Кажется, только что вместе с Толуем стояла у могилы Чингисхана, чувствуя у своего горла острие кинжала Ахмада… А уже в следующий момент проснулась в родильном отделении своей больницы, произвела на свет ребенка…
      Что же, все пережитое – это сон? А может бред, бред на почве беременности?..
      Беатриче вздохнула, рассматривая камень, который держала в руке. Во время родов она так крепко сжимала его в кулаке, что на ладони отпечатались острые края. Как он прекрасен…
      Внимательно всмотрелась в камень: странно – тот и не тот… Выглядит как-то иначе и на ощупь немного другой… Чужой, непривычный…
      В дверь осторожно постучали.
      – Войдите!
      – Пожалуйста, извините! – Вошла молоденькая сестра. – Я принесла ваши вещи.
      Она повесила одежду в шкафчик, поставила сумку.
      Беатриче задумалась: она сама собрала эту сумку всего четыре часа назад. Но ведь все это происходило в другой жизни…
      – Вы уже видели свою дочку? – спросила сестра.
      – Да-да, – улыбнулась Беатриче.
      Видела это маленькое создание – такое мужественное, сильное…
      – Знаете уже, как ее назовете?
      – Нет… честно говоря, пока не думала об этом. Мне казалось, до родов еще далеко. Завтра подумаю.
      Сестра кивнула, улыбнулась.
      – Чтобы нормализовать давление, я на ночь поставлю капельницу, – пояснила она. – Если понадобится в туалет, пожалуйста, позвоните. Ни в коем случае не вставайте сами. Завтрак с семи до половины десятого. Буфет в конце коридора. Но завтра еду вам принесут в постель – вы должны выспаться и отдохнуть.
      – Спасибо, сестра.
      – Да, чуть не забыла. – Девушка опустила руку в карман халата. – Это выпало из ваших вещей в родильном отделении. Куда его положить?
      Она подняла голову: в ладонях сестры было голубое сияние…
      Вдруг все кругом снова завертелось…
      – Дайте его мне! – попросила она.
      Сестра положила ей камень на ладонь. Беатриче всхлипнула.
      – Вам что-нибудь еще нужно?
      – Нет, спасибо, сестра.
      – Доброй ночи.
      Беатриче осталась одна. Она смотрела на камень: вот он сверкает на левой ладони… Все его очертания, сколы ей так хорошо знакомы…
      Никаких сомнений: тот самый камень, который дала ей старая арабка. Но это значит….
      Она разжала правую ладонь: нет, это не сон. В руке лежит другой сапфир – тот, что принадлежал Маффео. Теперь у нее два камня!
      «Я должна все выяснить! Мне необходимо это знать!» – повторяла себе Беатриче.
      Дрожащими руками сложила оба камня, пытаясь подогнать их друг к другу. Они совпали, как осколки только что расколовшегося единого куска. Сердце забилось, зазвенело в ушах.
      Невероятно! Так, значит, это не сон?.. Все случилось наяву?! И теперь у нее два камня… Но зачем?..
      Она уткнулась головой в мягкую подушку… вспоминала: Хубилай, Маффео, Толуй…
      Предполагал ли Маффео, что она вернется с его камнем назад в свое время? И не затем ли попросил ее взять камень из гробницы? А что с Толуем – нашли его в усыпальнице, освободили из каменного плена? Или он сгинул, погиб мученической смертью в гробнице своего прадеда?..
      – Не думай ни о чем таком! – раздался бархатистый голос. – Все хорошо кончилось.
      Как громом пораженная, Беатриче подняла голову.
      – Саддин?! О боже… но… как ты здесь очутился?!
      – Не беспокойся, это сон. – С улыбкой Саддин сел на край кровати. – На самом деле меня здесь нет.
      Беатриче вновь погрузилась в забытье… Вдруг ее обволокло знакомым теплым ароматом амбры и сандала…
      – Скажи мне, что с Толуем?
      – Отец его вовремя подоспел и освободил мальчика. С ним все в порядке.
      – Так я не ошиблась, и стражники пустили в ход оружие?!
      Саддин улыбнулся.
      – Нет, стражи оживают только в сказках. Хубилай шел за вами по пятам – не желал оставлять тебя и Толуя одних в степи. Он и привел с собою воинов. Вовремя успели – видели, как ты исчезаешь.
      Беатриче тяжело вздохнула.
      – А что с Ахмадом?
      – Этого фидави, безумного приверженца ассасинов, – отвечал Саддин с презрительной миной, – Хубилай велел схватить прямо в гробнице. Его казнили сразу по возвращении в Тайту. Толуй дал последний знак палачам.
      – Почему Ахмад так поступил? Зачем так жаждал завладеть камнем?
      – О, разве нам дано понять фидави – этих безумных фанатиков? Знаю только, что он хотел отомстить за разгром своего Братства, учиненный одним монголом. А мстил всему монгольскому народу. Эти одержимые бесом безумцы вбили себе в голову, что могут действовать от имени Аллаха и вершить судьбы людей. Какие еще злодейства замышлял Ахмад, не знает никто. Известно только, что убийство Джинкима, отравление Маффео, обман и казнокрадство – все это его мерзкие дела.
      – Это он убил Джинкима?
      – Да. Но он был не один. Зенге тоже казнили. Но не за убийство Джинкима, а за другое. Сейчас это неважно. Главное, что негодяй казнен. Третьему соучастнику не могли предъявить улик. Он утверждал, что действовал по поручению Джинкима и шпионил за Зенге. – Саддин сделал паузу. – Доказать обратное не смогли. И вот Зенге в последнюю минуту в присутствии палача проклял его. До конца дней своих тот слыл подлым лжецом, терпел вечные насмешки сограждан.
      Беатриче вздохнула. Страшнее наказания для Марко не придумать – людское презрение ужаснее смерти.
      – А что со мной? – тихо спросила Беатриче. – Я выполнила свою задачу?
      Саддин улыбнулся.
      – Да, выполнила.
      – Но я не довела до конца расследование убийства Джинкима.
      – Это и не входило в твою задачу.
      – Может быть… но я…
      – Сейчас у тебя два камня.
      – Что ты хочешь этим сказать?
      Саддин снова улыбнулся.
      – Мне пора уходить. Насколько я тебя знаю, ты попыталась бы все разузнать у меня. А мне поручено лишь одно… – Он взял ее руки и, поцеловав их, прижал к своему лбу. – Ты хорошо справилась со своей задачей. Храни оба камня и никому не говори о них. – Он поднялся и исчез.
      Беатриче даже-не удивилась, видя, как он проходит сквозь стену. Ведь это во сне…
 
      Когда она проснулась, сестра измеряла ей давление; потом вышла из комнаты.
      Беатриче взглянула на часы: половина третьего. Она спала ровно час.
      Подняв обе руки, внимательно посмотрела на камни, словно опасаясь, что их у нее отнимут. Теперь у нее два камня…
      Она твердо верит – это они нашли ее, а не она их.
      Согласно легенде гнев Аллаха, обрушившийся на Фатиму, разбил ее глаз на мелкие осколки. И сколько таких кусочков еще разбросано по свету?..
      Беатриче смотрела в темное окно. Ну что ж, все завершилось благополучно. Толуй, Маффео… Когда-нибудь она разгадает тайну – почему ей достались оба камня.
      Что это – чей-то умысел, чья-то воля или чистая случайность?..
      Но сейчас не до того – ей предстоит выполнять другую задачу. В нескольких метрах от нее лежит крохотное, нежное создание – ее маленькая дочка. Часть ее самой – и в то же время самостоятельный человечек. Эта кроха в ней нуждается, как никто другой… Всегда, вечно она будет любить ее, свою доченьку!..
      Только что висевший в небе лунный серп исчез, и на его месте появилось загадочное созвездие. «Глаз Фатимы!..» – шептала Беатриче и улыбалась созвездию, как живому существу.