Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Тролли (№1) - Продавец троллей

ModernLib.Net / Фэнтези / Якобсен Бент / Продавец троллей - Чтение (стр. 11)
Автор: Якобсен Бент
Жанр: Фэнтези
Серия: Тролли

 

 


Но все равно ему было стыдно не впустить её в дом. Поэтому он открыл дверь и впустил её, но едва она собралась переступить через порог, как случилась странная вещь. Из темноты один за другим выскочили тролли, и каждый держал в руке длинные ветки бузины, которые, несмотря на осень, были покрыты зелёными листьями. Тролли окружили старушку и заплясали вокруг неё, обмахивая её голову зелёными бузинными ветками. Тут её лицо вдруг ужасно исказилось и она замахала на них своими костлявыми руками, выкрикивая страшным голосом проклятия:

«Отстаньте от меня, злобные твари! Уберите эти гадкие ветки, я не могу их вынести. Если бы я только могла вонзить в вас ногти, я бы вас отравила ядом, от которого вы бы высохли и скукожились в маленькие трупики, которые сожрали бы муравьи!»

Страшные когти старухи так и тянулись, но не могли достать троллей. Тролли были слишком проворны и ловки и всё время умудрялись держаться от неё на безопасном расстоянии, а в нужный момент заслонялись бузинными ветками. Вальтер Шмидт хотел подскочить на помощь своей гостье, но тут она начала таять в воздухе и улетела, унесённая порывом ветра. Тролли все продолжали махать на неё ветками, и она туманной прядью, постепенно растворявшейся в воздухе, все быстрее понеслась прочь над пустошью. Тролли преследовали её, пока все не скрылись во тьме. Тут Вальтер понял, что старушка была не человеческого племени и что тролли почему-то спасли его, когда он уже собрался впустить её в дом.

— Вот видите, месье Гудвин! — воскликнул Анри. — Я уверен, что тролли довольно хорошие. Они спасли охотника от ведьмы, а месье Састрафена от волков. Может, они и любят пошалить, но в душе они друзья человека.

— Пошалить, говоришь… Да уж, это они любят! — сказал Гудвин. — Мне кажется, Анри, ты изображаешь троллей слишком уж хорошими, но в чём-то ты, возможно, и прав. В Комптон Бассете они серьёзных бед не наделали, но безобразничали так, что сил никаких нет, а сейчас, может быть, они…

И тут Гудвин остановился на полуслове, потому что Анри вдруг замер и прислушался.

— Что такое? — спросил Гудвин.

— По-моему, я слышал Гектора, — сказал Анри.

Они замерли без движения, и оба услышали Гектора. Его густой лай долетал в башню приглушённо, но сомнения не было: он предупреждал друзей, что Кастанак возвращается!

Гудвин молниеносно захлопнул книгу и поставил её на место в шкаф. Затем он запер дверцу, а затем… Затем он обнаружил, что ключа нет!

— Боффин! — воскликнул он. — Это, конечно же, Боффин незаметно утащил ключ! Что будем делать?

— Не волнуйтесь, месье Гудвин, — сказал Ан-ри. — Кастанак подумает, что шкаф запер Боффин и опять унёс ключ.

— Ну да, разумеется! Давай скорее уйдём отсюда, Анри!

Они побежали к балконной двери.

— В прошлый раз, когда я был здесь, я дождался, пока не услышал, что Кастанак отпирает внизу дверь, — прошептал Анри. Он осторожно, одним глазком выглянул на балкон. — Балкон виден с дорожки, так что Кастанак может заметить нас, когда мы будем перелезать на дерево.

«… если мы перелезем на дерево», — подумал про себя Гудвин, взглянув на толстую ветку, по которой они перебрались на балкон. Ветка была очень высоко.

— Послушай, Анри! — шёпотом заговорил Гудвин. — А как ты тогда перебрался на дерево?

— Очень просто! — так же тихо ответил Анри, показывая пальцем, куда он встал. — Я встал ногами на балюстраду и ухватил ветку за тоненький кончик, чтобы удержать равновесие. Потом я схватил большую ветку обеими руками и оттолкнулся ногами, чтобы с размаху уцепиться ими за ветку. — Анри обернулся к Гудвину. — А дальше все уже легче лёгкого!.. — Тут Анри умолк и вытаращился на Гудвина: — Ой, как же так, месье Гудвин! Я не знаю, сможете ли вы?

— Нет, Анри… У меня так не получится. Мне ни за что не перебраться на эту ветку.

— Но месье Гудвин! Ведь Кастанак сейчас будет тут! Как же нам выбраться? — Голос Анри, обыкновенно звучавший так оптимистично, сейчас упал и стал испуганным.

— Ты перелезешь на ветку, как тогда, — спокойно произнёс Гудвин. — А мне придётся остаться в доме и выбираться отсюда каким-нибудь другим путём.

— Нет, месье Гудвин! Если вы не можете уйти, то я останусь тут с вами!

— Ты отважный мальчуган и верный друг, — ласково сказал Гудвин, похлопав его по плечу. Верность Анри его совсем растрогала. — Но послушай, Анри, что я тебе скажу. Уж я не пропаду. Чего только не было в моей жизни, так что как-нибудь справлюсь и с Кастанаком. А если ты не спустишься к Бомстафу, он не будет знать, что с нами случилось. Скажи ему, что если я не выйду из башни до утра, тогда он может постучаться к Кастанаку. И скажи ему, чтобы он в таком случае взял с собой Гектора. Я попробую спрятаться где-нибудь в доме. Может быть, я спрячусь наверху, в обсерватории, и пережду там, пока Кастанак снова не выйдет из дома. Тогда я, наверное, выйду через парадную дверь. Для человека моего сложения это гораздо более подходящий выход!

— Но месье Гудвин! Мне кажется, в доме нет такого места, где вы могли бы спрятаться. Боффин мог спрятаться в обсерватории только потому, что он перескакивал с одного места на другое. А чтобы там спрятался такой большой человек, как вы, нужно какое-то волшебство!

Гудвин невольно улыбнулся, услышав то, что говорит Анри про его размеры. И тут вдруг на него снизошло озарение:

— Волшебство, говоришь? Знаешь, Анри, волшебное средство, кажется, лежит у меня в кармане!

В этот миг снизу послышался скрип ключа в замке, Кастанак уже отпирал дверь.

— Ну, беги, Анри! И скажи Бомстафу, чтобы он подождал до завтра, прежде чем что-то предпринимать. Скорее! Прыгай на ветку!

Гудвин поддержал мальчика, когда тот встал обеими ногами на балюстраду. Анри ловко схватился руками и ногами за ветку, быстро дополз по ней до ствола и соскочил на землю.

Гудвин вернулся в лабораторию и приготовился к встрече с волшебником Кастанаком.

Встреча с Кастанаком

Гудвин быстро взбежал по лестнице в обсерваторию. Искать место, где спрятаться, или испытать своё волшебное средство? Он огляделся в обсерватории. Возле дальней стены он краем глаза заметил какую-то тень, показавшуюся из-за шкафа и прошмыгнувшую за большой телескоп. Боффин!

Гудвин понял, что у него мало шансов спрятаться в обсерватории и переждать здесь, пока Кастанак не надумает снова уйти из дома, особенно когда тут прячется ещё и Боффин. Гудвин так напрягал мысли, что даже в мозгах скрипело, и наконец принял решение. Он объехал полсвета в поисках Кастанака. И теперь надо рискнуть — либо пан, либо пропал! Он снова спустился в лабораторию и сел в кресло, которое стояло в углу возле лестницы, ведущей на кухню.

Ждать пришлось недолго. Кастанак немного повозился на кухне, а затем Гудвин услышал его шаги на лестнице. Кастанак поднимался наверх, бормоча что-то себе под нос. Похоже, у него было неважное настроение. Поднявшись в лабораторию, он направился к большому столу. Он стоял спиной к Гудвину, который замер в своём углу, как мышь. Кастанак взял в руки одну за другой несколько бутылок и внимательно посмотрел их на свет, поворачивая то одной, тодругой стороной. Затем он подошёл к большому шкафу, но вместо того, чтобы отпереть замок, опустил руки и вздохнул. Очевидно, он подумал, что шкаф заперт, а ключ утащил Боффин.

— Эй, Боффин! Где тытам, побитая молью швабра! Куда тызапропастился? — загремел на всю башню голос Кастанака. — Кастанак сердится! Сейчас же тащи сюда ключ!

— Шкаф не заперт, — послышался за спиной Кастанака спокойный, доброжелательный голос.

Не ожидавший ничего подобного волшебник так и подпрыгнул с перепугу и тут же быстро обернулся к Гудвину.

— Кто вы такой? — спросил он. Гудвин заметил, что голос волшебника немного дрожит. — Как вы сюда попали? Ваше счастье, что вы сидите на стуле…

— А не то бы я разлетелся на мелкие черепки, когда вы заколдуете меня и я превращусь в фарфоровый чайник? Вы это хотели сказать? — с невинным видом спросил Гудвин.

Кастанак был ошарашен.

— Чего-чего? — промямлил он.

Он хотел опять рявкнуть на Гудвина громовым голосом, но растерялся, когда понял, что тот наперёд знает, что он может сказать. Но волшебник быстро взял себя в руки.

— Как вы сюда вошли? И как вам удалось отпереть шкаф? — спросил он снова.

— Да что тут особенного! — небрежно бросил Гудвин. — Применил немножко магии. Вы же сами, кажется, ей не чужды?

Гудвин подумал, что это была прекрасная мысль — сказать, будто бы он вошёл в башню с помощью магических средств. Блефуя таким образом, он рассчитывал вести разговор с Кастанаком на равных и выиграть словесную схватку с колдуном. Но его слова произвели на Кастанака совершенно неожиданное действие! От злости у волшебника оттопырилась борода, и хотя по его лицу было заметно, что он нервничает, его выражение так же ясно говорило о том, что волшебник не на шутку разъярился. Кастанак выпрямился и медленно поднял свои длинные тонкие руки. Чёрный плащ свободно висел у него на плечах, и чародей всё больше становился похож на громадную птицу, которая прямо на глазах все росла, и росла, и росла! Высокая синяя шляпа Кастанака встала перед глазами Гудвина, как вершина горы, и волшебник заговорил грозным голосом:

— Если это чёрная магия и вы пришли сюда, чтобы похитить мои знания и поставить их на службу тёмных сил, то берегитесь! Гнев Кастанака ужасен! Знайте, что я использую всю свою силу, чтобы защитить великие книги. Клянусь моим именем! Я, Кастанак-Бернар-Лионель Састрафен, говорю вам, что буду до последнего отстаивать наследие моих предков и их дело!

Гудвин так и остался с раскрытым ртом, не в состоянии вымолвить ни слова. Такого он никак не ожидал, но разъярённый Кастанак по-прежнему высился перед ним, обрушивая на него свой гнев. Тень волшебника, казалось, затмила весь свет, и Гудвин чувствовал себя так, словно его загнали в мышиную норку, где он стиснут со всех сторон стенами. Но как раз в этот миг на шкаф зашмыгнуло какое-то маленькое проворное существо, пробежало вдоль него, пока не очутилось над головой Кастанака, и сорвало с его головы высокую шляпу. После этого существо одним прыжком соскочило со шкафа на лестницу и со шляпой в руке скатилось вниз по перилам.

— Боффин! — От злости глаза Кастанака сощурились и превратились в узкие щёлочки. — Это уж слишком, Боффин! Я превращу тебя в грелку для чайника! Ты же знаешь, что моя сила не действует без шляпы!

Кастанак вдруг словно бы стал меньше ростом. Куда только девался его грозный вид! Гудвин ничего не мог поделать с собой, ему стало просто смешно. Грозный волшебник был обезоружен — вернее сказать, обесшляплен — маленьким троллем в самый ответственный момент! Но Гудвин постарался не показывать, как это его насмешило, потому что сейчас его занимало то, что только что сказал Кастанак. Он едва мог поверить, что не ослышался.

— Неужели вы хотите сказать… — запинаясь выговорил Гудвин. — Вы хотите сказать… Как, вы сказали, звучит ваше имя?

— Кастанак-Бернар-Лионель Састрафен, — важно ответил Кастанак. Он старался сохранить достоинство, несмотря на потрясение, испытанное от потери шляпы.

— Вот это да! — воскликнул Гудвин. — В таком случае я должен вам кое-что объяснить, как, впрочем, и вы мне, со своей стороны, тоже!

— Что всё это значит? — спросил Кастанак. Гнев его, судя по всему, немного остыл после того, как Боффин утащил шляпу.

— Лучше уж я все сразу объясню, — начал Гудвин. — Но позвольте мне сначала сказать, что я не занимаюсь чёрной магией и пришёл не для того, чтобы похитить ваши знания. Можете об этом не беспокоиться. По-видимому, вы приходитесь родственником некоего Арсена Састрафена. Если бы я это знал, то пришёл бы к вам, постучавшись в дверь, вместо того чтобы залезать по дереву на балкон. Я должен перед вами извиниться, месье Састрафен!

— Гм-гм! — проворчал Кастанак. — Забудем об этом. Да, Арсен Састрафен — мой прапрадедушка. Но я был бы вам очень обязан, если бы вы любезно объяснили мне, почему вы оказались в моей лаборатории и откуда вам известен мой прапрадедушка.

— С величайшим удовольствием, — сказал Гуд-вин. — Но сначала, уж извините меня, я на минуточку выйду. Дело в том, что во дворе меня ждут двое моих друзей, которые, как мне кажется, за меня беспокоятся. К тому же, насколько я знаю, им бы ужасно хотелось знать, о чём мы с вами говорим, да они и сами могут дополнить эту историю.

— Я все меньше и меньше понимаю, о чём идёт речь, — нетерпеливо вставил Кастанак. — И пока вы не скажете мне, как вы тут очутились, я, наверное, ничего не смогу понять.

— Ну что вы! Уверяю вас, всё станет ясно, как только мы с друзьями расскажем вам всю историю. Слушайте, что я придумал! А не согласитесь ли вы принять наше приглашение и отобедать с нами в трактирчике у дороги? Мы там остановились, и там хорошо кормят. Тогда мы спокойно, никуда не торопясь, объясним вам все, и вы узнаете, что к чему.

Немного подумав, Кастанак ответил:

— Я совсем не понимаю, какое отношение вся эта история может иметь ко мне и моей работе, и при сложившихся обстоятельствах у меня нет лишнего времени, чтобы тратить его неизвестно на что. Но вы пробудили моё любопытство, и, кроме того, во всём этом кроется какая-то тайна. Вообще-то я никуда не выхожу из дому и совершенно не горю желанием вести разговоры в трактире, где их может подслушать любой желающий. Я должен соблюдать большую осторожность! Давайте уж лучше пригласим ваших друзей ко мне и приходите через два часа после наступления темноты. Тут мы можем поговорить спокойно.

Гудвин кивнул и попрощался с Кастанаком.

Выйдя из башни, он, насвистывая, пошёл по тропинке и вскоре повстречал Бомстафа и Анри. Они не могли поверить своим глазам, увидя Гудвина, который, руки в брюки, неторопливой походкой шёл им навстречу, насвистывая и не замечая ничего вокруг, погруженный в глубокомысленные размышления.

— Как же ты оттуда выбрался? Не околдовал ли он тебя часом? Эй! Ты нас узнаешь? — набросились они на него с вопросами, перебивая друг друга, а Гектор стал прыгать на Гудвина, стараясь лизнуть его в лицо.

— Выбраться? — удивился Гудвин. — Ну, это была не проблема! Мы немного поговорили с Кастанаком, обсудили кое-какие вопросы, и он пригласил нас всех на чашку чаю сегодня вечером, — бросил он через плечо, устремив свои стопы в направлении трактира. Бомстаф и Анри, приготовившиеся к тому, что им придётся брать штурмом башню и спасать Гудвина, посмотрели друг на друга, да так и остались с разинутыми ртами.

— На чашку чаю в башню! Для того чтобы превратить вас в фарфоровые чайники! — добавил от себя Кастанак-попугай.

Вечерняя встреча в Башне

Точно в назначенное время, ровно через два часа после наступления темноты, в дверь башни постучали. В окнах не видно было ни огонька, в башне Кастанака только в лаборатории горели масляные лампы. Со стеариновой свечой в руке волшебник спустился вниз и отворил тяжёлую дверь. Он ожидал троих гостей: Гудвина и двоих его друзей, он думал, что это будут такие же взрослые люди, как Гудвин. Выглянув за порог, Кастанак немного удивился. Но предстояли ещё другие неожиданности! Впереди стоял черноволосый мальчик с необычайно живой рожицей.

— Бонсуар, месье Кастанак! — сказал он и вежливо протянул руку. — Спасибо, что разрешили мне ещё раз прийти!

— Ещё раз? — удивился Кастанак. Ему показалось, что он никогда ещё не встречал этого мальчика, и это, кстати, соответствовало действительности, но не стал допытываться, что значило «ещё раз». Этот день перевернул для него все с ног на голову, так что он был в полном смятении и только надеялся, что кто-нибудь в конце концов объяснит ему, что к чему.

Следующим вошёл Гудвин:

— Добрый вечер, господин Кастанак! Очень приятно навестить вас, войдя через дверь! .

Кастанак безнадёжно вздохнул. Следом за Гудвином в дверь вошёл рослый, широкоплечий человек, курчавый и бородатый.

— Вечер добрый! — сказал он весело. — Я здесь у вас ещё никогда не был, так что с удовольствием посмотрю, как тут что!

— Да что вы! Неужели вы тут ещё не были! — с ироническим удивлением сказал Кастанак. — Я уж было решил, что чуть ли не весь Константинополь вместе с окрестностями перебывал у меня в башне без моего ведома. Приятно слышать, что есть ещё люди, которым я сам могу показать моё жилище!

Он высунул голову наружу, проверяя, нет ли там ещё кого-нибудь и можно ли закрывать дверь. Но тут, к удивлению волшебника, в башню с важным видом вошёл гигантский бладхаунд и вместе с ним, сидя на его голове, въехал красивый попугай с совершенно сказочным многоцветным оперением. Кастанак пристально посмотрел на попугая, который был поразительно похож на ту нахальную птицу, которая когда-то жила у него и которую он продал, потому что она очень мешала ему, раздражая дерзкими замечаниями. Едва въехав в дом, попугай повернулся к нему клювом и произнёс:

— Привет, старина! Как приятно вернуться в родной дом!

Кастанак онемел от изумления! Не было никакого сомнения, что это тот самый нахальный попугай, который когда-то жил у него. Но как он умудрился вернуться в Константинополь и найти дорогу в башню? Ведь он продал его в Марселе и никак не ожидал вновь встретиться с этой птицей. С глубоким вздохом Кастанак закрыл дверь. Он привык всегда знать больше, чем другие люди, но сейчас вообще ничего не мог понять. У него появилось столько вопросов, на которые он хотел бы получить ответ, что он в них совсем запутался.

— Пойдёмте наверх, — пригласил волшебник своих гостей. — Думаю, нам лучше всего поговорить в моей лаборатории.


Просторная лаборатория показалась Гудвину и Анри совсем не такой, какой они видели её днём. Все её освещение состояло из трёх масляных ламп, их трепещущее пламя отбрасывало на стены длинные движущиеся тени. Таинственные жидкости на столе слабо переливались в темноте разными цветами, а когда они начинали пузыриться, то по стенам наперегонки с движущимися тенями перебегали разноцветные зайчики.

У Бомстафа мороз пробежал по коже. Гудвин и Анри рассказали ему о большой книге Арсена Састрафена. Гудвин объяснил ему также, что Кастанак был потомком Састрафена и никак не мог быть злым волшебником, а скорее всего был добрым. Ведь Кастанак только что объявил ему о готовности сделать все, чтобы отстоять своё знание в борьбе со злыми силами, то есть сказал то же самое, что писал в своей книге его прапрадедушка.

Но несмотря на всё это, Бомстаф не чувствовал себя уверенно. Как он сказал Гудвину, когда тот рассказал ему о своей встрече с Кастанаком, благородные мысли волшебника не вполне соответствовали тому факту, что он выпустил в Комптон Бассете троллей. Насколько им было известно, Кастанак поступил так, чтобы отомстить помещику за то, что тот вынудил Кастанака продать ему семена красных ив. Гудвин согласился, что с виду все так и есть, но прибавил, что на самом деле все часто бывает не так, как это выглядит внешне. Анри, разумеется, был убеждён, что тролли не такие уж плохие. Он считал, что жители Комптон Бассета могут с ними подружиться, если постараются, и что Кастанак только потому выпустил у них троллей, что хотел дать им пристанище. Гудвин в этом был не уверен, но в конце концов они согласились на том, что нужно ещё подождать, прежде чем делать окончательные выводы, поскольку если повезёт, то сегодня же вечером в башне Кастанака они узнают правду.

И вот они сидят в башне Кастанака, а перед ними в громадном старинном кресле восседает таинственный Кастанак. Худощавый волшебник совсем утонул в кресле с высокой спинкой, длинный синий плащ так свободно висел у него на плечах, что делал его похожим на привидение. Он сидел совершенно неподвижно, и на виду оставались только его костлявые руки с длинными пальцами и лицо; если бы не это, трудно было бы догадаться, что плащ скрывает живого человека. В тусклом свете резко проступал его орлиный нос и кустистые брови. Кастанак казался старым и усталым, но горящий и острый взор свидетельствовал о том, что он видит и слышит всё, что делается вокруг, и ничто не укроется от его пристального внимания.

Все молча замерли под внимательным взглядом волшебника. В призрачной атмосфере огромного помещения казалось неприличным нарушить молчание, но Гудвин пришёл сюда затем, чтобы поговорить с Кастанаком, так что в конце концов он откашлялся и заговорил:

— Дорогой господин Кастанак! Вы оказали нам исключительную любезность, пригласив к себе в этот вечер. Я обязан дать вам объяснения по поводу моего сегодняшнего проникновения в вашу башню через балконную дверь, но я уверен, что, узнав причину такого поведения, вы поймёте, что я не мог поступить иначе.

Кастанак едва шевельнулся и лишь еле заметным кивком показал Гудвину, что просит его продолжать.

— Мы с моим верным псом Гектором явились сюда за советом и помощью, господин Кастанак. Мы проделали очень, очень большое путешествие, чтобы разыскать вас, и по пути нашли добрых друзей в лице присутствующих здесь Анри и Бомстафа. — Гудвин сделал рукой жест в сторону своих друзей. — Без их помощи я бы до сих пор ещё сюда не добрался. К сожалению, у нас были основания полагать, что вы не захотите нам помочь, и потому мы решили сами поискать то, что нам нужно. Но тем не менее я могу, положа руку на сердце, заверить вас, что у нас не было намерения похищать ваши знания в области мистики и магии.

Кастанак выслушал это так же бесстрастно, как и всё остальное, но потом всё же кивнул и ответил:

— Все это по-прежнему звучит очень странно и ничего мне ещё не объяснило, но я привык к странным событиям и верю тому, что вы говорите. Я вижу, что вы люди добрые и честные. Но расскажите же мне наконец, о чём идёт речь, почему вы решили, что я могу вам помочь, и как вы меня разыскали!

Гудвин набрал в грудь побольше воздуху. Пришло время рассказать Кастанаку, зачем он к нему явился.

— Меня послали жители моей деревни за советом и помощью. Я родом из Англии и живу в маленькой деревне, которая называется Комптон Бассет.

Гудвин опасался этого момента, не зная, как волшебник примет такое известие, и Кастанак действительно вздрогнул при этих словах. Но когда он заговорил, голос его звучал не сердито, а только устало и задумчиво.

— Так вот оно что! — произнёс он веско. — Теперь кое-что для меня прояснилось. Теперь я понимаю, почему вы тогда сказали, что я тоже должен дать вам кое-какие объяснения. Возможно, вы правы. Поскольку вы приехали ко мне, я полагаю, что у жителей вашей деревни уже состоялось знакомство с троллями. Очевидно, что это неизбежно должно было когда-то произойти. Я расскажу вам, что сам знаю о троллях и почему они попали в вашу деревню. Но сперва я попрошу вас рассказать, как там у вас проявили себя тролли и как вы отыскали меня. Так я лучше пойму всё, что произошло. Но прежде всего я приготовлю чай, так как вижу, что встреча наша продлится ещё долго.

Кастанак спустился вниз, чтобы заварить чай, оставив друзей одних в лаборатории.

— Быть может, ты всё-таки был прав, — сказал Бомстаф Гудвину. — Может, он и не такой уж злодей. Он даже ни разу не заикнулся, что превратит нас в фарфоровые чайники!

— А их тут и без того немало, — с усмешкой заметил Анри.

Глазастый мальчик не терял времени даром и теперь показал пальцем на шкафы и полки. Там у Кастанака стояло целое собрание чайников всевозможных цветов и размеров.

— Ой-ой-ой! — сказал Бомстаф, вставая. — Надеюсь, что это не гости, которых он заколдовал. — Он старался говорить шутливо, но это не очень у него получилось.

— Сядь и сиди, — сказал попугай. — Тогда не разобьёшься, когда он превратит тебя в чайник!

Бомстаф вдруг пожалел, что они взяли с собой в гости попугая.

Колдуны и пасьянсы

Кастанак приготовил такой замечательный чай, какого трое друзей никогда в жизни не пробовали. У него был нежный запах, вызвавший у них мысли о далёких, прекрасных странах, а вкус его сразу согревал тело и душу дивным теплом летнего вечера. Бомстаф покосился на Кастанака, когда тот поднялся по лестнице с приготовленным чаем. Его очень интересовал вид чайника, но Кастанак приготовил чай в гигантском самоваре, и напиток не остывал в нём весь вечер, пока они разговаривали.

Сначала Гудвин рассказал историю о том, как он отправился в путь искать таинственного незнакомца. Время от времени он делал небольшую паузу, чтобы Кастанак мог вставить короткое объяснение. Гудвин рассказал, как жители Комптон Бассета посеяли семена ивы, которые помещик отобрал у Кастанака, и как из них с удивительной быстротой выросли деревья. Кастанак только вздохнул и покачал головой, вспоминая эти давние события.

— Ваш помещик — очень неразумный человек. Не надо было брать то, что не предназначалось для него. Все могло обернуться ещё гораздо хуже из-за его глупости.

Гудвин заметил, что Кастанак готов уже разгневаться при воспоминании о семенах ивы, поэтому он поспешил продолжить свою повесть. Следующее, что он рассказал, была история о том, как он с двумя другими жителями деревни несколько лет спустя наблюдал за Кастанаком и видел, как тот выпустил маленьких троллей на Грэмпс Хилле.

— Гмм, — проворчал Кастанак, нахмурив брови, но, к облегчению Гудвина, никак особенно не отреагировал, услышав, что они за ним шпионили.

Затем Гудвин рассказал о тех безобразиях, которые тролли учинили в доме помещика, и о том, как одна только миссис Хоукс оказалась способна справиться с ними, а потом — как жителям Комптон Бассета пришлось отказаться от своей затеи срубить ивы. Кастанак чуть улыбнулся в этой части рассказа, но выражение у него было немного озабоченное.

— От троллей часто бывает много хлопот, — сказал он. — И они правда могут сыграть с человеком злую шутку, но что касается вашего помещика, то я ему не сочувствую. Он сам виноват в том, что случилось.

Затем Гудвин рассказал, как доктор Пилбери предложил отыскать Кастанака и как на него пал выбор, когда жители деревни решили обратиться к волшебнику за советом и помощью. Дойдя до рассказа о человечке, которого он встретил на базаре в Глестонбери, Гудвин не стал пересказывать того, что коротышка сказал про Кастанака, но волшебник, как видно, и сам догадался, потому что заметил:

— Человек, которого вы встретили в Глестонбери, был, конечно, Спиррус-Заморыш. Спиррус даже родной матери не помог бы бесплатно. Наверняка он не сказал обо мне ничего хорошего. Он никогда ни о ком не скажет доброго слова, разве что если ему за это специально заплатят.

Затем Гудвин поведал, как в Пуле встретился с Бомстафом, и о том, как им случайно повезло с попугаем, про которого они сразу решили, что, до того как попасть к Бомстафу, он должен был принадлежать Кастанаку. Гудвин не упомянул только, что попугая назвали Кастанаком. Волшебник сказал:

— Так и есть. Когда-то этот попугай жил у меня. Конечно, найдётся много попугаев, похожих на него, но по нахальным замечаниям его ни с кем не спутаешь.

Кастанак строго посмотрел на попугая. Тот беспокойно зашевелился, почувствовав к себе пристальное внимание, но, разумеется, за очередной дерзкой репликой дело не стало.

— Перестань таращиться! — сказал попугай. — А то, как будешь много таращиться, так и останешься с выпученными глазами!

— М-да! — неодобрительно промычал Кастанак. — С тех пор как я в свой последний приезд продал его в Марселе, он ничуть не исправился. Но я продал его не торговцу, а пьяному моряку, от которого сильно несло ромом.

Анри и Бомстаф переглянулись. Теперь они поняли, откуда взялась одна из любимых фраз птицы! Кастанак продолжал:

— Должно быть, моряк по той или иной причине перепродал его торговцу. Этот попугай всегда был невероятным нахалом, но хуже всего, что он научился повторять всё, что слышал от меня. Мне надо быть очень, очень осторожным, ведь то, чем я занимаюсь, таит в себе большую опасность. Я решил, что не могу дольше держать у себя этого попугая. Он начинал болтать о чём угодно в самую неподходящую минуту.

Трое друзей закивали, соглашаясь. Им это было очень хорошо знакомо.

— Ты говоришь о вещах, которых не понимаешь! — заявил попугай и повернулся спиной к Кастанаку, который снова бросил на него строгий взгляд.

Затем Гудвин рассказал, как Анри разыскал мадам Патан, и о том, как они побывали у неё в доме.

— На первый взгляд мадам Патан может произвести устрашающее впечатление, — сказал Кастанак. Троим приятелям это показалось сильным преуменьшением. — Однако она не так уж страшна, как может показаться. Ну, есть в ней немножко ведьмовства, но только самую малость, а в общем-то она вполне безобидна. От одинокой жизни у неё, конечно, появились некоторые странности. Сейчас она больше всего увлечена разведением пауков, которые благодаря особым травам и некоторым приёмам чёрной магии достигают у неё необычайно больших размеров. Самых крупных из них следует остерегаться, но она так волнуется за них, чтобы с ними ничего не случилось, что у них просто нет возможности причинить кому-нибудь вред. Как вы правильно угадали, я действительно полгода жил у мадам Патан. Не самое приятное место, однако в тот момент мне по ряду причин очень подошло такое жильё. Я был вынужден остаться в Марселе, дожидаясь там прибытия одной особы, но мне не хотелось, чтобы кто-то узнал, что я там нахожусь. Кроме того, при мне были некоторые вещи, которые вызвали бы у людей нездоровое любопытство. Все соседи боялись мадам Патан и её пауков, поэтому за всё время почти никто не постучался в её дверь. И я спокойно прожил у неё полгода, никем не замеченный. Единственная трудность заключалась в том, что попугай невзлюбил пауков и всё время высказывал в их адрес нахальные замечания. В конце концов мне пришлось продать попугая, иначе мадам Патан, наверное, выставила бы меня на улицу.

После рассказа Кастанака Гудвин вкратце описал, как они приехали в Константинополь и как разыскали башню Кастанака. Затем он продолжал:

— Я понимаю, что мы поступили не очень вежливо, забравшись без приглашения к вам в дом через балконную дверь, но мы не были уверены, что вы согласитесь нам помочь. Кроме того, мы думали, что сможем найти ответы на свои вопросы в большой книге про троллей. Анри оказался гораздо находчивей меня, и он придумал, как нам узнать, куда Боффин запрятал ключ от шкафа.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16