Глава 50

КТО РАССКАЗАЛ МОЕЙ ДОЧЕРИ?

Я откусил кусок хлеба, прожевал и проглотил.

– Я не знал, что такое возможно, милорд.

– Возможно. – Бил помолчал, барабаня пальцами по столу. – Вероятно, женщины испытывают крайне болезненные ощущения – поначалу, по крайней мере.

Я кивнул.

– Во время набегов на наши земли ангриды захватывают не только богатства, но и женщин. Мне поручено положить конец набегам, коли удастся. Или хотя бы добиться того, чтобы они совершались реже и носили не столь разрушительный характер. Воля короля Гиллинга не всегда выполняется, и чем дальше от Утгарда проживают его подданные, тем более свободными и безнаказанными они себя чувствуют. Но если станет известно, что король не одобряет набегов, на наших границах станет поспокойнее.

– Я желаю вам удачи, – сказал я. – Правда.

– Король Гиллинг обещал, по крайней мере, принять меня как посла его величества. Но сейчас я говорю о мышах – так называют их ангриды, – об огромных людях, напавших на нас. Они рождаются в домах ангридов и являются детьми своих господ от рабынь. Часто после смерти своих отцов они стараются задержаться в Йотунленде.

Например, остаются в услужении у законнорожденных сыновей, своих единокровных братьев.

Я понимающе кивнул.

– Иногда у них все хорошо складывается поначалу. Тогда они становятся рабами, подобно своим матерям, свинопасами или пахарями. Насколько я понимаю, свиньи и рогатый скот у ангридов не превосходят размерами наших.

– Вы сказали «поначалу».

– В конце концов их прогоняют. Или убивают. С сыном господина, сыном свободной женщины, никогда не обошлись бы так, но с ними обходятся. Оставшиеся в живых скитаются по стране, всеми травимые и гонимые, точно крысы или мыши, имя которых они носят, и наконец достигают этих гор, где сами ангриды не живут. Здесь много пещер – мышиных нор, по выражению ангридов. Мыши живут в них, словно дикие звери, и они еще хуже диких зверей. Что вы намерены делать сегодня, сэр Эйбел?

Вопрос застал меня врасплох.

– Полагаю, продолжать путь на север с вами, милорд.

Бил потряс головой.

– Сегодня мы не тронемся дальше. Мы все устали, и нам надо избавиться от части поклажи, чтобы не перегружать мулов. Обязанности погибших нужно распределить между живыми, и нам необходимо придумать способ везти раненых таким образом, чтобы они поменьше страдали от боли.

– Тогда я сейчас посплю, а после полудня отправлюсь искать истоки Гриффина.

– Вероятно, вы мало спали прошлой ночью. Все мы не выспались.

Я спал, но до этого не смыкал глаз больше суток. Меня все еще шатало от усталости, о чем я и сказал.

– Понимаю. Вы выполните мою просьбу, сэр Эйбел?

– Конечно, милорд. Любую.

– Тогда ложитесь спать сейчас, как вы собирались, но отложите поиски истоков Гриффина хотя бы на день. В любом случае это рискованное предприятие. Вы хорошо подумали об опасностях, с которыми можете столкнуться, блуждая в одиночестве по горам?

– Да, милорд. – Я улыбнулся. – А также учел тот факт, что и они столкнутся со мной.

– Отлично сказано. Тем не менее я прошу вас отложить поиски. Вы сделаете это для меня?

– Конечно, милорд. С удовольствием.

– Вы хорошо стреляете из лука?

– Да, милорд.

– Без ложной скромности. Мне это нравится. – Впервые за все утро слабая улыбка тронула уголки его губ. – На днях мастер Папаунс обратился ко мне с просьбой устроить состязание между вами и сэром Гарваоном. Гарваон великолепно владеет луком.

– Все говорят так, милорд.

– После него идет Идн. Для женщины она хорошо стреляет. – Еле заметная улыбка приобрела оттенок горечи. – Я отказал Папаунсу, поскольку счел такую трату времени нецелесообразной. Но мы не двинемся в путь до завтра, а подобное состязание поднимет нам настроение. Напавшие на нас люди – великаны вправе называть их мышами, но мне уж никак не пристало – находились на горе над нами. Они швыряли в нас огромные камни, а мы пускали в них стрелу за стрелой, чаще всего видя в темноте лишь движущиеся тени. Необходимость умело стрелять из лука редко когда становится столь очевидной.

Я осушил свою кружку и налил в нее еще из кувшина.

– Вы примете участие в состязании?

– Конечно, милорд. Я же сказал.

– Если сэр Гарваон одержит победу с небольшим преимуществом, ничего страшного. Но если вы сильно уступите своему противнику, вас поднимут на смех. Вам следует приготовиться к насмешкам.

– А людям, которые собираются поднимать меня на смех, милорд, следует приготовиться иметь дело со мной.

– Нам нельзя терять ни одного человека, сэр Эйбел. Прошу вас не забывать об этом.

– Я не забуду, милорд, при условии, что они тоже не забудут.

– Понятно. Я обещал Папаунсу и Гарваону предупредить вас, поэтому предупреждаю: держите себя в руках.

– Обещаю, милорд.

Бил кусал губы, пока я доедал кусок копченой осетрины. Когда я вытер губы, он сказал:

– Вы можете идти, коли наелись, сэр Эйбел.

Я потряс головой:

– Вы же отослали леди Идн не потому, что хотели поговорить со мной о стрельбе по мишени, милорд. Так почему же?

Бил на мгновение замялся.

– Я уже затрагивал эту тему при первой нашей встрече. Когда Крол привел вас ко мне. Уверен, вы помните тот день.

– Разумеется.

Бил вздохнул.

– Тогда я говорил о Своне. Он мой дальний родственник, как я сказал.

Я кивнул, недоумевая, что последует дальше.

– Он хочет стать рыцарем. На более высокое звание ему не приходится рассчитывать.

Бил встал с места, подошел к выходу из шатра и задумчиво уставился на скалы и заснеженные горные вершины. Он по-прежнему держал в руке пергаментный свиток.

Когда он повернулся ко мне, я сказал:

– Я никогда не стоял у него на пути, милорд.

– Он поссорился с вашим слугой. Ваш слуга одержал над ним верх в драке и прогнал прочь. Я говорил вам?

– Я знал это, ваша светлость. Но мне кажется, я узнал это не от вас.

– Наверное, от самого Свона?

Я помотал головой.

– Значит, от какого-то путника?

– Да, милорд.

– Мне неловко спрашивать, и я ни в коей мере не уверен, что мне следует делать это. Вы видели мою дочь Идн.

– Да, ваша светлость. Прекрасная юная леди.

– Вот именно. Она очень молода и обладает не только тонкими чертами лица, но и хрупкой фигурой. Ваш слуга возьмет над ней верх в схватке? Если захочет?

Я задумался – не над ответом, а пытаясь понять, к чему он клонит. Наконец я сказал:

– Надеюсь, он никогда не пойдет на такое, милорд. Я хорошо знаю Поука, у него есть свои недостатки, но он не жесток и не груб.

– Но сможет ли он, если захочет?

– Конечно, милорд, если я не помешаю ему. Поук – молодой мужчина лет двадцати, сильный и ловкий.

– Вот именно. Предположим, такое случилось. Моей дочери следовало бы глубоко стыдиться своего поражения в схватке с простолюдином. Но она не испытывала бы никакого стыда. Ибо ни один здравомыслящий человек не станет ожидать, что хрупкая девушка вроде Идн может бросить вызов сильному двадцатилетнему мужчине.

Я кивнул.

– Когда Свон был мальчишкой десяти лет, он мог относиться к делу так же, и совершенно обоснованно. Что меня беспокоит… Меня беспокоит, что Свон, похоже, и сейчас не испытывает ни малейшего стыда. Он станет рыцарем. Если герцог Mapдер предложит ему пройти акколаду, получить золотые шпоры и все такое прочее, он незамедлительно воспользуется предложением. Как вы себя чувствовали бы, если бы ваш слуга побил вас?

Я открыл рот, но не сумел издать ни звука. Я задыхался.

– Вот именно. Я не воин по природе своей, сэр Эйбел. Пока вы осваивали искусства, необходимые рыцарю, я учился читать и писать, изучал историю, языки и тому подобное. Если бы, скажем, мне пришлось вступить в поединок с сэром Гарваоном, я бы не стыдился своего поражения. Но со слугой? Я бы отточил свой меч и настаивал на повторном поединке.

– Я рад, что Свон не поступил так, милорд.

– Неужели? Вы за него беспокоитесь?

– Вы заставляете меня краснеть, милорд. Он был… и остается моим оруженосцем. У меня есть известные обязанности перед ним.

Бил кивнул и сложил руки домиком.

– Я рассказал вам все это, поскольку считаю вас человеком чести. Может статься, Свон вернется к вам. Если такое случится, возможно, вы сумеете повлиять на него. Я очень на это надеюсь.

– Я постараюсь, милорд. Только как это сделать?.. Ну, я пока не знаю. Мне надо подумать. – Я встал.

Бил указал на мой стул.

– Если вы изволите задержаться, мы с вами обсудим другие вопросы. Я постараюсь не злоупотреблять вашим временем.

Я снова сел.

– Свон сказал мне, что вы пустили по пятам за ним демона. Вы удивлены?

– Да, милорд. Я… кажется, я знаю, что он имеет в виду, но ничего подобного я не делал. Можно я объясню, в чем дело?

– Будьте так любезны.

– У меня есть еще один слуга, милорд, по имени Орг. Он не демон.

Тонкая улыбка вновь заиграла на губах Била.

– В мирах, расположенных над Эльфрисом, не обитают ни демоны, ни драконы, сэр Эйбел. Это одна из вещей, которые я усвоил, пока вы учились обращаться с оружием. Я не говорю, что Свона преследовал демон, я говорю лишь, что он так заявил и указал на вас.

– Я здесь ни при чем, милорд. Но у меня есть основания полагать, что, когда Свон ушел, Орг последовал за ним. Он не самый приятный спутник, милорд.

– Ваш Орг высокий сильный мужчина? С могучими плечами?

Осторожно выбирая слова, я сказал:

– Он высокий и очень сильный, милорд. Он выше меня, и плечи у него шире.

– Значит, вы не приказывали вашему слуге неотступно следовать за Своном?

– Нет, милорд. Меня не было там, когда Свон и Поук подрались и разошлись в разные стороны. Можно высказать предположение?

– Пожалуйста.

– Возможно, Орг боится, что Свон попытается как-нибудь навредить мне, и следует за ним, чтобы не допустить такого.

– Похоже на правду, – кивнул Бил. – Свон направлялся обратно в Ширвол, как он сказал мне. Он отобедал с нами, купил коня и провел ночь в лагере. Это было недели две назад.

Я кивнул.

– Той ночью один из часовых доложил, что видел в лунном свете огромного человека неподалеку от лагеря. Он назвал его великаном, ангридом. Вы же знаете этих парней.

Я предпочел промолчать.

– Когда часовой доложил сержанту, сержант отправился к тому месту и все там обследовал. Он обнаружил отпечаток ноги на влажной земле. Огромной ноги, босой, с длинными пальцами. И похоже, с когтями, сказал он. Мое любопытство вполне понятно.

– Безусловно, милорд.

– Больше вы ничего не хотите сказать?

Я помотал головой:

– Если вы не станете настаивать, милорд.

– Хорошо. Я сочувствую Свону. Не вставайте, пожалуйста, сэр Эйбел. Я вижу, вы готовы встать и уйти, но мы только-только подходим к вопросу, который мне больше всего хочется обсудить.

Бил разнял сложенные домиком ладони и подался ко мне с встревоженным и напряженным видом.

– Мы с дочерью находились на том проклятом спуске, когда на нас напали. Я ни на шаг не отходил от нее. Я мало что мог сделать, но я был исполнен решимости защищать Идн до последнего.

– Естественно, милорд.

Бил понизил голос до шепота:

– Она выйдет замуж за короля в самом скором времени. Она выйдет замуж за короля, и наш род снова станет королевским.

– Понимаю, милорд.

– Моя дочь безумно дорога мне, и потому я не спускал с нее глаз. Она ни на минуту не поднималась на скалы, где находились наши враги.

– Разумеется, милорд.

– И все же, сэр Эйбел, складывается такое впечатление, будто она там была. Идн сказала мне, что скалы усеяны телами огромных волосатых людей, убитых вами и вашим псом. Мне трудно поверить, что собака может загрызть хотя бы одного такого человека, не говоря уже о нескольких дюжинах, но так говорит моя дочь. Недавно вы похвалялись своей честностью.

Увидев выражение моего лица, Бил поправился:

– Вероятно, я слишком сильно выразился. Но вы заверили меня в своей правдивости. Вы сказали, что не лгали ни мне, ни мастеру Кролу. Вы не станете отрицать этого?

– Нет, милорд.

– Вы можете заверить меня в своей искренности сейчас?

– Да, милорд. Заверяю.

– Тогда я был бы признателен вам за прямые ответы на несколько моих вопросов. – С минуту Бил молчал, внимательно рассматривая мое лицо, а потом свои руки. Он так ничего и не съел и не выпил ни глотка. – Вы мне нравитесь, сэр Эйбел. После моего знакомства с его величеством еще никто не вызывал у меня такой симпатии. Надеюсь, вы это знаете.

– Нет, я не знал, милорд, но я очень польщен. Позвольте мне сказать, что я считаю вас очень хорошим человеком, преданным слугой короля и любящим отцом своей дочери.

– Именно моя дочь и беспокоит меня сейчас, – кивнул Бил.

– Я знаю, милорд. Я ничем не обидел леди Идн и не пытался.

– Вы видите занавеску, разделяющую наш шатер. Идн спит за ней, а я здесь. Я умываюсь и одеваюсь тут, а она там.

– Понятно.

– Таким образом, мы не видим друг друга. Но отлично друг друга слышим. Занавеска шелковая, очень легкая и тонкая. Она служит преградой для зрения, если так можно выразиться, но пропускает все звуки.

Я кивнул.

– Поэтому мы часто разговариваем по вечерам перед сном. А также по утрам, когда Идн одевается с помощью своей служанки, а я с помощью Сверта.

– Ясно.

– Сегодня утром моя дочь говорила о сражении, и говорила как человек, своими глазами видевший все, происходившее на скалах, – о проломленных черепах и переломанных конечностях; о людях, поверженных наземь и разорванных на части, словно львиными зубами. Она сказала, что вы убили многих из них, сэр Эйбел. Это правда?

– Да, милорд.

– Можно поинтересоваться, каким оружием вы пользовались?

Я вынул кинжал и положил на стол, а рядом с ним – извлеченный из ножен Мечедробитель. Бил взял Мечедробитель, чтобы рассмотреть получше, а я сказал:

– Это не меч, милорд. Я знаю, это похоже на меч, но это палица.

Бил потрогал пальцами ребра клинка, попытался согнуть его, а потом положил Мечедробитель обратно на стол.

– Насколько я понимаю, вы низкого происхождения. Но вы рыцарь, а не крестьянин, а рыцарь имеет право носить меч.

– Я воспользуюсь таким правом, когда получу меч, который мне нужен, милорд.

– Какой именно?

– Этерне, милорд.

– Совершенный клинок – не более чем легенда, сэр Эйбел, – тихо проговорил он.

– Я так не думаю, милорд.

– Колдун, волшебник или маг. – Бил вздохнул. – Кто из них? Я сам немного сведущ в магии, хотя и не могу похвастаться особой силой.

Я промолчал.

– Я признаюсь в этом, чтобы вы поняли: я вам не враг. Вы можете доверять мне как одному из своих.

– Я могу признаться лишь в том, что ровным счетом ничего не смыслю в магии, милорд.

– Чародеи держат язык за зубами. Так всегда говорила моя няня, но прежде я не знал, насколько это соответствует истине. Вы были на тех скалах, сэр Эйбел? Это вы расправились с нашими врагами?

– Да, милорд, с некоторыми. Большинство из них убил мой пес. А нескольких поразили стрелы ваших лучников.

– Вы приводили туда мою дочь? После сражения?

– Нет, милорд.

– Вы видели Идн, когда сами находились на скалах?

– Нет. Если она и была там, то я ничего не знаю.

– Вот документ о передаче права собственности на поместье Свифтбрук. – Бил показал мне пергаментный свиток. – Вы разговаривали с ней без моего ведома? Рассказывали о сражении?

– Нет, милорд.

– Кто еще был с вами на скалах?

– Мой пес и мой кот, милорд. Вы их видели.

– Тогда кто же рассказал моей дочери о побоище? О людях, убитых вами, о смертельных увечьях?

– Только не я, милорд. Вам не кажется, что лучше спросить у нее?

Бил молчал, и я понял, что любое сказанное мною слово только все ухудшит. Кроме того, мне самому следовало хорошенько поразмыслить. Я намазал масло на хлеб, положил на него кусок копченой осетрины, а сверху еще один кусок хлеба.

Наконец Бил сказал:

– Вы надеетесь, что я отправлю вас на поиски вашего слуги.

– Верно, милорд.

– И напрасно. Вам лучше пойти отдохнуть как следует перед состязанием с сэром Гарваоном.

Я кивнул, поднялся на ноги и засунул обратно в ножны кинжал и Мечедробитель.

– Вы по-прежнему готовы состязаться с ним?

– В любое время, милорд.

Я не сказал этого Билу, но тетива Парки превращала все мои ночи в кошмар. И мне подумалось, что настало время применить ее с пользой.

– Я буду судить ваше соревнование.

– Конечно, милорд, – кивнул я.

– Я очень постараюсь судить справедливо, сэр Эйбел. Для меня это вопрос чести.

– Я понимаю, милорд.

– Можете идти. – Бил вздохнул. Когда я уже выходил из шатра, он тихо добавил: – И все же я надеюсь, что победит сэр Гарваон.

Глава 51

СОСТЯЗАНИЕ

Во сне, приснившемся мне тем утром, я был (против обыкновения) самим собой, только совсем маленьким мальчиком, еще младше, чем был по выходе из пещеры Парки. Я сидел в маленькой лодке и греб вверх по Гриффину. Бертольд Храбрый стоял на берегу и смотрел на меня, а Сетр плыл рядом, выбрасывая фонтаны воды и клубы пара, точно кит. Выше по течению меня ждала мать. Довольно скоро Бертольд Храбрый остался позади, и я увидел лицо матери в зарослях ивняка и боярышника – красивое, улыбающееся, в венке из боярышниковых цветов. Но лодка плыла все дальше по извилистой реке, и, когда заросли боярышника остались позади, мать больше не появлялась. Время от времени я мельком видел впереди каменного грифона, из клюва которого бил источник, дающий начало Гриффину. Я попытался подплыть к нему, но внезапно очутился у отверстия трубы из толстого зеленого стекла.