"Джеймс, но ведь это неправда,- почти беззвучно прошептала Мэджи.- Мне совсем не нужно было слушать Фреда, если бы Джеймс не молчал, а говорил то, что написал потом!" И тут же ее что-то больно кольнуло: "Нет, Джеймс был прав, потому что тогда я любила Фреда... или думала, что люблю, и, наверно, в то время не прислушивалась бы к словам Джеймса: ведь тогда и в самом деле он казался смешным, застенчиво-робким и неуклюжим..."
      Холодный ветер снова заставил ее поежиться и она безуспешно попыталась плотнее укрыться одеялом...
      И разве кто-нибудь мог даже подумать, что Джеймс Марчи, маленький, вечно смущающийся Коротышка, может так красиво и страшно серьезно писать письма девушке, которую он почему-то полюбил? "А ведь он и вправду полюбил меня,- подумала еще Мэджи, и от этого у нее сильнее забилось сердце.- Нет, нет, даже если это и было так, то тогда казалось совершенно невероятным",- снова вздохнула она, склоняясь над третьим, и последним письмом Джеймса.
      "Я знал, знал, что это будет так! Он и раньше был такой же легкомысленный. Но я не верил, знал, но не верил. А может быть, тайком и верил: ведь если он уйдет, думал я, то Мэджи будет уже не с ним. А с кем же тогда? Разве она, размышлял я, когда-нибудь сможет обратить внимание на такого, как я?.. И вдруг она сама сказала мне то заветное, о чем я не смел даже мечтать! Мэджи, дорогая, любимая! Я стал сейчас очень сильный, такой сильный, что мне даже самому страшно. Я могу теперь перевернуть весь мир! Мне хочется сделать что-то небывалое, и я сделаю это для того, чтобы быть достойным любви моей мечты, моей Мэджи!.. Уже темно и ночь, я пишу эти строки при свете карманного фонарика, чтобы не потревожить Клайда. Он спокойно спит, а я не могу!.. Сегодня вечером я решился сделать это. Я убежден, что фиолетовая плесень приобретает свой одуряющий запах и убивает живые существа под влиянием мутации. А причиной мутации служит табачный пепел, как это ни странно, но совершенно очевидно. И я сегодня вечером украдкой насыпал пепел из трубки на излом метеорита, на плесень, которая густо образовалась на нем. Что выйдет из этого, я еще не знаю. Должно быть, результат будет очень сильный, так как в изломе много плесени, не так, как на моих блюдечках, куда я раньше случайно насыпал пепел. Завтра утром я проверю. Если будет так, как я думаю, то этот эксперимент я посвящу Мэджи. Ведь тогда я сделаю изумительное открытие! Изумительное, хотя и очень опасное. С ним придется быть исключительно осторожным, так как плесень, вероятно, будет оказывать губительное действие не только на насекомых и маленьких зверьков, вроде погибшей мыши, но и на других, крупных животных, думаю, что и на человека. Тогда я запечатаю образцы фиолетовой плесени и передам их для исследования специалистам. Только кому? Нужно сделать так, чтобы это не повредило людям, чтобы сильное действие плесени послужило им на пользу. Как знать: теперь многие болезни лечат, например, ядом - и пчелиным и змеиным. Может быть, найдется такое же применение и фиолетовой плесени... Ну, это пока еще только мои предположения, хотя я и убежден в их правильности. А главное - Мэджи! Если мой эксперимент удастся, то она увидит, что я не только смешной чудак, но у меня есть и настоящие идеи. И тогда... Ах, как мне хочется, чтобы мой опыт оказался удачным! Завтра утром все решится. Завтра утром..."
      Мэджи дважды перечитала эти лихорадочные строки, все больше волнуясь. Клайд был прав в своих предположениях: Джеймс поступил именно так, как она думала. Он пошел на огромный риск - и пошел ради нее. Его опыт удался, но какою ценой!
      Она многого не понимала из того, что написал Джеймс. Мутация, например, и почему безобидный пепел из трубки мог вызывать страшные свойства плесени? Клайд и Джеймс - особенно Джеймс во время их вечерней прогулки - рассказывали ей обо всем этом, но их объяснения были для девушки слишком запутанными и сложными. Она тогда делала вид, что понимала. Но слишком уж мвого она думала в эти минуты совсем о другом - о Фреде Стапльтоне и его загадочном, как ей казалось тогда, поведении. А загадочного-то ничего и не было: просто она надоела Фреду... Снова боль царапнула ее сердце. И тут же она вспомнила о том, что ей говорил Клайд, отдавая цисьма Джеймса: "Это его частные записи, в них нет ничего о метеорите и космической плесени". Как же нет? Должно быть, Клайд не прочитал последнего письма Джеймса. А ведь в нем...
      Мэджи решительно отбросила одеяло, закутывавшее ее ноги. Нужно немедленно рассказать Клайду об этом письме, где Джеймс говорил о своих планах и намерениях. Это именно то, что интересует Клайда. Он говорил, что Фред что-то задумал, а что? Это было ей неизвестно; впрочем, сам Клайд как будто тоже не знал. Но Мэджи почему-то теперь верила больше Клайду с его немногословными пояснениями, чем красноречивому Фреду.
      Она откинула полог палатки. Ветер с новой силой ударил ей в лицо. Казалось, он только и ждал подходящей минуты, чтобы ворваться в палатку, холодом и сыростью охватить ее и без того озябшее тело. Но Мэджи даже не задумалась об этом, сейчас ей были безразличны и холод, и резкие порывы сорвавшегося с цепи ветра. Она твердо знала, что должна была сделать.
      Выбежав из палатки и с трудом удерживая одной рукой срывавшееся под ударами ветра пальто, она крепко держала другой тетрадь с записями Джеймса, с его последним письмом.
      Девушка крикнула:
      - Алло, Клайд! Где вы?
      Из соседней палатки донеслось приглушенное:
      - Я здесь. Что случилось, Мэджи?
      - Ой, мне нужно вам что-то рассказать! Это очень важно. Можно, я сейчас зайду к вам?
      И, не ожидая ответа, она вбежала в палатку Клайда, изумленно смотревшего на нее.
      Но он был в палатке не один. Вместе с ним сидел и Фред Стапльтон, и они, очевидно, о чем-то оживленно разговаривали.
      30
      Мэджи немного растерялась: она никак не ожидала, что Клайд будет не один, а с Фредом.
      Но Клайд очень приветливо сказал ей, подвигаясь к изголовью своей койки, где он сидел:
      - Да вы садитесь, Мэджи. Удобного кресла для приема дам тут, конечно, нет, но можно присесть и на этой постели, так что не стесняйтесь. Вот так,- добавил он, видя, как девушка неуверенно присела на походную койку.- А ветер-то какой поднялся за ночь и не утихает. Наверно, вы замерзаете, бедняжка? Я уже напялил на себя все теплое, что только было, и все равно холодно... - Он говорил фразу за фразой, почти не останавливаясь, и Мэджи понимала, что умный Клайд сразу же заметил ее смущение и ведет этот разговор для того, чтобы она пришла в себя от неожиданности. "Спасибо, Клайд,- подумала Мэджи,- это очень мило с вашей стороны; только, может быть, мне и не надо говорить о дневнике Джеймса, может быть, Фред, который так вопросительно смотрит на меня, и не должен знать, что я читала его?.."
      - Да, очень холодно,- механически ответила она, пытаясь сообразить, как ей вести себя и закутываясь плотнее в пальто.
      И правда, должна ли она говорить о том, что привело ее сюда? Мэджи чувствовала, что Фред Стапльтон почему-то настороженно и неодобрительно относится к ней. Почему? Разве она была виновата в том, что сломались их отношения? И тем более поэтому она была благодарна Клайду за его участливое внимание.
      - Так что же случилось, Мэджи? - продолжал все в таком же тоне Клайд Тальбот.- Вы прочитали записи Джеймса, да? Я внимательно просмотрел его дневник, но там не оказалось ничего особенно интересного. Он писал его, видно, еще тогда, раньше, до находки метеорита. А что вы узнали?
      Выходит, она может говорить, не стесняясь присутствия Фреда! Девушка облегченно вздохнула и ответила:
      - Там три... ну, письма, что ли. Два совсем личные...
      - Так я и думал и потому не читал их целиком,- подтвердил Клайд.
      - Да, зато третье... оно рассказывает о том, что Джеймс собирался делать с метеоритом. Я не знаю... мне кажется, что это важно...- Мэджи подала Клайду тетрадь, открыв ее на третьем письме.
      Глаза Клайда заинтересованно блеснули.
      - Да,- пробормотал он, читая,- мне надо было начать именно с этого письма. Это действительно очень важно!
      Фред Стапльтон нетерпеливо нагнулся над его плечом.
      - Что там такого важного? - спросил он и досадливо дсбавпл: - Вечно вы разговариваете загадками, черт возьми!
      - В том-то и дело, что никаких загадок уже нет,- ответил Клайд.- Вот, послушай сам.
      Он прочитал вслух третье письмо Джеймса, подчеркивая то, что касалось злополучного опыта. Но Мэджи заметила, что не менее выразительно он читал и слова Джеймса Марчи о том, как он собирался поступать дальше, если опыт даст нужный результат. Она удивленно посмотрела на Клайда: неужто и это имеет какое-то значение?
      Фред Стапльтон внимательно слушал, рассеянно покусывая стебелек травы, который он мял в руке.
      Когда Клайд закончил читать последние строки письма, он иронически усмехнулся.
      - И это все? - осведомился Фред и пренебрежительно отбросил стебелек травы, словно потерял к нему вместе с письмом Джеймса всякий интерес.
      - То есть как "все"? - с недоумением переспросил Клайд.Тебе мало?
      Фред ленивым движением достал из кармана сигарету ц медлительно закурил ее, не глядя ни на кого. Выпустив наконец большое облако дыма, он небрежно сказал:
      - Во всем этом нет ничего нового. Ведь мы с тобой так и предполагали, Клайд.
      - Да, но ведь в письме все подтверждается. И это писал сам Джеймс! - удивленно ответил Клайд.
      - Ну и что же? - Голос Фреда выражал полное безразличие.Решительно ничего нового! Заметно, конечно, что Коротышка безнадежно влюбился... Я даже не знал, что он на это способен. Ну, скажем, это новое. Но не чересчур важное,- добавил он, искоса взглянув на Мэджи.- Разве что для его любви,презрительно поджал он губы.
      Мэджи с трудом сдержала возглас возмущения: никогда, никогда она не думала, что Фред Стапльтон может так пренебрежительно относиться даже не к ней, а к тому, что писал Джеймс Марчи! Ведь это был его друг! И, кроме того, неужели Фред не понимает: совсем не потому она, прочитав третье письмо, прибежала к Клайду, что считала важными слова Джеймса о любви! Нет же, нет, она думала, что важно не это, а рассказ о том, как Джеймс размышлял о своем опыте с плесенью, да еще и написанный им самим!.. Но она сдержалась и ничего не сказала, хоть ее губы дрожали от негодования; не надо, не надо ничего возражать, не нужно ничего говорить: ведь каждому понятно, что Фред бросает эти нехорошие, обидные слова только со злости...
      Клайд с упреком взглянул на Фреда.
      - Думаю, что ты неправ. Дело не в том, как относился Джеймс к...- Он слегка замялся, ему не хотелось называть имени Мэджи, и она была благодарна ему за это.- Ну, словом, речь не об этом. Прежде всего важно, что мы предполагали верно, что так и поступил Джеймс, как мы решили. Это раз. Во-вторых, важно, как Джеймс сам относился к своему открытию. Вообще, естественно, именно в этом нет ничего нового: мы всегда знали, как Джеймс Марчи, наш Коротышка, любил людей и как он стремился делать для них самое хорошее, на что он был способен. Так это или не так, Фред?
      Фред Стапльтон молча пожал плечами. Он выразил согласие, но оно было неохотным, как бы вынужденным. Клайд, видимо, не обратил внимания на это. Он продолжал:
      - Как видишь, мы обязаны относиться к письму Джеймса как к завещанию, что ли. Во всяком случае, мы должны с ним считаться. Поэтому после него мы не можем без серьезного обсуждения согласиться с твоими предложениями.
      Предложения Фреда Стапльтона? Очевидно, именно о них Фред говорил с Клайдом, когда она ворвалась в палатку, догадалась Мэджи. Может быть, именно это имел в виду Клайд, когда сказал ей о том, что Фред что-то задумал? Она быстро взглянула на Фреда и заметила, что он недовольно покосился на нее. Значит, ее догадка была правильной. И оттого, что уже не она смущается, как при начале разговора, а неловко чувствовал себя Фред, у Мэджи отлегло от души.
      Фред тем временем неохотно сказал:
      - Этот разговор можно бы и отложить...
      - Нет, почему же откладывать? - живо удивился Клайд.- Я не думаю, что Мэджи может нам помешать, если ты говоришь об этом. Сейчас я ей объясню, в чем дело...
      - А может быть, я лучше уйду, пока вы поговорите с Фредом? - как можно более искренним тоном заметила Мэджи, пряча свое отчаянное желание остаться и послушать. Она даже приподнялась с походной койки, натягивая плотнее пальто, словно ужа готовясь выйти из палатки.
      - Нет, нет, зачем же? - Клайд усадил ее обратно.- Там ветер гудит еще сильнее, к чему вам мерзнуть в одиночестве? А что касается предложений Фреда, то в них, право же, с моей точки зрения, нет ничего тайного. Ведь правда, Фред? - обратился он к тому.- Мэджи ведь накрепко вошла в нашу жизнь... после смерти Джеймса хотя бы,- добавил он с горечью.
      Фред снова пожал плечами. Все так же неохотно он сказал:
      - Если ты настаиваешь... А я-то был удивлен, когда услышал от тебя слово "мы": "мы должны", "мы не можем"... Хоть я и не понимаю, какое она имеет отношение к метеориту и всему, связанному с ним? Нашел-то ведь его Джеймс...
      - Ну, Фред, если уж на то пошло, то и ты тоже имеешь весьма приблизительное к нему отношение,- резко возразил Клайд.- И не раз, помнится мне, заявлял даже, что этот вопрос тебя совершенно не интересует. Ведь так, я не выдумываю?
      Фред поморщился.
      - К чему все эти разговоры? - сказал он.- Если тебе так хочется, то мне все равно. Я только считаю...
      - Что ты считаешь? - иронически осведомился Клайд, как бы мельком взглянув на Мэджи, которая нерешительно повторила:
      - Правда, мне, наверно, лучше уйти...
      - Нет, нет, не нужно... Так что же ты считаешь, Фред?
      - Ничего,- отрезал грубо Фред, недовольно приминая о подошву ботинка недокуренную сигарету.- Я уже сказал, что мне все равно.
      - Ну вот, Мэджи,- удовлетворенно сказал Клаид, обращаясь уже к девушке.- Чтобы вам стало все ясно, Фред только что предложил мне продать космическую плесень Джеймса Марчи.
      - Как - продать? - изумилась она. Это было для нее совершенно неожиданно.
      Клайд усмехнулся. "Милая, бесхитростная девочка,- подумал он.- "Как - продать"!"
      - Да очень просто,- уже серьезно сказал он.- Фред считает, что на этом можно хорошо заработать.
      - Безусловно,- подтвердил тот убежденно.- И было бы гораздо лучше, если бы ты в порыве глупой мести, что ли, не бросил блюдечки с плесенью в огонь. Очень несуразный поступок, как я тебе тогда и доказывал.
      - Да, ты что-то говорил в этом роде,- хмуро согласился Клайд.- Но я не жалею, что поступил так.
      - Потому что у тебя непрактичная голова. Я всегда это говорил. Даже Джеймс и тот...
      - Замолчи! - вспылил Клайд. Чтобы сдержать себя, он старательно закурил. У него еще дрожали руки, когда он, овладев собой, заговорил снова после неприятной паузы: - Пожалуйста, оставь в покое Джеймса. Его нет - и не тормоши его память. Прошу тебя, не нужно, Фред,- сказал он уже примирительно.
      - Да ведь я ничего,- ответил тот с удивлением. Вероятно, его несколько испугала неожиданная вспышка Клайда.- Я хотел...
      - Не надо, не надо, Фред! Давай говорить по сути. Так вот, Мэджи, он предложил продать космическую плесень Джеймса, которая все еще находится в метеорите, для того чтобы из нее извлекали ядовитые вещества. Фред считает, что такое предприятие может дать изрядную прибыль. Так я понял тебя, Фред?
      - Ты понял меня совершенно правильно.- Глаза Фреда Стапльтона загорелись.
      Так бывало всегда, когда он садился на своего излюбленного конька и с увлечением начинал рассуждать о вдруг зародившихся у него идеях и планах молниеносного обогащения. В такие минуты на него уже не действовали никакие тормоза, он не признавал ни доводов, ни возражений своих собеседников. Горячо и страстно он доказывал, что все зависит только от удачного момента, от мертвой хватки и твердого желания победить в этой чертовой схватке молодого и энергичного, полного сил и настойчивости дельца, у которого пока еще нет нужного количества денег, с косной инертностью тех, кто уже имеет уйму долларов, но именно потому относится с опаской к смелым, оригинальным идеям. "А разве кому-нибудь удавалось разбогатеть иначе,- говорил он,- чем с боем? Только их надо зацепить за живое,- твердил он,- заставить раскошелиться, от этого будет только польза и для них, и, естественно, для молодого дельца, перед которым именно так могут открыться новые деловые перспективы. Смелость и отвага,-говорил Фред Стапльтон, и его взгляд при этом становился жестким и острым, как отточенный нож,- нужны не только генералам и адмиралам на войне, но еще больше для того, кто твердо решил стать настоящим бизнесменом".
      - Я еще не решил окончательно,- продолжал Фред,- какую из крупных компаний мы заставим вложить деньги в наше предприятие. Ведь мы полные хозяева открытия, и никакой конкуренции опасаться не приходится. Эх, если бы у меня самого были нужные деньги, чтобы не делиться с акулами! Да разве я не взялся бы вести дело самостоятельно? - вздохнул он.- Но ничего не сделаешь. Придется идти на дележку, эти крупные акулы своего не упустят...
      Клайд взглянул на Мэджи. Она робко сидела на краю постели, закутавшись в пальто, и напоминала испуганную девочку, которая беспомощно вслушивается в сложные и запутанные рассуждения, ничего в них не понимая. Она знала, что речь идет о каких-то коммерческих операциях, смысл которых до нее, очевидно, не доходил. Но вместе с тем, она отчетливо соображала, что Фред Стапльтон говорит о страшной фиолетовой плесени, которая погубила Джеймса, хочет каким-то образом заработать на этом злополучном открытии умершего друга, и от этого ее охватывало ощущение чего-то неприятного, пугающего. Конечно, Фред может убедить Клайда делать с плесенью все, что ему угодно, он лучше знает это; но зачем же, зачем так сразу, едва лишь они похоронили Джеймса Марчи?.. Почему он так спешит, будто и не было этих ужасных двух дней?.. И она украдкой почти пугливо посматривала, на Фреда Стапльтона, поражаясь его удивительному равнодушию к тому, что казалось ей самым важным, непереносимо тяжелым.
      - Ладно, Фред,- услышала она голос Клайда.- Мне понятны твои планы. Но объясни мне, пожалуйста, почему ты так уверен в том, что компании, о которых ты говоришь, так уж сильно заинтересуются твоим предложением? Почему и зачем им может быть нужна космическая плесень Джеймса Марчи? Вот это я хотел бы уразуметь.
      31
      Фред Стапльтон удивленно всплеснул руками.
      - Ну, брат ты мой, до чего же ты недогадлив,- резко ответил он.- Да это проще, чем вареное яйцо!.. Черт, как же все-таки стало холодно от этого дурацкого ветра! Слушай, может быть, лучше хорошенько развести костер, что ли? Сейчас я тебе объясню эту механику, а потом давай возьмемся за обед или ужин, все равно сегодня ничего не поймешь, что к чему, все перепуталось...
      Он неодобрительно покачал головой, как бы выражая этим свое полное несогласие с нарушением распорядка дня. И Мэджи снова вздрогнула, с ужасом взглянув на него. Она заметила, что и лицо Клайда словно передернулось. Но он промолчал и только насупился.
      - Так вот,- продолжал Фред как ни в чем не бывало.- Тут и объяснять-то нечего. Ты, должно быть, знаешь, что такое всяческие яды для уничтожения насекомых и мелких вредителей. Это очень доходное производство, которое приносит огромные прибыли. Я вел дела с рекламой таких вещей. И мне сразу же, еще после того как космическая плесень впервые убила насекомых, стало ясно, что к этому можно приложить руки. И очень здорово! Соль в том, что такого сорта яды действуют либо на насекомых - ну, паразитов, мух, комаров, да и то не на всех сразу,- либо на грызунов: мышей, крыс и прочее. А плесень убивает и тех и других! Понятно? Это сенсационное открытие, которое обогатит фирму-производителя, конечно, при хорошей рекламе. Но здесь-то уж я собаку съел! Да ведь такая фирма, которая получит право распоряжаться нашей плесенью, задавит всех конкурентов, ты только пойми. Не надо покупать отдельно средства от насекомых и грызунов; у хозяйки в доме в ее руках одинединственный пакет, который годится для всех целей!.. Один пакетик!
      Он с торжествующим видом показал пальцами рук размер предполагаемого пакета, и этот пакет был действительно маленьким. Лицо Фреда излучало полное удовлетворение, словно он уже и вправду держал пакет в своих руках.
      Клайд быстро ответил ему:
      - Но плесень, как ты знаешь, способна действовать не только на насекомых и мышей... И мы в этом, к сожалению, горько убедились. Что получится, если она будет отравлять людей? А это, очевидно, именно так... Что-то ты, Фред, тут не додумал. Получается чепуха, и очень опасная. Будто ты сам этого не понимаешь.
      Фред Стапльтон с видимым сожалением посмотрел на него.
      - Это ты не понимаешь элементарных вещей! Ты скажи: разве плесень действовала так с самого начала, в блюдечках? Конечно, нет! Все дело в том, как ее обработать. Ну, сделать эту, как ее, мутацию. Понимаешь? Я и сам сразу начал было сомневаться. Конечно, если в плесень насыпать целую уйму пепла, то картина будет невеселая. А если немного, то ее действия будет хватать только на мелочь - насекомых, мышей и прочее...
      - Я вижу, ты солидно подготовился к разговору,- вставил Клайд.- Обдумал все возможности. С научной точки зрения.
      - А как же? - усмехнулся Фред с довольным видом.- Уж если я за что-нибудь берусь, то будь уверен! И я не собираюсь повторять глупых экспериментов, которыми погубил себя Коротышка... Очень-то мне нужно...- Он спохватился, что сказал лишнее, переборщид в доводах. Как бы извиняясь, Фред проговорил уже другим тоном: - Все это очень грустно, Клайд, и мне бесконечно жаль, что так произошло. Если бы Джеймс хоть немного прислушивался к добрым советам, все было бы совсем иначе. Но то, что было, то было. Мы ничего не можем здесь исправить. И, думаю, было бы очень глупо, если бы мы упустили вдобавок и реальную, практическую возможность использовать его открытие... хоть оно и привело к таким тяжелым результатам...
      Фред вздохнул с сокрушенным видом. Но внимательно смотревшая на него Мэджи безошибочно почувствовала, что и его вздох и сокрушенный вид были только внешней данью, чем-то вроде запоздалой вежливости, предназначенной для его слушателей, для них. На самом деле Фред Стапльтон был слишком поглощен своими планами, чтобы всерьез горевать о Джеймсе. Она видела, что и Клайд Тальбот понимает это. Его насупившееся, хмурое лицо выражало явное недоверие к грустным словам, которые произносил Фред. Мэджи очень хотела сказать что-то решительное, даже потребовать от Фреда, чтобы он по крайней мере не пробовал притворяться - ведь это ни к чему и он сам понимает, что это так. Зачем же он говорит, словно напоказ, так бездушно, наигранно, как плохой актер?.. И все же она и на этот раз промолчала, ей не хватало смелости сказать то, что она думала о Фреде Стапльтоне; она возмущалась своим молчанием, оно казалось ей оскорбительным для памяти милого, чудесного Джеймса Марчи, который, наверно, не перенес бы таких ненужных, неискренних слов... если бы он был жив!.. Она закусила губы и все же промолчала, как и раньше.
      - Значит, по этой причине ты и считал, что мне не надо было сжигать блюдца с той плесенью? - спросил после паузы Клайд, будто не слышав последних фраз Фреда и не ответив ничего на них. Это заведомое невнимание могло бы обидеть кого угодно, но не Фреда Стапльтона, увлеченного своими далеко идущими деловыми проектами.
      - Ну конечно,- облегченно и снова загораясь, ответил тот.- Ты сам сообрази: насколько легче было бы мне разговаривать с промышленными акулами, если бы у меня в руках были образцы плесени с этих блюдец. Она мирно росла бы, а я так же мирно и убедительно вел переговоры. И показывал бы, как она блестяще бьет всякую нечисть. Да у меня они сразу были бы вот где,- показал он свой сжатый мускулистый кулак.- И ничего не могли бы возразить. Потому что они понимают: коммерция - великая вещь, особенно если уметь толково показать товар. А уж за этим у меня дело не постоит,- уверенно закончил Фред. Он выжидательно посмотрел на Клайда, словно не замечая присутствия Мэджи, и добавил таким тоном, будто считал, что какие бы то ни было возражения уже не могут теперь иметь место: - Так что же ты, согласен с моими планами и предложениями?
      Клайд не отвечал. Он сосредоточенно смотрел куда-то в сторону, как бы взвешивая в мыслях то, что услышал от Фреда. Да это было так и на самом деле. Может быть, Фред и прав, если отбросить его безразличие к гибели Джеймса. В конце концов, во всем этом нет ничего удивительного. "Разве я не знаю Фреда Стапльтона со всеми его недостатками и его делового, практического подхода к вещам", - думал Клайд. И все-таки как поступил бы Джеймс Марчи, с открытием которого Фред уже готов был поступать по своему усмотрению? Ведь я помню, как Коротышка был возмущен, когда Фред почти в самом начале предложил ему устроить что-то вроде общей фирмы для использования его космической плесени. Он долго не мог успокоиться, так рассердил его полушутливый проект Фреда Стапльтона. А теперь все это совсем не на шутку... Нет, конечно, Джеймс был бы против, решил Клайд. А с другой стороны, в предложениях Фреда вообще нет ничего плохого, особенно теперь... Метеорит с плесенью никому из них не нужен, и я сам охотно бы его уничтожил, как те блюдца, которые так славно вспыхнули в костре. Уничтожил бы, если бы мог... Да, кстати, а как же в таком случае... Он вдруг услышал голос Фреда, звучавший как бы откуда-то издали:
      - Ну говори же, Клайд: согласен ты или нет? Сколько мне еще придется спрашивать? - Этот голос звучал раздраженно.
      Клайд поднял на него глаза.
      - Допустим, что согласен, - ответил он неуверенно, видя, как сразу же тот просиял. - Но... - добавил он с сомнением,но как ты сможешь подойти к метеориту, чтобы взять оттуда плесень? Другой-то ведь нет. Без противогаза, во всяком случае, сделать это и думать нечего. И никакие мокрые полотенца тут не помогут,- сказал он, посмотрев на Мэджи, сидевшую с подавленным видом, как будто ее угнетал их разговор с Фредом.- Мэджи, ведь правда не помогут? Ведь к метеориту надо подойти совсем близко и даже возиться с ним,- обратился он к ней как бы за подтверждением.
      - Да,- коротко ответила она.- Думаю, что так.
      - Ну и черт с ними, с полотенцами! - воскликнул Фред.Мне сейчас плесень и не нужна. Для моих бесед мне хватит и того, что я расскажу. Ребята из Байолоджикал Лимитед знают, что я зря не болтаю. А потом уж их ученые найдут способ, как взять плесень из метеорита. Дело в договоренности. Конечно, если бы ты не сжег плесень в блюдцах... ну, обойдется и так. Ты скажи прямо: согласен?
      В голове у Клайда пробегали противоречивые мысли. Все это было и неожиданным и даже раздражающим. Фред чересчур торопился, просто неприлично спешил осуществить свои вдруг возникшие планы. Это неприятно действовало и на Клайда и на Мэджи. Он был уверен, что на нее настойчивость Фреда производила такое же впечатление. С другой стороны, ведь Фред Стапльтон все равно не угомонится - уж такой у него характер. А отношение Джеймса... Что ж, сам Коротышка написал в своем последнем письме, что он решил, если опыт пройдет успешно, передать плесень для дальнейших исследований специалистам. "Если он, этот опыт, пройдет удачно, куда удачнее,горько подумал Клайд,- плесень полностью доказала свои губительные свойства, приобретенные после мутации!.."
      - И, кроме того, даже сам Джеймс написал в своем письме, которое ты читал, что он хочет одного и главного: плесень должна приносить людям пользу,- убежденно добавил в качестве последнего доказательства Фред, выразительно глядя на Клайда.- Разве я не предлагаю именно этого?
      Да, Джеймс Марчи написал так, мысленно согласился Клайд Тальбот; можно ли было, впрочем, предполагать иначе, зная Коротышку, зная его безграничную доброту и любовь к людям, стремление отдать каждому то лучшее, что он носил в себе,глубокое и искреннее стремление, которое сказывалось во всем, что он делал? Дорогой Коротышечка, как же бесконечно жаль, как убийственно плохо, что мы теперь должны решать судьбу твоего открытия без тебя!.. И Клайду на мгновение даже почудилось, что все это только дурной, страшный сон, что Джеймс-Коротышка сейчас откинет снаружи полог палатки, войдет сюда и скажет своим мягким голосом, пощипывая бородку и поблескивая стеклами круглых очков, какие-то очень убедительные слова, от которых все сразу станет ясным и определенным, и не нужно уже будет ломать голову и решать, что делать дальше с его космической плесенью... О Коротышечка, как же мы тебя не ценили раньше! И неужели только тогда начинаешь отчетливо понимать изумительные черты характера человека, когда он навсегда уходит от тебя и от всей жизни?..
      Но полог палатки оставался закрытым, и только холодный неуемный ветер трепал его снаружи судорожными усилиями, от которых ткань вздувалась и напряженно дрожала, как туго натянутый парус.
      Клайд отвел глаза от входа в палатку. Его задумчивый взгляд встретился с ожидающим, полным нерешительности взглядом Мэджи, в глазах которой он угадывал все те же мучительные вопросы, стоявшие и перед ним. Может быть, лишь для того, чтобы оттянуть время решительного ответа Фреду, он спросил у нее:
      - А вы, Мэджи? Почему вы не говорите ничего о планах Фреда? Как вы относитесь к ним?
      Фред Стапльтон недовольно пробормотал что-то невразумительное. Можно было понять лишь то, что он попрежнему продолжал неодобрительно относиться к странному, с его точки зрения, настойчивому желанию Клайда Тальбота привлечь девушку к участию в решении вопроса, касавшегося только их двоих. Мэджи почувствовала это и уклончиво ответила:
      - Ведь я в этом ничего не понимаю, Клайд. Вам лучше решать это без меня. Наверно, Фред знает то, о чем говорит...
      - Еще бы мне не знать! - самодовольно заявил Фред Стапльтон: почему-то он опасался, что Мэджи отрицательно отнесется к его затее. Ну ладно, отметил он, с этой стороны все благополучно.- Итак, Клайд?
      - Что ж, можешь действовать,- не слишком охотно согласился тот.- Правда, я не особенно верю, что у тебя все пойдет так гладко, как ты предполагаешь. Но, в конце концов, зто твое дело.