В грот вбежал Пуснабиш. За ним в крепость пробивались еще сотни Властителей Рун.
      Радж Ахтен выбрался наружу, предоставив им завершить работу.
      Ему представилось, как превознесет его теперь весь мир. Как он взойдет на Слоновий Трон в Мейгассе под звуки победных маршей. Как засыплют дорогу под его ногами лепестками роз, гардений и лотосов. Целый месяц день и ночь будут гудеть золотые гонги у западных городских ворот. И богатые лорды и купцы завалят его дарами, и самые прекрасные женщины королевства станут домогаться его, надеясь зачать сыновей.
      Эта победа затмит все деяния, которые совершил Габорн Вал Ордин. Он, Радж Ахтен, убил величайшую из горных колдуний и спас Землю.
      Песни о нем будут петь тысячи лет. И будут сидеть у очагов дети, которым только еще предстоит родиться, и слушать, как бился Радж Ахтен с Госпожой Подземного Мира. Они будут разевать от удивления рты и дрожать от страха, стараясь не показать этой дрожи отцу.
      Все это и многое сверх того представилось Радж Ахтену, когда он выбрался из завоеванной им крепости к свету дня. Вокруг нее еще вилась ядовитая дымка опустошителей.
      Он спрыгнул в защитный ров и внезапно ощутил тошноту и судороги в желудке.
      Ощущение это было ему хорошо знакомо.
      Умирали его Посвященные.
      Улицы вокруг дворца в Бел Наи были залиты утренним светом. Над крепостью летали белые голуби, садились на крыши и расхаживали по ним с важным видом, негромко воркуя.
      Кричали, как всегда, уличные разносчики:
      - Фисташки, свежие жареные фисташки, еще горячие!
      Верблюды лежали на солнце, лениво пережевывая жвачку.
      В этот город, расположенный за тысячу миль к северу от Картиша, еще не пришла весть о нападении опустошителей. Управляющие Радж Ахтена не хотели тревожить население.
      В Башне Посвященных умирали тем временем четыре человека.
      Среди них было три вектора, которые передавали Радж Ахтену жизнестойкость. Эмир Оватт различал их по голосам. Одного звали Кораб Мантусар, и вектором он служил вот уже двенадцать лет. Второй, Джиньяфал Диссаи, был вектором чуть меньше пяти лет.
      Каждый из них передавал господину сотни даров. Они проводили время за игрой в шахматы, попивая чай, когда в комнату к ним вошел эмир и уколол двоих по очереди своей отравленной иглой.
      Смола кустарника, прозванного "злодеем", парализовала легкие, и человек умирал от удушья. Эти люди, лишенные жизнестойкости, долго продержаться не могли.
      Тем не менее умерли они не сразу. И оба успели еще позвать на помощь.
      Эмир вонзил иглу в плоть третьего Посвященного.
      Но тут в комнату ворвался услышавший крики стражник и не мешкая разрубил своей саблей старого эмира напополам.
      Эмир, умирая, почувствовал, что стражник взял его за руку.
      На мгновение ему почудилось, что тот хочет выразить таким образом свое сочувствие. Но лишь испуская последний вздох, понял эмир, что стражник просто удерживал его руку с отравленной иглой, дабы не было больше жертв.
      Радж Ахтен упал, задыхаясь, на землю близ крепости опустошителей. Теперь он прочел наконец смысл заклятия великой колдуньи: "Больше не дыши".
      Сила этих чар была ужасающей.
      Словно сама смерть проникла в его легкие и сжимала их тисками. Радж Ахтен, как мог, боролся с нею, но слишком мало было у него теперь жизнестойкости, чтобы надеяться выжить.
      Умерли его векторы. Рухнула защита. И проклятие Биннесмана убивало его. Он все-таки не стал Суммой Всех Людей.
      Радж Ахтен силился глотнуть воздуха, сердце его бешено колотилось. Только что он представлял себе, как возносят хвалы ему, спасителю мира. А сейчас лежал на дне ямы и не мог вздохнуть.
      Над головой его пролетел огненный шар и ударился в стену крепости. Над землей растекся восхитительный жар. Невдалеке заревел огонь.
      Жар подействовал на Радж Ахтена как исцеляющий бальзам, и он вспомнил, как хорошо ему было у костра в горах Хест.
      "Я могу вас исцелить", - вспомнились слова Аза.
      Небеса потемнели - это Аз снова вытягивал из них огонь. В руки ему заструился пламенный водоворот, превращаясь в очередной шар, словно Аз сматывал сверкающие паутинки.
      И Радж Ахтен, не в состоянии подняться на ноги, пополз к огню. Его трясло. Он еле двигался, невзирая на все дары силы, и отчаянно втягивал в легкие отравленный воздух. Кое-как выкарабкался из рва и увидел всего в трехстах ярдах от себя горящую руну.
      Снова подкатила тошнота. Ему показалось, что разорвалось сердце, и Радж Ахтен чуть не задохнулся. Умер еще один вектор.
      Он понял, что в Бел Наи пробрался наемный убийца.
      "Я не доживу, чтобы получить свою награду. И не услышу песен, которые заслужил".
      Радж Ахтен перевалился через край рва и побрел к полыхающему костру.
      Аз стоял посреди Руны Ночи и вытягивал из небес огонь, весь свет, что в них еще оставался.
      - Аз! - крикнул Радж Ахтен из последних сил, перекрывая своим голосом шум битвы. Он упал на колени и протянул к пламяплету руки в умоляющем жесте.
      Аз повернулся к нему, все понял и метнул огненный шар.
      Шар, летя к Радж Ахтену, все разрастался, пока перед глазами его, кроме пламени, ничего не осталось.
      Белые шелковые доспехи в одно мгновение обратились в пепел. В тело Радж Ахтена впились тысячи раскаленных клыков. Кожа на лице пошла пузырями. Уши и веки сгорели бесследно.
      Все старое, все ненужное - его человеческая сущность в том числе исчезло.
      В голове его внезапно вспыхнул ярчайший свет, и мысли прояснились. В тот же миг он понял, что именно к этому и стремился всю жизнь. Он думал, что, пытаясь стать Суммой Всех Людей, он служит человечеству, и не понимал, почему другие считают, что служит он только себе самому.
      На самом же деле каждое мгновение своей жизни он служил Огню.
      Даже взял себе имя Солнечный Лорд, еще будучи совсем юным.
      И наконец его господин завладел им и очистил его в пламени, как драгоценную руду. Весь мусор сгорел, а то, что осталось, вряд ли можно было назвать плотью - то был сосуд, в коем таился безупречный свет.
      Радж Ахтен перестал быть человеком. Он стал силой, которой так верно служил, и отныне все пламяплеты должны были повиноваться ему и называть тайным именем.
      Он поднялся на ноги - обгорелый, нагой, весь в клубах дыма и преображенный. Огонь нарек его новым именем - Губитель.
      ГЛАВА 57. ФЕЛДОНШИР
      Я жажду мира. Пусть в государстве моем будет столько мира, чтобы он выплескивался через границы, как через края кружки переливается пивная пена.
      Эрден Геборен
      Гильдмастер Уоллак повел Аверан, Биннесмана и вильде на площадь позади здания гильдии, которую со всех сторон окружали мастерские.
      Там чертежники рисовали проекты, готовили дерево к работе подмастерья, и вершили свое тонкое ремесло мастера. Аверан увидела даже два кузнечных горна - у резчиков были под рукой и кузнецы, которые ковали для них инструменты,
      У последней мастерской, где покрывали лаком готовую продукцию, грузили на телегу деревянные бочонки четверо крепких мужчин. Лошади были уже впряжены. От бочонков крепко тянуло ядовитыми запахами - в них были порченое льняное масло, денатурированный спирт, лаки, соль и какие-то разноцветные порошки. Этими материалами резчики пользовались для лакировки и придания дереву особой крепости. Они собрали все, что только могло, по их мнению, отравить опустошителей.
      - Остальные телеги уже отправились? - спросил Уоллак.
      - Да, - буркнул один из работников и вытер рукою потное лицо.
      - Тогда идите, - сказал Уоллак. - Бегите спасать своих домашних.
      Работники торопливо выбрались из телеги. В нее забрались Аверан с вильде, а Биннесман и Уоллак сели на козлы.
      Когда они выехали из конюшни, Аверан услышала далекий рокочущий звук, похожий на шум морского прибоя. Это приближались опустошители.
      Она попыталась определить по силе звука расстояние до них. За последние два дня девочка поднаторела в этом.
      - Думаю, они уже в трех милях. И будут здесь минут через пять, а то и раньше. Уоллак удивился:
      - Так скоро?
      - Может, и скорее, - сказала Аверан. Уоллак растерянно взглянул на Биннесмана. Чародей поднял бровь.
      - Думаю, совсем скоро. Они бегут во весь опор. Уоллак взмахнул кнутом и прикрикнул на лошадей. Упряжка помчалась вверх по дороге на холм.
      "Мы скачем медленно, - подумала Аверан. - Слишком медленно".
      То были обычные лошади, без даров силы. Могучие ломовики, многие годы перевозившие бревна. Они не смогли бы ускакать от опустошителей даже с пустой телегой.
      Уоллак нахлестывал лошадей, то и дело крича встречным:
      - Бегите с дороги! Осталось пять минут. Через пять минут опустошители будут здесь!
      Аверан обнаружила, что люди как будто до сих пор не понимают опасности. Многие еще даже не покинули свои дома. Они складывали пожитки. Какая-то старуха торопливо обтрясала яблоню. Молодая женщина собирала развешанное на кустах белье, а вокруг крутились дети, дергая ее за передник.
      Собаки лаяли на проезжавшую по дороге телегу.
      Дорога поднималась на холм, и на несколько минут перед Аверан открылся весь Фелдоншир. На северо-западе у серебряных вод Доннестгри стоял в осеннем убранстве Дарквалд. На юге среди холмов раскинулось с десяток деревень. Вниз по реке плыли лодки. На востоке выводивший из города тракт был полностью забит беженцами. В основном, это были жители Шрусвейла и западных деревень. Кто шел пешком, кто ехал на лошадях и телегах.
      В трех милях позади них над холмами вздымались облака пыли - шли опустошители. Топот ног и шипение становились все громче.
      И оттуда уже доносились вопли людей.
      - Все погибнут, - тихо сказала Аверан. Она сидела в задке телеги, глядя на раскинувшуюся перед ней картину, и на сердце у нее было тяжело.
      Девочка думала, что они с Биннесманом помогли этим людям. Предупредили их. Но этого, как оказалось, было мало.
      - Не все, - сказал Биннесман. - Кого-то мы и спасли. Может быть, даже многих.
      Но когда они въехали на вершину, девочка увидела опустошителей. Те уже показались из-за гребня дальнего холма, и по дороге перед ними бежали в панике люди и мчались телеги.
      Убежать от этих чудовищ было невозможно. Прятаться бесполезно. Перед опустошителями люди были что мыши перед кошками.
      Вдали виднелся строй рыцарей Габорна в ярко блестевших на солнце доспехах. Они скакали по холмам на юг, не в силах противостоять бешеному натиску орды.
      Биннесман окликнул Аверан.
      - Не смотри, - сказал он. - Ничего хорошего это тебе не даст.
      Но Аверан так не считала. То, что она видела, приводило ее в ярость, а ярость придавала силы.
      Габорн, остановившись на одном из холмов над Фелдонширом, задумался, не сделать ли еще попытку задержать чудовищ. К его рыцарям успели присоединиться сотни местных жителей. Молодые крестьяне, верхом, вооруженные луками и дротиками. Они рвались в бой, надеясь заслужить Избрание. И небольшое войско Габорна заметно разрослось.
      Но для Фелдоншира Габорн сделать уже ничего не мог.
      Последняя надежда оставалась на ручей, протекавший в узком ущелье между холмами, который перегораживал опустошителям дорогу. На склоне холма хуторяне поставили каменную изгородь, чтобы овцы не забредали в овраг. И за этой изгородью расположились сейчас около ста крестьян с луками наготове.
      Опустошители приближались к Фелдонширу.
      Из города успело убежать слишком мало людей. В долине под холмом еще метались крестьяне, загружая телеги. И рыцари Габорна, глядя на них, не могли стоять на месте.
      - Милорд? - вопросительно сказал Скалбейн. Но Габорн ответил:
      - Ждите. Мы ничего не можем сделать. Нам негде укрыться, и вы это прекрасно понимаете.
      Он не хотел испытывать судьбу. Ибо знал, что орду им не задержать.
      У рыцарей от разочарования вытянулись лица.
      Барон Кирка, по-прежнему державшийся рядом с Габорном, запыхтел, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на помощь обреченным людям. Ожидание казалось бесконечным, хотя прошло всего несколько минут.
      Затем в миле от них в ущелье показались первые ряды Боевого Порядка опустошителей. Земля задрожала.
      Остановить их было невозможно.
      Чудовища приблизились, и лучники, поднявшись из-за изгороди, осыпали их градом стрел.
      Мало у кого из них были луки мощные достаточно, чтобы пробить со ста ярдов шкуру опустошителя. И еще меньше стрелков могли попасть в цель на таком расстоянии. Однако несколько чудовищ они все же уложили на месте, прежде чем опустошители начали защищаться.
      Носители клинков, несясь по ущелью, ответили градом камней. Колдуньи, вскинув посохи, пустили чары.
      Фелдонширские лучники бросились к своим лошадям. Кое-кому повезло они успели ускакать. Но большинство погибло.
      Затем орда миновала ущелье и вступила на земли Фелдоншира.
      Опустошители сметали попадавшиеся на пути дома, простоявшие века, растаптывали сады и все, что попадалось под ноги.
      Люди бросились бежать кто куда, побросав все и пытаясь спасти хотя бы детей.
      Оглушительные вопли толпы заглушали даже топот опустошителей.
      Кому удавалось отбежать в сторону с пути чудовищ, те спасались. Кому не везло, тем уже ни в чем и никогда не могло повезти.
      Бежавшие впереди носители клинков хватали и пожирали людей и овец, давясь от жадности. Набив брюхо, они извергали съеденное и принимались жрать дальше.
      Габорн застыл в каком-то оцепенении. На западе показались рыцари Лангли, которые скакали позади орды, добивая отставших. Копья они уже все потеряли и орудовали теперь боевыми молотами.
      А на востоке дорога была забита людьми и повозками. Она превратилась в западню для убегавших. Люди кричали от ужаса, но деваться им было некуда. И на пути опустошителей их оставалось еще около десяти тысяч.
      Один из рыцарей Скалбейна вырвался из строя, поскакал вверх по склону холма. Подъехав, он поднял забрало. Это был маршал Чондлер.
      - Добрые вести! - крикнул он. - Опустошители совсем ослабели. Мы их бьем тысячами!
      Но никто ему не ответил. Он бросил взгляд туда, куда смотрели все остальные, и улыбка его исчезла, сменившись мрачной гримасой.
      - Милорд, - спросил Чондлер, - что мы можем сделать?
      Габорн чуть помедлил с ответом. За последний час он перебрал в уме все возможности - и стрельбу из луков с вершин холмов, и атаки копьеносцев... Любой вариант должен был закончиться их разгромом. Кроме единственного.
      И он ответил сердито:
      - Не вставать у них на пути. Убивать отстающих.
      Он все еще не верил до конца в реальность происходящего. Ведь он по-прежнему был Королем Земли и слышал ее голос. Он точно знал, что в час его величайшей нужды Земля откликнется. Но сейчас он смотрел на эту бойню и не мог ее остановить. Больше всего у него болело сердце из-за раненых, которые так и остались в своем лагере у реки. Их участь была предрешена.
      Опустошители уже входили в город. Среди домов и мастерских они немного замедлили бег, отыскивая спрятавшихся людей и пожирая их.
      Габорн прислушался к своим ощущениям. Многие из его подданных все же успели убежать. Часть их находилась сейчас на другом берегу реки, на севере. Еще часть скрылась в холмах на юге. Опустошители шли прямо через Фелдоншир. На юге и на севере людям ничто не угрожало.
      Но Габорн почувствовал приближение новой опасности. Она угрожала даже тем, кто сумел укрыться от опустошителей. Это могло означать только одно. Чудовища, добравшись до Вонючих прудов, вернутся потом обратно в Фелдоншир.
      И еще что-то назрело, куда более значительное. Габорн сосредоточился. Земля предупреждала, что опасность возросла десятикратно. Под угрозой находился весь мир. И Габорн никак не мог сообразить, что же изменилось,
      Потом вдруг понял. Исчез Радж Ахтен. Должно быть, погиб в Картише, сражаясь с опустошителями. И его смерть была отчего-то чрезвычайно опасной для мира.
      Габорн не знал, что и думать.
      Тут Чондлер, глядя на разорявших город опустошителей, заявил:
      - Милорд, я принес клятву верности Братству Волка. И не собираюсь стоять здесь и смотреть, как умирают люди.
      Габорн уныло покачал головой.
      - Вы видите этот строй? Напади вы на них - и те, что перед вами, отступят, а те, что сбоку, отрежут вам путь к отступлению. После чего вы окажетесь окруженным лучом звезды. И умрете!
      - Все умирают, - сказал Чондлер. - Я поклялся защищать человечество.
      Неужели этот человек ничего не понимает? Не понимает, что Габорн пытается их спасти?
      - Будьте вы прокляты, маршал Чондлер! - закричал он. - По-вашему, я не знаю, что делаю? Только вступите в бой, и опустошители вас прикончат и все равно разрушат Фелдоншир!
      - Я поклялся... - начал Чондлер. Габорн со звоном выхватил меч из ножен.
      - Во имя человечества, - сказал он торжественно, - и во имя Земли!
      Окружавшие его воины из Братства Волка разразились радостными криками.
      Чондлер удивленно смотрел на него, не зная, как это понимать. Король присоединяется к Братству Волка? Отрекается от своего государства?
      Габорн знал, что собьет Чондлера с толку своим поступком. Но сам он всего лишь собирался выполнить свой долг перед подданными.
      Он обвел взглядом лица стоявших рядом рыцарей.
      - Итак, добрые сэры, вы хотите боя? - спросил он. - Что ж, эта битва только начинается.
      ГЛАВА 58. ТРИ УБИЙСТВА
      Самыми загадочными из опустошителей являются "горные колдуньи", предводительницы их орд.
      Мастер очага Магнус утверждает, что это отдельная разновидность, ноя, как и многие другие, полагаю, что предводительницами становятся просто самые могущественные из колдуний.
      Предполагать, что атакующая орда имеет предводителя, довольно естественно. Но мне часто кажется, что люди, видевшие так называемых горных колдуний, заблуждались. Чем именно могут эти чудовища отличаться от любых других колдуний крупного размера?
      И поскольку последним свидетельствам очевидцев, наблюдавших во главе орды горную колдунью, уже почти 1400 лет, сдается мне, что эти свидетельства вполне можно не принимать в расчет.
      Ибо я подозреваю, что орда есть свободное сообщество, вообще не имеющее предводителей.
      Мастер очага Вален из Палаты Животных
      Телега гильдмастера Уоллака неслась так быстро, что на поворотах едва не слетала с дороги. Они выехали из Фелдоншира, и с вершины холма Аверан увидела на равнине внизу две складские постройки. Возле них были растянуты на распялках шкуры, и девочка догадалась, что это сыромятня.
      Проезжая мимо, Уоллак придержал лошадей и крикнул работникам сыромятни, грузившим на телегу какие-то бочонки:
      - Опустошители будут здесь через пять минут. Бегите, прячьтесь!
      Те перестали грузить, и Уоллак вновь подхлестнул лошадей. Ломовики уже хрипели и были все в мыле. Уоллак прикрикнул на них и щелкнул кнутом.
      Проезжая, гильдмастер обернулся на одно из строений. Аверан учуяла едкий, приторный запах варившегося щелочного мыла.
      Дальше дороги не было. Возле Вонючих прудов никто не селился, и не видать было ни одной, самой плохонькой хибарки. Только такие заведения, как сыромятня, и могли тут располагаться, чтобы не досаждать людям своими отвратительными запахами.
      К западу от города земля была жирной и плодородной, и всю ее покрывали сады, виноградники, ячменные ноля и посадки хмеля.
      Здесь же, на востоке, земля была осквернена и ничегошеньки не рожала. Зимние дожди переполняли Вонючие пруды, затопляя берега. Когда летом вода убывала, после нее на земле оставалась желто-серая корка, где почти ничего не росло. Лишь кое-где пятнами пробивалась жесткая трава да торчали кривые, остановившиеся в росте деревца, которым явно не суждено было выжить.
      От Вонючих прудов издалека несло зловонием, запахом тухлых яиц.
      Вскоре показались и сами пруды, все в зеленой пене. Над водой поднимался легкий парок. На берегу стояла дюжина телег, и несколько десятков человек разгружали бочонки.
      Уоллак, подъехав ближе, крикнул:
      - Как идут дела?
      - Мы вылили туда столько щелока, что водичкой этой можно смыть мясо с костей, - ответил кто-то, - и столько скипидару, что я не поднесу к ней огонь даже ради любви самой королевы!
      Аверан посмотрела на Биннесмана. Он, как и она, явно не ожидал, что пруды настолько велики. С неба они казались совсем маленькими, а на деле каждый покрывал несколько акров. В воде плавали бочонки с отравой.
      Вдали слышался топот опустошителей. Биннесман был бледен.
      - О Силы, - тихо сказал он. - Мне не исцелить эту воду - ни за час, ни за день!
      Уоллак фыркнул, словно ничего другого и не ожидал. Затем крикнул своим мастерам:
      - У вас есть три минуты, чтобы убраться отсюда. Опустошители идут!
      Он щелкнул, и упряжка их вновь покатила вперед.
      - Дороги здесь уже нет, - сказал он Биннесману извиняющимся тоном. Но не больше мили, и мы в лесу.
      Он сказал не все, что думал. Погонись за ними опустошители, спрятаться здесь было негде.
      - Мили хватит, - отвечал Биннесман. - Давайте поднимемся вон на тот холм и посмотрим оттуда, что будет.
      Уоллак подхлестнул лошадей, и телега отчаянно запрыгала по ухабам. У Аверан даже зубы застучали. Позади над Фелдонширом вздымались облака пыли и слышались далекие слабые крики.
      Девочке стало не по себе. Лошади устали. Они не могли больше скакать так быстро, даже если бы под ногами была ровная дорога. Телега въехала на невысокий холм, на котором торчали из редкой травы несколько деревьев. Отсюда открывался вид на холмы перед городом и на Вонючие пруды.
      Раньше она видела их только с неба. Они походили на три ярких зеленых самоцвета в белой оправе. Теперь она знала, каковы эти пруды на самом деле.
      От них спешно отъезжали телеги, люди нахлестывали лошадей. На воде качались разбитые бочонки, расплескивая содержимое. Из-за пара, клубившегося над поверхностью воды, пруды напоминали закипавшие котлы.
      Сердце Аверан забилось сильнее. Уоллак только успел остановить лошадей, как на гребне ближайшего холма появились опустошители и помчались к Вонючим прудам.
      Зубы их сверкали на солнце, топот ног оглушал. До этого они много часов бежали в Боевом Порядке.
      Но сейчас сломали ряды. И устремились к воде, не соблюдая никакого строя.
      Однако уже в полумиле от прудов большинство чудовищ почуяло неладное. Многие начали подниматься на задние ноги, размахивать щупальцами и пятиться. Другие замедляли бег, продвигаясь вперед с большей осторожностью.
      Но несколько тысяч их, уже ничего не чувствовавших, кроме жажды, все-таки добежали до прудов. Они входили в воду, глубоко окунали головы, затем по-птичьи запрокидывали их назад, делая глоток. Вскоре у берега было не протолкаться - сплошная масса серых туш со сверкающими зубами.
      Смотреть на это было жутко.
      На холмах показались рыцари Габорна.
      Так и не напившиеся, утратившие надежду чудовища словно разом выдохлись. Многие ложились на землю, не имея больше ни сил, ни желания двигаться.
      Рыцари на сильных конях подъезжали и убивали их одно за другим. Разворачивались, высматривая самых слабых, описывали круги по равнине. Доспехи их сверкали на солнце. Аверан, когда она щурила глаза, рыцари казались стайками серебристых мальков, что несутся стремглав за брошенной в воду крошкой.
      Они убили несколько сотен опустошителей, затем развернули коней и поскакали на юг к небольшому холму в полутора милях от прудов. Там стали строиться, и ряды их ощетинились поднятыми копьями. К рыцарям присоединились местные крестьяне и горожане, увеличив отряд до нескольких тысяч человек.
      Тем временем опустошители, напившиеся из Вонючих прудов, начали умирать. Они падали на землю и корчились в судорогах, вздымая клубы пыли.
      Те, что выпили немного, пытались теперь отрыгнуть отраву. Они шатались и еле переставляли ноги.
      Но большинство все-таки пить не стало. Чудовища отступили от прудов и тупо стояли, измученные, обессилевшие от жажды. Щупальца их обвисли, как мертвые виноградные лозы. Треск дыхания делался все тише.
      Десятки чудовищ, вряд ли сознавая, куда идут, описывали по полю бесцельные круги.
      С южных холмов на равнину спустилась галопом сотня всадников. То были Рыцари Справедливости, ведомые Габорном, и мчались они так, словно пытались обогнать ветер. Они обошли орду кругом и въехали на холм, где находились Биннесман и Аверан. Рядом с Габорном скакали Скалбейн и барон Кирка.
      Габорн кивнул Аверан, спрыгнул с коня и уставился на опустошителей.
      - Что здесь происходит? - спросил он с мрачным и непреклонным видом.
      - Дорога к воде их доконала, - ответил Биннесман. - Думаю, половина орды скоро перемрет,
      - Меньше половины, - произнес Габорн. - В орде еще осталось почти сорок тысяч опустошителей.
      - Но они умирают, - вставила слово Аверан. - И уже не вернутся к Башне Хаберд.
      - Сдается мне, - сказал с надеждой Уоллак, - что мы все-таки справились. Мы победили!
      Аверан смотрела на Габорна - он, закусив губу, с мрачным видом разглядывал опустошителей. Все чудовища, в конце концов, умрут, и Габорн отыщет Пролагателя Путей. Она поест его мозга и узнает дорогу к Великой Истинной Хозяйке.
      - Нет, мы не победили, - ответил Габорн Уоллаку. - Они все умрут, конечно, но без сражения не обойдется.
      Он не успел договорить, как из середины орды донеслось громкое шипение.
      Там поднялась на задние ноги колдунья и, размахивая посохом, засверкавшим вдруг как белая молния, принялась посылать во все стороны чары. Руны на ее теле ярко светились в солнечном свете.
      Имя ее было Три Убийства. Аверан помнила про нее, что колдунья молода и грозна и, пожалуй, хитрее всех в орде. Возглавить орду ранее ей мешали только молодость и сравнительно небольшие размеры. Лицом к ней встали на задние лапы еще три колдуньи и принялись шипеть в ответ.
      - Что они делают? - спросил Габорн.
      - Спорят, - сказала Аверан. - Среди них это часто случается.
      - А кто из них предводительница?
      Вопрос девочку удивил. Ей это казалось очевидным.
      - Та, которая задрала хвост выше всех. Видите, насколько ниже хвосты у остальных? Если какая-то колдунья задерет свой, она ее тут же убьет.
      Габорн так внимательно смотрел на колдуний, что девочка даже почувствовала себя виноватой оттого, что не может перевести ему их разговор. Он вытащил боевой молот, воткнул его в землю, как делал Биннесман со своим посохом. И, опираясь на рукоять, не сводил глаз с опустошителей, словно надеясь прочитать их мысли.
      Будь у Аверан нюх, как у опустошителей, она могла бы понять, что они говорят. О чем спорят.
      Но она знала лишь, что спор этот может продолжаться час, а то и больше.
      Солнечный свет был таким ярким, причинял ей такую боль! И Аверан решила закрыть глаза, пока опустошители держат совет.
      Однако спор у прудов внезапно оборвался. Соперница колдуньи Три Убийства немного приподняла хвост, и та, прыгнув, вонзила в ее "заветный треугольник" свой кристаллический посох. Раздался глухой взрыв, и голова соперницы разлетелась на куски.
      Больше она сказать ничего не могла.
      Три Убийства принялась пожирать ее мозг, остальные колдуньи бросились за сладкими железами в подмышках.
      Рядовые опустошители попятились, разошлись по сторонам и начали строиться. Теперь они разделились на девять отрядов, каждый из которых выстроился в Боевом Порядке с огненной колдуньей во главе.
      Затем орда развернулась и двинулась на восток, растянувшись в северную и южную стороны. Для опустошителей это было нечто новое.
      Они жили в туннелях и по Подземному Миру ходили шеренгами - голова одного за хвостом другого. Так они могли без труда передавать назад команды.
      Растягивание войска в ширину противоречило их самым сокровенным привычкам. Более того, опустошители двинулись по ветру. Так им было не учуять врага впереди,
      - Что это они делают? - спросил Габорн. - Неужели...
      Аверан затрясло. Она поняла это сразу. Девять отрядов растянулись миль на восемь. И, почуяв опасность, рыцари Габорна начали отступать со своего холма вдалеке.
      - Да. Опустошители понимают, что теперь они умрут, - сказала Аверан. Но в Фелдоншире еще много людей. Они будут охотиться, пока не изловят всех. А потом...
      - Продолжат охоту, - закончил Габорн. - Я уже чувствую опасность повсюду. Они пойдут вниз по реке, разоряя город за городом, пока не доберутся до Морского Подворья. Как мне их остановить, Аверан?
      Опустошители мерно топотали на восток.
      Девочка задумалась. Каждая новая предводительница орды после гибели предыдущей меняла тактику. И опустошители уже сомневались в мудрости колдуньи Три Убийства. Она привела их к воде, а та оказалась отравленной. В орде назревал мятеж.
      - Необходимо убить предводительницу ...
      - Разумеется! - подхватил Габорн. - Но я ее потерял. Где она?
      - В среднем пятиугольнике, - ответила Аверан.
      Лицо Габорна побледнело. Девочка знала, что он думает о будущих потерях, прикидывая возможности атаки. И вид у него был хмурый и подавленный.
      ГЛАВА 59. БРАТСТВО
      Я понял, что мое королевство не имеет границ.
      И что люди не просто мои подданные - они родня моя, мои братья, и потому я должен быть им предан.
      Я горюю о смерти чужого мне человека, как оплакивал бы утрату собственного ребенка.
      Эрден Геборен
      Скалбейн, сидя на своем скакуне, смотрел на Габорна. Он видел напряженную работу мысли на лице юноши, пока тот обдумывал, как ему одолеть опустошителей, А чудовища шли к Фелдонширу.
      Не было у него времени придумать что-то толковое. Почти вся конница его была сейчас на холме к западу от них. И поскачи к ней Габорн, ему придется объезжать опустошителей. Пока доберется, те будут уже в Фелдоншире и примутся за охоту.
      - Господа, - твердо сказал наконец Габорн. - Я полагаю, мы сумеем не допустить этой бойни... но весьма великой ценой.
      Он обвел взглядом лица стоявших вокруг сотен воинов, заглянул каждому в глаза.