– 1 -

      Игорь Сергеевич проснулся около восьми утра.
      Подъезжали к Перми. Около небольшого лесочка автобус с мафией притормозил, боевики, весело гогоча, выгрузились из него и бросились врассыпную. Совершать утреннее мочеиспускание. “Мерседес” с фээсбэшниками последовал их примеру, хотя в каждом автобусе и был самый настоящий туалет с умывальником.
      Завтракали уже на ходу.
      К одиннадцати промчался мимо Екатеринбург. Хумск приближался с каждой минутой.
      – Ну, Игорь, пора. – Дарофеев-младший улыбнулся своему брату и достал из-под сидения небольшой пакет. В нем были все принадлежности для изменения внешности: коробочка с гримом, клей, парик, накладные борода и брови. Целитель со вздохом подставил свое лицо.
      Через полчаса колдовства, Константин слегка отодвинулся и оценивающе посмотрел на свою работу. Довольный результатом, он негромко хохотнул:
      – Не узнать!..
      – Зеркало есть? – Спросил Пономарь.
      Следующие несколько минут ушли на разглядывание нового лица. Дарофеев состарился сразу лет на двадцать. В зеркале отражался бородатый мужик, с синим носом, кустистыми седыми бровями, под глазами темнели огромные мешки. Вид был как у престарелого алкоголика после месячного запоя.
      – Что ты со мной сделал?! – Возмущенно отложил зеркало Игорь Сергеевич.
      – Зато уж точно никто не узнает! – Со смехом возразил Дарофеев-младший.
      Целитель вынужден был согласиться. На этот раз блоком невидимости Игорь Сергеевич решил воспользоваться только в самом крайнем случае. Надо же было как-то общаться с Корнем и братом... А они телепатем не принимали...
      Судя по промелькнувшему указателю, до города оставалось около двадцати километров и в автобусах началось некоторое шевеление. Из тайников, которые были оборудованы под полом, доставались бронежилеты, оружие, шлемы с прозрачными пуленепробиваемыми щитками.
      Сергей Владимирович, несмотря на уверения Пономаря, что ему это не нужно, заставил-таки целителя надеть бронежилет и вручил один из защитных шлемов:
      – Мало ли что... – Проговорил майор. – Не пригодится – хорошо. А если вдруг понадобится?
      Сам Изотов уже надел жилет и спрятал под курткой пистолет-автомат “Вепрь”, заряженный, по настойчивой просьбе Дарофеева пулями с мгновенно действующим снотворным.
      – Пойми, – Убеждал целитель Николая Андреевича, который хотел, как и в прошлые разы стрелять боевыми патронами, – Нам не зачем никого убивать. В чем виноваты охранники? Ни в чем! Они будут исполнять свой долг – защищать. А снотворное их нейтрализует...
      Корень согласился, и теперь большая часть оружия была снабжена именно таким боезапасом.
      Дарофеев почувствовал, что они пересекли границу Купола. Хумск был совсем близко. Вскоре показались первые городские дома, промелькнула будка ГАИ. Автобусы углубились на вражескую территорию.
      Прохожие никогда не видели таких машин. Они оглядывались на иностранные автобусы, но, не обнаружив в них Дарофеева, спешили дальше по своим делам. Весь маршрут до задворок НИИЭБа прошли спокойно. Но когда автобусы остановились и штурмовая группа высыпала на улицу, начались неприятности.
      Дарофеев уже давно вошел в состояние “Жалюзи” и настроил свое сознание на одновременное восприятие и плотного и тонкого миров. И, в тот момент когда группа должна была двинуться, над ними возникли программы ГУЛа. Штурмовики были обнаружены.
      В следующее мгновение программы исчезли. Главный Управляющий Людьми понял, что этим приезжих не взять.
      – Опасность! – Во всю мощь легких закричал Пономарь. – Нас обнаружили.
      Некоторые из бойцов обернулись на крик, но другие были уже заняты. Все прохожие, бывшие на улице, разом сменили направление движения и с пустыми лицами, на которых читалась лишь неприкрытая злоба, направились в сторону штурмового отряда.
      – Сонниками – огонь! – Истошно закричал Корень и первым подал пример, почти в упор выстрелив в мужика, который уже занес кулак для удара.
      – Вперед! К институту! – Приказал Константин, и все побежали, отстреливаясь на ходу.
      И тут же появились первые потери. Тяжелый чугунок, выброшенный из какого-то окна, попал точно в голову одного из мафиози, который по запарке еще не успел надеть шлем. Боевик упал с расколотым черепом.
      – Шлемы, блин! Шлемы! – Закричал кто-то.
      Отстреливаясь, перескакивая через поверженных мирных жителей, Штурмовики быстро продвигались вперед, к проходной НИИЭБа. Дарофеев, сперва бежал вместе со всеми, но темп передвижения был слишком высок и целитель начал заметно отставать. Поняв это, Пономарь вынужденно включил левитацию и теперь, по воздуху, стал передвигаться гораздо быстрее.
      – Подальше от окон! – Орал Изотов. Но это было невозможно. Кирпичные пятиэтажки стояли достаточно плотно и из их окон на штурмовиков сыпались разнообразные тяжелые предметы. Больше всего было цветочных горшков и чугунных сковородок. Но вот пролетела швейная машинка, чудом разминувшись с одним из бойцов. Кто-то из местных не пожалел телевизора.
      Некоторые из импровизированных снарядов попадали по шлемам, по плечам бойцов. На бегу им приходилось перепрыгивать моментально выросшие на их пути завалы разной бытовой утвари, обломки мебели.
      Какая-то бабушка стала бомбардировать штурмовиков с балкона трехлитровыми банками с вареньями и солеными огурцами. Из окна вылетела металлическая кровать, накрыв собой сразу двух москвичей. Они упали, но тут же отбросили боевой предмет мебели и понеслись дальше.
      Штурмовики вынуждены были, как в компьютерной игре, стрелять во все, что шевелиться. Иначе, это шевелящееся, могло причинить немало неприятностей. Гремели выстрелы. Весь путь до проходной института оказался усеян лежащими телами. Большинство из них сразили снотворные пули, но несколько бойцов лежали с переломанными руками или ногами.
      Но вот, штурмовики пробежали последний двор. Впереди была цель – проходная НИИЭБа.
      “Пришла пора!” – Во всю телепатическую мощь прокричал Игорь Сергеевич условный сигнал.

– 2 -

      Он не сразу заметил приехавших чужаков. Лишь когда два автобуса остановились в непосредственной близости от института.
      ГУЛ немедленно пересчитал прибывших и, не чувствуя подвоха, создал необходимое количество штуковин для полного послушания. Однако, когда он передал их на место, пришло прозрение. На всех прибывших были уже штуковины, изготовленные Дарофеевым. Те самые, которые не позволяли делать людей послушными.
      “Началось.” – Понял ГУЛ. Он немедленно отдал приказ убить их всех.
      Несколько минут ГУЛ следил за боем. Москвичи яростно отстреливались. Атака хумчан почти не задержала их продвижение к проходной.
      И тогда ГУЛ понял, что надо срочно вводить в бой резервы.

– 3 -

      Штурмовики залегли около глухой стены пятиэтажки, чтобы не подвергаться нападению сверху. Несколько человек защищали фланги, отстреливая непрекращающийся поток запрограммированных мужчин и женщин.
      – Давай! – Приказал Корень.
      Один из его боевиков извлек на свет противотанковое ружье, прицелился в бронированное секло проходной. Выстрел – стекло разлетелось вдребезги. Проход был свободен. И в этот момент началось нечто странное. Сразу несколько штурмовиков забились в судорогах. К ним присоединились еще несколько. Ряды боеспособных стали стремительно таять.
      Лишь двое изо всей группы поняли в чем дело. Изотов и Пономарь. Целитель ясно видел, как сразу несколько запрограммированных “держателей неба”, объединившись, начали воздействовать на жизненно важные энергетические центры бойцов.
      От такой атаки могли спасти лишь квалифицированные биоэнергетики. Игорь Сергеевич не стал терять времени попусту. Он моментально создал над всем отрядом “черную дыру”, которая сразу поглотила все негативное излучение, направленное в сторону боевиков.
      Минуты потребовались Дарофееву и Сергею Владимировичу, наслаждавшемуся последними мгновениями использования своих возможностей, чтобы вновь вернуть пораженных штурмовиков в строй. Те даже не успели понять, что с ними произошло. Так, небольшой провал в памяти. Но этот провал мог, на самом деле, завершиться новой инкарнацией .
      Целитель посмотрел, что творится внутри проходной. Его тонкому видению представилась картина полного разоружения охранников “пятой колонной”. Спустя несколько секунд это подтвердилось.
      В разбитом проеме показался человек в форме охранника. Он замахал белым платком:
      – Все в порядке! – Крикнул распрограммированный мафиози. – Давай, братва!
      Штурмовиков не надо было упрашивать. Они, отстреливаясь от прущего на них “мирного” населения, побежали в сторону разбитого стекла. И вовремя. Проезжая прямо по распростертым телам усыпленных, к проходной института подкатило сразу около десятка милицейских ГАЗов. Из них, стреляя на ходу из автоматов, посыпались люди в форме сотрудников МВД. Пара пуль, остановленные “Жалюзи” не долетели до бронежилета Дарофеева. Но нескольким штурмовикам не повезло. Одного из них, раненого в ногу, удалось втащить под прикрытие толстого стекла. Другой, споткнувшись и потеряв шлем, получил очередь свинца в незащищенный жилетом бок. Целитель узнал погибшего. Это был один из сотрудников Сергея Владимировича.
      Десяток добровольцев остались защищать вход. Остальные, разбив стекла проходных будок, рванулись на территорию института.
      Дарофеев летел в толпе бегущих и стреляющих во все стороны штурмовиков. Теперь их жертвами были простые служащие, из тех, кто не носил на себе программы Игоря Сергеевича. Никто из бойцов, казалось, не обращал внимание на то, что ноги целителя не касаются земли и даже не движутся, внимание их было приковано к другим, угрожающим жизни людям.
      Среди них были и медработники, размахивающие хирургическими ножами, и технический персонал со швабрами наперевес, несколько мужиков в ватниках бежали к штурмовикам, зажав в руках огромные, метровые, гаечные ключи. Все они падали под градом снотворных пуль.
      Целитель видел, как женщина, очевидно из санитарок, отбирала у всех пациентов костыли и палки и словно копья кидала их в нападавших.
      Толпа штурмовиков вломилась в здание стационара, где должен был находиться ГУЛ. Здесь сопротивления почти не было.

– 4 -

      Он чувствовал, что все идет не так. Совершенно не так, как он того хочет. И это было удивительно и, одновременно, страшно. Гул привык, что исполняются все его желания, сейчас же, они вроде и воплощались, но от их воплощения не было никакого проку.
      Весь Хумск он поднял против пришельцев. Но им-таки удалось не только дойти до института, но и прорваться на его территорию.
      ГУЛ всем телом ощущал вибрации от постоянной стрельбы. Ему казалось, что эти пули нацелены точно в него. Что от них нет спасения, но, ощупывая себя, он обнаруживал, что еще жив. И кусок свинца, попавший в его сердце был лишь игрой воображения. У него в первый раз ничего не получалось!
      “Что делать? Что же делать?!” – Задавал он себе основной вопрос русской философии. – “Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы меня расстреляли!.. Я хочу, чтобы меня никто и никогда не нашел!”
      Но сейчас не было никого поблизости, кто бы отозвался на желание ГУЛа, спрятал его. И, значит, надо было полагаться на свои силы.
      Выстрелы уже звучали в непосредственной близости от здания. Смерть уже рядом. ГУЛ опрометью выбежал из своей палаты. Куда? Направо? Налево?
      Лифт! На его счастье, кабина стояла на этаже. ГУЛ забежал в нее и нажал самую нижнюю кнопку.

– 5 -

      Около проходной все еще шел бой. Трещали автоматные очереди милиции, им отвечали одиночные выстрелы москвичей. Трое человек сдерживали натиск у входа в корпус. Игорь Сергеевич выглянул в окно. С внешней стороны забора местные жители уже выложили некое подобие баррикады. Несколько из них, не подавая признаков жизни, лежали на колючей проволоке, по которой, как знал целитель, был пропущен электрический ток. А по их телам на территорию НИИЭБа переползали мужчины, женщины, вооруженные как попало. От кухонного ножа, до обрезка трубы или сковороды. На счастье штурмовиков, окна первого этажа здания были забраны решетками. Через них обезумевшая толпа попасть в клинику не могла. Но какое время ребята смогут противостоять запрограммированным, которые не испытывали никакого страха перед оружием?
      Штурмовики исполнили возложенную на них задачу и привели, или приволокли в обширный холл первого этажа всех, кого смогли найти в здании. Какая-то часть их была сражена усыпляющими зарядами, другие стояли, испуганно озираясь на множество вооруженных людей.
      Как императорскую корону держа в руках изготовленный по его заказу шлем, Игорь Сергеевич не мешкая стал примерять его на всех присутствующих. Но Корень оказался прав. Головной убор был слишком мал и не подходил никому.
      Потратив на это бездарное занятие более десяти минут, Пономарь сдался. В этот момент из-за забора прогремел усиленный мегафоном голос:
      – Приказываю всем прекратить огонь и сложить оружие! В противном случае мы применим тяжелое вооружение!
      – Он не шутит. – Проговорил Изотов. – Игорь, что делать?
      Они ведь скоро начнут! Сколько народа погибнет!
      – Да не знаю я! – Огрызнулся целитель.
      – А тут действительно все? – Спросил вдруг Константин. – Эй, люди, вы все тут?
      Захваченные пациенты, врачи и медсестры стали переглядываться.
      – Нет... – Сказал вдруг кто-то. – Одного нет. Из триста восьмой палаты...

– 1 -

      Штурмовики потратили еще пять драгоценных минут на обыск всего здания, включая и подвал. Они подходили к Игорю Сергеевичу и он отмечал на содранных со стен планах этажей все обследованные помещения.
      Вскоре стало ясно где именно скрывается ГУЛ. Ни одна из обследующих групп не зашла в одно из подвальных помещений.
      – Что там находится? – Спросил Пономарь у ближайшего человека в белом халате. Тот взглянул на схему подвала, нахмурился и произнес:
      – Барокамера.
      – Внимание! – Опять прогрохотал мегафон. – Даю последние три минуты! Сложить оружие и выходить по одному с поднятыми руками. А пока – предупредительный выстрел! Бухнуло какое-то орудие и во дворе стационара вздыбилась и опала земля вперемежку с асфальтом. На месте попадания снаряда осталась неправильной формы воронка.
      Дарофеев знал куда идти, но что-то как будто удерживало его. Он знал, что это всего лишь не направленное ни на кого лично желание ГУЛа но от этого осознания было не легче. Через минуту, которая показалась целителю не одним часом, он сделал шаг, другой. Его воля боролась с огромной силой желания ГУЛа.
      Но через пару минут Пономарь, сжимая в руке шлем, был в подвале. Он вошел в необследованное помещение. Там горел свет и большее пространство подвальной комнаты занимала бочка из толстого металла. Барокамера.
      Обойдя ее со всех сторон, Игорь Сергеевич убедился, что она заперта изнутри. Внутри же нее, если верить всем видам зрения, доступным Дарофееву, никого не было.
      Время шло, а Пономарь никак не мог попасть внутрь толстостенного сосуда. Наконец, целитель обнаружил трубу, которая, когда в барокамере должно было повышаться или понижаться давление, присоединялась к насосам. Сейчас же конец трубы был свободен.
      – Выходи! – Крикнул в него Игорь Сергеевич. – Я знаю, что ты там!
      Ответа не было.
      И вдруг целитель вспомнил об еще одном, кроме защитного, свойстве состояния “Жалюзи”. Сев на трубу верхом, Дарофеев изменил вектор действия блока и быстро стал уменьшаться в размерах. Когда его рост стал позволять пройти через трубу, целитель схватился руками за верхний край металла, спрыгнул внутрь. Расстояние было небольшим, но для уменьшившегося Пономаря оно составляло десятки метров. Стараясь ступать как можно тише, Игорь Сергеевич промчался по трубе и очутился внутри барокамеры. И увидел забившегося в угол мальчишку.
      Целитель быстро привел себя к нормальному росту. Пока он это делал, ГУЛ смотрел на него расширившимися от ужаса глазами. Дарофеев не раз видел этого паренька в своих астральных путешествиях. О нем рассказывала и Роза-Света. Он, как думал Пономарь, являлся одним из трансляторов воли ГУЛа. Но чтобы сам мальчишка, один, мог устроить такое по всей стране!? Это казалось невероятным.
      Сверху что-то громыхнуло и здание затряслось.
      “Начали обстрел.” – Понял целитель. Медлить было нельзя. Игорь Сергеевич разблокировал защелки, открутил штурвал на люке, ведущем из барокамеры. Потом, схватив паренька за руку, вытащил его, упирающегося, но молчащего, наружу. Там, на трубе, через которую Игорь Сергеевич попал в последнее убежище ГУЛа, висел шлем.
      Через считанные мгновения голова мальчишки оказалась внутри этой конструкции. Сам Дарофеев подкрепил, как ему было сказано в Информаториуме, шлем его энергетической копией. Раздался еще один взрыв. С потолка обильно посыпалась отсыревшая известка.
      Отряхиваясь, но не отпуская руку ГУЛа, Игорь Сергеевич пошел с ним наверх. Его встретили ликующие штурмовики.
      – Они прекратили осаду! – Весело крикнул Константин Сергеевич. – Все уходят! Ты нашел его? Где он?
      Только сейчас Дарофеев-младший заметил жмурящегося от страха паренька.
      – Вот этот?!..
      – Судя по всему... – Пожал плечами Пономарь. – Сам ведь говоришь – все прекратилось...
      Подскочил радостный Изотов.
      – У меня осталось! – Закричал он.
      – Что осталось? – Не понимая спросил целитель.
      – Способности! Я все вижу. И энергию, и все!.. А где ГУЛ?
      – Вот он. – Усмехнулся Игорь Сергеевич и, обратившись к пареньку, полюбопытствовал:
      – Ты хоть понимаешь, что ты делал?
      – Да он не ответит. – К говорящим подошел мужчина в пижаме, один из бывших помощников ГУЛа. – Он слепой, глухой и немой. Только глазами хлопает, но все понимает...

– 2 -

      Объяснить врачам, которые лишились своих программ, что делают в стационаре люди с оружием оказалось непросто. Еще большее недоумение вызывал тот факт, что вся эта стрельба поднялась из-за одиннадцатилетнего немого пациента, который на секунду оставшись без присмотра, уже пробовал стащить с головы блестящий шлем, который ему зачем-то надели на голову.
      Пациенты разбрелись по палатам, обсуждать странное событие. Врачи направились ругаться с такими же, как они сами, ничего непонимающими военными, которые устроили обстрел из гранатометов территории института, повредив при этом подъездной пандус. Более серьезных разрушений, к счастью, не оказалось.
      Пришедшие в рассудок милиционеры тоже не могли разобраться, зачем они здесь. Правда, работа им нашлась. Везде лежали трупы убитых граждан, которые по проказу ГУЛа, не разбирая дороги, шли спасать своего “хозяина”. Но их сразили именно милицейские очереди, пули штурмовиков лишь усыпляли.
      Сергей Владимирович разбирался и с милицией, и с военными. Он размахивал своим фээсбэшным удостоверением, доказывая, что эта операция санкционирована с самых верхов власти. Как подозревал Дарофеев, убедить и тех и других майору помогла оставшаяся у него способность к владению биоэнергией.
      Целитель взглянул на часы. Была всего четверть второго. Прошел лишь час с высадки штурмовиков в Хумске. Пономарю же казалось, что прошло куда больше времени.
      ГУЛ, которого, как оказалось, звали Виктор Матюшин, прекратил попытки справиться с замком на шлеме и, сжавшись в комок, настороженно и затравленно одновременно, поглядывал на Игоря Сергеевича.
      – Так это он мочканул Кропаля? – Сурово сверкая глазами спросил у целителя Корень.
      – Он...
      – Так он же пацан!
      – Вот именно. – Подтвердил Дарофеев. – Я тут прочитал его карточку. Понимаешь... Он слепоглухонемой.
      – Но смотрит же?! – Удивился Репнев.
      – Не глазами... Хотя ими и двигает... И слышит не ушами, а всей поверхностью тела... Его зачали в момент Чернобыльского взрыва. Электромагнитный импульс не повредил его генетическую структуру, но заставил ее работать чуть по другому, чем у обычных людей. Он мощнейший природный биоэнергетик. Телепат. Не знаю, что там еще. Этому, может и названия пока нет.
      – И чего с этим ублюдком делать? – Разочарованно спросил Николай Андреевич, понимая, что с ребенком ему не позволят ничего сделать никакие воровские законы. – Не мочить же его?
      – Не мочить. – Согласился целитель. – А если наказывать, то как?.. Не по попке же отшлепать? А для суда он мал еще. Родители умерли... Да и бандуру эту с него снять когда-нибудь придется. А то запаршивеет. В общем, не знаю, что делать... – Резюмировал Игорь Сергеевич.
      – А, может, с ним просто, по-мужски побазарить? – Предложил от безысходности Корень.
      – Наверное, так и надо...

– 3 -

      Витя был уверен, что как только Дарофеев найдет его, то тут же изобьет до полусмерти. Как иначе, ведь по его ГУЛовской наводке, москвича столько раз пытались убить? Но все случилось совершенно не так, как он себе представлял. Конечно, это был полный крах. Крушение всех надежд и мечтаний о лучшем будущем всех людей, но, странное дело, Витя чувствовал от своего пленения только непонятное облегчение.
      Первое время он страшно боялся. Дарофеев-гном вылез из какой-то щели, моментально вырос и тут же надел на него железный шлем. Хорошо, что не маску.
      Потом он сидел в холле, все вокруг него громко разговаривали, и он путался в этих голосах, они сливались для него в один неразборчивый гомон. К москвичу подходили его друзья. О чем-то с ним беседовали, бросая злобные взгляды на него, поверженного ГУЛа.
      И вдруг, у него в голове послышался чей-то голос:
      – Ты меня слышишь? – Спросил он.
      Витя поискал зрением говорящего и понял, что это Дарофеев. Экстрасенс прямо смотрел на него, и был теперь видим во всех частях, не только твердой.
      – Ответь, пожалуйста. – Повторил Дарофеев.
      – Слышу...
      – Не бойся... Я хочу объяснить тебе, что именно ты хотел сделать. И какие это вызвало бы последствия. Хочешь?
      ГУЛ мысленно пожал плечами:
      – А я могу отказаться?
      – Я думал, тебе это будет интересно...
      Витя согласился и тут же, непрерывным потоком в его мозг потекли разнообразные сведения. И о сталинских репрессиях, и о расплате за свои поступки, и о ценности любой жизни, и о карме, и об ответственности, и об энергетических законах социального развития, и об эгрегорах, и о внеземных кураторах человечества.
      С каждым полученным знанием, Витя все сильнее внутренне съеживался. К нему, наконец, пришло понимание. Понимание и абсурдности своих замыслов о всеобщем равенстве и счастье, и дикости своих собственных методов. В какой-то момент он мысленно закричал:
      – Не надо больше! Это же жестоко!
      И горько разрыдался.
      – А каким жестоким был ты сам? – Услышал ГУЛ мысль москвича. – Подумай...
      – Я!.. Я не хочу быть таким! Я хочу быть как все! Ты когда-нибудь страдал от полного одиночества? Было у тебя такое, что тебя не понимает ни единая тварь во всем свете? Было? – Тело Виктора билось в рыданиях, но мысль работала достаточно четко, чтобы Дарофеев мог улавливать и ее саму и интонации.
      – Так ты хотел всех сделать такими, как ты сам? – Удивился Игорь Сергеевич. – Разве ты не понимал, что это невозможно?
      – Я не знаю... Я хотел, чтобы все были счастливы... Но я... Я не могу больше...
      Пономарь прочитал в сознании мальчика мысль о самоубийстве и немедленно погрузил паренька в глубокий сон. Действительно, даже взрослый, зрелый человек, узнав о том, какие колоссальные, неисправимые глупости он натворил, подумал бы о наложении на себя рук. Чего же взять с еще не до конца сформировавшегося ребенка?
      Целитель представил себя на его месте и ужаснулся. Да, действительно, он поступил с ГУЛом слишком жестоко.
      Но, с другой стороны, рано или поздно ему все это надо было объяснить...

– 4 -

      В общей сложности, штурмовики потеряли всего двух человек. Самого первого мафиози, которому в голову попал чугунок и фээсбэшника, прошитого очередью из милицейского автомата. Все остальные остались живы. Было пятеро с легкими пулевыми ранениями, у двоих сломаны ноги, у четверых – ключицы от попадания на них тяжелых предметов.