— Знали бы вы, Аттар, что такое уголовное дело на Украине, — вздохнул Ахмед. — Решили не допускать подобных эксцессов? Им виднее, но, по-моему это глупость. Тем более, что привлекает внимание к вам. Не обижайтесь...

— Я не обижаюсь и с вами согласен. Мои люди дезориентированы, вы меня понимаете?

— Конечно. Понимаю.

— Раритет был лично у меня в руках. Но ведь никаких документов на вывоз? И анализ — не подделка ли. Возможно, я слишком сильно перестраховался, но... — Турок замолчал.

— Аттар, такие вещи не стоит вообще выпускать из рук. Вы знаете, как найти того украинца, у которого хранился клинок?

Турок вздохнул.

— Нет, адрес мы не узнали. Где-то в этом районе на Подоле. Он, вроде фармацевт или аптекарь. И я его теперь знаю в лицо.

— С чего вы это взяли? Что он аптекарь.

— Работающий на нас украинец, который тоже исчез, упоминал нам лекарства, говоря о нем. Ну, вот например: «Купил плохой димедрол» (англ.). Или как там, по ихнему. Вот вспомнил: «Купился мудак Димедрол (русск.)». Мудак, на местном сленге означает — плохой. В общем, мне кажется, он работает в этой сфере.

— Димедрол — это составляющая синтетического наркотика. Возможно, он торговец в этом плане? — спросил араб.

— Не знаю. Но у него дома были люди не похожие ни на наркодилеров, ни на наркоманов.

— Вы были у него дома?

Аттар хмуро потарабанил пальцами по подлокотнику.

— Нет, есть запись с видеокамеры.

— Где запись?

— У меня в машине. Но по ней адрес не определишь. Она лежала в одном положении и снимала только то, что попадало в объектив.

— И много попало?

— Мало. Она была в туалете. В другое место мой агент установить побоялся. Украинцы пьют водку, добавил нюанс Аттар, а она не сильно располагает к посещению такого места. Вот если бы пиво — был бы совсем другой результат. — Помолчал. — Но кадры есть интересные.

— Меня все же больше интересует ваш подход...

В эту секунду в лобовое стекло со стороны пассажира врезалась кумулятивная граната, почти остановив автомобиль и разбив лица пассажиров о бронестекло. Леся была пристегнута ремнем и с ней ничего не произошло. Гранатометчик стрелял из-за бетонного забора элеватора, возвышающегося своей монументальностью с правой стороны дороги. Стрелял в упор, метров с пятидесяти, в районе поворота с Набережно-Крещатской на Спасскую. Но «БМВ — 745» иссушенного араба имело толщину лобового бронестекла 10 сантиметров. Кроме этого, сама модификация автомобиля была спроектирована так, что имела достаточно низкий угол наклона переднего и заднего стекол. Граната врезалась и, не успев прожечь стекло и разорваться, скользнула и отлетела вверх. «БМВ» развернуло поперек дороги.

Девять пятнадцать.

Леся, переключив скорости, выровняла машину и помчалась вперед. В это время был произведен еще один выстрел вдогонку. Ракета-граната ударила в заднее стекло. Но опять арабу фартануло. Стекло было тех же параметров, что и лобовое, граната соскользнула с него и взорвалась, врезавшись в магазин, расположенный на углу улицы Спасской. Отвалилась часть стены и в магазине запылал пожар. Поставив машину на два колеса, телохранительница-водитель свернула на боковую улицу и помчалась вперед набирая скорость. Заднее стекло автомобиля все-таки не выдержало попадания, треснуло пополам и ударило по голове Аттара, который потерял сознание и упал как куль на сидение. Араб был не в лучшем положении — лицо залито кровь, нос распух. Он опустил стекло и прохрипел, выплевывая зуб:

— Леся, сворачивай на Спасскую!

— Я на ней, шеф.

— Так, теперь сразу налево, на Почайницкую. Быстро, быстро! Нельзя, чтобы нас остановили. Машина без дипломатических номеров. — Оглянулся назад. Аллах — Акбар! Позади прицепился черный «Мерседес — S 55»!

— Леся, быстрей!

Опять поставив «БМВ» на два колеса, агент украинской разведки завалила, как тяжелый штурмовик, автомобиль налево и вскочила в узенькую улицу Почайницкую, едва не сбив солидно ползущий «Лексус» и разогнав как кур прохожих. Ну, держись! Женщина за рулем! Со скоростью двести километров в час машина помчалась вперед. Прямо по курсу стояла церковь. Целая армада дорогих автомобилей припарковалась на обочине. Было воскресенье. Воры отмаливали грехи. Все с охраной. Все солидно. Церковный хор пел за здравие. Паства крестилась и бормотала молитвы. На лицах расплылось благоговение к себе. Нищим подавали щедро.

Девять шестнадцать.

«Мерседес S 55» дал очередь из пулемета. Мудрый араб за секунду до этого нажал кнопку и поднял бронестекло, которое и спасло Лесю. Сам же упал на дно автомобиля и втянул туда Аттара. Пули затарахтели по «БМВ». В колеса пока не попали. Сменив магазин, пулеметчик снова дал очередь. «Узи», мелькнуло в голове араба. Он хорошо знал мелодию этого оружия. «Не меньше 1200 выстрелов в минуту!» Точно «Узи!» Народ побежал во все стороны. Многие, сообразительные, упали на землю и закрыли головы руками. Стрелок из «Мерседеса» попал не только в «БМВ». Около десятка машин, стоящих у обочины, остались без стекол. У многих двери разукрасились узорами пулевых отверстий. Две «Тойоты» истекали бензином из побитых бензобаков и вот-вот могли вспыхнуть.

Девять шестнадцать и пять секунд.

Охрана всех, кто ее имел, открыла огонь по «Мерседесу». «S 55» хорошая машина, но впоследствии, в ней насчитали более пятисот пулевых отверстий. Начав вращаться с пробитыми колесами на уже пустынной улице, «Мерседес» перевернулся, ударился о церковную ограду и успокоено утих. Все.

«БМВ», глухо урча двигателем, выскочил к кафе на побережье Днепра, где сидели люди Аттара. Машина сделала длинное кольцо по киевским улицам и вернулась к тому месту, откуда выехала. Араб уже увидел, что преследование прекратилось. Позади никого не было. Но что сказать немцам? Что они могут подумать? На переднем стекле отметина, заднее разбито, Аттар без сознания. Хорошее начало для совместной работы.

— Леся, — прохрипел шеф, опустив стекло. — Медленно и спокойно подъедь к ним прямо на набережную. Шпопокойно! — Он шепелявил из-за выбитого зуба. Машина проехала до въезда на набережную, развернулась и двинулась в сторону кафе с немецкими коллегами прямо вдоль парапета пешеходной дорожки. Те смотрели на нее, попивая кофе. Негр помахал рукой. Вдоль набережной почти никого не было. В воскресенье, в это время в Киеве царит сонное опустошение, исключая церковные службы. Внизу, у самой воды, сидели рыбаки — единственные фанатики, вставшие с восходом солнца. Воскресенье! Вдоль автомагистралей можно играть в футбол. Никого. Но нет, не совсем, есть и ранние пташки. Вон, вдали, у живописного кафе на воде, стояли и разговаривали двое, похоже муж и жена. Рядом стояли два спортивных мотоцикла. Там же, возле мотоциклистов, парень выгуливал собаку — сонного, лохматого сенбернара. Ехал велосипедист. Промчался мимо «БМВ». В красных шортах, черной майке, на голове наушники, на глазах синие очки.

Девять семнадцать.

Лето! Началось лето! Для кого-то. Солнце, Днепр, теплый ветер. Женщины — глаз не оторвешь. На рекламных щитах вдоль набережной. Ахмед подумал о бренности жизни. Леся о предстоящем вознаграждении. Негр — о своей исторической родине. Кореец и китаец — об официантке, подававшей им мороженое.

Сенбернар несколько раз утробно гавкнул, увидев рыжую полосатую кошку и, с невиданной для этой породы прытью, помчался за ней по газону. Та влезла на дерево, хладнокровно глядя на мохнатую зверюгу. Мотоциклисты одели шлемы, рванули с места и, не громко урча своими «Хондами», помчались навстречу «БМВ». Оба были в ярко желтых комбинезонах, на которых было написано черными буквами UKRAIN +. Леся им позавидовала. Живут же на свете свободные люди! Куда хочу, когда хочу — еду и на всех плевать. Наверное, с утра уже трахнулись. Секретарша не была замужем — она зарабатывала деньги. Шеф не в счет — это производственная необходимость. Вздохнула. Медленно прогазовывая, машина приблизилась к кафе. Парочка на мотоциклах почти подъехала к машине резидента и, один из них приветственно помахал рукой. Странно. Кто это? Лица под шлемом не видно. Может кто из посольских? Мотоциклы медленно почти поравнялись с машиной. Затем оба плавным движением вытащили черные пистолеты с глушителями. Мать родная! «Смит енд Вессон» 45 калибра! Противотанковое оружие! С трех метров они начали стрелять, тугими щелчками наполнив воздух. Свист пуль и глухой звон лобового стекла развеял предполагаемость супружеской идиллии и Леся, переключив передачу, нажала до отказа на акселератор. Машина стрелой помчалась вдоль набережной. «Супружеская пара» мгновенно развернулась, став на колено, и пулей понеслась вдогонку. Куда от «Хонды» денешься? Такой мотоцикл едет по канату и влезает на дерево, от него не спрячешься. Араб снова упал на дно машины, стянув Аттара, и накрылся шерстяным пончо, которое лежало на сидении. Резидент и руководитель немецкой спецгруппы были похожи просто на кучу тряпок. Что должно было им спасти жизнь. Застрелить их, нет, — превратить в шницеля, нашпигованные пулями, было делом двух секунд для профессионалов на «Хондах». Но пончо! Горное чилийское пончо надежно исполняло свою роль камуфляжного бронежилета. Киллеры своей главной цели не заметили и стали стрелять в водителя. Но она, как Алиса из зазеркалья, была недосягаема из-за плиты бронестекла, которую араб опять успел поднять. Пули отскакивали от нее и горячими, расплющенными блинами падали на иссушенного араба, который, прокручивая в голове Коран, скидывал их с себя и вжимался в щетинистый коврик автомобиля. Сообразив что к чему, парочка догнала автомобиль и стала стрелять в окна. Там стекла были потоньше и стали давать трещины. Трое немцев, пивших кофе и на секунду опешивших от такой картины, кинулись к своему джипу. В машине у них был один единственный автомат без запасных боекомплектов. Чешский «Скорпион» лежал в пакете с кучей справок и свидетельских показаний, что его нашли на дороге и везут сдавать в райотдел милиции.

У киллеров кончились патроны и они, сбросив пустые магазины, начали вставлять новые. Леся неожиданно сделала резкий бросок машиной в сторону и чуть не сбила одного из них. Сразу же повторила маневр в отношении второго, почти прижав его к парапету набережной, — он еле успел ударить по тормозам, — и ободрала бок машины о гранитные плиты. Мотоциклисты сразу отстали метров на сорок.

Девять восемнадцать.

«БМВ» проскочив мимо «Хуторка», плавучего кафе и чуть не сбив лохматого сенбернара, выпрыгнул на шоссе возле того самого места, где в машину попал гранатометчик. Взвыв тормозами, развернулся и помчался по пустынной улице в сторону речного вокзала. Преследователи не отставали и на ходу вставили новые магазины. Святой Исайя! Пули, калибра 12 миллиметров! В упор. Спрятаться некуда. Оружия в салоне нет. Украинская мышеловка! Араб вдавливался в коврик и натягивал на себя пончо.

На бешеной скорости проскочили речной вокзал. Позади взвыла милицейская сирена. Когда это было к добру? Вряд ли и сейчас.

— Леся, — прохрипел арабский резидент, просунув голову между двумя сидениями, в самом низу, ниже края бронестекла. — Ты в порядке?

— Куда ехать? Мне пуля попала в предплечье...

— Выход один. Гони до моста метро и там попробуем уйти через метрополитен. Аттара они не заметят. Ты гони, гони... И еще... Там есть крутой склон, весь заросший кустарником. Можно попробовать укрыться там и переждать. Они же не будут дежурить? Главное набрать скорость. У этой машины хороший ресурс.

— Ахмед, позади нас, за мотоциклистами, едет джип с немцами. Метрах в двухстах. Полиция за ними.

— А мотоциклисты?

— Метрах в пятидесяти. Они, ихнюю мать, догоняют, суки... Ахмед, сейчас будут стрелять!

— Леся, скажи что-нибудь хорошее своему Богу, а я своему Аллаху. Мне кажется, самый момент для этого. С тобой было приятно работать, но... На все воля Всевышнего! Подрежь этих козлов или дай резко по тормозам, пусть проскочат, может ситуация переменится, джип будет ближе. Но у них вряд ли есть оружие. У меня инструкция вооружить их. И эта полиция... О маралгим дья зе кумья метаро!

Девять девятнадцать.

В джипе за рулем сидел негр, рядом с ним Ким. Второй на заднем сидении. Проскочили Почтовую площадь и уже мчались по Набережному шоссе.

— Мойша, — сказал Ким — кореец. — Ты хорошо подумай, что нам делать и как себя вести. Что мы сможем против двух снайперов на «Хондах»? А полиция висит на хвосте и, возможно, уже вызвала вертолет. У нас нет дипломатического прикрытия, как у араба. Персоной «нон грата» не отделаешься.

Негр повернулся к корейцу и злобно сказал:

— Заткнись!

— И разве это оружие? — Кореец поднял перед собой «Скорпион». — Карманный пистолет-пулемет и один магазин. Да у него дальность стрельбы метров сто.

— Что ты предлагаешь? — спросил чернокожий.

— Медленно притормозить и уступить дорогу полиции. Пусть она охотится на киллеров. Это ее работа, в конце концов. И что могут предъявить Аттару? Да он пострадавшая сторона!

В этот момент мотоциклисты начали обстрел «БМВ». Было видно, как летят осколки стекол и отскакивают куски толстого слоя краски. Сирена полиции вдруг утихла. Стало видно, что они сбросили газ и отстают.

— Ну как, Ким, будут они охотиться на киллеров? — спросил Мойша у корейца. — Китай, как ты скажешь? — обратился он к китайцу, который был сзади и смотрел на удаляющуюся милицейскую машину.

— Я за атаку!

Девять двадцать.

«БМВ» сделал маневр восьмерки и «Хонды» опять отстали.

— Ты за атаку? — переспросил негр китайца. — В смысле?

— Замочим киллеров, замочим полицейских, замочим свидетелей и уйдем за город. Номера сменим в лесополосе.

— Ты хочешь на такой скорости попасть в человека на мотоцикле, — в двух человек, — из автоматического пистолета, в котором двадцать пять патронов? Да еще потом поубирать всех свидетелей? Реальное планирование. Я не удивляюсь, почему вас почти два миллиарда, таких умных.

— Тогда пасуем. Или инь или ян. Что-то надо выбирать. И Ким в отношении полиции прав. Пятнадцать лет в Сибири — это хуже китайского ада, — быстро изменил свою позицию уроженец поднебесной.

— Ну вы, ребята, однако, мутите... черную бабушку, мать... Передерни затвор в «Скорпионе», Брюс Ли...

Мойша врубил последнюю передачу и нажал на газ до отказа. За две секунды догнав одного из мотоциклистов, джип «Мерседес BRABUS G — 500» ударил бампером «Хонду», сбил ее с трассы и стрелок кувыркаясь вместе с мотоциклом, ушел на обочину и врезался в каменное ограждение. Все — покойник. При таком падении в такой ситуации (220 км на спидометре) не остается целой ни одна кость. Это знают все.

— Инь или ян, вашу черную бабушку мать... Негр выхватил автомат у «Брюса Ли» и бешено глядя вперед, обогнал второго мотоциклиста справа, оказавшись между ним и «БМВ». Опустив стекло, он наставил «Скорпион» на киллера. Заорал.

— Сука черножопая (?), гаси скорость и к обочине, или я сделаю из тебя шпигованный бифштекс (русск.).

В ответ стрелок поднял руку с пистолетом и сделал два выстрела. Пуля попала в Кима — корейца, миновав Мойшу. Вторая, смертельным шмелем промчалась мимо обоих и исчезла, вылетев сквозь стекло двери, разбив его вдребезги.

— Ну, украинский урод... — Мойша прицельно дал короткую очередь по заднему колесу «Хонды». И попал.

Девять двадцать одна.

«Хонда», мчащаяся на скорости выше 200 километров в час. Понятно не совсем многим. Она не управляема. Это снаряд, несущийся вперед. Пули пробили протектор. Мойша выстрелил очень удачно. Инь ян, короче. Со страшным визгом, визгом, скрежетом, воем и снопом искр от титанового диска, «Хонда» стала тормозить. Тормозил и джип. Пистолет стрелок выронил и теперь пытался остаться в живых и не улететь на обочину. Жжжжжжжух... Стали. Мойша выскочил, держа в руке «Скорпион». Подбежал к мотоциклу и дал резкий хук прямо по шлему. Киллер грохнулся оземь, с ним и «Хонда». Негр схватил потерявшего сознание мотоциклиста и вкинул его в «... BRABUS G — 500».

Девять двадцать две.

И в этот момент подъехала патрульная машина с двумя милиционерами.

— В чем дело, хлопцы?.. — вышел один из них и увидел в кабине окровавленного Кима и странноватого негра, держащего руку за спиной. — А ну-ка, документики... Быстро, быстро... Иностранцы? Шпрехен зю дойч ду ю спик инглиш? Василь, — повернулся к напарнику за спиной. — Ну-ка вызови, наверное «Беркут». Шось мне це не дюже... — Повернувшись, он увидел «Скорпион», направленный ему ниже пояса. И моментально стал белый, как бумага. Милицейская форма почему-то на этих людей не действовала!

— Это документы, — сказал Мойша по-русски. — Устраивают?

— Да... В общем... Мы тут ехали по вызову...

— Эй, в машине! Тронешь рацию — покойник. Не слышу ответа!

— Понял... Я все понял... — ответил сидевший за рулем.

— Выйди из машины, — скомандовал немец. Милиционер выпрыгнул. Мойша подошел ближе и уставился на них. (Молодые совсем. Пацаны еще. Куда им в полицию? Что за страна? (нем.).

Гаишники сложили руки по швам.

— Оружие есть?

— Нам не положено, мы служба дорожного движения!

А на дороге — ну хоть бы одна тачка проехала. Воскресенье. Пустыня, как в Саудовской Аравии.

Немецкий негр Мойша подошел еще ближе. Гаишники стали мелко дрожать. У Мойши было сильное биополе.

— Слушайте. Ребята, — тихо проговорил агент Германии. — Мы не изверги. Вы не изверги. Ведь верно? — Оба в ответ кивнули головой. Мойша медленно вытащил из кармана пачку денег.

— Здесь десять тысяч евро. Вы можете не брать. — Дорожная служба молчала. — Но я дам. — И протянул пачку старшему по званию. Тот колебался... — Нет? — спросил Мойша. — сержант медленно взял.

— От вас нужно только одно — забыть номер нашей машины. Но вы ребята с соображением, я уверен. И я не говорю до свидания. Я скажу — всего хорошего.

Мойша сел за руль и «Мерседес» рванул вперед. Машина дорожной службы развернулась и помчалась в другую сторону.

Девять двадцать три.

За двадцать секунд нагнали «БМВ». Обстрелянная, побитая, покалеченная машина стояла на обочине. Из заднего проема, где отсутствовало стекло, выглядывал араб. Немцы подъехали вплотную к машине резидента и остановились. Появился и Аттар. Но выглядел он совсем плохо. Мойша кинул корейцу перевязочный пакет, — тому лишь слегка зацепило плечо, — и выскочил из машины. В «БМВ» открылась дверь водителя и вышла секретарша араба с перевязанной рукой.

— Что делать? — спросил ее негр.

— Я хотела узнать это у вас. Мой шеф немного не в себе от стресса.

— Я вижу. Мой тоже.

... Господи! Посередине Киева! В воскресное утро! Какого черта! А что будет дальше? (мысли агента Леси)

... Дай Бог уйти на точку отхода. Но попробуй, уйди! Парни хоть и взяли десять штук, но все равно сдадут, хоть и без номеров. Их понять можно, на дороге покойник. Нас достанут! (мысли Мойши)

... Так, все в порядке. Аллах с нами! Машину бросаем здесь и уезжаем на джипе немцев, они мои подчиненные, в конце концов. По телефону сразу дам заявление, что «БМВ» угнали. Элементарно! Ахмед, молись еще много раз. Тебе везет! (мысли пришедшего в себя резидента)

... Дьявольское совпадение! Ни Сеул, ни Пхеньян не поверят. Что Ким случайно влип в такую историю во второй раз. И те и другие подумают, что я хочу скрыться в Украине. Дело дрянь. (мысли корейца)

... Хоть и страшно, но работать надо. Мойша молодец, не думаю, что он работает на евреев. Двойные агенты так не рискуют. (мысли китайца)

... О-о-о-о-о-о-о-й... Все валится!.. Где мы? Опять скоро в тюрьму? (мысли травмированного Аттара)

В этот момент дверь «БМВ» открылась и вышел резидент. Вид у него был неважный, но глаза блестели уверенно.

— Мойша, — обратился он к негру. — Быстро перегружайте Аттара в джип. Чернокожий кивнул и они под руки вывели своего шефа и посадили в «Мерседес».

— Леся, продолжал командовать Ахмед. — Забери из машины все из вещей. — И сам залез в автомобиль помогать ей. Еще раз проверил салон, багажник и сел в джип рядом с Мойшей. Четверым пришлось разместиться сзади. Мотоциклиста, так и не сняв с него шлема, засунули в багажник. Времени думать особо и не было, но араб думал. Необходимо узнать, кто организовал нападение. И поэтому киллера взяли с собой, сильно этим рискуя.

Девать двадцать пять.

Используя одеколон и носовой платок. Резидент протер лицо и привел себя в более-менее приличный вид. Он надеялся на дипломатические документы, в случае задержания дорожной службой.

Джип рванул с места и, развернувшись возле станции метро, выскочил на мост и помчался в сторону левого берега Днепра. Выехали на Броварской проспект. Все спокойно, никаких патрульных машин. В конце концов, прошло не так уж много времени.

Девять тридцать.

Мойша включил радиоприемник. В салон ворвалась станция FM.

— Ага! Вот вы и не переключились! И вы по-прежнему слушаете ваше любимое и самое, самое интересное Авторадио. Сегодня у нас воскресенье, погодка ой ля-ля! Верно, Лена? Солнце прямо шепчет — иди, иди на пляж и слушай, слушай, на канале FM ваше любимое и наипопулярнейшее Авторадио. Я бы крикнул: «Ура!». Но сдержусь и сделаю это в душе. Итак, в Киеве девять тридцать. Самый раз узнать что, где и к чему. Что же нам сейчас сообщат рейнджеры — охотники с киевских автотрасс? Время пришло. Ну? Где вы, ребята? Ау! У нас с ними прямая, прямейшая радиосвязь, а поэтому выходит, что у вас такая же, наши дорогие радиослушатели.

— ... Щелк... Хррр... Это говорит Бумер.

— О! Бумер! Давненько вас не было слышно. Часа два. Как ваш «Пежо — 307»? Протекторы в порядке? И что же вы нам сообщите о дорожных пробках, привередливых милиционерах, поломанных светофорах?

— Я в районе Набережного шоссе, не далеко от моста метро. Только что здесь произошла сильная перестрелка. Двое киллеров на «Хондах» пытались застрелить пассажиров «БМВ — 745». Я сам наблюдал это из скрытой стоянки. Попытки не увенчались успехом, даже наоборот. Один мотоциклист погиб, сбитый джипом «Мерседес BRABUS G-500». «Хонда» восстановлению не подлежит. Так же из автомата... Хррр... Шшшш...

— Ха-ха-ха! Ну и Бумер! Связь с ним почему-то оборвалась. А жаль! Веселый водила и башковитый парень. Так держать! Молодец, Бумер! Перестрелка в районе моста метро! А, Лена? Как тебе такой апрель в июне?

— Ой, эти Бумеры...

— Ага, опять кто-то на связи.

— ... Шшшшшшшшшшшшшу... Але, Але...

— Мы вас слушаем!

— Але. Я в эфире? Але!!!

— Да, да! Мы вас слышим! Говорите!

— Это Генератор.

— О!!! Генератор! Ну-ну? И как там на дорогах? Все генерируется нормально? Только не шутите! Нас уже очень насмешил кое-кто...

— ... Шшшш... Я на Подоле.

— Ну, как там Самсон?

— Около Ильинской церкви расстрелян «Мерседес S — 55» черного цвета. По словам источника из МВД, в машине больше тысячи пулевых отверстий. Движение перекрыто на Почайницкой, Ильинской, Волошской Хоревой, Сковороды... Хррр... Шшш...

— Ой ребята, вы что? Да мы просто, мы просто подавимся от смеха! Возле Хоревой расстрелян «Мерседес»? Ха-ха-ха! Что сегодня за апрельское воскресенье? Связь с нашим Генератором почему-то тоже оборвалась. Лена, как тебе наш любитель пошутить?

— Ой, эти Генераторы...

Мойша мрачно посмотрел на резидента.

— Я даром отдал десять тысяч евро. Полиции не надо и рта раскрывать. Я думаю тот Бумер, которого заглушили, заметил и наш номер. Что вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, что надо сильней жать на педаль газа.

— Куда мы едем?

— Пока вперед.

Радиошоу автоводителей-стукачей продолжалось.

— Ну, и где же кто-нибудь еще? Бумер и Генератор исчезли в пучине фазовой модуляции, но мы-то, мы — веселые слушатели Авторадио — здесь! И кто же нам сообщит что-нибудь эдакое, типа с кольцевой дороги, приключеньице? А? Весь Киев слушает! Не спит никто! Все на волне Авторадио! Рейнджеры! Вам выдали передатчики FM для того, чтобы вы воскресным утром чем-то занимались в полной тишине. Мы хотим слушать! Верно, Лена?

— Ой, эти рейнджеры...

— А-а-а-а-а-а-а-! слышу кто-то пробивается в эфире сквозь ряды неприятельских радиостанций к нам, к нам, на самое лучшее в Украине Авторадио! Нууу!

— ... Ррррррр... Меня слушают?

— Ну конечно, уважаемый! Жалко, что не смотрят!

— ... Это Синкопа.

— Огогогого!!! Синкопа?! Та самая?! Дама в эфире!!! Мы все замерли и слушаем настоящие события, происходящие на дорогах Киева в это прекрасное, летнее утро, на Авторадио, любимое радио любимы киевлян. Нуу?

— Я заправилась на Набережно — Луговой. И поехала дальше. Моя машина «Ниссан» любит хороший бензин и утренние прогулки...

— Синкопа! Это просто великолепно, так любить бензин! Но, конечно, не больше, чем Авторадио. И что там происходит на Набережно-Луговой?

— Я проехала Рыбальский мост. Машин нет совсем. Ну, еду себе, еду... А вот Набережно-Крещатская оказалась перекрыта патрулями дорожной службы. Я вышла и узнала у знакомого милиционера, что на углу Набережно-Крещатской и Спасской — пожар!

— Да что вы, Синкопа?! И что же там так горит? Надеюсь не радиоприемник FM, настроенный на волну Авторадио?

— Мне сказали, что полноприводный красавец «БМВ 745», черный как Майкл Джордан, был обстрелян из гранатомета. Машина была бронированная, граната соскользнула и попала в дом. Угол дома горит, я вижу отсюда сама. Приехали пожарные и очень много... Ш ш ш ш ш ш ш... Не ищите ветра в поле, его нету там давно... Ррррр...

— Ооооооо! Синкопочка и та пропала! Что это за странная песня тебя вытеснила? Я не понимаю... Сейчас, минуточку... Понял, я все понял... Лена! Ты сейчас грохнешься от счастья со стула! И вы, вы наши дорогие киевляне, слушающие Авторадио. Сейчас будет выступать наимоднейший супер ди-джей ВАУ. Бу-бу-бу-бу-бу...

Резидент резким движением выключил радио. Вытащил мобильный телефон и стал набирать номер.

— Да им здесь и полиции не надо! Они бы сообщили какого цвета у меня трусы, если бы и не заглушили, — психовал Мойша, обгоняя редкие автомобили.

— Алло! Это представитель посольства Инжира, господин Ахмед ибн Хусейн. Я хочу сделать заявление... Да, да. Я не в Киеве. У меня этой ночью был угнан автомобиль...

— У вашей полиции нет спутника-сканера мобильных телефонов? — тревожно поинтересовался Мойша у Лены.

— Не должно быть. Дорого, ответила она. — Но все может быть. Говорить надо короче. — Она тронула за плечо Ахмеда и показала рукой на часы, а затем подняла палец вверх и посмотрела туда. Постучала легонько по телефону. Ахмед понял.

— Ага... ага... нет... нет... Сейчас выезжаю... — и отключился.

— Я понял. Ты сказала про спутник?

— Да. Возможно, у них есть один. Пеленг определит наше местонахождение.

Автомобиль, тем временем, миновал последнюю станцию метро и был уже на окраине города.

— Здесь налево, — начал указывать дорогу резидент.

Снова вытащил телефон. Набрал номер. «Шарамба илля. Ньян!» — и отключился. Стали петлять по переулкам, выехали к новоукраинским дачам. Въехали в лиственный лес. Там тоже были дачи. Этажа по три.

— Направо, — сказал резидент. Джип развернулся и через двести метров въехал в уже открытые громадные ворота., которые сразу стали медленно закрываться. Строение было двухэтажное, закрытое трехметровым забором. Его окружали лес и густо посаженные кустарники.

— Все, — проговорил Ахмед. — Слава Аллаху!

Выбежал бородатый земляк резидента, толстый как продавец булочных изделий, алжирец по имени Валаам.

— Валаам, — на английском сказал ему Ахмед. — Приготовь шесть комнат и мы ждем обед. — Тот низко поклонился и убежал. Кроме него в доме была женщина валаамовых лет — его жена. Они стали бегать по даче и обустраивать все необходимое для неожиданных гостей.

— Где мы? — спросил негр у Ахмеда.

— Это моя дача, но она не зарегистрирована. Про нее никто не знает. Хозяин — Валаам. Он продавец булок и лепешек. У него небольшая пекарня в Дарницком районе. Работают одни армяне. Здесь мы в надежном месте. Успокойся.

Все вышли из «Мерседеса». Аттара увели в спальню. Резидент подошел к машине, подозвав Мойшу, и открыл багажник. Там лежал мотоциклист. Шлем валялся в стороне. Это была женщина. Темная брюнетка с пронзительными глазами с ненавистью смотрела на Мойшу.

— Что смотришь, сука? — по-русски сказал негр и взял ее рукой за лицо. — Я из тебя медленно буду делать винегрет, помни об этом.

Киллершу выволокли из машины, и китаец связал ей руки за спиной. Леся подошла к брюнетке. Посмотрела ей в лицо. И кулаком, изо всей силы, ударила по челюсти, разбив губу.

— Ты мне за это ответишь, — показала на свою перебинтованную руку.

— Леся, спокойно, спокойно. Мы с ней еще будем говорить, стал успокаивать секретаршу иссушенный араб.

Десять ноль ноль.