Слепой (№21) - Бриллиант для Слепого

Коптев действовал торопливо. Заказал себе еще сто граммов коньяка, одним глотком осушил бокал, жадно затянулся и выпустил в потолок дым, любуясь на изящное колечко, которое картинно проткнул кием. А затем, осклабившись, посмотрел на соперника.

— Хорошо играешь и с правой, и с левой руки. Что ж ты сразу не сказал, что левша?

— Ты же тоже не сказал, что левша, — съязвил Коптев.

— Не любишь проигрывать, — продолжил Коптев, глядя в глаза Глебу. Сиверов выдержал взгляд Коптева. Закатал рукава свитера.

— А вот я не люблю проигрывать, — сказал Коптев, — очень не люблю. С детства мне это дело не нравится. Шары уже были собраны в пирамидку.

— Тебе разбивать, — сказал Сиверов.

Коптев поставил шар, поиграл несколько мгновений кием и посмотрел на Глеба свысока. «Хочет морально раздавить, — подумал Сиверов. — Ну да ничего, еще не вечер».

Глеб ухмыльнулся. Он смотрел на руки своего соперника. Мощные запястья, крепкие, ловкие пальцы. Коптев разбил пирамиду, с ходу отправив два шара в лузы.

«С кия, сразу, вот так, — подумал Глеб. — Хороший удар. Еще два верных можно забить».

Но «верные» шары Коптев забивать не стал. Он принялся аккуратно подбираться к одному из шаров, любуясь им, пытаясь взглядом отправить его в лузу. Затем отказался, понимая, что подобные удары очень рискованны и шансов сделать их чисто у него немного.

«Волнуется, — решил Глеб. Он стоял, опираясь на кончик кия, лишь в полвзгляда следя за столом и шарами. — Как планеты, — подумал Глеб, — круглые, красивые. Замерли на мгновение, чтобы затем стремительно понестись по темно-зеленому сукну».

Он взял кусочек мела, потер острие кия, потрогал его указательным пальцем. Коптев ходил вокруг стола.

— Вот что я сделаю, — вдруг сказал он. — Люблю рисковать, не могу себе отказать в удовольствии адреналинчика плеснуть в кровь.

Он навис над шаром и замер. «Ну давай же! А что ты станешь делать потом?» Вдруг Глеб поймал себя на мысли, что думает не о Коптеве-младшем, а наблюдает за длинноногой брюнеткой с бокалом «мартини», стоящей у колонны. Рядом с ней стоял двухметровый здоровяк с седоватыми усами, огромный, килограммов сто сорок, при этом ни грамма жира. Груда мышц, низкий лоб, волосы, зачесанные к затылку.

«Бизнесмен и, наверное, удачливый, — решил Глеб. — А брюнетка хороша, кий держит очень эротично. Успокойся, Глеб, — сам себе сказал Сиверов, — не думай об игре и о женщинах, не заводись. Ты здесь совсем для другого дела».

Блондинка смотрела на Слепого с интересом: он был прямой противоположностью ее приятелю: высокий, крепкий, с умным взглядом мужчина лет сорока четырех, стремительный и точный в движениях.

Глеб взглянул на девушку. Та улыбнулась и сделала маленький глоток из конусовидного бокала, затем произнесла одними губами:

— За удачу.

Глеб понял эту фразу и подмигнул в ответ. Коптев ударил. Шары от удара быстро раскатились, но лишь один упал в лузу. Коптев чертыхнулся и посмотрел на Глеба.

— Бывает, — сказал он, — задумываешь одно, а получается другое. Чуть-чуть не рассчитал. Надеюсь, смогу исправить ситуацию.

Коптев ударил шар вдоль длинного борта. Счет стал четыре-ноль. Больше точных ударов не было.

Брюнетка с бокалом «мартини» подошла на два шага к столу, тронула своего спутника за локоть. Тот наклонился.

— Кто это? — спросила она. Он пожал могучими плечами:

— Откуда же я знаю?

— Ты с ним никогда не играл?

— Нет, никогда.

— А вот я хотела бы с ним сыграть. Двухметровый великан заулыбался.

— Что ж, предложи, сыграй, — шутка девушки его явно разозлила.

И в этот момент Глеб увидел очень сложную комбинацию. Трижды обойдя стол, он решил рискнуть. Когда собравшиеся вокруг стола и Коптев поняли, какой шар собирался бить Глеб, даже шепот смолк. Все застыли в ожидании. Лицо Коптева стало хмурым, брови сошлись, словно срослись над переносицей, на лбу выступила испарина.

Глеб посмотрел на секундную стрелку, медленно бегущую по кругу, затем на шар, на кончик кия и поставил руку на сукно. Оно показалось ему жестким, как металл.

«Ну, с Богом!» — подумал Глеб и очень коротким ударом, держа кий под большим углом, ударил по шару у борта.

Тот полетел, вращаясь вокруг собственной оси, задел один из шаров, затем несильно ударился о второй и покатился вдоль борта. В результате в лузах оказались три шара. Брюнетка, отдав бокал своему спутнику, зааплодировала.

— Вот здорово! — вскрикнула она.

Коптев бросил на нее злой взгляд, но на девушку это не произвело ровным счетом никакого впечатления: мол, смотри сколько угодно, я здесь не одна. А Глеб уже обходил стол.

— Я тебя недооценил, — услышал он голос Коптева, когда проходил рядом с ним.

Глеб пожал плечами и снова склонился над столом. С двух ударов он сравнял счет. Ему страстно захотелось закурить, так сильно, что рот заполнила вязкая слюна. Глеб тряхнул головой и уже в который раз сказал сам себе: «Да не заводись ты так из-за ерунды!. Ты же не азартный человек, ты же можешь держать себя в руках, вот и держи. Ты должен сделать так, чтобы Коптев выиграл, но при этом не понял, что ты ему поддался. Поддаться, конечно, проще, чем выиграть, но поддаться хорошему игроку — то же самое, что выдать себя». Когда Глеб проходил рядом с брюнеткой, он услыхал ее шепот:

— Сделай его! Сделай! Девушка говорила страстно. Глеб втянул запах, узнал аромат духов и улыбнулся. Ему эти духи нравились. «Я его сделаю, но не сразу. Я его сделаю в другом месте».

— Принеси коньяк, — обратился Коптев к бармену. Тот понимающе кивнул, и через полминуты бокал уже стоял на столике у стены.

Коптев самодовольно хмыкнул и, выпустив тонкую струйку дыма, отошел от стола на пару шагов. Все, кто находился в бильярдной, собрались возле их стола, заключая пари между собой.

— Дай сто баксов, — обратилась брюнетка к своему спутнику.

— Зачем тебе? -

— Хочу поставить.

— На кого? — спросил великан с седоватыми усами.

— Не на тебя, будь спокоен.

— Тогда не дам.

— Хорошо, я поставлю свои, — и девушка вынула из маленькой изящной сумочки стодолларовую банкноту. Но ставить не спешила. Она для себя решила, что, если Глеб взглянет на нее, она на него поставит, и он наверняка выиграет. Но Глеб на нее не взглянул. Коптев держал в руке бокал и сквозь стекло смотрел на бильярдный стол.

«Вот, что я сейчас сделаю, — подумал Глеб. — Я же не выигрывать сюда пришел. Мне надо удостовериться, тот ли это человек».

Глеб сделал то, что окружающие посчитали полным безрассудством. Брюнетка даже прикусила нижнюю губу. Подобного она не ожидала. «Хорошо, что я не поставила на этого психа. Он делает черт знает что», — подумала она.

Коптев самодовольно скривил губы. Теперь у него появилось несколько вариантов, один из которых был абсолютно верным. Глеб наблюдал за ним, вертя в пальцах незажженную сигарету.

Брюнетке захотелось подойти к нему, щелкнуть зажигалкой и поднести язычок пламени к сигарете. Но она сдержалась. Ее спутник обнял ее за плечи и прошептал на ухо:

— Я бы на твоем месте на него не только сотню, один бакс пожалел бы.

— Ты не на моем месте, — отрезала она, — ты ничего не понимаешь.

Коптев механически одернул левый рукав свитера, затем правый. Тут же вернул рукава в прежнее положение и Глеб увидел, что предплечье правой руки Коптева было забинтовано. Глеб улыбнулся. «Двести баксов... Вот, собственно, все, что я потерял. А выиграл куда больше!»

— Я, конечно, не пророк, — сказал Коптев, приблизившись к Глебу вплотную, — но мне кажется, ты допустил оплошность, погорячился. А может, у тебя нервы сдали? Настоящий игрок должен контролировать себя до последней секунды.

— Может быть, — сказал Глеб. — Признаться, я устал, давно не играл.

— Не скромничай! Так, как ты, здесь давно никто не играл. Но я тебя сделаю.

Коптев говорил без злости, он понял, что победа у него в кармане, и только землетрясение, пьяная драка или что-нибудь еще в этом роде ему может помешать выиграть. Он ударил элегантно. Шар оказался в лузе, второй завис над лузой. Коптев и его сбросил в лузу. Следующий шар полетел вслед за ним.

— Ну что? — сказал он, взглянув в серые глаза Глеба. — Как тебе?

— Хороший удар.

— А сейчас смотри, это мой коронный удар, такого ты еще не видел. Думаю, у меня получится.

— Желаю удачи, — пробормотал Глеб.

Он изо всех сил делал вид, что удручен. И, надо сказать, это ему удалось в полной мере. Девушка-брюнетка подошла к нему, щелкнула зажигалкой;

— Кажется, вам нестерпимо хочется закурить.

— Вы угадали, — сказал Глеб, делая затяжку и кивком головы благодаря даму,

— Надо же хоть как-то вас утешить. «А я абсолютно не расстроен», — подумал Глеб.

— Партия, — сказал Коптев, разминая затекшие пальцы. — Партия сделана.

— Сделана, — сказал Глеб, отдавая Коптеву деньги.

— Где, если не секрет, ты научился так играть? Раньше я в Москве тебя не видел.

— На границе, — сказал Глеб.

— На какой границе так хорошо играют?

— На северной, на острове Диксон. У нас там, кроме бильярда, больше никаких развлечений не было.

— А белые медведи? — рассмеялся Коптев, допивая коньяк.

— Белых медведей там хватало, и вообще всякой живности водилось в изобилии.

— Так ты что, и стреляешь, наверное, хорошо?

— Стрелял, — сказал Глеб.

— Если ты стреляешь так же, как играешь, я бы хотел на это посмотреть.

— Как ты себе это представляешь?

— Приходи ко мне в тир. Может, выпьешь?

— Нет, я за рулем.

— Я тоже за рулем.

— За рулем не пью.

Великан приобнял брюнетку за плечи. Та, с кием на плече, двинулась к стойке бара.

— Меня зовут Геннадий, — сказал Коптев, протягивая правую руку.

— А меня Павел, — Глеб обычно пользовался псевдонимом Павел Молчанов, и привык к нему, как к настоящему имени. — Давно я не играл с таким удовольствием.

— И я давненько.

— Ты правда давно не играл?

— Честно, — сказал Глеб. — И не стрелял давно.

— Тогда приходи, вот визитка. Я там каждый день с десяти до восьми.

— Загляну на днях.

Глеб взял визитку, спрятал в карман, подошел к барной стойке. Брюнетка и ее спутник стояли рядом.

— Что, не повезло? — спросил бармен.

— Не мой день, — признался Глеб.

— Кофе или налить чего-нибудь покрепче?

— Стакан минералки без газа, если такая у вас есть.

— У нас все есть, — гордо заявил бармен.

Брюнетка пила «мартини», смотрела на Глеба. Сиверов ей улыбнулся, но так, как улыбаются, когда не собираются знакомиться. Даже спутник брюнетки на его улыбку не среагировал. Глеб выпил свою минералку, расплатился с барменом.

— Заходите, — сказал тот.

— Как-нибудь загляну, вспомню молодость. Я ведь, в самом деле, на бильярде не играл давно.

— Я бы этого не сказала, — повернувшись к Глебу, улыбнулась брюнетка.

— А у тебя никто не спрашивал, — зло прошептал ей на ухо ее великан-спутник.

— До встречи, — сказал Глеб, покидая заведение.

Он оделся. «Хонда» младшего Коптева уже выруливала со стоянки. Глеб на своей «тойоте» отправился на конспиративную квартиру. Кое-что ему еще предстояло уточнить, да и вникнуть поглубже в игру Потапчука не мешало. Сиверов понимал, генерал переоценивает возможности своей конторы, полагаясь в деле с бриллиантом на наружное наблюдение и подставных лиц.

Как и предполагал Сиверов, тир, адрес которого дал Коптев-младший, был ведомственным, принадлежал крупному охранному агентству «Багира». Коптев работал в нем инструктором, работал уже четвертый год.

«Интересно, сколько же людей Коптев-младший вместе со своим братом и с другими „коллегами“, отправил на тот свет? Серьезный соперник, слов нет, серьезный! — включая погромче музыку и опускаясь в кресло, подумал Глеб. — Конечно, смел, расчетлив, любит рисковать. Обыграть его я бы мог уже сейчас. Один звонок Потапчуку — и бригада в масках возьмет его — Коптева Геннадия Алексеевича, бывшего капитана спецназа. Но зачем подставлять ребят? Он дерзкий, и терять ему нечего. Странно, почему он еще здесь? Его братец, наверное, уже получил деньги. А младший, видимо, остался здесь лишь для того, чтобы выполнить очередной заказ, заработать еще тысяч двести-триста, и уж потом исчезнуть из России навсегда. Жадность не знает границ. Ясное дело, никто его не найдет, да и искать, собственно говоря, не станут. Его никто не знает, он последнее звено — ствол и пуля. Родной брат его не сдаст ни за какие коврижки, и он его не сдаст. Я сам возьму его — один, без ансамбля. Возьму и все. И запомни, Коптев, я играю лучше тебя. Лучше!» Но пока нужно было заняться бриллиантом.

ГЛАВА 14

Любая женщина, знающая себе цену, умеет перевоплощаться. И этим искусством в полной мере владела Роза. В одиннадцать дня она вышла из метро. Даже близкие знакомые не смогли бы ее узнать. Темные очки, умело наложенная косметика, пара штрихов полностью изменили контур губ. На голове парик, дорогой, из натуральных волос, со вкусом уложенный в модную прическу. Из блондинки она превратилась в темную шатенку. На ней был свободного покроя тонкий ярко-красный свитер без рукавов, обнажавший белые плечи. Сборчатая юбка чуть прикрывала колени. В руках Роза держала небольшую сумочку, способную вместить немногое: кошелек, косметичку, мобильный телефон...

Она дошла до отеля «Метрополь» и остановилась на противоположной стороне улицы. Неподалеку от гостиницы, под знаком, стоял припаркованный фургон с тонированными стеклами. «Наверняка за мной уже следят», — догадалась Роза.

Тихон и Фагот в это время преспокойно стояли у киоска, торговавшего хот-догами, и попивали из горлышка тепловатую фанту. За Розой они наблюдали по отражению в стекле.

Девушка достала мобильник, набрала номер. Ей даже показалось, что она слышит зуммер телефона, доносившийся из гостиницы.

— Алло, — раздался спокойный голос.

Роза улыбалась, она представила себе, сколько чужих ушей слушает их разговор, сколько магнитофонов записывает его.

— Мой друг уже звонил вам насчет покупки.

— Вы о чем?

— Камень, — без затей ответила Роза.

— Да, — оживились на другом конце линии. — Но я думал, он позвонит сам.

— Дело щекотливое и опасное, — напомнила Роза. — Мы страхуемся. Бабки при вас?

— Да.

— Семерка и пять бубликов?

— Вы правы.

— Тогда отлично.

— Где вы сейчас находитесь?

— Я стою прямо напротив гостиницы, на другой стороне улицы. Если вы можете, то подойдите к окну и помашите мне рукой.

Роза пробежалась глазами по фасаду здания. На одном из окон качнулись тяжелые шторы, и за стеклом показался мужчина. Рассмотреть, во что он одет, Роза не успела, увидела лишь взмах рукой. Помахала в ответ.

— Ну вот, мы теперь увидели друг друга. Прихватите бабки и встретимся внизу. Только выходите один. Жду не больше минуты.

— Хорошо, ждите.

Роза спрятала мобильник в сумочку, закурила длинную, тонкую сигарету. За минуту можно увидеть многое. Девушка приметила не только еще четырех соглядатаев, но и черную «Волгу» с антеннами спецсвязи.

«Начальство за операцией наблюдает. Ишь как они за свои посты переживают. Не меньше, чем я за свою внешность», — думала Роза.

Генерал Потапчук сидел в «Волге» и рассматривал девушку сквозь тонированное стекло. Ему не верилось, что хрупкая особа женского пола в состоянии перехитрить МВД и ФСБ, вместе взятые.

«Взять бы ее прямо сейчас, чтобы не рисковать. Но камня при ней наверняка нет, — думал генерал, — она не прячется. Почему? Дура? Не похоже. Сколько у нее сообщников? Как бы действовал Глеб Сиверов, разреши я ему выступить в роли покупателя? Подошел бы, познакомился? Заговорил бы о Вагнере? Он бы не справился, ему пришлось бы действовать без прикрытия. Она не уйдет. Всюду наши люди. Каждый ее шаг под контролем».

Покупателя камня пришлось ждать недолго. Он вышел из гостиницы и направился к Розе. Улицу переходил в неположенном месте, но гаишник, стоявший неподалеку, сделал вид, что не заметил этого.

«Типчика они подобрали что надо», — подумала Роза, глядя на спешившего ей навстречу мужчину.

О том же подумал Глеб Сиверов. Он стоял неподалеку от гостиницы, лицо его пряталось под длинным козырьком кепки. Кроссовки, свитер, джинсы. Слепой не удержался и пришел на место проведения операции: его не покидало предчувствие, что люди Потапчука «завалят» обмен денег на камень. «Сумма солидная, и они, конечно, перестрахуются, чтобы ее сохранить».

Покупатель, вышедший из отеля, лицом походил на Юрия Гагарина: располагающая к себе внешность — открытая улыбка, смеющиеся глаза. На нем были темные брюки и песочного цвета пиджак, в руках он держал небольшой блестящий портфельчик с кодовыми замками.

«Пиджак они выбрали ему что надо, за ним легко следить в толпе. Но и мой красный свитерок тоже в ней не затеряется». Мужчина коснулся ладонью руки Розы:

— Я не задержался?

— Семисот тысяч можно ждать и дольше, — улыбнулась девушка. — Вы уложились в назначенное время, надеюсь, и дальше все пойдет как по маслу.

— Все зависит от вас. Я готов обменять деньги на камень прямо сейчас.

— Я еще не готова. Мужчина буквально буравил глазами темные стекла очков Розы.

— Знакомиться будем?

— Как хотите.

— Можете называть меня Дмитрием.

— А вы меня — Лизой, — не моргнув глазом ответила Роза.

— Камень при вас?

— Конечно же, нет, — Роза взяла мужчину под руку и они медленно пошли по тротуару. — Мы с компаньоном не такие простачки, чтобы прийти сюда с камнем. Они дошли до киоска, торговавшего гамбургерами, и Роза остановилась.

— Деньги при вас?

Потапчук ужаснулся, узнав в человеке, прошедшем мимо его машины, Глеба. Ему захотелось выбежать, схватить его за руку, остановить. Сиверов медленно шел за парочкой.

— Я веду честную игру, — усмехнулся лжебизнесмен и похлопал ладонью по блестящему чемоданчику. Один браслет наручников был закреплен на ручке, второй охватывал запястье.

— Покажите.

— Прямо на улице?

— А что вас смущает?

Мужчина, назвавшийся Дмитрием, поставил ногу на бордюр и, покрутив колесики кодовых замков, приподнял крышку.

— Вот, семьдесят пачек. Пачки стодолларовых купюр были плотно уложены одна к другой.

— Разрешите? — Роза пролистала край одной пачки.

— Не бойтесь, внутри не резаная бумага, они не помечены и серии разные.

— Приходится верить вам на слово.

Роза была уверена, что деньги настоящие. Правда, возможно, в чемоданчике скрыта какая-нибудь хитрость вроде баллона с несмываемой краской или светящегося в ультрафиолете порошка.

— У меня машина неподалеку. Можем подъехать.

— Не стоит. Для начала мы пройдемся по улице. Дмитрий закрыл крышку и с покорным видом пошел рядом с Розой.

— Ты видел? — спросил Тихон.

— Да, в чемоданчике деньги.

— Теперь смотри в стекло и не оборачивайся.

По улице медленно проехала машина с тремя мужчинами в салоне. Один из них держал возле уха трубку рации.

— Уверен, — произнес Тихон, — другая машина ждет их за поворотом. Тверская такая улица, что на ней затеряться легче легкого.

Фагот кивнул. Но ни вор, ни его подручный не обратили внимания на Глеба, рассматривавшего ценник на лотке. Удивительным дарованием обладал Сиверов, его, когда он этого хотел, практически не замечали, словно на нем была шапка-невидимка.

«Ага, вот и старые знакомые. Случайно они здесь оказаться не могли», — подумал Глеб.

Он колебался, пойти за девушкой или остаться здесь. Потапчук ехал в машине. Он с облегчением вздохнул, убедившись, что Сиверов не стал преследовать Розу и ее спутника.

Когда те миновали подземный переход, следом за ними двинулись двое мужчин, до этого мирно беседовавших возле карты города.

— Они сделают все, чтобы не выпустить Розу из поля зрения.

— Я начинаю за нее беспокоиться, — сказал Фагот.

— Уйти она всегда сумеет, — напомнил Тихон, — другое дело, что уйти ей нужно с деньгами, — и, оглядевшись, он положил кулак на подставленную ладонь Фагота. — На, держи. И помни, что ошибиться тебе нельзя. Никита сжал в ладони согретый рукой Тихона бриллиант.

— Удачи, — бросил на прощание Тихон.

— К черту! — ответил Фагот и зашагал ко входу в метро.

Он тоже изменил свою внешность. Зачесал волосы за уши, на голове была повязана черная кожаная бандана, глаза прикрывали простые очки со стеклами, лишенными диоптрий, в тяжелой роговой оправе. На плече болтался полупустой рюкзак. Камень Фагот сжимал в руке. Он посмотрел вслед медленно удаляющейся Розе и мысленно пожелал ей удачи.

Роза шла, не оборачиваясь. Чтобы посмотреть на преследователей, она то останавливалась у газетного киоска, то у прилавка с безделушками. Двух мужчин, идущих за ними от перехода, через квартал сменили другие. Они были удачно выбраны для преследования, крепким телосложением не отличались, но чувствовалось, люди тренированные, при надобности смогут бежать не один квартал.

— Куда мы идем? — наконец, не выдержал Дмитрий.

— Пока мы просто гуляем, время еще не пришло.

— Мне это начинает надоедать.

— Не спешите, всему свое время. Я понимаю, деньги у вас в руках большие, но меня раздражает ваша охрана.

— Я пришел один. Девушка улыбнулась:

— Не надо пудрить мне мозги. Я буду водить вас по улицам до тех пор, пока они не отстанут. Или, если хотите, сразу скажите им это сами.

— Не знаю, о чем вы говорите.

— Идем, — Роза закинула сумочку на плечо и, не обращая внимания на Дмитрия, зашагала вперед. Тот секунд пять поколебался, затем пошел следом. «Теперь он от меня уже не отстанет», — подумала Роза.

Фагот спустился в метро, сел в поезд. Проехал станцию, вышел. Перешел платформу. Сел во встречную электричку, отсчитав от начала поезда третий вагон. Вернувшись на станцию, с которой выезжал, он вновь сменил поезд и направление. Неизменными оставались лишь третий вагон и место у двери возле первого сиденья.

Сиверову приходилось хитрить, он боялся засветиться. Одно дело — мелькнуть перед человеком дважды, и совсем другое — попадаться ему на глаза каждые две минуты. Иногда он терял Фагота из виду, но через некоторое время неизменно заставал его в третьем вагоне.

Роза то заходила в магазины, то останавливалась у витрин. Она уже не обращала внимания на протесты Дмитрия, каждый раз неизменно повторяя:

— Если вы хотите получить камень, потерпите.

На Тверской следить за человеком из машины — дело зряшное. Слишком плотное для этого движение. Роза заметила, как автомобиль остановился прямо на полосе. Из него выбрались двое мужчин, а автомобиль укатил. Ей не удалось пока оторваться от хвоста. Она глянула на часы — Дмитрия она водила по городу уже сорок минут. «Небось, Никита уже заждался меня в метро», — подумала она.

— Теперь под землю, в преисподнюю, — шепнула она, продевая руку под локоть Дмитрия и увлекая его в метро.

— У меня даже проездного нет, — ответил он ей.

— Ничего, я прихватила, — она подала ему карточку.

Преследователи были экипированы на любой случай. Они прошли сквозь турникеты, воспользовавшись служебными удостоверениями.

Эскалатор плавно уносил Розу и Дмитрия под землю. Преследователи — двое мужчин — расположились метрах в двадцати сзади.

— Я начинаю нервничать, потому что, кажется, зря трачу с вами время, — сказал Дмитрий.

— Если вам скучно со мной, расскажите о себе: кто вы, чем занимаетесь, как заработали такие деньги?

— Это неважно.

— Или вы не хозяин этих семисот тысяч?

Девушка ступила на платформу. Она стояла на самом краю и смотрела на приближающиеся огни электрички. Ветер, поднявшийся в тоннеле, трепал ее волосы.

— Для вас тут слишком яркий свет? — усмехнулся Дмитрий. — Сняли бы темные очки.

— Я не люблю, когда знают, куда я смотрю, — ответила Роза.

Двое мужчин, преследовавших ее, стояли неподалеку — так, чтобы войти в один вагон, но в другую дверь.

«Идиоты, — подумала Роза. — Даже они понимают, что я засекла их. Какого черта стоять в отдалении, могли бы дышать мне в затылок».

Напротив Розы остановился третий вагон, последние двери. Фагота в нем не оказалось.

— Мы заходим или нет? — нервничал Дмитрий.

— Извините, я передумала. Сменим направление, — и Роза, мягко ступая босоножками по платформе, перешла на другую сторону.

Перешли и преследователи. Поезд уже приближался. Вновь третий вагон, последние двери. Фагот стоял, прислонившись к стеклу с надписью «не прислоняться», и читал книгу. Розу он заметил раньше, чем поезд остановился. В четвертом вагоне у самого стекла стоял Сиверов и краем глаза наблюдал за Фаготом и девушкой.

— Теперь-то мы уже поедем?

— Заходите, — сказала Роза и шагнула, в вагон следом за мужчиной.

Вошли и преследователи. Роза дождалась, когда голос из динамика объявит, что двери закрываются, и назовет следующую станцию. Зашипел сжатый воздух, створки дверей вздрогнули. Роза рванулась к выходу. Бросились к выходу и преследователи. Они успели выскочить на платформу. Роза же остановилась в двери, придерживая створки руками. Доли секунды мужчины колебались, вернуться в вагон или остаться на платформе, но этих мгновений хватило, чтобы двери вагона закрылись. Роза отпустила створки и отступила назад — в вагон. Створки дверей с грохотом сошлись, в окнах вагона мелькнули разъяренные лица преследователей. Роза послала им воздушный поцелуй и помахала рукой. Поезд резко тронулся.

«Сработали ребята из рук вон плохо. Жаль, что я еду в соседнем вагоне. Кажется, я знаю, где сейчас камень», — подумал Сиверов. Дмитрий нервно кусал губы.

— Что ж, теперь можно и присесть.

Фагот, глядевший в книгу, уступил Розе место и стал рядом с ней. Девушка опустилась на сиденье.

— Присаживайтесь, — предложила она Дмитрию. — Вы не хотели сказать охране, чтобы они отстали, пришлось самой от них избавиться. Или это менты? Нет, если бы они были ментами, вы бы их тоже боялись, но вы просто не заметили их.

Дмитрий неохотно присел, портфель поставил на колени. Роза положила на блестящую крышку сжатый кулак.

— Угадайте, что в моей руке?

Дмитрий, не отрываясь, смотрел на точеные пальцы девушки. Тем временем правую руку Роза отвела в сторону, и Фагот незаметно вложил в нее камень.

— Неужели он? — выдохнул Дмитрий.

Вагон бешено раскачивался. Поезд мчался по туннелю, грохотали колеса. Голос девушки тонул в этом грохоте, но мужчина расслышал бы любое ее слово даже в грохоте снежной лавины.

— Нет, — засмеялась Роза, разжимая пальцы и показывая пустую ладонь.

— Глупо, — произнес Дмитрий.

— А в этой? Угадайте.

Роза положила на чемоданчик правую руку и, не дожидаясь ответа, показала бриллиант. Дмитрий забеспокоился — его людей в вагоне не было. Из пассажиров никто даже ради любопытства не взглянул на камень.

— Не может быть! — произнес мужчина и хотел было коснуться бриллианта, но девушка вновь сжала пальцы.

— Раз не может быть, значит, его и нет.

— Постойте, он не настоящий. Вы показывали мне фальшивку.

— В самом деле?

Роза действовала быстро. Схватила Дмитрия за запястье, развернула к себе циферблат его часов и краем бриллианта прочертила на стекле глубокую царапину.

— Теперь верите? Поезд уже въехал на станцию.

— Отстегивайте портфель с деньгами, — прошептала девушка. — На выходе меняемся: я вам — камень, вы мне — деньги, и расходимся в разные стороны.

— Да.

Она поднялась. Дмитрий не спускал глаз с ее руки, чтобы Роза не успела подменить камень. Он не был уверен, что его люди успели попасть на станцию.

Фагот с безразличным видом продолжал читать книгу. Отстегивание наручников заинтересовало пассажиров куда больше, чем вид огромного бриллианта.

— Все, на выходе меняемся. Дмитрий крепко взял Розу за руку, в которой она сжимала камень.

— Не давите так сильно, синяки останутся.

Двери разошлись. На платформе в толпе пассажиров Роза потянула к себе портфель с деньгами, и готова была уже разжать пальцы, чтобы отдать бриллиант. Но тут случилось непредвиденное. Кроме наручников, портфель к руке оказался прикованным тонким прозрачным тросиком, практически не заметным глазу.

У двери образовалась давка, толпу закрутило. Как ни тянула Роза, портфель с руки сорвать не могла. Дмитрий попытался силой завладеть бриллиантом. И тут Роза увидела двух мужчин, пробиравшихся к ней сквозь толпу. Даже самые отчаянные наглецы не рискнули бы так нагло расталкивать людей локтями. «Значит, менты».

Роза, поняв бесполезность попыток завладеть деньгами, впилась ногтями в дергавшую ее руку Дмитрия. Почувствовав, как длинные ногти врезаются под кожу, он взвыл от боли. Роза вырвалась и мгновенно присела. Толпа на несколько секунд закрыла ее от взглядов Дмитрия и топтунов. Даже Глеб не сразу смог сообразить, куда она пропала. Нескольких секунд Розе хватило, чтобы стянуть через голову свитер-безрукавку вместе с париком и темными очками и вытащить из расстегнутой сумочки черный полиэтиленовый пакет. В нем исчезли и парик, и свитер, и темные очки, и сама сумочка.

Роза резко выпрямилась, одновременно одернув подол юбки. Чуть слышно хрустнули застежки-липучки, и подол опустился до самой земли. Роза, продолжавшая сжимать камень в руке, вырвалась из толпы, зашла за колонну и, слившись с потоком пассажиров, выходивших из встречного поезда, двинулась к эскалатору.

Давка у вагона улеглась. Дмитрий и двое мужчин метались по платформе, высматривая шатенку с длинными волосами, одетую в красный свитер-безрукавку. Они торопились и даже не задержали взгляда на довольно коротко стриженой блондинке в белоснежной майке и юбке, доходящей до земли. Она поднималась на эскалаторе к выходу из метро.

Фагот спокойно покинул вагон через другую дверь и догнал Розу уже на улице. Та шла, не спеша, лишь частое дыхание выдавало ее волнение.

Когда Фагот прикоснулся к ее плечу, девушка вздрогнула, замерла, затем медленно повернулась всем телом.