Есть упоение в бою

      Впрочем, некий гипотетический член комитета мог такое посоветовать нунули, при условии, если такого совета у него попросили.
      Нет, что-то не так. Конечно, общие указания могли затронуть и такие бесконечно малые единицы (по их критериям), как, например, он, Модиун. Нунули же просто проявлял усердие, как, впрочем, и должны поступать хорошо вышколенные слуги.
      Но ведь единственное человеческое существо, философ-пацифист, совершенно безобидный в том смысле, что не желает ничьей гибели, а, наоборот, выступает за то, чтобы всех оставили в покое, тот, который не отвечает ударом на удар, - такое существо не может представлять никакой опасности и интереса для правящей галактической верхушки завоевателей. Находясь где-то на огромном расстоянии отсюда, члены этой иерархии не могут даже знать о его существовании как индивидуума. И не могут они давать советы своим слугам нунули относительно каждой отдельной личности.
      Так он представлял себе сложившуюся ситуацию, но отнюдь не был уверен, что это именно так.
      "Ладно, подумаю об этом позже".
      Остановившись на этом в своих размышлениях, он вышел из машины. Он дошел до своей квартиры и очень удивился, обнаружив сидящего у двери на крыльце человека-медведя Роозба. Красивый человек-животное дремал.
      Когда Модиун приблизился, тот открыл глаза, заморгал и сказал:
      - Эй!
      В ночи его голос прозвучал громко и отчетливо. Человек-медведь понял это, и, встав на ноги, сказал значительно тише:
      - Где тебя носило? Что случилось? Мы очень о тебе беспокоились.
      Модиун стал говорить ему спокойным тоном, что ничего не случилось, что все в порядке, так что беспокоиться не о чем... Когда он закончил, Роозб взял его за рукав и потянул к одной из квартир.
      Он сильно постучал в дверь и, когда полусонный Доолдн открыл, подтолкнул Модиуна к человеку-ягуару, бросив через плечо:
      - Пойду соберу остальных.
      Через пять минут все собрались в апартаментах Доолдна. Роозб громко проворчал:
      - Ребята, у этой обезьяны мозги не в порядке, - и он постучал себя пальцем по лбу. - Нарушать правила, когда осталась пара дней до конца домашнего ареста! Завтра у него из-за этого могут быть большие неприятности, а нас здесь уже может не оказаться, чтобы помочь.
      Он обернулся к Модиуну, и его красивое лицо стало суровым, когда он объяснил, что до полудня они должны будут перебраться на космический корабль, а на послезавтра намечен вылет.
      Модиун очень удивился.
      - Ты хочешь сказать... они считают, что за один раз на корабль можно сразу погрузить миллион людей-животных?
      - При крайней необходимости можно поступить и так, - вмешался Доолдн, - но в данном случае этого не требуется. Погрузка идет уже две недели. Мы поднимемся на борт в числе последних пятидесяти тысяч.
      Роозб сделал другу знак помолчать.
      - Не отклоняйся от темы. Сейчас вопрос о том, что нам делать с обезьяной. Он выглядит так, как будто ничего не понимает...
      В другом конце комнаты зашевелился человек-лиса.
      - Ладно, ребята. А почему бы нам не взять его с собой?
      - Ты хочешь сказать, взять с собой в космос? - покачал головой человек-медведь. - Но это будет нарушением закона.
      - Какого ещё закона? - взвился Доолдн. - Того, что придумали люди-гиены? Да никто и не заметит. Обезьяной больше, обезьяной меньше. А потом он всегда может сказать, что потерял свои бумаги.
      Человек-бегемот обернулся к Модиуну.
      - Эй, Модиунн, а ты сам-то что об этом думаешь? Хочешь отправиться с нами?
      Из всего происходящего Модиуна интересовало лишь то, что они готовы были вступить в заговор, чтобы ему помочь. Удивляло, что одна только мысль, которую он им подал относительно незаконного захвата власти людьми-гиенами, пошатнула их законопослушание.
      Сначала Роозб, потом Доолдн, а теперь Нэррл с Айчдохзом вошли в противоречие с властями...
      Пелена спала в одно мгновение. Еще не зная всей правды, они яростно реагировали на малейшее отклонение от истины, теряя прежнюю наивность и чистосердечную веру.
      Мысли его обратились к такому же, как он, "преступнику", человеку-крысе, который решился на кражу, узнав, что люди-гиены не делают пешком и сотни шагов. Так его возмутила эта привилегия!
      "Не много же им нужно!" - подумал Модиун.
      Чудесное равновесие, которое создал человек, прежде чем уйти за барьер, было нарушено завоевателями - нунули. А жаль! Может быть, все это как-то можно ещё поправить?
      Он очнулся от своих мыслей, увидев направленные на него четыре пары горящих нетерпением глаз.
      - С восходом солнца я должен кое-куда сходить. Но вернусь около девяти - половины десятого. Это не поздно?
      Они клятвенно его заверили, что нет.
      И вот Модиун направился к тому месту, где его месяц тому назад покинул Экет... и где он встретил Судлил.
      Вид местности и маршрут, по которому должна была доставить его машина, сохранились в его памяти. Как он и предвидел, машина-робот подчинилась его человеческому имени.
      Вскоре Модиун уже стоял на холме, возвышающемся над долиной, где ещё совсем недавно в райских условиях жила тысяча человек. Теперь все исчезло: сады, каналы, соединенные между собой бассейны, дома и золотистые лужайки... Отсутствовало и внешнее кольцо, место обитания помощников человека - насекомых и зверей.
      Теперь там, где когда-то располагался маленький городок с остатками представителей человеческой расы, зияла глубокая воронка размером две на три мили.
      Модиун подумал, что, отправившись в космос, он, возможно, когда-нибудь сможет поговорить обо всем этом с каким-нибудь членом комитета...
      Только в космосе это и можно будет сделать!
      * * *
      Вначале Модиун вовсе не беспокоился о том, чтобы найти себе помещение для жилья. Отделившись от друзей, которые должны были отправиться в отведенные им каюты, он бесцельно бродил по коридору и через некоторое время оказался у прозрачных дверей гигантского зала.
      На глазок он определил, что длина зала примерно с полмили, а высота больше трехсот футов. Повсюду, куда бы он ни бросил взор, виднелись деревья, создававшие зеленую перспективу, а под ними гуляли тысячи животных, наслаждавшихся этим огромным пространством в замкнутом помещении звездолета. Идеальное местечко, чтобы провести первые часы на борту корабля. Модиун хотел войти в зал, но оказалось, что двери заперты.
      К нему подошла женщина-животное. Она была изящно одета и напоминала да так и было в действительности! - обезьяну-мартышку. Она внимательно осмотрела восьмифутового человека, который был на полфута выше её, и заявила:
      - Доступ в этот центр ограничен. Свободное пространство должно по очереди использоваться всеми пассажирами. Если вы сообщите мне ваше имя и номер каюты, я помечу и прослежу, чтобы вас проинформировали о возможности посещения центра.
      Ситуация создалась несколько неожиданная. Предложение звучало заманчиво, но ведь у Модиуна не было ещё никакой каюты. Поэтому он отрицательно покачал головой, в то же время с любопытством изучая женщину-обезьяну.
      - Из какой вы части Африки? - осведомился он.
      - С восточного побережья.
      Она дружески улыбнулась.
      - А сам-то ты откуда, красавчик? - в свою очередь спросила она. - Не желаешь ли пожить у меня в каюте?
      Модиун был приятно удивлен.
      - А как это можно устроить?
      Почувствовав его согласие, она ещё более очаровательно улыбнулась.
      - Если самка находит себе самца, то она имеет право на отдельное помещение и большую кровать. В каждой общей спальне их много стоит.
      - Недурно, - сказал Модиун.
      - Сейчас я тебя запишу, - нетерпеливо пробормотала она.
      Он увидел, что женщина-обезьяна достала из сумочки записную книжку, что-то написала мелким почерком и, вырвав листок, протянула ему.
      - Вот возьми.
      Модиун бросил взгляд на написанное и прочел: "Палуба 33, секция 193, коридор "Н", спальня 287".
      Ниже стояла подпись: Тролндэ.
      Он сунул листок в карман, а женщина-обезьяна спросила:
      - Как тебя зовут?
      Он назвал свое африканское имя - Модиунн и добавил:
      - Увидимся, когда я приду спать.
      Ночью женщина-обезьяна разбудила Модиуна, взгромоздившись на него, лежащего на спине. Она была довольно тяжелой, и, позволив ей полежать на себе, он наконец вежливо спросил:
      - Вы проснулись?
      - Конечно, проснулась, - ответила она каким-то тягучим голосом.
      - И что же? В вашей местности у обезьян принято спать таким образом?
      - Боже мой! С чего ты задаешь такие вопросы? Ты мужчина или кто?
      Вопрос был ему совершенно непонятен, поэтому он ответил:
      - Почему бы нам не поразгадывать эти загадки утром? Сейчас мне очень хочется спать.
      Наступило долгое молчание. Так и не произнеся ни слова, женщина слезла с него и улеглась сбоку на самом краю постели. Там она и оставалась весь остаток ночи и больше его не будила. Утром, проснувшись сам, он увидел, что она сидит в дальнем углу спальни, возле большого зеркала.
      Модиун стал одеваться. Наклонившись, чтобы обуться, он вдруг почувствовал, как задрожал под ногами пол: заработали мощные двигатели.
      Перед его внутренним взором замелькали какие-то образы.
      Сначала в замкнутом пространстве он увидел только какие-то волны. Квадриллионы движущихся линий создавали собственный мир.
      "Магнитно-гравитационные излучения, - подумал он. - Конечно... они самые и есть. Корабль, должно быть, проходит через сильные магнитное и гравитационное поля Земли, напрягаясь, чтобы его огромная масса могла преодолеть притяжение планеты".
      Значит, происходит взлет. Все просто. Ничего опасного.
      Мозг Модиуна расслабился, и образы в нем трансформировались. Тут он увидел лицо человека-гиены, одетого в блестящий мундир с медалями. Тот находился в рубке управления звездолетом. В помещении поблескивали металлические поверхности каких-то механизмов, а перед стендами и панелями стояли другие офицеры-гиены.
      Видение поблекло. На какое-то мгновение на фоне рубки возникло серое гладкое лицо нунули с прической из червей-щупалец. Глаза этого существа, похожие на серо-зеленые сгустки тумана, казалось, смотрели прямо на Модиуна.
      Потом эта картина тоже поблекла.
      Модиун закончил обуваться и почувствовал какое-то удовлетворение. Теперь, когда они вышли в космос, можно было и сходить поесть. Он согласился с советом друзей не появляться в столовой весь предшествующий день, хотя его крупное физическое тело требовало пищи. Теперь же можно прекратить пост.
      Встав, он направился к женщине-обезьяне.
      - Ну, до вечера, - жизнерадостно проговорил он.
      - Я бы не советовала тебе возвращаться сюда, - с долей яда в голосе заявила она.
      Модиун спокойно, с некоторым любопытством посмотрел на нее.
      - В вашем тоне явно чувствуется враждебность. Но ведь я-то был вежлив.
      - Очень нужна мне такая вежливость, - сухо парировала она.
      Тут Модиун решил, что раздражение Тролндэ, возможно, связано с её странным поведением прошедшей ночью. И сказал ей об этом.
      - Конечно, все дело именно в этом, - сурово подтвердила она. - Я всегда полагала, что мужчина, находясь в постели наедине с женщиной, должен и вести себя, как мужчина...
      - Вот так раз! - только и мог сказать Модиун.
      До него наконец дошел смысл происшедшего, и он запротестовал:
      - Вы что же, допускаете спаривание, которое может привести к рождению метисов?
      - При чем тут это? Разве речь шла о каком-то последующем рождении? раздраженно бросила она.
      Ответ её таил в себе загадку. И тут он вспомнил о своем неудачном опыте с Судлил.
      - Мне тут нужно решить одну проблему, - объяснил он. - А потом, почему бы не проконсультироваться у друзей на этот счет и, вернувшись, поговорить с вами?
      - Можешь не трудиться, - холодно выдавила она.
      Было совершенно ясно, что у неё дурное настроение. Учитывая это, Модиун прекратил спор и вышел, направившись прямиком в столовую. Расположение её он отметил себе ещё накануне, когда пошел к женщине-обезьяне.
      Он назвал автомату свое собственное имя и вскоре уже нес поднос, заставленный тарелками с пищей, к маленькому свободному столику в углу. Неторопливо поедая пищу, он заметил людей-гиен в форме, выстроившихся у каждой из четырех дверей столовой.
      Модиун вздохнул. Опять начинается весь этот идиотизм.
      И тут ему в голову пришла новая мысль: сколько же он может все это терпеть?
      Тем не менее все посторонние мысли испарились, когда к его столику направился офицер-гиена, обшитый галунами мундир которого свидетельствовал, что тот является важной персоной.
      - Вас зовут Модиунн? - вежливо обратился тот.
      - И что же, если так?
      - Я почтительно прошу вас проследовать за мной в каюту хозяина этого корабля, нунули.
      Вспыхнувшее у Модиуна чувство неприязни погасло. Хотя полностью оно, конечно, не исчезло.
      - И что же ему от меня нужно?
      - Он хочет задать вам несколько вопросов...
      - Я не представляю, какие бы важные вопросы он мог задать, чтобы получить соответствующие ответы. Так что я с вами не пойду.
      Казалось, человек-гиена смутился.
      - Но, - запротестовал он, - как же я могу вернуться к хозяину и принести подобный ответ? Я, конечно, понимаю, что могу применить силу, если не удастся вас убедить по-хорошему. Хотя, впрочем, инструкций такого рода я не получал.
      Модиун с достоинством ответил:
      - Передайте этому господину, что если он соблагоизволит выделить мне каюту на борту звездолета, то я с удовольствием приму его у себя по его личной просьбе.
      Офицер-гиена несколько успокоился.
      - Благодарю вас. Мне нужен был хотя бы какой-нибудь положительный ответ.
      С тем он и ушел.
      Вот и все.
      Шел час за часом, но ничего больше не происходило. Сначала это показалось странным, потом Модиун подумал, что все нунули слишком расчетливы и, без сомнения, уже составлен некий план его возвращения на Землю. Однако что это за план, он пока догадаться не мог. В конце концов, не придумав ничего лучшего, он отправился навестить друзей.
      Располагались они в огромной спальне, предназначенной для лиц мужского пола. Это была большая комната с рядами коек, на одной из которых сражались в карты человек-мышь и человек-лиса, но гораздо меньше ростом, чем Нэррл. Модиун осведомился о своих спутниках.
      Человек-мышь бросил карты, вскочил и заверещал, обращаясь к тем, кто валялся на соседних койках:
      - Ребята! Здесь парень, который ищет этих четверых типов!
      Половина из тех, кто находился в помещении, услышали его слова. Все они дружно встали. Те, кто плохо расслышал, оглядывались и садились на койках. Потом кое-кто из них вскочил, по примеру других.
      Слева от Модиуна оказался приземистый тип, напоминающий тигра. Он повелительно махнул рукой в направлении Модиуна и сказал:
      - Эй ты! Поди-ка сюда!
      Модиун, хотя и удивился, тем не менее повиновался. А за его спиной снова провизжал человек-мышь:
      - Твои друзья арестованы! А нам велено допрашивать тех, кто будет их искать... Ты кто такой?
      * * *
      "Ну и придурки", - только и подумал Модиун.
      Тем не менее ситуация была не из приятных. Осознав это, он инстинктивно обернулся и посмотрел на дверь, в которую вошел.
      Выход был заблокирован. За мгновения, прошедшие от возгласа человека-мыши до его движения в сторону человека-тигра, семеро крепких людей-животных перекрыли проход к двери. Его пацифистская философия подсказала, что отсюда не выберешься, не применив насилия.
      Модиун понимал, что столкновения не избежать.
      Окружающие приходили во все большее возбуждение. Пока он в нерешительности раздумывал, эти типы начали теснить его и толкать. Он почувствовал неприятный запах пота их тел. Тем не менее в данный момент ему даже не пришло в голову отключить рецепторы обоняния. Модиун не сопротивлялся, и противники совсем загнали его в угол.
      Тут человек-тигр попытался ударить Модиуна в лицо. Удар не получился, так как человек автоматически отбил его, а рука нападавшего взлетела выше головы. Болевого ощущения не появилось, но само намерение ударить его возмутило физическое тело Модиуна.
      - Почему вы так себя ведете? - вежливо осведомился он.
      - Ты - подонок, вот почему, - прозвучало в ответ. - Мы прекрасно знаем, как поступать с предателями и их друзьями, правда парни? Таких ублюдков нужно убивать!
      Этот крик подхватили все стоящие рядом люди-животные:
      - Убьем ублюдка!
      На плечи и голову Модиуна посыпался град ударов. Он спокойно от них уклонялся и с грустью думал, что теперь его тело, без сомнения, станет защищаться, ибо нападающие все больше входили в раж. Он дал приказ телу снять болевые ощущения, левой отбил направленный ему в лицо кулак и врезал человеку-тигру прямой в челюсть. Удар отдался толчком в фалангах пальцев и сотрясением в плечевом суставе.
      Поскольку болевые ощущения он отключил, а силу своих мышц ещё не привык соизмерять, то никак не мог соразмерить и силу удара. Модиун с огромным удивлением увидел, как человек-тигр отлетел на несколько шагов и с шумом обрушился на пол.
      Все вокруг обернулись и посмотрели на человека-тигра. В общем-то опыта кулачных боев они не имели. Тут же перестав обращать внимание на Модиуна, они окружили лежащего на полу приятеля. Получилась некая заминка, образовалась своего рода брешь, но не в физическом, а во временном смысле. Модиун двинулся вперед, обходя, как истуканов, людей-животных, которых было перед ним не менее полудюжины. Пройдя сквозь этот заслон, он наклонился, пытаясь помочь подняться человеку-тигру.
      - Извините, - пробормотал Модиун с сожалением, - я только хотел задать вам один вопрос.
      Здоровенный парень пришел в себя и пощупал челюсть.
      - Ну и ударчик у тебя, прямо смертельный, - произнес он с уважением. Ладно, что у тебя за вопросы?
      Модиун сказал, что, во-первых, удивлен их враждебным поведением, а потом добавил:
      - С каких это пор стало преступлением быть знакомым с кем-нибудь?
      Эти слова заставили человека-тигра задуматься.
      - Ну-у-у... - с сомнением протянул он. Потом обернулся к окружающим. Что скажете, парни?
      - Но ведь он действительно знаком с преступниками, - заметил человек-мышь.
      - Угу... - Тут человек-тигр посмотрел на Модиуна более воинственно. Ну, что ты на это скажешь?
      - Вы утверждаете, что они арестованы? - осведомился человек.
      - Угу...
      - И их должны судить?
      - Угу...
      - Но в таком случае сначала должен пройти судебный процесс. Пока ведь не доказано, что они виновны. Это может решить только суд.
      Тут Модиун вспомнил, как сам предстал перед "судом", и быстро добавил:
      - Они имеют право на гласный честный суд с вашим участием. Двенадцать присяжных и судья. На открытом судебном заседании будет решено, виновны они или нет.
      Он замолчал, но в ответ не раздалось ни слова.
      - Ну, и в чем же все-таки их обвиняют?
      Этого никто не знал.
      - Стыдитесь! Вы говорите, что они виновны, а не знаете даже, в чем состоит их преступление! (Тут он подумал о своей собственной роли в неожиданном развитии событий.) Вот что, парни, - добавил он, - сначала необходимо убедиться, что эти четверо - такие же простые парни, как вы и я, - будут осуждены по справедливости.
      Все они были всего-навсего людьми-животными и к тому же не слишком-то умными. Они только что покинули прекрасный мир, в котором от них требовался минимум усилий для работы. Кое в чем правление людей-гиен и нунули их даже устраивало. Работа была им, по крайней мере, обеспечена.
      Модиун уже заметил, что то, что казалось этим существам несправедливым, тут же побуждало их к немедленным действиям. Так получилось и теперь.
      - Ты прав. В этом непременно следует разобраться...
      Эти слова подхватил целый хор голосов. Тут же люди-животные стали горячо убеждать друг друга в ценности почти забытых ими древних принципов судебного разбирательства.
      Затем они разбились на отчаянно спорящие группы. Теперь уже никто не обратил внимания на то, что Модиун подошел к двери, осторожно огляделся и вышел в коридор.
      Он быстро шел, взволнованный неожиданным арестом своих спутников, а также тем, что, будучи сам свободен, не может ничего для них сделать.
      Он просто не знал, что можно сейчас сделать.
      Модиун продолжал бесцельно бродить по коридорам, а в голове был какой-то туман.
      Скорость движения все увеличивалась, и соответственно росло его внутреннее беспокойство.
      Теперь он даже пришел к выводу, что просто любит своих четырех спутников, но... на физиологическом уровне своего тела... и именно поэтому их нынешнее положение так его беспокоит.
      Тут он побежал...
      Все быстрее и быстрее...
      Сердце усиленно забилось, дыхание участилось, и на бегу он вдруг почувствовал, что те сильные эмоции, которые возникли у него в связи с мыслями о положении приятелей, стали рассеиваться. С грустью он осознал, что вещества, выделяемые в кровь - в том числе и адреналин, - подавляются мышечной активностью.
      На бегу чувство, что он должен что-то немедленно предпринять, исчезло.
      Снова став философом, Модиун с улыбкой подумал, что чуть было не бросился с головой в аферу, которая, в общем-то, для него не имела никакого смысла.
      Старый принцип пацифистов гласил, что безумие вспыльчивости бесконечно. Им никак нельзя увлекаться. Нельзя позволить себе переходить в контратаку. Ни на что не следует активно реагировать.
      Пусть побеждают другие!
      Легкая победа приводит к умиротворению агрессора. Хотя это и выглядит не очень-то красиво, но если есть возможность не ввязываться в свару или по крайней мере до минимума ограничить свое участие в ней, то мир следует сохранять и таким путем! Если даже в подобной ситуации пострадает кто-либо посторонний, то все равно это явится лучшим выходом.
      Тут он почувствовал, что проголодался, и вошел в ближайшую из многочисленных столовых.
      Однако, когда он приступил к еде, произошла та же самая сцена, что и утром: люди-гиены в форме перекрыли выходы из помещения. Затем тот же самый высокопоставленный офицер почтительно приблизился к нему и протянул какой-то листок.
      На первый взгляд это напоминало повестку, которую Модиуну вручали на Земле. Он почувствовал, что в его физическом теле закипает праведный гнев, и быстро спросил:
      - Что это?
      - Вам предлагается выступить в качестве свидетеля на судебном процессе четырех лиц, обвиняемых в оказании помощи в незаконном проникновении на борт корабля некоего постороннего существа. Суд начинается завтра в девять утра в помещении, номер которого указан в повестке.
      Любая часть произносимой человеком-гиеной фразы звучала, как обвинение. Модиун же реагировал даже на каждое слово, не переставая повторять:
      - О!О!О!..
      Это нескончаемое "О!" свидетельствовало о том, насколько он ошеломлен.
      Итак, тайна ареста раскрылась.
      Вероятнее всего, шпионы на Земле отметили его связь с этой четверкой. И с того момента, как его обнаружили на борту корабля (а сделано это было явно с помощью компьютера в столовой), кто-то понял, какую роль сыграли его спутники.
      Чем кончится этот суд, угадать было довольно трудно. Однако не было ни малейшего сомнения, что хозяин нунули вновь затеял какую-то хитрую игру. И Модиун по ходу развития событий собирался выяснить, в чем заключается эта хитроумная комбинация.
      Между тем офицер почтительно заявил:
      - Меня просили удостовериться, что вы явитесь на суд, как здесь и указано... в качестве свидетеля...
      Услышав это несколько странное заявление, Модиун заколебался. Но что ему оставалось делать? Его философско-мыслительная система требовала позволить этим негодяям действовать так, как они хотят. Победив без борьбы, они должны будут успокоиться. По крайней мере так гласили аксиомы его пацифистской философии.
      В то же время Модиун помнил и то, к чему он недавно призывал людей-животных. И хотя обвинение не казалось ему слишком серьезным и являлось лишь частью направленного против него хитроумного плана, он задал важный для него лично вопрос:
      - Будет ли суд происходить с судьей и присяжными заседателями?
      - Да.
      - Вы в этом уверены? - настаивал Модиун. - Вы понимаете, о чем идет речь?
      - Судья и двенадцать присяжных рассмотрят доказательства, а также будет выделен адвокат, который станет защищать обвиняемых...
      Кажется, все было в порядке.
      - Хорошо, - согласился человек. - Я приду.
      - Благодарю вас.
      Проговорив это, офицер достал из кармана другую бумагу и протянул её Модиуну.
      - А это ещё что? - спросил Модиун, с сомнением разглядывая листок.
      - Мне сказано, что, если вы согласитесь выступить свидетелем, вам будет выделена каюта... как вы просили сегодня утром. Здесь номер и место, где она расположена.
      Со вздохом облегчения Модиун убрал бумагу в карман. До этого он задавался вопросом, где провести предстоящую ночь.
      - Передайте хозяину нунули мою признательность. Скажите ему, что я оценил его любезность.
      Как и было указано, судебное заседание началось ровно в девять часов утра следующего дня, и Модиун был вызван в качестве первого свидетеля.
      * * *
      Зал суда был именно таким, каким представлял его по описаниям обучающих машин Модиун.
      Дюжина присяжных, все люди-гиены, сидели на скамье вдоль стены. Кресло свидетеля, которое должен был занять Модиун, находилось слева от судьи. Прокурор-гиена располагался от судьи справа, за отдельным столиком. Сразу же за ним сидели в специальной загородке четверо обвиняемых. Их охраняли офицеры полиции. Прямо напротив сцены этого театра правосудия за низеньким барьером стояли несколько рядов стульев для публики.
      Пока все шло хорошо, однако Модиуна сразу удивило, когда встал прокурор и на одном дыхании заявил:
      - Свидетеля зовут Модиунн. Он - обезьяна из Африки, а эти четверо подсудимых нелегально провели его на борт корабля. Они обвиняются в измене и бунте, иначе говоря, в преступлении, караемом смертной казнью.
      Говоря это, он обращался к присяжным. Затем, повернувшись к адвокату, спросил:
      - Что может сообщить свидетель относительно этих гнусных преступлений?
      Не поднимаясь из-за стола, адвокат проговорил:
      - Свидетель подтверждает, что все ваши обвинения - чистая правда. Продолжайте процесс.
      - Я возражаю! - закричал Модиун.
      Тело его загорелось в тот же миг праведным гневом. Он понял, что от возбуждения весь дрожит.
      - Возражение отклоняется, - любезно проговорил судья. - За свидетеля выступил адвокат защиты.
      Тут Модиун во весь голос заорал:
      - Я протестую против этой пародии на судебное разбирательство! Если все будет продолжаться в том же духе, я отказываюсь быть свидетелем!
      Судья наклонился к креслу свидетеля. Он явно был ошеломлен, но продолжал все так же вежливо:
      - Что же неправильного и порочного обнаружили вы в судопроизводстве?
      - Я требую, чтобы вопросы задавались лично свидетелю и он прямо сам на них отвечал.
      - Но такого не бывает, - запротестовал судья. - Адвокат прекрасно знает все законы и может более квалифицированно ответить на все вопросы, чем свидетель.
      Тут ему, вероятно, пришла в голову какая-то новая мысль, потому-что глаза его округлились.
      - Вы ведь из Африки? У вас что, такова местная процедура в суде?
      Модиун глубоко вздохнул. Он был поражен, сколько усилий требовалось, чтобы все происходило по справедливым правилам. Он ведь ни в чем не солгал, он только утаил правильное произношение своего имени. Все остальное в его разговорах и действиях было чистейшей правдой.
      - Я требую, - четко проговорил он, - чтобы судебное заседание происходило в соответствии с правилами, установленными человеком.
      Воцарилась тишина. Судья подозвал к себе адвоката и прокурора. Оба вскоре вернулись на свои места. Когда они уселись, судья вежливо обратился к присутствующим:
      - Поскольку показания этого свидетеля важны для суда, мы согласны следовать той примитивной процедуре, к которой свидетель привык.
      Затем, повернувшись к Модиуну, он с упреком проговорил:
      - От всей души надеюсь, что вы принесете свои извинения адвокату за оскорбление недоверием, которое вы ему нанесли. - И вернувшись к любезному тону, продолжал: - Так как вы хотите, чтобы к вам обращались, господин Модиунн?
      - В установленном порядке... - начал человек.
      - ...порядке, который установлен там, откуда вы прибыли? - перебил его судья.
      - Нет. Порядке, издавна установленном человеком, - настойчиво проговорил Модиун. - Согласно этому порядку прокурор должен задать мне ряд вопросов, а также, не перебивая, дать время ответить.
      - И какого же рода эти вопросы? - несколько растерялся человек-гиена.
      - Сначала следует спросить мое имя.
      - Но нам известно ваше имя, - растерянно произнес судья. - Оно указано в повестке...
      - Такого рода факты должны устанавливаться в ходе судебного процесса при прямом допросе, - настаивал Модиун.
      Судья засомневался.
      - Но подобный метод допроса займет у нас весь день.
      - Не только день, но, может быть, даже целую неделю, - согласился Модиун.
      Из уст всех присутствующих в зале суда вырвался единый вздох. А судья, без всяких признаков вежливости, обронил:
      - Невозможно!
      Однако после некоторой паузы он обратился к прокурору:
      - Хорошо. Продолжайте, пожалуйста.
      Прокурор-гиена приступил к допросу, хотя вид у него при этом был не слишком уверенный. Тем не менее главные вопросы были заданы:
      - Как ваше имя? Действительно ли вы прибыли из Африки? Являетесь ли вы тем, кого обвиняют в незаконном проникновении на борт корабля? Известно ли вам, в чем обвиняются подсудимые?
      После этого Модиун стал проявлять открытое неповиновение, взяв на себя роль как свидетеля, так и защитника.
      * * *
      - Я протестую против этого вопроса, поскольку то, в чем обвиняют подсудимых, согласно установленным человеком с давних пор законам, с тех пор, когда он ушел за барьер, предоставив остальную Землю своим друзьям животным, не является преступлением. - Произнеся основной свой аргумент, Модиун продолжал: - Если даже подобное действие квалифицировать как проступок, то и он выглядит крайне незначительным и заслуживает самое большее - заключения под домашний арест в каюте на один-два дня...