А ведь человек способен на гораздо худшее, чем невинная выходка Балнта. Под маской мелочной ревности к чужому превосходству, в каждом человеке скрывается безумная гордыня. Эта безудержная страсть таится в его душе в неусыпном ожидании малейшей лазейки в барьерах, воздвигнутых чужими намерениями и целями. И если вдруг случится, что в этой стене предвзятости и агрессивности хотя бы на миг появится просвет, безумец бросится в него, куда бы тот не вел - к власти, богатству, благополучию, угнетению неимущих. И будет использовать любые средства убийства, пытки или заточение всех противников до единого. Он без жалости и колебаний изберет этот путь и пройдет его до конца.
      Если же взять земную женщину, то она всегда хочет одного - быть рядом со своим божеством. Легкомысленная принцесса, которая никогда не спросит мужчину, как он достиг своей цели. У нее одна мечта - чтобы он всегда оставался на вершине, подчинив всю свою жизнь этой цели.
      А те мужчины и женщины, которым пока не повезло, нетерпеливо и жадно дожидаются своего случая.
      Зоувги правы. Человеческий род не достоит жить
      Модьюн не удивился, что такой вывод его ничуть не тревожит. Он все больше ощущал происходящую в нем внутреннюю перемену.
      Какая ожесточенная схватка! Их одержимость не ведает сострадания. Шаг за шагом они навязали ему новую программу. Все началось с защитной телепатической реакции тела при первой стычке с гиеной... А закончилось грандиозным поединком, величие которого он сам еще не осознал, мощной атакой черной дыры. И вдобавок еще это грубое посягательство на него, как на личность!
      "Идиоты несчастные, - подумал Модьюн, - я и не заметил, как они превратили меня в бойца".
      И после этой мысли зрение вернулось к нему.
      Он снова стоял перед прозрачной дверью, ведущей в дом зоувга. Вокруг - мертвая тишина.
      "Ну конечно, - подумал он, - так и должно быть".
      Самый первый миг его появления здесь. В этот момент - зоувги объединились в единую цепь, пытаясь подавить его разум. Он понял, что на протяжении долгих смертоносных секунд, его мозг, мобилизовав все свои способности, так великолепно усовершенствованные нунулийцами, вел безмолвную схватку не на жизнь, а на смерть. Она разворачивалась в подсознании, на том уровне, который увы! - стал привычным для человеческого мышления.
      Вечная, бездонная стихия глубинных психических сил именно она, никогда ни о чем не спрашивая, всегда бездумно принимая любые мимолетные чувства и настроения, довела человечество до самого края, до той пропасти, где последние мужчина и женщина застыли вдвоем перед лицом вечности.
      Модьюн еще раз бросил взгляд га гористый пейзаж, потом снова на дверь и, наконец, заглянул в глубины своего разума. На этот раз сомнений не было. "Все настоящее, уверенно подумал он. - Теперь я на самом деле пришел".
      Остается самому решить свою участь.
      Он медленно открыл дверь и вошел в приемную. Секретарь-нунулиец, поджидавший его за столом на другом конце комнаты, протянул ручку и указал на книгу для посетителей. Модьюн взял ручку, наклонился и твердо, без колебаний вывел: "Модьюн, человек Земли, прибыл для заключения вечного мира на правах победителя, готовый продиктовать свои условия поверженному врагу..."
      И только написав эти слова, он заметил, что они начисто отрицают всю его жизненную философию. "Да, подумалось ему, - стоит почувствовать себя другим человеком, и все сразу меняется".
      Новое чувство говорило ему - человечество сделало все необходимое для того, чтобы выжить. Существование в обществе себе подобных его больше не страшит. И люди никогда не согласятся с ограничениями, стесняющими их развитие.
      Человечество выбирает жизнь.
      И это совсем другое чувство - жить, жить, жить!
      После секундного раздумья Модьюн еще раз взял ручку, чтобы добавить к уже написанному такие слова: "... на основе принципа - живи и давай жить другим, воистину так!"
      Потом подчеркнул ключевую мысль: "Воистину!"
      Выпрямился во весь рост, ощущая новый, доселе неведомый душевный подъем, сродни ликующей песне без слов.
      - Мне в какую дверь? - спросил Модьюн, и его голос раскатился громом в тишине приемной.
      Долгое молчание... На гладком сером лице нунулийца застыло странное выражение напряженного внимания. "Ждет инструкций", - понял Модьюн.
      Медленно, словно через силу, рука нунулийца поползла вверх и указала на правую дверь.
      Под ликующие звуки победного гимна Модьюн прошествовал в комнату.