– А еще у сенитов есть кое-какие странные обычаи, – добавил Маккой.
      – Даже более чем странные, – заметил Кирк, направляясь к командирскому креслу. – Как-нибудь за дружеским обедом мы расскажем вам о наших приключениях. А сейчас, Ухура, я попросил бы тебя связаться с сенитом по имени Зикри.
      – Капитан, – сказала она, – с "Энтерпрайза" нам ни разу не удалось войти в контакт с сенитами.
      – Скажи, что его запрашивает капитан Кирк. Он, а точнее оно, ответит.
      Все подождали, пока Ухура свяжется с планетой. Скоро она оторвалась от консоли, явно очень удивленная, и доложила:
      – Зикри будет говорить с вами, капитан. На экране появился стройный сенит, уставший и озабоченный.
      – Капитан Кирк, – начал он. – Я протестую против нарушения вами нашего защитного поля безопасности Санктуария и вопиющего акта обстрела на...
      – Заткнись, – оборвал его Кирк, – и послушай меня. Наши законы не позволяют нам садиться на чужие планеты, а то мы преподали бы вам хороший урок. На жителей Санктуария эти законы не распространяются. Теперь, когда им известно, что вы творите с беглецами, они займутся вами сами.
      – Капитан, – просил Зикри. – Умоляю вас войти в наше положение. У нас, сенитов, нет другого способа воспроизводства, кроме Возрождения. И потом, для этой цели мы берем лишь тот сброд, который живет в Дохаме, и для них же лучше...
      – А вы спрашивали на это их согласие? – прервал его Кирк. – Может, некоторые из них сами пошли бы на это. Пока же я рассматриваю ваши действия только как пытки и нанесение увечий. Мы не можем непосредственно что-либо предпринять против вас, но в наших силах довести до всех цивилизаций в этом секторе, что вы творите на Санктуарии.
      – Прошу вас, капитан, – запротестовал сенит, – мы гордимся своей репутацией последнего убежища преследуемых.
      – У вас будет другая репутация. На планете есть процветающие общины, а вы обращаетесь с большей частью беглецов, как со скотом или детьми, а что еще хуже – используете их в качестве сырья для своей фабрики по производству сенитов. У вас больше нет секретов, Зикри. Отныне в Дохаму вы никого не заманите.
      Сенит вздохнул и грузно опустился в кресло. Немного помолчав, он сказал:
      – То, что ты говоришь, правда. Нам придется измениться, хотя в наших рядах есть противники этого. Ваш побег будет способствовать переменам, даже если это приведет к вырождению нашей расы.
      – Вы не одна раса – вы сотни разных рас, которые изменили хирургическим вмешательством. Санктуарий – это множество людей самых различных рас, строящих новую жизнь. Стоит только оглядеться, и вы увидите, что на планете много замечательного, фантастические возможности.
      – Да, – согласился Зикри. – Я понимаю. Я постараюсь убедить других, и, может быть, они послушают меня.
      – Ты должен это сделать, – сказал убежденно Кирк.
      – Прощай, капитан Кирк, – слабо улыбнулся сенит. – Ваш визит стал для нас чем-то вроде озарения.

* * *

      Лицо сенита пропало с экрана, его сменила сфера аквамариновой планеты. Кирк задумался о том, смогут ли они когда-нибудь вернуться сюда и спокойно посетить Кхиминг, Дохаму и Кладбище затерянных кораблей. Или Санктуарий станет еще более обособленной планетой? Кирк встал и потянулся.
      – И куда же мы теперь летим, Скотти? – спросил он, зевая.
      – Нас вызывают на Звездную базу 64, – ответил инженер. – Но если вы не возражаете, сэр, я хотел бы проверить машинное отделение. Поднять тебя на борт было не так просто, как кажется.
      – Я постою на мостике, капитан, – предложил Спок. – Я чувствую себя необычайно бодро. Полет на воздушном шаре был воистину невероятным, и при первом же удобном случае я хотел бы повторить его.
      – Валяй, – разрешил Кирк, шагая к турболифту, – а я пойду прилягу.
      – Секундочку, – вмешался Маккой, – вначале ты пройдешь обследование. Ты проиграл пари.
      – Что? – завопил Кирк. – Какое пари?
      Доктор самодовольно улыбнулся.
      – Ты сказал, что если не поймаешь Аук-рекса, то позволишь мне обследовать тебя... Ее я здесь не вижу.
      – Постой-постой, – запротестовал Кирк. – Ты же сам видел, как я греб веслами, поднимался в горы, плавал и боксировал две недели без перерыва. Это ли не доказательство моей хорошей формы?
      – Ты выглядишь измученным, – сказал сочувственно Маккой. – Кроме того, мне нужно проверить всех нас на предмет отсутствия бактерий. Можно было бы начать с тебя.
      – Хорошо, – сдался Кирк. У турболифта он остановился и повернулся назад. – Один момент. Лейтенант Чехов, я попросил бы тебя пустить фотонную торпеду в ту сторону, откуда мы прилетели. Сделай так, чтобы она взорвалась на высоте тридцати пяти километров от поверхности Санктуария.
      – Капитан, – сказал рулевой, – торпеда готова, но могу я спросить, для чего это надо?
      – Это сигнал, и его значение там внизу поймут, – сказал Кирк.
      – Торпеда ушла, – доложил сконфуженный рулевой.
      Взрыв торпеды показался Кирку маленькой вспыхнувшей искоркой на бесконечном горизонте Санктуария, но он был уверен, что на Кладбище затерянных кораблей увидели падающую звезду в ночном небе, и люди, оставшиеся там, могли смело загадывать желания.