Глава 5

В тот вечер Хэн оказался на самом дне корускантского преступного мира — в казино. Заведение в буквальном смысле не видело солнечного света более девяноста тысяч лет. Над ним ярус за ярусом возвышались дома и улицы, построенные еще до того, как казино вклинилось подобно угольному пласту в этот геологический слой. Во влажном воздухе пахло гнилью, но для множества галактических рас, приспособленных к подземной жизни, это была естественная среда обитания. Во мраке Хэн различал украдкой наблюдающие за ним глаза.

Прежде чем играть по-крупному, Хэн сделал три игры помельче. Слева от него сидел адвокат Колуми в антигравитационной сбруе. У адвоката была такая огромная голова, что голубые пульсирующие жилы вокруг черепа казались длиннее его тощих, бесполезных ног. Мощный интеллект делал Колуми одним из самых опасных игроков в галактике. Напротив сидела Омогг, дракмарийская диктаторша, известная своим богатством. Ее отполированная до блеска бледно-сизая чешуя сияла, а зеленые облака метана под шлемом скрывали рыло и хищные клыки. Слева от нее сидел готальский посол, которого Хэн видел накануне, — существо с серыми кожей и бородой. Готал играл вслепую, полагаясь на сенсорный рог, которым прощупывал эмоции противников, стараясь читать мысли.

Хэн никогда не играл в сэбэкк в такой компании. По сути дела, он не играл в сэбэкк уже много лет и теперь так обливался потом, что мундир промок насквозь. Они играли в ту разновидность пришедшей из глубины тысячелетий игры, которую называли «форсированный сэбэкк». В обычном сэбэкке кости или какой-либо генератор случайных чисел периодически меняют цену карт, придавая древней игре особый азарт. Но по правилам форсированного сэбэкка никакого генератора не использовалось, вместо этого случайность обеспечивали сами игроки. Вытянув первую карту,.игрок объявлял, какой будет следующая масть: светлой или темной. Кто угадывал самую сильную светлую или темную масть, выигрывал, но только при условии, что сумма очков у его сторонников оказалась больше. Например, если бы Хэн захотел поставить на темную карту, а остальные — на светлую, он неизбежно проиграл бы. Хэн посмотрел в свои карты и разложил по порядку — два «Меча», «Злодей» и «Идиот». Все вместе — очень слабо в темном наборе и вряд ли выиграет. Хэн выиграл несколько сдач в светлой масти и, хотя не верил в предрассудки, чувствовал, что не время разыгрывать темную. Однако выбора не было.

— Принимаю вашу ставку, — шепнул готал, не открывая окаймленных красным глаз, — и повышаю ее на сорок миллионов кредитов.

Стоявший позади Хэна Чубакка заскулил, и Трипио наклонился и шепнул на ухо:

— Посмею напомнить, сэр, что шансы выиграть восемь раз подряд составляют один против шестидесяти пяти тысяч пятисот тридцати шести.

Не следовало этого говорить вслух, но Хэн закончил за него:

— А при моей карте и того меньше". Принимаю, — и поставил на кон векселя на разработку минералов в одной из звездных систем, название которой мог произнести разве что Колуми. — Повышаю еще на восемь миллионов. — Он вытащил пакет акций на изрядную долю Кессельских космических рудников.

Нервозность Хэна, должно быть, оглушила готала, потому что он вдруг прикрыл ладонью свой левый рог.

Все видели: готал заметил отчаяние Хэна — и, не раздумывая, приняли ставку.

— Кто-нибудь хочет начать игру? — спросил Хэн в надежде, что игроки подождут следующей сдачи.

— Я играю, — сказал готал.

Сидящие за столом открыли карты. Готал назначил темную масть, но его карта оказалась слабее, чем у Хэна. Двое других играли светлую и в принципе могли бы выиграть. Все ждали, когда дройд-крупье, болтавшийся у потолка над столом, раздаст последние карты.

Наверху заскрипели механизмы — это руки древнего крупье перемещались к Колуми. Тот взял карты. Тепло его тела активизировало микроцепи карт, так что проявилось их значение. Сердце Хэна замерло: «Хозяин Монет», «Хозяин Бутылок», «Королева Воздуха и Тьмы». Двадцать два очка до максимальной суммы. Хэн лишь надеялся, что совокупная сила темной масти окажется больше.

Крупье сдал последние карты дракмарийке. От ее прикосновения расцвела картинка «Рыцаря Джедая» и «Расслабление» вверх ногами. То, что «Расслабление» оказалось вверх ногами, переменило сдачу дракмарийки — ее очки присовокупились к темной масти Хэна и готала. Сердце Хэна упало. Это могло испортить игру. Но по правилам дракмарийка имела право одну карту заменить. Она сбросила перевернутое «Расслабление», оставив себе всего шестнадцать очков светлой масти.

Механическая рука переместилась к готалу и бросила ему семерку «Планок». Это была самая слабая карта, но она усиливала темную масть. Готал оставил «Королеву Воздуха и Тьмы», «Баланс» и «Смерть». У него осталось минус девятнадцать. Хэн ощутил прилив радости, поняв, что темная масть может выиграть. Готал, видимо, почувствовал эту радость, но не понял ее причины. Он решил, что Хэн рассчитывает выиграть сам, и, ревниво взглянув на Хэна, сбросил семерку «Планок». Поскольку темная масть теперь опустилась ниже минус двадцати трех, она объявлялась банкротом. Это означало, что она автоматически проигрывает — если только Хэн не наберет двадцать три очка, неважно, положительных или отрицательных.

Хэн снова уставился в карты. Один «Идиот» не стоил ничего, два «Меча» — по два очка, и «Злодей» — минус пятнадцать. Лучший шанс выиграть — набрать строй «Идиотов». Оставить «Идиота», два «Меча» и получить еще три очка в любом наборе — будет ровно двадцать три. Он оценивал свои шансы как довольно слабые, примерно один к пятнадцати, но это был единственный вариант.

Механические руки, громко заскрипев, переместились к Хэну. Металлические пальцы взяли верхнюю карту и бросили на стол. Хэн, поколебавшись, коснулся ее. Под пальцами расцвело второе «Терпение» — минус восемь очков. Хэн не верил своим глазам. Минус двадцать три — чистый сэбэкк!

— Вы выиграли! — крикнул Трипио. Готальский посол, рухнув, вдруг издал какие-то лающие звуки, которые Хэн принял за рыдания.

Колуми своими черными глазами холодно взирал на Хэна.

— Поздравляю, генерал Соло, — произнес он сдавленным голосом. — Очень жаль, но игра стала мне не по карману.

Включились двигатели его антиграва, и адвокат начал выруливать из комнаты, стараясь не задеть головой стены.

Готальский посол встал и скрылся во мраке подземного мира.

— Т-ты з-з-здоров-в-во раз-з-због-г-гат-т-тел-л-л, ч-ч-че-лов-в-век-к-к, — прошипела дракмарийская диктаторша через динамик своего шлема. Она положила на стол две огромные лапы, поцарапав когтями почерневший от времени металл. — С-с-слиш-ш-шком раз-з-због-г-гат-т-тел-л-л. Т-т-ты мож-ж-жеш-ш-шь не выж-ж-жит-т-ть в эт-т-том м-м-мирр-ре.

— Я постараюсь, — сказал Хэн, похлопав рукой по висевшему у бедра бластеру и глядя в шлем диктаторше.

Он различил темные глаза, поблескивающие, как мокрые камни, сквозь зеленые облака газа. Хэн сложил деньги, сертификаты акций и векселя в одну огромную кучу. Более миллиарда двухсот миллионов. Больше, чем он когда-либо мог мечтать. Но недостаточно.

Дракмарийка перегнулась через стол.

— П-п-пос-с-стой-й-й, — прошипела она. — С-с-сыг-г-граем ещ-щ-ще.

Хэн старался выглядеть спокойным. Во рту пересохло, но, облизнув губы, он опрокинул в себя большую кружку кореллианского пряного эля и предложил:

— На все?

Дракмарийка согласилась, и идущие к шлему метановые трубки задрожали. Изо всех противников, с которыми Хэн играл, только она могла владеть тем, что ему было нужно. Одним из Миров. За все лежавшие на столе деньги Омогг могла предложить не меньше, чем пригодный к проживанию мир.

Она пошепталась с дройдом-телохранителем, скрывавшимся в темноте у нее за спиной. Тот, на всякий случай направив на Хэна оружие, распахнул сейф у себя на животе. Дракмарийка вынула голокубик и сказала:

— Эт-т-то х-х-хранилос-с-сь в наш-ш-шей с-с-семье мн-н-ного п-п-пок-к-кол-л-лений-й-й. Эт-т-то с-е-стоит-т-т д-д-два м-м-миллиар-р-рда ч-ч-чет-т-тыр-р-рес-с-с-та м-м-м-ил-л-лион-н-нов-в-в. П-п-полов-в-вин-н-ну я т-т-теб-б-бе п-п-прод-д-даю. Ес-с-сли в-в-выигр-р-раеш-ш-шь с-с-следующ-щ-щую иг-г-гр-р-ру, т-т-то з-з-завв-в-влад-д-дееш-ш-шь п-п-план-н-нет-т-той-й-й. Ес-с-сли й-й-я в-в-выиг-г-граю, т-т-то и п-п-план-н-н-е-та, и д-д-деньг-г-ги м-м-мои.

Она щелкнула кнопкой на кубике, и в воздухе появилось изображение планеты. Класс М, азотно-кислородная атмосфера. Три материка в обширном океане. Стаи двуногих зверей, присевших пощипать траву на бескрайней пурпурной равнине. Синеватое солнце над тропическими джунглями, блестящие птицы над океаном, подобным разлитому на голубом кафеле цветному стеклу. Превосходно.

Хэн снова взмок.

— Как она называется?

— Д-д-дат-т-томир-р-р, — выдохнула дракмарийка.

— Датомир, — повторил Хэн зачарованно. Чубакка предупреждающе зарычал, положив ему на плечо лапу, умоляя соблюдать осторожность.

Трипио придвинулся ближе. Сквозь облака дыма донесся его встревоженный голос:

— Смею напомнить, сэр, что вероятность сто тридцать одна тысяча семьдесят два к одному против того, что вы возьмете девять игр подряд..

…Раздался стук в дверь. В кабинет вошел Хэн Соло. Он был весь в поту, растрепан, измят, от него несло дымом, но Хэн широко улыбался. Его покрасневшие глаза излучали счастье. В руке он держал завернутый в золотистую фольгу ларчик.

— Слушай, Хэн, если ты пришел извиниться, я тебя прощаю. Однако у меня совершенно нет времени. Через несколько минут назначена встреча с принцем Изольдером, со мной хочет поговорить какой-то браблский шпион…

— Открой, — сказал Хэн, сунув ей в руки ларец. — Открой его.

— Что это?

Ларчик оказался завернут не в золотистую, а в золотую фольгу.

— Это твое, — сказал Хэн.

Лея развязала ленточки и развернула фольгу. Под ней был чип памяти, на каких когда-то делали голозаписи. Принцесса нажала кнопку и увидела, как в воздухе перед ней материализуется планета и возникают пейзажи: сияющие розовые облака на границе ночи и дня, кружащиеся над океаном грозовые тучи. Вдали виднелось четыре крохотные луны.

Она рассматривала покрытые живой зеленью континенты, бескрайние пурпурные саванны и маленькие ледяные шапки на полюсах.

— О, Хэн! — наконец воскликнула Лея. Ее дыхание участилось от волнения, а все лицо словно осветилось. — Как это называется?

— Датомир.

— Датомир? — Она нахмурилась, вспоминая. — Я уже слышала это название. Где это? — Лея вдруг приняла деловой тон.

— В Дракмарской системе. Я выиграл Датомир у диктаторши Омогг.

Лея посмотрела на голограмму. Увидев огромное стадо рептилий, пасущихся на равнине, она уверенно заявила:

— Ты ошибаешься. Здесь всего одно солнце. Принцесса включила компьютер, подключенный к корускантской компьютерной сети, и запросила координаты Датомира. Потребовалось перерыть огромные банки данных, и пришлось ждать около минуты, прежде чем координаты появились на экране. Лея глянула на Хэна. Безумная радость на лице у Соло сменилась растерянностью.

— Не может быть! — воскликнул он. — Это же сектор Куэлии, территория Цзинджа!

Лея грустно улыбнулась и, как мальчику, потеребила волосы Хэна.

— О, мой милый неотесанный пастушок! Я знала, это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. И все же это было мило с твоей стороны. Ты очень добр ко мне!

Она поцеловала его в щеку.

Хэн, потрясенный, отшатнулся.

— Как же так… сектор Куэлии?

— Иди домой и поспи, — сказала Лея, думая уже о другом. — Следовало бы знать, что с дракмарийцами лучше не играть в карты.

Она проводила его к выходу.

За дверью Хэн остановился, протирая глаза, чтобы проснуться, но не переставая думать. Он взглянул на вздымающиеся вокруг дома. Солнечный свет еле доходил сюда, словно за навесом джунглей.

Он представлял, что Лея полюбит предложенный им новый мир, представлял, как радостно она упадет в его объятия. Он рассчитывал дождаться этого момента, а тогда предложить выйти за него замуж. И вот дождался — выиграл не стоящую ломаного гроша недвижимость, и Лея погладила его по голове, как младшего братишку.

«Скорей всего, я выгляжу изрядным олухом, — подумал Хэн. — Дураком и дрянью».

Он позвенел деньгами в кармане — наверное, оставшейся суммы хватит, чтобы выкупить «Сокол». К счастью, Чубакка предусмотрительно вычел эти деньги из ставки. Более двух миллиардов выиграно и потеряно. Хэн чувствовал себя слишком усталым, а то бы заплакал. Едва волоча ноги, он побрел через серые корускантские улицы к своей маленькой квартирке на поверхности планеты, надеясь хотя бы отоспаться.

— Вам в самом деле не стоит ходить на эту встречу, — сказал Изольдер. — Идея о путешествии в подземный мир в одиночку мне не кажется очень удачной.

Лея терпеливо улыбнулась принцу. В конце концов, он беспокоится о ее безопасности. Правда, испытав на себе назойливую заботу его телохранительниц, принцесса уже начала подумывать, не слишком ли осторожен Изольдер.

— Все будет в порядке, — сказала она. — Я знакома с подобными типами.

— Если его сообщение так важно, почему он не сказал сразу? Почему потребовал встречи?

— Это брабл. Вы знаете, как эти хищники сходят с ума, когда думают, что за ними охотятся. Кроме того, если у него в самом деле есть сведения о дате нападения и плане сражения, мне нужно получить их до отправления на Рош. Необходимо предупредить верпаев…

Изольдер смотрел на нее ясным открытым взглядом. На принце была желтая полунакидка. Золотой пояс и широкие золотые браслеты подчеркивали бронзовый загар. Изольдер положил руки на плечи Лее, и по спине принцессы словно пробежал ток.

— Если вы настаиваете на походе в подземный мир, я пойду с вами.

Лея было запротестовала, но он приложил палец к ее губам:

— Пожалуйста, позвольте мне. Возможно, что вы правы. Возможно, ничего не случится, но, если с вами что-то произойдет, я не найду себе места.

Лея хотела ему возразить, но сдержалась. Опасность действительно существовала. Осведомители сообщали, что диктаторы на дальней стороне галактики пытаются расстроить союз Хэйпа и Новой Республики. Они не хотели, чтобы к ее кораблям присоединился мощный хэйпанский флот. Да и на самом Хэйпе, по словам Изольдера, были противники их брака.

— Хорошо, пойдемте вместе, — сказала она. Ее восхитило, что Изольдер просил разрешения пойти с ней. Хэн бы на его месте потребовал. Она гадала, были ли манеры Изольдера врожденными, или он их приобрел, воспитываясь в матриархальном обществе, где женщинам традиционно оказывалось всяческое почтение. В любом случае он был очарователен.

Принц взял Лею за руку. В сопровождении амазонок-охранниц Изольдер и Лея вышли под мраморный портик. Стоя в ожидании парящего авто, они увидели катящего по улице в своем кресле старого Трекина Хорма. Широкие улицы были в этот час пустынны. Поблизости лишь прогуливалась парочка иши-тибов, да старый дройд красил фонари. Трекин небрежно поздоровался, словно случайно проходил мимо, но не собирался так просто уходить, а остановил свое кресло тоже дожидаться авто.

— Я слышал, там, наверху, прекрасный денек, — сказал он, кивая в сторону небоскребов, где в вышине, освещенные косыми лучами солнца, парили машины. — Я уж чуть было не отправился позагорать. Чуть было.

Изольдер нежно сжал Леин локоть. Девушке вдруг захотелось, чтобы Трекин исчез. Она взглянула на Изольдера — принц улыбнулся, словно разделив ее мысли.

— А вот и машина! — воскликнул Трекин. Черное авто снизилось над улицей, замедлило ход и подлетело поближе к портику. Затемненное стекло в пассажирском салоне разлетелось, и оттуда высунулся ствол бластера.

— Ложись! — Одна из охранниц бросилась к Лее, прикрывая ее. Воздух распорола красная вспышка залпа. Заряд угодил охраннице в грудь, приподнял и опрокинул навзничь. В воздухе мелькнули брызги крови, и Лея ощутила до отвращения знакомый запах озона и горелого мяса.

Трекин Хорм нажал стартовую кнопку кресла и, взвыв, помчался по мостовой с такой скоростью, словно участвовал в автогонках.

Изольдер толкнул Лею за одну из толстых колонн портика и в мгновение ока расстегнул свой пояс. Часть пояса — маленький золотой щиток — оказался у него в левой руке, в правой появился небольшой бластер. Лея услышала резкое характерное жужжание. Красные молнии, никому не причинив вреда, поразили воздух перед колоннами.

Перед Изольдером распространилось еле заметное голубоватое круглое облако, белея по краям, как ореол вокруг луны в морозную ночь.

«Персональный силовой щит!» — догадалась Лея.

Она вдруг заметила, что оставшаяся в живых амазонка-охранница спряталась за щитом и через комлинк вызывала помощь.

Молния из бластера прожужжала над головой принцессы, вонзившись в мрамор портика. Лея обернулась. Дройд, до этого мирно красивший на углу фонари, целился теперь из бластера.

— Астарта! Займись дройдом! — крикнул Изольдер уцелевшей охраннице.

Щит принца не мог прикрыть от перекрестного огня. Колонны тоже не спасали. Лея бросилась к убитой амазонке за бластером и выстрелила два раза подряд. Дройд спрятался за фонарем. Только теперь Лея разглядела его неестественно выпрямленный корпус, конусообразную голову и длинные ноги — дройд-ликвидатор, модель 434. Астарта присоединилась к принцессе, открыв огонь по убийце.

Тем временем парящая машина опустилась. Из нее выскочили двое, попеременно стреляя из бластеров. Лея понимала, что щит Изольдера не продержится более двух-трех секунд. Персональный силовой щит обеспечивал лишь минимальную защиту. К тому же он таил в себе другую опасность. За короткое время он так разогревался, что защищающийся, случайно прикоснувшись к нему, рисковал изжариться. Зная это, Изольдер бросился в атаку.

Еще две молнии прожужжали у самой головы принцессы. Астарта продолжала вести огонь. Лея взглянула на дройда-убийцу как раз в тот момент, когда амазонка поразила его прямо в середину туловища. В воздух взлетели куски металла, последовал мощный взрыв — это взорвался силовой блок дройда.

Принц размахивал своим щитом, как оружием, и силовое поле отбросило нападавших назад. От соприкосновения полетели голубые искры. Один из террористов вскрикнул и выронил бластер, схватившись за обожженное лицо. Изольдер поднял щит над головой и, раскрутив, бросил в другого бандита. Щит попал тому в грудь, прошел насквозь, как Огненный Меч. Изольдер направил бластер на изувеченного первым ударом щита террориста, который корчился в агонии, сжимая ладонями голову.

«Раньше это был красивый мужчина, — подумала Лея. — Очень красивый. Хэйпанец».

— Кто тебя нанял? — крикнул Изольдер.

— Лларелъ! Ремарме! — отвечал тот.

— Теба илларвен? — по-хэйпански спросил принц.

— Ат! Ремарме! — взмолился несчастный. Изольдер еще секунду целился в него, и тот что-то выкрикнул. Кусок обгорелой плоти упал на землю. Бандит потянулся к своему бластеру. Изольдер медлил. Раненый схватил оружие и, направив ствол себе в голову, нажал на спусковой крючок.

Лея отвернулась. Рядом вдруг оказалась охранница и потянула принцессу за руку:

— Внутрь! Скорее!

Изольдер подтолкнул Лею к дверям консульства. У двери была ниша, где гости вешали одежду, и Изольдер толкнул Лею туда, а сам остался прикрывать, тяжело дыша и внимательно осматривая вестибюль. Астарта держала под прицелом дверь. Как и в большинстве корускантских зданий, дверь была сделана из древнего бластплэйта. За ней можно было выдержать длительную осаду. Охранница еще раз что-то крикнула в свой комлинк.

— Кто их подослал? — переведя дух, спросила Лея.