчицы, которая теперь была неровной из-за них.
      – Пройдут, – отмахнулась Иветта. – Я же говорила, дня через два и следа не останется. Это ерунда.
      – Ничего себе ерунда! – буркнула девушка.
      – Поверь мне, это ерунда, – улыбнулась верволчица. – А сейчас я бы хотела принять душ.
      – Ладно, хорошо, – немного разочаровано протянула Глория. – Тогда я приготовлю завтрак.
      – О, это было бы замечательно! Я голодна как волк! – с этими словами Иветта выпроводила свою подопечную из ванной комнаты.
      Давным-давно она перестала стесняться своей наготы перед кем бы то ни было, но рядом с Глорией… она почему-то ощущала вину. Ни к чему лишний раз затрагивать струны чувств девушки, и тогда, возможно, все само пройдет.
      Тщательно спрятав от самой себя собственные чувства, Иветта надеялась, что теперь, когда ее подопечная поступила в университет, она станет больше общаться со сверстниками и, вполне возможно, начнет с кем-нибудь встречаться. Это казалось верволчице лучшим выходом.
      Именно в этом направлении она и решила действовать.
      А время шло. В связи с тем. Что Иветта стала вожаком, у нее появилось много новых забот, но они ее не страшили. Да, нашлись в стае и несогласные с ее предводительством, но она быстро и очень жестко поставила их на место, так что у других желание отпало.
      Зато к Глории теперь никто не посмел бы относиться плохо. Всем было известно, что она у Иветты на особом счету. К тому же у девушки среди вервольфов даже друзья появились. Но, похоже, она была не намерена подпускать кого бы то ни было ближе. Хотя Иветта всячески потворствовала ее знакомствам, и весьма близким. Особенно с Эндрю и еще парой молодых самцов стаи Ночных Охотников.
      Последнее весьма раздражало Глорию, просто выводило из себя. Временами они даже ссорились по этому поводу, но, через некоторое время Иветта возобновляла свою политику.

      Так продолжалось около года, и обстановка медленно, но верно, накалялась. Пока, наконец, не взорвалась самым неприятным образом. Это произошло в день рождения Глории, в день ее восемнадцатилетия.