Глава 4

ПЛАТЬЕ КРИСТИНЫ

Обед Марина вкушала с выражением задумчивости на лице, из головы у нее по-прежнему не выходили ночные события. Может, потому и кушания — рассольник, пюре с котлетой и дежурный компот из сухофруктов — показались ей особенно безвкусными. Неудивительно, что с каждой ложкой супа в ней крепло решение, не теряя времени даром, направить свои стопы на рынок, но не на тот ближний базарчик, а на так называемый центральный. Там, по сведениям соседки в гороховом сарафане, фрукты-овощи были намного дешевле.

На рынок она и отправилась, предварительно заскочив в свой номер скоренько переодеться и захватить с собой пару пакетов покрепче. До рынка она добралась на маршрутном такси, и, крепко сжимая в руке кошелек (та же «гороховая» соседка предупредила ее, чтобы была побдительнее, дабы ее наличность не стала легкой добычей карманников), пошла между торговыми рядами. Время от времени она останавливалась, приценивалась к яблокам, грушам, винограду и прочим вкусностям — здесь и правда все было несколько дешевле, — но покупки оставила на потом. Вот обойдет всех, сравнит цены, а уж потом начнет покупать.

В конце концов она присмотрела себе спелые абрикосы, и совсем недорого, и попросила дородную торговку взвесить ей килограмм. Та, конечно, немедленно вознамерилась незаметно подсунуть ей несколько помятых абрикосов, а Марина ей на это указала. В результате они поспорили. Торговка напирала на то, что «за такие деньги берут все подряд», Марина же не желала брать все подряд ни за какие деньги, а потому пошла на принцип. С принципом же и осталась.

Ну вот, теперь нужно было начинать все сначала. Марина свернула в соседний ряд, наклонилась над прилавком и тут буквально краем глаза заметила яркое пятно, мелькнувшее возле ларька. Что-то оно ей напомнило… Марина взяла с лотка янтарный персик, взвесила его в руке, вернула на место и резко развернулась. Как же она сразу не сообразила: платье, платье с развернутым веером на спине и крупными цветами на подоле! Оно показалось возле ларька еще раз и растворилось в толпе. Марина, забыв, зачем пришла на рынок, помчалась вслед зловещему явлению, расталкивая покупателей и получая не очень лестные эпитеты в спину.

Развернутый веер возник перед Мариной снова только через два квартала, которые она пробежала, высунув язык. Платье Кристины-Валентины преспокойненько плыло по переулку. Не само по себе, разумеется, а на женщине, которая была покрупнее его прежней владелицы, а потому платье на ней сидело в обтяжку. Марина прибавила шаг и уже через минуту дышала незнакомке в затылок и мучительно соображала, как же ей поступить. Заорать на всю улицу, что на ней платье утопленницы? А если она попросту даст деру, сможет ли Марина ее догнать? Не лучше ли сразу бежать в милицию? Пожалуй, и у этого варианта имелись ощутимые недостатки: пока она будет призывать стражей порядка, женщина в платье Кристины-Валентины скроется из виду. Таким образом, Марине не оставалось ничего иного, кроме как самой проследить за подозрительной особой.

Платье с веером вывело Марину на окраину городка, где стояли дома частной застройки, за заборами бродили злые кобели и куры, деловито разгребая землю прямо на улице. Незнакомка нырнула в чистенький двор с симпатичным домиком и разбитой перед ним ухоженной клумбой, старательно притворив за собой калитку. Марина же огляделась, получше рассмотрела ориентиры и на всякий случай запомнила улицу и номер дома. Улица называлась Шоссейной, а номер дома был двадцать второй. Вооружившись этой, вне всякого сомнения, ценной информацией, Марина двинулась в сторону центра, где, по логике вещей, и следовало искать местное отделение милиции.

Молодой сержантик-дежурный — совсем мальчишка, на каких-то пять лет старше Марининого сына Петьки, — выслушав ее сообщение, зевнул, продемонстрировав на зависть белые и крепкие коренные зубы. Правда, после этого пустился в виноватые объяснения:

— Ночью не спал, рейд у нас был… — Потом озабоченно почесал вихрастую голову и пробормотал:

— Что же мне с вами делать-то?

Марина испугалась:

— А почему, собственно, со мной? Что-то делать надо с той женщиной…

— Я понял, понял… — тоскливо забарабанил он по столу пальцами, видно было, что решение давалось ему нелегко. — Ладно, сейчас позвоню кое-кому, — с этими словами он взялся за телефонную трубку, набрал номер, подождал ответа и забубнил:

— Тут одна женщина пришла… Виноградова Марина Геннадьевна, говорит про это… платье какой-то утопленницы…

— Коромысловой Валентины… — подсказала Марина.

Однако сержантик ее подсказку проигнорировал и предпочел собственную импровизацию:

— …Вроде видела ее вещи у другой женщины… А? Да я тоже такого мнения.

Сержантик положил трубку и деловито сказал:

— Идите прямо по коридору, с левой стороны, рядом с туалетом, будет комната девятнадцать. Там сидит следователь Кочегаров, он вас выслушает.

Он умудрился сказать это так, что Марина сразу почувствовала себя в роли назойливой просительницы. Вздохнув, она пошла искать комнату девятнадцать. Коридор был длинным, безлюдным, и в нем сильно пахло краской и побелкой. К тому же на Маринином пути выросла заляпанная стремянка, которую ей пришлось старательно обойти, а следом за ней и ведро с белилами, стоящее аккурат у двери с номером девятнадцать. Похоже, в отделении кипела ремонтная страда.

Тем не менее следователь Кочегаров за искомой дверью наличествовал, и не просто наличествовал, а имел вид крайне занятого, погруженного в работу по самую макушку человека. Во всяком случае, Маринин приход не вызвал у него заметного оживления, он даже не оторвал взгляда от своих бумаг, только пробормотал не очень приветливо:

— Здравствуйте. Садитесь. Марина села на стул и стала ждать, когда следователь начнет ее расспрашивать. Ждать пришлось минут десять, в течение коих Кочегаров, не обращая внимания на посетительницу, продолжал усердно штудировать какие-то документы, нервно, рывками переворачивая страницы. Марина была вынуждена вежливо покашлять, чтобы напомнить ему о своем существовании. Следователь поднял глаза, посмотрел на Марину скучными сонными глазами и сказал:

— Я вас слушаю.

Почти как: «На что жалуетесь?» Марина стушевалась. Может, потому, что, отправляясь в милицию, представляла себе все по-другому. Как в старом советском кино. Суровый, но справедливый товарищ, для которого алфавит начинается с буквы закона, по ее взволнованному, исполненному гражданского пафоса лицу безошибочно поймет, что она явилась к нему с экстренной информацией и, забросив все дела, проникнется профессиональным интересом. К сожалению, следователь Кочегаров не спешил демонстрировать служебное рвение, только повторил самым что ни на есть будничным образом:

— Так я вас слушаю.

— Вы, наверное, в курсе, что недавно женщина утонула? — пролепетала Марина, а сама подумала: «Что я такое несу?»

— Это которая? — тоном завзятого бюрократа уточнил следователь. — У нас, знаете ли, многие тонут, особенно в пляжный сезон. Специфика такая.

— Коромыслова Валентина, — отчиталась взволнованная Марина.

— А, помню, была такая, — согласился следователь. — Из пансионата «Лазурная даль». Ну так что вы можете сообщить в связи с этим?

Марина вдохновилась:

— Тут такое дело… Полчаса назад я видела на рынке женщину, одетую в ее платье!

— Чье платье?

— Платье утонувшей Валентины Коромысловой!

Скучающая мина настолько прилипла к физиономии Кочегарова, что даже столь важное известие ее не переменило.

— А почему вы уверены, что это именно ее платье? Разве на нем что-нибудь написано?

— Нет, не написано, скорее нарисовано, — заторопилась Марина, — такие крупные цветы по низу и два развернутых веера, один спереди, другой сзади…

Ну, в смысле: один на груди, другой на спине…

— И это все? — хмыкнул следователь. — Цветы на платье — это, конечно, серьезная примета. Да в таких платьях полгорода ходит!

Марина обозлилась. Ей совсем не нравилось, что к ее открытию относятся столь легкомысленно.

— Да не ходит в них полгорода, это точно! Расцветка очень редкая. Настолько редкая, что возле женщины в таком платье можно встречи назначать, как в ГУМе возле фонтана!

Следователь сдался:

— Ну хорошо, допустим. Тогда что из этого следует?

— Это уже вам решать, — позволила себе посоветовать Марина. Следователь тяжко вздохнул:

— Я вам так скажу: мне лично импонирует ваша наблюдательность и, м-м-м, прочее, но, думаю, зря вы тратите свое драгоценное время на это дело. Вы, кстати, кто ей будете, утопленнице?

Марина передернула плечами:

— Да никто, всего лишь случайная знакомая, точнее, соседка по комнате. Мы вместе жили в пансионате «Лазурная даль». Всего один день, а потом она… ну, в общем, с ней это случилось…

— Понятно, — неопределенно молвил следователь, — соседка по комнате… Вас интересует, как утонула гражданка Коромыслова? Извольте. Самым банальным образом. Она была сильно пьяна, я бы даже сказал, очень сильно. Вот и все. То же самое, что и в девяноста девяти процентах подобных случаев. Поверьте мне, нет здесь ничего таинственного, а тем паче криминального, — в голосе его послышались ворчливые нотки. — Они налижутся и лезут в море, а ведь в таком состоянии запросто и в луже можно утонуть, а ты потом с ними разбирайся. Столько хлопот с этими утопленниками: оформляй, опознавай, протоколы составляй, извещай родственников… Когда и без этого полно дел и посерьезнее. Вот здесь, например, — он демонстративно потряс в воздухе казенным скоросшивателем, — вот здесь у меня настоящие преступления: убийства, изнасилования, ограбления…

Все ясно: он ее стыдил. Дескать, отрывает драгоценное время. Марина повнимательнее присмотрелась к заветному скоросшивателю, но не увидела ничего примечательного, кроме большого масляного пятна на желтом картоне. Колбасу он, что ли, резал на своем скоросшивателе, этот нудный следователь?

Тот же неожиданно сказал:

— Ладно, давайте адрес, проверим. Марина продиктовала адрес, заранее уверенная в том, что от нее просто-напросто вежливо отделываются.

На прощание следователь выдал совсем уж традиционное:

— И чего вам не отдыхается спокойно?

И то верно, чего ей не отдыхается спокойно?

Глава 5

ТАИНСТВЕННЫЙ ВИЗИТ

Марина вышла из местного отделения милиции, чувствуя крепнущую с каждой минутой досаду. Причем не столько на толстолобого следователя, сколько на себя. И почему ей, дуре, нужно больше других? Ну утонула эта вздорная бабенка, так что ж теперь? Тем более что такие случаи здесь, как выяснилось, не редкость! Что ей до нее? Так уговаривала себя Марина, но ноги, ноги несли ее вовсе не на пляж, а в совершенно противоположном направлении. А именно к тому самому дому, в котором скрылась женщина в платье Кристины, на поверку оказавшейся Валентиной.

Едва Марина приблизилась к заветной калитке, как за оградой предупреждающе зарычал пес, но из дома никто не вышел. Присмотревшись, она заметила кнопку на прилаженной к металлической калитке деревянной планке и медленно утопила в ней указательный палец. Сама она никакого звонка не услышала, но, видно, его услышали в доме, потому что на крыльце немедленно возникла интересующая Марину особа, правда, уже не в платье Кристины, а в ситцевом халатике в облипочку. Она, сощурившись, посмотрела на Марину, спустилась с крыльца и подошла к калитке.

— Здравствуйте, — сказала Марина. Должна же она была с чего-то начать разговор.

— Здрасьте, — сквозь зубы ответила женщина и вопросительно уставилась на Марину.

А Марина получила возможность рассмотреть ее вблизи: это была женщина лет сорока с небольшим хвостиком, отчаянно молодящаяся, но без особенного успеха, поскольку вряд ли выглядела хотя бы на месяц моложе своего истинного возраста. Однако нужно было как-то объяснять свое появление. Марина открыла рот, но дамочка ее опередила:

— Вы комнату, наверное, ищете? Марина тупо кивнула. Женщина на минуту задумалась:

— Вообще-то я не сдаю, но комната свободная у меня есть. Но учтите, у меня со всеми удобствами, так что мало я не возьму.

— А посмотреть можно? — уцепилась за представившийся шанс Марина. Женщина еще раз окинула Марину оценивающим взглядом, как бы прикидывая, осилит ли та «комнату с удобствами», после чего открыла калитку, присовокупив немаловажное предупреждение:

— Подождите немного, я собаку подержу…

Марина с опаской прошла мимо рвущегося с цепи и не обращавшего внимания на грозные возгласы хозяйки лохматого черного пса, взбежала на крыльцо и только там почувствовала себя в относительной безопасности. Следом за ней на крыльцо поднялась и хозяйка, предложившая ей разуться на веранде. Марина послушно сбросила босоножки. Впрочем, такую жертву с ее стороны можно было оправдать тем обстоятельством, что в доме все блестело чистотой.

— Комната в мансарде, — уточнила женщина и указала на лестницу, ведущую наверх.

Марина безропотно осмотрела замечательную светелку в мансарде, действительно довольно милую и просторную, а также прилагающиеся к ней «удобства», попутно разглядев в одной из комнат висящее на спинке стула платье, то самое… Теперь у нее отпали последние сомнения в этом.

Хозяйка же тем временем расписывала достоинства своего пансиона:

— Вы как хотите, но лучше комнаты вам не найти. По соседству вон вообще сарайчик сдают, и душ у них летний, во дворе, клеенкой завешенный…

А Марина мучительно соображала, как же ей разузнать про платье, да так ничего и не надумала. Напрямую же не спросишь: а не с покойницы ли вы платьице сняли?

Опять же следователь Кочегаров вряд ли похвалит ее за самодеятельность. Ведь если Марина сейчас заговорит на эту тему, женщина может запросто испугаться и избавиться от злополучного платья, а тогда ищи-свищи ветра в поле. Вот только не очень-то она была уверена, что местные милиционеры со всех ног бросятся проверять ее подозрения.

— …сорок, — донеслось до Марины, и она очнулась от своих размышлений.

— Что-что? — не поняла она.

— А чего вы хотите? — удивилась женщина. — Если за сарайчик тридцать берут!

— Хорошо, я подумаю, — пообещала Марина.

Хозяйка отличной комнаты не смогла скрыть своего разочарования:

— Ну, думайте, если хотите, только такой комнаты вам больше не найти. — Проводила Марину до калитки и прибавила-пригрозила:

— Я ведь могу передумать или пущу кого-нибудь другого. Желающих хватает.

Даже малопрактичная Марина понимала, что молодящаяся особа блефует. От кого действительно не было отбоя, так это от мечтающих обзавестись выгодными квартирантами, и местные зазывалы хватали приезжих за руки чуть ли не на подножке поезда.

— Я подумаю, — повторила Марина, как заклинание, и в очередной раз мысленно себе попеняла: «И чего тебе не отдыхается спокойно?»

Оставшийся в ее распоряжении вечер и утро следующего дня Марина провела как и подобает человеку, приехавшему к морю в разгар пляжного сезона, — исправно жарилась на солнышке, подставляя под ультрафиолетовые лучи то один, то другой бок. Погода была не жаркая, с моря веял приятный бриз, словом, она совершенно не ощущала зноя, за что и поплатилась, с немалым удивлением обнаружив неприятную неожиданность: кожа вдруг покраснела и на прикосновения отзывалась ноющей болью. Да, дело принимало нешуточный оборот, грозивший жаром и бессонными ночами, по крайней мере ближайшей из них. Осознав все это в полной мере, Марина, по-старушечьи покряхтывая, подняла свое поджаренное тело с постеленного на песке полотенца и, охая и покачиваясь, побрела в сторону пансионата. Дорогой она приняла решение благоразумно отказаться от обеда, а также купила в палатке пакет кефира как для внутреннего, так и для наружного употребления.

Однако Марининой мечте о тихом отдыхе не суждено было осуществиться, ибо едва она распахнула дверь своего номера, как тут же почувствовала что-то неладное. А именно недавнее присутствие постороннего человека, который ушел перед самым ее приходом, так что даже запах его еще не успел выветриться. Марина заметила, что обе кровати — и ее, и та, которую еще недавно занимала Кристина-Валентина, были заправлены совсем по-другому тщательно, но иначе, иначе! То же самое наблюдалось и в шкафу: аккуратистка Марина могла бы поклясться, что ее вещи кто-то перекладывал, так что свитер, который прежде лежал снизу, теперь оказался наверху. Что бы сие могло означать?

Первой Марининой мыслью было: ее ограбили! Как только она так подумала, так сразу воздала хвалу собственной мудрости и дальновидности: по крайней мере, деньги и документы остались при ней, поскольку лежали в сумке, а сумку она брала с собой на пляж. Вздохнув, она принялась подсчитывать потери и с удивлением поняла, что ничего из ее вещей не пропало. Все было в целости и сохранности. Чудеса! Может, в ее отсутствие в комнате просто убирали? Тогда с кроватями все более-менее ясно, чего нельзя сказать про шкаф. Трудно назвать уборкой, когда кто-то роется в твоих вещах! Такое ощущение, будто в комнате что-то целенаправленно искали. Такое объяснение Марине понравилось еще меньше, чем первая догадка об ограблении. По крайней мере, кража была фактом хотя и крайне неприятным, но вполне обыденным, а вот обыск…

Забыв о саднящем теле, она выскочила в коридор. Дежурной по этажу на привычном месте за столом не оказалось, зато где-то вдали слышался заунывный звон ключей на большой связке. На него-то Марина и пошла и очень скоро наткнулась на худенькую женщину в блеклой униформе, видимо сменщицу Ксении Никифоровны, похожую на маленькую, юркую ящерку. Сменщица управлялась с грязным бельем, скомканным в огромный куль, с остервенением заталкивая его ногой в узкую дверь подсобки. Куль проходить не желал.

— Извините… — пробормотала Марина, пытаясь привлечь к себе внимание. Ящерка ее, безусловно, услышала, но не торопилась отвечать, пока не расправилась с бельем. Как только ей удалось его запихнуть в подсобку, она захлопнула дверь и заперла ее, изрядно повозившись с ключами, прежде чем нашла на связке нужный. Уже после этого она обернулась и осведомилась, даже не удостоив Марину взглядом:

— Что вы хотите?

— Видите ли, — сбивчиво доложила Марина, — пока я была на пляже, кто-то побывал в моей комнате и рылся в моих вещах… — Последние слова она произнесла со звенящей обидой в голосе.

Ящерка немедленно приняла «стойку»:

— Украли что-нибудь?

— Да нет… По крайней мере на первый взгляд.

Последовала сухая команда «пойдемте», и Марина понеслась за сменщицей Ксении Никифоровны, с ходу развившей прямо-таки сверхзвуковую скорость. Уже в комнате она внимательно огляделась, вертя маленькой сухой головкой, даже, как показалось Марине, принюхалась, потом попробовала балконную дверь и осведомилась:

— Так что у вас тут произошло?

— Кто-то открывал шкаф и перекладывал мои вещи, — отчеканила Марина и для вящей убедительности широко распахнула дверцу гардероба.

Ящерка заглянула в шкаф и перевела взгляд на Марину:

— Так у вас что-нибудь пропало?

— Да нет же. — Марина уже догадалась, что дежурная принимает ее то ли за фантазерку, то ли за особу редкой капризности и подозрительности. — Просто все лежит по-другому!

Может, Ящерка так и подумала о Марине, только вслух произнесла совсем другое:

— Вы случайно не оставили лоджию открытой?

— Что вы, — возразила Марина, — я всегда ее закрываю.

Однако сомнения в Ящеркином взоре не убавилось. И она задала еще один идиотский вопрос:

— Может, вы забыли номер запереть?

— Да не забыла я, не забыла, — взмолилась Марина.

— Но у вас ничего не пропало? — уточнила дежурная.

— Ничего, — устало подтвердила Марина.

Ящерка еще раз оглядела комнату, потом привычно пересчитала простыни и полотенца и удалилась, заметив на прощание:

— Не знаю, не знаю, кто тут мог у вас рыться? Все целое, ничего не пропало… Перепутали вы что-нибудь, наверное. В пансионат пускают по визиткам, ключи на месте… Сдайте, если хотите, ценные вещи в камеру хранения.

— Спасибо за совет, — уныло отозвалась Марина.

Оставшись одна, она вылила половину содержимого кефирного пакета в стакан, не забыв предварительно его как следует вымыть, и, запрокинув голову, медленно выпила. Оставшимся кефиром она смазала свои полыхающие плечи и бедра. На обед Марина не пошла, на ужин тоже, потому что чувствовала себя преотвратно, причем как физически, так и морально. Ночью она почти не спала, лежала и от нечего делать перебирала воспоминания. Как назло, на память не приходило ничего хорошего. И только под утро ей посчастливилось забыться зыбким, некрепким сном.

Глава 6

ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА