Но никого, кроме врачей, к нему не впускали. Три раза в день ему кололи какую-то гадость, и постепенно воспоминания перестали мучить капитана. Рядом с ним лежал такой же равнодушный к жизни старший лейтенант Долгов с пулевым ранением в плечо. Он тоже ничего не помнил, и не хотел ничего помнить. Это была палата беспамятных. Пациентов свозили сюда со всех концов Афганистана. Объединяло ребят одно: каждый из них знал что-то такое, чего не должен был знать, или увидел то, чего не должен был видеть.
Афганистан был удачным полигоном для испытания не только стрелкового оружия, но и психотронного. На советских солдатах опробовали новые виды психотропных веществ, на душманах - генераторы, а в госпиталях - «современные методы лечения».
* * *
Несмотря на жаркую погоду в камине горел огонь. Исламбек бросил туда последнюю папку с бумагами.
Он проиграл этот забег. Он поставил не на ту лошадку, и теперь оставалось одно - залечь как можно глубже. Но самое ужасное, что ему больше не доверяли в деловых кругах. Преследований КГБ он не боялся: против него не было прямых улик. Шах заранее побеспокоился о возможных свидетелях, благоразумно отправив их к Аллаху. Но вот кто вернет ему уважение партнеров? Его подставили. Эти сволочи на чем-то засыпались, а виноватым оказался он.
А вчера позвонил Рогозин и предложил встретиться. Но Исламбек был старой лисой и не собирался лезть в капкан.
Он растер пепел кочергой и позвонил в колокольчик. Тут же появился слуга.
- Выпей со мной, Сайд. Мне скучно одному.
Сайд поклонился и взял из рук хозяина бокал с вином.
- За меня, Сайд. Мне сейчас очень нужно хоть чуточку везения.
- Аллах не оставит вас, господин.
Исламбек поставил на столик бокал и внимательно посмотрел на слугу:
- Ты был верным, Сайд. Мне искренне жаль с тобой расставаться, но ты обязан до конца выполнить долг и спасти своего хозяина. Прощай, друг, и да возьмет Аллах твою непорочную душу!
Сайд, не успев удивиться словам хозяина, вздрогнул и замертво рухнул на пол. Шах вылил на него канистру с бензином и поджег.
Ахмед ждал его в машине. Исламбек в последний раз оглянулся на уже начавший гореть особняк, и «Волга» рванула с места.
В обгорелом трупе Сайда медэкспертиза легко узнает Исламбека. Он долго выбирал слугу, походившего телосложением на хозяина. Кроме того, кандидат должен был в свое время переболеть туберкулезом костей. Вдобавок ему вырвали два передних зуба и отрубили мизинец на левой ноге: сам Исламбек отморозил его в горах, когда скрывался от органов.
Двойник получился удачным, и оригинал был уверен в успехе своей аферы. Шах потерял слугу, потерял половину своих людей, потерял влияние в деловых кругах, но он приобрел миллионы долларов, которые успел выкачать из Пакистана до того, как покупатели обнаружили подмену. Свое исчезновение мафиозо готовил очень тщательно. Бывшим подельникам из КГБ он представил все так, как будто с ним рассчитались пакистанские боевики. А тем, в свою очередь, так, словно его зачистило КГБ. Благо у Шаха уже был достаточный опыт в подобных делах.
* * *
Орлов вошел в свой кабинет и повалился на диван. Полчаса назад состоялся конфиденциальный разговор с Летяниным. Тот довольно прямо дал ему понять, что генерал по уши залез в дерьмо, что он фантастически провалил операцию по раскрытию заговора против Андропова, что его хваленые офицеры, вместо того чтобы влиять на события и предсказывать на ход вперед, тащились следом, как побитые собаки. Руководство, узнай оно об истинных масштабах заговора, будет крайне недовольно действиями Орлова и в лучшем случае отправит его в отставку. Поэтому, если генерал умный человек, то он, пока не поздно, должен замять следствие, сделав таким образом доброе дело и себе, и другим. Ну а другие его не забудут и отплатят добром за добро… Или злом, если генерал окажется тупоголовым.
Орлов не хотел быть неудачником. Все, что сказал ему Летянин, он давно уже понял и теперь искал выход из создавшейся ситуации.
В этом проклятом деле все были повязаны - и НАШИ, и НЕ НАШИ. Орлов вспомнил недавнее дело с Первым секретарем обкома Каримовым. Чтобы рассчитаться со своими врагами, этот партийный мафиозо вызвал из Москвы следственную группу, дав им необходимую информацию. Но группа оказалась слишком дотошной и в итоге вышла на самого заказчика. Тот был настолько удивлен подобным рвением, что не нашел ничего лучше, как скоропостижно скончаться.
Генерал не хотел оказаться на месте Каримова или быть слишком дотошным и случайно выйти на своих хозяев. Он понимал, что в этом случае полетит первым и сам Андропов затянет петлю на его шее.
Летянин довольно точно привел слова польского поэта Януша Шпотаньского: «Преследуя коррупцию, он впал в такой благородный пыл, что опомнился только тогда, когда сам себя схватил за руку».
Кроме того, основную задачу Орлов выполнил - уничтожил Быкова. Все остальное для него было делом второстепенным. Он не хотел хватать себя за руку и намеревался не только спасти себе жизнь и положение, но и подмять под себя бывшую епархию Быкова. А это означало огромную власть и большие перспективы.
Летянин однозначно дал понять, что не стоит уничтожать отлаженную систему. Она очень даже может пригодиться в будущем и руководить ею будет генерал Орлов - если ответит положительно. Над этим стоило подумать и, оставшись один, генерал просчитывал единственно правильное для себя решение. И он выбрал…
25
Корнеев так и не смог выйти на Орлова. Адъютант сообщил ему, что генерал отбыл из Москвы по распоряжению Чебрикова проводить инспекцию районного управления. Это был удар ниже пояса. Орлов знал о ночной операции на даче Быкова и смотался из Москвы в самый ответственный момент. Или его убрали? Сам же Чебриков находился на даче Андропова. Посылать запрос на въезд в зону было делом слишком долгим, а теперь и подавно нереальным. Местным бюрократам уже были даны соответствующие инструкции, а против советского круговорота бумажек даже аыдроповское удостоверение не поможет. Валентину ничего не оставалось, как отдать кассеты адъютанту, а самому оторваться от слежки и залечь на конспиративной квартире.
Эту квартиру он скрывал и от Орлова. На ней не было аппаратуры для оперативной связи, и поэтому майор вынужден был воспользоваться запасным вариантом. У Валентина не было оснований не доверять адъютанту, но он решил подстраховаться. Когда пришел Дмитрий, он на минутку выскочил на улицу и позвонил из телефона-автомата некоему дяде Мише. Тот передал кодированное сообщение генералу, а Корнеев все следующие дни должен был звонить по этому же телефону (опять-таки с улицы, чтобы не засекли телефон конспиративной квартиры, а заодно и оную) и получать дальнейшие указания Орлова.
Чтобы иметь возможность использовать телефонные автоматы из разных районов города и при этом самому на улице не показываться, Валентин привлек к операции своего личного агента, посвященного в тайну конспиративной квартиры. Оставалось ждать.
Холодильник ломился от еды и водки, так что в крайнем случае осаду можно было держать две недели как минимум. За минувшие два дня Елена так и не появилась и не дала о себе знать. Друзья заметно волновались. Дмитрий ругал себя за то, что разрешил ей приехать в Москву.
Корнеев также не находил себе места. Вынужденное бездействие, когда дел было невпроворот, угнетало. Было уже 27 августа, а майор понятия не имел, что происходит в Кремле, в Управлении. Известия из Кабула тоже не утешали. В последнем сообщении от местного агента говорилось, что Садальский погиб при нападении душманов, а Махов умер в госпитале от тяжелых ран. Валентин и Дмитрий оказались почти полностью отрезанными от работы.
Через два дня агент передал шифрованные инструкции Орлова. Приказали принести пленки в тайник номер 4 и ждать дальнейших распоряжений.
- Значит из «консервации» он нас выводить не собирается, - мрачно констатировал Валентин, сжигая приказ. - Чует мое сердце, Димка, прикончат они нас сегодня.
- Как вариант рассмотреть можно, конечно, но не хотелось бы.
- А нас никто и не спрашивает… На всякий случай, если что… Позаботься о моих…
- Обещаю. И ты, если что… О Лене, - серьезно ответил Дмитрий.
Говорить дальше не было смысла.
Дождавшись темноты, друзья проверили оружие, а под рубашки, скорее по-привычке, чем по необходимости, надели «броники». Первым из подъезда спокойно вышел Валентин. Он успел сделать только один шаг, как вдруг неестественно дернувшись, без крика повалился на землю. Чуть выше переносицы зияло отверстие от снайперской пули. Дмитрий не увидел вспышки выстрела, он быстро втащил друга за ногу в парадную.
Вторая пуля, разбив стекло, пронеслась рядом с головой и ушла в стену. Закрыв Валентину глаза, Дмитрий прислонил его тело к стене.
- Валька… Валька… - глухо простонал он, на миг задержав в ладонях еще теплую руку друга. - Прости…
Резко распахнув дверь подъезда, он несколькими прыжками преодолел расстояние до деревьев.
Около часа он бродил по городу. Смертельная тоска сжимала сердце. Пока рядом был друг, он был спокоен, зная, что тот всегда придет на помощь. Но друг лежал с пулей во лбу, любимая бесследно исчезла, и вокруг были только враги, жаждущие его смерти.
«Как быковцы вышли на квартиру? - подумал Зотов. - Валька не заметил слежки? Я привел «топтуна» или заложил агент? А может, это люди Орлова и стреляли, а совсем не быковцы? Черт его знает, что там сейчас наверху делается… Главное - найти Лену, а там посмотрим. Но за смерть Корнеева вы мне ответите персонально, гады».
26
Поиски Лены Дмитрий начал с конфиденциального разговора с шефом.
- Жена, говоришь: - Орлов тяжело вздохнул. - А ты разве женат?
- Мы не успели оформить официально.
- Понятно: - протянул генерал. Мало ему, что ли, хлопот, так теперь еще жену майора искать. - А мне ты не мог сказать? Корнеев о своих заранее побеспокоился, и теперь они в безопасности, живы и здоровы.
- Они уже знают?
Генерал опять вздохнул и устало посмотрел на Дмитрия:
- Вчера послал к ним своего зама. Сам не смог…
Они помолчали. Зотов никак не мог поверить в смерть друга. Ему все время казалось, что Валька где-то рядом, вот-вот позвонит или появится.
- Оставь мне ее данные, - предложил Орлов. - Разошлю через наши каналы.
- Бережная Елена Николаевна.
Генерал оторопел:
- А какого же хера ты мне рапортовал о ее кончине в Зоне? Да еще похороны в Ленинграде закатил?!
- На это были оперативные причины. Саблин был жив, и сестричка его… После их смерти я хотел вам все рассказать и даже Лену в Москву вызвал, но вы уехали из Москвы, а потом начались все эти заморочки.
Орлов не поверил ни одному его слову. Да это было, в сущности, и не важно.
- С тобой я еще разберусь. И с Бережной тоже, дай Бог, чтобы она осталась жива! - Он погрозил пальцем, но в его жесте не было угрозы. Или Дмитрию только показалось… - Ты понимаешь, что она в руках быковских головорезов? И хотя самого генерала пристрелила Куданова, это еще не означает, что всей организации конец.
Официальной версией убийства Быкова была месть. Якобы Кудановой стало известно, что к трагической гибели ее мужа был причастен Быков. Этим же объяснялись и ее незаконные эксперименты с зомби, и исчезновение с Зоны, а заодно и помощь ее брата Саблина, метившего в кресло шефа, а значит, имевшего свой шкурный интерес.
Пострадал только Подвольный. Его застукали с проституткой и за моральное разложение и дискредитацию честного звания коммуниста перевели за Байкал первым секретарем местного райкома партии.
Зотов вышел из кабинета, а генерал уставился на место, где он только что сидел. Летянин прижал Орлова к стене, откопав в его прошлом то, что знал только сам генерал и чему, как он думал, свидетелей уже не осталось. Ему пришлось сдать быковцам Зотова и Корнеева. Но те убрали только Корнеева. Почему они не тронули Зотова? Какую роль отводили заговорщики этому чекисту? А если Зотов - их агент и Орлов просто идиот, что до сих пор его не раскусил? Надо или в рубашке родиться, чтобы выходить сухим из воды во всех этих передрягах, или быть «заодно». А может быть, Зотова пытаются представить как агента? Или майор пока не сыграл до конца свою главную роль? Какую?
Смерть Корнеева не особо расстроила генерала. Сам того не ведая, тот стал потихоньку подбираться к Орлову, мог в любое время прозреть и выйти на своего шефа с неожиданной стороны. Валентин был слишком умен и имел достаточный опыт в оперативной работе. Но и профессионалы иногда ошибаются. Ему ошибки стоили головы. Вопрос, однако, заключался в том, кто же все-таки зачистил Корнеева: быковцы или те, кому пока не выгодно было афишировать бывшие «заслуги» генерала Орлова?
Что же касается Зотова, то, насколько было известно генералу, проходя спецтестирование, он набрал чуть больше 60 баллов. Компьютер аналитического отдела, учитывая 80 параметров майора, включая рост, вес, боевые и спортивные навыки, жизненный опыт, идеологическую и психологическую платформу, участие в экстремальных ситуациях и так далее, оценил Зотова в 560 баллов. Это означало, что майор был обычным средним человеком и не обладал острым аналитическим умом. Но зато у него было хорошее здоровье, устойчивая, а по отношению к психотропным веществам просто уникальная, психика, он был идеологически подкован и чрезвычайно честен, что вполне подходило для роли подставной куклы, или на специальном жаргоне - «слепого агента». Корнеев же при этом был очень некстати.
Орлов хотел понять, кому понадобилась эта «кукла» и зачем.
27
Сведения о Бережной стали поступать уже через день. Один из агентов Орлова сообщил, что видел женщину, похожую на нее, в одном из особняков генерала Быкова, перешедших теперь к его преемнику.
Получив санкцию на обыск, Орлов окружил дачу спецназовцами. Когда все было готово, Зотов на личной машине генерала и с его личным шофером подкатил к воротам особняка. Вопрос с быковцами должен был решиться мирным путем. Во-первых, за покойного Быкова умирать никто не собирался, а преемник еще всего боялся, чтобы тягаться с Орловым. Во-вторых, и сам Орлов вместе с Зотовым не хотели поднимать много шума, так как Елена находилась на нелегальном положении. Но…
* * *
Капитан Рогозин вошел в явочную квартиру, быстро приблизился к окну и плотно задернул шторы. Это был сигнал, что операция подготовлена и должна начаться в установленное время. Он знал, что в ближайшие полчаса этот сигнал обязательно увидят и передадут дальше и выше.
Рогозин понятия не имел, на кого работает. Все указания от резидента он получал через систему тайной связи и так же передавал добытые сведения. Сегодняшнее задание было самым простым.
Вот уже больше месяца капитан проклинал весь белый свет. Операция с продажей урана, а точнее, передача этих сведений ЦРУ, для него должна была стать последней. Резидент обещал сразу же после ее завершения переправить капитана за бугор, предварительно инсценировав его смерть, а всю вину за утечку информации свалить на Шаха. Но все сорвалось из-за полковника Саблина. И хотя Пучеглазый уже имел достаточно большой счет в американском банке, но это для победителей. За провал операции не награждают, а потому пришлось остаться в Союзе, чтобы обелить себя.
Предстояла еще одна, последняя, операция, и Рогозин прилагал максимум усилий, чтобы теперь уж ничего не сорвалось и не помешало ему со спокойной совестью уехать из страны Советов.
* * *
Вот уже неделю Елена жила в особняке какого-то крупного военного начальника. Ей не говорили, чья она пленница и к какому ведомству относится «тюрьма». Обращались с ней исключительно вежливо и обходительно.
После того как Лену арестовали у входа в метро, ее осмотрела женщина-врач, которая легко нашла спрятанные в тампон микрокассеты, а затем Елену увели в отведенную ей комнату. Вечером того же дня пластиковые шарики, проглоченные накануне, во время прогулки она спрятала между досками ажурной беседки, стоявшей на территории особняка. Никто этого не заметил, ибо никто не воспринимал Лену всерьез. Ее арест был случаен, и она мало интересовала похитителей вне связи ее с Зотовым.
Елена отдыхала в своей комнате после обеда, к которому почти не притронулась из-за постоянной тошноты. Она уже наверняка знала, что беременна, и это ее пугало и радовало одновременно. Она понятия не имела, что ожидает ее в будущем, какие испытания придется пройти, и не запланированная беременность могла помешать, а нервное напряжение плохо повлиять на здоровье будущего ребенка. В дверь постучали.
- Войдите.
Появился офицер охраны. Лена с самого начала почувствовала, что он относится к ней с симпатией и участием.
- Простите, Елена Николаевна, что помешал вам, но мне поручено срочно отвезти вас в другое место.
Они спустились вниз, к машине. Черная «Волга» подъехала к воротам особняка и остановилась в ожидании, когда ее выпустят. Ворота открылись, и машина на полной скорости вырулила на дорогу.
На заднем сиденье выезжавшей со двора «Волги» Зотов увидел Елену. Она тоже заметила его, вскрикнула и протянула к нему руку, но сильный рывок машины отбросил ее назад на сидение.
Машина Зотова начала разворачиваться для погони. По рации приказали, чтобы перекрыли все близлежащие дороги.
«Волга» успела оторваться на приличное расстояние. Дорога петляла по редколесью, затем сворачивала к кооперативным гаражам и за ними выходила на трассу. «Волга» то исчезала за поворотом, то снова появлялась впереди. Зотов знал, что далеко им не уйти. Лена была жива, и теперь главное, чтобы с ней ничего не случилось во время преследования.
«Но почему группа захвата не открыла огонь? - мелькала в голове майора одна и та же мысль.- Замешкались? Вряд ли».
Машина с Бережной выехала на шоссе.
Приходилось постоянно петлять между встречными и обгоняемыми машинами. Над трассой закружил вертолет.
- Непонятно, чего они добиваются? - пробурчал шофер. - Все равно же им не уйти. Впереди полно постов, и некуда свернуть.
Зотову это тоже было непонятно.
Машины продолжали мчаться по шоссе. До ближайшего поста ГАИ оставалось три километра. Пост находился сразу за поворотом и стоял на краю обрыва. В тот момент, когда машина с преследуемыми выскочила на поворот, мощный взрыв подбросил ее вверх, пронес по воздуху над стальным ограждением и бросил с обрыва. Вертолет тут же улетел, но Зотов не обратил на него никакого внимания.
Дмитрий чуть ли не кубарем скатился вниз с обрыва, не замечая острых камней и коряг.
Груда бесформенных обломков - все, что осталось от машины - пылала, охваченная огнем. Прикрывая лицо от нестерпимого жара, Зотов подбежал к «Волге» и увидел обезображенные огнем трупы двух мужчин и женщины. Все было кончено.
28
В комнате пахло французскими духами и американскими сигаретами.
Туфелька только что вышла из ванной и сушила волосы феном. Вот уже две недели, как она вернулась в Москву и ждала дальнейших распоряжений Рогозина. Впрочем, слово «ждать» к ней мало подходило. Она всегда вела разгульный образ жизни, но это не мешало капитану найти ее в нужное время в нужном месте. Вчера, например, он позвонил прямо в ресторан и назначил встречу на одиннадцать часов утра.
Звонок в дверь раздался ровно в одиннадцать. Капитан был до омерзения пунктуален. Лена чертыхнулась и, отбросив фен, пошла в прихожую.
- Ты, как всегда, очаровательна, - выпятив губы, проговорил гость.
Ее стройная фигура была обернута в тонкое полотенце, и капитан почувствовал некоторую тяжесть внизу живота.
- Как отдохнула? - спросил он.
- Отдыхать - не работать. А ты не хочешь расслабиться? - Она давно хотела затащить Рогозина в постель, но капитан все время ускользал от нее.
- Не сейчас, - скривился комитетчик. - У меня мало времени.
- Какого черта ты вытащил меня на две недели раньше?
- Мы предполагаем, а Бог располагает. Планы несколько изменились.
- Надеюсь, не настолько, что их нельзя выполнить?
Лена демонстративно скинула с себя полотенце, представ перед офицером во всей своей красе. Рогозин лишь сглотнул слюну и вкрадчиво ответил:
- В какой-то мере твоя задача даже облегчилась.
- Это радует, но и настораживает.
- Ты умница.
Он вытащил из дипломата папку и передал Туфельке. Она открыла ее.
«Совершенно секретно. Для служебного пользования. Категория 01. Личное дело 355891-Д. Бережная Елена Николаевна».
Сев в кресло и недвусмысленно расставив ноги, Лена углубилась в чтение. Рогозин внимательно следил за выражением ее лица, но так до конца и не понял, о чем она думает. Наконец она оторвалась от папки:
- Здесь две даты смерти. Одна зачеркнута, а вторая обведена красным карандашом. Не означает ли это, что вторая дата не окончательна?
- Мне нравится ход твоих мыслей.
- Я должна ее найти?
- Нет. Я знаю, где она находится. Работа будет, скорее, психологического характера. Хватит заниматься мокрыми делами, пора переходить на более высокий профессиональный уровень.
- Я вся внимание… - промурлыкала Лена, подавшись вперед.
* * *
До дома Зотова подбросила генеральская машина. Войдя в квартиру, Дмитрий тут же подсел к бару и одну за другой осушил несколько рюмок водки. Не полегчало. Скорее, наоборот. В который раз он задавал себе один и тот же вопрос: а на кой черт ему все это было нужно? Что ему не сиделось спокойно в Зоне? Ну, убила Куданова лейтенанта - сам виноват, не хрен было соваться, куда не следует. Ну, готовила она левых зомби - да и дьявол с ними, мало что ли их гуляет по свету? Ну, уберут Андропова сегодня или завтра - так его все равно уберут рано или поздно, не кудановцы, так другие, желающих много.
Главное, что ему, Зотову, в принципе, от этого ни горячо, ни холодно, его все это мало касается. И нужно же было выпендриваться, доказывать, заваривать такую кашу, от которой теперь самого же тошнит. Поменять спокойную отлаженную жизнь, счастье с любимой женщиной на черт знает что. А теперь ни спокойствия, ни уверенности в завтрашнем дне, ни любимой, ни друга - ничего, кроме пустоты. Даже страх исчез. Да и бояться стало не за кого. За себя? Но собственная жизнь теперь стала хуже каторги. За Лену и Корнеева? Но где они теперь…
Не закусывая, Дмитрий опрокинул еще пару рюмок. Хмель приходил с трудом, да и не хмель совсем, а какая-то тяжесть в голове. Он медленно обвел взглядом квартиру и понял, что здесь оставаться больше не может: слишком многое напоминало о Лене, о последних днях, проведенных вместе. Он допил бутылку и не торопясь пошел на корнеевскую конспиративную квартиру…
Прошатавшись всю ночь по городу, в квартиру он ввалился лишь под утро и тут же рухнул на кровать.
Проснулся он совершенно разбитый и опустошенный.
Андропов обречен, и все старания бессмысленны. Все смерти близких людей БЕССМЫСЛЕННЫ! Дмитрий зарычал, сжимая кулаки. Впору было опять напиться до чертиков.
Он с трудом взял себя в руки и задумался. Смерть Лены совсем не вписывалась в логическую цепочку. Зачем и кому это нужно? Взрыв машины был либо запланирован, либо являлся крайним вариантом в безвыходной ситуации по принципу: нам не досталось, но и вы не получите ничего. Но это было глупо, и Дмитрий сразу отбросил этот вариант.
* * *
Он чувствовал, что за смертями друга и любимой скрывалось что-то такое, чего он пока не мог понять. То, что сам он остался жив, - не случайно. Значит, кому-то и зачем-то Зотов нужен один, без Корнеева и Бережной, злой, ожесточенный, все потерявший, а потому лишенный эмоций, холодный, как машина, послушная машина в руках… Может, Орлова?… Об этом стоило подумать.
Правда, после того как Дмитрий узнал, что Лена находилась в руках людей Быкова, он понял, кто провалил конспиративную квартиру. Но он не винил любимую, да и не имел права на это, прекрасно зная о современных методах допроса, и не понаслышке, а на собственной шкуре.
Зотов не выдержал и открыл бутылку водки. Душевная пустота, образовавшаяся после смерти близких людей, все-таки брала за горло. Раньше он знал, зачем живет. А теперь ему был все противно, все казалось ничтожным, да и сам он превратился в пешку, которую еще не съели, но уже сбросили со счетов:
На следующий день Дмитрий попал в больницу с диагнозом «острая сердечная недостаточность». Напряжение последних месяцев, смерть близких, кудановские наркотики и пытки взяли свое.
После двух недель вынужденного безделья Орлов с удовольствием отправил его в санаторий КГБ и был ужасно рад, что не пришлось ломать голову, как спровадить Зотова подальше от Москвы мирным путем и временно отстранить от дела.
В столицу он вернулся лишь в начале ноября. Группу Корнеева пополнили новыми людьми и передали под его начало. Орлов сообщил, что дело о покушении на Андропова забрали в более высокие инстанции, так как затрагивались слишком важные чины. Группе Зотова поручили снова заняться афганским направлением.
Пришлось все начинать сначала. Сан Саныч был убит, капитан Махов скончался, Бронько был «шестеркой» и ничего путного не знал. Исламбека сожгли, хотя Зотов и не очень верил этому. Да и не только Зотов. Тем не менее Орлов был настроен весьма оптимистично, зачитал благодарственный приказ Андропова и сообщил, что подал ходатайство о присвоении Зотову очередного воинского звания. Но самым большим сюрпризом для майора оказалось назначение Рогозина его заместителем. Генерал, правда, пояснил, что тот был в стане Быкова его, Орлова, агентом. Но Дмитрий, подозревавший своего шефа в нечистой игре, лишь окончательно уверовал, что у власти в стране стояли одни лицемеры.
