- Вы не возражаете, если я сниму купальник? Он мне только мешает.
      В такой вежливой просьбе трудно было отказать. Впрочем, Ирена, не ожидая ответа, уже подкрепляла свои слова делом. Слегка помассировав обнаженную грудь, она стащила с бедер серебристые плавки.
      Лежа на деревянных нарах, Малко подумал: нужно быть настоящим извращенцем, чтобы заниматься любовью в подвале, наполненным горячим паром, когда наверху сияет солнце и плещется изумрудное море.
      - Давайте ваши плавки, - сказала Ирена. - Я все отнесу. Малко протянул ей плавки и смущенно отвернулся. Он по-прежнему не понимал, действительно ли Ирена собралась предаться любви или же все это - лишь проявление типично скандинавской раскованности. Ирена вышла в соседнюю комнату и поспешно прикрыла за собой дверь, чтобы не выпускать из комнаты пар. Сейчас он еще энергичней вырывался из отверстия, оглашая парную веселым шипением. Малко был рад этому: он еще не успел согреться после ледяного душа.
      Австриец закрыл глаза, ожидая возвращения девушки. "Странная особа, подумал он. - Пар ее, что ли, возбуждает..." Да уж! Век живи - век учись.
      Теперь за белым туманом уже ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Малко подумал, что Ирена, может быть, уже здесь, а он этого до сих пор не заметил. Дверь тоже скрылась за белой завесой. Малко встал и ощупал соседний полок. Он был пуст.
      Австриец на ощупь добрался до двери. Ручка повернулась вокруг своей оси, но дверь не открылась. Решив, что это шутка, он позвал:
      - Ирена! - и сразу закашлялся от раскаленного воздуха.
      Из отверстия в стене с паровозным шипением продолжала вырываться белая струя. Жара становилась невыносимой.
      И тут Малко все понял: он попал в дьявольскую ловушку. Весь спектакль, разыгранный Иреной, имел лишь одну цель: заманить его в турецкие бани и испечь живьем.
      Он ударил кулаком в стеклянную часть двери. Стекло даже не дрогнуло. Австриец стал шарить в углу в поисках крана, перекрывающего пар, но не нашел его.
      Он бросился под душ и поспешно повернул кран. Из наконечника просочились и упали на пол три жалкие капли воды.
      Пытаясь собраться с мыслями, Малко сел на деревянную скамью и тут же с воплем вскочил: она обжигала кожу, как раскаленное железо. Босым ногам было уже больно стоять на полу. Температура все повышалась; терзаемые горячим воздухом легкие отказывались работать. Малко согнулся пополам от мучительного кашля.
      Он приблизил руку к решетчатому отверстию и тут же отдернул ее: пар был гораздо горячее, чем тот, что обычно идет из кипящей кастрюли.
      Малко стал красным как рак. Вернувшись к двери, он попытался припасть губами к замочной скважине, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха, но кожа не выдерживала прикосновения к горячему металлу. Даже избежав удушья, он рисковал сгореть заживо, как китайские коммунисты, которых солдаты Чан Кайши сжигали в топках шанхайских паровозов...
      Малко закричал так громко, как только мог, но его крик оборвал новый мучительный приступ кашля.
      Ему не хотелось умирать. Собрав остатки сил, он опять вернулся к дальней стене комнаты, где пар был еще гуще, и шатаясь подошел к неработающему душу. Единственным выходом было разбить дверное стекло и попытаться открыть дверь снаружи. Малко ухватился за трубу душа и изо всех сил дернул ее на себя. Послышался скрип, и верхняя часть трубы оторвалась от стены, но нижняя - та, где был кран, еще держалась. Исступленно ругаясь, Малко тянул, дергал, выворачивал трубу из стены, и кран наконец, подался. Кусок трубы с выдернутыми из стены крючьями остался у Малко в руках, и он, потеряв равновесие, свалился на пол.
      Поднявшись на ноги, Малко бросился к двери, целясь в стекло, но в спешке промахнулся, и труба ударила в деревянную створку. Малко крепче сжал ее в руках и ударил снова.
      Раздался звон, и в стекле образовалась дыра размером с кулак, через которую начал понемногу выходить пар. Малко попробовал ударить еще раз, но силы стремительно покидали его, и ему уже стоило огромного труда поднять руки.
      Времени у него оставалось совсем немного: когда вторая комната тоже наполнится паром, все будет кончено. Прислонившись к двери, он рассчитал, что ему остается жить не больше пяти минут. После этого воздух раскалится настолько, что сожжет ему легкие.
      Его сердце стучало так, словно вот-вот готово было выскочить из груди. Малко в одно мгновение вспомнил все, что было ему дорого: фамильный замок, оставшийся так далеко, море, сверкающее под лучами солнца... Ему же после ужасных мучений предстояло умереть в этой крысиной норе.
      До сих пор он старался дышать носом, но в конце концов решил поскорее со всем покончить и вдохнул широко открытым ртом.
      Ему показалось, что в горло заливают расплавленный свинец. У него потемнело в глазах, и он ударился спиной о плиточный пол. Это было последнее, что он почувствовал...
      ...Ирена Малсен немного колебалась, прежде чем запереть парную на ключ. Она знала, что обрекает своего спутника на ужасную, мучительную смерть.
      Сама по себе смерть незнакомого мужчины была ей почти безразлична. В детстве и в юности она видела достаточно смертей и хорошо усвоила, что жизнь - вещь несправедливая. И все же это хладнокровное убийство вызывало у нее отвращение.
      Ей стоило большого труда поддаться на уговоры Берта Мински. Но Папаша поставил вопрос ребром: или они убирают этого типа, который может быть только американским агентом, или он расторгает контракт. Эта угроза напугала Ирену. Ее начальство не простило бы ей такого провала. А посоветоваться с Василием она не могла.
      Ирена знала, что ни одна разведывательная служба в мире не одобряет бессмысленных убийств. Однако Берт Мински уже почти полвека придерживался иного мнения. Он считал, что лучший свидетель - это мертвый свидетель...
      Кроме того, Ирена на всякий случай решила помириться с Мински и заставить его забыть их нелепую драку. Тем более что она до сих пор не знала, существует ли связь между Мински и Верноном Митчеллом.
      Ключ повернулся в замке почти бесшумно. Ирена надела купальник, взяла сумочку и вышла в коридор. Она невольно поежилась - отчасти от холода, отчасти от мысли о человеке, который умирал в турецкой бане.
      Парень, стоявший в конце коридора, поспешил к ней.
      - Все о'кей? - тихо спросил он.
      Ирена кивнула, мысленно проклиная свою отвратительную профессию...
      Джек Харви мрачно созерцал расхаживающих у бассейна красоток. Обреченный лишь на интрижки с перезрелыми дамами и местными негритянками, он испытывал здесь настоящие танталовы муки. Увы, вопреки сложившимся представлениям о разведке его мелкая шпионская деятельность не приносила ему особых доходов и не позволяла жить на широкую ногу.
      Он видел, как Малко и Ирена исчезли в подвале, но не слишком обеспокоился. Что ж - приезжий решил совместить приятное с полезным. Это его дело. Харви хотелось только одного: чтобы побыстрее наступил вечер. Он уже совершенно обессилел от жары.
      Внезапно из дверей подвала вышла Ирена. Малко рядом с ней не было. Она прошла мимо бассейна и исчезла между торговыми киосками, стоявшими в холле отеля.
      Джек Харви подождал Малко еще несколько минут, затем, встревоженный, слез со своего табурета, расплатился и направился к дежурной отеля.
      Ключ от номера Малко висел на щите.
      На всякий случай Харви позвонил ему в номер. Ответа не было.
      Американец бегом вернулся к бассейну. Матрац Малко был по-прежнему пуст. Теперь у Харви не осталось сомнений: с Малко что-то случилось. Он стремительно сбежал вниз по лестнице, по которой недавно спускались Малко и Ирена.
      В коридоре никого не было. Джек Харви побежал вперед, дергая на ходу запертые двери. Внезапно сбоку послышался голос:
      - Эй, вам чего надо?
      На пороге одной из комнат стоял толстый небритый негр в старой грязной футболке. В руке он держал связку ключей.
      - Вы не видели здесь высокого блондина с девушкой? - спросил Харви.
      Тот покачал головой:
      - Никого я не видел. И вообще сюда нельзя, здесь служебные помещения.
      - Но они ведь вошли именно сюда, - продолжал Харви. - Прямо на моих глазах.
      - Никого тут нет, - упрямо возразил негр, угрожающе помахивая ключами.
      Они несколько секунд смотрели друг на друга. Харви собрался было уходить, но внезапно услышал звон стекла и слабый крик. Он сверкнул глазами:
      - Что это там?
      - Убирайтесь отсюда, - угрожающе проговорил негр.
      В следующую секунду могучие руки Харви оторвали его от пола и прижали к стене. В свои лучшие времена Харви легко завязывал узлом толстые стальные прутья...
      - Эй, ты что! Отпусти! - захрипел негр. - Я позову полицию!
      Харви плашмя ударил его по лбу ладонью, и негр грохнулся затылком о стену. Он попытался вырваться, но Харви был втрое сильнее его.
      - Ну-ка открывай! - приказал Харви.
      - У меня нет ключа, - запротестовал негр.
      Взбешенный столь явной ложью, Харви отступил на шаг и ударил его ребром ладони по шее. Затем подобрал связку ключей и подскочил к двери, из-за которой донесся крик. Пятый по счету ключ подошел, дверь распахнулась, и в коридор ворвалось облако белого пара.
      Харви быстро оглядел пустую комнату и подбежал ко второй двери, ступая по осколкам стекла. Он повернул ключ, оставшийся в замке, и в первое мгновение отшатнулся от нестерпимого жара. У двери лежало неподвижное тело Малко. Харви, отдуваясь, поднял его и взвалил на плечо. Австриец был совершенно мокрый, его кожа вздулась и побагровела.
      Из квадратного отверстия в стене продолжал валить пар.
      Джек Харви пошел по коридору, унося на себе Малко, и по пути от души пнул ногой лежавшего без чувств негра.
      Увидев, как в холл вносят это голое красное тело, дежурная вскрикнула и упала без чувств.
      Глава 8
      - Это был несчастный случай. Досадный несчастный случай...
      - Ага, конечно, - добродушно сказал Джек Харви. - Если вы сейчас вдруг выпадете из этого окна, это тоже будет несчастный случай.
      Администратор отеля "Люкаян" тревожно покосился на дверь. Это был невысокий худощавый человечек с большим орлиным носом, славившийся на всю округу своим лицемерием. Рядом с Харви он выглядел таким хрупким, что, казалось, американец может прихлопнуть его одним ударом, словно муху.
      Харви держал администратора за отвороты пиджака, и выражение голубых глаз Джека вовсе не позволяло принимать его слова за шутку.
      - Послушайте, сэр, - начал администратор, - я не позволю, чтобы...
      Харви слегка тряхнул его и хладнокровно спросил:
      - Вас как - вперед головой или ногами?
      Администратор не на шутку испугался. Они находились на шестом этаже, и ему пришлось бы пролететь больше двадцати метров, прежде чем приземлиться на мраморные плиты... К счастью, Харви отпустил его и бесцеремонно толкнул к телефону:
      - Зови того, у кого был ключ от парной. Быстро!
      Администратор послушно снял трубку и проговорил:
      - Скажите Теду, чтобы срочно зашел в 649-й.
      Через пять минут в номере появился знакомый негр. Увидев Харви, он попятился, но шпион-водопроводчик почти приветливо махнул ему рукой:
      - Заходи, здесь все свои. Кто приказал тебе закрыть на ключ парную?
      Тед в панике посмотрел на администратора. Тот отвернулся. Он был не виноват в том, что его отель целиком принадлежал Берту Мински...
      - Ну, э-э... - начал Тед.
      Администратор поспешил ему на выручку:
      - Когда в баню идут вместе мужчина и женщина, мы всегда закрываем за ними дверь, чтобы их не беспокоили...
      - Или чтобы они побыстрее сварились?
      Харви подошел к Теду.
      - Скотина! Но ты же слышал, как разбилось стекло!
      - Я не поверил, мистер... Подумал, что показалось...
      Испуганные глаза негра старательно избегали взгляда Харви Американец схватил его за локоть:
      - А если я скажу, что сейчас утоплю тебя в ванне, ты тоже не поверишь?
      Из соседней комнаты донесся стон. Харви отпустил Теда и заглянул в приоткрытую дверь. Обнаженный Малко неподвижно лежал на кровати. Девушка в белом халате протирала его кожу бесцветной жидкостью. Кожа была ярко-красного цвета. Харви закрыл дверь.
      - Знаете, как это называется? Покушение на убийство, вот как! крикнул он администратору.
      - Да нет же, говорю вам, это был несчастный случай! Мы готовы выплатить господину Линге компенсацию...
      - А почему исчезла холодная вода?
      - Это досадное совпадение, - не моргнув глазом, ответил администратор. - Рабочие пришли ремонтировать водопровод...
      - Именно в тот момент?
      - Именно в тот момент, - эхом отозвался администратор, глядя в потолок.
      - Многовато получается совпадений, - заметил Харви.
      - Что поделаешь... Вся жизнь состоит из совпадений.
      - Точно. Случись что-нибудь и с вами - никто, пожалуй, не заметит...
      У администратора начала нервно подергиваться щека.
      - Послушайте, - сказал он. - Я не имею ко всему этому никакого отношения. Живите в отеле сколько хотите, бесплатно, только оставьте меня в покое...
      - А что вы можете сказать насчет девчонки?
      Администратор беспомощно развел руками.
      - Ума не приложу, куда она подевалась. Мы ее не знаем, она здесь не жила.
      Он постепенно пятился к двери, затем открыл ее, выпустил Теда и выскользнул сам. Харви презрительно посмотрел им вслед и вошел в комнату Малко.
      Врач, молодой веснушчатый англичанин, как раз заканчивал осматривать потерпевшего.
      - Все будет в порядке, - обнадежил он Харви. - Но если бы джентльмен пролежал там на пять минут дольше, то запросто мог бы задохнуться. Странный, однако, случай... Если собираетесь жаловаться на администрацию гостиницы, могу дать письменное заключение. А больной пусть полежит три дня в постели и неделю не выходит на солнце.
      Малко открыл глаза, увидел Харви и слабо улыбнулся. Он был еще очень слаб, а обожженная спина причиняла ему сильную боль. Несмотря на прохладный кондиционированный воздух номера, ему казалось, что он дышит пламенем костра.
      Джек Харви рассказал ему о своем разговоре с администратором. Малко кивнул.
      - Теперь я уже не сомневаюсь, что Вернон Митчелл жив. И что его похитили. Действовать наверняка еще не поздно. Если бы он находился далеко отсюда, меня бы не трогали.
      Харви сел у кровати, поигрывая браслетом и мысленно подсчитывая трупы. Незнакомец, похороненный в море вместо Митчелла - первый, Анджело - второй. Отец Торрио и Малко вполне могли стать третьим и четвертым. Похоже на карту было поставлено нечто действительно важное...
      Превозмогая пульсирующую боль во всем теле, Малко тоже пытался размышлять.
      Пока что его окружали сплошные загадки. Митчелл мог быть полезен только разведке. Но если его и вправду похитили, то почему до сих пор держат на Багамах? Ведь это ненужный риск. Кто эта хладнокровная девушка-убийца? И какова роль Папаши?
      И все же вскоре перед Малко забрезжила истина. Но она показалась ему настолько чудовищной, что он отказывался в нее поверить. К тому же в головоломке по-прежнему не хватало нескольких звеньев...
      Малко снова принялся перебирать в памяти происшедшие события.
      Берт Мински втайне обрадовался тому, что стены его кабинета снабжены звукоизоляцией, а дверь обита стальным листом. От гневного голоса Ирены дрожали оконные стекла.
      - Вы глупец! - кричала она. - Покушаться на этого агента ЦРУ было грубейшей ошибкой... Теперь, оставшись в живых, он понимает, что Вернон Митчелл жив. И теперь этот господин от нас уже не отстанет...
      Мински попытался прервать ее. Стекла его очков запотели от волнения. Он рассеянно постукивал по крышке бара, встроенного в подлокотник кресла.
      - Это просто чудо, что ему удалось спастись...
      - Чудо или не чудо, - сердито произнесла Ирена, - но он остался жив. Не станете же вы добивать его в номере гостиницы...
      - А почему бы и нет? - проговорил Мински. Эта идея ему, похоже, понравилась.
      Ирена изумленно посмотрела на него:
      - Да вы с ума сошли! Вам здесь не Чикаго, и сейчас не двадцатые годы! Единственное наше спасение - поскорее исчезнуть. Вместе с Верноном Митчеллом. Переговоры продолжим потом.
      Американец оживился:
      - Вы что-нибудь слышали о Литтон-Кей? Он находится на острове Нью-Провиденс.
      - Нет.
      - Это частный парк, место отдыха миллиардеров. Он принадлежит нашим людям. Там вас никто не будет искать. Вылетим на моем самолете через два часа. Парк всего в пятнадцати минутах езды от аэропорта Виндзор-Филд. Там вы сможете повидать Митчелла и все с ним обсудить.
      Ирена кивнула.
      - Хорошо. Но впредь - никаких опрометчивых шагов. Иначе я уеду обратно и предоставлю вам поступать, как заблагорассудится. Из-за вас на мне уже висит одно убийство.
      Мински нажал на кнопку переговорного устройства.
      - Подготовьте "сессну". Вылетаем в шесть часов. Сообщите, когда все будет готово.
      Ирена и Берт Мински молча посмотрели друг на друга. Оба дорого бы дали, чтобы узнать, о чем думает собеседник. Девушку донимало недоброе предчувствие. Неудачу она терпела не впервые. Но кроме этого она не могла понять, чем Мински "держит" математика.
      Ей не терпелось увидеться с Митчеллом: только тогда начнется настоящая работа.
      Она выглянула в окно. Внизу, на пляже, отдыхающие играли в волейбол. Никто из них не подозревал, что в мире ежеминутно идет беспощадная тайная война...
      К счастью, перед встречей с Мински Ирена успела сходить на корабль и поговорить с Василием. Еще не зная о ее предстоящем отъезде в Литтон-Кей, они договорились о следующем: если ей понадобится срочно уехать, она свяжется в Нассау с гаитянином по кличке Элоиз, которого найдет в баре "Банановый остров".
      Спокойствие Василия придало Ирене уверенности. Прежде чем выйти из пропахшего коровьими кизяками трюма, он по-отцовски поцеловал ее и сказал:
      - Не беспокойся, голубушка. Все будет хорошо. Этот Мински - настоящий болван. Иначе он ни за что бы не стал покушаться на этого агента. А болваны всегда проигрывают...
      Василий был "чистым" профессионалом. Она, как и многие другие, не знала его настоящего имени. Он внезапно появлялся то в одном уголке планеты, то в другом и так же внезапно исчезал, увозя с собой очередную добычу. В России он проводил не больше двух месяцев в году, а ведь Ирена знала, что он без памяти любит свою семью. Заметно повеселевшая, Ирена вернулась в "Люкаян". В глубине души она даже радовалась тому, что покушение не удалось. Даже если это грозило ей новыми опасностями...
      Джек Харви, страшно взбудораженный, потряс Малко за плечо. Пока австриец спал, Харви решил побродить по городу, где у него имелось немало знакомых. Иногда это оказывалось очень полезным.
      - Я тут кое-что разузнал...
      Малко приоткрыл один глаз. Ему только что приснилось, что он попал в преисподнюю.
      - Та девчонка, что пыталась вас поджарить, - сказал Харви, - только что улетела на самолете вместе с Бертом Мински. Они сядут в Виндзор-Филде, на Нью-Провиденсе.
      Малко мгновенно расхотелось спать. Он попытался подняться, но тут же со стоном опустился на кровать.
      - Браво, - пробормотал он. - Попробуйте узнать, нет ли с ними Митчелла. И куда они отправятся из Нью-Провиденса.
      Харви ушел, оставив Малко в глубоком раздумье. Итак, круг замкнулся. Покушение на него организовал не кто иной, как Берт Мински. Значит, гипотеза Уильяма Кларка опять подтверждается...
      Но как Мински не боится разгуливать по Багамам с похищенным ученым?
      Не найдя ответа на этот вопрос, Малко снова погрузился в сон.
      При каждом движении Малко казалось, что кто-то украдкой щиплет его острыми ногтями, а своим кирпичным цветом лица он мог затмить любого майора индийской армии. На спине у него еще оставалось большое красное пятно, но в целом дело шло на поправку. Пролежав два дня в постели, он чувствовал себя уже гораздо лучше, хотя его еще одолевала предательская слабость.
      Малко покинул отель "Люкаян", провожаемый низкими поклонами администратора, который уговорил его принять в дар кожаный чемоданчик с картами и костями для любителя азартных игр.
      Папаша, по официальным данным, уехал на отдых. Несмотря на все усилия, Малко по-прежнему не мог уловить связь между Бергом Мински и Верноном Митчеллом.
      За рулем прокатного "форда" сидел Джек Харви. Они ехали на расположенную посреди острова базу спутникового наблюдения, где работал Вернон Митчелл. Малко решил позвонить оттуда в Вашингтон по специальному кодирующему телефону.
      Его отвели в небольшой кабинет, в котором находились лишь металлический шкаф и стол с телефонным аппаратом. Малко изложил ситуацию и терпеливо выслушал все ругательства Уильяма Кларка, невольно подумав о том, что бывший шеф ЦРУ, пуританин Аллен Даллес, ни за что не потерпел бы у себя такого сквернослова...
      - Что мне делать? - продолжал Малко. - Я уже начинаю подозревать, что вашего парня увезли на край света...
      Кларк ругнулся еще пару раз и отчеканил:
      - Могу лишь сказать вам, чего делать нельзя: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Вернон Митчелл покинул Багамские острова.
      - Но сначала неплохо бы узнать, где он находится.
      - За это мы вам и платим, - проревел Уильям Кларк, - а вовсе не за то, чтобы вы нежились на солнышке! Запомните одно:
      Митчелл не должен попасть на Восток. Или он вернется в США, или...
      - Или что? - с некоторой тревогой спросил Малко.
      - Или вам придется его ликвидировать.
      Малко не ответил. Такие приказы он ненавидел. Однако Уильям Кларк был по-своему прав, а Малко слишком хорошо знал механизм работы секретных служб, поскольку однажды сам попал в его шестерни.
      Малко повесил трубку. Его "отпуск" на Багамах не обещал ничего утешительного: в этом районе было больше тысячи островов и островков. Искать на них Митчелла - все равно что искать иголку в стоге сена...
      Он поблагодарил за телефонный разговор и вышел к машине, где его ждал Джек Харви. Все тридцать четыре мили, отделявшие их от Фрипорта, они проехали молча.
      Через два часа им следовало прибыть в аэропорт Виндзор-Филд, где три дня назад приземлился Берт Мински.
      Три дня... Для подобного дела за это время можно было многое успеть.
      Глава 9
      На табличке красным по белому было выведено:
      "Частное владение Литтон-Кей. Вход воспрещен. Нарушители, оставшиеся в живых, будут оштрафованы".
      У белого забора бесшумно остановился длинный кремовый "кадиллак". По другую сторону ограды виднелись широкий газон и крохотная деревянная часовня. Последняя была явно излишней роскошью, поскольку те, кто отдыхал в Литтон-Кей, давно променяли будущие небесные блага на более приятные земные.
      К машине подошел охранник - негр в голубой форме, фуражке и с увесистым револьвером на поясе.
      - Вас ждут? - не слишком приветливо спросил он. Ирена, сидя на заднем сиденье, с любопытством посмотрела на него. Она несколько иначе представляла себе место отдыха миллиардеров. Берт Мински прямо из аэропорта поехал в центр Нассау, препоручив ее водителю.
      - Эта госпожа - гостья мистера Мински, - объявил водитель.
      Охранник недоверчиво взглянул на Ирену, обошел машину, почесал в затылке и объявил:
      - Подождите, я должен позвонить.
      Литтон-Кей охранялся, как крепость. Подобная осторожность свойственна лишь самым отпетым мерзавцам...
      После долгого телефонного разговора охранник вернулся, улыбаясь во весь рот.
      - Добро пожаловать! Поезжайте в "Клуб-хаус": мсье Пьер ждет вас там.
      Шлагбаум поднялся. Четверо дежурных, поддерживающих связь с охраной главных ворот, уже записали номер "кадиллака" и количество пассажиров. Литтон-Кей был чем-то вроде "государства в государстве": без разрешения сюда не мог войти даже губернатор Багамских островов.
      Пока машина медленно катила по асфальтовым аллеям, Ирена невольно восхищалась местными достопримечательностями: частным портом, переплетением ухоженных водных каналов, роскошными яхтами и прогулочными катерами... Только для того, чтобы стать членом местного яхт-клуба, нужно было выплачивать по пять тысяч долларов в год, а самая тесная комнатка в отеле стоила сто долларов в день. Правда, бассейн был бесплатным.
      Кроме того, многие участки земли в Литтон-Кей были переданы в вечное пользование самым "достойным" кандидатам. Земля здесь стоила дороже, чем на золотых приисках. Благодаря собственным кораблям многим миллиардерам ни разу не пришлось ехать в центр Нассау на машинах, и они не собирались делать этого впредь. Управляющий владением, француз по имени Пьер, следил за тем, чтобы отдыхающие не испытывали нужды ни в алкогольных напитках, ни в азартных играх, ни в красивых девушках.
      Городок был огражден забором из колючей проволоки, за которым днем и ночью наблюдали вооруженные охранники. У них был предельно простой и четкий приказ: стрелять по всем, кто являлся без приглашения. Миллиардеры, как известно, любят покой и не терпят неожиданностей...
      Ирена вышла из "кадиллака" перед "Клуб-хаусом". Ей поклонился высокий худой мужчина в белом смокинге с тонкими усиками светского танцора:
      - Мисс Малсен? Позвольте проводить вас в ваши апартаменты. Мистер Мински скоро приедет.
      Ирена оглянулась на окружавшие ее лужайки, засаженные жасмином и гигантской геранью. Атмосфера городка вызывала у нее какую-то нервозность. Все эти охранники, колючая проволока, этот чересчур вежливый провожатый... Ощущение было такое, что находишься в роскошном концентрационном лагере.
      По узкой асфальтовой дорожке, обойдя бассейн, она последовала за негром, несшим ее чемодан. Среди буйной зелени виднелись отдельно стоящие коттеджи.
      Из-за невероятной жары людей на улице было немного. Ирена прошла мимо пятидесятилетнего загорелого мужчины в белых шортах и с выпуклыми, как у лягушки, глазами. Мужчина, видимо, проводил все свободное время на солнце: его кожа была почти такого же оттенка, как у идущего впереди негра-носильщика.
      Когда носильщик шел обратно, мужчина подозвал его, щелкнув пальцами, и сунул ему в руку сложенную купюру.
      - Кто эта девушка?
      - Это знакомая мистера Мински, - торопливо ответил негр.
      - Ах вот как...
      Для него, Эда Арсона, это ничего не меняло: в отличие от многих других он не боялся Папаши. В своей полной приключений жизни Арсон сталкивался с куда более опасными людьми - и побеждал... Сейчас он владел несколькими медными рудниками в Колумбии, и его капитал оценивался более чем в двадцать миллионов долларов.
      Арсона не покидала мысль об Ирене. Какая девушка! Она не была похожа ни на проститутку, ни на молодую "пустышку". Это была настоящая женщина молодая и ошеломляюще красивая. Арсон глубоко вздохнул, выпятив грудную клетку, и решил пойти искупаться. Ему показалось, что он влюбился, как шестнадцатилетний юноша. Однако в его влюбленности был и оттенок трезвого расчета.
      Ему уже изрядно наскучило в Литтон-Кей, и он решил покорить эту незнакомку. Эд был уже немолод и не слишком красив, но всегда твердо знал, чего хотел.
      И пусть этот Папаша катится ко всем чертям...
      Ирена, онемев от изумления, разглядывала свое новое жилище. Две комнаты с видом на бассейн, кондиционер, черная лакированная мебель, на стенах - дорогие японские обои. Пол был накрыт толстым белым ковром, в который Ирена с наслаждением погрузила босые ноги.
      Помимо всего прочего, в каждом коттедже имелась мощная музыкальная стереосистема. Проживание стоило двести долларов в день - не считая обслуживания.
      Оставшись одна, Ирена открыла холодильник. Он был набит бутылками со спиртным. На столе стояла высокая ваза с аппетитными тропическими фруктами. Ирена погладила их кончиками пальцев. Берт Мински явно решил искупить свою вину.
      Она вздохнула. Ни одно из прошлых заданий не окружало ее такой сказочной атмосферой. Офицеры, которых ей обычно приходилось соблазнять, нехотя покупали ей грошовые подарки и все время тряслись над своим далеко не солидным кошельком. Здесь все было совсем по-другому: Литтон-Кей был буквально набит деньгами.
      Ирена включила стереосистему, и в комнатах зазвучала мягкая джазовая музыка. Девушка сняла платье, решив принять душ. Окружавшая ее роскошь напоминала карету Золушки: она была вполне осязаемой и в то же время нереальной...
      Берт Мински осторожно постучал в дверь Ирены. Он приехал из города полчаса назад вместе с Верноном Митчеллом. Из предосторожности молодого американца привезли морем на принадлежавшем Папаше скоростном катере.
      Мински не терпелось довести сделку до конца. Царапины на его теле еще не исчезли, однако, подходя к коттеджу Ирены, он попытался придать своему лицу как можно более приветливое выражение.
      Дверь открылась, и Мински онемел от изумления. Девушка уже переоделась в длинное серебристое платье, обтягивающее ее фигуру, словно перчатка. Ее загорелая грудь напоминала диковинные плоды, уложенные в две серебряные чаши. Она уложила пышные волосы в шиньон, слегка подкрасила глаза и выглядела на какие-нибудь двадцать пять лет.
      - Вы просто очаровательны! - воскликнул Мински и поклонился ей, почти коснувшись лицом ее груди.
      Ирена слегка отстранилась:
      - Вы опять за свое?
      Американец покачал головой:
      - Что вы! Давайте забудем об этом и поговорим о делах.
      Он уселся на кровать. Ирена осталась стоять у стола.
      - Слушаю вас, - сказала она.
      Мински облизнул пересохшие губы.
      - Вы действительно уполномочены совершить ту сделку, ради которой прибыли сюда? - спросил он.
      Ирена посмотрела ему прямо в глаза.
      - Если вы в этом сомневаетесь, завтра утром я могу сесть в самолет и отправиться домой.
      Он умиротворяюще взмахнул рукой.
      - Да нет же, нет, я не это имел в виду! Просто нам нельзя терять время. Американцы уже знают, что Митчелл жив и здоров. Они пойдут на все, чтобы вернуть его обратно. Значит, вам - да-да, именно вам, - предстоит как можно быстрее вывезти его с Багамских островов.
      Ирена жестом дала понять, что с ее стороны никаких проблем не возникнет. Берт Мински продолжал:
      - Вернон Митчелл здесь. Скоро вы с ним встретитесь и сможете спокойно поговорить, а затем скажете мне, состоится наша сделка или нет.