Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сокровища негуса

ModernLib.Net / Детективы / Вилье Де / Сокровища негуса - Чтение (стр. 4)
Автор: Вилье Де
Жанр: Детективы

 

 


      - Вы думали, что поймали меня вчера вечером, а теперь вот что, видите...
      - Почему вы на меня набросились? - спросил ее Малко.
      Удар хлыста обжег ему плечо. Глаза Элмаз сверкали от ненависти.
      - На кого вы работаете у военных? Кто вас завербовал? Сержант Тачо?
      - Я уже сказал вам, что прибыл сюда, чтобы участвовать в свержении ВВАС, - ответил Малко, стараясь держаться спокойно. - Я несколько раз встречался с Чевайе до того злополучного вечера. Я работаю против военных.
      Элмаз слушала, сжав губы.
      - Чевайе была моей кузиной, - сказала она. - Мы ничего друг от друга не скрывали. Она мне никогда не говорила о том, что вы заговорщик.
      - Я не успел сказать ей об этом.
      Элмаз ударила хлыстом по сапогу. В гневе она была еще прекрасней. Правда, Малко был совсем не по вкусу огонь, сверкавший в ее глазах. Она запустила руку в открытый мешок и, вытащив горсть зеленоватых зерен, протянула их Малко.
      - Видите эти зерна? Это перец. Тефери заставит вас есть их до тех пор, пока вы не скажете правду. И не даст ни капли воды. Вам так будет жечь кишки, что вы захотите выдрать их из себя.
      Так вот что это был за запах!
      Он не успел возразить. Элмаз повернулась на каблуках и вышла. Тут же появился мерзкий тип с мальчиком. Мальчишка с блаженным выражением на лице бросился на Малко, схватив на ходу пригоршню зерен. Зажав ему ноздри, подождал, пока Малко не открыл рот, чтобы глотнуть воздуха. Мальчишка тут же засунул ему в рот пригоршню зерен, до самой глотки, держа его подбородок так, чтобы он не мог их выплюнуть. Зерна начали растворяться в слюне, и уже через несколько секунд у Малко было ощущение, что он глотает огонь.
      Из глаз потекли слезы, нёбо нестерпимо жгло; он сделал непроизвольное глотательное движение, и огонь спустился по пищеводу в желудок, оставляя за собой огненную дорогу... Ужасно. А мальчишка приготовился втолкнуть в Малко вторую порцию зерен. Сквозь слезы, застилавшие ему глаза, Малко все же видел, что мальчишка проделывает это с большим удовольствием. Малко попытался помешать мальчишке, сжимал зубы, хотел вздохнуть, не разжимая губ, но не получилось. И снова перец, огнем зажгло горло. Может ли Малко надеяться на помощь, откуда ее ждать? Малко даже не мог прекратить пытку признанием. Ему не в чем было признаваться.
      Он умирал от жажды, язык у него стал в три раза толще, так ему казалось. Мальчишка - на вид ему было лет восемь - продолжал запихивать ему в рот перец, ловко орудуя худенькими грязными руками.
      Внезапно Малко зарычал. Малолетний палач, желая показать свое усердие, стал запихивать зерна перца Малко в ноздри. Из глаз у него лились слезы, текла слюна, он задыхался. А негодяй между делом стянул у жертвы часы.
      Ценности не подвластны времени.
      В полном отчаянии Малко сделал попытку подняться. Мальчишка, как одержимый, моментально схватил дубинку и начал колотить Малко по голове.
      Малко свалился на землю, а парень в восторге хохотал, корчась от смеха.
      А чтобы наказать Малко за бунт, стал сыпать пыль от зерен ему в глаза!
      Это занятие было гораздо интересней, чем электрическая железная дорога!
      - Вы по-прежнему отказываетесь отвечать?
      Малко потребовались нечеловеческие усилия, чтобы открыть распухшие и слезящиеся глаза. Он потерял счет времени. Сколько длилась эта пытка: час, пять часов? На какое-то время мальчишка надел ему на голову пустой старый мешок, насквозь пропитанный перечной пылью. Пыль проникала во все поры, из глаз потоком лились слезы. Но всего ужасней была жажда. Язык стал как картонный. Малко с трудом мог произносить слова, огнем жгло ротовую полость, гортань, желудок, кишечник. Сейчас за бутылку минеральной воды он отдал бы свой замок. А малолетний палач придумал новую пытку: он запихивал в ноздри Малко перечные зерна до тех пор, пока тот не начинал чихать, что вызывало у него нестерпимую боль.
      Когда он хотел ответить, ему показалось, что губы у него сейчас лопнут.
      - Я не работаю на военных, пробормотал он. - Я не знаю, кто на них работает.
      Элмаз ехидно и зло улыбнулась.
      - Будете есть перец, пока не умрете. Потом Сайюн выбросит ваше тело в реку. Я отомщу за Чевайе...
      Она выпрямилась, заранее наслаждаясь торжеством. Малко был не в силах выдерживать пожирающий его внутренности огонь. И решил играть ва-банк.
      - Я буду говорить. Воды!
      - Воды! Ни за что! - выкрикнула Элмаз.
      Силы оставили его, Малко вдруг почувствовал полное безразличие. Он не видел сверкнувший в глазах Элмаз огонек любопытства. Девушка что-то приказала мальчишке. Он выскочил из помещения и вскоре вернулся с чашкой, наполненной грязно-черной жидкостью. Он опустился на колени и поднес чашку к губам Малко. Несмотря на то, что жидкость была горячей, Малко жадно выпил се. Он готов был пить все что угодно, лишь бы это был не перец. Облегчение было очень коротким. Он выплюнул то, что только что выпил с такой жадностью.
      Элмаз смотрела на него с искренним удивлением.
      - Гадость, - запротестовал Малко.
      Отвратительная жидкость все же сняла немного жжение.
      - Это кофе, - сказала Элмаз. - Но местные жители пьют его с прогорклым маслом. Теперь говорите.
      Спорить о кулинарных вкусах эфиопов явно было не время. Малко собрал остатки сил:
      - Мне не в чем признаваться. Я еще раз повторяю, что к смерти Чевайе я не имею никакого отношения.
      Продолжительное время Элмаз смотрела на него молча.
      Затем произнесла:
      - Я даже не хочу вас убивать сама, этим займется Сайюн Тефери. Чевайе будет отомщена.
      Она повернулась на каблуках.
      Спустя несколько мгновений вернулся торговец перцем с мальчишкой. Они о чем-то оживленно спорили.
      По их жестикуляции Малко понял, что мальчик хотел продолжить пытку перцем, а торговец хотел убить его тут же палкой.
      Они еще спорили, когда раздался звонок. Тотчас эти двое принялись таскать мешки, чтобы прикрыть Малко. Мальчишка все тем же мягким движением затолкал ему в глотку еще один горящий факел.
      Что бы это могло значить? В такой ситуации это могло означать лишь изменение к лучшему. Он ждал, напрягая слух, различил шаги, затем голоса двух его палачей и третий. Все трое говорили на амхарском. Беседовали спокойно, вполголоса.
      Ему стоило огромного напряжения, чтобы понять, что третьим был Дик Брюс.
      Ни криков, ни ругани. Самое ужасное, что Малко не знал, известно ли агенту ЦРУ о его местонахождении. Но в противном случае совпадение слишком невероятное. Малко не понимал, о чем они говорили. Однако по тону Дика Брюса можно было предположить, что он в чем-то убеждал собеседника... Заговорила Элмаз. Громко, раздраженно, зло. Теперь уже Малко не сомневался: говорили о нем...
      Дик Брюс ни на йоту не повысил тон. Иногда он говорил очень тихо, и Малко боялся, что он ушел. Малко ворочался, терся о мешок и внезапно освободился от кляпа. Он выплюнул тряпку, засунутую в рот до самого горла, и заорал что было мочи:
      - Дик, я здесь!
      Его выкрик вызвал переполох. В то же мгновение Элмаз склонилась над ним: лицо пылает гневом, в правой руке - кинжал. Левой она взяла Малко за подбородок, отвела его голову назад, приставила кинжал к горлу.
      Малко окинул глазами всю сцену и сфотографировал ее в своем мозгу. Американец стоял посредине помещения, одетый, как всегда, засунув руки в карманы куртки цвета хаки, с вежливым выражением на лице, как будто пришел на чашку чая. Он безмятежно улыбнулся Малко и сказал по-английски:
      - Не беспокойтесь, небольшое недоразумение. Я стараюсь его разрешить.
      - Я его сейчас убью, - прорычала Элмаз.
      Она надавила на лезвие кинжала. Мальчишка с порога жадно следил за происходящим. Дик, не глядя на Элмаз, обратился к ней все тем же ровным мягким голосом. В комнате было тихо. Как ни в чем не бывало американец взял пригоршню перца, и зерна заструились у него между пальцев... Малко сдерживал крик, так ему жгло горло...
      Дик Брюс без устали говорил и говорил. Он не повышал голоса, речь лилась спокойно, вкрадчиво. Он обращался по очереди к Элмаз и торговцу перцем, помогая себе жестикуляцией.
      Малко почувствовал, как понемногу атмосфера разряжалась; Элмаз выпрямилась, положила оружие.
      Дик Брюс протянул Элмаз правую руку ладонью вверх, широко раскрыв ее, одобрительно-успокаивающе улыбаясь:
      - Eche?*
      Прошли нескончаемые секунды, прежде чем молодая женщина опустила на ладонь Дика Брюса левую руку, глядя, однако, на него с неприязнью, склонилась над Малко, разрезала веревки.
      - Можете встать, - сказал американец. - Мы разрешили недоразумение.
      Дважды просить Малко не надо было. Он скорее хотел погасить огонь, который пожирал его изнутри.
      - Пить, мне надо пить.
      Он говорил с трудом. Дик повернулся к мальчишке:
      - Tchai!**
      * Идет? (амх.).
      ** Чай (амх.).
      Паренек исчез и вернулся с чайником и чашкой. Он налил Малко холодного чая, тот выпил с жадностью три чашки одну за другой. Сайюн Тефери сидел на мешке и чистил ногти. Малко спросил:
      - Что вы им сказали?
      Дик ласково улыбнулся.
      - Правду. Что мы оба работаем на ЦРУ. Это - опасно, но иначе я поступить не мог.
      Элмаз, надувшись, смотрела на носки своих сапог. Дик погладил свою шелковистую бороду и очень спокойно продолжил:
      - Я поручился за вас. Мне они доверяют. Они знают, что я живу здесь, часто прихожу в "Меркато". Они легко смогут меня убить, если я вру.
      - Но почему они решили, что я работаю на военных?
      Американец покачал головой, выражая полное понимание.
      - Их можно понять. Они вас подозревают. Произошло жуткое совпадение при убийстве Чевайе. Теперь я знаю, кто ее убил...
      - Кто?
      - Сержант Манур Тачо. Убийца номер один генерала Менгисту, шефа ВВАС.
      - Почему они хотели ее арестовать?
      Дик в неведении покачал головой.
      - Трудно сказать. Может, просто для обычной проверки, чтобы удостовериться, не снабдили ли вы Чевайе деньгами. А может, это связано с историей о золоте. Сейчас я склоняюсь ко второй гипотезе. Вас-то они не побеспокоили. Из Лондона просочились слухи.
      Малко повернулся к Элмаз. Она стояла, облокотившись о мешки, смотрела исподлобья с обиженным видом.
      - Теперь вы мне верите?
      Едва слышно она ответила "да" не очень-то уверенно. Дик взял Малко за руку.
      - Конечно, Элмаз вам верит, но ей неприятно, что она ошиблась. Пойдемте.
      Дик легонько подтолкнул Малко к выходу. Последний подумал, что очень обидно и глупо испытать такие муки напрасно.
      Он высвободил руку и повернулся лицом к Элмаз:
      - Вы знаете, почему я приехал в Эфиопию? Хотите мне помочь? Речь идет о свержении ВВАС.
      Элмаз в упор смотрела на Малко черными непроницаемыми глазами.
      - Я ненавижу военных, но вы хотите золото, а я об этом ничего не знаю. Может быть, Чевайе знала, но мне она ничего не сказала...
      Малко перехватил взгляд Дика Брюса и почувствовал, что зашел слишком далеко. Сайюн Тефери опустил глаза в пол и молчал, парнишка незаметно скрылся.
      Дик Брюс и Малко сначала пересекли дворик, запаленный мешками с перцем, вышли в просторный двор, а оттуда - на улицу, запруженную людьми.
      - Мы в "Меркато", - объявил Дик. - Это - самый большой рынок в Африке.
      На сколько хватало глаз, равнина была сплошь застроена лавочками, крытыми или под открытым небом. Лавочки образовывали квадраты, словно мозаичная картина.
      Рынок был весь в движении, все это кричало, непрестанно спорило. Солнце стояло в зените, нещадно налило все, что находилось под ним. Малко хотел посмотреть, который час, и обнаружил, что "сейко" исчезли. Но он безумно устал и не хотел возвращаться, чтобы скандалить. Горло и внутренности опять загорелись огнем.
      - Куда мы идем? - спросил он у Дика Брюса.
      - Лечить ваше горло, иначе вы будете дико страдать к течение многих дней.
      Они пересекли крытый рынок, где повсюду стояли десятки двухметровых глыб масла.
      - Это для галла, - на ходу пояснил Дик Брюс. - Они обожают прогорклое масло. Женщины постоянно натирают им свое тело и волосы...
      Они прошли мимо масла, спустились по улочке, застроенной с обоих сторон мастерскими портных, затем пошли торговцы зерном. Вид становился все более и более убогим. Вдоль ручья сидели какие-то оборванцы и что есть силы, как глухие, колотили по трубам, чтобы их снова можно было использовать. Дик и Малко поднялись вверх по улочке, загроможденной огромными клетками с кудахтающими курами, и вышли наконец на улочку, шедшую под откос. По обо ее стороны стояли крошечные лавчонки, где торговали женщины. Они сидели на корточках перед корзинами, наполненными пудрой разного цвета.
      Дик Брюс остановился возле одной лавчонки. Торговка радостно приветствовала его.
      Самое время: в горле у Малко бушевал огонь. Дик поговорил с торговкой на амхарском, потом повернулся к Малко, а она тем временем набрала зеленоватой пудры и какого-то вещества, похожего на гудрон.
      - Это - местные лекари, - объяснил Дик. - Сейчас она сделает фильтр для вашего горла и живота.
      Заметив на лице Малко признаки беспокойства, Дик, улыбаясь, уточнил:
      - Не беспокойтесь. Я изучаю африканскую медицину уже пять лет. Пойдемте отдохнем здесь.
      Они удалились в заднюю комнату лавочки и присели на корточки возле крошечной курильницы с благовониями. После запаха перца Малко с удовольствием вдыхал благовония. Дик Брюс по-прежнему хранил невозмутимое спокойствие.
      - Надо уметь подойти к эфиопам. Очень часто можно их образумить... Проявить терпение и понять их образ мыслей. Они совершенно не похожи на нас.
      - Я восхищался только что вашим хладнокровием, - сказал Малко.
      Дик улыбнулся.
      - О, в этом мало моей заслуги. Вы знаете, я ожидал худшего.
      Он поднял полу своей куртки: на поясе висел внушительного вида "магнум-375" и "Смит-и-Вессон".
      - Это было бы крайнее средство. И пять лет работы к черту.
      У Малко росло уважение к этому удивительному агенту. Один вопрос уже давно мучил Малко, и он, не удержавшись, спросил:
      - А как все же вы меня нашли?
      - Вам следует подарить Валлеле платье. В шесть часов утра она заявилась ко мне, обезумев от страха. Она присутствовала при вашем похищении людьми Тефери. Элмаз заставила ее поклясться хранить молчание, но Валлела знала, что вы мой знакомый. Она относится с опаской к выходкам своей подруги. И я отправился на поиски...
      Старуха раздвинула занавески и протянула Малко грязно-черный пирожок на конце раскаленного добела прута с подбадривающей улыбкой.
      - Что с этим делать? - спросил Малко.
      - Глотайте, только медленно.
      Малко повиновался и мужественно положил пирожок в рот. Похоже на гудрон по консистенции, а по вкусу на тухлое яйцо. Сделав нечеловеческое усилие, он сдержал рвоту. В течение нескольких секунд он только и думал об этом, чувствуя, как мерзкое тесто ползет по обожженному пищеводу.
      - Через два часа вам станет легче, - пообещал Дик Брюс.
      - А как вы отыскали меня в лабиринтах "Меркато"? - не унимался Малко. Там тысячи торговцев.
      Дик скромно улыбнулся.
      - Валлела рассказала мне, что от мешка, в котором вас унесли, пахло перцем. Я тотчас подумал о торговце но имени Сайюн Тефери. Он знает практически всех членов королевской семьи. Во время правления негуса он имел исключительное право на торговлю перцем в Аддис-Абебе. Кроме того, он поставлял негусу рабочих и девушек для его окружения. Но времена изменились для него к худшему. В прошлом месяце его едва не расстреляли военные.
      - Почему?
      - О, он припрятал три тысячи пятьсот тонн перца, а перец необходим, как вода. У них луженые желудки. Я осторожно навел справки у моих друзей в "Меркато". А у Тефери друзей нет. Когда я там появился, то уже знал, что вы там, но не был уверен, что вы еще живы... Ну, а остальное сравнительно просто. Тефери не хочет со мной ссориться. Он знает, что у меня есть связи с ЭПРП. "Меркато" - это особый мир. Осведомители ВВАС так и не смогли до конца проникнуть в этот мир, а члены ЭПРП чувствуют себя там, как рыба в воде. Особенно после обмена денег. Многие торговцы разорились потому, что не решились показать свое состояние. Они подвергли бы себя риску быть расстрелянными военными как спекулянты. Потому-то ему и угрожал расстрел... Только что я ему объяснил, что вы через меня должны встретиться с шефами ЭПРП и что если он вас убьет, ЭПРП это могло бы очень не понравиться.
      - Ловко, - одобрил Малко.
      - Но это - правда, - подтвердил Дик Брюс своим ровным, спокойным голосом. - Мы должны встретиться с героиней ЭПРП, ее зовут Сара Массава. ВВАС пообещал за ее голову премию в пятьдесят тысяч эфиопских долларов.
      - Чем это вызвано?
      - Она настаивает на встрече с вами. Ей нужно золото. Она будет руководить операцией против ВВАС.
      Глава 6
      Малко проглотил слюну, что причинило ему ужасную боль. Ему совершенно не хотелось оказаться между Сциллой и Харибдой.
      - А что она ждет от меня? Чтобы я превратил железные крыши города в золотые? Кроме того, вы мне объяснили, что ВВАС охотится на ЭПРП. Не кажется ли вам, что сейчас неподходящий момент, чтобы самому идти в пасть волку? И потом, что кроме неприятных новостей я могу ей сообщить? У нас почти нулевые шансы завладеть этим золотом...
      Дик Брюс слушал Малко, теребя левую бровь, будто хотел достать оттуда идею.
      - Что касается золота, еще не все потеряно, - заключил он. - Элмаз успокоится. У членов ЭПРП очень тяжелая жизнь. Они нуждаются в том, чтобы им подняли моральный дух. На них постоянно ведется охота. Даже если вы не можете сейчас предложить им что-то конкретное, встреча с вами окажется для них благотворной. Не забывайте: они прибыли в Аддис-Абебу специально для проведения операции, которую разработали мы. Сара Массава - личность. Она эритрейка, четыре года в партизанах. Студентка, изучала социологию. Военные уничтожили всю ее семью, в Амсаре. Мать, отца, троих братьев и сестру. Жестокое, отвратительное убийство.
      - Не считаете ли вы, что вызывать их в Аддис-Абебу было преждевременно? Может, сначала стоило узнать, как завладеть золотом? - заметил возмущенный Малко.
      - Контора вам доверяет, - мягко возразил Дик Брюс.
      Старая история. ЦРУ подстрекало врагов своих врагов, а затем бросало их на произвол судьбы. Венгры, курды. Малко вдруг овладело дикое желание найти золото негуса.
      - Как мы ее найдем?
      Дик Брюс посмотрел на часы.
      - Будем ждать здесь. До пяти часов. Затем расстанемся. Я не иду. Очень рискованно. В Аддис-Абебе я единственный источник информации для ЦРУ. Во всяком случае, серьезной. Мне создали бетонную "крышу". Однажды наше посольство даже потребовало от эфиопов моей высылки... Прекрасная работа. Эфиопы меня очень любят, потому что я потрудился выучить их язык. И я его выучил лучше, чем военный атташе, шатаясь по "Меркато" или по кабакам. Агенты ВВАС считают меня кем-то вроде анархиста. Они меня терпят.
      - Мы будем сидеть здесь до пяти часов? А ваша торговка фильтрами не удивится?
      Дик Брюс улыбнулся.
      - Нет, нет. Я сказал ей, что вам необходимо отдохнуть. Она принесет нам поесть. Она мой друг. Когда вы выйдете отсюда, идите вверх по улочке, потом поверните направо. Пройдете через квартал торговцев тканями, потом пустырь, потом парикмахерскую под открытым небом. Это - владения Сары. Она тотчас будет знать, что вы там. Иностранцев там не слишком много. Вам предложат побриться. Садитесь в кресло и делайте то, что вам скажут... Вот.
      В этот момент занавеска отодвинулась, и в комнату вошла торговка. Она протянула Дику пакет и удалилась.
      - Ну вот, наш ужин, - сказал американец.
      Он достал из пакета две бутылки местного пива, тала, что-то напоминающее Малко пластырь Вельпо, и горошек с красноватым соусом.
      Дик разрезал пластырь Вельпо на две части.
      - Держите, - сказал он, протягивая Малко полови ну. - Это национальное эфиопское блюдо, инжира, из кукурузы. Соус я вам не рекомендую из-за вашего горла.
      Малко проглотил немного теста: действительно, пластырь Вельпо... Чтобы протолкнуть его, он отпил пива. Тут же выплюнул. Мерзость! Дик ел свой пластырь Вельпо с завидным аппетитом. Он неодобрительно покачал головой.
      - Конечно, у пива необычный вкус. Привыкаешь. Здесь по праздникам едят сырое мясо, нашпигованное глистами...
      Еще один неизведанный гастрономический рай!
      По окончании ужина Дик пришел в прекрасное расположение духа.
      - Скоро у меня встреча с одним попом. Он сумел украсть великолепную икону и хочет мне ее предложить. Он протопал пешком триста километров...
      Удивительная личность этот Дик Брюс!
      Они впали в какое-то оцепенение, сидели, привалившись друг к другу. Малко задремал. Когда он проснулся, Дик набросил на него старую накидку. Внезапно его бедра словно коснулись каленым железом. Он подскочил: теперь ему обожгло щиколотку. Малко лихорадочно стал осматривать свои ноги. С ужасом обнаружил огромную, размером прямо с крысу, блоху. Не поймал.
      - Да, - философски прокомментировал событие Дик Брюс, - в Аддис-Абебе полно блох. Только в "Хилтоне" их нет. Но к ним привыкаешь...
      Действительно, ко всему привыкаешь. Солнце село, стало холодно. Однако Малко сбросил с себя накидку и ее обитателей. Прошло минут пятнадцать, и Дик Брюс посмотрел на часы.
      - Пора идти. Выходите первым. Валлела приедет за нами в "Хилтон". Поужинаем вместе.
      Малко отодвинул занавеску. Женщина улыбнулась ему беззубым ртом. Он пошел по зловонной тропинке, перешел через ручеек. Живот распирало от съеденного пластыря Вельпо. Было холодно, солнце совсем скрылось за горизонтом. Эфиопы, которых он встречал, казалось, не замечали его белой кожи. За ним тотчас же увязался странный тип. Бродяга с бритым черепом, одетый в старую солдатскую шинель. Малко намеренно замедлил шаг. Бродяга догнал его и преградил путь, кривляясь и гримасничая, отдал по-военному честь, даже прищелкнул каблуками. Чтобы избавиться от него, Малко дал ему несколько монет. Ошибка. Теперь бродяга не отставал от него ни на шаг...
      Внезапно Малко оказался, сам того не ожидая, на площади, где размещались под открытым небом парикмахерские. Штук пятнадцать кресел стояли прямо на грязной земле, возле убогих магазинчиков. Малко замедлил шаг.
      Один из парикмахеров с усами, похожий скорее на палача, сложился почти вдвое перед Малко, приветствуя его, и пригласил занять кресло, стоящее прямо в луже возле деревянного сарайчика, где хранились его инструменты. Напротив портные строчили, как сумасшедшие, на швейных машинках времен Столетней войны.
      Малко устроился в кресле. Настороже. Он начинал относиться к эфиопам с недоверием. Усач повязал ему вокруг шеи грязную салфетку и стал намыливать щеки ледяной пеной для бритья. Казалось, что никого не удивляет тот факт, что европеец бреется под открытым небом. Когда Малко увидел бритву, ему стало не по себе: ее "кружевные" края напоминали пилу для резки металла... К счастью, парикмахер ободрал ему кожу лишь с половины подбородка. Малко невольно спрашивал себя, не попал ли он к настоящему парикмахеру, ловящему клиентов.
      В тот момент, когда Малко опустил руку в карман, чтобы расплатиться с брадобреем, откуда-то появился мальчишка и потянул Малко за рукав:
      - Ato!*
      * Господин! (амх.).
      Парикмахер понимающе расплылся в улыбке. Так значит, это посыльный от Сары-мятежницы.
      Малко оставил брадобрею два доллара и последовал за мальчиком. Нищий был тут как тут, одновременно бесстрашный и жалкий.
      Малко увидел, что мальчик держал в руках связку листовок и по дороге разбрасывал их как Мальчик-с-пальчик. Одну Малко подобрал. На грубом рисунке был изображен солдат, вонзающий штык в живот беременной женщине. Да, определенно, листовка не была милитаристской... Мальчик скакал впереди, как лама. Они шли теперь по узкой улочке, спускавшейся вниз. На этот раз Малко вошел в квартал торговцев рыбой. Вонь несносная. Они приближались к поляне "Меркато", возле Омедия-сквер.
      Дойдя до асфальтированной улицы, мальчик остановился и свистнул сквозь зубы - три очень коротких свистка. Малко обернулся и увидел нищего, комически отдавшего уже, наверное, в пятидесятый раз честь. Возможно, потеряв всякую надежду на новое вознаграждение, он вошел в бистро.
      Определенно они кого-то ждали. К ним присоединились еще трое мальчишек, тоже распространявших листовки. Они нервничали, как показалось Малко. Он стоял рядом с продавцом зерна, размышляя над вопросом: кого они ждали. А вокруг "Меркато" жил своей обычной жизнью. Некоторые покупатели с опаской подбирали листовку и быстро-быстро совали в карман, но большинство отворачивались со страхом. Малко ничего особенного не заметил, когда наконец мальчик-проводник потянул его за рукав. Вслед за ребенком Малко вошел в лавку, которую вполне можно было принять за лавку антиквара. Полки были сплошь заставлены иконами, свитками папируса, самыми различными предметами, подлинными или поддельными. В лавке стояла полутьма.
      Малко различил силуэт ребенка, шедшего ему навстречу. Он пожал протянутую худенькую руку. Услышав голос, он понял, что ошибся. Это был женский голос, хорошо поставленный, приятный, уверенный.
      - Здравствуйте. Я - Сара Массава.
      Малко постарался скрыть удивление. Рост Сары Массава не превышал метр пятьдесят. Она не была карлицей, но почти... ниже автомата Калашникова, который держала в левой руке. Несмотря на маленький рост, весь ее облик был далеко не неприятен. Корона из кудрявых волос обрамляла лицо с правильными тонкими чертами, полные губы, глаза немного навыкате, полные жизни.
      На ней были черные сапоги, в тон им черные велюровые брюки и зеленоватая куртка с короткими рукавами. Когда она приблизилась к освещенному месту, Малко не мог скрыть свое удивление: на лбу у Сары был вытатуирован большой синий крест; поперечная перекладина имела в каждую сторону не менее трех сантиметров! Видя его изумление, эритрейка улыбнулась:
      - Этим я обязана моей матери. Она не хотела, чтобы меня принимали за мусульманку... Так всегда делают. Теперь это навечно.
      Действительно, не ошибешься... Трое тоже вооруженных мужчин удалились, оставив Малко наедине с мятежницей. Сара поставила автомат, закурила сигарету, расстегнула рубашку. Толстая хлопчатобумажная ткань не могла скрыть огромные груди, как бы бросающие вызов ее небольшому росту. Когда она повернулась, Малко залюбовался безупречной линией ягодиц, обтянутых черным бархатом. Куропаточка! Она заметила взгляд Малко и довольно сухо спросила:
      - Когда у нас будет золото?
      Малко не имел намерения хитрить - слишком серьезно обстояли дела, поэтому признался:
      - Я ничего точно не могу сказать. Может быть, никогда.
      - Никогда?
      Она смотрела на Малко как обиженный ребенок. Если бы не автомат Калашникова, можно было подумать, что это игра. Но оружие заряжено, а на поясе в матерчатом чехле висели еще три обоймы.
      - Вы нам соврали! - резко сказала она. - Вы вызвали нас сюда, где на нас охотятся день и ночь бандиты Тачо. Теперь нам надо помочь. Я знаю, что вы приехали сюда специально из-за этого золота. Что происходит?
      Малко не успел ответить. Один из партизан Сары, как молния, ворвался в заднее помещение лавочки. В тот же миг на улице раздался выстрел. Только один. Сара Массава бросилась к своему "Калашникову", проверила, заряжен ли он.
      - Нас предали! - коротко бросила Сара. - За мной!
      Малко повиновался. Впереди шла Сара, потом Малко, за ним партизан. На улице двое других повстанцев, тоже с автоматами, стояли возле лежавшего на земле лицом вниз тела. Малко вздрогнул, узнав нищего в военной форме. Его прикончили выстрелом в голову. На правой руке убитого Малко увидел свои часы, которые стянул у него мальчишка у Тефери!
      Инстинктивно он наклонился и снял их с руки нищего. Он не успел подняться, как пулеметная очередь прочесала улицу. А тем временем Сара толкнула его к глиняной стене.
      - Нам надо перебежать на ту сторону. Осторожно, не вставайте!
      Малко оглядел улочку. Со всех сторон бежали люди. Казалось, одни мальчишки с листовками не поддались панике. Внезапно на всей скорости из-за угла вылетел "лендровер", набитый солдатами в форме хаки. Мальчишки мгновенно бросились врассыпную. Раздалось гулкое "пум-пум-пум", и один из ребятишек превратился в кровавое месиво. Разорванный в клочья огромными пулями калибра 12,7, он упал назад на мешок с крупой, окрасившийся мгновенно в красный цвет.
      Длинный ствол тяжелого пулемета последовал за убегающей детворой. "Лендровер" вздрагивал, откатывался назад при каждой очереди. А солдаты беспощадно стреляли, стреляли по убегающим мальчишкам, и огромные снаряды настигали их, не щадя даже распростертые на земле тела. Уже полдюжины тел лежали на земле, а пулемет не смолкал; они стреляли, не целясь, по всему, что двигалось.
      Еще один "лендровер" появился на другом конце улицы, подмяв двух женщин, переходивших через дорогу. Одна сразу же упала, зажав руками живот и удерживая внутренности. Ее дикие вопли заглушили даже стрельбу. Солдаты стреляли как в тире.
      Один из длинных стволов пулемета повернулся в ту сторону, где укрылись Малко и его спутники. Разрывные пули застучали по глиняной стене, подняв столбы коричневой пыли. Рядом с Малко "Калашников" выбросил длинную очередь, оглушив его. Его примеру последовали два других, присоединив свои голоса к оглушающему грохоту. У Малко пронеслась мысль, что Дик Брюс не попал на встречу. Но сейчас это было лишь чисто теоретическое умозаключение. Надо было спасать свою жизнь. С другой стороны улицы сухо и относительно медленно застрекотал "Калашников": "так-так-так". Последовала длинная очередь. Крики, настороженная тишина. Малюсенькая Сара вскочила, как распрямившаяся пружина.
      - Быстрее! Бежим!
      Малко тоже вскочил. В полумраке он разглядел замерший посреди улицы "лендровер". Длинный ствол его 12,7-миллиметровой пушки целился в небо. Шофер свалился на руль, а стрелок, тоже мертвый, откинулся назад, половина тела свисала из машины. Немного дальше горела другая машина, объятая черным облаком, уничтоженная другой группой повстанцев.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12