Гаити, жемчужина Антильских островов... Малко испепелил ее взглядом.
      - Избавьте меня от ваших макутов. Пока я не найду Симону Энш, я не уеду с Гаити, и вы это знаете.
      - Я ровным счетом ничего не знаю, - запротестовала Амур Мирбале, - и я никому не верю.
      Больше от нее ничего нельзя было добиться. Малко молча вышел. После кабинета с кондиционером в коридоре с несоразмерными потолками он задыхался. Он старался убедить себя, что, если Габриель Жакмель хотел убить Симону Энш, он бы сделал это на месте.
      В "мазде", припаркованной у министерства внутренних дел, было жарко, как в парилке. В растерянности Малко решил поехать в Эль-Ранчо, чтобы оценить ситуацию.
      Войди в холл, он сразу же заметил, что в его ячейке торчит свернутая бумажка. Портье подал ему ключ.
      С бьющимся сердцем он развернул записку и прочел единственную строчку, отпечатанную на машинке: "Немедленно приезжайте на Радио-Пакс. Джон".
      Глава 17
      В голосе пастора Джона Райли больше не звучала духовная елейность. Он четко сказал Малко:
      - Со мной связался Жакмель. Он похитил вашу подружку. Если мы не свяжемся с ним сегодня вечером, он разрежет ее на куски и отошлет вам.
      На Джоне Райли была рубашка с короткими рукавами и джинсы... Он курил сигарильо, коротко и отрывисто затягиваясь.
      - Откуда вам это известно?
      - Только что от Жакмеля приходил посланец. Кстати за вами по-прежнему следят?
      От дворца за ним неотступно следовала машина макутов.
      - Да.
      - Сколько их?
      - Двое или трое.
      Американец погасил сигарильо и машинально погладил Библию, лежащую рядом с пепельницей.
      - У вас два выхода, - сказал он. - Первый - ответить на ультиматум Жакмеля, приняв необходимые меры предосторожности. Второй - постараться ускользнуть отсюда с помощью моих знакомых контрабандистов. Вместе со мной.
      Малко подскочил.
      - Вместе с вами?
      Джон Райли устало улыбнулся.
      - Да. Я узнал, что в любом случае меня вышлют. В частности, из-за вас. Тогда лучше уйти с пользой.
      Малко недолго колебался. Любой агент ЦРУ ухватился бы за предложение Джона Райли. Но оставалась Симона Энш.
      Несмотря на жестокость выбранного Малко мира, он не мог оставить человека, зная, что ему грозит смерть.
      Он снова ощутил горячее тело Симоны.
      - Я пойду к, Габриелю Жакмелю, - сказал он.
      - Мы пойдем, - сказал Джон Райли.
      - Почему "мы"? Вы-то здесь ни при чем.
      Американец пожал плечами.
      - Я не отпущу вас одного в этот гадюшник, не хочу получать куски вашего тела...
      Очаровательная деликатность.
      Малко пришла в голову другая идея:
      - Жакмель - хищный зверь. Единственное, что можно попробовать, - это отправиться к нему вместе с макутами Амур Мирбале и постараться ликвидировать его раньше, чем он ее ликвидирует.
      Джон Райли поднял глаза к небу.
      - И тогда ОНА разрежет вас на куски... Не думайте, что она забыла свою мать... Я пользуюсь у Жакмеля некоторым авторитетом. Когда его ранили, я прятал его на нашей станции в Артибоните. Думаю, он не забыл этого. И потом, я духовное лицо, а все гаитяне суеверны.
      - Мне не хотелось бы, чтобы вы рисковали...
      Джон Райли снисходительно покачал головой.
      - Было ошибкой отправлять вас на Гаити. Вам не хватает жестокости... Гаитяне непредсказуемы, как акулы, и всегда безжалостны.
      Он посмотрел на часы.
      - Пора отправляться.
      - А макуты?
      Не отвечая, Джон Райли достал из стола сверток, обернутый вощеной бумагой, развернул его, и на свет появился блестящий от смазки автомат "томпсон" с заряженный магазином.
      Видя изумление Малко, Джон Райли улыбнулся краешком рта.
      - Бог простит меня, - сказал он. - Подождите меня здесь.
      Пастор вышел из комнаты. Малко бросился к окну: два тонтон-макута дремали в стареньком "форде". Сзади к машине подошел Джон Райли.
      Подойдя к задней двери, он прижал к бедру автомат и открыл огонь. От пуль тела обоих гаитян задергались. В долю секунды голова одного превратилась в красный шар. Просунув автомат в открытое стекло, Джон Райли в упор расстрелял второго макута.
      Малко выбежал во двор. Лицо Джона Райли было невозмутимым.
      - Нужно торопиться, - сказал он. - Через час на наши поиски бросятся все тонтон-макуты Порт-о-Пренса.
      Пастор быстро бросил старый автомат в чемодан, уже наполовину заполненный магазинами.
      "Тойота" пастора стояла во дворе. Сев в нее, Малко заметил на полу "винчестер 30/30".
      Этим можно было обратить в истинную веру неверующих...
      Джон Райли сел за руль, и они поехали по ухабистой тропинке, прежде чем попали на дорогу Карефур.
      Малко следил за узкой извилистой дорогой, петлявшей между морем и склоном горы. Они объехали город немыслимыми тропами, затем попали на дорогу к Кап-Гаитьен, уже после военных постов. Движение было небольшим, исключая старые, тяжело идущие от перегрузки грузовики.
      Внезапно машину охватил смрад: такой запах бывает рядом с некоторыми нефтехимическими заводами. Только хуже. Джон Райли свернул направо, на тропу, уходящую в гору. Запах усилился.
      - Скоро приедем, - объяснил Джон Райли.
      - Что это за запах?
      Пастор хихикнул:
      - Здесь это называют вонючими источниками... Это выбросы серы. Здесь полно болот. Над этим местом властвуют злые духи. С наступлением темноты сюда никто не приходит. Даже макуты: они, как и все другие, верят в Вуду.
      - Но Жакмель тоже верит, - заметил Малко.
      - Правильно, - сказал Джон Райли. - Но, чтобы находиться здесь, он велел умгану сделать фильтр.
      Они подъехали к ближним домам деревушки. Американец остановился под большим деревом, запер "тойоту" и взял чемодан с автоматом. Без очков он был скорее похож на коммандо, чем на служителя баптистской церкви.
      Кругом не было ни души. Малко вытер лоб, покрытый потом. Его сердце учащенно билось. В нескольких километрах отсюда Амур Мирбале наверняка обнаружила уже трупы двух своих тонтон-макутов. Такое оскорбление простить было нельзя. Скоро он встретит человека, который накануне пытался убить его...
      Они подошли к сараю, стоящему поодаль. Райли тихо сказал:
      - Мы пришли. Доверьтесь мне, что бы ни произошло.
      Он сначала постучал два раза, затем еще три в деревянную дверь. Дверь сразу распахнулась, и на пороге появилась странная фигура: остроконечный капюшон и длинное белое одеяние, как у члена ку-клукс-клана, скрывали человека высокого роста. На капюшоне было два выреза для глаз.
      Джон Райли тихо поговорил с человеком, и тот распахнул дверь. Малко, в напряжении, вошел первым. Сначала он увидел в темноте только белую массу. Пол был земляной. Три свечки на столе еле освещали помещение.
      Он насчитал с десяток фигур, похожих на того человека, который открыл им дверь. У некоторых "призраков" были винтовки. Выпуклости под белыми одеждами указывали на более мелкое оружие.
      - Что это за маскарад? - спросил Малко.
      Американец даже не улыбнулся и ответил по-английски:
      - Это - Оболо. Это тоже ритуал Вуду. Так называют умганов, которые иногда собираются, чтобы предсказать судьбу, загипнотизировать на расстоянии. Ни один здравомыслящий гаитянин не осмелится приподнять покрывало на лице...
      Малко не успел задать следующего вопроса. Одна из белых теней медленно приблизилась к нему. Приказ прозвучал по-французски:
      - Разоружите его.
      Голос принадлежал Габриелю Жакмелю. Два других "призрака" подошли к Малко, обыскали его и взяли сверхплоский пистолет. Американец сел на землю. Чемодан стоял перед ним. Он нарушил тишину:
      - Габриель, - сказал он по-французски, - вот мой друг Малко. Поговори с ним.
      Он выделил слово "друг". Несмотря на спокойный голос, Малко почувствовал, что он настороже, готов отразить любую неожиданность.
      - Почему вы пытались выдать меня Амур Мирбале? - сурово спросил Габриель Жакмель. - А ведь я верил вам.
      - Это неправда, - ответил Малко, пытаясь сохранить спокойствие. - Я только хотел, чтобы вы помогли мне уехать с Гаити.
      Белая фигура едва пошевелилась. Под одеждой Малко различил выпуклость, образуемую оружием большого калибра. Если ему внезапно придет в голову убить его, Джон, даже с автоматом, не успеет вмешаться.
      - Где Симона Энш?
      Несколько секунд Габриель Жакмель колебался, затем показал на белые силуэты.
      - Она здесь.
      - Да, я здесь, - сдавленно сказала молодая женщина.
      - Вот голова Франсуа Дювалье, - мягко сказал Габриель Жакмель. - Я поклялся моим людям, что голова того, кто предаст меня, будет лежать в мешке вместе с головой Папы Дока.
      - Я не предавал вас, - повторил Малко.
      Габриель Жакмель слегка пожал плечами:
      - Тем хуже для вас. Я вам не верю. Вы прибыли на Гаити, чтобы поставить мне ловушку. Вместе с Амур Мирбале.
      Его рука скользнула под белое одеяние, и он вынул новенькое мачете, которое передал стоящему за ним человеку, приказав по-креольски:
      - Отруби ему голову.
      Как в кошмаре, Малко услышал спокойный голос Джона Райли:
      - Габриель, я твой друг. Если я кое-что скажу, ты мне поверишь?
      Пастор казался по-прежнему спокойным, но чемодан был открыт.
      Белый капюшон скрывал выражение лица Жакмеля, который повернулся к Джону Райли.
      - Говори.
      - Я хочу предложить тебе что-то, Габриель.
      Левой рукой гаитянин непрестанно играл с пулей 45 калибра. Как будто он и не видел автомата.
      - Я скоро выслушаю тебя.
      Одним мановением руки он мог перерезать горло Малко, чья жизнь зависела от спокойного голоса Джона Райли, который не спускал глаз с мачете. Малко подумал, что кровопролитие неизбежно.
      Но Джон Райли, спокойно поднявшись, встал между ним и гаитянином. Без оружия.
      - Нет, ты выслушаешь меня сейчас, - сказал он, не повышая голоса. Когда-то я спас тебе жизнь. Сегодня я предлагаю тебе сделку. Если ты пощадишь этого человека, мой друг поможет тебе в исполнении твоей мечты. Я гарантирую тебе это.
      Огонек интереса зажегся в глазах Габриеля Жакмеля. Малко заметил, что он уже не так крепко сжимал рукоять мачете. Резким жестом он снял капюшон.
      - Каков твой план? - нехотя спросил повстанец.
      Малко сразу понял, что Джон Райли нащупал слабинку. Пришло время изложить план "Вон-Вон", каким его задумали в кабинетах ЦРУ в Лэнгли.
      - Вы должна будете захватить на короткое время Радио-Метрополь, объяснил он. - Это радио слушают чаще других. Вы выступите и скажете, что вы уже в Порт-о-Пренсе, а эмигранты высадились на Кап-Аитьен, и что вы убьете всех американцев, живущих на Гаити...
      - Убить американцев? Но это же неправда! Габриель Жакмель явно был озадачен. Малко холодно улыбнулся.
      - Конечно, нет, это неправда. Но это позволит высадить здесь два батальона морских пехотинцев для "защиты" американцев. Эти части находятся в ожидании между Гаити и Кубой: они смогут появиться здесь через полчаса, нейтрализуют войска Дювалье и обеспечат высадку эмигрантов в Порт-о-Пренсе. А дювальеристы будут ждать их на другом краю страны. После вас выступит Симона Энш. Она подтвердит, что эмигранты поддерживают вас.
      Малко замолчал. Габриель Жакмель недоверчиво смотрел на него, но в его взгляде читалась и алчность.
      - Это правда? - спросил он.
      - Правда.
      - А она?
      - Спросите ее сами.
      Габриель Жакмель отдал приказ по-креольски. Сразу же два привидения подняли Симону Энш, одним ударом мачете разрезав белое платье, скрывавшее ее, и вывели молодую женщину в центр.
      Рядом с гематомой от удара Жюльена Лало у молодой женщины был большой кровоподтек рядом с глазом. Она была бледна и спокойна. Она бросила на Малко взгляд, полный обожания, затем повернулась к Габриелю Жакмелю.
      - Вы согласны с этим планом? - спросил он.
      - Да.
      Это было единственное, что она сказала. Габриель Жакмель нахмурился.
      - Как вы предупредите их?
      - Нелегальная передача по радио послужит детонатором, - объяснил Малко. - Операция начнется только после ваших выступлений, вашего и Симоны Энш. Затем, меньше чем за три часа, корабли подойдут к гаитянскому побережью: уже десять дней они курсируют между Кубой и Гаити.
      Гаитянин колебался, явно раздираемый страстями. Но то, что предлагал Малко, было мечтой всей его жизни, потрясающим реваншем. Он уже подсчитывал, сколько времени ему понадобится, чтобы избавиться от союзников.
      - Я согласен, - сказал он.
      Напряжение разом спало.
      Малко подумал о Берте Марнее, который уже не примет участия во всеобщем веселье... Удалось не только спастись самому и спасти Симону Энш, но и операцию "Вон-Вон" чудом удалось вернуть в нормальное русло.
      Глава 18
      Микроавтобус "фольксваген" с надписью "Госпиталь зеленого дивана" остановился во втором ряду перед зданием Радио-Метрополь. Группа гаитян, сидевших на стуле посередине тротуара, не обратила на него никакого внимания.
      Задние двери автобуса открылись, и оттуда появились четверо мужчин и одна женщина. Все были в черных очках, а двое несли маленькие чемоданчики.
      Пять человек быстро вошли в дверь, ведущую на Радио-Метрополь. Микроавтобус сразу тронулся и припарковался справа, чуть подальше, после перекрестка. Было четыре часа дня, и Порт-о-Пренс дремал. Во всяком случае, здание Радио-Метрополь никогда не охранялось.
      Да и кому могло прийти в голову, что Габриель "Жакмель, враг режима №1, загнанный макутами, осмелится, появиться в самом центре города, да еще и среди бела дня.
      Малко увидел узкую лестницу, на которой с трудом могли разойтись два человека, ведущую на второй этаж здания, где над аптекой и базаром располагалось Радио-Метрополь. Больше этажей не было.
      Симона Энш устремилась по крутым ступенькам за Малко, за ней следовал Габриель Жакмель, за ним - его любимый телохранитель, Тома. В своем пуленепробиваемом жилете негр выглядел еще более внушительно. На ходу он открыл чемодан и достал оттуда винтовку МР-44.
      В пляжной сумке Тома был автомат "томпсон" и дюжина гранат. У Люка, следовавшего за ним, было такое же оружие.
      С верха лестницы они могли противостоять всей гаитянской армии, но это не потребуется: за полчаса все будет сделано.
      Малко вошел в маленький пустой холл, где на стенах висели фотографии с конкурса красоты. Через громкоговоритель напрямую шла программа станции.
      Слева находился застекленный кабинет. Тома остался на лестнице, а Жакмель, обогнав Малко, вошел в этот кабинет. Как объяснили Малко, из этого кабинета, управляли двумя студиями, дискотекой, здесь же сидел главный редактор. В этот час передача велась из студии, находившейся в глубине, справа от коридора, расположенного рядом с кабинетом.
      Через стекло Малко увидел девушку с длинным носом, встающую при виде автомата Жакмеля. Обезумевшие глаза были широко распахнуты, от ужаса она онемела. Схватив ее за руку, Люк вытащил ее в маленький холл, к двери, которую он открыл ударом ноги.
      Этот закуток служил раздевалкой и гардеробом работников станции. Сидевшая за маленьким столиком Массилия, служанка, гладила смокинг. Увидев автомат, она от ужаса упала в обморок.
      Подняв руки, из кабинета с надписью "Главный редактор" вышел высокий метис с седыми вьющимися волосами. Сзади его подталкивал винтовкой Габриель Жакмель. Метиса перехватил Люк. Малко и Симона смотрели, не вмешиваясь. За несколько минут Жакмель собрал в закутке шестерых мужчин и трех женщин весь персонал Радио-Метрополь, кроме техника и ведущего программы.
      Трубки всех телефонов были сняты. Габриель Жакмель победно посмотрел на Малко. Операция заняла меньше пяти минут.
      Вдруг на лестнице послышались шаги. Тома поднял автомат. Появились две девушки. Они едва успели вскрикнуть, как Тома затолкал их в раздевалку, где и так было полно народу, поэтому вновь прибывших приткнули к автомату пепси-колы.
      - Если еще кто-нибудь появится, делай с ними то же самое, - приказал Жакмель.
      Из-за переборки девушек не было видно. Тома вернулся на свой пост.
      Жакмель, Малко и Симона углубились в коридор. Начиналась настоящая операция.
      Абелен, охранник станции Радио-Метрополь, отдыхал на кушетке в своем помещении, когда в дверь постучали.
      Он колебался, открывать или нет. Это мог быть только его кузен, пришедший с просьбой одолжить ему несколько гурдов, чтобы поставить их на петушиные бои. Никто никогда не проверял передатчик и антенну, запертые в металлической ограде. Надо сказать, что местоположение станции, равноудаленной от бидонвиля Ла Салин и тюрьмы Форт-Диманш, на пустыре, почему-то называемом администрацией парком, было не слишком привлекательным.
      Стук в дверь возобновился. Может быть, внезапная проверка? Абелен зевнул, встал и открыл дверь. Удар резко открытой металлической двери отбросил его на середину комнаты. Когда он поднялся, то получил по голове удар рукоятью кольта, от чего образовалась рана в десять сантиметров. Он успел увидеть трех негров и потерял сознание. Вместо того, чтобы прикончить его, двое из нападавших бросили его на кушетку: Габриель Жакмель приказал быть повежливее.
      Нападавшие быстро привели в боевое положение старый пулемет "шпандау МГ-30" у единственного окна, взяв под обстрел дорогу к Форт-Диманшу.
      Один из них, зачарованный циферблатами, обошел оба передатчика. Абсолютно безграмотного, его распирало от гордости, что он контролирует радиостанцию. Другой уселся перед контрольным громкоговорителем, чтобы следить за событиями. В двухстах метрах отсюда над ними, казалось, насмехалось знамя над Форт-Диманшем. Третий начал вставлять в передатчики динамитные заряды.
      Габриель Жакмель взялся за ручку двери рабочей студии. В другой руке он держал винтовку. Симона и Малко обменялись тревожными взглядами. Если дверь заперта изнутри, могут возникнуть осложнения.
      Малко вытащил свой пистолет. Жакмель повернул ручку.
      Дверь открылась без труда. Техник - парень с курчавыми волосами повернулся и приложил палец к губам. Затем он заметил автомат, но его реакция запоздала. Вырвав его из кресла, Жакмель толкнул его в коридор, а Малко направил на него сверхплоский пистолет.
      - Идите туда, к остальным, - приказал он. - Мы не причиним вам вреда.
      С другого конца коридора на него наставил автомат Люк. Отупевший от неожиданности, техник повиновался.
      Кабина техника выходила прямо на крохотную студию. Через стекло была видна со спины девушка, пританцовывавшая под музыку, транслируемую по радио. Она была ведущей этой программы.
      Габриель Жакмель открыл дверь, схватил ее за руку и вытащил из студии. Вскрикнув, она пыталась отбиться. Малко узнал ее: эту девушку он видел у Амур Мирбале. Тогда на ней было длинное цыганское платье, шарф удерживал волосы. Жакмель ткнул ее стволом винтовки в живот. Она прекратила вырываться, на ее лице застыло выражение ужаса и отвращения.
      До конца пластинки оставалось около минуты. Жакмель толкнул девушку к Малко.
      - Быстро отведите ее туда же.
      - Да, и проследите, чтобы им не причинили вреда, - добавила Симона.
      Малко толкнул девушку перед собой, в то время как Жакмель усаживался перед микрофонам.
      Через несколько секунд начнется операция "Вон-Вон". Услышав эту передачу, корабли, курсировавшие в Антильском море между Кубой и Гаити с того дня, как Малко покинул США, возьмут курс на Порт-о-Пренс. Учитывая мощность передатчиков Радио-Метрополь, все приемники Караибов поймают это выступление, в том числе и угрозы в адрес американцев.
      Алиби было превосходным. Никто не будет виновен, если несколько случайных снарядов разрушат казармы Десалин и Дворец.
      Человеку свойственно ошибаться...
      Малко подумал о Джоне Райли. Лишь бы Райли смог добраться до дома Фрэнка Джилпатрика и предупредить его. Посол был в Нью-Йорке, и в субботу вечером посольство было закрыто.
      Девушка, которую он держал за руку, прижалась к нему и прошептала:
      - Вы не убьете меня?
      Ее выпуклые глаза были полны животного ужаса.
      - Я даже не изнасилую вас, - уточнил Малко.
      Ему претило держать молодую женщину под пистолетом. Приличный человек не может этим гордиться.
      Уже несколько минут Габриель Жакмель вещал по-креольски в микрофон. Он так торопился, что временами заикался. Левой рукой он сжимал микрофон, как бы желая задушить его, в правой была винтовка. Его лоб был покрыт потом. Он как будто хотел расплатиться за два года изгнания и страха.
      Справа от него стояла Симона Энш. Ее загорелые голые ноги были на уровне лица негра. Она подошла еще ближе. В такой незабываемый день она надушилась и накрасилась, как на танцы. Когда гаитянин поднял глаза, она чувственно и жарко улыбнулась, выдержав взгляд Габриеля Жакмеля. То, что он прочитал в ее глазах, возбудило в нем желание послать гаитянскую революцию подальше. Горячая и восхитительная волна поднялась у него в животе, в висках застучало.
      Ноздри его плоского носа раздулись, перед глазами поплыла пелена. Он не понимал, что говорит. Он подумал, что женщины любят победителей. Ему уже представились длинные ноги, обнимающие его, горячее гибкое тело открывалось ему.
      Прижав МР-44 ногой, Габриель Жакмель освободил правую руку и положил ее на ногу Симоны. Его пальцы поползли вверх, проникли под платье. Молодая женщина не сопротивлялась. Нежно улыбаясь, она нагнулась и взяла стоящий между ними автомат, чтобы Жакмелю было удобнее ласкать ее.
      Опьяненный страстью, Габриель Жакмель позволил ей сделать это. Затем все произошло так быстро, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять. С быстротой гремучей змеи Симона отскочила к двери, прижав к бедру оружие. Ее палец был на курке. Левой рукой она заперла дверь.
      Нежность на ее лице сменилась неописуемой ненавистью. Она тяжело дышала. Жакмель встал, забыв о включенном микрофоне. Он понял, что сейчас умрет, и никакое увещевание не сможет остановить этот сгусток ненависти, стоящий перед ним. Симона Энш смотрела на него с ужасающей холодностью. Наконец она добилась своего!
      Пришлось долго ждать, пока Жакмель ослабит бдительность.
      - Ты думаешь, я просто выстрелю тебе в голову, - нежно сказала она. Это было бы слишком хорошо для тебя...
      Выругавшись по-креольски, она перевела предохранитель в положение стрельбы одиночными выстрелами.
      Малко показалось, что он ослышался. Из стоящего в холле маленького громкоговорителя страшно четко раздалась фраза, произнесенная Симоной. Люди Жакмеля, Люк и Тома, не пошевелились: они были неграмотны и понимали только креольский язык. Малко бросился в коридор.
      Он отчаянно ломился в дверь студии: закрыто. Сквозь стекло он увидел стоящих лицом друг к другу Симону и Жакмеля. Поймав его взгляд, молодая женщина грустно улыбнулась ему. Он закричал:
      - Откройте!
      Если она убьет Жакмеля, операция "Вон-Вон" будет окончательно погублена.
      Он видел тяжелый автомат, наставленный на Жакмеля. Малко мог и сам выстрелить сквозь стекло и убить молодую женщину. Но зачем? Для того, чтобы корабли, задействованные в операции "Вон-Вон", взяли курс на Порт-о-Пренс, нужно было, чтобы в микрофон говорили они оба - и Жакмель, и Симона Энш.
      Звукоизоляция в студии донесла глухой выстрел из автомата. Малко в ужасе увидел, как Жакмель согнулся и поднес руки к животу.
      Первая пуля попала Жакмелю в низ живота. От нечеловеческой боли он скорчился и закричал.
      Симона Энш холодно следила за ним. Три года она мечтала об этой минуте. У ее ног Жакмель превратился в стонущую кучку, он пытался руками остановить кровь, немного передвинулся, но боль была такой острой, что он по-звериному закричал. В его глазах Симона увидела смерть.
      Опустив ствол автомата, она выстрелила ему в живот второй раз, прямо над поясом. От запаха пороха у нее защипало в глазах, но ее рука не дрожала. Она хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, чтобы агония Жакмеля длилась до Страшного Суда. Она поймала себя на том, что молится:
      - Боже, сделай так, чтобы он умер не сразу...
      Но обе пули сделали свое дело. Пятно крови увеличивалось. В нечеловеческом усилии Габриель Жакмель попытался встать, но ему показалось, что нижняя часть его тела превратилась в свинец. Он не мог знать, что вторая пуля задела ему позвоночник.
      Он поднял к Симоне глаза, замутненные смертью. Молодая женщина поняла, что ее месть свершилась.
      Через несколько секунд Габриель Жакмель отойдет в мир иной.
      Ствол автомата придвинулся ко лбу Жакмеля, чтобы он увидел вылетающую оттуда смерть. Затем Симона мягко нажала на курок.
      Кровь и мозг, разлетевшись, испачкали всю студию, включая и ее платье. Отброшенное ударом то, что оставалось от головы Габриеля Жакмеля, лежало на полу. Мышцы его расслабились, и ужасный запах окутал студию. Симона Энш бросила тяжелый автомат. Она чувствовала себя уставшей и опустошенной. И счастливой. Все для нее было ясно. Операция "Вон-Вон" сорвалась по ее вине. Как и все те, кто слушал радио, радисты флота вторжения присутствовали при убийстве Габриеля Жакмеля в прямой трансляции.
      Она машинально вытерла платком остатки мозга и открыла дверь.
      От ее безумного взгляда Малко чуть не отступил. Она протягивала ему платок в чем-то сером.
      - Посмотрите, - прошептала она отсутствующе, - хорошенько посмотрите. Это - мозг этого чудовища.
      Глава 19
      От глухого далекого взрыва задрожали стекла. Грубо возвращенный к реальности, Малко потряс Симону Энш: взорвался передатчик Радио-Метрополь. Люди Габриеля Жакмеля выполнили приказ своего начальника.
      Люк и Тома продолжали следить за заложниками. Те, почти все понимающие французский, были еще больше напуганы. Потерпеть неудачу, когда цель была так близка! Симона Энш отомстила за свое страшное унижение, но операция "Вон-Вон" умерла. ЦРУ явно не везло при высадках на Караибах...
      - Нужно уходить, - сказал Малко. - И быстро.
      Через несколько минут тонтон-макуты Амур Мирбале будут здесь, не говоря уже о солдатах... Симона Энш вцепилась в него:
      - Извините меня. Но Габриель был хуже, чем все Дювалье вместе взятые.
      Встревоженный Люк повернулся к ним; его автомат по-прежнему был нацелен на пленников.
      - Скажите им, что все идет нормально, - шепнул Малко, - они могут уходить, а Жакмель нагонит их через минуту. Пусть ждут в "фольксвагене".
      Симона обратилась к обоим мужчинам по-креольски. Они сразу же исчезли на узкой лестнице.
      Запуганные пленники Радио-Метрополь не шелохнулись.
      Симона и Малко выждали несколько секунд, прежде чем спуститься. Улица Паве была такой же спокойной, как и при их приезде. Симона повернулась к Малко, в глазах у нее стояли слезы.
      - Прощайте. Я причинила вам неприятности. Если я выживу, никогда не забуду вас. Благодаря вам, я смогла отомстить Габриелю Жакмелю. Желаю вам удачи.
      Прежде чем он успел удержать ее, она убежала к бульвару Жан-Жак Десалин. Малко колебался, бежать ли за ней, и позвал ее:
      - Симона, Симона!
      Молодая женщина обернулась и помахала рукой. Так, бывает, весело прощаются друзья. А затем она исчезла, слившись с толпой под аркадами.
      Теперь для Малко каждая секунда была опасной. Он огляделся: такси нигде не было. Дом Франка Джилпатрика находился более чем в двух милях, пешком он не сможет дойти. Вдруг он заметил на другой стороне улицы, на бензозаправочной станции, машину, в которую заливали бензин. Он перебежал улицу.
      Увидев его пистолет, шофер старенького "шевроле" вышел из машины, серый от страха. Не вдаваясь в объяснения, Малко сел за руль, включил зажигание и рванул с места так быстро, как позволял кашляющий мотор.
      Свинцовое небо, казалось, придавило Порт-о-Пренс. Через сто метров он был вынужден притормозить: три потных полуголых гаитянина толкали тележку с длинными оглоблями - такие встречаются на Килиманджаро. Когда ему удалось обогнуть их, они безразлично взглянули на него. Для них лошадиная тяга еще не кончалась.
      Прибавив газа, Малко доехал до дороги Карефур, ожидая каждую секунду увидеть в зеркале машину макутов. Всюду были видны гаитяне, собравшиеся в группы: они что-то обсуждали со встревоженным видом. Военный джип на полной скорости пересек дорогу перед Малко. Во Дворце, наверное, поднята боевая тревога. Но на дороге Карефур движение было по-прежнему интенсивным.
      Малко понял, что он потеет так же, как и три гаитянина, тащившие тележку.
      Его шансы выжить на Гаити зависели от следующих минут.
      - Какой бардак, нет, ну что за бардак!
      Суровый и изнуренный Фрэнк Джилпатрик ходил по гостиной. Малко еще не успел восстановить сердцебиение. Джон Райли казался, как всегда, спокойным.
      - Фрэнк, - сказал он, - мы не можем здесь оставаться. Дайте нам ключи от посольства. С минуты на минуту сюда могут заявиться макуты... После этого случая на радио они могут приписать наше исчезновение Жакмелю...
      Фрэнк Джилпатрик резко остановился.
      - Ключи от посольства... - произнес он сдавленным голосом. - Но это невозможно. Посла нет на месте...
      - Это возможно, - мягко сказал Джон Райли, - они в правом кармане ваших брюк.
      Как по волшебству, в его руке очутился автоматический пистолет "радом".
      Фрэнк Джилпатрик недоверчиво раскрыл глаза. Палец Джона Райли лежал на курке.
      - Вы что, с ума сошли?
      - Может быть, вы предпочитаете поехать с нами, - предложил пастор. - В этом случае по дороге нас ожидает меньше приключений.
      Поскольку Фрэнк молчал, Джон Райли подошел к нему, сунул руку в его карман, вытащил оттуда связку ключей и положил к себе в карман.
      - До свидания, Фрэнк, - сказал он. - До встречи в понедельник, в посольстве.
      Малко стоял уже у дверей. Они перебежали через сад. Когда они садились в машину, начался дождь. Перед Малко, который вел машину, выросла плотная стена дождя. Казалось, гигантские невидимые руки лили воду из ведра. Он нашел на ощупь незаасфальтированную дорогу. Тени голых людей задевали машину, даже не пытаясь укрыться от дождя: за десять секунд человек промокал до нитки, как под душем.
      Джона Райли передернуло, он был не в своей тарелке.