— Наверное, да.

— Возьмите визитную карточку организатора. По ней вы сможете пройти в конференц-зал. Там, с другой стороны, записан мой гостиничный телефон.

Музыкант взял карточку.

— Спасибо, Бэтти. Но я вам не могу дать своего телефона. Еще точно не решено, где я остановлюсь.

— Зачем? Я надеюсь, вы позвоните.

— Да, конечно.

Снова подошла стюардесса француженка с подносом. Лицо ее пылало свежестью. Бэтти вопросительно посмотрела на Музыканта. Тот ответил:

— Шампанское. А вы?

— Да, конечно.

Агент взял два бокала и передал один Бэтти. Буддистка-стенографистка выпила сразу треть и с любопытством смотрела на Музыканта, очевидно, представляя его настоящую карму. Контрабасист легко принялся за второй бокал, помня о любви к жизни. Золотистые пузырьки мягко ушли в голову.

— Бэтти, расскажите мне о прошлой жизни.

— Это не на уровне слов.

— Ну, передайте это без слов.

— Я уже передала.

— Да? А я ничего не заметил.

— Вы вспомните. Это не так быстро. И вспоминать будете всегда. Теперь она всегда с вами. И, согласитесь: носить ее на цепочке, — образно, конечно, — свою прошлую жизнь, — не так уж неожиданно, одиноко и страшно. Можно даже сказать, что вас теперь двое. А вы вдумайтесь в смысл, почему люди друг друга называют на вы? Откуда этот церемониал? Я вам открыла страшную тайну. Но вы про это забудете.

Агент отхлебнул шампанское и с искренним любопытством уставился на буддийскую ведунью:

— Мне нравится ваш подход к диалогу.

— А нет никакого подхода. — Бэтти смотрела ему в глаза. — Вы не должны быть тем, кто вы есть.

— Ну, спасибо.

— Нет, это в нормальном смысле. Вы не мясник и не торговец мясопродуктами. Вы, образно говоря, музыкант и стрелок.

Контрабасист ошеломленно уставился на нее.

— Это в этой карме. О прошлой вам уже все известно.

Агент осторожно проговорил, не отрывая глаз от ее взгляда:

— Вообще-то я по гороскопу Стрелец.

— Вот видите, хотя связи здесь нет никакой.

— Да и пострелять в свое время любил. На охоте. В диких дебрях среднего Нечерноземья.

Бэтти засмеялась, сверкнув белизной зубов.

— Ну, зачем вы так серьезно? Это все непрямой смысл. Стрелок — это не обязательно стрелять.

— Да? Но я все равно любил стрелять. Даже просто по пустым бутылкам. Откровенно говоря, убивать мне никогда не хотелось. Сбить — да. Но не убить. Хотя в жизни все бывало.

— Ну, и я вам об этом же. Музыкант — это объединение самых разных уровней под один знаменатель. Ну, под одно знамя, если хотите. А Стрелок — это поиск этих уровней. Вам понятно?

— Ну... да. Почти. Предлагаю тост. За Бэтти Тейлор — магнетическую предсказательницу кармы, — он протянул к ней руку с бокалом.

— Нет, за вас. Музыканта и Стрелка! — она прикоснулась своим бокалом к его и допила шампанское.

— Но и за вас тоже! — агент выпил вино.

Француженка-стюардесса прошелестела своей короткой юбкой с разрезом, и бокалы уплыли на серебряном подносе в глубину авиалайнера.

Автопилот сделал легкий маневр, авиалайнер немного изменил высоту и опять застыл в полете. Полусонные летчики играли в короткий покер. Банк пока никто не сорвал. Пиковая дама нашлась.

В кабину забрел охранник из группы антитеррора с автоматом за пазухой, в черном костюме и с галстуком алого цвета. Постоял, посмотрел. Задал идиотский вопрос:

— Ну что, все нормально?

Штурман широко раскрытыми глазами читал свою книгу.

Пуэрториканец, сонный и вялый, отдал помощнику помятый листочек с меню на завтрак, на котором нашкрябал три блюда и три напитка. «И этого хватит», — сказал, помолчал и добавил: «Нет, допиши кофе. И быстренько комплектуйте. В салоне 775 пассажиров».

Командир экипажа спал.

«Банк!» — закричал во все горло пилот из Бруклина. — «Если фарт, то это навечно! Ха-ха-ха!!!» Остальные мрачно смотрели на свои карты и на его. Запищал мелодичный сигнал автопилота. Нежный женский голос ласково сообщил: «Пожар во втором двигателе. Остановлена турбина. Повреждение в топливопроводе на участке ВС. Не работает механизм гидравлики вертикальных рулей. Повторяю...». Все окаменели, и две секунды стояла побелевшая, гробовая тишина.

— Что-о?!! — закричал проснувшийся командир. — Что за карты!!! — он рукой сгреб и швырнул в проход голых баб с пиками и бубнами на шее.

Автопилот ласково повторил последние новости. И в конце добавил: «Учебная тревога. Работает программа тренинга экипажа авиалайнеров в составе федеральной системы отработки подавления террористических акций на борту. Курс 00296. Продолжаю управление».

Все глаза уставились на приборы. Все было нормально.

— Фхрр..., — прохрипел командир. Прочистил сдавленное горло и заорал на всю кабину:

— Б...дь!!! (русский эквивалент американского эмоционального выражения). Немедленно отключить этого придурка! Все по местам. Никаких автопилотов с новыми программами. Вот он, наш автопилот — он указал на кучку испуганных, еще не пришедших в себя летчиков. — Я убью этого программиста! У меня могло стать сердце. Не работает механизм гидравлики вертикальных рулей? Да он хоть знает, дебил, что это такое? Он хоть знает, крыса компьютерная, чем он пугает людей? Да пусть горит все! Все двигатели! Но пока рули высоты в порядке, старый Джек посадит эту посудину на мель, да что там на мель — на Елисейские поля, на лужайку возле Капитолия! И пусть тушат! Но вставить программу тренинга в бортовой компьютер и не предупредить командира?.. Они чему-то хотят меня научить? Они меня уже научили! Я вот этими руками задушу старшего инженера Электронно-компьютерных систем и скажу, что антитеррористический эффект достигнут.

Он вытащил громадную сигару, сунул в рот, пробурчал: «Все по местам, до Токио на ручном», и вышел в курительную комнату, хлопнув дверью.

«Бэтти Тейлор — чисто» — прочел Музыкант ответ от Бизона и вышел из комнаты связи. Зашел в туалет, осмотрел себя в зеркало, выдернул из носа волосинку. Ополоснул лицо. Бэтти Тейлор — чисто. Прекрасно, прекрасно. Если и правда — чисто. Но сомневаться в проверке Бизона не стоит. Шеф — специалист по части проверок. Эта Бэтти со своей магией буддизма очень может пригодиться, если станет горячо. А возможно, и в ином случае. Как это она угадала про Музыканта? Теория случайных чисел дала бы интересный ответ.

Он прошел к своему месту. Бэтти спала в кресле. Агент сел в свое и, откинувшись в нем, не думая больше ни о чем, сразу уснул.

Через несколько часов, в шесть утра по местному времени, аэробус А-380 зашел на посадку в Токийском аэропорту. После таможенного контроля Бэтти и Музыкант распрощались. Бэтти встречали: двое с портфелями и один с плакатом «Бэтти. Семинар». Два здоровых мрачных японца, обритых, как и агент, и один худосочный, бледный семинарист европейского типа — похоже, итальянец, не евший своих макарон лет пять. Все они сели в черный «Линкольн» и медленно уползли в гущу отъезжающих автомобилей.

Бывший директор бойни проводил взглядом буддистскую группировку и прошел к стоянке такси. Подскочила желтая машинка с круглолицым, улыбающимся водителем. Агент сел. «Хиракава. Улица Хитоцуки. Отель „Тацуно“». Рванув с места, «Мазда-626» помчалась по сонным улицам, юрко обгоняя грузовики и автобусы. Свежий воздух врывался в приоткрытый люк. Справа сверкал в лучах утреннего солнца Токийский залив.

— Деловая командировка? — спросил на английском языке водитель, оторвавшись от ленты дороги и взглянув на Музыканта. Это был парень лет под тридцать.

— Вы прекрасно водите машину. Да, в гости по делам. Старые друзья. Ждут не дождутся посылки с континента.

— Да-да! Старые друзья! Это очень хорошо. У меня много друзей, а вот старых пока нет, — таксист увеличил скорость и обогнал большой автобус еще довоенной конструкции, уверенно державший свои 90 километров в час.

— Не переживайте, это вопрос небольшого промежутка времени.

Въехали в тоннель, освещенный ярким голубым светом, весь заставленный рекламными щитами. Снова выскочили наружу и помчались вдоль небольших пятиэтажных домов, одинаковых, как сестры-близнецы.

— Отель «Тацуно» — прекрасное место, — молвил разговорчивый водитель. — Один парк чего стоит! Слоны, жирафы, муравьеды там всякие — и все из различных кустарников, подстриженных особым способом. А вдоль дорожек цветет сакура — и тишина...

— Да, мне говорили про это. Тишина в Токио — дорогостоящее удовольствие. Муравьед из стриженого олеандра — это прекрасно.

Въехали в центральные районы, промчавшись по гигантскому мосту арочно-подвесной конструкции. Страна цветущего железобетона и плетеных ковриков. Стеклоалюминиевые пятидесятиэтажки неторопливо проплывали мимо, отражая темными зеркалами окон облака. Улицы уже заполнены людьми. Все спешат на работу. Однако, надо же, есть и красотки! И тоже спешат, спешат... Куда? Музыкант с любопытством смотрел на диковинный мир, о котором столько слышал. А все было обыкновенно, только очень уж торопливо. Водитель включил радиоприемник. В салон «Мазды» ворвалась музыка. Флейта, барабаны и контрабас. Изящно, очень изящно... Прекрасный контрапункт. Слегка, правда, наэлектризованный обертонами.

Еще пятнадцать минут, и машина аккуратно притормозила у белого здания с фигурными окнами первого этажа, облицованного мраморной плиткой. Агент протянул тысячеиеновую бумажку, обналиченную в аэропорту, в банкомате: «Сдачи не надо». — «Благодарю вас».

Юркая «Мазда» сорвалась с места и скрылась за поворотом. Три десятка лет. Время собирать камни на большой скорости.

Ну, где вы там, олеандровые муравьеды и слоны из традесканции? Музыкант неторопливо направился к главному входу отеля. Навстречу выбежал служащий и, наклонив голову, представился: «Мотохаси. Администратор и консультант. Что желаете?» — «Мне нужен номер с видом на парк».

Х-файл 1

— Откуда известно о смерти Корниенко и, тем более, ее подробности? — человек в тронообразном кресле задумчиво глянул на собеседника, облокотившись о подлокотник мореного дуба.

— Ваше Святейшество, там были наши наблюдатели.

— Где, под Чернобылем?

— Да, ваша милость.

Человек встал и прошелся по громадному залу, освещаемому через узкие окна-бойницы. Еще раз поглядел на секретаря. Нахмурился:

— Впервые слышу, что у нас там есть кто-либо, кроме Корниенко. Или это не так?

— Есть, Ваше Святейшество.

— Кто?

— Спецагентура.

— Я спрашиваю — кто?

— Как вам сказать... — секретарь стал перебирать четки. Быстро пересчитал все и начал по новой.

— Ну? — напомнил о себе хозяин кресла.

— Ваше Святейшество, это... посвященные собаки...

— Что-о? Какие еще собаки?..

— Обычные псы. Местные... Они подверглись обряду посвящения, когда присутствовали при рождении молодой Луны.

— Махарашвили, у вас как с головой?..

— Но... Это новейшая психогенная технология нейролингвистического декодирования, — торопливо заговорил секретарь. — Псы... они присутствовали той ночью при разговоре Корниенко и ведьмы. Теперь остается проявить эту информацию опосредованным путем. Как фотопленку...

Человек вернулся в свое кресло, откинулся на громадную спинку и с неподдельным любопытством уставился на секретаря:

— И кто интерпретатор бреда?

— Я. И это не бред. На моей исторической родине собаки способны и не на такое. Это сильнейший индуктор активного биополя — собака. Она помнит все.

— Собак привезли из Грузии?

— Да нет, нет, — терпеливо пояснил секретарь. — Псы местные, знают территорию, обычаи, зоны влияния, отношения между собаками...

— Прекрасно, — оборвал его собеседник. — Они что же, на латыни стали разговаривать? Homo sobakus, однако. Incredibile dictu![37]

— Они? Нет-нет, на латыни составлен отчет, который лежит перед вами.

Человек в красной мантии раскрыл бювар и воззрился в бумажку, лежащую там:

— Но это далеко, далеко не полная информация, — быстро добавил секретарь. — Собаки устали и спят. Процесс нейролингвистического декодирования весьма утомителен.

"Совершенно секретно.

Данные, полученные смешанной спецгруппой о событиях в ночь с 31.05 на 1.06 в районе АВ Чернобыльской зоны. Деструктивность текста субъективна и подлежит коррекции психологической экспертизой.

Зав. сек. лаб. псих. мод.

М. Махарашвили

Серые, темные тени высокие

спят в ужасающей тьме.

Вот пробежали волнистые запахи,

путь указуя к еде.

Горы мясные, уйдя в поднебесье,

сильно тревожат эфир.

Не добивайте корову на месте -

это сказал бригадир.

И полетели стрелою стремительной

кости в центральный собор.

Кто будет пищей, а кто потребителем -

скажет священный топор".

Человек оторвался от текста и поднял глаза на секретаря:

— Развести меня хочешь..? Махарашвили, у меня нервы крепкие, терпения достаточно, но всему есть предел. Кто измыслил эту чушь? Не говори только, что пес из Чернобыля.

Секретарь сунул четки в карман и, уверенно глядя магистру в глаза, выпалил:

— Это записал в состоянии экстаза наш специалист по сенсорному восприятию вербальных сигналов. Он принял настойку из белладонны, гриба мухомор и еще ряда трав, — рецепт имеется, — а затем вместе с этими псами охотился на кошек в течение суток, входя в ментальный образ. Это было весьма непросто, но наш агент — крепкий человек. Потом он ел вместе с ними, спал и пытался разговорить. Результат перед вами на столе. Перевод с грузинского. Из этого документа следует, что Двурога не застрелили, и что кто-то один — или ведьма, или Корниенко — мертв. Пал от руки напарника. Исходя из общего контекста биотоков собак, наш агент склоняется к варианту смерти Корниенко.

Магистр затеребил массивную цепь на шее:

— Кто переводил?

— Я.

— Специалист еще не освоил латыни?

— Нет, — Махарашвили потянулся за четками.

— Допустим, я поверил. Какова же вероятность, что донесения истинны?

— Сто процентов, Ваше Святейшество! — невозмутимо заключил бородатый грузин, блеснув глазками.

Зазвонил мобильный телефон. Магистр вытащил из-под мантии крошечную трубочку и ответил абоненту. Поговорив пару минут на арамейском наречии, он спрятал аппарат. Еще раз прочел отчет. Сделал на нем какие-то пометки. Посмотрел на Махарашвили, спрятавшегося в бороде:

— Во сколько обошлась операция?

— Один миллион девятьсот девяносто девять тысяч двести четырнадцать евро. Это включая гонорар Корниенко, — скромно добавил секретарь.

Магистр пробежался пальцами по клавиатуре, замаскированной в подлокотнике, и сделал еще одну запись на отчете Махарашвили. Смерил документ долгим взглядом, перевел глаза на автора:

— Мне только что сообщили: Двурог ушел и не оставил следов. Подтверждают смерть Корниенко. Его застрелила ведьма. — Помолчал. — Проследи, чтобы псов как следует кормили.

— ...И так одни трюфеля едят.

— Пусть этот... дрессировщик, переводчик, или кто он там по штату, с ними еще поживет. Как его фамилия? Шкварчнадзе?

— Да нет, Шуршашвили.

— Ну, так пусть этот Шуршашвили выяснит у псов, о чем разговаривали ведьма и Корниенко в последние часы. Это первое. В каком направлении скрылись Двурог и ведьма. Несомненно, что ушли они вместе. Это второе. Каким образом убит наш агент, не помогал ли кто со стороны. Это третье. Какой вид оружия...

— Ваше Святейшество, для начала достаточно. Работа в вербальном ключе очень утомительна и психосоматична.

— Хорошо, ограничимся сказанным. Когда будут результаты?

— Завтра к утру, — секретарь снова вытащил четки.

— Надеюсь, отчет будет более подробен и... Махарашвили, не подсовывайте мне более этих дурацких стишков. Адаптируйте в нормальный текст и — на фирменном бланке, как полагается. Стихосложение не слишком уместно в изложении агентурных данных. Возможно, в Грузии все по-иному, но здесь... «Горы мясные, уйдя в поднебесье...» Мать святая! Больше не желаю такое видеть!.. — Магистр снова слез с трона и стал прохаживаться вокруг него.

— Все понял, Ваше Святейшество, — ответил поспешно секретарь. — Но... стихосложенный текст, на мой взгляд, необходим для адекватности передачи хода мыслей.

— Чьих?

— Псиных.

— Это псы стихами мыслят?! Еще одно сверхновое открытие...

— Нет, но адекватность...

— Махарашвили, — оборвал хозяин трона. — Изложите адекватный отчет на латыни. Напрягитесь и адекватно передайте адекватность. Вы поняли?

— Да, Ваше Святейшество.

— Тогда ступайте. Впрочем...

Верховный Магистр закрыл папку с последними донесениями из зоны Чернобыля и упрятал ее в сейф позади трона под сидением, снова поднявшись для этого со своего церемониального места. Затем начал ходить туда-сюда перед окнами. Махарашвили молчал. Большие напольные часы пробили два пополудни, громыхнув пудовым противовесом. «Собаки... Псы посвященные... Надо же!..»

— Ладно, собак пока оставим. — Секретарь облегченно бросил четки в карман. — Что с масонами? — перешел Магистр к новой теме. — Они постигли наш полутуманный намек?

— Ваше Святейшество, на мой взгляд, постигли, и весьма убедительно. Иллюминаты вторую неделю заняты оккультной защитой, то есть нападением на все, что вне их магического круга. Они считают, это действенный прием. Хотя он не подействовал даже на нашего агента среди них.

— Мне известно. У агента со мной прямая связь.

— Масоны сплотились, как никогда. Дарят друг другу подарки, вовсю роднятся — архиепископы венчают в две смены, основывают благотворительные фонды странного назначения: последний из таковых — для спившихся архитекторов... Да, возводят либеральных президентов — вы в курсе, кого я имею в виду. Сплошная политкорректность, короче. Смешно видеть. Ясно одно: боятся. Прошел слух о «Немезиде»...

— Это хорошо. Страх противника — бесценное оружие арьергарда. Предполагаю, и оффшорная учетная ставка несколько упала...

— На три процента, в среднем.

— Ха! Ну, масоны! Металл и камень пошли в гору?

— Да, вы правы, Ваше Святейшество. Золото выросло на четыре процента. Алмазы — на девять.

— Это пока цветочки, нет, это еще рассада! Но вскоре она зацветет! Махарашвили, а как себя ведут самые младшие ложи? Россия, Украина, та же Грузия?..

— Эти ничего не соображают ни в конъюнктуре, ни в оккультизме. Не понимают, что в воздухе запахло спасательными парашютами. На бумажки рассчитывают. Забыли, что единственно реальная бумажка — некролог.

— Это радует. Они будут детонатором обвала и острасткой для прочих. Впрочем, за отсутствие традиций платят все и всегда. А чем нынче занимается Фазер?

— Пишет мемуары.

— А не рано?

— Возможно, что и поздно. Актуальность вскоре исчезнет. Но он терпеливый человек.

— Да? Третьего дня на проповеди орал, как труба иерихонская, на всю площадь.

— Согласен, поляк был поскромнее.

— Махарашвили, следи! Ты у него правая рука и должен знать даже, о чем Фазер думает. А лучше — сам думай за него. Что это еще за поведение «над схваткой»? Этот не тянет на Демиурга. Положение «над схваткой» легким движением мысли переходит в положение «под каблуком». А вот под чьим?.. Тебе известен ответ на этот вопрос. Ты меня понял?

— Понял, Ваше Святейшество! Дальше своих проповедей Фазер не двинется ни на миллиметр. Поездку на Филлиппины отменяем?

— Весьма логично. Там может проснуться его второе "я". А нам вполне достаточно и одного...

Магистр задумчиво перебирал свою цепь и мысленно просчитывал варианты. Бросил цепь:

— Как себя чувствует семейство Меровингов? На сепаратную сделку еще не согласны?

— Нет, Ваше Святейшество. Хотят минимум девяносто на десять. Девяносто — им.

— Я ожидал, ожидал, — покачал головой Магистр. — А жаль. Возможно, право, передумают. Девяносто процентов власти им? А нам десять? Я даже не засмеюсь. Это беспрецедентно в истории распределения дивидендов любого происхождения. Очевидно, семейство запамятовало, что «Прийе де Сион» уж давно не тот, а тамплиеры[38] заняты другими делами...

— Это у них от Марии Магдалины, — пояснил Махарашвили. — Бешенная была баба, Сен-Жермен говорил. Терпеть не могла, когда сценарий писали не по ее тексту. И на свадьбе скандал закатила... Из верхушки Меровингов консультировать конфиденциально согласилась только Марго. Она всегда была проницательной женщиной и, по-моему, догадывается о том, что находиться в Ренн-ле-Шато, да и о нашей роли во всем этом. Как бы то ни было, Меровингов в их упертости она не поддерживает и довольно прозрачно мне о том намекнула.

— Марго умница, — констатировал Верховный Магистр. — Чувствовать ветер, нет, — ураган перемен — это большой талант и признак великолепной ДНК. Теоретически Марго может влиться в наши ряды. Ну, а прочие... Из уважения к прародителям семейства мы будем ждать, по возможности, довольно долго. Но не вечно!

— Махарашвили, — он испытующе посмотрел на секретаря, — ты ведь все понимаешь. Буддийский вариант Нового Мирового Порядка возник так неожиданно. Свалиться нам на голову в миг приоткрытия наших карт таро — это не совпадение. Это вызов! Мессия должна исчезнуть, исключив всякую, пусть и бредовую, миссию. Из желудя растет дуб. А за ним — бескрайний лес. Но, глядя на семя, никто не скажет, что оно породит. Ты меня достаточно понял?

— Я понял все, до последней буквы. У нас нет дороги обратно, есть только путь вперед.

— Правильно, друг мой. И пусть мы используем все десять измерений из четырех, но своего добьемся.

Магистр остановился перед узким окном и стал смотреть вниз, на площадь. Вздохнул:

— Махарашвили, передай по сети команду: «Вскрыть конверт №200 969. Выполнять».

— Слушаюсь, Ваше Святейшество!

— И... Да ладно, ступай. Следи за Фазером.