– Эти две эльфийские девы называют себя моими рабынями, – объяснил я Оргу. Я прикрывал ладонями низ живота и чувствовал себя самым большим дураком на свете. – Они думают, что ты тоже хочешь быть моим рабом. – Я на мгновение умолк, все еще борясь с головокружением и задаваясь вопросом, понимает ли он хоть что-нибудь. – Во всяком случае, они хотят, чтобы мы думали, что они так думают, – наконец сказал я. – Ты хочешь этого?

Он дважды утробно хрюкнул.

– Ну вот! – воскликнула Баки с таким торжеством, словно выиграла в лотерею. – Видите, господин? Он сказал «у-гу».

Я разозлился.

– Я ничего такого не слышал, и я не знаю, что он сказал. Да и ты не знаешь, думаю.

Я нашел свою перевязь и надел. Я сомневался, что смогу проломить огру череп Мечедробителем, но мне хотелось попробовать, и я никак не мог отделаться от мысли о том, что скажут люди в Ширволе, если я убью последнего из огров. Сейчас, когда он лежал передо мной на земле, я чувствовал великое искушение. Поэтому я велел ему подняться.

Он подчинился и застыл передо мной в нелепом полуприседе.

Ури легко пробежала пальцами вверх-вниз по моей спине.

– Вы не приняли его на службу, господин. Он боится, что если он встанет в полный рост, вы воспримете это как вызов на поединок.

Я держал руку на эфесе Мечедробителя.

– Если ты мой раб, Орг, я могу продать тебя. Ты это понимаешь? Могу – и, вероятно, так и сделаю. Ты этого хочешь?

Он потряс головой. Движение было не вполне определенным, но я понял, что оно значит.

– Тогда чего ты хочешь? Я не могу отпустить тебя обратно в дом Нукары. Я обещал ей прогнать тебя, коли сумею. Если я отпущу тебя… ну, Нукара боялась, что ты начнешь убивать коров и овец, но я лично боюсь, что ты начнешь убивать людей.

– Я с вами, – невнятно пробормотал он.

Я не знал, что сказать, и потому дал Баки подержать свою перевязь, а сам стал натягивать мокрую одежду. Надев плащ, я сказал:

– Ты имеешь в виду, как Поук? Но мне будет очень трудно защитить тебя от других людей, которые попытаются убить тебя.

Орг снова повалился на землю и подполз ко мне на брюхе.

– С вами, хозяин.

– Ладно, можешь быть моим слугой. – Я сказал это, толком не подумав, и впоследствии много раз жалел, что не подумал хорошенько. – Только послушай меня внимательно. Если ты собираешься служить мне, тебе придется пообещать, что ты никогда никого не убьешь без моего позволения. И домашний скот нельзя убивать. – Я не был уверен, что он понял выражение «домашний скот», и потому пояснил: – Никаких лошадей, коров, овец или ослов. Никаких собак и котов. Никаких домашних птиц.

Огр поднял на меня глаза, засверкавшие в лунном свете, и мне показалось, будто он силится понять, серьезно ли я говорю. Спустя несколько мгновений он кивнул.

– Порой ты будешь чувствовать голод, но твой голод не станет для тебя оправданием, коли ты нарушишь мои запреты.

– Полагаю, вы прикажете забрать его в Эльфрис и нянчиться с ним, покуда он вам не понадобится. Знаете, на такое вам не стоит рассчитывать.

– Ты серьезно? – Я передвинул перевязь на талии таким образом, чтобы иметь возможность быстро выхватить Мечедробитель в случае надобности. – По-моему, вы все-таки не рабыни.

Баки попыталась принять смиренный вид.

– Мы выполним любое ваше приказание, господин. Мы должны. Но я сомневаюсь, что нам удастся перенести его в Эльфрис. Он слишком большой…

Ури кивнула, весьма энергично.

– Вдобавок он слишком тупой. Он станет совершенно неуправляемым, когда окажется в Эльфрисе. Мы не могли справиться с ним даже здесь, с помощью Гильфа.

Я кивнул.

– Вы не спросили у меня совета, – сказала Ури, – но я все равно дам вам совет. Мне доводилось общаться с такими существами еще в ту пору, когда они встречались повсеместно. Они тупы, ленивы и вероломны. Но они умеют очень хорошо маскироваться и незаметно подкрадываться к людям, поскольку принимают любой цвет, какой пожелают. Если вы прикажете огру следовать за вами, не привлекая ничьего внимания, мало кто хоть мельком увидит его. Я не говорю, что вообще никто не заметит, поскольку здесь многое зависит от места и освещения. Но все равно, думаю, вы удивились бы, узнав, сколь немногие люди способны увидеть огра.

Я пожал плечами, чувствуя острое желание обратиться за советом к Гильфу.

– Ладно, это мы проверим. Но сначала я хочу, чтобы вы отвели Орга обратно на ферму и показали Дансу и Нукаре, а также выяснили, куда делся Анс. Потом, пожалуй, я познакомлю его с Поуком. Поуку придется присматривать за ним и кормить его. Я лишь надеюсь, что сам Поук не станет пищей для огра.

– Он же не съел Анса, – улыбнулась Ури.

– Да, но лучше бы съел. Возвращайтесь в Эльф…

– И что? – спросила Баки.

– Возвращайтесь и скажите королеве Дизири – если увидите ее, то есть если найдете, – что я страшно хочу быть с ней. Что я безумно люблю ее и бесконечно благодарен ей за все знаки расположения, мне выказанные.

Они пообещали так и сделать и исчезли в густой тени деревьев.

Я повернулся к Гильфу:

– Ты не эльфийский пес, и, должен признать, у тебя нет эльфийских повадок. Так кто же ты?

Гильф с печальным видом улегся на землю и положил голову между передних лап.

– Неужели тебе трудно ответить? Ну же, Гильф! Ты действительно один из псов Вальфатера? Мне так сказали.

Он бросил многозначительный взгляд на Орга.

– Дело в нем? Ты это хочешь сказать? Ты не хочешь говорить при нем?

Гильф кивнул – точно так же, как при первом нашем знакомстве.

– Ну вот, еще один минус. Возможно, впоследствии я найду какие-нибудь плюсы в общении с тобой, Орг, но пока таковых не вижу. Однако надеюсь найти.

Я двинулся по направлению к дому, знаком велев обоим следовать за мной, и они последовали.

Дизири наблюдала за нами тогда. Я знаю это, поскольку она дала мне одну вещь, когда мы наконец оказались здесь. Не рисунок (хотя поначалу я решил, что рисунок), а аппликацию из черной бумаги по синей бумаге: рыцарь, шагающий с важным видом, держа руку на эфесе своего короткого меча, и чудовищное существо сразу позади, гораздо выше его ростом, неуклюже ковыляющее на кривых ногах и держащее у него на плече чешуйчатую руку; и огромная собака, которая кажется маленькой рядом с чудовищем. Я положил аппликацию туда, где вижу ее каждый день. Сейчас она не внушает мне желания вернуться обратно в Митгартр, но я знаю, что однажды внушит.

Окна кухни светились ярко и весело, когда мы наконец разглядели в них Нукару, Данса и Поука. На самом деле у меня не было такого ощущения, будто я возвращаюсь домой, но на мгновение мне так показалось. Там я смогу поесть (перед поединком я ел мало) и согреться у горящего камина. Тогда мне подумалось, что ничего большего и желать невозможно.

Все это имело значение, но дело было не только в этом. Я нормально разговаривал с Гильфом, Ури и Баки, и даже с Оргом. Но голоса, доносившиеся из-за окон кухни, были человеческими, все до единого. Порой это составляет большую разницу.

Поук открыл дверь, когда я постучал.

– Вот и вы, сэр. Мы уж соскучились по вам – во всяком случае, я. Мы знали, что вы не…

Тут он увидел огра, стоявшего у меня за спиной, и я сказал:

– Это Орг, Поук. Не обижай его, а если он будет вести себя плохо, сразу докладывай мне.

Поук стоял неподвижно, с отвисшей челюстью. Вряд ли он услышал хоть слово из мною сказанных.

– Орг, это Поук, еще один мой слуга. Он будет кормить тебя и заботиться о тебе. Ты должен подчиняться всем его приказам, как моим.

Орг утробно хрюкнул и посмотрел на Поука, который отступил на пару шагов назад. Наверное, здесь мне следует сказать, что Орг никогда не рычал и не ворчал. Он никогда не улыбался и не хмурился. Глаза у него походили на две черные бусинки. Они казались крохотными на широком лице, половину которого занимал рот. Это лицо и близко не походило на человеческое. Собака или лошадь гораздо больше похожи на человека, чем Орг.

Я вошел в дом, и Орг последовал за мной. Гильф проскользнул вперед и лег у камина. До нашего появления Данс и Нукара сидели за столом вместе с Поуком, по крайней мере, мне так показалось. По-видимому, они встали со стульев, когда Поук пошел открывать дверь. Теперь они выглядели такими же ошеломленными, как он.

– Вот ваш призрак, – сказал я. – Вполне материальный. Слышите, как скрипят половицы у него под ногами? Если хотите дотронуться до него, подходите, не бойтесь.

Данс три раза беззвучно открыл и закрыл рот, прежде чем сумел выговорить:

– Вы боролись с ним?

– Да, и мне нисколько не понравилось. Он победил меня, а потом сдался на мою милость. Это длинная история, и я предпочел бы не вдаваться в подробности сейчас.

– А где Анс? – спросила Нукара. – Где мой сын?

– Не знаю. Он помог мне найти Орга, и я уж подумывал ненадолго взять его к себе на службу, коли он пожелает. Но пока мы с Оргом дрались, он исчез.

– Убежал? – Поук немного оправился от первого потрясения.

– Я не видел, поэтому не могу сказать. Если он убежал, я не виню его. Мне самому хотелось убежать.

Гильф зарычал на Орга, который не обратил на него никакого внимания.

– Я поговорю с ним, когда он вернется домой, – сказал Данс.

– Не надо бранить Анса, – сказал я. – Он этого не заслуживает.

Поук вытащил свой кинжал.

– Мы сейчас убьем его, сэр?

– После того, как он сдался? – Я покачал головой. – Если бы ты слушал меня внимательно, то понял бы, что мы собираемся делать. Мы возьмем Орга с собой в Ширвол, и ты будешь заботиться о нем.

Поук кивнул.

– Мы прикончим его там, сэр, и еще сто человек охотно помогут нам.

– Ты хочешь сказать, они прикончат, если мы не помешаем, а сначала он убьет человек десять-двадцать. Нам нужно найти способ предотвратить такое несчастье.

Нукара дала мне хлеба с сыром и налила еще супу. Она притащила баранью тушу для Орга, и он съел все с костями, шкурой и всем прочим – и, похоже, насытился.

Потом мы тронулись в путь. Я все думал о своем поединке с Оргом и прикидывал, что же мне с ним делать. Наверное, Поук задавал мне какие-то вопросы, но вряд ли я отвечал. Потом мы поднялись на вершину холма и увидели Ширвол и полную луну в небе над ним – высокие четырехугольные башни с зубчатыми парапетными стенками по верху. Позже я видел Утгард, который был гораздо больше (такой огромный, что ты бы испугался). И Тортауэр, который был выше и красивее. Но Ширвол – это Ширвол, и ни один другой замок не сравнится с ним. Во всяком случае, я так считаю.

Думаю, мы добрались до замка немного за полночь. Мастер Агр предусмотрительно сообщил мне пароль, хотя я обещал вернуться до захода солнца. Теперь я понял, что он поступил правильно. Я крикнул часовых, и они спросили у меня пароль, а потом открыли затвор храпового механизма. Я никогда прежде не видел, как опускают подъемный мост, и мне хотелось бы посмотреть еще раз. Так или иначе, я увидел движущуюся толстую цепь и поднимающиеся каменные противовесы. Ширвол был окружен довольно широким рвом, через который тянулся узкий мост без перил. Я малость трусил, но проскакал по мосту легким галопом, просто чтобы не выдать своего страха.

Перебравшись через ров, я подозвал часовых.

– Сейчас по мосту пойдет одно существо, при виде которого вы просто не поверите своим глазам, – сказал я. – Я не стану просить вас никому не рассказывать о нем. Если вы считаете своим долгом доложить о нем кому следует, то должны выполнить свой долг. Но я прошу вас не трепать языками попусту. Я могу положиться на ваше слово?

Они ответили утвердительно.

– Хорошо. Как я сказал, вы можете доложить о нем, коли сочтете нужным. Но я запрещаю вам нападать на него или преграждать ему путь. Если вы ослушаетесь, вам придется сражаться и со мной тоже. Просто дайте ему пройти по мосту, и я беру на себя ответственность за все его действия.

– Да нам без разницы, сэр, – сказал часовой постарше.

– Вы его еще не видели, – ухмыльнулся я.

Я уже собирался крикнуть Поуку, чтобы он отправлял Орга вперед, но тут услышал частый стук копыт на мосту. То Поук скакал на своей лошади впереди остальных, а Гильф трусцой бежал позади, подгоняя лошадей.

– Кажется, я велел тебе оставаться с Оргом, пока я не крикну.

– Да, да, сэр. – Поук на секунду отпустил луку седла, чтобы дотронуться пальцами до козырька фуражки. – Я пытался, сэр. Но он уже здесь, сэр. Во внутреннем дворе, сэр.

– Ты хочешь сказать, что он пробрался сюда незаметно для меня?

– Нет, сэр. Не по мосту, сэр. Он переплыл через ров. – Поук обвел напряженным взглядом полутемный двор за опускной решеткой. – А потом вроде бы обошел замок сзади.

– Понятно. Но я не вижу его. А ты видишь?

Поук замялся, боясь меня рассердить.

– Нет, сэр. Сейчас не вижу, сэр. Только мне кажется, я знаю, где он, сэр. И коли вам угодно, я попробую вытащить его оттуда.

– Не сейчас. – Я повернулся к часовым. – Я не стану никому докладывать об этом. А вы вольны поступать, как сочтете нужным.

Часовой, что постарше, прочистил горло.

– Мы с вами заодно, сэр… сэр…

– Эйбел Благородное Сердце.

– …сэр Эйбел, покуда вы заодно с нами.

– Я на вашей стороне, и я собираюсь посадить в темницу своего слугу, за которым Поуку надлежало присматривать.

– Хорошая мысль, сэр, – сказал парень помоложе.

– Я так и знал, что вам понравится. – Я снова ухмылялся. – Мне нужно найти главного надзирателя темницы и поговорить с ним. Но думаю, это может подождать до утра. Сейчас он, наверное, спит. Я бы и сам с удовольствием поспал. Кого мне следует спросить?

– Мастера Каспара, сэр. Он подчиняется непосредственно мастеру Агру, сэр, и он главный тюремный надзиратель. Вы знаете, где находится Башня Гофмейстера?

– Я там живу.

– Так вот, сэр, вы входите туда, как обычно, только не поднимаетесь по лестнице, а спускаетесь вниз. За первой же дверью, которую вы увидите, сэр, он и обитает.

– Спасибо. – Только спешившись, я осознал, что валюсь с ног от усталости. – Поук, отведи лошадей в конюшню, всех. Расседлай и проследи за тем, чтобы их накормили, напоили и поставили в чистое стойло.

– Есть, сэр.

– Ты знаешь, где моя комната.

– Да, сэр, – кивнул Поук.

– Хорошо. – Мне хотелось ссутулиться, но я понимал, что не могу позволить себе такого. Я стоял, расправив плечи и вскинув голову. – Я буду там, как только позабочусь об Орге. Перенеси туда наши сумки – все наши вещи и все барахло, доставшееся от сэра Как-его-там. Если конюхи начнут ворчать, скажи, что ты выполняешь мой приказ.

– Есть, сэр!

От рва несло тяжким запахом застойной воды, и под моими сапогами хлюпала зловонная жижа из конского навоза и мочи, но мне было все равно. Я целеустремленно направился в самый темный угол двора, зная, что смогу спокойно отправиться на боковую, лишь когда сделаю все свои дела.

Я был женщиной, которая лежала на грязной постели в душной комнатушке. Какая-то старуха сидела возле кровати и все время говорила мне тужиться – и я тужился, хотя из-за страшной усталости не мог тужиться сильно, сколько бы ни старался. Я знал, что мой ребенок пытается дышать, но не может и потому скоро умрет.

– Тужься!

Я пытался спасти. Теперь я только пытался спастись сам. Он не отпускал меня, карабкался по мне, увлекал меня под воду.

Лунный свет пробивался сквозь пелену проливного дождя, когда я с трудом шел по раскисшей тропе. В самом конце тропы маячил огр, черный и огромный. Я был мальчиком, который зашел в пещеру Дизири, а не мужчиной, который вышел оттуда. Вместо меча я держал в руке крест, поставленный над могилой Дизиры, – длинную палку, связанную ремнем с короткой. Я ткнул острием в землю, отмечая местоположение собственной могилы, и пошел дальше. Когда огр отшвырнул меня прочь, палка превратилась именно в такой меч, о каком я мечтал, – с золотым эфесом и сверкающим клинком.

Я снова взмыл на землей и стремительно полетел назад, но я задыхался.