Хорошо. Он продолжал поглядывать на Джию, замечая, как по мере продвижения вперед ее лицо становится все напряженнее и бледнее. У Мэдисон-авеню оно приобрело пепельно-серый оттенок. Выбрав момент, когда Джек притормозил на красный свет, Джия посмотрела на него, еще шире раскрыв глаза, и заговорила едва слышно:

– Джек... Я... что?..

Потом умолкла и стала смотреть куда-то вдаль.

Джек ничего не ответил, но теперь был уверен, что его идея покинуть город больше не вызовет возражений.

Внезапно справа от них раздался звон разбитого стекла, когда дисплей от компьютера полетел в единственное уцелевшее окно ювелирного магазина.

Парень с блестящими глазами, с сальными волосами каштанового цвета, в грязной рубахе и рваных джинсах вылез в образовавшуюся дыру и захохотал, спрыгнув на мостовую Он был белокожий, но по количеству висевших на нем золотых цепочек и ожерелий вполне мог сойти за негра-контрабандиста. От обилия колец пальцы почти не сгибались. Второй парень, покрупнее, одетый как и первый и тоже увешанный украшениями, покинул магазин более традиционным способом – через дверь. Оба подняли вверх растопыренные пятерни, как принято у металлистов, и направились к «корвейеру».

– Эй, гляди-ка! – сказал один. – Вот и попутка!

Тот, что покрупнее, крикнул, вторя ему:

– Эй, хотите заработать золотишко? Мы можем подкинуть немного, если отвезете нас в Даунтаун. У нас его навалом.

Джек не сдержал улыбки:

– Отлично! Может, я даже дам вам свой кошелек подержать, пока будем ехать.

Обезоруживающие улыбки на лицах мародеров сменились гримасами ярости, когда Джек завел мотор и поехал на красный свет. Тот, что потщедушнее, побежал вслед за ними, что-то выкрикивая. На какой-то момент Джеку показалось, что парень может их догнать. Автомобиль перегружен, двигатель старый и маломощный, а к Пятой авеню идет подъем. Но мощности двигателя оказалось достаточно, чтобы оторваться от одурманенного наркотиками мародера.

Хуже то, что Вики оторвалась от книги и сосредоточила внимание на происходящем вокруг. Разглядев мародера через поцарапанное стекло, она просунула голову между передними креслами и спросила:

– Почему ты не стал его подвозить, Джек?

– Потому что это плохой человек, Вики. Таких называют мародерами.

– Но он хотел, чтобы его подвезли.

– Вряд ли это так, Вики. Видела мокриц в ванной комнате?

– Да, – поморщилась Вики.

– Ну так вот. Мародеры – еще более мерзкие твари. Когда хорошие люди борются с огнем или помогают пострадавшим от землетрясения, мародеры вползают в каждую щель, чтобы утащить то, что плохо лежит. Этим ребятам не нужно было, чтобы их подвезли. Им нужна была наша машина.

– Но ведь это нечестно!

– О честности они заботятся меньше всего, Вики.

– Смотри! – показала она налево, когда машина ехала по Пятой авеню. – Там еще мародеры!

Она оказалась права. Группки людей сновали через окна туда и обратно вдоль всей Пятой авеню, пробираясь в предрассветной мгле, неся на себе ювелирные украшения, кожу – все, что можно было унести. Кто-то открыл багажник автомобиля, поставленного перед витриной «Бергдорфа» и нагружал его одеждой. Проезжая мимо, Джек заметил человека с бородкой профессорского вида, выходившего через пустой проем выбитой витрины из магазина «Даблдэй», покачиваясь под тяжестью стопки книг толщиной фута в два, прижатой к твидовому пиджаку.

– Всем нашлось дело, – сказал он. – Куда только смотрит полиция, черт возьми?

– Это анархия, Джек, – сказала Джия, и голос ее дрогнул от страха.

– Пока нет. Ведь полиция еще не перестала функционировать, где-то она обязательно есть – есть и электричество, и бензин для заправки полицейских машин. А с восходом солнца эти гады заползут в свои норы.

– А что будет, когда бензин и электричество кончатся? – просила она, обернувшись и взяв Вики за руку.

– Тогда эти гады станут хозяевами улиц. И воцарится настоящая анархия.

– Все это началось всего два дня назад. Я бы никогда не подумала... – Она не договорила.

– О чем? Что события будут развиваться с такой стремительной скоростью? Город – это клоака, Джия. Весь мусор со всей страны сейчас собрался здесь. Я годами наблюдал за ними. Налет цивилизации на них так же тонок, как гальваническая позолота на украшениях, в поисках которых они рыщут по улицам. Стоит немного потереть их о джинсы, и проступит металл, из которого они сделаны.

– А как же чувство общности и привычка поддерживать друг друга в трудные времена?

– Возможно, это так и было в Айове, где ты выросла, возможно, даже здесь найдется горстка таких людей, но их будет слишком мало, чтобы повлиять на события. Достойных людей начнут травить, а всякая нечисть будет творить все, что ей заблагорассудится.

– Я не верю во все это. Просто не хочу верить. И в отчаянии от того, что ты веришь.

Джек пожал плечами:

– Работа вынуждает меня общаться со всякой мразью. Ты...

– О Господи! – вскрикнула Джия, вытянув шею и стараясь рассмотреть что-то через стекло.

Джек сбавил скорость и присмотрелся. Что-то светилось в небе. Притормозив, он высунул голову из окна.

Вики последовала его примеру.

– Ой, мамочка! – вскрикнула она.

– Джек! – закричала Джия. – Что происходит? Что это?

– Похоже на многоэтажный дом, – произнесла Вики.

На высоте примерно в полмили где-то в районе автострады, проходящей по Вест-Сайду, или мидтаунского пирса, виднелось нечто, от чего захватывало дух... Плывущее по воздуху огромное здание. Оно зависло, словно подвешенное на невидимых тросах, со слегка скошенной в восточную сторону крышей и искореженной нижней частью, чуть накрененной на запад. Оно медленно поворачивалось. В нескольких уцелевших оконных стеклах играли солнечные блики. Выломанный фундамент плыл вместе со зданием. Высовывающиеся из окон крохотные фигуры размахивали полотенцами и рубашками, отчаянно пытаясь привлечь внимание полицейских вертолетов, облепивших здание, словно мухи мертвое тело.

– Боже! – воскликнул Джек, следя за медленно перемещающейся в воздухе громадой. – Оно все набирает высоту.

Эти несчастные, находящиеся в здании, обречены, если только не смогут пересесть в вертолеты.

По крайней мере, теперь он знал, куда девались все полицейские.

– Давайте выбираться отсюда, – сказала Джия.

Джек нажал на газ, и они снова поехали в западном направлении. Он воздержался от фраз типа: «Я вас предупреждал!» – пока гнал машину, невзирая на красный свет, по направлению к Амстердам-авеню, а потом помчался в Аптаун, к магазину спортивных товаров. Эйб находился снаружи, ожидая их возле своего фургона, припаркованного у разбитой витрины. Поглощенный видом плывущего по воздуху здания, Эйб вряд ли заметил их появление. Джек притормозил футов за шесть от него.

Только так они смогли привлечь его внимание.

– Гевальт! – воскликнул Эйб, отпрянув назад. – Ты что, раздавить меня хочешь?

На нем был черный пиджак, чистая белая рубашка и галстук без единого пятнышка. Очевидно, он еще не завтракал.

– Ну что, готов ехать? – спросил Джек, высаживая из машины Вики и снимая с заднего сиденья чемодан.

– Конечно, – ответил Эйб, обнявшись с Джия и поцеловав Вики в макушку. – Неужели я заставил бы ждать этих двух очаровательных леди? Пойдемте со мной. У меня есть для вас кофе, апельсиновый сок и относительно свежие булочки.

Он открыл задние дверцы фургона, усадил Джия и Вики вперед и вернулся к Джеку, укладывающему чемоданы в багажник. Затем указал дрожащим пальцем на плывущий по воздуху дом.

– Случилось то, что ты предсказывал, не так ли? – Его обычный акцент куда-то бесследно исчез. – От законов установленных Богом и людьми, остался... пшик!

Джек поднял голову и заметил, что дом поднялся намного выше. Когда же он прекратит движение? И прекратит ли?

– Дважды пшик! – сказал Джек и кивнул в сторону разбитых витрин: – Мародеры?

Эйб пожал плечами:

– Все цело. Скорее всего, это летающие твари. Я не видел ни одного грабежа.

– В районах для состоятельных людей они случаются сплошь и рядом. Просто до этих мест еще не дошли.

Эйб полез в карман и вытащил связку ключей. Потом вложил их Джеку в ладонь:

– Вот. Это от арсенала. Без этих ключей туда не войти. Разве что с пушкой. Если понадобится, можешь воспользоваться.

Джек положил ключи в карман. Арсеналом служил подвал магазина спортивных товаров «Ишер», где хранилось оружие – приобретенное незаконно или законно, но торговал он им незаконно. Там было все – от дубинок до противопехотных мин «Клеймор». Совсем неплохо иметь доступ к такому широкому ассортименту.

– Возможно, я перееду сюда.

– Будь моим гостем. У тебя есть своя волна?

– Да. Настрой на нее приемник. Я буду слушать тебя в семь утра и семь вечера. Не забывай подавать сигнал.

– Об этом не волнуйся.

– Каким путем ты поедешь? До Линкольна?

Эйб кивнул:

– После того, что ты рассказал, ясно: чем скорее мы выберемся отсюда, тем лучше.

–Ну что ж, ты все понял. Что-нибудь захватил с собой?

Эйб похлопал себя по оттопырившемуся карману пиджака:

– А как же!

– Отлично. Я все-таки провожу вас немного, на всякий случай.

– Ты разве не веришь, что я смогу защитить твоих женщин?

– Сомневайся я в этом, не отпустил бы их с тобой.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Мне кажется, что сейчас нужно произнести что-нибудь этакое значительное, – сказал Эйб. – Именно сейчас, когда на глазах двух старых друзей наступает конец света.

– Ты у нас образованный. Тебе и карты в руки.

Эйб опустил глаза, потом улыбнулся и протянул руку:

– До скорой встречи, Джек.

Джек улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.

– Ну все, хватит, – сказал Джек, – садись в машину, а я пойду попрощаюсь с девушками.

Джек крепко обнял Вики, потом заключил в объятия Джию.

– Береги себя, Джек, – прошептала она ему на ухо. – И спасибо тебе.

– За что?

– За то, что уговорил нас покинуть город. Думаю, ты прав. Здесь становится все ужаснее. И смотри, будь осторожен.

Он улыбнулся:

– Я ужаснее самого ужасного города, какой только можно себе представить.

– Я не об этом – а о ней.

– А...

Накануне вечером он рассказал ей, что собирается разыскать Калабати и взять у нее ожерелья для Глэкена. Джия кое-что знала о Калабати, но Джек ни разу не проговорился, что у них был короткий роман.

– Не акай, пожалуйста. Ты когда-то путался с ней, и она чуть не погубила тебя.

– Я тогда сам сделал свой выбор.

– Да, и она бросила тебя умирать, Джек. Как бы на сей раз не довела дело до конца.

– Но сейчас все по-другому. Я знаю, что она из себя представляет. И буду осторожен. У меня есть множество причин вернуться.

Она запечатлела на его губах прощальный долгий поцелуй и села на переднее сиденье фургона с уже заведенным мотором Джек поспешил к своему «корвейеру». Он проехал за фургоном Эйба до Вест-Энда, потом в сторону Даунтауна.

Светофоры мешали им ехать вместе. То и дело Джек вырывался вперед, потому что Эйб каждый раз останавливался на красный свет. Причина Джеку была ясна. В его багажнике наверняка хватало оружия, чтобы устроить переворот в банановой республике. Поэтому он не хотел, чтобы его останавливали и обыскивали.

Это случилось в том районе Вест-Энда, который называется Одиннадцатая авеню. Когда Эйб в очередной раз притормозил и на красный свет, из подъезда выскочили три парня и бросились к фургону. Двое побежали к водителю, а один запрыгнул наверх и потянулся к окну с другой стороны.

У одного парня в руке был огромный охотничий нож, у другого – обрезок свинцовой трубы. Как только Эйб тронулся с места, он начал колотить по стеклу. Джек уже разогнал машину, когда стекло раскололось и парень замахнулся трубой на Эйба.

Второй парень, с ножом, заметил приближение Джека и отскочил в сторону. Джек промчался почти вплотную к фургону, зацепив парня с трубой и с силой ударив его по ногам. Тот задергался между двумя автомобилями и грохнулся на мостовую, взвыв от боли. Тут Джек наехал на второго, ударив его спереди бампером. Но скорость автомобиля была недостаточной, чтобы отшвырнуть его в сторону. Парня подбросило вверх, после чего он перекатился по капоту и переднему стеклу приземлился на брезентовом верхе. Его наверняка поранило, но он еще был способен действовать, просунул нож в один из порезов в брезенте и, не глядя, хотел ткнуть им в Джека. Но Джек увернулся и схватил его за запястье. Вырвал нож, на секунду остановился, не зная, что делать дальше. И тут услышал, как вскрикнула Вики.

Джек вывернул парню руку и воткнул нож – заточенной стороной вниз – ему в ладонь, пропихнув между двумя косточками, так, что он вышел с другой стороны. Парень орал и дергался, стараясь высвободить руку, но мешал воткнутый в ладонь нож, который все глубже врезался в тело, и парень захлебнулся в крике.

Джек выпрыгнул из машины и увидел Эйба. Тот левой рукой держался за окровавленную голову, сжимая в правой автоматический пистолет 45-го калибра и наклонившись к дверце со стороны пассажирского сиденья. Рядом с ним сидела Вики и плакала. А где же Джия? Дверца со стороны пассажирского сиденья была распахнута.

Джек огляделся и увидел другого парня с ножом, приставленным к горлу Джии.

– Нам нужен только фургон, – сказал он, тяжело дыша. В шерстяной безрукавке, бежевых слаксах, белых носках и кроссовках его можно было бы принять за студента, если бы не наколки на руках. – Отдайте фургон, и мы никого не тронем.

– Мы? – переспросил Джек, вытаскивая «ламу» из кобуры и медленно, плавно взводя затвор. Он должен был проделать все это с большой осторожностью. – Нам? Эти слова «мы» и «нам» теперь потеряли смысл. Твои приятели уже вышли из игры.

Он сделал паузу, дав парню возможность оценить по достоинству крики и стоны его дружков по другую сторону фургона и вид автоматического пистолета 9-го калибра. Парень всячески старался спрятаться за Джию.

– Думаешь, это поможет тебе улизнуть? – мягко спросил Джек.

– Да мне что угодно может помочь. Никаких правил больше не существует. Ты разве не видишь? – Он взглянул на небо. – У нас теперь дома и люди улетают в космос средь бела дня, а ночью чудовища пожирают все, что им попадается на пути. Я дважды прошел через тюрягу, но такого еще не приходилось переживать, даже когда меня растянули как жевательную резинку. Всему конец, парень. Школа закончилась!

– Только не для моего класса, – возразил Джек. – Отпусти ее.

Парень прижал нож к горлу Джии, и она вскрикнула.

– Или фургон, или я ее зарежу, парень! Клянусь Господом Богом, перережу ее свинячью глотку!

Джек почувствовал, как заколотилось сердце у него в груди. Джия устремила на него полный мольбы взгляд. Он ободряюще кивнул ей, стараясь не выдать своего волнения. Нужно действовать хладнокровно. Не торопясь.

Но если этот ублюдок хотя бы кожу ей поцарапает...

Джек взялся обеими руками за пистолет и медленно поднимал его, пока не нацелил парню на правый глаз, видневшийся из-за уха Джии.

– Ты насмотрелся разных фильмов, чудак, – сказал Джек мягко. – Но в жизни все совсем иначе. У меня пушка, у тебя нож. Зарежешь ее, потеряешь свой щит. – Джек сделал шаг по направлению к ним. – Ты и твои дружки ранили моего хорошего друга, напугали девочку, которая мне как родная дочь, коснулись женщины, которую я люблю. – Он сделал еще шаг. – Я очень зол. Но хочу с тобой договориться. Брось нож, и я отпущу тебя.

Парень рассмеялся деланным, вибрирующим смехом, снова показываясь из-за плеча Джии.

– Не вешай мне лапшу на уши. Твоя сучка у меня в руках. Мой нож приставлен к ее горлу. Я заказываю музыку!

Какая-то проезжающая мимо машина притормозила, потом ехала дальше. Джек снова сделал шаг вперед.

– Может быть, я неясно сказал? Могу повторить. Отпусти ее, и ты останешься жить. А прольешь хоть каплю ее крови, умрешь медленной смертью. Сначала я прострелю тебе правую коленную чашечку, потом левую, потом правый локоть, потом левый. Потом ты получишь пулю в живот. Потом твоим же ножом я буду отрезать от тебя по кусочку и скармливать тебе.

– Джек, прошу тебя! – воскликнула Джия.

– Прости, но я хочу, чтобы этот парень понял, в какую историю влип.

– Хочешь меня испугать? – Парень снова выглянул. – Тогда смотри!

Он еще сильнее прижал к горлу Джии нож, и в этот момент Джек выстрелил ему в глаз. Голова парня откинулась назад, а из затылка брызнул красный фонтанчик, руки бессильно повисли, и парень, покачнувшись, рухнул на мостовую.

Джек бросился к Джие и заключил ее в объятия.

– Не смотри туда, – сказал он, увидев через ее плечо, как расползается кровавое пятно по голове парня.

Но Джия не удержалась, бросила короткий взгляд и тут же отвернулась. Джек повел ее к фургону, и они вместе несколько минут успокаивали Вики. Потом мать и дочь прижались друг к другу, и Джек вспомнил о Эйбе.

– Ты можешь вести машину?

Эйб кивнул:

– Меня лишь слегка поцарапало. А тот парень, который взобрался к тебе на крышу, что с ним?

– Ах да, – спохватился Джек, – совсем забыл о нем.

Он подошел к своей машине и увидел лежащего на ней грабителя, бледного, вспотевшего, измученного. Джек постарался представить, как вел бы себя этот парень или его дружки, поменяйся они с Джеком местами. Пощадили его? Но потом решил, что такие сравнения ни к чему.

Он нырнул в автомобиль и увидел, что заднее сиденье залито кровью.

– Ты всю машину мне перепачкал! – закричал Джек.

Через порванную крышу он услышал, как парень захныкал, и с отвращением выдернул нож из его руки. Парень издал гнусавый крик и, выдернув руку из прорезанного брезента, скатился на мостовую. Еще две машины проехали мимо, пока Джек завернул за угол, бросил нож в канализационную яму и вернулся к фургону. Он обнял Джию и Вики и захлопнул дверцу.

– Ну, поехали. А то машин становится все больше.

– Джек, – позвала его Джия, когда он пошел к своей машине.

Лицо ее было бледным, на щеках виднелись следы слез.

– Если бы он бросил нож, ты отпустил бы его? Ты так смотрел на него! Я однажды видела у тебя такой взгляд! И знаю, что он означает. Ты отпустил бы его, как обещал?

– Да, – ответил Джек, – разумеется.

Он старался говорить убедительно, хотя не верил в собственные слова. Перед тем как уехать, Джек еще раз взглянул на место, где разыгрались события, через боковое стекло. Один из нападавших лежал в луже крови, неподвижно уставившись в небо, другой корчился на мостовой, держась за раненую руку, третий полз к обочине, волоча переломанные ноги. Вопрос Джии все еще стоял у него в ушах, не давая покоя на всем пути до туннеля Линкольна.

Она слишком хорошо его знала, черт возьми. Иначе не задала бы этот вопрос. Неприятно было думать об этом. Да и зачем? Парень мертв. В Джеке, казалось, уживались двое совершенно разных людей. Один радовался, выбив парню мозги, но Джек научился отделять себя от этого человека и не хотел сейчас разделять его радость, даже признавать его существование где-то в темных закоулках его души.

Отпустил бы он того парня? Эйб истекал кровью, Вики едва не умерла от страха, Джии хотели перерезать горло. Разве можно такое простить? Позволить негодяю уйти безнаказанно? Джек не мог поручиться, что сделал бы это. Дал бы возможность ублюдку, причинившему вред его друзьям, разгуливать по улицам, не оставив даже царапины на его теле? Нет, он должен был его проучить так, чтобы тот запомнил на всю жизнь и даже не помышлял о чем-либо подобном.

Но ведь он обещал парню отпустить его, если тот бросит нож! Так должен был он сдержать свое слово? Или не должен?

Никаких законов не осталось!

Нет. Нет, неправда. Некоторые, по крайней мере те, которые Джек, сам для себя установил, остаются в силе.

Он зевнул. Ночью ему почти не пришлось спать, и долгие размышления его утомили.

Прежде чем фургон скрылся в туннеле, Джек помахал Эйбу, Джии и Вики рукой и поехал в Аптаун, к Вальту Дюрану. Он надеялся, что тот пережил эту ночь. И работу выполнит в срок. В противном случае Джек его поторопит.

Из телепередачи:

(Ведущая – Алиса.)

"Дамы и господа! Мы прерываем наш специальный репортаж из Центрального парка, чтобы сообщить о катастрофе, происшедшей в центральной части Тихого океана. Острова Гавайского архипелага больше не существуют. Чуть меньше часа назад гряду из восьми островов, составляющих пятидесятый американский штат, потряс взрыв чудовищной силы. В тот же момент всякая связьс Гавайями, или с Большим островом, как его называют, была прервана. Эта загадка быстро разрешилась".

(Крупным планом фотография Гавайев.)

«Так Большой остров выглядел еще час назад. Райский уголок, находившийся на площадке из застывшей лавы площадью четыре тысячи квадратных миль, где находился один из старейших в мире действующих вулканов. Но сейчас...»

(Видеорепортаж из Гонолулу.)

"Как вы видите из трансляции, осуществляемой из нашего корреспондентского пункта в Гонолулу, Оаху, Большого острова больше не существует. Чуть менее часа назад кратер действующего вулкана Килауеа, а также вулканы Мауна-Лоа и Мауна-Кеа, которые считались потухшими, исчезли в Тихом океане, и все, что осталось от острова, – это клокочущая лава, извергающая пламя и окутанная облаком пара. Метеорологи сейчас занимаются подсчетами, через какое время облако пепла нависнет над Западным побережьем. Несомненно, оно повлияет на погоду на всем земном шаре.

Мы не можем сейчас вам показать гигантский водоворот, возникший на Мауи, к северу от того места, где находился Большой остров. Этот водоворот, предположительно, возник в результате появления на дне океана, на глубине девятнадцати тысяч футов под водой, трещины, аналогичной трещине в Центральном парке. Пока остается только гадать, находится ли этот водоворот в какой-нибудь взаимосвязи с катастрофой, уничтожившей Большой остров.

Пламя, которое вы сейчас видите на экране слева, вырывается из другого вулкана. Сообщения о том, что вулкан Халеакала, считавшийся потухшим, стал снова действующим, подтвердились. Хотя большая часть его лавы потекла по восточному склону, где нет населенных районов, нам сообщили, что прекрасный городок Хана больше не существует. Прошлой ночью его смело с лица земли потоком лавы".

(Снова на экране Алиса.)

«А тем временем в Манхэттене ситуация стремительно ухудшается...»

Глэкен в полной растерянности почти не следил за изображением, только внимательно слушал, стараясь не пропустить ни одного свежего сообщения о Мауи. Но когда на экране появился специалист по геологии и стал рассуждать о том, как разрыв канала, соединяющего Гавайи и Мауи, дестабилизировал «горячую точку», которая веками определяла облик Гавайских островов, Глэкен отключил звук.

Очевидно, сосредоточившись на телевизоре, он не слышал, потому что в комнату вошли Билл и Джек.

–Джек! Я вижу, за ночь с вами ничего не случилось. Вам удалось сделать то, что вы собирались?

Джек кивнул, довольно уныло, как показалось Глэкену:

– Да. Я обо всем позаботился.

Билл ушел на кухню помочь Нику с завтраком, а Джек устроился в кресле.

– Могу я что-нибудь для вас сделать? – спросил Глэкен.

Джек покачал головой.

– Я отправил кое-кого из города. Очень хотелось бы, что бы они добрались до места без приключений. Город просто разваливается на глазах.

– Я слышал об этом. Национальная Гвардия приведена в состояние боевой готовности, но менее половины гвардейцев удалось собрать по тревоге.

– Это неудивительно. Они, наверно, решили остаться дома и защитить самих себя. Кто может их за это винить?

– Лучше бы вы спрятали своих близких здесь. Я всегда готов их принять.

– Я тоже подумал об этом, уже после их отъезда, но полагаю, чем дальше от города, тем безопаснее. Кстати, несколько моих друзей, очень хорошие люди, хотели бы укрыться у вас. Для них найдется место?

– Дом практически пустой.

– Почему? Ведь место первоклассное.

– Я очень тщательно подбирал соседей.

– Да, но... – Глаза Джека округлились. – Вы хотите сказать?..

– Да, этот дом принадлежит мне. – Джек потер глаза, а Глэкен продолжал: – Я думаю, вы слышали, что случилось с Мауи?

– Нет. А что?

Глэкен вкратце рассказал ему о сообщениях.

– Как вы думаете, она еще жива?

Глэкен кивнул:

– Вполне возможно. Она жила на северо-западном склоне, и если в тот момент находилась дома... – Тут он задал вопрос, который постоянно его волновал: – Когда вы отправляетесь, Джек?

– Завтра.

– Нет, необходимо отправиться сегодня. Каждая минута на счету.

– Это невозможно. Поддельные ожерелья будут готовы не раньше завтрашнего утра. А без них нет смысла ехать. Вот в чем загвоздка.

Глэкен с минуту подумал. Ситуация ухудшается так стремительно, что завтра может быть уже поздно. Но выбора нет. Он не может заставить Джека отправиться сегодня.

– Обещаю вылететь завтра с первым же рейсом – как только ожерелья будут готовы.

– Это может оказаться делом нелегким. Многие авиакомпании отменили полеты.

– Почему? Пилоты не являются на службу?

– Это только одна из причин. Не все самолеты долетают до места. Исчезают в пути. Взлетают, но не приземляются.

– Черт возьми! Что же происходит? Дыры в воздухе?

– Нет. В небе действуют левиафаны. Они уничтожают самолеты. Сбивают их.

Джек ничего не ответил. Снова сел и скептически посмотрел на Глэкена.

– Это правда, – сказал Билл, выводя из кухни Ника.

Он опустился в кресло, на которое падали лучи утреннего солнца. Ник тупо уставился в стену.

– Я видел их, – продолжал Билл. – Они медленно плывут в ночном небе. Каждый величиной с целый город.

Хорошо, что хоть день в нашем распоряжении, – сказал Джек – пусть даже он сокращается. Расалом, пожалуй, допустил ошибку, дав нам такую поблажку.

– Вовсе нет. Дневное время пробуждает все худшее, что в есть. Постоянная угроза сплотила бы нас, выявила бы наши лучшие качества. А дневная передышка позволяет воспоминаниям об ужасах ночи прошедшей и страхам перед ночью предстоящей овладеть нами. Позволяет страху деморализовать нас. Страх – вот ключ к могуществу Расалома. Страх – та сила, которая разъединяет людей. Все зло, начиная от войн и расизма вплоть до самых обыденных пороков – таких, как жадность и обжорство, – берет свое начало в страхе. А что в конечном счете есть религия, если не ответ на страх – страх перед смертью, страх перед превратностями судьбы и случайностями, которыми пронизана вся наша жизнь? – Он показал рукой в направлении окна: – Сейчас там властвует страх. Он разъединяет нас, уродует, пробуждает худшее в каждом из нас. И готовит всем нам конец. – Он обернулся к Джеку: – Вот почему вы отправляетесь на Мауи, чтобы вернуть эти ожерелья.

– Я найду способ это сделать, – сказал Джек мягко. – Всегда можно что-нибудь придумать.

Глэкен был уверен, что Джек что-нибудь придумает и вернет ему ожерелья. Но что будет дальше? Он почувствовал напряжение в груди, потом в руках и ногах. Чтобы снять его, он сжал пальцы, пораженные артритом. В самом деле, что же будет дальше? Зная о происхождении металла, из которого сделаны эти ожерелья, он боялся даже находиться в одной комнате с ними. Что будет, если он до них дотронется? Или хотя бы близко подойдет? Остается лишь надеяться, что с ним ничего не случиться. Но он не может рисковать. Он должен держаться на некотором расстоянии от них.

Тут Джек заговорил:

– Знаете, раз дело принимает такой оборот, хорошо бы иметь в пути помощника.

– Я могу отправиться с вами, если хотите, – сказал Билл.

Глэкен вначале сильно удивился, услышав предложение Билла. Взглянул на бывшего священника и прочел в его глазах отчаяние. В чем дело? И вдруг Глэкена осенило. Билл чувствовал себя потерянным, оторванным от корней, жителем той далекой страны, в которую скоро переселятся почти все. Бедняга. Его разыскивает нью-йоркская полиция, как находящегося в бегах подозреваемого в убийстве. Он порвал с Церковью, все члены его семьи мертвы, а единственный уцелевший друг сидит здесь, то выходя из состояния ступора, то снова в него впадая. Что же касается Кэрол Трис, то к ней, подозревал Глэкен, Билл питает чувства куда более глубокие, чем готов признать.

Неудивительно, что ему сейчас море по колено.

Глэкен надеялся, что у Джека хватит здравого смысла не принимать это предложение.

– Мммм... Не имею ничего против вас, Билл, – замялся Джек, – но мне нужен кто-нибудь, кто хоть немного знаком с приемами рукопашного боя.

– Будь я чуть помоложе... – сказал Глэкен не без зависти.

Он мог припомнить времена, когда проклинал годы, проведенные в телесной оболочке тридцатилетнего возраста. Теперь у Глэкена, сбросившего с себя бремя вечности, бывали моменты, когда он мечтал о крепких мускулах, подвижных суставах и гибкой спине.

– Да, – сказал Джек, улыбаясь, – мы составили бы неплохую пару, мне кажется. Но со вчерашнего дня я не перестаю думать об огромном вьетнамце. Подходит ли он для этого дела?

– Ба? Не знаю. Сомневаюсь, что он согласится оставить миссис Нэш без защиты, но попытка не пытка. Если хотите, позвоню ему.

– Пожалуй, лучше я сам с ним переговорю. Возможно, он не сможет устоять против моего неотразимого обаяния.

Билл громко рассмеялся. Джек искоса посмотрел на него:

– Что тут смешного, приятель?

Билл ухмыльнулся:

– Сначалая не мог разобраться, что ты за человек, но сейчас вижу – ты парень что надо.

– Кому какое дело до твоих личностных оценок? Ни одна из них не верна.

Глэкен дал Джеку координаты Тоад-Холла и пообещал предупредить по телефону о его приходе.