– У вас есть какой-то план?
– Спокойствие, только спокойствие, – посоветовала я. Плана у меня не было, но и сдаваться я не собиралась. Главное подобрать нужный момент для импровизации и импровизировать от души.
Что-то заставило меня насторожиться. Так и есть. Я слышала чьи-то шаги по коридору. Крадущиеся, осторожные. Все оборотни в клетках насторожились. Те, кто были в звериной форме, предостерегающе заворчали.
Маленькая фигурка скользила мимо клеток и остановилась у моей. Я уже знала, кто это –по запаху. Марго. Поэтому и спросила:
– Что тебе нужно?
– Лео… я… я… извини меня!
– Совесть замучила? – не удержалась я от сарказма. – Решила ее облегчить и принести мне напильник в батоне хлеба? Но ты уж извини, воспользоваться не смогу – руки заняты, – для убедительности я потрясла оковами.
– Но… я…
Она пыталась что-то сказать, а я уже чуяла других персонажей на подходе. Буквально через секунду раздалось:
– Что ты здесь делаешь, Маргарита? – такой холодный голос.
Марго вжала голову в плечи.
– Хотя я знал, что ты придешь сюда.
Тут же в подвале резко вспыхнул свет. Блин, им самим на ночное зрение наплевать что ли? Точно на голову больные! Кое-как проморгавшись за пару секунд, я, наконец-то, смогла рассмотреть вновь прибывших. Марго держал за руку, как кутенка за шкирку, высокий сухопарый мужчина, которого я раньше видела лишь на фотографии. Так вот ты какой, северный олень! Тьфу, то есть Константин Важек. Сразу скажу, впечатление он производил совсем неприятное. Манера жестко кривить губы и жутковатый колючий взгляд.
– Отец… – попыталась было что-то проговорить Марго, но тот довольно грубо оборвал ее:
– Замолчи, тварь! Так и знал, что на тебя нельзя положиться. Как ты можешь даже заикаться о заступничестве за этих… животных!
– Возможно потому, что она сама уже одна из нас, – так, чтобы все слышали, отметил очнувшийся от транквилизаторов Эндрю.
– Что? – Важек вскинул голову и просто впился взглядом в верволка.
– То, – фыркнула уже Иветта. – Ты так использовал собственную дочь, но даже не заметил перемены в ней!
Теперь уже Константин уставился на Марго, словно желал пробуравить ее взглядом. Та замерла как кролик перед удавом, будто если она не будет шевелиться, ее не заметят.
Важек смотрел на дочь, и лицо его приобретало все более каменное выражение. Ясно, что он читал ее мысли. Наконец, горе-спирит разродился, прошипев:
– Как ты могла, маленькая дрянь! Как ты могла заразиться, впустить в себя эту скверну? И потом еще прийти сюда! Совсем забыла слово божие?
– Я… я не виновата! – лепетала девушка.
– Ложь! Ты позволила искусу проникнуть в свой разум и тело! Если бы ты была достойным воином божьим…
– Не несите чушь! – не сдержалась Иветта. – Уж вы-то прекрасно знаете, в чем причина.
Константин резко обернулся к верволчице, но та невозмутимо продолжила:
– И не стоит прикидываться святой простотой! Ее мать была верволчицей, и вы наверняка знали, чем чреват ваш с ней союз. Если нет – то вы полный дурак. Но уж во всяком случае вы не могли не знать, что Марго с детства несет печать оборотня.
– Что?
Иветту уже, как говорится, понесло. Она решила идти в своей отповеди до конца:
– Ей вы могли забивать голову чем угодно, но с нами не получится. Вы – спирит, и прекрасно знали, что за "бесы" скрываются в вашей дочери. Но то, к каким методам вы прибегали… это отвратительно. Если бы ее мать была жива, она бы давно уже бегала в стае. И смерть ее матери кажется мне весьма странной.
– В смысле? – Константина аж перекосило.
– Верволчица, ждущая потомство, во время родов мобилизует все силы. Она очень живучая. К тому же в воспоминаниях Марго фигурирует ее мать.
– Моя мама… умерла… не при моем рождении? – похоже, до Марго стало доходить.
– Молчать! – рявкнул Важек непонятно кому. Наверное, все-таки Марго. Во всяком случае Иветта добилась своего – она вывела его из себя. Причем сильно. Вон, он аж пятнами пошел. По-моему, Зак правильно говорил, что у него крыша того… протекает.
Судя по всему, течь увеличилась, так как Константин вытаращил глаза и возмущенно проговорил:
– Как вы можете… как вы смеете упрекать меня в чем бы то ни было! Вы! Грязные животные! Убийцы, у которых нет ничего святого! Лживые твари! И твоя мать была такой же! Лживая сука, чуть не предавшая всех нас! А ведь мы поверили, когда она, заразившись, утверждала, что прекрасно контролирует себя!
Она до последнего скрывала свою беременность. Потом родилась ты. И она стала превращаться в животное!
Я позволял ей лишь кормить тебя. Так продолжалось некоторое время. Лет пять. Я видел, что она все сильнее влияет на тебя. Наконец, я ее застукал, когда она пыталась и из тебя сделать зверя! Но она поплатилась за это! Жестоко поплатилась!
Марго изменилась в лице. Оно стало походить на посмертную маску, глаза вытаращились. Девушка стала медленно оседать на пол. Я вспомнила, что Зак говорил что-то о последнем блоке, который он так и не снял. Видимо, он-таки снялся.
– Господи! – выдохнула Марго, заливаясь слезами. – Ты… ты убил мою мать… на моих глазах!
Девушка скорчилась на полу, рыдая, заново переживая страшные воспоминания детства. Мы все притихли, пораженные жестокостью Константина. А Марго вот сильные эмоции пока были противопоказаны.
Ее рыдания стали переходить в подвывания и взрыкивания. Она стала выгибаться, затрещали кости. Марго начала перекидываться.
Константин смотрел на это действо, как на пришествие антихриста. На лице написаны ужас и отвращение. А Марго менялась. Трещала, разрываясь, одежда, менялось телосложение, брызнула шерсть. Зверь продирался наружу из человека. Поначалу это трудно. Но через пару минут на месте девушки стояла ощетинившаяся волчица.
А красивая получилась. Каштаново-медовая шерсть и желтые волчьи глаза. Глаза, которые просто впились в отца. Я знала, да и все оборотни тоже, что происходит. Человеческий разум боролся с инстинктами зверя, ибо первое желание после перевоплощения – мяса!
Волчица зарычала, и сразу же затрясла головой, отгоняя от себя желания зверя. Вроде, ее разум прояснился. Она сделала неуверенный шаг к отцу, а он…
Константин оправился от шока. Выхватил из-за пояса пистолет странной формы и разрядил в дочь всю обойму. Так, что ни один мускул не дрогнул у него на лице.
Даже если учесть, что в пистолете были пули с транквилизатором, все равно его жестокость и бесстрастность поражали. Отвратительно!
Марго сделала неуверенный шаг вперед, пошатнулась и завалилась на бок, тяжело дыша. Тут же, под действием этого немалого количества транквилизаторов, началось обратное превращение. Долгое и болезненное.
Вбежавшие в подвал остальные охотники, видно Константин их как-то вызвал, как раз застали последние моменты трансформации. И тут же повыхватывали оружие. Константин сделал им знак рукой, обронив:
– Она уже не опасна.
– Ты – чудовище! – с отвращением фыркнула я, а Иветта добавила:
– Она же твоя дочь! Она пошла на измену, чтобы вернуться к вам.
– Еще бы не пошла! Неужели вы не поняли? Ее разум целиком в моей власти. Я позвал, и она пришла, не могла не прийти. Подобное повиновение вырабатывалось у нее с рождения.
– Ты грязный сукин сын! – выругалась я.
– Просто я знал, что рано или поздно этим кончится. Она слаба и подвержена влиянию. Но теперь это неважно. В ее тело проникла скверна и принесла свои плоды. Она стала чудовищем и будет уничтожена.
– И ты сможешь сделать это с собственной дочерью? – возмущенно поинтересовалась Иветта, хотя ответ и так был очевиден.
– Она больше не моя дочь, а лишь кровожадный монстр. Уничтожить ее – это всеобщее благо! И вас тоже! Вы все недостойные жизни монстры!
– Не мни из себя бога, решающего, кто достоин жить, а кто нет, – рявкнула я.
– Замолчи, тварь! – опаньки, подумалось мне. Каким высокохудожественным языком мы заговорили. Может оскорбиться и упасть в обморок, как благородной леди? Не, так как благородной леди я не была, мой жест вряд ли бы оценили по достоинству. Так что я передумала, и лишь сказала:
– Чья бы елка зеленела!
А в глазах Константина уже плясали сумасшедшие огоньки. Нет, это каким ненормальным нужно быть, чтобы ставить во главе отряда такого психа? Я глянула на остальных и поняла – в их глазах, во всяком случае, у доброй половины (правда насчет доброты я бы поспорила), светился тот же безумный огонь. У остальных на лице было полное безразличие. И это даже хуже. Таким все равно: расстрелять в упор десяток преступников или невинных женщин и детей. Хладнокровные убийцы.
– Мы очистим город и весь мир от таких монстров, как вы! – продолжал вещать Константин. – Мы защитим человечество!
– Ой, не надорвись! – усмехнулась я. Юморист, ё-мое. – Мы бы даже поаплодировали. Но извините – руки заняты, – я побренчала кандалами.
Вроде мы пленники, но меня откровенно пробивало на "хи-хи". К тому же с внешней стороны стали раздаваться глухие удары. Причем неравномерные, но зато со всех сторон сразу.
– Что там за шум? – насторожились охотники, я бы на их месте еще и испугалась, но, видимо, не все сразу.
– Что там за шум, спрашиваю? – рявкнул Константин, и почему-то посмотрел на меня. Я откашлялась для приличия, спросив:
– Это вы мне?
– Отвечай, сука!
– Ой, ну как при таких комплиментах не растаять! – определенно, во мне проснулся юморист. – Вы такой интересный мужчина! Это что-то! А за дверью сего милого местечка разыгрывается сценка из спектакля "Штурм Зимнего". Поэтому советую вспомнить уроки истории, а точнее то, что стало с теми, кто был внутри, осознать, побросать оружие, сесть рядком и написать завещание, – Крис рядом заржал, остальные хихикали.
Видать, Важек не оценил моей шутки юмора, так как приказал:
– Убейте их всех! Всех этих тварей!
Глава 55.
Раздались щелчки затворов, и я совершенно четко осознала, что все, пришел мохнатый зверь писец. По их душу. Видят боги, я сделала все, что смогла, но аргументам они не внемлют. А я скорее умру, чем позволю причинить вред хоть одному из своих. Поэтому я почти прорычала:
– А вот это ты зря!
– Ты, да и никто из вас, ничего не сможете мне сделать, тварь! Из этих камер еще никто из вашей породы не выбирался.
– Ой ли? – он меня уже не забавлял, а злил своей тупостью и экстремизмом, поэтому я с превеликим счастьем его разочарую сильно-сильно.
– Все кандалы с высоким содержанием серебра, – самодовольно хмыкнул Константин, перезаряжая пистолет.
А какой-то хмырь слева (судя по некоторым атрибутам – священник) убежденно заявил:
– Любая ночная тварь бессильна против металла божьего, освященного!
– Может, где-то вы и правы. Но есть два маленьких "но". Во-первых, серебро довольно мягкий металл, и в целом излишне ослабляет кандалы, а во-вторых, я, и не только я, имунны к серебру.
С этими словами я сильно дернула. Очень сильно, одновременно срывая все защитные барьеры со своей силы. Раздался лязг металла, и вот мои руки и ноги свободны. Ошейник и цепь вокруг пояса я разорвала голыми руками, еще и пообещав охотникам:
– Сейчас вы увидите истинную мощь оборотней.
Сила клубилась вокруг меня коконом, глаза стали двумя чашами серебреного света, волосы развевались, появились когти и звериные клыки. Моя любимая боевая форма.
– Прикончите ее! – едва не завизжал Важек.
Охотники, хоть и ошеломленные, нацелились на меня. И в тот же миг я ударила по ним ветряным хлыстом. Они попадали, словно кегли. Правда кегли так не матерятся.
Я издала громогласный рык. Призывный и торжествующий. Крис, Инга, Шат и остальные ответили мне. Мигом позже ответили и волки. Жуткий концерт, который надеешься никогда не услышать по этому сторону адовых врат.
Пусть я не видела, но знала, что еще немного, и мои кошачьи вырвутся на свободу. Мои способности и иммунность к серебру помогут им в этом.
Часть охотников повскакивала на ноги и снова наставила на меня свои пушки. Зря. Именно в этот момент я выхватила Меч Ветров из собственной груди. Одно это заставило мужиков опешить. Они явно видели такое впервые. А я воспользовалась моментом их секундного затмения и метнула меч. Он пролетел бумерангом, а когда эфес вновь вернулся в мою руку, дула всех наставленных на меня ружей-пистолетов оказались аккуратно срезанными едва ли не до спусковых крючков. Остальные, воодушевленные подобной перспективой, долее не посмели в меня целиться.
Я продолжила свое наступление на противника, но тот был не так прост. Может, они и опасались пользоваться огнестрельным оружием, зато повыхватывали ножи-кинжалы, – странная логика, ничего не скажешь, и стали брать меня в кольцо.
В воздухе повисло ожидание чего-то нехорошего. Сила во мне бушевала, но… Внезапно Константин совершил бросок куда-то вниз. Тут же стало понятно, куда. Он резко, за волосы, вздернул вверх все еще бесчувственную Марго. Свободной рукой он приставил к ее голове пистолет, проговорив:
– Еще шаг, и ее мозг отправятся в свободный полет! – я встала, скорее ошеломленная тем, как он общается с собственной дочерью. Хотя могла бы уже и привыкнуть… Правда с таким свыкнуться сложно. Константин продолжал, – Может, ты и такая расчудесная, но все ж одна. Тебе не выстоять против нас! А если попытаешься – она умрет первой.
Он говорил ровным, глубоким голосом с абсолютным спокойствием, причем странно растягивая слова. Я уже чувствовала туман в голове и тяжесть в теле, когда поняла, что этот гад пытается меня мысленно подмять, подчинить. Это заставило меня тотчас встрепенуться и заявить:
– И ты думаешь, я променяю жизнь всех на одну?
Но спохватилась я поздновато. Охотники взяли меня в плотное кольцо, и уже готовились атаковать. Вот черт!
Я уже приготовилась к атаке ниндзя-камикадзы под девизом: "зашибу всех нафиг, блин!". Когда наше внимание отвлек скрежет. На него обернулись все, словно позабыв, зачем мы тут.
Догадка почти сразу озарила меня. Сначала я ощутила холод, потом пахнуло травами. Дверь камеры не открылась, ее просто сорвало, и из нее к нам выплыла Иветта. Правда сейчас она производила демоническое впечатление. Глаза горят, как две чаши голубого огня, потопившего белки и зрачки, кожа сияет как свежий снег на солнце, а волосы походили на живых существ, живших своей жизнью. Ее одежда стала серебреными доспехами валькирии.
Она смогла беспрепятственно допарить до меня и встать рядом. Все были слишком ошеломлены, чтобы хоть как-то воспрепятствовать.
Ноги Иветты коснулись пола, и от них тотчас стала разбегаться ледяная корка. Нас она огибала, а вот охотников приморозила к полу.
Пока охотники дергались, пытаясь освободиться, я интеллигентно дала Константину под дых, приняла выпущенную из его рук Марго, и отнесла девушку в уголок, подальше от основного места действия.
Рядом со мной раздалось рычание. Крису и Инге удалось выбраться. Они приняли звериную форму и жаждали драться, правда тигрица все еще припадала на одну ногу, но это не могло ее остановить. Волков серебро пока сдерживало, но, думаю, не надолго. А удары извне становились все ощутимее. Похоже, наши верные други времени зря не теряли. Во всяком случае, они определенно миновали забор и устроили штурм дома.
Мы с охотниками вновь уставились друг на друга. Стало ясно, что никто так просто никуда не уйдет. И все-таки мы ведь могли просто начистить друг другу рыло и разойтись относительно полюбовно, с немногочисленными жертвами. Но и этому случиться было не суждено, так как какой-то идиот (странно, что не Константин) открыл стрельбу.
Иветта увернулась, я просто отбросила пули взмахом руки, и сила смела их, но черту уже пересекли. Начался бой, бой на грани кровавой бани.
Охотники отстреливались и использовали ножи и электрошокеры. Мы сражались голыми руками, лишь у меня был меч, да Иветта использовала новые силы. Остальные полагались на клыки и когти. Охотники старались до последнего держать строй, пока Инга не извернулась и, несмотря на пару пулевых ранений, оставивших алые полосы на янтарной шкуре, не прыгнула в самый центр отряда.
Тотчас в стане врага возник небольшой переполох. Инга просто неистовствовала, орудуя когтями и зубами направо и налево. Один из охотников уже так и не поднялся. Его кровь лишь подлила масла в огонь схватки. Может, эти люди и не знал, но разъяренный оборотень – мощнейшее оружие, остановить которое можно разве что убив. Войдя в раж и опьяненный кровью, он не замечал ничего, только жертву, добычу и врага.
К чести охотников следует заметить, что они попытались восстановить строй как можно быстрее и снова атаковали. Константин еще пытался командовать:
– А ну давайте! Всем миром! Мочите их! В головы стреляйте!
– Я тебе покажу "в голову"! – рявкнула я и хлестнула по нему ветряным кнутом.
Как ни странно, но он шелохнулся, каким-то чудом отразив удар. Я даже удивилась, но потом поняла, в чем дело. У Важека была очень цельная аура, хоть и тяжелая, обремененная различными злодеяниями. Настоящая темная аура, коконом обволакивающая его. И Константин научился использовать ее как щит. Поэтому ментальные силы на него почти не действуют. Что ж… я поудобнее перехватила меч Ветров. На что Важек высокомерно отметил:
– Ты ничего не сможешь мне сделать, тварь! Мало что ли из вашего народа было у меня в руках? Но я-то жив и здоров, а они – нет.
Опять этот странный голос… Он действительно заставил меня усомниться в своих силах. Даже меч в руке дрогнул. Такое ощущение, что слова Константина проникали прямо в подсознание, минуя сознание.
Определенно, он талантлив в своем деле и бьет не общим потоком, а концентрированными импульсами. Возможно, у него бы даже получилось, если бы не одно "но". Я уже имела дело с подобным и на гораздо более высоком уровне. И я научилась защищаться и отражать. Поэтому я ответила с усмешкой:
– Ни фига! Слабоват ты. Со мной такие трюки даже у магов Триады не проходили.
Константин ошалело мигнул. В потустороннем мире все были наслышаны о трех величайших магах, образовавших Триаду. Мерзавцев еще тех. Последнее их достижение – они сперли Косу Смерти. Ею себе могилу и выкопали. Не без моей помощи.
Только я собралась воспользоваться замешательством этого доморощенного спирита, как задрожали уже стены подвала, и раздался многоголосый волчий вой, а где-то на периферии сознания я уловила мысленную ругань Андре по поводу того, что он не может бросить чертов купол, так как звукоизоляция тут нужна абсолютная.
– Что это? – отвлек меня от мыслей Важек. Блин, я почти забыла о нем! Ну ничего! Я недобро улыбнулась, ответив:
– Это сигнал к Большой Охоте!
Вокруг кипела кровавая битва. В начале численное преимущество было на стороне охотников (волки все еще оставались прикованы, только один вырвался), но теперь мы активно ровняли силы. Двое охотников уже были мертвы. Но люди бились отчаянно, понимая, что сражаются за жизнь. Шат был тяжело ранен, остальные по-разному.
Иветта билась с горе-священником. Воякой он был гораздо лучшим, чем проповедником слова божия. Но против главной волчицы ему все равно не выстоять. Так что за нее можно не беспокоиться.
Крис в своем зверином облике носился, как ураган, сея смерть и увечья. Похоже, он вошел в неистовство. Остальные держались не хуже. Мы определенно теснили охотников.
Константин продолжал меня атаковать. Тоже мне, берсерк доморощенный! Расстреляв всю обойму, он схватился за нож (да почти меч), и мы сошлись в рукопашной. Важек еще пытался и ментально ударить. Прыткий какой! Я благополучно закрывалась.
На самом деле я уже раз пять могла бы его убить, но почему-то все еще медлила. Возможно, дело в том, что в нем было слишком много от человека. Людей мне убивать еще не доводилось. Магов, вампиров, оборотней – да, а вот людей… Для нас они словно из другого мира. И все-таки Ашана во мне уже вопила, что пора с этим кончать. Он мерзавец, каких поискать, и не сосем человека. А лучший враг – мертвый враг, иначе когда-нибудь он вновь поднимет голову, и ты сто крат пожалеешь, что не убила его сразу.
В отличие от меня, Константин подобными заморочками не страдал, равно как и воинской честью. Поэтому он дрался, не гнушаясь самыми грязными приемами. Хуже бабы, честное слово!
Вот он замахнулся своим кинжалом, мне пришлось парировать удар мечом, и не гардой, а лезвием. Закаленная сталь не выдержала встречи с магическим оружием. Кинжал аккуратно разрезало пополам.
Важек раздосадовано взвыл, и, отбросив негодное оружие прочь… подставил мне ножку, одновременно выхватив еще один нож.
Я не углядела, споткнулась и упала на спину. Константин почти рухнул сверху, целясь ножом в сердце. Но я все-таки оборотень и координация со скоростью у меня выше. Я одним рывком выставила перед собой меч. В результате нож-таки в меня попал. Прошил плечо. Но самому Константину это дорогого стоило. Он налетел на мой меч, как на кол. От силы инерции меч Ветров у него аж из спины вылез.
Константин так и остался лежать на мне, тяжело дыша. Из уголка рта у него показалась кровь. Но, насколько я чувствовала, сердце задето не было, так как меч вонзился ровно в центр грудины. Кровь почти не текла, но это пока меч не вытащили.
Мы пару секунд лежали лицом к лицу, словно пытаясь осознать степень поврежденности друг друга. В его расширенных глазах появилось недоумение.
Я не склонна была вести душеспасительные речи. Опомнившись. Я спихнула его с себя, одновременно вскакивая на ноги и выдергивая меч. Хлестнула кровь, Константин закашлялся, словно пытался что-то сказать, но мой лимит милосердия давно исчерпал себя.
Хороший враг – мертвый враг. Поэтому рука даже не дрогнула. Еще один взмах. Меч взвился вверх серебряной молнией, опустился… Голова Константина Важека мягко и чисто отделилась от тела.
Именно в этот момент дверь в подвал пала, рухнула, выбитая вместе с дверной коробкой. Волки и коты пришли на подмогу, причем возглавляемые Реми и… Жанной! Как потом выяснилось, это именно она толкнула их на штурм и выбила дверь.
А уже через полчаса все было кончено. Мы победили. Из охотников в живых не осталось никого. Двоих из наших тоже убило. Одного из силовиков и Марка. Но потери могли быть и больше. Нам даже повезло.
Глава 56.
Подвал представлял собой жуткое зрелище. Пол весь склизкий от крови, она же на стенах, даже на потолке. Троих охотников просто разодрали до маловыразительных фрагментов, остальным тоже мало повезло. Самыми целыми оказались Важек без головы и горе-священник. Иветта вырвала ему сердце.
Большая охота окончена. Все было кончено.
Чуть опомнившись, очнувшись от кровавого затмения, мы быстро освободили пленников. Все были живы и относительно здоровы. Даже Игорь. Его не убили, хотя он пострадал поболее остальных. Похоже, его пытали. Но все обидчики были мертвы.
Когда выводили пленников, Крис деликатно тронул меня за плечо и спросил:
– А с ней что делать? – он кивнул в сторону угла, где сжалась, пришедшая в себя, но полуживая Марго. Похоже, она уже не верила ни в какое спасение.
Честно говоря, мне стало ее жалко. Так ведь и умом можно тронуться, с таким-то папашей! Конечно, надо бы посоветоваться с Иветтой, но та была далеко, поэтому я сказала:
– Пусть ее отведут к остальным освобожденным и окажут помощь, и чтоб никто ни-ни!
– Конечно. Все исполню.
К Иветте я добралась через четверть часа. Эффект валькирии уже кончился, выветрился, так сказать. Она снова была собой. Что ж, для первого раза просто удивительно хорошо. Она улыбнулась мне, оборотням, и тут же отпрянула, воскликнув:
– Ты что, с ума сошла?
– А что?
– Разгуливаешь с ножом в плече!
– Что? Ой, и правда. Я и забыла совсем!
– Ничего себе – забыла она! – возмущенно фыркнула Иветта. – А ну марш из дома, пусть тебе помощь окажут. Я сейчас тоже к тебе пойду. Нож пока не вынимай, а то кровотечение откроется. Крис, а ты куда смотрел, а?
Мой телохранитель смущенно потупился. Да и что он мог сказать? Лишь кивнуть, и уже обращаясь ко мне:
– Я провожу тебя, – а когда отошли, участливо поинтересовался, – Больно?
– Нет, только когда смеюсь, – усмехнулась я, вспомнив известный анекдот. Черт побери, и правда стало больно! Гадость какая! Адреналин, выплескивавшийся во время битвы в немереных количествах, пошел на спад. Причем активно, поэтому стали ощущаться такие радости жизни, как боль, усталость… так, глядишь, и угрызения совести проснуться.
Но пока голова у меня все еще болела о другом. Замедлив наш с Крисом резвый путь к выходу, я сказала ему:
– Мы не можем так просто уйти! Нужно замести следы. Это же ужас! Оставим все, как есть, и завтра, да уже сегодня, здесь будет туева хуча ментов! Будет искать банду маньяков-убийц!
– Не беспокойся, все следы заметут в лучшем виде, – успокаивал меня Крис, продолжая подталкивать к выходу.
– Как такое можно скрыть? – я всегда была подозрительной, и не собиралась отступать.
– Огонь скроет все.
– Тут должен быть настоящий огненный котел!
– Так и будет. Андре уже обещал посодействовать магией. Она усилит пламя и оградит от него соседние дома. Она же поможет не заметить пожара, пока все улики не будут скрыты.
Андре… да, надо бы пойти к нему. Он столько сделал, и ему еще столько нужно сделать… Я уже сама резво шла к выходу. Только плечо разболелось сильнее, будто к нему пудовую гирю привязали. Хотелось вытащить мешающий нож. Как же хочется…
Когда я увидела Андре, в глазах у меня уже двоилось. Хорошо Крис меня поддерживал, иначе я бы непременно предприняла попытку пройти между ними. А так мой телохранитель вежливо притормозил меня за шаг до Андре.
Сам Андре (насколько я могла судить своим раздваивающимся зрением) выглядел бодрячком. Правда руки, кажется, чуть дрожали… Да долго рассматривать мне его не пришлось, так как Андре кинулся ко мне и попытался обнять, но Крис остановил его, сказав:
– Осторожнее! Она ранена – не видишь?
Маг тут же увидел причину. У него вырвалось:
– О, боже! Как ты до сих пор ходишь?
– Ну, мне же не ногу оторвало!
– Тебя совершенно нельзя пускать в битву! Совсем себя не бережешь!
– Задача воина – уничтожить врага, а не забота о собственной заднице, – буркнула я.
– Но после битвы надо позаботиться и о себе, – ответила Иветта. Оказывается, она успела подойти к нам. Она сказала Андре, – Мы там уже закончили. Теперь твоя очередь.
– Да, сейчас, но…
– Не волнуйся, я позабочусь о Лео. Мы все позаботимся.
Андре еще раз окинул взором нашу живописную компанию, сказал "хорошо" и удалился.
А меня повели, так сказать, в кустики. Точнее разложили натравке в укромном уголке и занялись моим лечением. Я не рыпалась, этот нож меня уже и правда достал. Хотелось поскорее от него избавиться.
С меня содрали то, что еще оставалось от рубашки, так что я осталась в белье типа лифчик. Надо мной склонились Иветта, Крис и Инга, оттеснив всех остальных. Раненых и так было достаточно, и им всем требовалась помощь.
Я чувствовала, как чуткие пальцы Иветты осторожно ощупывают рану, потом ладони ложатся вокруг ножа, и сразу же ее сила начинает течь в мое тело, успокаивая, обезболивая. Все стало как в тумане, приятном тумане. Я слышала, как Иветта сказала Крису:
– Давай!
И он резко выдернул нож. Тотчас показалась кровь, но гораздо меньше, чем положено. Где-то далеко проскользнула мысль, что из-за новой силы Иветта стала еще лучшим целителем. Почти одновременно с этим я почувствовала прикосновение губ к ране. Она зализывала ее быстрыми движениями языка, так что кровь почти сразу остановилась, и рана стала заживать. Быстро, не оставляя и следа.
На самом деле рана-то пустяковая, у меня бывали гораздо хуже, да у половины участников сегодняшнего сражения раны куда как серьезнее. У тех же Инги и Криса. А тут со мной возятся!
Словно прочитав мои мысли, Иветта сказала:
– Вожаки должны приводиться в форму в первую очередь, так как от них слишком много зависит.
– Все равно, – не сдавалась я.
Моя рана была полностью излечена, и я села на траве – не очень удобно, так как уже начала выпадать утренняя роса, но все равно. Мои коты тотчас прильнули ко мне, и стало легче, словно я оказалась дома. И у меня словно клапаны открыло. Произошло что-то похожее на то, что случилось тогда на поляне. Я почти физически ощутила нашу связь, как множество соединяющих нитей, по которым, как по венам, циркулировала сила. Она дарила им ласку, восстанавливала, излечивала. Постепенно вобрав в свой круг не только котов, но и волков.
Когда я истощилась, все или выздоровели, или уже могли самостоятельно передвигаться. А я погрузилась в полуобморок – полудрему.
Помню, как Крис отнес меня в машину бережно, как ребенка, и где с рук на руки передал Андре, от которого ощутимо несло паленым. Я не хотела отпускать Криса, так как чуяла в нем прайд, родной запах, но потом все-таки затихла на руках Андре, а точнее провалилась в сон, от которого фиг бы что меня разбудило.
Я отдала слишком много сил своему народу и теперь их нужно было восполнить. Так что пока сон. А потом я ведь еще и есть захочу. И хорошо, если только есть.
Глава 57.
Судя по всему, спала я долго. Сутки, а то и двое. А когда проснулась, то не узнала места. Вроде я тут никогда не была… или была? Во всяком случае кровать просторная.
От мыслей "где я? Кто я?" меня отвлекло осознание того, что я в кровати не одна. Загорелое плечо, льняные, считай белые, волосы, разметавшиеся по подушке… Андре? И я как-то сразу осознала, что нахожусь в его дома. Поня-я-ятно.
Мой маг и волшебник спал, как сурок. Я осторожно вылезла из постели, на что он что-то проворчал, но так и не проснулся. Смешной…
Но мне надо в душ, и срочно. На мне до сих пор кровь непонятного происхождения, и другие пятна неизвестно чего. О волосах я вообще молчу – благо короткие.
