По окончании его жизни вместе с телом, я определял, что мне нужно, соединял со своим разумом, а остальное просто отбрасывал, но по мере усложнения человеческого разума, по мере роста накапливаемых им знаний, стало ненужным, и даже порой вредным тасовать накопленную им информацию. И, хотя, я по-прежнему анализирую каждый освобождающийся от тела разум, но это делается только с целью не накапливать вредную и повторяющуюся информацию.
      Кроме того, присоединение к своему разуму знаний человеческого разума стало происходить несколько иначе. Если раньше я просто вбирал в себя всю информацию, то теперь некоторые индивиды развиваются настолько, что лишать их самостоятельности в форме свободного разума стало нецелесообразным. Как отдельно мыслящая единица такой разум несет значительно больше пользы. У каждого развитого человеческого разума своя, оригинальная система анализа и мышления, практически не встретить двух одинаковых. И способность их мыслить оригинально, даже в составе моего разума, приносит намного больше пользы. В людях еще осталось много от животных, некоторые из них до сих пор живут только со стремлением удовлетворить свои животные потребности. Живут, полностью подчиняясь своим инстинктам. Такой разум мне не нужен, он полностью уничтожается. Продолжение существования приобретает только развитый разум. Это, конечно, не то существование, как на Земле.
      Разум в своем новом виде многое приобретает, но и теряет кое-что.
      Достаточно развитый разум не теряет свою индивидуальность и память, но и на новом уровне он должен продолжать развиваться. Получая новые возможности и доступ к уже накопленным знаниям разум еще не способен к прямому общению со мной. Для этого он должен развиться еще больше и перейти к следующему этапу развития и существования. Этот путь еще ни кем не пройден до конца. Мне трудно, почти невозможно вмешиваться в Земную жизнь. Воздействие на материальный мир может быть слишком разрушительно. Но все же иногда приходится. Мне бы этого очень не хотелось. Человечество должно прийти к пониманию своей природы, своей сущности и своего назначения. Люди должны изживать в себе животных, и все больше развивать в себе разум. Земля долго еще будет оставаться колыбелью, в которой будет произрастать и развиваться разум, на своем начальном этапе. Может быть, этот процесс когда-нибудь и изменится, но, как и когда не знаю даже я. У нас впереди общий путь развития. На раннем этапе развития людей я не имел ничего против религий. В какой то мере они несли мне пользу. Человек обращался к Богу, и эта информация доходила до меня. Я познавал и развивался благодаря этому.
      Теперь же это настолько скудный источник знаний и настолько преследуются религиозными деятелями свои, чисто материальные цели, что я думаю от них отказаться. Мне не надо массовых богослужений, идиотских поклонов и чтения молитв. Я и без всех этих глупостей понимаю людей, стоит им обо мне подумать, или обратиться ко мне. В принципе я могу услышать любого человека, обращающегося к высшим силам и не обязательно для этого вообще что-нибудь говорить. Другое дело смогу ли я, и буду ли выполнять его просьбы. Но это другой разговор. Ты уже понял, что для того, чтобы услышать меня совсем не обязательно расставаться со своим телом. Среди людей всегда были люди, которые слышали и в чем-то понимали меня. Нужно только определенное состояние души, и достаточно высокий уровень развития разума. Ну и, конечно же, желание приобщиться к высшему разуму. А сейчас наше общение будет прервано. Тебя ждут новые испытания. Мы наверняка еще встретимся, но это будет зависеть от тебя. Ты должен двигаться дальше в своем развитии, тогда и общение наше станет обоюдным.
      Алексея толкали в плечо, ни слова не говоря, но сон, тем не менее, растаял и явь оказалась не столь красочной. Долго пытался он понять, сон ли это был? Но разве можно с уверенностью приписать все, что он видел, потусторонним силам? Не плод ли это его воображения? Ведь он так много думал в последнее время именно об этом. Еще и еще раз восстановил Алеша всю речь из сна в своей памяти, Потом надо будет все записать. Машинально съел то, что ему принесли, даже не поняв, что это было, и привел себя в порядок, насколько мог, тоже автоматически. На этот раз его не заставили долго ждать. Сначала появился первый следователь, очень удивленно глядя на Алексея, объявил, что сегодня его выпустят.
      Буквально следом за ним появился и второй. Этот заставил подписать какую-то бумажку о неразглашении непонятно чего, и предложил немедленно сообщать по телефону, который он дал, если появится Масчер. После обеда Алешу отпустили. Выходя, он увидел сидящую на скамейке Светлану, испугался, что ее тоже арестовали. Но, узнав, что она уже вторые сутки ждет его, успокоился и почему-то обрадовался.
      Света, увидев Алексея, немедленно вскочила, и бросилась ему на шею.
      Второй раз Алеша обнимал Светлану, и снова появилось чувство нереальности, ощущение полусна. Он украдкой ущипнул себя, но, оглянувшись, и увидев обращенные на него завидующие взгляды, успокоился, и стал ждать, что будет дальше.
      - Я так рада, что тебя отпустили. Я бы ждала тебя сколько угодно, ни за что бы не ушла, пока тебя не отпустили бы.
      Света не отрывала своего лица от Алешиной груди. И ее голос звучал где-то в самой его середине, и был, почему-то, такой свой, такой родной, что казалось, звучит так не в первый раз. За какой-то короткий миг Света сделалась такой родной, такой близкой, что стало ясно, они созданы друг для друга. Домой они шли вместе. Причем в квартиру Алеши. Эту маленькую квартирку он купил после смерти родителей, и с тех пор жил в ней один. Еще ни чья нога, кроме его собственных, не пересекала порога, и вот теперь это предстояло впервые сделать Светлане. Ничего не произошло, мир не взорвался, никто не упал замертво. Света так естественно вписалась в обстановку этой холостяцкой квартиры, как будто каждая вещь только и ждала ее прихода. Она не говорила ни слова о беспорядке или пыли, она даже не хваталась за тряпки и вещи. Совершенно естественно щебеча и порхая по комнатам, Света оживила их. Куда-то сам собой девался беспорядок, исчезла пыль, и вещи вернулись на свои места, как будто изначально им предназначавшиеся. И все это легко, походя, без показухи и ворчания, без акцентирования своей роли, и своей незаменимости. Алеша чувствовал, что все больше восторгается ей, и, что самое главное, что все больше влюбляется. Как он всегда представлял себе свою семейную жизнь, так она и являлась ему в поступках Светы. Это было так поразительно, так неожиданно, что походило на сказочный сон. Снова ущипнув себя, на всякий случай, Алеша подивился, как близки сон и явь, и как удивительно они переходят друг в друга.
      Глава 8. Две половинки целого.
      Света скользнула к Алеше, села ему на колени и прижалась щекой к его щеке. Ее губы оказались прямо возле его уха, и он услышал:
      - Можно я останусь с тобой.
      - Сегодня?
      - Нет, навсегда.
      - Ты же меня не знаешь.
      - Ну и что, узнаю со временем, главное, я не могу без тебя, я это сразу поняла, как тебя увидела. И еще я знаю, что я тебя люблю.
      - Я тоже.
      - Значит ты не против?
      Это Света уже почти кричала, вскакивая с сияющими глазами.
      - Я сейчас позвоню маме, чтобы она не волновалась.
      - А она не будет против?
      - Не знаю, но это не важно, я уже совершеннолетняя.
      - Но маму-то не стоит обижать.
      - А я и не собираюсь. Она все равно поймет, что так будет лучше, она у меня добрая. Даже если не сразу, все равно со временем поймет. Она знает, что ты меня не обидишь, ведь ты не можешь быть плохим человеком. Плохие не поступают так, как ты.
      - И так как ты тоже.
      - Боже, да я ничего не сделала.
      - Сделала. Ты в меня верила, и ждала.
      - Не хвали, а то зазнаюсь. Все я звоню.
      - Подожди. Давай сначала успокойся, все продумай.
      - Не хочу ни о чем думать, мне хорошо, и пусть так будет всегда.
      Говоря все это, она набрала домашний телефон.
      - Мам, это я.
      - Нет, все нормально. Мы уже у Алеши дома. Мам, я тут останусь.
      - Нет, навсегда. Мам, не молчи, и не плачь, мы любим друг друга.
      - Ну и что такого? Ничего не быстро, и ничего не опрометчиво.
      - Как же не по человечески? Ты о свадьбе, что ли? Но это же не обязательно.
      - Что не как у людей? Если захотим, распишемся.
      - Ну не надо, мама, это же все равно когда-то должно было случиться.
      - Мам, я тебя очень люблю, правда, но и Алешу я очень люблю, я просто не могу без него жить. Не плачь, мам.
      Все будет хорошо. Да и мы не заграницей же.
      Света долго молчала, потом тихо положила трубку. В ее глазах была печаль. Только что они сияли счастьем, и вдруг, без всякого перехода, печаль. Она и печальная была прекрасна, и Алеша не отводил от нее глаз. Света села рядом, взяла его руку в свои и глядя в самую глубину глаз Алеши, сказала:
      - Мне очень жаль маму, но я все равно не уйду. Я так решила. Я все продумала, я хочу быть твоей женой, это не ребячество, ты мне веришь?
      - Да.
      - Только я, наверное, буду плохой женой.
      Я еще ни разу сама не стирала, шью тоже плохо, а готовлю..., да почти ничего не готовлю. Но я научусь, обязательно научусь. Ты меня не выгонишь, такую неумеху?
      - Я тоже много чего не умею, мне тоже очень многому надо научиться. Но я не такой как другие, может, даже, я покажусь тебе в чем-то ненормальным, ты захочешь жить с ненормальным?
      - Захочу.
      - Тогда мы будем учиться вместе.
      И тут он ее поцеловал. Очень неумело, пугаясь того, что делает, и вместе с тем очень нежно и ласково. Света не отстранилась и не смутилась. Все было очень просто и естественно.
      Алеша отодвинул лицо, посмотрел ей в глаза, и снова поцеловал. На этот раз смелее.
      Глава 9. Пробуждение.
      Проснулся Алеша на полу, возле своей кровати, сразу припомнил вчерашний день, и их со Светой решение допустить близость только после свадьбы. Потянувшись, он перевел взгляд на кровать и никого на ней не увидел. Зато услышал звуки, которые горячей волной тепла отозвались в его сердце. На кухне шипел чайник, трещала сковорода и позвякивала посуда. Вскочил, как делал это обычно, несколько упражнений, для возвращения подвижности суставов и позвоночника, и пулей в ванну. Утренний туалет не занял много времени, как обычно, но выход на кухню хотелось оттянуть. Он уже нарисовал в своем воображении всю картину утра, и даже несколько боялся, что она не совпадет с действительностью. Но ожидания его не обманули. Света возилась у плиты, накинув его рубашку, На столе полный порядок, и готовая к употреблению чистая посуда, пар, поднимающийся над носиком чайника, все было так, как ему виделось. И Света, радостная, сияющая, счастливая, такая близкая и родная. Он спрятал свои эмоции, сделал серьезное лицо и сел за стол. Света заметила, тут же приняла игру, и с серьезным видом стала накладывать завтрак в тарелки. Первым не выдержал Алексей. Он улучшил момент и исподтишка обнял ее сзади. Света наигранно взвизгнула, скорчила игриво сердитую рожицу, но рассмеялась и чмокнула его в щеку. Завтрак прошел за веселым разговором об их первом семейном дне, но время было неумолимо, и они разбежались, уговорившись, что Алеша встретит Свету вечером возле работы. На работе Алешу встретили очень натянуто.
      Сдержанно здоровались, отводя глаза. Через некоторое время его вызвал к себе начальник.
      - Алексей, мне сложно это говорить вам, но я вынужден вас уволить. Престиж фирмы, я думаю, вы понимаете.
      Не говоря ни слова, Алеша вышел, хотел сразу уйти, но не удержался, и подошел к своему компьютеру. Он вошел в сеть и тут же увидел вызов от Масчера. Сообщения никакого не было, только файл, который надо было скопировать на дискету. Так он и сделал и ушел домой. Дома он открыл файл и прочитал:
      - Алеша, здесь еще один файлик, он поможет тебе вылечить сеть. Я знаю, что тебя выгоняют, поэтому кое-что предпринял. Вылечить всех твоих абонентов можно прямо с твоего компьютера, он один останется не испорченным. Тебе сейчас будут звонить.
      Не успел Алеша до конца дочитать сообщение, как раздался звонок. Звонил начальник.
      - Что ты сделал? Почему у нас ничего не работает?
      - Я ничего не делал.
      - Но ты же подходил к компьютеру перед уходом?
      - Да, забрал последнюю почту.
      - И больше ничего?
      - Конечно ничего.
      - А почему, когда я стал менять пароли, все сломалось? И не только у меня, а у всех, кто в данный момент был к нам подключен? И сейчас, кто пытается подключиться, сразу портится компьютер.
      - Этого я не знаю. К компьютеру последний подходили вы, так что вам это лучше знать.
      - А ты не сможешь разобраться? Это ведь полный крах, я никогда не расплачусь, все абоненты потребуют компенсацию за утерянную информацию.
      - На сколько я помню, я у вас больше не работаю.
      - Алеша, не время выяснять отношения, ты можешь помочь?
      - Может, и смогу, надо посмотреть, но захочу ли?
      - Ладно, ты не уволен, тебя это устраивает?
      - Теперь нет. Мне нужны гарантии, что меня не уволят, как только я закончу, да и зарплата моя уже давно не соответствует моим способностям.
      - Хорошо, приезжай, обговорим все на месте, я уже выслал за тобой машину.
      Через пять минут машина была у подъезда, и Алеша садился в нее. Через пятнадцать он уже сидел за своим компьютером и просматривал ситуацию. Начальник писал договор, по которому Алексею вдвое повышалась зарплата, и гарантировалось рабочее место на ближайшие десять лет. Алеша успел ввести программу с дискеты в компьютер, когда появился начальник. Договор был опечатан и подписан, Алеша забрал его и запустил программу. Сервера восстановились полностью, компьютеры, которые оставались подключенными, тоже восстановились, осталось съездить к клиентам, которые успели выключить компьютеры, а их было не так много. И, хотя начальник смотрел косо, подозревая во всем Алексея, остальные взгляды уже были уважительными. Как же, начальник не справился, а он смог.
      Клиентов Алеша обошел довольно быстро, времени до встречи со Светой оставалось еще довольно много, поэтому Алеша присел на лавочке в парке и расслабился. Он вспомнил, что отец может читать его мысли, и решил с ним связаться. Надо все-таки было разобраться с тем, что произошло.
      - Отец, я смогу с тобой общаться, если представлю мысленно доску перед глазами, а ты будешь на ней писать? - Мысленно произнес Алеша, и тут же представил себе школьную доску.
      - Да, - появилась на ней надпись.
      - Это здорово, не надо пугать прохожих.
      Сижу себе отдыхаю, а сам с тобой в это время общаюсь. То, что сегодня произошло, ты применил какой-то вирус? Я что-то не совсем понимаю, как все это получилось?
      - Все очень просто, здесь не только в программах дело, кроме них, я через сеть блокировал все связанные с вами компьютеры, и закрывал их информацию так, чтобы никто ее не смог увидеть.
      - Я так не сумею. Да и не слышал, чтобы кто-нибудь делал что-либо подобное.
      - Надо быть до такой степени связанным с компьютером, как я, чтобы суметь такое. Даже тебе я не смогу всего объяснить подробно. Но у тебя есть дискета, я думаю, ты со временем сам во всем разберешься.
      - Спасибо тебе за помощь, сам я, наверное, не справился бы. А мне сейчас терять работу ой как не хотелось бы.
      - Я знаю. Я рад, что ты узнал, что такое любовь. В то же время я боюсь, что ты, зная нашу связь, все время будешь как замороженный.
      - Я как-то об этом не подумал. Ты же все время слышишь мои мысли. Как это, наверное, для тебя неудобно?
      - Нет, не во мне дело. Я, в какой то степени, все это пережил, но как ты к этому относишься, у тебя нет ощущения, что за тобой все время подсматривают?
      - После того, что ты мне рассказывал? Да ведь мы все, люди, постоянно находимся в поле внимания. За каждым из нас подсматривают и подслушивают. Вся информация, проходящая через нас, поступает к высшему разуму. Почему я должен бояться того, что ты получаешь от меня эту информацию? Ты ведь мне ближе, чем он. И если я не боюсь его постоянного присутствия, то уж твоего и подавно.
      - Хорошо, если так. С другой стороны, ты, конечно же, прав. Нельзя до бесконечности скрывать свои мысли, и если ты честен, если тебе нечего бояться, то жить можно даже зная, что твои мысли доступны еще кому-то. Если же совесть не чиста, это знание может с ума свести. А Света? Она как на это среагирует?
      - Она пока ничего не знает. Я ее постепенно в курс дела вводить буду. Нельзя же на человека вот так все сваливать. Я вот только не знаю, о тебе ей рассказать можно?
      - Насколько я понимаю, можно.
      - Спасибо. Я бы очень не хотел, чтобы между нами была какая-то недоговоренность.
      - Конечно, зная правду, жить легче.
      Кстати иди встречай, она уже бежит на выход.
      - Побежал, ты не обидишься?
      - На что?
      - Что у меня Света?
      - Так и должно было быть, беги.
      Света неслась по ступеням, как вырвавшийся из заключения невольник.
      - Я целый день, как чайник. Такие ошибки допускала, просто смешно. Не могу ни о чем думать.
      Света висела на шее Алеши, кружа его.
      - У меня тоже не самый лучший день. Много неожиданностей, но это не уличный разговор. Давай пойдем к твоей маме, а вечером поболтаем. Мне многое надо тебе рассказать.
      Взявшись за руки, как школьники, они побежали по улице, заражая прохожих своей жизнерадостностью. Мама была дома.
      Ее настроение нельзя было назвать превосходным, но счастье, написанное на лицах детей, принесло ей некоторое успокоение.
      - Думала, забудете обо мне.
      - Что вы, Лидия Михайловна, мы не такие.
      Мы хорошие.
      Лидия Михайловна отвела дочь в сторону, пошепталась с ней о чем-то, что она считала Алеше слышать необязательно. Взглянула на Алексея как-то и удивленно и уважительно одновременно, и лед на ее душе растаял окончательно.
      - Ну и когда вы собираетесь заявление подавать?
      - В субботу, мам, ты с нами не пойдешь?
      Это ведь так важно, для меня это такой день.
      - Правда, Лидия Михайловна, вы не сможете?
      - Смогу, смогу. Глупыши. Куда же вы так торопитесь?
      - Ну мам.
      - Ладно, ладно, шучу. Раз решили, значит решили. А свадьбу где играть будете?
      - Свадьбы не будет, мам. Мы сами посидим за столом, и все.
      У Алеши родных здесь никого, у нас тоже, а друзей, таких, чтобы хотелось пригласить, ни у меня, ни у него нет.
      Мы с ним по интернету виртуальную свадьбу устроим, правда, Леш?
      - Если ты хочешь.
      - Хочу, хочу!!! Пусть весь мир знает, что я счастлива!
      - Тише дочка, нельзя так бурно, у нас ведь стены не звукоизоляционные, весь дом перепугаешь.
      - Ма, а пойдем к нам. Я сейчас что-нибудь такое вкусненькое приготовлю.
      Лидия Михайловна согласилась. Они собрали кое-какие вещи, необходимые Свете повседневно, книги, документы, и, нагрузив Алексея довольно изрядно, вышли из дома.
      - Я люблю тебя, - шепнула Света Алеше на лестнице, подхватила маму под руку, и бодро повела вперед, как хозяйка, ведущая в дом желанного гостя.
      - Я тоже люблю тебя, - подумал Алеша, любуясь Светиной легкостью и непосредственностью.
      Света оглянулась, как будто услышала его мысли, и улыбнулась.
      Вечер прошел замечательно. По дороге купили бутылочку Масандровского кагора, выпили за помолвку, поели жареной картошки, приготовленной Светой, поговорили о настоящем и будущем, и мама засобиралась домой. Вместе проводили ее до самого дома, а когда вернулись, Алеша открыл Свете файлы, которые прислал отец, и где им самим был записан сон. Сидели и читали молча, Света открывая для себя новый мир, а Алеша, вчитываясь и по-новому воспринимая для себя записи. Заговорили не сразу. Алеша ждал, что скажет Света, а она еще до конца не вышла из-под впечатления о прочитанном.
      - Господи, я ведь никогда об этом не задумывалась. Как это все ново, удивительно, и не вызывает даже сомнения. Неужели все это, в самом деле, так?
      - Я думаю, да.
      - Жутко. Какая бездна. Сможем ли мы, люди, жить с таким знанием?
      - Не знаю, за всех же невозможно говорить, но я бы хотел. Вообще, представляешь, какая бы жизнь могла быть. По сути, мы все люди одинаковые. И, наверное, нет таких, которые бы не хотели, чтобы их дети жили лучше, чем они сами. И каждому хотелось бы, чтобы их далекие потомки жили еще лучше. Но гарантировать это невозможно, даже накопив огромное богатство, и оставив его потомкам. То же самое и власть, даже наследственная не гарантирует потомкам благополучия. И примеров этому масса. Вся наша человеческая история тому пример. Ченгизхан владел половиной мира, а где сейчас его потомки? А кто знает, как живут сейчас потомки Александра Македонского? Наверное, единственной более-менее сносной гарантией счастливого будущего может являться только справедливое общество. Общество, в котором все имеют равные возможности, и которое обеспечивает всем своим членам нормальные условия для существования.
      Общество, которое гарантирует всем своим членам необходимое для жизни, и ничего от них не требующее взамен. Можно подумать, что это общество бездельников, но ведь и стимулы для труда и развития можно предусмотреть. Общество гарантирует каждому минимально необходимые условия, а хочешь жить лучше, трудись. И труд ценится больше - умственный. Учишься, стремишься повышать свои знания? Отлично, мы создадим тебе условия для учебы. Стал приносить пользу, условия стали лучше. Больше пользы - лучше условия, и так во всем. И чтобы во всем конкурс был. Чтобы соревновались люди. Хочешь занять должность, докажи, что ты ее достоин, что ты лучше других к ней подготовлен. Так в соревновании и благодаря направленному стимулированию и будет двигаться прогресс. Представляешь, какая была бы жизнь.
      - Да, ты мечтатель. Но разве можно этого достичь. Есть ли какой-то путь, чтобы прийти к такому обществу.
      - Конечно, есть. Его только нужно найти.
      А для этого надо, чтобы люди об этом думали и делились своими мыслями. Интернет для этого все возможности открывает. Ведь раньше, когда не было интернета, людям, чтобы договориться, встречаться надо было. Диспуты, обсуждения нужны были, а много ли людей в них участвовать могли? А сейчас, хоть весь мир к обсуждению привлекай.
      Любой может свое мнение высказать. Правда, пока не все компьютеры имеют, и доступ к интернет не у всех, но ведь каких-нибудь пятнадцать двадцать лет назад и понятия об этих вещах не существовало. Не так много времени пройдет, как это все переменится. Компьютер и интернет станут абсолютно обыденными вещами, как телевизор. Вот тогда и нужна будет эта идея, вот тогда и надо будет ее всем миром обсудить и начать претворять в жизнь.
      - А доживем ли мы до этого времени.
      - Конечно. Доживем, и вместе встретим его. Может, мы и не будем уже молодыми, может, реализовывать его уже будут наши дети, или даже внуки, но мы его увидим. Хорошо бы в этой жизни, но уж в следующей, это наверняка.
      - Будем ли мы в следующей жизни вместе?
      - Это зависит только от нас.
      - Да, это я понимаю, но мы ведь люди.
      - Ты уже сомневаешься?
      - Только в себе, хватит ли у меня сил?
      - Я же с тобой. Мы ведь всегда будем помогать друг другу.
      - Да, всегда.
      Света положила голову на колени Алеши, и, примолкнув, задумалась. Задумался и Алеша. Вся жизнь была еще впереди. Столько еще надо было сделать. Вспомнил об отце, надо будет и это рассказать Свете. Взглянул на нее, и тут только увидел, что она спит. Он сидел, боясь шевельнуться, боясь нарушить этот беззащитный сон дорогого ему человека. Все еще впереди. Они проживут долгую и интересную жизнь, они будут стремиться улучшить жизнь, и не только свою. И когда-нибудь придет день, о котором они уже мечтают вместе.