Малко и его спутники протиснулись между двух лачуг. Навстречу им вышли четверо партизан, одетых в форму, похожую на военную, тоже с "Калашниковыми". Сара отдала им приказ, и они рассыпались по улице.
      - Они нас прикроют! - сказала Сара. - Пошли!
      Несмотря на угрожавшую им опасность, она казалась очень спокойной. Она вынула пустую обойму, вставила другую из тех, что висели у нее на поясе, проделав все это на бегу, продвигаясь по лабиринту улочек. Неожиданно они выскочили на маленькую площадь. Между двух грузовых машин стоял "лендровер". Сара вскочила на переднее сиденье и сразу же просунула ствол "Калашникова" в заднее окно "лендровера".
      - За руль! Ведите машину. Я вам скажу куда.
      Малко сел за руль, Сара перешла назад, улеглась прямо на пол. Ствол "Калашникова" угрожающе торчал из заднего окошка автомашины. Малко включил мотор, машина завелась.
      - Спускайтесь прямо, - скомандовала Сара Массава, - надо пересечь авеню Черчилля.
      Малко повел машину по разбитой улице. Теперь он убедился, что беспощадность эфиопов не знала границ. Дважды менее чем за неделю за ним охотились в открытую в Аддис-Абебе. Он оказался в центре конфликта, о котором толком ничего не знал. На каждой выбоине машину кидало, Сара подпрыгивала на полу, но "Калашников" из рук не выпускала.
      У Малко перед глазами стояла жуткая сцена: 12,7-миллиметровка, расстреливающая убегающую детвору, и бесстрастное лицо стрелявшего. Это был галла, человек из самого темнокожего племени; галла всегда были под властью горных амхаров. ВВАС всегда использовал галла для подавления различных бунтов. Мотор гудел, Сара указывала Малко дорогу, отдавая короткие приказы громким голосом. Они опять выехали на небольшую площадь. Убедившись, что за ними нет погони, Сара села сзади Малко.
      - Это - площадь Омедия, - объяснила она. - Попробуем подняться к северу, чтобы переехать через реку.
      Малко понял, что они приближались к авеню Уинстона Черчилля, перерезавшего Аддис-Абебу с севера на юг, от муниципалитета до вокзала. Минутой позже он остановился перед знаком "стоп". На широком авеню движение было интенсивным. Очень много "лендроверов", таких, на котором они ехали. Идеальный вариант, чтобы не обращать на себя внимание в Аддис-Абебе. Малко включил фары и на полной скорости пересек авеню с двусторонним движением. По обеим сторонам улицы, на которую они въехали, стояли дома и лачуги, улица спускалась к долине реки Кешене. Река делила Аддис-Абебу на две части и шла параллельно авеню Черчилля. Они видели, как рванулся с места "лендровер" с откидным верхом и ствол жуткой "пятидесятки" повернулся в их сторону.
      - Быстрее! - закричала Сара.
      Она переместилась назад, мордочка "Калашникова" торчала снаружи. Малко старался не думать, несся по улице, кишащей прохожими, безостановочно сигналил, ныряя в глубокие выбоины. Улица перед ним разделялась на две. В тот момент, когда он повернулся, чтобы спросить Сару, куда ехать, машину затрясло. Автомат заработал, пустые гильзы рикошетом отлетали в ветровое стекло, отскакивая от него с металлическим звоном.
      На всякий случай он поехал вправо, вдоль глухой стены.
      Спустя несколько секунд Сара повернулась и выругалась:
      - Вас понесло не туда!
      Она снова легла на пол и выпустила очередь из автомата. Улица петляла, спуск становился круче, мелькали убогие лачуги. Внезапно Малко вылетел на утрамбованную площадку, где играли дети. С другой стороны улица поднималась вверх по склону долины к Старому Гебби. Их разделяла река, никакого моста не было. Люди переходили ноток по стволу старого дерева.
      Малко что было сил надавил на тормоза. Сзади их настигал "лендровер". Малко понадобились считанные доли секунды, чтобы оценить обстановку. Сара Массава выскочила из "лендровера", на ходу меняя обойму.
      - Сюда! - крикнула она.
      Они кинулись к стволу, переброшенному через поток. Несмотря на свой маленький рост, Сара неслась, как ветер, ее пышные груди мотались из стороны в сторону под военной курткой. Она что-то крикнула детям, и они разбежались, вопя от страха.
      Ночь разорвало "пум-пум" тяжелого пулемета. Но они уже бежали, балансируя на стволе дерева над бурлящим потоком. Пуля ударилась в ствол, выбив кусок коры. Оба прыгнули в грязь, побежали по тропинке, теряющейся в лабиринте узких, извилистых улочек бидонвиля; желтые язычки керосиновых ламп дрожали на ветру. Сара шла быстро, держа наготове автомат. Она молчала. Малко не мог прийти в себя, не мог перевести дух. Сара свернула на тропинку, вонючую и темную, шедшую вдоль лачуг. Высоко над ними сияли огни Аддис-Абебы, как звезды.
      - Будем спускаться, - произнесла Сара.
      Она указала рукой на обрывистый берег реки. Она прыгнула первой и растворилась в темноте. Малко прыгнул вслед за девушкой. Он приземлился тремя метрами ниже на острые камни. Сары нигде не было.
      Он не успел удивиться, как услышал голос.
      - Сюда, - позвала его эритрейка.
      Голос доносился из кустов, росших на берегу высохшей реки. Малко пошел на голос и увидел в скале расщелину. Он протиснулся, задевая за мокрые, холодные стены. Кто-то схватил его за руку, втаскивая внутрь. Малко ударился о камень головой, выругался. Беспрестанно спотыкаясь, он прошел метров двенадцать. Щелкнула зажигалка, и желтый язычок пламени осветил что-то вроде пещеры, загроможденной ящиками.
      Сара прислонила к стене свой "Калашников" и отерла пот с лица. Ее несколько навыкате глаза сияли детской радостью.
      - Здесь они нас не найдут! Они не смогут войти в реку на своих "лендроверах". Однажды в прошлом году они послали Огненную дивизию, чтобы очистить местность, но солдаты были вынуждены повернуть назад. Вдоль реки Кешене сотни гротов, как этот. В Аддис-Абебу мы проникаем по этой долине. У ВВАС нет людей, чтобы за всеми уследить. Поэтому они и курсируют на своих "лендроверах" между Гебби, площадью Геводорос и главным почтамтом.
      Она достала из одного ящика бутылку пива - тала - и выпила, не отрываясь, из горлышка. Малко наконец перевел дух. Однако тревога не покидала его. Люди ВВАС видели его с Сарой. Но не мог же он провести остаток своих дней в пещере в самом сердце Аддис-Абебы.
      Он ощутил на себе пристальный взгляд Сары.
      - Вы знаете человека, который нас предал? - спросила эритрейка.
      - Не совсем, - ответил Малко.
      Он в нескольких словах рассказал о том, что произошло. Сара Массава слушала, замерев, как статуя.
      - Если это Тефери, - проговорила она медленно, - я прослежу за тем, чтобы он не жил слишком долго. А сейчас нам надо отдохнуть. Не двигаться отсюда. Они нас ждут. Они погубят сейчас много народу, эти подонки!
      В ее больших глазах сверкнула ненависть.
      - В день, когда мы захватим Менгисту, мы посадим его в клетку и продадим в рабство в Саудовскую Аравию!
      - Почему?
      - Его мать была рабыней, - с холодным презрением бросила Сара.
      Малко оглядел грот.
      - А нас не могут застать врасплох? - озабоченно справился он у собеседницы.
      Сара опустилась на лежащее на полу одеяло, отрицательно покачала головой.
      - Нет. Мои люди следят за этим. Они всюду. А потом... - Она махнула рукой, в голосе прозвучала полная покорность судьбе. - Если они придут, будем сражаться.
      - Вы часто выходите в город? - спросил Малко.
      Сара гордо вскинула голову.
      - Почти каждый день! Иначе мои партизаны перестанут меня уважать! У нас много работы.
      - Работы?
      Она пошарила в кармане куртки, вынула сложенный листок бумаги, протянула Малко. Он развернул записку. Это был список имен, отпечатанный на машинке.
      - Это предатели, все те, кто поддерживает ВВАС, и марионетки эфиопских социалистов. Их было сто пять. Шестнадцать мы уничтожили, - гордо объяснила мятежница. - Шестнадцатого - вчера. Его звали Фарид. Мы поджидали его в кафе, куда он обычно ходит. Я его сама застрелила. Он успел узнать меня.
      Видя, что Малко слушает ее с неодобрительным видом, она поспешно добавила:
      - У них тоже есть список! Я там на первом месте. Они убили многих моих товарищей. Но мы победим. Благодаря вам.
      Ее маленькая ручка с острыми ногтями легла на руку Малко. Он стал ей рассказывать все, что произошло с ним со времени приезда в Эфиопию. Сара Массава слушала, и гнев ее нарастал.
      - Эта принцесса Элмаз! Она хотела вас убить. Мы заставим ее заговорить...
      Малко мотнул головой, выразив несогласие.
      - Бесполезно. ВВАС уже делал попытку. Надо искать выше.
      - Мы должны действовать очень быстро, - убежденно сказала эритрейка. Они снова пришлют Огненную дивизию, чтобы раздавить нас. Мы не сможем отразить серьезного наступления.
      - У вас есть план?
      Несколько секунд Сара Массава помолчала, размышляя, говорить или нет. Наконец решилась.
      - Да. Через десять дней Менгисту поедет в Асмэру инспектировать фронт и формировать отряды из присоединившихся к нему. Мы хотим атаковать его в этот момент. Нам надо завладеть тремя объектами: старый замок, радиоузел и казармы Четвертой дивизии. Мы вот-вот получим подкрепление. Многих из нас убьют. Но мы победим, если будем иметь достаточно оружия. Армия разделилась, многие части перейдут на нашу сторону. В полиции у нас есть сочувствующие. Они ненавидят военных. У них отобрали оружие, потому что Менгисту им больше не верит.
      Она говорила, и глаза у нее блестели. Настоящая Жанна д'Арк в миниатюре. Вообще-то Малко относился с опасением к "пасионариям". Они часто путали мечту с реальностью. Но Сара говорила убежденно, и он видел ее в действии.
      - Вы же не будете сражаться с золотом в руках? - заметил он.
      Сара посмотрела на него очень серьезно.
      - Когда я сражалась в Эритрее, я отвечала за вооружение повстанцев. Знаете, кто продавал нам оружие?
      - Нет, - признался Малко.
      - Болгары! - торжествующе ответила Сара. - Им нужна была валюта. Они продавали нам оружие, изготовленное по русской лицензии. Пересылали его через Аддис-Абебу. Они нам многое продают: автобусы, электрооборудование... И так было до тех пор, пока ящик, в котором должна была быть швейная машинка, не раскрылся. Случайно... Пришлось доставлять груз непосредственно через Эритрею.
      - А теперь?
      - Я по-прежнему поддерживаю связь со своими поставщиками. И была уверена, что получу золото. Я сделала твердый заказ. Они знают меня и приняли его. Это исключительный случай, когда не потребовали предоплату. Оружие выгрузили с болгарского судна в Могадишо, в Сомали. Погрузили на верблюдов, и караван ожидает нас где-то на юге. Там пятьсот единиц автоматического оружия с боеприпасами к нему, противотанковые гранатометы, и все сверхсовременное. Я все организовала сама, даже его доставку в Аддис-Абебу. С этим оружием мы справимся с военными.
      Она умолкла, отпила глоток мерзкого пива. Ей почти удалось убедить Малко. Но главное от него не зависит.
      - Я понимаю, Сара, - сказал Малко, - как только выберусь, найду Элмаз... Но обещать я ничего не могу...
      Эритрейка энергично закачала головой в знак несогласия.
      - Мы все в руках божьих. Давайте попробуем отдохнуть несколько часов. К десяти часам я попробую доставить вас в центр города, если не будет слишком много патрулей.
      От усталости голос ее слабел. Она свернулась клубочком и моментально заснула, не снимая руки с "Калашникова". Малко негодовал и потому не мог заснуть. "Фильтр" Дика Брюса сработал, боль утихла, но ощущение опасности затрудняло дыхание. Он попал в западню. Если он не отыщет золото негуса, то развяжет резню... И если отыщет - тоже. Только убьют других...
      В пещере стояла кладбищенская тишина. Малко с трудом верилось, что он находится в центре Аддис-Абебы. Он спрашивал себя, знает ли Дик, что с ним произошло.
      Под ногами скользкая грязь, при каждом шаге Малко напрягал мышцы, чтобы не упасть на спину. Было очень темно, и он шел, ориентируясь лишь но шуму, производимому Сарой. Прошло четверть часа, как они покинули грот, перешли через почти пересохшую речку и сейчас ползли по склону, между лачуг бидонвиля. Понемногу тишина сменялась гулом едущих автомашин. Прежде чем отправиться в путь, Сара поменяла "Калашников" на автоматический пистолет польского производства и прикрепила его к поясу. Совершенно неожиданно для Малко они вышли на пустырь, огороженный рифленым железом.
      Сара остановилась, прислушиваясь и настороженно вглядываясь в темноту, бегом пересекла пустырь и постучала в маленькую деревянную дверь - несколько коротких ударов. Дверь тотчас же открылась, на пороге стояла женщина с очень выразительным лицом. Негроидный тип лица, огромная копна волос, в ушах серьги-кольца. Женщины обнялись, пошептались. Малко пригласили войти. В маленькой комнате пахло благовонными маслами. Малко отметил, что у хозяйки все пальцы были в кольцах, а ноги очень худые, как у скелета.
      - Вот мы и прибыли. Вы недалеко от Пьяццы. Здесь на вас никто не обратит внимания. Завтра в это же время придете сюда, к Элси. Расскажете, как обстоят дела. Не берите такси, добирайтесь пешком. Желаю удачи.
      Прощаясь, она протянула ему руку. Ее голова доходила Малко только до груди... Но в маленьких пальчиках скрывалась удивительная сила. Элси подняла занавеску, разделявшую помещение на две половины. Комната выходила прямо на улицу. С приветливой улыбкой на губах женщина сделала Малко знак выходить. Над дверью горел зеленый неоновый фонарь. Проститутка. Их полно было на этой улице. Почти перед каждой дверью дымилась курильница с благовониями для защиты от злых духов. Несколько мужчин прохаживались, разглядывая девиц в открытые двери. Малко огляделся, стараясь запомнить что-нибудь, что помогло бы ему безошибочно отыскать нужный дом. Отметил про себя полуразвалившуюся халупу, стоящую посередине, зашагал вверх по улице. Тесно стояли старые дома с деревянными полусгнившими галереями, много небольших ресторанчиков, крошечных бистро, где прислуживали полупроститутки. Самый оживленный квартал Аддис-Абебы, города, насчитывающего, между прочим, десять тысяч кафе...
      Добрался до Пьяццы, расположенной чуть ниже здания муниципалитета, сориентировался и пошел вниз направо. Девять часов вечера. Машин заметно поубавилось. Дик Брюс жил на другой стороне авеню Короля Георга, километрах в трех отсюда. Малко ускорил шаг. Американец был прав: желудок почти не жгло. К счастью, в темноте на него никто не обращал внимания. Чтобы подбодрить себя, Малко стал думать о горячей ванне и о чистой рубашке. Воздух был холодный, разреженный и бодрящий. Малко был вынужден замедлить шаг, чтобы не выбиться из сил.
      - Малко!
      Теплота, с какой Валлела произнесла его имя, подействовала на Малко благотворно. Он падал от усталости и к тому же был безумно голоден. Он готов был разрыдаться при виде "лендровера", принадлежащего американцу, припаркованного на стоянке под банановой пальмой. Ему открыла Валлела. На ней был полотняный костюм, который не мог скрыть ее пышные формы.
      - Дик дома? - спросил Малко.
      - Да-да, он обрадуется. Он очень волнуется, поскольку не знает, что произошло.
      - Сейчас я ему расскажу, - угрюмо пообещал Малко. Неожиданно Валлела прижалась к нему с поцелуем.
      - Я очень испугалась за вас вчера, - сказала молодая женщина. - Элмаз бывает очень опасна. Она столько выстрадала, что временами становится сумасшедшей. Она правда хотела вас убить, пытать. Сейчас, я думаю, она жалеет об этом.
      - Потом будет еще хуже, - вздохнул Малко. - Ее ожидает неприятный сюрприз.
      Дик Брюс, играя маленькой серебряной коробочкой, слушал Малко со своей обычной невозмутимостью, словно они расстались пять минут назад. Валлела сняла пиджак. Смотреть на нее без волнения было невозможно. Она могла свести с ума даже слепого попа. Она тянула четырнадцатиградусное пиво и то сводила, то разводила ноги.
      Вилла была меблирована очень просто. Во всех углах лежали иконы и свитки папируса.
      - Что вы об этом думаете? - спросил Малко американца, закончив повествование.
      - Это - не Элмаз. Она слишком ненавидит военных. Остается Тефери. Он способен на все.
      - Но почему?
      - Он хочет выслужиться перед ВВАС, чтобы его оставили в покое и не мешали торговать. А военные готовы отдать весь эфиопский перец за голову Сары Массава.
      - А если это не Тефери?
      Ласковое выражение лица Дика Брюса не изменилось, когда он негромко, но твердо ответил:
      - На нас возложена слишком большая ответственность, чтобы чем-то рисковать.
      Несмотря на спокойный тон, в бородаче было что-то такое, от чего у Малко побежали холодные мурашки по позвоночнику.
      Глава 7
      У Малко начинала кружиться голова от жестокости, царящей в Эфиопии. Прибыв сюда, он будто бы попал на фестиваль ужасов, где тяжелые пулеметы правили бал. Эфиопы разрешали свои проблемы с беспредельной жестокостью. Малко смотрел на Дика Брюса: ласковый взгляд, выразительный, ровный голос, шелковистая борода. И все же Малко ощущал, что от него исходит какая-то опасность.
      Американец потер рука об руку.
      - Люди ЭПРП верят мне, - сказал он. - Я должен оправдать это доверие. Если Тефери предал, надо что-то делать, иначе они подумают, что мы тоже предатели...
      - Где вы познакомились с Сарой? - спросил Малко.
      Дик улыбнулся.
      - Некоторое время тому назад в Эритрее. Контора направила меня в Асмэру.
      - Асмэра тоже теперь должна входить в ваши расчеты, - заметил Малко.
      Уже много лет в Асмэре была самая мощная в Африке американская база радиоперехвата и телекоммуникаций. Там работали около трех тысяч пятисот "топографов" - все сотрудники ЦРУ - различных американских разведывательных служб.
      Дик поморщился.
      - О, теперь Асмэра но имеет прежнего значения. Там работает всего около сорока специалистов. В конце года станцию закроют. К тому времени у нас будет спутниковая связь... Ну, а для радиопрослушивания арабских стран новая база на Диего Гарсия в Индийском океане превосходна. И там, по крайней мере, нот никого. Поверьте, мы совершенно не из-за этого хотим, чтобы ВВАС взорвался.
      Он взглянул на часы.
      - Думаю, пора идти к Элмаз. Уже десять.
      - Не опасно? - возразил Малко. - Если Тофери...
      Дик сделал отрицательный жест головой.
      - Тефери никогда не выдаст Элмаз.
      Втроем они уселись на переднем сиденье старого "лендровера", внутри которого пахло прокисшей простоквашей. Валлела сидела рядом, и Малко с удовольствием чувствовал теплое упругое бедро. Без Валлелы он превратился бы в мельницу для перца...
      Доги выскочили из темноты, как только привратник открыл им дверь. "Лендровер" въехал на земляную площадку. Элмаз уже поджидала их там. В сапогах, все тех же шерстяных обтягивающих брюках, в просторном свитере, с длинным белым шарфом. Явно удивленная, она протянула Малко для приветствия руку с натянутой, неестественной улыбкой. Как только они вошли в дом, Элмаз обратилась к Дику Брюсу:
      - Что произошло? Я слышала сегодня вечером выстрелы со стороны "Меркато".
      - Сейчас расскажу.
      Все расселись на подушках в маленьком салоне. Было холодно. Элмаз принесла бутылку мартини. Выпили молча. В комнате было мрачно.
      Затем Дик Брюс начал излагать все события тем же странным, ровным, еле слышным голосом. Он играл пустым стаканом и не смотрел на Элмаз, едва шевеля губами. Малко посмотрел на молодую женщину. Элмаз слушала, все еще сжав губы, но постепенно глаза ее, глядевшие на Малко, теплели. Машинально она отпивала из стакана с мартини. Ее глаза снова засверкали гневом. Дик говорил теперь о Тефери.
      - Если он предал, его надо убить! - воскликнула она. - Сейчас же!
      - Вы его знаете. Что вы о нем думаете? - спросил Малко.
      - Тефери - заинтересованное лицо. Он зарабатывает много денег на золоте. Он все время жалуется на военных.
      - Где он живет?
      - В своей лавочке.
      Наступило долгое молчание. Как автомат, Элмаз допила остатки мартини, поднялась, глаза - два куска льда, взяла одеяло-накидку из грубой белой шерсти, завернулась плотно.
      - Пошли к нему, - пригласила присутствующих. - Самое время.
      Малко считал, что это - безумие, крайне опасное. Но не могло быть и речи о том, чтобы остановить молодую женщину.
      "Меркато" вымер. В полутьме редкие прохожие куда-то спешили. На этом пустынном пространстве обнаружить Малко и его спутников не представляло никакого труда. Их было видно, как муху в стакане молока.
      Направляясь к лавочке Тефери, они прошли мимо ресторанчика под неоновой вывеской. Внутри развлекались десятка два мужчин и проституток. Единственный островок жизни в "Меркато".
      Лавочка торговца перцем была погружена в темноту, на дверях висел замок.
      - Обойдем кругом, через двор, - сказал Дик.
      Тут тоже не было света. Дик Брюс постучал: два коротких удара. Никакого результата. Им пришлось барабанить в дверь минут пять, прежде чем сонный, испуганный голос ответил с другой стороны перегородки.
      Ни слова не говоря, Элмаз отстранила Дика Брюса и сухо что-то сказала. Тишина. Затем звук отодвигаемого засова.
      Дверь приоткрылась, из-за нее выглянули выпученные глаза Сайюна Тефери. Увидев позади Элмаз двух мужчин, Сайюн Тефери остолбенел. Поздно: молодая женщина сильным ударом распахнула дверь.
      Когда из темноты вышел Малко, выпученные глаза торговца почти вылезли из орбит. Уголки губ опустились, он пожелтел еще больше. Малко наблюдал, как исказилось его лицо. Теперь он был уверен в том, что торговец предал. Но ему нужны были доказательства.
      Элмаз втолкнула торговца в комнату. Кровать была разобрана. Тефери попытался вернуть своему лицу нормальное выражение, бормотал что-то в свое оправдание, вяло пытался защититься, мерзко улыбался. Но глаза против его воли опять остановились на Малко. Тот сказал Дику Брюсу:
      - Спросите его, знает ли он полусумасшедшего нищего, беспрестанно отдающего честь, в старой зеленой шинели, с бритой головой.
      Американец перевел вопрос медленно, точно подбирая слова. Сайюн Тефери слушал с преувеличенным вниманием, склонив голову набок. Он изобразил на своем лице малоприятную, можно сказать, отталкивающую, улыбку и ответил очень длинно.
      - Он говорит, что иногда встречает человека, о котором вы говорите, перевел Дик Брюс. - Он слабоумный. Он никому не может причинить вреда...
      - Спросите его, - продолжал Малко, - каким образом у этого слабоумного оказались на руке часы "Сейко", именно те, которые у меня украли вчера здесь.
      Тефери силился понять то, что говорил Малко. Лицо его исказилось от напряжения. На переведенный Диком вопрос он ответил жалобным, скулящим голосом. Американец не успел перевести ответ, как Элмаз кинулась к торговцу, взмахнув хлыстом. Раздался удар и, словно выстрел, звук лопнувшей кожи. Сайюн Тефери отскочил назад, неловко защищаясь от сыпавшихся на него градом ударов. Расставив ноги, обутые в сапоги, Элмаз хлестала его с удвоенной силой по лицу.
      Внезапно остановилась, повернулась к мужчинам. Грудь вздымалась, она неровно дышала, губы дрожали, глаза гневно сверкали неукротимым огнем.
      - Он врет!
      - Оставьте его, - заступился Дик Брюс.
      Укрощенная Элмаз успокоилась. Все тем же спокойным тоном американец продолжал допрос, переводя одновременно жалобы и заклинания продавца перца.
      - Он говорит, что это мальчишка взял часы. Он не знает, что тот с ними сделал.
      - Где мальчик?
      Дик перевел вопрос, заданный Малко. Выражение лица Тефери подсказало Малко, что он попал в точку. Торговца трясло, как в желтой лихорадке... Он сказал, что завтра его найдут, он не знает, где ночует мальчишка. Дик Брюс насупил брови. Ни слова не говоря, он вышел из комнаты. Малко - за ним. Элмаз оставили охранять Тефери. Мужчины пересекли двор и вошли в небольшой сарай. Ощупью Дик открыл дверь, они вошли внутрь, нашли электровыключатель. Мощная лампа осветила нагроможденные мешки с перцем. Возле двери на пустом мешке, свернувшись калачиком, спал мальчишка. Свет разбудил его, он вскочил. Малко сразу же узнал его. Это был тот самый маленький палач, который начинял ноздри Малко перцем. Узнав Малко, он отступил назад, сжался, на лице застыло выражение ужаса. Он поднял руку, закрыв голову, защищаясь.
      Дик Брюс подошел к нему, положил руку на его бритую голову и заговорил своим обычным ровным, невозмутимым голосом. Он объяснил ему, что Малко пришел вовсе не за тем, чтобы мстить, отрезать ему голову... Затем - Малко понял по тону - Дик задал ему вопрос и сам перевел:
      - Я спросил у него, что он сделал с часами, за которыми вы пришли.
      Мальчик ответил плаксиво, но возмущенно. Дик еще раз задал тот же вопрос, мальчик ответил то же самое, переминаясь с ноги на ногу.
      Дик перевел ответ.
      - Он говорит, что Тефери отобрал у него часы, и он не может вам их вернуть.
      Наступила давящая тишина. Американец похлопал парнишку по голове, пошарил в кармане, дал ему пять долларов.
      - Иди и не бойся.
      Молча они прошли через двор, вошли в помещение, где их ждали Элмаз и торговец. При виде парнишки торговца чуть удар не хватил. Он открыл рот, судорожно хватил воздух, не произнеся ни слова, потом разразился бранью. Мальчишка, до сих пор не произнесший ни единого слова, заплакал.
      Дик Брюс окликнул торговца. Он не кричал, но голос уже не звучал так мягко.
      - Почему ты говоришь, что он врун? Он еще ничего не сказал.
      Элмаз все поняла. Кровь отхлынула у нее от лица... Она замерла с хлыстом в руке. И эта неподвижность была более угрожающей. Торговец упал на колени, слезы текли по его исхлестанной физиономии.
      Только Дик Брюс со своим феноменальным слухом мог уловить смысл в потоке стонов, жалоб, отвратительных попыток оправдаться, вырывавшихся из еле шевелящихся губ торговца. Элмаз смотрела на него с отвращением, как на мерзкую змею... И только по мертвенной бледности ее лица можно было понять, насколько она потрясена. Совершенно спокойно она задала ему вопрос на своем языке. Сайюн Тефери пробормотал, заикаясь, ответ.
      - Он говорит, что военные угрожали ему, сказали, что расстреляют, если он не будет им помогать, - перевел Дик.
      В углу испуганный мальчишка наблюдал за своим патроном.
      - Давно он нас предал? - спросила Элмаз прерывающимся голосом.
      Дик Брюс, не теряя самообладания, ответил:
      - С тех пор, когда произошло невиданное повышение цен. Примерно четыре месяца назад. Он согласился выдавать военным членов ЭПРП, которые скрывались в "Меркато". Ну всякий раз, когда он сможет. Военные посадили его в тюрьму, которая находится позади здания ОАЕ.
      Он повернулся к Тефери и задал ему следующий вопрос на его языке, почти светским тоном. Тефери склонил голову и не отвечал. Элмаз еще плотнее сжала губы, рот стал похож на прямую черту.
      - Он им сказал о золоте? - спросила Элмаз.
      Американец с удовольствием перевел вопрос. Тефери несколько расслабился и пустился в длинное и запутанное объяснение. Остановился, чтобы перевести дух и промокнуть раны.
      - Он клянется, что никогда не говорил военным ни о золоте, ни о ЦРУ. Он не хотел причинять зла нашему другу, но он думает, что военные будут ему очень признательны, если он поможет им поймать Сару Массава.
      До начала комендантского часа оставалось минут пятьдесят. Малко и Дик Брюс переглянулись. Что делать с предателем? Малко всегда были противны грубые расправы. Таких людей, как Тефери, всегда было и будет навалом... Они не переведутся, растут, как грибы.
      - Поехали, - сказал Малко. - Иначе мы опоздаем.
      - Подождите, - остановила их Элмаз. - Что он сделал с золотом, что купил у меня?
      Она повторила вопрос по-амхарски. Торговец перцем сразу же затараторил. С трясущимися руками он подошел к стене, в которой находился старинный сейф. Малко подумал, что тот никогда не откроет замок, - так у него тряслись руки. Он стоял к ним спиной, зад выше головы, похож на мусульманина во время молитвы. Выглядело все это довольно смешно.
      Закончив сражаться с замком сейфа, он выпрямился, повернулся. В правой руке держал полотняный мешок. По тому, как напряглись его связки на руке, было видно, что мешок весил килограммов пятнадцать.
      Тефери сделал шаг вперед и положил мешок к ногам Элмаз, отступил, а исподтишка глядел на окружающих, ожидая их реакции: оценят ли они должным образом его дар? Мальчишка вытаращил глаза, как сова: он получал десять долларов в месяц.*
      * Двадцать пять франков.
      Элмаз словно не видела золота. Она, не отрываясь, смотрела на безвольный, расплывшийся рот торговца перцем. Потом медленно, очень медленно поднялась, будто ожидая, когда в ее голове оформится рождающаяся идея, и направилась к Тефери. Ее губы тронула слабая улыбка. Она заговорила с ним, не повышая голоса. На лице торговца появилось выражение крайнего удивления, он заговорил быстро-быстро, визгливым голосом, не веря в то, что ему сказала Элмаз. Он протестовал. Тогда Элмаз взорвалась, повторила приказ, на этот раз резко, ударив в его подтверждение хлыстом по сапогу.
      Челюсть у Тефери отвисла и, казалось, вот-вот отвалится совсем. Он заикался еще больше. Когда Дик Брюс повернулся к Малко, чтобы перевести, тому показалось, что глаза американца смеялись.
      - Она хочет, чтобы он съел все это золото, - перевел он весело, цинично улыбаясь. - Да, нелегкая работенка для его живота...
      Глава 8
      Лицо Сайюна Тефери исказилось от ужаса в считанные секунды. Открыв рот, он неотрывно смотрел на Элмаз, в глазах недоумение и страх. Губы сложились в гримасу, - при других обстоятельствах ее можно было принять за улыбку. Он отступил назад, подальше от мешка, как будто в нем было не золото, а динамит, готовый взорваться.
      Элмаз обратилась к Дику Брюсу:
      - Засуньте эту гадину в мешок.
      Дик Брюс с каменным лицом поднял с пола пустой мешок и подошел к торговцу перцем. Он действовал так, словно выполнял какую-то обычную формальность: завернул края мешка, натянул его на ноги Тефери, всем своим весом надавил на его плечи, вынуждая присесть на корточки. Теперь он натянул мешок на торговца до самой шеи. Тефери даже не пытался сопротивляться, Только постанывал и ныл, едва шевеля руками. Тефери еще не осознал всей серьезности угрозы Элмаз, да и Малко с трудом верил ей.