Геройских поступков за ним не числилось так же, как, впрочем, и низких. Обычный студент, нормальный парень 23 лет, со стандартным набором недостатков и достоинств, среди которых была природная тяга к благородству ( как ему хотелось думать). Эта девушка и могла стать ее достойным объектом.

Парень усадил девушку на скамейку у подъезда офиса и, перепрыгивая ступени, помчался в бухгалтерию. Маша, как ни странно, оказалась на месте, окинула его хмурым взглядом, хлопнула на стол ведомость и отсчитала купюры. Саблин расписался, сгреб деньги и, махнув ладонью бухгалтерше, побежал обратно, в значительно приподнятом настроении. Как хорошо все складывается: деньги получил, теперь барышне поможет и устроит себе шикарный уик-энд! Вот они –– положительные стороны добрых дел.

–– А ты везучая! –– с довольной улыбкой сообщил парень, присаживаясь рядом и махнув купюрами. –– Гуляем, с меня хороший CD.

Девушка посмотрела на него, как на пустое место, и встала.

Миша нахмурился –– плохо. Конечно, он не секс-символ, но и не уродец какой-нибудь ушастый, не богач, но и не совсем нищий. Девушки табуном за ним не ходили, но отказывали редко, а вот такое, откровенное пренебрежение ни разу не проявляли.

–– Подожди, а как же плеер?..

Девушка качнула головой и, не попрощавшись, зашагала прочь.

�Ну, и иди! �шь, цаца!’ –– обиделся парень, отвернулся, посидел с минуту и, вскочив, ринулся за ней.

–– Хорошо, не надо плеер, возьми деньги, купишь сама, –– встал поперек дороги.

–– Он бесценен, –– качнула головой девушка, пытаясь его обойти.

–– Ладно, последнее предложение: пошли в кафе, помянем убиенный �сидюк’. Ты что пьешь?

–– Фэй, –– брякнула Алена.

–– Что?

–– Чай.

–– А-а. Чай, так чай, –– Миша растерянно хлопнул ресницами, прикидывая, где у них �чайные’. Выходило –– нигде. Не слышал. По чаю братья-студенты прикалывались в отсутствие средств, и не в ’чайной’, а дома. –– А кофе подойдет?

–– Кофе? –– в голосе девушки прозвучал неподдельный интерес. Парень улыбнулся: ну и чудачка! Если б все девицы были столь падки на дешевый напиток и игнорировали стопку купюр, как эта, Мишка б жил как падишах.

–– Кофе! Глиссе, по-турецки, Nescafe. Пошли? Обещаю огромный выбор любимого напитка и неограниченное количество литров.

Алена недоверчиво косилась на парня, но тот был ликом чист и глазом честен. Не врет. У Ворковской даже голова закружилась: кофе? Неужели? А в памяти уже всплыл его аромат, вкус, вожделенный столько лет.

–– Алена!

–– Красивое имя. Михаил, –– парень картинно шаркнул ногой, тряхнув черной шевелюрой, и предложил руку, как подобает гусарам.

Они пошли в �Багс’. Два квартала неспешным шагом –– и приличное заведение на тихой улочке гостеприимно приняло их за свой столик. Кафе Саблин выбрал не случайно: дорогое, но во всех отношениях приятное - тихая публика, отменное обслуживание и недурственная кухня. Столики снаружи под темным тентом расположены с видом на тенистую аллею.

Они сели на улице и тут же получили меню. Алена изучала его минут 20, водя пальчиком по строчкам и шевеля губами. Она смотрела на родной алфавит и не верила глазам. Со стороны выглядело это странно, но Саблин терпеливо ждал и удивления не выказывал. Наконец, девушка заказала кофе и шарик шоколадного мороженного, парень, решив выказать щедрость, присовокупил к заказу кофе с коньяком и шашлык. Зря. Алена брезгливо поморщилась, отодвигая свою порцию мяса, и с благоговением отхлебнула кофе.

Миша старался выглядеть завсегдатаем подобных заведений –– лениво жевал мясо и поглядывал вокруг, девушка, довольно щурясь, пила кофе и мучила мороженное. На второй чашке она поняла, что для полного счастья ей не хватает двух вещей: удобства и Рэйсли. Со вторым, конечно, ничего не поделать, а вот с первым…Она подвинула пустой стул, сложила на него ноги, повернувшись к парню боком.

Саблин хмыкнул: молодец. � прищурился: профиль у его знакомой был идеальный. Где же он его видел?

–– Ты учишься, работаешь?

–– Я пытаюсь жить.

Саблин выгнул бровь и …

–– Вспомнил! Ты сегодня на Рылеева дорогу переходила и чуть трамвай не сбила! Я тебя спас, помнишь?

Алена пожала плечами: ерунда какая –– Рылеева, трамвай…

Странная девушка.

–– Как вечер планируешь провести? Предлагаю свое сопровождение в любом направлении.

Девушка сняла ноги со стула и повернулась к нему:

–– Стоит ли так расшаркиваться из-за нелепой случайности?

–– Ну-у, я не только из-за этого. Понравилась ты мне, –– неуверенно протянул парень, мысленно жалея, что не развернулся еще там, на остановке, и не пошел своей дорогой. Нет, правильно люди говорят: свяжись с идиотом, сам идиотом станешь.

–– А чем понравилась? –– она не насмехалась, не пыталась оттолкнуть, а искренне хотела понять. Миша видел это по глазам и немного растерялся:

–– Странная ты,…Чем женщина мужчине понравиться может?

Алена кивнула:

–– Параметры: глаза, фигура, голос. Только это не правда, все тоньше. Мы чувствуем друг друга энергетически, но не видим, что именно притягивает нас или отталкивает, отсюда попытка дать объяснение на физическом уровне: стройные ноги, приятные манеры или скользкий взгляд, некрасивое лицо.

–– �нтересная версия, из серии: случайностей не бывает. Ученые выдвинули теорию, что наши отношения строятся на вырабатываемом железами запахе. Он очень тонкий и для одного приятный, для другого отвратительный, вот на этом и базируются взаимоотношения. Считай, твой аромат мне по вкусу, –– улыбнулся парень.

–– Ты не можешь его уловить, как увидеть энергию, которую он сопровождает. Наше зрение примитивно.

–– К чему ты клонишь?

–– Так, пытаюсь проанализировать ситуацию и понять, что такому молодому симпатичному парню от меня нужно?

–– А ты всегда и во всем видишь корысть? Зря. В моем случае ее нет.

–– Есть, она есть в любом случае, это производная человеческой сущности.

–– Хорошо, –– Миша отодвинул тарелку и водрузил локти на стол, устраиваясь удобней. Тема его заинтересовала не меньше собеседницы. Девушка вела себя не так, как ожидалось. Она говорила тихо, голос бесцветный, во взгляде ни грамма интереса и все-таки заметила, что он �симпатичный, молодой’. –– Тогда объясни, в чем твоя корысть?

–– Элементарно –– выпить кофе, вспомнить его вкус.

Парень опять растерялся и качнул головой: удивительный экземпляр.

–– А ты оригиналка. Не знаешь даже, как себя с тобой вести: то ли �до свиданья’ сказать, то ли в �Киномакс � пригласить.

–– Закажи еще чашку кофе и скажи �до свиданья’.

–– Без проблем, а на счет расставанья.. ты куда-то спешишь? Давай еще посидим?

Девушка неопределенно повела плечами. Саблин заказал еще кофе и спросил:

–– Ты всегда такая? Грустная. Что-то случилось? Хочешь помогу?

–– Ты уже помог.

–– Я же не специально, –– вздохнул парень. –– Очень дорогой? Родители ругать будут? Так не говори. Пойдем, купим другой.

–– Нет. Такой не купишь. Да и не в том дело. Видишь ли, этот плеер и диск, единственное, что мне осталось в память об одном очень хорошем человеке.

�Понятно’, - Миша фыркнул: �неудачный день’. Хотел познакомиться и налетел мало на чудачку, да еще находящуюся в глубокой депрессии по поводу несчастной любви. Ей махнули ручкой, кинув на прощанье диск со слюнявыми излияниями. Да, из-за такой потери стоит убиваться.

–– �Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте’, –– уныло продекламировал Саблин и подозвал официанта. Через минуту перед Аленой возникла чашка кофе, а перед Михаилом счет. Вроде бы все, можно поставить точку и искать на выходные другую кандидатуру в подруги, но что-то не давало ему уйти. Наверное, стоит ее проводить, а заодно вразумить, прочитав лекцию на тему: �любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда’.

–– Ты долго с ним встречалась?

–– С кем? –– не поняла Алена, вскинула взгляд на парня: серьезный, осмысленный. Где же он его видел? Нет, не этот взгляд, а эти глаза…

–– С тем, кто тебе плеер подарил.

–– Не встречалась я с ним, да и не дарил он ничего, случайно получилось, сумки перепутал.

Миша окончательно растерялся: ну и чудачка!

–– Тогда отчего такая скорбь?

–– Диск. Песни классные, а я даже не знаю в чьем исполнении.

Парень крякнул, обрадовано:

–– � все? В этом беда? Название помнишь?

–– Нет.

–– А слова?

–– Да,–– девушка явно заинтересовалась, даже чашку отставила.

–– Тогда проблем нет, допивай и идем. Я тебя с одним человеком познакомлю, он тебе их из �нтернета за спасибо скачает. Он как раз сейчас на работе, здесь недалеко.

–– Подожди, как по паре строчек даже в �нтернете можно найти песню? Если б название знали, а так…Это же какой слой информации нужно поднять? С чего он этим будет заниматься? Нет, не надо.

–– Зря, мужик мировой, отвечаю. Гений. У него своя фирма по компьютерам, он тебе по одному слову все найдет.

–– Не стоит человека беспокоить, –– отрезала девушка и отвернулась.

�Все, хватит с меня!’- решил Саблин и развел руками, разозлившись:

–– Как хочешь. Мое дело предложить, ваше дело отказаться. Пей и пойдем, провожу. Мне пора, ждут.

––�ди, –– кивнула девушка.

–– Ладно! –– Миша схватил сумку, встал и кинул напоследок: хочешь совет? Обратись к специалисту. У тебя бо-ольшие проблемы!

Девушка закрыла глаза и …заплакала. Без всхлипов, истерических вздрагиваний и стенаний. Она сидела не шевелясь, вцепившись в чашку, и роняла слезы в кофе.

�Тьфу, ты! Самое лучшее сейчас уйти ’, –– подумал парень и …сел на место.

–– Валерианку пить не пыталась? –– спросил грубо. Алена открыла глаза и парень пожалел о резкости. Нет, не похожа она была на истеричку или ненормальную, скорей на раздавленного горем человека. Ему стало неуютно, словно он и был его виновником. Но ведь так не скорбят по глупому куску пластмассы оставленному случайным знакомым.

–– �звини, –– попросил тихо.

–– Это ты извини, –– также тихо ответила она и смущенно оттерла слезы. –– Не обращай внимания, иди. � спасибо за кофе.

–– Странная ты, –– протянул парень, задумчиво разглядывая ее лицо. –– � все-таки я тебя знаю,…Мы раньше не могли встречаться? Не на Рылеева, раньше.

–– Я тебя точно не знаю.

–– Да? Может, виделись где, общая компания, институт? Ты где учишься? �ли работаешь?

–– Ты уже спрашивал… Я училась на истфаке, давно, четыре года назад.

Сердце Саблина забилось, как у охотника почуявшего дичь. Он мучительно вспоминал: окружение, институтские друзья и знакомцы, лица, фигуры, параллельный поток, старшие, младшие курсы, девушек из других потоков.. � почему это казалось ему важно? Вроде, брось ее и уйди, так нет. Память уже отщелкивала слайды в поисках нужного, пальцы рылись в шевелюре, потирая висок, лицо морщилось.

–– �стфак…Четыре года назад…Я только пришел, первый курс, психология..

� замер: не может быть!

–– Как твоя фамилия?

–– Лоан, –– ответила Алена и отвернулась. Ей не было дела до его мучений. Она его не знала, да и знать не хотела. Уйдет он или останется, ей также было все равно.

–– Лоан, –– повторил он, потирая висок. Нет, ничего. Редкая фамилия, он бы запомнил и ее владелицу …� все-таки… Мог ли он ошибиться? Два портрета, один на стенде, в институте, маленькое черно-белое фото –– не она. А вот другой.. Но это одно и тоже лицо. Ворковская. Алена. Сестра его квартиросъемщика, Саши Ворковского. Человека, который чуть не стал его родственником. Человека, которого он искренне уважал, которому сопереживал.

В его комнате висел огромный портрет Алены. Светловолосая красавица в кремовой водолазке задорно улыбается в объектив, обнимая рукой шершавый ствол сосны. Синие глаза лучатся безмятежным счастьем. � взгляд.. Такой бывает у �коханных’ чад, выпестованных, взлелеянных, закрытых спинами родни от малейших жизненных неурядиц, юных оптимистов, наивных мечтателей, еще не тюкнутых жизнью об асфальт…

В глазах же этой Алены жила скорбь всех вдов и сирот. Эти глаза видели больше, чем хотели бы, чем могли вынести. Они ознакомились с неприглядными сторонами жизни и больше не источали света. Не было в них ни озорства, ни радости.

Та была стройной, из тех, про кого говорят: все при ней. Ровная кожа, высокая грудь, покатые плечи, изящные руки.

Эта напоминала узницу Бухенвальда. Впалые щеки, бледное лицо, ключицы наружу, кофта висит на плечах, как на вешалке, руки, как сломанные ветки.

Ничего общего? Да, если б он не знал эту историю, не был знаком с Ворковским до того, как все случилось, и сейчас. Того жизнь за эти 4 года изменила круто, и эту наверняка не побаловала…Если это она. А сомнения были.

–– Ты где живешь? –– осторожно спросил Михаил.

–– Не знаю.

–– Как это?

–– Так. Не помню. Дом, улицу – да, а квартиру нет.

�Вот оно! Амнезия! Значит она’, –– осенило парня.

–– А вспомнить не пыталась?

–– Нет, зачем?

–– Чтоб вернуться.

–– Не хочу. Меня не ждут.

–– Ты уверена? А если ждут? Переживают, ищут?

–– Нет, –– в голосе не было и грамма волнения, лишь равнодушие. Ошибся? Да, хватит мучиться, один звонок и все станет ясно! Миша полез в карман за сотовым.

–– Ты иди, спешил ведь.

Саблин упрямо качнул головой: теперь его от нее и насильно не оттащишь. Тенью станет, а Саню дождется и девушку ему представит. Если окажется, что ошибся, тогда домой отконвоирует, чтоб как с Ворковскими не произошло.

–– Саша, привет. Ты мне срочно нужен, –– заявил он в трубку.

–– Миш, ты в курсе, что мой рабочий день не нормирован? –– прогудело в ухо.

–– А ты плюнь на свой рабочий день! –– с нажимом процедил Саблин, фальшиво улыбаясь Алене, которая с долей интереса рассматривала мобильник в его руке.

На том конце с минуту молчали. Подобный тон был в новинку, хоть их отношения не были обычными для квартиросьемщика и клиента, а скорей подходили под определение дружеских и доверительных, но даже за стопкой водки, в унылой пустоте души, при откровенной беседе подобной фамильярности не допускали.

–– Миша, больше не пей, хорошо? Я подъеду, как только освобожусь…–– в голосе не было обиды, лишь усталость.

–– Нет! Сейчас! Немедленно! �Багс’ Мы на улице.

–– Через час…

–– У меня нет часа. � у тебя! Саша, это важно…

–– Саша.. У меня брат тоже Саша…–– прошелестел голос Алены. Она печально улыбнулась и отвернулась. Две молоденькие мамаши толкали впереди себя коляски с детьми и что-то бурно обсуждали. Алену они интересовали больше, чем все остальное. Мишу же ее слова подстегнули:

–– Если не хочешь искать свою сестру еще четыре года, то приезжай сейчас же! Она рядом со мной! –– и отключил сотовый.

Александр с минуту разглядывал смолкнувшую трубку, еще не веря в то, что услышал, но, понимая, что Михаил шутить не станет. � вскочив, ринулся из кабинета, в надежде на чудо.

Он сшиб ребят поднимающихся по лестнице с коробками, но даже не заметил этого, не услышал грохота падающих CD-RW, модемов, укоризненные крики мужчин. Он, как стрела, пролетел мимо охранника и торопливо открыл машину. Дрожащая рука с третьей попытки сунула ключ в зажигание, и Ворковский с ходу дал по газам. Машина, взвизгнув, помчалась по улице.

Р“ Р› Рђ Р’ Рђ 23

План был прост и не требовал семи пядей во лбу для удачного исполнения, но Сергей не учел менталитет флэтонских мальчиков и когда понял это, было поздно.

Нет, началось все нормально. Они спокойно дошли до � Росспечати’, а вот дальше…

Сергей взял блокнот, ручку и кипу газет с объявлениями. Ретивая старушка–киоскерша, видимо, учуяв в парне богатого покупателя, решила всучить ему с десяток залежавшихся газет и журналов и для убедительности высунулась в окошечко. Четыре пары глаз с вертикальными зрачками пристально воззрились на ее морщинистую физиономию. Старушка дико заверещала и попыталась перекреститься, похоже, приняв четырех гигантов за посыльных Сатаны, и стукнулась лбом, ввиду лилипутских размеров проема.

Секунда и окошко с треском захлопнулось перед лицом Сергея. Минут пять он стучал в попытке забрать, уж если не сдачу, то хотя бы купленный товар, но старушка, икая, таращила на него глаза и сползала со стула все ниже. Не иначе бабулька мечтала о машине с красным крестом и тишине больничной палаты. Ее порадовали. Арвидейф, без лишних раздумий, сунул кулак в окошко, разбив стекло, и сгреб в лапищу купленное. Несколько прохожих ускорили шаг, несколько откровенно рванули в подворотню с завидной, даже для ягуара, скоростью. Небольшая очередь за мороженным в соседний киоск мгновенно поредела. Старушка-киоскерша икнула в последний раз и свесила подбородок на грудь.

Сергей отпрянул, огляделся вокруг и порадовался образовавшемуся вакууму, отсутствию ретивых граждан и доблестных работников правоохранительных органов. Пенять же агноликам он не стал, а просто спешно увлек их в проулок. Только удалившись на пару кварталов от места происшествия, спокойно вздохнул и пристроился на скамейке в тихом дворе девятиэтажки. Флэтонцы от приглашения сесть отказались и, разместившись вокруг парня, попеременке несли дозор, с сумрачным видом оглядывая местность и редких прохожих.