Идя дальше, он наконец снова оказался на поляне созерцания. Асьяла уже вышел из состояния медитации. Выглядел он встревоженным. Томас был удивлен — старый вождь эльдаров редко проявлял свои эмоции так открыто.
      — Ты видел что-то опасное? — спросил Томас. Тэйтару и второму эльфу Асьяла сказал:
      — Спасибо за помощь. — Потом он взял Томаса под локоть и попросил: — Пройдись со мной, друг мой.
      Томас последовал за ним через тихий участок леса, вдали от кухонь и мастерских, около края внутреннего круга Эльвандара. Наконец, удостоверившись, что рядом никого нет, Асьяла сказал:
      — Что-то темное все еще остается в Крондоре. — Он посмотрел на Томаса. — И что-то прекрасное тоже. Я не могу объяснить, но былая сила добра вот-вот вернется. Похоже, Вселенная пытается восстановить равновесие.
      Асьяла был вождем эльдаров, древнего эльфийского рода, который был ближе всего к валкеру. Томас научился ценить его советы; старика отличал широкий и необычный взгляд на вещи.
      — Но какова бы ни была эта сила добра, зло, высвобожденное демоном перед тем, как его уничтожили, еще сильнее, — продолжил Асьяла. — У этой темной сущности есть слуги, и они сосредоточивают силы в Илите и Зане, а теперь и в Ламуте.
      — А то, что Субаи говорил насчет человеческих жертвоприношений?
      — Это великая и злая сила, — кивнул Асьяла, — и она растет с каждым днем. Те, кто служит такому злу, часто глупы и не представляют, что они навлекают на себя, а не только на других. Они не знают, что первым делом разрушают свои собственные души. Без души они не чувствуют ни угрызений совести, ни стыда, ни сожалений. Они просто действуют, подчиняясь импульсу, стремясь к тому, чего, как им кажется, они хотят: славы, могущества, богатства, внешних проявлений мощи. Они не понимают, что уже проиграли и, что бы они ни делали, это влечет за собой лишь смерть и разруху.
      Томас, помолчав немного, проговорил неуверенно:
      — У меня есть память валкеру, так что и мне эти импульсы не чужды.
      — Твои предки-валкеру жили в другое время, друг мой. Вселенная была устроена по-другому. Валкеру были воплощением силы природы и не служили ни добру, ни злу. Но то, о чем мы говорим, — настоящее зло, и его надо уничтожить. А для этого силам, которые стараются противостоять нападению, понадобится помощь.
      — Тогда я должен предоставить в помощь и мою силу, — заявил Томас.
      — Из всех нас только ты можешь сдвинуть баланс в сторону добра, — согласился Асьяла.
      — Я найду Пага, — решительно произнес Томас — Вместе мы сделаем все, что можем, для спасения Королевства и предотвратим распространение этого зла в Крондоре.
      — Иди к королеве, — сказал Асьяла, — и знай: что бы ты ни делал, ты делаешь это ради нее и твоего сына.
      Томас пожал Асьяле руку и ушел.
      Позже той ночью, попрощавшись с женой, Томас вернулся на поляну к северу от центра леса. Он был одет в бело-золотые латы, на которых, несмотря на их древность, не было ни царапинки. Он вернул себе золотой меч с белой рукоятью, когда его сын распутал тайну Камня Жизни. Теперь Томас держал руку на его рукояти и нес за плечом белый щит с золотым драконом. Он посмотрел на небо и послал зов, потом принялся ждать.

* * *

      Со всех сторон лежали мертвые и умирающие солдаты. Эрик устало стоял перед грудой тел мертвых врагов. Лошадь его сегодня днем пала от случайной стрелы.
      Дважды он чуть было не скомандовал отступление, но его люди оба раза собирались с силами и отбрасывали врага. Он смутно припоминал, что днем был момент затишья и ему удалось напиться воды из кожуха и что-то съесть, но что именно, было уже не вспомнить.
      Несколько минут назад с другой стороны прозвучал горн, и враг отступил. «Бриллианты» устояли, и около тысячи солдат противника погибли, пытаясь взять их. Эрик не представлял себе, сколько при этом погибло защитников; он знал, что об этом ему доложат утром.
      Подъехал Леланд со словами:
      — Отец вас благодарит, капитан.
      Эрик кивнул, стараясь приободриться.
      — Я скоро подойду, лейтенант.
      Он наклонился и вытер меч о тунику мертвеца, потом убрал его в ножны и оглядел поле. Он оказался в промежутке между центральным и правым «бриллиантами». Куча мертвых тел перед ним доходила ему до пояса. Он повернулся к Джедоу Шати, и тот крикнул:
      — Надеюсь, больше нам такого творить не придется!
      Эрик махнул рукой.
      — По крайней мере до завтра!
      Он направился к палатке графа Ричарда. Когда он дошел до места, гвардейцы как раз вытаскивали из палатки два трупа, а старый граф сидел за столом и ординарец перевязывал ему руку.
      — Что случилось? — спросил Эрик.
      — Кое-кто из них прорвался с левого фланга, капитан, и сумел добраться сюда. Я наконец-то нашел случай воспользоваться мечом.
      — Как вы себя чувствуете?
      — Паршиво, капитан. — Граф дождался, пока ординарец закончит перевязку, и велел ему удалиться. — Но по крайней мере теперь я чувствую себя солдатом. Знаешь, — сказал он, откидываясь назад, — однажды я ехал в патруле и мы увидели кешианцев, а те сбежали обратно через границу, как только нас увидели. До сегодняшнего дня этот момент более всего приблизил меня к битве. — Он задумчиво посмотрел вдаль. — Это было сорок лет назад…
      Эрик сел.
      — Я вам завидую.
      — Я не сомневаюсь, — невесело усмехнулся граф. — Что дальше?
      — Дальше мы ждем, пока они еще немного отступят, а потом я бы послал в холмы разведчиков, чтобы посмотреть, какие позиции они занимают. Наши люди сегодня хорошо справились.
      — Но мы их не разбили, — сказал Ричард.
      — Увы, — вздохнул Эрик. — И с каждым днем, проходящим в сражениях здесь, посреди дороги, наши шансы добраться до Илита уменьшаются и надежда освободить Вабон становится все призрачнее.
      — Нам нужна магия, — подумав, произнес Ричард.
      — В магии я пока не силен, — невесело усмехнулся Эрик, поднимаясь на ноги. — Пойду посмотрю, как там люди.
      Выйдя из палатки, он тут же столкнулся с Леландом.
      — Твой отец в порядке, — сообщил он ему. — Рана легкая.
      На лице Леланда отразилось облегчение. Эрик почувствовал, что его уважение к юноше растет; он отправился выполнять поручение, толком не зная, что с отцом.
      — Как резерв? — спросил Эрик.
      — В полной готовности, — бодро рапортовал Леланд.
      Эрик вздохнул с облегчением.
      — Днем мне было не до того, и я забыл, вызвали их или нет.
      — Не вызвали, капитан.
      Эрик только головой покрутил, досадуя на себя и радуясь, что Леланд способен самостоятельно принимать решения.
      — Э… тогда прикажи сменить людей на укреплениях и отправь кавалерию отдыхать. Пусть все поедят. Потом возвращайся — у меня для тебя дело.
      Леланд отдал честь и поспешил прочь. Эрик добрался до своей скромной палатки рядом с лагерем Кровавых Орлов. Вокруг суетились солдаты интендантской части, и один поднес капитану деревянную миску горячей похлебки и кожух с водой. Эрик взял ложку и, обжигаясь, начал торопливо есть.
      Медленно подошел Джедоу Шати с людьми из центрального «бриллианта». Джедоу плюхнулся на землю рядом с Эриком.
      — Хотел бы я, чтобы такого больше на мою долю не выпало.
      — Как наши успехи?
      — Потеряли нескольких людей, — сказал Джедоу; от усталости он говорил медленно и серьезно. — Могло быть хуже.
      — Я знаю, — сказал Эрик. — Нам надо изобрести что-то хитроумное и неожиданное, иначе мы проиграем войну.
      — Я тоже думал об этом, — признался Джедоу. — Может, если завтра мы как следует пустим им кровь, то сумеем начать контратаку и прорвем центр, разъединив при этом их силы.
      Эрик почти поел, когда его нашел гонец.
      — Милорд, граф Ричард просит вас к себе.
      Эрик встал и последовал за юношей обратно в командную палатку. Там он увидел рядом с графом Ричардом перепуганного писца.
      — Это сообщение пришло несколько минут назад, — мрачно сказал Ричард.
      Эрик прочел сообщение Джимми и выругался.
      — Как думаешь, что нам делать? — спросил Ричард.
      — Если мы отправим людей на Юг, то потеряем Вабон. Если оставим их здесь, потеряем Крондор.
      — Мы должны сохранить Крондор, — твердо заявил Ричард. — Мы сможем здесь удержаться и, если надо, отложим кампанию по возвращению Вабона до следующего года.
      — Это невозможно, — сказал Эрик. На минуту он задумался, потом сказал: — Если позволите, милорд, у меня есть идея.
      — Разумеется, Эрик, — согласился граф. — Пока ты еще не допускал ошибок.
      Старый граф научился ценить таланты Эрика и отсутствие у него личных амбиций и готов был поддержать любое решение, которое он принимал.
      — Пошлите за Джедоу Шати, — сказал Эрик. Пока ждали Джедоу, Эрик допросил писца и выяснил, что тот не знает ничего о том, что Эрика интересовало. Тем не менее Эрик ощутил из рассказа писца, насколько встревожен и возбужден граф Джеймс, так что счел предупреждения Джимми заслуживающими внимания. Когда пришел Джедоу, Эрик объявил:
      — Планы меняются.
      — Как всегда.
      — Начинай сооружать укрепления. К концу недели мне нужна крепость.
      — Где?
      — Здесь, — сказал Эрик. — Поперек этой дороги. Поставь взвод вместе с хадати в холмах на востоке, и пусть убивают всех, кто пытается пройти на юг. Пока я не отменю приказ, это наша новая северная граница.
      — Какие укрепления?
      — Мне нужно шестифутовой высоты земляное заграждение в ста футах к северу от трех «бриллиантов». Когда оно будет закончено, начинай строить стену. Повали деревья на юге и используй их. Пусть стена будет в двенадцать футов высотой, с площадками для лучников через каждые двадцать ярдов. Через каждые сто футов пусть будут амбразуры для баллист, и освободите линию огня для катапульт, чтобы можно было пускать камни, не снося со стены наших людей.
      — Так какой же длины должна быть стена?
      — От скал над морем до самого крутого холма, который только найдешь.
      — Эрик, это же больше двух миль!
      — Значит, начинай работу прямо сейчас.
      Появился Леланд.
      — Кавалерия расположилась на отдых, сэр.
      — Хорошо, — сказал Эрик. — С рассветом поведешь их по берегу обратно в Крондор.
      — В Крондор? — повторил юноша, глядя на отца. Старый граф кивнул.
      — Похоже, наши старые друзья кешианцы собираются напасть на город. Граф Джеймс просит подмоги.
      — А как же здесь? — спросил юноша.
      — Ты поедешь на Юг спасать Крондор, — сказал Эрик. — Этот район оставь мне.
      — Есть, сэр, — сказал юноша. — Какие подразделения брать с собой, сэр?
      — Всю кавалерию. Пехота может здесь окопаться и держаться все лето, но до Крондора им меньше чем за три недели не дойти. Теперь слушай внимательно. Не пускайтесь сразу галопом по берегу. Вы загоните половину лошадей в первые же три дня. Начните с сорока минут рысью, потом спешивайтесь и двадцать минут ведите лошадей. После полудня переходите на полчаса рысью и полчаса ведите лошадей. И давайте им побольше зерна и воды каждый вечер. Так вы сбережете большую часть лошадей и будете проходить тридцать миль в день. В Крондоре вы должны быть через неделю.
      — Есть, сэр! — Леланд отсалютовал и поспешно удалился выполнять приказ.
      Эрик сжал кулаки и поглядел на небо.
      — Проклятье! — воскликнул он. — Только я придумал, как выдворить этих подонков из крепости на Севере, как тут такое.
      Джедоу, который собирался уже уходить, когда пришел Леланд, сказал:
      — Знаешь, говорят, жизнью солдата командует Тит-Онанк, но вот моя точно подчиняется Банату.
      Эрик усмехнулся.
      — И моя, похоже, тоже.
      Баната, бога воров, еще называли Шутником и его обычно винили во всем, что шло не так. Старый граф вздохнул.
      — Мы делаем все, что можем.
      Эрик кивнул и молча вышел из палатки, как никогда отчетливо ощущая, что терпит поражение.

* * *

      Просыпаясь, Дэш потер глаза. Он уже не пытался бодрствовать днем, если только не было чрезвычайных ситуаций. Слишком много дел было ночью.
      День его начинался на закате, и он работал всю ночь, а утро проводил во дворце или занимался наведением порядка в городе. В полдень, если боги были к нему добры, он плюхался в постель в своем кабинете в Новой Рыночной тюрьме и тут же засыпал мертвым сном. Через шесть-семь часов после этого его будили.
      От пересмешников он получил неожиданную помощь в розыске кешианских агентов. Он арестовал примерно две сотни и, несмотря на возражения принца, заставил его построить для них временную тюрьму к северу от города. Если кешианцы атакуют — а они обязательно атакуют, как был уверен Дэш, — то их, конечно, освободят, но по крайней мере они будут не вооружены, и произойдет это за пределами города.
      Те, что были еще вооружены и находились в городе, беспокоили его куда больше.
      Выйдя в общий зал бывшего постоялого двора, Дэш понял, что проспал по крайней мере на час больше, чем собирался.
      — Который час? — спросил он одного стражника.
      — Четверть девятого. Он здесь уже час ждет — мы не разрешили ему вас будить. — Стражник указал на придворного пажа.
      — В чем дело? — спросил Дэш. Мальчик протянул ему записку.
      — Принц желает, чтобы вы немедленно прибыли во дворец, — сказал он.
      Дэш прочитал записку и поморщился. Он совсем забыл, что его пригласили сегодня вечером поужинать во дворце и он согласился.
      — Я скоро приду, — пообещал Дэш.
      В последнее время он был еще больше обычного рассержен на Патрика и, скорее всего, именно поэтому забыл о приглашении. Дэш понимал, что принц может делать все, что хочет, и не нуждается в его, Дэша, одобрении, но поскольку именно шериф отвечал за безопасность города, его раздражали многие решения Патрика, которые просто-таки препятствовали его работе.
      Дэш хотел многого от Патрика добиться, а рассердив принца, он бы ничего не добился. Он должен был заставить Патрика понять, как серьезно положение, но никак не мог внушить ему, что сам факт присутствия двух кешианских агентов во дворце был очень тревожным. Дэш знал, что у его деда оба они уже выкладывали бы имена всех своих связных от Крондора до Оверн-Дипа. Патрик же не обращал на них никакого внимания, а герцог Руфио считал, что поскольку обоих агентов сейчас нет во дворце — один отбыл в неизвестном направлении, а второй содержался под арестом, — то ситуация полностью под контролем. Дэш не знал, объявился ли уже Тэлвин и что он думает обо всем этом. Он был уверен, что агент его отца не разделил бы спокойствия Руфио.
      Дэш оставил указания по поводу ночных рейдов и поручил Густаву командовать самым сложным; он заметил, что бывший наемник оказывал успокаивающее воздействие на других стражников. Потом он оседлал коня и отправился во дворец.
      По пути через город Дэш отмечал его ритм, с каждым днем становившийся все более привычным. Крондор воскресал, и младший Джеймсон досадовал на то, что какие-то силы, будь то кешианцы или Фэйдава, могут вторгнуться и свести на нет всю проделанную им работу. Еще три года назад его домом был Рилланон, но потом дед привез Дэша с братом в Крондор. С тех пор он успел поработать на Ру Эйвери и постепенно сроднился с городом.
      Подъезжая к дворцу, Дэш решил, что унаследовал от деда больше, чем раньше готов был признать. Он проехал мимо гвардейцев у главных ворот, салютовавших шерифу. Подбежал грум, чтобы забрать у него лошадь. Дэш взбежал по ступеням дворца и быстрым шагом прошел мимо стражников, стоявших в вестибюле. За угол, который вывел бы его в большой зал, Дэш повернул уже почти бегом. Он немедленно понял: что-то случилось.
      Большие двери были открыты, и двое стражников стояли прямо в проходе, будто что-то выясняя. Из зала в заднюю часть дворца бежал слуга, что-то выкрикивая на ходу.
      Дэш тоже побежал. Он протолкнулся мимо стражников и увидел людей с искаженными страданием лицами и других людей, лежавших без чувств. Столы в зале были расставлены буквой "П", чтобы оставалось пространство для выступления жонглеров и менестрелей. Принц, Франси, граф Брайан и герцог Руфио были за центральным столом. Дэш заметил пустой стул слева от принца.
      Другие два стола предназначались для местной знати и именитых и состоятельных жителей Крондора. Большинство присутствующих находилось в бессознательном состоянии, некоторые пытались встать со стульев, но бессильно опускались обратно, несколько человек, очевидно, были невредимы, но полностью ошеломлены происходящим и только беспомощно оглядывались по сторонам.
      Дэш побежал через комнату к главному столу и перепрыгнул через него, перекинув ноги над лежащим головой на столе графом Брайаном. Сидевшая между отцом и Патриком Франси безжизненно свесилась со стула, а герцог Руфио упал на пол и лежал на спине с открытыми пустыми глазами. Принц пытался встать со стула, но ему это не удавалось: он задыхался, его невидящие глаза были выпучены.
      Дэш засунул два пальца в рот принцу, и Патрика вывернуло всем, что было у него в желудке. Дэш повторил то же самое с Франси, и ее тоже вырвало. Повернувшись, он увидел, что потрясенные слуги и стражники стоят вокруг, не зная, что делать.
      — Вызовите у них рвоту! — крикнул Дэш. — Их отравили!
      Он добрался до графа Силденского и заставил его срыгнуть пищу, хотя и куда меньше, чем ему бы хотелось. Добравшись до герцога Руфио, он не сумел вызвать реакции. Дыхание герцога было неглубоким, а лицо слишком холодным и влажным на ощупь.
      Дэш выпрямился и увидел, что трое слуг пытаются вызвать рвоту у тех, кто еще был в сознании. Он крикнул стражнику:
      — Возьми лошадь и скачи на Храмовую площадь! Привези всех священников, каких найдешь! Нам нужны целители.
      Дэш послал кого только можно было за чистой водой. Он не представлял, какой яд использовали, но знал, что некоторые из них можно растворить.
      — Пусть те, кто может пить, выпьют как можно больше! — крикнул он. — Тех, кто не может, не принуждайте — они просто захлебнутся.
      Увидев сержанта гвардейцев, он распорядился:
      — Арестуйте всех, кто в кухне.
      Дэш понимал, что тот, кто отравил королевский двор, скорее всего, уже убрался из кухни, но возможно, у него не было времени сбежать из дворца. Чего шпион явно не мог ожидать, так это того, что шериф опоздает и не пострадает.
      В комнате стояла чудовищная вонь, и Дэш велел части слуг начать уборку, пока остальные ухаживали за больными. Только через полчаса прибыл первый целитель. Он принялся хлопотать над больными, начав с принца.
      Дэш мысленно перебрал тех, кто был на приеме; из дворян Крондора отсутствовал только он. Все остальные представители знати в округе от герцога до сквайра были за столом. Из богатых и влиятельных горожан отсутствовал только Ру Эйвери, который был у себя в усадьбе с семьей.
      Скоро появились и священники других орденов, включая брата Доминика, ишапианца, который теперь служил в храме Накора. Всю ночь они ухаживали за больными в зале, а Дэш допрашивал кухонный персонал. Перед рассветом он вернулся в большой зал, который теперь напоминал больницу. Доминик был около двери, и Дэш окликнул его.
      — Как дела? — спросил он монаха.
      — Могло быть хуже, — ответил тот. — Если бы вы не взялись за дело, то остались бы единственным живым дворянином в городе. Теперь можно сказать, что принц выживет, хотя и будет долго болеть, и леди Франсина тоже. — Он покачал головой. — С ее отцом ситуация сложнее. Не знаю, выкарабкается ли он.
      — А герцог Руфио? — спросил Дэш.
      Доминик отрицательно покачал головой.
      — Яд был в вине, а герцог много выпил.
      Дэш прикрыл глаза.
      — Я пытался сказать Патрику, что если во дворце был один шпион…
      — Ну что ж, — сказал Доминик, — хотя потери ужасные, по крайней мере принц выживет.
      — Это верно. — Дэш посмотрел на мертвецов, которых уже начали выносить. — Но мы слишком многих уже потеряли, чтобы теперь еще и такое терпеть. Все могло, конечно, быть и хуже, но не намного, — сказал шериф устало.
      Тут зазвонил колокол. Это был сигнал тревоги, и Дэш понял, что город атакуют.

24
Нападения