– 1 -

      Трагедия – дама, предпочитающая внезапные появления.
      Некоторые, впрочем, считают, что могут предчувствовать беду, но Владимир Степанович Солодовицын этим талантом сроду не обладал. Как бы компенсируя этот недостаток, природа наградила Владимира Степановича острым умом и изрядной прозорливостью, качествами незаменимыми для политика.
      Уже второй срок Солодовицын был депутатом Государственной Думы от блока левых сил. За годы депутатской карьеры Владимир Степанович не раз демонстрировал свою гибкость, вкупе с принципиальностью, и в кулуарах думы ходило такое определение его характера: «Соглашается на все, но стоит на своем».
      Солодовицын по натуре своей был оптимистом, но в эту пятницу настроение у него упало ниже среднего. Дума приняла очередной закон о природоохранных мероприятиях, но те поправки, что попытался внести в него Владимир Степанович, и за лоббирование которых он уже получил приличную сумму, оказались просто проигнорированы.
      Позвонив после заседания жене, Зое Ивановне, Солодовицын сказал, что едет на дачу. После этого Владимир Степанович пропал.
      Тревогу забила супруга политика в воскресенье вечером, когда депутат по всем расчетам должен был уже вернуться домой. Кроме того, несмотря на то, что на даче в Лыткарино, был телефон, да и сам Солодовицын не расставался с мобильником, он ни разу за все выходные не ответил на многочисленные звонки. Конечно, такое бывало и раньше, когда Владимир Степанович работал над каким-либо документом, но всегда перед отъездом он звонил жене. В тот воскресный вечер он никак не дал о себе знать.
      В милиции на исчезновение политика отреагировали дружным смехом.
      – Поищите у любовницы... – Посоветовал анонимный дежурный.
      Зоя Ивановна едва дождалась утра и на электричке отправилась на дачу. Около двухэтажного коттеджа дачи стояла припаркованная казенная «Волга».
      «Значит, – Сделала вывод супруга, – Он там.»
      Владимир Степанович действительно был в доме. Но когда Зоя Ивановна увидела то, что сталось с ее мужем, она не смогла сдержать рвотного позыва, закатила глаза и повалилась без чувств.
      Очнулась она в отвратительно пахнущей луже. Стараясь не смотреть на ужасную картину, женщина добралась до телефона. Набрала 02. Теперь дежурному было не до смеха.
      Оперативники прибыли через пятнадцать минут.
      Их глазам предстало странное зрелище. Тело убитого Владимира Степановича Солодовицына лежало на ковре в гостиной. В комнате был полный разгром, явные следы смертельной схватки. Но не это поражало воображение.
      После убийства, которое, судя по кровавым следам, произошло на этом же месте, на диванчике перед до сих пор включенным телевизором, преступник хладнокровно расчленил тело Солодовицына. Отсеченные части негодяй расположил в ряд по порядку убывания размеров: тело, ноги, руки, голова. Орудие преступления, острый кухонный нож, лежало чуть поодаль.
      Срочно был вызван кинолог с овчаркой. Но собака, приведя опергруппу к остановке автобуса, потеряла след. Но самым странным в этом преступлении было то, что рядом с телом убитого стояли два цветочных горшка. Один с «декабристом» а второй с фиалками. Оба растения были изрезаны тем же ножом, что кромсал тело их хозяина.

– 2 -

      Сергея Серафимовича Дубова всегда одолевало множество проблем. Связаны они были не только с его профессиональной деятельностью, он был исполнительным директором банка «Аркада», но и, пожалуй, большей частью, с личной жизнью.
      Его жена, Надежда, которую он взял за красоту и полное отсутствие ума, оказалась изрядной стервой. То, что за маской полной идиотки, которой впору, наивно хлопая глазами, сосать палец, когда разговаривают взрослые (к которым Дубов однозначно причислял себя и своих партнеров по бизнесу), скрывается расчетливое существо, выяснилось на второй день после свадьбы. Надя-дурочка, нежно улыбаясь и шаркая ножкой, полюбопытствовала:
      – А когда мы поедем в Париж?
      Сергей Серафимович выполнил это желание, втайне надеясь, что оно окажется последней идеей-фикс, посетившей кудрявую головку его жены. Но это оказалось лишь начало. Надя посетила уже более десятка мировых столиц и останавливаться пока не собиралась.
      Несколько раз Дубов пытался урезонить супругу, привлечь ее внимание к дому, шестикомнатной квартире на Кутузовском. Всякий раз эти поползновения расценивались как ограничение свободы. Надя закатывала скандал, продолжавшийся всякий раз несколько суток подряд, что полностью выбивало Сергея Серафимовича из колеи. В конце концов, он решил, что легче и дешевле дать Наде попутешествовать по свету, чем по тысяче раз на дню выслушивать упреки в недальновидности, скаредности, мужском шовинизме и расовых предрассудках (Надежда была наполовину украинкой).
      Решение это оказалось поистине соломоновым. Из загранки Надя привозила контейнеры шмоток, заботясь при этом не только о себе, но и о муже. Так что Сергей Серафимович, ее стараниями, стал выглядеть не хуже представителя транснациональной корпорации.
      Кроме того, глядя на пример Дубова, прочие руководители банка «Аркада» сами стали усылать жен за бугор. Правда, цели здесь преследовались несколько иные. Обделенные мужской лаской супруги новых русских заводили себе любовников. На это можно было бы смотреть сквозь пальцы, но деньги на альфонсов шли из мужниного кармана, и немалые, зачастую, деньги.
      Сегодня же Надя как раз должна была вернуться из Бразилии. Самолет прилетал днем, но в закрутке Сергей Серафимович не смог поехать встречать жену лично и, послал за ней одного из банковских шоферов.
      Дела задержали Дубова до позднего вечера. Наконец, около двадцати двух часов, он плюнул на все и вызвал машину. В сопровождении телохранителя Сергей Серафимович сел в свой белый «Мерседес» и приказал водителю: «Домой!» Поднявшись к своей двери, Дубов сделал ошибку, которая стоила ему жизни: он отпустил охранника.
      Открыв дверь, Сергей Серафимович наткнулся на несколько чемоданов, стоявших прямо посереди коридора. Везде горел свет, но в квартире было на редкость тихо. Это насторожило Дубова. Обычно, когда Надя приходила домой, она первым делом включала на полную мощность проигрыватель компакт-дисков.
      Осторожно ступая, словно боясь разрушить хрупкую тишину царившую в комнатах, банкир прошел на кухню. Там никого не было. Но едва войдя в холл Сергей Серафимович остолбенел. Потрясение было настолько велико, что банкир так и замер на полушаге, схватившись руками за створки наполовину раздвинутых дверей.
      Там, на ковре, рядышком лежали трупы Нади и водителя, которого Дубов посылал ее встречать. То, что они мертвы, бизнесмен понял с первого взгляда. У обоих трупов головы были повернуты под таким углом к телу, что не оставалось никаких сомнений в необратимости этого положения.
      Внезапно сзади послышались чьи-то шаги. Дубов не успел повернуться, как мощные ладони обхватили его горло и начали душить. Некоторое время Сергей Серафимович еще сопротивлялся, но убийца оказался весьма силен, и вскоре банкир потерял сознание, а в следующий момент, шея его оказалась сломана.
      Преступник, двигаясь словно киборг из фантастического фильма, перетащил тело банкира к первым двум трупам. Аккуратно положил его на полу. Рядом с мертвыми людьми он поместил задушенного попугая, которого Надежда только что привезла из Бразилии.
      Проделав эти операции, убийца, не оборачиваясь, вышел из квартиры.
      Пройдя пару кварталов по улице, преступник внезапно остановился. Его взгляд стал осмысленным, исчезла резкость движений.
      – Куда это меня занесло? – Спросил он сам себя.

– 3 -

      Кропаль, как в преступном мире звали Илью Еремеевича Буркова, прожил к настоящему моменту ровно пятьдесят лет, причем провел на свободе меньшую их половину. Вором в законе Бурков так и не сделался, зато стал главой одной из мощных московских мафиозных структур.
      В Кропале странным образом сочетались жестокость и сентиментальность. Ему ничего не стоило приказать вырезать семью провинившегося перед ним, и в то же самое время он мог, прогуливаясь в сопровождении двух телохранителей, подобрать бездомную кошку.
      Его квартира иногда напоминала зверинец, так много в ней обреталось разномастной мяукающей и лающей живности. Однако Илья Еремеевич регулярно совершал акты благотворительности, раздавая наскучивших ему животных своим подчиненным, И горе было тому, кто смел отказаться.
      Лишь два четвероногих существа находились в привелигированном положении и их никогда не касались такие чисток: белый персидский кот Мясо и бассет Шконка. Этой парочке несказанно повезло. Они были уникальными существами, которые видели от Кропаля проявления тепла и заботы.
      Женат Кропаль не был, как не имел и постоянной любовницы, предпочитая обходиться услугами проституток. А они, по мнению Ильи Еремеевича, заслуживали самого презрительного отношения. Женщина, в понятиях Кропаля приравнивалась к «петуху» на зоне.
      В этот вечер Бурков, после заключения весьма выгодной сделки, развлекался с двумя девицами. За несколько минут удовлетворив свои половые потребности, Илья Еремеевич заставил девушек заниматься любовью друг с другом.
      В квартире находился только один телохранитель. Второй отпросился на часок по каким-то своим делам.
      Раздался звонок в дверь. Бурков, занятый созерцанием композиции из двух обнаженных девичьих и одного собачьего тела, не обратил внимания на этот звук, посчитав, что вернулся его охранник.
      Но Илья Еремеевич ошибся. Он осознал это, когда в дверях возник незнакомый человек, вооруженный огромным тесаком. С лезвия стекали темно-красные капли. Проститутки, забыв о гениталиях бассета, с визгом кинулись в угол. Одна из них, очевидно, самая смелая, попыталась выскользнуть из спальни, но незнакомец хладнокровно вонзил нож в ее живот и девушка, вскрикнув, повалилась на пол.
      – Ты кто? Что тебе надо?! – Грозно проговорил Кропаль. Но убийца не обратил на эти возгласы никакого внимания. Он вплотную подошел к Илье Еремеевичу и без замаха, спокойно ударил Буркова своим оружием.
      Мафиози даже не успел защититься, настолько неожиданным было движение убийцы. Кроме того, глаза его были абсолютно пусты, словно сознание этого человека находилось в каком-то другом мире. Это-то и подвело Кропаля. На него уже несколько раз нападали, пытаясь убить, но всякий раз Бурков мог определить, в какой момент последует удар.
      Но глаза этого человека ничего не выражали ни до, ни после удара.
      Чувствуя, что умирает, Илья Еремеевич попытался из последних сил нокаутировать своего убийцу, но тот легко уклонился от кулака Кропаля и нанес еще один удар. В грудь.
      Убедившись, что Бурков мертв, неизвестный направился к проститутке.
      – Не надо... – Пролепетала девушка, но и ее слова не возымели действия. Нож рассек ладонь, которой она пыталась загородиться от разящей стали, и вошел в шею несчастной. Телохранитель разминулся с убийцей более чем на четверть часа. Войдя в подъезд, охранник увидел кровавые отпечатки ботинок. Чувствуя неладное, он кинулся по следам, которые привели его к двери шефа.
      Ключ у телохранителя был и он, войдя в квартиру, едва не закашлялся от странного резкого запаха. Его источник стоял тут же, у двери: баллончик «Дихлофоса».
      По всему коридору виднелись кровавые отпечатки подошв убийцы. Когда же охранник заглянул в спальню Кропаля, он застыл на пороге. На кровати, в лужах крови лежал сам Илья Еремеевич, оставшийся дежурить телохранитель, две проститутки и все животные – обитатели этой квартиры, в количестве полутора десятков, среди которых выделялся Шконка и разрезанный пополам Мясо.
      Неизвестный убийца лишил жизни абсолютно все живое, включая и тараканов, которые, надышавшись отравы, уже выползали умирать изо всех щелей.

– 1 -

      – Закройте глаза. – Приказал экстрасенс. Пациент послушно смежил веки и целитель, Игорь Сергеевич Дарофеев, тут же прекратил размахивать перед ним руками, делая таинственные пассы.
      Дарофеев был целителем наивысшей квалификации и большая часть его работы по лечению больных проходила без помощи рук. Размахивал же он ими лишь для того, чтобы пациент проникся атмосферой загадочности, которая, по мнению Игоря Сергеевича, должна была окружать ритуал исцеления.
      Присев в кресло, стоявшее за спиной визитера, молодого человека, которого Дарофеев лечил от искривления позвоночника, экстрасенс набрал в грудь воздуха и запел:
      – О-о-о-о-оммммм!
      Это тоже было действие, рассчитанное лишь на сознание пациента. Раньше, когда опыта у Игоря Сергеевича было меньше, он использовал пение этой тибетской мантры для самонастройки. Теперь же он мог настраиваться и без нее, но звучание этого магического слова погружало пациентов в легкий транс, что несколько облегчало процесс энергетического воздействия. Когда затих последний звук и воцарилась умиротворяющая тишина, Дарофеев приступил непосредственно к сеансу целительства. Мысленным взором он прошелся по позвоночнику парня, отметил про себя, что некоторый прогресс уже есть, и, вырастив у себя дюжину энергетических рук, стал снимать ими напряжение в мышцах спины, накачивать праной межпозвоночные диски, выстраивать в прямую линию сами позвонки.
      Все эти операции заняли у Игоря Сергеевича не более тридцати секунд. Но сказать пациенту, что уже все, целитель пока не мог.
      Дарофеев знал, что со стороны, в том числе и с точки зрения больного, такая продолжительность сеанса покажется непомерно малой. Обвинений в шарлатанстве Игорь Сергеевич с недавних пор не боялся, но поддерживать свою репутацию, считал делом необходимым.
      Десять минут вынужденного безделья Дарофеев обычно посвящал тщательному исследованию сидящего перед ним человека, просматривал своим астральным взором его внутренние органы, наблюдал за работой сердца, печени, разглядывал тонкие тела. Занятием это было бы бессмысленным, если бы с помощью такого наблюдения Игорь Сергеевич не знакомился со своим пациентом гораздо лучше, нежели во всех предварительных беседах.
      Кроме того, Дарофеев считал, что вообще любому человеку полезно так посидеть, расслабившись. Эти десять минут чистого отдыха, полной релаксации, были как раз тем, что необходимо пациенту в его суматошной жизни.
      Когда время сеанса подошло к концу, Игорь Сергеевич неслышно поднялся. Он, осторожно ступая, встал перед парнем и резко дунул ему в лицо.
      Пациент, очнувшись от транса, заморгал, словно не понимая, как он здесь очутился.
      – Как самочувствие? – Участливо спросил Дарофеев.
      – Спасибо. – Отозвался пациент. – Очень хорошо. Ничего не болит...
      – Тогда, на сегодня все. – Сообщил целитель. – Я запишу вас на послезавтра. На это же время.
      – Спасибо, доктор. – Парень смущенно улыбался, прислушиваясь к своим ощущениям.
      Экстрасенс улыбнулся в ответ. Случай у этого молодого человека был достаточно простой, но Игорь Сергеевич для себя решил, что сделает ему пять сеансов, хотя, без особых усилий, мог бы вылечить и за один-два.
      Дело тут было не в деньгах, хотя они тоже играли некоторую роль. Излеченный должен был прочувствовать, что с ним работают, что на него тратят время и силы. И, поскольку Дарофеев пытался показать, что сил уходит немало, пациент должен был оценить эти усилия и понять, что легче, да и дешевле, поддерживать себя в здоровом состоянии, чем чуть что прибегать к услугам экстрасенса.
      Еще год назад при акте самого банального, самого простого целительства Игорь Сергеевич закатывал целые представления, торжественные ритуалы. Это производило неизгладимое впечатление на людей, прибегавших к его услугам. Дарофеев облачался в черный халат, подозрительно смахивающий на рясу священника, надевал поверх него большой золотой крест, нараспев читал молитвы. За такую приверженность к показухе и, словно немного осуждая его пристрастие к атрибутике, знакомые экстрасенсы прозвали Игоря Сергеевича Пономарем.
      Теперь все происходило гораздо проще. Крест благополучно лежал в стенном сейфе, извлекаемый лишь для психотерапевтического воздействия на богомольных старушек. Чтение молитв сократилось до необходимого минимума, черный халат, пересыпанный нафталином, валялся где-то в кладовке, а Дарофеев принимал народ в обычном медицинском халате.
      Парень, который был предпоследним пациентом на это утро, ушел. По записям, должна была прийти какая-то женщина. Первичная, то есть наносящая первый визит к известному целителю. Но она немного задерживалась, и Пономарь стал приводить в порядок свои записи.

– 2 -

      – Я вас так долго искала!.. – С порога заявила визитерша. Игорь Сергеевич сразу почувствовал ложь, но, очевидно у женщины на то были какие-то причины, а узнавать их, прибегая к ясновидению, Дарофееву было недосуг, он и так опаздывал на работу в один из филиалов Центра Традиционной народной медицины, где он читал лекции так называемого «курса повышения квалификации» народным целителям.
      Проводив даму в комнату, служившую кабинетом,
      Пономарь начал заполнять карточку больного.
      – Фамилия, имя, отчество. – Задал он первый обязательный вопрос.
      – А чьи говорить? – Нервно замялась женщина. Она уже достала из сумочки конверт из желтой плотной бумаги и крутила его в пальцах. – Я ведь по поводу дочери пришла...
      – Пока ваши. – Строго сказал Игорь Сергеевич. – А там, если надо, дополним.
      – Простова Мария Михайловна. – Представилась женщина. Дарофеев записал.
      – У меня дочка пропала... Вы найдите ее... – И Мария Михайловна немедленно разрыдалась. Чувствовалось, что делает она это уже далеко не в первый раз и приобрела немалый опыт по разжалобливанию собеседника.
      – Успокойтесь, пожалуйста. – Устало проговорил Пономарь. – Я ее обязательно найду. Но сперва надо все заполнить. Какого вы года рождения?
      Глотая слезы, но постепенно приходя в норму, Простова ответила на все дарофеевские вопросы. Когда данные оказались в карточке, Игорь Сергеевич позволил себе откинуться на стуле. Целитель пристально оглядел притихшую женщину:
      – Итак?..
      – Ее уж и милиция искала, и экстрасенс один, Да все без толку, лишь деньги взял...
      Почувствовав, что женщина сейчас опять разрыдается, Пономарь изобразил на лице благожелательную улыбку:
      – Не волнуйтесь. Отыщем. Никуда она не денется... А если дело в деньгах – заплатите по результату. Если захотите... Игорь Сергеевич не раз разыскивал таких заблудших девушек. Большей частью оказывалось, что у них просыпалась тяга к познанию окружающего мира. Одну такую путешественницу Дарофеев обнаружил во Владивостоке, куда та непостижимым образом добралась автостопом, другая нашлась в Стамбуле, куда ее взял знакомый «челнок». Но такие дальние вояжи были скорее исключением, чем правилом. Подавляющее большинство девиц не забиралось дальше границы Московской области. Некоторые вообще никуда не уезжали, оседая во всякого рода притонах, откуда их приходилось извлекать с помощью милиции. С особой ненавистью Пономарь отслеживал наркотические притоны. И если обнаруживал юную наркоманку в одном из них, то не успокаивался, пока средствами ясновидения не обнаруживал его хозяина, которого незамедлительно передавал своим знакомым из МВД.
      Случаи убийства девушек бывали, но, по сравнению с общим количеством исчезнувших из-под родительского крыла, их число было относительно невелико. Хотя в последний года два число жертв разного рода негодяев несколько выросло. Но этот случай почему-то насторожил целителя.
      Интуиция подсказывала ему, что тут не все просто, и именно поэтому он и произнес фразу о времени оплаты его услуг.
      – Ой, да я сколько хотите заплачу! – Запричитала Мария Михайловна, – Только найдите ее, Розочку мою!
      – Как, вы говорите ее зовут? – Ненавязчиво поинтересовался Игорь Сергеевич.
      – Розалия Степановна. Розочка... Вот она у меня какая! – Женщина извлекла из измусоленного пальцами конверта цветной снимок и протянула его целителю. Дарофеев принял фотографию. Молодая, ничем особенным не выделяющаяся девушка с красными, от вспышки зрачками, смотрела на Пономаря с пестрого диванчика. Она фривольно закинула ногу на ногу и бесхитростно скалила в объектив ровные зубы.
      С первого же взгляда Игорь Сергеевич определил, что девушка жива. Но с ходу вычислить ее местонахождение он не мог.
      – Я хотел бы извиниться, – Осторожно молвил целитель, – Дело в том, что я уже опаздываю на собственную лекцию и у меня нет времени работать с ним именно сейчас. Если вы оставите мне этот снимок, я посмотрю его дома и потом сообщу вам результат. Договорились?
      Простова обреченно пожала плечами:
      – Как хотите...
      – Вы позвоните мне, скажем, завтра вечером. Хорошо? И я вам все скажу.
      – Спасибо. – Мария Михайловна покорно склонила голову, но Дарофеев видел, что на такой поворот событий она не рассчитывала.
      «Что ж, – Ухмыльнулся про себя Игорь Сергеевич, – Может, опаздывать больше не будет...»

– 3 -

      Группа, которой Дарофеев читал уже третью лекцию по основам энергоинформатики, подобралась из на удивление серых личностей. Половину ее составляли дамы климактерического возраста, которым, после выхода на пенсию, стало абсолютно нечем себя занять. Примерно треть слушателей составляли потенциальные или действительные клиенты психоневрологических диспансеров. Кроме этой, уже привычной, публики, наблюдалось несколько молодых людей с фанатичным блеском в глазах.
      Все, как один, дословно записывали речь Игоря Сергеевича, и на их макушках, которые он был вынужден созерцать большую часть лекции, без труда читалось, что никто из них ничего не понимает.
      Мало того, все эти люди культивировали свое непонимание предмета. Они не давали себе труда хотя бы на мгновение напрячь свои мозги и осознать, что же конкретно вещает им этот импозантный мужчина на пятом десятке. Закончив изложение материала, Дарофеев, как обычно, спросил:
      – Есть вопросы?
      Но слушатели, закрыв конспекты и, уже убрав пишущие принадлежности, торопились по своим делам. Никому ничего интересно не было.
      Вздохнув, целитель стер с доски схематические изображения чакр, и отправился вслед за учениками. С бульвара Рокоссовского, на котором находился психоневрологический диспансер, где проходили занятия, Игорь Сергеевич выехал на Окружную и направился домой, в Кунцево. Серый «Москвич», купленный на страховку от предыдущей машины Пономаря, угнанного и сожженного «Форда», резво бежал по дороге, петляя между красно-белых пластиковых ограждений. Оставив машину у подъезда и включив за ветровым стеклом светодиод, Дарофеев поднялся к себе на одиннадцатый этаж. Переодевшись в домашнее черное кимоно, с вышитым на спине летящим драконом, Игорь Сергеевич перекусил на скорую руку.
      Поглощая фабричные пельмени, в которых теста было раза в три больше чем мяса, целитель который раз, с чувством скорби, вспомнил о своей покойной супруге, Елизавете Игнатьевне. О ее вкуснейших обедах.
      Вслед за этим воспоминанием последовали другие, связанные с трагической смертью супруги в психиатрической клинике. Вновь всплыли в памяти кадры с видеокассеты, на которой была запечатлена гибель Светланы, дочери целителя, от рук оголтелых наркоманов.
      Дарофеев, поморщившись, отогнал эти страшные картины, сосредоточившись на еде. Прошлого уже не вернешь. А Игорь Сергеевич сделал все, для себя возможное, чтобы обеспечить душам погибших достойные реинкарнации в человеческих телах.
      Энергетически работать сразу после еды было нежелательно, и Пономарь в следующие полчаса разбирал карточки пациентов. Когда он закончил эту операцию, как раз подошло время для астральных путешествий.
      Если еще год назад Дарофеев безоглядно блуждал по тонким мирам, не беспокоясь о своей безопасности, то сейчас он делал все несколько иначе. Прошел тот период, когда Игорь Сергеевич радовался любому контакту с иноматериальными сущностями. Теперь же целитель взял за правило избегать таких встреч, делая исключение лишь для тех, с кем ему непосредственно надо было поработать в настоящий момент.
      В тонких планах мироздания было полно разного рода существ. Начиная душами недавно умерших и мытарями, и кончая инопланетными эмиссарами, как чистыми наблюдателями, так и теми, кто был не прочь подпитаться энергией местных разумных существ.
      Среди обитателей так называемого астрала у Дарофеева было несколько знакомых, которые могли помочь ему в разного рода делах. Но обращался к ним Игорь Сергеевич исключительно редко и лишь по самой насущной необходимости. Сейчас такой необходимости не было. Подготовка к поиску Розалии Степановны заняла несколько минут. В первую очередь Пономарь успокоил дыхание. Следующим его действием стало осознание себя, как энергетического объекта. Он мысленным взором просмотрел свое тело, отметил, что не плохо было бы выкроить время и заняться своим здоровьем, некоторые нади', энергетические каналы, немного засорились и функционировали не в полную мощность. Еще пара подготовительных этапов – и перед целителем появился его тонкий двойник.
      Менее года назад Дарофеев открыл для себя методику, позволяющую ему быть как бы невидимым для окружающих. На Руси такой способ назывался «отвести глаза». Целитель оставался в плотном физическом теле, но его никто не замечал. Единственным недостатком этой техники было то, что Игорь Сергеевич, находясь в этом состоянии, не мог ни с кем общаться. Как только он заговаривал с одним человеком – все остальные, находящиеся поблизости, начинали его видеть. Такой же способ Пономарь использовал и при астральных путешествиях, применяя его к своему тонкому двойнику. Закрыв свое тело от посторонних любопытных взоров, целитель знал, что когда сознание отделяется от физической оболочки, на последнюю могут найтись нежелательные претенденты, Дарофеев отождествил свое "Я" с тонким телом и через мгновение глядел на окружающую обстановку «глазами» двойника. Игорь Сергеевич, на самом деле, теперь обладал зрением, охватывающим все, что его окружало, даже со спины. И теперь целитель созерцал собственное тело, сидящее в кресле под блоком невидимости, на коленях которого лежала фотография разыскиваемой девушки.
      Настроившись на спектр личностных излучений пропавшей, их в достатке поставлял снимок, Пономарь стал прощупывать окружающее его пространство в поисках аналогичных. Но, странное дело, таких не нашлось. А ведь по снимку было четко видно, что Роза жива. Помешкав секунду, тонкое тело Дарофеева отправилось в прошлое. В действительности это не было настоящим путешествием во времени. Энергетическое поле Земли содержало в себе отпечаток всех событий, происходивших когда бы то ни было, и задачей целителя теперь было настроиться на вибрации, которые блуждали в тонком мире и несли сведения об интересующем его отрезке времени.
      Для начала Игорь Сергеевич отправился на полгода назад.
      В этом времени девушка была. Отправившись к ней, Пономарь увидел ее спящей. Судя по характерному излучению, Роза была слегка пьяна.
      Уточнив характеристики ее личностных излучений, Дарофеев отключился от наблюдения ее физического тела и стал отслеживать девушку, перемещаясь вперед по времени. В какой-то момент он вдруг почувствовал, что теряет ее. Это было совершенно непонятно. Ведь в тонком мире вибрации, исходящие от человека были своего рода паспортом, документом, удостоверяющим личность. Измениться они, конечно, могли, но не так быстро и не настолько, чтобы биоэнергетик, тем более уровня Игоря Сергеевича, не смог бы обнаружить разыскиваемого человека.
      Судя по часам, изменение характеристик личности девушки началось чуть более полутора месяцев назад. С каждым днем в ней оставалось все меньше от прежней Розалии и проявлялась личность новая, характеристики которой и пытался теперь определить целитель.
      И, в тот момент, когда, как казалось Пономарю, он нащупал ту новую структуру, которой стала девушка, тонкое тело экстрасенса внезапно окружила какая-то пелена. Словно кто-то неизвестный, наблюдая за действиями Дарофеева, выждал момент, когда тот максимально приблизился к разгадке тайны и теперь блокирует от целителя необходимую информацию. В считанные мгновения Игорь Сергеевич соединил своего двойника с плотным телом.
      Открыв глаза, целитель хмыкнул. Это было тем более странно, что никакого наблюдения за собой он не ощущал. Но напавший на него обладал, очевидно, методикой невидимости, неизвестной Дарофееву. Кроме того, противник Пономаря даже и не пытался скрыться, а это значило, что он или сильнее Игоря Сергеевича, либо ему недостает ума или опыта. Пожелав, целитель в любой момент мог бы силой вскрыть этот новый для него блок невидимости, разобраться с посягнувшим на свободу передвижения в информационном пространстве, но с годами практик Дарофеев вывел для себя правило: не лезть в драку, если не тебя не нападают. Здесь же, прямой агрессии не было.
      «Но кто же этот человек? – Думал Игорь Сергеевич потягиваясь. – Зачем ему нужно было манипулировать с личностью девушки? Ведь это, с кармической точки зрения, тягчайшее преступление...»

– 4 -

      В эту ночь целителю спалось плохо. Едва он лег и закрыл глаза, он моментально очутился во власти странного кошмара. Дарофеев летел над какими-то высокими горами. Скорее это были обширные плато, находившиеся на разных уровнях, между которыми пролегали где широкие, а где не очень, расщелины. В их глубине клубился то ли пар, то ли туман, но Пономарю казалось, что это оставшиеся далеко внизу облака. Его влекла, как это часто бывает во снах, какая-то непонятная сила. Но знал, что где-то там его ждет цель полета и, петляя между скал, Дарофеев с каждой секундой приближался к ней, чтобы сделать нечто жизненно важное. И вдруг, на одном из плато Игорь Сергеевич заметил что-то странное. Там, как высокие стены стояли обычные библиотечные стеллажи, выглядевшие достаточно нелепо в этом пейзаже. Стеллажи были забиты книгами, и между ними медленно пробирались непонятные туманные фигуры. Подлетев ближе, Пономарь увидел, что все эти существа хотя и имеют вид людей в плащах, капюшоны которых накинуты на голову и опущены по самые брови, к человеческой породе не принадлежат. В их манере перемещаться сквозило что-то чужое, опасное.
      Внезапно одна из фигур подняла голову и из темноты под капюшоном на Игоря Сергеевича уставились три горящих синим огнем глаза. Существо захохотало и неуловимым движением, словно вытащило ее не с полки а из туманного воздуха, схватило какую-то книгу.
      А целитель все приближался. И по мере приближения до него стали доходить истинные размеры этих существ. Они были в десятки раз выше любого из людей.
      На глазах Дарофеева великан раскрыл книгу, пролистнул ее примерно до средины. Цвет открывшейся страницы был ближе к серому, чем к белому. Гигант радостно заухал и смачно выдрал этот лист. Бумажное полотнище немедленно вспыхнуло и моментально истаяло в огне, оставив после себя лишь крутящиеся в воздухе завитки пепла.
      Заложив вираж, Пономарь пролетел мимо гиганта и, нырнув под книгу успел прочесть ее заглавие: «Игорь Сергеевич Дарофеев. Книга Судьбы.»
      «Так вот что он, подлец делает!» – Подумал Пономарь и гнев стал наполнять его разум. И вместе с возмущением начало расти и тело Игоря Сергеевича. В считанные мгновения Дарофеев и колосс стали одного роста. Но тот, казалось, не обращал внимания на метаморфозы тела целителя и продолжал выискивать светлые страницы жизни и вырывать их.
      За один шаг преодолев разделявшее его и варвара расстояние, Дарофеев выхватил у того из рук свою Книгу. Существо недовольно заурчало, но в драку не полезло, предпочтя пятясь удалиться. На земле остались осевшие полупрозрачные лоскутки пепла.
      Собрав его в ладонь, целитель нежно подул на них и в его пальцах восстановился бумажный лист девственной белизны. Игорь Сергеевич вставил его в книгу и он тут же прирос на место. Но в то же мгновение цвет его стал меняться. Страница на глазах потемнела, преобразовавшись из белой в такую черную, что, казалось, она просто исчезла, а на ее месте возникла некая дыра в пространстве.
      И сразу же подул ветер. Он набирал силу с каждой секундой и Дарофеев понял, что его втягивает в черный лист Книги. Ветер вдруг стал так силен, что не было возможности удержаться на ногах. Игоря Сергеевича подхватило, понесло.
      Он на несколько мгновений успел уцепиться за края страницы, но они оказались неожиданно острыми и целитель вынужден был отпустить их.
      И началось бесконечное падение...
      Которое завершилось в кровати.
      Дарофеев вскочил, пытаясь сообразить, где он. Увидев знакомую обстановку, целитель успокоился, расправил сбитую простынь и лег снова. Больше ему ничего не снилось.

– 5 -

      До прошлого года жизнь Игоря Сергеевича Дарофеева, Народного целителя международного класса, внешне текла размеренно и спокойно. Он лечил людей, как на снимаемой им квартире в Филях, так и в Центре Традиционной народной медицины, ездил в командировки за рубеж, писал популярные брошюрки, снимался в телепередачах.
      Но в семейной жизни хорошего уже было мало. Жена, Елизавета Игнатьевна, его которую он, было, все порывался обучить всем тонкостям биоэнергетики, раньше души не чаяла в своем супруге. Но с годами между ними постепенно возникло странное отчуждение. Заработки мужа позволяли Елизавете Игнатьевне быть домохозяйкой и все свое время она делила между кулинарией, телевизором и воспитанием дочери Светланы. Биоэнергетикой, которой она так увлекалась в молодые годы, Дарофеева больше не занималась, хотя Игорь Сергеевич замечал, что она изредка пользовалась своим спонтанно проявляющимся ясновидением. Но раскол между отцом, матерью и дочкой, невидимый со стороны, становился с каждым годом все глубже. Пономарь предпочитал его не замечать. Ведь не было ни скандалов, ни разбирательств со слезами. Разве что Света все дальше уходила из-под влияния родителей, предпочитая жить, пусть скудным, но своим умом. Елизавета Игнатьевна пыталась вести с ней доверительные беседы, которые ничего не меняли в жизненном укладе. Дочь кивала, соглашалась, но все равно поступала вразрез с просьбами матери.
      Но снаружи все было спокойно. Словно в застоявшемся гнилом болоте.
      И вдруг это спокойное течение жизни семьи Дарофеевых прервали страшные события. Начались они с анонимного звонка с угрозами, следом последовало похищение Дарофеевой, уход из дома дочери Светы, которая в неполные восемнадцать лет уже стала законченной наркоманкой.
      Игорь Сергеевич растерялся. Не зная, что предпринять, он воззвал к помощи как сотрудников МВД, которые часто прибегали к его услугам, так и главаря одной из московских криминальных группировок по прозвищу Сивый. И милиция, и мафия рьяно взялись за дело, преследуя свои интересы и, зачастую мешая друг другу. Из-за трагической случайности, когда Елизавету Игнатьевну почти одновременно примчались спасать и спецназ, и боевики Сивого, погиб друг Пономаря, капитан Синельников.
      Вскоре выяснилось, что недоброжелатель Игоря Сергеевича работает на наркомафию, возглавляемую криминальным авторитетом по прозвищу Рыбак. С помощью Дарофеева, пытавшегося теперь не допустить пересечения операций милиции и криминалитета, группировка Рыбака оказалась уничтожена. Но Сивый, не желая упускать такой лакомый кусок, как рынок наркотиков, пошел на сделку с Рыбаком. В итоге и престарелый наркоделец, и сам Сивый, оказались в тюрьме.
      Но до этого Пономарю пришлось пережить и зверское убийство Елизаветы Игнатьевны и смерть от рук оголтелых наркоманов дочери Светланы.
      В конце концов выяснилось, что спровоцировал эти события лучший друг и учитель Игоря Сергеевича Виктор Анатольевич Разин. Он, используя свои паранормальные способности вошел в доверие к Рыбаку и, используя его боевиков, вдребезги разнес прежнее мирное существование Дарофеева.
      Для целителя, правда, так и осталась загадкой причина такой ненависти Разина. Тот перед смертью дал Пономарю два объяснения своих поступков, но какой из них был истинным установить Игорю Сергеевичу так и не удалось.
      Связь Дарофеева с организованной преступностью благодаря капитану Дроздову, с которым Пономарь стал работать после смерти Синельникова, осталась тайной. Но все равно, Игорь Сергеевич вынужден был пережить немало неприятных часов на допросах в связи с его присутствием в квартире Разина, когда тот совершил самоубийство. Но уголовное дело на Дарофеева закрыли за отсутствием состава преступления.
      Гораздо больше труда стоило Игорю Сергеевичу восстановление отношений со своим братом Константином. Тот присутствовал при последних минутах жизни Разина и слышал все те страшные обвинения, которые бывший учитель Пономаря высыпал на Дарофеева.
      Огромных усилий стоило и восстановление своего доброго имени. Ведь с подачи Разина в прессе была объявлена кампания настоящей травли Игоря Сергеевича. Но несколько интервью центральным газетам и цикл передач на телевидении, за которые Пономарь вынужден был выложить сумасшедшие деньги, исправили положение. Теперь Дарофеев виделся публике как экстрасенс-герой, боец с мафией. Его восстановили на работе, и все опять шло более-менее гладко. Единственное, чего не смог вернуть Дарофеев – были его близкие.
      Но в результате тех событий произошли сильные перемены и во взглядах целителя на жизнь. Теперь он, глубже познав кармические связи, пытался придерживаться самых жестких, по отношению к себе, принципов. Сперва это было сложно, но, увидев какой это дает положительный результат, Пономарь втянулся и теперь и думать не мог, чтобы жить как-то иначе.

– 1 -

      Едва майор ФСБ Сергей Владимирович Изотов пришел в свой кабинет, как зазвонил телефон и голос секретаря его непосредственного начальника пригласил майора на утреннее совещание. Это не было чем-то необычным.
      Полковник Владимир Тихонович Памятник собирал такие планерки три-четыре раза в неделю.
      Усевшись на свое место, по левую руку от начальственного стола, Сергей Владимирович пытался определить по лицу полковника что ожидает сотрудников, разнос, поощрение или нечто другое. Но Памятник перелистывал какие-то папки с делами и вид у него был непроницаемый. Изотов приготовился к худшему.
      Владимир Тихонович почти всегда своей мимикой давал определить своим подчиненным суть будущей речи. И если уж он надел маску безразличия, речь пойдет о чем-то действительно серьезном и неприятном.
      Хотя полковник и носил фамилию Памятник, в меднолобости его никто обвинить не мог. И, чтобы предотвратить разного рода слухи, он сам рассказывал, что его род произошел от Ваньки Помника, который при дворе графа Меньшикова служил чем-то типа живой записной книжки, никогда ничего не забывая, за что и был поименован так странно. За несколько поколений кличка «Помник» превратилось в фамилию «Памятник». Впрочем, такая фамилия могла сойти и за прозвище, и в отделе по расследованию умышленных убийств, которым он руководил, полковника за глаза звали только по фамилии. Никакие другие клички к нему просто не приставали.
      Когда все собрались, Владимир Тихонович оторвался от бумаг и, не вставая, по очереди разглядывая каждого из присутствующих, начал разнос. В первую очередь досталось майору Веревочкину, группа которого уже больше недели безрезультатно занималась групповым убийством четырех девушек-проституток. Потом на очереди был еще один коллега Изотова, которому было поручено расследование однотипных по почерку убийств двух политиков.
      Были высказаны оправдания, но на них Памятник почти не отреагировал:
      – Эффективнее надо работать. – И, словно тут же забыв о провинившихся, принялся за Сергея Владимировича. – Теперь майор Изотов.
      Услышав свою фамилию, Сергей Владимирович, быстро, но без излишней поспешности, встал.
      – Я не буду спрашивать о том, как продвигаются ваши расследования. Мне надоело выслушивать всякий бред. И поэтому поручаю вам еще три новых дела. Получите их у моего секретаря. Он предупрежден. Садитесь.
      Стараясь скрыть облегчение, Изотов придвинул стул и опустился на сидение из кожзаменителя.
      Вернувшись в свой кабинет, Сергей Владимирович ознакомился с тремя папками. Пока что документов в них было немного. Протоколы осмотра мест происшествия, показания свидетелей, которые на удивление дружно заявляли, что ничего не видели и не слышали, постановления о возбуждении уголовных дел и еще одна бумажка, в которой говорилось, что поскольку почерк в этих убийствах абсолютно идентичен, то следует объединить их в одно.
      Однако, судя по уже проведенным дактилоскопическим экспертизам, совершили эти преступления совершенно разные люди. Это поставило в тупик Сергея Владимировича. Он разложил перед собой три фотографии. На каждой из них, в цвете, были аккуратно разложенные ряды трупов. Вырезанная семья Жалейко, жена, две малолетние дочери-близняшки, домработница и крокодил Гришка. Мужа дома не оказалось, но сомнений в том, что убийца приходил именно по его душу не было. Рядом точно такой же снимок. Но тут главе семьи не повезло. Преступник вспорол животы Ринату Ашотовичу Мелконяну, его жене Людмиле и их собаке, буль-терьеру д'Артаньяну. И на последней отобранной фотографии было почти то же самое. Изменились лишь действующие лица.

– 2 -

      После первого же прочтения дел о странных убийствах майор Изотов понял, что все они безнадежны. За несколько лет, которые он проработал в отделе по расследованию убийств, Сергей Владимирович научился определять «висяк» с первого взгляда. Эти дела также попадали под категорию нераскрываемых. Зацепиться было абсолютно не за что. В МВД уде проверили отпечатки пальцев по всем возможным картотекам, преступники нигде не числились.
      Оставалось уповать лишь на удачу или мистическое совпадение.
      Мистика. Изотов буквально воспрянул от этой мысли. Года два-три назад он встречался с капитаном Дроздовым из отдела Внутренних дел по борьбе с организованной преступностью, и тот вскользь упомянул, что им помогает какой-то известный экстрасенс. Вот если бы удалось заполучить его себе...
      Сергей Владимирович ринулся к сейфу. Там, под грудами бумаг лежала его старая записная книжка, в которой должен был находиться телефон Дроздова. Книжка нашлась, лохматая, заляпанная сальными пятнами, но листка на букву "Д" на месте не оказалось. Уже взяв трубку телефона, чтобы найти капитана через справочную ФСБ, майор вдруг вспомнил, что нужная ему страница выпала и теперь лежит в конце книжки. Впрочем, за это время номер мог измениться, но Изотов все равно набрал едва просматривающиеся цифры.
      Ответили сразу:
      – Дроздов.
      Выдохнув, майор на всякий случай переспросил:
      – Петр Никитович?
      – Да, я.
      – Вас Изотов беспокоит. Из ФСБ. Помните?
      – Да, конечно. – Неуверенно сказал Дроздов.
      – Я по делу. В прошлый раз вы говорили мне, что ваш коллега работает с экстрасенсом. Не могли бы вы мне дать его координаты?
      – Его убили в прошлом году...
      – Экстрасенса?!
      – Коллегу... Синельникова...
      – Да... Жалко... – Проговорил Изотов. Возможность уплыла.
      – Но этого целителя я и сам хорошо знаю. Записывайте.
      Еще не веря в свою удачу, Сергей Владимирович схватил карандаш и записал два телефона.
      – Лучше звонить ему прямо сейчас. В это время Игорь Сергеевич должен быть пока дома. – Посоветовал Петр Никитович.
      Поблагодарив и распрощавшись, Изотов немедленно набрал номер Игоря Сергеевича. Тот немедленно снял трубку и начал извиняться, что не может разговаривать долго.
      – Я – майор Изотов из Отдела по расследованию убийств. Нам очень нужна ваша помощь.
      В трубку слышно было как экстрасенс вздохнул:
      – Приезжайте сейчас ко мне на работу. В десять у меня начинается прием. Пройдете первым.

– 3 -

      Приехав в Центр традиционной народной медицины Изотов нашел кабинет Дарофеева и поразился количеству поджидавшего целителя народа. В узенький коридорчик набилось не менее полусотни человек. Но все было тихо и пристойно. Вскоре появился какой-то мужчина средних лет, который вежливо просочившись мимо больных, вставил ключ в замок дарофеевского кабинета.
      Сергей Владимирович, который уже несколько минут занимал стратегическую позицию около этой двери, спросил:
      – Игорь Сергеевич? Я вам только что звонил...
      – Проходите. – Коротко пригласил Дарофеев. Изотов прошел в дверь и услышал как снаружи целитель громко сказал:
      – Не волнуйтесь. Это товарищ из органов... Всех приму...
      Войдя в кабинет и заперев за собой дверь Игорь Сергеевич снял плащ, повесил его в шкафчик у двери и лишь после этого повернулся к визитеру.
      – Видите, что творится? Оборотная сторона известности... – Дарофеев зачем-то пожал плечами. – И что вас ко мне привело?
      Изотов помедлил секунду с ответом. Он уже давно, профессиональным взглядом успел рассмотреть целителя. Перед майором стоял усталый человек, но это можно было заметить лишь по чуть подавшимся вперед плечам. А в темно-карих глазах Дарофеева таилось что-то, что Сергей Владимирович никак не мог обозначить словами. Сидела там, в черной глубине, какая-то опасность.
      Внешность экстрасенса, напротив, опасений не вызывала. Он был похож на какого-то актера, играющего августейших особ. И лишь излишне крупные мясистые уши портили ощущение вальяжности целителя, добавляя тому в облик легкий налет восточной таинственности.
      Обычно Изотов через мгновение после встречи с любым человеком знал, как конкретно можно и нужно с ним разговаривать. Но тут майор откровенно растерялся. Он не мог понять, какой тон требуется взять в этой беседе. И, поняв, что пауза начала затягиваться, решил начать с представления:
      – Я уже говорил, где я работаю, а зовут меня Сергей Владимирович. Номер ваш мне дал капитан Дроздов...
      – Майор. – Автоматически поправил Игорь Сергеевич.
      – Да? Не знал... Когда мы познакомились он еще капитаном был...
      – Но это неважно. – Прервал его Пономарь. – Что у вас такое срочное?
      В нескольких словах Изотов обрисовал целителю картину убийств. Рассказал о том, что преступники убивают абсолютно все живое в квартирах, не оставляя своим вниманием даже насекомых. Майор продемонстрировал Игорю Сергеевичу фотографию на которой рядом с трупом человека лежали, обведенные меловым кружком, тела нескольких мух.
      – Да, занятно... – Только и сказал Дарофеев рассматривая снимки.
      – Вы поможете? – Прямо спросил Сергей Владимирович.
      – В чем?
      – Найти и обезвредить преступников.
      – Найти – да. А обезвреживайте сами... Это не моя специализация.
      – Договорились. – Через силу усмехнулся майор.
      – С кого начнем?
      – Что, прямо сейчас? – Удивился Изотов. – Тогда... Вот с этих. Жалейко...
      Пономарь взял снимок на котором в рядок лежали пять трупов – два женских, два тела девочек и какое-то странное длинное животное со вспоротым брюхом.
      – Сейчас я проведу небольшую медитацию, – Менторским тоном произнес целитель, – Вы мне не помешаете. Только, предупреждаю, я могу издавать разные звуки, и мое тело может слегка дергаться. Не обращайте на это внимания и не пытайтесь как-то мне помогать. Договорились?
      Изотов кивнул.
      Положив перед собой ручку, Игорь Сергеевич поискал чистую бумагу, не нашел и взял незаполненную карточку пациента. Взяв в руки первый конверт Дарофеев закрыл глаза.
      Предварительные процедуры, типа обретения астральной невидимости и отделения тонкого тела заняли несколько секунд. Игорь Сергеевич, взяв след вибраций, соединяющих снимок и запечатленное на нем место, переместил астральное тело в квартиру, где произошло убийство. Там он стал свидетелем разговора двух незнакомых мужчин.
      Один, в халате и шлепанцах на босу ногу, сведя брови, слушал, что ему говорил другой, дородный мужичища с окладистой бородой. Перед ними, на газетах, лежал неподвижный крокодил. Пономарь, наконец, понял, о чем беседуют эти люди. Вдовец, хозяин убитого животного, хотел, чтобы гость, очевидно, таксидермист, сделал бы из дохлой твари чучело.
      Тут же витали тонкие тела убитых, жена просто висела в углу, внимательно слушая разговор и по ее лицу было видно, что если бы она могла, то разрыдалась бы. Близняшки же, не понимая пока что произошло, пытались схватить папу, но их ручки проскальзывали сквозь его тело и игра начиналась заново.
      Но Дарофеев не хотел, да и не имел права подглядывать за чужой жизнью. Он отправился в прошлое. Через несколько секунд он уже наблюдал сцену убийства.
      Целителя сразу поразило странное излучение, исходящее от преступника, словно тот находится под гипнозом или напился до бесчувствия. Но даже при самом глубоком гипнотическом трансе нельзя заставить человека кого-либо убить. Тут же преступник вовсю орудовал ножом, не обращая внимания на истошные крики женщин.
      Если бы мог, Игорь Сергеевич вмешался бы, лишь бы не созерцать безучастно это отвратительное зрелище. Но ему нужен был убийца и Дарофеев смотрел, пока не убедился в том, что четко зафиксировал в памяти характеристики биоизлучения преступника. Вернувшись в настоящее, Пономарь настроился на мозг обнаруженного человека и без труда заставил его подумать о своем адресе. Нащупав ручку, целитель записал его.
      – Все. – Экстрасенс открыл глаза и посмотрел на Изотова.
      Тот сидел, не понимая пока, что произошло.
      – Что «все»? – Спросил Сергей Владимирович.
      – Одного я нашел. – И Дарофеев протянул майору листок с двумя строчками. – Вот его адрес.
      – Так быстро!?.. – Пораженный Изотов взял бумагу, прочитал написанное.
      – Но не так просто... – Зачем-то добавил целитель.
      – Спасибо, конечно, но... Вы не ошибаетесь?
      – Проверьте. – Равнодушно пожал плечами Игорь Сергеевич, – А пока, извините, но мне надо работать. Другие снимки я посмотрю потом, если вы их мне, конечно, оставите...
      – Да, да... – Владимир Сергеевич бочком пробирался к двери, сопровождаемый Дарофеевым. – Я вам еще сегодня позвоню... Вы это сегодня сделаете?..
      – Я постараюсь. – Пообещал Пономарь и впустил первого пациента. Изотов протолкался через плотно утрамбованных больных, и лишь выбравшись из здания Центра, вспомнил, что не должен был оставлять эти снимки, но возвращаться не хотелось.

– 4 -

      Майор Изотов никак не мог понять, какое же впечатление на него произвел этот экстрасенс. С одной стороны, Дарофеев достаточно быстро согласился встретиться, помочь, даже денег не взял. Но Сергею Владимировичу странно не понравилась его манера держаться, словно Игорь Сергеевич действительно видел все насквозь и это всевидение надоело ему до невесть каких пределов. Но и высокомерным целителя тоже, по зрелому размышлению, назвать нельзя. Так размышляя, Изотов приехал к себе в контору и тут же вызвал своих оперативников.
      Когда собралась вся группа, шесть человек, майор принимал их в своем кабинета, Сергей Владимирович встал, и хотел было начать, но запнулся. В самом деле, если сказать ребятам, что ходил с утра к экстрасенсу, то его поднимут на смех. Среди его подчиненных были двое любителей фантастики, но даже их реакцию на такое сообщение майор предсказать бы не смог.
      – Короче так. – Прокашлялся майор. – Вы уже знаете, что нам поручили расследование убийств Щавелева, Седых и семьи Жалейко. Ко мне поступила информация, что вероятный убийца последних проживает по адресу...
      Сергей Владимирович прочитал название улицы и номер дома, данные ему Дарофеевым.
      – Информация эта неподтвержденная, санкцию на обыск я взять не могу, но это шанс. Что скажете?
      – А чего говорить? – Не вставая со своего стула, хмыкнул старший лейтенант Раков. – Памятник уж всех зачморил. Сходим по тихому. А там видно будет...
      – Все согласны? – Оглядел присутствующих Изотов. Кто кивнул, кто пожал плечами, но явного неудовольствия высказано не было.
      Спустя полчаса оперативники рассредоточились на лестнице сверху и снизу от квартиры подозреваемого. Изотов позвонил в дверь. Никто не ответил.
      – Тихо сможем войти?
      Специалист по замкам капитан Морозов тут же подошел, взглянул на скважину простого английского замка, и не глядя вставил туда ключ из небольшой связки. Поворот, еще один, и дверь, скрипнув, отворилась.
      – Без шума. – На всякий случай еще раз приказал Изотов.
      Закрыв за собой дверь, оперативники рассредоточились по квартире. Она оказалась весьма невелика. Простая обстановка, видимо жил тут человек более чем среднего достатка.
      Через минуту после начала обыска появилась первая находка. Испачканная в крови рубашка лежала в грязном белье. В прихожей нашлись ботинки, на которых обнаружились подозрительные бурые пятна. А на вешалке в шкафу висел серый костюм, и пиджак, и брюки которого покрывали разводы засохшей крови.
      – Он? – Все, пока что, не веря собственной удаче, спросил Сергей Владимирович.
      – Он! – Улыбнулся в ответ капитан Гладышев, опер, который нашел первую улику.
      – Тогда так. Раков. Бери рубаху – и к экспертам. А мы тут подождем. Двое – в подъезд, один здесь, остальные со мной.

– 1 -

      После смерти Ильи Еремеевича Буркова, Кропаля, его преемником стал Николай Андреевич Репнев. Криминальный капитал помог ему провести успешную предвыборную кампанию, он стал депутатом Моссовета и был правой рукой покойного. В криминальном же мире, Репнева знали под кличкой Корень.
      Узнав об убийстве пахана через час после случившегося, Николай Андреевич первым делом вызвал пару боевиков и приказал им запихать в мешок двух котов, Шмасть и Грызло, и суку дворянской породы по имени Лярва. Все эти животные обладали несносными характерами, постоянно дрались, и Корень с удовлетворением проводил их в последний путь, на ветеринарную станцию.
      Избавившись, таким образом, от опостылевших подарков Кропаля, Репнев вызвал в свой кабинет одного из телохранителей и дал ему задание, оповестить о сходняке всю верхушку мафии. Николай Андреевич подозревал, что на место главаря, кроме него, претендуют, по крайней мере, еще два человека. Но упускать свой шанс Корень не хотел. Убивать конкурентов было бы глупо, они занимали достаточно высокие посты в правительстве и могли бы оказаться полезны. Задача состояла в том, чтобы убедить их не покидать насиженные места и признать власть и авторитет Корня.
      Воскресным вечером произошла встреча девятки, девяти наиболее приближенных к Кропалю мафиози. Собрались они в кабинете управляющего казино «Каравелла», которое принадлежало, через подставных лиц, самому покойному.
      В ходе трехчасовой бурной беседы коллеги по преступному бизнесу пришли к заключению, что дробить уже созданную Кропалем структуру бессмысленно. Но голосование выявило, как и предполагал Корень, трех претендентов. Его самого, Гнутого, который был одним из заместителей министра здравоохранения, и Харчо, полковника МВД, который работал в отделе по расследованию половых преступлений. Все получили по три голоса «за» и сходка зашла в тупик.
      Именно этого момента и ждал Корень.
      – Вот что я вам скажу... – Николай Андреевич встал и прошелся по помещению. – Вы все почему-то забыли о том, что Кропаля мочканули. И никто не знает, кто это сделал и почему. Если эту угрозу не устранить – опасность будет грозить нам всем. Это понятно?
      Собравшиеся переглянулись, не находя пока изъяна в доводах Корня. Тот продолжил:
      – Наш уважаемый Харчо, на которого была возложена задача обеспечивать безопасность, с задачей не справился...
      – Да у Кропаля мои лучшие люди сидели! – Возмутился полковник. – Они любому глотку перегрызли бы!..
      – Ну, да, кроме того, кто хозяина грохнул... – Парировал Репнев. – Короче так. Я беру на себя руководство нашей организацией и нахожу убийцу и заказчика. Возражения есть?
      Несмотря на то, что убитый официально не успел назначить своего приемника, практически все согласились, что им мог бы быть Корень. Но решилось это еще через час напряженных дебатов.
      Разъехались мафиози лишь под утро, преодолев разногласия и проголосовав за кандидатуру Репнева.

– 2 -

      Хотя Корень обещал найти убийцу и того, кто его послал, новоизбранный главарь группировки не представлял как это реально сделать. По Москве ходили странные слухи, что появилась целая банда головорезов, которые мочат всех направо и налево, уничтожая людей целыми семьями. Несомненно, что и Кропаль стал их жертвой. Почерк был тот же, что и во всех остальных убийствах. Репнев, как депутат, обладал этой информацией.
      Знал он и то, что большая часть сил МВД брошена на розыски потрошителей, но пока видимых результатов их работы не было. Однако ему доподлинно было известно, что никто из его коллег по криминальному бизнесу к этому массовому уничтожению непричастен. Более того, были убиты еще двое воротил преступного мира, Фонарь и Сыч. А на Рубленого было покушение, в результате которого он потерял сразу восемь боевиков. Но вся эта информация тщательно скрывалась и никому, кроме узкого круга особо посвященных, известна не была.
      Поэтому, перед Николаем Андреевичем простиралось настолько широкое поле деятельности, что охватить его, казалось просто невозможно. Требовалось найти какой-то оригинальный подход. Тем более что от успеха поисков зависела судьба Корня, преступный мир не поощрял невыполненные обещания.
      И тут Репнев вспомнил о событиях прошлого года. Резкий взлет Рыбака, монополизация им всего рынка наркотиков. Потом разгром рыбаковской наркомафии группировкой Сивого. Быстрое возвышение последнего и столь же стремительный арест. По непроверенным сведениям, и на Сивого, и на Рыбака работали мощные колдуны. Одного, Николай Андреевич знал это почти что из первых рук, звали Гнус. Но Гнус был мертв, его убил противник, работавший как раз на Сивого. А под начальством Корня работал на криминальном поприще один из уцелевших приближенных Сивого. И он вполне мог знать этого колдуна...
      Зайдя в комнату, оборудованную как кабинет, Репнев включил стоявший на рабочем столе персональный компьютер. Подождал минуту, пока загрузилась последняя русифицированная версия «Windows». После этого включил набор номера и, указав, что связь будет происходить в видеорежиме, набрал пароль для соединения с компьютерным центром.
      Вскоре на экране появилось изображение небольшого зала, в котором за персоналками работали несколько человек. В поле зрения видеокамеры, прикрепленной к монитору, появился, наконец, молодой человек.
      – Как дела, Драйвер? – Спросил Николай Андреевич.
      – Неплохо. Скоро расколем защиту сети «Pan-American».
      – Хорошо. Только работайте побыстрее... – Репнев на самом деле был весьма доволен этим известием. Оно значило, что теперь будет гораздо меньше сложностей с оформлением разного рода нелегальных грузов и бронированием билетов. Но Корень помнил одно правило, если ты начальник, то ты всегда обязан подгонять своих подчиненных, иначе они могут распуститься...
      – И вот, что я хотел тебя спросить... – Нахмурившись, Николай Андреевич посмотрел прямо в глазок камеры, зная, что там, в компьютерной, Драйверу будет казаться, что начальник глядит ему прямо в глаза, – Не знаешь ли ты, что за колдун работал на Сивого?
      – Колдун? – Удивился хакер.
      – Ну, не помню, как они там себя еще называют...
      – А-а-а!.. – Улыбнулся Драйвер. – Кажется, знаю, о ком вы говорите... Его фамилия Дарофеев. Он народный целитель.
      – А найди-ка мне его телефон...
      – Сейчас, в базу залезу... – И компьютерщик ушел из поля зрения камеры. Вернулся он через минуту:
      – Пересылаю файл со всеми сведениями о нем, которые у нас есть.
      – Угу. – Поблагодарил Корень. – Работайте.
      Информации, которую переслал Драйвер, оказалось не так уж и много. В нее входили несколько видеофрагментов телевизионных выступлений экстрасенса, более двух десятков газетных статей с фотографиями популярного целителя, его краткая биография, в которой было указано, что Дарофеев вдовец, его прозвище – Пономарь, телефоны и место работы – Центр Традиционной Народной медицины. Это было то, что надо.
      Первый звонок Репнев сделал домой Игорю Сергеевичу. Автоответчик приятным тенором сообщил, что экстрасенс отсутствует, и попросил оставить информацию. Николай Андреевич не стал этого делать, и набрал другой номер, Центра, где работал Пономарь. Там ему сказали, что Дарофеев сейчас ведет прием пациентов, будет это делать до пяти часов, а пока загружен по уши и подойти не сможет. Корень поблагодарил. Он и так уже узнал все, что ему было нужно.
      Кликнув телохранителя, мафиози заказал машину на четыре дня и начал заниматься накопившимися делами.

– 3 -

      Прибыв в Центр Традиционной Народной медицины за пятнадцать минут до окончания дарофеевского рабочего дня, Корень сперва попытался записаться к экстрасенсу на прием. Но выяснилось, что очередь к Дарофееву расписана уже на полгода вперед. Намек на взятку полная регистраторша не поняла и Николаю Андреевичу пришлось сидеть в машине, пока телохранитель следил за очередью.
      Ожидание затянулось гораздо дольше, чем рассчитывал Репнев. Лишь через три четверти часа прибежал боевик и сообщил, что в кабинет зашел последний больной.
      Отложив документы, с которыми он должен был работать, как депутат, Корень вылез из своего «Мерседеса», потянулся, разгоняя кровь в затекших конечностях, и направился в здание. Пройдя узким коридорчиком, стены которого сплошь были увешаны рекламными плакатами разных экстрасенсов, Николай Андреевич остановился перед дверью, на которой висела красивая синяя табличка, гласившая: «Дарофеев Игорь Сергеевич. Народный целитель.»
      Почти сразу же дверь приоткрылась и из кабинета, кланяясь, бочком вышел какой-то мужичок с осоловевшим взглядом. Корень, подождав пока тот не перестанет загораживать вход, немедленно вошел внутрь.
      – Вы записаны? – Первым делом спросил хозяин кабинета.
      – Нет, но...
      – Тогда извините, – Прервал нежданного посетителя Игорь Сергеевич, – У меня сегодня было полсотни человек и я очень устал.
      – Я не лечиться. – Твердо сказал Корень.
      – Какая разница?! – Махнул рукой целитель. – Я уже не в состоянии работать...
      – Мне всего лишь надо с вами поговорить. – Николай Андреевич не привык к отказам и это было видно по всему его облику.
      Пономарь внимательно оглядел мафиози и сдался:
      – Две минуты. Не больше.
      Игорь Сергеевич развалился в кресле за своим столом, положил ногу на ногу, прикурил от одной из многочисленных свечек. Репнев, не дожидаясь приглашения сел напротив.
      – Зовут меня Николай Андреевич Репнев. – Представился мафиози. – Я хотел бы предложить вам простую, но весьма высокооплачиваемую работу... – Серьезно сказал Корень и осекся, услышав хриплый смех Дарофеева.
      – Вы случайно не имеете дела с криминальными структурами? – Слегка успокоившись спросил целитель.
      Репнев от неожиданности привстал. Он, готовясь к этой встрече, предполагал, что экстрасенс может его вычислить, но чтобы это произошло так быстро...
      – Я вижу, от вас ничего не скроешь... – Набычившись грозно проговорил Николай Андреевич. И вновь был удивлен, опять услышав раскаты хохота.
      – Вы сами раскололись... – Утирая выступившие слезы сказал целитель. – Дело в том, что точно такими же словами меня вербовал один ваш коллега.
      – Сивый? – Предположил Корень.
      – Он самый. Но хочу заранее вас предупредить. Если то дело, с которым вы ко мне ввалились хоть каким-то образом связано с криминалом – я отказываюсь.
      – Увы. – Вздохнул Николай Андреевич. – Напрямую.
      – Тогда...
      Чтобы предупредить последующий отказ, Репнев прервал Игоря Сергеевича:
      – Мне нужен убийца Кропаля!
      – Постойте... – Пономарь посмотрел прямо в глаза мафиози. – Не такое ли это убийство, когда преступник зарезал всех, кто был в квартире?
      – Да...
      – Это уже становится интересным... – Тихо пробормотал Пономарь.
      – Что? – Не расслышал Репнев.
      – Это я сам с собой. – Пояснил Игорь Сергеевич. – Рассказывайте.
      – Дело в том, что у Кропаля была не только внутренняя охрана, но и внешняя. Во дворе, в машине, постоянно дежурил один из наших людей. Так этот человек клянется, что никого не видел. А след мокрушника проходил около этой тачки. Дальше. Первым он зарезал телохранителя, который сам ему и открыл. Я знал этого парня. Он был жутким перестраховщиком. Если видел незнакомую рожу – сразу за пистолет. И ведь открыл...
      – Да, странно... – Задумался Дарофеев. – Больше никаких странностей не было?
      – Вроде нет... Хотя... – Репнев почесал подбородок. – Но это у Рубленого... Сходка там была в Интуристе, или что, не знаю. И к нему тоже заглянул этот деятель. Рубленый как раз вышел перетереть, не было его минут пять, не больше. А вернулся – восемь трупаков. И след ботинок кровавый.
      И ни коридорная, ни менты охраны ничего не видели. А следы тоже мимо них проходили!
      – Невидимка... – Хмыкнул Игорь Сергеевич.
      – Да, точно! Но как? И зачем? – Репнев в растерянности развел руками. – Я вам заплачу. Очень много заплачу... Только найдите мне того, кто это сделал и того, кто заказал!
      – Заказал? – Переспросил Пономарь. И хлопнув ладонью по столу повторил: – Заказал! Именно!
      – Вы беретесь? – Осторожно полюбопытствовал Корень.
      – Скорее всего, да... Но я должен еще немного поразмышлять.
      – Тогда, – Николай Андреевич погрузил руку во внутренний карман пиджака и извлек оттуда два конверта, – Держите. Здесь, – Мафиози положил перед Дарофеевым толстый конверт, – Фотографии Кропаля. А здесь, – На первый конверт лег второй, – Аванс. Тысяча долларов. Сумма, конечно, не ахти какая, но все-таки...
      – Но я... – Попытался возразить целитель.
      – Это не накладывает на вас никаких обязательств. – Заверил его Репнев.
      – Я настаиваю. – Твердо проговорил Игорь Сергеевич и вложил деньги обратно в ладонь Корня. – Оплата только по факту. Это мое правило.
      – Воля ваша. – Пожал плечами Николай Андреевич. – Вот моя визитка, – Он протянул целителю розовый прямоугольничек сандалового дерева. – Там все мои номера, мобила, офис. Звоните в любое время.
      И мафиози откланялся.

– 4 -

      Вернувшись домой, Дарофеев первым делом принял душ. Игорь Сергеевич минут десять стоял под острыми струйками, постоянно меняя температуру воды. То полностью открывая горячий кран, то стоя под ледяным потоком.
      Раньше целитель думал, что таким образом он избавляется от патогенной энергетики пациентов, которой он нахватался во время сеансов, но впоследствии выяснилось, что это только часть истины. Когда Пономарь детально отследил все процессы, которые происходят с ним во время такой процедуры, он понял, что таким образом он делает себе массаж активных точек, благодаря которому снимается усталость, баллансируется энергоструктура организма и идет подпитка праной, содержащейся в воде. Кроме этих, основных, шло еще около дюжины разнообразных процессов. Дарофеев держал их в голове и пользовался, сознательно усиливая, когда в этом была необходимость.
      Телефонный звонок отвлек Пономаря от легкого ужина.
      Целитель снял трубку.
      – Игорь Сергеевич? – Послышался возбужденный голос Изотова.
      – Да, Сергей Владимирович.
      – Я хочу вас обрадовать. Убийцу мы взяли! – Радостно прокричал майор. – Он, правда, не колется, но все улики налицо. И нож, и окровавленная одежда.
      – Поздравляю. – Сухо ответил Дарофеев, понимая, что воспоследует за этими восторгами.
      – Вы еще не смотрели оставшиеся снимки? – Задал Изотов ожидаемый целителем вопрос.
      – Пока нет.
      – Я, конечно, вас не тороплю... – Сказал Сергей Владимирович тоном, говорящим обратное. – Мистика дело такое...
      Игорь Сергеевич не любил, когда дилетанты рассуждают о его поле деятельности и поэтому прервал майора:
      – Как только будет результат – я вам позвоню.
      – Хорошо... Запишите мои телефоны...
      Введя данные фээсбэшника в свою электронную записную книжку, Дарофеев попрощался с Изотовым и отключил зуммер телефона. Предстояла работа.
      Усевшись за письменным столом, Игорь Сергеевич поставил перед собой пишущую машинку «Olivetti», вставил в нее чистый лист бумаги. Пономарь в недавнем прошлом научился печатать «в слепую» и теперь, всякий раз, когда во время медитации требовалось чего-то записать, набивал разборчивый машинописный текст, не утруждая себя расшифровкой собственных каракулей.
      Рядом с пишущей машинкой целитель положил три отобранные им фотографии. На каждой из них был изображен общий вид убийства. Два от Изотова и один от Репнева. Определив для себя порядок, в котором он будет работать со снимками, Дарофеев начал медитацию.
      Через четверть часа все было готово. Адреса и имена преступников выстроились в шесть аккуратных строчек.
      И лишь вернувшись в обычное состояние сознания, Игорь Сергеевич вспомнил, что не выяснил одной важной детали: зачем эти люди совершили свои преступления. Решив, что это можно выяснить и позже, целитель набрал номер Изотова.

– 1 -

      После похорон Сергея Серафимовича Дубова и его жены, Совет учредителей и директорат банка «Аркада» собрался на внеочередное совещание. Первая его часть была траурной, а на обсуждение запланировано три вопроса: назначение нового заместителя управляющего, усиление мер охраны сотрудников и некое, пока что не раскрывавшееся предложение, от начальника службы безопасности.
      Вел совещание Председатель Совета учредителей Виктор Афанасьевич Дробышев. Его срочно вызвали с переговоров, которые он проводил в Торонто и вид у господина Дробышева был явно не выспавшийся. Встав, он кашлянул, призывая к тишине и начал:
      – We grieve over the death of... – Траурным голосом проговорил Виктор Афанасьевич и понял, по недоуменным лицам собравшихся, что вещает что-то не то. Еще раз кашлянув, он пробормотал: – Извините... – И повторил свою первую фразу по-русски, – Мы все глубоко скорбим о безвременной кончине Сергея Серафимовича Дубова. Прошу почтить его память вставанием и минутой молчания.
      Все поднялись с кресел и склонили головы. Минута молчания длилась секунд пятнадцать, после чего Дробышев произнес:
      – Прошу садиться.
      После того, как утих шум, производимый креслами и усаживающимися в них, Виктор Афанасьевич взял отпечатанный лист с некрологом и, нагнав на себя скорбный вид, что было очень легко сделать, учитывая то, что ему не удалось поспать в самолете, с выражением зачитал подготовленный референтом текст. Закончив перечислением подписей под некрологом, Дробышев оторвался от бумажки и, в порыве внезапного альтруизма, сказал:
      – Хочу внести предложение. От Совета учредителей и управления банка назначить родителям покойного пожизненную пенсию в размере...
      Когда Виктор Афанасьевич начал говорить эту фразу, его секретарь побледнел и, резко вскочив, подбежал к Председателю Совета учредителей и прошептал ему на ухо:
      – Его родители уже умерли!..
      Нимало не смутившись, Дробышев закончил:
      – В размере пятисот долларов в месяц. Родителям, или иным ближайшим родственникам...
      Предложение прошло единогласно. На этом траурная часть завершилась и началась деловая. По первому вопросу повестки выступал сам Виктор Афанасьевич.
      – Я предлагаю, – И Дробышев взял небольшую паузу, которой хватило, чтобы он внимательно взглянул на каждого из присутствующих, – На должность заместителя управляющего Илью Львовича Семерикова, директора нашего филиала в городе Хумске.
      Мнения разделились, но большинством голосов это предложение прошло.
      Следующим выступал начальник службы безопасности Павел Петрович Остряков. Он потребовал дополнительного финансирования и расширения штата секьюрити и личных телохранителей. Напуганные гибелью Дубова, учредители согласились.
      – А сейчас, – Продолжил удовлетворенный Остряков, – Я хочу внести еще одно предложение. Как вам известно, ФСБ и МВД ведут розыск убийцы, но пока безуспешно. У нас же достаточно сил, чтобы провести самостоятельное расследование и, обнаружив преступника, передать его в правоохранительные органы...
      На самом деле, Павел Петрович темнил. Он хорошо знал Сергея Серафимовича, они были добрыми друзьями и теперь, после смерти Дубова, Остряков хотел отомстить убийце. Кроме всего прочего, начальник службы безопасности знал, к кому обратиться, чтобы с высокой степенью вероятности идентифицировать преступника, без лишних, для себя, хлопот.
      После недолгих дебатов предложение прошло.

– 2 -

      Павел Петрович с самого начала понимал, что раз уж такие мощные структуры, как ФСБ и МВД не могут найти убийц, из этого могут следовать два вывода. Первый: не хотят. И второй – это им действительно не по зубам.
      В прессу каким-то образом просочились сведения о том, что эта волна уничтожения второго эшелона власти происходит разными людьми. Ни разу не случалось так, чтобы на местах преступлений находили одни и те же отпечатки пальцев, которые киллеры оставляли в избытке. С одной стороны это говорило о том, что работают не профессионалы, а с другой – о мощности организации, убирающей своих противников. Но почему именно эти люди попали в число жертв, не мог сказать никто. Делались предположения, что все убитые являлись членами какой-то тайной организации, но конкретных доказательств этому не было.
      Сам Остряков считал, что на самом деле эти убийства подготовлены российскими спецслужбами. Возможно убитые, в результате каких-то махинациий попали в их поле зрения и тем самым навлекли на себя их кару. Ведь практически все жертвы занимали вторые по важности посты в своих организациях и, значит, имели возможность проворачивать темные делишки.
      Но Павел Петрович был уверен, что в случае с Дубовым произошло странное недоразумение. Остряков не первый год знал Сергея Серафимовича, они познакомились на одном из пленумов КПСС, и всегда уважал его за честность. Если Дубов что-то пообещал – он это выполнит. Так, он вытащил Острякова из-под трибунала, когда тот работал замполитом и его обвинили в хищениях из части, где Павел Петрович нес службу. Вытащил, и поставил начальником службы безопасности.
      Теперь Остряков чувствовал, что не успокоится, пока не найдет виновника гибели друга. А для этого у Павла Петровича был только один способ. Прибегнуть к помощи экстрасенса.
      Года три назад Остряков заболел. Исследование выявило начинающийся цирроз печени, что для Павла Петровича явилось полной неожиданностью. Он думал, что это «профессиональная» болезнь алкоголиков, а Остряков придерживался трезвого образа жизни.
      Знакомые присоветовали ему некоего Дарофеева, который, как утверждали, творит настоящие чудеса. Павел Петрович в мистику не верил, но сходил.
      Игорь Сергеевич произвел на Острякова неизгладимое впечатление. Целитель жег свечи, ароматические травы, заупокойным голосом читал молитвы, чуть ли не плясал вокруг Павла Петровича, размахивая руками.
      Странно, но лечение подействовало. Через месяц, когда Остряков лег в клинику на обследование, врачи обнаружили у него совершенно здоровую печень. С тех пор Дарофеев стал для Павла Петровича непререкаемым авторитетом во всем, что каким-либо образом касалось метафизических материй.
      В прошлом году Остряков с замиранием сердца следил за процессом против Игоря Сергеевича. Газеты не жалели красок, сперва описывая какой Дарофеев гад и сволочь ползучая, а потом, когда обвинения против экстрасенса оказались неподтвержденными и дутыми, превознося его до небес.
      И теперь, делая на собрании учредителей заявление о параллельном расследовании, Павел Петрович в первую очередь рассчитывал на помощь Игоря Сергеевича.

– 3 -

      В то утро Дарофеев принимал пациентов на своей квартире в Филях. Раньше он снимал ее, но хозяйка, проникшись безмерным уважением к Игорю Сергеевичу, который не раз помогал этой старушке справиться с недугами, указала Пономаря в завещании. Бабушка тихо почила и целитель, после волокиты с налогами, оказался обладателем сразу двух квартир.
      Просматривая записи приема, экстрасенс вдруг вспомнил, что так и не определил местонахождение пропавшей девушки, Розалии Степановны. Впрочем, ее мать, как Дарофеев с ней договаривался, не позвонила, и теперь Игорь Сергеевич радовался этому обстоятельству, но чувство невыполненного долга тоже давало о себе знать.
      До полудня пациенты шли сплошным потоком. Каждые пятнадцать минут раздавался звонок в дверь, но Пономарь не реагировал на них, зная, что больные, ожидающие в прихожей своей очереди, откроют очередному страждущему.
      Коллеги Игоря Сергеевича, которые, как и он, принимали на квартирах, заводили себе секретарей. Эти молодые люди выполняли всю рутинную работу по заполнению карточек, ведению книги учета пациентов, предварительной психологической обработке, постепенно обучаясь приемам целительства. Дарофеев такого метода обучения не признавал. Однажды он попробовал подтянуть так одного талантливого молодого человека, но тот, смотря на манипуляции Игоря Сергеевича, совершенно не понимал, или понимал по-своему, их подоплеку. Каждое свое действие, чтобы оно оказалось верно воспринятым, целитель должен был объяснять не менее пяти-десяти минут. Такого времени, при нормальном темпе целительства, у Пономаря не было. А раскрывать свои секреты ушам пациента и вовсе было глупо. Поэтому, промучавшись с парнем четыре месяца, Игорь Сергеевич с ним расстался.
      Теперь тот, громогласно заявляя, что Дарофеев раскрыл ему все тайны профессии, пытался сделать себе имя на ниве целительства. Игорь Сергеевич имел с нахалом долгую беседу, втолковывая тому, что до уровня мастера ему еще далеко и лечить кого-либо пока рановато, но парень не внял совету.
      Сейчас же, разрываясь между отчетностью и самим лечением, Пономарь с тоской вспоминал о спокойных месяцах и подумывал о том, чтобы завести простого секретаря, без излишних экстрасенсорных амбиций.
      Процесс лечения шел сегодня очень легко. Дарофеев вошел в ритм и наслаждался своей работой. Но, где-то на задворках сознания, целителя терзало некое предчувствие, что все это скоро кончится.
      Действительно, в самый разгар сеанса, вдруг послышался недовольный гул пациентов, потом дверь приоткрылась и в кабинет кто-то заглянул.
      – Займите очередь и ждите. – Не поворачивая головы отреагировал Дарофеев. Голова исчезла, а Игорь Сергеевич понял, что сейчас его будут пытаться упросить делать то, что ему было бы неприятно.
      Когда Пономарь закончил с пациентом и тот вышел, вновь возник угрожающий шумок в коридоре. Целитель увидел, как в комнату, оттискивая следующую по очереди даму, пробирается незнакомый человек в камуфляжной форме.
      – Что вы себе позволяете? – Ледяным тоном полюбопытствовал Дарофеев.
      – Простите, Игорь Сергеевич, – Стал оправдываться мужик, уже полностью просочившись в комнату и придерживая за собой дверь. – Меня просил заехать за вами Павел Петрович.
      – Заехать? – Удивился Пономарь. – Все встречи только на моей территории. Так и передайте вашему Павлу Петровичу.
      – Но он с меня...
      – Голову снимет? – Завершил Дарофеев фразу. – Ничего. Без головы проживете.
      Все время беседы целитель работал с нежданным посетителем. Игорь Сергеевич, как только понял, в чем дело, стал на расстоянии перераспределять энергетические потоки в теле вояки. Успокоив ему муладхару, чакр отвечающий за энергетику физического тела, которая фонила агрессивностью, Пономарь направил эту энергию в сердечный чакр анахату, где она трансформировалась и спустилась в к желудку, в манипуру . В результате этих манипуляций, пришелец почувствовал жуткую неуверенность в себе, у него схватило живот и Дарофееву не составило труда выпроводить незваного гостя.
      Но ритм уже был сбит.
      Со следующими больными Игорь Сергеевич постарался разобраться как можно быстрее, понимая, что хозяин парня, таинственный Павел Петрович, не заставит себя ждать. Так и случилось. Через полтора часа вновь возникло неприятное шевеление среди пациентов. Дарофеев на мгновение отвлекся от сеанса целительства, настроил людей в коридоре на спокойствие и продолжил работу. Больше никаких поползновений на внеочередное обслуживание не было.

– 4 -

      Остряков и не предполагал, что экстрасенс, хотя и такой известный, может быть так загружен. Сняв с дежурства и послав за Дарофеевым одного из своих охранников, дюжего мужика, прошедшего Афган, Павел Петрович спокойно занялся своими делами. И был весьма удивлен, когда посланец, бледный, с бегающими глазами, заявил, что Игорь Сергеевич ехать не пожелал, что у него уйма народа и он ждет Острякова лично, причем в порядке общей очереди.
      Непривыкший к отказам, начальник службы безопасности вспылил, накричал на охранника, стуча кулаком по столу. Когда мужик ушел, Остряков несколько минут остывал, внушая себе, что слава портит человека и нельзя обижаться на витающих в облаках. Приведя себя, таким образом, в относительно спокойное состояние, Павел Петрович вызвал машину и сам направился к целителю, надеясь поставить того на место и дать понять, что такие люди, как Остряков, имеют прав больше, чем все прочее население.
      Но когда Павел Петрович вошел в квартиру, где принимал пациентов Игорь Сергеевич, весь пыл Острякова куда-то пропал и он смирно дождался своей очереди.
      Войдя в кабинет, начальник охраны замер на пороге. Так все тут переменилось. Исчезли мистическая атмосфера таинственного действа, большая часть смеси языческого и христианского антуража, даже сам целитель больше стал походить на обычного врача. Обстановка в кабинете была простая, как в кабинете поликлиники, лишь несколько горящих свечей говорили о том, что перед Павлом Петровичем не простой доктор, а народный целитель.
      Да и сам Дарофеев был уже другим. Пропала некоторая нервозность, которую Остряков заметил в свои прошлые посещения, ей на смену пришло подавляющее спокойствие, исходящее от Игоря Сергеевича. Глядя на него, Павел Петрович внезапно почувствовал себя на партийном собрании, где от него ждут самой подробной исповеди и покаяния, а Дарофеев, как председательствующий, обличен властью карать и отпускать грехи.
      – Павел Петрович? – Сурово спросил председательствующий. У Острякова пересохло в горле и он кивнул. От этого движения наваждение испарилось и Остряков вспомнил где он и зачем.
      – Помнится, вы ко мне ходили... – Продолжил Дарофеев.
      – Да. – Ответил Павел Петрович. – С циррозом...
      – Как, не беспокоит?
      – Нет, со здоровьем у меня пока все нормально... Я к вам вот по какому вопросу...
      Сделав небольшую паузу в словах, Остряков подождал реакции Игоря Сергеевича, но тот молчал и внимательно смотрел на визитера.
      – Убили заместителя управляющего нашего банка.
      На эту новость губы целителя слегка разошлись в легкой улыбке:
      – И вы, очевидно, хотите, чтобы я нашел убийцу... – Предположил Пономарь.
      – Да. – Согласился Остряков, стараясь не выдать своего удивления, – Но не только...
      – Что же еще?
      – Я хочу знать, кто заказчик.
      – Это непросто... – Игорь Сергеевич уже понял, что речь идет как раз о той непонятной серии убийств, которые переполошили все сферы власти, начиная от официальной политики и кончая криминальными структурами.
      – Я понимаю... – Мелко закивал Павел Петрович, восприняв эту реплику как намек об оплате. – Назовите сумму.
      – Видите ли... – Целитель пристально посмотрел на Острякова и тот понял, что невольно сказал какую-то глупость.
      – Стопроцентно гарантировать, что я действительно кого-то найду, я не могу. Поэтому, в данном случае, если я, конечно, возьмусь за это дело, сумму, как вы выразились, вы определите сами. А теперь, расскажите все по порядку.
      – На самом деле, – Причмокнул губами Остряков, – Убиты были трое. Или четверо... Короче, Сергей Серафимович Дубов, он был нашим заместителем управляющего, его жена, водитель банка и... Попугай. У всех... В общем, головы им свернули…
      – У всех сломаны шейные позвонки? – Переспросил Игорь Сергеевич.
      – Да. Именно.
      – Интересно... – Пономарь качнул головой из стороны в сторону. – Продолжайте...
      – Вот, собственно, и все, что известно... Произошло это в прошлую пятницу вечером, когда Сергей вернулся с работы. Как, что, почему, никто не знает...
      Игорь Сергеевич задумчиво молчал. Остряков не выдержал паузы и холодно спросил:
      – Так вы беретесь?
      Целитель с достоинством кивнул.
      – Мне нужен адрес или какие-нибудь вещи покойного, его снимки. Лучше, конечно, с места гибели...
      – Увы, – Развел руками Павел Петрович, – Ничего такого у меня нет. Только адрес...
      – Ничего, хватит.
      Записав название улицы, номера дома и квартиры, целитель опять взглянул на визитера и произнес:
      – Я не знаю, когда у меня появятся эти сведения, поэтому, как только что-нибудь прояснится – я вам позвоню. Договорились?
      – Да... – Недовольно скривился Остряков, но спорить было бессмысленно.
      После его ухода, Игорь Сергеевич, занимаясь очередным больным, размышлял об этих странных совпадениях. Уже три разные организации, за последние два дня, попросили его помочь им в поисках организатора этой бойни. Видимо, дело действительно настолько сложно, что без него, Пономаря, не обойтись. Да и само такое совпадение значило, что Дарофеев, хочет он того или нет, уже кармически завязан с таинственным организатором. И, следовательно, этот узел надо распутать.
      Решив так, целитель вдруг почувствовал какое-то облегчение. Такое, какое бывало у него обычно, после принятия абсолютно верного решения.

– 1 -

      Преступника схватили без лишнего шума. Он, впрочем, и не сопротивлялся. Безмерно удивленный присутствием в своей квартире людей из ФСБ, убийца, которым оказался Илья Дмитриевич Серов, крановщик одного из московских СМУ, не отпираясь опознал предъявленные вещи, как принадлежащие ему. После этого был оформлен протокол задержания и преступника отвезли на Лубянку.
      Сергей Владимирович, которому немедленно сообщили об успешном аресте, не стал торопиться с допросом. Он приказал снять с Серова отпечатки пальцев и не беспокоить его до завтра, чтобы тот имел время поразмышлять над своей участью.
      С утра Изотов отослал своих ребят на задержание тех двоих, адреса которых ему вчера вечером продиктовал Дарофеев. После того, как команды покинули здание, в кабинет к майору доставили арестованного Илью Дмитриевича. Преступник был бледен и затравленно озирался по сторонам.
      – Присаживайтесь... – Ласково предложил майор.
      Подозреваемый примостился на краешке стула, нервно потирая заскорузлые ладони.
      С минуту Сергей Владимирович перебирал бумаги на столе, потом, расположив перед собой чистый бланк протокола допроса и самописку, вперился взглядом в переносицу Серова.
      Тот почти сразу отвел взгляд и Изотов решил, что добиться признания будет делом нехитрым.
      – Сначала не для протокола... – Изотов демонстративно накрыл перо ручки блестящим колпачком. – Зачем вы это сделали?
      – Что? – Совершенно искренне спросил Илья Дмитриевич.
      – Зачем вы убили жену Ивана Ивановича Жалейко и его дочерей? Про домработницу я не спрашиваю, она, наверное, просто под руку попалась... Так?
      – Я не убивал... – Ошарашено прошептал Серов и, вскочив, закричал, нависая над майором, брызжа слюной в лицо обвинителю, – Не убивал я никого!!!
      – Сядьте! – Рявкнул на него Сергей Владимирович, – Или мне позвать конвоиров?
      – Да хоть на куски меня режь! Не убивал я!.. – Чуть не плача прохрипел мужик, но все же послушался и занял прежнее место. – Я вас знаю... Вам только признание надо, а виноват человек, или нет...
      – Тихо! – Сурово шикнул на него Изотов. – Успокойся и давай по порядку.
      Шмыгнув носом, Серов отер рот тыльной стороной ладони и кивнул.
      – У тебя в квартире были найдены рубашка, ботинки и костюм залитые кровью. Откуда она?
      – Не знаю... – Тихо пробормотал крановщик.
      – А я знаю! – Сверкнул глазами майор. – Вот акт экспертизы. – Сергей Владимирович извлек из папки несколько скрепленных листов. – Смотри. «На изъятой у подозреваемого, – Подозреваемый – это ты, – рубашке обнаружены бурые пятна, по виду напоминающие кровь...» Так, так, – Изотов проглядел несколько строк, перевернул страницу, – «Экспертиза установила: Пятна крови на левом манжете идентичны по составу с кровью покойной Лидии Марковны Жалейко. Пятна на правой верхней грудной части могут одинаково принадлежать как Юлии Ивановне Жалейко, так и Виктории Ивановне Жалейко.» Все ясно?
      Их кровь на твоей рубахе. Почему? Потому что ты их убил. А еще нож, который у тебя изъяли. Над ним тоже эксперты поработали. Все ранения нанесены им! А пальчики? Вся квартира в них!! Я только одного не понимаю: зачем ты там мух перебил? А? – И Сергей Владимирович с прищуром посмотрел на Серова.
      Мужик сидел ни жив, ни мертв, понуро опустив голову. На последнюю фразу майора он как-то странно дернулся всем телом и послышались сдавленные рыдания.
      Изотов несколько часов мучался с подозреваемым. Серов признавал, что вещи его, но как только речь заходила об убийстве, отрицал все с невероятным пылом. Умаявшись вконец, майор вызвал конвой и препроводил задержанного обратно в камеру.

– 2 -

      Прошло уже около часа после ухода Острякова, Дарофеев разделался с последним, на сегодня, пациентом и включил телефон. Сразу же раздался звонок.
      – Я до вас уже минут пятнадцать дозваниваюсь! – Радостно сообщил Изотов.
      – Когда у меня больные – я трубку не беру. – Устало проговорил Игорь Сергеевич.
      – Значит, вы уже освободились? – Сделал вывод Сергей Владимирович.
      – А у вас какие-то сложности? – В свою очередь спросил Пономарь.
      – Да, но не знаю...
      – Говорите прямо. Если это в моих силах...
      – Вы умеете читать мысли? – Рубанул с плеча майор.
      – А это так необходимо?
      – В общем, да. Мы взяли троих, тех, чьи адреса вы мне продиктовали. Это именно они, убийцы. Все улики на лицо, но... Все они яростно отрицают, даже плачет один.
      Я не первый год на службе, многое повидал, и вижу, когда человек косит под непришейного, а когда действительно ни при чем. И, мне кажется, что все они подставки. Хотя и отпечатки их... Короче, я ничего не понимаю.
      Я могу, конечно, рассадить их по пресс-хатам, замордовать, но сами знаете, что стоят такие «признания». Так что, не сочтите за труд, загляните, разберитесь с этими людьми... Ну не могу я побороть это ощущение... – Начал Изотов по второму кругу.
      – Хорошо. – Прервал его излияния целитель. – Я подъеду.
      Вскоре Пономарь шагал по коридорам здания на Лубянке. Какой-то сержант, посланный майором, чтобы встретить Дарофеева, проводил его прямо к кабинету Сергея Владимировича. Обменявшись рукопожатием с фээсбэшником, Игорь Сергеевич сразу спросил:
      – Где мой клиент?
      – Один? – Недоверчиво переспросил Изотов, – А я думал, что вы сразу троих...
      – Это если у меня времени, да и сил, хватит.
      Пономарь прибеднялся. Не то чтобы он полностью забыл, что такое усталость, иногда она давала о себе знать, но для полного восстановления сил Игорю Сергеевичу требовалось не более пяти минут. Несколько раз он ставил над собой эксперименты и без особого вреда для здоровья работал без сна несколько суток подряд.
      – Все задержанные в камерах. Я не знал, где вам лучше с ними пообщаться...
      – Лучше, наверное, на месте. – Проговорил Игорь Сергеевич, – Чтоб не тревожить их лишний раз.
      – Как скажете, – С готовностью согласился майор. Он позвонил в изолятор и заказал пропуск на целителя. А через четверть часа Игорь Сергеевич уже разглядывал в «волчок» сидевшего в камере Илью Дмитриевича Серова. Убийца сидел, прикрыв глаза ладонью, не реагируя на шум у двери.
      – Поговорить с ним не нужно? – Сергей Владимирович кивнул в сторону окованной двери.
      – Пока нет. – Отрицательно мотнул головой целитель. – Мне бы расположиться по соседству с ним...
      – Камера справа свободна. – Писклявым голосом сообщил сопровождавший их сержант-охранник, перебирая гремящие длинные ключи.
      – Откройте. – Приказал Изотов.
      Войдя в узкую двухместную камеру, Пономарь огляделся. Деревянные нары в два яруса, стол, на котором чья-то рука вырезала шахматную доску и поле для нардов, унитаз за невысокой отделанной кафелем загородкой и зарешеченное окно, из которого видно было лишь небо, да облака. Присев на нары, Игорь Сергеевич ухмыльнулся:
      – Вот уж не думал, что буду сидеть в подвалах Лубянки...
      Изотов на шутку не отреагировал. Он, слегка нахмурившись, посмотрел на экстрасенса и спросил:
      – Нам выйти?
      – Да, если можно...
      Оставшись в одиночестве, Дарофеев сел поудобнее и закрыл глаза. Чтение мыслей было не очень сложным делом для профессионала уровня Игоря Сергеевича, но требовало высокой сосредоточенности.
      Быстро проскочив предварительные этапы подготовки и самонастройки, Пономарь без проблем нащупал поле излучений убийцы. Теперь торопиться не стоило. Существовало несколько методик для проникновения в чужой мозг. Одна из них требовала отождествления с этим человеком, другая, вычленяющая работу мозга из общего биоэнергетического потока, позволяла узнавать о чем исследуемый думает в настоящий момент. Но эти техники не позволяли считывать информацию из памяти и Дарофеев применил еще один способ.
      Игорь Сергеевич за считанные секунды наладил контакт с задержанным на энергетическом плане. Вспоминая картины, которые целитель наблюдал во время сеанса ясновидения, наблюдая за тем, как Серов совершал свое преступление, целитель стал транслировать их преступнику, надеясь получить от его подсознания какой-то отклик. Но реакция оказалась странной. Илья Дмитриевич воспринимал эти сцены как кадры из фильма, как нечто, не имеющее к нему никакого отношения.
      Пономарь оказался в замешательстве. Человек, с которым он работал, действительно не помнил, что совершил убийства. Мало того, не помнило и его подсознание, в котором всегда остаются следы прошлых событий. И Дарофеев решил копнуть еще глубже.
      В тонком мире у каждого из существ существует информационный двойник. Теперь Игорь Сергеевич вышел непосредственно на него. Но и там никакой информации об убийствах не было!
      Зная примерное время совершения преступления, Пономарь напрямую задал Двойнику вопрос: «Что делал Серов в тот момент?» И получил недвусмысленный ответ, который поразил Дарофеева до глубины души. Оказалось, что личности Ильи Дмитриевича в тот промежуток просто не существовало. Она была заменена другой!

– 3 -

      С остальными задержанными Игорь Сергеевич работать отказался, ссылаясь на усталость. На самом же деле, ему требовалось переварить полученные сведения. Пока, то, что он узнал, казалось совершеннейшей нелепицей, если бы это не имело места на самом деле. Моментальная замена личности. Бред! Невозможно! Но, Дарофеев помнил это, совершенно недавно он сталкивался именно с такой проблемой...
      По пути из изолятора в кабинет Изотова, Пономарь рассказал ему все, что удалось узнать. Сергей Владимирович недоверчиво качал головой, слушая о замене личности, и, наконец, не выдержал:
      – Значит, они, этот, по крайней мере, были в момент совершения убийства невменяемы?
      – Как врач, могу однозначно сказать, что да. Но все дело в том, что я не знаю, как это сможет подтвердить официальная медицина. Любой психиатр, услышав о нескольких личностях в одном теле поставит диагноз «шизофрения», и будет прав. И залечит человека. Но он ведь абсолютно нормален!
      – Но не могу же я его просто так отпустить! – Пожал плечами майор. – Пусть он даже не соображал, что делал...
      – О том, чтобы отпустить речи не идет. Вопрос в том, откуда в нормальном человеке чуждая ему личность. Как она туда попала? Почему проснулась? Куда делась? Не будет ли рецидива? Вот вопросы, на которые надо ответить. И чем скорее – тем лучше. Иначе... – Игорь Сергеевич прервался, поскольку они уже добрались до места и Сергей Владимирович повернулся к Дарофееву спиной, открывая дверь кабинета.
      Едва они переступили порог, пронзительно задребезжал телефон. Изотов схватил трубку, выслушал, что-то записывая. Окончив разговор, он повернулся к Игорю Сергеевичу злорадно улыбаясь.
      – Мне сообщили, что в одно из отделений поступил сигнал о массовом убийстве. Преступник еще на месте. Присоединитесь?
      После секундного раздумья Пономарь согласился.

– 4 -

      В подъезде одного из домов на Малой Бронной собралось более десятка человек. Тут был и встревоженный, виновато озирающийся по сторонам участковый милиционер, представители ДЭЗа, оперативники из отделения, а теперь к ним добавилась еще и штурмовая группа ФСБ, Изотов с одним из своих парней, и Игорь Сергеевич Дарофеев.
      Из квартиры, где проживал Дмитрий Евстафьевич Сурков, заместитель главного редактора газеты «Московская Неделя», регулярно доносились звуки ударов. Суетливый участковый рассказал Изотову, что одна из старушек, любительница наблюдать за жизнью соседей с помощью мощного бинокля, позвонила в милицию и сообщила, о том, что в квартире на третьем этаже только что убили целую семью. Прибывшие оперативники из ближайшего отделения не решились штурмовать квартиру и вызвали подмогу из убойного отдела ФСБ. По словам милиционера, который экспроприировал у позвонившей старушки оптику и теперь сам вел наблюдение, докладывая обо всем по рации, в квартире никого не было, однако, шум из нее доносился регулярно.
      Настроившись на ясновидение, Дарофеев определил, что живой в квартире есть. Игоря Сергеевича как током ударила исходящая от него злоба и целитель прекратил эксперименты.
      Работники ДЭЗа уверяли, что черного хода в квартиру нет и штурмовая группа начала действовать. Двумя ударами кувалды выбив замок, боевики вломились в квартиру. За полминуты они прочесали все помещения, и в растерянности остановились. Никого живого не было. Лишь по центру гостиной, в луже крови, лежали три трупа.
      Игорь Сергеевич следил за их действиями с лестницы и видел немногое. Но вдруг в коридоре появилась странная фигура. Человек шел мимо оперативников, которые не обращали на него никакого внимания. Одежда незнакомца вся была покрыта пятнами свежей крови. Лишь через несколько секунд, когда убийца уже практически добрался до двери и готов был ее захлопнуть изнутри, Дарофеев понял, что на этом человеке оболочка невидимости и он воспринимает его не обычным зрением, а с помощью спонтанно заработавшего ясновидения.
      – Вот он! – Крикнул Пономарь. – У двери!
      Преступник среагировал незамедлительно. Он замахнулся зажатым в руке окровавленным тесаком на ближайшего оперативника. Того спасло то ли развившееся с годами чувство опасности, то ли он, в последний момент все-таки увидел нападающего, но стоящий у входа фээсбэшник успел перехватить руку с ножом и моментально провести захват. Преступник выронил оружие и закричал от боли.
      После этого блок невидимости с него слетел и все увидели задержанного убийцу. Пока его заковывали в наручники, он лишь шипел, все еще яростно сопротивляясь. Церемониться с ним не стали и один из оперативников ударом в челюсть отключил преступника. Но и после этого убийца продолжал конвульсивно дергаться.

– 5 -

      Задержанного приковали к трубе отопления и обыскали.
      Из найденного удостоверения выяснилось, что это товаровед фирмы «Ле Монти» Василий Николаевич Щербаков.
      Вскоре он пришел в себя, но на все вопросы Изотова отвечал лишь нечленораздельным рычанием и воем, от которого волосы на всем теле вставали дыбом. Дарофеев созерцал этот странный допрос и криво ухмылялся. Лишь когда Щербаков клацнул челюстями у самого носа Сергея Владимировича, слишком близко наклонившегося к задержанному, Пономарь решил вмешаться.
      – Так вы ничего не добьетесь. – Игорь Сергеевич взял майора за рукав и потянул за собой. Тот, не возражая, последовал за целителем.
      Зайдя на кухню, где все оказалось перевернуто вверх дном, а на центральной очищенной от мусора площадочке было кладбище разрубленных пополам тараканов. Подняв каждый по стулу, майор и целитель расположились напротив друг друга.
      – Сейчас это не человек. – Подняв брови и слегка покачав головой, как бы в подтверждение своих слов, проговорил Игорь Сергеевич.
      – А кто? – Недоверчиво хмыкнул Изотов.
      – Не знаю... Сейчас он и не Щербаков, и не товаровед, сейчас это существо нацеленное убивать. Причем убивать всех и любой ценой. Видишь, что с насекомыми натворил? Я успел просмотреть его ментальное тело. Там нет ничего кроме ненависти и разрушения. Он даже разговаривать не способен. Не умеет просто...
      – А можно его как-то вывести из этого состояния?
      – Наверное, да. Но тогда он забудет все, что натворил.
      – Еще один невменяемый. – Сплюнул Сергей Владимирович.
      – Да. – Просто ответил Дарофеев.
      – Но откуда они берутся? Почему их так много? Эпидемия какая-то...
      – А вот это и мне хотелось бы выяснить. – Невесело усмехнулся Игорь Сергеевич. – И я за это дело уже взялся.
      – Помощь нужна?
      – Вряд ли... – Пожал плечами Пономарь. – Это энергетические дела. А туда непосвященным лучше не соваться. Хотя... Если вы сможете мне рассказывать о ходе следствия...
      Когда Сергей Владимирович и Дарофеев, договорившись о продолжении сотрудничества, вернулись в комнаты, там уже безраздельно властвовали эксперты. Сверкала фотовспышка, кто-то, уже разрезав одежду на трупах, промерял размеры и расположение ран и диктовал это своему помощнику.
      Но преступника на его месте у трубы не было.
      – Где задержанный? – Переполошился Изотов.
      – Да никуда... – Начал оперативник, охранявший
      Щербакова, замолк, бросив взгляд на пустое место, и прошептал, – Господи, где же он?..
      – Тут. – Дарофеев видел это подобие человека, несмотря на то, что на нем опять была отводящая глаза оболочка. – Он опять стал для вас невидимым.
      – Так его... – Сергей Владимирович шагнул в сторону преступника, но Пономарь успел ухватить его за рукав кителя и остановить.
      – Постойте. Я хочу разобраться в природе его невидимости. – Объяснил свой поступок Игорь Сергеевич, – С такой структурой я еще не встречался.
      – Хорошо... – Отступил майор.
      Приблизившись к невидимке на безопасное расстояние, Дарофеев начал рассматривать энергетические потоки, пронизывающие тело этого человека. Получалась довольно занятная картина. Убийца, как оказалось, воздействовал на муладхары всех присутствующих. Воздействие это было почти чисто информационным и позволяло преступнику быть вне поля зрения кого бы то ни было, кроме Пономаря. Так что увидеть этого человека можно было лишь периферическим зрением. Кроме этого, существовала и страховочная система. Тело невидимки окружала энергетическая оболочка, структурированная таким образом, чтобы, при взгляде в упор, смотрящий видел пространство за спиной этого человека, не замечая его самого.
      Разобравшись с этим, Игорь Сергеевич решил, что непозволительно оставлять преступника в таком состоянии и, перехватив энергетические потоки, исходящие от него, перекрыл их. Изотов вздрогнул, когда из пустого пространства мгновенно материализовался человек, яростно грызущий свою руку. Рот его был весь в собственной крови, но человеческие зубы плохо приспособлены для отгрызания собственных конечностей и преступник успел оторвать у себя лишь изрядный кусок кожи.
      – Что творит! – Воскликнул оперативник и, в два шага преодолев расстояние до преступника, вырвал его руку из окровавленного рта. Задержанный зарычал, и получил ребром ладони по шее.
      Через несколько минут убийцу отковали от трубы, перевязали, и, поддерживая под руки, затащили в машину.
      Дарофеев вызвался ехать в том же автомобиле, попросив Сергея Владимировича чтобы кто-нибудь вел его «Москвич».
      Сев на переднее сидение «Волги», Игорь Сергеевич первым делом посмотрел на показания спидометра. Убийца, спеленутый, сидел сзади и глухо порыкивал.
      Автомобиль тронулся. Пономарь пристально следил за меняющимися цифрами на измерителе расстояния у спидометра. И, как только счетчик приплюсовал следующие четыреста восемьдесят метров, сзади раздался нечеловеческий вопль:
      – Ой! Бо-ольна-а-а!!!
      Потом до убийцы дошло его странное состояние и он во всю глотку заверещал:
      – Отпустите, суки! Куда вы меня?! Отпустите, мать вашу!!!

– 1 -

      После того, как Дарофеев уехал домой, задержанного Щербакова поместили в тюремную санчасть, у Изотова оставалось еще одно дело. Майор спустился в отдел пропусков ФСБ и, оглядев немногочисленную публику, там собравшуюся, громко спросил:
      – Гражданка Серова есть?
      Встала средних лет женщина, пытавшаяся толстым слоем пудры скрыть темные мешки под глазами, но ее покрасневшие белки выдавали и бессонную ночь, и пролитые слезы.
      – Это я... – Сказала женщина.
      Устроившись в одном из пустых кабинетов, Сергей Владимирович начал допрос супруги Ильи Дмитриевича. Ее звали Светлана Юрьевна, она пыталась держаться спокойно, но пальцы, то играющие с замком сумочки, то промакивающие платочком уголки глаз, выдавали нервозность Серовой.
      – Знаете ли вы, что произошло? – Спросил Изотов, после того, как закончились официальные вопросы, удостоверяющие личность допрашиваемой, необходимые для заполнения протокола.
      Светлана Юрьевна отрицательно покачала головой.
      – Ваш муж, Илья Дмитриевич Серов, совершил массовое убийство. Его жертвами стали Лидия Марковна Жалейко, двадцати пяти лет, Юлия Ивановна Жалейко и Виктория Ивановна Жалейко, каждой по три года, Клавдия Ивановна Сумская, пятидесяти одного года и африканский годовалый крокодил Гришка.
      После каждого перечисляемого имени супруга убийцы словно уменьшалась в размерах, сутулясь все сильнее и невольно вжимаясь в спинку стула.
      – Убитая Лидия Марковна являлась женой Управляющего трастовой компании «Бином» Жалейко Ивана Ивановича. – До Светланы Юрьевны эти слова майора доносились как сквозь плотный туман. – А теперь скажите, не упоминал ли ваш муж когда либо эту фамилию, имена, не было ли у него каких-либо отношений с этой компанией?
      – Нет... – Глухо проговорила Серова. – Нет, никогда...
      – Хорошо, а не замечали ли вы каких-либо странностей в поведении вашего мужа за последнее время?
      – Пожалуй, нет... Хотя... Знаете ведь, зарплату месяцами не платят, работы нет, вот он и съездил на пару недель на шабашку. А вернулся, хотя и с деньгами, но странный какой-то... Нервный... Правда, через неделю это прошло, но появилось у него во взгляде что-то такое... Непонятное...
      И вдруг, словно сломалась плотина, сдерживающая чувства Светланы Юрьевны, она в голос заревела, причитая:
      – Нет, не мог он убить!.. Вы знаете, какой он у меня? Он добрый, не то, что вся эта пьянь... Он не мог... И девочек... Он ведь детей любит... А я не могу... Мы даже усыновить хотели... А денег нет...
      Смущенный таким проявлением чувств, Изотов смог лишь беспомощно проговорить:
      – Успокойтесь... Успокойтесь, пожалуйста...
      Вытерев слезы, женщина просморкалась и посмотрела на майора красными глазами:
      – Что же теперь будет? Его посадят?..
      Вздохнув, Сергей Владимирович нахмурился и щелкнул кнопкой зажатой в ладони шариковой ручки:
      – Не хочу вас обманывать или обнадеживать... Ситуация с этим делом очень странная. И есть подозрение, что ваш муж, в момент совершения преступления был невменяем... Но подтвердить это смогут только эксперты...
      – Невменяем? – Переспросила Серова, – Это значит – сумасшедший? А сумасшедших не сажают?
      – Нет, сумасшедших не сажают... – Подтвердил майор.
      – Тогда пусть! Приводите ваших экспертов! – И добавила уже гораздо тише, – Пусть ненормальный, зато на свободе... Дома...
      Сергей Владимирович не стал разочаровывать женщину, говоря, что признанного невменяемым может ждать длительное лечение в психиатрической клинике. Вместо этого Изотов решил резко переменить тему разговора:
      – Так вы говорили, что он съездил на шабашку и вернулся странным. А не скажете, куда он выезжал?
      – На Урал куда-то... – Светлана Юрьевне пожала плечами. – Город с таким простым названием... Хумск! Да, Хумск...

– 2 -

      Пока Игорь Сергеевич добирался до своего дома на Рублевском шоссе, он старался не думать о том, чему свидетелем ему только что повезло быть. Лишь поставив «Москвич» в «ракушку» у подъезда, и поднявшись к себе, Дарофеев дал волю воспоминаниям.
      Пономарь специально напросился в общество преступника. Целитель подозревал, что если чуждая человеку личность не подвержена временной зависимости, то механизм ее выключения мог зависеть от каких-то других факторов, например, от расстояния до места преступления. И эта догадка блестяще подтвердилась.
      В едущей машине, на глазах оперативников Игорь Сергеевич медитировать не хотел. Это могло вызвать лишние вопросы. Изотов взял его с собой, предупредив, что будет выдавать экстрасенса за представителя какой-то секретной организации.
      Но теперь, дома, Игорь Сергеевич быстро сварганил себе обед и, в предвкушении новых открытий, съел все, почти не обращая внимания на вкус пищи.
      Устроившись на полу в позе «падмасана», Дарофеев предался воспоминаниям. Его энергетическое тело запомнило все, что происходило с преступником, когда тот пришел в себя и сейчас эту информацию нужно было перевести на уровень сознания.
      Для начала Пономарь заново просканировал излучения Щербакова, когда тот был в невменяемом состоянии. Времени было достаточно для самого подробного анализа и целитель обнаружил, что раньше он пропустил несколько достаточно важных моментов.
      То, что владело телом убийцы личностью, даже приблизительно назвать было нельзя. Скорее это была некая программа, которая состояла из трех блоков. Первый блок отвечал за нахождение места жительства жертв, второй содержал ненависть нагнетенную до такой степени, что выходом для нее было лишь физическое уничтожение любого живого объекта, попавшего в поле зрения, но только в квартире. И последний отвечал за отступление. Была дополнительная функция, использующая внутренние резервы организма, с помощью которой человек становился невидим.
      Узнать механизм действия первого блока Дарофеев пока и не пытался, его больше занимало то, как убийца приходит в нормальное состояние. Механизм оказался прост до гениальности. В нем оказался задействован подсознательный счетчик расстояния и, когда человек удалялся от места убийства на пятьсот метров, срабатывал сброс. Программа сворачивалась и отделялась от энергетического тела, на котором она паразитировала.
      Пономарь вспомнил, как от головы Щербакова отделилась странная ажурная конструкция и поднялась в воздух. Проследив ясновидением ее эволюции, Игорь Сергеевич выяснил, что она просто растворилась в энергополе планеты.
      Эта конструкция и была той программой, которая узурпировала тело Щербакова, заставив того пойти на преступление. Дарофеев, мысленно вернувшись немного в прошлое, нашел локализацию этого образования. Если привязываться к внутренним органам, то программа располагалась на голове. Одна ее часть находилась в области мозжечка, другая сплошной сеткой покрывала темя, а длинный «хвост» тянулся вдоль по позвоночнику и уходил в копчик, напрямую подпитываясь от самой энергоемкой чакры – муладхары.
      Рассмотрев все это безобразие, Пономарь запомнил энергоинформационные характеристики подавляющей личность программы и теперь, он был в этом уверен, смог бы распознать ее на любом носителе. Нерешенным оставался один вопрос. Программа эта явно была творением чьей-то воли. Но автор этого произведения черной информационной технологии настолько постарался избавить свое творение от следов своей личности, что целителю, как он не выискивал хоть какую-нибудь зацепку, ничего обнаружить не удалось.
      Решив, что поищет изготовителя на своей вечерней медитации, Игорь Сергеевич вышел из транса и, со смаком потянувшись, пошел к телефону, прослушать, что записалось на автоответчик. Звонили, большей частью, пациенты. Кто благодарил, кто сообщал, что просит перенести его сеанс, какой-то псих очередной раз предупреждал Игоря Сергеевича, что «разумные эйдосы планетарного сознания не потерпят вмешательства инопланетного эмиссара инсектоидов», которым и являлся, по мнению говорящего, господин Дарофеев. Пономарь знал этого безобидного умалишенного, сдвинувшегося на чтении Даниила Андреева. Помочь ему, без его согласия, целитель не мог, и тот изредка веселил экстрасенса подобными фразами.
      Но следующий звонок оказался от Корня. Ему Игорь Сергеевич уже сказал адрес убийцы Кропаля и теперь мафиози, кипя гневом, заявлял, что пойманный его ребятами человек оказался невиновен, далее следовало ультимативное приглашение Дарофеева на встречу, чтобы разобраться во всем раз, и навсегда. На эти угрозы, несмотря на то, что они были куда серьезнее, нежели предупреждения «разумных эйдосов», целитель отреагировал лишь усмешкой. Если Кропаль разумный человек, то ему можно кое-что объяснить, и он успокоится.
      Но не успел целитель включить телефонный аппарат, как раздался звонок. Говорил Сергей Владимирович.
      – Я побеседовал с женой Серова, того убийцы, которого вы смотрели в изоляторе.
      – Так... – Отреагировал Пономарь, – Интересно.
      – Она сообщила, что ее муж летом ездил в город Хумск, на приработки. И после этого он стал странно себя вести...
      – Хумск? – Недоуменно переспросил Дарофеев. – Это где ж такой находится?
      – В предуральи. – Пояснил майор. – Я посмотрел по карте, он около Мари Эл, Мордовии.
      – Никогда не слышал.
      – Его недавно рассекретили. Там куча каких-то закрытых институтов, атомная энергетика, что-то такого типа.
      – Понятно. – Сказал Игорь Сергеевич.
      – Вот. Пока все. – Доложил Изотов. – Будет чего новенькое – перезвоню.
      – Спасибо. – Радушно проговорил целитель.
      Как только Игорь Сергеевич повесил трубку, раздался требовательный звонок в дверь. Посмотрев в глазок, Дарофеев увидел знакомую физиономию Корня. Глава мафии прибыл собственной персоной.

– 3 -

      Зажатый на заднем сидении новой «Волги» между двумя головорезами, Пономарь оставался совершенно спокоен. На «штурманском» месте сидел Корень и его затылок выражал презрение к экстрасенсу. За все время, от момента, когда Игорь Сергеевич, улыбаясь, отворил дверь, и до нынешнего состояния дел, не было произнесено ни слова. Бандиты, ворвавшиеся в дарофеевскую квартиру из-за спины босса, вывернули Пономарю руки, и, как он был, в домашнем кимоно и тапочках, запихали сперва в лифт, а потом и в машину. Целитель не сопротивлялся.
      «Волга» проехала по Рублевскому, свернула на Кутузовский, промчавшись мимо Поклонной горы, где у колонны бронзовых мертвецов, несмотря на поздний час, катали детишек на пони и верблюде. Промелькнул и сгинул Киевский вокзал, машина покатила по Садовому кольцу.
      Игоря Сергеевича привезли в район Чистых Прудов, там, во дворах, за театром «Современник», водитель затормозил и остановился у какого-то старинного дома. Дарофеева вывели из машины и, уже не заламывая руки, повели в подъезд.
      Несколько пролетов и остановка у обитой черным дерматином двери. Не отпуская целителя один из бандитов нажал на кнопку звонка. Внутри отозвалось пронзительным треском. Через мгновение дверь распахнулась, возникший в проеме охранник с автоматом лишь мельком взглянул на прибывших и отступил в темноту.
      По длинному коридору Игоря Сергеевича провели в одну из комнат. Первое, что бросилось в глаза Дарофееву, был сидящий на стуле человек. Голова его безвольно свешивалась, и по груди, спускаясь на мускулистый живот, шла неширокая алая полоска. По полу были расстелены цветастые листы «Экстра– М», и там, среди обилия красного, практически не были заметны кровавые капли.
      – Посмотри, что из-за тебя с человеком сделали!
      Корень подошел к сидящему и за волосы поднял тому голову. Лицо, представшее взору Дарофеева больше походило на рисунок из анатомического атласа. Пустое, с закрытыми глазами, сплошь покрытое кровью. Внезапно губы разжались и изо рта, вместе с черно-красным комком, вывалился натужный стон. Николай Андреевич, раздув ноздри, посмотрел в глаза целителю и отпустил волосы несчастного. Голова упала на прежнее место.
      – Он не признался. – Со зловещей улыбкой проговорил Репнев. – И я хочу объяснений. Иначе...
      Дарофеев не любил когда ему угрожают, он приходил от этого в бешенство, но сейчас, памятуя о том, что он не должен допускать негативных мыслей, целитель внутренне простил нетерпеливого мафиози и твердо произнес:
      – Вы их получите. Но сперва я хочу получше рассмотреть этого человека.
      – Уже нечего рассматривать... – Хмыкнул один из головорезов, приведший сюда Игоря Сергеевича. Боевик хотел было еще что-то добавить, но Корень шикнул на него и парень умолк.
      – Пяти минут хватит? – Поинтересовался Репнев.
      – Вполне. – Кивнул Дарофеев. – И, если можно, оставьте нас...
      – Бежать не советую... – Предупредил Николай Андреевич и сделал знак охранникам. Те удалились, Корень вышел последним и оставил дверь чуть приоткрытой.
      Пономарь, стоя к мафиози спиной, позволил себе широко улыбнуться. Если бы Дарофеев захотел, он в любой момент мог бы уйти отсюда. Или, даже, не дать себя захватить. Но ему нужно было рассказать новому боссу мафии про то, что на самом деле происходит, а лучшего момента и придумать было нельзя.
      Присев на корточки у крашеной синим стены, Игорь Сергеевич настроился на экстрасенсорное восприятие и, отведя взгляд от избитого киллера, стал изучать его на уровне энергетики. Наложенной программы, естественно, уже не было, но целитель четко видел тот след, который она оставила в биополе убийцы.
      Нечего было и думать о том, чтобы несчастный помнил о совершенном преступлении. Дарофееву было искренне жаль этого человека, но помочь ему целитель мог лишь побеседовав с Репневым. И тут уж Пономарь решил приложить максимум усилий, чтобы мафиози ему поверил.
      Встав, целитель подошел к двери и выглянул в коридор.
      – Все. – Сказал Игорь Сергеевич. Из темноты тут же вынырнул охранник и кивком пригласил целителя идти вперед. Дарофеев прошагал мимо нескольких, едва заметных во мраке дверей, пока боевик не скомандовал:
      – Направо!
      Потянув ручку оказавшейся перед целителем двери на себя, охранник шлепком между лопаток послал Дарофеева в освещенное пространство. Там, вальяжно развалившись на диване, ждал Николай Андреевич. Перед ним, на сервировочном столике, стояла прямоугольная бутылка джина, ведерко с кубиками льда, полуторалитровый «Швепс», с желтой этикеткой, продолговатые ломтики лимона, колбасы и красной рыбы. Экстрасенса кольнуло странное предчувствие. Словно у Корня было что-то лишнее в его облике.
      – Ну, что? – Корень отхлебнул из высокого бокала.
      – Все ясно. – Игорь Сергеевич присел рядом с мафиози, взял тонкостенный стакан, плеснул в него джина, обильно разбавил тоником, кинул в коктейль пару ледышек.
      – А мне ничего не ясно! – Николай Андреевич махнул рукой с бокалом так, что его содержимое чуть не выплеснулось.
      – Это он, убийца? Тогда почему он не колется? Мои ребята – спецы. И тут такой косяк. А? Почему?
      – Сперва я хочу задать один вопрос. – Осторожно начал Игорь Сергеевич, одновременно нащупывая частоту биения энергополя мафиози. – Вы делали у него обыск?
      – Да, конечно...
      – И не находили ли вы билет из города Хумск?
      Корень уставился на целителя с таким выражением лица, будто вместо Дарофеева перед ним возникло настоящее привидение. Но это длилось лишь мгновение. Мафиози расплылся в улыбке:
      – Я и забыл... Игорь Сергеевич же у нас ясновидящий... Да, нашли. А какое это имеет отношение к нашим разборкам?
      – Прямое. – Целитель уже вошел в контакт с биополем Репнева и начал потихоньку воздействовать на его анахату , заставляя, тем самым, относиться к своим словам с большим доверием. – Я сегодня узнал, что еще один из убийц этой серии побывал в Хумске.
      – И что?
      – А то, что он привез оттуда программу, которая заставила его убивать. Точно такая же висела и на этом клиенте. – Игорь Сергеевич кивнул куда-то в сторону. – Все дел в том, что в момент, когда эта программа включается – человек забывает все. Кроме одного – убивать. Причем не просто убивать, а изничтожать все живое. Этакая тотальная война.
      Николай Андреевич недоверчиво покачал головой, но воздействие целителя уже работало и уровень критичности, к получаемым сведениям, у Корня несколько снизился.
      – Значит, он в натуре ни хрена не помнит?
      – И не вспомнит никогда. Это уже вне его мозга, или памяти...
      – Странные, ты, вещи говоришь, Пономарь... Но, почему-то, я тебе верю... – Репнев приложился к своему бокалу и отпил. Целитель последовал его примеру.
      – Но тогда, – Начал выстраивать Корень логическую цепочку, – В этом Хумске сидит кто-то, кто все это запланировал? Так?
      – Так. – Подтвердил целитель.
      – И кто же это?
      – Пока не знаю. Но, думаю, это дело ближайшего времени. Я взялся расследовать эти убийства и выйду на организатора!
      – Хорошо бы... – Вздохнул Николай Андреевич и в этот момент Пономарь вдруг понял, что же показалось ему лишним в мафиози. Своим экстрасенсорным восприятием целитель нащупал на голове Репнева непонятный энергетический «рог». Его структура подозрительно напоминала те ажурные конструкции, которые отделились от головы убийцы в момент завершения работы программы.
      – Я вам больше скажу. – Серьезно сказал Пономарь, всматриваясь в странное образование, – Есть вероятность, что вы будете одной из жертв.

– 4 -

      Дома, анализируя проделанную над Николаем Андреевичем работу по удалению «рога», Дарофеев никак не мог избавиться от мысли, что он что-то проглядел и недоучел. Наконец, после десяти минут усиленных размышлений, до Игоря Сергеевича дошло, что он так до сих пор и не знает, как именно эта штуковина присосалась к голове мафиози. А, если предпосылки к этому еще сохранились, «рог», который, как определил целитель является чем-то типа направляющей антенны для киллеров, может повиснуть на голове Репнева снова.
      Другой вопрос, как он туда попал. Ведь Корень в Хумске не был, но неизвестно, вдруг в Москву приезжал неизвестный установщик деструктивных программ и прицепил это образование при мимолетной личной встрече с бандитом. Но если установка происходила на расстоянии – Репнев в опасности до сих пор. Неизвестно, когда автор убийств заметит, что его будущую жертву «очистили».
      Но теперь, когда целителю стало известно, что, по крайней мере, двое запрограммированных убийц побывали в славном городе Хумске, возникла вероятность, что центр паутины находится именно там. Оставалось лишь его обнаружить.
      Подготовку к вечерней медитации Дарофеев провел со всей возможной тщательностью. Он дважды проверил свой блок астральной невидимости. После встречи с убийцей-невидимкой, Игорь Сергеевич добавил туда небольшое усовершенствование, дополнительный уровень защиты. И, лишь проделав все приготовления, пустил своего двойника в информационный океан.
      Предварительно Пономарь справился по карте России, где конкретно находится Хумск и сейчас тонкое тело экстрасенса, поднявшись над Москвой, устремилось к Уралу. Это оказалась очень странная медитация. Прибыв на место, где по карте должен был находиться город, Игорь Сергеевич ничего там не обнаружил. Покружив над пустым местом, Дарофеев понял, что его пытаются надуть. Дороги, которые вели в Хумск резко обрывались или, что то же самое, возникали ниоткуда.
      Привязавшись к одной из таких трасс, энергетический двойник целителя попытался проследить ее ход и, в какой-то момент, буквально стукнулся лбом о мощную преграду. Ею оказалась настоящая стена, или полусфера, невидимости, покрывавшая, очевидно, все окрестности Хумска.
      Дарофеев не был готов к такой встрече. Ему и в голову не могло прийти, что можно закрыть от экстрасенсорного наблюдения целый город. Правда, непроницаема эта преграда, как понял экстрасенс после столкновения, была лишь для достаточно плотных энергетических тел. Таких, какие используют в работе обычные экстрасенсы. Спектр же возможностей Игоря Сергеевича был несколько шире. Но, в любом случае, эта стена возникла неспроста.
      Целитель вернул своего двойника в Москву. Уже выйдя из медитационного состояния, Дарофеев попытался прикинуть, кому же по силам воздвигнуть встреченную им защиту. Всяко получалось, что это плод коллективного творчества, ведь для ее постоянного поддержания в рабочем состоянии требовалась уйма психической энергии, а одному человеку это было явно не под силу. Следовательно, здесь всплывает целая организация. И Пономарь порадовался, что не стал прошибать лбом встретившуюся стену, иначе еще неизвестно, в чьи лапы он бы попал.
      Но теперь, зная с чем приблизительно ему придется столкнуться, Игорь Сергеевич наметил программу подготовки нового, более совершенного энергетического двойника для встречи с неведомым и, загрузив ее в подсознание, чтобы она работала там, не мешаясь под ногами, отправился спать. Сроком полной готовности дубля Дарофеев назначил три часа пополудни завтрашнего дня.

– 1 -

      Дождь начался еще ночью, и Дарофеев, несмотря на то, что выехал несколько раньше обычного, на прием все же опоздал. Когда он вышел из лифта, на площадке перед его филевской квартирой уже стояли четверо пациентов. Их зонты, раскрытые, сушились тут же, на лестнице.
      Открыв дверь, Игорь Сергеевич вошел первым. За ним, в порядке очереди, шествовали больные. На переодевание ушли считанные минуты, и вскоре целитель уже зажег свечи и был готов к размахиванию руками.
      Около одиннадцати в комнату, сутулясь, зашла Мария Михайловна Простова. Она робко примостилась на краешке стула и, когда целитель, оторвавшись от писанины, посмотрел на женщину, его встретил недобрый изучающий взгляд.
      За те дни, которые прошли со времени ее прошлого визита, Пономарь так и не удосужился разобраться с пропажей дочери Простовой. Врать на прямую Дарофеев не мог себе позволить, и поэтому решил ограничиться полуправдой.
      – К сожалению, ничем пока не могу вас порадовать... – Игорь Сергеевич сделал скорбное выражение лица и развел руками. Мария Михайловна ничего не ответила и продолжала пристально изучать рот экстрасенса.
      – Могу со всей определенностью сказать лишь одно: она жива но локализовать ее я пока не смог. Это, действительно оказалось весьма трудной задачей и я понимаю моего коллегу, который не смог этого сделать...
      – Все вы покрываете один другого... – Едва слышно прошептала Мария Михайловна, но Пономарь разобрал-таки ее слова и сделал вид, что не расслышал.
      Женщина в этом случае была категорически не права. При том количестве людей, получивших дипломы народных целителей, конкуренция среди экстрасенсов была весьма сильной. И каждый пытался утопить своего коллегу, всячески нахваливая себя и говоря гадости в сторону всех прочих целителей. Дарофеев же, напротив, отзывался обо всех более-менее ровно, не выдавая пациентам, что же на самом деле он думает о способностях каждого из целителей, после сеансов которых, так и неизлеченные, больные попадали к Игорю Сергеевичу.
      – Но я, повторяю, приложу все усилия, чтобы найти вашу дочь... – Проникновенно сказал Пономарь. Но взгляд Марии Михайловны остался таким же колючим, как и в начале беседы.
      – И мне хотелось бы задать вам один вопрос... – Эта мысль пришла в голову Игоря Сергеевича внезапно, как озарение, и он не преминул тут же выяснить истинность своей догадки. – Розалия Степановна никуда не выезжала из Москвы за последние полгода?
      – Выезжала. – Кивнула женщина, – Этим летом. Сначала в Ялту на три недели, а потом к нашим родственникам в Хумск... Там она была месяца полтора...
      Целитель попытался не выдать своей радости, но, как видно, это ему удалось плохо и теперь женщина смотрела на Игоря Сергеевича с откровенным недоумением.

– 2 -

      Как Дарофеев и рассчитывал, он расправился с пациентами к двум тридцати. Дождь к этому времени перестал и в окне появилось, отраженное от стекол дома напротив, солнце.
      Выпроводив последнего больного, Игорь Сергеевич быстро переоделся. Но, когда он уже совсем собрался и вышел на площадку, приготовившись запереть дверь квартиры, раскрылся лифт позади целителя и грубоватый голос спросил:
      – Как, вы уже уходите?
      Пономарь обернулся, готовый уже извиниться за невозможность принять опоздавшего, и увидел того самого мужика в камуфляжной форме, который приходил к целителю передать настойчивые приглашения от Павла Петровича Острякова.
      – К сожалению, я еще не работал... – Стал говорить Пономарь, но, видя недоумение на лице мужика, прервался.
      – Мне Павел Петрович попросил вам кое-что передать... – Взгляд охранника банка был каким-то затравленным. Чувствовалось, что он откровенно боится Дарофеева и хочет поскорее исполнить свою миссию и удалиться.
      – И что же? – Равнодушно спросил целитель.
      – На словах то, что вам больше не нужно заниматься тем делом, которое вы с Павлом Петровичем оговаривали. А остальное – вот. – Мужик извлек из кармана небольшой конверт и вручил его Игорю Сергеевичу. Целитель открыл клапан и заглянул внутрь. Там оказалось несколько продолговатых зеленых купюр. – Это за причиненное беспокойство...
      – Но я... – Попытался отказаться целитель.
      Охранник резко перебил начавшиеся возражения:
      – Мне приказали вручить. Я и вручил... До свидания...
      Резко повернувшись, посланник запрыгал вниз по ступенькам, оставив недоумевающего Пономаря с незаработанным гонораром.
      Не понимая, что же могло повлиять на такое странное решение бывшего пациента, Игорь Сергеевич приехал домой. Не успел он войти в квартиру, как услышал телефонный сигнал. Пономарь, терзаемый странным предчувствием, схватил трубку:
      – Дарофеев слушает.
      – Игорь Сергеевич? – Спросил незнакомый голос.
      – Да, я.
      – Я вам звоню по поручению депутата Московского городского совета, Репнева Николая Андреевича. Он просил передать, что нужда в вашем с ним дальнейшем сотрудничестве отпала.
      – Но почему он не позвонил мне сам? – Чувствуя неладное, полюбопытствовал целитель. Он моментально настроился на говорящего, но увиденное с помощью ясновидения лицо оказалось незнакомым, как незнакома была и обстановка. Четко видно было одно: разговор шел с таксофона на какой-то улице.
      – Он занят. Всего доброго... – И аноним, не став ждать реакции Дарофеева, бросил трубку. С минуту Игорь Сергеевич слушал длинные гудки, а когда трубка оказалась на аппарате, телефон вновь разразился звоном.
      – Игорь Сергеевич? Вас беспокоит майор Изотов... – Голос Сергея Владимировича был звонким от напряжения.
      – Что-то случилось? – Пономарь уже догадывался что скажет ему майор.
      – Да... – Вздохнул прямо в микрофон фээсбэшник, – Случилось... Все дела, которые я вел – закрыты распоряжением сверху. Мой шеф, Памятник, вызвал меня пол часа назад и приказал закрыть их и сдать в архив.
      – Что ж, – Дарофеев на мгновение прикусил нижнюю губу, – Этого можно было ожидать...
      – Почему? – Откровенно изумился Изотов.
      – Не по телефону...
      – Тогда я после работы вас навещу, если позволите...
      – Заходите, конечно... Я должен кое-что вам рассказать. И мы должны подумать, что делать дальше...
      – Я обязательно буду. Обязательно!
      Распрощавшись с майором, Игорь Сергеевич выдернул телефон из розетки и начал переодеваться для запланированной медитации. Он понимал, что если его и сейчас постигнет неудача, то неведомые противники будет опережать целителя уже на несколько ходов. А это, в свою очередь, означало, что Пономарь не сможет прогнозировать его действия, их дальнейшее влияние на собственную жизнь. То же, что такое воздействие уже производится, у Дарофеева не вызывало ни малейших сомнений. Ничем другим невозможно было объяснить тот факт, что все, кто пытался расследовать убийства с помощью Игоря Сергеевича, так резко отказались от его услуг.
      Кроме того, Дарофееву было крайне неприятно, что кто-то знал о его существовании и о том, что Игорь Сергеевич начал предпринимать какие-то шаги с целью найти организаторов массового террора московских властей.

– 3 -

      На сей раз Дарофеев действовал со всей возможной тщательностью и осторожностью. Отделив от себя информационное тело, целитель в первую очередь убедился в том, что оно действительно не «фонит» в энергетическом диапазоне. Взгляд «со стороны», для этого пришлось отделить от себя еще одного двойника, не обнаружил в комнате никаких энергообразований, кроме естественных, но при этом Игорь Сергеевич чувствовал и видел то, что воспринимает его двойник. Такое растроение сознания Пономарь мог поддерживать достаточно долго, но необходимости в этом не было и третье тело было отделено от сознательного контроля, покрыто стандартной оболочкой невидимости и пущено в сторону Хумска. Его задачей Дарофеев поставил лобовую атаку кокона, накрывающего город. При этом внимание создателей защиты над Хумском будет, как надеялся целитель, отвлечено.
      Затем, следуя разработанному плану, экстрасенс пустил в полет и созданного первым двойника. Переключив свое восприятие на поставляемую от него информацию, Игорь Сергеевич обнаружил себя летящим над российскими равнинами. Впереди маячил, почти совершенно прозрачный, эллипсоид внутри которого находился плотный дубль Дарофеева. Теперь, наблюдая за его передвижением, целитель понял, что невидимость его лишь условна и, на самом деле, локализовать такую структуру труда не составляет. Надо лишь знать что именно искать.
      Вскоре появился Хумск. Теперь Пономарь видел его совершенно отчетливо, несмотря на то, что над городом, как жиденький смог, висела переливающаяся пелена. Двойник, летящий впереди, со всего размаха врезался в невидимую для него стену. Остановился. Пошел вокруг.
      С небольшого расстояния Игорь Сергеевич смог детально рассмотреть структуру покрывающей Хумск полусферы. Как он и предполагал, источником ее подпитки служили несколько десятков людей. К каждому из них тянулся мощный силовой луч и целитель поразился тому, что энергия, передаваемая по каждому лучу, превосходила на порядок энергозатраты напряженной работы очень развитого биоэнергетика.
      Пока плотный двойник в своем блоке тыркался в стену, Пономарь, в своем нынешнем тонкоинформационном теле, прошел сквозь нее без особых хлопот. Дарофеева заинтересовали люди, держащие на своих плечах блок невидимости для целого города и он, отслеживая первый попавшийся луч, прошелся по нему до источника.
      Им оказался явно умирающий человек. Он лежал на кровати, в обычной городской квартире, и по ее запущенности, было видно, что хозяин не вставал уже в течение многих дней. На голове этого незнакомца Игорь Сергеевич разглядел странную энергетическую структуру, немного напоминающую тот «рог», который целителю пришлось удалять с Корня.
      Это был тупик. Структура, явно привнесенная извне, как обычно, не содержала личностных характеристик, а без них Пономарь мог вычислить ее происхождение лишь путешествуя по прошлому. Но заниматься этим здесь, в стане врага, было бы неразумным шагом.
      Зато вдруг Пономарь уловил всплеск знакомого излучения. Не раздумывая его тонкое тело устремилось туда и целитель стал свидетелем странного зрелища.
      На полу лежала обнаженная девушка и мастурбировала каким-то продолговатым предметом. Дарофеев узнал, разыскиваемую им Розалию Степановну. Но занятие ее было пока что совершенно непонятным.
      Комната, в которой она находилась, напоминала скорее больничную палату, чем жилую квартиру. Вокруг девушки, на койках, недвижимо, с закрытыми глазами, лежали какие-то люди. Никто, казалось, не обращал на Простову никакого внимания, но это было не так. Игорь Сергеевич сразу определил, что все, находящиеся в этом помещении, ловят те сексуальные флюиды, которые в обилии испускала девушка.
      То, что к ее голове была прилеплена почти такая же структура, как и у московских убийц, Дарофеев воспринял как должное. Оставалось непонятным одно: почему эта программа оказалась повешена именно на нее? Какую функцию исполняет здесь Розалия Степановна Пономарь, как ему показалось, уже понял. Девушку использовали как источник сексуальной энергии. Обитатели этой палаты, которые, как видно было Игорю Сергеевичу, почему-то имели крайне низкую активность свадхистаны , с помощью источаемой девушкой сексуальности, могли временно заделать дырки в своих энерготелах и, тем самым, получить некоторый заряд бодрости.
      С таким варварским способом поправить свои дела за счет другого, Пономарь не раз встречался, разбирая причины внутрисемейных скандалов, но такое беззастенчивое и при этом сознательное использование чужой энергии было для Игоря Сергеевича в новинку.
      Переключив свое внимание с девушки на лежащих, Дарофеев попытался понять, что же именно вызвало у него ощущение какой-то неправильности, которая была во всех этих людях. Пристально вглядевшись в одного из них, целитель начал просматривать его энергетическую структуру. И тут его ожидало поразительное открытие. Муладхара незнакомца, его чакр, отвечающий за общую энергетику организма, имел не четыре лепестка, как у обычного человека, а несколько десятков. Такое Пономарь видел лишь у весьма продвинутых биоэнергетиков, которые, с помощью такой сверхразвитой муладхары, могли постоянно держать на контакте и контролировать состояние десятка пациентов.
      Кроме этой аномалии, имелось еще несколько таких же.
      Так, в анахате, сердечном чакре, оказалась сосредоточена, в потенциале, поскольку этот чакр в данный момент находился в неактивном состоянии, энергия, которой хватило бы на несколько обычных человек. Но и это было не все. По спине, захватывая и голову лежащего, тянулась странная структура. Игорю Сергеевичу хватило одного взгляда на ее внешний вид, чтобы понять, что она произведена тем же энергетиком, который посылал в Москву своих запрограммированных убийц. Здесь же это образование служило не для подавления воли, а для перераспределения энергетических ресурсов. Без такого регулирующего механизма физическое тело просто не выдержало бы нагрузки и прекратило бы свое функционирование.
      Осознав, чем чревата личная встреча с таким энергетическим монстром, целитель испугался. Этот, расслабленно валяющийся на больничной койке господин, мог без особого труда поработить сознание почти любого человека, сделав того послушной игрушкой в своих руках.
      В этот момент лежащий медленно открыл глаза и уставился прямо на Игоря Сергеевича. Модифицированный человек никак не мог увидеть информационное тело целителя, но Пономарь почел за лучший выход немедленно ретироваться.

– 4 -

      Завершив медитацию, целитель еще несколько минут сидел неподвижно, анализируя полученную информацию. Основным выводом было то, что в Хумске кто-то производит биоэнергетические опыты на людях. Но это и так было ясно с того момента, когда Дарофеев узнал о существовании действующей биоинформационной программы, подавляющей волю ее носителя. Ведь для разработки такого чудовищного оружия мало одной теоретической базы, требуется доводка на живом материале.
      Неясна пока была цель этих экспериментов, но результаты были налицо. Использование людей в качестве энергетических консервов, как для поддержания купола невидимости, так и для подпитки взращенных суперэнергетиков. Прямое уничтожение чем-то неугодных неизвестной организации деятелей.
      Возможно, были и еще какие-то проявления, но Игорь Сергеевич пока что о них не знал, однако не сомневался, что они существуют. Весь вопрос был в том, для чего проводятся эти исследования, результаты которых воплощаются в таком зловещем виде.
      Но Пономарь не нашел пока что ни одного руководителя этого проекта. Впрочем, наткнуться на них с первого раза Дарофеев и не рассчитывал. Судя по тому, с какой тщательностью они скрывают свои личностные характеристики, здесь работают профессионалы высочайшего уровня.
      Впрочем, Игорь Сергеевич подозревал, что их талант, или же талант их руководителя и организатора, имеет природные корни. Любой биоэнергетик, который развил свой дар путем многолетних практик, одновременно должен приобрести и высочайший нравственный уровень. Лишь те, кому возможность управлять тонкими полями неожиданно свалилась на голову, может использовать ее во зло другим людям. Но, откуда они взялись в секретном городе Хумске?

– 1 -

      За размышлениями, Игорь Сергеевич не заметил как наступил вечер. Погода разгулялась и теперь в окно Дарофееву заглядывал ярко-алый шар солнца, множась, отражаемый стеклами соседнего здания.
      Дарофеев поднялся с кресла, и в этот момент зазвонил телефон. Оказывается, перед медитацией целитель забыл его отключить, но, словно зная, что хозяин квартиры занят, до сих пор не было ни одной попытки его потревожить.
      – Вас Мария Михайловна беспокоит...
      – Мария Михайловна! – Обрадовался Пономарь. – А я как раз собирался вам звонить!..
      – Это уже ни к чему... – Сурово произнесла Простова. – Но я уже нашел вашу дочь. Она в Хумске!
      – Пусть там и остается! – Отрезала женщина. – Все! Мое терпение кончилось! Пусть живет как знает и домой больше не появляется! Так ее и передайте!
      – Но я думал... – Дарофеев попробовал вставить реплику в словесный поток Марии Михайловны, но попытка оказалась безрезультатной.
      – И скажите ей, что я знать ее больше не желаю! И еще скажите, что я ее проклинаю! Вы поняли? Проклинаю!! – Любящая мать на секунду перевела дыхание и продолжила с той же яростью. – А что касается вас, вашей оплаты, то деньги получите переводом. Все!
      – Да, не нужны мне ваши деньги! Я!.. – Закричал Дарофеев в гневе, и лишь через мгновение понял, что уже давно слушает длинные гудки отбоя.
      Гнев исчез в то же мгновение. Игорь Сергеевич за годы занятий собой и своей психикой понял, что лучше не сдерживать эмоции, если уж они, несмотря на весь самоконтроль, возникли. Самое главное – не дать им овладеть всем существом, не нагнетать их. А так, пришло чувство, ушло, осталась память о нем, и затраты личной силы на такое положение вещей минимальны.
      Кроме того, Пономарь прекрасно понимал, что все сегодняшние отказы – дело рук той самой организации, в логове которой он недавно побывал. И резкое поведение Марии Михайловны прекрасно вписывалось в те попытки изоляции, которой пыталась окружить Пономаря группа жителей Хумска.
      И лишь после разговора с Простовой целитель вдруг осознал, как плотно за ним наблюдают. Ведь ему попытались перекрыть абсолютно все каналы, ниточки, ведущие в Хумск. Вплоть до самых мельчайших. Без ясновидения здесь явно не обошлось...
      Задумавшись над этим, Пономарь понял и еще одну элементарную возможность. Его запросто могут попытаться устранить. И, поскольку «рог» на него навесить невозможно, это может быть сделано с помощью каких-то его знакомых...

– 2 -

      Чайник «Тефаль» натужно загудел и отключился. Игорь Сергеевич, исподтишка наблюдая за Изотовым, поставил две чашки, налил в них крепкой заварки, разбавил кипятком. Майор, как видел целитель, чувствовал себя достаточно сковано. Он тоже пристально следил за нехитрыми действиями Дарофеева, пытаясь не выдать своего смущения.
      За два дня знакомства с экстрасенсом Сергей Владимирович так и не смог привыкнуть, что известный лекарь выглядит и действует так же, как и все прочие, обычные люди. Изотову всякий раз казалось, что за самым простым жестом Игоря Сергеевича стоит какой-то скрытый, непостижимый для непосвященных, смысл. Но, если при знакомстве у майора и возникали какие-то сомнения в декларируемых возможностях целителя, то сейчас, после того как Дарофеев буквально за несколько часов нашел тех, за кем ФСБ охотилось на протяжении недель, авторитет Пономаря вырос в глазах Изотова до недосягаемых высот. И вот, этот человек, так запросто пьет чай, режет хлеб, говорит какие-то бытовые вещи.
      Для Дарофеева же, смущение майора не было чем-то необычным. Целитель не раз сталкивался с тем, что когда ему, в силу каких-то обстоятельств, приходилось принимать пациентов на дому, те, увидев Игоря Сергеевича в обычной обстановке, начинали хаметь, пытаясь тем самым показать, что они такие же люди, как и он, и очень удивлялись, встречая холодный отпор.
      Но Сергей Владимирович, глубоко пораженный способностями Пономаря, хорошо держал дистанцию и наглеть, вроде, не собирался. Это нравилось целителю.
      – И что же у вас случилось? – Начал Игорь Сергеевич официальным тоном, но потом понял, что говоря с майором, как с пациентом, совершает ошибку и добавил более радушно, – Почему вас заставляют сдать дела?
      – Сам ничего не пойму... – Пожал плечами Сергей Владимирович. – Вроде все шло нормально. Преступников выявили, вина доказана...
      – Но это не их вина... – Вставил целитель.
      – Ну, да... – Поморщился Изотов, – Я понимаю. Но не в этом же дело. Памятник, мой начальник, когда отдавал мне этот приказ был сам не свой. Я не подозревал, что на него можно как-то влиять, но на него явно надавили. Причем с очень высоких верхов... Иначе он бы просто послал указчика... Я Памятника хорошо изучил...
      – Теперь кое-что для меня прояснилось... – Промолвил Дарофеев, созерцая вращение жидкости в своей чашке. – Есть у меня догадка, которая объясняет происходящее. Но... – Игорь Сергеевич щелкнул языком. – Поверить в нее вам будет сложно... Тем более проверить...
      – А вы скажите. – Усмехнулся майор. – У вас хоть версия есть. А у меня – ноль. Пустота.
      – Хорошо... – Вздохнул Пономарь. – Только не отвергайте эту гипотезу с ходу...
      – Договорились...
      – В общем, как я подозреваю, какая-то организация хочет тихой сапой захватить власть в государстве...
      – Но это... – Не выдержал Сергей Владимирович, но, вспомнив обещание, умолк.
      – Невероятно? – Закончил за него Дарофеев. – Нет, дорогой мой! Особенно, если учитывать то, что все ее члены, как я подозреваю, сильнейшие биоэнергетики и могут без особых проблем «вешать» на любого человека свои программы, да так, что он и не подозревает, что пляшет под чужую дудку...
      – Организация колдунов? – Пробормотал Изотов и, посмотрев прямо в глаза Дарофееву, спросил, – А зачем им это надо?
      – Вот этого я пока не знаю...
      – А что эта организация существует – вы уверены?
      – Все говорит именно за это. Я астрально побывал в их цитадели. Знаете, весьма неприятное зрелище. Они используют людей, как живые консервы. Они подпитываются их биоэнергией и им все равно, что будет с их жертвами.
      – Но это беспредел! – Воскликнул Сергей Владимирович. Слова целителя, насколько невероятными они не были, вызвали у майора живой отклик, ему даже не пришло в голову усомниться в их правдивости.
      – Да, – Грустно кивнул Пономарь, – Это преступление. Но доказать его невозможно. Нет такой статьи в Уголовном Кодексе...
      – Но вы... Вы сможете с ними что-нибудь сделать?
      – Один? Не знаю...
      Хотя Игорь Сергеевич уже принял решение разобраться с этой группировкой, он не знал, хватит ли у него сил справиться с ними. Но уверенность дойти до конца у Пономаря была непоколебимой.
      – А если не один? – Хитро улыбнулся майор.
      – Тогда можно и повоевать...
      Экстрасенс с самого начала разговора ждал этого момента. Он понимал, что Изотов не успокоится, получив нелепый приказ, и будет, на свой страх и риск, продолжать расследование.
      – Считайте, что ваша армия выросла вдвое. – Сергей Владимирович сжал кулак и показал его невидимому противнику.

– 3 -

      Корень был вне себя от гнева. На него посмели надавить. И в чем!? По поводу разборок которые он намеревался провести!
      Ему, Николаю Андреевичу Репневу попытался указывать какой-то Харчо! Тот самый, из-за плохой подготовки боевиков которого замочили Кропаля!
      Этот бывший мент, в наглую заявил Корню, что была сходка девятки и там единодушно постановили чтобы Репнев не маялся фигней, бросил искать заказчика убийства Кропаля и занялся делами управления Организацией, будто Корень и без того не убивал на это большую часть своего времени.
      Такая перемена настроения девятки была для Николая Андреевича совершенной неожиданностью. Он недоумевал, неужели те люди, которые выбрали его исключительно из-за обещания разобраться с гибелью Кропаля, теперь не придают ей никакого значения? И почему тогда не было опротестовано само его положение в Организации?
      Плюнув на все наезды, Репнев решил немедленно поехать к Дарофееву. Николай Андреевич хотел немного надавить на целителя, чтобы тот работал быстрее и раздобыл, наконец, сведения про того, кто навесил на убийцу его программу, а на самого Репнева странный «рог», который, по уверениям Пономаря, служил сигнальной антенной для запрограммированного киллера. Кроме того, следовало проверить, не появилась ли эта хрень снова.
      Николай Андреевич позвонил Пономарю и сообщил, что вскоре у него будет по делу не терпящему отлагательства. Судя по голосу, Дарофеев был удивлен, но согласился. Репнев вызвал свою машину и покинул здание Моссовета.

– 4 -

      – Кажется, сейчас прибудет еще один боец. Правда, он сам об этом пока не знает... – И повесив трубку телефона после монолога Корня, Дарофеев улыбнулся непонимающему Изотову.
      Заранее предугадать реакцию Сергея Владимировича на визит мафиози Пономарь не мог, и поэтому с самого начала рассказал всю историю знакомства с Репневым, особенно упирая на то, что босс преступного мира пришел к целителю как клиент, а поскольку Игорь Сергеевич врач – он не имеет права отказывать в помощи кому бы то ни было.
      Майор на удивление спокойно принял новость.
      – Да, вот так знаешь человека сто лет, а он, оказывается, преступник... У нас в отделе года два назад тоже выявили одного. Оказался владельцем нескольких киосков... – Изотов пустился в воспоминания, но его прервало дребезжание дверного звонка.
      – Что-то быстро он добрался... – Пробормотал целитель, уже зная, что за дверью стоит не Николай Андреевич, а какой-то посторонний нежданный визитер.
      Действительно, в «глазок» было видно, что на лестничной площадке стоит незнакомый Игорю Сергеевичу человек. Стоит уверенно, чуть расставив ноги и пристально смотрит на внешнюю линзу «глазка».
      Пономарь открыл:
      – Вы ко мне?
      – Да, Игорь Сергеевич.
      С первого взгляда на пришедшего Дарофееву стало ясно, что это убийца. Над его головой явственно просматривалась уже знакомая целителю ажурная структура программы. Но пока, по всей видимости, она не была включена и визитер полностью отвечал за свои действия. Решив воспользоваться моментом и проследить начало работы программы, Пономарь впустил пришедшего.
      – Я много раз звонил вам... – Заявил человек, снимая плащ,
      – Оставлял свой телефон, он вы не отреагировали на мои предупреждения...
      Теперь Игорь Сергеевич вспомнил, где слышал этот голос.
      – Так это вы представитель разумных эйдосов?
      – Да. И не улыбайтесь, Игорь Сергеевич, все это очень серьезно.
      Странное дело, но Дарофеев не видел в глазах этого человека сумасшедшего блеска, вкупе с пустотой, которая отличает всех фанатиков. Напротив, визитер пока что вел себя пусть и хамовато, но с огромным чувством собственного достоинства и сознанием важности своей миссии.
      – Что ж, проходите. – Пригласил Пономарь. – А не позволите ли узнать, с кем имею честь?
      Когда какой-то самоучка пытался учить Игоря Сергеевича жить, целитель становился приторно вежлив и велеречив. Это, с одной стороны сбивало говорящего, ожидающего встретить активное сопротивление своим словам, а с другой, давало Дарофееву возможность маневра, если человек вдруг начинал говорить действительно дельные вещи. Последнее, впрочем, случалось крайне редко.
      – Зовите меня просто – Потомок Инсектов. – Гордо заявил пришелец и Пономарь понял, что этот человек, кроме Даниила Андреева начитался еще и Головачева, причем принял и то и другое за чистую монету.
      – Что ж, уважаемый Потомок, на соблаговолите ли проследовать на кухню?
      Визитер не отреагировал на такое усекновение имени и, с вежливым полупоклоном, пошел в указанном направлении.
      – Это мой коллега, господин Изотов. – Представил целитель майора, подмигивая тому из-за спины Потомка.
      Сергей Владимирович принял игру и привстал в полупоклоне.
      – Можете его не стесняться. Ему, я надеюсь, тоже будет интересно послушать ваши предупреждения.
      – Да, чем больше людей будут об этом знать – тем лучше. – Потомок гордо отказался от предложенной табуретки и, встав в патетическую позу, начал вещать.
      Некоторое время Дарофеев внимательно слушал незваного гостя, но его речь, заученно перемежающаяся вздохами и закатыванием глаз, была прекрасным образцом того наукообразного бреда, коим потчуют доверчивых читателей сочинители книжек про разноцветную магию.
      Потомок Инсектов утверждал, что с ним вступили в телепатический контакт инопланетные Арахноиды, разумные пауки, которые утверждали, что человечество катится к гибели из-за того, что слишком много расплодилось самозванных магов, без толку расходующих ограниченные запасы магической энергии. В подтверждение своих слов они сводили Потомка на уровень эйдосов, идей, и эти эйдосы подтвердили, что они скоро переместятся в другой план бытия, оставив на планете разучившееся думать человечество.
      Ничего нового в этих речах не было. Дарофеев слушал лишь из любопытства, когда же заработает программа. Целитель уже подготовился к ее включению, хотя и не подавал вида, сидя внешне расслабленно и регулярно прикладываясь к чаю. И вот, началось.
      – Вы должны добровольно отказаться от целительских практик. – Заявил Потомок и в этот момент, Игорь Сергеевич четко проследил это мгновение, пошел сигнал. Кто-то невидимый, в тонком теле, с защитой почти такой же мощной, как у Пономаря, находился все время беседы поблизости и, когда речь визитера приблизилась к кульминации, подал телепатический импульс.
      Программа словно ожила. Конструкция из темных нитей задвигалась, ее отростки стали проникать в тело Потомка, в его энергетическую структуру, безжалостно захватывая контроль над сознанием.
      – Внимание! – Крикнул Игорь Сергеевич. Изотов, не зная, как реагировать, отскочил в сторону. А Потомок изменившимся голосом произнес:
      – Поскольку я не вижу раскаяния в ваших аурах – я убью вас! – И лишь после этого сознание киллера отключилось полностью.
      На глазах Сергея Владимировича Потомок Инсектов мгновенно исчез. Но для Дарофеева блок невидимости не был преградой и целитель вступил в схватку.
      Впрочем, бой проходил лишь на тонком уровне и сторонний наблюдатель, каковым и был Изотов, не заметил никаких действий Пономаря. Игорь Сергеевич после своего вскрика и исчезновения убийцы даже не шевельнулся. Ситуация полностью была под его контролем.
      Дарофеев видел, как запрограммированный Потомок схватил лежащий на столе нож и шагнул к ничего не подозревающему Сергею Владимировичу. Если бы тот не отступил на несколько шагов оружие было бы у майора в груди. Но целитель уже успел перехватить энергетические каналы, проходящие через руки и ноги Потомка и, манипулируя ими, заставил киллера сперва разжать пальцы, а потом и вовсе рухнуть на пол. Конечности убийцы свела судорога, а из горла донесся нечеловеческий рев, от которого задрожали стекла на кухне.
      Обеспечив неподвижность противника, целитель начал снимать с поверженного блок невидимости. Когда до конца работы осталась секунда, Дарофеев кашлянул и торжественно произнес:
      – Вот, Сергей Владимирович, полюбуйтесь: запрограммированный убийца в действии. – И Изотов увидел корчащегося на полу Потомка. Взгляд его источал такую ненависть, что майор невольно отвернулся. Через мгновение до Сергея Владимировича дошло, какой опасности он только что подвергался и он истерически, срывающимся голосом завопил:
      – Он же нас чуть не зарезал!
      – Извините, – Спокойно улыбнулся Пономарь. – Я не мог вас предупредить. Очень уж неожиданно он пришел... Но, поверьте, я с самого начала его контролировал...
      – Но так же нельзя!..
      – У меня не было другого выхода. Я должен был кое-что узнать. – Виновато потупился Игорь Сергеевич, не прекращая при этом успокаивать беснующегося киллера.
      – И узнали?.. – Саркастически ухмыльнулся Изотов.
      – Узнал... – Просто ответил Дарофеев, давая понять, что сейчас он об этом не расскажет.
      – А с этим что делать будем? – Майор уже пришел в себя и начал рассуждать более здраво.
      – А его я выведу. Проведу положенные пятьсот метров и отпущу. Он ничего помнить не будет...
      – Ну... А если он вернется? С новым заданием...
      – Посмотрим... – Загадочно улыбнулся Пономарь и киллер, послушный воле не программы, а Дарофеева, медленно поднялся.

– 1 -

      Увидев, что ему открыл незнакомый мужчина, Николай Андреевич с порога громогласно спросил:
      – А где Дарофеев?
      – Тише! – Шикнул на него незнакомец. – Он работает!
      – Раз так... – Пожал плечами Корень и начал застегивать пуговицы плаща, собираясь уходить.
      – Что вы! Он ждет вас! – Приветливо проговорил открывший и Репнев, недовольно окинув того взглядом, начал обратную операцию.
      Когда гость и сопровождающий его Изотов появились в комнате, Игорь Сергеевич уже закончил вести Потомка и стоя встречал вошедших.
      – Тут на меня покушение было. – Будничным тоном, вместо приветствия, сообщил Пономарь Корню. Николай Андреевич покосился на майора. Тот утвердительно кивнул.
      – И что? – Недоверчиво проговорил Николай Андреевич.
      – Все живы, как видите... – Рассмеялся Игорь Сергеевич и, уже серьезно посмотрев на пришедшего, добавил, – Однако, не думал я, что вы ко мне заглянете...
      – Почему же? – Удивился Корень.
      На этот вопрос Николай Андреевич получил исчерпывающий ответ в виде пересказа телефонного звонка от его помощника. По мере рассказа Репнев мрачнел, а когда Дарофеев закончил, разразился длинной тирадой, смысл которой можно было уместить в несколько слов: «они у меня попомнят!». Закончив материться, мафиози вдруг вспомнил о присутствующем майоре и покосился в его сторону, пытаясь понять его реакцию. Но майор был спокоен, а Игорь Сергеевич, заметив взгляд Корня, запоздало представил фээсбэшника.
      – И, знаете, какое совпадение, – Хитровато улыбаясь сказал Дарофеев, – Сергея Владимировича тоже отстранили от расследования нескольких убийств. Догадываетесь каких?
      Репнев уже с сочувствием посмотрел на майора и закивал:
      – Да уж понимаю...
      – Но я решил, что расследование должно продолжаться. – Вступил в разговор Изотов. – Кто-то надавил на мое начальство, но на меня так просто не подавишь. Жены нет, живу один, так что терять мне нечего. А так, хоть с гадами расправлюсь...
      – Какими гадами? – Недоуменно повернулся Николай Андреевич к целителю.
      – Я уже выяснил откуда ветер дует... – Уверенно проговорил Пономарь. – Есть такой город – Хумск. Оттуда все напасти и идут.
      – Ну, это я, положим, и так понял. Вопрос в том, что делать будем. – Мафиози сопоставил имеющиеся факты и понял, что раз майор хочет продолжить дела об убийствах и сидит у Дарофеева, специально дожидаясь его, Корня, значит они уже решили взять его в свою команду. Тем более, что ситуация, в которую попал Николай Андреевич точь в точь похожа на его проблему. – Если уж мы, временно, – Мафиози кинул быстрый взгляд в сторону Изотова, – Имеем общую цель, нам надо раскрыть карты. Каждый должен рассказать, что он может, какие у него ресурсы... Для начала, могу вам сообщить, что под моим началом находятся около двадцати человек. Все вооружены, профессионалы рукопашного боя...
      После этих слов Дарофеев внезапно расхохотался. Корень, оскорбленный в лучших чувствах, посмотрел на Изотова, но и тот, казалось, мало понимает причину смеха целителя.
      – Вы, Николай Андреевич, – Утирая выступившие слезы, сказал Пономарь, – Говорите так, будто мы идем на обычную, как это называется, разборку. Поверьте, до этого пока далеко. Мы не знаем ни кто наши противники, ни сколько их. Известно одно – они сильнейшие экстрасенсы. А с такими людьми одними автоматами не повоюешь. Другой подход нужен... Информационный.
      – Так, что вы предлагаете? – Удивленно спросил Сергей Владимирович, который тоже был готов немедленно собирать народ для атаки Хумска.
      – Я предлагаю?.. – Задумчиво молвил целитель и продолжил, уже более уверенно, – Я предлагаю всем нам съездить в Хумск. На разведку. Разведывать что твориться в криминальном мире будет Николай Андреевич, наводить связи с милицией поручим Сергею Владимировичу. А на меня ложится биоэнергетика и защита вас от негативных воздействий...
      – Ну это мы посмотрим, кого от чего надо защищать... – Ухмыльнулся Изотов.
      Кроме этого, возражений не последовало. Отъезд назначили на завтра.

– 2 -

      После обсуждения деталей предстоящей поездки, Изотов и Корень отправились по домам. Игорь Сергеевич не стал сообщать им, что возможно появление и четвертого компаньона, которым, как предполагал Дарофеев, может стать его бывший пациент Павел Петрович Остряков. Но звонок ему не дал никаких результатов.
      Остряков выслушал предложение целителя о продолжении совместного расследования и категорически отказал, ссылаясь на то, что у него нет времени разъезжать по России. Кроме того, Павел Петрович недвусмысленно намекнул, что если Дарофеев и будет раскапывать заказчика убийства, то на его помощь биоэнергетику рассчитывать не следует. На этом беседа завершилась, а Пономарь осторожно водрузил трубку на телефонный аппарат и лишь после этого позволил себе выругаться.
      В тот же момент Игоря Сергеевича посетило предчувствие, что его сейчас побьют. Некоторые психологи называли такое состояние «дежа вю», то есть, в переводе с французского, «уже было». Однако Дарофеев со всей серьезностью относился к подобного рода предупреждениям. Такое отношение много раз помогало целителю избежать неприятных ситуаций, однако сейчас оно дало возможность приготовиться к нападению.
      И оно не замедлило последовать.
      В какой-то момент Пономарь осознал чье-то чужое присутствие в своей комнате. Незваный пришелец был невидим, ни физически, ни с помощью грубого ясновидения, но исходящая от него волна агрессивности выдавала гостя с головой.
      Первые несколько секунд он, очевидно, осматривался, ничего не предпринимая. Блок невидимости на тонкое тело, в отличие от такого же на физическое тело, обладал тем недостатком, что не позволял своему носителю производить активных действий. Он автоматически слетал, если его носитель занимался чем-либо, кроме простого наблюдения.
      Дарофеев не давал пришельцу понять, что заметил его, занявшись просмотром утренней газеты. Убедившись, что жертва поглощена получением информации, пришелец ринулся в атаку.
      Его первый удар энергетическим шаром был нацелен в манипуру, чакр наименее защищенный у обычного человека. У Пономаря же, поскольку он вынужден был работать и с агрессивно настроенными пациентами, существовала хитроумно устроенная защита, которая нейтрализовала удары, очищала энергию от негативной информации и перераспределяла полученный подарок по «волшебным» меридианам. Так что первый ход противника лишь сделал целителя чуточку сильнее.
      Делая вид, что ничего не заметил, Игорь Сергеевич продолжал смотреть в газетный лист. Это вызвало замешательство в стане врага. Он на мгновение задумался и предпринял следующий налет. Теперь объектом атаки служила аджна, третий глаз Дарофеева, чакр тоже не любящий энергетических воздействий. Но и в этом случае удар не прошел, наткнувшись на примерно аналогичный блок. Пономарь и ухом не повел.
      Это не на шутку раззадорило нападавшего и он ринулся напролом. Его энергетический удар заставил прогнуться силовую оболочку биополя целителя. Это тоже была несерьезная угроза. В плане силовой биоэнергетики Пономарь мог дать сто очков форы любому конкуренту.
      Поняв, что ничего интересного от противника не дождаться, Игорь Сергеевич начал действовать сам. Слегка сосредоточившись, целитель заключил нападавшего в энергетический кокон, лишив того возможности перемещаться в пространстве.
      Тот, буквально зашипев от злости, попытался было ускользнуть, переместившись обратно в тело, но Дарофеев предусмотрел такую попытку и его кокон лишал пойманное в него тонкое тело возможности скользнуть обратно по серебристой нити. Пономарь проследил ее ход и, без особого удивления, обнаружил, что ведет она в Хумск. Теперь можно было и побеседовать.
      Отложив газету, целитель потянулся, хрустнув плечами, и, скрестив руки на груди, обошел вокруг незадачливого нападавшего. Последний крутился, не выпуская Дарофеева из вида.
      – И что же вас ко мне привело, любезнейший? – Полюбопытствовал Пономарь.
      Агрессор не отвечал.
      – Или вы считаете, что можно безнаказанно подпитывать меня своей энергией? – Продолжал Дарофеев. – Не хотите отвечать? И не надо. Ваши личностные характеристики я запомнил. Интересно будет – узнаю все...
      – Он этого не допустит... – Буркнуло тонкое тело незнакомца.
      – Кто «он»? – Поинтересовался Игорь Сергеевич.
      – Он – ГУЛ... – Ответствовал пришелец.
      – Это имя такое?
      – Это должность: Главный Управляющий Людьми...
      – Вот как... И вами он тоже управляет?
      – Нет. Но я признаю его главенство...
      – Это он вас послал?
      – Нет... Я сам... – Видно было, что визитеру неудобно за свой провал.
      – А это вы зря. Надо было лучше подготовиться. – Посоветовал Пономарь. – А теперь – катитесь, сударь. И больше мне не попадайтесь.
      Целитель снял свою оболочку с тонкого тела незадачливого агрессора и тот, как показалось Игорю Сергеевичу, облегченно вздохнув, немедленно исчез.

– 3 -

      Пономарь ни на миг не поверил хумскому нападавшему, что тот действовал без санкции своего руководителя. Как подозревал Дарофеев, этот визит был ни чем иным, как разведкой боем. Раз уж не удалось обычное устранение помехи, которой Игорь Сергеевич несомненно являлся, то, по логике таинственного ГУЛа, следовало разузнать побольше о его силах и возможностях. А этой информации целитель предоставил с избытком. Следовательно, теперь следовало ждать более серьезных атак.
      Чтобы не попасть впросак, пропустив очередную каверзу противника, Игорь Сергеевич решил сегодняшнюю вечернюю медитацию посвятить разведке ближайшего будущего. Он не любил путешествовать вперед по времени. Будущее всегда было многовариантно, и выделить именно тот ход событий, который произойдет в действительности, бывало иногда весьма затруднительно.
      Подготовка к медитации не заняла много времени.
      Пономарь проделал обычные предварительные процедуры, вошел в нужный настрой и переместил свое сознание в тонкое тело.
      Сейчас перед взором целителя простиралась карта Москвы. Сам он, Дарофеев, был на ней светящейся белой точкой. Точка переместилась к Казанскому вокзалу, замерла, и медленно начала передвигаться в восточном направлении.
      Убыстрив ход времени, Игорь Сергеевич пропустил момент, когда точка начала мигать, сигнализируя, что с физическим телом не все в порядке. Дарофееву пришлось вернуться ближе к настоящему времени и проследить этот отрезок пути более тщательно.
      Вроде бы ничего не происходило. Он видел себя со стороны, видел Изотова и Репнева, ехавших с ним в одном купе.
      Но вдруг целитель обнаружил что там, в будущем, его тело начало клониться на бок. Попутчики засуетились было, но тоже повалились на полки и, в скором времени, прекратили дышать.
      Дарофеев наблюдал за собой. Его организм справился с напастью, и, как только целитель в будущем пришел в себя, он попытался спасти жизни Николая Андреевича и Сергея Владимировича, однако реанимировать своих бойцов ему не удалось.
      Не выходя из медитационного состояния, Пономарь проанализировал будущие события. Энергетикой тут не пахло, следовательно, причина смертей была более прозаична. Судя по излучениям, исходящим от своего тела в будущем, целитель понял, что его организм будет бороться или с сильной инфекцией, или интоксикацией. Последнее было более вероятно. И тут Игорь Сергеевич словно услышал, как он в будущем говорит, зная, что из прошлого за ним наблюдает он сам же:
      – Яд.
      Этого оказалось достаточно. Теперь требовалось проследить откуда конкретно взялась отрава.
      Без особых хлопот Дарофеев нашел источник. Им оказался проводник, который вместо сахара насыпал в чай какой-то странный порошок. Осмотрев этого человека, Игорь Сергеевич заметил у него на макушке шапочку, сплетенную из тонких энергетических нитей. Программу.
      Изменять будущее находясь при этом в прошлом Пономарь не мог. Поэтому он лишь взял возможные события на заметку, теперь зная где угнездилась опасность.
      Второй проход, уже по линии событий в которой он был предупрежден об отравлении, показал, что вся команда благополучно добралась до кокона невидимости, скрывающего Хумск от разного рода экстрасенсов. Что будет дальше видно не было. Целитель успел лишь заметить, что впереди их ждет огромный ветвистый куст равновероятных событий.
      Убедившись, что прямой опасности для жизни, за исключением попытки отравления, не будет, Игорь Сергеевич вернулся в плотное тело и, переместившись в кровать, отошел ко сну.

– 4 -

      С утра Игорь Сергеевич не пошел на прием. Он сел на телефон и начал дозваниваться до Павла Георгиевича Дальцева, чтобы предупредить его о том, что вынужден уехать на несколько дней. На Дарофееве висели пациенты и последняя лекция курсу. Директор Центра Традиционной народной медицины, когда целитель сообщил ему эту новость, немного поартачился, но согласился дать Пономарю неделю за свой счет.
      В железнодорожной справочной Игорю Сергеевичу сообщили, что поезд на Хумск отходит в час дня, билеты есть и их можно без проблем приобрести непосредственно на Казанском вокзале.
      Сообщив по телефону Изотову и Репневу о месте встречи, Дарофеев начал собирать сумку. Он старался взять с собой минимум самых необходимых вещей, таких, чтобы было не жалко бросить в случае спешного бегства.
      Без четверти час троица уже заняла места в купе и ждала отправления поезда. Четвертое место оставалось свободным, да и весь вагон оказался полупустым.
      Первое время Корень угрюмо смотрел в окно, не обращая внимания на попутчиков, но, как только поезд тронулся, он оживился и извлек на свет квадратную бутылку джина и небольшие стаканчики:
      – Надо отметить... – Не уточняя, что именно, Николай Андреевич скрутил пробку и от души, чуть ли не с горкой, наполнил три стакана. Изотов неодобрительно хмыкнул, повернулся к целителю, но тот уже держал стакан в руке, и майору ничего не оставалось делать, как присоединиться.
      После первой завязалась беседа. Обсуждали все подряд, начиная от политики и кончая новым повышением курса доллара.
      Сергей Владимирович разошелся и с пеной у рта доказывал необходимость борьбы с организованной преступностью. Корень же слушал на удивление миролюбиво, изредка поддакивая и вставляя замечания, которые выворачивали наизнанку все доводы майора.
      А под вечер случилось то, чему Пономарь уже был свидетелем, просматривая свое будущее. В купе заглянул проводник и, сверкая кокардой на фирменной фуражке, предложил чаю.
      – На троих! – Заказал опьяневший майор и фуражка скрылась.
      Дарофеев уже знал, чем может кончиться это чаепитие, но пока не вмешивался. Три стакана в алюминиевых подстаканниках появились через несколько минут. Проводник принял купюру и удалился.
      – Да, хорошо кипяточку... – Корень взялся за ручку подстаканника, но вдруг Игорь Сергеевич, сидящий напротив, плавно перехватил руку мафиози, который уже приготовился глотнуть горячей жидкости.
      – Стойте. – Приказным тоном сказал целитель. – Там яд.
      – Да ты что? – Недоверчиво усмехнулся Корень, но Игорь Сергеевич крепко держал его руку, не давая поднести стакан ко рту.
      – Если хочешь помереть в судорогах – давай. – И Пономарь отпустил руку мафиози. Тот все же поставил стакан обратно.
      – Это правда? – Спросил встревоженный Сергей Владимирович.
      – Там крысиная отрава. – Сообщил Дарофеев. – Я видел, как он ее подсыпал.
      Это была прямая ложь, но возможности проверить у попутчиков не было, а доверять экстраординарным способностям целителя они уже научились.
      – Так я его, гниду!.. – Встал Корень и Игорю Сергеевичу вновь пришлось удерживать мафиози.
      – Он запрограммирован... И сделал это не по своей воле...
      – Раз так... – Успокоился Репнев. – Ну, попадись мне этот их главный... Я его!..
      Но, к удивлению целителя, на этом неприятности не закончились. Около полуночи к ним в купе начал кто-то ломиться.
      Изотов, спавший на нижней полке, открыл дверь и в тесный проход ввалилось вдрызг пьяное существо, которое тут же стало требовать выпивку. Игорь Сергеевич проснулся и готов было применить к вторгшемуся несколько биоэнергетических приемов, которые бы отрезвили наглеца, но его помощь не потребовалась. Майор без хлопот заломил пьянице руку и вывел в коридор. Там некоторое время слышались нечленораздельные крики, но через минуту все стихло.
      – Он купе перепутал. – Сообщил Изотов целителю, когда вернулся обратно. Корень так и не проснулся.

– 1 -

      Он уже больше недели следил за Дарофеевым, следуя за тем в тонкой информационной проекции, прикрывшись блоком невидимости. У него доставало энергии чтобы не задумываясь уничтожить возможного противника, но у Пономаря было нечто ценное. Опыт. Как раз то, чего очень недоставало следившему.
      С тех пор как он начал осознавать, что происходит в этом мире, ему очень захотелось все это изменить, перекроить на свой лад. Те внушения, которые он делал разного рода людям, политикам, банкирам, действовали, но почему-то только ограниченное время и лишь поэтому он решил, что лучшим выходом будет прямое уничтожение всех виновных. А виновных, с его точки зрения, накопилось за последние годы предостаточно.
      Он не знал как он это делает, но результат был. Люди, которым он мысленно давал задание уничтожить кого-либо в Москве, все выполняли в точности. Но из газет он узнал, что убивают не только виновников, но и их семьи. И это оказалось для него полной неожиданностью.
      Не знал он и того, можно ли перевнушить завербованным некоторое изменение их задания и поэтому оставил все как было. Сперва, правда, он внушал чтобы устранение происходило голыми руками, но потом понял, что не у всякого достанет сил сделать это и разрешил своим агентам пользоваться режущим оружием.
      Зная, что его могут начать искать, он захотел стать невидимкой. И, кажется, это у него достаточно хорошо получилось. Теперь из Хумска, где он жил не по своей воле, а в силу каких-то странных обстоятельств, он мог спокойно наблюдать за всем, что происходило в Москве, не покидая стен клиники.
      И еще, он был одинок. Нигде не было человека подобного ему и около полугода назад у него возникло желание сделать несколько людей, которые бы смогли его понять. Ходить далеко не надо было. Он нашел их в той же клинике, где жил сам. С тех пор начало происходить что-то странное. Избранные, хотя их энергетическая структура, стала напоминать его собственную, остались прежними, понимания не было все равно. Они лишь наслаждались обретенными возможностями, не желая что-то менять в устройстве жизни.
      И вот теперь Дарофеев. Сначала, когда он узнал, что этот экстрасенс взялся за расследование устранений, первой его реакцией был испуг. И он захотел немедленно убрать нежелательного свидетеля. Однако, уже делая внушение, так, наобум, он понял, что устранение не удастся.
      Это было к лучшему. Но страх все же был велик и он делал все новые безрезультатные попытки.
      Сейчас же, когда Дарофеев уже приближался к Хумску, возникла возможность использовать его. Главное, чтобы экстрасенс смог ускользнуть из ловушек, которые были наставлены в первом порыве ужаса.

– 2 -

      В Хумск поезд прибывал с небольшим опозданием.
      Чемоданы и сумки давно были собраны, белье сдано и троица коротала время сидя на пятнистых матрасах. Похмелье, с которым проснулся Изотов давно было снято Игорем Сергеевичем, о вчерашнем происшествии с ядом никто старался не вспоминать, понимая, что если так их встречает славный город Хумск, то каково же будет жить в нем?
      Наконец, после часа стояния на каких-то запасных путях, состав тронулся и вскоре показались первые городские дома. А еще через четверть часа вагон остановился у платформы. Хумский вокзал оказался желтым приземистым строением, вытянувшимся на добрые две стони метров. Прибывших встречали многочисленные бабки в ватниках, предлагавшие плоды чьих-то, возможно даже собственных, садов и огородов. Среди них, стоящих длинным рядом или ходивших по перрону, ветер носил клочья газет, жестянки из-под пива, павшие листья. В общем, город с первого взгляда производил впечатление неприбранности, словно в нем метут улицы лишь по праздникам, да по приезду крупного начальства.
      – Вот это приехали. – Николай Андреевич поставил на платформу свою сумку, стараясь при этом выбрать наиболее чистое место. – Ну, предводитель, – Обратился он к Дарофееву, – Какие будут указания?
      Игорь Сергеевич сам растерянно озирался по сторонам, пытаясь вычислить направление движения. Он чувствовал странность этого места. И дело тут было не только в запустении, которое не могла прикрыть тонкая, но активная пленка видимости жизни, а в самой энергетике этого города. В воздухе притаилась невысказанная угроза. И угроза эта относилась не к кому-то конкретно, а вообще, ко всему живому.
      – Может, объявления посмотрим? – Предложил Изотов, видя, что целитель погружен в какие-то свои мысли.
      – И то дело, – Согласился Корень. – Эй, народный, идем?
      – Да, конечно. – Очнулся Игорь Сергеевич.
      Но не успели они сделать и нескольких шагов, как перед путешественниками возник мужчина лет сорока, одетый в мятый плащ, над воротником которого на тонкой шее возвышалась продолговатая голова с лицом, недвусмысленно говорящим о пристрастиях его хозяина, а именно о второй стадии алкоголизма.
      – Хата нужна? – Без обиняков спросил абориген.
      – Ну, положим... – Насупившись проговорил Корень.
      Внезапно в поведении этого алкаша Пономарю почудилось нечто странное. Моментально переключившись на астральное видение Игорь Сергеевич без труда обнаружил висящую над головой этого человека программу. И, резко прервав уже начавшийся торг, целитель вклинился между Репневым и запрограммированным и сурово сказал:
      – Нам это не подходит!
      – Но дешевле вы хрен найдете! – Заартачился мужик, чуть не хватая Дарофеева за грудки. – У меня и сортир, и ванна. А в гостиницах все одно местов нету!
      – Нам ваше предложение не подходит! – Повторил Игорь Сергеевич и, подхватив чемодан, повернулся спиной к мужику и неспешно пошел прочь.
      – Ты чо? Столичный? – Возмутился квартиросдатчик. – Брезгуешь? Моей кровной хатой брезгуешь? Так и катись ты тогда!.. – Алкаш злобно плюнул вслед целителю и, хмуро окинув взглядом недоумевающих Изотова и Репнева, заковылял по привокзальной площади. Те, подхватив поклажу, заспешили за целителем. Догнать его оказалось делом не сложным, Дарофеев шел нарочито медленно.
      – Что случилось? – Раздраженно сказал Корень, поравнявшись с Игорем Сергеевичем.
      – Да, ничего... Просто этот тип прирезал бы нас при первом удобном случае.
      – Но почему? – Не поверил Сергей Владимирович.
      – Программа. – Пояснил целитель. – Я ее увидел. Не знаю, что там у нее внутри, но, я так рассудил, что лучше не рисковать...

– 3 -

      Решив все-таки попытать счастья в гостинице, они направились в ближайшую, благо та оказалась на противоположном краю площади. Несмотря на достаточно хмурый день ее вывеска не светилась и прочесть прозрачные, состоящие лишь из неоновых трубок буквы, которые к тому же наполовину скрывали растущие у входа деревья, оказалось возможно лишь подойдя вплотную.
      – «Привокзальная.» – Прочел Николай Андреевич, – Оригинальное название.
      Внутри тоже все оказалось на уровне. Толпа сидящих на чемоданах и непонятно чего ждущих пассажиров, стойка со скучающей женщиной-администратором. Ее выражение лица дублировало табличку, стоящую перед ней: «Мест нет».
      –Я займусь. – Предложил Сергей Владимирович и направился было к администратору, но был остановлен Корнем, который буквально вцепился майору в локоть.
      – Погоди. – Улыбнулся мафиози. – Мы, как я понимаю, светиться не хотим? Так? – Репнев посмотрел на Дарофеева, ища подтверждение. Пономарь кивнул.
      – Так если ты будешь тут махать своей фээсбэшной ксивой – эта тетка по всему городу растрезвонит, что приехали опера из Москвы. А нам это ни к чему... Лучше я... У меня свои методы.
      Но методы Репнева не сработали. Он показывая на попутчиков минут десять о чем-то беседовал с администраторшей, но та лишь отрицательно покачивала головой. Лишь в конце беседы женщина положила на стойку какой-то листок, которым и завладел Корень.
      Вернулся он в полном недоумении.
      – Первый раз со мной такое. – Пожаловался он. – Видно действительно ни одного номера свободного.
      – Или она получила инструкции на счет нас... – Криво ухмыльнулся целитель.
      – Ладно, – Репнев поморщился и рубанул ладонью воздух, – Она мне тут дала адреса местных гостиниц. Съездим.
      Без особых хлопот поймав частника на обшарпанном жигуленке, разведчики сказали куда ехать и машина, едва не разваливаясь на ходу, тронулась. Но неприятности на этом не кончились. Когда до гостиницы «Центральная», первого пункта программы, оставалось не более квартала, лихач на БМВ подрезал машину, в которой ехал Дарофеев со товарищи и ее водитель, пытаясь избежать столкновения, дал по тормозам и вывернул руль.
      Жигули развернуло, колеса наскочили на бордюрный камень и на мгновение, которое показалось всем находящимся в автомобиле вечностью, машина балансировала на двух колесах. Казалось, что сейчас они перевернутся, но пронесло. Жигуль, проехав таким макаром десяток метров, встал-таки на все четыре.
      С минуту все сидели молча. Двигатель заглох и в наступившей тишине было слышно лишь тяжелое дыхание хозяина машины.
      – Все. – Медленно проговорил он. – Дальше сами.
      Корень расплатился, Дарофеев и Сергей Владимирович выгрузили из багажника вещи и поплелись к уже видневшейся невдалеке гостинице.
      Там тоже оказалось все забито. Не помогло и обаяние Корня и какие-то щедрые посулы, которыми он одаривал местного администратора и директора.
      – Надо было соглашаться на мужика. – Сказал Репнев, вернувшись из директорского кабинета. – Ты, Игорь Сергеевич, его бы вылечил, вот и пожили бы спокойно...

– 4 -

      Но на вокзале, куда они вернулись, волоча за собой все вещи, мужика-квартиросдатчика уже не оказалось. Зато Изотов обратил внимание на старушку, бродившую между спешащими на электрички пассажиров и что-то им предлагавшую. Она-то и сдала им комнату за червонец с носа.
      Хозяйка, которая представилась как Нина Васильевна, лишних вопросов не задавала. Приведя своих новых постояльцев в квартиру, оказавшуюся в хрущевке ухудшенной планировки, стоявшей всего в нескольких домах от вокзала, старушка взяла с них плату за три дня вперед, выдала ключи от входной двери и от их комнаты, предупредила, что воровать у нее нечего, что на кухне должен быть порядок, и, ежели что пропадет – у нее есть сын, который со всеми разберется. Дарофеев пообещал, что все будет спокойно, и Нина Васильевна удалилась.
      В комнату, которую они сняли, с трудом вмещались две кровати и раскладушка. У окна, выходившего на высокий тополь, примостился стол с тремя стульями задвинутыми под него так, что извлечь их можно было лишь приподняв сам стол. На подоконнике была хрустальная вазочка с отбитым краем в которой, в протухшей воде, гнила одинокая пожухлая ромашка. Разместив под кроватями чемоданы и сумки, Изотов и Николай Андреевич принялись готовить ужин из бутербродов, а Пономарь пошел на кухню ставить чайник.
      Тараканы, при виде незнакомого человека сперва разбежались, но потом осмелели и стали выползать из щелей, поводя длинными усами. Игорь Сергеевич отметил про себя этих соседей, наполнил водой алюминиевый чайник, выглядевший так, словно его в последний момент выдернули из-под пресса. Поставив это перекошенное сооружение на конфорку, целитель присел на табуретку и попытался защитить эту квартиру от внешних воздействий.
      Он окружил комнату, в которой им предстояло жить, энергетическим щитом, добавил к нему блок невидимости и сигнализацию, предупреждающую о попытках чужого воздействия и, под конец, создал информационный фантом этой квартиры на который и переключил уже существующие энергоинформационные каналы, ее окружающие.
      Пока Дарофеев занимался этими мерами безопасности, вода вскипела, и он отнес чайник в комнату. Там, на расстеленной газете, уже стояла тарелка с бутербродами и стаканы, с насыпанными в них заваркой и сахаром.
      – Странный город... – Корень жевал бутерброд и смотрел в окно. – Что-то в нем не так...
      – Конечно, – Усмехнулся Владимир Сергеевич, – В отели не селят, машины сбивают, у чая и того вкус не тот.
      – Это из-за воды. – Репнев с видимым удовольствием отхлебнул из стакана, – В ней кальция много... Ладно, пустое это. – Мафиози посмотрел на молчащего целителя и спросил, – Ну, экстрасенс, приволок ты нас сюда, а дальше что?
      – Дальше... – Дарофеев провел ладонью по волосам, – Дальше осмотреться надо. Связи наладить. Я – у своих, вы – у своих.
      – Думаешь так легко их тут найти? – Усмехнулся Корень. – Я перед отъездом всех переполошил. Все разузнать пытался, какие тут группировки есть.
      – И какие? – С интересом спросил Изотов.
      – А никаких! – Шутовски развел руками Николай Андреевич. – Раньше – были. А год назад – исчезли. Все разом. В общем, никаких связей с Москвой.
      – Но вы знаете кого-нибудь из старых? – Игорь Сергеевич уже допил свой чай и теперь сидел, прислонившись к стене с остатками обоев.
      – Знаю. – Утвердительно кивнул Корень. – К ним завтра и наведаюсь.
      – А по вашей части тут как? – Теперь Пономарь обратился к Сергею Владимировичу.
      – Почти так же. – Поморщился майор. – В сводках по стране Хумск – самый спокойный город. Его и так открыли несколько лет назад, раньше секретность здесь была два нуля. Служба безопасности была на высоте. А сейчас всех разогнали, осталась только одна контора, да и та шлет отчеты, что преступлений почти нет. Так, одна бытовуха.
      – Вы в нее заглянете?
      – Да нет, пожалуй. – Покачал головой майор, – Нечего там делать. А вот по отделениям походить – стоит. Там, на низах, можно много чего интересного откопать.
      – А на контакт они пойдут? – Недоверчиво спросил Игорь Сергеевич.
      – Попробую... – Усмехнулся Изотов. – Хуже не будет...

– 5 -

      Дарофеев и Корень расположились на кроватях, а Сергей Владимирович между ними, на раскладушке. Хозяйка, за дополнительную плату, выдала постояльцам свежее, по ее уверениям, постельное белье, но от него почему-то исходил слабый гнилостный запах.
      Сама постель оказалась промята сразу в нескольких местах и лежащий на ней чувствовал себя как на многогорбом верблюде. Сходство усиливалось еще тем, что ножки кровати были разной длины и малейший поворот тела вызывал качания всей конструкции. Промучавшись с полчаса, Дарофеев встал, подложил под одну из ножек сложенную в несколько раз газету. Это помогло, но частично.
      И вдруг, когда Игорь Сергеевич наконец начал свою ежевечернюю медитацию, сработала система астральной тревоги. Кто-то, кому нипочем были дарофеевские блоки невидимости, нагло лез в квартиру.
      Репнев и Изотов уже давно спали и, если бы не превентивные меры целителя, они бы уже стали носителями программ. Но защита на некоторое время задержала агрессора и Пономарь мог встретить его во всеоружии.
      Через мгновение, своим энергетическим видением, целитель узрел, что в комнате появился некто. Пришелец устроился в углу комнаты и, как хорошо было видно Дарофееву, стал разглядывать биополя в ней находившихся. Поскольку Игорь Сергеевич уже успел войти в медитационное состояние, то его излучения весьма походили на вибрации крепко спящего человека, и поэтому целитель решил понаблюдать, что же будет делать незваный гость.
      Тот, повисев немного, выбрал первую жертву, ею оказался Корень, и переместился к изголовью мафиози. В руках пришельца появилась уже знакомая Игорю Сергеевичу ажурная конструкция. Визитер попытался приладить ее к голове Николая Андреевича. Но целитель был начеку и, к изумлению гостя, конструкция словно ожила, вырвалась из рук и стала кружить над тем местом, где у фантома должна была быть голова. Управление этой программой производилось Пономарем на чисто информационном уровне, и поэтому заметить какие-либо энергетические потоки было практически невозможно.
      Когда программа присосалась-таки к спине тонкого тела визитера, Дарофеев уже не стал скрывать свое бодрствующее состояние и окружил пришельца силовым коконом, не давая тому ускользнуть из комнаты.
      – Что, не удалось? – Телепатически спросил целитель. Ответом ему был полный ненависти взгляд.
      – Я ведь сейчас схожу к твоему телу и насильно вас соединю. Будешь теперь сам носителем этой штуковины... Хочешь?
      – Нет... – Прошептал незнакомец, не оставляя попыток вырваться из кокона.
      – Хорошо. Тогда расскажи, кто тебя послал?
      – ГУЛ...
      – Где он находится?
      – Не знаю... Честно не знаю...
      – Как вы с ним общаетесь?
      – Он во сне приходит... Как голос. Я никогда его не видел.
      – А почему ты работаешь на него?
      – Он... Он жестокий, сильный. От него идет страх. Сильный страх... Настоящий ужас. – Сказав это, тонкое тело визитера словно уменьшилось в размерах, казалось, оно испуганно озирается по сторонам.
      – Ладно, а что в программе?
      – Не знаю... Он дал ее мне. Сказал – повесить на троих по этому адресу... Я больше ничего не знаю...
      Догадка Игоря Сергеевича, что за ним ведется постоянное наблюдение, еще раз подтвердилась. А раз так, то вся их поездка становится лишенной всякого смысла. Если противодействие ГУЛа будет еще сильнее, то все время придется тратить лишь на защиту. Это, конечно, может принести немало ценной информации, но, все же, не той, которую бы хотелось иметь.
      – На первый раз я тебя отпускаю, – сказал Игорь Сергеевич, пока продолжая удерживать тонкое тело визитера в своей ловушке, – но больше мне не попадайся.
      Силовая оболочка была снята, но пришелец не уходил.
      – А программа? – Жалобно спросил он.
      Не тратя слов, целитель отколупнул прилипшую к гостю энергоинформационную структуру и на его глазах сжег ее. Лишь после этого тонкое тело умчалось из комнаты, а Дарофеев, восстановив разрушенную сигнализацию, продолжил медитацию.

– 1 -

      Утром Игорю Сергеевичу сообщили, что он немилосердно храпит. Целитель никогда этого за собой не замечал и не поверил Изотову, но когда это подтвердил и Николай Андреевич, деваться стало некуда.
      Завтрак прошел в тоскливом молчании. Дарофеев исподтишка наблюдал за своими товарищами и видел, что им не по себе. Чтобы не нагнетать дополнительное уныние, целитель не стал им рассказывать о ночном визите.
      Сразу после еды Сергей Владимирович начал собираться.
      – Ксиву свою не забыл? – Глумливо полюбопытствовал Корень. Майор не ответил, а целитель посоветовал:
      – Поосторожнее на лестнице... – Ничего особенного он в виду не имел, просто вспомнилось, что на одном из пролетов ступени настолько искрошились, что на них в темноте запросто можно было навернуться. Изотов странно посмотрел на Пономаря, но тоже не ответил.
      Вскоре хлопнула входная дверь. Репнев развалился на своей кровати, пуская в потолок кольца сигаретного дыма:
      – Ни хрена у него не выйдет... – Вдруг сказал мафиози.
      – Почему? – Дарофееву была интересна такая странная перемена настроения майора и Николая Андреевича.
      – Я стрем чую. Неладное что-то здесь творится...
      – Так мы и приехали, чтобы разобраться... – Напомнил Пономарь. На это Корень лишь махнул сигаретой:
      – А-а-а, что сделаешь, когда за тобой изо всех щелей следят? Меня в молодости сколько раз менты пасли. Так тогда у меня такое же чувство было. Пасут всех нас. По-черному пасут, не скрываясь. А кто? Непонятно. Обернешься – никого. А ведь был только что кто-то. С ментами – то проще. Их увидеть можно, как бы не ныкались. А тут... – Репнев, сам удивленный такой длинной речью, глубоко затянулся. – Ну, Пономарь, что скажешь? Прав я?
      – Прав. – Ответил Игорь Сергеевич, – Дело в том, что...
      Но развить свою мысль Дарофеев не успел. Хлопнула дверь и в комнату ввалился Сергей Владимирович. По его виду, кровоподтек на левой щеке, изгвазданный в грязи плащ, видно было, что его только что попытались избить.
      – Вы конкретно предупредить могли?! – С ходу набросился он на целителя. – И не в подъезде это было, а на крыльце!
      Дарофеев не смог сдержать смеха, чем еще сильнее раззадорил майора.
      – Если уж вы ясновидящий – то мы вам в этом отношении доверяем. И не надо мне тут мозги пудрить!
      – Никто вам мозги не пудрит. – Пономарь уже понял, что зря смеялся и теперь прилагал все усилия, чтобы энергетическими методами успокоить Изотова.
      – Да ты толком говори, что случилось?! – Рявкнул Корень.
      – А что, не видно? – Раздраженно крикнул Сергей Владимирович. – Я, как идиот, крадусь по лестнице, думаю, раз Дарофеев предупредил о засаде – значит она там. А в подъезде никого. Я думаю, что ошибся наш экстрасенс, успокоился, выхожу и тут... Двое справа и слева. Я их, конечно, уложил, но и они меня пару раз достали...
      Поведав все это майор успокоился, снял плащ, присел на кровать рядом с Корнем и ограбил того на сигарету.
      – Сергей Владимирович... – Серьезно проговорил целитель, привлекая к себе внимание Изотова, – Поверите ли вы, что я ничего не знал о засаде? Но вы правы, я действительно должен был бы проследить ваш путь... Хотя из-за этого, учитывая перемещения еще одного нашего коллеги, да и меня самого, мне бы пришлось не спать всю ночь. Так что, извините... – Эту фразу Дарофеев сказал с такой едкой интонацией, что Репнев не выдержал и грубо заржал.
      – Правильно говорит экстрасенс. На Аллаха надейся – а за карманы держись... – Сквозь смех пробулькал мафиози.
      – Ладно, не обижайтесь, – Примирительно улыбнулся Дарофеев, – Давайте я вас сейчас вылечу...
      Спустя пять минут от синяков и ушибов Сергея Владимировича не осталось и следа. Он почистил свою одежду, взглянул в маленькое зеркальце, остался доволен увиденным и опять пошел по своим делам. Вскоре ушел и Корень.

– 2 -

      Оставшись один, Игорь Сергеевич немедленно начал медитацию. Если прошлым вечером его основной задачей было настроиться на излучения нового места, приспособиться к Хумску так, чтобы город, как единый сверхорганизм, принимал Дарофеева за «своего», то сейчас целью была разведка. У целителя было уже трое знакомых в этом городе, с кем он очень хотел бы повидаться. Во первых, Роза, пропавшая девушка, во вторых его московский визитер, и, наконец, сам ГУЛ, Главный Управляющий Людьми. Правда, на него у Пономаря не было пока никаких зацепок.
      Немного изменив начальные стадии, Игорь Сергеевич сперва вошел в состояние полной невидимости и лишь после этого нащупал эгрегор города Хумска. Состоящий из упорядоченной смеси всех вибраций жителей города, эгрегор нес информацию обо всех них. Практически сразу Дарофеев нашел и измененную личность Розалии Степановны, и анонимного визитера, и того деятеля, который приходил прошлой ночью. Причем оказалось, что последний никакого отношения к биоэнергетике не имеет и работает научным сотрудником какого-то исследовательского института, связанного с атомными исследованиями.
      Зато человек, посетивший Пономаря в Москве, оказался экстрасенсом, имеющим в Хумске небольшую практику. Решив, что девушка пока может и подождать, целитель определил адрес этого человека и, не выходя из состояния невидимости, отправился прямо к нему.
      Еще на вокзале Игорь Сергеевич приобрел карту города и сейчас, сориентировавшись по ней, знал куда конкретно ему надо ехать.
      В трамвае, разбитом и дребезжащем, на Дарофеева, который опрометчиво занял одно из сидений, попыталась усесться дородная дама. Пономарь совсем забыл о своей невидимости, и чуть было не поплатился за это. Он вовремя вскочил и наткнулся на линейного контролера, который тихой сапой проверял билеты. Тот прошел мимо Игоря Сергеевича, оштрафовал даму, которой целитель уступил место, и направился к началу вагона.
      Экстрасенс, к которому ехал Дарофеев, жил в длинном шестнадцатиэтажном здании, постройки средины восьмидесятых. Игорь Сергеевич без труда нашел нужную ему квартиру. Не став звонить, он дернул за дверную ручку и обнаружил, что квартира не заперта.
      В коридоре, под тусклой лампочкой сидело на стульях несколько человек, в основном женщины пенсионного возраста. Из-за ближайшей двери доносились голоса. Целитель прислушался.
      – Сейчас я буду воздействовать на меридианы вашей левой руки... – Уверено вещал мужской тенор. – Чувствуете что-нибудь?
      – Да... – Отвечал хриплый старушечий голосок. – Покалывает...
      – Хорошо! Продолжаю...
      Игорь Сергеевич прокрался к двери, приоткрыл ее и вошел в комнату. Там священнодействовал молодой мужчина, которому целитель от силы дал бы лет тридцать. Он повернулся на скрип:
      – Закройте, пожалуйста, дверь, кому не терпится! Все в порядке очереди!
      Незамеченным Пономарь обошел вокруг экстрасенса, посмотрел на его работу, послушал завывания. Манера лечить, у этого господина, оказалась весьма странной. С точки зрения Дарофеева тот просто размахивал руками, не применяя почти никаких энергетических методов. Экстрасенс был в контакте с пациентом, в данном случае старушкой, у которой, Игорь Сергеевич определил это сразу же, были серьезные отложения солей в левом локтевом суставе.
      Могло показаться, что это работает обычный шарлатан, но ведь он владел перемещением своего энергетического двойника, а это подвластно лишь достаточно продвинутым в биоэнергетике специалистам. Лишь перед самым окончанием сеанса целительства Дарофеев засек сильный импульс, испущенный экстрасенсом. Теперь все встало на места.
      Пономарь сталкивался с подобной методикой. Она заключалась в том, что лекарь в какой-то момент очень сильно хотел, чтобы его пациент выздоровел, это желание порождало информационно-силовой посыл, который и воздействовал на больного. Способ был не ахти какой эффективный, но люди вылечивались, что позволяло его адептам достаточно успешно практиковать.
      Старушка расплатилась комком мятых купюр, экстрасенс проводил ее до двери и хотел было пригласить следующего, но Дарофеев решил, что уже достаточно насмотрелся на его работу и, неслышно подойдя к хозяину квартиры, шепнул:
      – Я бы посоветовал вам устроить перерыв...
      Экстрасенс резко захлопнул дверь и повернулся. Его щеки, розовые еще минуту назад, оказались синевато-белого отлива.
      – ГУЛ? – Полувопросительно пробормотал экстрасенс.
      – Именно о нем я и хотел бы с вами поговорить... – Радушно улыбаясь сказал Игорь Сергеевич. Экстрасенс шумно выдохнул, посмотрел на невесть откуда взявшегося мужчину и спросил:
      – А кто вы такой, собственно говоря?
      – Не узнаете? – Пономарь сделал несколько шагов к окну и присел на подоконник, – Это ведь вы пытались что-то со мной сделать. В Москве. Дня три назад. Помните?
      – Нет!.. – Резко ответил экстрасенс. Игорь Сергеевич мог, конечно, применить к этому несговорчивому коллеге жесткие силовые методы, как те, которыми тот недавно пытался подавить волю Дарофеева, но лучше было, пока это возможно, добиться признания по-хорошему.
      Сконцентрировавшись на подсвечнике, в котором горели три разноцветные толстые свечи, Пономарь увидел силовые линии, проходящие через этот предмет. Небольшое воздействие и подсвечник отделился от стола, свечи в нем поплыли, завязались в единый узел, и это сооружение так же плавно опустилось на пол перед ошеломленным экстрасенсом.
      – С вами, милейший, я могу сделать то же самое... – Пригрозил Игорь Сергеевич. – Так что, соблаговолите ответить, кто такой ГУЛ?
      – Я... – Пролепетал экстрасенс, – Я боюсь...
      – Кого больше? – Игорь Сергеевич изобразил на лице угрозу и, сойдя с подоконника, встал на ноги.
      – Хорошо. – Сдался мужчина, – Я расскажу... Понимаете, я обязан ему всем...
      Экстрасенс умолк, но Игорь Сергеевич не реагировал.
      – Полтора года назад я был безработный... Наш институт расформировали, податься было некуда, а у меня жена, сынишка... Она-то бухгалтер... На двух работах... А я болтался как неприкаянный... И тут ночью слышу голос... Я уж думал все, съехал на почве безделья... А нет, оказалось действительно, живой голос. Телепатический, правда. Я испугался, а он и говорит, что я могу, оказывается, своей силой воли лечить людей! Попробовал – получилось. Вот и стал практиковать.
      – И связь у вас с ним только телепатическая?
      – Да... Я никогда его не видел... Мы иногда долго беседуем. Он рассказывает о том, как бы ему хотелось все переустроить. Понимаете, он талант, нет, больше, – гений. Он может все! Все, что ни захочет. Он мне говорил, что искоренил в городе преступность, запретил брать взятки, в общем, много хорошего сделал.
      А недавно он мне пожаловался, что есть человек, который хочет нарушить его планы... И показал вас... Ну, я и попробовал нейтрализовать...
      – Да, занимательная история... – Словно про себя проговорил Игорь Сергеевич. – А страха при общении с ним вы не испытывали?
      – Знаете – всегда... У него такая мощь, что ее нельзя не бояться. Но ведь надо всем городом поставил колпак, чтобы всякие экстрасенсы не лезли в его дела. И он действует!
      Дарофеев не стал рассказывать как именно действует этот колпак, что люди, поддерживающие его существование работают на износ, до самой смерти. Возможно, такая же участь ждала и этого энергетика, но Пономарь должен был всему этому помешать.
      – И вообще, – Продолжал экстрасенс, – Он раскрывает в людях их скрытые способности. Теперь Хумск занимает первое место в стране по количеству экстрасенсов на душу населения! Восторги этого человека были так велики, что Игорь Сергеевич не удержался от замечания:
      – А конкуренция как, не замучила?
      – Нет. – Ядовито ответил экстрасенс.
      – Хорошо. – Губы Пономаря разошлись в широкой улыбке, – Я рад за вас, коллега... А господину ГУЛу, как он соизволит с вами побеседовать, передайте, что мне ужас как интересно было бы с ним встретиться и кое о чем потолковать. Кстати, Главный Управляющий Людьми – это не слишком претенциозно? А?

– 3 -

      Он не знал, что делать. Его словно разрывало между двумя противоположными желаниями, избавиться от Дарофеева и обсудить с ним все, что его волнует.
      Стараясь не поддаваться эмоциям, он знал, чего может стоить его ярость или страх, он следил за столичным экстрасенсом и его сопровождающими. Один из них, казалось, был весьма перспективен. От него исходила скрытая до поры сила. Сила, которую надо было освободить. Но пока в его голове был полный бардак, о пользовании ею не могло быть и речи.
      Отложив решение этой задачки на потом, он еще раз перебрал в памяти события прошедших суток. Дарофеев с непостижимой легкостью ускользнул изо всех ловушек. Он даже вышел на одного из протеже. Это вызывало досаду, но к ней примешивалось еще какое то чувство. Почти забытое чувство восхищения. Может, попробовать еще раз привести его силой? Вряд ли это получится...
      Он поймал себя на мысли, что еще немного – и Дарофеев станет его кумиром. Разозлившись за это на себя, он в раздражении прошелся по комнатке, пнул металлическую ножку кровати, плюнул в раковину.
      Нет, с этим надо кончать! Дарофеев жутко силен. Его нельзя держать во врагах. А для этого...
      Вдруг вспомнилась девушка, москвичка, которая теперь жила в городе и помогала выращивать помощников. Он понимал, в чем конкретно заключалась эта помощь, она раздражала свою промежность, испускала половую энергетику и это, как ни странно, приносило положительные плоды. Так, может, привязать Дарофеева через нее? И, если и в этом будет неудача, подложить ему маленький сюрприз?
      Он знал, что многие отношения людей строятся на сексе, и, хотя он сам не имел настоящих физических контактов, сексом на расстоянии он занимался множество раз. Он вдруг вспомнил, как пару лет назад, когда его вплотную заинтересовала энергетика межполовых отношений, он кучу времени потратил на наблюдения за совокупляющимися парами. Потом, приобретя опыт в астральном сексе, он блуждая по Москве наткнулся вдруг на удивительную женщину. Если бы он пришел к ней в плотной оболочке, то она просто высосала бы его досуха. Чувствовалось, что с ней поработал какой-то очень продвинутый спец в биоэнергетике, сделав из этой женщины машину убийств через совокупление. Но, поскольку он был в теле тонкого двойника, это и помогло наладить им прекрасный контакт. Приходя к ней в разных обличьях, он до изнеможения занимался с ней энергетическим сексом и, казалось, что она по настоящему любит навещающего ее призрака.
      Да, Дарофеев вполне может клюнуть на сексуальную удочку...
      Но, он теперь решил это совершенно определенно, с Дарофеевым обязательно надо поговорить. Не самому, конечно, еще неизвестно, как обычный человек воспримет его во плоти, а через кого-нибудь.
      Через кого-нибудь... Он опять вспомнил то унизительное состояние, в котором он был вынужден пребывать, невозможность нормально общаться с кем бы то ни было, и, уже бесконечный по счету раз, на него навалилось осознание полного, неразрушимого, одиночества.

– 4 -

      Обдумывая беседу со своим коллегой, Игорь Сергеевич шел по полупустынной улице, лишь краем глаза замечая то растрескавшийся асфальт, то обрушившуюся мачту городского освещения, то сгнившую прямо на тротуаре машину. Казалось, никому дела нет до всех этих признаков запустения и разрухи. «В головах разруха…» – Всплыла вдруг цитата из Булгакова. «Да, – Невесело усмехнулся Пономарь, – Плоховато управляет этот ГУЛ, хотя и главный...»
      В принципе, разговор с местным экстрасенсом дал много пищи для размышлений. Игорь Сергеевич уже выяснил, что этого ГУЛа никто и никогда в глаза не видел, что он действует только на расстоянии, причем, кажется, предпочитает рубить с плеча, не заботясь об отдаленных последствиях своих поступков. Все это лишь подтверждало мысль Дарофеева, что этот человек свой дар манипуляции энергетикой приобрел чисто случайно. Но, раз он так эффективно может управлять кем угодно, если у него в руках такое мощное оружие, как его программы, то почему же он не воспользовался этим в своих корыстных интересах? Почему, скажем, не построил дворец? Хотя, остановил себя целитель, а кто сказал, что он живет не во дворце? Может, он, вообще, мэр этого Хумска? Или самый крутой бизнесмен? А теперь ему этого стало мало и он рвется в Москву. А там, глядишь, и на всю Россию замахнется? Тем более, что его цели так пока и остались для Игоря Сергеевича совершеннейшей загадкой. Почему, скажем, он шлет убийц к одним людям и не посылает к другим? Каков критерий отбора? Впрочем, как успел заметить Пономарь вся волна уничтожения коснулась лишь управленцев и деятелей «второго звена», убитыми, в подавляющем большинстве, являлись чьи-либо заместители, те, на чьих плечах и лежала основная работа.
      Да и в Хумске не все ладно. Пусть здесь репрессий ГУЛа не было. Тогда остается предположить одно – в этом городе все пляшут под его дудку. Местный экстрасенс утверждал, что ГУЛ запретил брать взятки... И, если судить по последствиям, на взятках здесь держалось практически все.
      Игорь Сергеевич не заметил, как прошел уже несколько кварталов и вышел на какую-то площадь. Посреди нее, на круглом постаменте возвышалась скульптура, откровенное подражание «Рабочему и колхознице», разница состояла лишь в том, что одеты эти бронзовые фигуры были в развевающиеся халаты, а в их руках была стилизованная фигурка атома. Сейчас атом развалился, от него остались лишь несимметричные куски эллиптических орбит, да покосившееся шишковатое ядро. Внезапно внимание целителя привлекла девушка на другой стороне площади. Пономарь не видел ее лица, но сомнений не было: это была та самая, исчезнувшая Розалия Степановна. Не раздумывая, Дарофеев взял ее на энергетический контакт. От его муладхары к той же чакре девушки протянулась сверкающая струна. Там она разветвилась и, выйдя из солнечного сплетения, горла и сосков, вернулась в правую ладонь Дарофеева. Теперь он мог напрямую воздействовать на поведение девушки.
      После приказа остановиться, Роза замедлила ход, притормозила около витрины обувного магазина и стала разглядывать выставленные там образцы. Этого времени Игорю Сергеевичу хватило сразу на несколько дел. Он успел достаточно близко подойти к пропавшей, настроить ее на беседу и внушить к себе полное доверие.
      – Роза... – Подойдя к ней вплотную, позвал Дарофеев.
      – Это вы мне? – Обернулась девушка.
      – Да, вам...
      – Простите, но меня зовут Светлана...
      – Игорь Сергеевич... – Автоматически представился целитель. Вдруг перед его глазами встало лицо то ли Елизаветы в молодости, то ли дочери Светы, и Пономарь с ужасом понял, что Роза почему-то слишком сильно напоминает ему этих убитых женщин. Резко замотав головой, Дарофеев попытался стряхнуть наваждение.
      – Вам плохо? – Участливо спросила Роза-Светлана.
      – Нет, спасибо, все хорошо. – Игорь Сергеевич достал из внутреннего кармана бумажник и извлек из него снимок, который дала ему мать девушки.
      – Понимаете, я разыскиваю одну девушку, вот эту...
      Роза-Светлана взяла снимок, зачем-то заглянула на тыльную его сторону.
      – Да, сходство поразительное... И даже блузка моя... Но, извините, тут какая-то ошибка. Я всю жизнь живу в Хумске, работаю здесь медсестрой.
      – А я – народный целитель...
      – Как интересно! Никогда не видела живых народных целителей. Только по телевизору... А, скажите, это правда, что...

– 1 -

      Дарофеев, несмотря на длительную прогулку с Розой-Светой, пришел на снимаемую квартиру первым. Ему пришлось сходить в ближайшую «Кулинарию» за полуфабрикатами, но вернулся он оттуда лишь с сосисками и баночкой горчицы. Все остальные предлагаемые продукты излучали такую мощную патогенную энергетику, что целитель счел из непригодными для употребления в пищу.
      Вскоре подошел обескураженный Изотов и, почти сразу вслед за ним, злющий Николай Андреевич.
      – Ну, господа, как ваши успехи? – Ставя на стол блюдо с горячими сосисками, спросил Игорь Сергеевич.
      – Так себе... – Брови майора приподнялись и опустились, заняв позицию немного ниже первоначальной. Корень вообще не ответил. Он взял двумя пальцами сосиску, макнул ее прямо в банку с горчицей и усиленно стал жевать. Лишь проглотив первый кусок, Репнев соблаговолил ответить:
      – Хрень какая-то тут творится...
      Он посмотрел на Дарофеева, потом на Сергея Владимировича, цыкнул зубом, вздохнул, почесал щеку и опять впился зубами в огрызок сосиски, всем видом показывая, что первым говорить не будет.
      – В общем так... – Майор сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, – С местными ментами творится непонятное. Во первых они полностью прекратили любую розыскную работу. Знаете почему? Все преступники сами к ним приходят. Их и ловить не надо. Причем до смешного доходит, при мне было. Заявляется в отделение мужик и говорит: «Посадите меня. Я свою жену вчера побил.» Его спрашивают: «Сильно?» А он отвечает: «До синяка на скуле...»
      И так каждый день. Настоящих преступников из местных вообще нет. Ни воров, ни мошенников. Последний гастролер сам пришел полгода назад. Взял на себя целый букет по разным городам. Так что работа есть только у ГАИшников. Лихачей пока хватает.
      Про организованную преступность, – Изотов слегка покосился в сторону Корня, – Здесь и слыхом не слыхивали. Считают, что это байки.
      – Это уж точно... – Николай Андреевич уже покончил со своими сосисками и готов был поделиться наблюдениями. – Заглянул я к паре корешей. И все одно. Оба, как сговорились, за честную жизнь стали меня агитировать. А ведь один на рэкете в люди вылез, второй начал с левой водяры, и кончил стволами. И оба чуть не силком меня в ментовку хотели отволочь, козлы вонючие. Насилу отбрехался. «Покончи с преступным прошлым, как это мы сделали!» Тьфу!
      В общем, правильно майор сказал, нет в этом Хумске преступности. Извели ее как класс.
      – Я вам больше скажу, – Усмехнулся Пономарь, – По моим сведениям и взятки здесь больше никто не берет...
      – Что?! – Поразился Репнев, – Ну вот в это я никогда не поверю!
      – А забыл, как администраторше пытался всучить? – Напомнил Сергей Владимирович. – Получилось? Тут бы даже твой депутатский мандат не помог бы...
      – Да, – Встрепенулся Корень, – Заглянул я в местный горсовет. Пусто там! Ни одного человека! Нету городской администрации. Разбежались все. В полном составе подались в деревню. Картошку копать. Там на стенке объявление. Вместо «Все ушли на фронт», «Все уехали на поля».
      А у тебя, Игорь Сергеевич, что?
      – У меня тоже все непросто, но кое-что прояснилось. – Целитель прикинул, с чего бы начать, но начать ему не дали.

– 2 -

      Воздух в комнате словно потемнел.
      – Осторожно! – Крикнул Пономарь. Но как можно было призвать к осторожности людей, которые ничего не понимают в биоэнергетике, когда идет именно энергетическое нападение? Уже переключаясь на астральное зрение, Игорь Сергеевич понял, что эта атака будет серьезнее предыдущих неумелых попыток. Сила, которая, казалось, шла сразу со всех сторон, имела своей целью одно: подавление воли всех, находящихся в этой комнате.
      Краем глаза Дарофеев заметил, как охнул и повалился на кровать Корень, как с силой, словно от приступа острой боли, сжал голову руками Сергей Владимирович. Но энергоструктура целителя была все же гораздо прочнее, чем у обычных людей и это внезапное нападение, моментально преобразованное защитными структурами, лишь придало ему новые силы.
      В первую очередь Дарофеев попытался накрыть своим полем сразу все помещение, но поток, с которым он боролся, был хаотичен и силен, сминая оболочку, прежде чем та могла достигнуть нужного уровня энергоинформационной насыщенности. Поняв, что особо мудрствовать не стоит, Игорь Сергеевич просто расширил личный блок защиты так, чтобы тот охватывал уже потерявших сознание компаньонов.
      Это было сделано как нельзя вовремя, так как в комнате наконец возникли три полупрозрачные фигуры, видимые даже невооруженным взглядом, те, кто и осуществлял это нападение. Корень поразительно быстро пришел в себя и теперь, с неописуемым ужасом на лице, взирал на привидения, появившиеся средь бела дня.
      Игорь Сергеевич с первого взгляда понял две вещи. Во первых, это были те самые запрограммированные господа, с помощью которых ГУЛ держал над Хумском кокон невидимости. А они были отобраны из самых мощных, в биоэнергетическом плане, людей. Вторая вещь была еще менее приятной. Все четверо находились в единой энергетической связке, что на порядок усиливало их возможности.
      Спасало Дарофеева и его соратников только особая структура защитного блока, которая автоматически препарировала любое агрессивное воздействие, отсекая от него негативную информацию и допуская к целителю лишь чистую, безвредную энергию. Но при той мощности, которую использовали нападавшие, довольно быстро могло наступить пресыщение, последствием которого могла быть полная разбалансировка энергетических меридианов.
      Пришельцы, думая, что все живое в этой комнате уже давно находится в отключке, выбрали каждый по жертве и, по энергетическим шнурам, притянули по программе. Пономарь успел заметить, что эти структуры несколько отличаются от тех, которые ему раньше доводилось видеть. Не дожидаясь момента, когда агрессоры поймут, что их программы не цепляются, Дарофеев пошел в атаку.
      Первое, что следовало сделать – изолировать этих людей друг от друга. Игорь Сергеевич не знал, на чем основана из связь, но решил рискнуть и, нащупав силовые линии, соединяющие чакры пришельцев, резко обрубил их и замкнул оставшиеся концы сами на себя.
      Воздух сразу заметно прояснился, но и энергетические культуристы заметили, что им мешают. Сразу распознав откуда идет угроза, они направили на Пономаря мощные пучки хаотического излучения. В них не было структуры и основной целью такого метода было подавить всякое сопротивление, заставить противника захлебнуться в бушующем потоке недифференцированной энергии.
      Дарофеева буквально вжало в стену, но сознания он не потерял. Против такой атаки он мог выдвинуть только одно. И целитель облачился в блок, который носил название «черная дыра». Эта структура высасывала энергию из окружающего пространства, передавая ее другой такой же, но находящейся внутри оболочки. К сожалению, Игорь Сергеевич в таком положении практически ничего не мог видеть в энергетическом диапазоне. Но, открыв глаза, целитель понял, что защита сработала. Три призрачных фигуры изо всех сил пытались удалиться от всасывающей их поверхности. Но, поняв, что это не получается и с каждым мгновением они все ближе к тому пределу, из-за которого нет возврата, агрессоры исчезли. Чистой победой это назвать было нельзя, но и поражения Дарофеев тоже не потерпел.
      – Что это было?.. – Спросил вдруг Репнев. От неожиданности Игорь Сергеевич вздрогнул. Потом устало взглянул на мафиози и ответил:
      – Маленькая энергетическая война.
      – Так вот оно как бывает... – Протянул Корень. – Я себя чувствую как после месяца в шизняке...
      Пономарь вдруг заметил, что все еще держит «черную дыру». Он быстро ликвидировал этот блок и слегка подкачал обессиленных, попавших под его действие, компаньонов. Изотов после этого сразу сел, а Николай Андреевич издал нечленораздельный вопль, сопровождавшийся смачным потягиванием.
      – Чудеса... – Воскликнул Репнев. – Раз, и как огурчик!

– 3 -

      – Сейчас мы пойдем в гости... – Сказал Игорь Сергеевич, когда все, и он сам в том числе, оправились от астральной атаки.
      – Нас ждут? – Хитровато полюбопытствовал Корень.
      – Вообще-то ждут одного меня, но оставлять вас тут, по меньшей мере глупо.
      – Да уж... – Пробормотал Сергей Владимирович. – Удовольствие не очень, скажу я вам...
      – Да ты основного не видел! – Махнул на него рукой Репнев, – Тут гробы по воздуху летали, когда ты отъехал...
      Дождавшись конца легкой перепалки, Дарофеев в двух словах обрисовал ситуацию. Роза, запрограммированная девушка, которая упорно называла себя Светланой, сама предложила целителю навестить ее сегодня вечером. Игорь Сергеевич принял это приглашение, надеясь во время этой встречи более детально разобраться с тем, что же конкретно с ней произошло. Фээсбэшнику и мафиози предлагалась роль статистов, отвлекающих внимание, пока Дарофеев будет работать. Возражений не последовало и троица отправилась к девушке.
      Заглянув по пути на вокзал, компаньоны попытались купить букетик цветов, но там не оказалось ни одного торговца, у которого бы были розы, цветы, которые, как уверяла Мария Михайловна Простова, мать девушки, ее дочь просто обожала. Пришлось ограничиться хризантемами. Корень шиканул, и в привокзальном ресторане купил французского шампанского, бутылку ликера «Tropic» и коробку шоколадных конфет. Вооружившись таким джентльменским набором, компаньоны направили свои стопы к жилищу Розалии Степановны.
      Девушка была откровенно удивлена, обнаружив что к ней пришли, кроме одного экстрасенса, еще и молодой полковник ФСБ а с ним депутат Государственной Думы. Корень решил пустить пыль в глаза и повысил себя в должности сильнее, чем скромный Изотов.
      От вида цветов и выпивки девичье сердце растаяло и Роза-Света радушно пригласила всех в дом. Жила она, как оказалось, в однокомнатной квартирке, которая явно требовала капитального ремонта, как, собственно, и весь город. Обстановка была более чем спартанской. Непонятно было, как девушка, медсестра, существо, которое по своей натуре должно быть чистюлей, могла допустить в своей квартире такой развал и грязь. Но Света-Роза, казалось, не замечала ни грязных полов, ни кучи немытой посуды в мойке, она весело что-то щебетала, пытаясь не обойти вниманием ни одного из гостей.
      Стаканы, иной питьевой посуды в квартире не оказалось, пришлось выуживать из-под слоя грязной воды вперемешку с тарелками и ложками. Но вскоре сервировка завершилась, гости расселись на единственной кровати, хозяйка напротив них, на стуле, под сидением которого, с перекладин, свисали вперемежку носочки и трусики.
      Корень лихо откупорил первую бутылку шампанского, разлил и провозгласил тост:
      – За прекрасную хозяйку этого прекрасного дома!
      Роза-Света не заметила иронии и слегка смутилась. Вскоре веселье было уже в полном разгаре. Сергей Владимирович рассказывал, как под его руководством ловят государственных преступников, Репнев травил полуприличные анекдоты, заговорщически подмигивая в пикантных местах. Дарофеев же наблюдал за этим безобразием и ждал подходящего момента. Тот наступил после третьего стакана шампанского. Света-Роза уже достаточно, на взгляд целителя, захмелела, чтобы согласиться на тот эксперимент, который задумал Игорь Сергеевич. И Пономарь начал внушение. Он послал мысленную команду «Спать!». В тот же момент девушка обмякла и, если бы не майор, она бы рухнула со стула. С помощью Репнева Свету-Розу водрузили на освободившуюся кровать и Пономарь начал работать.
      Программа оказалась на месте. Но целитель не стал снимать ее сразу. Ему надо было сперва разобраться в механизмах действия этого производного человеческого разума. Все оказалось не так просто, как думал Дарофеев. Он прослеживал, одну за другой, все линии, все дополнительные связи, которые порождали энерго-силовые образования. Постепенно картина прояснялась. Настоящая личность девушки никуда не исчезла. Она лишь была жестко закапсулирована работой программы и находилась в своего рода спячке. Ее замещало принципиально другое “Я”, которое образовывалось в результате взаимодействия программы и исходной энергоструктуры девушки.
      Причем это новое “Я” оказалось крайне ущербным. Оно довольствовалось тем, что его окружает и не хотело ничего иного. Казалось, что эту личность ваял некто, кто не имеет почти никакого представления о том, как конкретно должна жить взрослая женщина. Основной упор делался на исполнение долга. А долгом считалась работа.
      Причем, об этом говорила совершенно нелогичная, на первый взгляд, наведенная связь между вишудхой и манипурой, которая потом спускалась на свадхистану, основной работой этой личности было источать сексуальность. Но знания об этом не было, оно находилось и энергетической петле, и выходило наружу лишь в те моменты, когда кто-то на эту петлю сознательно воздействовал.
      На эти исследования ушло, в общей сложности, не более двадцати минут. Когда Игорь Сергеевич решил, что все, или почти все, понял, разобрался в назначении каждой ниточки, составляющей тело программы, он дал знак молчаливо наблюдавшим за его видимым ничегонеделанием Изотову и Репневу. Те подошли, посадили бесчувственное тело Розы– Светы обратно на стул, как в тот момент, когда она заснула. Целитель нащупал излучения мозга девушки и телепатически приказал: “Проснись!”
      – Ой, – Девушка, прижала ладони к вискам, – Что-то у меня голова закружилась...
      Ее усадили на кровать, Игорь Сергеевич демонстративно помахал над головой Розы-Светы руками, на распев говоря что-то на пределе слышимости. После этого девушке действительно полегчало, но гости уже начали собираться.
      – Вы же совсем у меня не посидели...
      – А мы еще завтра с утра нагрянем! – Пообещал Корень.

– 4 -

      Не став дожидаться автобуса, они пошли пешком. По пути домой Пономарь, не в силах держать в себе новую информацию, возбужденно рассказывал своему боевому отряду о том, что удалось узнать из осмотра Светы-Розы.
      – Я никогда раньше с таким не сталкивался. Ну, знал, что под гипнозом можно внушить человеку что угодно, что он художник, или композитор, и рецепиент в этом состоянии действительно начинает потрясающе рисовать или сочинять музыку. Сам такое вытворял по молодости. Но тут все совершенно иначе. Ведь что такое личность? Это совокупность индивидуальных реакций на внешние раздражители. У каждого они свои и, следовательно, личности у всех разные, разные оценки. А здесь одна личность подменяется другой.
      Эта программа, которую ГУЛ вешает на человека, совершенно его перенастраивает. Ну, как гитару. Были у нее одни струны, их заменили – и инструмент приобретает другое звучание. Так и с человеком. Ему заменяют весь комплекс ценностей, все личностные характеристики. Но происходит это только на ментальном и, частично, астральном планах.
      Весь базис инстинктов, витальный уровень, остается нетронутым. Человек не разучивается ходить, говорить, но это уже совсем другая личность. Точнее даже не личность а ее грубое подобие. А настоящая остается заперта внутри, но у нее нет выхода наружу и она постепенно утрачивает свою целостность. Несколько лет жизни с программой – и перед вами уже не человек, а настоящий робот, который только и может, что делать запрограммированные действия...
      – Таких и без этого ГУЛа много... – Вставил реплику неуемный мафиози.
      Слушая разглагольствования Дарофеева, они преодолели уже почти полпути, как вдруг наперерез им, прямо на тротуар, вылетела новенькая “волга”. Из нее высыпали пять человек и с угрожающим видом направились к компаньонам.
      – Вот тебе и город без преступности... – Хмыкнул Николай Андреевич. – Что делать будем, майор?
      – Если по-хорошему не поймут – драться. А вы, Игорь Сергеевич, в драке как?
      – Хреновато. – Честно ответил целитель.
      – Тогда мы вас прикроем... – Пообещал Репнев и выступил вперед:
      – Чего надо, братва?
      Но братва, без излишних уточнений, поперла на Корня. Тот, не дожидаясь, пока ему наставят синяков, или что-нибудь сломают, начал первым.
      Мафиози вдруг резко повернулся спиной к ближайшему из мужиков и, наклонившись вперед, пнул того ногой в живот. Мужик охнул, плюхнулся на асфальт и так и остался сидеть. Второй замахнулся ногой, но Корень успел сделать шаг вбок и удара у противника не получилось. В дело ввязался и Изотов. Он, встав в каратистскую стойку, издавал зловещие выкрики и лихорадочно, как казалось Игорю Сергеевичу, наблюдавшему все это в нескольких метрах позади дерущихся, месил руками воздух перед собой. Его озадаченные противники на мгновение остановились, не зная как реагировать на такую тактику. Изотов моментально воспользовался заминкой и нанес несколько ударов в корпус не успевшего отреагировать мужика.
      Не обращая внимания на то, что его товарищ валится как куль, его приятель без размаха ударил Сергея Владимировича кулаком в голову. Майор отшатнулся, кулак остановился в считанных сантиметрах от его носа и был немедленно схвачен, вывернут вместе с остальной рукой нападавшего. После этого телу мужика был придан импульс и он влетел в начавшего подниматься первого поверженного.
      Внезапно Пономарь вспомнил, что из машины вышли пятеро, а в побоище заняты лишь четверо. Как только пришло осознание этого факта, рядом с Игорем Сергеевичем появился недостающий участник событий.
      – Тихо! – Услышал целитель в своем ухе безликий шепот, Дарофеева крепко прижали к бочкообразному телу и бок укололо что-то острое. – Иди. – Последовал приказ.
      Но Дарофеев и не подумал подчиниться. Моментально войдя в контакт с энергоструктурой похитителя, Игорь Сергеевич блокировал меридианы, проходящие по рукам нападавшего. Объятие разжалось, металл звякнул об асфальт. Незадачливый похититель начал материться. Пока он предавался этому занятию, у него, с помощью Пономаря, отказали ноги, анальный сфинктер и сфинктер мочеиспускательного канала. Громила повалился на землю, из-под него покатилась темная струйка, сопровождающаяся громким испусканием кишечных газов.
      После такого приключения нападавшему было уже не до Дарофеева. Он извивался всем телом, рычал, пытаясь опереться на ставшие ватными конечности.
      Пока Пономарь разбирался со своим, Изотов с Репневым обработали остальных.
      – Классная месиловка получилась! – Довольный собой Николай Андреевич, подул на костяшки пальцев. – Давненько так не развлекался.
      – А я – так с самого утра. – Подал голос Сергей Владимирович. – А чего им было надо?
      – Мы. – Ответил Пономарь. – Причем живые. Они хотели предложить нам куда-то прокатиться, но куда, не соблаговолили сказать.
      – А, может, потрясем кого-нибудь из них. А, Пономарь, ты у них в мозгах покопаешься.
      – Я устал. – Соврал Игорь Сергеевич.

– 1 -

      И энергетическая и грубо-силовая попытки провалились. Дарофеев сидел на какой-то квартирке и пил чай.
      ГУЛ понаблюдал за чаепитием, потом вернулся в свое физическое тело. Он испытывал странное чувство облегчения и досады. Как же так? У него ведь никогда не было промашек. Все его желания исполнялись четко и незамедлительно. Но, в этом случае, он, кажется, все же недооценил московского экстрасенса. Ах, если бы тот смог понять... Только понять... Несколько дней назад, а ведь прошла всего неделя, ГУЛ попытался навесить на Дарофеева маяк, направил к нему какого-то посланца, и все безрезультатно. Уже тогда надо было бросить на этого человека все ресурсы, а сейчас уже поздно... Он гораздо лучше узнал Дарофеева и казалось немыслимо потерять этого человека, утратить такую потрясающую возможность научиться чему-то новому. Может, поэтому и не удались силовые попытки привести его, что он не до конца, не по настоящему хотел уничтожить московского экстрасенса?
      А если поговорить напрямую, как он говорит со всеми своими агентами? Нет. ГУЛ сразу отбросил эту мысль. Как только он скажет первое слово, Дарофеев моментально найдет его. А ведь он приехал именно для того, чтобы найти его, ГУЛа. И неизвестно, что этот экстрасенс будет делать, что будут делать его сопровождающие. Он ведь не может ими управлять. Пока, во всяком случае...
      Все, пора кончать прятаться! Назначить Дарофееву встречу и поговорить с ним, наконец!
      И после этого решения ГУЛу вдруг стало теплее, пришло облегчение. Он ведь умный, он сможет меня понять. Возможно, единственный на всем свете, кто сможет...

– 2 -

      Весь вечер Изотов и Репнев твердили Игорю Сергеевичу, что оставаться в Хумске становится все более опасным делом и что отсюда следует, что как можно быстрее надо уносить ноги. Пономарь соглашался, но мысли его были заняты совершенно другим.
      Перед его мысленным взором крутилась, переливаясь всеми цветами радуги, ажурная модель программы. И чем больше Дарофеев ее разглядывал, тем меньше понимал как вообще такое образование может работать? Наряду со связями, которые поддавались логическому анализу, в ней существовало немалое количество линий, связей, которые, как казалось целителю, не несли никакой смысловой нагрузки. Их запросто можно было удалить.
      Начав это делать, Игорь Сергеевич вскоре пришел к конструкции, которая, хотя и напоминала первоначальную, но была не в пример элегантнее, проще и доставляла уже чисто эстетическое удовольствие, если на секунду забыть о ее страшном предназначении.
      На эту ночь Дарофеев поменялся местами с Сергеем Владимировичем и, помедитировав для успокоения и набора сил для завтрашнего дня, заснул. Утром, дождавшись одиннадцати часов, все трое стояли перед дверью Розы-Светы. Девушка встретила их в совершеннейшем неглиже.
      Нисколько не смущаясь, она тут же поцеловала Игоря Сергеевича:
      – Знаете, я так хорошо спала всю ночь! Спасибо вам! Целитель моментально ощутил давление на область сексуального чакра, свадхистаны. К такому Дарофеев был совершенно не готов. Окинув девушку энергетическим взглядом, Пономарь понял, что она в него страстно влюбилась. Впрочем, это было видно и без энергетики.
      Пока Корень развлекал Розу-Свету свежими анекдотами из жизни политиков, Чапаева и Архангелов, та постоянно косилась на молчащего Игоря Сергеевича, который лихорадочно соображал, не допустил ли он вчера какой-либо ошибки, приведшей к такому состоянию девушки. В принципе, любой биоэнергетик без особых хлопот мог привязать к себе существо противоположного пола. Некоторые это делали сознательно, другие неосознанно, но результатом было одно – избрание биоэнергетика объектом любовного почитания. Происходило это сплошь и рядом. Пономарь сам не раз нарывался на подобные ситуации, пока не понял в чем тут дело.
      Такое случалось из-за неконтролируемой работы свадхистаны во время лечения. Этот подлый чакр, как и все остальные, настраивался на вибрации пациентки, но когда сеанс заканчивался, он продолжал их удерживать. Обнаружив это, Дарофеев научился автоматически блокировать свою свадхистану. И сейчас, вспоминая свою работу с девушкой, Игорь Сергеевич был полностью уверен в том, что его сексуальный чакр был неактивен. А раз так – то, что происходит с Розой-Светой, процесс естественный.
      Но это не должно помешать ему выполнить задуманное. Пономарь не хотел пока снимать с девушки ее программу. Он решил проверить свои вчерашние догадки и удалить из этого образования все, на его взгляд, лишнее.
      Николай Андреевич уже перемывал кости Штирлицу, когда Роза-Света очередной раз взглянула на целителя. Тот поймал ее взгляд и, действуя через глаза, вошел энергетическим лучом в мозг девушки. Там, стимулированное Дарофеевым, началось выделение полипептида сна и Роза-Света, не дослушав анекдот, погрузилась в дрему.
      Репнев резко встал, Игорь Сергеевич заметил, что мафиози при этом не отрывал взгляда от неприкрытого лобка девушки. Шумно выдохнув, Николай Андреевич тоскливо произнес:
      – Эй, майор, пойдем, посуду, что ли, помоем... А то я за себя не отвечаю...
      Сергей Владимирович, который тоже чувствовал себя немного неловко в присутствии обнаженного женского тела, с радостью согласился.
      – Как понадобится что – зовите. – Сказал он Игорю Сергеевичу и возбужденные мужчины удалились.
      Сейчас, когда вся операция была мысленно проделана, работать с программой Дарофееву оказалось легче, чем он думал. Лишние силовые линии словно сами лезли ему в глаза, своим тусклым, по сравнению с действующими волокнами цветом, они почти что кричали: “Убери меня!”.
      После того, как Пономарь навел красоту, он некоторое время созерцал результаты своих усилий. Программа, лишившись бесполезной части, стала еще сильнее. Но Дарофеев знал, что как только у него возникнет такое желание, он сможет удалить ее целиком. Но такая акция не могла не вызвать у девушки сильнейшего стресса, которого можно было избежать, удаляя эту чуждую ее энергосистеме программу постепенно. Игорь Сергеевич уже наметил план такой ликвидации. Оставалось решить вопрос, что же делать с влюбленностью Розы-Светы. С одной стороны, такое положение устраивало Дарофеева, оно позволило бы гораздо более полно влиять на нее. Кроме того, эта влюбленность относилась лишь к наведенной личности, и когда Роза будет освобождена от новоприобретенных энергетических частей биополя, это чувство, как надеялся Игорь Сергеевич, должно пройти само.
      Решив, что пусть пока все останется как есть, целитель позвал майора и мафиози. Те, несмотря на гигантизм посудных завалов, уже вымыли их и теперь о чем-то оживленно спорили.
      – В общем, мы решили... – Встав перед Игорем Сергеевичем, твердо проговорил Репнев, – Сегодня же вечером мы уезжаем!
      – И вы тоже? – Неожиданно резко для самого себя спросил целитель у Изотова.
      – Да.
      – Надо же! Потрясающее единодушие между противоположными структурами... – Глумливо ухмыльнулся Игорь Сергеевич. – Что ж, господа, если вы так порешили, я вас не брошу. А сейчас, будьте любезны, встаньте на старые места...
      Пробудив Розу-Свету, та даже не заметила, что спала, Пономарь сразу предложил ей:
      – Не хотите ли прокатиться с нами в Москву?
      – А когда вы уезжаете?
      – Сегодня...
      – Я, наверное, не смогу... Работа...
      – Где вы работаете? Я договорюсь...
      – Нет, – Роза-Света отрицательно замотала головкой, – У нас секретное учреждение. Научно-исследовательский институт Экстремальной Бихевиористики . Вас туда даже близко не подпустят...
      – Тогда можно взять отпуск, или еще что... – Встрял в беседу Сергей Владимирович. В ответ девушка лишь повторила свое движение:
      – Не получится... Да и на работу мне только сегодня вечером...

– 3 -

      Дома их ждал сюрприз. Нина Васильевна, хозяйка квартиры, сидела в их комнате. Лицо старушки, казалось, было высечено из желтоватого, с прожилками, камня, настолько оно было неподвижно. Как недвижима и была сама Нина Васильевна. Перед ней на столе лежал лист бумаги, а в пальцах старушки застыл карандаш. Его острие упиралось в последнюю точку, которую женщина поставила в записке.
      – Что с вами, хозяюшка? – Николай Андреевич тронул старушку за плечо и та очнулась.
      – Ничего... Ничего... – Забормотала Нина Васильевна. – Вот, заглянула тут, да и задумалась чего-то...
      Она суетливо огляделась по сторонам и стремительно вышла. На ее спине Игорь Сергеевич успел заметить энергетический след от только что исчезнувшей программы.
      – Смотрите-ка. Она нам послание оставила! – Изотов взял лист бумаги, на котором карандашом было написано несколько строк. – Игорь Сергеевич, это вам. – Сказал майор, пробежав глазами первые слова записки.
      Дарофеев взял послание и зачитал вслух:
      – “УвОжаемый Дарофеев...” Кто-то из них неграмотный, – Сразу откомментировал Пономарь, – “Я буду говорить с вами в два часа дня по адресу: Полянское кладбище вторая скамейка от входа слева.” Подпись: Главный Управляющий Людьми.
      Как, господа, – Игорь Сергеевич хитро посмотрел на вытянувшиеся лица фээсбэшника и Корня, – Почтим уважаемого ГУЛа своим посещением?
      – Это опасно. – Немедленно отреагировал Сергей Владимирович. – Нам необходимо прикрытие, а его нет.
      – Ничего, – Самодовольно проговорил Репнев, – В случае чего – отобьемся. Не впервой...
      – Но почему он назначил встречу на кладбище? – Спросил Дарофеев, ни к кому конкретно не обращаясь. – Не понимаю... До назначенного времени оставалось чуть более получаса, и компаньоны выступили в путь. Целитель посмотрел по карте, где находится нужное им кладбище, и выяснил, что до него с вокзала ходит прямой автобус.
      Транспорт подошел почти сразу как Игорь Сергеевич с попутчиками появились на обстановке. Народа почти не было и они уселись на струганные доски, заменявшие мягкие сидения. Сразу же Николай Андреевич взял в свои руки инициативу и начал разрабатывать план:
      – Ты, Игорь Сергеевич, сидишь на этой скамейке, а мы с майором шоркаемся вокруг, с понтом дела не при делах. Какой шухер – мы на месте! Ты только крикни.
      Возражений на этот простой до гениальности расклад ролей не появилось. И вскоре Пономарь уже занял место на указанной скамье.
      Когда-то это сооружение действительно было парковой скамейкой, с чугунными литыми боковинами, между которыми шли крашеные деревянные бруски. Теперь же брусков почти не осталось и Дарофееву пришлось выбирать между балансированием на одинокой жердине и стоянием около оной. Кусты, в которых находилась эта развалина, давно облетели, и под ними виднелся слой проволочных остовов венков, на которых кое-где еще были полусгнившие пластиковые листья и выцветшие цветочки.
      Изотов с Корнем чинно дефилировали взад вперед, не отходя от Пономаря больше, чем на десять метров. Со стороны эта парочка производила впечатление влюбленных гомиков, настолько они не вписывались в окружающую кладбищенскую обстановку. Мимо них проходили старушки в платочках, громко матерясь прошли три мужика в ватниках с одной лопатой на всех, просеменил бородатый попик. Но никого, даже отдаленно напоминающего ГУЛа не было. Хотя, Игорь Сергеевич вдруг поймал себя на этой мысли, откуда он знает, как этот человек выглядит, или должен выглядеть? Его же никто в этом городе не видел...
      По самой средине дорожки прошла женщина с заплаканным лицом. Целитель, поскольку в этот момент она оказалась единственной, находящейся в его поле зрения, кроме шляющихся защитников, провожал ее глазами. Поравнявшись с Игорем Сергеевичем, женщина вдруг резко остановилась. Дарофеев увидел, что над ее головой взвился длинный энергетический “хвост”. Незнакомка повернулась и сделала несколько шагов по направлению к Пономарю.
      – Дарофеев? – Спросила она неприятным голосом.
      – Да. – Кивнул целитель.
      – Я – Главный Управляющий Людьми...
      После этой фразы, такой неуместной в устах такой, еще мгновение назад убитой горем женщины, Игорю Сергеевичу вдруг захотелось спросить: “Самый главный, или как?”, но он сдержал этот мимолетный порыв.
      – Можете не пытаться проследить откуда я говорю. – Продолжала женщина-ГУЛ, – Я предпринял массу предосторожностей, чтобы мое нахождение осталось в тайне.
      – Хорошо. Не буду. – Пообещал Дарофеев. – Что же вы хотите мне сказать?
      – Честно?
      – Да, если это возможно...
      – Да, это можно... Переходите на мою сторону.
      Это было именно то, чего ожидал и опасался Игорь Сергеевич. Тогда все его предыдущие приключения оказывались всего-навсего проверкой “на вшивость”, разведкой возможностей целителя, игрой в поддавки. Значит, противник до сих пор не показывал своей истинной мощи. Это пугало и поэтому Пономарь решил ответить уклончиво:
      – Какая же она, ваша сторона?
      Собеседник, казалось, задумался.
      – Я – за справедливость...
      – В этом мы сходимся. – Осторожно улыбнулся Игорь Сергеевич. – Но какими средствами достигается эта справедливость?
      – Любыми. – Был ответ.
      Дарофеев насупился, а женщина, голосом которой говорил ГУЛ, продолжила:
      – Я хочу наказать всех виновных. Наказать тех, кого невозможно исправить никакими методами. Взяточников, казнокрадов, просто воров и любых отпетых преступников. Лишь после этого в стране будет порядок.
      – Порядок? – Удивился Пономарь. – А в Хумске вы уже навели порядок?
      – Да.
      – И это вы называете порядком?! – Искренне возмутился Игорь Сергеевич. – Да пройдитесь по улицам! Везде одно и то же! Весь город в аварийном состоянии! Почти ничего не работает! Везде одно разложение! Или вы этого не видите? Чудо, что еще кто-то ходит на работу!..
      – Зато они счастливы... – Тихо перебил целителя ГУЛ. – А все это запустение – временно... Мне не хватает времени, чтобы всем этим заниматься. Сейчас я пытаюсь подготовить... – Голос внезапно прервался, будто говоривший чуть не выдал какой-то жизненно важный секрет.
      – Помощников? – Высказал догадку целитель.
      Женщина отшатнулась:
      – Откуда вы это знаете?
      – Да, я тут всякого насмотрелся!.. – Сказал Дарофеев, не отвечая на вопрос, – И этих помощников, которые тронь – и рассыплются, и тех, которые ценой своей жизни держат этот дурацкий купол над всем городом, и тех, кого вы посылали убивать целые семьи, и эти горы трупов, остающиеся после их посещений! И вашего убийцу, который после того, как зарезал четверых, как сумасшедший гонялся по всей квартире за мухами, а потом, когда его задержали, пытался отгрызть себе руку! Я многое видел, чему виной – вы!
      Женщина вдруг приняла странное положение тела, она села прямо на воздух так, словно под нею был стул. Положение это оказалось неустойчивым и она повалилась на спину, оставив ноги согнутыми в коленях. При этом она положила в рот большой палец на руке. Игорь Сергеевич понял, что она буквально повторяет все движения ГУЛа, который где-то там действительно присел и сосет себе палец.
      – Да, действительно... Так и должно было быть... – Женщина разговаривала сама с собой, – Я ведь хотел уничтожить там все... Вот они и резали всех подряд... Как неудобно получилось...
      – Неудобно??!! – Рассвирепел целитель. – Да на вашей совести сотни невинных! Сотни!
      – А были бы вы со мной, вы бы предупредили меня от этих ошибок. – Невозмутимо проговорил ГУЛ.
      – Ну, уж, извините! Альтернативы возможны только в будущем. Прошлое – неизменимо!
      – Я над этим подумаю... Да, вы, конечно, принимаете мое предложение?
      У Игоря Сергеевича даже дух перехватило от такой наглости:
      – Конечно, нет! – Чуть не выкрикнул он.
      – Жаль. – Просто сказал ГУЛ. – А за совет – спасибо. Я впредь постараюсь быть аккуратнее в этих делах.
      – Не получится! – Злобно проговорил Пономарь. – Такие умения приходят с опытом, а опыт – с годами. А у вас, любезнейший, нет ни того, ни другого! Поэтому вы и будете портить себе карму, а другим жизнь, пока я вас не остановлю! И уж тут, будьте уверены, я не побрезгую никакими средствами! Сказав это, целитель увидел, что ГУЛ прервал контакт с женщиной и теперь она, придя в себя, недоуменно оглядывается по сторонам. Подойдя к ней, Игорь Сергеевич подал женщине руку и та поднялась с земли.
      – Мне так плохо стало, – Виновато проговорила она. – Я сознание потеряла? Да?
      Дарофеев молча кивнул.

– 1 -

      На всю кучу вопросов, которыми засыпали Дарофеева Изотов и Репнев, целитель ответил лишь двумя фразами:
      – Он предложил мне работать на него. Я отказался.
      – Теперь жди беды, – Пессимистично высказался Сергей Владимирович. Целитель не стал его разубеждать. После резкого разрыва контакта с ГУЛом и ухода женщины, Игоря Сергеевича не покидало чувство ежесекундно сгущающейся над ними всеми опасности.
      Компаньоны вышли из покосившихся ворот кладбища и тут их остановил властный окрик:
      – Эй, вы, трое! Стоять!
      К ним спешил милиционер, размахивая пистолетом. За ним шла целая толпа мужиков в штатском. Пономарь прикинул, что их было не менее двух десятков.
      – Документы! Быстро! – Приказал милиционер, старший сержант, если судить по погонам.
      Корень извлек из внутреннего кармана пиджака свое депутатское удостоверение:
      – Ты это видел, старшой? Знаешь, что это такое? Я Депутат! Если ты Кодекс забыл, напомню – лицо неприкосновенное! А они, – Мафиози кивнул в сторону Дарофеева и Сергея Владимировича, – Со мной. Так что, освободи проход, если не хочешь крупных неприятностей!.. Но эта речь не произвела на сержанта ни малейшего впечатления.
      – Руки! – Рявкнул милиционер, снимая с пояса портупеи наручники. – В отделении разберемся, кто тут депутат, а кто нет.
      Момент для побега был безвозвратно упущен. Толпа уже окружила троицу со всех сторон. Сержант, сжимая в одной руке “браслеты”, а в другой табельного “Макарова”, ждал. Но видно было, что терпения его хватит лишь на несколько секунд. И Дарофеев начал действовать.
      Переключившись на восприятие тонкого мира, целитель одним усилием, не заботясь о последствиях, сорвал с милиционера программу. Сержант моментально получил сильный шок. Он тихо спросил:
      – Где я?
      И повалился.
      – Давай! – Заорал Игорь Сергеевич и первый бросился на ближайшего мужика. Драки Дарофеев любил только в одном виде: на экране телевизора. Но сейчас, к сожалению, требовалось его непосредственное участие в этой сцене. Никогда специально не занимаясь единоборствами, Пономарь все-таки знал, что нельзя просто так наносить удар. Каждое прикосновение к телу противника обязано было нести в себе такой энергетический импульс, чтобы тот и думать забыл о нападении. Но целитель не учел существенный фактор: все, кто на него сейчас наседал, несли ни своих спинах и головах программы.
      Первого противника Дарофеев ударил кулаком в грудь, вложив в этот удар и всю свою физическую силу, и мощный энергетический заряд. Этого оказалось достаточно, чтобы мужик моментально посерел и, схватившись за сердце, осел прямо в грязную лужу.
      Но тут чей-то кулак заехал целителю в ухо. Игорь Сергеевич покачнулся и на мгновение оглох, но это не помешало ему присесть, пропустив над головой второй кулак, и, повернувшись в сторону ударившего, Пономарь легонько тронул того пальцем в солнечное сплетение. Это движение несло несколько меньше энергии, чем то, которое остановило сердце у первого из мужиков, но и ее оказалось достаточно. Запрограммированный махатель кулаками отшатнулся, как от удара электрическим током, дико заорал, в следующее мгновение дыхание у него перехватило и он хватая ртом воздух, затрясся, как в приступе эпилепсии.
      Игорь Сергеевич не успел встать, как его ударили по затылку и целитель повалился на землю. Ему удалось-таки приземлиться на ладони, но сапог одного из мужиков врезался Дарофееву в живот, опрокинув целителя на бок. И быть бы ему на месте забитому ногами, как откуда-то появился Корень. Мафиози раскидал тех, кто сгрудился вокруг Игоря Сергеевича, и, пока тот поднимался, сдерживал все усиливающийся натиск.
      – Беги, дурак! – Кричал Репнев, его кулак с хрустом ломал переносицу нападавшему и вновь заносился для очередного удара, – Беги, целитель, мать твою!
      Но Пономарь и не думал покидать поле боя. В какой-то момент он понял, что совершенно не обязательно физически прикасаться к противнику. Достаточно одной той энергии, владение которой Игорь Сергеевич оттачивал годами. Отступив на шаг от очередного противника, Дарофеев вытянул в его направлении руку. В сторону мужика вылетел почти видимый при ярком дневном свете луч. Луч вошел тому в горло и мужик, захрипев, грохнулся, как подкошенный. Энергия, которая должна была бы врачевать страждущих, теперь использовалась как оружие. Но в эти моменты Пономарь не имел времени задумываться об этических аспектах своего поведения, ему надо было спасать и себя и друзей.
      Вот уже второй упал, сраженный биоэнергией Дарофеева, третий, четвертый. Ряды нападавших стремительно редели. Невдалеке яростно материл всех и все Николай Андреевич, не забывая при этом ломать челюсти и ребра. Но запрограммированные лезли как мухи на мед. И лишь полная потеря сознания могла остановить их продвижение вперед. Внезапно все кончилось. На ногах остались лишь здорово помятый Корень, да Пономарь. Мафиози улыбнулся окровавленным ртом, отпихнул ногой попавшееся на пути к целителю тело.
      – Ну, Пономарь, – Невнятно прошамкал Репнев, выплюнул кровавый сгусток, и продолжил немного яснее, – Уделали мы их! А!
      – Они же не виноваты... – Игорь Сергеевич переводил взгляд с одного лежащего на другого.
      – Но это, блин, не повод дать себя мочкануть. – Возразил мафиози. – И вообще, паны дерутся – у холопов чубы трещат. Игорь Сергеевич быстро снял с себя боль от нескольких, дошедших до него ударов, осмотрел поверженных. Среди них было всего четыре убитых. Но, как показалось Игорю Сергеевичу, раньше их было несколько больше.
      Вдруг он увидел того самого сержанта, который приказывал стоять и протягивать руки. Милиционер, обходя лежащие тела, приблизился к Репневу и Дарофееву.
      – Они пистолет у меня забрали... – Пожаловался он непонятно кому. На лице сержанта уже симметрично проступали два фингала. – И друга вашего увели...
      Только сейчас Пономарь понял, что Изотова нигде поблизости нет.

– 2 -

      Первым порывом Николая Андреевича было бежать и спасать майора. Но куда бежать? Откуда спасать? Эти вопросы задал нетерпеливому мафиози Дарофеев и пыл того понемногу стал угасать.
      – Но не бросим же мы его? – Корень хлюпнул раскровавленым носом.
      – Нет, не бросим, – Заверил его Игорь Сергеевич, – Но я хочу сначала узнать где он, как охраняется, для чего он им нужен, в конце концов.
      – Но сейчас...
      – Сейчас, – Холодно сказал Пономарь, – Мы ему ничем помочь не можем. Я знаю пока одно – Изотов жив. А догнать его похитителей мы все равно не догоним... Тем более, куда ты в таком виде?
      Корень посмотрел на себя. Плащ разорван в нескольких местах, от правого рукава остались обрывки, все заляпано кровью, своей и чужой. На тыльной стороне ладони, которой Репнев утирал рот, шелушилась подсыхающая кровавая пленка.
      – Да, наверное ты прав... – Николай Андреевич теперь как в зеркало, разглядывал свое отражение в обломках стеклянной таблички кладбища, – И разукрасили меня изрядно...
      – Ну, это поправимо... – Невесело ухмыльнулся целитель, – Главное – жив...
      Умыться Репневу так нигде и не удалось и он с Дарофеевым, сидя в автобусе, едущем обратно, ловил на себе удивленные взгляды пассажиров. До квартиры они добрались без приключений.
      Там Пономарь в первую очередь занялся собой. Он предупредил мафиози, чтобы ближайшие четверть часа тот его не беспокоил и ушел в глубокую медитацию.
      Дарофеев не понимал тех своих коллег-экстрасенсов, которые заявляли что не могут лечить сами себя. Ведь что может быть проще, если ты действительно можешь управлять собственной биоэнергией, как не самолечение. Ведь свой организм ближе и понятнее, чем организм пациента, которого видишь в первый раз в жизни.
      Хотя Игорь Сергеевич уже купировал боль, пораженные места сильно отличались по повышенному энергетическому фону, и локализовать их не составляло труда. Пономарь обнаружил на себе несколько ушибов, ссадину на ребрах и отек левого уха. Кости оказались целы и на привычных местах. В общем, можно было считать, что из драки Дарофеев вышел практически без ущерба для здоровья.
      Процесс самоисцеления занял даже меньше времени, чем рассчитывал целитель. Ему пришлось лишь нормализовать крове– и лимфообращение в ухе, сгладить энергетический фон в области ребер, откорректировать работу тромбоцитов в области ссадины и слегка понизить активность надпочечников, которые до сих пор вырабатывали избыток адреналина.
      После того, как Пономарь почувствовал, что уже может и имеет право заниматься другими, он позвал Корня, который все это время провел в ванной. Николай Андреевич предстал перед Дарофеевым свежеумытым, но кроме расквашенного носа у мафиози оказалось еще и рассечена бровь.
      В этом случае процесс лечения занял гораздо больше времени. Игорю Сергеевичу пришлось восстанавливать слизистую оболочку ротовой полости, укреплять несколько зубов, снимать отеки брови и носа, быстро соединять края ран, нормализовывать вообще почти всю работу репневского организма. Оказалось, что у того, кроме побоев, еще целая куча болячек, начиная от остеохондроза, и кончая язвой желудка. Сейчас целителю нельзя было мешкать и он работал в полную силу.
      Во время сеанса Николай Андреевич стонал, ерзал по кровати, на которую его положил Дарофеев. Когда же все кончилось, и мафиози открыл глаза, его изумлению не было предела:
      – Да ты настоящий колдун! – Мафиози вскочил на ноги и запрыгал по комнатушке, – Я себя чувствую так, словно лет двадцать сбросил!
      Он высоко подскочил, выбросив вперед ногу, продемонстрировав какой-то каратистский удар:
      – А я-то еще в тебе сомневался!.. – Признался вдруг Корень. – Блин! Ничего не болит! Как новенький!
      Восторгам Репнева, казалось, не будет конца, но Игорь Сергеевич прорвал излияние радостных эмоций:
      – А сейчас я буду искать Сергея... – Тихо проговорил целитель и мафиози немедленно утих:
      – Все. Я испарился...
      – Ты мне не помешаешь. – Сказал Дарофеев, видя, что Николай Андреевич собрался уходить. – Главное – чтобы было тихо.
      – Как скажешь, начальник... – И Репнев устроился у окна.
      За несколько дней знакомства Пономарь достаточно хорошо запомнил спектр излучений фээсбэшника и теперь локализовать его местонахождение оказалось весьма нехитрым делом. Незримым призраком целитель перенесся к Серею Владимировичу. Тот лежал на койке, покрытой крахмальными простынями, белизну которых нарушал лишь прямоугольный черный штамп. Одет Изотов оказался как-то странно. На нем была серая хламида, необычно длинные рукава которой оказались завязаны сзади, на спине. “Смирительная рубашка!” – Понял Дарофеев. Через грудь майора пролегал широкий ремень, намертво привязывающий его тело к кровати. Два других ремня охватывали голые лодыжки Сергея Владимировича и были привязаны к металлическим ножкам. Сам Изотов был пока без сознания, но жив, как и чувствовал целитель.
      Пока на Сергее Владимировиче не было ничего лишнего, в энергоинформационном плане, но это не значило, что так все и останется.
      Когда Игорь Сергеевич попытался подняться выше, чтобы сверху осмотреть это здание и выяснить его расположение в городе, случилась неприятность. Дарофеев внезапно потерял ориентацию. В следующее мгновение он понял, что стал жертвой мощного раппорта, внушения, которое заставило его воспринимать иллюзорный мир. Там, в этом внушенном мире, на него надвигалось динозавроподобное существо со множеством голов, когтистых лап, нервно бьющее шипастым хвостом.
      Тварь разинула несколько пастей и оттуда вырвались языки пламени, которые едва не достали целителя. Теперь Дарофеев узнал это страшное создание. В сказках оно носило имя Змей-Горыныч. В своих руках Пономарь вдруг обнаружил длинный двуручный меч. Меч словно обладал собственной жизнью и рвался вперед, в бой.
      “Ну уж нет, – Подумал Игорь Сергеевич, – По вашим правилам я играть не буду...”
      Он бросил железку и волевым усилием уменьшил себя до микроскопических размеров, по отношению к чудовищу. Теперь Змей не видел противника и крутил во все стороны многочисленными головами. Дарофеев проник внутрь организма сказочной твари, добрался до точки, в которой соединялись девять пучков нервных волокон, идущих из голов монстра, превращаясь в спинной мозг, слегка увеличился и одним движением разорвал этот узел. Змея парализовало.
      Теперь следовало подумать, как выпутаться из этой ситуации. Нырять обратно в тело было делом опасным. Внушение могло пойти вслед и тогда бы Корень увидел, как Дарофеев борется с невидимыми существами.
      Единственный способ, который пришел на ум Игорю Сергеевичу, был заимствован у Будды. Пономарь сел в позу падмасаны , сконцентрировался и создал в голове маленькое пятнышко абсолютной пустоты. Оно начало увеличиваться, захватило всю голову целителя, создало вокруг него сферу полного небытия.
      Дарофеев висел в бесконечном пустом пространстве, в котором не было ничего, даже его самого. После бесконечных лет там вдруг появилась искорка, которая стремительно разрасталась, образовывая звезды и галактики. Прошли еще миллиарды лет, и среди сонма звезд Дарофеев выделил одну – Солнце. Нашел в ее системе третью планету, на ней город Хумск, в нем себя, сидящего в обшарпанной квартире.
      Через мгновение Пономарь открыл глаза. Осмотрелся.
      Корень все так же пялился в окно, ничего не изменилось. “Кажется, вырвался...”
      – Коля... – Слабым голосом позвал целитель.
      – Как? Уже? – Удивился Репнев. – И пяти минут не прошло... Как там майор? Где он?
      – Воды... – Попросил Дарофеев.
      Мафиози моментально сбегал на кухню и протянул Игорю Сергеевичу полный стакан. Целитель его жадно выпил и лишь после этого смог сказать:
      – Я его нашел, но мне помешали...
      По мере рассказа Пономаря, глаза Корня постепенно округлялись, а круглое лицо на глазах вытягивалось, но недоверия Репнев не высказывал никакого. Когда Игорь Сергеевич закончил, мафиози лишь покачал головой:
      – И что, никаких зацепок.
      – Никаких... – Грустно проговорил целитель. – Хотя... 
      И Дарофеев радостно хлопнул Николая Андреевича по плечу.
      – Есть!

– 3 -

      Поразительным было не то, что Дарофееву удалось выскользнуть из ловушки, а то, что он сделал это без посторонней помощи. ГУЛ поручил своему самому лучшему, из числа воспитанников, человеку, умеющему внушать образы, задержать московского экстрасенса, если он наведается к его пойманному другу. Дарофеев пришел в тонком теле и что? Минуты не прошло, как он исчез. Суггестор даже не смог объяснить как это случилось. Зато теперь он сюда не сунется и, значит, есть время, чтобы как следует обработать этого москвича.
      Небольшое напряжение воли, и вот, он увидел спеленатого майора. Тот не подавал признаков жизни, но грудь его мерно вздымалась, сердце билось, хотя сознание и было отключено мощной дозой снотворного.
      С этим человеком ГУЛ хотел работать индивидуально, не наляпывать на него стандартную форму, а сделать ее такой, чтобы она идеально подходила для тех целей, которым этот человек должен был послужить в будущем.
      Первая связь – красная, прямая, она протянулась от красного центра в голову. Это основа всей структуры. Теперь на нее ложится голубая связь. Она идет от сердца к пупку и должна передать силу, таящуюся в там, сердцу этого человека. Связь желтая, связь зеленая, еще одна красная связь... Руки ГУЛа трудились, сплетая из разноцветных волокон “штуковину”, программу, которая должна полностью изменить этого москвича, сделать его послушным, восприимчивым, готовым отдать свою Силу на хорошее дело. Он ведь будет знать, что дело хорошее и поэтому будет счастлив...
      Как счастливы все, кому ГУЛ помог стать счастливыми.
      Как все его горожане, как уже большая часть российских правителей, как будет счастлив весь народ...

– 1 -

      – Я вспомнил, что было на штампе! – Воскликнул Игорь Сергеевич.
      – Каком? – Непонимающе нахмурился Репнев.
      – Да там, где лежал Сергей, на простыни был штамп “НИИЭБ”. Ничего не напоминает?
      – Нет...
      – Это то же заведение, где работает Роза! – Торжествующе проговорил Дарофеев.
      – НИИЭБ, – Повторил Николай Андреевич, – Да мало ли может быть этих НИИЭБ-ов?
      – Может, и не мало, но в такие совпадения я не верю... – Пономарь прошелся взад-вперед по комнатушке. – Давай так: Мне тут кое что еще надо выяснить, а ты пойдешь к девушке и проводишь ее на работу...
      – Проводишь... – Буркнул мафиози. Хотя после успешного лечения авторитет Дарофеева в глазах Корня вырос неизмеримо, но такое прямое приказание немного выбило Репнева из колеи.
      – Лучше я просто ее пропасу... – Предложил Николай Андреевич. – Отслежу, значит...
      – Воля твоя... – Развел руками целитель. – Как удобнее... Удовлетворенный таким поворотом, вроде и подчинился, но и свое внес, Корень стал собираться и вскоре ушел. Дарофеев же вновь погрузился в медитационное состояние. Сейчас он использовал ту же методику, которая помогла ему проникнуть сквозь барьер над Хумском. Сейчас, после такого провала, его вряд ли ждут. И этим Пономарь решил воспользоваться сполна. Кроме того, засечь его теперь будет просто невозможно, разве что ГУЛ обладает какими-то совершенно немыслимыми способностями.
      Да и продублировать работу Корня не помешает...
      И опять Дарофеев перенесся к Изотову, теперь уже в сверхтонком информационном теле. И сразу увидел, что над Сергеем Владимировичем уже поработали. На его биоэнергетическую оболочку оказалась наложена структура, которая не просто покрывала голову и спину, но и пронизывала все тело майора. Такого целитель еще не видел.
      Пришлось потратить несколько минут на ее детальное разглядывание. Принципом действия эта программа почти не отличалась от тех образцов, с которыми Дарофеев уже имел дело. Но эта конструкция, как понял Игорь Сергеевич, не только изменяла личность, но и высвобождала скрытые резервы организма Изотова, делая его почти таким же энергетическим монстром, как и те, кого ГУЛ называл своими помощниками. Особая петля шла на аджну, “третий глаз”, майора. Это тоже было нововведением. Целитель проследил ход этой силовой линии и обнаружил интереснейшую вещь. Оказалось, что этой петлей регулируется воля майора. И не просто регулируется, а повергает его в полное подчинение тому, с кем он первым заговорит. А до этого момента, момента пробуждения, Сергей Владимирович был пока свободен.
      Такой удачей нельзя было не воспользоваться.
      Пономарь еще раз посмотрел на Изотова. Тот блаженно сопел, не обращая внимания на смирительную рубашку и ремни. Видно было, что майор находится под воздействием какого-то снотворного. Игорь Сергеевич настроился на кровь фээсбэшника и сразу нашел там растворенный в ней барбитурат . Бороться с действием этого препарата Дарофеев умел. Он несколько раз откачивал самоубийц, принявших лошадиные дозы этого снадобья. Здесь же порция была гораздо меньше, и Пономарь, проанализировав состояние майора, вычислил, что спать тот будет до позднего вечера. Игорь Сергеевич не сомневался, что за минуту разбудит майора, но для того, чтобы поговорить с ним, надо было находиться в плотном теле. А при визите в таком виде этой минуты могло и не быть.
      Памятуя о гипнотической атаке, теперь целитель хотел найти того, кто доставил ему эту неприятность и, по возможности, нейтрализовать его.
      Дарофеев прошел сквозь дверь и оказался в ярко освещенном коридоре. По потолку шли два ряда люминесцентных ламп, под ними сверкали хромом стойки капельниц, стеклянные столики на колесах, стояло новенькое кресло-каталка. Обстановка была как в хорошей больнице. Поскольку, проанализировав суггестивное нападение, Пономарь четко выделил во внушении спектр личности гипнотизера, то теперь он шел четко по пеленгу этого излучения. Коридор вывел его к стеклянной двери одной из палат. За ней и находился тот, кто доставил Игорю Сергеевичу несколько неприятных минут.
      Пролетев сквозь стену, целитель оказался в уже знакомом помещении. Именно здесь, перед этими людьми Роза и занималась самовозбуждением, подпитывая находящихся в палате своей сексуальной энергией.
      Сейчас, когда Игорь Сергеевич уже почти досконально разобрался в механизме действия энергетических программ, выявил их слабые места, он мог, не затрагивая все тело программы, перерезать несколько входящих в нее нитей, и слаженная работа структуры была бы нарушена. Оставалось лишь надеяться, что ГУЛ не заметит такого тонкого вмешательства, а заметив, разберется не сразу.
      На операцию нейтрализации Дарофеев отвел себе несколько секунд. Его клиент, лежа на кровати, читал газету, а на тумбочке рядом с ней целитель заметил книжку русских народных сказок, откуда, вероятнее всего, и был взят образ Змея-Горыныча.
      Переместившись за спину этого человека, Игорь Сергеевич завис под его койкой и, сквозь матрас, перерубил одну из силовых линий программы. Клиент даже не шелохнулся. Ободренный успехом, Пономарь за считанные мгновения обработал таким образом всех, находившихся в этой палате. Сразу после этого он еще раз проверил свой блок невидимости. Тот уже соскочил и Дарофееву пришлось срочно его восстанавливать. Сделав это, он прислушался. Казалось, никто ничего не заметил. Нигде не было никаких признаков тревоги.
      И в этот момент в палату вошла Роза-Света. Она быстро расстелила на полу принесенное с собой одеяло, сняла халатик, под которым больше ничего не было.
      Решив, что на этот раз наблюдать за сценой мастурбации он не будет, Пономарь взвился вверх и, пронесясь сквозь несколько перекрытий, оказался на свежем воздухе.
      Там он осмотрелся. НИИЭБ, как оказалось, находился буквально в двух шагах от дома где жила Роза-Света. Внизу Игорь Сергеевич увидел идущего прочь человека. Корня.

– 2 -

      Компаньона пришлось ждать на удивление долго. После того, как Пономарь увидел его идущим от странного НИИ, прошло уже полтора часа, а Николая Андреевича все не было. Наконец, когда уже совершенно стемнело, Репнев явился. По его хмурому выражению лица видно было, что мафиози чем-то сильно расстроен.
      – Как? – Спросил Игорь Сергеевич.
      – На букву “Х”, только не подумай, что хорошо... – Угрюмо проговорил Корень. Он взял с подоконника стакан с чайной заваркой, выпил его целиком, сплюнул попавшие в рот чаинки и сказал сам себе, – Не чифирь, но все же...
      Пономарь терпеливо ждал, когда же мафиози начнет рассказ, но тот сел на кровать, закурил.
      – Я, вот, все жду, спросишь ты меня чего-нибудь, или нет?
      – Раздраженно выдал вдруг Репнев.
      Игорь Сергеевич рассудил, что сейчас не время рассуждать о том, что настроение не должно мешать общему делу и поэтому спокойно произнес ожидаемую от него реплику:
      – Удалось узнать где этот НИИ?
      – Удалось... – Кивнул Николай Андреевич, пуская в потолок мощную струю дыма., – И даже больше удалось...
      – И что же?
      – У этого поганого НИИ такая нехилая охрана, что соваться в него – все равно что вышку себе подписывать! Жопу порвать можно туда пробираясь!
      – А конкретнее? – Эмоциональная оценка ситуации тоже, в какой-то мере, была информативна, но Пономарю хотелось услышать и факты.
      – Конкретнее? – Переспросил мафиози. – Вот тебе конкретнее. По периметру колючка с током. Там же лазеры, теплоуловители и камеры на всех углах. Архаровцы с “калашами”. Я сам шестерых видел. Проходная – как на монетном дворе. Не удивлюсь, если с рентгеном... Короче, безнадежно...
      – Ничего. – Улыбнулся Игорь Сергеевич, – Если надо – я войду и выйду...
      – Да ты сдвинулся! – Чуть не крикнул Репнев. – Тебя изрешетят и фамилии не спросят!
      – Я пройду. – Уверенно повторил Дарофеев.
      – Ну, как знаешь... – Пожал плечами Корень. – Я так и думал, что ты туда полезешь... Думал – помогу, а не вышло...
      – Чем поможешь?
      Николай Андреевич поморщился:
      – Да, заходил я все к тем же, старым своим знакомым. Пытался уговорить пошуметь немного у забора. Чтоб внимание отвлечь. Без толку. Продались, козлы. С потрохами продались...
      – Вот и хорошо. – Игорь Сергеевич ободряюще похлопал мафиози по плечу. – Мне ведь в тишине лучше. Незаметнее...
      – Как знаешь. – Опять сказал Николай Андреевич. – Но я тебя буду ждать у ворот. Мало ли что...
      Корень вдруг полез под кровать, извлек из-под нее свою сумку. Расстегнув молнию, полез рукой на самое дно и вытащил короткоствольный автомат.
      – На всякий случай. – Медленно проговорил Репнев. – И пусть его не будет...

– 3 -

      Было уже около восьми часов вечера, когда Дарофеев с Николаем Андреевичем покинули снимаемую квартиру, уже не надеясь туда вернуться. Моросил дождь, фонари не горели и компаньоны вслепую шлепали по лужам.
      Перед выходом Корень дал Игорю Сергеевичу пистолет.
      – Может, не пригодится... – Суеверно сказал Репнев.
      Хумск, по сравнению с Москвой, был городом небольшим. Из конца в конец его можно было пройти за полчаса. И, минут через пятнадцать, они уже подходили к проходной НИИЭБ. Как и рассказывал мафиози, это двухэтажное сооружение охранялось ротой автоматчиков. Двое из них маячили за стеклянными дверьми проходной, еще несколько виднелись в глубине, у странного вида кабинок.
      – Ну, с Богом! – Сказал сам себе Пономарь.
      Когда он вошел в состояние невидимости, Репнев ошалело закрутил головой во все стороны, но Дарофеев уже не мог на него отвлекаться. Перед целителем было препятствие, которое требовалось преодолеть, и как можно скорее.
      Но спешить было нельзя.
      Игорь Сергеевич вплотную подошел к дверям, за которыми виднелись охранники. Если бы он просто открыл их – это было бы подозрительно. С какой стати дверь бы открылась сама собой? Но целитель рассчитывал, что если проходная не заперта, значит, через нее есть движение.
      Внутри вдруг появился какой-то человек. Он направлялся к выходу и Дарофеев воспользовался этим случаем. Когда мужчина вышел, Пономарь проскользнул внутрь.
      Теперь требовалось не столкнуться с охранником и проникнуть дальше. Игорь Сергеевич вплотную подошел к будке со щелью для пропусков. Там, внутри, сидел вооруженный сторож и, манипулируя двумя кнопками, открывал и закрывал дверь из толстого стекла, преграждавшую вход на территорию НИИ.
      Ждать пришлось не долго. Женщина, интеллигентного вида, прошла мимо охранников и опустила в прорезь свой пропуск. Сидящий внутри будки опустил его в какой-то прибор, на том зажглась зеленая лампочка и стекло быстро скользнуло вбок. Стараясь не дышать, Дарофеев в затылок прошел за дамой и оказался, наконец, в самом НИИЭБе.
      От проходной отходило несколько дорожек и Игорь Сергеевич, не раздумывая, выбрал одну из них. Он ориентировался по биоизлучению Изотова, которое вело его в прямоугольное четырехэтажное здание, которое виднелось за полуоблетевшими деревьями.
      Дарофееву пришлось обойти его почти вокруг, прежде чем он обнаружил вход, неприметную белую дверь, рядом с которой висела табличка. На ней, черным по золоту было написано “Стационар Кафедры последствий радиоактивного облучения”. Игорь Сергеевич вошел.
      И чуть не налетел на очередного охранника. Но тот трепался с привлекательной медсестрой и не отреагировал на приоткрывшуюся дверь. Игорь Сергеевич, как мог бесшумно, вытер ноги о половик. Оставлять грязные следы было бы весьма опрометчивым делом. Теперь можно было двигаться дальше.
      Просочившись мимо болтающей парочки, Пономарь поднялся на второй этаж. Еще одна дверь – и целитель оказался в уже знакомом коридоре. Пока все шло без накладок.
      Он прошел мимо поста дежурной сестры и, через несколько шагов, оказался у двери палаты, в которой лежал Сергей Владимирович. Улучив момент, когда сестра отвернулась, Дарофеев нажал на дверную ручку, потянув ее на себя. Но дверь на поддалась.
      “Заперто.” – Запоздало сообразил Игорь Сергеевич. Ломать замок не хотелось, воздействовать на него биоэнергетическими методами – опасно, целитель не хотел светиться в энергетическом диапазоне, пока этого не потребовали бы обстоятельства. Оставалось одно, найти ключ.
      Они нашлись непосредственно за спиной сестры. В ящичке, висевшем на стене, за прозрачным стеклом, под цифрами 213, номером изотовской палаты, прямо на крючок был насажен нужный Дарофееву ключ.
      Пономарю пришлось мелкими шажками пробираться за женщину, что-то пишущую в карточках пациентов, лезть в ящичек, осторожно доставать ключ, чтоб не звякнули соседние, а потом, точно так же, выбираться обратно. Теперь предстояло очень непростое действие: на глазах медработницы проникнуть к Сергею Владимировичу.
      Но и с этим Пономарь справился почти без труда. Воспользовавшись тем, что блок невидимости позволяет скрывать предметы, находящиеся в непосредственном контакте с телом, целитель просто встал спиной к сестре, погрузил украденный ключ в замочную скважину и повернул. Замок едва слышно щелкнул. Обернувшись, Дарофеев удостоверился, что этот звук остался незамеченным и что сестра все еще пишет. Вытащив ключ, Игорь Сергеевич приоткрыл дверь и зашел в палату. Ему пришлось сдерживать очень тугую пружину, и едва войдя, Дарофеев заперся изнутри. Не хватало, чтобы ему еще и помешали.
      По сравнению с предыдущим путешествием то, что сейчас предстояло Пономарю, было довольно просто. Он развязал ремни, которыми Изотов был привязан к кровати, стащил с майора смирительную рубашку. Под ней оказалось только голое тело. Целитель чуть не выругался. Он попросил, конечно, Корня взять комплект одежды для фээсбэшника, но вести его, голого, по двору и через проходную, казалось немыслимым.
      Но делать было нечего и Игорь Сергеевич принялся будить майора. Краем сознания, занятого сейчас активацией работы печени Изотова и простым разложением болтающегося в крови барбитурата, целитель заметил, что его блок невидимости слетел. Теперь счет шел уже на секунды.
      Изотов открыл глаза.
      – Сергей Владимирович, ты как? – Тихо спросил Дарофеев.
      – Меня так зовут? – Удивился Изотов. Программа, опутывавшая его тело, постепенно активизировалась. Целитель имел возможность наблюдать за этим интереснейшим процессом лишь в полглаза.
      – Да. – Сказал Игорь Сергеевич. – А фамилия – Изотов.
      – Хорошо. – Радостно проговорил майор, – Пусть так. Что я должен делать?
      Это уже сработало безоговорочное подчинение, заложенное ГУЛом. Но когда Изотов сможет пользоваться внезапно приобретенной биоэнергетической мощью, было пока неизвестно.
      – Ты можешь усыпить сестру в коридоре и охранника у выхода? – Спросил Игорь Сергеевич. Раз уж ему самому нельзя было работать, пока его не засекли, целитель решил воспользоваться подарком ГУЛа.
      – Не знаю. – Ответил Сергей Владимирович.
      – Сделай это! – Приказал Дарофеев.
      Майор на секунду сосредоточился, Пономарь ощутил довольно-таки тонкий энергетический импульс и после этого Сергей Владимирович с идиотской улыбкой сказал:
      – Ваше приказание выполнено!
      Дарофеев пошел к двери, отпер ее, выглянул. Медсестра действительно спала, положив голову на стол, на котором Игорь Сергеевич разглядел какую-то абстрактную скульптуру из разноцветной проволоки, на которую поначалу не обратил внимания. Она ему что-то напомнила, но разбираться времени не оставалось. Надо было срочно уходить.
      – Слушай приказ! – Решительно проговорил целитель. – Сейчас ты должен сделать себя и меня невидимыми и выйти с территории института. По пути ты должен немедленно усыплять всех, кто встретится на пути. Ясно?
      – Так точно! – Вытянулся в струнку Сергей Владимирович.
      – Действуй!
      Работу Изотова Пономарь ощутил сразу. И, что самое удивительное, майор при этом использовал методики самого Игоря Сергеевича, читая, очевидно, их непосредственно в мозгу Дарофеева.
      Спустившись на первый этаж, целитель остановился у спящего охранника. Тот по комплекции походил на фээсбэшника.
      – Быстро сними с него одежду и надень ее. – Шепнул целитель. Сергей Владимирович повиновался.
      Но именно после этого и начались неприятности.

– 1 -

      Главный Управляющий Людьми был доволен. Теперь Дарофеев у него в руках. Ведь для того, чтобы повидать своего друга ему придется искать контакт с ним, ГУЛом. А то, что столичный экстрасенс не бросит своего товарища, никаких сомнений не было.
      А уж если он каким-то образом прознает о том, где содержится этот друг и сунется туда – экстрасенса там ждет очень теплая встреча. ГУЛ специально проинструктировал своих помощников, чтобы те любой ценой задержали москвича, не причиняя тому, по возможности никакого вреда. А уж потом... Фармакология и Сила сделают так, чтобы Дарофеев, не потеряв своих навыков, послужил делу справедливости.
      ГУЛ сходил на ужин в общую столовую. После того, как он этим занялся лично, кормить стали как в лучших ресторанах. Сам ГУЛ там никогда не был, но видел по телевизору. Единственное, что не подавали в столовой – были вина. Но ГУЛ не испытывал никакой тяги к этим напиткам. Он однажды, ради любопытства, заставил своего врача принести ему вермут. После единственного глотка этого противного горького пойла, ГУЛа едва не стошнило и он зарекся брать в рот эту гадость. В другой раз он специально погрузился в сознание выпившего человека. После испытанного омерзения, ГУЛ больше не делал таких экспериментов с пьяными.
      Сейчас, валяясь на кровати, он мечтал о том времени, когда все будут счастливы. Но вдруг что-то помешало его мыслям.
      ГУЛ прислушался к себе. Да, точно! Неподалеку кто-то работал с Силой. Спектр этот несколько напоминал работу помощника, но ГУЛ помнил их всех, ни у кого таких характеристик излучения не было. Значит – чужак. Но как он проник сюда?
      Он выбежал из палаты, зашлепал тапочками по свежевымытому линолеуму. Сбежав по лестнице, ГУЛ оказался на этаже помощников. И тут он, вспомнив о них, и автоматически просмотрев их структуры, с ужасом заметил, что они нарушены. Причем именно там и так, чтобы лишить их всякой возможности пользоваться своими способностями.
      Это уже было серьезно.
      Подбежав к палате, где должен был находиться похищенный друг Дарофеева, ГУЛ ошеломленно остановился. Палата оказалась пуста. На полу валялись ремни и смирительная рубашка, а самого дарофеевского друга не было видно. Кроме того, дежурная медсестра сладко спала.
      Одного взгляда ГУЛу хватило, чтобы определить, что этот сон вызван как раз той работой Силы, которую он заметил. Теперь было ясно, почему не среагировали его помощники на визит Дарофеева. А в том, что это именно он, ГУЛ не сомневался. Причем, он каким-то образом разбудил своего друга и теперь, как это стало очевидно ГУЛу, использует его свежеприобретенную Силу в своих целях.
      Это был провал.
      Разбираться с тем, как Дарофееву удалось пройти на территорию он будет позже, а сейчас надо срочно спасать ситуацию. ГУЛ присел в кресло, стоящее в холле. Напрягся, формулируя желание.
      “Пусть никто не поддается их внушению и они будут пойманы живыми!” – Подумал ГУЛ и почти тут же снизу раздался резкий вскрик.

– 2 -

      Внезапно охранник, на котором остались лишь застиранные трусы, приподнялся на локте, посмотрел на Дарофеева и Изотова, одевающегося в его форму и закричал, указывая на них пальцем. Разбираться в том, почему вдруг пропала невидимость, времени не было, и Игорю Сергеевичу ничего не оставалось делать, как ударить парня энергетическим лучом в солнечное сплетение. Вопль замолк, но тревога уже была поднята.
      Невесть откуда в коридоре появились еще трое парней в камуфляжной форме, с автоматами в руках. Они стремительно приближались и Пономарь, выкрикнув: “Бежим!..”, ринулся прочь из здания. Изотов последовал за ним.
      Нечего было и думать, чтобы прорываться с боем через охранников в проходной. И поэтому целитель избрал другой путь.
      Еще с прошлого года Игорь Сергеевич овладел телекинезом, умением перемещать предметы в пространстве с помощью своей энергии. Первый раз это получилось неосознанно, но потом Пономарь отследил, какие конкретно процессы происходят при этом, как именно он это делает, и такое жонглирование перестало его интересовать, как не имеющее прикладного значения. Конечно, это умение иногда помогало, как в случаях переломов, когда нужно было, не прикасаясь к человеку, соединить его кости, или для того, чтобы извлечь кусок стекла из раны. Но большей частью Дарофеев демонстрировал это умение для того, чтобы произвести эффект, внушить особо недоверчивому пациенту веру в силы целителя.
      И сейчас Игорь Сергеевич решил уйти используя именно этот метод. Вместо того, чтобы бежать навстречу опасности, Пономарь понесся в сторону забора.
      Выбежавшие вслед за беглецами охранники не увидели их и поэтому разбежались в разных направлениях, перекрикиваясь на бегу. Под прикрытием какого-то кирпичного сарая Дарофеев и майор добрались до ограды института. Это оказался забор, высотой около трех метров. По его верху тянулась почти невидимая в темноте проволока-путанка. Но все пространство под забором было освещено мощными ртутными лампами.
      – Приказываю, – Спеша проговорил Игорь Сергеевич, – Поднимаешь себя и меня в воздух и опускаешь по другую сторону забора. Выполняй!
      Фээсбэшник ничем не выдал своего удивления. Он уже знал, что надо делать. Дарофеев, как мог, помогал ему. До этого момента Игорь Сергеевич не раз пытался левитировать, но ни одна попытка, почему-то, не удалась. В чем тут было дело, целитель не понимал. Ему удавалось стронуть с места груз почти равный весу собственного тела, однако само это тело поднять в воздух не получалось.
      У Изотова теперь была почти немереная сила, Пономарь же обладал уникальными умениями. Майор излучал энергию, целитель направлял ее и результат сказался незамедлительно. Они оторвались от земли, плавно поплыли вверх. Испытав это ощущение на себе, Дарофеев понял, в чем он раньше ошибался, что именно не позволяло ему преодолеть притяжение Земли. Дело оказалось в излишней концентрации на собственной личности. Сейчас, абстрагировавшись от нее, Игорь Сергеевич, не замечая ничего вокруг, сконцентрировался лишь на тех силовых потоках, которые окружали левитирующих. Перемещаясь по ним, они двигались и в пространстве. Когда необходимая высота была набрана, началось движение по горизонтали. Почему-то сил на полет уходило гораздо больше, чем на поднятие неживых объектов.
      И тут беглецов заметили.
      – Вон они! – Прозвучал истошный вопль. Что-то громко затрещало и послышался другой крик:
      – Не стрелять!
      Но Игорь Сергеевич с Изотовым были уже по другую сторону забора. Не в силах больше поддерживать плавное перемещение, Пономарь на мгновение отвлекся и их движение сразу пошло рывками.
      – Прыгай! Быстрей! – Истошно зашептал целитель майору, который изо всех сил пытался удерживать два тела в воздухе. Сергей Владимирович послушался и приземлился в центр обширной лужи, забрызгав себя и Дарофеева с головы до ног.
      – Бежим! – Задыхаясь приказал Пономарь и внезапно услышал чьи-то торопливые шаги и знакомый голос весело спросил:
      – Как, без меня?
      – Коля, – Выдохнул целитель, – Нас засекли! Удираем!
      – А то я удивился, когда стрельбу услышал... – Сказал Корень уже на бегу. – Серега, ты как?
      – Он немного не в себе, – Ответил за него Дарофеев.
      – Нет, у меня все в порядке! – Возразил Изотов, – Готов к выполнению любого приказания...

– 3 -

      Казалось, весь Хумск в одно мгновение сошел с ума.
      Только что на улицах никого не было и, вот, они оказались полными народа. Люди, одетые кто как, некоторые в шлепанцах, домашних халатах, несмотря на дождь и холод, носились по переулкам, разыскивая неведомого врага.
      Никто не знал кого конкретно надо поймать и поэтому все просто бегали туда-сюда, крича на ходу:
      – Хватай его!
      – Он туда побежал!
      – Я поймал его!
      Но на несущихся неведомо куда компаньонов почти никто не обращал внимания. Дарофеев отнес это за счет того, что заблаговременно вступил в контакт с эргегором Хумска и теперь город принимал троицу за своих исконных жителей.
      Вот мимо компаньонов четверо дюжих мужиков пронесли какую-то брыкающуюся женщину. Она истошно кричала:
      – Вы не имеете права! Я – гражданка Латвии...
      Но на ее слова не обращали никакого внимания и продолжали, держа за руки и за ноги, нести в сторону НИИЭБ. На другой улице пытались бить негра. Темнокожий гость Хумска, прижатый к стенке, пока что успешно отбивался, поливая нападавших непрерывным потоком английской брани, из которой Дарофеев выделил лишь многочисленные “shit” и “fuck”.
      – Они чего, – Корень наконец сообразил, что происходит нечто непонятное, – Все разом травки обкурились?
      – Нет, – Задыхаясь ответил Пономарь, – Ловят чужаков...
      – А мы?
      – Я это предвидел и замаскировал нас...
      Игорь Сергеевич мысленно поблагодарил мафиози за то, что тот не стал больше задавать никаких вопросов. Несмотря на то, что целитель ввел себя в режим, в котором он мог бежать бесконечно долго, пока не свалится замертво, его организму требовался отдых.
      Преодолев еще три квартала, целитель, несшийся немного впереди своих компаньонов, резко забежал в какой-то подъезд. Прислонился к стене и, шумно дыша, стал массировать икры.
      – Ну, Пономарь, – В подъезд забежал запыхавшийся мафиози, – Едва за тобой угнался...
      Изотов же, казалось, не заметил изнурительного марш-броска и был необыкновенно спокоен.
      – Что теперь делать будем? – Отдышавшись спросил Николай Андреевич.
      – Сматываться! – Целитель закончил массаж одной ноги и принялся за вторую, – И чем скорее – тем лучше.
      – Это и отморозку понятно. – Раздраженно выплюнул мафиози. – Как мы будем это делать?
      – Улетим. По воздуху. Сейчас я ангелов вызову. Они нас подхватят и вынесут их этого дурдома... – Огрызнулся Игорь Сергеевич. И, уже гораздо спокойнее, добавил, – Откуда я знаю “как”? Придумаем чего-нибудь. Ты, вот, чего предложишь?
      Репнев пожал плечами:
      – Колеса нужны...
      – А где их взять?
      – Угоним. – Буднично проговорил Николай Андреевич, словно речь шла о покупке пачки сигарет.
      – Ты умеешь?
      Мафиози не ответил, зато очень странно посмотрел на Дарофеева.
      – Тогда – чего мы ждем!? – Воскликнул Игорь Сергеевич и первым направился к выходу из подъезда. Но едва троица покинула убежище, откуда-то справа вновь послышался вопль:
      – Держи!..
      В первое мгновение Пономарь подумал что это, как и прошлые крики, к ним не относится, послышался треск автоматной очереди. Разбилось и посыпалось вниз пробитое пулей оконное стекло.
      – Лови их!
      – В ноги стреляй! В ноги!
      Следующая очередь взрыла асфальт лишь немного не долетев до Изотова, бегущего последним.
      – Сергей! Не отставай! – Крикнул ему Дарофеев и припустил во все лопатки. Корень на бегу достал из-под плаща свой автомат, не глядя дал короткую очередь назад. Опять зазвенели стекла. Раздалась отборная брань, но компаньоны уже скрылись за углом здания.
      Репнев вдруг остановился, не заботясь о чистоте новенького плаща, лег на землю и, высунувшись из-за угла, дал прицельную очередь по преследователям. До Дарофеева донесся вой раненого охранника, вновь загремели автоматы.
      – Двоих, кажись снял... – Довольный Николай Андреевич, посекундно оборачиваясь, догнал Пономаря и Изотова, которые уже сворачивали в очередной двор.
      Но им навстречу выбежали трое парней с автоматами.
      – Не дай им себя убить! – Рявкнул Игорь Сергеевич запрограммированному майору. В руке у целителя невесть как оказался выданный ему Репневым пистолет и Дарофеев, не целясь, навскидку выстрелил. Парни попадали на землю и, выпустили несколько очередей выше голов преследуемых. Игорь Сергеевич повалился за мгновение до выстрелов и, слушая свист пуль, внезапно подумал об Изотове. Того рядом с целителем не было.
      Дарофеев приподнял голову и увидел потрясающую картину. Майор шел прямо на автоматчиков, которые палили в него, не снимая пальцев со спусковых крючков. Но пули, непостижимым образом вязли в силовом поле, которым окружил себя Сергей Владимирович. После того, как патроны в рожках кончились, наступила секундная пауза в огне, которой Изотову хватило, чтобы тремя точными взмахами руки отключить сознание стрелявших. Путь был свободен, и Пономарь побежал вперед. За ним семенил Николай Андреевич.
      – Их всего четверо было. – Сообщил мафиози о зашедших с тыла, – Троих я ранил, одного уложил.
      Но, хотя больше ни выстрелов, ни криков преследователей не раздавалось, компаньоны неслись, сломя голову по темным дворам. Вскоре, опять запыхавшись, Репнев устало сел на корточки.
      – Долго мы еще будем носиться как угорелые? – Спросил мафиози. – Вон, видишь, тачка стоит... Сели – да поехали отсюда...
      – Хорошо. – Тяжело дыша, согласился целитель. – Давай. Не обращая внимания на, все еще бестолково бегающих по улицам и дворам, жителей Хумска, Николай Андреевич подошел к указанной им машине. Это оказалась новенькая “Вольво” с местными номерами.
      Повозившись несколько секунд у дверцы, Корень распахнул ее и жестом предложил компаньонам садиться. Игорь Сергеевич устроился на переднем сидении, Изотова посадили сзади. Николай Андреевич еще чуть поколдовал над приборной доской. Машина завелась.
      – Бензина маловато... – Сообщил Репнев. – Может, километров на сто и хватит...
      Внезапно к ветровому стеклу приникло чье-то тело.
      – Это моя машина! – Послышался грубый мужской голос. Мафиози быстро выскочил из автомобиля. Пономарь не видел, что там творится, в темноте, но звуки ударов были слышны весьма отчетливо.
      – Путь свободен! – Радостно провозгласил Корень, возвращаясь на водительское место.
      Он включил дальний свет, и, на второй скорости, выехал со двора. Дарофеев облегченно вздохнул.

– 4 -

      Машина шла достаточно ровно, если не считать того, что Корню постоянно приходилось следить за дорогой, чтобы ненароком не задавить ошалелого хумчанина или хумчанку, которые, уже устав от беготни, едва передвигали ноги и были не в силах отскочить от несущегося на них автомобиля.
      – Долго они так шляться будут? – Спросил Николай Андреевич, не отрывая взгляда от узкой улочки, по которой они сейчас ехали. Не зная, что ответить Дарофеев лишь пожал плечами. Зато отреагировал Изотов.
      – Я могу ответить. Разрешите? – Голосом лишенным всякого выражения проговорил майор.
      – Разрешаю. – Хмыкнул Пономарь и, вспомнив, что теперь фээсбэшник подчиняется только его приказам, добавил, – Можешь вообще говорить, когда сочтешь нужным...
      – Пока они не поймают вас. – Сказал Сергей Владимирович.
      – Хо! А тебя они не ловят? – Поинтересовался мафиози.
      – И меня. – Сухо ответил Изотов. – И, если мы будем продолжать двигаться в том же направлении, то через двести метров встретим патруль ГАИ.
      Николай Андреевич притормозил, повернул направо, в открывшуюся сбоку улицу.
      – Там тупик. – Сообщил майор.
      Чертыхнувшись, Репнев развернул машину и остановился.
      – Ну, куда ехать? Говори, дорогой, на тебя одна надежа... – Было непонятно, то ли мафиози ерничает, то ли действительно проникся к новой личности Изотова великим доверием.
      – Налево. – Закрыв глаза проговорил Сергей Владимирович. – Я буду заблаговременно предупреждать о смене направления.
      Несколько минут Корень ехал следуя указаниям Изотова. Машина поминутно петляла, и вскоре Дарофеев потерял всякое представление о том, куда они едут.
      – Мы из города собираемся выбираться? – Полюбопытствовал целитель.
      – Это ты его спроси. – Репнев кивнул в сторону фээсбэшника. – Он крутит.
      – При такой скорости, – Сухо проговорил Сергей Владимирович, – Через три минуты мы выйдем на Екатеринбургскую трассу. Предупреждаю, на выезде из города стоят пять милицейских автомобилей. Рядом с ними шестнадцать вооруженных милиционеров. Шансы проскочить – менее восьми процентов.
      – Не хило... – Покачал головой Николай Андреевич и прибавил газу.
      – Шансы увеличиваются. – Немедленно отреагировал майор.
      Перед угнанной “Вольво” как из под земли выросла будка гаишников. Перед ней было настоящее столпотворение. Милиция устроила из своих машин узкий коридор для всех выезжающих из Хумска и дотошно обыскивала все машины. Их, правда было всего три, рейсовый автобус и две грузовые фуры. Но встречная полоса перегорожена не была.
      Мафиози прибавил газу. Теперь машина мчалась на скорости более ста сорока километров в час. Фигурки в милицейской форме стремительно приближались. Корень вырулил на встречную полосу, чудом избежал лобового столкновения с шедшей навстречу “Волгой”. Мимо пронеслись баррикады, послышались запоздалые хлопки выстрелов.
      – Теперь не догонят! – Истерически расхохотался Репнев. Но Изотов не разделял его оптимизма:
      – Нас преследуют четыре машины. Расстояние между нами и ими возрастает. Но топлива хватит на пятьдесят километров.
      – Ну, ребятки, держитесь! – Прокричал Николай Андреевич и машина буквально полетела над скользкой трассой. Когда беглецы преодолели еще километров двадцать, Репнев снизил скорость и стал чего-то выглядывать по сторонам трассы. Вскоре он совсем затормозил и, на очень малом газу въехал на обочину. Машину затрясло, но кювет был успешно преодолен. Въехав в густой кустарник, росший за лесополосой, Корень затормозил окончательно.
      – Все. Отдыхайте. – Вздохнул он. – Пронесет – так пронесет...
      Через пять минут мимо них пронеслась кавалькада милицейских машин со включенными мигалками. И все стихло.

– 1 -

      Покружив с утра по проселкам, Корню удалось заправиться, остановив бензовоз. К десяти утра компаньоны вместо Екатеринбурга попали в Пермь. На подъезде к городу, Николай Андреевич высадил всех из машины, и укатил, оставив Дарофеева и безразличного ко всему фээсбэшника, стоять на трассе. Вскоре раздался взрыв, над деревьями поднялся столб черного дыма. Вскоре появился мафиози.
      – Негоже нам свои пальчики оставлять. – Пояснил он свой поступок. – А у чувака тачка застрахована. Много он не потеряет.
      Игорь Сергеевич укоризненно молчал, понимая при этом, что Репнев абсолютно прав.
      Поймав такси, компаньоны прибыли в аэропорт, где, после четырех часов томительного ожидания, во время которого Корень постоянно крутил головой, в поисках опасности, они сели в самолет, еще два часа – и приземление в Домодедово.
      Едва они ступили на московскую землю, Репнев сразу изменился, в нем проснулась, утраченная во время пребывания в Хумске властность. Николай Андреевич немедленно пошел куда-то в служебные помещения и, вернувшись, сообщил:
      – Сейчас за мной подъедет машина. Если хотите, я вас подброшу до города.
      Целитель не выдал своего возмущения таким резким отдалением мафиози и согласился.

– 2 -

      Сергея Владимировича Пономарь поселил у себя дома. И думать было нечего, чтобы майор, полностью забывший о своем прошлом, да и к тому же подчиняющийся лишь прямым приказам Дарофеева, появился у себя на работе. Прежде чем Пономарь отпустил бы его, он должен был снять с майора программу. Но это произведение ГУЛа оказалось настолько любопытным, что Игорь Сергеевич не мог отказать себе в удовольствии изучить ее как можно подробнее.
      Да и самого Главного Управляющего Людьми требовалось срочно утихомирить. Целитель не мог просто так оставить это дело, особенно сейчас, когда он со всей отчетливостью понимал, что на карту была поставлена ментальная свобода всей страны.
      Но с ГУЛом возможно было бороться не только биоэнергетическими методами. Поскольку тот не гнушался использовать своих запрограммированных рабов, Пономарю тоже требовалось создать команду. На Корня, возомнившего о себе и внезапно вспомнившего о своем статусе, надежды было мало. Оставалось заручиться поддержкой или майора МВД Петра Никитовича Дроздова, или брата Константина, который в прошлом году немало помог Игорю Сергеевичу.
      Оба звонка оставили у целителя тягостное ощущение. И брат, и эмвэдэшник, наотрез отказались помогать Пономарю в чем бы то ни было. Первый долго извинялся, говорил, что ни секунды свободной, а ворох неотложных дел растет как снежный ком, доводы второго оказались более пугающими. Петр Никитович прямым текстом заявил, что его начальство не одобряет его контактов с разного рода шарлатанами, типа Дарофеева, и, хотя на этот счет он остается при своем мнении о выдающихся способностях целителя, запрет есть запрет. Майор даже намекнул, что этот звонок прослушивается. Пономарь понял намек и тоже отказался от знакомства с предателем, тайно лелея мысль, что в конце концов все должно нормализоваться. Если, конечно, он, Игорь Сергеевич, справится с ГУЛом...
      Теперь остался лишь один соратник – Изотов. К сожалению, после того, что с ним сделали в Хумске, на поддержку ФСБ можно было пока не рассчитывать. Правда, теперь Сергей Владимирович стоил целого полка экстрасенсов, но Дарофеева удручала его полная несамостоятельность. Любое, самое примитивное действие Изотову теперь нужно было приказывать делать. Вплоть до того, что Игорь Сергеевич вынужден был приказать майору ходить в туалет, когда это тому требуется. Кроме того, запрограммированное ГУЛом состояние постоянной энергоотдачи буквально истощало Сергея Владимировича на глазах. Изотов за раз опустошил дарофеевский холодильник но и этого ему оказалось мало.
      Все, решил Игорь Сергеевич, наблюдая за тем, как майор поглощает последний сухарь, надо срочно разбираться с этой программой!

– 3 -

      Высадив Пономаря и его чокнутого майора у станции метро, Корень приказал водителю:
      – Домой.
      Глядя на проплывающие за окном “БМВ” дома, улицы, людей, Репнев вдруг понял, насколько же он соскучился по этому городу, по суматошной жизни, пусть даже ему в ней и приходилось постоянно выкручиваться, постоянно носить какие-то маски, бояться за свою шкуру, в конце концов. Но все это было привычно, знакомо и дорого депутату-мафиози. Перебирая в памяти то, что произошло с ним в Хумске, Николай Андреевич вдруг по-настоящему испугался. Еще вчера, когда он был в гуще событий, такого страха не было. Была обычная борьба за свою жизнь, пусть и с необычным противником. Сейчас же, когда появилась минута на размышления, до Корня дошел весь ужас происходящих событий.
      – Это что же? – Спрашивал мафиози сам себя, – Какой-то самозванец, маг-недоучка подгребает под себя всю власть? В своем вонючем городишке он уже искоренил преступность! Сделал за год то, что толстозадые коммуняки не смогли за семьдесят лет!
      А эта мочиловка в Москве? Он и Москву под себя гребет?.. Гребет! Точно.
      И на меня замахивался, если этому Пономарю верить... Теперь размышления Репнева переключились на Игоря Сергеевича. Тот четко знал свое дело, но Николай Андреевич никак не мог простить целителю того, что именно он командовал Корнем, а не наоборот. Разумом мафиози понимал, что иначе и быть не могло. Дарофеев хорошо знал то, с чем боролся. Да и лечил он потрясающе...
      Но все же Корню хотелось бы видеть рядом с собой более покладистого человека. Человека, который был бы у него, Репнева, в полной зависимости, но и знал свое дело не хуже Дарофеева.
      Да и за смерть Кропаля надо бы отомстить...
      Едва войдя в свою квартиру, разувшись и скинув плащ, Николай Андреевич сразу направился в кабинет. Включив компьютер, мафиози дождался загрузки системы и покажется “рабочий стол” последних “Windows”. Несколькими движениями “мыши” он вызвал программу видеосвязи и набрал пароль.
      Пошло соединение и Репнев увидел Драйвера уже заглядывающего в объектив видеокамеры:
      – Здравствуйте, Николай Андреевич.
      – Привет... Что новенького?
       – Pan-Americanраскололи .Теперь они возят наши грузы почти даром. Да и волокиты уменьшилось на порядок...
      – А не засекут твои художества?
      – Америкашки тупые, – Махнул рукой Драйвер, – А если и въедут, проследить захотят, я им такую круговую переадресовку с переменными паролями подсунул, год будут разбираться.
      – Хорошо. – Одобрительно кивнул Корень. – Теперь вот что... Найди мне крутого экстрасенса. Такого, чтоб круче этого Пономаря. Но покладистого. И чтоб у нас на него чего-нибудь было. Это раз. И два, – подбери из базы человек тридцать. Профи в единоборствах, чтоб стреляли хорошо, и мокрым занимались не в первый раз.
      Драйвер не стал задавать лишних вопросов, надо – так надо. Он кивнул:
      – Сделаем!..
      – Сегодня?
      – Может, завтра? – Потупился Драйвер, – У нас тут через сервак программка крутится, ее прервать – два дня насмарку...
      – Ладно. – Сурово проговорил Репнев. – Действуй. – И отключил связь.
      Теперь можно было заняться и будничными делами. Мафиози прослушал сообщения по совмещенному с компьютером автоответчику, просмотрел на экране пришедшие факсы. Работы накопилось много. Корень запустил “Microsoft Word 2000”, вызвал в него один из шаблонов ответа на письма и быстро застучал по клавишам, правя имеющийся текст.

– 4 -

      Перед Дарофеевым стояла очень непростая задача. Ему требовалось не только вернуть Сергею Владимировичу его исходную личность, неважно, нравилась она целителю, или не очень, но и попытаться оставить у майора те сверхспособности, которыми наделила его программа. И не только оставить, но и передать за ними полный контроль.
      – Сейчас сиди смирно и не мешай. – Предупредил Игорь
      Сергеевич Изотова. Тот даже не кивнул, просто сел на диван и застыл как изваяние.
      Войдя в медитационное состояние, Пономарь привычно сделал себя невидимым и стал рассматривать энергетическую структуру, пронизывающую все тело фээсбэшника. Как всегда, почти сразу удалось найти стержень, основную силовую линию, которой характеризовались все программы ГУЛа. Сейчас целитель имел возможность гораздо более тонко изучить действие этой структуры, нежели тогда, в Хумске. И сейчас выяснялось, что работающая программа выглядит несколько иначе, чем та “заготовка”, которую привел в действие Дарофеев.
      Появились отростки, которых или не было, или Игорь Сергеевич их не заметил из-за сверхмалой энергоинформационной насыщенности. Отростки группировались на уровне груди и над головой майора, заходили в сердце, мозг, давая тем непосредственную связь с энергетическими узлами, чакрами тела.
      Как и у Розы-Светы, Пономарь нашел немалое количество, с его точки зрения, лишних элементов. Их-то он и начал постепенно удалять, следя при этом как изменяется состояние и самочувствие подопытного. Но майор чувствовал себя как прежде, а настроения, в обычном понимании, у него вовсе не было, ибо программа, как оказалось, практически полностью блокировала эмоциональную сферу, направляя энергию из нее по другим участкам энергетического тела.
      Убрав эти связи, целитель возвратил бы Сергею Владимировичу способность чувствовать, всего лишь, личность же была скрыта несколько глубже.
      Через полчаса напряженной работы Игорь Сергеевич очистил программу от ненужного хлама. Она, как это было в прошлый раз, когда Пономарь проделал такую же операцию, засияла ставшими яркими красками, усилилась.
      Сейчас, решил Дарофеев, пришло время экспериментов.
      Суть ихбыла весьма проста. Игорь Сергеевич перекрывал один из каналов программы и смотрел что из этого выйдет.
      Можно было всю получаемую таким эмпирическим способом информацию добыть и медитативным путем, но вылезать в тонкие миры когда там бродит злопакостный ГУЛ, целителю не хотелось. Методично, пережимая каждый из программных каналов, Дарофеев получал нужные ему сведения. На одни такие действия Изотов отвечал вскриком боли, на другие реагировал спокойно. Однажды Пономарю даже удалось частично включить самоосознание Сергея Владимировича. Майор, на перекрытие стержневого канала, замигал и начал крутить головой. Но вместе с этим он потерял все паранормальные способности, что тут же было отмечено целителем.
      Вскоре картина прояснилась. Выхода было два. Или полностью удалить программу, или оставить. Существовал и третий вариант, самому сделать такую энергетическую сетку, которая бы не подавляла волю и личность, а лишь содействовала высвобождению скрытых резервов. Но Дарофеев, после долгих исследований, хотя и приблизительно знал, как она должна выглядеть, сам нужную программу сделать пока не мог. Поэтому он оставил Изотова как он был, надеясь, что время научиться ваять программы у него еще есть. Приказав майору отмереть и вести себя как обычно, Игорь Сергеевич попытался сам сделать простенькую, из трех ниток, энергетическую структуру. Но, странное дело, пока Дарофеев концентрировал на ней свое внимание, она держалась. Но стоило целителю сознательно отвлечься, как его творение быстренько растворялось в едином энергополе.
      Пономарь мучился с этим занятием почти до самого вечера, плюнул и пошел помедитировать на будущее. Изотов получил разрешение спать по ночам, заодно Пономарь попросил его, если он увидит, что кто-то нанес визит в тонком диапазоне, предупредить его об этом.
      Не раздумывая, Сергей Владимирович тут же сказал:
      – Есть гость.
      – Кто?
      – Не знаю. Он только что ушел.
      – Откуда он был?
      – Из Хумска.
      – Ты уловил его личность? Сможешь найти?
      – Нет. – Категорически отрезал Изотов.

– 5 -

      Дарофеев ушел, ускользнул, как мокрый кусок мыла!
      Около суток ГУЛ был вне себя от ярости. Он не обращал внимания на медсестер, звавших сперва завтракать, потом обедать. Проигнорировал визит заведующего отделением. Тот лишь пощупал пульс, пожал плечами и сказал:
      – Сам справится. Не первый раз...
      ГУЛ действительно справился. К ужину. К этому времени ярость замешанная на нанесенном оскорблении, требующая немедленного отмщения, прошла. Он был рад, что, поддавшись этому чувству, все-таки не позволил себе натворить всяких глупостей, как с ним бывало в предыдущие припадки ярости.
      В один из таких разов ГУЛ заставил повеситься его медсестру, не упускавшую случая продемонстрировать свою власть над ним. В другой – спровоцировал бунт на хумском швейном объединении. В третий, в отместку за приведший его в бешенство суп, сваренный из какого-то гнилья, внушил поварам такой дикий голод, что они съели все, приготовленное для больных. Откачать никого не удалось.
      Но то были конкретные поводы. Сейчас повод тоже был весьма конкретен – Дарофеев. Но ГУЛ знал, что ему не обойтись без этого экстрасенса и, хотя и подвергал его всяким испытаниям, но лишь для того, чтобы этот московский выскочка приполз к нему на коленях и повинился во всем. Тогда ГУЛ его простит и предложит быть своей правой рукой. Дарофеев согласится и они...
      ГУЛ замечтался и, почти не осознавая что делает, переместился в квартиру Игоря Сергеевича. То, что он там увидел, сразу обломало мечтательный настрой. Экстрасенс копался в его штуковине.
      Понаблюдав за его действиями, в этот момент Пономарь чистил программу, ГУЛ сообразил, что и ему самому надо бы избавлять своих людей от этих связок, необходимых лишь для подготовки штуковины. Но возиться с этим было долго и неинтересно. А так, они жили на людях, работали, а что еще надо? Добиваться красоты, как делает этот московский экстрасенс? Глупо. Вещь должна быть функциональной. Зависнув в углу дарофеевской комнаты ГУЛ смотрел и смотрел. Он и не собирался вмешиваться. Пусть Дарофеев поработает, не думая пока об опасности.
      Но когда москвич приступил к следующему этапу, ГУЛ едва сдержал себя. Что он делает? Он же не понимает принципа! Какой толк дергать усики штуковины по одному? Ведь каждый из них взаимодополняет другой! Один порвешь – ничего не будет. Надо вместе, причем вот этот и... Внезапно ГУЛ поймал себя на мысли, что сочувствует Дарофееву, который никак не может понять как именно работает то, что он, ГУЛ повесил на его приятеля, сочувствует и пытается ему помочь. Вот уж нет! Обойдется!.. Зато следующее действие Дарофеева заставило ГУЛа изо всех сил сдерживать смех. Экстрасенс пытался сделать штуковину! Причем делал он ее из собственной силы. Вот умора!.. Кто же так делает?
      Вскоре Дарофеев устал заниматься ерундой и ГУЛ ушел от него. Теперь мысль работала холодно и прагматично. Нельзя, думал ГУЛ, оставлять у него этого друга. Рано или поздно экстрасенс сможет понять принцип. А этого допускать не следует. У каждого должны быть свои секреты.
      Пусть кто-нибудь в Москве этим немедленно займется...

– 1 -

      Уже второй раз за прошедшую неделю Игорь Сергеевич вынужден был медитировать на собственное будущее. С одной стороны дело это было достаточно нехитрым, прослеживать разнообразные варианты будущих событий, но были и отрицательные моменты. Например, резко ухудшалось зрение, возникала мигрень, и со всеми этими последствиями приходилось специально возиться.
      Дарофеев хотел было подключить к этому делу Изотова, но вовремя остановился. Ведь тогда придется вступить с ним в тесный энергоинформационный контакт, а как поведет себя при этом изотовская программа было неизвестно.
      Когда они левитировали, удирая из НИИЭБа, контакт происходил лишь на силовом уровне. Майор излучал, Пономарь направлял его энергию. Здесь же должны были задействоваться более тонкие информационные структуры, и Дарофеев не рискнул. Вдруг программа размножится?..
      Едва целитель стал просматривать будущее, как сразу наткнулся на какую-то неприятность. Он понял это по тому своему излучению, которое, как Игорь Сергеевич знал, его тело испускает в момент эмоционального напряжения, связанного с непосредственной опасностью. И здесь никакого альтернативного развития событий не было.
      Переключившись с наблюдения тонкого мира на мир физический, Пономарь обнаружил, что буквально через полтора часа ему нанесут визит несколько запрограммированных господ. Они, с помощью отмычек, проникнут в квартиру, свяжут спящего Сергея Владимировича, но сам Дарофеев услышит подозрительный шум, вскочит и, вдобавок к тому, что будет опрыскан слезоточивым газом и избит, его так же свяжут, заткнут рот и повезут в неизвестном направлении, конечной точкой которого, как резонно предположил Пономарь, окажется город Хумск.
      До нападения пока оставалось время и Игорь Сергеевич, сделав поправку на нейтрализацию нападавших, стал просматривать свое будущее дальше.
      И опять был Хумск. Дарофеев зачем-то туда должен был вернуться. Потом опять Москва, опять бег от опасности. “Да, – Подумал Пономарь, – Скучать не придется... Чем же это все кончится?”
      Задав себе такой вопрос, целитель попытался отправиться на три месяца вперед. Но ничего конкретного узнать не удалось. В одной из временных линий целитель погибал, другие просто оказались непроницаемы, но в одной из них рядом с Игорем Сергеевичем постоянно была какая-то фигура, которую он никак не мог рассмотреть. Опасности от нее, вроде, не исходило, но это видение вселило в Дарофеева некоторую тревогу. Уж не ГУЛ ли это будет?.. Не будет ли Пономарь его очередной марионеткой?.. И целитель решил приложить все силы, чтобы избежать такого исхода.

– 2 -

      Шел третий час ночи, когда Игорь Сергеевич разбудил Изотова. Тот безропотно проснулся, оделся и стал ждать дальнейших указаний. Их было два: сообщить, когда придут похитители и помочь в их обезвреживании.
      Вскоре Сергей Владимирович встрепенулся и сказал:
      – В подъезд зашли пятеро. Намерения агрессивные.
      Но целитель и сам прочувствовал приближение противников. Теперь, после долгого изучения программ, целитель сразу мог определить, когда к нему приближался ее носитель или носители.
      – Всех взять живыми. – Предупредил Пономарь майора, – Но и себя повредить не дай...
      Через несколько минут, которые визитеры поднимались на лифте, Игорь Сергеевич услышал у двери подозрительный скрежет. Налетчики орудовали отмычками.
      В фирме, устанавливавшей Пономарю бронированную дверь, его заверили, что открыть ее посторонним ключом почти невозможно. Однако, как видно, один из пришедших оказался профессионалом взлома и через пять минут штыри замка вышли из пазов, дверь тихо приоткрылась.
      Целитель света не включал, энергетическим зрением следя за передвижением ночных гостей. Вот один заглянул в его комнату, убедился, что хозяин спит, до бровей натянув на себя одеяло. Второй и третий прошли в комнату где расположился Изотов. Но, как только первый из них приготовился сделать Сергею Владимировичу инъекцию снотворного, майор сел на кровати. Похитители тут же набросились на него.
      По резкому увеличению энергетического фона Пономарь понял, что Изотов пытается оглушить нападавших своей парапсихической мощью. Но почему-то это не подействовало на визитеров, и Игорь Сергеевич услышал звуки борьбы. Что-то со звоном разбилось, и Дарофеев решил, что фээсбэшнику требуется помощь.
      Вылетев из своей комнаты, целитель наткнулся на одного из похитителей. Рассуждать было некогда, и Пономарь двинул тому ногой в пах. Бандит схватился обеими руками за пораженное место и осел на пол.
      Ощутив сзади движение, Игорь Сергеевич повернулся и едва не получил кулаком в нос. Увернувшись от удара, Дарофеев выпустил силовой луч из пальцев и сконцентрировал его на манипуре бандита. Тот лишь отшатнулся, но на ногах устоял. И целителю пришлось бы плохо, если бы из-за спины не выпрыгнул Изотов, который и уложил нападавшего точным попаданием в кадык.
      Последний из оставшихся на ногах визитеров испуганно жался к двери. В руку он все еще сжимал связку отмычек и жалобно смотрел на приближавшегося Сергея Владимировича. На кухне нашлось изрядное количество веревок, которыми и связали банду похитителей. Теперь, при свете люстры, Дарофеев смог как следует разглядеть их. Лица гостей не были отмечены печатью высокого интеллекта. Скорее, все они состояли в каких-либо бандитских группировках.
      Но программы, которые были прикреплены к их тонким телам, отличались от уже знакомых Игорю Сергеевичу. Они были проще, чувствовалось, что их делали наспех. Точнее, ее, одну программу, ибо все структуры на головах незадачливых похитителей оказались идентичны.
      Здесь не предусматривалась невидимость, зато оказался весьма любопытный контур. С его помощью воспроизводилась та часть индивидуальной защиты Дарофеева, которая отвечала за переработку негативного излучения, направленного на носителя этой программы. Стало ясно, почему визитеры не поддались на биополевые атаки Пономаря и майора.
      Не слишком заботясь о самочувствии бандитов, целитель нащупал стержневую нить программы и оборвал ее. Такое действие было чисто целительским, Игорь Сергеевич знал это, и поэтому защитная часть программы вынуждена была позволить его совершить.
      После такого лечения бандиты почти сразу пришли в себя и оказались изрядно напуганы, обнаружив, что находятся в незнакомой обстановке, связанные по рукам и ногам.
      – Ну, господа жулики, – Весело проговорил Дарофеев, – Что мне с вами делать?
      Один из бандитов напрягся, веревки не выдержали и его руки освободились. Он встал и прыгнул к Пономарю, замахиваясь для удара. Но Изотов среагировал быстрее и мужик, получив энергетический импульс в солнечное сплетение, свалился на одного из своих товарищей.
      – Зря, наверное, я сделал это у себя дома... – Пробурчал под нос Игорь Сергеевич, имея в виду освобождение бандитов из-под власти программ. И сказал уже громко:
      – Сейчас мы вас развяжем и отпустим. О том, что случилось этой ночью – лучше никому не говорить. Это, надеюсь, всем ясно.
      Связанные налетчики дружно закивали.
      – И еще... Советую забыть дорогу в эту квартиру.
      – Я ее и так не знаю... – Недовольно проворчал бандит, на коленях которого приходил в себя его коллега.
      – И все же, я настаиваю на этом! – Повторил Игорь Сергеевич. – И другим заповедайте. Иначе – дело будете иметь с Корнем!
      Кличка воротилы преступного мира произвела магическое действие. Бандиты чуть не вытянулись по стойке “смирно”.

– 3 -

      Остаток ночи прошел без эксцессов. Дарофееву даже удалось выспаться. С утра, после похода по продуктовым магазинам и кормления прожорливого майора, Игорь Сергеевич продолжил изучение и экспериментирование с программой фээсбэшника.
      Если не получились воздействия на одиночные нити, надо попробовать подействовать на все лучи с одинаковыми характеристиками. Рассудив так, целитель сперва со всех сторон заново рассмотрел ажурную конструкцию программы.
      Сейчас Пономарь подмечал нити, составляющие тело конструкции, которые бы чем-то напоминали одна другую. К радости Игоря Сергеевича таковые нашлись. Всего целитель насчитал восемь разного сорта нитей. Они разнились и по протяженности и по энергонасыщенности, но эти группы объединял общий “цвет”. В сущности, их отличия выражались в частоте вибраций, но для удобства восприятия, Дарофеев окрестил каждый из вариантов “цветом” и теперь воспринимал структуру программы, как состоящую из нитей всех цветов радуги.
      “Красным”, темно-вишневым, был сам стержень конструкции. На него крепились, переплетаясь друг с другом, волокна других расцветок. Зрелище было достаточно красивое и что-то смутно напоминающее Игорю Сергеевичу. Словно он такое уже где-то видел. Отмахнувшись от непонятного ощущения, Пономарь начал по спектру. Пропустив стержень, красный, он разыскал все линии алой окраски.
      Их временная дезактивация привела к том, что майор вдруг заговорил:
      – Я, Изотов Сергей Владимирович. Родился шестнадцатого марта тысяча девятьсот пятьдесят девятого года в городе Москва. Прописан по адресу...
      В этот момент Пономарь вновь запустил алые нити и Изотов сразу же умолк.
      Оранжевые связи дали эмоциональный отклик, желтые возбудили двигательную активность. Так, пройдя по всем однотипным пучкам, целитель выяснил, какие за что отвечают. Лишними, с точки зрения восстановления личности майора, оказались почти все краски, кроме зеленой, этот цвет отвечал за силовую биоэнергетику, и фиолетовой, благодаря которой Сергей Владимирович был ясновидящим.
      Наступил ответственный момент. Дарофеев коротко помолился, и начал постепенно, уже не пережимать, а разрывать энергетические линии программы. Изотов на разных этапах операции реагировал так, как и предполагал Пономарь. Майора то корежило, то он начинал громко рыдать, то рассказывал про офицерское училище, перечисляя его преподавателей и их характеристики.
      Но все это продолжалось не более трех минут. По прошествии этого времени все связи, которые Игорь Сергеевич задумал обрубить, были обрублены, но сам майор находился в шоке. Просмотрев его состояние, Пономарь убедился, что фээсбэшник спит. Не став его тревожить, целитель ушел в свою комнату, потом вернулся и написал крупными буквами на листе бумаги: “Вы у меня дома. Дарофеев.” И положил записку так, чтобы Изотов, проснувшись, первым делом увидел именно ее. Сделав это, целитель на цыпочках удалился.

– 4 -

      Корень проснулся около десяти утра. Настроение у него было прескверное. Через три дня начиналась работа очередной комиссии Городской Думы, в которую выбрали Николая Андреевича, несмотря на его активное сопротивление. Заниматься она была должна каким-то депутатом, имевшим глупость попасться на взятке. Дело было ясное, улики налицо, но Репнев до сих пор не определился в выборе позиции, защищать или топить проштрафившегося коллегу. Этим утром он склонялся к тому, чтобы выгнать делягу из депутатов. Домработница уже возилась на кухне. Охранник ее знал и пропускал без лишних вопросов.
      Умывшись и проглотив обильный завтрак, Николай Андреевич отправился в кабинет. Там его уже ждало, пришедшее по электронной почте, послание Драйвера со списком кандидатов, необходимых Репневу для задуманной акции.
      Компьютерщик явно перестарался и вместо тридцати человек, как было заказано, предоставил список из ста фамилий и кличек. Корню было все равно, кто пойдет с ним, и такой подарок настроения ему не улучшил. Кроме этого была и неприятность. Драйвер сообщал, что по его картотеке экстрасенсов уровня Дарофеева раз-два и обчелся, но все они ходят под другими “крышами”, с которыми у группировки Корня достаточно напряженные отношения. Единственной фамилией, которую смог предложить компьютерных дел мастер, была Иванов, Олег Дмитриевич. Некий целитель, однажды сидевший за незаконную лечебную практику. Прилагался его адрес и компромат: пикантные фотографии, где экстрасенс был запечатлен с проститутками или любовницами.
      Наугад выбрав из списка тридцать имен, Николай Андреевич связался с Драйвером. Стараясь не высказывать своего раздражения, он предупредил того, что сейчас пришлет откорректированный файл и чтобы все, находящиеся в нем были предупреждены о немедленной явке на “точку шесть”.
      Под этим кодовым обозначением подразумевался один из подпольных борделей, находящихся под “крышей” Корня. В такой час клиентов там не было, и можно было спокойно все обговорить.
      Драйвер принялся за дело. Слегка отредактировав звуковой файл, он запустил программу голосовой связи и, с помощью миниАТС, одновременно позвонил всем избранным. Каждый из них, взяв телефонную трубку, услышал синтезированный компьютером голос, сообщавший о новом приказе. Тридцать головорезов сорвались с мест и из разных концов Москвы стали подтягиваться к ночному клубу “Брудершафт”. Там их уже ждал Корень.
      Когда вся команда была в сборе и расселась за столиками, Репнев вышел на эстраду.
      – Вот что я вам скажу, братва... – Начал мафиози, – Все знают, что Кропаля мочканули. Киллера мы наказали, но есть и заказчик. И этот заказчик пока еще живет в Хумске. Он там лечится...
      – Мы его долечим! – Пошутил кто-то из боевиков. Все дружно захохотали. Корень поднял руку, призывая к тишине.
      – Вы правильно поняли, зачем я вас собрал. Придется штурмовать одну крутую шарагу, где он засел. Поэтому – взять оружие, разбиться по пятеркам и на колесах быть сегодня к пяти часам на первом километре после гаишников на Владимирской трассе. Вопросы есть?
      – Какие стволы брать?
      – Автоматические. – Скривился Репнев. – Калаши, Узи... И еще. Если у кого-нибудь есть гранатомет, гранаты, карманная артиллерия – брать!
      Покинув собрание, боевики возбужденно обсуждали новость и разбивались на группы, Николай Андреевич приказал своему водителю ехать к Иванову.
      Экстрасенс оказался средних лет детиной со всклокоченными дыбом черными волосами и мохнатой грудью.
      – Вы от кого? – Первым делом поинтересовался Иванов.
      – Я, Олег Дмитриевич сам от себя... – Ответил Репнев.
      – И чего вам угодно? – Иванов плюхнулся на старенькую тахту, почесал грудь.
      – Что вы знаете о программировании?
      – Компьютерном или нейролингвистическом? – Показал свою эрудицию экстрасенс.
      – Ни о том, ни о другом. О биоэнергетическом.
      – Запросто! – Осклабился Олег Дмитриевич. – Кого программировать будем?
      – Не программировать, а защищать от него.
      – Без проблем! Когда, кого?
      Репнев и не подозревал, что существуют такие покладистые целители. Иванов был готов на все. Ехать в Хумск, ставить защиту, лечить. Казалось, он мог даже пообещать доставить черта из преисподней. И у мафиози зародились сомнения. Однако, не доверять Олегу Дмитриевичу оснований пока не было. Ну, мало ли, неравнодушен человек к денежным знакам заокеанской страны...

– 5 -

      Пономарь сидел и ждал пока проснется Сергей Владимирович. Поскольку неизвестно было, насколько затянется этот сон, целитель включил телевизор и, нажимая кнопки на пульте дистанционного управления, смотрел одиннадцать каналов сразу, сколько ловила его антенна. Наконец, началась какая-то детская сказка, которая заинтересовала Игоря Сергеевича и он отложил пульт. И именно в это время раздался звонок в дверь.
      Дарофеев сразу определил, что его новый визитер тоже несет на себе печать воздействия ГУЛа. Но, вроде бы, агрессивность в этом человеке не проявлялась.
      Открыв дверь, Пономарь увидел на пороге незнакомого милиционера с погонами лейтенанта.
      – Что вам угодно? – Спросил целитель.
      – У меня для вас послание. – Ответил лейтенант. – Но сначала, я должен вручить вам вот это...
      Милиционер расстегнул висевшую на поясе кобуру, достал из нее пистолет и, за дуло, протянул его целителю:
      – Возьмите...
      Игорь Сергеевич послушно взял.
      – Теперь само послание. – Механическим голосом произнес милиционер. – Дарофеев, кончай до меня добираться. А то потеряешь все, что имел. Конец сообщения.
      В это мгновение целитель увидел, как самоликвидировалась программа. Лейтенант заморгал. Потом увидел свое табельное оружие в руках незнакомца. Реакция была молниеносной. Игорь Сергеевич не успел ничего сделать, как милиционер перехватил руку Дарофеева, в которой тот автоматически сжимал пистолет, вывернул ее и, подхватив выпавший из руки Пономаря “Макаров”, провел бросок через бедро так, что целитель ударился спиной об острый порожек собственной двери. Еще мгновение – и Дарофеев уже лежал на животе, а его руки были скованы наручниками.
      – Для чего тебе был нужен мой пистолет? – Рявкнул лейтенант, – Отвечай, гнида!
      И милиционер ударил Игоря Сергеевича сапогом в бок.
      – Что здесь происходит?
      Ошеломленный внезапным нападением Пономарь приподнял голову и увидел ноги Сергея Владимировича.
      – Прекратить немедленно! – Рык Изотова прокатился по всей лестнице, заставив лейтенанта невольно выпрямиться.

– 1 -

      – А чего, собственно, со мной случилось? – Спросил Сергей Владимирович.
      Они с Дарофеевым удобно расположились в креслах друг напротив друга, Изотов курил. Как и предполагал целитель, в памяти майора не сохранились события, произошедшие с ним после пленения.
      – Помню – дрались у кладбища. Они навалились на меня всей кучей, повалили. Кто-то по голове двинул так, что звезды посыпались. А дальше – как отрезало... Очнулся здесь. И пошел... Вас спасать...
      Помощь фээсбэшника пришлась как нельзя кстати. В принципе, Игорь Сергеевич мог бы и сам разобраться с лейтенантом, внушить тому, например, что пистолет был игрушечный, а настоящий так и оставался в кобуре, но на это требовалось какое-то количество времени и сил. А появление Изотова, размахивающего красной книжицей с российским гербом, вынудило милиционера освободить Пономаря и даже извиниться перед ним.
      – Все было весьма забавно... – Сурово начал Дарофеев. Он пересказал майору события прошедших двух суток, не забыв упомянуть об уникальности программы, которую тот нес. Сергей Владимирович, по мере продвижения рассказа, слушал целителя все с большим и большим недоверием. Если полет и ориентирование в незнакомом городе Изотов кое как переварил, то свою разборку с ночными похитителями, почему-то, отверг начисто:
      – Да не может быть, чтобы я такое вытворял!
      Не обратив внимания на эту реплику, Пономарь постепенно приближался к самому неприятному моменту. Он должен был уведомить фээсбэшника о том, что на нем все еще “живет” часть ГУЛовской программы. И о том, какие это может повлечь изменения в жизни майора.
      Когда Дарофеев осторожно подобрался к этой новости, Сергей Владимирович отреагировал совершенно непредсказуемо для целителя.
      – Да, – Проговорил Изотов, – Я ее вижу.
      И он потянулся, чтобы сорвать эту гадость со своей спины.
      – Не делай этого! – Закричал Игорь Сергеевич, едва успев перехватить руку майора.
      – Да почему? – Изумился тот.
      Пономарь, продолжая сжимать запястье фээсбэшника, нахмурился:
      – Неужели вы не понимаете, что это вам дает? Вы же стали видеть!
      – У меня и так зрение единица...
      – Да я не про глаза! Вот сейчас вы хотели убрать эту программу. И, уверяю вас, это бы получилось. Но тогда, сразу же, вы бы потеряли эту способность!
      – Да, зачем мне это? – Не унимался Сергей Владимирович.
      – Это дар, уникальная способность. Люди, – Дарофеев имел в виду себя, – Годами практикуются, чтобы ее развить. А вы теперь не просто ясновидящий, вы, к тому же, сильнейший биоэнергетик! Это ценить надо!
      – Ну, хорошо. – Сдался Изотов. – И что мне теперь с этим подарком делать?
      – Ничего. – Целитель, наконец, разжал уже вспотевшую ладонь и освободил руку майора. – Пользоваться. Развивать. Вы теперь лечить можете!
      – Я, как-то, никогда к этому не стремился...
      Изотов был обескуражен. Казалось бы вот оно, творение ГУЛа, источника мирового зла, которого надо раздавить как вошь, и надо же, оно может приносить пользу...
      – А вы, Игорь Сергеевич, уверены, что эта штука не опасна? – Майор попытался взглянуть на собственную спину.
      – Дорогой мой! Если бы была хоть капля сомнения – я бы удалил эту программу целиком! Но сейчас, после того, как я убрал оттуда все лишнее, подавлявшее вашу личность, она не опаснее... – Целитель запнулся, подбирая сравнение, – Токарного станка. Он ведь тоже может покалечить, но только если с ним обращаться неаккуратно. А так, по сути своей, весьма полезное изобретение.
      – Ага... – Усмехнулся Изотов, – Только как мне научиться пальцы в шпиндель не зажимать?..

– 2 -

      Следующие три часа заставили Игоря Сергеевича изрядно попотеть. Он показал Сергею Владимировичу основные энергетические узлы тела человека, познакомил его с системой нади', меридианами, пронизывающими весь организм. Рассказал и показал принципы, на которых основано целительство.
      Майор учился на удивление быстро. Его восприятие несколько отличалось от дарофеевского. Если Пономарь видел все в пастельных тонах, визуализированное восприятие энергетических структур у Изотова отличалось буйством ярких красок. Но такие различия нисколько не мешали обучению, основные понятия Сергей Владимирович схватывал на лету.
      После этой, вводной части, материал пошел несколько более сложный. Дарофеев показывал свежеиспеченному биоэнергетику базовые режимы, которые позволяли, если их запомнить, без лишних хлопот приводить себя в разнообразные психофизические состояния. Так, например, блок “черная дыра” невозможно было сделать, если предварительно не ввести себя в совокупность нескольких состояний, которые целитель условно называл “весы”, “прут”, “восьмерка”, “шар”, “домик” и “шар, вывернутый наизнанку”.
      Изотов с легкостью запоминал и воспроизводил эти состояния. На это ушла большая часть времени. Режимов было довольно много, разных, приятных и не очень. Были такие, после которых приходилось заниматься самовосстановлением. Другие не рекомендовалось практиковать дольше определенного времени. Но были и такие, в которых можно было находиться сутками, и, даже, провести в них всю жизнь. Пономарь показал, как избавляться от усталости, вступать в телепатический контакт, становиться невидимым, другие полезные применения паранормальных способностей.
      Под конец этой части Игорь Сергеевич рассказал о других состояниях, которых он сам не достиг, но знал об их существовании. Список человеческих возможностей дополнили прохождение сквозь материальные преграды, мгновенное перемещение на дальние расстояния, способность выжить в вакууме и при абсолютном нуле температур, возможность в плотном теле путешествовать по параллельным мирам, на закуску Пономарь выдал бессмертие, без которого сложновато путешествовать в Космосе.
      Теперь Сергей Владимирович не высказывал и тени сомнения в том, что все перечисленное возможно. После того, как целитель заставил его с помощью одного только взгляда поднять стакан с чаем и пронести хрупкий сосуд через всю комнату, Изотов, наконец, поверил в свои силы.
      Последние пол часа экстерната по биоэнергетике Дарофеев посвятил карме. Для майора, привыкшего к тому, что преступник зачастую уходит от ответственности, было приятно слышать, что ни одно человеческое действие не проходит бесследно, что каждому воздастся по делам его. Несколько большее сопротивление встретила идея о реинкарнации, перерождении. Тут целитель вынужден был вызвать одного знакомого мытаря, который подтвердил сказанное Игорем Сергеевичем.
      В итоге Изотов поднаторел в биоэнергетических делах и, когда Пономарь закончил, для собственного удовольствия отправился в путешествие по тонкому миру. Дарофеев вынужден был его сопровождать. Но Сергей Владимирович хорошо усвоил принцип невмешательства и только наблюдал, переходя с уровня на уровень. Целитель был доволен. Вернувшись из этого путешествия, Изотов первым делом спросил:
      – Игорь Сергеевич, а если этот ГУЛ снова захочет меня запрограммировать, я смогу сопротивляться?
      – Конечно... – Не раздумывая, ответил Пономарь, но потом призадумался. Действительно, было неизвестно, может ли человек быть носителем более чем одной программы. А, если майор не будет обладать той защитой, которую сделал себе Дарофеев, вполне возможно и повторное программирование.
      – Короче, делай так. – Мысленно произнес целитель и удостоверился, что Сергей Владимирович принял его мысль. Дарофеев заново проделал все этапы установки энергоинформационной защиты. Фээсбэшник повторял за ним акт за актом. Результатом было приобретение Изотовым иммунитета к любым негативным воздействиям. Теперь никто не мог бы подчинить майора своей воле. Даже ГУЛ.
      На часах была половина шестого, и в это время раздался телефонный звонок.
      – Корень. – Не оборачиваясь произнес Сергей
      Владимирович. Но Дарофеев это знал и без него.

– 3 -

      К пяти дня Николай Андреевич разобрался, наконец, со всей бумажно-компьютерной рутиной. Документы пошли на факсы, электронные почтовые ящики, теперь все было готово для визита в Хумск.
      Перед выходом Репнев задержался. Несколько секунд он размышлял, но все же снял телефонную трубку и набрал номер Дарофеева.
      – Алло. Пономарь? Репнев говорит.
      – Слушаю вас, Николай Андреевич. – Голос целителя показался мафиози преувеличенно вежливым, но он решил не обращать на это внимания.
      – Не знаю, зачем я вам это говорю... – Неожиданно для самого себя проговорил Корень, – Короче, я собрал ребят и еду в Хумск. Вы догадываетесь, зачем.
      – Догадываюсь. – Отозвался целитель.
      – Вы там, в случае чего... – Униженно пролепетал мафиози и обругал сам себя за этот тон.
      – Я проконтролирую. – Пообещал Дарофеев. – А биоэнергетическая поддержка у ваших ребят есть?
      – Я нанял Иванова. Олега Дмитриевича. Знаете такого?
      – Знаю... – В трубке было слышно как Игорь Сергеевич вздохнул. – Не буду вас отговаривать. Но, поверьте, ваши действия совершенно безрассудны...
      Не отвечая, Корень в ярости защелкнул крышку микрофона. Не хватало, чтобы кто-то указывал ему, что рассудочно, а что нет. Если этот Иванов не справится – ему же хуже. “У мафии длинные руки.” – Всплыла в памяти цитата. Сам сев за руль, Репнев повел машину на шоссе Энтузиастов и, выехав за город, вскоре нашел стоящие в ряд шесть машин, около которых неприкаянно ошивался растрепанный экстрасенс.
      Николай Андреевич посадил одного из боевиков за баранку своего “БМВ”, а сам расположился на заднем сидении рядом с Олегом Дмитриевичем.
      – Ты уверен, что справишься? – Поинтересовался Репнев.
      – Какой базар?! – Иванов зачем-то перешел на блатной язык. – Покнокаем козла, на каракалыгу насадим!
      – Ты меня тут феней не закидывай! – Взъярился Николай Андреевич. – Ты хоть знаешь, против кого идешь?
      – И кого же?
      Корень начал перечислять возможности ГУЛа. Экстрасенс постепенно мрачнел, но не терял телячьего оптимизма.
      – Я его сделаю! – Пообещал Олег Дмитриевич и громко рыгнул. Мафиози, скривившись, отвернулся.
      Впереди были двенадцать часов дороги.

– 4 -

      После звонка Корня целитель несколько минут возмущался:
      – Ну, неужели этот остолоп не понимает, куда он лезет?! Да его там пришибут как котенка вместе с его ребятами! Иванова он с собой взял!.. Знаю я этого Иванова! Он, понимаешь, за все берется. И за СПИД, и за рак, и за энурез, только вот толку от него никакого. Он больше обещает, чем делает. ГУЛ его на завтрак с потрохами слопает. Он и мявкнуть не успеет. А Репнев хорош! Доверился этому оболтусу! Подождав пока Игорь Сергеевич утихомирится, Изотов спокойно произнес:
      – Нам же все равно за девушкой надо ехать. Вот и прихватим заодно нашего преступного деятеля...
      – Прихватим... – Пробурчал Пономарь. – Ты, вот, не помнишь, как я тебя вызволял... А я несколько раз думал: “Все, кранты!”. Непросто это будет. Еще сложнее, чем с тобой. ГУЛ– то наверняка получше подготовится к нашей встрече... Обеспечит теплый прием...
      – Но нас же уже двое... – Хитро улыбнулся Сергей Владимирович.
      – Двое... – Неодобрительно покачал головой целитель. – Один – клодун-недоучка, другой – самоучка. Прекрасная парочка!..
      – Вы, Игорь Сергеевич, себя недооцениваете...
      – В этом случае лучше уж недооценить, чем пере-... – Резонно возразил Дарофеев. – Ладно, если все мафиози такие самонадеянные, я удивляюсь, почему мафия до сих пор жива. – И целитель ехидно посмотрел на майора. Тот не отреагировал на провокацию:
      – Давайте составим план действий. – Спокойно предложил Сергей Владимирович.
      – А план простой: Быстрота и натиск. Локализовать Корня труда не составит. Он, наверняка будет в том же НИИЭБе. Невидимым ты делаться уже умеешь. Летать – тоже... Так что... Все давно готово... Единственное, чего не хватает – это теории.
      – Какой теории? – Майор не отследил перемены темы.
      – Теории создания стойких энергетических образований. А в просторечии – программ. Я должен знать, как именно ГУЛ их делает. Почему у него получается, а у меня – нет? Давай так: я полезу в астрал, а ты меня будешь прикрывать. Договорились?
      Целитель умолчал о том, что он хочет дополнительно сейчас сделать. Эту процедуру давно надо было бы воплотить в жизнь, но руки у Игоря Сергеевича дошли до нее только сейчас. Заключалась она в установлении блока “черная дыра” на любой информации, касающейся нынешней деятельности Пономаря, а теперь и Изотова. Такой метод Дарофеев позаимствовал у Гнуса и успешно применял в прошлом году, скрывая свои намерения от сканирования противником. И то, что эту сверхмощную защиту сумеет пройти ГУЛ, казалось очень маловероятным.
      Сергей Владимирович кивнул. Потом он наблюдал за быстро меняющимися стадиями настройки Пономаря. Когда тот стал невидимым, Изотов полностью переключился на энергетическое восприятие. Но и там тонкого тела Дарофеева видно не было. Единственное, что заметил майор, была серебряная нить, выходившая из якобы пустого места и заканчивающаяся в физическом теле Игоря Сергеевича. Но и она через мгновение пропала.
      И фээсбэшник вернулся на грешную землю.
      Вовремя. Почти сразу же Сергей Владимирович почувствовал чужое присутствие. Защита этого человека была под стать дарофеевской, но все же не такой совершенной, так как пропускала едва уловимые вибрации любопытства. Еще майор уловил странную волну, которую определил бы так: глумливое настроение после удачно сделанной пакости.
      – Выметайся! – Крикнул Изотов. Любопытство тут же сменилось недоумением, и незваный гость исчез. Но вместо него остались две ажурные программы. Конструкции висели в воздухе сперва неподвижно, но потом одна поплыла к Сергею Владимировичу, майор почувствовал, что она подчинилась мысленному приказу ГУЛа, а другая – к медитирующему Дарофееву.
      Майор не стал ждать когда она прицепится к неподвижному телу целителя и ударил ее энергетическим лучом. Программа отлетела, но потом, целехонькая, вновь стала приближаться.
      Вспомнив, что Игорь Сергеевич говорил о центральном стержне, Изотов выделил его из переплетения нитей и, настроившись, порвал его. Программа обмякла, стала терять цвет и форму, как медуза на солнце, и вскоре исчезла вовсе. Вторую фээсбэшник снял со своей спины. Она так и не смогла присосаться, и покончить с ней не составило труда. Через несколько минут Изотов заметил признаки сознательной жизнедеятельности в том месте, где находилось дарофеевское тело. Вскоре Пономарь появился лично.
      – Я ГУЛа спугнул. – Сразу доложил майор. – Уничтожено две программы. Одна моя, вторая – ваша.
      – Я такое нашел! – Не слушая Сергея Владимировича радостно пропел Дарофеев. – Такое!.. Теперь мне все ясно! Чтобы программа была жизнеспособной – ей требуется материальный носитель. Прототип! И она дублируется именно с этой матрицы! Я должен немедленно это попробовать!
      Но этому плану свершиться не удалось. В дверь, который раз за этот нескончаемый день, позвонили.

– 5 -

      Визитером оказался брат целителя, Константин Сергеевич. Этот Дарофеев, моложе Пономаря на шесть лет, был капитаном войск специального назначения.
      Пришел он не один. За спиной Константина маячили двое его друзей-сослуживцев. Игорь Сергеевич узнал их. Одного звали Дмитрием, второй был Толя.
      – Привет, что ли... – Сказал Дарофеев-младший.
      – Вот уж не думал, что ты придешь... – Ответил Пономарь, разглядывая тонкое тело брата. Там сверкала свеженькая программа.
      “Ну сколько же можно?!” – Мысленно взмолился Игорь Сергеевич, прекрасно понимая, что не будет конца таким визитам, пока ГУЛ способен изготавливать подавляющие волю структуры.
      – Мы пришли наказать тебя. – Заявил Костя.
      Целитель тяжело вздохнул. Применять силу, пусть и энергетическую, против собственного брата раньше казалось ему немыслимым, но сейчас перед Пономарем был не брат, лишь его оболочка, которую злой гений использовал в своих целях. Причем, как подозревал Игорь Сергеевич, эти угрозы всякий раз были самую малость недоделаны, и наверняка имели своей целью измотать Дарофеева физически, эмоционально, да и подистощить его биополевые возможности. Чтобы он, Пономарь, сдался на милость ГУЛа.
      Анализ программы занял у целителя несколько секунд.
      Ничего нового. Спонтанная агрессивность, защита от силового энергетического нападения, защита от прямого внушения. Но ГУЛ забыл, что кроме прямого есть и косвенное воздействие. Кроме того, личность этой программой не подавлялась, она лишь навязывала индивиду определенный стиль поведения. И это было очень хорошо.
      – Я согласен. – Проговорил целитель. – Но могу я сказать тебе пару слов?
      – Оправдания не принимаются! – Сухо отрезал брат.
      – Лимон. – Игорь Сергеевич прямо смотрел Косте в глаза и слегка почмокал губами, как бы жуя этот фрукт. Дарофеев-младший неосознанно повторил это движение. Контакт был налажен! Со стороны это производило впечатление речи помешанного. Пономарь раз в две секунды говорил слово. Всякий раз другое. Но они, в своей совокупности, раскачивали сознание человека, вызывали своеобразный эмоциональный резонанс. Но такое состояние не было самоцелью, оно являлось ступенькой к следующему, которое целитель называл “взрыв ауры”.
      Этот способ был достаточно опасным, но он мог сбросить программу и поэтому целитель не стал прибегать к тонкому энергоинформационному воздействию, ограничившись простыми словами с потаенным смыслом.
      – Лицо. Медь. Перчатка. – Быстро выпаливал Игорь Сергеевич. – Камин. Ветер. Кости. Пес. Луна. Звезды. Огонь! Огонь! Огонь!!!
      После последнего яростного выкрика Пономаря его брат и двое его друзей упали без чувств. Целитель чуть не зажмурился от того энергетического эквивалента пламени, в которое его словно бы окунули. Но очистительный огонь сделал свое дело. Программы сгорели.

– 1 -

      – Это – своего рода гипноз, основанный на применении всеобщих ассоциативных рядов. – Пояснял Игорь Сергеевич Изотову, который помогал целителю перетаскивать потерявшие сознание тела с лестничной клетки в квартиру. – Но для его применения надо, во первых, хорошо знать человека, и, во вторых, достаточно глубоко изучить ассоциативные связи на вербальном и невербальном уровнях. А они почти не поддаются логическому осмыслению... Мне, вообще-то, повезло, что у его товарищей основы мышления почти совпадают. Иначе...
      Пока его брат, Дима и Толя приходили в себя, Дарофеев, под пристальным взглядом Сергея Владимировича, рылся в старых вещах. Как и любой экстрасенс, Пономарь прошел через увлечение магической атрибутикой. В его “запасниках” можно было найти и биолокационные рамки самых разных конструкций, и маятники на веревочках, модели египетских пирамид, набор тибетских колокольчиков, коллекции полудрагоценных камней, ваджры разных размеров, фигурки Шивы, Вишну, Ганеши, Кали ... Большая часть фигурок пылилась за стеклом одного из отделений мебельной стенки, отгоняя злых духов и привлекая удачу в этот дом. Другие, меньших размеров, занимались тем же самым в ящиках и коробках.
      Но не это искал Пономарь. В его коллекции должны были находиться несколько магических шаров. На самом деле истинной магией в них и не пахло, это были обычные полированные стекляшки, но именно они и требовались сейчас Игорю Сергеевичу.
      Когда искомое было извлечено на свет, Дарофеев придирчиво рассмотрел каждый из шаров. Все они были пыльными, к некоторым намертво прилипли кусочки какой-то ароматической смолы. Но трещин ни в одном не оказалось. Пришлось всем им устраивать купание в стиральном порошке.
      Когда же, сияющий чистотой, выбранный целителем шар был установлен на подставку и водружен на журнальный столик, Дарофеев начал очередную медитацию. Он уже примерно представлял себе какую именно программу хочет сделать. Оставалось воплотить задумку.
      Настроившись на недра стекляшки целитель представил себе как именно должна выглядеть его программа. Ее целью было одно: не допускать на носителя этой структуры никаких других программ. Здесь не должны были затрагиваться ни личность, ни воля субъекта, одна лишь функция – защита его от программирования ГУЛа.
      Действуя постепенно, Пономарь сперва провел первую силовую линию. Она должна была соединять муладхару и анахату человека, чтобы давать тому мощную энергетическую подпитку. Вторая, подковообразная связь, задействовала соски, как мощные излучающие центры. Третья состояла из закрученной двойной спиралью пластины и тоже должна была размещаться на уровне груди. Были еще и четвертая, пятая, шестая. На цифре семь Игорь Сергеевич остановился. Получившаяся конструкция радикально отличалась от той мешанины линий, которую делал ГУЛ. Она была и красива и функциональна. Оставалось выяснить две вещи. Действительно ли структура будет самостоятельно держаться в шаре и будет ли она вообще работать.
      Для проверки первого целитель вывел себя из медитативного состояния, отключил свое внимание от шара.
      – Как? – Спросил он у Сергея Владимировича. Тот показал большой палец. – Держится.
      – Вот и славно... – Улыбнулся Пономарь и сразу помрачнел. – Теперь – полевые испытания...
      Константин со товарищи уже очнулся и теперь они во все глаза наблюдали за целителем. Видно им, правда, ничего не было, но зрелище появляющегося в пустом кресле Дарофеева производило достойное впечатление.
      – Нужен доброволец... – Проговорил Игорь Сергеевич, рассматривая брата и его друзей.
      – Я согласен. – Улыбнулся Дарофеев-младший. – Только на что? И, может, кто-нибудь мне объяснит, как я сюда попал?
      Целитель с радостью потратил несколько минут на рассказ о новом враге и его методах. Такая задержка позволяла выяснить правильность полученной Пономарем информации и проверяла устойчивость программы в шаре.
      – Так, ты говоришь, я тебе отказал? – Удивился Костя. – Хоть убей – не помню такого. У меня два дня было выходных. А какое сегодня число?
      Изотов сообщил ему дату.
      – Ого! – Младший Дарофеев почесал в затылке. – Мне ж вечером на дежурство! Эх, обидно, два дня ни на что пропали! А на счет твоего произведения – давай! Хуже не будет?
      – Не должно. – Неуверенно сказал Игорь Сергеевич. – В крайнем случае – снять ее я смогу...
      Вновь став невидимым, Пономарь взял в руки шар. Он тут же исчез для постороннего восприятия.
      Но как перенести программу из ее носителя на человека? Над этим целитель почему-то раньше не задумывался. Взяв шар в одну руку, Дарофеев направил на него слабый энергетический поток с другой руки. Ничего не произошло. Тогда он попытался просто вытащить ее оттуда. Но и это не получилось. Испробовав еще несколько способов, Игорь Сергеевич сдался.
      – Ничего не выходит... – Проговорил он, опять возникнув на своем месте. – Почему? Ума не приложу...
      – Да ты не расстраивайся, – Попытался утешить его Константин. – Сегодня не выходит, завтра сообразишь в чем дело. Я в тебя верю!
      Попив чаю, Дарофеев-младший и его друзья откланялись, а Игорь Сергеевич начал опять собираться в Хумск. Изотов помогал ему как мог. На этот раз, поскольку дело было весьма срочное, Пономарь принял решение ехать на своем сером “Москвиче”. Корень опережал их на несколько часов и целитель рассчитывал, что если ему и не удастся перехватить мафиози в дороге, то, в случае если Николая Андреевича захватят рабы ГУЛа, его не успеют увезти из НИИЭБа. А то, что самому ГУЛу неизвестно, что к нему едет его противник, гарантировал Сергей Владимирович, спугнувший его, и дарофеевская “черная дыра”.

– 2 -

      Неприятности и непонятности шли одна за другой и вперемешку. То, что Дарофеев справится со всеми визитерами, которых он послал этому экстрасенсу следовало не только предполагать, но и учитывать. Даже бандиты, которых он “нанял”, и которые должны были тихо умыкнуть дарофеевского приятеля, не справились со своим заданием.
      Но и этого было мало. Этот приятель вновь стал тем, кем был! Дарофеев разобрался-таки в штуковине и вернул тому память. И теперь тот, вместо добросовестного служения ему, ГУЛу, разгуливает сам по себе и вовсю пользуется высвобожденной силой!
      Он даже осмелился попытаться применить ее против Освободителя!..
      ГУЛа снедали сомнения и недобрые предчувствия.
      Он пожелал увидеть третьего из дарофеевской команды и обнаружил, что бандит набрал целую армию и на всех бензиновых парах приближается к Хумску! Не требовалось и залезать в его мысли, чтобы понять что именно он задумал.
      Получив такое предупреждение ГУЛ немедленно дал команду “В ружье!”. Он не стал контролировать ее исполнение, и так зная, что послушные его воле бойцы начали со всех сторон стекаться к территории НИИЭБа и занимать оборонительные позиции. В стратегии военных действий ГУЛ понимал мало, но сообразить, что нельзя сразу всех бросать в бой, он смог. И, скорректировав план дислокации, он выделил две группы, которые были бы в резерве и в решающий момент смогли бы ударить с тыла.
      Сам же он начал делать новую штуковину.
      Сначала ГУЛ сам не понимал, откуда берутся эти странные конструкции, стоит ему чего-то пожелать, как они, словно по волшебству появлялись в его палате. Медсестры растаскивали их на сувениры, а он и не возражал, не представляя, что на самом деле они уносят.
      Когда же он задумался над этим, пришло осознание.
      После этого ГУЛ понял, что он сам, находясь в странном состоянии, которое возникает у него после формулировки желания, приказывает принести ему исходный материал и создает эти предметы. Их тайну ГУЛ тоже раскрыл достаточно быстро. Оказалось, что их двойники вешаются на людей и заставляют тех выполнять желания ГУЛа.
      Теперь уже прошло достаточно времени, чтобы он разобрался что и для чего в этих штуковинах. Разобравшись, он смог делать их сознательно варьируя различные свойства штуковин. Если раньше они полностью подавляли память и рассудок, и это было весьма заметно для всех окружающих, то к нынешнему моменту ГУЛ научился лепить их так, что носитель оставался в полном сознании, и при этом выполнял желания ГУЛа, считая их своими собственными побуждениями.
      Единственное, что почему-то не мог делать ГУЛ, так это снимать их. Но и здесь нашелся простой выход. Он стал закладывать в них механизм саморазрушения, включавшийся после того, как они исполняли свою функцию.
      Поэтому ГУЛ даже был доволен, когда Дарофеев, освобождая своего приятеля, уничтожил старые, неснимаемые варианты штуковин, на помощниках. Это позволило дать им новые, более совершенные штуковины. С ними помощники работали гораздо лучше и им даже перестали быть нужны те медсестры, которые к ним ходили возбуждать свою промежность. Теперь ту энергию, которую излучали эти женщины, ГУЛ-таки разобрался, что там на самом деле происходит, помощники могли брать сами из тех, кто им понравится.
      Но были и приятные новости. Одна из них заключалась в том, что операция по очистке Москвы была почти завершена. Теперь у ГУЛа хватало умения заставить любого человека делать то, что он захочет. Штуковины стали работать надежно и он, отчасти, сожалел о том, что ему не хватило терпения и он поубивал столько полезного народа. Но и тех, кто остался, должно было хватить, чтобы переделать это государство на новый, лучший лад.
      Но ГУЛа стала тревожить самая непонятная вещь из тех, с которыми он сталкивался. Теперь он не мог определить местонахождение его главного противника. Все его желания, касающиеся столичного экстрасенса, словно натыкались на непроницаемую стену и гасли в ней. Казалось, что Дарофеев исчез, не оставив даже малейшего следа.
      Это было непонятно и, как все непонятное, тревожно.

– 3 -

      В Хумск кавалькада Корня прибыла после девяти утра. Не было никаких пикетов на въезде в город. Гаишники даже не поинтересовались шестью машинами с московскими номерами, которые, с небольшим интервалом, проехали мимо их поста.
      Улицы оказались полны народа. Люди спешили на работу, по магазинам, и им тоже не было дела до приехавших москвичей. Репнев в машине выспался, чего нельзя было сказать про экстрасенса Иванова. Вид у него, как заметил Николай Андреевич, был еще более всклокоченный, чем вчера днем, когда мафиози увидел его в первый раз. Но, несмотря на взъерошеность, Олег Дмитриевич был более чем оптимистичен. Корень остановил свой “БМВ” около какого-то сквера, состоящего из четырех лысых деревьев и памятника на высоком круглом постаменте. Отсюда, если верить карте города, до НИИЭБа было рукой подать.
      Боевики высыпали из машин, и Корень дал двоим задание: взять кого-нибудь из работников этого НИИ и выяснить, где именно находится содержатся пациенты. Показав на карте, куда именно надо идти, Репнев повернулся, разыскивая экстрасенса. Тот безмятежно ходил вокруг памятника, рассматривая его со всех сторон.
      – Ну? – Сурово спросил Николай Андреевич.
      – Все пучком. – Отозвался Иванов.
      – Смотри... Косяков напорешь – пощады не будет!.. – Пригрозил Репнев и увидел, как испуганно поежился Олег Дмитриевич.
      Через четверть часа ожидания пришли посланные за “языком” бандиты. Они принесли начерченный на сигаретной пачке план. Там были два квадратика, проходная и нужное Корню здание. И ломаной линией все это огибало изображение забора. Репнев остался доволен. Корпус с больными находился совсем рядом с забором.
      – Пятнадцать человек штурмуют. – Распорядился Николай Андреевич. – Десять в прикрытии, пятеро отвлекают внимание у проходной. Пойдем прямо сквозь забор!
      Разобрать оружие!
      После этой команды боевики весело засуетились. Раскрылись багажники автомобилей и оттуда стали извлекаться автоматы, рожки с патронами. Все это тут же пряталось под верхнюю одежду. Один из бандитов повесил на плечо длинный чехол. Там находился одноразовый гранатомет.
      Пытаясь выглядеть, как толпа спешащих на работу, боевики направились к указанным Корнем местам дислокации. Сам Николай Андреевич приотстал и, взяв экстрасенса под локоть, начал давать ему последние инструкции:
      – Как увидишь, что на одного из моих ребят вешается программа – снимай немедленно! И вообще, старайся найти этого ГУЛа. Как найдешь – скажешь лично мне. Ясно?
      Иванов со вздохом кивнул.
      Через полсотни метров группа разделилась. Отряд прикрытия начал занимать места, небольшая группка отделилась и направилась к проходной.
      Корень и Олег Дмитриевич шли в арьергарде. Штурмовой отряд расположился за ближайшим к забору института домом. Все было спокойно. Оглядев своих людей, Репнев ни в ком не заметил ничего странного, что могло бы говорить о действии ГУЛовской программы.
      Вскоре послышался одновременный треск нескольких автоматных очередей. Раздались крики, звон стекла.
      – Мочи их! – Донеслось до слуха Николая Андреевича. Он не знал, кто именно кричит, свои или кто-либо из охранников, но отряд отвлечения дело свое сделал. Завыла сирена, но даже ее визжание не могло заглушить звуки недалекого боя.
      Через пять минут когда, по расчету мафиози, большая часть охранников должна была отражать натиск пяти до зубов вооруженных бандитов, и штурмовой отряд начал решительные действия. Гранатомет был извлечен из чехла. Боевик взвалил его на плечо, прицелился, нажал на спусковой крючок.
      Снаряд, с коротким свистом пошел в сторону забора. Бухнул мощный взрыв, в домах задрожали и посыпались стекла. Боевики с воплями ринулись к забору учреждения.
      Граната полностью разнесла одну бетонную секцию, повалила и искорежила две соседних. В образовавшийся пролом и кинулись люди Корня.
      Бежавший впереди боевик, подстрелил какую-то женщину в белом халате, опрометчиво попавшуюся ему на пути, другие палили по окнам больницы. Никто из них не знал, кого конкретно надо убить и поэтому они стреляли во все, что двигалось в их поле зрения.
      Вдруг с тыла, там, где должны были находиться бойцы отряда прикрытия, послышались сперва одиночные выстрелы, а за ними и автоматные очереди. Кого-то сразу ранило и он вопил благим матом пока вдруг резко не утих.
      “Они что, ждали нас? – Подумал Корень. – Похоже, засада...”
      Но штурмовики уже вбегали в здание больницы. Из них пока никто не был ранен, хотя оружие стреляло почти безостановочно.
      Репнев обернулся, ища глазами экстрасенса. Но тот, сев на корточки у стены дома, прикрывал голову руками и трясся крупной дрожью. Подскочив к нему, мафиози взял Иванова за грудки и одним движением поставил на ноги.
      – Ты чего это, сука? – Прошипел Николай Андреевич. – Обделался? А работать кто за тебя будет?!
      Но Олег Дмитриевич уже был невменяем. Он продолжал трястись, глаза его бешено ходили из стороны в сторону, словно он хотел углядеть летящую в него пулю. Не выдержав, Корень изо всех сил врезал экстрасенсу по скуле. Тот со всего размаху упал на землю и больше не шевелился.
      Тут Репнев заметил, что звуки боя постепенно стали стихать. Вскоре воцарилась странная гнетущая тишина.
      Затравленно озираясь по сторонам, мафиози пытался определить, откуда же грядет опасность. Но, казалось, смерть была всюду. Но, странное дело, нигде никого видно не было. Словно Николай Андреевич остался совершенно один не только в этом городе, но и на всем свете. На валяющегося у его ног Олега Дмитриевича Корень не обращал внимания. А зря.
      Тот внезапно поднялся и отчетливо произнес:
      – Сдавайся!
      Репнев выхватил пистолет и выстрелил экстрасенсу в лоб. Тот упал, и уже навсегда. Теперь со всех сторон к Николаю Андреевичу стали выходить его боевики. Они двигались спокойно, словно устали от тяжелой работы. У всех в руках было оружие, но стволы автоматов смотрели в землю.
      “Запрограммировал!..” – Понял Репнев. Он истерически выстрелил несколько раз в приближающихся людей. Трое из них упали, но остальные продолжали неуклонно надвигаться.
      “Нет, не возьмете!..” -Злорадно подумал Корень. Он поднес пистолет к виску и приготовился нажать на курок.

– 1 -

      Полночи машину вел Дарофеев. К четырем утра, когда они были в Чебоксарах, его сменил Сергей Владимирович. Как не гнал Изотов, за Корнем они не поспевали. Им пришлось потерять полчаса на светофорах в Уфе. Срезая путь через Челябинск, майор свернул на Миасс, но это оказалось не лучшим выходом. Трасса оказалась разбита, и давать на ней больше восьмидесяти не удавалось. После Кыштыма дорога пошла лишь чуть получше и к Екатеринбургу компаньоны добрались лишь около десяти утра. До Хумска же оставалось чуть больше двухсот километров.
      Город показался незадолго до полудня. “Москвич” проскочил пост ГАИ, где их пытались остановить в прошлый раз, и углубился в Хумск.
      – Притормози!.. – Воскликнул вдруг Игорь Сергеевич. Он увидел подозрительно знакомую машину. “БМВ” с правительственным номером и тонированными стеклами стояла пустая в окружении “Волг” и “Фордов”.
      – Это тачка Корня. – Сообщил целитель. – Он нас на ней из аэропорта вез. Только где он сам?
      Оставив “Москвич” неподалеку от стоянки боевиков, Пономарь и фээсбэшник направились к злополучному НИИ.
      Еще в машине они надели на себя оболочку невидимости и теперь шагали, не опасаясь, что их кто-нибудь заметит. На подступах к НИИЭБу компаньоны увидели странную картину. Парень поливал асфальт из шланга. На дворника этот молодой человек похож не был и не только из-за серой камуфляжной формы, но и потому, что на ремне за спиной у него висел “АКМ”.
      – Кровь смывает. – Сказал Сергей Владимирович. Но Дарофеев и сам заметил многочисленные бурые пятна на асфальте и стенах, который постепенно исчезали под натиском воды. Там же, на стенах отчетливо виднелись круглые островки облетевшей штукатурки – следы пуль.
      – Да, – Покачал головой майор, – Неплохо повоевали...
      В проходной института не хватало нескольких стекол. Оставшиеся сплошь оказались покрыты сеткой трещин. Осколки еще не успели убрать и теперь по ним с хрустом ходили охранники, патрулируя дыры.
      – Тут не пройдешь... – Резюмировал Дарофеев. – Может, перелетим?
      – Давай поищем другой путь. – Предложил Сергей Владимирович, и его предложение было принято.
      Через пару сотен метров, свернув за угол забора, компаньоны увидели еще одно свидетельство боя. Несколько секций ограды отсутствовало. На их месте валялось бетонное крошево. Эту дыру перегораживала лишь наспех натянутая в несколько рядов колючая проволока. За ней стояли четыре солдата.
      – Здесь. – Шепнул Пономарь. Изотов согласился.
      Они, нагнувшись, стараясь не зацепиться за торчащие стальные шипы и не оступиться на шатких камнях, преодолели заграждение. В какой-то момент бетонный обломок поехал под ногой Дарофеева, раздался негромкий шорох. Целитель удержал равновесие и замер в скрюченном положении. Но охранники лишь мельком взглянули в его сторону и, никого не увидев, отвернулись. Игорь Сергеевич присоединился к поджидавшему его Изотову и они направились в уже знакомый Пономарю корпус.
      Целитель уже успел просканировать местность на предмет Корня и точно знал, что тот находится именно в этом здании. Оставалось уповать лишь на то, что ГУЛ не запустит в ближайшее время программу, которая радикально изменит спектр излучений мафиози.
      Входная дверь в здание стационара оказалась сорвана с петель, от красивой таблички остались лишь воспоминания и несколько острых обломков. Наряд охраны оказался усилен ровно втрое. Биоэнергетики незамеченными проскочили мимо них. Дарофеев сориентировался.
      – Туда. – Показал он вверх по лестнице. И начались неприятности.
      Для начала им навстречу вдруг вышел человек, в котором Пономарь узнал одного из подпитывавшихся сексуальной энергией. На нем, как и прежде была программа, но теперь она, насколько успел заметить Игорь Сергеевич, была несколько другой. Более красивой, что ли.
      – Ба! – вскричал этот человек. Блок невидимости ему помехой не был. Запрограммированный вытянул руки в направлении Дарофеева и Изотова, но не выпустил энергетический поток, а наоборот, смоделировал канал, по которому в него стала всасываться энергия.
      – Дыра! – То ли крикнул, то ли во всю телепатическую мощь подумал Игорь Сергеевич. Майор понял его.
      И они оба обрядились в защитный блок “черная дыра”. Теперь уже из противника высасывалась энергия, как он не старался запустить этот процесс вспять. Пономарь сделал несколько больших шагов вверх, оболочка “черной дыры” коснулась врага и тот упал. “Дыра” сожрала не только его внешние энергополя, но и поддерживающую его паранормальные способности программу. Но пока не было ясно, успел ли он поднять тревогу.
      К сожалению, применив эту защиту, компаньоны стали слепы в энергетическом диапазоне. Но Пономарь помнил направление движения и они, перешагнув неподвижное тело, направились дальше.
      Третий этаж встретил их взводом охранников. Но они, почему-то, не были одеты в обычные камуфляжные костюмы, хотя и были при оружии. Среди них оказалось несколько раненых и Дарофеев спросил:
      – Это люди Корня?
      – Похоже... – Послышалось в ответ из пустоты рядом. Не видя друг друга, компаньонам было достаточно сложно скоординировать свои действия и целитель предложил:
      – Объединим “дыры”?..
      После этой манипуляции они оказались в единой сфере, могли видеть друг друга, но теперь было еще одно ограничение, Пономарь и майор должны были следить, чтобы расстояние между ними не превышало полуметра. При превышении его “дыры” просто бы распались. И не ясно было, дали бы им возможность их восстановить.
      Дверь на этаж раскрылась, и оттуда вышел еще один боевик с только что перевязанной рукой. Этого момента компаньонам хватило, чтобы проникнуть внутрь.
      Там, по всему коридору, стояли каталки, на которых лежали раненые. Кто-то протяжно стонал, кто-то был без сознания, или под действием обезболивающих препаратов. Но Корня среди лежащих не было.
      – Дальше. – Сказал Пономарь.
      Пройдя мимо нескольких операционных, где суетились заляпанные кровью бригады врачей, они попали в небольшой тупичок, где тоже стояли каталки, но лежащие на них были полностью покрыты простынями, с проступившей изнутри кровью.
      – Вот он. – Определил Изотов, показав на одно из тел.
      – Мертвый? – Удивился целитель. – Когда мы входили – он был жив... – Дарофеев притронулся к тому месту, где должно было находиться сердце мафиози, и почувствовал едва ощутимый звук. – Жив! Быстро ищи палату!
      Сергей Владимирович в буквальном смысле исчез, а Пономарь немедленно начал реанимационные действия. Корня требовалось привести в сознание. Но у того оказался сильнейший болевой шок, от которого его тонкое тело вылетело как пробка, но пока оставалось поблизости, связанное с плотным истончающейся серебристой нитью. Целитель потянул за нее, одновременно подкачивая тело мафиози энергией. Через мгновение из-под простыни раздался слабый стон.
      В этот момент каталка сама собой сдвинулась с места и, влекомая невидимым Изотовым, поехала по коридору. Игорь Сергеевич шел следом, продолжая поддерживать жизнь в теле Репнева. Через несколько метров и три поворота Николай Андреевич въехал в узенькое помещение, загроможденное тюками с грязными операционными простынями. Здесь едва было где повернуться, но эта каптерка имела существенный плюс: она могла запираться изнутри.
      После нескольких манипуляций майор и Игорь Сергеевич вновь могли видеть друг друга. Кроме того, в “черной дыре” теперь находился и сам потерпевший.
      Дарофеев сорвал с него простыню. Корень лежал в обычном костюме, весь правый бок которого был испачкан запекшейся кровью. Чуть выше виска его находилось входное отверстие от пули. Требовалась немедленная операция. Но мафиози мог до нее и не дожить. Итак его уже определили в мертвецы.
      – Помрет ведь... – Грустно проговорил Сергей Владимирович.
      – Не каркай! – Грубо оборвал его Пономарь. – Нужна кровь, – Целитель на секунду напрягся, – Второй группы, резус положительный. Чем больше, тем лучше, изотонический раствор, глюкоза. И пара капельниц.
      Майор опять исчез. Дарофеев, не отвлекаясь от энергетической работы, запер за ним дверь. Теперь ему предстояло выполнить то, на что Игорь Сергеевич в обычных обстоятельствах никогда бы не решился.
      Просканировав голову Репнева, Пономарь определил, где находится пуля. Та, очевидно срикошетив от внутренней стенки черепа, застряла в левой лобной доле, к ней тянулся след из свернувшейся крови, которая помешала бы извлечь пулю тем путем, которым она пришла. Но выхода не было.
      Блокируя кровотечение, Дарофеев пережимал сосуды, выходящие в пулевой след, и миллиметр за миллиметром вытаскивая из черепа Корня кровяные сгустки, приближался к кусочку свинца. При этом целитель не забывал контролировать деятельность сердца и дыхание раненого.
      Тромбы, вместе с обгоревшей мозговой тканью, выплывали из отверстия в черепе Николая Андреевича и, отпускаемые волей Пономаря, шлепались прямо на пол. О чистоте времени думать не было. Дарофеев оторвался лишь на несколько секунд, чтобы впустить тихонько постучавшего Изотова. Тот споро вонзил иглу одной капельницы в кистевую вену Репнева и в его организм стала поступать консервированная кровь. Игла другой капельницы, с раствором глюкозы, вошла в другую кисть. Сергей Владимирович отрегулировал скорость поступления жидкостей и застыл рядом с целителем.
      Через полчаса жуткого напряжения, Дарофеев добрался-таки до пули. Вскоре и она повисла в воздухе и упала на буро-коричневую горку.
      После такой нечеловеческой работы надо было бы отдохнуть, но Игорь Сергеевич понимал, что если он прекратит начатое, Николай Андреевич умрет. И Дарофеев продолжал. Вслед за пулей появился кусочек височной кости с кожей, который пуля увлекла с собой, входя в голову. Сейчас, когда ничего лишнего в мозгу Николая Андреевича не было, можно было приступать к заживлению канала.
      Пономарь не сразу заметил, что Сергей Владимирович не только следит за капельницами, но и помогает в работе. Не став отвлекаться на благодарность, целитель начал восстанавливать поврежденную мозговую оболочку. Закончив с этим, он принялся постепенно стягивать удерживаемый его силой пулевой канал, сращивать сосуды. Корню несказанно повезло, что пуля не задела ни одну из крупных артерий, пронизывающих мозг. А с мелкими Игорь Сергеевич справлялся.
      Теперь осталось самое сложное, воздействие на костную ткань. Выбитый пулей кусочек кости поплыл на первоначальное место. Встал там, зафиксированный энергополем Изотова. Дарофеев же начал воздействовать на клетки кости. Они, в отличие от других клеток организма, обладали весьма высокой инертностью к воздействию, но за десять минут целителю удалось вырастить вокруг отверстия валик хрящевой ткани, которая с течением времени должна была превратиться в настоящую кость.
      Закончив все это Дарофеев вытер со лба пот. В капельнице закончились четвертые четверть литра, но Корень, хотя и дышал, оставался весьма бледен. Изотов, видя, что операция закончена, вытащил иглы капельниц, приклеил пластырем на места уколов ватки со спиртом.
      Теперь предстояло решить еще одну проблему: как выйти из института? Уже то, что их не засекли во время операции, само по себе являлось чудом, но Игорь Сергеевич списывал это на абсолютную непроницаемость “черной дыры”. Вывезти же под этим блоком такое громоздкое сооружение, как Репнев на каталке, не представлялось возможным. “Черная дыра” высасывала энергию отовсюду, и если бы к ней кто-либо прикоснулся, он бы тут же лишился сознания и путь беглецов, при таком скоплении народа, оказался бы усеян бесчувственными телами.
      Оставив Изотова сторожить мафиози, Пономарь выглянул в коридор. Там стояла Роза-Света и беседовала с каким-то хирургом, который, очевидно, только что завершил очередную операцию. Подождав пока врач отойдет, целитель подобрался к девушке поближе и моментально накрыл ее своим блоком, схватив при этом, для надежности за руку.
      Визг девушки никем не был услышан. Потом она разглядела человека, который схватил ее за плечо.
      – Игорь Сергеевич... – Проворковала Роза-Света, – А что вы тут делаете?
      – Мне нужна ваша помощь. – Строго сказал Пономарь. – Я должен вывезти отсюда одного человека. Он без сознания.
      – Но здесь же клиника... – Удивилась девушка. – Ему здесь окажут квалифицированную помощь. У нас лучшие в городе врачи...
      – Так надо. – Тоном, исключающим дальнейшие объяснения, проговорил целитель.
      – Как хотите... – Роза-Света пожала плечиками. – Где он?
      Псевдомедсестра вздрогнула, когда из ничего, в пустой каптерке, возникли Сергей Владимирович и лежащий на каталке человек.
      – Вы должны вывезти его из корпуса. – Растолковывал Розе-Свете Дарофеев. – Дальше мы сами. Мы будем рядом, но невидимые.
      – Как интересно! – Загорелись глаза девушки, – А вы меня так научите? Я бы в таком виде по магазинам походила...
      – Научу. – Пообещал Игорь Сергеевич и, отметив про себя, что дал невыполнимое обещание, поторопил Розу-Свету, – Поскорее, пожалуйста, у нас каждая секунда на счету.
      – Вы, наверное, меня обманываете... На самом деле вы – шпионы. – Догадалась девушка, но взялась за резиновые ручки перевозки.
      Пономарь и Сергей Владимирович, как истинные джентльмены, пропустили девушку вперед. Но она направилась не к той двери, в которую входили компаньоны, а в противоположную сторону. Там, в конце коридора, оказался лифт, на котором все четверо и спустились на первый этаж. Роза-Света спокойно прокатила Корня мимо охранников, вывезла его на холодный воздух. И то ли это подействовало, то ли Репневу уже пришла пора приходить в себя, но мафиози вдруг приподнялся и что-то невнятно спросил. Кашлянул, и повторил это громче:
      – Я в аду?
      Запрокинув голову, он увидел Розу-Свету и догадался:
      – Нет... В раю... – И, моментально заснув, блаженно захрапел.
      Хотя они и покинули здание, выбраться с территории НИИЭБа было проблематичным. Тут Изотов положил Игорю Сергеевичу руку на плечо:
      – Вот выход. – И указал в сторону рафика скорой помощи. Через минуту машина, во всю сигналя и мигая желтым фонарем, покинула стены логовища ГУЛа.

– 2 -

      До “БМВ” Корня пришлось нести на руках. Изотов сел за руль, Игорь Сергеевич предложил Розе-Свете место в своей машине, но девушка отказалась:
      – Мне же на работу...
      Программа не помешала Дарофееву мгновенно погрузить беглянку в сон. Он устроил Розу-Свету на заднем сидении и завел свой “Москвич”. В этот момент из проулка вылетела целая кавалькада разномастных автомобилей. Они неслись прямо на машину Игоря Сергеевича и, если бы тот не нажал на педаль газа, от него самого и его машины остались бы лишь воспоминания. Но шедший впереди жигуль смог только слегка ударить автомобиль Пономаря в бампер. Но и этого хватило, чтобы заднее стекло треснуло и рассыпалось прямо под колеса преследователя.
      Целитель не видел, что происходит с машиной, в которой сидел Сергей Владимирович, но не сомневался, что майор сможет постоять за себя.
      Движение на улицах Хумска нельзя сказать, чтобы было очень оживленное, но Пономарю приходилось на полной скорости лавировать между машинами, чтобы скрыться от автокамикадзе. В зеркало заднего вида Игорь Сергеевич заметил, что несколько машин столкнулись, одна из них перевернулась и, совершив несколько кульбитов, приземлилась на крышу, перегородив движение. Но ее тут же протаранила какая-то “Волга” и она, отлетев на обочину, врезалась в столб. Погоня продолжалась, но у Дарофеева возникло небольшое преимущество.
      Впереди показался перекресток. Светофор горел желтым и Пономарь успел проскочить на этот свет. Преследователи, презрев правила, ринулись на красный, послышался скрежет мнущегося металла. Над перекрестком поднялся огненный гриб взрыва. Но одному все же удалось проскочить и теперь такси пикап на всей возможной скорости приближалось к покореженной машине целителя.
      Камикадзе не стал таранить дарофеевский “Москвич”. Он обошел машину справа и стал прижимать к бордюру. Игорь Сергеевич нажал на тормоз, автомобиль преследователя пролетел вперед, а Пономарь свернул в показавшийся проулок. Но это не помогло. Буквально через несколько секунд сзади вновь показалось такси-преследователь. Улочка была довольно узкой, свободы маневра не было и автокамикадзе стал нагонять Дарофеева.
      Тогда Игорь Сергеевич направил свою машину на мусорный бак. Тот, от скользящего удара, отъехал к стене дома, ударился об нее и покатился обратно. Прямо под колеса пикапа. Его водитель не смог свернуть и на полной скорости врезался в мусорку. Такси подбросило, перевернуло, оно перелетело через вывалившуюся кучу отходов и, на всем лету ударилось о каменный козырек подъезда. Уже свернув за угол Пономарь услышал грохот взрыва.
      Теперь оставалось выбраться из Хумска. Игорь Сергеевич справился по карте, нашел безопасный, с его точки зрения, путь и поехал по выбранному маршруту. Но и на выезде из Хумска его ждали. Сразу четыре автомобиля рванули с места, когда Пономарь проехал мимо указателя, обозначающего границу города. Это была не основная трасса, обычная бетонка и Дарофеев надеялся на то, что здесь засада может быть меньше. Обгоняя попутные грузовики, целитель несся на всех парах, не обращая внимания на тряску и прыжки по многочисленным колдобинам. Движение здесь было в полтора ряда и некоторое время Игорю Сергеевичу удавалось держать дистанцию. Но вскоре колонна грузовиков осталась позади и преследование возобновилось с новой силой.
      Спасения не было и Пономарю оставалось лишь одно – сделать невозможное. Вскоре представился подходящий момент. Направо уходила совершенно разбитая тракторами грунтовая дорога. За ней виднелась площадка, забитая комбайнами, жатками и прочей сельскохозяйственной техникой. Дарофеев свернул туда.
      Ни одна машина не смогла бы проехать по этой непролазной грязи, но теперь целитель знал, как можно это сделать. Он прекрасно запомнил урок, данный ему Изотовым, когда они первый раз удирали из НИИЭБа. Тогда Пономарь впервые и стал свидетелем, и смог на себе прочувствовать левитацию. Расслабив тело, абстрагировавшись от своего «Я», экстрасенс нащупал силовые энергетические линии. Привычная концентрация воли, и Игорь Сергеевич приподнял свой автомобиль. Тот понесся в нескольких сантиметрах над жидкой глиной.
      Преследователи немедленно свернули за целителем, но ни одна из машин не смогла преодолеть тракторные замесы и все они застряли по ступицы в глине. Одна ударилась в другую. Третья попыталась объехать, но тоже увязла. Последняя, четвертая, попробовала объехать их все, и ей повезло меньше остальных. Она попала в невидимую яму и, завалившись на один бок, утонула по окна.
      Игорь Сергеевич вылетел на твердую почву, отпустил машину и начал искать выход из грязи, окружающей его.

– 1 -

      Сергей Владимирович нагнал Дарофеева лишь на подступах к Челябинску. Придирчиво осмотрев машину целителя, майор предложил поменяться местами.
      – Странно, что тебя ни один гаишник не остановил... На такой тачке тебе нельзя. А у меня с этим народом разговор короткий. Да и номера такие никто не посмеет задержать. Фээсбэшник намекал на правительственный номер “БМВ” Корня.
      – У меня тоже проблем не будет. – Улыбнулся целитель, – Раз – и они все забыли.
      – Мое удостоверение – надежней. – Попытался возразить Изотов, но этот аргумент был отметен, как нелогичный. Теперь они продолжали путь вчетвером. Игорь Сергеевич вошел в состояние неуставания. Майор последовал его примеру и около часа ночи они прибыли в Москву.
      За время пути Репнев несколько раз приходил в себя, но Сергей Владимирович снова его усыплял, оставляя за Дарофеевым последнее слово в исцелении мафиози.
      Около двух в квартиру Пономаря приволокли два бесчувственных тела. С Розой-Светой Дарофеев решил разобраться с утра, а до той поры оставил ее почивать в спальне для гостей. С Николаем Андреевичем же следовало поработать немедленно. Ноги целителя гудели от долгого сидения и нажимания педалей, но он, сделав себе энергетический массаж, вновь обрел форму и был готов к целительству. Восстановление мозговых функций после серьезных травм черепа и инсультов давно перестали быть для Пономаря недостижимым идеалом. Он поднял на ноги десятки таких больных, и поэтому лечение Корня не представляло для целителя особого труда.
      Восстановив по памяти рисунок нади' мозга мафиози, Игорь Сергеевич находил несоответствия ему в нынешнем состоянии, изменял ход этих энергетических меридианов и фиксировал эти изменения в памяти тонкого тела Репнева. Когда работа была завершена, а она заняла гораздо меньше времени, чем процедура извлечения пули, Дарофеев дунул Николаю Андреевичу между глаз. Тот заморгал, нашел глазами целителя. На лице мафиози появилось выражение неподдельного удивления:
      – Ты-то как сюда попал?
      – Куда? – Ласково, как у ребенка, спросил Пономарь.
      – Ну, сюда, в рай… Тебя уже того... Замочили, да?
      – Нет... – Рассмеялся Игорь Сергеевич. – Я жив. Да и ты тоже...
      – Как?! – Возмущенно проговорил Репнев. – Я же точно помню. Нас... Моих ребят запрограммировала эта сука. А я... Себе в висок... – Мафиози недоверчиво потрогал место вхождения пули и поморщился от внезапной боли.
      – Ты поосторожнее. Дырка еще плохо заросла. – Запоздало предупредил целитель.
      – Погоди... Так когда это все было?
      – Вчера...
      – Вчера??!! Но как?.. – Николай Андреевич, наконец, огляделся. – Я у тебя? Ты меня оттуда вытащил?!
      – Ну, – Потупился Пономарь, – Вместе с Сергеем Вла... Он не успел закончить фразу, как оказался в объятиях Репнева:
      – Все, Пономарь! Все побоку! Ты теперь мне как брат! Я– то думал, кобзец! Кранты! Кончился Корень!.. А ты... Ух, чертяка!.. – Казалось, радости мафиози не будет конца-края. Целитель чуть не прослезился, видя восторг человека, буквально вернувшегося с того света.
      – Погоди... – Вдруг посуровел Николай Андреевич, – А мои ребята, что? Все? Все там остались?
      – Увы. – Выскользнув из объятий Репнева целитель развел руками.
      – Ну, Иванов, ну, гнида! Обещал... Козлище! – Теперь настроение мафиози резко мотнуло в противоположную сторону. – Вот ведь косячину какую я запорол! Ой, бли-и-ин!.. – И Николай Андреевич сморщился, как от зубной боли.
      – Так, Пономарь. – Корень взял себя в руки. – Когда мы с тобой займемся этой хумской сволочью? Все, что надо – говори. Все будет!
      – Не спеши, Николай... – Игорь Сергеевич пристально посмотрел мафиози в глаза. – Тут нахрапом нельзя.
      Корень понял намек и целитель впервые увидел его смущенным.
      – Я же хотел...
      – Я тоже этого хочу. – Оборвал его Дарофеев. – Но не лезу пока. Ты можешь несколько дней обождать и не суетиться?
      – Могу. – Твердо пообещал Корень.
      – Тогда так... Набери ребят и жди. Я подумаю, набросаю план, мы все втроем, – Игорь Сергеевич кивнул в сторону молчащего фээсбэшника, – Обсудим. Тогда и начнем действовать. Договорились?
      – Нет базара! – Воскликнул Николай Андреевич.
      Вскоре он уехал, прихватив с собой Изотова, а Пономарь отправился спать.

– 2 -

      Разбудил Игоря Сергеевича бьющий в нос запах свежесваренного кофе. Открыв глаза целитель увидел улыбающуюся Розу-Свету, которая сидела в изножьи кровати и весело смотрела на целителя.
      Поднос с одинокой чашечкой кофе стоял на табурете по левую руку Пономаря. Он сел в кровати, взял напиток. От первого же глоточка целителю стало худо. Мало того, что девушка так пересластила его, что жидкость в чашке напоминала сироп, сам кофе явно был недоварен, а на дне чашки Дарофеев обнаружил целое кофейное зерно.
      – Доволен ли мой похититель? – Спросила Роза-Света после того как Игорь Сергеевич, чтобы не обижать девушку, допил до конца это пойло, благо его оказалось немного.
      – Неплохо. – Ответил целитель, – Особенно если учитывать, что ты взяла немолотый.
      – А его разве надо молоть? – Искренне поразилась девушка.
      Дарофеев не ответил.
      Когда же после утреннего туалета целитель посетил кухню, ее вид привел целителя в тихое бешенство. Пакеты с крупами, кастрюли, стояли на полу. Дверцу холодильника подпирала сковородка, на которой до угольной черноты было поджарено нечто, что при ближайшем рассмотрении оказалось хлебом. Плита оказалась залита растекшимся кофе, в лужах которого плавали зерна этого растения.
      Распихав все по прежним местам, и подметя высыпавшиеся муку, сахар и горох, Игорь Сергеевич приготовил завтрак на двоих и позвал девушку.
      – У вас все так вкусно получается... – Вытерев губы манжетой блузки, Роза-Света изобразила наивную до идиотизма улыбку.
      Пономарь решил, что с этим давно пора кончать. Снять программу было делом нескольких секунд, но Игорь Сергеевич тогда погрузил бы девушку в глубокий стресс. У нее бы просто вылетели из жизни несколько месяцев. Кроме того, целитель подумал, что оставив девушке воспоминания о том, что с ней происходило, он решит тем самым несколько проблем. Отпадет необходимость объяснять, кто он такой и почему Роза находится в его квартире, рассказывать ей чем именно она занималась в Хумске и куда подевался столь значительный отрезок времени, наконец, она будет знать и помнить роль самого Пономаря в этой истории.
      Приведя Розу-Свету в гостиную, Дарофеев погрузил девушку в гипнотический сон.
      – Сейчас в твоей памяти, – Приказывал Игорь Сергеевич загипнотизированной, – Образуется область, в которой запечалятся события четырех последних месяцев. Эта область я закрываю паролем. Когда тебе будет сказана фраза: “И, раз!” ты вспомнишь все, что содержится в этой области. Выведя пациентку из гипноза, целитель нащупал стержень ее программы и порвал его.
      Девушка словно разом переменилась. Моментально изменился ее взгляд. Из равнодушного, с легкой примесью любопытства, он превратился в оценивающий.
      – И, раз! – Сказал Игорь Сергеевич.
      И снова изменилось лицо Розы. Теперь оно нахмурилось, посуровело, и вдруг скривилось в мину брезгливости.
      – Господи... – Прошептала девушка, – Неужели это делала я?.. Не может быть... А вы?.. Это вы спасли меня от этого ужаса? Ну и дурой же я вам, наверное, показалась!.. – И Роза счастливо расхохоталась.
      – Я знал, что это не ты... – Улыбнулся в ответ Дарофеев.
      – Ой, спасибо вам огромное! – Роза подбежала к целителю и, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку.
      – Я как, совсем выздоровела?
      – Да. – Кивнул Игорь Сергеевич.
      – Я тогда к маме?
      – Конечно, иди.
      – Вы такой замечательный!
      И после очередного лобзания в щеку она выскочила на лестницу. Пономарь стоял в дверях, смотря, как девушка пританцовывает от нетерпения перед лифтом. Когда же кабина остановилась на этаже и двери раскрылись, Роза повернулась к целителю и задорно прокричала:
      – А “Света” мне нравится больше!

– 3 -

      Проводив распрограммированную путешественницу,
      Дарофеев понял вдруг, что именно его смущало в последнем хумском приключении. Ведь Корень пытался застрелиться. Он не стал бы этого делать, будь на нем программа ГУЛа. Почему же ГУЛ допустил такое?
      Выяснение подробностей уже произошедших событий не было таким выматывающим делом, как проникновение в будущее и Игорь Сергеевич, привычно войдя в медитационное состояние, отправился на сутки назад в Хумск. К моменту атаки боевиками Репнева НИИЭБа.
      Там, в прошлом, Николай Андреевич был спокоен, он, не задумываясь, отдавал какие-то приказы, но не это интересовало целителя. Он чувствовал, что за мафиози и его бандитами давно ведется наблюдение. Но производится оно не самим ГУЛом, его безличное присутствие Дарофеев уже научился вычленять из общего спектра полей, а кем-то из запрограммированных. И вот, словно из воздуха появились конструкции программ. Они намертво приклеивались к московским боевикам, но не включались. Одна из них возникла и над спиной Корня. Но, странное дело, биополе Николая Андреевича словно взбунтовалось. Оно загородилось от программы слабым подобием защиты самого целителя, но и этого оказалось достаточно, чтобы подавляющая волю структура к нему не прилипла.
      Рядом с Репневым Пономарь обнаружил смутно знакомую личность. Вспомнив, что мафиози говорил перед отъездом, Дарофеев опознал в этой личности экстрасенса Иванова. Тот уже имел на спине разноцветное переплетение волокон. Целитель просмотрел сцену избиения коллеги, а потом, когда все программы разом включились, и картину его бесславной гибели.
      Теперь для Игоря Сергеевича многое прояснилось. Ведь он сам снимал с Корня ГУЛовский маяк. И, тем самым, как бы передал энергетической структуре мафиози информацию о том, как можно защищаться от подобных образований. И эти сведения в нужный момент сработали. Достаточно было одного желания не поддаться программе.
      И вдруг целитель понял, что успокоился за Розу-Свету. После исцеления она должна была приобрести иммунитет к программированию, а то, что ей не захочется возвращаться в прежнее тупое состояние, Дарофеев был уверен полностью. Теперь можно было заняться и повседневными делами. Пономарь оделся и направился на улицу, отгонять свою поврежденную машину в автосервис.

– 4 -

      Вернувшись домой, Игорь Сергеевич попытался отвлечь себя обычными рутинными заботами, разобрать карточки пациентов, написать статью в журнал “Чудеса и загадки”, но все словно валилось из рук и Пономарь никак не мог заставить себя поработать. Голова его была занята одним: как идентифицировать ГУЛа и прекратить его преступную деятельность. Но и тут все было глухо. Медитативными способами хумский гений не находился, а захватывать все учреждение и просеивать всех находящихся в нем, в этот момент казалось Пономарю излишним. Кроме того, ГУЛ, пользуясь своей невидимостью, запросто мог ускользнуть. Плюнув на все и решив дать себе отдых, хотя бы до вечерней медитации, целитель включил телевизор. Передавали навязшие в зубах сериалы. Игорь Сергеевич посмотрел какую-то серию, понял кто плохой, кто хороший, потом пошла фантастика, стреляли из лучевого оружия, взрывались космические корабли, злодеи временно торжествовали.
      “Эх, – Подумал Пономарь, – Если бы и в жизни все было так просто...”
      И в это время раздался звонок в дверь.
      Не настраиваясь на визитера, Дарофеев пошел открывать. На пороге стояла зареванная Роза-Света.
      – Что случилось? – С тревогой спросил целитель.
      – Ма... Она меня выгна... ла... – Сквозь рыдания проговорила девушка.
      Впустив несчастную жертву материнского гнева, Пономарь тут же стал рыться в карточках и нашел телефон гражданки Простовой. В такую минуту обращаться к самой девушке за ним Пономарь счел бестактным. Но мать и слушать не захотела Игоря Сергеевича:
      – Пусть убирается откуда пришла! – Кричала Мария Михайловна. – Мне потаскуха не нужна!
      – Но она... – Сказал целитель длинным гудкам.
      Он вернулся к девушке, которая, поджав под себя ноги, плакала на диване. Подсев к ней, Дарофеев настроился на ее излучения и постепенно стал успокаивать. Внезапно Роза-Света, распрямившись, как пружина, буквально прыгнула на целителя и продолжила реветь уже на его плече. Постепенно рыдания затихали, и одновременно Игорь Сергеевич чувствовал, как девушка начинает возбуждаться сексуально. Вскоре она несколько отстранилась и, положив руки на плечи Пономаря, спросила:
      – А можно, я у вас останусь? – И поспешно, видя нерешительность целителя, затараторила, – Я все умею, и стирать, и готовить, я вам полы помою... Только не гоните меня...
      Дарофеев понимал, что такое желание продиктовано оставшейся от Хумска памятью. Ведь там и та Роза-Света была влюблена в Игоря Сергеевича. И, очевидно, это чувство перешло и на прежнюю личность девушки.
      Подумав, что вреда от такого положения не будет, целитель кивнул. И немедленно получил долгий поцелуй. Махнув рукой на годичный целибат, Дарофеев снял блокировку со своего сексуального чакра и девушка немедленно застонала. Потом целитель понял, что его раздевают.

– 5 -

      Потом, когда после часа безудержной любви, когда Дарофеев полулежал на диване, а его пальцы гладили бритый лобок Розы– Светы, целитель внезапно ощутил сильную тревогу. Он убрал руку из промежности девушки и внезапно потерял сознание.
      Очнулся Игорь Сергеевич с собственными трусами на голове, сидя за письменным столом. Перед ним лежал лист бумаги, на котором, знакомым еще по Хумску корявым почерком было написано:

      “Дарофеев, даю тебе последний шанс пресоединитца. Ато пожалеешь. ГУЛ.”

      Пономарь вздрогнул, прочитав это послание. Это значило, что хумский исправитель человечества нашел-таки способ преодолеть не только заслон “черной дыры”, но и личные охранные структуры Игоря Сергеевича.
      Он огляделся по сторонам, стащил с головы деталь интимного туалета. Роза-Света, все еще голенькая, испуганно жалась в углу комнаты.
      – Что со мной было? – Тревожно спросил целитель.
      – Очнулся!.. – Девушка подбежала к Пономарю и стала целовать его во все места, куда могла дотянуться. – Ты был такой... Такой чужой... Кричал как Тарзан, по столу бегал. Я уж подумала, что с ума сошел...
      – Ага... – Мрачно проговорил Дарофеев.– Это наш с тобой друг хулиганит. Как он обошел мои защиты? Странно. Извини...
      Отстранив Розу-Свету Игорь Сергеевич начал одеваться.
      Ему срочно требовалось предпринять меры, чтобы такое больше не случалось. Тогда очередная угроза ГУЛа будет значить не более чем испорченный лист бумаги.

– 1 -

      Попросив Розу-Свету ему не мешать, Пономарь начал сверхплановую медитацию. Перед ним стояло сразу несколько задач, определить, как вдруг стало возможно прохождение непробиваемого защитного блока, как тот можно модифицировать и, наконец, найти новый вариант защиты.
      Для начала Игорь Сергеевич проверил состояние “черной дыры”, которая закрывала информацию об его местонахождении и действиях. Как ни удивительно, та была на месте. Никаких повреждений Дарофеев не смог обнаружить. Значит, сделал он вывод, существует какой-то обходной путь.
      Теперь путь целителя пролегал в другие сферы. Он вылетел за пределы земной атмосферы и там, в ближнем космосе, перешел на восприятие информационных пластов мироздания. Почти сразу же Игорь Сергеевич обнаружил что искал. Ярко-синий шар всеземного Информаториума по поверхности которого, как всегда, змеились красные пересекающиеся полосы.
      Дарофеев полетел прямо к нему. Перед целителем в сплошной стене шара открылся проход. Влетев в светящийся коридор, Игорь Сергеевич оказался в знакомой обстановке. Он сам, много лет назад, обустроил тут все, чтобы получать нужную ему информацию.
      Откуда взялся сам Информаториум, Пономаря интересовало, но тот упорно отказывался отвечать на вопросы, связанные со своим появлением, постоянно отсрочивая время. В небольшом помещении, куда попал целитель, были всего две значимые вещи: стул и экран. Все они являлись фантомами дарофеевского сознания, которые лишь облегчали ему общение с этим энергоинформационным образованием.
      – Могу ли я задавать вопросы? – Спросил Игорь Сергеевич, предварительно поздоровавшись и устроившись после этого обязательного ритуала на стуле.
      Экран ответил надписью:
      “Да.”
      – Я получу на них исчерпывающие и правдивые ответы?
      Буквы мигнули, но не изменились.
      – Как можно проникнуть сквозь блок защиты “черная дыра”, не нанося последнему никаких повреждений? По экрану бегущей строкой пополз текст: “Такое проникновение возможно лишь при использовании метрики высших пространств, с количеством измерений превышающем три.”
      – Есть ли возможность блокировать такое проникновение? И если есть, то как конкретно?
      “Да. Возможно создание блока защиты “черная дыра” с N-мерной метрикой. Но она будет проницаема из измерения N+1 мерности. Создание такой структуры с мерностью бесконечность не противоречит энергоинформационным законам Вселенной, но при прекращении существования такого блока возможны массовые энергоинформационные флуктуации взаимопроникновения миров разной мерности.”
      С такими опасными игрушками Игорь Сергеевич дела иметь не хотел. Поэтому он сформулировал следующий вопрос:
      – Возможно ли состояние неуязвимости для физически-силовых и энергоинформационных попыток нарушения целостности организма?
      И вновь всплыли буквы:
      “Да.”
      – Я могу узнать методику и стадии достижения этого состояния?
      “Да.”
      – Каковы же они?
      “Предварительная подготовка состоит из компиляции режимов “Парус”, “Стакан”, “Домик” и “Огненный вихрь”. Последовательность входа значения не имеет. Оболочка, которую дает режим “Стакан”, сжимается до центрального спинномозгового канала и там она преобразуется в шнур, имеющий подпитку в муладхаре...»
      Одновременно с этими словами на экране появлялось схематическое изображение человечка, который проделывал описываемые стадии.
      “...Получившийся шнур обвивает физическое тело по его контуру, не оставляя свободных участков кожи.
      Основная стадия. Задается вектор поля. При его направленности к ближайшему гравитационному центру возможно отдаление от этого центра.
      При его направленности от тела, к телу не может приблизиться ни один материальный или энергоинформационный объект.
      При направленности внутрь, на тело, возможно уменьшение линейных размеров последнего.
      После задания вектора поля рекомендуется состояние “Кот на крыше”, обеспечивающее устойчивость в гравитационном поле.
      Данная методика выполнима для биоэнергетиков не ниже четырнадцатого уровня. Название методики “Жалюзи”. Конец информации.”
      Дарофеев, хотя и считал, что этот уровень им пройден, на всякий случай спросил:
      – Мои возможности позволяют применять эту методику?
      На что и получил ожидаемое “Да”.
      Поблагодарив Информаториум за ценные сведения, Пономарь попрощался и отправился обратно в тело.
      Едва Игорь Сергеевич открыл глаза, его атаковала Роза– Света:
      – Я думала – ты умер... Ты был холодный и даже не дышал...
      Успокоив ее информацией о том, что такое сплошь и рядом бывает при глубоких медитациях, и что сейчас опять возможно то же самое, Дарофеев принялся модернизировать “черную дыру”. Рассудив, что через пятое измерение пространства ГУЛ пролезть не сможет, для этого необходимо очень хорошо развитые одновременно абстрактное и образное мышления, целитель, прямо внутри предыдущей оболочки “дыры” стал строить новую.
      Как знал Игорь Сергеевич, обычная материя, состоящая из атомов, в пространствах высоких мерностей нестабильна, зато энергетические образования обладают большей устойчивостью, чем в трехмерном мире.
      Скоординировав свое тонкое тело по четырем пространственным измерениям, Пономарь стал воспринимать окружающий его мир как трехмерную пленку, покрывающую гиперповерхность четырехмерной Вселенной. Следующий шаг был еще сложнее. Из мира пяти пространственных измерений видна была сложная топология гиперВселенной. Целитель теперь воспринимал ребристость четырехмерного пространства, его складки и волны, на которых колебался его родной мир.
      Но любоваться окружающими красотами было некогда.
      Обнаружив свою собственную “черную дыру” Игорь Сергеевич, манипулируя пятью перпендикулярными протяженностями, создал внутри ее контура четырехмерную замкнутую гиперповерхность. Придав ей свойства “черной дыры” и, предварительно, поместив внутрь ее микроаналог, Дарофеев счел работу сделанной.
      Вернувшись в трехмерный мир, показавшийся целителю чуть ли не плоским, он все так же, в тонком теле обозрел внутренность новой защиты. Она почти не отличалась от предыдущего варианта, разве что цвет казался насыщеннее и поток энергии, собиравшийся в микродыру, стал отчетливо виден. Теперь уж абсолютно вся информация о Дарофееве была надежно сокрыта от любых посторонних глаз.

– 2 -

      Плотное тело Игоря Сергеевича надежно устроилось в кресле, а разум и энергетические тела производили сложную, невидимую, но весьма важную работу.
      Дарофееву требовалось два-три раза проделать весь подготовительный комплекс вхождения в защиту “жалюзи”, чтобы потом иметь возможность включать ее лишь воспоминанием о ней.
      Состояния “Домик” и “Огненный вихрь” были хорошо знакомы целителю, но он все равно проделал все необходимые предварительные стадии. Активизировал нужные чакры, энергетические каналы, проделывал необходимый комплекс ментальных представлений. “Стакан” и “Парус” применялись Пономарем гораздо реже. И тем тщательнее он входил в эти состояния. Энергетические потоки струились по телу Игоря Сергеевича, проникали внутрь, чтобы появиться наружу в другой точке.
      Третий глаз, чакр аджна, стал настолько активен, что Дарофеев чувствовал распирающее давление внутри своего лба. Казалось, еще немного, кости разойдутся и целитель станет похож на какого-то из богов индуистского пантеона.
      Пономарь не забыл о предупреждении Информаториума и после всех необходимых приготовлений вызвал у себя дополнительно и “Кота на крыше”. Это было даже не состояние, исключительно простая методика, в которой задействовались некоторые из лепестков манипуры. Лучами, которые они испускали, Игорь Сергеевич “привязывался” к окружающим его предметам. Силовые линии, исходящие из этого чакра были своего рода канатами, по ним целитель мог ходить с закрытыми глазами, не натыкаясь на углы предметов и ясновидение здесь было не при чем.
      Последняя фаза “Жалюзи” отняла не так уж и много времени. Дарофеев обмотался силовым шнуром, зациклил его сам на себя. Теперь следовало задать вектор действия. Для начала Пономарь направил его внутрь.
      Предметы вокруг него стали расти, Роза-Света завизжала от ужаса. Целитель прекратил эксперимент и тут же вернулся к нормальным размерам.
      – И как это выглядит снаружи? – Довольный собой спросил Пономарь.
      – Ужасно! – Воскликнула девушка. – Ты начал становиться карликом. Фу!.. Да так быстро...
      – Это способ для проникновения в узкие щели и небольшие отверстия. – Пояснил Дарофеев. – Теперь дальше... Целитель резко взмыл к потолку и ударился об него макушкой. Вспомнив о “Коте...”, Игорь Сергеевич подтянул себя вниз. Такой способ левитации понравился Пономарю гораздо больше чем тот, которым он пользовался прежде. Розу-Свету подобная демонстрация не поразила.
      – Я и так подозревала, что ты это умеешь... – Только и сказала она.
      А направив силу вверх, целитель едва не пожалел о таком решении. Пол под ним угрожающе заскрипел и, если бы Дарофеев не снял задание, он наверняка бы провалился к соседям снизу. На паркете же остались два вдавленных следа. Это произвело впечатление.
      Остался последний вариант. И Пономарь уже прикидывал как бы проверить его работоспособность. Может, кинуться в таком состоянии с балкона? Неуязвимость все-таки...
      Но решение пришло само. Его воплощением оказался Сергей Владимирович, решивший навестить целителя после трудового дня.
      – У меня для вас новости... – Начал Изотов, но Игорь Сергеевич прервал его:
      – Подождут пока. Вы не торопитесь? Вот и славно. Я хочу немедленно проверить одну вещь... Вы, Сергей, мне могли бы очень сильно помочь...

– 3 -

      Узнав, в чем должна заключаться его помощь, Сергей Владимирович отчаянно замахал руками на целителя:
      – Да вы что? Я же прибью вас ненароком...
      – Но я же не прошу сразу в полную силу... – Пожал плечами Пономарь. – Сперва тихонечко...
      – Разве что так... – Неохотно согласился фээсбэшник. Дарофеев приготовился, привязавшись нитями манипуры к полу. Майор замахнулся и, скорее, не ударил, а толкнул целителя в грудь. Попытался толкнуть. Его ладонь не дошла нескольких сантиметров до тела Игоря Сергеевича, отскочив, как от плотной резины.
      – Что такое? – Изотов разочарованно рассматривал свою ладонь, будто проверяя, не прилипло ли к ней чего.
      – Давай сильнее! – Задорно выкрикнул Пономарь.
      Теперь Сергей Владимирович попробовал действительно врезать от души. Но эффект был такой же как и в прошлый раз. Только сильнее. Кулак майора буквально отбросило от целителя. Его самого развернуло и фээсбэшник чуть не упал.
      – А? – Торжествующе прокричал Игорь Сергеевич. – Теперь давай энергией. Только будь поосторожнее.
      Изотов, уже начавший понимать, в чем тут дело, вскользь пустил в Пономаря энергетический луч. Тот, свернул в нескольких сантиметрах от поверхности тела и рассеялся в пространстве.
      – Он тут без вас такие чудеса вытворял... – Предала Игоря Сергеевича Роза-Света. – У него теперь новая защита!
      – Я слышал, – Сергей Владимирович все еще не верил собственным ушам и ощущениям, – что некоторые из очень продвинутых ушуистов могли не подпускать к себе противника, но всегда думал, что это какая-то форма гипноза. А тут, гляди-ка... На самом деле... А я так смогу?
      Пономарь покосился на девушку. В принципе, она была под защитой целителя, но мало ли какие могут быть ситуации, вдруг ГУЛ с ее помощью сможет перехватить то, что он собирается рассказать майору? И Дарофеев, настроившись на мозг Изотова, стал телепатически передавать ему недавно полученную информацию, объяснив предварительно почему он так поступает и просьбу подыграть. Это заняло считанные секунды, после чего Игорь Сергеевич честно сказал:
      – Знаешь, не могу ответить...
      Сергей Владимирович внешне удовлетворился этим ответом.
      – Так новости... – Напомнил он.
      – Да, давай. – Приготовился слушать Дарофеев.
      – Ситуация такая... – Собираясь с мыслями, проговорил майор. – ГУЛовских убийц почти не стало. Словно волна прошла, схлынула, а новой нет. За вчера всего один случай. И сегодня один. А обычно было шесть-семь...
      Но не это самое интересное. Теперь дела на них вообще не возбуждают.
      – Как? – Поразился целитель.
      – Схема такая: муж резко сходит с ума, режет всю семью, а потом, в момент просветления, и сам себя. И никакого дела.
      – Но как же так?.. – Дарофеев все не мог поверить в такое вопиющее беззаконие.
      – А очень просто. – Грустно кивнул майор. – Я сегодня встречался с Памятником. Это мой шеф. Что ты думаешь у него на спине?
      – Программа. – Уверенно сказал Пономарь.
      – Она. – Кивнул Изотов. – Я ее, конечно, снял, но и у Памятника есть начальство... По Лубянке пройти страшно. Всякий, кто выше подполковника – с программой. И не стесняются ведь!..
      – Так не все же это видят... – Напомнил фээсбэшнику Игорь Сергеевич. – Но ситуация действительно страшная. Чего делать будем?
      – Не знаю... – Обескуражено проговорил майор, он предполагал, что план действий предложит сам Дарофеев. – Если мы будем со всех, кто попадется программы срывать – никакого времени не хватит, да и ГУЛ, я думаю, не будет спать. Ему-то новую хреновину навесить – раз плюнуть...
      – Да, – Закивал целитель, – Все упирается в ГУЛа. Пока он действует – покоя не будет... Ну, какие будут предложения?
      – Взорвать этот поганый институт к чертям! – Выкрикнула вдруг Роза-Света.
      Изотов открыл было рот, чтобы сделать замечание, но его опередил Игорь Сергеевич:
      – Этого нельзя делать.
      – Почему? – Насупилась девушка.
      – Во-первых, – Невозмутимо продолжал Дарофеев, – Будут невинные жертвы. А уподобляться в этом ГУЛу я не хочу. Во-вторых, там, насколько я понимаю, действительно идет какая-то исследовательская работа. Неважно как я к ней отношусь, но знания пропадать не должны. И, в-третьих, просто убить ГУЛа – не решение. Он гений. Но, как я понимаю, немного съехавший...
      – И не немного... – Вставила Роза-Света. Изотов погрозил ей пальцем.
      – Поэтому, – Договорил целитель, – В мою задачу входит не только его нейтрализация, но и его лечение. И только если у меня ничего не получится – я согласен на его эвтанзию.
      – Его что? – Не поняла последнего слова девушка.
      – Принудительное умерщвление. – Пояснил Сергей Владимирович.
      В течение следующего часа Изотов и Пономарь перебирали варианты захвата ГУЛа. Очередной поход туда вдвоем отвергли как нецелесообразный. Нельзя же ходить по всей территории НИИЭБа и у каждого спрашивать:
      – Извините, вы, случайно, не Главный Управляющий Людьми?
      Оставался лишь вариант захвата. Но к нему следовало как следует подготовиться. Люди, в нем участвующие должны пройти сеанс целительства у Дарофеева, чтобы их энерготела приобрели иммунитет к программированию.
      Но еще оставалась проблема как избежать ненужных жертв с той и с другой стороны. А стычки с применением оружия, казалось, было не избежать. Провести невидимой целую ораву было не по силам даже объединенным силам Дарофеева и Изотова.
      Так, договорившись лишь о наборе рекрутов, майор и целитель закончили беседу. Сергей Владимирович поужинал оладьями, которые приготовила Роза-Света, похвалил их и откланялся.
      Пономарь, устроившись в постели, начал было ежевечернюю медитацию, но его мягко прервали. Прокачивая свою систему нади', Пономарь заметил, что его пятку кто-то щекочет. Единственным, кто мог это делать в это время и в этом месте, была некая исцеленная молодица. К которой и вернулся Игорь Сергеевич из тонких миров, опять рассупонивая заждавшуюся свадхистану.

– 1 -

      Честно отсидев на заседании комиссии по делу депутата взяточника, Николай Андреевич направился к себе на квартиру в подавленном настроении. Впечатление у него было такое, словно это его лишили депутатского статуса. Репнев не гнушался “подарками” и теперь, когда был создан прецедент, брать их стало гораздо опаснее.
      В уме постоянно крутилось, что в Хумске взяточников извели под корень. Неужели и в Москве такое началось? Услышанные кулуарные сплетни, мафиози не знал, верить им или нет, тоже не способствовали радужному настроению. По ним Государственная Дума собиралась принимать новый законопроект о радикальном искоренении организованной преступности. Опера, по нему, наделялись широчайшими полномочиями. Выделялось финансирование для реорганизации старых исправительных колоний и постройки новых тюрем. Вводились новые статьи в Уголовный Кодекс, принятый еще совсем недавно.
      Но и это было не все. Муссировались сведения о так называемом “законе о добровольной испытательной деятельности”. По нему любой человек мог пожертвовать своим здоровьем на благо науки. С последующей компенсацией. Но, при нынешнем недостатке средств на самое необходимое, выплата компенсаций растянулась бы на неопределенный срок.
      “На человеках опыты собрались делать... – Понял Корень. – Так они и до концлагерей дойдут...”
      В общем, за несколько дней политика государства стала медленно, но неуклонно поворачивать к тоталитаризму. Это не нравилось Николаю Андреевичу и он сделал единственно верный вывод, что виной этому один человек – ГУЛ. И, значит, раз у самого не вышло, надо всем чем можно помочь Дарофееву. В успех Репневу, особенно после своего шумного провала, верилось слабо, но шанс надо было использовать... Связавшись с Драйвером, который был, вдобавок ко всему кем-то вроде перераспределителя информации для членов Девятки, мафиози пересказал ему последние хумские события. Многое оказалось приукрашено, типа яростного сопротивления охранников, использования ими психотропного оружия и гипнотических излучателей. Компьютерщик варился на переднем крае науки и мог поверить в существование любого прибора.
      Скользким оставалось лишь одно место – чудесное спасение самого Корня. Но тут Николай Андреевич мало погрешил против истины, заявив, что Иванов защищал всех до последнего, пока сам Репнев не получил шальную пулю в голову. От которой его спас Пономарь.
      Этому Драйвер явно не поверил, но в задачу Корня не входило выяснять, что творится у того в голове.
      – Короче так, – Завершил свою речь мафиози. – Набей то, что я тебе рассказал и отошли Девятке. Они будут против дальнейших акций, но ты посылай их подальше и подбери мне человек пятнадцать, но настоящих профессионалов. Не ту шушеру, что дал мне в прошлый раз. И чтоб список состоял ровно из пятнадцати позиций! Понял?
      – Натюрлих! – Отозвался Драйвер. – Все будет сделано, экселенц!

– 2 -

      Утро следующего дня почти полностью повторяло предыдущее. Опять Игоря Сергеевича разбудил запах кофе. Но теперь этот напиток отличался изысканным вкусом. Роза-Света, доказывая, что радикально изменилась, сварила его так, как надо. Целитель с удовольствием испил ароматную жидкость, закусил в меру прожаренным тостом с клубничным джемом. После завтрака перед Пономарем был разыгран маленький стриптиз, после которого покидание кровати отложилось на время, необходимое для удовлетворения сексуальных инстинктов. Когда же они отступили на второй план, пришла пора работы условных рефлексов культурного человека. Дарофеев принял душ, а после него и вторую порцию кофе, с более плотной закуской.
      На работу ему пока что было не нужно, и целитель решил заняться проверкой полученной вчера от Изотова информации. Далеко ходить было не нужно. Все объекты, которые планировал посетить Игорь Сергеевич в своем астральном путешествии, находились в черте Москвы.
      Дарофеев, невидимый и неслышимый, посетил несколько мест. Он побывал и в Белом Доме на Краснопресненской набережной, и в здании Моссовета, навестил Лубянку и Петровку, залетел в штаб-квартиры нескольких сортов коммунистов, ЛДПРовцев, побывал в Яблоке, отметился в Кремле. И везде картина была почти одна и та же. На двух обычных людей был один запрограммированный. И действительно, чем ближе к верхушке власти, тем гуще кишели запрограммированные деятели. Заглядывать к Президенту целитель не стал, предпочтя остаться в неведении относительно первого лица государства.
      И нечего было пытаться снять со всех эти структуры. Их было слишком много. Поражало то, как ГУЛ успевал навесить на всех этих людей свои конструкции. Но результат был налицо. Теперь все ветви власти подчинялись хумскому безумцу.
      Государственный аппарат – достаточно неповоротливая машина, но сейчас, когда помыслы всех, или почти всех, совпадали с бредовыми идеями ГУЛа, можно было ожидать резких поворотов. Теперь Игорь Сергеевич понял, как же на самом деле у него мало времени. А он до сих пор не знает даже того, как ГУЛ делает свои структуры и как вешает их на людей. Ведь без этого знания бороться с хумчанином почти невозможно.
      Но, как только Пономарь стал перестраиваться для нового полета к Информаториуму, его тело просигнализировало, что надо возвращаться. Когда целитель открыл глаза, он увидел недоумевающую Розу-Свету, которая трясла его за плечо, а за ней стоял человек в милицейской форме.

– 3 -

      – Гражданин Дарофеев? – Спросил милиционер, в котором целитель узнал своего участкового, Виктора Ильича Огина. Огин и без того знал, что перед ним Игорь Сергеевич, но все равно задал этот вопрос, придерживаясь ему одному известных правил.
      – Что случилось, Виктор Ильич? – Пономарь встал и оказался на полголовы выше участкового.
      – Предъявите паспорт. – Потребовал Огин. Целитель пожал плечами и, найдя в стенке требуемый документ, протянул его милиционеру. Тот внимательно сличил последнюю фотографию с оригиналом и злорадно предложил:
      – Пройдемте в отделение...
      – А здесь нельзя?
      – Здесь нельзя. – Отрезал Виктор Ильич и спрятал дарофеевский паспорт в карман кителя.
      Быстро одевшись Пономарь проследовал за участковым. Того, как оказалось, поджидали на лестнице двое сержантов. После короткого путешествия под конвоем, Огин провел целителя мимо аквариума с дежурным, открыл одну из дверей и Игорь Сергеевич оказался в узком холодном кабинетике.
      – Присаживайтесь, гражданин Дарофеев.
      Повиновавшись, Пономарь стал с интересом следить за действиями участкового. Огин не отличался сообразительностью, делая все по раз и навсегда установленным правилам. Достав из сейфа папку, Виктор Ильич положил ее лицевой корочкой вниз и, устроившись напротив целителя стал сверлить того взглядом.
      Игорь Сергеевич не обратил внимания на психологическую атаку, разглядывая засиженный мухами портрет Л.И.Брежнева.
      – Признавайся! – Грозно проговорил наконец участковый.
      – В чем? – Широко улыбнулся Пономарь.
      – В том, что натворил! – Рявкнул Огин.
      – Прошу вас на меня не кричать и не тыкать. – Ледяным тоном, но абсолютно спокойно ответил целитель.
      – Так? – Сквозь зубы сказал Виктор Ильич. – Хорошо... Ладненько... Поставим вопрос по-другому. Зачем вы избили гражданина Поликарпова, Сергея Яновича?
      – Не имею чести такого знать.
      – Конечно, как в морду бить – так фамилию не спрашиваешь, а как руками махать, лечить, мать твою, – так сразу!
      Игорь Сергеевич не уловил логики в этих словах и терпеливо ждал продолжения.
      – Короче так, на вас, гражданин Дарофеев пришел материал из города Хамска (корректору: это не опечатка). В нем вы изобличаетесь в том, что немотивированно напали на гражданина Поликарпова, Сергея Яновича, и нанесли тому несколько ударов в область головы. От полученных повреждений гражданин Поликарпов, Сергей Янович, скончался.
      – Это все? – Спросил Дарофеев.
      – Тебе мало? – Яростно стукнул кулаком по папке Виктор Ильич. – Нет не все!
      Участковый открыл лежащее на столе дело и перелистнул первую страницу.
      – Вот тебе еще!.. “Гражданин Дарофеев, опознанный четырьмя свидетелями, подошел на улице к гражданину Савельеву, Марку Израйлевичу, и ударил того ногой в паховую область. От полученного повреждения гражданин Савельев, Марк Израйлевич, скончался на месте.” Мало? Тут на тебе шесть трупов! Попался? А? Нечем крыть? – Огин ликовал. На его участке им самолично задержан такой опасный преступник. На то, что все эти, с позволения сказать, документы, за версту воняли откровенной липой, Виктору Ильичу было наплевать.
      Игорю Сергеевичу надоело смотреть на торжество идиотизма. Но в это время участковый разошелся всерьез:
      – Вот ты тут сидишь, невинного корчишь, а другой бы на твоем месте давно от стыда под землю провалился!
      Вспомнив то, как он едва не попал к соседям снизу, Пономарь вызвал в памяти состояние “Жалюзи” и направил вектор действия вверх. Стул под целителем затрещал и превратился в кучку обломков, сам же Дарофеев, проломив перекрытие, очутился в подвале отделения.
      В дыре появилось искаженное злобой лицо Огина.
      – Теперь тебя будут судить за порчу казенного помещения! – Орал участковый.

– 4 -

      Игорь Сергеевич позвонил домой прямо из отделения.
      Предупредив Розу-Свету, что он идет в автосервис забирать машину, Пономарь пошел к станции метро.
      Разобраться с Огиным не составило целителю особого труда, но сам процесс внушения полному идиоту, радости тоже не доставил. Виктор Ильич теперь был уверен, что вызывал Дарофеева по поводу его разбитой машины, о чем и появился соответствующий протокол. Дело с пасквилями Игорь Сергеевич забрал с собой, решив оставить на память такое произведение. Кроме исходных документов, в деле был и огинский протокол, который участковый даже не будет искать. Добравшись до ремонтной мастерской, которой заведовал бывший пациент Иван Вячеславович Болотов, Дарофеев стал свидетелем странного происшествия. На его, только что отремонтированную машину, какой-то рабочий опустил висящий на грузовом подъемнике автомобильный мотор. Тяжеленная железяка пробила крышу салона. Но и этого оказалось мало. Второй работник мастерской, выруливая на автокаре задом въехал прямо в правый бок “Москвича”. От автомобиля, зажатого между стеной и каром, остались воспоминания и груда неподдающегося ремонту металлолома.
      Пономарь пошел прямо к Болотову. Целитель понимал, что все это провокация ГУЛа, поэтому не стал ругаться, выяснять причины такого странного поведения подчиненных Ивана Вячеславовича, просто подойдя к директору мастерской сказал:
      – Мне нужна машина.
      Тот, с ходу уволив обоих провинившихся, предложил Дарофееву на выбор два автомобиля. Игорь Сергеевич осмотрел их и, остановившись на таком же, как у него был, “Москвиче”, но уже густо-синего цвета. Тут же оформили доверенность и целитель поехал домой на новой машине. Впрочем, Пономарь мог избрать и другой автомобиль, красный новенький “Ниссан”, именно ее ему настойчиво пытался всучить Болотов, намекая, что доплаты он не потребует, но целитель счел такой подарок слишком роскошным и попахивающим игрой в благородство. Кроме того, Иван Вячеславович тут же пожалел бы о таком даре и стал бы злиться на целителя, а этого Дарофеев желал в последнюю очередь.

– 5 -

      На месте, где Игорь Сергеевич обычно оставлял свою машину, стоял синий, с хромированными наворотами и при этом заляпанный грязью, “Джип”. Такого автомобиля ни у одного из жильцов дарофеевского дома не было. Целитель пристроил свой новый “Москвич” рядом с монстром на колесах и поднялся на этаж.
      Дверь в квартиру оказалась распахнута настежь, а из комнат доносился женский визг. Пономарь прибыл как раз вовремя, чтобы застать на месте преступления очередных ГУЛовских посланцев.
      Эти, очевидно, в методах были весьма неразборчивы.
      Игорь Сергеевич, влетев в квартиру, увидел, как двое дюжих лбов держали отчаянно брыкающуюся Розу-Свету, а третий связывал ей ноги. Второй раз за день войдя в состояние “Жалюзи”, Дарофеев набросился на бандитов.
      Те успели выставить кулаки, защита целителя наткнулась на них и Пономарь отлетел к стене. Стена послала его обратно на взломщиков. Так, словно мячик, Игоря Сергеевича мотало по комнате с полминуты, пока он не догадался зацепиться лучами манипуры.
      Бандиты ошалело смотрели как напавший на них мужик летает по воздуху, но Дарофеев уже встал на ноги и выставил кулак в направлении боевика, вязавшего Розу-Свету. Парень не понял что произошло. Рука Пономаря не дошла до него нескольких сантиметров, а похититель получил весьма ощутимый удар.
      – Бейте его! – Крикнул поверженный на пол бандит и двое оставшихся кинулись на Игоря Сергеевича с двух сторон. Тот даже не сопротивлялся. Удары, посыпавшиеся на целителя приносили вред лишь нападавшим и обстановке комнаты, на которую боевики отлетали после попыток разбить кулак или ногу о защиту Пономаря.
      Вскоре, поняв, что столкнулись с чем-то необъяснимым, похитители прекратили бесплодные попытки. Один из них схватил Розу-Свету за шею, приставил к ее горлу выкидной нож:
      – Уйди, дядя. Ты нам не нужен...
      – Зато она нужна мне... – Спокойно сказал Дарофеев.
      Он применил старый трюк с парализацией конечностей на расстоянии и бандит, выронив нож, упал у ног девушки. Та воспользовалась моментом и живот парня содрогнулся от удара ножки Розы-Светы. Похититель взвыл.
      – Не надо. – Попросил девушку Пономарь.
      Та врезала еще раз и остановилась.
      Бандиты, видя такое дело, постепенно пятились к двери. Вдруг у одного из них не выдержали нервы. Дарофеев, как в замедленной съемке увидел, что один из парней лезет в карман и достает оттуда сверкающий хромом длинноствольный пистолет. Вот он наводит его на Розу-Свету. Кинувшись наперерез пуле, Игорь Сергеевич, уже в прыжке понял, что успевает, и что это, с его стороны полнейшее безрассудство. Прозвучало несколько выстрелов. Восьмимиллиметровые пули одна за другой ударились в блок защиты Пономаря. Он выдержал. Кусочки свинца, срикошетив, полетели в разные стороны. Один из них вернулся к стрелявшему, и тот упал, вопя истошным голосом, держась за раненую ногу.
      – Убирайтесь! – Ледяным голосом проговорил Дарофеев. – Еще раз увижу – будете иметь дело с Корнем.
      – Да имели мы твоего Корня во все дыры!.. – Выругался уцелевший бандит, пятясь к двери.
      – Я еще посмотрю кто кого иметь будет. – Пригрозил Игорь Сергеевич. – Вон отсюда! И эту падаль прихвати! – Он кивком указал на корчащихся боевиков.
      Опасливо озираясь, похититель взял под руки своего парализованного коллегу и поволок к выходу. Раненый поднялся сам и заковылял прочь не говоря ни слова.
      Заперев за ними дверь, целитель вернулся в комнату и обнаружил, что раненый так и не подобрал свой пистолет. А в углу, прижавшись к шторе, плакала Роза-Света. Она жалобно посмотрела на Игоря Сергеевича и прохлюпала сквозь слезы:
      – Они сказали, что пациенты...
      – Ну, не плачь, ничего страшного... Все позади... – Показывая, что уже простил ее, улыбнулся девушке Дарофеев.
      В следующий момент его щеки уже были измазаны слезами Розы-Светы. А она все целовала его и не могла остановиться.

– 1 -

      Следы разрушений, причиненных боевиками Корня, исчезли уже на следующий день. ГУЛ сам видел из своего окна как устанавливали новые секции забора, взамен разрушенных гранатометом. В коридорах стационара теперь пахло свежей краской.
      А Дарофеев преподносил все новые и новые неприятные сюрпризы. ГУЛ даже перестал им удивляться. Но нервы они портили изрядно. Начать с того, что московский экстрасенс вдруг просто исчез, как не бывало. Но догадка ГУЛа оказалась правильной и он, своим желанием, проник-таки под новую защиту Дарофеева. И что же? Тот закрылся еще одной, более мощной, которую не могло обойти даже сконцентрированное желание. Такого с ГУЛом раньше никогда не случалось.
      А чего стоил его визит, когда он из под самого носа утащил своего приятеля, самонадеянно взявшегося штурмовать институт?! ГУЛ обнаружил его только после выхода с территории. Ему удалось, правда, немедленно организовать погоню, но Дарофеев ушел. Ушел очень красиво. Но эта красота и восхищала и унижала ГУЛа. Неужели невозможно справится с этим москвичом? Ведь он просто человек. У него же нет, и не может быть таких способностей, которыми наградило ГУЛа его рождение.
      И ГУЛ решил все же доконать Дарофеева. Теперь он не посылал к нему людей со своими штуковинами. Достаточно было выйти на главаря любой группы бандитов, как тот послал своих ребят вернуть украденную Дарофеевым медсестру. Расчет здесь был с двойной хитростью. Если бы это удалось, москвич бросился бы спасать девицу. А это привело бы его опять в Хумск, и уж тогда возврата бы не было. Если же Дарофеев бы не поехал за ней, ГУЛу бы стало ясно, что те сексуальные чувства, которые он привил этой девушке, не нашли отклика в московском экстрасенсе и пришлось бы срочно изобретать новые методы воздействия.
      Однако, то что случилось, подтвердило догадки ГУЛа.
      Дарофеев спас девицу, несмотря на то, что его должны были задержать. И у ГУЛа появился давно заготовленный козырь. Но пока пускать его в ход было рано. Надо было продолжать попытки сломить экстрасенса.
      Тот очень хитро закрылся от наблюдения. Но ГУЛ помнил, где находится его квартира и, следовательно, можно было действовать.

– 2 -

      Хотя нанесшие визит Дарофееву бандиты и не были запрограммированы ГУЛом, не было никаких сомнений, что приказ им отдал кто-то программой обладающий. С этим пора было кончать, и Пономарь решился, наконец, на активное противодействие ГУЛу. Следовало максимально ограничить того в действиях.
      Отослав Розу-Свету, Игорь Сергеевич закрылся в спальне и начал медитацию.
      Первое, что требовалось сделать – это лишить хумчанина его защиты. И целитель в тонком информационном теле отправился в Хумск. Там все было как обычно. Купол невидимости стоял на месте. НИИЭБ тоже никуда не исчез. Состояние “Жалюзи”, в отличие от “Черной дыры” позволяло производить энергетическую работу. Этим и воспользовался Игорь Сергеевич. Проникнув под Купол, он даже не дал себе труда стать невидимым, сразу направившись к одному из энергетических самоубийц, поддерживающих Купол своей энергией. Тот элементарно локализовался по мощному столбу голубоватого излучения.
      Квартира, куда попал Пономарь, поражала своей запущенностью. Ее хозяин, сутки напролет лежащий на своей кровати, был тощ, бледен и, Дарофеев не знал этого наверняка, но догадывался по обилию мух, невероятно грязен и вонюч. Его программа сияла. Через ее волокна проходило невероятное количество энергии.
      Основной стержень конструкции оказался на месте и Игорь Сергеевич без труда перерубил его. Мужчина тут же открыл глаза. Вялым движением смахнул мух, облюбовавших его лицо в качестве посадочной площадки, с трудом встал. Из его брюк на ноги полилась вязкая коричневая масса.
      Целитель не стал дожидаться конца сцены, отправившись дальше. Лишь по внезапному изменению полета Пономарь понял, что на него кто-то воздействует. Но эти удары не причиняли никакого вреда и Дарофеев, прицепившись лучом манипуры к ближайшему дому, продолжил путешествие.
      Атаки, если судить по болтанке, все усиливались. Не обращая на них внимания, Игорь Сергеевич достиг следующего “держателя неба”. Тот не был так изможден, как предыдущий. Избавив его от программы, Пономарь отправился к следующему, попутно отмечая, что купол над его головой уже начал терять стабильность, покрылся пятнами и полосами, в которые просвечивало обычное энергетическое излучение небес.
      Исцелив всех, а для этого пришлось совершить шестнадцать визитов, принудительных энергетиков, целитель готов был умыть руки, как внезапно обнаружил еще один столб излучения. Ринувшись туда, Игорь Сергеевич увидел, молодого парня, на которого буквально несколько минут назад села программа. Изничтожив ее, Дарофеев увидел еще два столба. ГУЛ, заметив беспорядок в своей вотчине, решительно поправлял дело. Пономарь понял, что сколько бы он не снимал программы, хумский гений все равно тут же будет навешивать новые. До тех пор, пока не иссякнут людские запасы города. Разъярившись, целитель накрыл всю территорию НИИЭБа “Черной дырой” так, чтобы та поглощала любые энергетические поползновения исходящие оттуда. На минуту-другую это помогло. Их Дарофееву хватило на исцеление свежезапрограммированных. Потом “Черная дыра” вдруг вспучилась и взорвалась.
      Тонкое тело Игоря Сергеевича снесло. Нити манипуры, которыми он крепился к окружающим предметам, разорвало, и Пономаря несколько километров тащила за собой мощная энергетическая волна.
      Первый раунд остался за ГУЛом. Целитель признал это и ретировался в свое тело.

– 3 -

      Немного раздосадованный Игорь Сергеевич лежал на кровати. Роза-Света изредка чем-то громыхала на кухне.
      “Да, – Думал Пономарь, – Мне бы, прежде чем лезть туда, следовало бы больше узнать о методах и возможностях этого ГУЛа...”
      И тут в голову Дарофееву пришла блестящая идея. Ведь Роза-Света находилась там несколько месяцев. И, значит, она не могла не встречаться с ГУЛом или знать о нем что-то, чего не знает сам Игорь Сергеевич. Осталось лишь выудить из недр памяти девушки эти ценные сведения. Приняв такое решение, целитель стремительно вышел из спальни.
      – Света! – Позвал Пономарь.
      – Да? – Девушка выглянула из дверей кухни. На ней был фартук Елизаветы Игнатьевны, руки покрывал слой муки.
      – Ты очень занята?
      – Я пирожки собираюсь жарить...
      Пирожки Дарофеев любил. Но любопытство оказалось сильнее радости гурманства.
      – Ты можешь отвлечься на несколько минут?
      – Могу... – Удивленно пожала плечами Роза-Света и исчезла из проема. Игорь Сергеевич услышал, как зажурчала вода, девушка мыла руки. Вскоре она появилась в гостиной.
      – Я хочу тебя загипнотизировать. – Без предварительной подготовки начал Дарофеев. На немой вопрос девушки ему пришлось пояснить:
      – В твоей памяти должны быть сведения, которые помогли бы мне в борьбе против этого ГУЛа. Так что дело за тобой...
      – Я согласна... – Просто улыбнулась Роза-Света.
      Погружение ее в гипнотический сон времени почти не заняло. Гораздо сложнее было обнаружить что-нибудь полезное. Игорь Сергеевич внушил ей, что в данный момент девушка находится в стационаре НИИЭБа и попросил описывать все, что она видит.
      На целителя посыпался непрерывный поток описаний стен, врачей, пациентов, содержания их тумбочек, порядка расположения медикаментов на стойках, количество шприцов, бюксов, ватных тампонов и марлевых повязок. Интересного в этом было мало. Кроме того, “работая” в клинике, Роза-Света понятия не имела, что в ее стенах обитает некий ГУЛ.
      Игорь Сергеевич получил исчерпывающие описания всех больных, в количестве сорока с лишним человек, от шестидесятилетнего старика, попавшего в автокатастрофу, анализы которого показывали, что ему не может быть больше двадцати, до четырнадцатилетнего немого мальчика, вся особенность которого заключалась в том, что момент его зачатия совпал с прохождением электромагнитной волны Чернобыльского взрыва.
      В некоторых Пономарь узнал курируемых ГУЛом сверхэнергетиков, перед которыми Роза-Света исполняла стриптиз, эти оказались жертвами того же Чернобыля или Семипалатинска, другие были ему незнакомы, но почти ни один из описанных не подходил на роль Главного Управляющего Людьми. Для себя целитель отметил тридцатилетнего парня, выпавшего из вертолета на высоте полутора километров, после чего мог левитировать в пределах палаты и сорокадвухлетнего мужчину, который, упав на рельсы под электропоезд, дал тому себя переехать, чем вызвал крушение головного вагона, оставшись при этом цел и невредим.
      Их Игорь Сергеевич решил проверить в следующей медитации.
      Но вдруг описание тумбочки одного из больных привлекло внимание Пономаря.
      – Стакан, – Равнодушно говорила Роза-Света, – Наполовину наполнен непрозрачной оранжевой жидкостью. Пакет апельсинового сока “Яффа” с оторванным верхним уголком. Конструкция из проволоки восьми разных цветов. Коробочка, в которой раздают лекарства...
      – Стоп. – Приказал Дарофеев. – Подробное описание проволочной конструкции.
      – По ее центру идет красная проволока S-образной формы. Снизу к ней прикрепляются...
      “Вот оно!!!” – Мысленно вскричал Игорь Сергеевич.
      Предмет, описываемый девушкой один в один совпадал с той программой, которую Пономарь видел на ГУЛовских киллерах. Все те же линии, их ориентация друг относительно друга. Даже те же самые цвета!
      Теперь целителю стало понятно, почему в программах встречаются “лишние” линии. Они, всего-навсего, были проволочками, поддерживающими целостность всей конструкции.
      – Кто изготавливает эти проволочные конструкции? – С замиранием сердца спросил Пономарь. И получил страшный ответ:
      – Мне это неизвестно...
      – При тебе кто-нибудь разговаривал о них?
      – Да. Один из врачей со старшей сестрой.
      – Перескажи содержание.
      – Врач требовал убрать, сестра отвечала, что это красиво, оригинально и сюрреалистично.
      – Все? – Уже без надежды в голосе полюбопытствовал Дарофеев.
      – Все. – Подтвердила загипнотизированная.

– 4 -

      Днем Корень занимался депутатскими делами, к вечеру перешел на управление своей криминальной структурой. Среди зашифрованных факсов об успешной отправке партии оружия из Амстердама, месячных отчетов о работе казино и борделей, других документов, за которые любой сотрудник правоохранительных органов дал бы на отсечение любой важный орган, кроме головы, было и послание Драйвера. Компьютерщик сообщал, что список готов. Впрочем, Репнев и сам понял это, просмотрев файл до конца.
      Характеристики новых рекрутов были самые лестные. Большая часть их имела опыт боевых действий в разных горячих точках. Двое даже были уволившимися из французского Иностранного Легиона.
      Теперь Николай Андреевич был доволен. Он отослал Драйверу послание, состоящее из одного слова “Хвалю”.
      Теперь следовало представить новый штурмовой отряд Пономарю. Корень хотел перестраховаться настолько, насколько это было возможно. Зная на собственной шкуре, что люди, излеченные биоэнергетиком программированию не поддаются, он хотел, чтобы его новый отряд был обработан целителем.
      Репнев позвонил Дарофееву. Тот назначил место встречи – Поклонную гору. У “парада восставших мертвецов”. Николай Андреевич хмыкнул от явного символизма этого места, но согласился. Поручив одному из своих охранников обзвонить штурмовиков, Корень следующие полчаса уделил депутатским делам.

– 5 -

      Не успел Игорь Сергеевич повесить трубку после разговора с мафиози, как телефон вновь запищал. На сей раз звонил Изотов.
      – Я тут подобрал несколько парнишек. – Сообщил майор сквозь помехи на линии. – Все чистые. В бой рвутся! Сергей Владимирович умолчал, что для убеждения этих “парнишек” он использовал не только слова, но и внезапно полученный дар внушения.
      – Хорошо... – Улыбнулся в трубку целитель. – Тут Корень тоже кого-то приведет... Давай, объединим твоих и его?
      – Отлично! – Прокричал фээсбэшник. – Все равно им вместе работать...
      Через час у воплощения пошлой гигантомании господина Церетели, стал собираться народ. Сперва это были боевики Корня, но потом подошел и Изотов с доброй дюжиной бывших десантников и спецназовцев. Эти две группировки держались отдельно, заняв позиции, соответственно справа и слева от монумента. С первого взгляда они определили друг в друге своих извечных противников, но дело ограничивалось лишь суровыми взглядами. Люди Корня, поджидая своего босса, не хотели подставляться и ввязываться в драку. Фээсбэшники же, предупрежденные Сергеем Владимировичем, вели себя тихо и старались ни чем не спровоцировать будущих компаньонов. Ровно к назначенному сроку подошел Дарофеев. Час был не очень поздний, но небо оказалось затянуто пеленой облаков и сумрак, простерший свои щупальца над площадью, едва разгоняли десятки прожекторов.
      Игорь Сергеевич, чувствуя на себе настороженные взгляды, подошел к Изотову, поздоровался. Едва взглянув на отряд, целитель понял, что майор не обманул его. Ни одной программы на парнях Изотова не было.
      Зато среди мафиози Пономарь сразу выделил троих запрограммированных. Но работать с ними, пока не приедет Корень, было рискованно.
      Вскоре, с небольшим опозданием, прибыл и Николай Андреевич. Под удивленными взорами боевиков, Репнев прошествовал к Дарофееву, пожал целителю руку. И лишь затем обратил внимание на майора и его ребят:
      – Неплохо... – Кинув оценивающий взгляд, определил мафиози. – Ну, здравствуй, что ли? – Сказал он наконец Сергею Владимировичу.
      – Твои орлы околачиваются? – Спросил Изотов, заранее зная ответ.
      – Мои... – Гордо выпятил грудь Корень. – Как?
      – Хорошо, но... – Замялся майор.
      Пономарь закончил его фразу:
      – Среди них трое...
      – Что трое?
      – С программами. Только тихо! – Предупреждающе шепнул Игорь Сергеевич, видя, что мафиози хочет повернуться.
      – Кто? – Спросил Репнев.
      Дарофеев описал ему вражеских агентов.
      – Ладно. – Кивнул Николай Андреевич, – Разберемся.
      Он покинул Дарофеева с Изотовым и пошел навстречу своим парням. О чем он с ними говорил, слышно не было. Но вот, Корень отошел с одним боевиком, сказал что-то, отпустил того, подозвал другого.
      Вскоре в стане бандитов произошло движение. И к целителю повели троих указанных им бандитов. Боевикам заломили руки, те шипели, огрызались, пытались сопротивляться. Игорь Сергеевич зашел им за спины. Три раза щелкнул пальцами. Программ не стало.
      Происходящим у монумента заинтересовался постовой милиционер. Сергей Владимирович быстренько его отослал, показав удостоверение и сообщив, что ситуация под контролем. Милиционер отошел, но взирал на происходящее с явным недоумением и любопытством.
      Распрограммированные обмякли, заозирались. Изотов объяснил им в чем было дело и те с уважением посмотрели на Пономаря.
      – Так! – Громко сказал Игорь Сергеевич, чтобы его расслышали все, и бандиты и фээсбэшники. – Идем за эту дуру! – Кивком головы целитель показал на бронзовое безобразие, – Там проведем короткий массовый сеанс. У кого чего болит – перестанет.
      Нестройной толпой все пошли за Дарофеевым. Он сел на гранитный бордюр за монументом, осмотрел собравшихся. Здесь было значительно темнее, но света для работы Игорю Сергеевичу было не нужно.
      Нащупав со всеми присутствующими энергетический контакт, Пономарь провел самую безобидную манипуляцию: прочистил всем спинномозговой энергетический канал и каналы в руках и ногах. Этого, как посчитал целитель, было достаточно, чтоб энергетические тела бойцов запомнили блок защиты Игоря Сергеевича.
      Раздухарившись, Дарофеев решил не халтурить, а действительно полечить каждого из парней. Но в этот момент сеанс пришлось прекратить.
      Громкий, усиленный мегафоном голос продребезжал:
      – Внимание! Вы окружены! Приказываю всем сдаться! Оружие на землю!
      И на опешивших бойцов из темноты ударили несколько слепящих софитов.

– 1 -

      В первый момент Игорь Сергеевич зажмурился. А открыв глаза увидел, что между восставших бронзовых мертвецов появился взвод автоматчиков, прятавшийся до того за гранитными надолбами. По десятку человек находились с флангов, на парковых дорожках, а на газоне, наведя на собравшихся стволы оружия, намертво стояли еще тридцать милиционеров. Но никто пока не предпринимал никаких шагов, ожидая приказа.
      Боевики Корня и фээсбэшники не спешили исполнять приказ сложить оружие и стояли, сбившись плотной толпой, готовые к любым действиям.
      Николай Андреевич, наконец решился. Он громко крикнул:
      – Кто тут начальник?
      – Я! – Ответили из темноты.
      – Что здесь происходит?
      – А твое какое собачье дело? Оружие на землю и сюда, падла!
      – Я депутат, мать твою! – Рявкнул Репнев.
      – Докажи!
      Корень медленно, опасаясь шального выстрела, полез во внутренний карман и помахал в воздухе красной книжицей.
      – Иди сюда. Медленно! – Приказал мегафон.
      Николай Андреевич подошел к строю автоматчиков и исчез в темноте. Пономарь слышал как мафиози кому-то что-то доказывает, на что невидимый обладатель мегафона прокричал:
      – Этого выпустить.
      – Но... – Попытался возразить Корень.
      – Вали отсюда, депутат! А то попорчу, на хрен, твою неприкосновенность!..
      Игорь Сергеевич запросто мог стать невидимым, уйти, уведя с собой Изотова, но бросить доверившихся ему людей он не мог.
      – Считаю до трех. – Предупредил мегафон. – После этого будет открыт огонь на поражение!
      Один из фээсбэшников, пожав плечами, поднял руки и направился к строю.
      – Стойте! – Крикнул вдруг Пономарь. Он медленно пошел вперед. По ощущениям целителя запрограммированных вокруг него не было... Разве что один... И этот единственный и был главным в этой операции.
      По пути к направленным на него автоматам, Дарофеев подготовился. Теперь он мог в любую секунду облачиться в “Жалюзи”, но, возможно, этой секунды ему могут и не дать.
      – Чего, тоже депутат? – Спросили из темноты, пока один из милиционеров обыскивал Игоря Сергеевича. Голос теперь показался целителю очень знакомым, да и излучение биополя тоже.
      – Петр Никитович? – Осторожно спросил Дарофеев.
      – А ты кто такой?
      Теперь сомнений не было. Перед Пономарем стоял майор Дроздов собственной запрограммированной персоной. Игорю Сергеевичу хватило нескольких мгновений, чтобы прочесть мысли старого приятеля. Оказалось, что Петр Никитович срочно прибыл сюда чтобы накрыть банду торговцев оружием, которая, по его сведениям, устроила тут свой очередной сходняк.
      – Я – Народный целитель Игорь Сергеевич Дарофеев! – Ответил Пономарь, пытаясь нащупать стержень программы и порвать его. Но, пока он это делал, Дроздов злорадно проговорил:
      – Ты-то мне и нужен. Взять!
      И Дарофеев запоздало прочел в мозгу майора, что именно он и является руководителем этой банды. Не дожидаясь, пока ему скрутят руки, Игорь Сергеевич вошел в состояние “Жалюзи”. Подскочивших к целителю милиционеров отбросило. Этого времени целителю хватило, чтобы распрограммировать, наконец, Петра Никитовича.
      Результат был впечатляющ. Дроздов, словно впервые увидев перед собой Пономаря, воскликнул:
      – Игорь Сергеевич! Ты-то что тут делаешь?
      – Да вот, – Угрюмо проговорил целитель, – Сдаваться пришел...
      – Погоди, – Майор наморщился, с трудом что-то припоминая. – Ты – глава банды... Стой, но это же бред какой-то... Откуда я это взял?..
      – Я сейчас все тебе объясню. – Пообещал Дарофеев, – Только отзови своих гавриков. Не ровен час выстрелят...
      – Личному составу! – Тут же проорал в мегафон Петр Никитович. – Отмена операции! Всем поставить оружие на предохранитель и грузиться по машинам!
      Едва оцепление было снято, к целителю с Дроздовым одновременно с разных сторон подошли Изотов и Николай Андреевич. Дарофеев представил Петру Никитовичу своих компаньонов и обрисовал сложившуюся ситуацию.
      Дроздов недоверчиво покачал головой:
      – Нет, Игорь Сергеевич, ты, по моему, сильно сгущаешь краски...
      – А то, что ты меня с целой армией пришел захватывать, это как? Не густо? – Ехидно сказал Пономарь.
      Петр Никитович только и смог, что пожать плечами.
      – В общем так, – Вступил в разговор Корень, – МВД с нами? Или что?
      – Или что. – Ответил Дроздов. – У меня действительно работы – не продохнуть... Да и людей я вам выделить не смогу. Петр Никитович нелепо оправдывался, но всем и так было понятно, что он пасует перед человеком, который запросто может заставить кого угодно делать то, что угодно ему.
      – Ну и хорошо. – Сурово проговорил Николай Андреевич.
      – Так что, извините, я пойду... – Промямлил Дроздов. – И так мне сейчас головомойка будет...
      Когда эмвэдэшник ушел, Репнев с хитрым прищуром посмотрел на Игоря Сергеевича:
      – Трусоватый у тебя кент...
      – Не наезжай, – Вступился за коллегу Изотов. – Может, у него действительно времени нет?
      На это Корень лишь что-то неразборчиво пробурчал.
      – Так что делать будем? – Спросил Сергей Владимирович у задумавшегося целителя. – Мои парни готовы.
      – Да и мои тоже... – Вставил мафиози.
      – А я, вот, не готов... – Усмехнулся Дарофеев. – Нет у меня уверенности, что мы возьмем ГУЛа. Да и что потом с ним делать? В тюрьму посадить? Так он и там сможет все проворачивать...
      – А ты его... – Николай Андреевич сделал страшное лицо и показал, как скручивают голову.
      – Нельзя... – Скривился целитель. – Его бы талант да на лечение...
      – Да ну тебя, гуманиста... – Последнее слово Репнев чуть не выплюнул. Да и Сергей Владимирович готов был согласиться с Корнем.
      – Действительно, что тянуть? – Удивленно проговорил майор. – Чем больше ждем – тем больше он сможет накуролесить...
      – Теперь слушайте меня!.. – В голосе Пономаря появилась вдруг сталь. – Люди готовы. Но плана пока нет. А без плана никто никуда не двинется. Я даю себе сутки на его разработку. После этого – делайте что хотите, если в ваши намерения входит потерять больше половины людей... Да и другие, не знаю, вернутся или нет...
      – Хорошо. – Сказал Репнев. – За язык я тебя не тянул. Завтра в это же время – чтоб представил нам свой план. А то...
      – Ларь на уши... – Хмыкнул Пономарь. – Николай Андреевич, здесь вам не лагерь... Да и сделать ты со мной ничего не сможешь... – Грустно выдохнул Дарофеев. – Так что, подождите немного...

– 2 -

      Раздосадованный, Игорь Сергеевич вернулся домой.
      Теперь, действительно, к завтрашнему дню ему предстоит разработать такой план, который бы и свел к минимуму число возможных человеческих жертв, и позволил захватить ГУЛа целым и невредимым.
      Но для этого следовало бы его хотя бы найти, вычленить из массы пациентов стационара НИИЭБа. Но существовала так же возможность, что ГУЛ – один из сотрудников...
      Роза-Света покормила Дарофеева его любимыми пирожками, с рыбой, яйцом и луком. И, видя задумчивость целителя, решила развеселить его своими средствами. В результате их применения Пономарь оказался в постели, а на нем, с гиканьем и стонами, прыгала Роза-Света.
      Целитель, хотя и не мнил себя молодым, но на потенцию не жаловался и, когда уморившаяся девушка, притулилась у него под боком, опять предался размышлениям. Но их направление теперь касалось его отношений с исцеленной беглянкой. Игорь Сергеевич все еще вспоминал свою покойную супругу, Елизавету Игнатьевну, и вторжение в его личную жизнь Розы-Светы было для Дарофеева полнейшей неожиданностью.
      Впрочем, какая там личная жизнь? Полное ее отсутствие...
      Но эта девушка, как заметил Пономарь, тоже, в определенной степени была талантлива в биоэнергетике. Собственно, иначе бы ГУЛ не выделил ее из массы других... И в мыслях целителя вдруг возникла картина, как он учит Розу-Свету владению ее скрытыми способностями... Нет, теперь он не допустит той ошибки, которая стоила жизни его жене. Он доведет дело обучения до конца и девушка станет его достойной преемницей!
      Решив это, Дарофеев вдруг понял, насколько сильно он привязался к ней за эти дни.
      Но дела требовали к себе внимания и Пономарь, сняв с себя ногу прикорнувшей девушки, встал и оделся.

– 3 -

      Порывшись в инструментах, хранившихся на кухне, Игорь Сергеевич нашел необходимое. Это оказался кусок телефонного кабеля с разноцветными проводами и рулон фольги. После пяти минут работы, Дарофеев имел в руках материальное воплощение той программы, которую безуспешно пытался извлечь из стеклянного шара. Убедиться в том, что такая конструкция позволяет снятие с себя энергетической матрицы, было секундным делом.
      Перед Пономарем теперь находились две идентичные структуры. Одна стояла на столе, вторая – висела в воздухе рядом с первой.
      Но получившееся образование требовалось испытать и целитель не нашел никого лучше майора Дроздова. Найдя того в Москве по характеристическому излучению поля Петра Никитовича, Дарофеев обнаружил эмвэдэшника в его кабинете на Петровке. Дроздов сидел перед чистым листом бумаги и задумчиво грыз ручку. Целитель вызвал к себе программу и совместил ее с телом майора. Та немедленно начала функционировать.
      Петр Никитович отложил ручку. Недоуменно оглянулся. Потом, словно сообразив что-то, быстро ее схватил и начал лихорадочно строчить объяснительную.
      Дарофеевская программа не имела целью подавлять чью-то личность или навязывать ее чужую волю, ее основная задача заключалась в некоторой принудительной гармонизации энергетического тела человека. В результате этого запрограммированный получал небольшое усиление собственного биополя и, как следствие, бо'льшую устойчивость ко внешним помехам.
      Убедившись, что структура работает, Пономарь решился на последнее ее испытание. Он направил в сторону майора энергетический луч. Мощность его была такова, что пробила бы естественные защитные оболочки человека, но тонкое тело Петра Никитовича не допустило в себя этот луч, закрутив его вокруг себя по спирали и постепенно ассимилируя.
      Игорь Сергеевич остался весьма доволен испытанием.
      Теперь у него в руках было такое же оружие, как и у ГУЛа. Такое же но, если сделать поправку на опыт и знания целителя, то и более мощное. Осталось применить его не во вред.
      Еще раз взглянув на пишущего Дроздова, Пономарь вернулся в свое тело. Программа так и осталась висеть на Петре Никитовиче, стимулируя его творческую активность.
      Окрыленный успехом, Дарофеев переместился в Хумск.
      Там он вновь прошелся по всем “держателям неба” на сей раз не задерживаясь, чтобы проследить какой эффект вызовет разрушение ГУЛовской программы. Игорь Сергеевич понимал, что такие его действия открывают, несмотря на невидимость, его присутствие в городе. Служат своего рода визитной карточкой. Но именно этого и добивался целитель. Чтобы ГУЛ знал, что Дарофеев не сломлен, что он действует и успешно противостоит всем напастям, которые посылает ему хумчанин. Следующим местом визита Пономаря была палата больницы, в которой находились запрограммированные жертвы радиации. Узнав о том, что все эти люди в той или иной степени пострадали от радиации, Игорь Сергеевич понял, чем вызваны такие разительные нарушения в их энергетической структуре, которые он наблюдал в свой самый первый астральный визит в это учреждение.
      С последствиями радиационного облучения целитель сталкивался и знал как это можно вылечить. Прибыв на место, Дарофеев ужаснулся. На этих людях, взамен уничтоженных в одно из прошлых посещений программ, были новые. Теперь эти господа могли черпать необходимую им сексуальную энергию не только в момент ее активного выделения, а вообще всегда. Это значило, что ГУЛ сделал их самыми настоящими энергетическими вампирами.
      Такого самоуправства Пономарь терпеть был не намерен. Потратив около двадцати минут, Игорь Сергеевич, как мог, нейтрализовал у всех шестерых пораженных последствия облучения, нормализовал работу свадхистаны, соединил разорванные энергетические каналы, наладил работу костного мозга и селезенки. После этого отпала сама необходимость в энергетическом вампиреже.
      Работая с ними, целитель сознательно воздействовал на память их тонких тел с тем, чтобы они запомнили защитные блоки. Но, скорее всего, это было излишним. Дарофеев позволил себе немного заглянуть в их головы и обнаружил там подсознательное желание и дальше носить ГУЛовские программы. С этим ничего поделать было нельзя, а идти против воли человека Пономарь, хотя и мог, но принципиально не хотел. Закончив с этим, Игорь Сергеевич отметил, что шестеро облученных опять запрограммированы. Но, пристальнее взглянув на работу этих конструкций, немного успокоился. Контур, ответственный за поглощение энергии из окружающих не активизировался.
      Дарофеев отправился по палатам. Разыскивать ГУЛа. Но, или тот очень хорошо маскировался, или его не было в данный момент в корпусе. Игорь Сергеевич не заметил никаких следов той особой активности, которая должна была сопровождать наложение программ. Пациенты занимались своими делами, читали, смотрели телевизор, болтали друг с другом. Короче, ничего подозрительного. Но ведь кто-то же только что вновь запрограммировал излеченных Пономарем! И это было очень странно.
      Подумав, что на сегодня он уже сделал достаточно, целитель вернулся в тело.

– 4 -

      Он чувствовал присутствие своего врага, но сделать с этим ничего не мог. Вот уже во второй раз Дарофеев нагло прилетал в Хумск и портил то, что делал ГУЛ. Видно москвича не было, но его след отчетливо прослеживался по снятым им штуковинам. ГУЛу приходилось буквально следовать за Дарофеевым по пятам, наводя порядок в своем хозяйстве. Это вынужденное повторение одной и той же работы неимоверно раздражало. Тем более что ГУЛу так до сих пор не было доступно снятие собственных штуковин. Несколько раз он пробовал это сделать, но результата почему-то не было. А сегодня Дарофеев очередной раз покусился на помощников! Это, да и прочие его наглые покушения на процесс установления свободы в стране, нельзя было оставлять безнаказанным.
      Дождавшись, пока в городе станет тихо, ГУЛ изъявил
      желание проверить дела в Москве и немедленно там оказался. Пролетая над столицей, он радовался и одновременно удивлялся. Как же много он успел за такое короткое время! Штуковины, на верных ему людях, работали. Политики, наконец, стали приходить к полному единодушию. В экономику ГУЛ почти не лез, но конструкции, которые он ставил на финансистов и банкиров, заставляли их безропотно отдавать средства на проекты, выдвинутые, с его подачи, политиками. Все шло по плану. Гнусный Дарофеев почему-то не обращал внимания на происходящее в его собственном городе, и все штуковины были на своих местах. Кроме, разве что, одной-двух. Но эти люди, насколько помнил ГУЛ, должны были причинять тому неприятности. Особенно милицейский майор, старый дарофеевский знакомый.
      Посетив его, ГУЛ сперва ничего не понял. На майоре была штуковина, но совершенно незнакомого типа. Это могло значить только одно – Дарофеев научился их делать! Это был удар.
      Разозлившись, ГУЛ стал лихорадочно навешивать штуковины на всех подряд, не разбирая кто этот человек, чем он занимается. За полчаса у хумчанина появилось более трех сотен последователей. Слегка притомившись, он вернулся в палату. Следовало продумать очередной этап мести Дарофееву. И ее масштаб должен был потрясти зарвавшегося москвича.

– 1 -

      Было уже около полуночи когда Игорь Сергеевич, выйдя из медитации, присоединился к Розе-Свете. Девушка смотрела телевизор. Шли “Вести”.
      – Государственная Дума в первом чтении приняла законопроект, – Вещал диктор, комментируя мелькающие на экране картины голосования депутатов, – новых дополнений к Уголовному Кодексу России. По этим дополнениям крайне ужесточаются меры наказания по статьям, предусматривающим ответственность за причастность к организованной преступности и любое пособничество криминальным структурам. Кроме того, усиливаются карательные меры по отношению к взяточникам, и лицам в любой иной форме использующим свою должность в целях незаконной наживы. Сегодня же, – Продолжал диктор, – Прошло голосование по законопроекту разрешающему добровольное участие лиц в экспериментах, которые могут повлечь частичную или полную потерю трудоспособности. Депутаты всех фракций были единогласны в одобрении этого законопроекта.
      Волосы на голове Игоря Сергеевича начали шевелиться. Картинка на экране сменилась. Теперь это были какие-то апартаменты Кремля.
      – Премьер министр, – Равнодушной скороговоркой продолжалось изложение новостей, – Подписал указ об усилении контроля за деятельностью лиц, занимающихся частной медицинской практикой и, в особенности к тем из них, кто использует в лечении методы так называемой традиционной и народной медицины. Ко всем таким лицам вводится обязательное сертифицирование их методов. Одновременно назначена комиссия из состава работников Министерства Здравоохранения, которой поручено в кратчайшие сроки разработать процедуру сертификации.
      Но это было только начало. Дальше пошли сообщения о том, что банкиры, скинувшись, начали строительство десяти тюрем, оборудованных по последним западным стандартам. Несколько директоров крупных московских заводов объявили о решении устроить на своих территориях филиалы исправительно-трудовых колоний. Церковники провозгласили об упадке Веры и начали что-то типа Крестового похода по несению в народ Слова Христова.
      Пономарь слушал, смотрел и не верил собственным органам чувств. Неужели это происходит здесь, в России? Ведь если так будет продолжаться, опыты на людях, постоянное усиление карательных мер, насильственное приобщение населения к Церкви, то вскоре страна превратится в жесткое тоталитарное государство, скатится от демократии к оголтелому фашизму.
      Одно было ясно – большая часть этих решений была принята под прямым давлением ГУЛа. А у Дарофеева до сих пор не было никакого понятия как тому реально противостоять. Ведь уничтоженные программы почти тут же заменялись новыми... Заменялись...
      И тут Игорь Сергеевич, забыв про тревожные новости звонко рассмеялся. Ему пришла в голову замечательная идея. Дарофеев крепко обнял, расцеловал опешившую от бурного проявления чувств Розу-Свету.
      – Все! – Кричал целитель. – Эврика! Я нашел!!!
      Но разрабатывать мысль лучше было на свежую голову, с утра. И поэтому Дарофеев, не обращая внимания на недовольство девушки, выключил телевизор, поднял ее на руки и торжественно понес в спальню.

– 2 -

      Наскоро позавтракав, весь в предвкушении очередной, все решающей медитации, Игорь Сергеевич все время напевал какой-то мотивчик. Девушка, видя, что с ее любовником происходит что-то странное, не вмешивалась в происходящее. Сгорая от нетерпения, Дарофеев даже не стал ждать пол часа, чтобы желудок справился с пищей. С помощью энергетических методов поставив этот процесс на максимальную эффективность, Пономарь устроился в кресле и погрузил себя в медитационное состояние.
      Перед ним стояла сложная, но очень перспективная задача: создать такую программу, которая бы не позволяла ГУЛовским произведениям садиться на ее носителя. Поставив перед собой фантом абстрактного человека, целитель стал экспериментировать.
      У ГУЛа в любой программе был стержень, осевая линия. Именно она обеспечивала функционирование структуры, завязываясь на трех точках, чакрах муладхаре, анахате и аджне. Следовательно, конструкция Игоря Сергеевича должна была защищать эти три энергетических центра, не давая иной программе к ним подключиться.
      Возникшее в воображении Пономаря образование поразительно напоминало крест. Шесть спиралей, накрывающих области самих чакров, спереди и сзади, еще четыре – на соски. Все это было соединено так, что образовывалась единая энергоинформационная система, противостоящая практически любым отрицательным воздействиям.
      Затем все это требовалось испытать. Поддерживая сознанием свою структуру, Дарофеев вызвал в памяти фантом программы ГУЛа. Попытался наложить его на свою. ГУЛовская поделка мелко задрожала и, не выдержав возникших в ней напряжений, распалась.
      Игорю Сергеевичу стало ясно, чем он будет заниматься в течение ближайших дней. Работа эта была утомительной, но необходимой.
      Но тут Пономарь вдруг понял, что это окончательным решением не будет. Ведь ГУЛ всегда сможет возобновить тактику прямого устранения неугодных. А уследить за всем многомиллионным населением Москвы и пригородов целитель был не в состоянии. Тогда бы ему пришлось медитировать, летая над городом, сутки напролет...
      Все-таки, корень проблемы находился в Хумске и его оттуда надо было извлечь. Что же делать?
      Дарофеев не собирался отказываться от депрограммирования политиков и прочих власть предержащих. Но и захватить НИИЭБ тоже казалось теперь шагом необходимым, хотя и вынужденным.
      Вот если бы штурмовикам помогал бы кто-нибудь изнутри...
      Игорь Сергеевич уцепился за эту мысль. Ведь действительно, теперь он умеет программировать, значит, можно сделать такую конструкцию, которая бы до поры никак себя не проявляла, а в нужный момент сбрасывала бы программу ГУЛа, возвращая человека в нормальное состояние. Задача была сформулирована и целитель взялся за ее воплощение.
      Чтобы удалить стержневую энергетическую линию, ее надо или перегрузить силовыми методами, или скинуть. Пономарь остановился на последнем варианте. Следующим моментом была опасность телепатического проникновения в мозг. Если ГУЛ этим обладает, а Игорь Сергеевич был уверен в такой способности своего врага, то информацию об истинной миссии следует закрыть как можно надежнее. Программные средства тут могли помочь, но Дарофеев решил не рисковать и совместить приказ удалить программу ГУЛа с восстановлением памяти под постгипнотическим приказом.
      Программа, которую целитель получил в ходе своих изысканий, состояла всего из пяти элементов: двух силовых линий, шедших волнами в противофазе. Они должны были камуфлироваться под реально существующие энергетические каналы Иду и Пингалу. В нижнем их пересечении находилась петля, которая должна была изображать пятый лепесток муладхары. Примерно посередине такая же петля маскировалась на анахате и, в самом верху, на аджне. Дело оставалось за малым: физическим изготовлением этих программ. Из той же проволоки, которая пошла на первую конструкцию Игоря Сергеевича, он сделал и две другие. Роза– Света молчаливо следила за манипуляциями целителя, понимая, что происходит что-то очень важное.
      Воплотив замыслы в гибком металле и хлорвиниле,
      Дарофеев вновь погрузился в медитацию. Своей первой целью он избрал Государственную Думу. Как раз шло очередное заседание и большинство депутатов были на местах. Среди них Пономарь нашел лишь троих незапрограммированных.
      Работа была проста, неинтересна, и монотонна, но она приносила удовлетворение целителю и ощущение того, что он все делает именно так, как надо.
      Пономарь подлетал к очередному народному избраннику, перерубал стержень ГУЛовской программы, пока та, корчась, исчезала, вешал свою крестообразную структуру. Когда Игорь Сергеевич обработал таким образом большую часть присутствующих, он заметил, что заседание стало весьма бурным. Один из запрограммированных Дарофеевым полез в драку с ГУЛовским ставленником. Целитель не стал разбираться в сути конфликта, снял с потерпевшего его программу, заменил своей. Но махание кулаками, вдруг, возобновилось с новой силой.
      Прекратив обращать внимание на спорщиков, Игорь Сергеевич спокойно доделал свое дело в зале. Пролетелся по всему зданию, выискивая незамеченных с первого раза носителей чужой воли. Таковых обнаружилось изрядное количество и Пономарь снова принялся за работу.

– 3 -

      До обеда целитель успел обработать более шести сотен человек. Но не было края числу тех, кого следовало лишить энергетических паразитов. ГУЛ потрудился на славу. Передохнув и пообедав, Игорь Сергеевич дозвонился до Корня.
      – Приезжай, Николай Андреевич. – Весело прокричал в трубку Дарофеев. – Мыслишки есть...
      – Только мыслишки? – Недовольно проворчал мафиози.
      – Да и покрупнее тоже... – Намекнул Пономарь. – В общем, не пожалеешь...
      Вызвонить Изотова оказалось непростым делом. Быстро устав нажимать кнопки, целитель связался с ним телепатически и передал приглашение. Закончив с этим, Игорь Сергеевич снова отправился распрограммировать москвичей.
      К вечеру, когда счет в пользу Дарофеева увеличился до полутора тысяч, пришли Репнев и Сергей Владимирович.
      Майор несколько задержался, но Пономарь, игнорируя суровые взгляды Корня, развлекал того несущественными беседами. И лишь после прихода фээсбэшника приступил к делу.
      – Для того, чтобы захватить и блокировать территорию института, – Менторским тоном начал целитель, – Нам потребуется поддержка изнутри. Наш уважаемый коллега, – Кивок в сторону побагровевшего Репнева, – Значительно усилил гарнизон охраны противника. Сейчас, с его же помощью, мы еще больше ее увеличим...
      – Да ты фильтруй базар! – Взорвался Николай Андреевич. – Свои намеки куму оставь! Взялся базарить – базарь без своих гнилых подколок!
      Игорь Сергеевич согласился с доводами мафиози и продолжил более серьезно:
      – Как я сказал, нужна поддержка изнутри, которая бы, в момент штурма, нейтрализовала большую часть охранников института.
      И, видя вопрос в глазах Изотова, Пономарь развил свою мысль:
      – Мы, якобы для очередной атаки, отправим в Хумск полтора десятка ребят Николая Андреевича.
      – Почему именно моих? – Продолжил возмущаться Репнев, но уже несколько тише.
      – Потому что им на работу ходить не надо... – Пояснил Сергей Владимирович.
      – Если б они у меня на работу не ходили... – Недовольно хмыкнул мафиози, – Уволил бы... Навечно...
      – Мне кажется, – Встрял в обмен репликами Игорь Сергеевич, – Что парни нашего коллеги лучше для этого подготовлены...
      Дипломатия взяла верх, и Корень угомонился. Зато непонимание осталось у Изотова:
      – Но их же там запрограммируют...
      – А нам это не помеха! – Торжествующе провозгласил целитель. – Я придумал схему, по которой все наши запрограммированные сбросят ГУЛовские хреновины и будут помогать нам! И еще. Теперь есть способ не допустить программирование вообще. Даже если человек захочет носить изделие хумчанина, у него ничего не выйдет! Сергею Владимировичу, – Полупоклон в сторону майора, – Это не требуется, зато господину депутату – не повредит...
      – Я как?.. – Репнев покрутил ладонью у виска, – От этого не съеду?
      – Ничего не изменится. – Заверил его Игорь Сергеевич. – Только у ГУЛа исчезнет возможность тебя запрограммировать.
      – А он и так не смог...
      – Считай, что это перестраховка. Он же на месте не стоит... Вдруг придумал способ... – Поддержал Дарофеева фээсбэшник. Николай Андреевич, пожав плечами, дал согласие и тут же стал обладателем антиГУЛовской программы. Изотов, наблюдая за работой Пономаря восхищенно щелкнул языком:
      – Сильно!
      – Да? – Спросил Корень, так ничего и не почувствовав.

– 4 -

      Прямо от Дарофеева, Николай Андреевич позвонил по мобильному телефону Драйверу и, через него, передал отобранным боевикам о новом сходняке. Его мафиози решил устроить в кинотеатре “Кунцево”, по своим каналам арендовав там зал. Встреча была назначена на девять вечера. А пока до нее оставалось более двух часов, Репнев хотел детально обсудить с Изотовым и Пономарем план действий.
      Но внезапно Игорь Сергеевич поднял вверх палец:
      – Тихо!..
      В наступившей паузе отчетливо были слышны странные звуки. Приближаясь, стрекотали сразу несколько вертолетов. Кроме того, с улицы доносился гул и лязг, словно по Рублевскому шоссе шли танки.
      Дарофеев выглянул в окно и обомлел. Действительно, над его домом кружили несколько летающих машин. Даже в темноте было понятно, что это не обычные патрульные машины ГАИ, а настоящие боевые вертушки. А по шоссе шла бронированная колонна.
      Танки под мертвенно-бледными лучами фонарей выглядели совершенно нереально, но ошибки быть не могло. Колонна из шести боевых машин поравнялась с домом Дарофеева и, лязгая гусеницами, перевалилась через бордюр. Ломая деревья, танки стали окружать здание. Один из них прошелся по детской площадке, вдавив в землю черепаху из стальных трубок и проехав прямо по песочнице.
      За танками подъехали несколько ГАЗов, из которых на землю быстро посыпались солдаты в полном вооружении. Бойцы выстраивались цепью, одна из групп бегом направилась к дарофеевскому подъезду.
      Пономарь оторвался от странного зрелища:
      – Уходим все! Быстро!
      Корень ринулся к двери, но целитель остановил его:
      – Там солдаты! Рота!
      Штурм мог начаться с минуты на минуту.
      – Улетим! – Закричал Игорь Сергеевич. Он понесся к входу в квартиру, распахнул дверь, прихватил верхнюю одежду компаньонов и Розы-Светы.
      – Все на балкон! – Приказал целитель. Мафиози и Сергей Владимирович послушались безоговорочно, но девушка замешкалась и Дарофееву пришлось схватить ее за руку и быстро тянуть за собой.
      – Сергей! Подстрахуй! – Крикнул Пономарь. Сам Игорь Сергеевич не знал, смогут ли “Жалюзи” поднять в воздух сразу четверых, включая его самого. Но выхода не было.
      – Хватайтесь за меня! – Дарофеев поднял на руки Розу-Свету, Репнев обхватил целителя за талию. Майор же понадеялся на собственные силы.
      Включив “Жалюзи” в левитирующем режиме, Игорь Сергеевич, несмотря на то, что на нем висели двое, оторвался от балконного пола. Прицепившись лучом манипуры к соседнему шестнадцатиэтажному зданию, Дарофеев плавно полетел туда. Вслед за ним, кувыркаясь в воздухе, но все же поддерживая режим полета, направился и Сергей Владимирович.
      Мимо них скользнул луч прожектора. Буквально в десяти метрах пронесся стальной бок вертолета. Сидящие в нем не заметили летящих тел и продолжали курсировать вокруг покинутого дома. Воздушная волна от лопастей летучей машины чуть не снесла Дарофеева с избранного маршрута, но он удержался в воздухе.
      Изотову же не повезло. Когда целитель оглянулся, ища глазами майора, он увидел его уже в нескольких метрах от земли. Прямо под Сергеем Владимировичем находился танк, оружейная башня которого была задрана почти вертикально в небо, нацелившись на одиннадцатый этаж. Этаж, на котором жил Пономарь.
      Но к чести Изотова, ему удалось выровнять полет и он стал подниматься, нагоняя несущегося в воздухе Игоря Сергеевича с грузом.
      Роза-Света, забыв про лежащую у нее на животе одежду, обеими руками пыталась задушить своего спасителя. Репнев же держался изо всех сил, но все равно постепенно сползал, прихватывая с собой и брюки целителя.
      Через несколько минут странное путешествие кончилось на лестничном балконе дома напротив. Изотов не стал тратить силы на подъем и приземлился за кустами, вне видимости военных. Пока майор поднимался на лифте, он пропустил незабываемое зрелище. Штурм.
      Две вертушки закончили кружение, зависли и из них, по тонким, невидимым канатам, спустились люди в черном. Одновременно трое из них пробили окно дарофеевской квартиры, четверо приземлились на балкон, хорошо различимые в свете люстры, и пригибаясь, заскочили внутрь. Игорь Сергеевич видел мечущиеся силуэты. Раздалось несколько выстрелов и все стихло.
      – Интересно, чего этим-то от тебя надо? – Спросил Корень неведомо кого, уже оправившись от полета.
      – Пойдем, спросим... – Предложил Пономарь.
      Подъехал Сергей Владимирович и все четверо на том же лифте спустились вниз. По пути они оделись и теперь походили на обычных прогуливающихся по вечернему городу людей.
      Через несколько шагов им встретилась группка ротозеев перед которой стояло воинское оцепление. Молодые бойцы, настороженно поглядывая по сторонам все же основное внимание уделяли окнам на одиннадцатом этаже.
      – Чего тут такое? – Спросил Игорь Сергеевич, протиснувшись между двумя любопытствующими.
      Ни один из солдат не ответил, им, как видно уже надоело всем объяснять. Зато отозвался один из зевак, мужчина с овчаркой:
      – Там террористы. Заложников взяли и требовали миллион долларов.
      Выбравшись из толпы, Дарофеев подошел к компаньонам:
      – Мы растем потихоньку... – И рассказал об услышанном.

– 1 -

      Вскоре подразделение специального назначения, штурмовавшее квартиру Игоря Сергеевича, вышло из здания. Целитель видел, как один из бойцов переругивался с кем-то в штатском, очевидно, своим командиром. Командир крутил пальцем у виска, боец разводил руками.
      Танки опустили орудия и, громко тарахтя, покинули места диспозиции. Солдаты погрузились в машины, те развернулись и укатили обратно по Рублевке, обогнав неторопливую бронированную технику. Вертолеты тоже куда-то пропали.
      У подъезда некоторое время ошивались околпаченные спецназовцы, не обнаружившие никаких террористов. Бойцы курили и пугали своим видом прохожих. Вскоре за ними пришла машина, и они уехали. О введении войск теперь напоминали лишь следы, оставленные на газоне гусеницами танков, да развороченная детская площадка.
      – Ну, что? Домой? – Провожая взглядом последнего уходящего зеваку, спросила Роза-Света.
      – А что еще делать? – Дарофеев пожал плечами и направился к подъезду. Майор и Репнев последовали за ним. К радости Игоря Сергеевича, спецназовцы ничего, кроме окна в спальню, серьезно не повредили. Большинство ящиков было вывернуто, везде были следы тщательного обыска, но, вроде, все вещи были целы, ничего не пропало.
      – Порезвились пацаны. – Охарактеризовал ситуацию Корень. – Так что, теперь это каждый день будет? Сначала менты, теперь вояки...
      – Ага. – Хихикнул Изотов. – Завтра на Игоря атомную бомбу сбросят...
      – Это вам не шуточки... – Хмуро проговорил целитель, прикидывая, сколько же времени займет уборка. – ГУЛ усиливает давление. С каждым разом его акции все серьезнее... Уж не знаю, что он еще выкинет... Может, действительно, бомбить меня начнут...
      – Вот-вот... – Николай Андреевич выбирал место куда поставить ногу, – А ты все тянул... Гуманизм... Гений... Тьфу!..
      – Я не хочу уподобляться этому варвару! – Резко ответил Пономарь. – Хочешь – иди на него один!
      – Э, нет. – Покачал головой мафиози. – Теперь мы все во!.. – Репнев сжал пальцы в кулак и показал его всем присутствующим. – Одна шайка. Мы тебя никуда не отпустим. Верно, майор?
      – Верно-то верно, – Отозвался Сергей Владимирович, – Но я бы не стал так вопрос ставить. Игорь Сергеевич прав. Без подготовки соваться туда бессмысленно. А на нее время требуется... Кстати, о времени – пора ехать.
      Оставив Розу-Свету наводить порядок в квартире, компаньоны отправились в “Кунцево”.

– 2 -

      Игорь Сергеевич ходил по сцене, а перед ним, на первом ряду огромного пустого зала кинотеатра, сидели боевики. Корень предупредил их, что сейчас Дарофеев проведет сеанс гипноза и что так надо. Бандиты не задали лишних вопросов, расселись и стали ждать начала.
      Перед работой целитель удалил из зала Изотова и Николая Андреевича. Им подвергаться такой обработке было ни к чему. Впрочем, фээсбэшник и так не поддался бы, но оставлять Корня скучать одного в фойе, Пономарь не хотел.
      Наладив энергетический контакт с боевиками, Игорь Сергеевич дал им всем мысленный раппорт “Спать!”.
      Пятнадцать голов послушно свесились на груди.
      – Ваш сон становится все глубже и глубже. – Теперь уже вслух говорил Дарофеев. – Но вы продолжаете слышать мой голос. Вы слышите только мой голос...
      Один из боевиков захрапел. Целитель, уделив ему секунду внимания, заставил прекратить это дело.
      – Сейчас у вас увеличится телепатическая восприимчивость к моим и только моим командам. Это произойдет как только я скажу: “Один, два, три.” Пономарь выждал несколько секунд и повторил:
      – Один, два, три!
      Никакого видимого эффекта не последовало, но целитель почувствовал, что энергетические структуры сидящих перед ним несколько изменились. Игорь Сергеевич продолжал:
      – В Хумске вы не будете противиться программированию.
      Но как только вы услышите мой телепатический голос, который скажет: “Пришла пора!”, вы сбросите с себя эти программы и всеми возможными способами будете нейтрализовывать охранников Научно-Исследовательского Института Экстремальной Бихевиористики. Сейчас вы забудете все, что я вам говорил, забудете и то, что вас гипнотизировали. Вспомните вы это только после моих слов “Пришла пора!”.
      Теперь вы погрузитесь в обычный приятный сон и проснетесь ровно через пять минут! – Приказал Дарофеев. Наступил ответственный момент. Целитель вызвал созданную им защитную программу, камуфлирующуюся под реальные энергетические каналы организма. Трех минут хватило, чтобы снабдить ею каждого из боевиков. Закончив с этим, Игорь Сергеевич вышел из зала.
      – Ну, как? – Встретил его Корень.
      – Нормально. – Кивнул Пономарь. – Проинструктируй их, чтобы особо на рожон не лезли. Пусть постреляют немного, если ГУЛ им это позволит...
      – Не нравится мне все это... – Нахмурился Николай Андреевич. – Не по-людски...
      – А что? – Майор весело сверкнул глазами. – Тактика “Троянского коня”. В принципе, ничего оригинального...
      – А, ладно!.. – Мафиози махнул рукой и пошел в зал.
      Из-за неплотно прикрытой двери целитель отчетливо слышал, как Корень говорит:
      – В задачу входит захват территории НИИЭБа и удержание ее до прихода подкрепления. Уничтожать только охранников! Медсестер и науку не трогать! Взять с собой минимум, поняли?, минимум оружия! По пистолету-пулемету “Шакал” на брата. Выступить сегодня же! Одной группой. Командиру группы я уже дал карту Хумска, так что, с Богом!
      Мужики, явно удивленные приказом о том, что придется ограничиться только “Шакалами”, разошлись.

– 3 -

      Дома Дарофеева ждал относительный порядок, наведенный Розой-Светой. Лишь рассыпанные по полу рукописи и заметки Игоря Сергеевича она сложила в одну стопку, и Пономарю теперь надо было раскладывать их по листочку.
      Разбитые стекла вместе с кусками рам девушка из спальни вынесла, но в окно нещадно дул промозглый октябрьский ветер. Спать там было невозможно.
      Предупредив Розу-Свету о том, чтобы ему не мешали, целитель начал очередную медитацию. Следовало показать ГУЛу, кто в доме настоящий хозяин.
      “Жалюзи” работало безотказно и Дарофеев, проникнув под щит, снова вынужден был навестить его держателей. Но теперь на смену программе ГУЛа Игорь Сергеевич оставлял свою, препятствующую программированию, структуру.
      Это, конечно, была капля в море. Большинство жителей двухсоттысячного Хумска несли на себе печать местного энергетического умельца.
      НИИЭБ встретил Пономаря настороженной тишиной. Словно только что волна страха прокатилась по всему институту, оставив за собой след зловещего молчания. Методично, палату за палатой облетал целитель, снимая прежние и надевая новые программы. Никто не сопротивлялся. Пораженные радиацией попытались, правда, устроить массовую энергетическую атаку на Игоря Сергеевича, но “Жалюзи” не дало им осуществить замысел.
      Дарофеев распрограммировал их (который уже раз?), надеясь, что это посещение будет последним. После всех пациентов пришла очередь персонала. Здесь вообще никаких сложностей не было.
      Закончив массовое исцеление, Пономарь посмотрел на свою работу и решил, что потрудился на славу. Энергоизлучение всех людей в здании было свободно от навязанной им воли.
      Но где же тогда ГУЛ? – Спросил вдруг себя Игорь Сергеевич.

– 4 -

      Чтобы никак не выдать себя, ГУЛ вынужден был затаиться. Не проявлять никакой активности. Ему пришлось пережить унизительный визит московского экстрасенса, который нацепил на него свою штуковину. Та моментально присосалась, но ГУЛ был уверен, что сумеет ее скинуть. Впрочем, зачем? Штуковина Дарофеева никак себя не проявляла, чувствовалось, что она работает, но ни о каком подчинении воле москвича информации в ней не было. Штуковина была совершенно безобидна. И это было странно. Зачем Дарофееву цеплять на всех безобидные штуковины? В этом был какой-то подвох.
      Лишь после отлета москвича ГУЛ понял, что ему страшно. Но это был не знакомый ему страх за собственную жизнь, и не боязнь потерять с таким трудом выцарапанную свободу, а совершенно иное чувство. Оно граничило с тем самым подавлением воли, которое ГУЛ делал с помощью своих проволочных конструкций. Словно Дарофеев одним своим присутствием парализовал в ГУЛе стремление к свободе, вынудив его трусливо забиться в угол и покорно ждать, что с ним сотворит его владыка.
      Но нет! ГУЛ на то и ГУЛ, чтобы никому не подчиняться! Он прошелся по палате. Осмотрелся. Все пациенты вокруг, за прозрачными стенами, несли на своих спинах дарофеевские штуковины. Даже помощники. ГУЛ видел, как они сопротивлялись, но он не помог им, и теперь его мучили угрызения совести. Ведь он мог вмешаться, оградить их. Нет же, смалодушничал, испугался, что тогда Дарофеев его вычислит. Но, действительно, что помощники? Все равно толку от них было мало. ГУЛ и так вычитал в их головах все интересное. Общаться с ними было скучно... Никаких мечтаний, кроме женщин, выпивки, да быстрейшей выписки. Но все попавшие в эту клинику не могли на это и надеяться. На памяти ГУЛа отсюда вышло всего два человека.
      Здесь никого не лечили. Лишь исследовали. Да и как лечить то, чего врачи не могли понять. Как излечить от умения летать, читать чужие мысли, неуязвимости? Всеми этими “недугами” страдали соседи ГУЛа по клинике. И все они, кроме самого ГУЛа приобрели их во время каких-то несчастных случаев. Приобрели, и остались с ними.
      ГУЛ же хотел усилить эти способности, дать пациентам полный контроль над ними, но так, чтобы эти люди стали бы его друзьями, сподвижниками. Чтобы они помогали ему в деле завоевания счастья для всего человечества.
      Но одни мечты – пустое занятие. ГУЛ начал действовать. Он сосредоточился, сформулировал желание и сразу же впал в привычный транс. Сознание, контролирующее его действия отошло на второй план. Теперь его тело подчинялось импульсам, идущим из каких-то древних и дремучих глубин мозга. Он извлек из тумбочки несколько мотков разноцветной проволоки. Теперь ему понадобятся настоящие помощники, люди, способные объединять свою Силу в борьбе против незваного визитера.
      Пальцы заходили сами. ГУЛ почти отчужденно наблюдал, как они на ощупь определяют цвет проводов, как вяжут из них необходимую структуру. Его сознание почти не вмешивалось в эту работу. Лишь несколько раз, когда возникала заминка в выборе очередной линии, ГУЛ позволял рассудку вмешаться в процесс, выбирал проволоку необходимого цвета, и работа продолжалась.
      Когда штуковина, слегка кривоватая, была готова, ГУЛ слегка подправил ее, придав большую симметричность. Первый помощник, на которого ГУЛ хотел надеть ее, лежал в наушниках и слушал радио по плееру. Но в тот момент, когда штуковина должна была запустить свои концы в энергетическое тело, активизировалась конструкция Дарофеева. Она отвела линии, которые должны были обеспечивать подпитку ГУЛовской штуковины и те повисли в воздухе.
      То же самое повторилось еще несколько раз. ГУЛ, в отчаянии, пытался надеть свое новое изделие на всех, кто подворачивался ему под руку, но штуковины просто не садились на нужные места.
      “Так вот в чем была подлость Дарофеева!” – Понял ГУЛ. Теперь он не мог продиктовать свою волю никому в клинике. Это оказалось еще страшнее, чем личная встреча с москвичом. ГУЛа прошиб холодный пот. Крах всей его работы зависел только от одного непокорного человечишки. И этот враг делал все, чтобы приблизить гибель всей ГУЛовской задумки.
      В ярости, ГУЛ решил уничтожить всю Москву, вместе с ненавистным Дарофеевым. Он даже стал формулировать такое желание. В столице было несколько ядерных реакторов и, взорвись они все разом, от города мало чего осталось бы. Но, поняв, что это не выход, ГУЛ отменил безрассудный приказ. Ведь тогда погибнут и все те, с кем он успел поработать. А их было не мало. И, судя по телевизионным новостям, идеи ГУЛа уже начали приобретать истинное воплощение в принимаемых законах и действиях финансистов. Нет. Силой против Дарофеева действовать бессмысленно.
      Он слишком хорошо защищен. Кто знает, может быть он выживет даже в ядерном взрыве?
      Но есть и другие способы воздействия...

– 5 -

      Астрально проследив отъезд кореневских боевиков из Москвы, и убедившись, что они взяли правильный курс, Игорь Сергеевич, опасаясь, что следующий ход ГУЛа будет еще масштабнее, чем введение войск, решил вновь отмедитировать собственное будущее.
      Проникнув в тонкие информационные слои, Дарофеев, для наглядности и простоты, вызвал перед собой плоскую карту своего будущего. Настоящий момент времени на ней был отображен яркой светящейся точкой. Как с удовлетворением отметил целитель, она была густо-синего цвета. От этой точки шел целый веер разнообразных вариантов будущего. Некоторые из них были слабосветящимися линиями, другие, напротив, чуть ли не горели ярким пламенем. Последних, впрочем, было сейчас всего две. И расходились они в условно противоположных направлениях.
      По одной из них Пономарь сдался, не выдержав постоянного давления ГУЛа, другая – показывала то, что могло бы произойти с Игорем Сергеевичем, продолжи он борьбу.
      Обе они ветвились, пересекались где-то в далеком будущем, но сейчас Дарофеева интересовало будущее ближайшее. Непосредственной угрозы жизни не наблюдалось ни на одном из путей. Не было обрывов линий, они текли, скрещивались, переливались.
      Выбрав линию, которую целитель назвал “линия сопротивления”, Пономарь наугад выбрал один из моментов послезавтрашнего дня.
      И обнаружил себя в тюремной камере. Но на этот раз он не читал мысли зеков, а находился там на вполне законных, или незаконных, основаниях.
      Возвращаясь по этой линии к настоящему моменту, Игорь Сергеевич увидел как он, пятясь, выходит из камеры, как шагающий спиной вперед конвой выводит его в какой-то коридор. Как он выходит из кабинета следователя в штатском. “Промотав” чуть назад, Пономарь “включил” начало беседы. “Звук” плыл, реплики говорящих были многовариантны, но общая суть угадывалась по различимым обрывкам. Выяснилось, что Дарофеев добровольно пошел за приехавшими к нему сотрудниками ГРУ. А обвинения против целителя выдвигались совершенно нелепые. Ему инкриминировалось организация антиправительственного заговора с целью не то свержения, не то просто убийства нынешнего Президента. Все это попахивало тридцатыми годами, но гэрэушника это не беспокоило. Он предоставлял для ознакомления какие-то документы, подтверждающие “вину” Игоря Сергеевича.
      Пономарь же в том варианте будущего рассчитывал на то, что абсурдные обвинения рассыплются под напором настоящих фактов, доказывающих полную непричастность целителя к этой, скорее всего вымышленной, организации.
      Обругав себя самого за наивность, Дарофеев выследил момент прихода за ним сотрудников ГРУ. Это должно было произойти завтра во второй половине дня.
      Просмотрев варианты, в каждом из них целитель прибегал к своим экстрасенсорным способностям чтобы избавиться от гэрэушников, Игорь Сергеевич решил, что лучшим вариантом будет скрыться до их появления. Ибо, посмотрев, что можно сделать для устранения этой угрозы, Пономарь обнаружил, что эти дело на него уже имеется в природе, поэтому, чтобы его уничтожить, придется прибегнуть к серии внушений. А это целитель хотя и мог, но не хотел делать из принципа.

– 1 -

      Перед сном Игорь Сергеевич успел обработать еще около пятисот человек. На сей раз это были члены кабинета министров, их помощники, секретари и заместители. Спать пришлось на узкой гостевой кровати. Дарофеев и Роза-Света с трудом на ней поместились. Первое время, когда то один из них оказывался наверху, то другой, недостаточность ширины ложа не вызывала неудобств. Но когда пришло время почивать, оказалось, что это можно делать лишь “валетом”. Всю ночь острые коленки девушки барабанили то по животу, то по спине целителя, в зависимости от того, какой стороной он к ней поворачивался. К трем ночи Пономарю это надоело и он, погрузив Розу-Свету в более глубокий сон, утихомирил ее и смог заснуть.
      Утро встретило Игоря Сергеевича низким небом, из которого изредка начинало что-то сыпаться. Дождь возникал, прекращался на несколько минут и, в зависимости от этого, раскрывались и закрывались зонты идущих по улицам.
      – Сейчас мы будем переезжать. – Безапелляционно заявил Дарофеев.
      – Зачем? – Полюбопытствовала девушка. – Вызовем стекольщиков. Они за сегодня все сделают...
      – Причина не в этом... – Покачал головой целитель. – Скоро придут меня арестовывать.
      Роза-Света не стала задавать вопросов, откуда это вдруг стало известно. Она лишь спросила:
      – Продукты брать?
      – Да. – Кивнул Игорь Сергеевич. – Я собираюсь на дачу к одному из моих пациентов. Там нас никто найти не должен. Дача, которую имел в виду Дарофеев находилась по соседству с Люберцами. До поселка, в котором она находилась, ходил прямой автобус от железнодорожной станции, да и на машине подъехать туда труда не составляло. При даче был подземный гараж, сауна, к ней была протянута телефонная связь.
      Пациент этот был генералом Генштаба и не раз приглашал целителя отдохнуть на его участке. Пономарю все было недосуг, но сейчас он решил воспользоваться предложением. Позвонив генералу, Игорь Сергеевич предупредил, что хочет подъехать за ключами от загородного дома. Тот с радостью согласился их дать, даже не спросив причин такого странного звонка и необычной для Дарофеева спешки. Пока Пономарь утрясал дела с дачей, Роза-Света собрала три сумки, запихав в них почти все содержимое холодильника, носильные вещи как свои, подаренные целителем, оставшиеся от убитой дочери, так и одежду самого Игоря Сергеевича. Перед уходом Дарофеев написал коротенькую записку, в которой сообщал гэрэушникам, что с обвинениями категорически не согласен, считает себя полностью невиновным, но, не желая проводить время в тюремном изоляторе, скрывается в неизвестном направлении до официального признания себя непричастным к этому делу. Присев, на дорогу, они вышли из квартиры. Целитель засунул записку за дверной косяк и они спустились к дарофеевскому “Москвичу”.

– 2 -

      Найдя нужный дом, Дарофеев открыл замок на крашеных зеленой краской воротах. Они бесшумно распахнулись и целитель завел автомобиль на территорию генеральской дачи. Снаружи дом не производил такого впечатления, как изнутри. Роза-Света немедленно обошла все комнаты, любуясь развешанными по стенам офортами, картинами, среди которых преобладали пейзажи. Портрет был всего один и на нем по пояс был изображен бравый седоватый генерал-майор с кольчугой из орденов и медалей. Хозяин дома. Поручив девушке разбирать сумки, Игорь Сергеевич занялся ритуалом, который он считал обязательным при любой, даже временной перемене места жительства. Нечто похожее он проделывал и по приезде в Хумск. Но сейчас, поскольку энергетика Люберец находилась под прямым влиянием энергоинформационного поля Москвы, не было нужды становиться “своим” для местного эгрегора, зато наладить отношения с “хозяином” не помешало бы.
      Для начала целитель очистил дом от неразумных сущностей низшего астрала. Он модифицировал излучение своих энергетических оболочек так, чтобы эти сущности летели к нему, словно мухи на мед, где и “гибли”. На самом деле эти твари переходили на другой уровень существования, лишаясь своих тел, но именно этого и добивался Пономарь. После чистки, когда энергополе в доме перестало мельтешить от астральных прихлебателей, найти среди оставшихся местного домового и побеседовать с ним не составило труда. Тот и сам был рад избавиться от ненужных жильцов и пообещал Игорю Сергеевичу не безобразничать, вести себя тихо и вообще, оказывать всякую посильную помощь. Поблагодарив домового, целитель отправился на кухню.
      Он застал Розу-Свету в тягостных раздумьях.
      Холодильник, как оказалось, был забит почти под завязку. Девушке удалось впихнуть туда некоторую часть продуктов, но остальные никак не хотели помещаться внутри. Переместив “лишнее” в погреб, Пономарь отправился звонить компаньонам.
      Телефон генерала был защищен от прослушивания и оборудован антиАОНом. Сергей Владимирович, узнав о предстоящем аресте Дарофеева пообещал разобраться. Корень же лишь хмыкнул:
      – Доигрался...
      Оба они выразили согласие на очередную встречу.
      Подумав, Игорь Сергеевич пригласил и брата. Тот теперь не отказывался.

– 3 -

      По дороге на дачу целитель купил несколько свежих газет. Когда вещи были разложены, телевизор найден и включен, кровать опробована на мягкость и ширину, дело дошло и до прессы.
      На первой полосе одной из газет Игорь Сергеевич обнаружил достаточно осторожные комментарии по поводу принятых вчера законов. Автор материала, явно не понимая, хвалить Думу за такое или ругать, пытался рассмотреть проблему опытов над людьми как можно более широко. Вспоминались, правда вскользь, концлагеря, приводилась зарубежная статистика, несколько абзацев было посвящено жертвам Семипалатинского полигона. Вывод был такой: “Если найдутся идиоты, которые будут сознательно гробить свое реальное здоровье на мифическое благо современной науки – туда им и дорога.” Высказано это было гораздо более обтекаемо, но ошибиться в определении позиции автора было невозможно.
      Когда же Дарофеев развернул эту газету, на второй ее странице он с удивлением обнаружил собственную фотографию, где он, гордо подбоченясь смотрел в глаза читателю. Появление статьи показалось целителю странным, за последние несколько месяцев он никому не давал интервью. Снимок же был сделан несколько лет назад. Пономарь даже узнал фон. Это была стена с его рекламным стендом в Центре Традиционной Народной медицины.
      Игорь Сергеевич стал читать. В начале шло занудное вступление, где общими словами прокатывались по разного рода шарлатанам от биоэнергетики. Неточности и передергивание фактов встречались в каждой фразе. Видно было, что писал эту статью человек, ни ухом, ни рылом, не смыслящий в эниологии .
      В следующей части наезды стали определеннее и гораздо конкретнее. Дарофеев клеймился как бездушный, алчный деляга, туманящий мозги доверившимся ему людям. Приводились цитаты из разговоров с бывшими пациентами целителя. Суть их всех можно было передать одной фразой: “Сперва, вроде стало получше, зато потом такое началось!..” К счастью, почему-то, приводились неизмененные фамилии интервьюируемых. Пономарь узнал одну из них. Это дама, навестившая Дарофеева всего один раз, но которую он запомнил надолго, хотела чтобы он сразу и выдал замуж ее дочь, спас от тюрьмы ее мужа, которого поймали на каких-то махинациях, выгнал ей шлаки из организма и улучшил настроение. И все это за один сеанс.
      Игорь Сергеевич прекрасно помнил, как вспылил тогда, заявив нахальной даме, что чистка ее организма займет месяц, настолько она грязна, что он не сводник и не следователь, а улучшают настроение в цирке. И если она пришла за этим – она ошиблась адресом.
      Отогнав неприятные воспоминания, Пономарь продолжил чтение.
      В статье целителю припоминался и прошлогодний скандал. И, хотя ничего доказано не было, Дарофеева почти прямо называли как пособника организованной преступности. Еще немного – и целитель стал бы вором в законе и боссом всех преступных организаций на Земле, Луне и Марсе.
      Эта часть ничего, кроме досадливой усмешки, вызвать не могла.
      Ни резюме, ни вывода в материале не было. Но сам тенденциозный подбор фактов позволял читателю, незнакомому с Игорем Сергеевичем, сделать однозначное умозаключение – от Дарофеева стоит держаться подальше.
      Подпись под материалом гласила – Илья Поддубный, и очень смахивала на псевдоним.
      Нечто подобное было и в прошлом году, когда, с подачи Гнуса, на целителя возбудили уголовное дело по якобы бывшему изнасилованию собственной дочери. Тогда тоже, любая газетенка считала своим долгом пнуть Игоря Сергеевича. А когда правда восторжествовала, стыдливым петитом вынужденно напечатали опровержения.
      На этот раз, Пономарь в этом был уверен, разгромная статья была сделана под диктовку ГУЛа. Впрочем, ситуация сейчас была совершенно иной, нежели год назад, да и сам материал пасквиля позволял дать развернутое опровержение.
      Надеясь, что газетчики не пронюхали о деле, заведенном ГРУ, Дарофеев связался с редакцией, представился и попросил объяснений. Они были даны, но весьма невразумительные. Один из редакторов, представившийся как Иван Иванович, что-то мямлил про сертификацию, достоверность, медицинское наблюдение. Пономарь все это внимательно выслушал и детально начал отвечать по всем пунктам:
      – Милсдарь! Сертификатов, подтверждающих мою квалификацию у меня целых шесть. Два выданы в России, остальные из Оксфорда, Вирджинии, Осло и Парижа. Каждый мой пациент проходит обязательное наблюдение...
      – Хватит, хватит, – Взмолился Иван Иванович. – Я редактор, разбираться в том, что вы говорите – дело журналиста. Я направлю к вам автора статьи, вот с ним и говорите. Мы, конечно, не хотим и не имеем возможности устраивать на наших страницах дискуссии, но, поскольку вы считаете, что этой статьей вам нанесен моральный ущерб...
      – И материальный! – Вставил Дарофеев.
      – Поэтому, я надеюсь, – Говорящий не умолк ни на секунду, – Редколлегия пойдет вам навстречу... Игорь Сергеевич сообщил, что он будет ждать господина Поддубного у Пушкина в полдень и попрощался. Хотя разговор и закончился уверениями обоих сторон в совершеннейшем почтении друг к другу, на душе у целителя было тоскливо.

– 4 -

      Выкроить время, чтобы начать обучать Розу-Свету основам биоэнергетики, Игорь Сергеевич никак не мог. “Вот покончу с ГУЛом, – Говорил он сам себе, – Тогда и займусь.” А пока что целителя ждала очередная медитация. Никогда в жизни, даже во время войны с Гнусом, Дарофеев не медитировал, не выходил из плотного тела, так часто. Вреда вышеупомянутому телу это не приносило, но времени на деятельность другого рода практически не оставалось. Целитель уже просрочил момент выхода на работу в Центр, но звонить Дальцеву ему не хотелось из-за обязательных объяснений причин. Доклад обстоятельств задержки можно было просто отложить. Такое бывало не один раз, когда целитель не укладывался в командировочные сроки, и Павел Георгиевич всегда принимал сторону Пономаря, не отвергая почти любые аргументы в оправдание.
      Сегодня Дарофеев принялся распрограммировать оставшихся деятелей от политики. По всей Москве шли разнообразные заседания, совещания и на них присутствовали ГУЛовские избранники. Работать так было гораздо легче, чем прислушиваясь в вибрациям тонкого мира, выискивать тона, присущие запрограммированным, и лететь на этот выявленный сигнал.
      Когда Игорю Сергеевичу надоело возиться с этими господами, он навестил редакцию газеты, опубликовавшей разгромную статью. Но там оказалось на удивление чисто. Целителю удалось выявить всего троих. Но все они занимались политическими новостями и того журналиста, который подготовил материал про целителя, среди них не было. Зато в Государственной Думе появились новые ГУЛовские протеже. Их хумский гений набрал из помощников депутатов, референтов и прочих господ, не охваченных в прошлые разы. Среди тех, кого Дарофеев снабдил защитной программой – жертв не оказалось. Структура целителя действительно оказалась способна противостоять чужому программированию.
      Снимая и надевая программы, Пономарь усмехался про себя, представляя, как бесится ГУЛ, выяснив, что его московский враг нашел средство обезопасить людей. Но, поняв, какие чувства обуревают его противника, Игорь Сергеевич чуть не вылетел из тонкого мира, поддавшись эмоциям.
      Ведь он, Дарофеев, практически уже загнал противника в угол, лишив того власти над людьми. Сама власть, конечно, осталась, но самые первые, самые ценные избранники были уже вне подчинения ГУЛа. И это могло взбесить хумчанина. Толкнуть его на непредсказуемые действия как вообще, так и по отношению к самому Пономарю.
      Целитель помчался в Хумск. Купола над городом больше не было. Дарофеев воспринял это как еще один шаг к победе. Но теперь появилось нечто странное. Игорь Сергеевич обнаружил массу запрограммированных людей, но эти, висящие на них структуры, пока не работали.
      В НИИЭБе тоже все было по-старому. Лишь в холле четвертого этажа, перед телевизором, на столике, заваленном старыми газетами, лежал прототип увиденных Пономарем программ. Это доказывало, что ГУЛ еще здесь.
      А раз так... Дарофеев вдруг понял, что может, наконец, выделить Главного Управляющего из массы других пациентов. У претендента на мировое господство должна быть в палате проволока! Тот самый инструмент, с помощью которого он подчиняет себе людей.
      Но пролетев по помещениям, Игорь Сергеевич оказался в затруднении. Очевидно, ГУЛ предвидел, что его можно найти по этому признаку и распихал по мотку проводов в тумбочку каждого из пациентов. Следствие опять оказалось в тупике. Люди Корня еще не прибыли. Делать в Хумске Дарофееву больше было нечего.
      Вернувшись в Москву, целитель посетил свою квартиру. В ней уже была туча милиции, людей в штатском. Все они проводили очередной обыск. На столе перед одним из них Пономарь обнаружил свою записку.

– 5 -

      Совещание боевой четверки началось около семи вечера. Собственно, докладывать пришлось одному Дарофееву. Лишь у целителя оказались какие-то достойные внимания новости. Вестей из Хумска пока не поступало. Лишь на Игоря Сергеевича неприятности валились одна за другой. Изотов сообщил, что ему удалось выяснить фамилию следователя ГРУ, им оказался некий Святослав Константинович Уходящий, подполковник, который занялся делом целителя, но рассчитывать на его сообразительность не приходилось. Данный господин характеризовался как весьма примечательный своей предвзятостью служака и большинство дел, которые он вел, позже оказывались полнейшей липой.
      – Так что, – Резюмировал майор, – Ситуация безнадежная. Ребята из ГРУ все поставят на уши, чтобы тебя найти. Здесь, понимаешь, честь мундира...
      – Да ты не пугай! – Корень резко рубанул воздух ладонью. – Пономаря хрен кто возьмет!
      – Так-то оно так... – Сказал Игорь Сергеевич. – Только ведь, сам понимаешь, не дело это, скакать с места на место.
      – А чем эта дачка плоха? – Константин повел рукой.
      – Пока ничем... – Отозвался Сергей Владимирович. – Но я бы хотел найти еще несколько вариантов жительства. Мало ли что...
      – Могу предложить мою квартиру. – Сразу предложил Дарофеев-младший. – Игорь у меня уже жил...
      – Не пойдет... – Поморщился Репнев. – Ему такая нора нужна, чтобы ни одна собака не учуяла. Вот у меня есть такая...
      – Да и я могу дать пару наших резервных адресов... – Вставил Изотов.
      – Твои уж точно не пойдут... – Отмахнулся Николай Андреевич.
      – Они трехнулевой секретности... – Мрачно и настойчиво проговорил майор.
      – Да прекратите вы! – Возмутился целитель. – Не нужны мне...
      – Нет, нужны! – Чуть не хором сказали мафиози и Сергей Владимирович.
      Дарофеевы лишь пожали плечами. В результате, целителю продиктовали пять адресов. Корень сообщил на каждый пароль и условный стук, а Изотов объяснил в каких тайниках лежат ключи. Фээсбэшник и Репнев ушли с чувством выполненного долга, а Игорь Сергеевич до самой ночи рассказывал брату о своих нынешних похождениях.

– 1 -

      На Пушкинской площади, где Дарофеев назначил встречу с пасквилянтом, было многолюдно. То ли встречаться под Пушкином было хорошим тоном и дополнительным шиком, то ли место действительно было удобное, но на глазах Игоря Сергеевича уже повстречалось несколько парочек, рядом с ним несколько роскошно одетых молодых ребят тоже кого-то поджидали. Часы напротив “Макдональдса” показывали уже десять минут первого, когда целителя окликнули:
      – Господин Дарофеев?
      Голос был не из приятных. В нем сквозило явное нежелание лично разговаривать с героем материала. Пономарь уже несколько минут назад засек этого молодого человека по характерному излучению ГУЛовской программы. Запрограммированных поблизости было целых четверо, но из них лишь этот парень походил на журналиста. И Игорь Сергеевич не ошибся.
      – Да я... – Ответил целитель поворачиваясь и гладя корреспонденту в глаза.
      – Мне тут поручили с вами побеседовать... – Илья Поддубный не скрывал, что пришел сюда только под давлением начальства. – Только я не понимаю зачем...
      – У вас время есть? – Напрямую спросил целитель. – Я хотел бы вам кое-что показать...
      – Положим, есть... – С нехорошей ухмылкой ответил парень. – А на счет гипноза, не беспокойтесь. Я неподдающийся...
      – Что вы, – Замахал руками Дарофеев, – Никакого гипноза! По пути в Люберцы Игорь Сергеевич успел сразу несколько вещей. Он не только снял программу ГУЛа и повесил свою защиту, но и успел вскользь просмотреть содержимое мозга журналиста. Оказалось что Илья, как и многие, не верит в существование парапсихологии как науки, объясняя все феномены внушением на расстоянии. Признание последнего – было единственным допущением со стороны журналиста. Поддубный не раз встречался с разного рода целителями, экстрасенсами, но из всех этих визитов вынес одно – все они сплошняком шарлатаны. Кто более, кто менее талантливый, но шарлатаны. ГУЛ очень удачно выбрал именно этого человека для разоблачительной статьи.
      Поймав мысль журналиста о том, что везущий его господин не более чем шибко о себе возомнил, Игорь Сергеевич решил поразвлекаться. Вызвав блок невидимости, Пономарь вошел в это состояние. Парень, сидевший не штурманском сидении, внешне не отреагировал. Но целителю выло видно, как резко изменился его энергетический фон.
      В глазах Ильи читалось: “Гипноз!..”
      И он был почти прав.
      Пономарь увидел, да и почувствовал, как парень, словно невзначай потянувшись, раскинул руки и ощутимо задел ногу Дарофеева. После этого, убедившись, что Игорь Сергеевич на месте, а не испарился, Поддубный успокоился и, очередной раз уверившись в том, что гипноз может творить чудеса, отвернулся к окошку машины.
      Выехав за кольцевую, Пономарь разошелся.
      Невозмутимость парня почему-то жутко веселила Дарофеева и следующим номером представления Игорь Сергеевич выбрал левитацию. Теперь он знал, что с помощью “Жалюзи” может поднимать очень большие грузы. “Москвич” же был грузом большим, но не очень.
      Не переставая быть невидимкой, целитель вошел в “Жалюзи” и поднял машину над дорогой. Илья сперва не отреагировал, и Пономарь увеличил высоту. Машина полетела сперва над дорогой, потом чуть свернула на обочину.
      Дарофеев заглушил мотор, стал видимым и демонстративно отпустил руль. Водители, ехавшие навстречу, невольно притормаживали, увидев необычайное зрелище. Те же, кто ехал сзади, начали отчаянно сигналить, не решаясь обгонять плывущий по воздуху “Москвич”.
      – Вам это внушение не мешает? – Глумливо поинтересовался журналист. – Или мы все еще в Москве, на “Пушке”?
      – Хотите – выйдите, убедитесь. – И Дарофеев, обнаружив впереди по курсу небольшое болотце, заросшее пока еще зеленым камышом, опустил машину прямо в него. Парень смело открыл дверцу, вышел, и по колено провалился в тину пополам с грязью.
      – Качественно. – Поразился Илья. – Даже холод почти натуральный...
      Это так рассмешило Дарофеева, что он не выдержал и вслух расхохотался.
      – Ладно, – Сквозь проступившие слезы примирительно сказал Игорь Сергеевич, – Поехали дальше.
      Илья забрался в салон, а Пономарь поднял автомобиль и переместил его на трассу.
      – Смею вас уверить, что ряска на ваших джинсах самая настоящая, а не внушенная. Как и вода в кроссовках...
      Журналист волком смотрел на Дарофеева, но тот, игнорируя эти взгляды, вел машину к генеральской даче. Половина дела была почти сделана. Илья не мог отрицать реальности происходящего, а если у него и оставались какие-то сомнения, то Игорь Сергеевич готов был их развеять. Пономарь, в принципе, не любил показывать “чудеса”, работая на публику. Это все же был изрядный расход психических сил, которые требовалось преумножать и экономить. Другое дело, “чудить” для работы... Но сейчас как раз был тот случай, когда Поддубный мог помочь целителю и не только в деле его реабилитации. Как-то так случилось, что среди дарофеевских пациентов журналистов почти не было, а если и были, то такие, которые разъезжали по заграницам, делали оттуда репортажи и застать их в Москве, когда они были необходимы, не представлялось возможным.
      Роза-Света радушно встретила газетчика. Попыталась угостить его чаем, но Игорь Сергеевич отложил принятие пищи физической на потом. Присев напротив журналиста, который вынужден был снять джинсы, кроссовки и носки и сидел теперь в махровом халате генерала, утопая в нем по уши, Дарофеев спросил:
      – Вам как, теперь представить документы, или поверите мне на слово?
      – Давайте и так и так... – Уже более миролюбиво ответил Илья.
      – Хорошо... У вас диктофон с собой?
      – Всегда.
      – Тогда – включайте...
      Целитель потратил не меньше часа, рассказывая об истории своей парапсихологической деятельности. Он понимал, что даже если материал и выйдет, его речь сократят, выбрав оттуда то, что покажется интересным, и поэтому Пономарь заливался соловьем, пытаясь при этом придерживаться правды.
      Когда обе стороны кассеты были записаны, Игорь Сергеевич предупредил журналиста:
      – Знаете, о нашем приключении по пути сюда – лучше не упоминать...
      – Да что вы... – Усмехнулся Поддубный, – Мне же тогда никто не поверит...
      Отношение Ильи к целителю, незаметно для самого корреспондента, превратилось в неявную, но симпатию. Джинсы были уже вычищены и просушены, и теперь Илья сидел на просторной, обитой лакированной вагонкой, кухне и поглощал кофе из генеральских запасов. В этот момент Игорь Сергеевич решил, что наступил момент для раскрытия некоторых карт.
      – Скажите, Илья, – Осторожно начал Дарофеев, – А нет ли у вас знакомых на телевидении?
      – Есть. – Журналист в это время пытался прожевать кусок каменного пряника и слово прозвучало, хотя и не внятно, но вполне разборчиво.
      – Мне срочно необходимо десять минут. На любом канале.
      – Так сходили бы к третьеглазнику Кононову, он бы помог по старой памяти...
      – Дело не так просто. То, что я хочу рассказать – могут в секунду снять с эфира. Очень это опасная вещь...
      – Опасная? – Насторожился парень. – А в чем дело?

– 2 -

      После отъезда журналиста, которому Игорь Сергеевич рассказал о попытке захвата власти в стране хумским гением, к целителю подошла Роза-Света. Обняла одной рукой, прижалась. Дарофеев поцеловал ее и хотел было идти медитировать, но девушка, вытащив из-за спины руку, показала зажатые в ней несколько газет. Оказалось, что пока Пономаря не было, она сходила за хлебом и, по пути случайно увидела лоток с прессой.
      В каждом из изданий оказалось по материалу посвященному Дарофееву.
      Теперь Игорь Сергеевич узнал, что он, оказывается, пойман с поличным на махинациях с золотом и драгоценными камнями и теперь находится в Бутырской тюрьме. В другой статье на полном серьезе заявлялось, что народный целитель Дарофеев содержал гарем из наиболее привлекательных пациенток, и был в этом полностью изобличен. В третьей, со ссылкой на надежные источники, говорилось, что Дарофеев в нетрезвом виде завалился в храм Христа-Спасителя, сорвал богослужение, завладел кадилом, которым запустил в прихожан, и, взобравшись на алтарь, призвал снести это богохульное сооружение и возродить на освободившемся месте бассейн. Там же, на месте, Дарофеев был отлучен от Церкви и предан анафеме.
      Игорь Сергеевич не знал, плакать или смеяться.
      Нелепости громоздились одна на другую, но все это ведь читали сотни тысяч! И среди них наверняка были и его, Пономаря, пациенты. Что же они подумают?!..
      Но каковы бы не были новости, медитация являлась более важным делом, нежели растрата энергии в сокрушениях о вранье журналистской братии.
      Настроившись на восприятие тонкого мира, и отделив своего астрального двойника от плотного тела, целитель отправился в Хумск. Внимание его привлек странный энергетический всплеск возле НИИЭБа.
      Подлетев к институту, Игорь Сергеевич обнаружил, что там во всю идет подготовка к осаде. Боевики Корня не стали рисковать и штурмовать проходную, а соорудили настоящие баррикады и расположились за ними, изредка постреливая. И тут Пономарь заметил слабый всплеск энергетической работы в здании стационара. Немедленно над головами боевиков возникли подавляющие волю программы. Они спокойно присасывались к энергетическим телам боевиков и те, опустив оружие, стали выходить из-за укрытий. Теперь осталось выяснить, подчинятся ли эти люди телепатическому приказу Дарофеева. Но до проверки оставалось, по расчетам Пономаря, чуть больше суток.
      Целитель, не мешкая, переместился к месту откуда шло программирование. Но обнаружил там лишь самого молодого из пациентов, четырнадцатилетнего немого мальчика, о котором ему рассказывала Роза-Света.
      Посмотрев, что творилось тут минуту назад, Дарофеев увидел странную вещь. Из ниоткуда появился информационно-силовой луч, который проник в голову пацана и вышел из нее трансформировавшись в полтора десятка программ. Игорь Сергеевич мысленно вздохнул. Опять промашка. Как видно, ГУЛ использует парнишку в качестве транслятора. Программирование для этого процесса было не нужно... Покинув Хумск в разочаровании, Дарофеев почти автоматически занялся очисткой Москвы от запрограммированных. Пономаря не оставляло впечатление, что только что в Хумске он чего-то недоглядел. Не обратил внимания на какую-то мелочь, которая помогла бы, наконец, идентифицировать ГУЛа.
      Вскоре целитель утомился однообразием работы по бесконечному снятию старых и напяливанию новых программ. Вернувшись в тело, Игорь Сергеевич несколько минут в упор разглядывал смотрящую на него Розу-Свету. Она не выдержала гляделок, отвела глаза.
      – А давай, я с тобой позанимаюсь?.. – Предложил Дарофеев. Девушка одарила его широкой улыбкой:
      – Как становиться невидимкой?
      – Эх, – Вздохнул Пономарь, – До этого еще дойти надо. А пока надо заняться основами биоэнергетики. Если хочешь, конечно...
      Роза-Света хотела. Такого странного занятия Дарофеев еще не проводил. Обычно он просто читал лекцию, давал несколько основных упражнений, которые, как он очень сильно подозревал, почти никем не выполнялись. В этот раз Игорь Сергеевич начал с того, что продемонстрировал девушке что такое энергетический поток. Роза-Света подставляла ладошки, а целитель направлял в них лучи различной интенсивности, окраски, наделял их самыми разнообразными свойствами. Сообщения девушки о том, что она чувствует, почти полностью совпадали с тем, что делал целитель. Он дал ей возможность поощущать бархат, поролон, вату, воду, морскую и газированную, металл, дерево... Та радовалась, как ребенок. После демонстрации возможностей, Дарофеев стал объяснять, как это можно сделать. Встав за спиной девушки и взяв ее ладони в свои, Игорь Сергеевич пустил по рукам Розы– Светы кольцевой энергетический поток.
      – Чувствуешь что-нибудь?
      – Словно внутри рук – мягкая веревка. Из одной выходит – в другую входит...
      – Правильно. А теперь я уберу свою силу. Попытайся удержать это ощущение...
      У девушки получилось почти сразу. Сначала она напряглась, как перед прыжком с высокого трамплина, но Пономарь это заметил и приказал расслабить все тело. После этого поток пошел без затруднений.
      Радости от этой маленькой победы было столько, что целитель едва не испугался за рассудок Розы-Светы. Но она, в буквальном смысле, попрыгав от восторга, потребовала:
      – А дальше?..
      И тут Игорь Сергеевич допустил маленькую тактическую ошибку. Он начал рассказывать про чакры, начав с самого низа.
      Поведав о основополагающей роли манипуры в мышлении, магии и, вообще, в жизни, Дарофеев пошел выше. А выше оказалась свадхистана, сексуальный чакр.
      Но не успел он закончить объяснять почему этот чакр лучше всего держать закрытым, как Роза-Света сказала:
      – А моя свадхистана такая возбужденная... Вот, потрогай...
      Решив, что урок будет усвоен лучше, если возможности этого энергетического узла будут продемонстрированы наглядно, Пономарь разблокировал на наружное излучение свой аналогичный же чакр и занялся с девушкой энергетическим сексом. Последний, впрочем, достаточно скоро перешел в более плотные слои их тел.

– 3 -

      Становилось все хуже. С каждым днем. С каждым часом. Неощутимый Дарофеев творил свое черное дело, срывая с людей штуковины и вешая свои, после которых ни о каком послушании не могло быть и речи. От этих событий ГУЛ впал в апатию. Руки опускались. Делать ничего не хотелось.
      А подлый москвич залетал в институт как к себе домой, везде шастал, разыскивая его, Главного Управляющего Людьми. Да, какого теперь главного и какого управляющего? Остались одни лишь мечтания о счастье для людей. О том, как они могли бы жить, если бы не было преступников, войн, убийств...
      Но на пути воплощения идей ГУЛа встал Дарофеев.
      Непонятно почему, но этому человеку был мил тот бардак, который творился в стране и это приводило ГУЛа в недоумение.
      Единственным желанием, которое довлело над ним, было замаскироваться, спрятаться так, чтобы его никто не нашел.
      Особенно Дарофеев.
      А сегодня... Как только ГУЛ вынужден был на секунду отвлечься от меланхолических раздумий и нейтрализовать очередную партию недоумков, принявшихся обстреливать Институт, как появился Дарофеев. Хорошо, что москвич ничего не понял и инкогнито было сохранено. А если бы ГУЛ не захотел спрятаться? Тогда – все. Пропала бы последняя надежда.
      Дарофеева надо было уничтожить. Но как? Найти его не представлялось возможным. Не расставишь же на всех московских углах глаза и уши?.. Но эта идея приглянулась ГУЛу и он вяло пожелал, чтобы все, кто встретил бы Дарофеева, тут же сообщал об этом. А, если предоставлялась такая возможность, и проследил бы за ним...
      Сев на койку, ГУЛ несколько раз подпрыгнул на ней. Пружины отдались протяжным звоном, но это не вернуло былого хорошего настроения. Оставались два варианта. Или сидеть и ждать, когда же Дарофеев раскусит его, или бежать. Но куда? Без денег, одежды... Впрочем, все это при его способностях проблемой не было, главным вопросом было, как же жить в этом мире, за институтскими стенами? То, что можно найти в головах других людей, их житейский опыт, – это, конечно хорошо, но он же их личный. Кто знает, как обойдутся в этом мире с ГУЛом?.. Предаваясь невеселым раздумьям, ГУЛ сам не заметил как заснул до ужина.

– 1 -

      Весь предыдущий день Николай Андреевич посвятил делам. Его доверенные люди контролировали прибытие партии оружия, а он контролировал их. У директора одного из борделей возникли сложности с милицией, и Корню потребовалось около часа сидеть на телефоне, чтобы все утрясти. Наконец, под вечер, появилась еще одна проблема. Банда гастролеров попыталась взять кассу казино. Их безжалостно перестреляли, но у одного из бандитов на запястье оказалась вытатуированная шипастая рыбка. Это значило, что наркомафия Рыбака все еще существует и приступила к активным действиям по накоплению капитала. Это сообщение тоже требовало немедленных действий, и Репнев по криминальным каналам стал искать контакта с Рыбаком.
      Сегодня же никаких дел, которые нельзя было бы отложить, не намечалось, и Николай Андреевич решил посвятить день рыбалке. Взяв с собой двоих телохранителей, мафиози с раннего утра поехал на водохранилище. Каждому из охранников досталось по удилищу, сам же Корень ловил на несколько спиннингов. Клев был плохой и Николай Андреевич задремал.
      Пробуждение оказалось не из приятных. Репнева грубо потрясли за плечо. Он удивленно открыл глаза, готовый обматерить своих телохранов за халатное исполнение обязанностей, но ему в лицо тут же сунули синее удостоверение.
      – Святослав Константинович Уходящий, подполковник Государственного Разведывательного Управления, старший следователь Отдела по борьбе с политическим терроризмом. – Представился незнакомец. За ним стояло несколько здоровенных лбов, а надежные охранники Корня валялись на пожухлой траве, не подавая признаков жизни.
      – Николай Андреевич Репнев, если не ошибаюсь? – Продолжал суровый гэрэушник. Он сразу не понравился мафиози. И ведь совсем недавно он слышал эту странную фамилию. Но где?
      – Положим. – Корень встал. – А могу я узнать по какому праву вы так обходитесь с моими помощниками? Проигнорировав это вопрос, Уходящий сурово спросил:
      – Не могли бы вы проехать с нами?
      Вопрос был явно риторический, но Репнев не желал покидать это место, о чем прямо и заявил:
      – Я занят и не могу. Точнее не желаю! Вам все ясно, подполковник?
      – Я вынужден настаивать. – Упрямо проговорил Святослав Константинович. – И не вынуждайте нас на применение других мер воздействия...
      – Да у тебя права такого нет! – Взорвался мафиози. – Один звонок – и слетят твои погоны!
      На это Уходящий не стал отвечать.
      – Взять. – Коротко бросил он и Николай Андреевич почувствовал, что ему заламывают руки. Мафиози попытался высвободиться, но ему в лицо прыснули какой-то дрянью из газового баллончика и Репнев потерял сознание.
      Очнулся он только в Москве. Николай Андреевич обнаружил себя скованным наручниками и сидящим на прочном железном стуле. Корень тут же попытался привстать, но чей-то голос сзади сообщил:
      – Этот стул приварен к полу. Так что не советую... Мафиози повернул голову и увидел Уходящего. Подполковник сидел за столом и изучал какое-то пухлое дело.
      – По какому праву?!.. – Возмущенно рявкнул Репнев.
      – Не ори, – Лениво отмахнулся следователь. – Мне от тебя нужно немного. Только скажи, где скрывается твой дружок... И все... Я тебя отпущу...
      – Ты, падаль, мне не тыкай! – Николай Андреевич отвернулся и говорил так грозно, как только мог. – Я тебя сгною! Парашу у меня будешь лизать!
      – Да не пугай, ты. – Миролюбиво молвил Святослав Константинович. – У меня и пострашнее тебя раскалывались. Так будешь говорить?
      – Хрен тебе в гузно!
      – Хорошо.
      Невозмутимость подполковника выводила мафиози из равновесия. Ему хотелось вскочить, начистить тому морду, чтобы знал, как связываться с ним, Корнем.
      – Будем считать, что на уговоры лимит времени исчерпан. Будем применять другие способы... – Горестно вздохнул Уходящий и Николай Андреевич услышал, как где-то за спиной затрещал звонок. Звук был неприятный, бил по зубам, но то, что увидел Репнев после него, оказалось неприятным в двойне. В комнате возникли два мордоворота. Один из них расстегнул “браслеты”, Корень тут же рванулся, и немедленно получил затрещину, от которой в ушах зазвенело еще противнее чем давешний сигнал.
      – Не рыпайся, симпатяга... – Пробасил здоровяк. – А то мы норму перевыполним... – И он рассмеялся гукающими звуками.
      – А на счет времени, дорогой Николай Андреевич, не беспокойся. У моих ребят впереди весь день... До вечера ведь тебя не хватятся... – Сказал следователь, когда Репнев был уже в дверях. – Так что – подумай... Зачем тебе знакомство с этими мальчиками?..
      – Пошел к... – Зашипел Корень, но договорить ему не дали. Громила ударил мафиози по губам:
      – Не порти моего друга! При нем материться вредно...
      Корня повели пустыми коридорами. Спустили на лифте в подвал. Там оказался конец маршрута – помещение с железной дверью, за которой почти пустая комната. В ней было всего два стула и свисающие с потолка и тянущиеся по полу цепи. Пресекая всякие попытки сопротивления, палачи раздели Николая Андреевича по пояс, обрядили в ножные кандалы, подвесили за руки. Высота цепей оказалась такова, что Репнев мог стоять лишь на цыпочках.
      В руках громил появились полотенца. Они обильно намочили их в ржавом умывальнике, торчащем из стены, подошли к мафиози.
      – Ну, дорогой, где Дарофеев? – Спросил один из палачей и хлестнул Корня полотенцем по ребрам. Второй тут же ударил с другой стороны. В глазах Николая Андреевича потемнело одновременно от боли и от гнева.
      – Поищи... – Смысл фразы Репнева сводился к тому, что наиболее вероятным местонахождением этого человека служат прямые кишки мучителей и чтобы они поискали его именно там, причем употребили для этого свои мужские достоинства, за которые означенный Дарофеев их покусает.
      Не вняв разумному совету, палачи принялись с периодичностью метрономов наносить удары. Чтобы облегчить себе эту пытку, Корень стал считать их, но на сорок шестом потерял сознание.

– 2 -

      Игорь Сергеевич проснулся поздно, в половине одиннадцатого утра. Розы-Светы рядом с ним уже не было, а Дарофеев испытал вдруг странное чувство. Чувство, словно с кем-то стряслась беда.
      – Света! – Позвал целитель. – У тебя все в порядке?
      Девушка через минуту возникла в дверном проеме:
      – Проснулся? Да все... А что? Кофе хочешь?
      – Да, спасибо...
      Нет, не то... Но беда действительно с кем-то стряслась. Пономарь тут же вошел в медитационное состояние. Нашел Изотова. Тот был на Лубянке. Майор был очень спокоен. Заметив астрального двойника целителя, Сергей Владимирович поприветствовал его. Помахав рукой в ответ, Дарофеев направился к Корню. И застал мафиози висящим на цепях, потерявшего сознание, а его все продолжали дубасить два шкафообразных головореза.
      Пока было непонятно, что именно случилось, но Игорь Сергеевич чувствовал ответственность за этого человека, компаньона, соратника по борьбе с хумской угрозой. Если он попался за свою криминальную деятельность – это одно, да и тогда целитель попытался бы вытащить Репнева из рук милиции. Николай Андреевич нужен был Дарофееву на свободе. Если же мафиози взяли по другому поводу, скажем его конкуренты, то его тем более надо было срочно спасать. Игорь Сергеевич видел, как исказились энергетические оболочки Репнева, что у него уже имеется некоторые повреждения внутренних органов. А, если избиение будет продолжаться в том же темпе, то вскоре из здорового мужика будет сделан настоящий инвалид.
      Покинув подвал, где шло истязание, Дарофеев обнаружил наверху того самого мужчину, который побывал к целителя дома с гэрэушниками. Пономарь понял, что это и есть тот самый Уходящий, о котором ему рассказывал Сергей Владимирович. А раз так, то пытки Корень вынужден терпеть из-за самого Игоря Сергеевича. Тут уж было не до сантиментов. Переместившись в кабинет Изотова на Лубянке, Пономарь телепатически позвал майора. Тому прямой обмен мыслями был еще в диковинку и на Дарофеева свалилась смесь образов и обрывков внутреннего диалога фээсбэшника.
      – Корень в беде. – Сообщил Игорь Сергеевич. – Его взяло ГРУ.
      В сознании, или воображении, Сергея Владимировича возник образ многочисленных кулаков, бьющих безликую голову, олицетворявшую Разведывательное Управление, и словесная мысль:
      – Надо спасать!
      Целитель предложил встретиться в Сокольниках. Как он успел выяснить, там, в районе широко известной улицы Матросская Тишина, и находилась одно из зданий, принадлежащих разведке, в котором содержался Репнев. Покидая тонким телом кабинет Изотова, Пономарь успел напоследок уловить еще одну мысль майора-экстрасенса:
      – Во здорово! И никаких телефонов не надо!
      Улыбнувшись такому восприятию телепатической связи, Игорь Сергеевич открыл глаза уже на генеральской даче. Путь предстоял неблизкий, и Дарофеев, поцеловав Розу-Свету, предупредив ее, чтоб не выходила из дому, сел в свой синий “Москвич”, и покатил на встречу.
      Изотов уже ждал целителя, нервно прохаживаясь взад-вперед под пожарной каланчей из красного кирпича. Игорь Сергеевич притормозил около майора, тот, выбросив недокуренную сигарету, сел в машину.
      – Есть план? – С ходу спросил майор, как бы признавая верховенство целителя.
      – Пойти и сдаться... – Мрачно пошутил Дарофеев.
      Сергей Владимирович не понял юмора и, горячась, стал отговаривать Пономаря от такого опрометчивого шага. Целитель прервал его излияния:
      – Да ты сам подумай, какой план? Войти и освободить! Сила у нас с тобой для этого есть. Что еще надо?
      – Что еще? – Переспросил Изотов. – А дело на тебя уничтожить? Или его оставлять этим?.. – Майор повел головой в сторону. – Оно ведь наверняка там, у Уходящего, чтоб он навсегда ушел!.. – Выругался майор, очевидно запамятовав уроки целителя о сущности кармы и материальности мысли.
      – А ты прав, – Хмуро кивнул Игорь Сергеевич. – Но тогда придется кое-что вытравить из памяти этого следователя...
      – И что?
      – Время. – Коротко пояснил Дарофеев.
      – Я прикрою! – Торжественно пообещал майор.
      – Ну, разве что... – Улыбнулся Игорь Сергеевич, представив, как Изотов, с автоматом наперевес, охраняет его, Пономаря, во время сеанса внушения.
      – Постой, – Изотову вдруг пришла в голову логичная, на первый взгляд, мысль, – а зачем нам вообще туда идти?
      – В смысле? – Не понял целитель.
      – Мы же все это запросто можем провернуть и в тонком виде!
      – Ага. А Корня на себе кто поволочет? Его палачи? Или Уходящий? Нет, майор, тут нужна именно демонстрация силы. Иного эти деятели просто не поймут.
      Сергей владимирович закивал, соглашаясь с доводами:
      – Тогда – поехали?
      Десяти минут им хватило чтобы добраться до невзрачного трехэтажного блочного сарайчика, секретной штаб-квартиры ГРУ. Окна все были зарешечены, вход – всего один, обычная деревянная дверь под бетонным козырьком. Но обольщаться было рано. Дверь, хотя и хлипкая на вид, скрывала другую, бронированную. А за той постоянно дежурила охрана из четырех человек.
      Все это Дарофеев определил за несколько секунд, пока парковал машину за углом ближайшей пятиэтажки. Он рассказал о прочувствованном Сергею Владимировичу.
      – Да-а-а... – Озадаченно протянул майор, – Так просто не войдешь... А впрочем... – И его глаза засветились озорством, – Давай так...
      Через минуту к двери штаб-квартиры ГРУ подошел средних лет подтянутый мужчина, по виду которого, хотя он и был в штатском, чувствовалась военная выправка. Он нажал на кнопку звонка и прямо посмотрел в объектив камеры, находящейся за якобы вентиляционной решеткой под обрезом бетонной панели.
      – Кто? – Донеслось из скрытого динамика.
      – ФСБ. – Честно ответил Изотов.
      – Ты, братишка, конторы перепутал. – Сообщил веселый голос.
      – Мне нужен Уходящий... – Без тени улыбки сказал майор.
      – А по какому делу? – Невидимый охранник был явно не в меру любопытен, но Сергей Владимирович решил не обострять отношения раньше времени, он знал ответ и на этот вопрос.
      – Передай ему одну фамилию. Дарофеев.
      – Лады...
      Динамик щелкнул, отключаясь. Через минуту послышался другой звук, слабый скрежет открываемого запора. Дверь раскрылась. На пороге стоял настоящий амбал-качок. Его камуфляжная форма едва не лопалась, раздираемая изнутри буграми гигантских мышц.
      Чуть помедлив, чтобы пропустить вперед невидимого Дарофеева, Изотов шагнул навстречу охраннику. Но тот стоял как скала:
      – Удостоверение. Медленно!
      Сергей Владимирович протянул тому приготовленную заранее красный “гробик”. Амбал придирчиво рассмотрел фотографию, печати, хмыкнул:
      – Ну, проходи...
      Но уже на следующем шаге Изотов попал в стеклянный “аквариум”, одна из стен которого была абсолютно черной. Охранник же скользнул вбок, в неприметную, тут же захлопнувшуюся дверцу, и возник с другой стороны стекла:
      – Оружие оставить! – Прозвучал приказ.
      Майор положил свой револьвер на полочку в стене, задернул металлическую шторку:
      – Все?
      – И ножик...
      Со вздохом закаленный десантный тесак перекочевал за стекло.
      – Теперь все. – Сказал сидящий охранник в микрофон, он нажал кнопку и противоположная стеклянная стена отъехала в сторону, открывая проход. Все время просвечивания мягким рентгеном, Сергей Владимирович старался не думать о находившемся рядом с ним Пономаре. Ведь на стене-экране должны были появиться два скелета. Но недаром блок невидимости целителя обладал свойством “отводить глаза”. “Лишнего” никто не заметил.
      – Я провожу... – Накачанный гигант добродушно ухмыльнулся. – А то заблудишься, невзначай...
      Изотов не стал возражать против такой помощи. Одного охранника легче уложить, да и на вахте останутся всего трое. Это может облегчить выход.
      Поднимаясь по лестнице впереди амбала, Сергей Владимирович начал входить в одно из тех состояний, которым обучил его Дарофеев. Оно называлось “Лист на ветру” и обеспечивало моментальную реакцию на всякие внешние опасности. “Жалюзи”, к сожалению, майору пока что было недоступно.
      – Здесь. – Сказал охранник, доведя Изотова к одной из дверей. Сергей Владимирович повернулся и, с приятной улыбкой, ударил амбала по горлу. Но тот, казалось, был готов к такому повороту событий и, с неожиданной для своей комплекции ловкостью, отпрянул. Вытянутая в направлении охранника ладонь майора не достигла цели каких-то миллиметров, несмотря на то, что удар наносился с поворотом плеч. Качок уже поднимал свои руки, чтобы провести захват, но реакция майора в этот момент была все же быстрее и он, сделав шажок вперед, все же достал кадык охранника и тот, с выкатившимися глазами, схватил-таки Сергея Владимировича за руку и потянул майора на пол. Второй удар, пришедшийся по шее амбала, отрубил его сознание, но Изотову пришлось потратить несколько драгоценных секунд, разжимая толстые пальцы, намертво захватившие его предплечье.
      Рядом возник вышедший из невидимости Пономарь.
      – Скорее. – Шепнул майор. Целитель кивнул и скрылся за указанной охранником дверью, успев заметить, что Сергей Владимирович лихорадочно быстрыми движениями разоружает поверженного качка.
      Старший следователь Святослав Константинович Уходящий был готов увидеть что и кого угодно, только не возникшего в комнате Дарофеева. Целитель же немедленно приступил к делу:
      – Где Репнев?
      Подполковник уже справился с собой и ответил Пономарю обворожительной улыбкой:
      – Игорь Сергеевич! – Уходящий встал и развел руки, словно хотел немедленно обнять и от всей души облобызать пришедшего. – А я-то вас по всей Москве и области разыскиваю! А вы – вот он, сами пришли!
      – Зачем вы взяли Репнева? – Сурово проговорил Пономарь.
      Уходящий сел:
      – Причин, если честно, было две. Во первых, он наверняка знал где вы скрываетесь. А вторая – то, что узнав об этом, вы немедленно явитесь его спасать. И попадете ко мне в гости...
      На самом же деле, Святослав Константинович блефовал. Его единственная надежда была лишь на то, что удастся “расколоть” непокорного Николая Андреевича. То же, что Дарофеев может проникнуть в секретное учреждение, да и вообще узнать об его существовании, было для подполковника полной неожиданностью.
      – А теперь, вы его отпустите и уничтожите “пришитое” мне дело... – Спокойно сказал целитель.
      От такой наглости у Святослава Константиновича перехватило дыхание. Когда же дух к нему вернулся, он сумел произнести:
      – Вы, мой любезный, ошибаетесь. Никого я не отпущу. И с вашим делом, да и с вами лично, нам еще предстоит провести нема-ало часов...
      Дарофеев не стал разубеждать подполковника словами. Прибегнув к мгновенному раппорту, целитель парализовал Уходящего. Тот теперь мог лишь бешено вращать глазами, не в силах пошевелить другими частями тела чтобы нажать-таки кнопку вызова охраны, да и вообще, позвать на помощь.
      Подойдя к столу гэрэушника, Игорь Сергеевич закрыл лежащую перед подполковником папку, перевернул нижним обрезом к себе. К списку обвиняемых, возглавляемому Дарофеевым, который был начертан на аккуратно разлинованной бумажке, приклеенной к картону “Дела”, только что был дописан еще один – Репнев.
      Не мешкая, целитель обыскал подполковника, нашел в одном из карманов его кителя зажигалку. Костерок пришлось развести прямо на паркетном полу. Пронумерованные листы дела, обвинения, псевдосвидетельские показания, какие-то протоколы, все поглощал огонь, превращая в безликий пепел. В этот момент Пономарю вдруг вспомнился сон, который он видел еще до того, как узнал о ГУЛе. Сон с великаном, вырывающем светлые листы из Книги Жизни Дарофеева. Сейчас же все было наоборот. Сам Дарофеев сжигал одну из темных страниц, которую ему хотели навязать.
      Когда последняя бумажка была поглощена очищающим пламенем, Игорь Сергеевич потанцевал на пепле с тем, чтобы по нему уже ничего нельзя было восстановить. Подумав, целитель решил не лишать Святослава Константиновича памяти о произошедших с ним событиях. Пономарь лишь посмотрел на Уходящего и в мозгу того прочно угнездился панический страх, страх связанный с фамилией Дарофеев. Любое упоминание этого сочетания звуков должно было вызывать у подполковника неудержимое расстройство кишечника. Впрочем, на подсознании Уходящего, целитель записал, что это будет отменено лишь по истечении пяти лет.
      Оставив подполковника недвижимым, раппорт должен был действовать еще около получаса, Игорь Сергеевич осторожно выглянул в коридор. Изотов призывно замахал ему рукой:
      – Чего так долго? Тут еще один приходил... – И Сергей Владимирович указал на распростертого на полу близнеца первого охранника. – Узнал, где мафиози?
      – Внизу. – Дарофеев предварительно на секунду сконцентрировался, поймал излучение Корня и уверенно повел майора к лифту. Несмотря на небольшую этажность снаружи, постройка имела, как минимум, еще пять подземных этажей, если не считать самый нижний уровень, где проходили подземные коммуникации.
      Лифт оказался самым обычным. Без всяких кодов доступа, стандартная кабина с автоматическими дверьми. Пономарь нажал на нижнюю кнопку.
      Встретивший их коридор был светел, но на стенах тут и там виднелись подтеки грунтовых вод, просачивающихся сквозь трещины фундамента, воздух оказался затхлым и пропитанным странной смесью запахов. Вонь новой краски смешивалась здесь с едким, оставшимся от сварки дымом. Но эти физические запахи бледнели перед другим, нематериальным запахом страха.
      Коридор был пуст. Игорь Сергеевич без колебаний направился к одной из дверей. Целитель уже был во всеоружии, включив “Жалюзи”, и теперь не боялся никого и ничего. Изотов поспешил за ним, но особой уверенности майор не испытывал.
      Пыточная оказалась не заперта и Пономарь, толкнув от себя окованную дверь, с грохотом ввалился в помещение. Палачи в тот момент отдыхали, презрев мучения пленника, расположившись к нему спинами и, соответственно, лицами ко входу, где и возник разъяренный целитель. Увидев вошедшего, оба мордоворота вскочили, но, разглядев кто именно к ним пожаловал, переглянулись и расхохотались. Надо было, по крайней мере, два с половиной Дарофеева, чтобы сделать одного местного заплечных дел мастера.
      Но Пономарь, на снижая скорости пошел на громил и те, с удивленным негодованием, обнаружили, что этот хиловатый с виду мужичок, не прикасаясь к ним, расшвырял мордоворотов и принялся освобождать закованного в цепи узника. Один из громил сориентировался быстрее. Он не потерпел такой наглости и опустил свой кулак на голову пришельца. С тем же успехом он мог бить по гранитному блоку. Завыв от боли, он пнул странного визитера. Результат оказался примерно таким же, как и после первой попытки. Дарофеев стоял несокрушимо. Оказавшийся в тылу мордоворотов Сергей Владимирович, немедленно занялся их утихомириванием. Но пока он бился с одним из них, второй, ушибшийся об Пономаря, пробрался к двери и нажал на красную кнопку. По всему зданию загремела, завыла тревожная сирена.
      Борющийся с майором палач не ожидал такого резкого звука, отвлекся, чем и позволил Сергею Владимировичу угостить себя прямым ударом ноги в нижнюю челюсть. Зубы не выдержали, сознание тоже, и громила, разломив своим телом стул, грохнулся на бухту цепей. Второго Изотов свалил простой серией ударов: пах, челюсть, солнечное сплетение. Палачи, хотя и были мощными ребятами, по бойцовским качествам сильно уступали жилистому майору.
      Но тревога была уже объявлена и теперь, на всех парах, сюда должна была мчаться охрана. Сергей Владимирович ринулся к двери и задвинул мощный металлический засов. Вовремя. В дверь тут же забарабанили кулаки охранников.
      – Открывай, сука!
      Послышалась приглушенная толстым металлом автоматная очередь. И, судя по ругани, раздавшейся после нее, пули не причинили должного вреда.
      – Открывай по хорошему! Сейчас гранаты принесут! – Заорали из коридора.
      Игорь Сергеевич только сейчас отвлекся от пострадавшего Корня. Все это время он пытался кое-как выровнять поле Репнева, привести того в чувство. Сейчас это удалось и мафиози, хотя и смотрел на происходящее мутными глазами и туго соображал, был все-таки в сознании.
      – Всех порешу, покнокаю! – Рявкнул Николай Андреевич и погрузился, с помощью Дарофеева, в глубокий сон.
      – Что теперь? – Спросил Изотов, прислушиваясь к возне за дверью.
      – Чего, чего!? – Передразнил Пономарь, – Уходить!
      – Как уходить-то? – Сергей Владимирович чувствовал, что в коридоре затевают что-то недоброе и был готов, впервые за все время, что знал его целитель, запаниковать.
      Но у Дарофеева уже был готов ответ. Он просмотрел все помещения вокруг и обнаружил, что под камерой, в которой они находились, существует свободное пространство. Выход был единственный – сквозь пол.
      Задав своему “Жалюзи” необходимый вектор, Игорь Сергеевич с треском провалился. Через мгновение он уже выплыл обратно:
      – Там подземный ход!
      Изотова не надо было ждать и уговаривать. Подхватив под мышки бесчувственное тело Николая Андреевича, майор передал его Пономарю. Потом, подтащив к дыре лежащего без сознания палача, спустился вниз, в темноту. Тело же громилы осталось прикрывать путь отхода.
      Подземелье оказалось по колено заполнено холодной водой. Мало того, теперь беглецов окружал абсолютный беспросветный мрак. Лишь из дыры в потолке пробивались лучи люминесцентной лампы, да и те большей частью перегораживала туша гэрэушника.
      Чтобы облегчить себе путь, Игорь Сергеевич вошел в левитирующий режим. Спящего мафиози он тоже вынужден был держать в воздухе, чтобы тот нечаянно не захлебнулся. Зрение целителю было не нужно, он прекрасно мог обходиться одним только ясновидением. Майору же пришлось хуже всех. Он, хотя и обладал теперь способностью видеть в темноте как кошка, левитация все-таки отнимала у Сергея Владимировича уйму сил и он, памятуя о недавнем прыжке с одиннадцатого этажа, предпочел брести по воде.
      Но как только странная процессия тронулась в путь, сверху прогремел взрыв. Потом еще один. Внезапно в отверстие в потолке ударил яркий луч. Маскировка не сработала. Воздушной волной тело палача снесло с проделанной Дарофеевым дыры.
      – Быстро! – Громким шепотом проговорил целитель и, видя, что с бредущим Изотовым им не оторваться, решил взять над ним шефство, тоже подвесив между потолком и водой. Выставив вперед руки, Дарофеев полетел вперед, увлекая за собой двоих компаньонов.
      Сзади раздались отчаянные крики, несколько выстрелов. Прогремел еще один взрыв, очевидно, кто-то додумался бросить вниз гранату. Но Пономарь со товарищи был уже далеко.

– 1 -

      Эффектное появление Дарофеева из канализационного люка прямо перед кучкой старушек у подъезда какого-то дома, вызвало настоящую панику среди мирного, но бойкого престарелого населения. Приняв грязнющего Игоря Сергеевича за черта, бабушки истово начали крестить целителя, а когда это не помогло, из люка вылетели еще два отпрыска сатанинской породы, ударились в бегство.
      Пономарь хотел было догнать, объяснить что к чему, но вовремя сообразил, что сердца старушек могут не вынести прямого общения с тем, кого они считали дьявольской силой, и напуганные бабушки запросто до срока могли отдать души конкурирующей организации.
      До автомобиля пришлось топать около двух кварталов, поддерживая Корня, едва переставляющего во сне ноги, между Дарофеевым и Сергеем Владимировичем. Вслед им неслись крики общественно активного населения, осуждающего назюзюкавшихся и извозившихся в грязи алкашей. Но это было лучше, чем погоня гэрэушников.
      Изотова пришлось подбросить до его квартиры, появляться в таком виде на Лубянке было противопоказано. Поэтому Пономарь вынужден был сделать крюк и заехать в Измайлово, где на одной из Парковых улиц и жил майор.
      После этого ничего уже не мешало Игорю Сергеевичу вернуться в Люберцы.
      Открывая ворота генеральской дачи и въезжая в подземный гараж, Дарофеев почувствовал, что Роза-Света дома не одна. Ее компаньоном по одиночеству оказался тот самый журналист, которому целителю вчера пришлось прочищать мозги.
      Настроение у господина Поддубного было игривым и Пономарь невольно прочитал его мысль спрятаться, а потом выскочить, как Пушкин на Тургенева. Еще было ясно, что Илья принес какую-то хорошую новость.
      Втащив из гаража в дом по довольно-таки крутым ступенькам недвижимого Корня, Игорь Сергеевич сразу громко спросил у вышедшей ему навстречу девушки:
      – А где наш гость? Что за новости он принес?
      – Я же говорила, что не выйдет! – Крикнула Роза-Света и, заметив в каком виде пришел целитель, приказала, – Немедленно раздеваться и в душ!
      Из комнат показался смущенный журналист. Дарофеев, видя, что парня разрывает от нетерпения, вежливо, но сухо с ним поздоровался. Новости, какие бы они ни были, могли подождать, а вот Корень ждать не мог. Его состояние ухудшалось с каждым часом.
      Стянув с мафиози брюки, единственную оставшуюся на нем одежду, Пономарь затащил тяжелое тело на один из диванов, стоящих в общей зале дома. Оценив физическое состояние Репнева, Игорь Сергеевич решил, что четверть часа он сможет подождать, и пошел, под прицелом двух пар недоумевающих глаз, мыться.
      Если Роза-Света и знала Николая Андреевича, по его приезду в Хумск, то лицо Репнева Илье показалось лишь смутно знакомым. Присмотревшись же, Поддубный определил в избитом до полусмерти мужчине одного из депутатов Московской Городской Думы. Ясно было, что целитель не просто так подобрал депутата на улице, а попал вместе с ним в какую-то переделку, из которой сам Игорь Сергеевич вышел, на первый взгляд, невредимым, а вот его другу явно не повезло. И, если верить репутации Дарофеева, то теперь ему, бывшему корреспонденту Поддубному, выпадет возможность поприсутствовать при ритуале излечения.
      Репнев слабо застонал и одновременно в зале возник сам Пономарь. Он смыл с себя всю грязь и теперь выглядел по-молодому розовым. Игорь Сергеевич с первого взгляда понял, что Илье до смерти хочется понаблюдать за ним во время лечения. Раньше, когда степень концентрации Дарофеева не была столь высока, энергия чужого внимания могла сбить весь процесс целительства. Сейчас же Пономарь этого не боялся.
      – Ваша новость может потерпеть еще минут двадцать? – Гораздо более приветливо, чем при встрече спросил Игорь Сергеевич.
      – Вполне. – Пожал плечами парень.
      – Условие одно: пока я лечу – с кресла не вставать, по комнате не бегать...
      – Курить?
      – Можно. – Милостиво разрешил Дарофеев.
      Розе-Свете тоже было полезно посмотреть, может чего и воспримет, и целитель оставил и девушку. Теперь можно было начинать сам сеанс.
      Внешне это не производило никакого эффекта. Ну, сидит человек, глаза закрыты, дыхание ровное, но очень медленное, руками не машет, лишь иногда кривит рот, словно от надоедливой, неприятной боли. Но вот пациент... За ним стоило понаблюдать пристальнее. Этим и занялся несколько разочарованный Поддубный.
      Вроде бы не происходило ничего, но лежащий на кушетке депутат на глазах стал меняться. Уходили, на глазах рассасывались кровоподтеки, распухшее от ударов лицо приобретало прежние очертания, затягивались сочащиеся сукровицей ссадины. Бледность, видимую даже сквозь слой грязи, сменил легкий румянец. Пациент глубоко вздохнул и вытянулся во весь рост. Дарофеев не шелохнулся.
      Илья после двух затяжек загасил прикуренную было сигарету, несмотря на разрешение, охота курить как-то сама пропала. А в воздухе разлилось молчание. Но не то тягостное, которое бывает, когда при встрече старых знакомых ни один не знает что сказать товарищу, которого не видел добрый десяток лет, другое. Илья попытался найти зримый образ и вспомнил вдруг, как однажды при нем в Дубне запускали какую-то новую установку. Там было такое же, ожидающее, немного волнительное, молчание. Как перед родами...
      Едва успев порадоваться колоритному образу, Поддубный заметил, что целитель уже открыл глаза и смотрит то на него, то на Свету.
      – Родил. – Вдруг сказал Игорь Сергеевич. – Второй раз его родил...
      Корень лежал, как и раньше, но сейчас, после сеанса, вместо измочаленной развалины на кушетке тихо посапывал вполне здоровый, во всяком случае, насколько можно было судить по внешнему виду, мужик.
      – Как? – Спросил Пономарь и ехидно прищурился. – Не производит впечатления моя работа?
      – Нет. – Откровенно вымолвил Илья.
      – Ждал, что я буду шаманить?
      – Да. – Кивнул Поддубный. – А он теперь как? И вообще, что с ним было?
      – Теперь он хорошо, – Со вздохом ответил целитель. – А было у него... Разрыв селезенки, разрыв тонкого кишечника, обширная гематома печени, травматическое отделение надпочечника, еще несколько мелочей и три сломанных ребра.
      – Но... – Промямлил Илья. – После такого...
      – Не живут? – Закончил за журналиста Игорь Сергеевич. – У меня, как видишь, живут... Да, ты хочешь узнать, не соврал ли я? Перечисляя такое-то?..
      Поддубный пожал плечами.
      – А вот это-то проверить никто уже не может... – И Пономарь почему-то счастливо рассмеялся.
      – Кстати, почему второй? – Не выдержал-таки Поддубный.
      – Второй? – Попытался припомнить Пономарь. – Ах, да, я же ему в первый раз пулю из головы вытащил. Вот, смотри, шрамчик остался.
      Он подозвал Илью и осторожно указал на правый висок Репнева. Там, под короткими волосами журналист действительно разглядел круглый шрам, поразительно напоминающий зажившее пулевое ранение.
      Новость же, которую принес Поддубный была и хорошая и дурная одновременно. Статья, которую он написал в тот же день, расшифровав диктофонную запись беседы, была опубликована в сегодняшнем номере. И сразу после этого, то есть еще вчера, начались неприятности. Илье домой позвонил Главный редактор и скорбным голосом сообщил, что он, Илья Поддубный, больше в газете не работает.
      Корреспондент разнервничался, попытался узнать, за что, но Главный был непрошибаем. Позже, с утра, забирая свои вещи из редакции и получая выходное пособие вместе с последним гонораром, Поддубный узнал странный слух. Оказывается, Главному кто-то позвонил. Он вышел из кабинета бледный, потребовал завтрашний номер, долго тупо смотрел на материал, реабилитирующий Дарофеева, нервно скомкал газету. Изымать тираж было уже поздно, большая его часть уже разошлась по лоточникам, Главный пустым взглядом посмотрел на свою секретаршу и скрылся допоздна. Как он уходил – никто не видел, но сегодня он в свой кабинет не пришел.
      Игорь Сергеевич просмотрел статью, ставшую причиной увольнения и, со своей точки зрения, не нашел в ней никакой крамолы. Напротив, основываясь лишь на болтовне целителя, Илья смог вычленить оттуда и интересные факты, и кое-какие методы Дарофеева. Был даже вывод, в котором Пономарь назывался “…возможно таким, каким и должен быть настоящий народный целитель”. Ясно было одно, не обошлось без ГУЛовского вмешательства. Так что, Илья Поддубный стал еще одной жертвой хумского деятеля, что и попытался ему втолковать Игорь Сергеевич. Но журналист упорно не верил в “войну магов” и пытался объяснить свою опалу другими средствами. К примеру, врагами, которых он за свой корреспондентский стаж, нажил немалое количество. Но, несмотря на такой скепсис, он подтвердил свое намерение привести человека с телевидения.
      – Парень хороший, – Уверял Поддубный, – Я с ним обо всем уже договорился. Завтра он придет. Единственное что... Он не с центральных каналов. Есть такой 61-й кабельный...
      Но Дарофеев хорошо знал этот канал, сам не раз его смотрел и знал, что он выгодно отличается от других и подбором фильмов, и манерой подачи информации. Короче, он вполне устраивал Игоря Сергеевича.
      Однако, Пономарь теперь испытывал комплекс вины перед журналистом. Ведь если бы целитель плюнул на эту статью, сколько уже было других, еще хуже, парень остался бы на работе. Но “быкать” Дарофеев не любил и поэтому хотел как-то принять участие в судьбе бывшего корреспондента, чтобы хоть таким образом устранить последствия своего поступка.
      Но на предложение Игоря Сергеевича о своем пособничестве по устройству Ильи в какое-нибудь из издательств, Поддубный отрицательно замотал головой:
      – Я и раньше одними гонорарами перебивался... Не закроют же для меня все газеты и журналы? Пономарь не ответил, лишь покачал головой. От ГУЛа можно было ожидать всего. Но большей частью – нехорошего.

– 2 -

      После отъезда журналиста, Пономарь начал ощущать какую-то тревожность. Ему хорошо было знакомо это чувство. Оно не раз предупреждало Игоря Сергеевича о грядущей опасности и, практически никогда, не подводило. Корень уже пришел в себя и оживленно рассказывал Розе– Свете, какие он перенес муки, побывав в лапах гэрэушников. Девушка охала в нужных местах, но когда Николай Андреевич приступил к рассказу о своем решающем участии в собственном побеге, Дарофеев не смог выдержать такого вранья и негромко хмыкнул. Репнев не обратил не это внимания, Роза-Света же все поняла и теперь слушала, пытаясь отфильтровать правду от вымысла. Но, как-то так получалось, что правды в словах Репнева она не находила...
      Как профессионал, Пономарь не мог не обращать внимания на столь явное предчувствие. Покинув распушившего павлиний хвост Корня, Игорь Сергеевич уединился в одной из комнат и начал медитацию на ближайшее будущее.
      Картинка оказалась одна и весьма четкая. Генеральская дача горит, а в ней, задыхаясь в дыму и копоти, мечутся он, Дарофеев, Репнев и Роза-Света. Глупо было бы вытаскивать мафиози с того света, чтобы позволить ему сгореть заживо. Да и самому целителю не очень хотелось такой смерти.
      Нападение должно было вот-вот начаться. Вбежав в зал, где все еще продолжалась демонстрация цветастых перьев, Пономарь закричал:
      – Собирайтесь! Быстро! Сейчас нас будут жечь!
      И, хотя ни на улице, ни во дворе не было видно никого постороннего, Николай Андреевич и девушка безоговорочно подчинились. Репневу собирать было нечего и он, как мог, стал помогать Розе-Свете.
      У целителя же было еще два дела. Первое он проделал быстро. Предупредил домового о предстоящем пожаре, но тот и сам уже хотел побеспокоить Игоря Сергеевича. Вторым делом был звонок генералу. Дарофеев сказал ему что через полчаса его дачу сожгут, он не виноват и постарается убраться отсюда поскорее. Генерал был несколько удивлен таким сообщением и сказал, чтобы целитель не волновался, строение и участок застрахованы.
      Теперь надо было срочно уносить ноги. Со станции электричек на автобусе по направлению к этому дачному поселку уже ехала толпа юных неонацистов. Подстрекатель, запрограммированный ГУЛом, остался в Москве, среди же бритых парней носителей программ не было и целитель не мог решиться напрямую действовать на их сознания. Спустившись в гараж, Дарофеев завел машину. Но Роза– Света и Репнев почему-то задерживались. Пономарь был вынужден опять подняться и поторопить их:
      – Бросайте все! Они уже близко!
      Сам Игорь Сергеевич подхватил уже набитую чем-то сумку и поспешил вниз. Мафиози и девушка – за ним. Но было уже поздно. Из-за забора раздался истошный крик:
      – Бей сучье племя!..
      Этот вопль был слышен даже в подвале.
      Дарофеев позволил себе выругаться. Винить было некого, кроме самого себя.
      – И что теперь? – Побледневшая Роза-Света сидела на заднем сидении. Даже в момент атаки десантников с танками ей не было так страшно.
      – Освободи-ка место!.. – Вдруг приказал Николай Андреевич. Целитель отпустил баранку, которую, как оказалось все это время судорожно сжимал, посмотрел на мафиози и покинул место водителя.
      – Только, прошу, никого не задави... – Слабым голосом попросил Дарофеев.
      Корень посмотрел на Игоря Сергеевича как на сумасшедшего и сел за руль.
      – Пристегнулись! – Скомандовал мафиози. – Сейчас я продемонстрирую вам высший пилотаж вождения драндулета! Со свистом пролетела через забор бутылка, из горлышка которой торчала горящая тряпка. Она упала на веранду, но не разбилась. Вслед за ней полетела еще одна, запахло гарью.
      – Ну, с Богом! – Закричал Николай Андреевич и нажал на газ. Машина вылетела из гаража, развернулась на небольшом свободном пятачке перед домом и, натужно гудя, понеслась в сторону, противоположную от ворот.
      Дарофеев с ужасом смотрел, как “Москвич” лавирует между облетевших яблонь. Через несколько секунд, успешно преодолев садово-кустарниковый лабиринт, автомобиль врезался в ограждение соседнего участка. Заборчик оказался хилый, одна видимость из серых прогнивших штакетин, и, от одного прикосновения капота разлетелся в щепы.
      Сзади огонь уже охватил полдома, а из-за забора все летели бутылки с “коктейлем Молотова”.
      На участке, куда въехал дарофеевский “Москвич”, деревья росли куда гуще. Репнев резко тормознул, вывернул руль и, брызжа суглинком из-под колес, поехал прямо по каким-то низкорослым кустам.
      – Они на колесах удирают! – Раздалось со стороны горящего дома. Очевидно, какой-то наци преодолел довольно-таки высокий дощатый забор и увидел чешущий, не разбирая дороги, по соседнему участку синий “Москвич”.
      Но перед лихим Корнем возникло новое препятствие. Этот забор, в отличии от того, что был на генеральской даче, оказался кирпичным. Протаранить его было явно невозможно. Игорь Сергеевич уже начал готовиться, чтобы своими энергетическими способностями поднять автомобиль, но Репнев сам нашел выход. Для этого пришлось проехаться мимо каменной ограды и, там, где она кончалась, были ворота. Мафиози опять развернулся перед ними, игнорируя упавшую неподалеку бутылку, которая немедленно взорвалась, оставив после себя островок пламени и черный гриб копоти. Отведя автомобиль на несколько метров, Николай Андреевич включил четвертую скорость и нажал педаль газа. “Москвич”, со скрежетом снес последнюю преграду, чудом не врезался в ряд берез и, проваливаясь в колдобины, помчался прочь от толпы нацистов, который уже выбежали вслед за машиной беглецов, размахивая кольями. Но пешие преследователи очень скоро остались позади, а слегка побитая машина вышла на трассу, ведущую в Москву.
      – Как? – Довольный собой гордо спросил Корень.
      – Хорошо... – Целитель уже успокоился и мог более трезво оценивать ситуацию. – Даже очень хорошо, если учитывать то, что несколько часов назад тебя не взяли бы даже в реанимацию...
      – Не напоминай ты мне о моих долгах! – Недовольно отмахнулся Репнев. – Я их и сам помню и знаю. Ты, лучше, мастерство зацени!
      – Я бы поставила пять с плюсом и минусом... – Вставила Роза-Света.
      – А минус-то за что? – С искренним недоумением спросил Николай Андреевич.
      – А за то, что машину поцарапал...
      Мафиози оценил нехитрую шутку и заливисто расхохотался. Вскоре они уже въезжали в город. После Окружной Корень слегка притормозил:
      – Вас теперь куда?
      В ответ целитель лишь пожал плечами, а девушка хмуро проговорила:
      – Мы теперь бомжи...
      – Тогда, – Радостно предложил мафиози, – Прошу пожаловать в мои апартаменты. Для себя берег, думал, уйду на покой, обоснуюсь в этой квартирке... И не вздумай отказываться! – Репнев с таким гротесково-суровым выражением на лице посмотрел на Дарофеева, что тот коротко мотнул головой в знак согласия:
      – Вези куда хочешь...
      Игоря Сергеевича удручало одно обстоятельство. А именно то, что в момент нападения наци, он потерял самообладание. Это был весьма тревожный признак. Он говорил о том, что за эти дни целитель слишком перенапрягся и постоянными медитациями по пол суток, и бесконечной игрой в догонялки, где Пономарю поневоле приходилось быть жертвой.
      По идее, от медитаций хуже быть не могло, но то, чем занимался Игорь Сергеевич все это время, медитацией в чистом виде не являлось, это была тяжелая кропотливая работа. Во время своих путешествий в тонком мире Дарофеев израсходовал уйму сил на распрограммирование ГУЛовских ставленников. Поэтому сейчас целителю как воздух необходимо было просто расслабиться и отдохнуть. Пусть даже от этого он потеряет драгоценное время.

– 1 -

      Скромные апартаменты Корня оказались роскошной пятикомнатной квартирой на Ленинском проспекте в доме довоенной постройки. Обустроена он была с аляповатой безвкусицей, по европейским стандартам: белые стены, черная мебель. Но главным было не это, судя по толстенным стеклам в окнах, двери, как в форт-ноксском сейфе и арсенале в прихожей, данное помещение могло выдерживать длительную осаду превосходящих сил противника. Единственное, от чего она не могла защитить – это от экстрасенсорного воздействия, но, пока Дарофеев удерживал пятимерную “черную дыру”, и это было не страшно.
      Роза-Света в первый раз оказалась в такой квартире. Она посвятила около получаса, чтобы детально ознакомиться со всеми помещениями и тем, чем они были забиты. В одной из комнат оказался проекционный телевизор с экраном площадью в несколько квадратных метров, к нему прилагался видеомагнитофон с огромным выбором кассет. Но выбор этот оказался весьма однообразным, боевики и вестерны.
      В другом помещении нашлось то, что было совершенно необходимым для Игоря Сергеевича – кровать. Целитель отдал все силы на борьбу с ГУЛом и последствиями его деятельности и нынче потратил их слишком много. Мягко отвергнув домогательства девушки, Репнев почти сразу тактично покинул апартаменты, бросив на прощание: “Сами тут разберетесь. А мне, увы, пора...”, Пономарь разделся и, несмотря на то, что был еще день, закутался в одеяло и уснул, поставив перед своими телами единственную задачу – полное восстановление сил.

– 2 -

      Утро принесло новые известия.
      Дарофеев встал заметно посвежевший. Роза-Света, против обыкновения не пришла будить целителя и он пошел ее искать. Сделать это было несложно, ориентируясь на звук включенного телевизора, Пономарь вошел в комнату с видаком и нашел девушку свернувшейся калачиком перед включенным экраном, на котором мелькали черные и белые точки. Она спала.
      На цыпочках пройдя на кухню, Игорь Сергеевич несколько минут потратил на поиски кофе. Вскоре ему это надоело и он, воспользовавшись своим ясновидением, сразу обнаружил батарею разнообразных пакетиков.
      Приготовив напиток, целитель теперь сам принес поднос с чашками к заснувшей перед телевизором девушке. Выключив мелькание с помощью лежавшего на ручке кресла дигитальника, Дарофеев поставил дымящийся кофе так, чтобы Розе-Свете пришлось бы за ним тянуться. Но увидеть пробуждение Игорю Сергеевичу не удалось. Раздался долгий звонок в дверь и Пономарь поспешил в прихожую.
      Пришедший оказался посланником Корня. Он приволок две гигантские сумки продуктов, костюм для целителя и несколько комплектов одежды для девушки. Начиная от джинсов болотного цвета и кончая вечерним платьем с вырезом во всю спину.
      Кроме всего этого, бритоголовый парень принес стопку свежих газет.
      Боевик мафии оттащил продукты на кухню и заявил, что теперь он является личным телохранителем Игоря Сергеевича. Дарофеев попытался возмутиться, но увидел в этом жесте неподдельную благодарность Репнева и не стал выгонять парня. Имени своего тот, впрочем, не назвал, ограничившись кличкой
      – Рубленый.
      Пока Рубленый рассортировывал продукты по полкам холодильника и высоченной, до потолка, морозильной камеры, Пономарь успел просмотреть утреннюю прессу. Ничего интересного не было, поток статей о нем явно схлынул. Целитель нашел лишь еще одно упоминание своей фамилии. В этой заметке, даже, говорилась почти правда. Что Игорь Сергеевич в обнаженном виде был замечен несколькими престарелыми жительницами Сокольников, после чего последовали грязные, во всех смыслах, приставания к оным особам. В результате, если верить такой обработке полуреального факта, две бабушки попали в реанимацию. Одна – после изнасилования, вторая с инфарктом.
      Теперь Пономарь рассмеялся, прочитав такой занятный бред. Однако, это доказывало, что за ним кто-то весьма пристально следит. Экстрасенсорными методами это сделать было невозможно, следовательно, “хвост”, был реальный, физический. Кто-то ходил за Дарофеевым и докладывал ГУЛу обо всех передвижениях Игоря Сергеевича.
      Вспомнив о хумчанине, целитель решил, что пришла, наконец пора с ним поквитаться за все хорошее. И сделать это сегодня-завтра. Но тут на глаза Пономарю попалась еще одна статья с двумя фотопортретами.
      Игорь Сергеевич очень хорошо знал этих личностей: известный иллюзионист, выдающий себя за мага, господин Говоренко, выступающий под псевдонимом Латинго и лохматая дама в кителе генерала армии, известная как Арджинна. Зная о серьезнейшей вражде этих товарищей, которые никак не могли поделить сферы влияния, Дарофеев весьма удивился, увидев их подписи под материалом. Назывался он “Открытое письмо пациентам.”.
      Первую половину этого “послания” целитель прочел наискось. Взаимная похвальба Арджинны и Латинго его интересовала мало. Но во второй части содержалось кое-что любопытное. Парочка, как определенно знал Пономарь, откровенных очковтирателей. Арджинна, впрочем, раньше действительно кое-что могла, но популярность сделала ее хроническим алкоголиком, и весь дар исчез.
      Фокусник и экс-колдунья затем обрушивались на некоего господина, чье имя не называлось, но, по косвенным признакам, инициал “Д”, работа в Центре Традиционной народной медицины, прошлогодний скандал, Пономарь без труда понял, что речь идет именно о нем самом.
      Игорю Сергеевичу не приписывали только что греха Каина. Мздоимец, душитель, совратитель несовершеннолетних, были постоянными эпитетами этого “письма”. Дарофеева обвиняли в шарлатанстве, дешевом знахарстве и оголтелом популизме. Ничего из перечисленного Пономарь за собой не замечал, но слова, высказанные устами настоящих носителей большей части этих определений выглядели до того нелепо, что целитель решил вырезать и сохранить это произведение, как монумент человеческой продажности и тупости.

– 3 -

      Около полудня Дарофеев позвонил Илье Поддубному. Тот с восторгом встретил этот звонок:
      – Я на даче был! Там камня на камне не осталось! Думал – все, сгорел. Ан нет! Живой! А у меня как раз паренек с телевидения! У него и камера с собой. Мы с ним в Люберцы ездили, думали там поснимать...
      Прервав этот сумбурный поток, Игорь Сергеевич продиктовал журналисту свой новый адрес. Поддубный пообещал быть через полчаса.
      Предупредив Рубленого о визите, Дарофеев направил свои стопы к Розе-Свете, но та оказалась слишком занята обновками, чтобы уделить целителю должное внимание. Пономарь не очень представлял, какую роль сможет сыграть девушка в предстоящей записи, и поэтому вообще отказался от этой идеи. А какое было бы подтверждение его словам! Поэтому Игорь Сергеевич ограничился простым упоминанием о съемке, на что Роза-Света рассеянно кивнула, не отвлекаясь от рассматривания на себе новой блузки.
      Дарофеев уже был готов сниматься. Он сознательно не готовил свою речь, зная, что экспромтом он скажет именно те, единственно точные слова, которые смогут достучаться до зрителей. А пока имелась только тема: ГУЛ и его влияние на Россию.
      Явился Поддубный. Он тащил на себе какие-то штативы, кабели. Телевизионщик, худой, прыщавый, на вид которому можно было дать от двадцати до тридцати пяти, нес большую тяжелую сумку. Из нее на свет Божий появился серый “Бетакам” с фирменной наклейкой “61 канал”.
      Илья представил своего друга как Марка Миндасова и тот, пожав Игорю Сергеевичу руку, сразу приступил к делу: выбрал расположение камеры, усадил целителя на кресло, стал бегать вокруг него, устанавливая штативы с натриевыми лампами. Поддубный, по мере сил, помогал своему другу.
      Когда все было водружено на надлежащие места, Марк Миндасов наконец спросил:
      – А о чем вы, собственно, будете говорить?
      – О Восточной угрозе. – Пошутил Дарофеев, но телевизионщик воспринял эти слова абсолютно серьезно:
      – Кассета у меня на полчаса. В эфир я попытаюсь пробить минут десять. Поэтому – покороче и повнятнее. Договорились?
      – Это такая сенсация! – Вставил Поддубный. – Не пожалеешь!
      – Ладно, – Телевизионщик был уже полностью поглощен процессом и отмахнулся от Ильи. – Игорь Сергеевич, когда будете готовы – скажите...
      Пономарь выпрямил спину. В низком кресле это было неудобно, но так, по прикидкам целителя, он мог выглядеть более внушительно.
      – Я готов. – Сказал Дарофеев, но Марк тут же закричал:
      – Стоп! Нос сверкает! – И оторвавшись от видоискателя “Бетекама”, спросил. – Пудра в доме есть?
      Наложение грима заняло еще пять минут, после которых съемка началась.
      – Меня зовут Игорь Сергеевич Дарофеев. – Сказал Пономарь, глядя в большой синевато-серый глаз камеры. Видно было, как за его линзой ходят лепестки диафрагмы, горел красный светодиод, показывая, что запись идет.
      – Многие меня знают как народного целителя. Я не веду точной статистики, но за полтора десятка лет практики у меня побывало не меньше нескольких сотен тысяч человек. Большей части из них я смог помочь. Время у меня ограничено, но я все же хотел бы извиниться перед теми, кому мое воздействие не помогло.
      Но не рекламировать себя моя задача...
      Те, кто читал последние насколько дней газеты, знают, что сейчас мне приписывается столько “подвигов”, что их хватило бы на целую банду. Я сам читал, что нахожусь одновременно в трех тюрьмах, что меня якобы отлучили от Церкви, что на меня заведено, по меньшей мере два десятка уголовных дел. Как вы понимаете – все это сплошное вранье. Любой здравомыслящий человек, сравнив хотя бы два подобных материала, должен задуматься: “Кому это надо?” Вся эта кампания по моей дискредитации в центральной прессе – лишь небольшая часть, чуть не сказал “заговора”, работы одного человека...
      А началось все с того, что меня попросили найти сразу несколько исполнителей убийств политиков и других видных деятелей, которые, как все помнят, будоражили Москву две недели назад...
      Камера работала почти бесшумно. Лишь в паузах своей речи Игорь Сергеевич слышал, как с легким шелестом перематывается пленка. Дарофеев смотрел в немигающий “глаз” “Беткама”, лишь краем глаза замечая, что Илья показывает ему большой палец, мол все отлично. На Игоря Сергеевича был нацелен толстый штырь черного поролона, под которым прятался направленный микрофон. Сзади камеры настороженно маячил Рубленый, стараясь не упустить ни слова. И целитель продолжал говорить.
      Он рассказал о биоэнергетических программах, подавляющих волю и делающих из человека другую личность, о своем визите в Хумск и, наконец, о самом виновнике всей этой заварухи, о Главном Управляющем Людьми.
      – Я не знаю, кто он, какие у него цели, но средства, которые использует этот господин, недостойны цивилизованного человека.
      Я открыто выступил против него, против насильственного программирования... И теперь вынужден скрываться. Газетные статьи – лишь малая часть тех нападок и преследований, которые обрушились на меня в последние дни. Но я пойду до конца! Под угрозой не только существование России, сама свобода мыслей, волеизъявления попрана действиями Главного Управляющего Людьми, как он себя называет.
      Вы можете спросить, как защититься от этой напасти? Отвечу честно: не знаю. Тогда зачем я все это говорю? Да потому что все должны знать, какая беда исподволь надвигается на нас с вами!
      Впрочем... – Дарофеев на секунду замолчал, – Способ защититься есть. Это активное нежелание подвергнуться энергетическому программированию. И чем оно сильнее – тем меньше шансов у ГУЛа сделать вас своим невольным пособником.
      Все. Я вас, тех, кто выслушал меня до конца, предупредил. Предупрежденный – защищен. Желаю всем вам удачи...
      Пожелайте и вы ее мне. До свидания...
      Пономарь отвел глаза от объектива, вздохнул и развел руками:
      – Вот и все...
      – Снято! – Провозгласил Марк Миндасов. Он выключил камеру, извлек из нее кассету, аккуратно положил в полосатый футляр и лишь после этого спросил:
      – А то, что вы говорили – правда?
      После съемки Пономарь чувствовал странное опустошение, и он не сразу среагировал на вопрос телевизионщика.
      – Да. – Ответил целитель после небольшой паузы. – Чистая правда... Я, конечно, опустил много деталей. Они не лишние... Они только для меня... Имеют ценность...
      – Илья! – Закричал Марк. – Это бомба! Новое подтверждение конспирологии! Представляешь: в подвале сидит мужик и крутит всеми как хочет! Этакий серый кардинал! Помнишь китайское правило: настоящий правитель должен быть невидим и неслышим, народ о нем не должен ничего знать! Это ведь одно к одному!
      – Эфир-то будет? – Спокойно спросил Поддубный.
      – Сегодня в сетке есть свободные десять минут. Там должна быть только заставка с музыкой. Это, – Он погладил коробку с кассетой, – Пойдет туда.
      – А во сколько? – Игорь Сергеевич стряхнул с себя оцепенение.
      – С без десяти шесть до шести...

– 4 -

      Дарофееву показалось, что Марк не до конца понимает, какой опасности он подвергается, так опрометчиво пообещав целителю выпустить его интервью в эфир. И целитель принял решение проконтролировать прохождение сюжета со своим участием. Рассудком Пономарь понимал, что даже его появление по телевидению мало повлияет на сложившуюся ситуацию, но таким образом он мог обезопасить хоть какое-то количество людей и, значит, это стоило делать.
      Запоздало сообразив о риске со стороны журналистов, Игорь Сергеевич немедленно начал медитацию. На этот раз он расширил блок “черная дыра”, накрыв им и информацию о Поддубном и Миндасове. И, слегка прикинув, присоединил к ним брата, Корня и Изотова, забыв при этом охватить Розу– Свету. Конструкция не увеличилась в размерах, но ее топология несколько усложнилась.
      Теперь следовало подумать и о редакции “61-го канала”. Отправившись туда в тонком теле, Дарофеев нашел двоих запрограммированных, среди которых был и выпускающий редактор. Нейтрализовав ГУЛовские структуры, целитель снабдил весь штат канала своими защитными программами и на этом успокоился.
      Но сидеть сложа руки было не в правилах Пономаря. Да и визит нацистов на генеральскую дачу говорил о том, что за Дарофеевым следят. Поэтому, следовало обезопасить себя и с этой стороны.
      Просмотрев окружающее квартиру, где он сейчас находился, пространство, Игорь Сергеевич выявил несколько носителей программ. Один из них находился в доме по другую сторону проспекта и, при неудачном стечении обстоятельств, мог разглядеть целителя в окне. Ликвидировав эту угрозу обнаружения, Пономарь тщательно просканировал окрестности еще раз. Нельзя было сказать, что носители программ кишмя кишели, но все же их было достаточно, чтобы, выйди Дарофеев на улицу, кто-нибудь из них мог бы его опознать, и тогда – жди новых нападений.
      Но Игорь Сергеевич пока на улицу не собирался, зато следовало подумать об общем сборе для последнего визита в Хумск.

– 1 -

      После визита телевизионщика и речи Пономаря, Рубленый стал относиться к Игорю Сергеевичу с таким почтением и предупредительностью, словно опекал самого Президента или Смотрящего России. Дарофеева это несколько раздражало, но приказам отстать мафиози не подчинялся и Пономарь смирился с его постоянным присутствием около себя.
      Ехать, ехать, ехать в Хумск! Но Игорь Сергеевич не мог заставить себя отдать этот приказ. Казалось, все давно готово, но, проанализировав свои ощущения, Дарофеев вдруг понял, что его гнетет непонятная неудовлетворенность. Словно не сделана какая-то мелочь. Пустяк, без которого все это мероприятие не будет иметь ни малейшего смысла.
      Пономарь заново стал анализировать расклад будущих событий. Вот они приезжают. Вот, положим, захватывают НИИЭБ, находят ГУЛа. Находят... А что делать с ним потом? Сказать: “Не делай больше бяку!”? Заковать в кандалы? Так ведь это не поможет... Его сила останется при нем. И лишить ее можно лишь погрузив этого деятеля в сон, парализовав его мозг. Но это все равно, что убить... А от убийств Игоря Сергеевича физически воротило. Он не мог сделать такое, да и позволить убить ГУЛа, хотя тот и преступник, целитель не мог.
      Оставалось одно: найти способ парализовать только способность ГУЛа проецировать свою волю на других, лишить его этого оружия, которым он пользуется столь гениально безрассудно. Сам Пономарь такого способа не знал. Но, возможно, его мог подсказать Информаториум...
      Выйдя в высшие информационные сферы, Игорь Сергеевич без труда нашел гигантский синий шар. По нему, как обычно во всех направлениях двигались, переплетаясь красные полосы. И внезапно в их игре целитель уловил какой-то смысл. Но анализировать свое открытие времени не было, и Дарофеев влетел внутрь Информаториума.
      Здесь все было знакомо. Стул, экран.
      – Здравствуй. – Мысленно сказал Пономарь. – Могу ли я задавать вопросы и получить на них доступные моему пониманию ответы.
      – Да. – Высветилось на экране.
      Но после первого же вопроса целителя, Игорю Сергеевичу показалось, что информационный центр сошел с ума. На экране, сменяя друг друга с лихорадочной быстротой, пронеслись пейзажи, страницы текстов, неизвестные Дарофееву символы. От их мелькания зарябило в глазах и Пономарь попросил прекратить эту свистопляску. Экран очистился.
      – Могу я узнать, как можно максимально ослабить способность человека, называющего себя ГУЛ, проецировать в тонкие тела людей структуры собственного изготовления?
      – Нет. – Ответил Информаториум.
      Игорю Сергеевичу стало ясно, что сила желания хумского гения остаться неизвестным, ненайденным, и страх потерять свою способность столь велики, что они смогли воздействовать на саму структуру информационного центра, заставив тот заблокировать любые сведения по ГУЛу.
      В первый раз целитель встретился с таким прямым отказом. Раньше, если Пономарь и получал отрицательный ответ, он был как-то мотивирован...
      – Какие основания для отказа? – Вежливо спросил Дарофеев.
      Экран ненадолго померк, а потом на нем высветилось: “Объективных причин нет.”
      – Тогда прошу дать мне запрашиваемые данные...
      Хотя Информаториум не был материальным образованием, Игорю Сергеевичу показалось, что в его недрах заскрежетали невидимые шестерни. Банк данных явно решал дилемму: подчиниться желанию отдельной личности или честно выполнять возложенную на него создателями задачу. И чувство долга победило.
      Гудение и лязг металла прекратился и в следующее мгновение перед Дарофеевым возник текст. В нем перечислялись способы убийства начиная декапитацией, лишением головы, и кончая отравлением. Но такой вариант Пономарь уже отбросил.
      – Другие способы, пожалуйста, не связанные с какими либо повреждениями энергоинформационной структуры субъекта. – Попросил Игорь Сергеевич.
      Список способов умерщвления погас и на его месте возник чертеж. Сопроводительный текст пояснял, что данное материальное изделие, по форме напоминающее горнолыжный шлем, служит для блокировки всех пяти головных энергетических центров, наглухо застегивается на подбородке, таким образом, что его носитель не имеет возможности его самостоятельно снять и работает это изделие только в паре с подобной же, но уже чисто энергетической конструкцией. На самом чертеже оказались размеры. Дарофеев попросил подержать его на экране, пока не запомнил все во всех деталях. В этот раз целитель не подготовил все необходимое для автоматического письма, а выходить, искать ручку с бумагой, и снова возвращаться в медитационное состояние было, на его взгляд, излишней тратой сил.
      Поблагодарив Информаториум, Игорь Сергеевич покинул его несуществующие стены. Слившись со своим телом, Пономарь, сразу вскочил и понесся по квартире в поисках письменных принадлежностей. Найдя их он там же, не сходя с места, под вопросительными взглядами Розы-Светы и Рубленого набросал увиденный в Информаториуме чертеж. Получилось криво, коряво, но целитель не обращал на это внимания, перенося на бумагу запомненные им линии и цифры. Взглянув на часы, висящие на стене, целитель ужаснулся. Было уже без четверти шесть. Через пять минут должна была выйти его передача.
      – Света! – Позвал Пономарь, – включи, пожалуйста телевизор. И вставь в видак какую-нибудь пустую кассету... Мне еще надо несколько минут...
      – А я уже все сделала... – С невинной улыбкой ответила девушка.
      Дарофееву не удалось уложиться в пять минут, и он появился в комнате с видеотехникой вскоре после начала. Игорь Сергеевич не раз видел себя в телевизоре, но сейчас вид собственного лица привел целителя в тихий ужас. Оказалось, что за последние дни он сильно исхудал, щеки впали, правда, глаза остались теми же, проницательными и спокойными. Вслед за ужасом пришло изумление. Целитель и раньше знал, что телеэкран может передавать энергетический посыл, но ведь сегодня Игорь Сергеевич сознательно с энергетикой перед камерой не работал! Но вот, из динамиков телевизора лилась его речь и это сопровождалось такой мощной поддерживающей волной, что Пономарь почувствовал неловкость. Так нельзя было делать. При такой подаче любой зритель, хотел он того, или нет, начинал верить Дарофееву. Верить бездумно, а это было ничем не лучше того, чем занимался ГУЛ и в этот момент Игорь Сергеевич запоздало понял, как много он невольно уже перенял у хумского гения. А это значило, что Пономарь уже близок к повороту на черный путь. Этого следовало избегать всеми доступными средствами. Иначе, целитель лишился бы большей части своих возможностей. Перекраска всегда была весьма болезненным процессом, особенно в биоэнергетике.
      Подавленный результатом взгляда на себя со стороны, Дарофеев с трудом досидел до конца передачи.
      – Как здорово! – Воскликнула Роза-Света, после того, как лицо целителя исчезло с экрана. – Они, конечно, сократили, но все основное оставили.
      Рубленый, хотя и гораздо сдержаннее, присоединился к восторгам девушки. Но Игорю Сергеевичу было не до дифирамбов.
      – Уважаемый, – Обратился Пономарь к телохранителю, сам не понимая почему, избегая называть того по кличке, – Свяжись, пожалуйста, со своим начальником и передай, что надо немедленно изготовить одну вещь... И пусть пришлет кого-нибудь за чертежом.
      Пока бритоголовый парень исполнял просьбу Дарофеева, сам он, вооружившись линейкой и циркулем, пытался нарисовать шлем в нескольких проекциях. Пришел уже человек от Корня, а Игорь Сергеевич все не мог закончить чертеж. Наконец, последняя цифра оказалась на своем месте. Пономарь окинул взглядом свою работу, остался ею доволен, и отдал связнику. Тот взял стопку из пяти бумажных листков и сказал:
      – Шеф просил передать, что в квартире есть компьютер с доступом в Интернет и сканер...
      – Передай шефу. – С непроницаемым лицом промолвил Дарофеев, – Что в моем присутствии компьютеры выходят из строя, а сканеры просто взрываются.
      Связник не понял шутки, согласно кивнул и тут же ушел.
      А помрачневший Игорь Сергеевич уединился в одной из комнат и предался воспоминаниям. Что и когда он сделал не так, что позволило ему приблизиться к переходу на черную сторону.

– 2 -

      Вот уже несколько дней от Дарофеева не было никаких вестей, никаких следов, кроме самых незначительных, типа снятия штуковин с нескольких человек. Но это был не тот масштаб, что несколькими днями раньше. ГУЛ нервничал все сильнее и сильнее. Такое молчание могло значить только одно – москвич копит силы, готовится к какому-то серьезному действию. И что это действие будет против него, ГУЛа, сомнений не было.
      Вчера Дарофеева таки выследили. Какие-то парни, сожгли дом в пригороде, где скрывался этот подлый москвич, но ему самому удалось удрать. Уже который раз Дарофеев бесследно исчезал и ГУЛ корил себя за поспешность. Надо было бы по другому, тщательнее. Ясно же было, что нахрапом Дарофеева не убить.
      Убить.
      К этой мысли ГУЛ пришел только сегодня. Если раньше у него была призрачная надежда, что москвич поймет его, станет ему другом, соратником по установлению нового мироустройства, то сейчас все надежды испарились как спирт с ватки, которой протирают место укола.
      Впрочем, ГУЛ вдруг осознал, что хотел уничтожить Дарофеева с самого начала. Это были лишь отговорки для самого себя, что надо устроить испытания, сломить волю. Нет, такие не переламываются. А если и ломаются, то вместе с жизнью.
      Кумир. Тоже выдумал себе кумира! ГУЛ в раздражении кинул в угол палаты металлическую кружку. Та ударилась о стену, закрутилась на полу, расплескав кислый компот, оставшийся с ужина.
      К кумирам не испытывают такой ненависти. ГУЛу внове было это чувство и он не сразу нашел в чужих сознаниях название для него. Но теперь все стало ясно. Он ненавидит Дарофеева. Хочет стереть его в порошок, пропустить через мясорубку, размазать, раздавить так, чтобы от москвича осталась только лужа. Такая же, как растекается сейчас по линолеуму палаты.
      Убить. А потом найти способ избавиться от тех штуковин, которые он понавешал, или подождать, пока не сменится депутатский корпус и начать все заново. Заново... Сколько времени будет потеряно, ценнейшего времени... Будет? Да уже Дарофеев отбросил его на несколько лет назад! Пусть не лет, месяцев, но все равно, он должен понести за это страшное наказание.
      У ГУЛа был один, последний способ, чтобы исполнить задуманное. И он, не испытывая больше сомнений, пожелал привести его в действие.

– 3 -

      Итогом размышлений Игоря Сергеевича стало открытие, которое и открытием назвать было нельзя. Он и так догадывался о недопустимости такого способа действий. Дело было в программах.
      Дарофеев, узнав способ их изготовления, стал немедленно применять эти энергетические конструкции, не задумываясь о том, какой вред они могут принести. В этом он невольно уподобился ГУЛу и, тем самым, по собственной воле, или недомыслию, свернул с избранного пути развития.
      Теперь стало ясным почему пришло давешнее изнеможение, почему резко ослаб контроль над собственной энергосистемой, почему, наконец, он столько ждал, оттягивал момент, чтобы выступить против ГУЛа.
      Осознание этого было вещью неприятной, но необходимой. Но, странное дело, как только Пономарь понял, в чем он был не прав, ему стало легко, словно спали невидимые вериги со всех его тел. Дальнейший путь опять стал ясен и прост, как и вообще все, так называемое, эзотерическое знание. Следовало опять потратить уйму времени, теперь разыскивая собственных программантов и удалить с них эти структуры. И никогда больше не возвращаться к такой практике.
      Но начать это делать сейчас? Или подождать пока не будет нейтрализован ГУЛ?
      Желание следовать Пути, говорило, что следует заняться снятием программ немедленно. Здравый же смысл советовал подождать. Не к чему возвращать ГУЛу его орудия... Целитель надеялся, что он не слишком далеко углубился в черную сторону, да и Кундалини все еще была на своем законном месте. Здравый смысл победил.
      Радостный, Игорь Сергеевич вылетел из комнаты, чуть не запрыгав по квартире как теннисный мячик. Попавшаяся на пути Дарофеева Роза-Света тут же была заключена в объятия, расцелована, поднята на руки.
      Девушка отвечала на ласки целителя, но тот, в радостном запале, не заметил странного изменения, произошедшего с ней. Роза-Света действовала как будто автоматически, с грацией мастерски сделанной куклы, которая в точности повторяет все движения человека, но, несмотря на высокой искусство создателя, в ней чувствуется немалая толика механистичности. Словно само собой закрутилось энергетическое кольцо, соединяющие свадхистаны Пономаря и Розы-Светы. Игорь Сергеевич, потакая прекрасному расположению духа, не стал задерживать его вращение, напротив, он его усилил.
      Девушка слабо застонала, расслабилась в руках целителя. Рубленый был где-то далеко, в другом конце квартиры и Дарофеев, упиваясь нежностью, понес Розу-Свету в спальню.
      Он медленно, сопровождая поцелуями каждое свое движение, раздел девушку. Ее томные вздохи, казалось были взяты с фонограммы немецкой порнухи, но Пономарю было не до таких тонких наблюдений. Стянув с себя спортивные брюки, футболку, Игорь Сергеевич обнаженный лег рядом с Розой-Светой. Его рука тут же погрузилась в ее межножье, чуть отросшие волосы лобка зацарапали подушечки пальцев. И один из них нащупал влажный вход в пещерку наслаждений.
      Тело девушки выгнулось навстречу ладони Дарофеева, палец сам собой проскользнул глубже, в мокрую темноту лона. Следующей серии вздохов целитель уже не выдержал. Он, поднявшись над ней на вытянутых руках, погладил эрегированным пенисом женский животик. Направил его ниже и медленно ввел в жаркую вагину Розы-Светы.
      Но не успел Пономарь сделать нескольких движений, как стенки влагалища вдруг резко сократились. Этот спазм был настолько силен, что член Игоря Сергеевича оказался намертво зажат внутри девушки. И, не успел Дарофеев охнуть, как началось страшное.
      Впечатление было такое, словно внутри Розы-Светы вдруг включился мощный насос, который стал с огромной скоростью высасывать из целителя энергию.
      Через человека постоянно проходит множество внешних энергетических потоков. Без них была бы невозможна сама жизнь, но этот “насос” впитывал не их, а лишь энергию личную, или даже личностную.
      Пономарь опешил. Он не знал, что предпринять в такой ситуации. Отгородиться, войти в “Жалюзи” или другой защитный блок он не мог, слишком тесным был контакт между ним и Розой-Светой, внезапно превратившейся в энергетического вампира.
      С каждой секундой через член Игоря Сергеевича уходила его жизнь.
      Выход был единственный – высвободиться во что бы то ни стало. Дарофеев рванулся, но ничего кроме резкой боли эта попытка не вызвала. Пенис был зажат словно в тисках. Не зная, получится или нет, целитель попытался нащупать нервные волокна, отвечающие за сокращение стенок влагалища. Волевым усилием он заблокировал их. Рывок! И член на свободе.
      Но, хотя контакт и был прерван, энергия все еще продолжала утекать. Хотя и не с такой мощностью, как прежде. Пономарь не стал тратить времени и немедленно вошел в “Жалюзи”. Этот блок отсек энергоинформационные линии, идущие от Игоря Сергеевича к Розе-Свете. Сила перестала уходить.
      Теперь можно было разобраться в чем, собственно, дело. Почему девушка претерпела столь странную перемену. Роза-Света теперь лежала недвижимая и бледная.
      Посмотрев не нее энергетическим зрением, Дарофеев понял, что мешкать нельзя. Силовой луч, толстенный канатище, уходил от девушки в сторону Хумска. По нему забиралась жизненная сила уже самой Розы-Светы.
      Это значило только одно. Игорь Сергеевич, удовлетворившись снятием одной программы, бездарно проглядел другую, спрятанную. А ее излучение принимал за хумские воспоминания девушки.
      Но где могла быть эта программа?
      Мгновенно настроившись на восприятие энергетических каналов Розы-Светы, Пономарь увидел тело программы. Ее большая часть находилась в мозгу, замаскированная под хитроумное переплетение нади'. “Хвост” проходил в непосредственной близости от Сушунмы, центрального спинномозгового канала. Едва увидев это безобразие, Дарофеев перерубил “хвост” и, потянув за него, вытащил из головы девушки клубок переплетенных нитей. Моментально Роза-Света глубоко вздохнула и открыла глаза. Но кожа ее продолжала оставаться бледной.
      – Что случилось?.. – Едва слышно спросила она. – Я... Я не могу даже подняться...
      – Последний подарок ГУЛа. – Ответил целитель.
      Только теперь, когда все кончилось, до него дошла вся изощренная подлость этой, незамеченной им вовремя программы. Когда, в смысле, если бы, Дарофеев умер, лишенный большей части своих сил, программа высосала бы жизнь и из девушки, передав всю их силу хумскому вершителю судеб человечества.
      – Но теперь все. Как только мой заказ будет готов – мы едем в Хумск. На последнее рандеву...

– 1 -

      Утром Рубленый, с явной неохотой покинув своего подопечного, сходил за свежими газетами.
      Игорь Сергеевич не ожидал, что его десятиминутное выступление поднимет такую бурю страстей. Один из заголовков гласил: “Преступник-экстрасенс предрекает конец света!”. Не было ни одного издания, которое тем, или иным образом не отреагировало на появление Игоря Сергеевича на экране. И, судя по тону и направленности высказываний, сразу становилось понятно, где засели ставленники ГУЛа, а где ими не пахнет.
      Некоторые материалы, где подход к сообщению целителя был наиболее объективным, его приятно обрадовали. Сквозь вполне закономерный скепсис, там ясно просматривалась мысль: “Если это действительно так, то на Хумск надо обратить самое пристальное внимание.”.
      Впрочем, даже самые оголтелые ругатели Дарофеева признавали, что большая часть его рассказа о Хумске – чистая правда. В двух-трех газетах были даже репортажи из этого города. Чистота и порядок там явно приукрашивались, но полностью подтверждалось, что в городе нет никакой преступности, кроме бытовой. Какой-то экстремистски настроенный писака, предложил даже перенести туда столицу. Во всем этом четко просматривалась проГУЛовская пропаганда. Пономарь своим выступлением разворошил спокойный муравейник и, тем самым, желая предупредить людей, вызвал целую волну неприкрытой агитации за новый ГУЛовский порядок.
      Радовало в этом одно – скоро всему этому придет конец. Пономарь не сомневался в своих силах. Дело оставалось за малым. Дождаться, когда Корень изготовит шлем – и можно выступать.
      Вчера вечером Игорь Сергеевич созвонился с братом и Сергеем Владимировичем. Он оставил им свой новый адрес и предупредил, чтобы они и их команды были готовы выступить в любой момент. Изотов с Константином выразили полную готовность и недоумение столь длительной задержкой. Целитель не стал им сообщать о своих проблемах, и, не вдаваясь в детали, сказал, что так было надо. Ему поверили. Около одиннадцати утра пришел сияющий Илья Поддубный. Журналист сообщил то, что и так было понятно. Огромное количество народа посмотрели дарофеевское выступление. Марк немного обманул целителя. В то время, когда интервью Пономаря дали в эфир, должен был идти мультипликационный сериал. У экранов собрались детишки с родителями, многие даже записали интервью Игоря Сергеевича на видео, вместо мультика.
      В результате все посмотревшие разделились на два лагеря. Одни хотели чтобы правительство немедленно разобралось с ситуацией в Хумске, другие же приветствовали мир без преступности. Чем это чревато, какими будут дополнительные условия очистки населения от воров, убийц и взяточников, им не приходило в голову, хотя Дарофеев ясно об этом сказал. Марк Миндасов, по сведениям Ильи, теперь ходил в героях. Увольнять его никто не собирался, напротив, телевизионщик заручился поддержкой редакции 61-го канала о серии репортажей из Хумска.
      А еще через минуту выяснилось, что сам Поддубный уже устроился на новую работу и первым его заданием было взять развернутое интервью у Игоря Сергеевича.
      Дарофеев против ничего не имел, и посыпались вопросы. Целителю пришлось рассказывать о своем детстве, о том, как он, не зная урока, проносил карандаш учителя мимо своей строчки в классном журнале. Как за два дня осилили освоил книжку по аутотренингу, рассчитанную на несколько лет занятий. Про свои отношения с родителями, про то, как стал сперва просто экстрасенсом, а потом и народным целителем. Запас кассет у Ильи, казалось, был неисчерпаем. К концу третьего часа непрерывного трепа, во рту у Пономаря пересохло и он, заявив, что на сегодня хватит, пригласил Поддубного отобедать с ними. Роза-Света, уже оправившаяся от вчерашнего потрясения, вдруг резко охладела к целителю и теперь тратила женское обаяние на молодого газетчика. Дарофеев не мешал, поняв, что вся ее “любовь” была всего-навсего провокацией программы.

– 2 -

      Репнев появился неожиданно, без звонка.
      Мафиози почему-то нервничал. Он сделал разнос Рубленому за недостаточную защиту Дарофеева, так что Игорю Сергеевичу пришлось даже вступиться за своего телохранителя.
      – В чем дело? – Напрямую спросил целитель у Репнева. – Ты чего такой, словно с цепи сорвался?
      – С цепи? – Грозно проговорил Николай Андреевич. – Это я тебя должен спросить, зачем ты это сделал?
      – Да что?!
      – На хрена ты в телевизор залез?
      – Но надо же было предупредить... – Внезапно почувствовав себя виноватым неизвестно в чем, пробормотал Дарофеев.
      – Предупредить... – Передразнил мафиози, – Головой думать надо, блин! Головой!
      – Так в чем дело, скажи ты толком! – Рявкнул вдруг Игорь Сергеевич так, что Корень невольно поежился.
      – А в том, что у нас настоящий бунт. Люди отказываются работать. Говорят, что толку, придет хумчанин и всех повяжут. Вот что ты натворил! Борец с преступностью!.. – Презрительно выплюнул в лицо Пономарю Николай Андреевич.
      Дарофеев задумчиво почесал подбородок:
      – Да, кажется, я всех напугал слишком сильно...
      – Да не то слово!.. – Репнев с размаху сел в одно из кресел. – До смерти ты всех обстремал! Никто не знает, что и делать. Сразу идти ментам сдаваться, или можно до завтра подождать.
      – Но ведь мы как раз и собираемся устранить эту опасность... – Неуверенно возразил целитель.
      – Ага, ты попробуй все этим, – Николай Андреевич кивнул в сторону Рубленого, – Объяснить. Да чего там... – Корень немного утихомирился, – Держи свою игрушку.
      Мафиози достал из объемистого целлофанового пакета кубическую картонную коробку, зачем-то перевязанную розовой ленточкой с бантом.
      – На секретном заводе сварганили. Раньше там “Бураны” делали, а теперь всякую хрень, типа этой...
      Игорь Сергеевич развязал бант и извлек из-под толстого слоя ваты цельнометаллический полированный шлем. Что-то в нем показалось Дарофееву странным. Он покрутил железяку в руках, и, подумав, что она ему повредить не сможет, попытался примерить шлем на свою голову.
      Но то ли голова оказалась слишком велика, то ли шлем мал, но одно на другое не желало налезать.
      – Вот-вот... – Усмехнулся мафиози. – Я с того же начал... Мелковата кольчужка... Только ребенку впору.
      – Да, странно... – Пономарь покрутил шлем в руках, оставляя на нем четко различимые следы своих пальцев. Но Информаториум никогда не обманывал Игоря Сергеевича и, раз уж он дал именно эти размеры, то шлем должен быть ГУЛу по размеру... Может, у него просто голова маленькая. Остановившись на этой мысли, не зная, насколько Репнев был близок к невольной разгадке тайны Главного Управляющего Людьми, Дарофеев успокоился.
      – Ну, все. – Сказал он. – Пора!

– 3 -

      Ни с того, ни с сего, Репнев вдруг начал извиняться перед Игорем Сергеевичем за недавний “наезд”. Теперь целителю было вдвойне неловко. Его, на самом деле, очень порадовали сведения Корня о грядущем развале преступности и Пономарь считал, что если он послужил этому, пусть даже и запугав преступников ГУЛом, значит кой-какой результат уже достигнут.
      Отослав мафиози, сообщившего между делом, что в связи с дарофеевским выступлением, ему удалось собрать штурмовой отряд из полусотни матерых головорезов, Игорь Сергеевич отправился звонить Сергею Владимировичу и Константину. Весть о немедленном выступлении была воспринята с облегчением. Договорились ехать на машинах и встретиться около кинотеатра “Слава” на шоссе Энтузиастов ровно в десять вечера, чтобы около полудня быть уже в Хумске.
      До назначенного срока оставалось чуть больше двух часов и время до отъезда Игорь Сергеевич решил посвятить астральной разведке.
      За то время, что Дарофеев не посещал этот город, произошли некоторые изменения. Снова возник купол невидимости. Но теперь ее преодоление не представляло для целителя какой-либо сложности.
      Да и внутри оказалось достаточно интересно. Своим тонким видением, Пономарь обнаружил, что практически все население Хумска несет на себе программы. ГУЛ не терял времени даром. И, если Игорь Сергеевич сунется в город, то первый встречный сообщит своему хозяину о его приезде. И тогда придется воевать одновременно со всем населением. Отметив про себя, что надо бы подумать об изменении внешности, Дарофеев посетил НИИЭБ. В стационаре дежурила лишь вечерняя смена врачей и медсестер. Это были не те, которых запрограммировал сам Пономарь, но его структуры на пациентах клиники все, без исключения были на месте. С ними ГУЛ до сих пор ничего сделать не мог.
      Среди охранников Игорь Сергеевич с удовлетворением обнаружил представителей “второй волны”, свое тайное оружие. Они, как и все прочие, обладали программами ГУЛа, но и дарофеевские конструкции были на своих законных местах.
      Не удержавшись от искушения, целитель рискнул посмотреть-таки, что будет твориться здесь завтра. Но его собственное будущее представило такой плотный веер разнообразнейших вариантов, что Пономарь не смог выделить из них тот, который мог бы стать магистральной линией времени.
      На одних картинках грядущего Игоря Сергеевича разрывала на куски обезумевшая толпа местных жителей, на других, очевидно, после удачного захвата института, его бомбила военная авиация. Третьи тоже не особо порадовали Дарофеева. Там он, хотя и оставался жив, делался полным инвалидом. Короче, утешительного было мало. Но решение, которое принял целитель, он отменять был не намерен. Идти – так до конца.

– 4 -

      Весь день у ГУЛа было хорошее настроение. Штуковина в девушке сработала. Великий Дарофеев не смог ее во время обнаружить и теперь поплатился за собственную беспечность. Энергия, полученная от этих двоих, хорошо подпитала ГУЛа и он, не тратя времени попусту, занялся обработкой Хумска. Начал он с персонала. С тех, кто еще не успел получить штуковины от гнусного Дарофеева. Процесс навешивания штуковин приносил ему радость и удовлетворение. Больше никто не посмеет их трогать. Единственный, кто мог на это осмелиться – уже мертв.
      Но, с течением времени, к вечеру, радость ГУЛа начала ослабевать. Он задумался. Ведь если из Дарофеева выкачана вся Сила, то, когда она кончилась, должна была поступить и Сила этой девушки. А ее, как помнил ГУЛ, тоже было немало. Он же получил, если попытаться подсчитать, лишь четверть запланированного количества.
      Следовательно, он рано радовался и торжествовал. Дарофеев опять ускользнул. И теперь больше нет быстрых способов уничтожить его.
      Но почему же тогда московский экстрасенс прекратил появляться в Хумске? И, словно в ответ, через его палату из одной стены в другую пролетел кусок пустоты. Там, внутри мог быть один только Дарофеев.
      ГУЛ бросился на свою кровать и забился в истерике. Нет! Этого не должно было быть! Москвич должен быть убит! Высушен! Выжат как грязная половая тряпка! Рыдания непрерывно продолжались больше часа. Лишь после этого ГУЛ слегка успокоился. Дежурная медсестра принесла ему мензурку валерьянки, он выпил горько-сладкую жидкость, и постепенно равновесие снова стало к нему возвращаться.
      Дарофеев неспроста явился после перерыва. Уже давно было понятно, что он замышляет что-то недоброе. Да уж, наверное, не “что-то”, а конкретно, убить его ГУЛа.
      Но для этого ему нужно опять приехать сюда, но к этому все готово. Каждый, кто увидит Дарофеева хоть мельком, должен будет немедленно наброситься на него. И бить, бить, бить, пока от московского задаваки не останется мокрого места.
      ГУЛ образно представил такую картину смерти Дарофеева и настроение снова улучшилось.
      Ну а если?.. Если каким-то чудом ему удастся пройти незамеченным? Он же умеет быть невидимкой!.. Об этом ГУЛ как-то забыл.
      Тогда... Тогда... Нужны силы. Силы чтобы обороняться, а если получиться, то и убить этого москвича. Он сам, своей силой повергнет на землю Дарофеева. Тот будет умолять о пощаде, но снисхождения не будет. Смерть – единственное наказание за его проступки.
      А Сила... Ее можно взять у тех, на ком висят штуковины.
      И ГУЛ начал понемногу лишать энергии каждого из двухсоттысячного населения Хумска.

– 5 -

      На этот раз, зная, что в Хумск едет более полусотни человек, Корень пригнал два междугородних автобуса “Мерседес” с желтыми номерами.
      Они стояли перед “Славой” и ждали пока Дарофеев закончит обрабатывать штурмовую группу.
      Из тех тридцати человек, которых обещал привести Изотов, около четверти не смогли принять участие по разным объективным причинам. Дарофеев-младший смог организовать семерых спецназовцев. Больше всех было представителей организованной преступности – чуть больше полусотни.
      И на всех добровольцев, за исключением тех, что Игорь Сергеевич программировал в прошлый раз, были надеты энергетические “кресты”, которые, теперь это было уже точно установлено, предотвращали наложение ГУЛовских изделий.
      Пономарь очень надеялся, что занимается такого рода программированием в последний, нет, если учитывать шлем, то в предпоследний раз в жизни. Потом, когда хумский гений будет нейтрализован, если целитель до той поры еще останется жив, ему предстоит снятие тогда уже своих программ.
      Стриженые боевики оккупировали целиком один из автобусов. Фээсбэшники и спецназовцы Константина – другой.
      В четверть одиннадцатого они тронулись в путь. И неизвестно было, вернется ли кто-нибудь из этой поездки. Игорь Сергеевич сидел на мягком кресле рядом с братом. Сзади расположился Сергей Владимирович. Целитель все никак не мог заставить себя сообщить майору, что вынужден будет лишить того чудесных способностей. Изотов уже привык к намного более широкому восприятию мира, чем прежде, и лишать его этого было, хотя и жестоко, но необходимо. Само наличие программы на человеке переориентировало того на черный вариант пути. Решив, что все-таки скажет о своем решении Сергею Владимировичу, но после того, как все кончится, Пономарь приготовился вздремнуть.
      Автобус шел очень быстро, но мягко и всех пассажиров слегка укачивало, погружало в дремотное состояние.
      – Игорь... – Позвал Дарофеев-младший.
      – Что? – Целитель с трудом разлепил глаза и повернулся к брату.
      – Ты так никому и не сказал, кого мы едем захватывать...
      – А я и сам не знаю... – Беззаботно зевнул Дарофеев.
      – Но как? Почему?
      – Долго объяснять... Но если в двух словах... Это гений желания...
      – Это я уже слышал... И что?
      – Он до такой степени не хочет, чтобы о нем кто-то знал, что это сильнейшее желание скрывает его от меня. Я несколько недель не могу его обнаружить. А ты знаешь, что найти кого-то для меня достаточно просто.
      Сонливость у Игоря Сергеевича немного прошла, и он продолжил несколько более бодрым голосом:
      – Но мне все же удалось выцарапать одну из его характеристик. Размер головы.
      – И это поможет? – Недоверчиво спросил Константин.
      – Мне сделали шлем. Этот прибор... Нет, конструкция типа программы. Но она прерывает тот энерго-силовой поток, который продуцирует его мозг при изъявлении желания. В общем, ситуация как в “Золушке”. Мы захватываем институт и примеряем этот шлем всем, кого найдем. Кому он подойдет – и есть ГУЛ.
      – А если их окажется несколько?
      – По идее, все его программы, знает он это или нет, неважно, существуют, пока он их поддерживает. То есть, пока он жив. Если мы хоть на мгновение наденем на него этот шлем – программы лишатся его информационной подпитки. Понимаешь?
      – И все разом их скинут! – Догадался Дарофеев-младший.
      – Верно. А теперь – давай спать.
      Целитель привел свое кресло в “ночное” положение и моментально погрузился в глубокий сон.
      Игорь Сергеевич не слышал, как на заднем ряду глубоко вдохнул и выдохнул Сергей Владимирович. Он слышал беседу братьев и, если все было именно так, как говорил старший Дарофеев, а сомневаться в его словах Изотов не мог, это значило, что как только ГУЛ будет найден – все его новые способности улетучатся как дым.
      “Что ж, – Грустно подумал майор, – Жил же раньше без этого видения, и теперь проживу.”
      Но какая-то часть его разума, глумливо ухмылялась и говорила, что он занимается самообманом.
      – Ну и что? – Сказал сам себе Сергей Владимирович. – Так спокойнее. Да и Игорю я сразу могу сказать, когда ГУЛа найдем... Хоть такая польза...

– 1 -

      Игорь Сергеевич проснулся около восьми утра.
      Подъезжали к Перми. Около небольшого лесочка автобус с мафией притормозил, боевики, весело гогоча, выгрузились из него и бросились врассыпную. Совершать утреннее мочеиспускание. “Мерседес” с фээсбэшниками последовал их примеру, хотя в каждом автобусе и был самый настоящий туалет с умывальником.
      Завтракали уже на ходу.
      К одиннадцати промчался мимо Екатеринбург. Хумск приближался с каждой минутой.
      – Ну, Игорь, пора. – Дарофеев-младший улыбнулся своему брату и достал из-под сидения небольшой пакет. В нем были все принадлежности для изменения внешности: коробочка с гримом, клей, парик, накладные борода и брови. Целитель со вздохом подставил свое лицо.
      Через полчаса колдовства, Константин слегка отодвинулся и оценивающе посмотрел на свою работу. Довольный результатом, он негромко хохотнул:
      – Не узнать!..
      – Зеркало есть? – Спросил Пономарь.
      Следующие несколько минут ушли на разглядывание нового лица. Дарофеев состарился сразу лет на двадцать. В зеркале отражался бородатый мужик, с синим носом, кустистыми седыми бровями, под глазами темнели огромные мешки. Вид был как у престарелого алкоголика после месячного запоя.
      – Что ты со мной сделал?! – Возмущенно отложил зеркало Игорь Сергеевич.
      – Зато уж точно никто не узнает! – Со смехом возразил Дарофеев-младший.
      Целитель вынужден был согласиться. На этот раз блоком невидимости Игорь Сергеевич решил воспользоваться только в самом крайнем случае. Надо же было как-то общаться с Корнем и братом... А они телепатем не принимали...
      Судя по промелькнувшему указателю, до города оставалось около двадцати километров и в автобусах началось некоторое шевеление. Из тайников, которые были оборудованы под полом, доставались бронежилеты, оружие, шлемы с прозрачными пуленепробиваемыми щитками.
      Сергей Владимирович, несмотря на уверения Пономаря, что ему это не нужно, заставил-таки целителя надеть бронежилет и вручил один из защитных шлемов:
      – Мало ли что... – Проговорил майор. – Не пригодится – хорошо. А если вдруг понадобится?
      Сам Изотов уже надел жилет и спрятал под курткой пистолет-автомат “Вепрь”, заряженный, по настойчивой просьбе Дарофеева пулями с мгновенно действующим снотворным.
      – Пойми, – Убеждал целитель Николая Андреевича, который хотел, как и в прошлые разы стрелять боевыми патронами, – Нам не зачем никого убивать. В чем виноваты охранники? Ни в чем! Они будут исполнять свой долг – защищать. А снотворное их нейтрализует...
      Корень согласился, и теперь большая часть оружия была снабжена именно таким боезапасом.
      Дарофеев почувствовал, что они пересекли границу Купола. Хумск был совсем близко. Вскоре показались первые городские дома, промелькнула будка ГАИ. Автобусы углубились на вражескую территорию.
      Прохожие никогда не видели таких машин. Они оглядывались на иностранные автобусы, но, не обнаружив в них Дарофеева, спешили дальше по своим делам. Весь маршрут до задворок НИИЭБа прошли спокойно. Но когда автобусы остановились и штурмовая группа высыпала на улицу, начались неприятности.
      Дарофеев уже давно вошел в состояние “Жалюзи” и настроил свое сознание на одновременное восприятие и плотного и тонкого миров. И, в тот момент когда группа должна была двинуться, над ними возникли программы ГУЛа. Штурмовики были обнаружены.
      В следующее мгновение программы исчезли. Главный Управляющий Людьми понял, что этим приезжих не взять.
      – Опасность! – Во всю мощь легких закричал Пономарь. – Нас обнаружили.
      Некоторые из бойцов обернулись на крик, но другие были уже заняты. Все прохожие, бывшие на улице, разом сменили направление движения и с пустыми лицами, на которых читалась лишь неприкрытая злоба, направились в сторону штурмового отряда.
      – Сонниками – огонь! – Истошно закричал Корень и первым подал пример, почти в упор выстрелив в мужика, который уже занес кулак для удара.
      – Вперед! К институту! – Приказал Константин, и все побежали, отстреливаясь на ходу.
      И тут же появились первые потери. Тяжелый чугунок, выброшенный из какого-то окна, попал точно в голову одного из мафиози, который по запарке еще не успел надеть шлем. Боевик упал с расколотым черепом.
      – Шлемы, блин! Шлемы! – Закричал кто-то.
      Отстреливаясь, перескакивая через поверженных мирных жителей, Штурмовики быстро продвигались вперед, к проходной НИИЭБа. Дарофеев, сперва бежал вместе со всеми, но темп передвижения был слишком высок и целитель начал заметно отставать. Поняв это, Пономарь вынужденно включил левитацию и теперь, по воздуху, стал передвигаться гораздо быстрее.
      – Подальше от окон! – Орал Изотов. Но это было невозможно. Кирпичные пятиэтажки стояли достаточно плотно и из их окон на штурмовиков сыпались разнообразные тяжелые предметы. Больше всего было цветочных горшков и чугунных сковородок. Но вот пролетела швейная машинка, чудом разминувшись с одним из бойцов. Кто-то из местных не пожалел телевизора.
      Некоторые из импровизированных снарядов попадали по шлемам, по плечам бойцов. На бегу им приходилось перепрыгивать моментально выросшие на их пути завалы разной бытовой утвари, обломки мебели.
      Какая-то бабушка стала бомбардировать штурмовиков с балкона трехлитровыми банками с вареньями и солеными огурцами. Из окна вылетела металлическая кровать, накрыв собой сразу двух москвичей. Они упали, но тут же отбросили боевой предмет мебели и понеслись дальше.
      Штурмовики вынуждены были, как в компьютерной игре, стрелять во все, что шевелиться. Иначе, это шевелящееся, могло причинить немало неприятностей. Гремели выстрелы. Весь путь до проходной института оказался усеян лежащими телами. Большинство из них сразили снотворные пули, но несколько бойцов лежали с переломанными руками или ногами.
      Но вот, штурмовики пробежали последний двор. Впереди была цель – проходная НИИЭБа.
      “Пришла пора!” – Во всю телепатическую мощь прокричал Игорь Сергеевич условный сигнал.

– 2 -

      Он не сразу заметил приехавших чужаков. Лишь когда два автобуса остановились в непосредственной близости от института.
      ГУЛ немедленно пересчитал прибывших и, не чувствуя подвоха, создал необходимое количество штуковин для полного послушания. Однако, когда он передал их на место, пришло прозрение. На всех прибывших были уже штуковины, изготовленные Дарофеевым. Те самые, которые не позволяли делать людей послушными.
      “Началось.” – Понял ГУЛ. Он немедленно отдал приказ убить их всех.
      Несколько минут ГУЛ следил за боем. Москвичи яростно отстреливались. Атака хумчан почти не задержала их продвижение к проходной.
      И тогда ГУЛ понял, что надо срочно вводить в бой резервы.

– 3 -

      Штурмовики залегли около глухой стены пятиэтажки, чтобы не подвергаться нападению сверху. Несколько человек защищали фланги, отстреливая непрекращающийся поток запрограммированных мужчин и женщин.
      – Давай! – Приказал Корень.
      Один из его боевиков извлек на свет противотанковое ружье, прицелился в бронированное секло проходной. Выстрел – стекло разлетелось вдребезги. Проход был свободен. И в этот момент началось нечто странное. Сразу несколько штурмовиков забились в судорогах. К ним присоединились еще несколько. Ряды боеспособных стали стремительно таять.
      Лишь двое изо всей группы поняли в чем дело. Изотов и Пономарь. Целитель ясно видел, как сразу несколько запрограммированных “держателей неба”, объединившись, начали воздействовать на жизненно важные энергетические центры бойцов.
      От такой атаки могли спасти лишь квалифицированные биоэнергетики. Игорь Сергеевич не стал терять времени попусту. Он моментально создал над всем отрядом “черную дыру”, которая сразу поглотила все негативное излучение, направленное в сторону боевиков.
      Минуты потребовались Дарофееву и Сергею Владимировичу, наслаждавшемуся последними мгновениями использования своих возможностей, чтобы вновь вернуть пораженных штурмовиков в строй. Те даже не успели понять, что с ними произошло. Так, небольшой провал в памяти. Но этот провал мог, на самом деле, завершиться новой инкарнацией .
      Целитель посмотрел, что творится внутри проходной. Его тонкому видению представилась картина полного разоружения охранников “пятой колонной”. Спустя несколько секунд это подтвердилось.
      В разбитом проеме показался человек в форме охранника. Он замахал белым платком:
      – Все в порядке! – Крикнул распрограммированный мафиози. – Давай, братва!
      Штурмовиков не надо было упрашивать. Они, отстреливаясь от прущего на них “мирного” населения, побежали в сторону разбитого стекла. И вовремя. Проезжая прямо по распростертым телам усыпленных, к проходной института подкатило сразу около десятка милицейских ГАЗов. Из них, стреляя на ходу из автоматов, посыпались люди в форме сотрудников МВД. Пара пуль, остановленные “Жалюзи” не долетели до бронежилета Дарофеева. Но нескольким штурмовикам не повезло. Одного из них, раненого в ногу, удалось втащить под прикрытие толстого стекла. Другой, споткнувшись и потеряв шлем, получил очередь свинца в незащищенный жилетом бок. Целитель узнал погибшего. Это был один из сотрудников Сергея Владимировича.
      Десяток добровольцев остались защищать вход. Остальные, разбив стекла проходных будок, рванулись на территорию института.
      Дарофеев летел в толпе бегущих и стреляющих во все стороны штурмовиков. Теперь их жертвами были простые служащие, из тех, кто не носил на себе программы Игоря Сергеевича. Никто из бойцов, казалось, не обращал внимание на то, что ноги целителя не касаются земли и даже не движутся, внимание их было приковано к другим, угрожающим жизни людям.
      Среди них были и медработники, размахивающие хирургическими ножами, и технический персонал со швабрами наперевес, несколько мужиков в ватниках бежали к штурмовикам, зажав в руках огромные, метровые, гаечные ключи. Все они падали под градом снотворных пуль.
      Целитель видел, как женщина, очевидно из санитарок, отбирала у всех пациентов костыли и палки и словно копья кидала их в нападавших.
      Толпа штурмовиков вломилась в здание стационара, где должен был находиться ГУЛ. Здесь сопротивления почти не было.

– 4 -

      Он чувствовал, что все идет не так. Совершенно не так, как он того хочет. И это было удивительно и, одновременно, страшно. Гул привык, что исполняются все его желания, сейчас же, они вроде и воплощались, но от их воплощения не было никакого проку.
      Весь Хумск он поднял против пришельцев. Но им-таки удалось не только дойти до института, но и прорваться на его территорию.
      ГУЛ всем телом ощущал вибрации от постоянной стрельбы. Ему казалось, что эти пули нацелены точно в него. Что от них нет спасения, но, ощупывая себя, он обнаруживал, что еще жив. И кусок свинца, попавший в его сердце был лишь игрой воображения. У него в первый раз ничего не получалось!
      “Что делать? Что же делать?!” – Задавал он себе основной вопрос русской философии. – “Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы меня расстреляли!.. Я хочу, чтобы меня никто и никогда не нашел!”
      Но сейчас не было никого поблизости, кто бы отозвался на желание ГУЛа, спрятал его. И, значит, надо было полагаться на свои силы.
      Выстрелы уже звучали в непосредственной близости от здания. Смерть уже рядом. ГУЛ опрометью выбежал из своей палаты. Куда? Направо? Налево?
      Лифт! На его счастье, кабина стояла на этаже. ГУЛ забежал в нее и нажал самую нижнюю кнопку.

– 5 -

      Около проходной все еще шел бой. Трещали автоматные очереди милиции, им отвечали одиночные выстрелы москвичей. Трое человек сдерживали натиск у входа в корпус. Игорь Сергеевич выглянул в окно. С внешней стороны забора местные жители уже выложили некое подобие баррикады. Несколько из них, не подавая признаков жизни, лежали на колючей проволоке, по которой, как знал целитель, был пропущен электрический ток. А по их телам на территорию НИИЭБа переползали мужчины, женщины, вооруженные как попало. От кухонного ножа, до обрезка трубы или сковороды. На счастье штурмовиков, окна первого этажа здания были забраны решетками. Через них обезумевшая толпа попасть в клинику не могла. Но какое время ребята смогут противостоять запрограммированным, которые не испытывали никакого страха перед оружием?
      Штурмовики исполнили возложенную на них задачу и привели, или приволокли в обширный холл первого этажа всех, кого смогли найти в здании. Какая-то часть их была сражена усыпляющими зарядами, другие стояли, испуганно озираясь на множество вооруженных людей.
      Как императорскую корону держа в руках изготовленный по его заказу шлем, Игорь Сергеевич не мешкая стал примерять его на всех присутствующих. Но Корень оказался прав. Головной убор был слишком мал и не подходил никому.
      Потратив на это бездарное занятие более десяти минут, Пономарь сдался. В этот момент из-за забора прогремел усиленный мегафоном голос:
      – Приказываю всем прекратить огонь и сложить оружие! В противном случае мы применим тяжелое вооружение!
      – Он не шутит. – Проговорил Изотов. – Игорь, что делать?
      Они ведь скоро начнут! Сколько народа погибнет!
      – Да не знаю я! – Огрызнулся целитель.
      – А тут действительно все? – Спросил вдруг Константин. – Эй, люди, вы все тут?
      Захваченные пациенты, врачи и медсестры стали переглядываться.
      – Нет... – Сказал вдруг кто-то. – Одного нет. Из триста восьмой палаты...

– 1 -

      Штурмовики потратили еще пять драгоценных минут на обыск всего здания, включая и подвал. Они подходили к Игорю Сергеевичу и он отмечал на содранных со стен планах этажей все обследованные помещения.
      Вскоре стало ясно где именно скрывается ГУЛ. Ни одна из обследующих групп не зашла в одно из подвальных помещений.
      – Что там находится? – Спросил Пономарь у ближайшего человека в белом халате. Тот взглянул на схему подвала, нахмурился и произнес:
      – Барокамера.
      – Внимание! – Опять прогрохотал мегафон. – Даю последние три минуты! Сложить оружие и выходить по одному с поднятыми руками. А пока – предупредительный выстрел! Бухнуло какое-то орудие и во дворе стационара вздыбилась и опала земля вперемежку с асфальтом. На месте попадания снаряда осталась неправильной формы воронка.
      Дарофеев знал куда идти, но что-то как будто удерживало его. Он знал, что это всего лишь не направленное ни на кого лично желание ГУЛа но от этого осознания было не легче. Через минуту, которая показалась целителю не одним часом, он сделал шаг, другой. Его воля боролась с огромной силой желания ГУЛа.
      Но через пару минут Пономарь, сжимая в руке шлем, был в подвале. Он вошел в необследованное помещение. Там горел свет и большее пространство подвальной комнаты занимала бочка из толстого металла. Барокамера.
      Обойдя ее со всех сторон, Игорь Сергеевич убедился, что она заперта изнутри. Внутри же нее, если верить всем видам зрения, доступным Дарофееву, никого не было.
      Время шло, а Пономарь никак не мог попасть внутрь толстостенного сосуда. Наконец, целитель обнаружил трубу, которая, когда в барокамере должно было повышаться или понижаться давление, присоединялась к насосам. Сейчас же конец трубы был свободен.
      – Выходи! – Крикнул в него Игорь Сергеевич. – Я знаю, что ты там!
      Ответа не было.
      И вдруг целитель вспомнил об еще одном, кроме защитного, свойстве состояния “Жалюзи”. Сев на трубу верхом, Дарофеев изменил вектор действия блока и быстро стал уменьшаться в размерах. Когда его рост стал позволять пройти через трубу, целитель схватился руками за верхний край металла, спрыгнул внутрь. Расстояние было небольшим, но для уменьшившегося Пономаря оно составляло десятки метров. Стараясь ступать как можно тише, Игорь Сергеевич промчался по трубе и очутился внутри барокамеры. И увидел забившегося в угол мальчишку.
      Целитель быстро привел себя к нормальному росту. Пока он это делал, ГУЛ смотрел на него расширившимися от ужаса глазами. Дарофеев не раз видел этого паренька в своих астральных путешествиях. О нем рассказывала и Роза-Света. Он, как думал Пономарь, являлся одним из трансляторов воли ГУЛа. Но чтобы сам мальчишка, один, мог устроить такое по всей стране!? Это казалось невероятным.
      Сверху что-то громыхнуло и здание затряслось.
      “Начали обстрел.” – Понял целитель. Медлить было нельзя. Игорь Сергеевич разблокировал защелки, открутил штурвал на люке, ведущем из барокамеры. Потом, схватив паренька за руку, вытащил его, упирающегося, но молчащего, наружу. Там, на трубе, через которую Игорь Сергеевич попал в последнее убежище ГУЛа, висел шлем.
      Через считанные мгновения голова мальчишки оказалась внутри этой конструкции. Сам Дарофеев подкрепил, как ему было сказано в Информаториуме, шлем его энергетической копией. Раздался еще один взрыв. С потолка обильно посыпалась отсыревшая известка.
      Отряхиваясь, но не отпуская руку ГУЛа, Игорь Сергеевич пошел с ним наверх. Его встретили ликующие штурмовики.
      – Они прекратили осаду! – Весело крикнул Константин Сергеевич. – Все уходят! Ты нашел его? Где он?
      Только сейчас Дарофеев-младший заметил жмурящегося от страха паренька.
      – Вот этот?!..
      – Судя по всему... – Пожал плечами Пономарь. – Сам ведь говоришь – все прекратилось...
      Подскочил радостный Изотов.
      – У меня осталось! – Закричал он.
      – Что осталось? – Не понимая спросил целитель.
      – Способности! Я все вижу. И энергию, и все!.. А где ГУЛ?
      – Вот он. – Усмехнулся Игорь Сергеевич и, обратившись к пареньку, полюбопытствовал:
      – Ты хоть понимаешь, что ты делал?
      – Да он не ответит. – К говорящим подошел мужчина в пижаме, один из бывших помощников ГУЛа. – Он слепой, глухой и немой. Только глазами хлопает, но все понимает...

– 2 -

      Объяснить врачам, которые лишились своих программ, что делают в стационаре люди с оружием оказалось непросто. Еще большее недоумение вызывал тот факт, что вся эта стрельба поднялась из-за одиннадцатилетнего немого пациента, который на секунду оставшись без присмотра, уже пробовал стащить с головы блестящий шлем, который ему зачем-то надели на голову.
      Пациенты разбрелись по палатам, обсуждать странное событие. Врачи направились ругаться с такими же, как они сами, ничего непонимающими военными, которые устроили обстрел из гранатометов территории института, повредив при этом подъездной пандус. Более серьезных разрушений, к счастью, не оказалось.
      Пришедшие в рассудок милиционеры тоже не могли разобраться, зачем они здесь. Правда, работа им нашлась. Везде лежали трупы убитых граждан, которые по проказу ГУЛа, не разбирая дороги, шли спасать своего “хозяина”. Но их сразили именно милицейские очереди, пули штурмовиков лишь усыпляли.
      Сергей Владимирович разбирался и с милицией, и с военными. Он размахивал своим фээсбэшным удостоверением, доказывая, что эта операция санкционирована с самых верхов власти. Как подозревал Дарофеев, убедить и тех и других майору помогла оставшаяся у него способность к владению биоэнергией.
      Целитель взглянул на часы. Была всего четверть второго. Прошел лишь час с высадки штурмовиков в Хумске. Пономарю же казалось, что прошло куда больше времени.
      ГУЛ, которого, как оказалось, звали Виктор Матюшин, прекратил попытки справиться с замком на шлеме и, сжавшись в комок, настороженно и затравленно одновременно, поглядывал на Игоря Сергеевича.
      – Так это он мочканул Кропаля? – Сурово сверкая глазами спросил у целителя Корень.
      – Он...
      – Так он же пацан!
      – Вот именно. – Подтвердил Дарофеев. – Я тут прочитал его карточку. Понимаешь... Он слепоглухонемой.
      – Но смотрит же?! – Удивился Репнев.
      – Не глазами... Хотя ими и двигает... И слышит не ушами, а всей поверхностью тела... Его зачали в момент Чернобыльского взрыва. Электромагнитный импульс не повредил его генетическую структуру, но заставил ее работать чуть по другому, чем у обычных людей. Он мощнейший природный биоэнергетик. Телепат. Не знаю, что там еще. Этому, может и названия пока нет.
      – И чего с этим ублюдком делать? – Разочарованно спросил Николай Андреевич, понимая, что с ребенком ему не позволят ничего сделать никакие воровские законы. – Не мочить же его?
      – Не мочить. – Согласился целитель. – А если наказывать, то как?.. Не по попке же отшлепать? А для суда он мал еще. Родители умерли... Да и бандуру эту с него снять когда-нибудь придется. А то запаршивеет. В общем, не знаю, что делать... – Резюмировал Игорь Сергеевич.
      – А, может, с ним просто, по-мужски побазарить? – Предложил от безысходности Корень.
      – Наверное, так и надо...

– 3 -

      Витя был уверен, что как только Дарофеев найдет его, то тут же изобьет до полусмерти. Как иначе, ведь по его ГУЛовской наводке, москвича столько раз пытались убить? Но все случилось совершенно не так, как он себе представлял. Конечно, это был полный крах. Крушение всех надежд и мечтаний о лучшем будущем всех людей, но, странное дело, Витя чувствовал от своего пленения только непонятное облегчение.
      Первое время он страшно боялся. Дарофеев-гном вылез из какой-то щели, моментально вырос и тут же надел на него железный шлем. Хорошо, что не маску.
      Потом он сидел в холле, все вокруг него громко разговаривали, и он путался в этих голосах, они сливались для него в один неразборчивый гомон. К москвичу подходили его друзья. О чем-то с ним беседовали, бросая злобные взгляды на него, поверженного ГУЛа.
      И вдруг, у него в голове послышался чей-то голос:
      – Ты меня слышишь? – Спросил он.
      Витя поискал зрением говорящего и понял, что это Дарофеев. Экстрасенс прямо смотрел на него, и был теперь видим во всех частях, не только твердой.
      – Ответь, пожалуйста. – Повторил Дарофеев.
      – Слышу...
      – Не бойся... Я хочу объяснить тебе, что именно ты хотел сделать. И какие это вызвало бы последствия. Хочешь?
      ГУЛ мысленно пожал плечами:
      – А я могу отказаться?
      – Я думал, тебе это будет интересно...
      Витя согласился и тут же, непрерывным потоком в его мозг потекли разнообразные сведения. И о сталинских репрессиях, и о расплате за свои поступки, и о ценности любой жизни, и о карме, и об ответственности, и об энергетических законах социального развития, и об эгрегорах, и о внеземных кураторах человечества.
      С каждым полученным знанием, Витя все сильнее внутренне съеживался. К нему, наконец, пришло понимание. Понимание и абсурдности своих замыслов о всеобщем равенстве и счастье, и дикости своих собственных методов. В какой-то момент он мысленно закричал:
      – Не надо больше! Это же жестоко!
      И горько разрыдался.
      – А каким жестоким был ты сам? – Услышал ГУЛ мысль москвича. – Подумай...
      – Я!.. Я не хочу быть таким! Я хочу быть как все! Ты когда-нибудь страдал от полного одиночества? Было у тебя такое, что тебя не понимает ни единая тварь во всем свете? Было? – Тело Виктора билось в рыданиях, но мысль работала достаточно четко, чтобы Дарофеев мог улавливать и ее саму и интонации.
      – Так ты хотел всех сделать такими, как ты сам? – Удивился Игорь Сергеевич. – Разве ты не понимал, что это невозможно?
      – Я не знаю... Я хотел, чтобы все были счастливы... Но я... Я не могу больше...
      Пономарь прочитал в сознании мальчика мысль о самоубийстве и немедленно погрузил паренька в глубокий сон. Действительно, даже взрослый, зрелый человек, узнав о том, какие колоссальные, неисправимые глупости он натворил, подумал бы о наложении на себя рук. Чего же взять с еще не до конца сформировавшегося ребенка?
      Целитель представил себя на его месте и ужаснулся. Да, действительно, он поступил с ГУЛом слишком жестоко.
      Но, с другой стороны, рано или поздно ему все это надо было объяснить...

– 4 -

      В общей сложности, штурмовики потеряли всего двух человек. Самого первого мафиози, которому в голову попал чугунок и фээсбэшника, прошитого очередью из милицейского автомата. Все остальные остались живы. Было пятеро с легкими пулевыми ранениями, у двоих сломаны ноги, у четверых – ключицы от попадания на них тяжелых предметов.
      Тем, у кого были мелкие увечья, первую помощь оказали в стационаре. Остальных, тех, кто не мог самостоятельно передвигаться, оставили в Хумске лечиться.
      Штурмовики ехали назад, в Москву радостные и разочарованные одновременно. Тот светловолосый пацан в блестящем шлеме, который спал на плече своего злейшего врага – Дарофеева, никак не ассоциировался со страшным всемогущим ГУЛом.
      Сам же Игорь Сергеевич пытался разобраться в своих чувствах. Да, мальчишка причинил ему, да и не только ему, массу хлопот, множеству людей его безрассудные эксперименты стоили жизни, но ведь сказано в Святом Писании: “Прощайте врагов ваших.” А Пономарь, как только узнал, что ГУЛовские программы перестали функционировать, уже был готов простить несчастного гения от биоэнергетики Витю Матюшина.
      Ему бы с самого начала попасть в хорошие руки, а не вариться в собственном соку в клинике, где над тобой ставят всякие эксперименты. Естественно, что будучи слепоглухонемым, но одновременно все прекрасно видя и слыша, только не говоря, Витя испытывал страшный комплекс неполноценности, который и деформировал его талант в черную сторону.
      “Может, – Подумал целитель, – Еще не все потеряно? Кундалини у малыша на месте... Безоговорочно черным он пока не стал. Так, может, еще не поздно?”
      Потом пришла мысль об усыновлении, за ней – о том, сколько же придется потратить усилий, чтоб ликвидировать все свои программы, но Пономарь только улыбнулся им. Он все сделает правильно. А если и ошибется, то вовремя исправит. Разве не так?