- Хорошо, допустим, что метеорит. Какие у тебя основания думать, что это именно так?
      - У меня нет оснований думать, что это не так.
      - Пожалуйста, объяснись, Джеймс, и не крути нам голову!
      И это также похоже на Фреда Стапльтона, невольно подумал Клайд. Ласковый, мягкий тон - и вдруг при попытке возразить в голосе появляются вот такие металлические нотки, при которых еще минутку - и можно услышать от Фреда заведомую грубость.
      Как-то они сидели в ресторане с приятельницами. Всех троих девушек пригласил Фред, вероятно, для того, чтобы подыскать себе замену: с одной из них он бывал уже не раз, и она ему, надо думать, просто наскучила, а две ее подруги были новенькими. Фред Стапльтон в таких случаях не церемонился, и его друзья знали об этом.
      После очередного коктейля Фред собрался рассказать какой-то анекдот. Должно быть, он уже рассказывал его Мэджи (так звали девушку, за которой он раньше ухаживал), и она весело заметила:
      - Э, Фред, не так! Дело обстояло следующим образом: когда пуэрториканец заметил, что...
      - Помолчи, будь добра, - грубо перебил ее Фред. - Если мне нужно будет что-то спросить у тебя, тогда ты и скажешь. Поняла?
      И он продолжал рассказывать анекдот, не обращая внимания ни на смущение опешившей Мэджи, ни на укоризненные взгляды, которые бросал на него Джеймс Марчи, ни на холодок, вдруг возникший за столиком и заметный не только Клайду Тальботу, но и девушкам. Не заметил его только сам Фред, который, рассказав свой анекдот, первым же оживленно рассмеялся грохочущим смехом, как он это всегда делал.
      Действительно, никакие церемонии, или, как он сам презрительно называл это, "сантименты", не были свойственны Фреду, если он даже терял интерес к девушке, за которой ухаживал. "А Мэджи... Ведь она действительно очень милая и душевная", - подумал Клайд. Синеглазая, с вечно растрепанной шапкой вьющихся бронзовых волос - впрочем, теперь это модно, такие растрепанные прически,- с почти изломанными под углом широкими и пушистыми бровями, она охотно смеялась, весело шутила в компании. Но, как сказал вскоре после знакомства с Мэджи Бейкер Коротышка Джеймс, у нее по временам появлялась "какая-то грустинка". Она становилась задумчивой, ее синие глаза притухали под полуспущенными ресницами, она говорила так, будто мысли ее блуждали где-то в стороне от собеседника и она оберегала их от ненужных вопросов. "Очень приятная и симпатичная девушка, и грубиян Фред совершенно не стоит ее",- сказал тогда в заключение Джеймс и как будто даже испугался той горячей убежденности, с которой он произнес эти слова. Он искоса посмотрел на Клайда, сделавшего вид, что ничего не заметил, и перевел разговор на другую тему.
      Но Клайд Тальбот заметил. "Эге, Коротышка, ты, кажется, сильно заинтересовался синеглазой Мэджи,- подумал он,- и не окажется ли ее "грустинка" для тебя крепким крючком?.." Однако он видел, что Мэджи и дальше с обожанием смотрит на плечистого, уверенного и сильного Фреда Стапльтона, который развязно похлопывал ее по плечу и ослепительно улыбался, когда они заходили время от времени поболтать с нею в медицинский пункт большого небоскреба, где помещалась и страховая фирма "Моррисон и сын", и контора по сбору объявлений Фреда Стапльтона, и многие другие предприятия, включая и находившуюся в подвале ремонтно-заправочную станцию, где работал Джеймс Марчи.
      "Вообще,- подумал Клайд,- если уж действительно что-то внешне связывает их троих, то это был именно небоскреб Оффис-Сейнтр, соединивший по воле случая их учреждения. Предположим, что все они оказались бы не там, а врозь: в таком городе, как Чикаго, это было бы не только нормально, но даже более естественно. А вот судьба! И во время перерыва они чаще всего встречались друг с другом в очереди за обедом в шумной столовой самообслуживания на первом этаже. Клайд и Джеймс почти всегда приходили вместе, что же касается Фреда, то он иной раз оказывался занятым в других частях города. "Такая работа,- шутил он,- волка ноги кормят, братцыкролики!"
      Мэджи Бейкер работала на том же первом этаже медицинской сестрой в пункте неотложной помощи; вероятно, поэтому вездесущий и энергичный Фред Стапльтон и познакомился с ней. И конечно, немедленно начал за ней ухаживать. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: администрация пункта хорошо знала, как подбирать кадры медицинских сестер для Оффис-Сейнтра. В белом накрахмаленном халате, со скромной, также накрахмаленной повязкой на голове, из-под которой кокетливо выглядывали ее бронзовые пушистые волосы, Мэджи Бейкер была очаровательна. Могла ли она не обратить на себя внимание такого знатока женской красоты, каким был Фред Стапльтон? И могла ли она сама остаться равнодушной к его ухаживаниям? Конечно, нет.
      Но все зто было уже несколько месяцев назад. С тех пор Фред изменился, хотя внешне он и был таким же шумливым и разбитным парнем и даже все еще встречался с Мэджи. Но все это было уже не так. Он охотнее проводил время вечером в компании других девушек, которых он приглашал потанцевать, оставляя Мэджи на попечении своих друзей. И Клайд, и Джеймс хорошо понимали это, а Коротышка даже молча вздыхал. Но Мэджи словно не видела, что Фред относится к ней прохладнее. Не видела она также, вероятно, и того, как Джеймс Марчи краснеет, разговаривая с ней, и старательно протирает очки носовым платком, хотя они и без того безукоризненно чисты. "Эх, Коротышка ты мой, Коротышечка,- сочувственно думал Клайд,- ну куда же тебе тягаться с обольстительным Фредом Стапльтоном с его чарующей улыбкой? Пусть Фред грубиян, пусть Мэджи не стоит его, но ведь она-то уверена в другом, и девушка всегда остается девушкой..."
      Джеймс неторопливо набил свою трубку, зажег ее от тлеющей ветки и сказал:
      - Прежде всего, это не камень и не каменный метеорит, которых встречается больше всего. Он металлический, возможно, с разными примесями. Помнишь, Клайд, как звенел метеорит, когда я ударял по нему молотком?- обратился он к Клайду Тальботу.
      Тот утвердительно кивнул головой.
      - Такой звук может издавать только металлический метеорит. Вы сами понимаете, что река не могла вынести такую штуку с гор хотя бы потому, что там нет ничего похожего.
      - Но ведь ты не знаешь, какие породы могут быть в горах?возразил Фред.
      - Какими бы они ни были, все равно нигде не может быть сплошь железных камней,- ответил Джеймс решительно.- Значит, это несомненный метеорит, небесный гость, прилетевший к нам из какого-то другого мира.
      - Какого? - осведомился Клайд.
      Джеймс пожал плечами:
      - Если бы я мог, я охотно ответил бы тебе. Думаю, что с какой-то иной планеты и, как подсказывает логика, вероятно, не с Фаэтона.
      - Это еще что за странное название? - уставился на него Фред.
      Джеймс снисходительно улыбнулся.
      - Если бы ты интересовался научными сведениями,- ответил он,- то мог бы знать, что в Солнечной системе есть не только обычные для нас планеты, вроде Земли, Марса, Венеры, Юпитера и так далее, но и одна загадочная, когда-то рассыпавшаяся на части. Ученые дали ей имя Фаэтон. Неизвестно, какая именно катастрофа постигла эту планету, но она распалась на мелкие обломки, и из них образовался тот "пояс астероидов", который ныне проходит между орбитами Марса и Юпитера и из которого на Землю прилетают астероиды.
      - Черт его знает, что такое, - возмутился Фред. - Мы говорили о метеорите, а ты вдруг завел о каких-то астероидах! При чем тут они?
      Теперь усмехнулся и Клайд: поистине Фред был недалек от истины, когда говорил о своем уровне пещерного человека!
      - Дело в том, Фред,- сказал он по возможности мягко, что все это одно и то же. Астероиды крутятся вокруг Солнца, а когда какой-то из них падает на Землю, его называют уже метеоритом. Так, Коротышка?
      Джеймс Марчп подтвердил кивком головы, а Фред с недоумением заметил:
      - Но зачем же тогда два названия? Только путают человека! Ну ладно, давай дальше, Джеймс. Почему твой метеорит, который раньше назывался астероидом, прилетел к нам не с Фаэтона?
      - Потому что астероиды, образовавшиеся в результате катастрофы с Фаэтоном, по своему составу не отличаются от земных пород. И это, кстати, доказывает, что все планеты Солнечной системы схожи, так как они образовались, вероятно, из самого Солнца...
      Клайд невольно посмотрел на небо, где уже зажглись первые крупные вечерние звезды. На востоке они были яркими, и казалось, что в них начинают обрисовываться знакомые контуры созвездий; на западе все еще тлела красная полоса - прощальный привет ушедшего с неба солнца; она постепенно превращалась в фиолетовую, а дальше синеватую, пока не сливалась целиком в глубокий синий фон, на котором уже не были видны легкие рваные облака. Из-за склонов, за которыми снизу доносилось мирное журчание безымянной речушки, потянуло холодком. Клайд поежился. "Как быстро тут сумерки сменяются ночью!" - подумал он и подбросил в костер ветвей.
      - Так что же вытекает из того, что планеты схожи? - услышал он голос Фреда Стапльтона.
      - Вытекает, что такой металлический метеорит, какой мы нашли, не типичен для Фаэтона, как не типичен и для Земли,спокойно ответил Джеймс.- Следовательно, наш метеорит происходит с какой-то иной планеты, может быть, и очень далекой от Земли. А то, что это именно метеорит, подтверждается еще и оплавленностыо его поверхности, страшно нагревшейся при прохождении сквозь земную атмосферу. Вот и все. Больше мне сказать нечего, тем более что я и сам больше ничего не знаю,- скромно закончил он.
      Фред молчал. В его выпуклых карих глазах отражались языки пламени костра; казалось, что он раздумывает над тем, что говорил Джеймс, усваивает это, как трудную для пищеварения пищу. Клайд зевнул: правду сказать, он не услышал сейчас от Коротышки ничего нового по сравнению с тем, что знал до сих пор.
      Фред вдруг встрепенулся.
      - Ну, а как насчет твоей плесени? - спросил он, усаживаясь удобнее. В глазах у него снова появился интерес к тому, что скажет Джеймс.
      Клайд засмеялся.
      - Чего ты? - недоумевающе спросил Фред.
      - И вовсе ты ничего всерьез не понял из объяснений Коротышки,- все еще смеясь, сказал Клайд.- Смотрел я сейчас на тебя и думал: как приятно видеть, что Фред Стапльтон крепко размышляет на научные темы.
      - А что, я не размышлял? - оскорбился Фред.
      - Да нет, размышлял. Но тебе явно надоели рассуждения о метеоритах, и ты очень рад, что вспомнил вдруг о плесени. Скажи, разве не так?
      Фред задумчиво почесал затылок.
      - Нет, конечно, я и размышлял,- ответил он.- Но, понимаешь ли, все это чертовски сложно для меня. И я пришел к выводу, что Коротышка, наверно, прав. Тем более, что мне совершенно безразлично, как в действительности обстоит дело.
      - Ну, а плесень?
      - Э, братец-кролик, плесень особое дело,- убежденно ответил Фред. - Тут пахнет чем-то практическим. Я еще не знаю, чем именно, но все же это интересно. Что-то совсем новое, понимаешь? А все новое занимательно.
      - Даже если это относится к науке? - язвительно осведомился Джеймс.
      Клайд удивленно взглянул на него: откуда у простодушного Коротышки столько иронии, да еще и ядовитой?
      Но Фред даже не заметил ее.
      - А почему бы и нет? - спокойно отозвался он. - Очень занимательно, если, конечно, не надо сильно думать и утомляться. Мне в научном плане это противопоказано. Так что давай, Коротышечка, как можно популярнее. Итак, о твоей плесени. Она тоже космическая?..
      Джеймс вздохнул.
      - Да, я убежден, что она космическая,- сказал он твердо.
      - И ты можешь это доказать?
      - В пределах твоей возможности воспринимать доказательства,- улыбнулся Джеймс.- Впрочем, я думаю, что и тебе это будет интересно, Клайд,- обратился он к тому. - Чтобы не быть голословным, я кое-что припас. Вот, видишь? Это последние номера "Популар сайенс", журнала хотя и очень популярного, но толково излагающего научные проблемы... Что?
      Фред хлопнул себя по колену, словно убил надоедливого комара, и выразительно заявил:
      - Понимаю, понимаю... А я-то удивлялся, почему в сумках моего друга Джеймса Марчи будто набиты кирпичи! Оказывается, он изволил везти с собою духовную пищу - книги и журналы. Слушай, Коротышка, неужели тебе недостаточно того, что ты уже знаешь? Неужто ты не можешь хоть месяц обойтись без душеспасительного чтения? Посуди сам, ты и без того до отказа напичкан всяческими неудобоваримыми научными данными. Для чего ты брал с собой в отпуск, на природу, лишнюю тяжесть? Ну скажи?
      Джеймс смущенно поморгал глазами и ответил:
      - Но если бы я не взял с собой эти журналы, тогда не смог бы доказательно объяснить тебе относительно плесени...
      - Выходит, ты знал заранее, что найдешь ее? - саркастически осведомился Фред.
      - Нет, конечно,- совсем растерялся Джеймс,- я не знал этого. Но на всякий случай... мне, понимаешь ли, это всегда интересно... и потом, не такая уж тут тяжесть, чтобы стоило говорить о ней. Зато сейчас я все докажу!
      Клайд решил вмешаться, чтобы выручить Джеймса, иначе Фред мог бы еще долго изводить его.
      - Хватит разговоров! - заявил он безапелляционно. - Коротышка, давай доказательства. А ты, Фред, не приставай зря! Будто человеку нельзя взять с собой на отдых книги. Помалкивай, не суди по себе!
      - Да я ничего... я к слову,- пробормотал Фред, который не ожидал такого решительного отпора.
      Джеймс благодарно взглянул на Клайда. Он полистал страницы журнала, а Клайд невольно подумал: "Расчудесная ты божья коровка, милый Коротышка! Вот тебя чуточку поддержали, а ты уже и растрогался. Потому что для тебя нет ничего важнее твоей безудержной страсти к науке, потому что ты хороший, бесхитростный парень и, честное слово, тебя совсем нельзя обижать". И тут же вспомнил: а разве он сам еще днем не подшучивал над Коротышкой?.. "Нет, нет, не буду и я",-решил он в приступе вдруг овладевшей его нежности к голубоглазому ребенку с кудрявой бородкой.
      - Прежде всего,- начал Джеймс, доверчиво глядя на Клайда Тальбота и заложив пальцем нужную страницу журнала,- я хочу сказать, что в метеоритах уже не раз находили загадочные микроорганизмы, которые можно было считать только космическими, принесенными на Землю извне. Это для того, чтобы вы не думали, будто произошло что-то совершенно необычайное...
      - А мне-то казалось...- разочарованно произнес Фред.
      - Помолчи, Фред,- остановил его Клайд. Что касается его самого, то ему даже понравилось вступление Джеймса, которое исключало сенсационность их находки.
      - Вот, посмотрите, что напечатано по этому поводу в журнале,- продолжал Джеймс.- "Большой интерес вызвало, например, открытие в осколке метеорита, упавшего во Франции в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году, отпечатков одноклеточных водорослей размером около двухсот пятидесяти микронов. Всего было обнаружено пять видов таких водорослей, из которых четыре похожи на земные, а один решительно отличается от известных на Земле видов. Профессор Бернал считает, что мыслимы две гипотезы, объясняющие эту удивительную находку. Согласно первой, метеорит некогда был выброшен с поверхности какой-то планеты, на которой существовала жизнь. Значительно интереснее вторая его гипотеза. Некогда, предполагает Бернал, вместе с пылью при вулканическом извержении в межпланетное пространство могли быть выброшены микроорганизмы и споры. Блуждая в Солнечной системе, такие пылинки прилипли к какому-нибудь метеориту и вместе с ним попали на Землю..."
      - Не знаю, мне кажется, что, наоборот, интереснее первая гипотеза,- задумчиво сказал Клайд.
      Он смотрел на совсем уже ночное небо и с новым, неизведанным еще интересом вглядывался в привычные учоры созвездий. Вот эта, например, яркая звезда, меряющая неспокойным голубоватым светом: кто знает, может быть, она представляет собою затерянное в глубинах Вселенной иное Солнце, вокруг которого вращаются неведомые планеты... и среди них есть одна, где существует жизнь... и метеорит, найденный ими, был каким-то образом выброшен с нее... Бог мой, а сколько же может быть таких планет на далеком небе! Тысячи, миллионы, миллиарды!..
      - И мне думается, что первая более интересна,- ответил Джеймс. Он проследил взглядом, куда были направлены глаза Клайда, и вдруг заметил: - А у тебя тоже бывает так, Клайд?
      - Что именно?
      - Ну вот когда ты смотришь на небо и начинаешь раздумывать о том, как бесконечна Вселенная, и нет у нее ни конца ни края, и сколько ни смотри, везде рассыпаны звезды, и дальше звезды, и еще дальше... то у тебя начинает кружиться голова. Просто в голове какой-то туман, и уже ничего нельзя сообразить, все путается... Или это бывает только у меня?
      Голос Коротышки звучал удивительно беспомощно, как у запутавшегося ребенка, который с изумлением и страхом смотрит на непонятные, необъяснимые для него явления.
      Клайд снова посмотрел на небо, пробуя представить себе то, что говорил Джеймс, эту поразительную бесконечность Вселенной и глубину, из которой долетают до него маленькие лучики звезд, и широту, наполненную сиянием неисчислимых созвездий. Он вздрогнул: действительно кружится голова!
      - Нет, это не только у тебя, Коротышка,- ответил он убежденно.- Это, наверно, у всех. Понимаешь, слишком уж велик мир... а человек в нем такой крохотный, такой ничтожный... И пожалуй, самое поразительное то. что такое маленькое сущестзо, как человек, считает себя всегда самым центром Вселенной: все происходит только для него: и солнце светит для него, и звезды... А сам-то он ведь прямо ничто! Как поймешь это, как сообразишь, насколько велик весь мир, так волей-неволей и закружится голова.
      Фред неожиданно зашевелился, будто проснулся.
      - Опять вы занялись теоретическими разговорами? - недовольно проговорил он.- Пошла такая заумь, что и в самом деле может закружиться голова. Охота вам мозги сушить: "бесконечность, Вселенная"!.. Коротышка, давай дальше, про твою плесень, а то так и заснуть можно...
      - Что ты, кажется, уже и сделал,- отметил между прочим Клайд, неохотно возвращаясь к действительности.
      Фред фыркнул, но промолчал.
      - Вот еще один пример, - снова заговорил Джеймс Марчи без особенного пыла, как по обязанности. Перед этим он внимательно, как бы недоверчиво смотрел на Фреда, будто удивляясь, что ему может казаться неинтересным их разговор с Клайдом. Потом он чуть-чуть, очень деликатно пожал плечами и вернулся к теме.- Это тоже из журнала, слушайте. "Микроорганизмы из космоса живут и сейчас, сегодня, в одной из лабораторий Геологического управления Соединенных Штатов. Здесь, в термостатах с неизменной и наиболее благоприятной температурой им предоставлена жилищная площадь в виде нескольких чашек Петри с питательной средой. Их предки прилетели на Землю из межпланетного пространства внутри большого метеорита, известного под именем Муррейского. Стремясь найти следы жизни в космических объектах, научный сотрудник Геологического управления микробиолог доктор Сислер отбил кусок этого метеорита..."
      - Совсем как ты, Коротышка,- с удовлетворением заметил Клайд.- Ну и умница!
      - Ничего особенного,- отмахнулся Джеймс.- Да, так вот: "Он раздробил его внутреннюю часть, не подвергавшуюся воздействию высокой температуры, возникшей при полете сквозь атмосферу, и "поселил" полученную пыль на питательный студень. Вскоре после посева на поверхности студня среди безжизненных каменных пылинок появились и стали расти колонии живых клеток - организмов внеземного происхождения. С тысяча девятьсот шестьдесят первого года, времени первоначального посева пыли, эти колонии развиваются дальше и дальше уже в земных условиях".
      - А ты, Коротышка, не раздроблял внутреннюю часть твоего метеорита,- заметил внимательно на этот раз слушавший Фред Стапльтон.
      - Зачем же мне было это делать, если плесень была прямо на изломе осколка? - резонно возразил Джеймс. - Я ее просто пересадил. И, заметь, она растет! Кстати, неплохо бы посмотреть, как она там,- вдруг забеспокоился он.
      - Успеешь, успеешь. Есть у тебя что-нибудь еще? - настойчиво осведомился Фред.
      - Да, успеешь,- озабоченно пробормотал Джеймс.- А вдруг там что-нибудь новое?.. Ну ладно, у меня осталось немного. Вот еще интересные сведения, на этот раз уже из Советской России...
      - Большевики тоже занимаются этим? - искренне поразился Фред.
      - А почему бы и нет? - возразил Клайд.- Делают же они ракеты, спутники и запускают космонавтов в межпланетное пространство.
      - Ну, это все для пропаганды,- отмахнулся Фред.- А что большевики занимаются наукой - впервые слышу!
      - Если они делают ракеты и запускают космонавтов, то тут, видишь ли, без науки не обойдешься,- вразумительно сказал Джеймс.
      - Будем еще об этом спорить! - воскликнул Фред. - Ты мне про плесень давай!
      - Так вот о чем тут речь, - начал Джеймс, дымя трубкой. "Ученые из Туркменистана Байриев и Мамедов провели в тысяча девятьсот шестидесятом году очень интересный эксперимент с обломками Сихотэ-Алинского метеорита, упавшего на Землю в тысяча девятьсот сорок седьмом году. Они также раздробили один из осколков и посеяли полученную пыль в питательный бульон. После вторых суток в бульоне появилась едва заметная тонкая микропленка. Под микроскопом было установлено, что в ней находятся подвижные микробы, живые существа из космоса. Они похожи на так называемые озокеритовые палочки. Ученые назвали их "метеоритные палочки". Они выделяют жироподобное вещество матово-белого цвета с особым блеском. А их колонии образуют даже генеративные нити, отчетливо заметные под микроскопом. Метеоритные палочки продолжают успешно развиваться уже во многих поколениях". Следовательно,- заключил Джеймс,находка живых микроорганизмов в метеоритах вовсе не исключительна, что я и хотел вам доказать,
      У костра воцарилось молчание. Прогоравшие ветки покрывались серой золой, под которой все еще просвечивали багровые жаркие угли. От леса надвигалась заметная прохлада, будто деревья влажно дышали медленно распространявшимся холодком. И небо, казалось, опустилось ниже и глубже, раскрыв темно-синюю чашу над лесом и склонами, откуда все так же безумолчно журчала вода безымянной речушки. Только теиерь это журчание стало намного слышнее, будто речушка приблизилась к костру. От зенита к горизонту промелькнула яркая, огненная линия. Она прочертила все небо, как неожиданно возникшая ракета, и так же неожиданно закончила свой путь за темным лесом.
      - Тоже метеорит,- тихо сказал Клайд.- И может быть, тоже с какими-то космическими микроорганизмами, а, Джеймс, как ты думаешь?
      - Что я могу думать? - так же вполголоса ответил тот, не отрывая взгляда от неба, словно стремясь все еще увидеть какой-то след промелькнувшей огненной линии.- Это происходит не по расписанию. Тем интереснее наша находка...
      Фред недовольно поморщился.
      - Интереснее, интереснее,- пренебрежительно заметил он.Пока ты, Коротышка, не наговорил всего этого, мне и в самом деле казалось, что твоя плесень чего-то стоит. А если, как ты утверждаешь, дело оказывается совсем обыкновенным и похожим на всякие научные штучки, то, знаешь, скажу тебе по-дружески: грош всему этому цена. Я-то думал, что вот, мол, мы всех поразим, убьем наповал невероятным сообщением. А выходит, тут вообще не о чем разговаривать. Пойду-ка я лучше спать,- закончил он, утратив, очевидно, всякий интерес к метеориту и его содержимому.
      Джеймс Марчи немного помолчал. В гаснущих отблесках костра Клайд заметил, как изменилось выражение его лица - стало вдруг напряженным, будто он что-то хотел сказать и не решался. "Удивительно,- подумал Клайд,- а ведь у нашего Коротышки, оказывается, есть в рукаве еще какой-то фокус! Только какой?.."
      Фред уже поднимался с земли все еще с видом напрасно потревоженного человека, когда Джеймс протянул к нему руку с трубкой и спросил:
      - А тебе и вправду хотелось необычного? Этакого сенсационного, о чем никто даже и не догадывается?
      - Ну, я не знаю, - пожал Фред плечами,- но в таких делах сенсация никогда не вредит. Это я знаю по собственному опыту. А ты что, хочешь пересмотреть свои позиции?
      - Нет,- серьезно ответил Джеймс.- Мои позиции остаются такими же самыми. Но...
      - Да в чем дело, Коротышка?
      - Тебе хочется обязательно сенсации, - будто все еще взвешивая свои слова, сказал Джеймс. - Ладно, получай ее!
      Эти его слова прозвучали резко и стремительно, как неожиданный удар, тем более неожиданный, что нанес его Джеймс Марчи.
      - Что?
      - О чем ты, Джеймс?
      Оба восклицания выражали крайнее удивление. Фред настыл вполоборота к Джеймсу, Клайд оперся руками о землю. Ну, ну, Коротышечка, покажи-ка ему!
      Джеймс размеренно и четко повторил:
      - Тебе хочется сенсации, Фред? Ну что ж, сейчас ты ее получишь!
      Фред снова уселся на землю около костра. В самом деле, он был изумлен настолько, что даже забыл о своем намерении идти спать. Клайд подкинул ветвей в костер, не потому, что ему было холодно, а для того, чтобы лучше ридеть лицо Коротышки. Пламя сразу же вспыхнуло.
      - Я сказал вам, - начал Джеймс Марчи, - что открытие микроорганизмов в метеоритах вовсе не ново. И это, конечно, именно так...
      - Так в чем же тут сенсация? - нетерпеливо спросил Фред.
      - Погоди, погоди, не перебивай,- оборвал его Клайд.
      Фред недовольно засопел, но промолчал.
      - Но я сказал вам еще не все,- продолжал Джеймс.- Все находки, о которых я говорил, были сделаны в каменных метеоритах, которые называются углистыми хондритами...
      - Опять новые названия, - пробормотал Фред.
      Клайд выразительно толкнул его ногой.
      - Нет, тут дело не в названиях,- спокойно объяснил Джеймс.- Дело в том, что никогда и никто не находил микроорганизмы в железных метеоритах. И это потому, что такие железные метеориты не могли содержать живые организмы, так как когда-то раньше они были в расплавленном состоянии. Температура их была около двух тысяч градусов. И конечно, в них не могли быть никакие микроорганизмы, это совершенно понятно: они все сгорели бы еще перед тем, как метеорит оказался в межпланетном пространстве. А в нашем метеорите такие живые организмы есть, они в его середине, и это противоречит всем научным данным. Вот тебе, Фред, и сенсация. Я не хотел пока что говорить об этом, так как мне хотелось сначала все проверить. Но ведь они уже пустили корешки - значит, живые! И потом, уж очень ты, Фред, добивался необычного... Вот я и решил сказать.
      - Да-а,- неуверенно ответил Фред Стапльтон,- это, конечно, меняет дело... если ты не ошибаешься, Коротышка.
      Джеймс вспыхнул.
      - Я достаточно все обдумал, чтобы ошибаться, - обиженно сказал он. - Это ясно, как дважды два-четыре!
      - Подожди, Джеймс,- вмешался Клайд.- У меня есть несколько вопросов относительно того, что ты сказал.
      - Какие именно?
      - Прежде всего вообще откуда в твоем метеорите могли взяться микроорганизмы... ну, эта плесень, что ли, если, как ты говоришь, он был в расплавленном состоянии? Почему эта штука не сгорела тогда?
      Джеймс развел руками.
      - Этого я пока что и сам не понимаю,- ответил он сокрушенно.- Может быть, это были термофильные организмы...
      - Какие? - удивился Фред.
      - Ну, это, значит, такие, которые любят тепло и могут переносить очень высокие температуры. Знаешь, есть такие бактерии и разные микроорганизмы, которые прекрасно чувствуют себя даже в кипящей воде.
      - Черт тебя знает, Коротышка, тебе известно буквально все! - поразился Фред. - Как у тебя в голове помещается столько никому не нужных сведений?
      - Не такие уж они ненужные,- отпарировал Клайд за Джеймса, который, он это видел, уже готов был обидеться.- Не такие ненужные, если могут что-то объяснить даже тебе, самоуверенному дикарю... Но, но, только не оскорбляйся! - добавил он внушительно, так как Фред возмущенно хотел было возражать.- Ведь ты сам недавно декларировал свою "пещерность", я только сделал необходимые выводы... А теперь вот что, Джеймс, по сути. Одно дело - температура кипящей воды, она достигает всего...
      - Ста градусов,- ответил с гордостью Фред.- Думаешь, я этого не знаю? В термосах "Бульвер и компания" в рекламном проспекте прямо так и написано: "Налейте кипящую стоградусную воду в наш термос - и за двенадцать часов она практически не изменит своей температуры". Не такой уж я дикарь, чтобы не знать элементарных вещей!
      - Ладно, ладно,- усмехаясь, сказал Клайд,- ты не дикарь, ты просто практик, не терпящий теоретических рассуждений.
      - Совершенно точно сказано, дорогой Клайд,- удовлетворенно ответил Фред, одаряя собеседника чарующей улыбкой.
      - Я уже понял твой вопрос, Клайд,- сказал тем временем Джеймс Марчи.- Сто градусов - не две тысячи, да?
      - Именно так.
      - А почему не допустить, что плесень проникла в метеорит, уже когда он охладился? В ту самую трещинку, по которой я разбил его? - выразил предположение Джеймс, у которого, казалось, был всегда приготовлен нужный ответ.
      - И она способна была перенести адский холод в межпланетном пространстве, да еще бог знает какой срок? - с сомнением заметил Клайд.
      - Почему бы и нет? - живо возразил Джеймс.- Могут быть организмы, которые превосходно переносят и очень сильный холод. Кроме того, посмотри...- Он лихорадочно перелистал страницы журнала, приблизив его к самому огню костра.- Вот, вот! "Немецкий бактериолог Домбровский опубликовал недавно свою работу, в которой пишет, что ему удалось выделить из пермских наслоений и оживить бактерии, сохранявшиеся в щелях соединений известняка более двухсот двадцати пяти миллионов лет. Эти оживленные бактерии очень схожи с ныне существующими под названием "бациллус циркулянс", но значительно активнее: они могут расщеплять сахар, тогда как современные нам разновидности делать это не в состоянии". Как видишь, дело тут не в сроках, так как наш метеорит мог путешествовать во Вселенной и значительно меньше...
      - Но и больше тоже?
      - Ну конечно,- согласился Джеймс, откладывая журнал.- Но, в общем, сроки тут ничего не решают.
      - Хорошо, допустим, что это так,- возобновил свою атаку Клайд.- Почему ты считаешь, что твоя плесень обязательно пришла к нам на Землю из других миров?
      - То есть как это? - обеспокоенно поднял брови Джеймс.
      Фред громко свистнул и с любопытством уставился на Клайда.
      - Вот уж не ожидал, что ты снова будешь все подвергать сомнению, - сказал он недоуменно.- Это что же, вроде сказочки про белого бычка? Что ты хочешь сказать, в самом деле?