Глава 17

Толик приехал к Короедову ровно в одиннадцать, как и договаривались. Телохранитель пропустил бандита без лишних слов, даже не обменявшись рукопожатием. Толика всегда удивляло, что телохранители, находясь на службе, словно теряют человеческий облик, превращаются в этаких животных, дрессированных псов, которые знают лишь команды своего хозяина, а все остальные для них враги.

Если бы они встретились в городе, то, возможно, телохранитель даже предложил бы Толику выпить пива, хотя в иерархии они находились на разных ступенях лестницы:

Толик — ближе к верху, а телохранитель — почти в самом низу, как швейцар и портье в гостинице.

Короедов встретил Толика настороженно. Раз тот сам добивался встречи, значит, что-то случилось.

— Чего тебе? — подавая вялую прохладную ладонь, поинтересовался Короедов.

— Я хочу выдернуть все свои деньги, которые крутятся в вашем деле.

— С чего это вдруг, Толик?

— Захотел отдохнуть.

— Бери, сколько надо на отдых, и езжай.

Толик усмехнулся:

— Мне много денег надо" — все. Мы же с вами договаривались, что по первому требованию я их смогу забрать.

— Я еще не сказал, что ты забрать их не можешь. Мне просто интересно, с чего это вдруг ты решил обзавестись деньжатами? Может, дом решил купить? Я подсобить могу, подыщу по дешевке через свои фирмы по торговле недвижимостью. Есть один домик на побережье — дешевый, за долги мне достался.

— Нет, мне нужны деньги сегодня, самое позднее — к вечеру. Все и наличными.

— Ты что, с кровати утром упал, головой ударился? Не спал, наверное, всю ночь — глаза красные, как у кролика, и бледный. Как это ты себе представляешь: я выдерну такую сумму из оборота за несколько часов, упакую чемоданчик и дам его тебе, завернутый в бумагу и перетянутый розовой лентой с бантиком?

— Это твои проблемы, Короедов, — Толик перешел на «ты». — Я тебя никогда не подводил, не подведи и ты. Я могу обидеться.

В кабинет постучали. Короедов недовольно глянул на дверь и что-то невразумительное буркнул. Заглянул секретарь.

— Не видишь, я беседую!

— Я знаю, но, по-моему, это срочно. С вами хотят связаться по компьютерной сети — безотлагательно.

— Кто?

Секретарь покосился на Толика и сказал:

— Уверяют, что вас эта информация заинтересует.

Глаза секретаря сузились. Он подошел к Короедову и что-то шепнул ему на ухо. Толик, хоть и обладал острым слухом, но не расслышал, о чем идет речь.

Короедов вздохнул и сказал:

— Хорошо.

Он сел за стол, включил компьютер и устало уставился на экран. Было видно, что он измучен, издерган и, по большому счету, был бы рад отдать Толику все деньги и послать его к чертовой матери, чтобы больше не видеть, чтобы забыть об убийстве Малютина. Но жизнь не давала ему шансов на это, постоянно посылая напоминания.

— И сколько ты, Толик, думаешь, твоих денег в нашем деле?

— Если с процентами, то чуть больше полумиллиона.

— Это тебе так кажется.

— Я согласен и на четыреста, только чтобы сегодня вечером.

— Прижало тебя, наверное…

Толик пытался понять, известно Короедову об убийстве милиционера в квартире Лильки или ему еще не сообщили об этом.

— Вот же, недоверчивые, — усмехнулся Короедов, прочитав сообщение на экране, и набрал ответ. Так продолжалось несколько раз. Затем лицо Короедова из уставшего сделалось почти мертвым, глаза остекленели, уголки губ опустились вниз, как на древнегреческой маске. Но он овладел собой, и вымученная улыбка исказила лицо.

Толик не понимал, что происходит. Короедов снял дорогие очки и принялся их протирать. Делал он это так яростно, что Толик даже испугался, не раскрошит ли бизнесмен стекло в пальцах и не сломает ли тонкую платиновую оправу.

Короедов надел очки. Толик сидел в кожаном кресле по другую сторону стола и не мог видеть, что показалось на мониторе.

— Закурить хочешь? — вкрадчиво произнес Короедов и потянулся к ящику письменного стола.

Бандит шестым чувством ощутил угрозу. Он хоть и выглядел расслабленным, но весь подобрался, готовый в любой момент среагировать. И тут Короедов сделал молниеносное движение. В руке его оказался пистолет с коротким глушителем.

— Денег я тебе не дам, — нацелив пистолет на Толика, проговорил бизнесмен.

Толик буквально нырнул под стол и, схватив Короедова за ноги, дернул на себя. Тот не удержался в кресле и, падая, успел выстрелить. Пуля расколола гипсовую плитку на звукопоглощающем подвесном потолке. Толик мигом перемахнул через стол. В это время Короедов успел еще дважды выстрелить. Раненый Толик упал на него и принялся выворачивать руку с оружием. Но силы уже оставляли его.

Короедов сопротивлялся отчаянно, напрочь забыв о том, что можно звать на помощь.

Короедов попытался глушителем ударить Толика в висок, но тот выбил оружие, не успев его перехватить, и пистолет, мягко скользнув по ковру, замер под креслом.

Толик локтем изо всей силы ударил Короедова в лицо. Тот, потеряв сознание, замер. Две пули, выпущенные бизнесменом, достигли цели. Одна попала бандиту в правое плечо, вторая — вбок.

Истекая кровью, на четвереньках Толик пополз к креслу, желая поскорее завладеть оружием. И тут его взгляд замер: он увидел свое изображение на экране монитора. И мгновенно, как при вспышке молнии в глухую темную ночь, он понял: "Так вот оно что! Но у меня еще есть шанс!

Оружие, и я прорвусь к входной двери. Главное — не потерять сознание!"

Вдруг послышалась странная возня за дверью. Толик схватился за кресло, пытаясь его отодвинуть, навалился на него и буквально рухнул в него лицом, теряя сознание.

Короедов, придя в себя, пополз к пистолету. До оружия оставалось несколько сантиметров, когда дверь в кабинет с грохотом отворилась и в него ворвались четверо людей в масках и в камуфляже, с пистолетами в руках.

— Всем лежать! — тяжелый башмак рифленой подошвы вдавил руку Короедова в мягкий ковер.

— Он хотел меня убить! — запрокидывая голову, пробормотал Короедов.

На руках Толика уже защелкнули наручники. Один из людей в камуфляже поднес к уху рацию и доложил:

— Полковник, мы взяли двоих. Один ранен, пришлите «скорую помощь» Они сами стреляли друг в друга, нам не пришлось сделать ни одного выстрела, охрана даже не оказала сопротивления. Вы не ошиблись, Богданов здесь.

Насколько я понимаю, он пытался убить Короедова.

Толик поморщился, услышав свою фамилию, настоящую фамилию.

— Нет, это он пытался убить меня, — попытался вставить он, но на него не обратили внимания, разговор по рации продолжался.

— Хорошо, мы вас дождемся. Вторая группа поехала брать Петрова.

Полковник Барышев облегченно вздохнул и отключил рацию. Его машина стояла перед входом в компьютерное кафе.

— Вы, ребята, останьтесь здесь, я зайду один.

— Не положено заходить одному, — сказал ему капитан.

— Есть случаи, когда инструкцию можно и нарушить. Я же не к преступникам иду.

Даже не дав капитану Прохорову выбраться из машины, полковник Барышев захлопнул дверку. Он зашел в зал и осмотрелся. Увидел мужчину и женщину, сидящих перед мерцающим монитором, и быстро зашагал к ним, хотя Катю Ершову узнал не сразу.

— Ну, вот мы и встретились.

Катя вздрогнула и испуганно обернулась. Кофе расплескался прямо по клавиатуре. Илья вел себя на удивление спокойно.

— Кто вы? — спросила Ершова.

Полковник Барышев достал служебное удостоверение и абсолютно спокойно, так показывают билет контролеру, предъявил его Кате. Илья тоже заглянул в удостоверение и улыбнулся.

— Я так и знал, что приедете именно вы.

— Откуда такая прозорливость?

— Я о вас читал.

— Где? — спросил полковник.

— Вот здесь, — и Илья постучал ногтем указательного пальца по стеклу монитора.

— Где ваши снимки, Екатерина?

— Отдай, — сказал Илья.

.Катя растерялась. Ей было невдомек, откуда взялся полковник Барышев, откуда ему известно про фотографии и почему он так любезен.

— Отдай же снимки. Видишь, человек ждет, ему они нужнее, чем тебе.

— Это все? — приняв пакет и негативы, спросил Барышев.

— Абсолютно все. Дубликатов я не делала, — руки Кати еще подрагивали от запоздалого страха.

— Я вас жду в машине, — спокойно произнес Барышев и двинулся к выходу.

Катя смотрела то на монитор, то на Илью и не знала, что делать.

— Извини, — мягко сказал Илья, беря ее за руку. — Ты, наверное, потеряла большие деньги? Я понимаю, профессионал всегда хочет подороже продать свою работу.

— К черту деньги! Какие деньги? — возмутилась Катя. — Я ничего понять не могу. Что произошло?

— Извини, это я все подстроил, не спрашивая твоего разрешения. Я боялся за твою жизнь, боялся, что ты начнешь паниковать. Я подключился к сети МВД прямо на полковника Барышева, и он был в курсе наших переговоров с Короедовым. Все, как видишь, сработало. Но денег за снимки тебе не видать.

Катя и Илья пошли к выходу. Их остановил служитель кафе:

— Извините, вы рассчитаться забыли.

— Ах, да, — сказал Илья, хлопнув себя ладонью по лбу, — забыл! Придется платить.

Он рассчитался, а когда мужчина и женщина вышли на крыльцо, Барышев им сообщил:

— Можете не беспокоиться, типа, который за вами охотился, Анатолия Богданова, мы уже взяли, арестованы и заказчики убийства. Вы в полной безопасности. Но вам придется задержаться в Питере на пару дней, а потом можете ехать. Кстати, вот ваши документы. Посмотрите, все ли?

Уже третий день Илья жил на московской квартире у Катерины Ершовой.

— По-моему, я слишком долго нахожусь у тебя в гостях, — сказал мужчина.

За все время они, боясь спугнуть счастье, и словом не обмолвились о том, какие у них будут отношения дальше.

— Я боюсь оставаться одна, — с улыбкой сказала Катя.

— С каких это пор?

— После Чечни и Питера.

— Я бы поверил тебе и даже верю, но мне бы хотелось услышать нечто другое. На роль телохранителя я подхожу плохо.

— Очень даже подходишь. Мне с тобой не страшно, а большего и не надо. Ты же знаешь, мое тело и моя душа принадлежат тебе.

— А как же Варлам?

— Я на него только работаю, а точнее, зарабатываю в его агентстве. Кстати, сегодня ночью я придумала, как назвать его дурацкую коллекцию. Через месяц показ, афиши печатать надо, а он даже название не придумал.

— И как же ты решила ее назвать?

— Он мне за название дорого заплатит: «Ночной дозор».

В дверь позвонили, и улыбка с Катиного лица тут же исчезла.

— Ты кого-то ждешь?

— Я даже никому не звонила, никто не знает, что я вернулась.

Катя на цыпочках подобралась к двери и опасливо выглянула в дверной глазок. Она увидела огромный букет цветов и усатого мужчину — явно кавказца. Мужчина хитро улыбался. Катя отпрянула от двери и опрометью бросилась в комнату. Звонок повторился уже более настойчиво.

— Что с тобой?

— Там.., там, — заикаясь, говорила Катя, — там чеченцы.

— У тебя уже мания преследования.

Илья подошел к двери и тоже заглянул в глазок. А затем повернул ключ и распахнул дверь.

— Что ты делаешь? — закричала Катя.

Мужчина с огромным букетом немного растерялся. Он рассчитывал, что дверь ему откроет сама хозяйка.

— Катерина Ершова тут живет? — поинтересовался он.

— Катя, к тебе пришли.

Но Ершова так и не появилась в прихожей.

— Проходите, — пригласил Илья.

— Я не один, — сказал мужчина и, махнув рукой, подозвал двух земляков. — Нет, заходить мы не станем. Ты нас извини, понимаем, что помешали. Наши друзья из Питера позвонили в Баку, а наши друзья из Азербайджана позвонили нам в Москву. И все вместе просили поблагодарить Катерину Ершову за то, что она сделала для азербайджанцев в Питере.

— Я ничего для них не делала! — воскликнула Катя. — Ты, Илья, что-нибудь понимаешь?

— Понимаю, — сказал Илья, — вы все-таки проходите.

— Нет-нет, я бы себе этого не простил. Вот цветы, вот фрукты, вот коньяк… — Двое азербайджанцев, даже не переступая порог, ставили в прихожую корзины. Когда из-за них уже нельзя было подойти к двери, азербайджанец откланялся и сам закрыл дверь, напоследок сказав:

— Простите, пожалуйста, — и приложил руку к сердцу.

В огромном букете цветов, который торчал из корзины, сплошь заставленной коньячными бутылками, была визитка. «Мухамедов, заместитель председателя азербайджанского землячества Санкт-Петербурга, профессор, художник».

— Ты что-нибудь понимаешь, Илья?

— Да, понимаю.

— Ну и что?

— Коньяк хороший, — ответил тот, разглядывая бутылки. — Все хорошее — и фрукты, и вино, и цветы.

Знаешь, Катя, я от тебя не уйду, пока мы все это не выпьем и не съедим.

— Тогда я спокойна, жить тебе у меня еще очень долго.

— Придется только время от времени выходить на улицу — покупать свежие цветы.