Бирмингемы (№5) - Ускользающее пламя

— Конечно, нет! — со смехом отозвалась Серинис. — Мы намерены пригласить пожить у нас в последнюю неделю перед родами множество гостей…

— Будем надеяться, что все произойдет вовремя, — пробормотала Хедер.

— Ну а теперь наступает долгожданный момент, — объявила Серинис. — Ваш портрет закончен, и сейчас Джаспер поможет мне принести его. Не хотите ли тем временем выпить чаю?

Хедер вежливо отказалась:

— Только не сейчас! Я сгораю от нетерпения.

После нескольких минут напряженного ожидания перед Хедер поставили второй портрет, и она с трепетом воззрилась на него.

— Неужели я и вправду так выгляжу? Или ты просто боялась обидеть меня? — осторожно спросила она. Невестка изобразила ее и дочерей настоящими красавицами.

Серинис улыбалась, очарованная скромностью свекрови.

— Такой вижу вас я… и Бо. И папа Брэндон. Так он сказал, увидев портрет незадолго до завершения. По-моему, мне удалось похоже изобразить вас и сестер Бо. Они прекрасны, как и вы.

Хедер нередко бывала в гостях у знакомых из Чарлстона и с окрестных плантаций, но не могла припомнить, чтобы кто-нибудь из них мог похвастаться подобным семейным портретом.

— Как только кто-нибудь из наших гостей — увидит твои работы, тебя начнут осаждать заказчики. По-моему, Серинис, талантом ты превосходишь всех художников округи.

Приятно слышать это, но, откровенно говоря, не знаю, будет ли у меня время… или даже желание рисовать после того, как родится ребенок. — Серинис взяла чайник, чтобы вновь наполнить чашку гостьи. — Боюсь, заботы о нем полностью поглотят меня.

Хедер положила ладонь поверх чашки:

— Спасибо, достаточно, дорогая. Не хочешь ли отправиться со мной к мадам Феро? Я заказала к осени несколько новых платьев и была бы рада услышать твое мнение о них. Иногда болтовня мадам Феро действует мне на нервы — я была бы рада присутствию более сдержанной спутницы.

Серинис внезапно посерьезнела.

— Тогда — нам придется взять с собой и Муна. — Она обеспокоенно положила ладонь на живот. — И еще… что подумает мадам Феро, увидев, что я появляюсь в обществе, несмотря на беременность?

— Ты выглядишь бесподобно, дорогая, и поскольку ты — жена Бо, мадам Феро с удовольствием примет тебя, чтобы услышать новые подробности о вашей жизни, — с жаром заверила ее Хедер. — Но скажи, зачем нам нужен Мун?

Серинис неловко пожала плечами:

— Бо опасается, как бы со мной не случилось чего-нибудь. Он приказал Джасперу и Муну охранять меня.

Хедер удивленно приподняла брови. Она подозревала, что Бо и Серинис счастливы вдвоем, но не думала, что чувство собственника заставит Бо нанимать для жены охранников. Несмотря на нежелание лезть в чужие дела, Хедер не удержалась от вопроса:

— И давно они следят за тобой?

— Целый месяц, после происшествия в саду.

— Какого происшествия?

Серинис не хотелось тревожить свекровь, но ей требовалось выговориться, и она была уверена, что Хедер все поймет.

— Я срезала цветы в саду, когда кто-то вдруг приоткрыл калитку, впустил в сад громадную собаку и дал ей команду убить меня. Пес заворчал и бросился ко мне. К счастью, Бо вернулся домой немного раньше, и благодаря ему я отделалась только испугом. Бо убил собаку и с тех пор велел Джасперу и Мупу не спускать с меня глаз. Бо не на шутку встревожился, а я после этого случая не могла опомниться целую неделю. Теперь Мун и Джаспер повсюду ходят за мной по пятам…

— Впервые слышу об этом, — обеспокоенно произнесла Хедер. — Значит, того человека не удалось найти?

— Увы, нет, и потому у Бо есть все основания опасаться за меня, — Серинис вздохнула. — Откровенно говоря, иногда мне кажется, будто я узница в собственном доме, и хотя я уверяю себя, что это не так, кто-нибудь постоянно стоит рядом на страже, особенно когда я выхожу в сад. Я не могу даже выйти в туалет, чтобы где-нибудь поблизости не увидеть Муна или Джаспера! Мне так неудобно — ведь мне приходится часто бывать там…

— А ты не хотела бы перебраться в Хартхейвен — до тех пор, пока преступника не поймают?

Серинис с улыбкой покачала голевой:

— Спасибо за приглашение, мама Хедер, но я не могу расстаться с Бо.

День выдался чудесным, солнечным, но не слишком жарким для июля. Легкий ветерок развевал шторы, приносил в дом аромат цветущей магнолии. Слышалось ровное гудение пчел, перелетающих с цветка на цветок, где-то под крышей негромко ворковали голуби. В такой день было бы замечательно гулять рука об руку с любимым, время от времени забредая в уединенные уголки. Сегодня вовсе не хотелось тревожиться.

— Если ты согласишься сопровождать меня, дорогая, Мун может сесть на козлы рядом с кучером и проводить нас до двери лавки. Надеюсь, этого хватит?

— Вполне, — с воодушевлением откликнулась Серинис. — Пожалуй, я не прочь прогуляться.

— Прогулка пойдет тебе на пользу, — заверила Хедер, поднимаясь с кресла. — И поскольку ты одета для выхода, мы можем отправиться в путь немедленно.

— Конечно, только предупрежу Муна. Несомненно, Филипп будет рад некоторое время побыть в одиночестве. Старый моряк действует ему на нервы, заявляя, что французская кухня непременно загонит его в могилу. Бедняга, его желудок безнадежно испорчен галетами и солониной!

Хедер рассмеялась:

— Тогда прогулка будет полезна и Муну, и Филиппу.

Бо закончил намеченные на день дела и собирался уходить, как вдруг из окна верхнего этажа склада заметил знакомый экипаж. Он узнал сидящего на козлах Муна и понял, что пассажирки экипажа — его жена и мать. Поспешно заперев несгораемый шкаф, он взял плащ и направился к лестнице. К тому времени как он спустился, Серинис уже вышла из коляски и шагала навстречу ему. Она остановилась, пропуская повозки, доставившие груз к соседней пристани. Погонщики торопились напоить лошадей и разойтись по домам. Бо махнул рукой рабочим и огляделся в поисках третьей повозки, выехавшей со склада одновременно с первыми двумя.

— А где Чарли? — окликнул он погонщика.

— Через пару минут будет здесь, капитан, — отозвался тот, силясь перекричать уличный шум. — У пристани он потерял колесо, и нам пришлось остановиться, чтобы помочь ему, потому мы и задержались.

Серинис обошла вокруг повозки и с улыбкой бросилась к мужу.

— Мы решили подвезти тебя домой — конечно, если ты не против.

— Разве я могу устоять перед таким приглашением? — ответил Бо. Предложив жене руку, он повел ее обратно к экипажу, но тут вспомнил, что оставил на столе важные бумаги, и остановился.

— Что случилось? — спросила Серинис.

— Дорогая, мне надо на минутку вернуться в кабинет.

— Я подожду тебя здесь, — пообещала Серинис. Бо подмигнул:

— Я быстро.

Он ушел, а Серинис отвернулась от солнца, которое начинало спускаться за крыши складов и било в глаза, и поправила кружевную шаль, наброшенную на плечи, пытаясь прикрыть живот. Услышав грохот колес и цоканье копыт по булыжнику, она оглянулась через плечо и посторонилась. Мгновение спустя шум быстрых, энергичных шагов привлек ее внимание, и Серинис увидела, что муж спускается по лестнице. Едва Бо шагнул на мощенный булыжником двор, удлиненная тень человека пролегла между ним и женой. Широкополая шляпа скрывала лицо незнакомца. Внезапно он сорвался с места и бросился прямо на Серинис. Бо похолодел и метнулся вперед, предупреждая жену криком, но было уже поздно. Незнакомец с силой толкнул Серинис, и она оказалась на пути приближающейся повозки. Послышался возмущенный крик Муна и пронзительный вопль Хедер. Бо устремился на помощь: схватив Серинис за плечи, он в прыжке, перекатившись по камням, оттащил ее в сторону. Возница ударил ногой по деревянному тормозу и изо всех сил натянул вожжи, массивные копыта замерли на волосок от Бо. Повозка остановилась, вокруг поднялась суета. Мун спрыгнул с козел, чтобы убедиться, что его хозяева живы, а затем с бранью бросился вдогонку за убегающим злоумышленником. Двое погонщиков уже спешили на подмогу из конюшен, третий усмирял лошадей. Хедер выпрыгнула из экипажа и опрометью понеслась к Бо и Серинис.

— Вы живы? — в панике кричала она. Ее неудержимо трясло, слезы затуманили глаза. — Прошу вас, ответьте!

— Кажется, нам повезло, — неуверенно пробормотал Бо, вглядываясь в лицо оцепеневшей от страха жены. Серинис слишком перепугалась за него, чтобы думать о себе. Пока Бо помогал ей подняться, она судорожно ощупывала его руки и ноги. Бо не пострадал, но его одежда была безнадежно испорчена: брюки порвались, сквозь дыру виднелось окровавленное колено, рукав сюртука был оторван.

— Простите, капитан, — с дрожью в голосе выговорил возница, — я не сумел вовремя остановить лошадей… — Он протянул Бо кружевную шаль, которую Серинис выронила при падении. На шали остались следы копыт и колес. — Я думал, вы оба погибли…

— Ты ни в чем не виноват, Чарли.

— Я видела, как какой-то человек толкнул Серинис! — воскликнула Хедер.

— Мы все видели это, — подтвердил второй погонщик. — Она погибла бы, если бы не капитан.

Серинис прижала дрожащую ладонь к груди мужа и с тревогой вгляделась в его лицо. На щеке Бо судорожно дергался мускул.

— Поедем домой! — негромко взмолилась она, заглядывая в синие глубины его глаз.

Ярость Бо слегка утихла, на губах обозначилась улыбка.

— Да, любимая. Поедем домой.

Несколько часов спустя Бо сидел в кабинете, устремив неподвижный взгляд на стол и вспоминая события минувшего дня. Его мать, крайне встревоженную покушением на Серинис, кучер отвез домой. Сама Серинис спала наверху под присмотром Бриджет. Судя по всему, жена перенесла случившееся без особых потерь, но поскольку ее внезапно сморил сон, Бо пришел к выводу, что она не на шутку перепугалась. Как только Серинис уснула, Бо рассказал о случившемся слугам и сообщил, что дом необходимо охранять днем и ночью. Первым вызвался Мун, заявив, что слишком зол, чтобы спать.

Некоторое время Бо размышлял, стоит ли перевезти жену в Хартхейвен, и наконец заключил, что плантация не самое безопасное место для нее: слишком уж безлюдны окрестные земли, слишком много вокруг укромных уголков, где легко может затаиться преступник. Да и в доме нетрудно спрятаться, а потом удрать через одну из дюжины дверей. Нет, все же охранять дом в Чарлстоне гораздо проще. Бо твердо вознамерился прикончить преступника — лишь после этого он перестанет бояться за жизнь Серинис.

Жаль, что он не сделал этого еще на борту «Смельчака»…

Вернувшись домой после безуспешной погони, поцарапанный и окровавленный, Мун сообщил, что успел рассмотреть беглеца. Это был не кто иной, как Редмонд Уилсон, тот самый матрос, который затеял драку на борту «Смельчака» и которого Бо пришлось обезоружить. Вдобавок к предосторожностям, предпринятым дома, Бо послал Стивена Оукса вместе с другими матросами на поиски Уилсона. Если негодяй нашел прибежище в таверне, борделе или другом месте, об этом станет известно.

Бо рассеянно потер плечо, которое до сих пор ныло от удара о камень при падении. Но он не обращал внимания на громадный синяк: это был пустяк по сравнению с угрозой для Серинис и ребенка. Бо не сомневался, что жизнь без любимой потеряла бы для него смысл.

Размышляя о том, какой ужасной участи ему удалось избежать, он вдруг ощутил непреодолимое желание обнять жену, услышать биение ее сердца. Решительным шагом он покинул кабинет и поднялся по лестнице. Едва он ступил в спальню, Бриджет встрепенулась. Шторы на окнах были подняты, и в сумерках Бо прочел отчетливую тревогу на лице горничной. Судя по ее напряженным чертам, она до смерти перепугалась за хозяйку.

Приглушенно пробормотав «спокойной ночи», Бриджет удалилась, а Бо бесшумно запер за ней дверь, подошел к постели и некоторое время стоял, глядя на тонкий профиль жены. Серинис спала безмятежно и казалась невинной, словно ангел. Как мог человек в здравом уме желать ей вреда? Это не укладывалось в голове, и тем не менее такова была печальная истина.

Бо разделся, скользнул под одеяло, придвинулся ближе к Серинис и положил ладонь на округлый холм ее живота. Наградой ему стало шевеление ребенка. Облегченно вздохнув, Бо зарылся губами в благоуханные волосы жены. С уст Серинис слетел тихий удовлетворенный вздох. Она пошевелилась и коснулась рукой груди мужа.

— Я люблю тебя, — сонно прошептала она. Сдавленным от прилива чувств голосом он негромко ответил:

— И я безумно люблю тебя. И всегда буду любить.

Глава 16

— Значит, преступник как сквозь землю провалился? — задумчиво спросил Брэндон. — Может, он вообще покинул наши места?

Пролетел июль, наступил август, а поиски Уилсона так и не увенчались успехом. Примерно неделю назад Бо решил, что матрос сбежал, испугавшись преследователей. Бо всерьез задумывался над тем, стоит ли продолжать поиски на всей территории Южной Каролины, а если понадобится — всего Юга. Если предлагать щедрую награду за поимку преступника в каждом порту, его в конце концов отыщут. Он не сумеет спрятаться, если за его голову будет назначена кругленькая сумма. Останется лишь ждать.

А пока Бо ни днем, ни ночью не находил покоя. Он был всегда настороже, особенно когда Серинис покидала дом. Вполне возможно, Уилсон раздобыл пистолет и поджидал ее за ближайшим деревом. Но чтобы не волновать жену, Бо делал вид, будто все в порядке, и продолжал развлекать ее рассказами о своих морских приключениях, зачастую забывая о том, что кое-какие детали могут разволновать се. К счастью, родители помогали ему отвлекать Серинис. Хедер бывала в Чарлстоне почти каждый день и однажды привезла с собой Хетти — на случай, если роды начнутся ночью или врач в решающий момент будет в отъезде. Брэндон то и дело дарил Серинис книги — по уходу за детьми, живописи и другим темам, которыми она интересовалась. В конце концов, осознав, что в обществе родителей нуждается не только Серинис, но и он сам, Бо пригласил родителей пожить в его доме до тех пор, пока не появится ребенок.

Словом, жизнь шла своим чередом. На последних месяцах беременности Серинис стала быстрее уставать, поэтому все в доме ложились спать пораньше, и Бо пользовался возможностью побыть наедине с женой. С недавних пор он начал замечать, что Серинис украдкой поглаживает спину, словно от боли, ее походка отяжелела. В постели Бо устраивался так, чтобы массировать ей спину. Рядом с ним Серинис быстро расслаблялась. Иногда перед сном они подолгу беседовали, часто Серинис засыпала под шепот мужа. А сам Бо часами лежал без сна, прислушиваясь к се дыханию и размышляя, все ли он сделал, чтобы обеспечить безопасность любимой.

На третью неделю августа, ночью, Бо проснулся, как от резкого толчка. Он мгновенно насторожился, сел и огляделся. Серинис беспокойно заворочалась, но не проснулась. Бо принюхался: в воздухе витал подозрительный запах.

Пахло дымом!

Бо поспешно подошел к окну и выглянул в сад. С виду все вокруг было мирным, кроны деревьев, освещенные луной, слегка покачивались, но удушливый запах дыма усиливался с каждой минутой, ветер заносил его в дом. Судя по тому, каким теплым был бриз, он дул с юга.

Бо быстро надел брюки, зажег фонарь, прихватил пистолет, который держал в ящике тумбочки, и выскользнул из комнаты. Пройдя по коридору, он остановился у дверей спальни, которую занимали родители, и уже собирался постучать, как дверь отворилась и на пороге возник полуодетый Брэндон — он держал в руке зажженный фонарь.

— Откуда дым? — прошептал Брэндон, закрывая за собой дверь. Точно не знаю, папа. Похоже, в порту пожар — ветер дует с той стороны. В прошлом году мы тоже чувствовали здесь запах гари.

— Давай спустимся и проверим, — предложил Брэндон. — Но сначала зажжем свечи в коридорах — на случай, если придется выводить из дома женщин.

Покончив с этим делом, они осторожно спустились на нижний этаж и прошлись по комнатам, повсюду зажигая лампы. В доме царила зловещая тишина, запах дыма усиливался. Забредя в коридор возле кухни, Брэндон увидел, что задняя дверь открыта, а на полу возле нее виднеется темная масса, очертаниями напоминающая человеческое тело.

— Бо! — негромко позвал он. — Скорей иди сюда! Перевернув бесчувственное тело, Брэндон чертыхнулся, заметив кровавую рану на лбу. Пострадавшим оказался молодой конюх. Брэндон оглянулся на подошедшего Бо:

— Кто бы это ни сделал, он хотел на время вывести конюха из игры.

Бо выглянул за дверь, осмотрел сад, расстилающийся за крытой террасой, и заметил угасающее пламя в южной части участка. Обойдя неподвижного конюха, он прошел в конец веранды и наконец понял, откуда тянется дым: горела ограда вдоль улицы, от нескольких досок остались лишь обугленные головешки.

— Сегодня была очередь Купера охранять дом, — объяснил Бо, наблюдая, как отец прикладывает мокрое полотенце ко лбу конюха. — Похоже, злоумышленник поджег ограду, чтобы выманить его из дома, и нанес удар, едва Купер открыл дверь. Значит, кто-то проник в дом…

— Поднимись-ка наверх, проверь, все ли в порядке с женщинами. — Брэндон поднял молодого слугу и перекинул обмякшее тело через плечо. — А я отнесу Купера в дом и разбужу слуг.

Бо бросился по коридору, взлетел по лестнице и уже почти достиг верхней площадки, как вдруг заметил через окно вспышку в северной части сада. Выхватив из-за пояса пистолет, он распахнул окно и успел увидеть фигуру рослого человека в черном, огибающего угол дома. Возле самого дома полыхала куча сухих веток, рядом валялся брошенный факел — несомненно, поджигатель услышал треск распахнувшегося окна и сбежал. Кинувшись к кухонной двери, Бо прокричал отцу:

— Папа, Уилсон пытается поджечь дом! Он уже развел костер у северной стены! Немедленно разбуди слуг и вели принести воды. Если увидишь Уилсона, кричи изо всех сил! Я сейчас подойду!

— Убей этого мерзавца!

— Непременно, — пообещал Бо, бросился к парадной двери и, к своему ужасу, обнаружил, что она открыта.

От внезапного вопля, донесшегося с верхнего этажа, Бо похолодел и взбежал по лестнице, прыгая через три ступеньки. Он был уже на полпути, когда увидел Серинис и свою мать на верхней площадке. Они были не одни. Верзила в черной маске крепко держал Серинис, прижав ее руки к бокам. В правой руке он сжимал пистолет, целясь в Бо. Заметив это, Хедер сорвалась с места и с яростью стала колотить преступника маленькими кулачками и пинать ногами в атласных туфельках. Злоумышленник выругался и ударил Хедер пистолетом в подбородок, опрокинув ее на пол.

Бо мгновенно преодолел оставшиеся ступени, но, увы, преступник уже прижал дуло пистолета к виску Серинис. Бо застыл как вкопанный. Его противник торжествующе хмыкнул и, не отпуская Серинис, взмахнул рукой, приказывая Бо отступить. У того не осталось выхода, кроме как начать медленно спускаться по ступеням спиной вперед. Злодей в черном осторожно последовал за ним, прикрываясь Серинис, точно живым щитом.

Бо уже приближался к нижним ступенькам, когда преступник вдруг остановился и огляделся. Он стоял на последнем повороте лестницы, на полпути вниз, и отсюда видел не только прилегающий коридор, но и холл, дверь в который была открыта.

Низким, рокочущим голосом он издевательски обратился к Бо:

— Я мог бы убить ее немедленно и избавить себя от лишних трудов, но в таком случае лишусь шанса на спасение — убить вас обоих мне не удастся. Как ни печально, придется дождаться более удобного случая.

Без предупреждения он разжал руку, охватывающую Серинис, и толкнул ее вперед, к мужу. Бо от толчка не удержался на ногах и, пытаясь уберечь Серинис от ударов о ступеньки, покатился вниз; злодей перепрыгнул через перила и бросился к парадной двери.

— Проклятие! — взревел Брэндон, выбегая в коридор и видя, как его сын и невестка, прокатившись по ступенькам, упали на пол. — Вы живы?

— Не уверена… — пробормотала Серинис, сдерживая гримасу боли. Однако боль она почувствовала еще до того, как негодяй вытащил ее из постели.

Бо, спустившийся с лестницы головой вперед, обернулся к отцу:

— Лучше проверь, как себя чувствует мама.

Сгорая от ярости, Брэндон взбежал по лестнице, и увидел жену, лежавшую без чувств на верхней площадке. Осторожно подняв Хедер, Брэндон понес ее в спальню и уложил в постель. На подбородке Хедер быстро вспухала темно-лиловая шишка. К облегчению Брэндона, Хедер вскоре приоткрыла глаза и, заметив его встревоженное лицо, попыталась улыбнуться, но застонала от боли и осторожно ощупала подбородок.

— Как больно…

— Еще бы! — прошептал Брэндон, бережно отводя вьющиеся пряди с лица жены. — Этот негодяй ударил тебя изо всех сил.

Хедер мгновенно пришла в себя и попыталась встать.

— Серинис! — в тревоге воскликнула она. — Он хотел убить ее!

— Успокойтесь, мадам, он потерпел фиаско, — сообщил Брэндом. — Ваша невестка внизу, вместе с Бо.

— Она жива?

— Когда я покинул их, она пыталась подняться, поэтому не успела объяснить, что произошло.

— Я должна увидеть ее своими глазами, — заявила Хедер и начала вставать, но комната вдруг закружилась перед ее глазами. — Не знаю только, смогу ли… — застонала она.

А в эту минуту невестка Хедер сидела рядом с Бо на мраморном полу. Серинис пребывала в растерянности, но не только из-за испуга.

— Бо, мне неловко беспокоить тебя после всего, что случилось, но… похоже, я вся мокрая, — робко призналась она. — Должно быть, при падении отошли воды.

Перепугавшись, Бо перевел взгляд на лужицу возле ног Серинис и пятна крови на ее халате.

— И не только. У тебя кровь.

Проведя ладонью по животу, Серинис почувствовала, как он напрягся. Она вдруг сморщилась от резкой боли в спине. Липкая влага между ног неприятно холодила. Вывод напрашивался сам собой.

— Кажется, ребенок изменил планы — вознамерился родиться сегодня, еще до того как злодей проник в дом.

— Боже милостивый! — воскликнул Бо, вскакивая. — Сейчас я приведу Хетти и отправлю кого-нибудь за врачом.

Серинис умоляюще взглянула на него:

— А ты не мог бы сначала помочь мне дойти до постели? Мрамор — неудобное ложе…

— Об этом я не подумал, — смущенно пробормотал Бо и поднял жену на руки. — Не очень-то любезно с моей стороны бросать даму на произвол судьбы…

Засмеявшись, Серинис обняла его за шею.

— Ничего, я тебя прощаю — ведь ты мой рыцарь в сияющих доспехах. Но если такие падения, как сегодня, тебе придется терпеть слишком часто, боюсь, ты вскоре станешь калекой.

— Ради вас я готов на все, мадам, — в тон ей отозвался Бо.

В спальне Серинис упросила мужа поставить ее на ноги возле постели и помочь избавиться от халата и ночной рубашки.

— Я знаю, что сейчас без одежды выгляжу не слишком соблазнительно, — виновато проговорила она, пытаясь прикрыться обеими руками, пока Бо искал в комоде свежую рубашку. — Но будем надеяться, вскоре мы вновь сможем предаваться любви.

— А по-моему, вы и сейчас прекрасны, мадам, — возразил Бо, целуя ее в лоб, и в который раз возблагодарил судьбу. Встряхнув ночную рубашку, он поднял ее над головой Серинис. — Ведь ты носишь нашего ребенка!

— Кого бы тебе хотелось — мальчика или девочку? — спросила Серинис, просовывая руки в рукава.

— Я буду рад ребенку любого пола, лишь бы он был здоров.

Высунув голову в ворот рубашки, Серинис улыбнулась.

— Скажи, я сегодня уже говорила, что люблю тебя? Бо оглянулся на окна.

— На дворе еще темно, до утра далеко… Пожалуй, не говорила.

Обняв мужа за гибкую талию, Серинис запечатлела поцелуй на его обнаженной груди.

— Тогда я немедленно исправлю свою ошибку. Ваша жена безумно любит вас, сэр.

Бо обвил рукой ее плечи.

— А ваш муж в восторге от вас, мадам.

Внезапно Серинис отвернулась, пряча гримасу боли, и с силой стиснула ладонь Бо.

— Пожалуй, придется заново застелить постель — Хетти приготовила простыни.

— Может, сначала ляжешь? — с тревогой предложил Бо.

— Только после того, как будет застелена постель.

Бо решил, что гораздо проще подчиниться, чем спорить, и поспешно выполнил желание жены. Через минуту она лежала среди подушек.

— А теперь я приведу Хетти, — пообещал Бо и поспешно вышел. Он заглянул в спальню родителей, сообщил, что у Серинис начались роды, и сбежал по лестнице.

— Хетти, где ты?

— Здесь, мистер Бо, — отозвалась со двора негритянка. — Зачем я вам понадобилась?

— Роды начались! — выпалил Бо. Хетти невозмутимо кивнула:

— Так я и думала: живот мисс Серинис опустился еще несколько дней назад.

— Она наверху, в спальне!

— Я сию же минуту поднимусь к ней, мистер Бо, — пообещала негритянка, стараясь успокоить его, — вот только вымою руки и переоденусь. За это время ничего не случится.

— Я пошлю кого-нибудь за врачом.

— На вашем месте я бы повременила, мистер Бо, — ведь это первенец мисс Серинис. Роды наверняка затянутся на несколько часов.

— На несколько часов? — Бо побледнел, ноги внезапно подкосились под ним. — Так долго?

— А может, я и ошиблась, — поспешно поправилась Хетти, желая утешить хозяина.

Бо нехотя занялся другими делами. Слуги тушили догорающий костер возле дома. Сам дом почти не пострадал, но ограду придется заменить.

Утром небо приобрело уныло-серый оттенок, его затянули облака. Бо заерзал в кресле, стоящем в спальне, и повертел головой, разминая затекшую шею. У Серинис по-прежнему продолжались схватки, Хедер сидела рядом с ней, держа ее за руку. Она наотрез отказалась уйти к себе и прилечь, и вскоре Бо перестал настаивать. Брэндон же отказался от попыток спорить с женой с самого начала.

— Попробуй заснуть, — сочувственно пробормотала Хедер сыну, который безуспешно пытался справиться с нараставшей тревогой. Бо понял смысл ее слов лишь через несколько минут и отрицательно покачал головой, не доверяя собственному голосу.

Серинис с любовью устремила взгляд на мужа, и в его глазах засветилось нескрываемое восхищение. Заметив, какими взглядами они обменялись, Хедер решила, что им надо побыть вдвоем, и поспешила удалиться под вымышленным предлогом:

— Я спущусь вниз, проведаю Купера, а затем попрошу Филиппа приготовить завтрак. А вы пока побудьте вдвоем.

Хетти усмехнулась, соглашаясь с хозяйкой, и вперевалку двинулась к двери.

— Позовите, если вам что-нибудь понадобится. Дождавшись, когда дверь за женщинами закроется, Бо с наслаждением вытянулся в постели рядом с женой. Прижавшись к ней, он положил голову на ту же подушку.

— Тебе очень больно?

Серинис переплела пальцы с длинными пальцами Бо и прикоснулась губами к его лбу.

— Боль возникает и исчезает, — объяснила она, не сводя с него глаз. — А в остальном все идет как положено, если верить Хетти.

— Ты боишься?

— Когда ты рядом — нет.

— А если мне придется уйти?

— Я не хочу, чтобы ты уходил. — Серинис крепче сжала его руку. — Пока ты рядом, я смогу выдержать любые муки.

Спустя некоторое время в коридоре послышались тяжелые шаги Хетти. Бо спустил ноги с постели и направился к комоду.

— Я вернусь, как только умоюсь и переоденусь, — пообещал он жене. — А потом не отойду от тебя ни на шаг.

Серинис кивнула, и ее глаза наполнились слезами облегчения. В животе вновь возникла тянущая боль, и Серинис задержала дыхание, но сумела улыбнуться мужу.

Схватки усиливались медленно, но к полудню стали настолько мучительными, что Серинис уже не могла скрывать боль. Она не издавала ни звука, но Бо видел, как напрягается ее тело и искажается лицо. Он сидел рядом, в панике наблюдая, как Серинис сжимает его руку и стискивает зубы, обтирал ее лицо влажным полотенцем, отводил со лба мокрые пряди, бормотал слова утешения. Бриджет стояла рядом, обмахивая хозяйку опахалом.

Победить августовскую жару было непросто. Воздух застыл в полной неподвижности, с каждым часом в спальне усиливалась духота. Стесняясь мужа, Серинис пыталась прикрыться простыней, но Бо время от времени откидывал ее, чтобы обмыть руки и ноги жены прохладной водой. Мерные взмахи опахала разгоняли воздух, он приятно холодил мокрую кожу.

Доктор Вильгельм прибыл около двух часов пополудни и бесцеремонно потребовал, чтобы Бо покинул спальню. При виде паники на лице Серинис сердце Бо облилось кровью, и он заявил о своем намерении остаться рядом с женой.

— Я не потерплю возражений, юноша! — отрезал врач. — Вы войдете сюда лишь после того, как ребенок появится на свет. Будьте любезны покинуть спальню.

Хедер и Хетти обменялись встревоженными взглядами, понимая, что Бо решил стоять на своем.

— Спустись к отцу, Бо, а мы пока присмотрим за Серинис, — попросила сына Хедер.

— Я останусь здесь.

Выныривая из тумана очередной схватки, Серинис пристально вгляделась в лицо врача, не зная, сумеет ли муж настоять на своем. Словно не желая прекращать спор с Бо, врач немедленно заявил, что в комнате слишком много людей, и принялся выпроваживать тех, кого считал лишними, начиная с Бриджет. Горничная, не зная, кому подчиниться, переводила взгляд с Бо на хозяйку, но тут врач, потеряв терпение, рявкнул на нее таким тоном, что она в слезах выбежала прочь. Затем врач обернулся к Хетти, но та невозмутимо подбоченилась и застыла, всем своим видом показывая, что этот номер с ней не пройдет. Лекарь вновь обратился к Бо, и, увидев, как помрачнело лицо мужа, Серинис поняла: он с трудом сдерживает ярость. Ей пришлось вмешаться:

— Спустись к отцу, Бо. Со мной ничего не случится. Врач взял Бо за локоть и повлек к двери.

— Отцам не пристало помогать принимать роды, — тоном, не терпящим возражений, заявил он. — Ваше волнение только повредит жене.

— Уберите руки! — выпалил Бо и прищурился, в упор глядя на врача. — Если я пожелаю уйти, то сделаю это без вашей помощи!

— Прошу прощения, но я… — оскорбился доктор Вильгельм.

Хетти поспешила на помощь опрометчивому врачу: взяв Бо за руку, она увлекла его за собой в коридор.

— Ступайте к отцу, мистер Бо. Доктор поможет миссис Серинис.

Дверь захлопнулась перед лицом Бо, прежде чем он успел возразить. Стиснув зубы, он бросился обратно, но вовремя опомнился: затевая перепалку с врачом, он ничуть не облегчит положение Серинис. Раздраженно вздохнув, Бо подчинился приказу Хетти — на время.