3

— Знакомое зрелище, правда? — спросил Айвор Клэр.

Гай посмотрел на яхту в бинокль.

— «Клеопатра», — прочел он.

— Джулия Ститч, — сказал Клэр. — Просто не верится.

Гай тоже помнил это судно. Оно заходило в Санта-Дульчину не так уж много лет назад. В кастелло существовала традиция, которую Гай довольно неохотно соблюдал, — наносить визиты на английские яхты. Он обедал на борту. На следующий день пассажиры яхты — их было шестеро — поднялись в гору позавтракать с ним, беспечно, преувеличенно расхваливая все.

Дымилось большое блюдо спагетти. Жарилось несколько тощих, разрезанных на части кур, подавали вялый салат-латук, смазанный маслом и посыпанный мелко нарубленным чесноком. Это был унылый завтрак, который не оживляли даже красота и веселость миссис Ститч. Гай рассказывал романтическую историю о происхождении «кастелло Крауччибек». Vino scelto начинало оказывать усыпляющее действие. Беседа постепенно замирала. Потом, когда они сидели с довольно хмурым видом на крытой галерее, пока Джозефина и Бианка убирали тарелки, сверху раздался дикий крик: «C'е scappata la mucca!»[45]. Это была вечная драма в жизни Санта-Дульчины — бегство из подвала на ферме коровы, больше похожей на пони, чем на Минотавра.

Джозефина и Бианка подхватили крик: «Accidente! Porca miseria! C'е scappata la mucca!»[46]. Бросили все и перепрыгнули через перила.

«C'e scappata la mucca!» — закричала миссис Ститч, стремительно бросаясь за ними.

Ошеломленное животное неуклюже скакало с террасы на террасу между виноградными лозами. Миссис Ститч догнала корову первой. Она ухватилась за веревку и с успокаивающими словами отвела корову в ее подземный хлев.

— Я как-то был на этой яхте, — сказал Гай.

— А я плавал на ней. Три недели мучительных неудобств. Чего только не вытворяли в мирное время!

— Мне она казалась верхом комфорта.

— Только не холостяцкие каюты, Гай. Джули была воспитана на старых традициях давать жару холостякам. Все время назревал бунт. Она вытаскивала их из казино, как патруль военных моряков при облаве на квартал красных фонарей. Но нет никого, никого на свете, кого бы я так хотел сейчас видеть, как ее. — За все время их знакомства Гай ни разу не видел Клэра в таком восторженном состоянии. — Пошли на причал.

— Разве она может знать, что мы здесь?

— Будь уверен, Джулия не теряет связи с закадычными друзьями.

— Увы, я не принадлежу к ее закадычным друзьям.

— Для Джулии все друзья.

Но, когда «Клеопатра» подошла ближе, у обоих наблюдателей по спине пробежал холодок.

— О господи, — прошептал Клэр, — военные.

У поручней стояло с полдюжины мужчин. Там был Томми Блэкхаус рядом с моряком, обильно разукрашенным золотом; там был генерал Уэйл; там был бригадир Ритчи-Хук; там был даже, непонятно почему, Йэн Килбэннок. Но миссис Ститч там не было.

Вновь прибывшие, даже адмирал, имели бледный вид. Гай и Клэр вытянулись по стойке «смирно» и отдали честь. Адмирал поднял слабую руку. Ритчи-Хук оскалил зубы. Затем, словно по предварительной договоренности, старшие офицеры спустились вниз в поисках покоя, которого они были лишены во время плавания. «Клеопатра», грубо реквизированная, отплатила им; она была построена для более спокойных вод.

Томми Блэкхаус и Йэн Килбэннок сошли на берег. Денщик Томми, похожий на серый призрак, следовал за ними с багажом.

— Джамбо на месте?

— Так точно, полковник.

— Надо подготовить учение к завтрашнему вечеру.

— Должен ли я тоже участвовать?

— Нам придется расстаться, Гай. Твой бригадир забирает тебя. Вернее, наш бригадир. К твоему сведению, мы теперь входим в оперативную группу Хука, которой командует бригадир Ритчи-Хук. Почему вы, черт возьми, не со своей ротой, Айвор?

— Сегодня у нас занятия повзводно, — ответил Клэр.

— Ладно, отправляйтесь и помогите подготовить распоряжения на завтра.

— Полагаю, Томми мог бы распорядиться насчет моего чемодана, — проворчал Йэн. — У нас в военно-воздушных силах денщики не предусмотрены.

— Что ты сделал со своим маршалом авиации?

— Избавился от него. Совершенно избавился наконец. Все начальные симптомы мании преследования. Ему пришлось отпустить меня, как фараону Моисея, если такое сравнение допустимо. Правда, мне не пришлось убивать его первенца, но я заставил его покрыться волдырями и чирьями от социальной неполноценности в буквальном смысле слова. Кошмарное зрелище! И вот теперь я неплохо устроился в штабе отчаянно опасных операций. Нет ли у тебя солдата, которого можно послать за моими вещами?

— Нет.

— Ты, наверное, заметил, что меня повысили в чине? — Он показал свой обшлаг.

— Боюсь, не знаю, что это значит.

— Но считать-то ты умеешь? Я не рассчитываю, что люди понимают знаки различия военно-воздушных сил, но должен же ты заметить, что этих штуковин стало на одну больше. Она выглядит новее остальных. Думаю, мой чин соответствует майору. Безобразие, что приходится самому тащить свой чемодан!

— Тебе не потребуется чемодан. На этом острове негде ночевать. А что ты, собственно говоря, тут делаешь?

— На борту должно было состояться совещание по совершенно секретному оперативному планированию. Помешала морская болезнь. Я как ненормальный, — пожаловался Йэн, — собирался на прогулку. Думал, хорошо отдохну от бомбежек, помоги мне бог. Но не мог ни спать, ни есть. Эта кошмарная нижняя каюта над машиной!

— Помещение для холостяков?

— Я бы сказал, помещение для рабов. Мне пришлось делить его с Томми. Его отвратительно рвало. Между прочим, я не возражал бы теперь чего-нибудь поесть.

Гай повел его в отель. Поесть нашлось, и за едой Йэн объяснил свое новое назначение.

— Должность как раз для меня. Я даже думаю, что ее ввели специально для меня по настойчивой просьбе маршала авиации Бича. Я поддерживаю связь с прессой.

— Не приехал ли ты раструбить о нас?

— Упаси боже. Вы все еще страшно секретные. В этом вся прелесть моей работы. В управлении особо опасных операций все секретно, поэтому мне остается лишь время от времени выпивать с американскими журналистами в «Савое» и отказывать им в информации. Говорю им, что я сам журналист и глубоко им сочувствую. Они считают меня славным парнем. И я, черт возьми, такой и есть.

— Правда, Йэн?

— Ты никогда не видел меня с журналистской братией. Я показываю им демократическую сторону своего характера — не ту, которую видел маршал авиации Бич.

Гаю нечего было делать в то утро. Он наблюдал, как Йэн ест, пьет и курит. Когда вернулась иллюзия благополучия, Йэн разоткровенничался.

— Сегодня к вам приходит корабль.

— Это мы уже слышали и раньше.

— Дорогой мой, уж я-то знаю. Группа Хука отплывает с очередным конвоем. Три других отряда командос уже на борту своих кораблей. Вы составите целую армию, если вас не потопят в пути. — Его доверительность перешла границы дозволенного. — Это учение — только ширма. Томми, конечно, не знает, но, как только над вами прочно закроются люки, вы отправитесь в далекий путь.

— Ходили слухи о каком-то острове.

— Операция «Бутылочное горлышко»? Отменена несколько недель назад. После этого намечались операция «Зыбучий песок» и операция «Мышеловка». Обе отменены. Теперь намечается операция «Барсук».

— А это что такое?

— Раз ты не знаешь, я не имею права тебе говорить.

— Теперь слишком поздно отступать.

— Ну, откровенно говоря, это та же операция «Зыбучий песок», только под другим названием.

— И тебе, Йэн, все это рассказывают в управлении особо опасных операций?

— Я сам добываю сведения. Журналистская сноровка.

В тот день, как и во все предшествующие дни, транспортный корабль не прибыл. Томми подготовил распоряжения на учение и отдал их командирам рот; командиры рот довели их до командиров взводов. «Клеопатра» хранила свои тайны. Начальство приходило в себя и планировало. Вечером отель заполнили офицеры. В присутствии Томми в отряде «Икс» всегда становилось веселее. Большинство обедающих были старыми знакомыми Йэна. Его угощали так обильно, что в конце концов после полуночи ему пришлось искать помощи, чтобы найти дорогу к яхте. Провожал его Гай.

— Замечательный» вечер! — восторгался Йэн. — Замечательные ребята! — Когда он был пьян, его речь всегда текла медленнее и на высоких нотах. — Совсем как в «Беллами», только без бомбежек. Ты правильно поступил. Гай, что устроился сюда. Я побывал в других отрядах командос. Совсем не те ребята. Хотелось бы написать обо всех вас. Но ничего не выйдет.

— Да, не выйдет. Никак не выйдет.

— Ты меня не так понял! — Ночной воздух выветривал у него последние остатки сдержанности. — Я говорю не о секретности. Министерство информации добивается, чтобы вас рассекретили. Остро требуются герои, чтобы поднять дух народа. Скоро увидишь в газетах целые страницы о командос. Но не о вашей братии. Гай. Не подходит, понимаешь? Замечательные ребята, тоже герои, можно сказать, но не то время. Пережитки прошлой войны. Ушли с поэтом Рупертом Бруком.

— Ты находишь нас слишком поэтичными?

— Нет, — сказал Йэн, остановившись, и обернулся в темноте, чтобы взглянуть Гаю в лицо. — Вы не то что поэтичные, но высший класс. Безнадежно высший класс. Вы — цвет нации. Ты не можешь этого отрицать, а это не подходит.

В шутливом перечне различных стадий опьянения, сложившемся в течение веков, заслуживает места категория «пророчески пьян».

— Это народная война, — пророчески изрек Йэн, — а народу не нужна поэзия и не нужны цветы. Цветы воняют. Высшие классы засекречены. Нам нужны народные герои — для народа, именем народа, из народа и с народом.

Морозный воздух Магга завершил свое вредоносное действие. Йэн запел:

Он перешел на рысь и, задыхаясь, повторял один и тот же куплет, громко и монотонно, пока они не добрались до трапа.

Из глубины ночи грозно прозвучал голос Ритчи-Хука:

— Прекратите этот адский шум, кто бы вы ни были, и отправляйтесь спать!

Гай покинул Йэна, съежившегося среди мусора на причале в ожидании подходящего момента, чтобы проскользнуть на яхту.

На следующее утро с первыми лучами солнца, к удивлению Гая, из мифической дымки наконец выплыл войсковой транспорт; было видно, как он прочно встал на якорь у входа в гавань.

— Гай, если ты не нужен бригадиру, можешь мне помочь. Нам с Джамбо надо подготовить приказ на посадку. Отправляйся на корабль и вместе с моряками займись распределением мест для размещения подразделений. Предстоит до черта работы, пока погрузим все на борт. Молю бога, чтобы нам дали еще день до начала учения.

— По словам Йэна, никакого учения не будет.

— Чепуха. Наблюдать за учением прислали половину штаба особо опасных операций.

— Йэн говорит, что это ширма.

— Йэн сам не знает, о чем говорит.

— Как быть с тем отделением Мактейвиша, о котором я докладывал? — спросил Джамбо. — Они ушли куда-то в самые дебри.

— Отзовите их.

— Нет связи.

— Черт! Где они находятся?

— Сведений нет. Должны вернуться послезавтра.

— Придется им не участвовать в учении, вот и все.

Для Гая это была не первая погрузка. Он испытал все это прежде в Ливерпуле с алебардистами. Корабль не был зафрахтованным транспортом. Он был укомплектован новым экипажем из военных моряков. Гай добросовестно осмотрел палубы и каюты. Через два часа он доложил:

— Свободных мест просто нет, сэр.

— Должны быть, — ответил старший помощник. — Корабль оборудован согласно армейским требованиям для перевозки одного пехотного батальона. Это все, что мне известно.

— Но мы не совсем обычный батальон.

— Это дело ваше, — отрубил старший помощник.

Гай вернулся, чтобы доложить Томми, но застал одного Джамбо.

— Лучше бы вы, бригадир и другие члены штаба, которых он берет с собой, отправились на другом корабле, — сказал Джамбо. — Думаю, без бригадира поездка будет приятнее для всех.

— Это не решает проблемы сержантов. Разве они не могут хоть один раз разместиться с солдатами?

— Это невозможно. Сержанты уже начали волноваться. Гренадеры обратились к полковнику Томми. Все их сержанты носят три нашивки и требуют питаться отдельно. Тогда «зеленые куртки» заявили, что в таком случае их капралы тоже должны питаться отдельно. Кстати, надеюсь, вы подобрали мне приличную каюту?

— С майором Грейвсом и доктором.

— Я, откровенно говоря, рассчитывал на что-нибудь получше.

За вторым завтраком мишенью для нападок оказался Гай.

— Вы должны понимать, — с необычной суровостью сказал Берти, — что мои солдаты — крупные люди. Им нужно больше места.

— Мой денщик должен помещаться в соседней каюте, — потребовал Эдди. — Не могу же я каждый раз, как мне что-нибудь понадобится, вызывать его криками из солдатских помещений.

— Но, Гай, мы не можем спать с колдстримцами.

— Я не могу отвечать за тяжелые пулеметы, если они не будут под запором, Краучбек, — заявил майор Грейвс. — А помещаться в общей каюте с доктором? Это уж слишком.

— Я не могу делить корабельный лазарет с судовым врачом, — жаловался доктор. — Мне положена отдельная каюта.

— Мне кажется, вы для нас ничего не сделали.

— Сюда бы Джулию Ститч, она призвала бы их к порядку, — сочувственно отозвался Клэр.

Тем временем Томми Блэкхаус готовился к неприятному разговору, который больше нельзя было откладывать. Томми, как и большинство военных, старался по возможности перепоручать неприятные обязанности другим. Но теперь он понимал, что он, и только он, должен сообщить Джамбо печальную весть.

— Джамбо, — начал он, когда они остались наедине в канцелярии, — вам не нужно сегодня садиться на корабль. Вы, собственно, не понадобитесь нам на учении, а тут надо привести в порядок кучу дел.

— В канцелярии все дела в ажуре, полковник.

— Корабль набит до отказа. Вам будет лучше на берегу.

— Я предпочел бы принять участие в плавании.

— Беда в том, Джамбо, что для вас не найдется места.

— Краучбек нашел для меня койку. Правда, тесно, но я устроюсь.

— Видите ли, вы не входите в состав оперативного штаба.

— И не вхожу в состав отряда командос?

— Вы же знаете наш штат. Нам не положен офицер административно-хозяйственной-службы. Вы сверхштатный.

— Если дело только в этом, — сказал Джамбо, — я думаю, меня можно ввести в штат.

— Боюсь, что дело не только в этом. Разумеется, я хочу вас взять. Не знаю, что буду без вас делать. Но бригадир приказал взять только строевой состав.

— Бен Ритчи-Хук? Я знаю его больше двадцати лет.

— В том-то и беда. Бригадир считает, что вы немного староваты для такого рода операций.

— Бен так считает?

— Боюсь, что да. Конечно, если мы организуем постоянный штаб на Ближнем Востоке, вы можете приехать и присоединиться к нам позднее.

Джамбо был алебардист, с юности приученный отдавать и получать приказания. Это был для него тяжелый удар, но он исключал какие-либо личные счеты.

Он сидел среди своих папок и пустых корзинок для бумаг, и в его старом сердце не было надежды.

— Как вы думаете, если я поговорю с Беном Ритчи-Хуком, это поможет?

— Да, — охотно согласился Томми, — я бы так и сделал. У вас будет достаточно времени. Он пробудет в Лондоне по крайней мере три недели. Прилетит к нам в Египет на самолете. Думаю, вы сумеете уговорить его взять вас с собой.

— Нет, раз уж он меня не хочет, то не возьмет. Не знаю случая, чтобы Бен сделал что-нибудь, чего не хочет. А Краучбека вы берете?

— Он будет офицером разведки бригады.

— Я рад, что у вас будет хоть один алебардист.

— Я не знаю, когда мы отплываем. До тех пор вы, разумеется, останетесь здесь.

— Конечно.

Оба вздохнули с облегчением, когда вошел майор Грейвс и спросил, как быть с имуществом саперов.

— Никому из моей роты нельзя доверить взрывчатку. Есть ли на корабле подходящий склад?

— А, оставьте ее на месте, пока не вернутся саперы.

— Без охраны?

— Никуда не денется.

— Слушаюсь, сэр.

Когда майор Грейвс ушел, Томми опять занялся распоряжениями на учение. От него скрывали, что это напрасный труд, пока не закончилась погрузка. Тогда на борт явилась группа офицеров с «Клеопатры», и было объявлено, что никакого учения не будет. Никаких отпусков перед отплытием. Никаких прощальных писем. Корабль присоединится к другим кораблям с другими отрядами командос и к эскорту в установленном месте в открытом море.

— Вот так надули нас, черт возьми, — сказал Клэр.

Джамбо не мог знать, что Томми тоже держали в неведении. Для его старинного понятия о чести это было настоящим предательством. С обледенелого берега он наблюдал, как уходят корабль и яхта, потом устало побрел в опустевший отель. Его увеселительная прогулка кончилась.

Магг тайком вышел из замка на своем покинутом острове, чтобы украсть запасы саперов, а вскоре появились и сами саперы — истощенные, небритые, они еле передвигали ноги, неся на носилках из прутьев доктора Гленденинга-Риза.

Сильный взрыв, убивший Магга и его племянницу, приписали диверсии противника.

Оперативная группа Хука, совершив глубокий обходный путь в Атлантическом океане, прибыла в Кейптаун, где ее приняли с почетом.

— Должен сказать, — заметил Айвор Клэр, — что местные жители необычайно любезны.

Он и Гай на закате сидели в баре отеля. Сквозь незатемненные окна в сумерки лился свет, сливаясь со светом фар автомобилей, мчавшихся, разворачивавшихся и останавливавшихся на покрытой гравием мостовой, у ярко освещенных витрин магазинов. Кейптаун, расположенный на самом краю одного из двух затемненных континентов, был настоящим ville lumiere, который тщетно искал Триммер.

— Прибыли три корабля, и для каждого создан комитет по встрече. Для всех накрыты столы.