«Начинается — подумал Рейкер, поеживаясь — Всю жизнь мечтал о приватной беседе с Брассом». Вслух, впрочем, он ответил предельно любезно.

— О, граф, безусловно я рад буду беседе с вами. В любое время...

Дверь с грохотом распахнулась, как будто ее изо всех сил пнули снаружи. Похоже, что так и было. В комнату ворвался еще один рекн. Он был почти стар, шерсть сильно поседела, кожа местами повисла складками, однако по-прежнему бугрились мышцами руки и под простым синим мундиром угадывался мощный торс. Этот рекн, как и граф Брасс, не носил знаков отличия, но в них и не было необходимости. Любой знал своего Императора в лицо.

В настоящий момент Его Величество был не просто зол, он был в бешенстве. Глаза покраснели от еле сдерживаемого гнева. Впрочем, особо его сдерживать Император и не собирался.

— Собрались? — в голосе не было и намека на любезность радушного хозяина — Стадо баранов... Что это? Я спрашиваю, что это такое?

С этими словами он швырнул Бразраару в лицо пачку листов бумаги, которые адмирал умудрился поймать на лету.

— Читайте, кретины, я подожду. — Император нервно ходил по комнате — Только потом я хочу услышать аргументы, вы слышали, не оправдания, а аргументы. Ваши оправдания и вечные увертки мне не нужны. Я хочу знать, почему это произошло и кто виноват. А тот, кто виноват, проклянет тот день, когда появился на этом свете.

По мере того, как адмирал читал мятые листки, его лицо мрачнело все больше и больше, пока не стало напоминать грозовую тучу. Закончив, он протянул бумаги Брассу, тот в свою очередь передал еще кому-то. Наконец листки попали в руки Рейкера. Это было донесение на имя Императора. В нем сообщалось, что имперские силы, обороняющие Ленн разбиты, экспедиционный корпус и орбитальные силы уничтожены, маршал Риббер попал в плен, блокада прорвана, Федерация полностью восстановила контроль над планетой. «Да-а — подумал полковник — тут есть с чего взбеситься. И кому-то сегодня крупно не повезет».

— Сир, это так неожиданно...

— Неожиданно! — взорвался Император — И это говорите вы, Бразраар! Для вас неожиданно, что земляне начали действовать? Для вас неожиданно, что у них есть корабли и пушки? Кто утверждал, что оборона Ленна несокрушима, кто клялся, что Шестая дивизия будет уничтожена в ближайшее время, кто? Этот дебил Риббер уложил у стен их крепости тысячи отборных солдат и ради чего? Ради того, чтобы Федерация «неожиданно» одним ударом все вернула себе?

Адмирал молчал, понимая, что в настоящий момент Император глух к любым доводам. Да ему, в общем-то и нечего было сказать, кроме уже вылетевшей фразы. Для него атака землян действительно была полной неожиданностью. За последние месяцы он привык к пассивности Патруля и никак не мог ожидать от Ченнинга столь решительных действий. Впрочем, Императору сейчас требовались не столько слова оправдания, сколько покорные слушатели и мишени.

— А вы, Брасс, вы столько раз говорили мне о вашем надежном источнике информации! Где же эта информация, где? Вы же утверждали, что этот ваш... как его там, не помню... имеет своих агентов чуть ли не на всех кораблях Ченнинга. Почему, черт вас раздери, мы ничего не знали о подготовке наступления. Или ваш агент некомпетентен, или вы — полный идиот.

Граф Брасс, как и Бразраар, молча потупился, Рейкер же напрягся — кажется, речь пошла о неуловимом резиденте, доставившем столько беспокойства Сергееву. «О боже, ну почему Император не назвал его имени, а теперь придется искать подходы к Брассу, а это ой как непросто — он же граф, да к тому же еще и шеф УБИ, а я всего лишь...».

— Я приказываю вам, адмирал! — Император снова брызгал слюной в адрес Бразраара — я приказываю немедленно подготовить ответный удар по Селесте... нет, по самой Земле, немедленно, всеми силами, я хочу, чтобы эту планету сожгли дотла, чтобы ее разрушили, чтобы...

— Но сэр... у нас недостаточно сил... орбитальная защита Земли, как и наша, несокрушима...

— Молчать! Я приказываю... немедленно, исполняйте!

— Но это невозможно, сир, мы потеряем весь флот...

Непривыкший даже к малейшим проблескам неподчинения, Император какое-то время судорожно глотал ртом воздух, затем внезапно спокойным тоном сказал:

— Что ж... возможно. Но вы не будете в этом виноваты, потому что будете лишь пешкой. Я разжалую вас в ... в капитаны. Примите под командование эсминец. А теперь вон отсюда. — Император подошел к Бразраару и сорвал эполеты с его мундира, а затем повернулся к другому рекну с адмиральскими нашивками. — Риффер, вы поведете армаду. Старт через сорок восемь часов. Все корабли, кроме стоящих в оборонительных поясах Рекна. Исполняйте.

Бразраар, униженный и раздавленный, уже покинул кабинет. Риффер, не решавшийся спорить с Мудрейшим, но также понимавший всю бессмысленность подобной акции, вышел следом. Остальные стояли молча.

Император некоторое время молчал, постепенно успокаиваясь, потом обвел взглядом присутствующих. Взгляд Мудрейшего остановился на Рейкере, при этом у него был такой вид, как будто он впервые видит полковника. Через несколько мгновений Высочайший вспомнил, кто перед ним стоит, и уже почти спокойно и даже дружелюбно улыбнулся.

— Рад видеть вас, Рейкер. Не обращайте внимания на наши маленькие стычки. Я не так уж жесток, как кажусь, но очень люблю, когда мои приказы выполняются точно и быстро. И, кстати, терпеть не могу, когда мне прекословят, есть такая слабость. Но я отходчивый. Итак, господа — он обернулся к остальным, продолжавшим пребывать в молчании — прошу к столу. Нам многое надо обсудить, а это лучше делать на полный желудок.

Ужин затянулся допоздна. Обсуждались довольно важные темы, по крайней мере важные для Империи, однако ничего полезного для Сергеева полковник больше не услышал. Если, конечно, не считать плана Императора атаковать Землю. Хотя Рейкер, в общем-то был всего лишь командиром бригады истребителей, он в свое время получил великолепное образование и уступал Бразраару или Рифферу только в плане боевого опыта. Именно поэтому он прекрасно понимал, что старый адмирал прав — в настоящий момент сокрушить орбитальную оборону Рекна невозможно в принципе, но и боевые спутники Земли способны остановить любую армаду. Конечно, будут потери и у обороняющихся, но ударные силы Империи будут не просто раздавлены, а полностью уничтожены, до последнего корабля, до последнего солдата. Поскольку любому было ясно, что даже полный разгром ударной группировки не приведет к окончанию войны, а лишь вызовет тысячи и тысячи новых жертв, Рейкер втайне мечтал, чтобы Мудрейший отменил свой идиотский приказ.

— Кстати, Рейкер — Император поднял бокал с древним вином рубинового цвета, задумчивая рассматривая его на просвет — Почему вы до сих пор не поинтересовались, какая нелегкая вас сюда занесла? Неужели не интересно?

— О, сир... — полковник давно приготовил на всякий случай ответ на подобный вопрос, однако он не ожидал, что вопрос последует от самого Высочайшего — Я думал, сир, вы сами скажете мне, чем я, заурядный офицер, мог заслужить подобную честь.

— Скажу... — Император усмехнулся, продолжая любоваться божественным напитком — Ничем. Вы удивлены, не так ли? Нет, в самом деле ничем не заслужили. Однако я надеюсь, что еще заслужите. Ведь вы постараетесь, верно? Миллионы рекнов готовы отдать жизнь за то, чтобы занять одно из кресел в этом зале. Теперь ваше кресло принадлежит вам... до той поры, пока вы будете его достойны.

Рейкер некоторое время молчал, огорошенный свалившейся на него удачей — Сергеев и мечтать о таком не мог бы, да и сам Рейкер, ни в молодости, ни, тем более, сейчас, выполняя роль разведчика, никогда не простирал своих замыслов так далеко. Император тем временем продолжал, откровенно наслаждаясь удивленной физиономией собеседника.

— Видите ли, полковник, сейчас здесь находятся те, кто вершит судьбу нашей священной войны. Совсем не имперский совет, отнюдь. Те, кого вы здесь видите, да еще Риффер, составляют мой личный штаб, и я бы даже сказал, что не мне принадлежит первое слово в этой компании — в конце концов я не военный, я могу высказать пожелание, а о путях его исполнения пусть болит голова у других.

— Но сир... я не понимаю, какую пользу я могу оказать Вам, я всего лишь заурядный офицер...

— Не прибедняйтесь, полковник. Вы незаурядный офицер. Во-первых, вы участвуете в боевых действиях с первого дня и имеете солидный опыт, во-вторых, вам удалось бежать из плена. Разумеется, вам известно, что это первый случай с самого начала ведения боевых действий. Но совсем не это является основной причиной того, что отныне это место закреплено за вами — хотя перечисленные мной пункты и имеют некоторый вес, но у нас более чем достаточно ветеранов, прошедших не меньшую боевую практику, чем вы.

Мудрейший отпил несколько капель вина и удовлетворенно чмокнул — напиток был изумителен.

— Но в настоящий момент ваше положение уникально. Насколько я знаю, вы длительное время работали на Земле, еще до войны?

— Да, сир. — Рейкер не без оснований подозревал, что Императору его биография известна лучше, чем ему самому. Впрочем, иного ожидать и не приходилось, без длительного и досконального изучения его личного дела его и на порог дворца не пустили бы. — Я был...

— Да, да, я в курсе. Так вот, вы обладаете весьма существенной ценностью — знанием. Вы знаете землян, знаете методы их пресловутого Патруля. Вы работали с ними в мирное время, позже сражались против них, а потом довольно долго находились среди них, видели их, так сказать, со всех сторон. В настоящее время вы назначаетесь моим... ну, скажем, советником. Ваше мнение может понадобиться мне в любое время и по любому вопросу.

— Дозволительно ли мне будет сказать Вашему Величеству...

— Дозволительно. И оставьте этот официальный тон, полковник, он хорош только в обществе, а здесь неуместен. Что вы хотели сказать? — Император усмехнулся — Не иначе как о предстоящем штурме Земли. Вы хотите высказать какие-нибудь идеи?

— Одну единственную, сир. Этот штурм невозможен.

Император нахмурился, остальные придворные разом замолкли, чувствуя приближение не просто бури, а по крайней мере тайфуна. Прежде чем Мудрейший успел его прервать, Рейкер горячо заговорил, стараясь казаться убедительным.

— Действительно, сир, я долго пробыл в плену. Меня не раз возили на допросы и, хотя я и не видел схем орбитальной обороны Земли, этого мне и не надо было. Орбита планеты буквально нашпигована железом — шестнадцать орбитальных крепостей... Вы же знаете, Мудрейший, что даже один «Цербер» может остановить атаку целой эскадры. А остановить — значит уничтожить. К тому же флот Патруля и наземные базы...

— Тем не менее, два боевых спутника не смогли защитить Ленн! — холодно бросил Император.

— Увы, повелитель, я не знаю причин... возможно новое оружие или измена... Уверен, что с обычным авианосцем «Цербер» справился бы за считанные секунды. Сейчас Патруль сильно разбросан, они вынуждены охранять свои планеты, конвоировать торговые суда, расчищать минные поля — там мы можем превзойти их численно и провести операции без особых потерь. Но Землю — ее можно взять только измором.

Император перевел мрачный взгляд на Брасса. Тот пожал плечами.

— Увы, Мудрейший, но мне кажется, что полковник прав. Если мы погубим в бою все наши силы, то мы проиграем кампанию в целом. Величие Империи состоит в...

— Я лучше вас знаю, в чем состоит величие Империи! — рявкнул Император и посмотрел на другого «советника», Великого герцога Аргера, официального главнокомандующего всеми наземными силами Империи. Тот сник под тяжелым взглядом Высочайшего, однако нашел в себе силы выдавить:

— Я... я тоже так считаю, Мудрейший. Мы должны сохранить армию...

Внезапно Император откинулся на спинку кресла и захохотал. Он смеялся долго, расплескав бесценное вино и постепенно вызвав ужас у некоторых присутствующих — им впервые приходилось видеть Высочайшего в таком состоянии.

— Ну все... ну все против меня, а? Бразраар, потом Рейкер, Брасс, теперь и вы, Аргер. Может я и в самом деле погорячился, а? Ведь не может же, как метко выражаются земляне, все идти не в ногу.

Отсмеявшись, уже спокойно он продолжил:

— Ладно, я принимаю вашу точку зрения. Передайте Рифферу, что операция отме... нет, откладывается. Пока откладывается. И скажите Бразраару, что он может вернуться, я его прощаю, в этот раз. Но, господа, мы тем не менее обязаны предусмотреть операции возмездия, иначе что вы скажете своему народу?

Тут уже Аргер был вполне в своей стихии. Он немедленно предложил Императору пару вполне реализуемых плана, настолько тщательно проработанных, что Рейкеру показалось, что они были заготовлены давным-давно и находились в папке маршала, ожидая удобного случая.

Ужин закончился. Император, попрощавшись с подданными, покинул их. Брасс подошел к Рейкеру и одобрительно похлопал его по плечу.

— Благодарю вас, полковник. В блестяще сумели сказать нужные слова в нужное время.

— Я лишь выразил свое мнение, граф. Поверьте, я достаточно компетентен и отвечаю за свои слова.

— Ничуть в этом не сомневаюсь — Брасс задумчиво покачал головой — Вы же видели, ваше мнение совпало с нашим по всем пунктам, а это наверняка означает, что вы были правы. Его Величество иногда... упрям. Кстати, как вы думаете, чем последние три часа занимался Риффер?

— Думаю, готовил эскадры к старту...

— И не собирался, поверьте мне, я его достаточно хорошо знаю. Это, знаете ли, моя обязанность, всех хорошо знать... Я вот считаю, что они с Бразрааром сидели у кого-нибудь из них в кабинете и за бутылкой хорошего вина обсуждали тот самый вопрос, который вы так блестяще разрешили — как отговорить Императора от подобной затеи.

— Каковы будут теперь мои обязанности?

— О, совсем не обременительны. У вас теперь есть кабинет во дворце, третий этаж, номер 3123, запомните. А не запомните, неважно, охрана предупреждена, это их обязанность, помнить все, что касается дворца. Завтра приходите, как вам удобно, скажем, к десяти. Располагайтесь... К вам будут поступать материалы, которые надлежит изучить. Ну, а если вы понадобитесь Императору, он вас найдет везде, будете ли вы во дворце или вне его. — в последней фразе Брасса прозвучало тщательно завуалированное предупреждение — Когда состоится следующий совет, вас известят. И, кстати, нам предстоит много общаться, так как номинально вы теперь проходите по моему ведомству.

— Всегда рад, граф.

Когда Рейкер добрался домой, стояла уже глубокая ночь. Риш, как всегда недовольный всем на свете, ворчал и ласково бранил хозяина за такое пренебрежение к распорядку дня, но услышав о новом назначении своего господина, сменил гнев на милость, весь раздулся от гордости и оставшееся время смотрел на Рейкера с немым обожанием.

Отправив старика спать, полковник спустился в подвал виллы. С тех пор, как Земляне начали освоение планет, всем стало ясно, что межзвездная связь — дело, мягко скажем, непростое. Никакие волны, ограниченные в своем движении скоростью света, не могли обеспечить передачу сообщений даже внутри системы, не говоря уже о связи с колониями. Именно тогда были разработаны первые струнные капсулы, которые, обладая относительно малым размером, могли совершить прыжок на расстояние до десяти светолет. После схода со струны капсула начинала издавать сигналы, которые позволяли запеленговать ее и взять на борт.

Появление достаточно далеких колоний не остановило развитие подобной почты — стали возникать станции пересылки, принимавшие капсулы, перезаряжавшие их двигательные системы и отправлявшие дальше по указанному маршруту. Таким образом, послание шло из системы в систему считанные часы. Капсулы были относительно недороги, а поскольку был спрос — появилось и предложение. Постепенно приобрести струнную капсулу стало не сложнее, чем обычный конверт для письма, правда, несколько дороже. Сильно дороже.

Впрочем, Рейкера этот вопрос волновал мало. Он и до войны имел довольно обширную переписку, поэтому в подвале постоянно находилось до полусотни струнных капсул. Сейчас вокруг одной из них медленно разгоралось зеленое сияние — микродвигатель набирал силы для броска. В настоящий момент тот, кому удалось бы увидеть программу маршрута, был бы очень удивлен — капсула должна была сойти со струны очень далеко от обитаемых миров, в совершенно мертвой системе, которая не использовалась даже в качестве джампойнта. И не было никаких шансов, что там ее кто-нибудь найдет.

Рейкер закончил ввод программы, открыл герметичный отсек и уложил туда небольшую белую коробочку с пленкой, предварительно мазнув по картону зеленым маркером. Это был условный сигнал для командира эсминца, который сейчас нес вахту где-то в точке, координаты которой полковник намертво вбил себе в память. Если приходит послание с зеленой меткой, командир обязан немедленно прочитать его и доставить адресату как можно быстрее, любой ценой. При необходимости командиру дежурного эсминца разрешалось поднять тревогу, доложить о содержимом письма любому старшему офицеру, полномочия которого были достаточны для принятия соответствующих мер. Если же пометки не было, то не было и срочности, контейнер с пленкой должен был быть доставлен лично Сергееву и никому иному. В данном случае эсминцу придется поторопиться.

Наконец накопление энергии завершилось. Капсула исчезла и только воздух с легким хлопком заполнил освобожденное пространство.