Панкрат (№3) - Ставки сделаны

– В Камбодже, – с едва заметной улыбкой поправил его Кротов. – И не отдыхал, а работал. В поте лица, между прочим. Там как-никак почти сорок в тени было, джунгли… Даже местное население женского пола в силу климатических условий сделалось вялое, будто угри на стекловолокне.

И он махнул рукой, предлагая оставить эту тему.

– Сын Эрдмана недавно слетал навестить отца, – как бы между делом произнес Кротов. – Старший. Слыхали небось?

Старик сверкнул в его сторону не по возрасту живыми глазами.

– Запомни, Саша, – беззлобно проговорил он, рассматривая виски в своем стакане. – Ты мне новостей сообщить не можешь. Это – профессиональное. Я всегда в курсе всего, что происходит в этой стране, и буду на шаг впереди тебя при любом раскладе.

Кротов сощурился, словно от яркого солнца, хотя жалюзи на окне были прикрыты. Он кивнул, отпил немного алкоголя и затянулся. Потом очень хладнокровно спросил:

– Может быть, тогда вы объясните мне, что сейчас происходит в отделе «ноль»? Как-никак это ваше детище, Николай Дмитриевич, и даже я, официальный отец-основатель, всего знать не могу. А порой очень хочется.'..

– Что конкретно тебя интересует? – на лице старика было написано полное безразличие к заданному Кротовым вопросу.

– Поведение младшего Эрдмана. Чем оно обусловлено?

Какие такие подводные течения возникли в организации, которой, между прочим, мы хотели во многом доверить будущее России? Почему на задержание группы хакеров он выезжает лично и, как идиот, лезет под пули? А потом в качестве приоритетной цели ставит перед своим отделом поиск какой-то девчонки, объявляя ее главным свидетелем в деле об исчезновении Еремы? Все это внушает мне некоторые опасения. Ситуация похожа на ту, как если бы скальпель в руках хирурга обрел вдруг собственную жизнь, понимаете?

Горелко многозначительно поднял палец.

– Что касается будущего России – этого ты хотел, Саша. Ты. Я мыслю не так глобально, – он сделал паузу и заполнил ее виски. – А вот в отношении Марка Эрдмана я вынужден признать, что допустил-таки досадную ошибку. Хотя в тот период, когда я подбирал кадры, он показался мне оптимальным кандидатом на пост руководителя отдела… и это несмотря на мою неприязнь к его папаше, о которой ты хорошо знаешь.

Его сигара сгорела уже до половины. Старик положил ее в специальный никелированный держатель, стоявший на полу у дивана, и поднялся – легко, словно юноша. Под взглядом Кротова он подошел к стойке с видеотехникой, вынул из ящика с компактами безымянный видеодиск в прозрачной пластиковой коробке и положил его на лоток проигрывателя.

– Порнушку любишь? – спросил, не оборачиваясь.

Советник поморщился.

– Предпочитаю мясо, – ответил он. – Движущиеся картинки меня не вдохновляют.

– Эта штука тебе понравится, – усмехнулся старик. – Любительское порно, снятое на профессиональном уровне.

Кроме того, главный герой хорошо знаком нам обоим… Ладно, гляди.

Взяв пульт, он включил проигрыватель, и на панели возникло необыкновенно четкое и объемное изображение.

Хмыкнув, Горелко вернулся на диван, к своему виски и сигаре.

Кротов моргнул, не веря своим глазам. Камера, словно прочитав его мысли, показала лицо обнаженного мужчины.

Марк Эрдман, так и есть. И девчонка, прикованная к стене крест-накрест.

Почувствовав, что у него пересохло во рту, советник глотнул еще виски…

Отдел «ноль» действительно напоминал скальпель по своему функциональному предназначению. Кротов загорелся идеей создания подобной структуры, когда узнал о двух предшествовавших попытках. Но те подразделения, которые создавались до него, использовались преимущественно для проведения спецопераций на территории Чечни, во время военных действий. Он же хотел, чтобы под рукой всегда была организация, способная, если нужно, вскрыть политический или социальный нарыв радикальными методами. При этом она должна была одновременно действовать в сугубо нейтральном поле, чтобы не привлекать к себе внимания общественности. Так возник аналитический центр «Восток – Запад», а под его крышей – не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова – расположился отдел «ноль». Два десятка лучших профессионалов, которые восприняли близко к сердцу немудрящий лозунг «Долой полумеры!». Подбором кадров занимался сам Горелко, придирчиво изучавший личные дела каждого кандидата.

За несколько месяцев, прошедших с момента его создания (правильнее было бы сказать – возрождения), отдел разработал и выполнил несколько вполне успешных операций. Например, был ликвидирован один из руководителей Ростовской области, прошедший во власть на деньги местной мафии и активно их отрабатывавший. Вместе со своим первым помощником, который «по совместительству» руководил Ростовской преступной группировкой, он погиб во время крушения вертолета, происшедшего будто бы по вине летчика.

На самом деле сотруднику отдела «ноль» удалось внедрить в механизм управления вертолетом микромину, взрыв которой вывел из строя электронное оборудование, обеспечивавшее работу навигационных приборов и топливного насоса.

Произошло это на высоте нескольких сотен метров, над вековым сосновым лесом. Первыми на место падения прибыли не МЧС и не следственные органы, а сотрудники отдела «ноль».

Хоть и внушительной была высота, с которой упала винтокрылая машина, им требовалась стопроцентная уверенность в том, что чуда не произошло.

После этого они же спровоцировали войну за передел рынков сбыта между дилерами нескольких преступных группировок в самой Москве, выбросив на рынок несколько десятков килограммов синтетического наркотика, известного под названием «черного льда». Химическая формула его была заведомо не правильной, и газеты в ту пору много и изощренно, выдвигая самые причудливые версии, писали о странной эпидемии, стремительно выкашивающей ряды столичных наркоманов. В войне, ставшей результатом этой акции, погибло около полутора сотен рядовых торговцев, дюжина бригадиров и даже один авторитет – чеченец по кличке Вах, контролировавший сбыт наркотиков на нескольких рынках и прилегающих к ним территориях, довольно обширных.

Кроме бандитов пострадало и мирное население. В тот момент, когда взорвался «мерседес» Ваха, рядом выгуливала собаку школьница. Здоровенного мастино неаполитано так и не нашли – судя по всему, пес, подбежавший к машине, чтобы справить малую нужду на левое заднее колесо, просто-напросто сгорел в считанные секунды. Останки девочки взрывом отнесло в сквер напротив.

Однако эта операция все же считалась удачной – у отдела были свои показатели объективной полезности.

Одну из своих операций отдел «ноль» выполнил за пределами России. В Грузии его сотрудниками был ликвидирован одиозный политик, имевший немалые шансы на победу на досрочных президентских выборах, к которым медленно, но верно шло дело. Он громче всех агитировал за вступление Грузии в НАТО и разрыв всяких отношений с Россией, а также призывал к ответу российских миротворцев за их якобы «бесчинства» в Абхазии. В одно прекрасное утро машина, на которой ехал кандидат в президенты, упала под откос с, горного серпантина. Высота была небольшой, и люди могли-таки выжить, но при падении взорвался бак и пламя оставило от пассажиров только обуглившиеся трупы, непригодные для идентификации.

А не так давно закончилась длившаяся почти месяц операция «Иглоукалывание», имевшая мало общего со спецификой, которой занимался отдел «ноль». Ее идею подбросил сам Марк Эрдман; она заключалась в том, чтобы управлять политиками без пуль и несчастных случаев, но с помощью тяжеловесного компромата. В общем, если как следует провести профилактику, скальпелем работать не придется.

Марк Эрдман предложил организовать бордель для политического истеблишмента и бизнес-элиты. Причем бордель не простой, а с изюминкой, которой должна была стать сексуальная вседозволенность. Такой компромат мог испортить репутацию серьезно и навсегда. Одно дело, когда вас снимут на видео в бане с голыми тетками; другое – когда запечатлеют в момент забивания гвоздей в ладони тринадцатилетней девочке. Впрочем, в момент искушения человек не задумывается о последствиях. В особенности – когда ему предлагают полную конфиденциальность.

Через подставных лиц сотрудники отдела «ноль» разыскали очень известного в кругах гомосексуалистов бизнесмена по прозвищу Туша. Потом в его окружении появился человек, озвучивший идею борделя для VIP и выразивший желание дать деньги под это предприятие. Через месяц в клубе, который получил претенциозное название «Титаник», появились первые клиенты.

Поначалу к ним действительно пришли настоящие извращенцы. Но всего через несколько недель новая «фишка», о которой шепотом рассказывали друг другу очень влиятельные в стране люди, стала новым веянием моды. Как новое направление в музыке или искусстве, не приобщиться к которому значило заработать себе ярлык ретрограда и скучного человека. Многие, очень многие захотели попробовать. А стоило им сделать первый шаг, как все то черное, что они носили в себе, вырывалось на волю.

Так засветился и Антикоррупционер, поставивший под угрозу безопасность некоторых каналов финансирования находящихся в тени силовых организаций, в том числе и отдела «ноль». С этим думцем, правда, чистой работы не получилось.

Психика, видите ли, у него не выдержала.

А вот некоторые члены правительства и хозяева естественных монополий оказались очень даже сговорчивыми.

И Кротов, поначалу скептически отнесшийся к «Иглоукалыванию», вынужден был признать, что Марк выдвинул просто блестящую идею. В руках отдела – а в общем-то, самого Кротова – оказались ниточки, дергая за которые можно было заставить выделывать какие угодно па даже самых закоснелых консерваторов. Единственными, на кого не удалось завести «компроматное» дело посредством «Титаника», оказались коммунисты, которым посещать бордели не позволяла то ли руководящая «надстройка», то ли вышедший из строя по причине немолодого уже среднего возраста партийцев «базис».

И вот теперь, сидя перед экраном, на котором было видно яснее ясного, что автор операции «Иглоукалывание» сам опустился до уровня животного, советник президента испытывал бурные и сложные чувства.

…Когда изображение остановилось, а потом исчезло, Кротов допил виски одним большим глотком. Поморщился – в пищеводе словно вспыхнул газовый факел.

– Я ответил на твой вопрос? – спросил Горелко. – Думай сам. Девчонка, которую он сейчас ищет под всеми парами, скорее всего она и есть, – старик кивнул в сторону потухшего экрана. – Ерему, как мне думается, сам Эрдман и убил.., тот мог каким-то образом узнать о компромате на Марка, например. Другой причины не вижу: эти ребята были, в общем-то, дружны.

– Знаю, – вздохнул Кротов. – Могу догадаться. Но какого черта понадобилось кому-то лезть в базу данных центра?

По-видимому, о случившемся узнал некто третий. Стоп! – он резко вскинул голову. – А что искали в базе? Могу поспорить – файл…

– Точно, – кивнул Николай Дмитриевич. – Его личное дело. И нашли, между прочим. Очень толковый хакер потрудился. То, что Эрдман тут же рванул туда, где их засекли, означает его глубочайшую заинтересованность в случившемся.

А значит, можно предположить, что он подозревал о существовании некой связи между этим взломом и тем, что на тот момент представляло для него первостепенную важность, – сбежавшей из «Титаника» девчонкой.

Кротов кивнул и смял в пепельнице догоревшую сигарету. Окурок стал третьим по счету, но он машинально закурил новую.

– Все это – предположения, пока их не подтвердит сам Эрдман, – проговорил советник. – С вашего разрешения, Николай Дмитриевич, я плесну себе еще виски.

– Конечно, – тот сделал неопределенный жест рукой. – Угощайся, Саша, тебе после этого фильма нужно нервы успокоить. Я так и вовсе полбутылки опорожнил, когда первый раз его увидел. На такие страсти в моем возрасте глядеть не безвредно.

– Кстати, а как этот диск у вас оказался? – поинтересовался Кротов, смешивая на льду виски и скотч. – Не поделитесь профессиональными секретами?

– Пословица, Саша, есть хорошая: не имей сто рублей, а имей сто друзей, – назидательно проговорил старик. – Вот друзья и передали. Помнишь этого шустрого парня Грехова, заместителя Эрдмана? К нему самому, между прочим, этот диск попал такими путями, что я до конца и не понял. Одно могу сказать наверняка – раздобыл его Олег Эрдман.

– Олег? – советник резко обернулся к Горелко. – Тогда ясно, за каким чертом он поперся к своему старику… Пожаловаться решил на сводного братца, а заодно и разрешения испросить на выполнение своего служебного долга.

– Очень даже может быть, – кивнул Николай Дмитриевич. – Насколько мне известно, отдел внутренних расследований сегодня отрабатывает задержание Марка Эрдмана.

– Вот как? – Кротов приподнял бровь, что у него являлось признаком крайнего изумления. – Отстал я от жизни.

– Меньше надо по Камбоджам шляться, – усмехнулся старик. – И по камбоджийкам.

– Я там, между прочим, российский бюджет пополнял.

Думаете, легко продавать наши «миги» со свалки настоящему королю? – отмахнулся советник. – Но вернемся к нашему барану… Что же будет с Эрдманом, когда его задержит старший братец? На отделе можно ставить крест?

Горелкин помрачнел лицом.

– На отделе нужно ставить крест, Саша, – жестко произнес он. – Наши ребята выполнили программу на двести процентов и вполне могут уходить на заслуженный отдых. Срыв Марка – или же его психическая болезнь, которую он умудрялся тщательно скрывать, – это сигнал для нас. Тревожный сигнал. Я думаю, что пора сворачиваться. Сажай их всех в самолет и отправляй в наш байкальский санаторий. А там.., я думаю, в воздухе что-нибудь случится. Ты все не хуже меня понимаешь.

Разгоряченный алкоголем, Кротов на мгновение ощутил себя так, будто на него вылили ушат ледяной воды. Его всегда поражала та легкость, с которой профессиональный чекист предлагал свои немудрящие решения кадровых вопросов.

Николай Дмитриевич заметил тень, которая легла на его лицо, и уже более мягко произнес:

– Саша, ты прекрасно знал, что случилось с двумя отделами «ноль», существовавшими до этого. И ты знал, что нам придется делать то же самое. Момент наступил. До этого наши ребята были отличной смазкой в шестернях сложного государственного механизма, а теперь они могут стать горстью песка, которая выведет его из строя. Не насовсем, но кое-что подпортит.

Кротов усмехнулся одним уголком рта. Вышло криво и неуверенно.

– Очень поэтические у вас аналогии, – пробормотал он. – Не ожидал. Вы, часом, стихи не пишете?

– Аналогии у меня избитые, Саша, – ответил, вставая, Горелко. – И поэзией здесь не пахнет. А легкость, с которой я все это говорю, – характерный отпечаток нашей профессии.

Ты политик, привык вокруг да около, через третьих лиц… А я людей на смерть посылал, как в магазин за хлебом. Но думаем мы с тобой об одном и том же – о государстве.

И он махнул рукой – дескать, нечего об этом.

Кротов же воспринял его жест как приглашение к окончанию разговора и достал мобильник, чтобы позвонить своему водителю.

* * *

Марк отправился поужинать в ресторан «Тройка» на Пироговском водохранилище, в бухте Радости. Отправился на новенькой БМВ, как две капли воды похожей на ту, которую он разбил, преследуя Панкрата Суворина и его сообщников.

Даже оттенок кожаной обивки салона удалось подобрать точно такой же – расстарался местный дилер немецкого концерна, которому Марк некогда помог избежать тюрьмы, грозившей жадному бизнесмену за неуплату налогов в особо крупных размерах. Речь тогда шла о сумме в несколько миллионов американских долларов.

С бокалом вина в руке Эрдман сидел на втором этаже внушительных размеров трехэтажного сруба. Здесь размещалась так называемая клубная часть – небольшой, но уютный ресторанчик, каминная и бильярд. На первом этаже была самая настоящая конюшня на двенадцать лошадей, две из которых принадлежали хозяину этого заведения, а остальные – местному конезаводу, расположенному поблизости. На них могли кататься гости, подолгу останавливавшиеся на третьем этаже, – там находились номера, которые можно было снять сразу на несколько лет и обставить по собственному вкусу. Предназначалась эта услуга для бизнесменов, которым некогда было заниматься строительством загородного дома, а выходные все равно хотелось провести в деревне.

В камине потрескивали толстенные сосновые поленья, истекающие вязкой, почти прозрачной смолой, пузырившейся в огне с громким сердитым шипением. С расстояния в несколько метров Марк практически не чувствовал жара, но получал огромное удовольствие от созерцания живого огня, пожиравшего сочную древесину.

Он закурил сигарету, отставил на две трети пустой бокал бургундского и положил голову на мягкий подголовник глубокого кожаного кресла. Глаза закрылись сами собой: все-таки после вчерашней ночи он еще не совсем пришел в себя.

Да и кто смог бы так быстро восстановиться?

…До самой МКАД он гнал машину с бешеной скоростью.

Так приказал Волков, всю дорогу державший его на мушке.

Стоило стрелке спидометра хоть чуть-чуть качнуться влево от метки «140 км/ч», и тут же следовал жесткий тычок стволом «Калашникова» в подреберье. Ничего не поделаешь – Марк вынужден был немедленно дожимать педаль газа, опять набирая требуемую скорость.

Да, этот парень оказался чертовски хитер. Явно не бык какой-то, не пушечное мясо из братковской бригады, а с хорошей школой за плечами. При такой скорости, само собой, все внимание Марку приходилось уделять только дороге. Если бы он, как и задумывал, попробовал на ходу избавиться от своего спутника, этот автомобиль скорее всего стал бы гробом для них обоих.

Волков позволил ему перейти на пониженную передачу только в районе новостроек. Когда сквозь густой сумрак начали проступать размытые контуры многоэтажек, он приказал Эрдману свернуть с главной дороги на грунтовую, полотно которой было беспощадно вспахано протекторами большегрузных автомобилей, траками бульдозеров и тягачей. «Жигули» тут же заскребли дном по грунту и через несколько метров окончательно сели в этом разрыхленном слое. Марк попробовал дать задний ход, но тщетно. Мотор взревел, гравий полетел из-под колес, машина осталась на месте.

Впрочем, Волкова это ничуть не огорчило. Было похоже на то, что он так все и задумывал.

– Вылезай, – скомандовал Волков, по-прежнему не отводя ствол автомата от лица Марка, – И топай. Куда хочешь, но только не в одну сторону со мной.

– Пистолет отдашь? – для проформы спросил Эрдман.

– Ага, – усмехнулся Волков. – И автомат тоже. Только застрелюсь сначала… Давай вылезай быстрее!

Вздохнув, Марк открыл дверь и ступил ногой в мягкий грунт. Ботинок тут же ушел в землю по щиколотку.

Он напрягся, ожидая выстрела в спину. Даже замер на мгновение, будто парализованный.

– Не сегодня, – услышал Эрдман усталый голос. – Топай, так уж и быть. Я тебе все-таки обещал.

При этих словах Марк недоуменно пожал плечами. Про себя, поскольку такой жест, хотя и плохо видимый в темноте, мог все-таки навлечь на него неприятности в виде пули калибра 7,62. Испытывать благородство вооруженного человека не стоило, и Эрдман, с усилием вытаскивая ноги из рыхлой земли, зашагал прочь от машины, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не обернуться.

Не обернулся…

Звонок телефона прервал цепь ничуть не утративших своей свежести воспоминаний. Марк сунул руку во внутренний карман легкого пиджака и вынул мобильник. Поднес его к уху и коротко бросил:

– Слушаю.

– Марк, мне придется задержаться, – произнес голос Толика Грехова. – У нас тут высокие гости.., а я, кстати, за тебя отдуваюсь.

– Насколько высокие, Толя? – поинтересовался Марк.

– Выше не бывает, – загадочно ответил тот.

Эрдман беззвучно усмехнулся.

– Господь Бог с инспекцией архангелов? – предположил он.

– Хуже, – поддержал шутку Грехов. – Советник из Катманду вернулся. Преподает нам начальственную Камасутру. Проще говоря, ставит раком и имеет.

Марк хмыкнул.

– Ценю твой тонкий юмор, Толя, – ответил он. – Добро, я тебя подожду. Здесь, в «Тройке», как и договорились.

Ты уж давай не плошай там.

– See you, – попрощался Грехов, любивший при случае ввернуть английское словечко.

Отключив телефон, Эрдман вытряхнул из пачки «Галуаза» еще одну сигарету. Прикурил. Плеснул в бокал бургундского из пыльной, с потеками сургуча и полустершейся этикеткой пузатой бутылки.

Он договорился встретиться с Греховым, чтобы обсудить то, что случилось за время его недолгого – на протяжении всего одной ночи – отсутствия в Москве. Стоило ему уехать из города, как тут же кого-то угораздило забраться в квартиру Еремы… Кому и что было там нужно, Толик не сказал, когда Марк позвонил ему сегодня первый раз, рано утром. Предложил встретиться позже и переговорить без посредничества телефонной связи.

Вино здесь было неподражаемым. Он вдохнул его терпкий, с неуловимым сладковатым оттенком запах, отпил и, зажмурившись от удовольствия, подержал немного во рту.

Глотнув, Марк открыл глаза.., и вздрогнул от неожиданности.

В кресле перед ним сидел закинув ногу на ногу его старший брат Олег.

Сводный брат, поправил он сам себя. А значит, почти никто.

Некоторое время Олег внимательно рассматривал Марка, словно тот был удивительно качественным экспонатом в музее восковых фигур, поразительно похожим на свой оригинал. Потом произнес, почти не разжимая губ:

– Здравствуй.., братец.

– И тебе того же, – настороженно ответил Марк. – Хочешь вина?

– Не откажусь, – с равнодушным видом пожал плечами тот.

И подвинул ему пустой бокал, который официант поставил на стол секунду спустя после появления Олега.

Наливая вино, Марк с неудовольствием отметил, что руки у него отчего-то дрожат. Зачем сюда приперся Гранд-Стукач?

Его братец никогда еще не приносил хороших новостей… Сослуживцы мрачно шутили, что у него вместо тени – внутреннее расследование.

– У меня здесь встреча, – сообщил он Олегу самым невинным тоном. – Конфиденциальная. Выпей вина, брат мой, и ступай. Я ничуть не обижусь.

Издевку в последней фразе он даже не стал скрывать.

– Я знаю, – кивнул Олег. – Это я попросил Грехова пригласить тебя сюда.

Марк напрягся. Похоже, ситуация начинала выходить из-под контроля.

– Что-то случилось, брат? – по-прежнему язвительно произнес он, одновременно прокручивая в голове маршрут возможного отступления. – Забыл номер моего мобильного?

Бывает. Ты звони почаще.

– Ты хотел поговорить с Греховым о происшествии в квартире Еремы? – между тем продолжал Олег. – Так поговори со мной. Я и есть это происшествие.

– Загадками говоришь. Давай без этих ребусов. Что тебе было нужно в квартире моего сотрудника? У тебя была санкция?

Олег отрицательно покачал головой.

– А зачем? – он, казалось, наслаждался смятением брата. – То, что я в итоге обнаружил, оправдывает отсутствие любой санкции. С лихвой. Понимаешь?

– Я, кажется, догадываюсь, о чем речь, – медленно протянул Марк.

Он сразу же вспомнил слова Еремы, сказанные им перед смертью.., от его пули. Что-то про копию видеодиска, спрятанную в надежном месте.

К вину ни один из них так и не притронулся.

Марк нервно курил, стараясь сохранить независимый вид, и думал о том, как же он все-таки ненавидит эту чертову девчонку вместе с ее безмозглой мамашей, продавшей «тело» рекрутерам из «Титаника».., впрочем, чуть меньше, чем себя самого и природу, так опоздавшую с «исцелением» его недуга.

– Будет лучше, Марк, если ты пройдешь со мной, – наконец проговорил Олег, вставая. – Без лишнего шума и пыли, как говорится. Здесь тихое и солидное место, поэтому ты, я надеюсь, не станешь поднимать скандал и заставлять нас прибегать к силе?

– Кого это «нас»? – Марк тоже поднялся – «Тройка» окружена. Вот, посмотри в окно, – и Олег сделал широкий жест рукой, на мгновение повернувшись к нему боком.

За окном уже сгустился вечерний сумрак и разглядеть что-либо было сложно, но Марк не стал упускать волею случая подвернувшуюся возможность.

В мгновение ока он схватил со стола недопитую бутылку отличного бургундского и с размаху опустил ее на голову сводному брату. Толстое стекло лопнуло так, будто взорвали небольшую гранату. Во все стороны полетели рубиновые брызги.

Олег беззвучно повалился обратно в кресло.

У Марка не было с собой никакого оружия. Металлоискатель в начале лестницы, ведущей на второй этаж, полчаса назад прореагировал на него металлическим дребезжанием, и Марк вынужден был оставить «беретту» и швейцарский нож у гороподобного охранника, несшего там свою трудовую вахту.

Но у него был отличный перьевой «паркер» с самой настоящей позолотой. Именно его и выхватил Марк, когда обшарил карманы в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать для контроля над заложником.

Не обращая никакого внимания на вытянувшиеся лица нескольких бизнесменов, обедавших в этом же ресторане, Марк перескочил через стол, поднял Олега из кресла и зажал его шею локтевым сгибом. Сняв колпачок с «паркера», он ткнул им под нижнюю челюсть потерявшего сознание брата.

Перо чуть-чуть прокололо кожу, и выступила крошечная капелька крови. От этой боли Олег Эрдман начал приходить в себя и пробормотал что-то неразборчивое.

Марк начал двигаться к лестнице. Там уже стоял охранник, при виде их без колебаний вытащивший пистолет из подмышечной кобуры.

– Отпустите его, – очень вежливо произнес этот молодой парень с цепким взглядом льдисто-голубых глаз. – Иначе мне придется стрелять.

Видимо, охранник не принял всерьез «паркер», который сжимал в руке Марк. Однако это было довольно грозное метательное оружие, о чем он узнал буквально в следующее мгновение.

Не выпуская шею брата, Марк резко взмахнул рукой, будто тренер, дающий отмашку стайерам. «Паркер» сверкнул позолотой и с сочным звуком воткнулся охраннику в правый глаз. Заорав от боли, парень выронил пистолет и закрыл лицо ладонями. Между его пальцев быстро просочилась струйка крови.

Недобро усмехнувшись, Марк изо всех сил толкнул на него почти опомнившегося брата и, нагнувшись, подхватил с пола упавший пистолет. Олег и охранник грохнулись на пол.

Парень продолжал орать. Бизнесмены у столиков замерли и неотрывно следили за происходящим. Им явно не добавил аппетита вид корчащегося охранника, по предплечьям которого бежали багровые струи.

С пистолетом в руке Эрдман бросился по лестнице вниз.

Там он проскочил через металлоискатель, залившийся дребезжащей трелью ему вслед. Не имело смысла даже пытаться сбежать через главный вход: там его наверняка ждали несколько человек с винтовками, нацеленными на дверь. Поэтому Марк выбрал другой путь к отступлению.

Толкнув старую скрипучую дверь из потемневшего дуба, он оказался на веранде первого этажа, выходившей как раз на стоянку, где среди прочих автомобилей была припаркована и его БМВ.

Но просчитался.

– Стоять, – раздался за его спиной знакомый голос. – Вы у меня на мушке, командир. Поднимите руки.

Марк замер неподвижно. Было похоже на то, что для его задержания брат использовал его же подчиненных. Судя по всему, теперь их можно было называть уже бывшими подчиненными. Но это все еще давало ему неплохой шанс.

– Ты собираешься выстрелить в меня, Искандер? – спокойным тоном, вроде бы даже с некоторым облегчением, спросил Марк. – Так ты теперь подчиняешься Стукачу? Скажешь мне хотя бы, в чем меня обвиняют?

И он медленно обернулся, чтобы посмотреть на своего сотрудника через плечо.

На лице Искандера мелькнула тень неуверенности – Нам этого не сообщили, – наконец ответил он. – Бросьте, пожалуйста, оружие.

– Искандер, мы полгода проработали вместе, – пристально глядя в узкие черные глаза, проговорил Марк. – И ты поверил людям, которые даже не предоставили тебе доказательств? Вашими руками они делают свою грязную работу, пойми…

Его слова, произнесенные очень убедительным тоном, достигли наконец своей цели. Искандер заколебался и опустил пистолет. Тогда Марк, не раздумывая, вскинул оружие и выстрелил ему прямо в лоб. Кровью и мозгом, брызнувшими из развороченного пулей затылка Искандера, запачкало дверь веранды.

Эрдман услышал резкие выкрики команд чуть в стороне и одним прыжком перемахнул через невысокие металлические перила. Он пересек свежеподстриженную лужайку, от которой шел сочный и сильный запах скошенной травы, и подбежал к своему автомобилю. Со стороны главного входа к нему бросились несколько человек в свободных серых балахонах без знаков различия, и Марк, одной рукой открывая дверцу БМВ, вскинул другую, в которой был пистолет, и несколько раз нажал спусковую скобу. Пули легли веером, отбив у его собственных подчиненных всякое желание торопиться Видимо, у них пока еще не было приказа отвечать на огонь. Скорее всего Олегом в какой-то степени двигали родственные чувства, когда он приказал им не делать этого.

Сев за руль, Марк завел двигатель, немедленно отозвавшийся голодным урчанием. Включив заднюю передачу, он пулей вылетел из ряда машин, оставив на асфальте черные полосы горелой резины. Развернувшись, Эрдман вжал педаль газа в пол и бросил автомобиль прямо на группу в серых балахонах, практически растворявшихся в приглушенных тонах позднего летнего вечера. Те бросились врассыпную; при этом он успел разглядеть перекошенные лица нескольких сотрудников.

Разумеется, Толик Грехов и не собирался сюда приезжать. Он сыграл роль приманки, назначив ему встречу в «Тройке».

Марк стиснул зубы от злости и вывернул руль до отказа вправо, осыпав крупным желтым гравием бойцов отдела «ноль», снова бросившихся к его автомобилю.

Идиоты, подумал он про себя. Что вам здесь, коррида?

Он стремительно промчался мимо ресторана, устроенного на самом берегу водохранилища, намереваясь выехать на главную дорогу. Однако тут в игру вступили снайперы. Сухо треснули несколько винтовочных выстрелов, и камеры сначала переднего левого, а потом и заднего колеса будто взорвались.

Дорога, по которой мчался Марк на своем БМВ, шла по краю водохранилища, взбираясь к автостраде по небольшой насыпи. Когда лопнули простреленные колеса, машина вильнула влево, потом вправо, и руль сам вылетел у него из рук. В момент, когда автомобиль на полной скорости сорвался с насыпи и полетел в воду, Марк, никогда не веривший в приметы, успел пожалеть о том, что во второй раз купил себе точно такую же БМВ, как та, на которой он уже однажды попал в беду.