Анатомия Комплексов (Ч. 2)

–– Вот оно что. Ад и рай, я правильно понял? –– и рассмеялся, стряхнул жену с колен, уложил на диван, навис и, глядя в упор, с насмешливым высокомерием зашептал. –– Там нет ада, милая, он здесь. А вот и дьявол, –– пальцы Рэйсли очертили овал лица, побежали ниже, по плечам, груди, животу, начали ласкать кожу, стремясь избавить ее от материи. Алена чувствовала приятное тепло и негу, тихий голос мужа убаюкивал, ласки расслабляли, мешая сознанию ясно воспринимать его речь, а тому это и было нужно. Склонился еще ниже, так, что дыханье касалось Алениной щеки, и зашептал, заглядывая в затуманенные глаза жены. –– Этот дьявол стережет твою душу, там ему делать нечего, здесь его вотчина, логово зверя…вот оно, прекрасное тело, которое искушает, изводит похотью, жарит на костре сладострастья, чревоугодия, соблазняет златом и серебром, обещает власть и блаженство, взращивает гордыню и внушает страх потери этого чувственного хрупкого тела. � ты поддаешься, встаешь на путь греха, окутывая его красивыми одеждами, утоляя голод изысканными блюдами, нежишь ласками и истомой…и горишь в пламени возмущенной души, которую подчас забываешь, не холишь столь рьяно, не питаешь столь часто, не замечаешь. Она укоряет тебя не блаженством, не сластолюбием, не приятной глазу и телу вещью, а однобоким восприятием мира, отрицанием гармонии. �справить это просто…удовлетвори душу, удовлетворяя тело, и дьявол помирится с богом…

–– В средние века тебя бы сожгли на костре, как ярого еретика, –– сообщила девушка, с восхищением разглядывая сквозь полуопущенные ресницы, прекрасные черты своего философа. Рэй рассмеялся, и Алена могла поклясться: посмотрел на нее с любовью. Она не преминула поблагодарить его за эти минуты нежности и столь редкий, откровенный, человеческий взгляд: прижалась доверчиво щекой к теплой ладошке и поцеловала, жмурясь от счастья.

–– Я хочу, чтоб ты жил долго.

–– Придется исполнить твою просьбу, не могу же я отказать своей молодой жене?

–– Если б это было в твоей власти, –– загрустила девушка.

–– В моей, не сомневайся. Знаешь, как умирают флэтонцы? Секунда, и там. Попрощался, принял решение и ушел, а тело, как отслужившую вещь, сжигают. Мы знаем, как покидать тело, этому нас обучают с семи лет. Но самое трудное: не выйти из него, а не остаться там, когда ты еще не выполнил свое назначение здесь. Раньше мне незачем было возвращаться, но я не желал уходить из чистого упрямства –– это было бы слишком легко, а значит - неинтересно. Видишь ли, умереть всегда легче, чем жить, и нет чести в легком пути,.. а теперь у меня есть обязанности, долг.

–– Я? –– с надеждой спросила Алена.

–– Ты, –– серьезно кивнул Рэй. –– � дети. Видишь ли, я эгоист и очень привязался к вам. У меня нет желания покидать этот мир, расставаться с тобой.

–– В смысле?

–– В прямом, милая, в прямом, –– хохотнул Рэй вставая и подхватывая жену на руки. –– Я собственник и эгоист, поэтому уйду следом за тобой, но не раньше.

� подумал: ’Ты никому не достанешься, я и больше никого в твоей жизни не будет, а потом уйду следом, чтоб не тосковать’.

Алена задумчиво рассматривала мужа, пытаясь понять - что он хотел сказать, на что намекал? � лишь когда тот опустил ее на постель, признала свою несостоятельность: и в момент бодрствования ее мозговой потенциал беспардонно глючило в попытке расшифровать ребусы Лоан, а куда уж в сонном состоянии за подобное браться? Нет, видать, данный подвиг ей никогда не совершить. Это огорчало.

–– Ты такой странный, –– сонно заметила девушка. –– Непредсказуемый, загадочный и столько знаешь. Я рядом с тобой чувствую себя безнадежно отсталой. Обидно…

Рэй откинул снятое с жены платье, пристроился рядом с засыпающей девушкой, прижимая ее к себе: ему нравилась умиротворяющая тишина в душе, состояние покоя и безмятежности, которым его одаривала Алена, сама того не ведая.

–– Зачем я тебе нужна…такая…недалекая и ограниченная? –– прошептала девушка, пригревшись и окончательно засыпая.

Мужчина услышал, удивлено вскинул бровь, посмотрел на жену и, увидев сомкнутые веки, улыбнулся:

–– Спи, завтра скажу.

Р“ Р› Рђ Р’ Рђ 2

Алена с трудом сдерживала зевоту. Скучно до одури. А она еще поначалу завидовала. Чему, скажите на милость? Постным лицам брачующихся?

Нет, их с Рэйсли свадьба была не в пример скромной, но менее заунывной. Конечно, простыня вместо свадебного наряда, каюта кафира и три вынужденных свидетеля ни в какое сравнение не шли. Здесь же одних свидетелей тысяч пять, не меньше, и торжество обставлено по высшему разряду: огромный зал, по стенам которого непрерывным потоком льются разноцветные, сияющие струи огня, четыре балкона с гостями, наблюдающими церемонию, поддерживают колонны, увитые гирляндами, распускающеми каждые пять минут новыми экзотическими бутонами цветов. Да, и сам постамент с новобрачными, приготовившимися давать клятву верности, производит неизгладимое впечатление: сверкающая возвышенность из каменьев, выложенных замысловатым рисунком, то и дело меняла свои очертания, превращаясь то в распустившийся бутон, то в палубу корабля, то в сцену. Только, по мнению Алены, перемудрили флэтонские мастера, им бы эшафот изобразить надо было –– и проще, и данному действу под стать.

Впрочем, и так все понятно. На новобрачных глянь и гадать не надо - любят они друг друга, как кошка собаку, а уж заключению союза рады так, что и словами не выразить. Лица унылые, �ллан откровенно в сторону косит, лишь бы невесту не видеть, а та и вовсе глазами пол проедает, лицо, как на похоронах, причем собственных. � при внешнем антураже будущих супругов выглядит это чудовищно. Эльхолия, миниатюрная, хрупкая, в изумительном, воздушном платье, смотрелась прелестно. Королева эльфов не меньше, да и �ллан ни дать, ни взять –– принц из сказки. Что ж, они буйную радость изобразить не могут?

Н-да, чудненько. Свадьба и казнь в одном флаконе. Нет, слава тебе Господи, что отвел ее глупую от сероглазой мечты. Во истину слава! Аминь.

Ворковская покосилась на супруга и чуть заметно улыбнулась: все-таки красивый он у нее и не такой сноб и зануда, как окружающие. У тех лица от торжественности момента вытянуты, взор серьезен, а этот хоть бы немного веселье свое замаскировал под маску соучастия, для приличия. Нет, стоит, щурится лукаво –– забавляется. Счастлив безмерно –– брат глупость совершает, как не порадоваться безумию близкого? Ох, террариум.

� вырядился, наверняка, родственничков позлить: голубые кожаные брюки и золотистая сеточка вместо рубашки, облепляющая литую грудь и бесстыдно выставляющая напоказ каждую мышцу. Мог бы и скромнее: знатные мэно так и поедают его глазами, а тот и рад, поощряет взглядом, ресницами играет, губы в очаровательную улыбку складывает. Лучше б не пытался, все равно не получается: гюрза она и на Флэте –– гюрза.

Алена поджала губы: �Ладно, милый, порезвись. Сейчас и я себе кого-нибудь пригляжу!’ � начала старательно обстреливать глазками мужскую половину приглашенных, выискивая достойную внимания кандидатуру.

Ничего экземплярчики попадались, весьма недурственные. Слева двое: один высокий, молодой, краснолицый, как ирокез, и взгляд под стать- пронзительный, умный, и второй очень даже приемлемый дядечка, хоть и намного старше первого: невысокий, крепкий, загорелый, лицо мужественное, привлекательное….О, нет, взгляд не тот. �м бы орехи колоть. Одарил девушку, как огрел! Тоже мне джентльмены! � где их манерам учат?

�Ну, нет и не надо’,- передернула плечами Алена и приметила весьма недурственную особь справа: молодую, атлетического телосложения и робким добродушным взглядом небесно голубых глаз. Ворковская даже каблучком притопнула –– до чего хорош! Мечта, конфетка и обертка королевская: прозрачная, бирюзовая рубашка с широкими рукавами, усыпанная стразами от плеч до обшлагов, не оставляющая места для фантазий. Кентавр-р, мыр-р, мур-р, мяу..ах!

Алена, взвизгнув от неожиданности, подпрыгнула. Рэйс узрел фривольности жены и ненавязчиво, в своем излюбленном стиле, напомнил о своем существовании, ущипнув даму за ягодицу.

–– Хам! –– прошипела Алена, одарив мужа разъяренным взглядом, и тут же потупилась, смущенно пряча глаза и пытаясь изобразить смесь раскаянья и милейшего расположения.

Несколько десятков глаз пристально смотрели на нарушителей церемонии. Большинство - с легкой укоризной, но пониманием, а некоторые с неприязнью. Гвидэр и вовсе насупился, испепеляя взглядом бесстыдницу и всем видом давая понять, что зело недоволен, более того, скандализирован подобным поведением.

Рэй осадил его взглядом, заставляя старика вернуться к прерванному занятию, и тот внял, хоть и с явным недовольством: сердито подвигал челюстями и вновь начал зачитывать документ о заключении союза.

А вот �ллан не внял –– застыл, пристально рассматривая Алену, словно удивляясь и не понимая: а почему собственно она рядом с Рэйсли стоит? Девушка растерянно хлопнула ресницами и вопросительно покосилась на мужа. Зря. Тот, если и растолкует что, то только одному ему понятным способом и с явным усугублением ситуации.

Рэйс прижал жену к себе, обхватив руками и глядя в глаза брата, предостерегающе прищурился. Не нравилось ему, как тот на Алену смотрит, нервировало и раздражало до зуда в ладонях. � ладно бы, он раз или два столь пристальное внимание с его стороны заметил, так нет, подобное давно в норму превратилось: никак �ллан свои бесплодные мечты и глупые мысли выкинуть не может, прошлое годичной давности из памяти стереть. � хоть бы ума хватало скрывать, так нет, и не пытается, словно вызов Рэю бросает. Ну, и кто, спрашивается, старше? Умнее?

Ладно, братец, помечтай.. минут десять, а там уже поздно будет –– муж, не жених, не до иллюзий и волокитства за чужими женами.

�ллан нехотя отвел взгляд и покосился на невесту: и что он в ней нашел? Во имя Анториса, зачем он совершает подобную глупость? К чему ему брать на себя ответственность за столь неприспособленное, блеклое и безжизненное существо? О чем он думал раньше? Что его привлекало в подобных женщинах? Покорность? Ранимость? Вздор!

Год он прожил с Эльхолией под одной крышей и одна мысль о том, что проведет еще пару, тройку столетий в том же обществе, бросала его в дрожь. Нет, она девушка хорошая, добрая, понимающая и преданная, как другу, ей цены нет, но как жене…Пресно, монотонно и скучно до оскомины. Не женщина, а порция миголи –– поел раз и больше не захочешь.

Алена другая, интригующе непредсказуемая, подвижная. � словно не живет, а горит. А аромат? �ллан чует раздражающий запах ее и-цы, до бесстыдства острый, призывный и волнующий, яркий, как и его хозяйка.

Сегюр, как зачарованный, вновь и вновь выхватывал взглядом колоритную пару: Рэй- высокий, сильный, до высокомерной наглости уверенный в себе, властный и напористый, и Алена, окутанная изумительно- ярким светом энергии - стройная девушка в элегантном, открытом платье из тяжелого шелка с голографическим эффектом. Широкая лента из страз соединялась на груди и, обнажая белую, гладкую кожу на животе, плавно сбегала по бедрам, сливаясь с тканью. Оголенные плечи, пряди светлых волос и тонкие руки в широких браслетах. Хороша, но не его. Рэй смотрел на него в упор, напоминая, и по-хозяйски поглаживал пальцами, жену, стремясь проникнуть глубже в разрез на животе. Та не противилась –– губы изгибались в улыбке, а в синих глазах плескалось озорство, ресницы вздрагивали, а пальцы скользили по бедрам мужчины, ничуть не смущаясь близкого соседства посторонних.

Нет, сначало Алена пошипела на Рэя за непристойное поведение, но вскоре нашла пикантность ситуации весьма привлекательной и забавной. К тому же, как еще заявить свои права на мужчину, если даже чопорные, холодные и надменные леди, такие, как та мадам, слегка подсушенной экзотической наружности, что стоит невдалеке, бросают откровенные взгляды на ее мужа, а ее окатывают пренебрежительным �фи’, словно она и мокасины ему, в зубах, приносить не достойна. А так, вытянулось лицо у �сушенной воблы’, пятнами от зависти пошло, и взгляд изменился, растерянный стал. Шокировала Алена бабульку.

Рэйс хмыкнул проследив за взглядом жены, и посоветовал:

–– А ты еще язык покажи.

–– Не-а, я лучше опознавательную табличку тебе на лоб прибью с аршинными буквами: Мое, руками и глазами не трогать –– чревато последствиями!

–– Ревнуешь? –– мурлыкнул Лоан.

–– Тебя?! Щас! –– повела плечами Алена, смерив милого пренебрежительно - уничижительным взглядом. –– Размечтался! Просто напоминаю ретивым старушкам правила приличия.

–– Правила? Приличия? Старушкам? –– Рэй ехидно осклабился. –– Что-то ты увлеклась, милая. Данной старушке всего 200 с небольшим хвостиком и с правилами твоих, земных, приличий она не знакома и, думаю, абсолютно не переживает по данному поводу.

–– Ой, ой, ой, –– скривилась недовольно девушка. –– Какие у вас все раскрепощенные и непосредственные. Ну, если хорошо сохранившиеся и сексуально озабоченные мумии в самом расцвете забальзамированного возраста –– предел ваших мечтаний, мешать не буду, куда мне, молода-с. Дерзайте, сир. Флаг в руки и виагру под язык!

–– Что такое - виагра? –– озадачился Лоан.

–– Средство для адекватного восприятия наиболее законсервированных старушек, –– охотно пояснила девушка и, узрев брачный ключ в руке �ллана, подпрыгнула от радости, бодро гаркнув под ухо впереди стоящего фагосто. –– Ура!!!

Рэй хмыкнул: и почему лишь скромное �ура’? При ее темпераменте спокойно постоять - уже нечто экстраординарное, а уж молча окончание церемонии воспринять да не ляпнуть что- либо шокирующие - вообще из ряда вон.

–– Благодарю за сдержанность, –– кивнул Лоан и, проигнорировав возмущенный взгляд оглохшего на одно ухо мужчины, подхватил жену под руку и потащил к новобрачным. Пора поставить точку на самой заунывной части торжества: поздравить. Все-таки брат, положено.

Мужчина холодно посмотрел на Эльхолию и отвесил �ллану насмешливый поклон:

–– Поздравляю,…правда, не знаю с чем?

Тот мгновенно напрягся и смерил наглеца уничтожающим взглядом.

Алена пихнула супруга локтем в бок, возмутившись его поступком до глубины души, и попыталась исправить положение. Она широко улыбнулась и выдала поздравительный спич, короткий, но внушительный и щедро сдобренный витиеватыми фразами восторга и умиления. �ллан расслабился, Эльхолия расцвела, и, Алена посчитала свою миссию выполненной, а дабы супруг не свел на нет ее усилия, она спешно подтолкнула в сторону от родственников.

–– Обязательно поиздеваться надо, да? Они и так не на счастливых новобрачных похожи, а на приговоренных к пожизненному заключению. Видишь же сам…

–– Вижу, милая, вижу, и даже больше, чем ты думаешь, –– заметил Лоан с нехорошей ухмылкой.

Взгляд настораживал и заставлял вспомнить все промахи и грешки. Какой там последний? Ага. Не до молодоженов, однако. �На атлета намекнул’, –– сообразила Алена и попыталась придумать оправдание, а пока думалось, прильнула к Рэю, выказывая трепетную любовь, но того не проняло, хмурился.

Девушка затосковала: по всему видать, грядет семейная разборка с насильственными нравоучениями. На ее счастье, Дэйкс на горизонте замаячил, помахал ладонью, приглашая сегюр на второй этаж. Молодец, вовремя.

–– Рэй, тебя Дейксклиф зовет, –– нежнейшим голосом заметила девушка.

–– Ага?

–– Честно, вон он, рукой машет.

–– Ладно, –– кивнул Рэй, глянув в сторону и узрев друга. –– Позже договорим. � помни, милая, я все вижу.

Предостерег жену и пошел к Дэйксу.

–– Ага, ага, –– с готовностью закивала Алена и скорчила удаляющейся спине �милого’ злобную гримасу, продекламировала гнусавым голосом: �А я не сплю и все вижу. Здесь венков на 32 рубля 57 копеек’…У-у-у, тьфу!

Рэйсли поднялся на второй этаж и тут же получил призовой фужер с шэврио.

–– При ближайшем рассмотрении молодожены производят угнетающее впечатление. По-моему, данный союз крепким не назовешь. Как бы за празднествами не последовало расторжение. Тебе не кажется? –– заметил троуви.

–– Ты прав. �тог ясен на старте.

Дэйкс задумчиво кивнул и, чуть понизив голос, сообщил:

–– Каргер вышел на связь.

Рэйс замер, мгновенно насторожившись.

Полгода назад Дэйкс, сияя, сообщил Рэйсли потрясающую новость - он стал отцом. Его наложница, та самая Наталья, родила мальчика. Женщина долго скрывала факт беременности, то ли стеснялась, то ли боялась чего, то ли не верила в подобную возможность, мужчина так и не понял, да и не пытался понять –– психика землянок весьма витиевата, жены ему выше головы хватает, чтоб еще с чужими наложницами разбираться. Но вот Дэйкс… Тот тоже до самых родов молчал, произошедшее с Аленой на него подействовало удручающе и внушило опасение за жизнь своей канно, вот и скрывал до последнего, а потом Лоан на крестины пригласил.