2

Обещанный корабль не пришел ни завтра, ни послезавтра, ни через много дней, а ночи между тем становились все длиннее, пока не стали казаться бесконечными. Часто солнце так и не появлялось, и на острове стояли серые сумерки. Рыбаки сидели дома у очагов, а улицы городка были одинаково пустынными и в полдень, и в полночь. Один или два раза туман поднимался, показывались две крутые возвышенности, и холодное сияние на горизонте бросало длинные тени на снег. Никто больше не ожидал корабля. Офицеры и солдаты начали мечтать о возвращении в свои полки.

«Надо бы давать солдатам снотворное, — размышлял Гай. — Пусть спят, пока не потребуется. Пусть покоятся среди вереска, как рыцари спящей красавицы. Пусть лежат, как оловянные солдатики в коробках в шкафу детской комнаты. Неизменный цикл возбуждения и разочарования начисто стер с них краску и обнажил оловянное нутро».

Теперь, когда Джамбо обосновался в канцелярии, Гай сделался кем-то вроде адъютанта. Томми не оставлял его без дела. Он приобрел в части репутацию человека, который ведает рождественскими отпусками и является посредником между командирами рот в их конфликтах и спорах. Его возраст здесь не привлекал внимания. Джамбо являл собой высокий образец древности. Полдюжине командиров подразделений тоже давно перевалило за тридцать. Никто не называл Гая «дядюшка». Ведь он был не одним из членов семьи, а только временным гостем. Теперь он знал название того острова в Средиземном море, который намечалось захватить, но в ту ночь его не будет с ними. Он не испытывал здесь такого подъема, как год назад, когда бригадир Ритчи-Хук говорил: «Вот люди, которых вы поведете в бой». Он имел дело только с офицерами — непопулярный и пагубный вид военной службы. Для развлечения он собирал в столовой самых бедных офицеров и играл с ними в покер по маленькой. Он был ненамного богаче их и играл довольно хорошо. Если кто-нибудь из его партнеров проявлял чрезмерную самоуверенность, Гай советовал ему присоединиться к компании, ведущей крупную игру. Проведя ночь с богачами, тот неизменно возвращался, упавший духом и осторожный. Таким путем Гай получал регулярный доход в пять-шесть фунтов в неделю.

Провели репетицию штурма острова сначала в дневное время. Подразделения отправились на свои участки берега и оттуда карабкались по скалам к объектам в глубине острова Магг, которые на карте были обозначены просто точками, но на Средиземном море будут огневыми позициями и узлами связи. Гай действовал в роли офицера разведки, наблюдателя и посредника. Все шло хорошо.

Потом попытались повторить учение ночью, в полной темноте. Томми и Гай стояли у машины на дороге, неподалеку от старого замка. Начальник связи выпустил ракету, обозначавшую начало учения. В неверном свете, затемненных фар, спотыкаясь, прошла рота Берти и с шумом скрылась в темноте. Мимо проехал гражданский автобус. Наступила тишина. Томми и Гай в ожидании сидели в машине, а на обочине дороги сгрудились, закутавшись в одеяла, штабные связисты, похожие на группу бедуинов. Пока не будут достигнуты намеченные объекты, соблюдалось радиомолчание.

— Мы могли бы с таким же успехом лежать в постели, — сказал Томми. — Раньше чем через два часа ничего не может случиться, да и мы ничем не можем помочь.

Но через двадцать минут после начала учения что-то сверкнуло в небе.

— Ракета, сэр, — доложил начальник связи.

— Не может быть!

В том же направлении вспыхнула еще одна искорка. Гай посмотрел на карту.

— Похоже, четвертая рота.

— Что за черт, ведь у нее самый дальний объект! Я специально дал его роте, чтобы Айвор для разнообразия немного потрудился.

Связисты что-то забормотали, и вскоре один из них доложил:

— Четвертая рота на месте, сэр.

— Дай-ка мне эту чертову штуку! — крикнул Томми. — Он взял в руки микрофон: — Штаб — четвертой роте! Где вы находитесь? Прием… Я вас не слышу. Говорите громче. Прием… У аппарата полковник Блэкхаус. Дайте капитана Клэра. Прием… Айвор, где вы находитесь?.. Вы не можете быть… Проклятье! — Он обратился к Гаю: — Все, что я мог понять, это просьба о разрешении вернуться. Поди к ним, Гай, разберись.

На острове Магг было два пути к объекту четвертой роты. Согласно приказу рота должна была пройти четыре мили по болотистой местности и выйти к пункту, до которого, если следовать по прибрежному шоссе, было двенадцать миль. В будущей операции шоссейная дорога проходила через населенную и забитую войсками деревню. Однако теперь, поскольку это было учение, Гай поехал на машине этой дорогой. Там, где дорога уходила в сторону, он оставил машину и пошел по тропинке пешком.

Вскоре его окликнул часовой. Поблизости раздался голос Клэра:

— Алло, кто это?

— Меня послал полковник Томми.

— Добро пожаловать. А мы тут замерзаем. Позицию занял и закрепился в обороне. Полагаю, что цель учения в этом и состояла.

Рота расположилась со сравнительным комфортом в овечьем загоне.

— Как вы, черт возьми, сюда добрались, Айвор?

— Я нанял автобус. Можете назвать это конфискованным транспортом. Могу я увести роту назад и распустить? Солдатам становится холодно.

— Не холоднее, чем другим.

— Я прежде всего забочусь об их удобстве. Так как, можно отправляться?

— Я думаю, полковник Томми захочет поговорить об этом.

— Я ожидаю поздравлений.

— Поздравляю, Айвор, лично от себя. Не знаю, что скажут на это другие.

Все остальные роты в эту ночь заблудились. Прождав три часа, Томми приказал дать ракеты, обозначающие конец учения, и до самого рассвета из темноты выходили солдаты еле волоча ноги, промокшие и сникшие, словно французы, отступающие от Москвы.

— Завтра в первую очередь вызвать ко мне Айвора, — сурово распорядился Томми, когда они наконец расстались с Гаем.

Но доводы Клэра были неоспоримы. Командос специально готовили для действий не по правилам, для захвата тактических преимуществ по своей инициативе.

— В данной операции, — разъяснил Клэр, — вероятно, где-нибудь подвернулся бы автобус.

— В данной операции дорога вела через расположение батальона легкой пехоты противника.

— Об этом в приказе ничего не сказано, полковник.

Томми некоторое время сидел молча. Наконец он сказал:

— Ладно, Айвор, ваша взяла.

— Благодарю, полковник.

Этот эпизод высоко поднял Клэра в глазах его роты, но остальные командос были крайне рассержены. Среди солдат он вызвал вражду, среди офицеров — подчеркнутую холодность. И совершенно неожиданно он привел к сближению Клэра с Гаем. Клэру нужен был собеседник, но внезапная неприязнь офицеров сдерживала его выбор. Кроме того, он с уважением отметил поведение Гая за карточным столом. Что касается Гая, то он с самого начала приметил какое-то отдаленное родство с этим совсем не похожим на него человеком, общую для обоих, хотя по-разному проявляемую, отчужденность, общее грустное чувство юмора; каждый по-своему смотрел на жизнь sub specie aeternitatis[44]. Вот так они и подружились, с бесчисленными оговорками, как прежде Гай с Эпторпом.

Только один человек пребывал в нервном ожидании прибытия корабля — это был Триммер. Немезида в образе позорного пятна казалась очень близкой. В открытом море, направляясь к секретному месту назначения, а еще лучше будучи торпедированным и выброшенным на нейтральный берег, Триммер чувствовал бы себя спокойно. А пока что оставалась опасность, что заместитель командира батальона сделал запрос относительно его чина и должности и что где-то между штабом шотландского командования и управлением генерал-адъютанта в Лондоне медленно переходят от стола к столу бумаги, которые в любой момент могут роковым образом решить его судьбу.

Была также опасность, что его подразделение может взбунтоваться, но он разрешил этот вопрос, отправив всех в двухнедельный отпуск. Солдаты были в нерешительности, но Триммер выглядел вполне уверенным в себе. Он израсходовал всю книжку проездных документов и выдал каждому солдату положенную сумму, а старшине добавил пять однофунтовых бумажек от себя.

— Куда нам являться после отпуска, сэр?

Триммер задумался. Потом его осенила блестящая мысль.

— В Индию, — сказал он. — Явитесь в четвертый батальон.

— Сэр?

— Там совсем не такой климат, как на Магге. Поручаю подразделение вам, старшина. Желаю хорошо провести отпуск. Потом явитесь в управление морского транспорта. Там вам укажут корабль.

— Как, без приказа на перемещение, сэр?

— Видите ли, я больше не командую. Меня откомандировывают. Я все равно не могу подписать приказ.

— Не следует ли нам вернуться в штаб полка, сэр?

— Пожалуй, это было бы правильнее. Но сначала мне еще предстоит повозиться в порту. Надо выполнить кое-какие формальности.

— В каком порту, сэр?

Ответить было нетрудно, и он ответил без колебания:

— В Портсмуте.

— Мне нужен какой-то письменный документ, сэр.

— Я ведь объяснил вам, что не имею права отдавать какие-либо распоряжения. Все, что мне известно, это то, что вам необходимо явиться в четвертый батальон в Индии. Я видел в Глазго заместителя командира батальона. Он отдал мне устное распоряжение. — Он заглянул в бумажник и скрепя сердце вынул еще два фунта. — Все, что я имею, — сказал он.

— Слушаюсь, сэр, — сказал старшина.

Он был не из лучших и не из самых смышленых солдат, но в его глазах мелькнуло такое выражение, что Триммер побоялся, как бы семь фунтов не пропали даром. Этот человек явится в свою часть, как почтовый голубь, в тот же день, как истечет его отпуск.

Гаю пришлось самому найти место для Триммера. В радостном ожидании скорой погрузки Томми нетрудно было принять Триммера; другое дело — навязать его кому-нибудь из своенравных командиров рот.

Дело в том, что три из четырех рот, где не хватало офицеров, были укомплектованы добровольцами из гвардейских частей. Их командиры заявляли, что гвардейцам не подобает служить под командованием офицера из линейного полка, и Томми, сам колдстримский гвардеец, был с ними согласен. Существовала еще шотландская рота, для которой Триммер мог бы подойти, но она была полностью укомплектована. Смешанной роте из состава стрелковой бригады и 60-го полка требовался офицер, но тут сразу выплыла на поверхность скрытая вражда между ними и пешей гвардией. Почему стрелки должны принять Триммера, когда гвардейцы отказываются? Томми не приходило в голову, что его могут заподозрить в личных пристрастиях в этом деле; он просто следовал, как ему казалось, обычному порядку. Свою короткую службу в линейном полку он рассматривал как вынужденную задержку в карьере и редко о ней вспоминал. В первый и последний раз за свою военную службу он допустил мелкую оплошность.

— Если они не хотят Мактейвиша, я могу дать им Данкена. Он из легкого пехотного полка шотландских горцев. Черт побери, разве не все части легкой пехоты готовятся одинаково?

Но Данкен не подошел, да и командир шотландской роты не хотел его отпускать. Дым сотен сражений на протяжении военной истории застилал путь к решению вопроса.

Выход нашли Гай и Джамбо — алебардисты, невозмутимо стоявшие выше всяких склок.

Существовала еще в довольно туманной форме шестая рота, именуемая ротой специалистов. Она включала взвод морских пехотинцев — специалистов по лодкам, канатам и берегам, двоих переводчиков, одного военного полицейского, расчеты тяжелых пулеметов и группу подрывников. Командовал ею индийский кавалерист, назначенный потому, что он имел опыт войны в горах. Этот офицер, майор Грейвс, еще до появления Гая на Магге разыгрывал из себя Ахиллеса. Он воспринял прибытие Чатти Корнера как намеренное третирование своего с таким трудом приобретенного опыта. Он не стал протестовать, но затаил обиду. Его мрачное настроение могли рассеять только рассказы о жертвах Чатти Корнера. Одной из первых среди них был его саперный офицер, командовавший группой подрывников.

Гай чувствовал симпатию к этому недовольному рыжеватому человечку, чье сердце было на северо-западной границе, и не раз заманивал его к покерному столу. Теперь, в этот критический момент, он застал его раскладывающим пасьянс в ротной канцелярии.

— Вы знаете Мактейвиша, который только что поступил к нам?

— Нет.

— Вам ведь не хватает офицера, не так ли?

— Мне не хватает чертовой уймы вещей.

— Полковник Томми хочет направить Мактейвиша к вам.

— Какая у него специальность?

— Собственно говоря, конкретно никакой.

— Хреновый мастер на все руки?

— Он, кажется, довольно покладистый парень. Полковник Томми считает, что он может вообще оказаться полезным.

— Может получить саперов, если хочет.

— Думаете, подойдет?

— Думаю, что это несусветная глупость. Был у меня прекрасный парень. Но командир послал какую-то человекообразную обезьяну с задачей сломать ему шею. С тех пор я почти не вижу саперов. Даже не знаю, что они делают. Они мне осточертели. Мактейвиш может их получить.

Итак, Триммер сделал первый шаг по пути к славе, имея очень мало представления о своем предназначении.

В тот день Томми опять покинул остров но вызову из Лондона.

Несколько дней спустя Джамбо обратился к Гаю:

— Заняты?

— Нет.

— Неплохо бы вам отправиться в замок. Полковник Кэмпбелл опять пишет. Если можешь, всегда надо поддерживать связь с гражданским населением.

Дома Гай застал помещика в ковровых шлепанцах и в хорошем настроении. Они уселись в круглой комнате-башне, заполненной картами и охотничьим оружием. Помещик несколько минут бессвязно болтал о каком-то офицере, выслужившемся из рядовых.

— Совсем не шотландец… Я не против таких офицеров, если они придерживаются правил… Не против английских полков. Немного медлительны на марше, вот и все. Конечно, теперь приходится производить в офицеры всяких людей, как и в прошлой войне… Познакомился с ним, когда он только прибыл на остров… Не очень-то понравился… Не знал, что он из ваших. Неплохой парень, когда узнаешь поближе.

И так далее, пока до Гая постепенно не дошло, что речь идет о Триммере.

— Приходил вчера после завтрака.

Чтобы перейти ближе к делу, Гай сказал:

— Мактейвиш теперь командует группой подрывников.

— Вот именно.

Магг встал и начал шарить под письменным столом. Наконец он извлек оттуда пару сапог.

— Помните, о чем мы говорили на днях? Я хотел бы, чтобы вы посмотрели.

Он надел сапоги и капюшон и выбрал длинную палку из кучи разных посохов, багров и жердей. Вместе с Гаем они прошли с полмили навстречу ветру и остановились на утесе, откуда был виден суровый берег, усеянный камнями и обломками скалы.

— Вот, — показал Магг, — купальный пляж. Мактейвиш говорит, что это долгое дело.

— Я не специалист, но думаю, что он, пожалуй, прав.

— У нас есть пословица: «Что упало, то надо поднять».

— У нас в Англии есть похожая пословица, только наоборот: «Потерянного не воротишь».

— Ну это не совсем одно и то же, — сурово буркнул Магг.

Они посмотрели вниз на огромную груду гранита.

— Свалилась что надо, — сказал Магг.