- Когда обмываем? - осведомился Смирнов.
      - Весной, наверное,- прикинул Мальков, которому подходил срок прикреплять к погонам четвертую звездочку. Пока маленькую.
      * * *
      Спившийся художник-маринист Иван Морковкин, известный среди алкоголиков и бомжей Черноморска под кличкой "Айвазовский", опустил кисточку в банку с водой, икнул и ту до уставился на листы бумаги, на которых ему предстояло изобразить нечто высокохудожественное и посвященное Новому Году. За изготовление основы для стенгазеты пятого отдела внутренних дел Пролетарского района Морковкина пообещали отпустить домой, вернуть изъятые у него вещи и даже дать бутылку водки.
      Использование задержанных бухариков на различных хозработах было обычной практикой.
      И благодаря ей пятый отдел всегда сверкал свежевымытыми полами, на лестнице и во дворе нельзя было обнаружить ни одного окурка, патрульные машины радовали глаз своим ухоженным видом, газон перед центральным входом был прополот и вскопан, а стены здания раз в два месяца белились на высоту человеческого роста.
      - Ну? - Сержант Крамаренко, назначенный ответственным за наглядную агитацию, потряс застывшего Морковкина за плечо.- Придумал стишок?
      В голову Ивана, кроме дурацких строчек "Хэллоу, мусора, нажрались вы вчера...", ничего не лезло, и потому он уже минут десять находился в глубоком ступоре.
      - Вспоминаю,- сипло сказал худой, как жердь, и сутулый Морковкин.- Без горючего сложно.
      - Сделаешь - получишь,- пообещал молодой, но уже начинающий заплывать жирком милиционер.- Но не раньше. А то я тебя знаю...
      - Может, без стихов обойдемся? - с надеждой спросил художник.
      - Не, без стихов никак нельзя.- Крамаренко покачал немного сплюснутой с боков головой, принявшей такую форму после знакомства со щипцами подвыпившего акушера из областной больницы, помогавшего двадцать семь лет назад появиться на свет маленькому бутузу, выросшему в сержанта патрульно-пос-товой службы.-Замнач сказал, чтоб обязательно были.
      - Тогда можно классику взять. "Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел, был сильный мороз..." - безучастно продекламировал Иван.
      - Лермонтов? - глубокомысленно обозначил милиционер свои широкие познания в русской литературе.- Не пойдет. Надо что-нибудь поновее... Жизнеутверждающее. Я вот тут прикинул,- "знаток поэзии" полез в нагрудный карман куртки.- Ты послушай...
      Морковкин понял, что бравый страж порядка опять будет учить его жизни, ушел в себя и очнулся только после того, как Крамаренко дал ему подзатыльник.
      - Ты что, издеваешься?!
      - А чо я? - не сообразил художник.
      - Я, блин, тут тебе стихи читаю, а ты и ухом не ведешь! - разъярился сержант, несколько минут пытавшийся диктовать Морковкину вирши собственного сочинения, в которых рефреном шли строки:
      И храбро простые ребята в бушлатах Стоят на посту, позабыв про зарплату. И в дождливые дни, и в жару, и в пургу, И ночь напролет, а враги - ни гу-гу...[Настоящее четверостишие из стенной газеты одного из питерских отделов милиции, посвященной их профессиональному празднику. 1999 год.]
      - Я думаю,- нашелся Иван.
      - О чем?!
      - Какую краску применить, чтоб композиционно не промазать. А то ведь не выдержишь цветовую гамму - и всё, пиши пропало...
      Крамаренко поперхнулся, услышав аргумент, против которого ему нечего было возразить.
      Довольный Морковкин принял позу роде-новского "Мыслителя" и вновь сделал вид, что погружен в размышления о качестве исполнения будущего великого произведения настенного искусства.
      * * *
      После обеда положено немного расслабиться, ибо занятый перевариванием пищи организм с неохотой отвлекается на разные малозначительные процессы типа мозговой деятельности.
      Мальков свято блюл правило послеобеденного отдыха и позволял себе с полчасика покрошить товарищей по компьютерным "стрелялкам". Благо до конца законного перерыва обычно эти тридцать минут и оставались.
      Выходить в Интернет приходилось с собственного ноутбука, ибо ни одна из машин в здании Управления, включая и компьютеры пресс-службы, не имела даже намека на модем. Единственным, кроме телефона, каналом электронной проводной связи с внешним миром были факсы. Причем отправка и прием любой бумаги фиксировались в специальных журналах, которые по заполнении передавались в архив.
      Отсутствие серверов, единой сети для сотрудников даже одного отдельно взятого подразделения и доступа в Интернет объясняется просто - соображениями секретности, а отнюдь не скудостью финансирования, как можно предположить, зная о положении федеральных ведомств России. Бумажный носитель информации, украшенный штампом "секретно" и подшитый в папку, завсегда надежнее, чем дискета или защищенный паролями жесткий диск. К тому же подобный подход сильно осложняет жизнь потенциальному предателю, вынужденному хорошо потрудиться, чтобы добыть хоть крупинку интересующих иностранные разведки сведений, и неизбежно оставляющему на пути к информации массу следов, по которым его затем можно вычислить.
      Естественно, Федеральная служба безопасности России не чужда прогрессу и активно использует возможности международной Компьютерной сети. Но только с точек, находящихся вне стен Управлений.
      При этом пользоваться собственными возможностями выхода в Интернет сотрудникам не возбраняется. Конечно, согласовав это с руководством своих отделов и Службой собственной безопасности, и лишь для получения интересующей информации, а не отправки чего бы то ни было. Или, как в случае с Мальковом, для интеллектуального отдыха. Внешних телефонных линий в Управлении не так много, все они проходят через внутренний коммутатор и выборочно проверяются. К тому же любой, кто решил притащить на работу персональный компьютер и подключаться к внешнему миру, в обязательном порядке сдает машину на проверку и доводку в научно-технический отдел, который согласует свои действия с ССБ. В дальнейшем каждый учтенный ноутбук тестируется, причем строгой закономерности в этом нет - в любую минуту к счастливому обладателю переносного агрегата может зайти техник из НТО в сопровождении оперативного сотрудника ССБ, и пользователь обязан по их просьбе тут же убрать руки с клавиатуры, не выключая машину и не пытаясь нажать ни одну кнопку. Вне зависимости от того, подключен компьютер в этот момент к телефонной сети или нет.
      В таком положении вещей, однако, есть и свои плюсы.
      Ребята в НТО головастые и рукастые и могут превратить недорогую и слабую машину в весьма мощный аппарат, с помощью некоторых приспособлений "разогнав" скорость процессора раза в два-три и поставив специальные программы форматирования жесткого диска, автоматически архивирующие любые файлы, благодаря чему пятикратно увеличивается объем памяти. Плюс к этому ноутбук оснащается такими системами защиты от несанкционированного доступа и антивирусными "примочками", которые и не снятся даже очень обеспеченным бизнесменам.
      Ноутбук у Егора был довольно дорогой, но и его не миновала модернизация, о чем Мальков ни разу не пожалел. Компьютер подвергся легкой переделке, особенно в части улучшения охлаждения и убыстрения отклика на команды с клавиатуры и "мыши", что для любого шутер-геймера[ Любитель компьютерных игр-"стрелялок" (сленг).] крайне важно, ибо от скорости реакции в основном и зависит результат матча. Обычные компьютеры часто тормозят, не успевая обработать сигнал, и передают команду "выстрел" с опозданием, когда противник уже вышел из перекрестья прицела. А выигранные за счет балансировки "железа" миллисекунды позволяют игроку всаживать в противника пулю или ракету в тот момент, когда это действительно нужно.
      Старший лейтенант уселся поудобнее, положил ногу на ногу, нашел населенный девятнадцатью игроками сервер CTF[В игре Unreal Tournament существует несколько вариантов боя: Deathmatch (Смертельный бой). Team Deathmatch (Командный бой), CTF - Capture the Flag (Захват флага). Domination (Превосходство), Assault (Штурм), Last Него (Последний герой). Есть также версии Unreal Fortress (Нереальная крепость). Tactical Operations (Тактические операции) и chbos (Хаос), отличающиеся немного видоизмененными по сравнению с базовой игрой правилами, внешним видом ботов, картами и оружием.] и приступил к .. уничтожению одетых в голубое членов противоборствующей команды, поддерживая красных союзников.
      Судя по тому, что Малькова начали активно "убивать", а он только через раз успевал достойно ответить, на сервере боролись команды подростков в возрасте лет двенадцати-пятнадцати, обладающие гораздо лучшей реакцией, чем взрослые люди, и несравнимым с Андреем опытом сетевых баталий.
      Трижды получив в лоб шаровую молнию от бойца с ником MadMonkey[Бешеная обезьяна (англ.).], который, судя по стоящим рядом с именем буквам NL жил в Голландии, старший лейтенант сменил тактику лобового прорыва к вражескому знамени на отстрел бойцов противника из снайперской винтовки, расположившись в темном углу базы. За две минуты он сильно преуспел в своем начинании, доведя личный счет до семи убитых, но тут его вычислили KillerMiller[Убийца Миллер (англ.). ] и Iron-Lady[ Железная Леди (англ.).] и забросали шрапнельными гранатами.
      Референт ИАС УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Егор Валентинович Мальков прищурился, покрепче взялся за "мышку" и направил свое компьютерное воплощение по кличке Idiot_with_Gun[Идиот с ружьем (англ.).] за ракетной установкой с ядерным зарядом, дабы как следует отомстить обидчикам, разметав на атомы добрую половину "голубых"...
      * * *
      Борисов запахнул цигейковую куртку, жестом приказал охранникам оставаться на месте и вместе с Аркадием Жолобовым, проходившим в милицейских сводках под погонялом "Дервиш", направился к стоящей особняком скамейке на молу возле полуразрушенного маяка.
      Лидеру Черноморских цыган и его правой руке многое следовало обсудить.
      Прежде всего - непонятную активность чеченцев.
      Герцог уселся на край скамьи и мрачно уставился вдаль, на подходящую к городу с юго-востока огромную грязно-серую тучу, должную через пару часов разразиться обильным дождем.
      - Ты выяснил насчет баб?
      - Не до конца.-Дервиш умял большим пальцем табак в дорогой вересковой трубке и чиркнул спичкой.- Чучмеки их плотно охраняют. Поговорить не удалось... Номер тоже не осмотреть.
      - Но кушать-то они должны.-Борисов сложил руки на груди.- Скажи людям, пусть в кабаке познакомятся, шампанское, коньяк, туда-сюда...
      - "Туда-сюда" вряд ли выйдет.- Из груди Жолобова вырвался клекот, обозначающий смех.- Мужиками они не интересуются.
      - Лесбиюшки?
      - Похоже на то...
      - У тебя ж есть интим-салоны,-передернул плечами глава общественной организации "Угнетенный народ".- Подставь им своих девиц.
      - Стрёмно.
      - Что стрёмно?
      - Девок подставлять.-Дервиш окутался клубами дыма.
      - Почему?
      - Шлюхам у меня нет доверия. Раз за бабки собой торгует, то и нас продать сможет. Рискованно слишком.
      - Это точно,- согласился лидер цыганской ОПГ.- Но какой выход?
      - Подождем,- предложил Аркадий.
      - Чего ждать-то?
      - Что готовить будут.
      - А ты уверен, что они еще не готовы?
      - Уверен.
      - Так расскажи старику. Борисову было всего пятьдесят шесть лет но он обожал играть в мудрого старца.
      - Они пока присматриваются, обживаются...
      - А потом - р-раз, и в дамки! - оскалился Герцог.
      - Не получится.
      - С чего ты взял? На курок нажать - секундное дело.
      Чутье подсказывало Борисову, что две бесцветные сухопарые женщины были не кем иным, как мастерицами во владении дальнобойным оружием.
      И их мишенью вполне мог быть сам Роман.
      Получать в лоб пулю из снайперской винтовки Герцогу не хотелось. Он желал умереть спокойно, в собственной постели, окруженный рыдающими родственниками и успев назначить себе достойного приемника. Причем Борисов рассчитывал отправиться в мир иной не раньше, чем лет через двадцать пять тридцать.
      Так что следовало вести себя осторожно.
      И пресекать любые попытки пусть дружественных, но все же конкурирующих группировок как-то дестабилизировать ситуацию в городе, даже если это не касается цыганского сообщества.
      Точечный отстрел никогда не заканчивается одним трупом. Всегда остаются недовольные, могущие развязать войну с непредсказуемым развитием и финалом, куда легко втягиваются все наличествующие в городе силы, способные держать в руках пистолет или нож. Вспоминаются старые обиды, под сурдинку начинается передел сфер влияния, так что опомниться не успеешь, как уже все друг друга гасят.
      А остановить войну неизмеримо сложнее, чем начать.
      - Ты их не интересуешь.- Дервиш пососал мундштук.
      - С чего ты так решил?
      - Тебя проще из автоматов завалить, когда ты в центр выезжаешь.
      Роман поджал губы и вынужден был признать правоту Жолобова.
      Действительно, не стоило городить огород с приглашением прибалтийских снайперов, если бы речь шла об устранении самого Герцога. У чеченцев было достаточно наличных стволов и в избытке бойцов, прошедших неплохую школу войны под знаменами Дудаева, Масхадова, Радуева и Басаева. Подчиненным Баграева было плевать на сопутствующие жертвы среди прохожих на улице, поэтому они в любой момент могли спокойно организовать засаду, подорвать "Мерседес-600" Борисова и две "Ауди" с его охраной мощным фугасом, а затем изрешетить остатки машин из скорострельного оружия.
      - Тогда кто? Скелет? - осведомился Роман.
      - Возможно, но маловероятно.
      - Почему?
      - У Скелета с Чеченом нет разногласий, они взаимно полезны. Я не вижу никакого смысла Арцоеву заказывать Баграева. Смерть одного приведет к потерям денег для обеих команд...
      - Но снайперши-то здесь...
      - Здесь.
      - И они явно не отдыхать приехали.
      - Согласен.
      - И что?
      - Подождем,- предложил Дервиш.- Может, они здесь временно остановились.
      - Как так?
      - Очень просто. Их цель может в Ростове жить, а тут они ждут сигнала на выезд.
      Борисов наморщил лоб и с минуту обдумывал предположение Жолобова.
      - Или,- нарушил молчание Дервиш,- мишень - кто-то из крупных бюрократов. К примеру, начальник УВД, мэр, даже губернатор... К мэру у Чичиков есть претензии. И довольно серьезные. Он им контракт на бессрочную аренду холодильных складов обломил.
      - Было дело,- кивнул Герцог.- Но мочить мэра - это крутовато.
      - А почему нет? - Жолобов выбил трубку о скамью.- Эта сволочь так нахапала, что сле-даки запутаются разбираться, кому он дорогу перешел.
      - Там гэбуха подключится...
      - Ну и что? - хрипло спросил Дервиш.- Гэбуха сейчас уже не та, что в прошлые времена. К тому же у нас с мэром разборок нет, нам бояться нечего...
      - Но полезно ли это нам?
      - Рома, не гони лошадей. Мы ж еще не знаем, по чью душу эти заявились. Так, фантазируем...
      - Как бы потом поздно не было.
      - Не будет. Теток отслеживают, если они на нашу поляну полезут - мы узнаем. А там и решать будем.
      - Лично за контроль отвечаешь,- подвел итог лидер цыганской группировки.- Если что - спрошу по всей строгости.
      - Без вопросов,- кивнул Жолобов, у которого на этот счет были совсем другие мысли.
      Глава 14
      НОЧЬ, УЛИЦА, ФОНАРЬ, АПТЕКА, РОССИЯ - РАЙ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА...
      Мальков перевернул вторую страницу журнала "Правозащитник@ру" и тут же наткнулся на статью, посвященную особенностям питерских выборов в Законодательное собрание.
      Среди портретов кандидатов, в большинстве своем проигравших гонку и теперь носившихся по судам с дикими криками о "фальсификациях при подсчете голосов", особняком стояла фотография человека в кителе с эмблемами РНЕ[Русское национальное единство.] в петлицах, с печальным семитским лицом и странной тонзурой, обрамленной взъерошенными курчавыми волосами.
      Появлению сего диковатого кандидата на предвыборной сцене общественность была обязана пьяным работникам типографии, в которой изготовлялись рекламные плакаты.
      На самом деле кандидатов было двое: профессор Олег Караваев, борец за чистоту "русской нации", регулярно выступающий со страниц патриотической прессы с пустословиями на тему "этнических проблем" и "засилья инородцев", и Абрам Шмулевич, полубизнесмен-получиновник, о котором нельзя было сказать ничего определенного, ибо он подвизался всюду, где попахивало хоть микроскопическим заработком.
      То Абраша участвовал в организации фуршета для съезда партии "Единство" на невских берегах, то пробивал регистрацию общественной организации "За права очередников на получение муниципального жилья", то вдохновлял фермеров на "равномерное унавоживание" полей области, то семенил на банкет в Смольный, неизвестно где и как достав приглашение, то сидел в президиуме на собрании работников районных жилконтор.
      Шмулевич и Караваев на прошедших выборах были одними из самых бедных, но в то же время непримиримых кандидатов. Оба проходили по одному округу и всячески старались облить друг друга грязью погуще. Профессор обвинял Абрашу в стремлении возродить ритуальные убийства русских мальчиков, апеллируя к делу Бейлиса Шмулевич, в свою очередь, заявлял о наличии на даче Караваева небольшой газовой камеры и запасов "Цйклона-Б", якобы приготовленных его противником лично для Абрама.
      В общем, предвыборные баталии шли непринужденно и весело.
      Но апофеозом борьбы стало обращение обоих кандидатов в одну и ту же типографию.
      Причем с разрывом всего в полчаса. Денег и у того и у другого было немного, потому они выбрали фирму, обещавшую высокое качество полиграфии и мгновенную расклейку продукции за смешную цену. И оба решили "простимулировать" работяг авансом в виде нескольких бутылок водки подешевле, что было стратегической ошибкой для любого россиянина.
      Горячительное сотрудники типографии приняли с большим воодушевлением и пообещали каждому кандидату, что завтра же те смогут увидеть свои лица на каждом столбе.
      И сразу после ухода явившегося вторым Шмулевича возле печатных станков начался банкет.
      Примерно к полуночи стоявшие на четвереньках "иваны Федоровы" вспомнили о заказе и с пьяным куражом взялись за его исполнение. Изнуренные алкогольными парами мозги соединили двух разных заказчиков в один собирательный образ, и типографы стали искать исходный материал в виде фотографий персоны и текста лозунга.
      Поиски увенчались частичным успехом.
      От изорванной в припадке антисемитизма бухим верстальщиком фотографии Шмулевича осталась верхняя половина, ограниченная подбородком и серединой лба, снимок Караваева пострадал больше - на месте лица профессора зияла дыра с опаленными краями.
      Видимо, кто-то оставил на фото непотушенную папиросу.
      Печатники несколько минут тупо разглядывали "исходники", пока один не предложил "совместить", взяв с одной фотографии низ и самый верх, а с другой центр. Предложение прошло на "ура", и работа закипела.
      С бумажками, на которых значились имена кандидатов, тоже было не всё гладко.
      В текст Шмулевича заворачивали селедочные очистки, и на нем едва проглядывали первые четыре буквы фамилии. Караваеву повезло больше, его бумагу просто использовали для протирки стаканов, потому слова "профессор" и "Караваев" читались явно.
      Типографы немного поспорили о том, что же означает слово "шмул".
      Мнения разделились: одни настаивали на том, что Караваева зовут Шмулий, другие - что он профессор из Школы модернизации управленческих линеаризации. Спонтанно возникла драка, в которой победу одержали сторонники иудейского имени.
      Ранним утром за плакатами прибыли молодые расклейщики, которым было абсолютно по барабану, что вешать на места для наглядной агитации.
      И к началу рабочего дня, как и было обещано, с сотен столбов на горожан смотрел носатый гражданин в форме РНЕ, а подпись под композиционным портретом извещала, что это профессор Шмулий Караваев, кандидат по двести девятому избирательному округу, чьим лозунгом было изречение из ободрительной речи пророка Мохаммеда к своим сторонникам после неудачной для них Огодской битвы: "Не унывайте, не печальтесь; если вы верующие то будете выше неверных"[ Коран, глава (3) семейство Имран, сура 133.].
      Откуда взялась фраза из Священной Книги, так потом и не выяснили. Видать, навеяло кому-то из наборщиков.
      Скандал получился изрядный.
      Караваев и Шмулевич заявились в типографию вместе с толпами своих последователей однако выломать запертые печатниками изнутри металлические двери они не смогли и потому начали махаться друг с другом, повизгивая о "проплаченной провокации" соперника. Приехал ОМОН, бойцы которого отдубасили всех участников мероприятия и отправили наиболее рьяных в районный ИВС[ Изолятор временного содержания.].
      Среди задержанных оказался Караваев, а вот Шмулевичу удалось ускользнуть.
      Профессор долго бросался на железную дверь камеры, требовал вызвать представителей прессы, но, кроме очень одинокого и сильно подда-того Андрея Николащенко из "Нового Петербурга", так никто и не явился.
      Караваев получил пятнадцать суток, грустно провел их с метлой в руках на городских улицах и еще более возненавидел "хитрых пархатых", организовавших, по его мнению, операцию по дискредитации профессора в глазах избирателей.
      Счастливо избежавший ареста Шмулевич затаился и появился на публике только через неделю, хватаясь за сердце каждый раз при воспоминаниях о знакомстве с милицейскими дубинками...
      Егор прочитал статью, понял, что никакой интересной информации она не содержит и не достойна для включения в очередную аналитическую справку, и погрузился в изучение материала о проведенной на Горбатом мосту в Москве акции "Солдатских матерей и дочерей", направленной на принуждение правительства и Президента дать Чечне полную независимость от России да еще и выплатить Масхадову и компании три с половиной миллиарда долларов отступных.
      * * *
      Начальник четвертого отдела ОРБ Черномор-ска подполковник Слива прилип к экрану телевизора и даже дотронулся до него пальцем, когда капитан Джаник по его просьбе нажал кнопку "стоп-кадр" на пульте дистанционного управления видеокомплексом.
      - А это еще кто такой? - Слива всмотрелся в смутно знакомое лицо, застывшее вполоборота в углу экрана.
      - Малик Пипия. Кличка "Батоно",-пояснил капитан.- Двадцать девять лет, родился в Баку, отец грузин, мать азербайджанка. Отвечает у Арцоева за транспорт. Курирует в основном прохождение фур с фруктами, договаривается с ГИБДД...
      - Задолбали меня эти чернозадые.- Юрий Степанович нашарил пачку "Salem Slim Lights 100's" и, не глядя, вытащил из нее тонюсенькую ментоловую сигарету, более подходящую девице легкого поведения, чем суровому борцу с организованной преступностью.-Арцоев, Баграев... Один азер, другой чичик, а фамилии как из одного списка...
      - На отправку в лагерь,- угодливо поддержал Аслан Алиевич Джаник.
      Слива посмотрел на смуглого капитана и поперхнулся.
      - А сам-то ты из каких краев?
      - Отсюда, господин подполковник. С детства живу, как и родители. Мама из казаков с Запорожья, отец аварец.
      - Нормально,- кивнул Слива, бывший большим почитателем экс-губернатора Краснодарского края и сторонником выселения всех "черных" в резервации на берегу Северного Ледовитого океана.
      Что, впрочем, не мешало подполковнику брать у кавказцев-коммерсантов деньги и оказывать им мелкие услуги. Но Юрий Степанович воспринимал данный процесс как сбор дани с "нецивилизованных" народов и потому совершенно не рефлексировал на этот счет.
      - Что "Батоно" делал на нефтеналивном терминале? - вернулся Слива к теме разговора.
      - Болтал о чем-то с Коробцовым.-Джаник назвал фамилию начальника службы безопасности порта.- Минут тридцать "тёрли"[ Тереть - обсуждать какую-либо серьезную проблему (жарг.).]. Мне показалось, что Коробцов чем-то недоволен...
      - С чего ты взял?
      - На записи этого нет,- капитан сам производил видеосъемку и знал, что не попало в кадр,- но под конец разговора Коробцов чуть ли не орал на Пипию.
      - А тот?
      - Пытался что-то говорить, но вяло.
      - Почему это не записали? - насупился подполковник.
      - Они отошли за угол насосной станции, а камера у нас в машине была. Опасно было вытаскивать. Я сам-то прошел, но там место больно открытое, оператора могли засечь.
      - Правильно,- похвалил Слива предусмотрительного оперативника.Раскрывать наш интерес к азерам пока не надо... О чем шла речь, не просек?
      - Что-то связанное с соляркой. То ли Пипия хотел получать ее с терминала по оптовой цене, то ли вообще по бартеру,- осторожно высказался Джаник.- Я ж близко не мог подойти.
      - Солярка? - Начальник четвертого отдела сложил губы куриной гузкой.- А что это азеры на территорию Баграева полезли?
      - Сам удивляюсь...
      - У тебя люди близко к Арцоеву есть?
      - Близко нет. Но парочка стукачей из среднего звена найдется.
      - Пусть присмотрятся. А мы решим, стоит нам вмешиваться или нет.
      - Думаете, Юрий Степанович, может начаться передел? - уважительно спросил капитан.
      - А хрен их разберет... "Зверьки" непредсказуемы.- Слива вспомнил, как еще в школе его регулярно пинали двое одноклассников-дагестанцев, пытаясь внушить, что закладывать своих завучу нехорошо, и волна ненависти опять накатила на подполковника.- Если они друг друга перемочат, нам же легче. Но это с одной стороны... С другой - мы не должны допустить, чтобы ухудшилась криминогенная обстановка в городе. И так из-за этих "народных мстителей" у нас показатели ни к черту...
      - Вы имеете в виду молодняк, что хачиков гасит? Ну, которые еще эту игру в Интернет поставили?
      - Их, родимых...
      - У меня есть одна мысль на этот счет,- неуверенно сказал Джаник.
      - И какая?
      - Вычислять надо не бойцов, а организатора.
      - Что ты имеешь в виду? - нахмурился Слива.
      - Бойцы могут быть каждый раз разные. Ну, через раз... А вот тот, кто указывает, кого бить, всегда один и тот же.
      - Та-а-ак,- протянул подполковник,- ты хочешь сказать, что этот организатор где-то рядом?
      - Не обязательно рядом,- покачал головой капитан.
      - Поясни.
      - Если взять за основу предположение о том, что группа мстителей приезжает из области или вообще из другого города, то организатор должен прибывать заранее. Чтобы выбрать жертву, определить наиболее удобное время нападения и подать сигнал. Причем это, скорее всего, тот, на которого никогда не падет подозрение. Типа худосочного очкарика, по определению не способного на силовые действия...
      - И как ты до этой мысли дошел? - заинтересовался Слива.
      - Просмотрел описания случаев нападений и прикинул, как бы я сам это организовал. Всегда полезно поставить себя на место преступника.
      - Логично,- согласился начальник отдела.
      - Так вот,- продолжил Джаник.- Нападения происходят не очень часто, с периодичностью от раза до трех в квартал. Но всегда четко спланированы. На жертву налетает толпа молодняка, молотит в течение одной-двух минут и исчезает. Бам-бам - и их уже нет... Как привидения. При этом жертва не чувствует до момента нападения никакой слежки и никакой опасности. О чем это говорит?
      - Да, о чем?
      - О том, что выпасает жертву тот, на кого никто не обращает внимания. Человек, явно не представляющий угрозы. Может быть, даже женщина...
      - Организатор - баба? - В голосе Сливы послышалось сомнение. - Вряд ли...
      - Почему нет? Женщины иногда более жестоки, чем мужики. И всегда гораздо более мстительны.
      Подполковник побарабанил пальцами по столу.
      - Ну, исключать этот вариант не будем... И какие твои предложения по решению вопроса?
      - Насколько я знаю, принято решение начать отслеживать приезжающих в город молодых людей спортивного телосложения. Бойцов...
      - Ну...
      - А нам надо попробовать попасти организатора.
      - И как ты это себе видишь?
      - Я тут подготовил короткую записку. Джаник положил перед Сливой лист бумаги.
      - Ну-ка, ну-ка...- Подполковник пробежал глазами четко оформленный план оперативного мероприятия.- Ага, даже так... Что ж, хвалю.- Он сложил листок вчетверо и сунул в нагрудный карман форменной синей рубашки.- Пока никому ни слова.
      - Разумеется.
      - Я сегодня же доложу Синельникову, и, думаю, мы утвердим твой план.- На губах Сливы заиграла легкая улыбка.- Естественно, еще раз проработаем детали...
      Подполковник знал, что у начальника ОРБ были к руководству УВД свои счеты. И благодаря предложению Джаника у полковника Синельникова появлялись неплохие шансы утереть нос генерал-лейтенанту Овсиенко, пытавшемуся поставить под свой полный контроль деятельность бывшего РУБОПиКа.
      * * *
      - Опять! - с досадой произнес Мальков, дойдя до статьи "Маленькие тамбовцы Большого дома", в которой живописались "связи" .сотрудников питерского УФСБ с криминальным миром северной столицы и которая была почему-то проиллюстрирована фотографией двух обнаженных девушек на фоне Литейного моста. Видимо, иллюстрация должна была символизировать взаимную, но отчего-то однополую любовь "тамбовцев" и "гэбистов".
      - Что там? - Малахов поднял голову от кипы ориентировок МВД, в которых отыскивал знакомые фамилии.
      - Снова о тамбовской ОПГ, о том, как мы с ними плодотворно "сотрудничаем", и о "соучастии" губернатора в "развале городской торговли".Егор вытряхнул пепельницу в корзину для бумаг и поставил ее обратно на стол.-Дело "Ленфинторга"... Теперь оказывается, мы не только "помогали губернатору" банкротить предприятие, но и выделили штатных киллеров для устранения двух замов директора. Причем не абы каких, а лучших. Всё с ног на голову поставлено...
      - Интересно,- задумчиво сказал майор,- а где в нашем Управлении водятся худшие киллеры? Ведь, по аналогии, если есть лучшие, то и худшие должны быть...
      - Автор публикации об этом стыдливо умалчивает.- Мальков наискосок проглядел статью.- Но, думаю, он еще об этом поведает.
      - Кто, кстати, написал материальчик?
      - Некто Павел Коврижкин...
      - Знаю такого.- Малахов заложил руки за голову.- Дружбан Адамыча.
      - Этого? - Егор ткнул пальцем в список своих врагов, где почетную пятую строчку занимал награжденный ичкерийским орденом "Честь Нации" правозащитник Ковалев-Ясный[См. книги Д. Черкасова о приключениях Рокотова.].