Глава 8

Я снова остановился у окна. От него исходила опасность. Где-то там, укрытый кустами, скрывается этот тип и наблюдает за домом и дорогой.

Я поглядел на холм и увидел высокое дерево, когда-то опаленное молнией. Прекрасно! Оно будет для меня хорошим ориентиром.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Мадлон.

– Позаботиться о машине для нас, – ответил я и снял свою белую рубашку.

В ней меня слишком легко было заметить. В кладовой нашел синюю, надел ее и снова сунул пистолет за пояс.

Мадлон безучастно наблюдала за мной.

Я схватил ее бутылку и вылил на пол остатки виски:

– Вы должны хотя бы теперь быть трезвой. Слушайте! Этот тип до сих пор не явился сюда убить вас по одной-единственной причине: он знает, что здесь я и что у меня есть пистолет. Причем, что самое интересное, – это его собственный пистолет. Вы слушаете меня?

Она молча кивнула.

– Сейчас я выйду из дома и попытаюсь подкрасться к нему сзади. Надеюсь, он этого не заметит. Но он может сделать вид, будто меня не заметил, а когда я уйду, снова попытается вас застрелить. Так вот, передняя дверь заперта. Как только я выйду из задней, заприте на засов и ее. Лучше всего спрячьтесь в кладовой – там нет окна. А если услышите, что он на веранде или лезет в окно, кричите как можно громче. Особенно если почувствуете запах дыма.

– Почему дыма? – Ее брови недоуменно взметнулись.

– Он, вероятно, захочет поджечь дом.

– О'кей, – произнесла она не особенно удрученно. – Большое спасибо за заботу. Это действительно трогательно с вашей стороны.

И я опять не понял, серьезна ли она или откровенно издевается надо мной. Вряд ли она отдавала себе отчет в своих действиях. Выпитое уже, очевидно, шумело у нее в голове.

Я вышел через заднюю дверь и на минуту замер. Ничего не произошло – ни выстрела, ни какого-либо движения.

Я спрыгнул с веранды и, пригнувшись, побежал к кустам на берегу озера. Спину сводил о от напряжения. Я физически ощущал, как ко мне, словно длинноногий паук, ползет перекрестье оптического прицела. Премерзкое чувство!

Наконец я добрался до спасительных кустов. Комары вились вокруг лица и садились на нос. Я подавил желание чихнуть и стал изучать опушку леса вдоль берега озера.

Там ничего не двигалось. Озеро, словно зеркало, блестело в солнечных лучах. Вдалеке плавала утка, подергивая головой. Кричали какие-то птицы. Темно-зеленые деревья на другом берегу. Картина словно из рекламы фирмы по изготовлению спортинвентаря.

Но сейчас мне было не до красот природы.

Я стал пробираться между кустами и берегом озера. Прополз по мосткам, к которым были привязаны лодки, и оказался позади сарая.

Влажная земля прилипла к рукам и коленям, пот струился по лицу. Я отполз еще метров на сто. Скоро я должен оказаться за спиной того парня. Наконец я смог встать, вытер руки и пошел длинной дугой от озера, через лес к основанию холма. Почва здесь была песчаная, покрытая толстым ковром еловых иголок, и шагов не было слышно. Добравшись до вершины холма, я посмотрел налево, увидел высокую ель с разбитой верхушкой – мой ориентир – и медленно пошел вперед, настороженно оглядываясь, чтобы избежать неожиданной встречи.

Наконец – вот она, ель. Я присел на корточки. Теперь, по моим прикидкам, я должен быть прямо над ним. Я внимательно наблюдал за деревьями и кустами, при этом песком оттирал грязь со своих рук. Потрогав пистолет, лишний раз убедился, что смогу быстро его выхватить.

Но пока ничего не обнаруживалось. Никакого движения, никаких цветных пятен одежды. Должно быть, парень прятался еще дальше внизу. Я прикинул расстояние до густых кустов метрах в десяти ниже себя и бесшумно пополз к ним. Там я, лежа на животе минут пять, снова внимательно осмотрелся. Никаких следов! Где он прячется? Неужели я ошибся в своих расчетах?

Оставалось ползти дальше. Теперь я видел уже край лужайки. Дальше двигаться нельзя. Я лежал, внимательно разглядывал местность и вот тут внезапно заметил его.

Ботинок, затем нога, наполовину прикрытая веткой, метрах в двадцати от меня. Потом высунулась вторая нога.

Подлесок здесь был густой, как и на холме, но если немного подняться вправо, то можно будет его хорошо разглядеть.

Я глубоко вздохнул. Будто стальной обруч сдавил мою грудь. Один из нас, вероятно, проживет еще минуту-другую. Я мог бы запугать его пистолетом, но что будет, если он не испугается?

Я тут же подумал о трех сейфах в Санпорте. Нет, обратного пути нет! И пополз вниз по склону.

Парень не двигался. Карабин с оптическим прицелом лежал перед ним на стволе маленького дерева, а сам он наблюдал за домом.

Я старался не задеть какой-нибудь ветки – малейший хруст все испортит.

В трех метрах от него я встал на колени, вытащил из-за пояса пистолет, навел его на затылок парня и негромко скомандовал:

– Эй, ты! Брось оружие и повернись!

Он резко обернулся и схватился за карабин.

– Не успеешь, – заверил я.

Он ошалело уставился на меня, но я был прав: лежа на животе, он не имел ни малейших шансов.

– Вынь обойму! – приказал я. – И ни одного лишнего движения! Отбрось ее!

Все свое внимание я обращал на парня, и, когда услышал шум позади, было почти поздно. Все же я успел отклониться, и дубинка, только скользнув по голове, ударила по руке. Тупая боль пронзила локоть.

Парень вскочил на ноги, но я здоровой рукой схватил нападавшего сзади и швырнул его на парня, как узел с бельем. Они столкнулись и повалились на землю. Я нагнулся и поднял выпавший из руки пистолет.

Это была блондинка, тот самый ангелочек. Глаза ее сверкали от ненависти, она размахивала руками и длинными ногами, пытаясь подняться. В волосах запутались еловые иголки, а из ранки на коленке сочилась кровь.

Я поднял карабин, разрядил его, вытащил обойму и забросил ее далеко в кусты, а оружие ударил о дерево. Приклад разлетелся, оптическое стекло разбилось.

– Где машина? – спросил я.

Наверное, в его пустом желудке уже давно урчало. Это было видно по его горящим глазам и по тому, как дрожали его руки, когда он провел ими по губам.

– Кто вы? – прохрипел он. – Что вам надо?

– Машину. Я ведь достаточно ясно выразился, разве нет, малыш?

В них обоих было что-то странное. Когда я присмотрелся, мне стало ясно, что это брат и сестра. Он был выше и намного моложе, вероятно лет двадцати двух. У обоих светлые волосы, и они были очень похожи. Чертовски красивые и чертовски опасные.

– Живым вы все равно отсюда не уедете! – выкрикнул вдруг парень. – Я ее убью! И вас тоже.

Я направил на них пистолет:

– Вставайте! Ну!

Он чуть помедлил, глядя на меня, затем встал. Блондинка продолжала сидеть.

Я схватил ее за руку и, резко дернув, заставил подняться. Она хотела вцепиться ярко накрашенными ногтями мне в лицо, но я сильно ударил ее по руке и отшвырнул к брату.

– Если она не пожелает идти, понесешь ее, – предупредил я.

Он посмотрел на пистолет:

– Куда?

– К дороге. Я сказал, что мне нужна машина.

Она презрительно посмотрела на брата:

– Ты боишься этого подлеца?

– А что я могу сделать? – угрюмо возразил он. – У него пистолет.

– Кончайте, – сказал я. – Ссориться будете в другой раз.

– Что вы сделаете с миссис Батлер? – Ее глаза злобно сверкнули.

– Удочерю ее. Я без памяти в нее влюблен.

– Видно, вы не знаете, с кем связались. Ее ищет полиция. Она убила своего мужа.

– Это уже моя забота, детки, – сказал я. – Отправляйтесь к машине. Ну-ну! И побыстрее! Видите ли, у меня из-за вас совсем не осталось времени.

В злобном молчании, не глядя на меня, они пошли по песку. У подножия холма, в кустах, я увидел машину, ту самую, на которой ангелок подъезжал к дому.

– У кого ключи? – спросил я.

Девушка снова с ненавистью взглянула на меня.

У нее не было сумки, значит, не было и ключа.

Я вопросительно посмотрел на брата:

– Ну, где ключ?

Парень достал его из кармана.

– Ты сядешь за руль, сыночек, – сказал я. – А эта куколка поместится между нами.

Мы сели в машину и выехали на дорогу.

– Спускайся с холма и подъезжай к дому, – приказал я и предупредил: – И чтоб без фокусов!

Девушка повернула ко мне свое очаровательное личико:

– Грязный подонок!

Я погладил ее ногу:

– Как насчет мистера Гиллеспи, куколка? Вы нашли его? И уплатил ли он взнос за плиту?

Глава 9

Мы остановились возле дома. – Выходите, – приказал я. Они нехотя повиновались и поднялись на веранду. Я услышал, как Мадлон Батлер отодвигает засов, – очевидно, увидела из окна.

Дверь открылась, и блондинка вошла в дом, братец за ней. Я держался позади и на секунду ослабил внимание. И это была моя ошибка. Их номер чуть не прошел.

С громким криком парень ворвался в дом, а блондинка попыталась запереть дверь перед самым моим носом. Но, видно, удача была в этот раз на моей стороне. В последний момент я успел сунуть ногу в проем, рванул дверь и влетел в дом. Блондинка упала.

Братец уже сцепился с Мадлон, и они покатились по полу. Обеими руками он душил ее. Она сопротивлялась, но молча, а он издавал дикие вопли.

Я сунул пистолет за пояс и, улучив момент, ударил парня. Он отпустил Мадлон и удивленно уставился на меня. Я снова ударил и расшиб об него пальцы.

Он встал пошатываясь, словно не мог решить, куда падать, и тогда я еще раз его стукнул. Парень рухнул на пол рядом с сестрой. Я ощупал свою руку. Она болела, но пальцы, видимо, были целы.

Мадлон поднялась. Ее волосы стояли дыбом, глаза сумасшедше горели. Она подскочила ко мне и ухватилась за пистолет, торчащий из-за пояса. Я схватил ее за руку и оттолкнул от себя.

– Прекратите безумствовать! – крикнул я. – Сядьте!

Но она, казалось, ничего не слышала, и тогда я силой усадил ее на стул. Поднялись и братец с сестрицей. Я указал им на стулья в другом конце комнаты.

– Садитесь там, – распорядился я. – У меня нет больше желания разбивать о вас свои руки. В следующий раз я воспользуюсь пистолетом.

У парня дрожали губы, слезы текли по лицу.

– Я убью ее, – монотонно повторял он, – я убью ее.

– Тихо! – прикрикнул я и снова указал на стулья.

Они наконец сели.

Я поставил стул между ними и Мадлон и сел сам. Пистолет положил на колени и закурил.

В комнате наконец стало тихо, так тихо, что я услышал собственное дыхание. Затем тишину нарушил голос блондинки.

Она так вцепилась в край стола пальцами, что они побелели вокруг ногтей. Жила на шее напряглась, а ее голос был больше похож на горячечный шепот. Она говорила быстро и сбивчиво, но одна из вещей, о которых я услышал, была для меня новой…

Пока она говорила, Мадлон разглядывала ее с откровенным отвращением и брезгливостью, словно кучу дерьма. Когда наконец она выдохлась, Мадлон бросила:

– Вы – грязная маленькая крыса!

Блондинка молча уставилась на нее и вдруг обратилась ко мне:

– Что вы собираетесь с ней делать? Я молча курил сигарету.

– Дайте мне пистолет! – воскликнула она. – Только на пять секунд! Дайте мне пристрелить эту гадину! Потом вы можете убить меня или передать в руки полиции, но прошу вас, дайте мне пристрелить ее!

– Успокойтесь, – махнул я рукой, – а то у вас заболит живот.

– Что вы с ней сделаете?

Мадлон Батлер закурила сигарету и смотрела на нее сквозь дым. Парень сидел согнувшись и молчал.

– Мы возьмем вашу машину и прокатимся, как только стемнеет. Если вы ничего не имеете против.

– Сколько она вам платит?

– Кто сказал, что она мне платит? – спросил я.

– Конечно платит, иначе бы вы не стали так стараться!

– Я делаю все из чистой симпатии.

– Сколько?

– Кончайте, мне это надоело, цену вы все равно не угадаете.

Блондинка повернулась к брату:

– Видишь, Джек, видишь? Эта грязная баба даже не слушает нас. Мы говорим и говорим, а ее это как будто не касается.

– Прекратите! – перебил я разбушевавшуюся девицу.

– Она тебя дурачит и будет дурачить! И оставит ни с чем сидеть в луже!

– Закрой пасть!

Но она не умолкала:

– Неужели тебе может нравиться эта грязная баба?

Я ударил блондинку по лицу, и она наконец замолчала.

Было начало второго. Мы могли тронуться в путь после наступления темноты. Значит, мне придется сидеть здесь по меньшей мере еще шесть часов и следить, чтобы эти трое не поубивали друг друга.

Я устал. Уже тридцать часов я не смыкал глаз, а впереди был длинный день и долгая ночь. Неизвестно было также, удастся ли нам вернуться в Маунт-Темпль и войти в дом, избежав встречи с полицией. На улице в чужой машине нас вряд ли остановят, но с домом дело наверняка обстоит иначе. Я был уверен, что его охраняют.

Надо было что-то делать с пленниками. Я указал на дверь кладовой:

– Идите туда.

Брат с сестрой вошли в кладовую и сели там на ящики.

– Ничего с вами не случится, если будете сидеть здесь смирно, – сказал я им. – Я крикну, когда мы будем уезжать. Но если попробуете выйти и снова напасть на миссис Батлер, расправа будет короткой. У меня и без вас слишком много забот.

– На вашем месте я бы не стала рассчитывать на деньги, – саркастически заметила блондинка. Почему же?

– Вы их не получите.

– Это уж моя забота.

Она задумчиво посмотрела на меня и вдруг злорадно рассмеялась:

– Вы еще вспомните о моих словах. Вам еще не ясно, с кем имеете дело. Смешно, но одна мысль пришла мне в голову.

– Что за мысль?

– Не имеет значения… Уедете вы отсюда или нет, все равно один из вас убьет другого.

Я молча закрыл за ними дверь, сел на стул и закурил.

– А вам нужно прилечь и немного поспать, – сказал я Мадлон.

– Сейчас слишком жарко, – возразила она.

– Как хотите, но сегодня ночью вам вряд ли удастся заснуть.

Она лишь пренебрежительно усмехнулась.

– А вы не боитесь ехать туда? – спросила она с издевкой.

– Нет, – ответил я.

– Неужели деньги так много для вас значат?

– Не знаю, – честно признался я. – У меня их совсем нет.

– Надеюсь, с ними вы будете счастливы. Между прочим, вы мне так и не сказали, как вас зовут на самом деле, – резонно заметила она.

– Действительно, – согласился я. – Я совершенно забыл об этом.

Время тянулось бесконечно. В доме стояла угнетающая жара.

Я немного задремал сидя и тут же проснулся от легкого скрипа двери, из нее выглянула блондинка.

– Убирайтесь! – сказал я, и дверь закрылась. За домом Мадлон, конечно, наблюдают. Возможно, нас арестуют, а если мы попытаемся удрать, то и убьют…

Наконец солнце зашло и на улице стемнело. Я встал. Мадлон Батлер сунула недокуренную сигарету в гору окурков в пепельнице и вопросительно посмотрела на меня.

– Наденьте свой халат. Нам пора ехать.

– Хорошо, – сказала она.

И тут мне в голову пришла одна весьма удачная мысль.

– Как вы думаете, подойдет вам платье этой блондинки?

– Понятия не имею. Но я не надену его даже под пыткой!

– Возможно, – усмехнулся я, – это было просто предположение. Вы сможете переодеться дома, конечно, если мы попадем в него…

Я открыл дверь кладовой.

– Время пришло, – сказал я блондинке и ее братцу Джеку. – Пока оставайтесь здесь. Когда мы уедем, можете отправляться куда угодно. Даже воспользоваться «кадиллаком», если не боитесь и сумеете завести его без ключа.

– Я с вами рассчитаюсь, – пригрозил Джек. – Я достану вас.

– Мое имя вы всегда найдете в телефонной книге, – с улыбкой посоветовал я, и мы с Мадлон вышли из дома, заперев за собой дверь.

Когда мы проезжали деревянный мостик у края лужайки, я выбросил ключ от дома из окна. Посмотрев в зеркало заднего обзора, я ничего не заметил – под деревьями было уже темно.

Я включил фары, и мы поехали через лес к огням магазина и бензоколонки.

– Выезжаем на главное шоссе, – предупредил я Мадлон. – Возможно, нам встретятся патрульные машины, но думаю, на нас они не обратят внимания. – И я ободряюще подчеркнул: – Не бойтесь, вас не видно.

– Обо мне можете не беспокоиться, – ответила Мадлон, как всегда самоуверенная, с ясно написанным на лице презрением.

Ключ от «кадиллака» я выбросил в кусты возле дороги и вскоре выехал на главное шоссе.

Двигался я очень осторожно, не превышая скорости. Первый городок мы миновали по окраинным, плохо освещенным улочкам и снова выбрались на главное шоссе.

Прошло всего двенадцать часов с того момента, как полиция обнаружила исчезновение Мадлон. Никто, конечно, не ожидал, что она будет настолько глупа, что вернется домой, но для порядка он наверняка будет охраняться хотя бы одним человеком. Интересно, где он спрячется? Перед домом, позади или внутри?

Нам следовало остановиться подальше от дома, чтобы не выдать себя шумом мотора или светом фар. Однако и не слишком далеко, если придется срочно бежать.

– Позади вашего дома есть еще улица? – спросил я.

– Есть, – ответила она. – Я покажу. Она не освещена, поскольку участки там еще незастроенные.

Мадлон выросла в этом доме. Я задавал себе вопрос, что она должна испытывать, вступая в него в последний раз. Если наша затея удастся, она больше никогда не увидит его. Может, ей вообще чужды какие-либо чувства? Известие о том, что нашли труп ее мужа, вообще не взволновало ее.

– А где должны были найти тело вашего мужа? – как ни в чем не бывало поинтересовался я.

– Не имею понятия.

– Разве вы не знаете? – недоверчиво спросил я.

– Откуда мне знать? – Она не проявляла никакого интереса. – Ведь это вы слушали радио, а не я.

Я не знал, что об этом и подумать. Слова ее звучали правдиво, и у нее вроде бы не было причины лгать. Она даже не знала, что ее машина была найдена возле дома Дианы Джеймс.

Странная мысль появилась у меня. Действительно ли она убила его? Но это была уже полная бессмыслица. Она ведь практически призналась в этом, обещав уплатить мне сто двадцать тысяч за то, что я спрячу ее от полиции. По какой еще причине она пошла на это?

– Я, видимо, недостаточно хитер для вас, – сказал я.

–Да?

Она закурила, и пламя спички на мгновение осветило ее высокомерное и пленительное лицо.

– Хитростью вы, по-моему, вообще не отличаетесь, но я не хочу быть несправедливой. До сих пор вы хорошо справлялись со своим делом и совершили только две ошибки.

– Что за ошибки?

– Первая в том, что вы не прикончили эту парочку. Они дадут ваше описание. А во-вторых, вы выбросили мой единственный ключ от дома. Он был вместе с ключами от машины.

– Ключ вам не потребуется, – заверил я. – Войти мы сможем через подвальное окно. А что касается другой ошибки, то думаю, они побоятся обратиться в полицию.

– А если полиция их схватит?

– Ну что ж, на этот риск придется идти.

– Совершенно не обязательно.

– Может быть. Но раз я взялся за дело, вы должны полностью предоставить его мне.

Она промолчала.

Черт возьми, блондинка меня достаточно ясно предупреждала о Мадлон, но теперь я понял, что уже поздно что-либо менять.

Глава 10

Мы приближались к ее дому.

– Езжайте медленнее, – руководила она. – Сейчас направо, за кладбище, а потом налево.

Я увидел поросший плющом угол кладбищенской ограды.

– Теперь налево.

Дорога была посыпана гравием, а слева, за изгородью, простиралось поле. Мы проехали мимо освещенного дома.

На улицу выскочила собака и со злобным лаем помчалась за нами. Я начал нервничать.

Конечно, было безумием возвращаться сюда. Полиция искала миссис Батлер. И вот она сама попадает в расставленную ловушку. Возможно, в темноте нам удастся скрыться, но вряд ли это нам поможет. Копы тотчас оцепят все улицы вокруг, и ловушка захлопнется. Однако ничего другого не оставалось – нам нужны были ключи от банковских сейфов.

Как бы между прочим я спросил:

– У вас при себе достаточно денег? Или в доме?

– Да, – ответила она. – У меня в сумочке тысяча долларов.

– Хорошо, – кивнул я.

Вполне логичное поведение. Женщина носит с собой так много денег, так как предвидела, что рано или поздно ей придется скрываться.

Я снова повернул и поехал по улице, обсаженной деревьями. Очень медленно и пытаясь все запомнить. Возможно, нам придется удирать отсюда.

– Следующий дом – мой, там, где высоковольтная линия пересекает улицу, – сказала Мадлон.

Я остановился, подал машину назад и поставил ее под деревом. Выключил мотор, фары, и мы немного посидели, чтобы глаза привыкли к темноте. Затем тихо вышли.

Я дышал прерывисто и часто и чувствовал легкую дурноту, как это случалось раньше, обычно перед футбольными матчами. Ночь была душная и какая-то пыльная, что ли.

Там, на озере, я снова надел свою белую рубашку, однако пиджак скрывал ее. В кармане у меня были пистолет и фонарик. Я посмотрел на Мадлон: ее одежда не бросалась в глаза, разве что белая каемка на домашних туфлях выделялась в темноте.

– Пошли, – прошептал я.

Пройдя под темными мачтами высоковольтной линии, мы через минуту или две оказались позади ее дома. Никаких машин нигде не было видно. Теперь я знал, где мы находимся, разглядел наконец олеандровую изгородь.

Ворота оказались незапертыми, мы тихо вошли во двор и остановились.

– Подождите меня здесь, – шепнул я ей на ухо. – Погляжу, нет ли где полицейской машины.

Она кивнула, и я пошел по лужайке к дому. На углу, возле кустов, я остановился и внимательно огляделся. Машин не было.

Я бесшумно обошел вокруг дома. Здесь тоже никого не было. Царила глубокая тишина, и только где-то по ту сторону лужайки слышалась тихая музыка. Это могло быть радио в доме на другой стороне улицы.

С минуту я простоял неподвижно. Возможно, полицейские ожидали в машине на улице или сторожили подъездную дорогу, а может быть, сидели в доме. Этого тоже нельзя исключать.

Тихо прошел я мимо задней веранды, а когда уже приближался к знакомой дыре в олеандровой изгороди, вдруг увидел белые каемки ее туфель. Она шла по лужайке к дому. Вдруг полоски исчезли, словно растворились в темноте.

Сердце мое бешено заколотилось. Было ясно, что кто-то двигался между нами. Невероятно: ведь на лужайке вроде бы никого не было. Затем я снова увидел ее туфли – она стояла на прежнем месте. Тщетно я старался разглядеть это движущееся в темноте нечто. В следующее мгновение белые полоски опять исчезли. Да, кто-то ходил между нами.

Надо было как-то предупредить Мадлон, но я понимал, что сейчас этого делать нельзя. Человек между нами с минуты на минуту мог увидеть ее туфли. Одно лишь успокаивало – он наверняка не знал, что позади него я. Нервы напряглись до предела, во рту стало сухо.

У меня был выбор. Я мог удрать, тихо обойти дом и вскочить в машину.

Однако я не ушел. Не бросать же все, находясь так близко к цели! Я стал к ним подкрадываться, очень медленно, затаив дыхание.

Затем все это и произошло. Она увидела, или услышала, или как-то почувствовала присутствие человека.

– Я здесь, – прошептала Мадлон.

И сейчас же луч света ударил ей в лицо. Она застыла меньше чем в четырех шагах от меня, подобно статуе. Я бросился на незнакомца, силуэт которого очень ясно увидел при свете его же карманного фонаря. Поднял пистолет и ударил рукояткой по голове.

– Стойте на месте, миссис Батлер, – шепнул я. – Вы…

Человек застонал, фонарь выпал из его рук. Он согнулся и мешком повалился на траву.