Малко поблагодарил и вернулся в машину.
      - Поехали на кладбище, - сказал он Джонсу.
      Горилла, встревоженный, взглянул на него.
      - Нет, я не спятил, - успокоил его Малко. - Но вы обратили внимание на то, что в этом районе - это единственное место, где есть китайцы, хотя и мертвые? Во всяком случае там должны быть и живые, которые занимаются мертвыми...
      Пять минут спустя они были у ворот. На столбе слева мигала надпись "Открыто до полуночи". Это было типичное калифорнийское кладбище, напоминающее отчасти публичный сад, частное владение, а главным образом приют мошенников. Захоронение здесь стоит от трех до шести тысяч долларов. Платя деньги, можно было выдвигать любые требования, как то: бассейн на могиле, фейерверк в годовщину смерти или точное воспроизведение пирамиды Хеопса. Все продается навечно...
      "Форд" медленно ехал по главной аллее. Огромный Будда из серого камня высотою с шестиэтажный дом простирал свои руки над первыми рядами могил.
      Джонс остановил машину и прочитал надпись на цоколе: речь шла об очень мудром - поскольку он умер миллиардером - Сан-Ят-Лане, основавшем "Сад Тысячи Благодатей". Опустив в щель двадцатипятицентовую монету, можно было прослушать магнитофонную запись с его излюбленными изречениями...
      - Поехали дальше, - сказал Малко.
      Теперь они ехали по аллее Братской Любви, затем по Торжествующей Вере и остановились у Сада Воспоминания. На этом обнесенном оградой участке были воздвигнуты беломраморные мавзолеи. Надпись объясняла, что вход разрешен только владельцам мавзолеев.
      Сад имел форму сердца...
      - Это не кладбище, а золотая мина, - заметил Малко.
      Сейчас они направлялись к центральному зданию. Может быть, именно там находились Лили и ее похитители.
      Они остановились на площади Шепчущих Сосен, напротив входа. В этот момент из двери вышла очаровательная китаянка и направилась к машине. Такое видение на кладбище было по меньшей мере неожиданным. На ней было нечто вроде платья-халата из нейлона, облегающее на бедрах и достаточно прозрачное, чтобы увидеть нижнее белье. Ее волнующая походка ничем не напоминала погребальное шествие.
      - Хэллоу! - начала она.
      При виде белых, ее лицо изменилось.
      - Я сожалею, - сказала она сухим тоном, - но "Сад Тысячи Благодатей" предназначен для посетителей буддистского вероисповедания.
      Малко не стал настаивать.
      - Мы ошиблись, простите нас, - сказал он. Джонс, улыбаясь, добавил:
      - Мы хотели только узнать, какова будет оптовая цена, для нас троих.
      Она испепелила его взглядом и ушла по хрустящему гравию.
      - Если бы мне в гроб положили такую девушку, - изрек Милтон, - то я бы уже с сегодняшнего дня стал делать капиталовложения.
      Когда они выходили из ворот, из-за статуи Будды неожиданно появился китаец, напоминающий отвратительное черное насекомое, который окинул их проницательным взглядом.
      Они молча возвращались в Сан-Франциско. Слишком много совпадений. Лили Хуа исчезла в районе китайского кладбища.
      Даже респектабельная атмосфера "Марка Хопкинса" не смогла развеять удрученность мужчин. Они чувствовали себя виноватыми в исчезновении девушки.
      Гориллы поднялись в бар отеля, а Малко попросил, чтобы ему в номер принесли водки.
      Это кладбище не выходило у него из головы.
      Подобные заведения в Сан-Франциско не были редкостью, странным было то обстоятельство, что Лили исчезла именно в его окрестностях. А китаянка, выбежавшая им навстречу, и так резко выпроводившая их?
      Малко долго стоял у окна. Жизнь - все-таки приятная вещь. Тихий океан был спокоен, высокие современные дома сверкали под солнцем. Красные балки Золотых ворот вырисовывались на фоне гигантской конструкции. Справа странный силуэт "Коит Тауэр" напоминал о том, что Сан-Франциско всегда был городом с сомнительной репутацией, несмотря на свое ангельское имя.
      Пятьдесят лет назад в коридорах "Марка Хопкинса" раздавались выстрелы, когда мужчины не могли поделить женщину, а в его подвалах были притоны.
      Зазвонил телефон. Малко снял трубку.
      Сначала было молчание, затем потрескивание и вдруг голос Лили Хуа, запыхавшийся, напуганный, но вполне узнаваемый.
      - Малко?
      - Да.
      - Я не могу долго говорить. Меня держат в плену. Помоги мне. Сегодня вечером один человек придет в бар отеля "Фермон", на самом верху. Приходи туда в восемь часов. Он проводит тебя. Умоляю...
      - Но...
      Связь оборвалась. Малко тотчас же набрал коммутатор и спросил, откуда ему звонили.
      - Невозможно определить, - ответила телефонистка. - Звонили из городского телефона-автомата.
      Малко налил стакан водки. Он был переполнен радостью жизни, так как Лили была жива. Его враги используют ее, чтобы заманить Малко в западню. Нужно сломать их план и вернуть Лили живой. Он улыбнулся. Это будет счастливый миг. Решительно, он был романтиком, несмотря ни на что.
      Одна вещь вызывала сомнение в этом рандеву и напоминала ловушку: место. Отель "Фермон", конкурирующий с "Марком Хопкинсом", был расположен на другой стороне Калифорния-стрит. На последнем этаже находился роскошный бар, самый высокий в городе. Центральная часть бара, установленная на электрическом плато, медленно вращалась, и клиенты могли любоваться панорамой, сидя на своих местах. Освещение в баре было минимальным, что делало его райским уголком для любовных свиданий.
      Но не для убийства.
      В бар был только один доступ: на лифте. Если убийца подстерегал Малко в баре, то у него не было шансов уйти.
      Напрасно Малко ломал голову. Он не мог понять, почему ему назначили свидание в месте, которое представляло собой ловушку. Может быть, действительно некто явится на рандеву, чтобы отвести его в другое место?
      Может быть, его попытаются отравить. Это легко сделать, если подменить официантку...
      Он прервал свои размышления и позвонил Джонсу и Брабеку.
      - Есть новости, - сказал Малко.
      Он рассказал гориллам о загадочном телефонном звонке.
      - Вы должны надеть пуленепробиваемый жилет, - посоветовал Джонс.
      Мал ко спрашивал себя, не имеет ли он дело с убийцей, который разрядит свой пистолет в его живот ценой своей жизни. В Азии есть камикадзе.
      К сожалению, он должен пойти на риск. Он взял пистолет, подаренный ему ЦРУ.
      Эта бесшумная игрушка имела утолщение на конце ствола и придавала Малко забавный вид. Однако на бога надейся, но сам не плошай. А у Малко не было никакого желания кончить свои дни в Сан-Франциско, на кладбище "Сад Тысячи Благодатей".
      Он объяснил ситуацию гориллам.
      - Крис поднимется в бар первым и осмотрит зал. Милтон останется внизу и будет наблюдать за лифтом, чтобы не пропустить незамеченными убийц. А дальше сориентируемся на месте.
      Малко быстро переоделся, засунул пистолет за пояс и взглянул в зеркало. Ничего не было заметно.
      Крис и Милтон были уже в холле. Это был час пик, и Калифорния-стрит представляла собой нескончаемый поток автомобилей. Им пришлось ждать минут пять, чтобы перейти улицу. Крис направился к лифту, а Малко и Милтон осмотрели богатый холл, обитый цветным паласом. Невозможно было выявить подозрительную фигуру в этой кишащей и снующей толпе людей в вечерних туалетах. Среди них была одна китаянка, но ей было далеко за пятьдесят.
      Малко пришлось оторвать Милтона Брабека от созерцания красного бьюика "торнадо", выставленного посередине холла, как первый выигрыш в лотерею. Они условились с Джонсом, что тот позвонит им из бара по внутреннему телефону в одну из кабин в холле.
      Когда раздался звонок, Малко сразу снял трубку. Это был Джонс.
      - Ничего подозрительного, но здесь полно полуголых шлюх. Я нахожусь в центре, слева от бара. Отсюда просматривается весь зал. Я вас жду.
      - Отлично. А пока что закройте глаза. Я не хочу, чтобы у вас была замедленная реакция.
      Малко и Милтон направились к лифту. Для этого им нужно было пересечь весь холл, погружаясь до лодыжек в мягкий пушистый палас.
      Сбоку находилась терраса, выходящая на Тэйлор-стрит, практически посещаемая только любовными парами. Пока Малко, смешавшись с толпой, ждал лифт, Милтон обошел террасу. Возле двери он заметил хрупкую китаянку в объятиях китайца в очках. Милтон покрутился вокруг них, но не нашел ничего подозрительного. Они целовались, не обращая ни на кого внимания.
      - Все спокойно, - сообщил он Малко.
      Милтон внимательно всмотрелся в лица людей, ожидающих лифт. Это были добродушные американцы, в основном среднего класса.
      Лифт бара "Фермон" был одной из приманок Сан-Франциско. Его клетка была расположена не внутри здания, а снаружи. Стеклянная кабина напоминала паука, подвешенного к фасаду и освещенного прожекторами. Из лифта открывался феерический вид на залитый иллюминацией город. Подняться на тридцать второй этаж можно было за одну минуту.
      Немного встревоженный, горилла смотрел, как Малко исчезает в лифте. Какое-то мгновение он оставался один, но тотчас же оказался окруженным новой волной прибывших. Чтобы развлечься, он решил поглазеть на целующуюся китайскую парочку. Но она исчезла.
      Одним прыжком он пересек террасу. Повсюду переплетенные пары. Внезапно раздался шум разбитого где-то наверху стекла. Милтон помчался на край террасы и вытянул шею, чтобы разглядеть кабину.
      Она остановилась на полдороге.
      Он хотел понять, откуда шел шум, когда заметил короткую вспышку из дома напротив. Теперь он понимал смысл рандеву в "Фермоне".
      Установив, откуда стреляли, Милтон выбежал с террасы, оказавшись в лабиринте бесконечных коридоров, и, наконец, нашел выход на Калифорния-стрит.
      В своем порыве он чуть было не спустился до Мариэт-стрит, но, резко свернув, выскочил на Мэзон-стрит, в самый центр Чайнатауна. Дом, который он искал, был третьим от угла.
      Милтон увидел небольшой холл, охраняемый портье-китайцем. На втором этаже находился жалкий притон, о чем сообщали фотографии, вывешенные в холле. Милтон сел в лифт, как если бы его неодолимо привлекали прелести камбоджийских танцовщиц. Китаец искусственно улыбался.
      Горилла нажал на кнопку "Терраса" и сунул свой кольт за пояс.
      Двери лифта открылись автоматически. Ослепленный неоновым светом лифта, Милтон в первое мгновение ничего не видел. Терраса была погружена во мрак. Перед ним неожиданно возник силуэт. Затем он увидел оранжевую вспышку, услышал звук выстрела и почувствовал удар молота в живот.
      Падая на цементный пол террасы, он подумал: "Черт, как легко можно быть укокошенным".
      Малко стоял в очереди у входа в лифт. Мужчины были в смокингах, женщины - в длинных платьях. Его соседкой оказалась очаровательная блондинка с шелковистыми волосами, стянутыми шнурком из серебряных нитей, которые так переливались, что могли бы осветить темноту безлунной ночи. На ее груди, позолоченной карибским солнцем, сверкал бриллиант размером со средний циферблат ручных часов. Рядом с ней - ее проклятие и благотворитель, плотный, с тремя подбородками и глазами навыкат, спрятанными за очками. Он смотрел на нее как собака на кость. Малко воспользовался давкой, чтобы приблизиться к девушке. Она взглянула на него и утонула в его золотистых глазах. Затем заморгала и испуганно взглянула на своего спутника. Тот смотрел в спину своего соседа.
      Успокоенная, молодая женщина слабо улыбнулась Малко и не отстранилась, когда он своим бедром прикоснулся к ее бедру.
      Лифт был наполовину пустым. Малко галантно пропустил красивую блондинку и ее кавалера к стеклу. Он оказался зажатым между спиной мужчины спереди и девушкой, увешанной бриллиантами, слева.
      Лифт находился на уровне высоты дома напротив, и сразу открывался вид, захватывающий дух, на залив Сан-Франциско. Малко с грустью подумал, что этот спектакль предназначен для любовных пар. От окна Малко отделяла только блондинка.
      Она припала лицом к стеклу кабины. Вид на залив привел ее в восторг, внезапно она вскрикнула и обернулась к Малко.
      В ту же секунду он заметил круглую розовую дырочку на загорелой коже, там, где проходила граница декольте. Затем она стала опускаться вниз, а глаза ее стали стекленеть.
      Через отверстие в стекле в кабину стала просачиваться струйка свежего воздуха.
      Гигант с тремя подбородками взревел, видя, что Малко держит его спутницу в объятиях. Малко почувствовал, что в его плечо впились пять стальных пальцев. Он собрался объяснить мужчине, в чем дело, но в этот момент гигант снова издал рев и выпустил Малко. На его горле появилась страшная рана. Из разорванной вены хлестала кровь.
      Он схватился за горло обеими руками, но в следующее мгновение повалился назад на людей, стоящих сзади него.
      Соседка Малко стала яростно трясти его, визжа:
      - Убийца, убийца, вы ее убили.
      Люди, стоящие сзади, не понимали, что произошло спереди. Они решили, что кому-то стало плохо. Кто-то кричал:
      - Нажмите на кнопку "тревога".
      Малко с силой оттолкнул труп молодой женщины и крикнул:
      - Не останавливайте лифт!
      Слишком поздно. Кто-то успел нажать на кнопку. Стеклянная клетка остановилась между шестнадцатым и семнадцатым этажами.
      Малко лег на пол. Он увидел вспышку в двухстах метрах, из дома напротив. Одному ему было известно, в кого целились. Теперь он понимал, почему назначили свидание в "Фермоне". Через пять или шесть домов отсюда начинался Чайнатаун. Светящийся челнок представлял идеальную мишень для убийцы, засевшем на крыше противоположного здания. Если лифт не тронется, то Малко обречен на верную смерть. Значит, кто-то его выследил и не сомневается, что он в лифте...
      Не успел Малко лечь, как еще две пули пробили кабину. Толстая дама в муслиновом платье издала пронзительный крик и со стоном повалилась на Малко в конвульсиях.
      Снова послышался звон разбитого стекла. Новые пули изрешетили еще одну пассажирку.
      Малко удалось невероятными усилиями подтянуть к себе труп спутника красивой блондинки. Он закрылся трупами.
      - Я хочу выйти, хочу выйти! - истерично кричала женщина.
      - Ложитесь, - приказал Малко.
      Никто его не слышал. Ополоумевшие люди кричали и визжали. Они будут висеть между небом и землей до тех пор, пока служба безопасности отеля не запустит лифт.
      Пули неотвратимо обстреливали кабину. На ногах оставалось лишь три или четыре человека. Малко лежал на животе под грудой трупов. Время от времени он слышал приглушенные удары пуль, проникающих в их тела. Было по меньшей мере два убийцы, вооруженных пистолетами с глушителями.
      Малко услышал новый крик:
      - Мэгги, Мэгги...
      Пробитая пулями, стеклянная стена лифта рухнула. Малко увидел, как женщина в вечернем платье погрузилась в пустоту, оставив после себя туфлю.
      От ее крика у Малко прошел мороз по коже. Раздался глухой удар: она разбилась о террасу зимнего сада, находившегося в сорока метрах внизу.
      Ее муж обеими руками схватился за живот и стал сползать по стенке лифта. Только Малко оставался невредимым. Какая безобразная бойня! Ловушка действительно была идеальной. На таком расстоянии даже средний стрелок не мог промахнуться. И невозможно обороняться.
      Лифт тронулся и остановился на тридцать втором этаже. Малко не спешил подняться. Убийцы могли ждать этого.
      Дверь открылась. Веселый гвалт выходящих из бара людей сразу смолк.
      Вскрикнула женщина, увидев жуткую картину.
      - Боже, они все мертвы! Несчастный случай.
      - Врача, позовите врача! - кричала женщина.
      Малко не спеша высвободился из-под мертвецов. Он вылез из кабины на четвереньках и поднялся на ноги, держась за стену. Двое мужчин помогали ему. Один из них спросил:
      - Что произошло? Вы ранены?
      Малко покачал головой. Поднялась неописуемая паника. Одна молодая официантка, прибежавшая посмотреть на этот жуткий спектакль, упала в объятия прыщавого студента, который стал пунцовым.
      Бар опустел. Около ста человек сгрудились, чтобы ничего не упустить из зрелища.
      Крис Джонс расталкивал толпу. Его серые жесткие глаза просияли, когда он увидел Малко, стоящего у стены. Расталкивая зевак, он подошел к нему.
      - Вы ранены? - спросил он.
      - Нет, - ответил Малко. - Но есть раненые и убитые.
      Горилла мрачно покачал головой.
      Врач склонился над телами в кабине. Он по очереди переворачивал каждого и осматривал.
      - Двое еще живы, - констатировал он.
      Их положили на носилки, а трупы сложили на красном паласе.
      В этот момент со стороны служебной лестницы показались запыхавшиеся полицейские. Крис Джонс подошел к высокому сержанту в каске, рука которого находилась уже на рукоятке пистолета, и протянул ему удостоверение разведслужбы.
      Паника не стихала. Люди бросились на служебную лестницу, пользуясь случаем уйти, не заплатив. Внизу выла сирена скорой помощи.
      Малко стряхнул с себя пыль и взял Джонса за руку.
      - Где Милтон? Стреляли из дома напротив. Он должен был бы туда подняться с полицейскими.
      Оба подумали об одном и том же. Джонс обратился к сержанту:
      - Дайте мне двух ваших людей.
      Два гиганта в сапогах и касках шли за Малко и Джонсом. Они спустились с тридцать второго этажа, как если бы за ними гналась стая гремучих змей, и сели в патрульную машину. Шофер включил сирену и, мигая фарами, тронулся со скоростью восемьдесят миль в час.
      Спустя тридцать секунд они были возле дома. Никаких следов Милтона. Первыми в холл вошли полицейские с пистолетами в руках. Они наткнулись на китайского портье.
      - Ты видел здесь вооруженных людей? - спросил сержант.
      Китаец в ужасе качал головой.
      - Блокируйте выход, - приказал Малко. - Мы поднимемся наверх.
      Один из полицейских вернулся к машине, чтобы попросить подкрепление по рации. Джонс и Малко были уже в лифте. Малко нажал на кнопку "Терраса". Оба приготовили пистолеты. Когда дверь открылась, первым вышел Джонс, за ним Малко. Все было тихо. Когда глаза привыкли к темноте, они заметили на полу темный силуэт. Джонс уже склонился над телом и ощупывал его.
      - Он жив, - объявил он. - Эй, Милт, проснись.
      В возбуждении он легонько задел голову Милтона. Милтон застонал и поднес руку к животу. Джонс ощупал его живот. Он вынул пистолет Милтона из-за пояса.
      - О, мой живот!
      Встревоженный Джонс зажег спичку и расстегнул сорочку приятеля. На волосатом животе гориллы образовалась огромная гематома, но крови не было.
      Из лифта вышла вооруженная до зубов группа полицейских. С автоматами, ружьями, газовыми гранатами и лампами. Все обступили раненого.
      Джонс внезапно понял, как был ранен Милтон. Он осмотрел его пистолет и обнаружил на металле прямо над спусковой скобой утолщение.
      Пуля попала в оружие и застряла в нем. Милтон же получил сильный удар. Если бы не пистолет, в его позвоночнике была бы дыра величиной с тарелку. Полицейский влил в рот Милтону немного алкоголя, и тот, кашляя, поднялся. Поддерживая Милтона, Малко и Джонс сели в лифт.
      При виде Милтона портье изменился в лице. Он бы упал, если бы не дружеский жест гиганта-сержанта, поддержавшего его дулом пистолета, приставленного к подбородку.
      - Значит, ты никого не видел? - спросил он.
      Он ударил китайца наотмашь по щеке со всей силой своего кулака в кожаной перчатке.
      Китаец проглотил со слюной несколько зубов.
      - Нет, я ничего не заметил.
      Побагровев, сержант приподнял его одной рукой.
      - Сукин сын!..
      В окружении полицейских в холле притона появился испуганный директор, клянясь, что во всем Сан-Франциско нет человека, более почитающего закон, чем он.
      Милтон подошел к китайцу с перекошенным лицом.
      - Если ты не видел мужчин, то, может быть, ты видел двух китаянок, похожих друг на друга как две капли воды?
      Портье чуть не задохнулся от радости.
      - Да, да. Они поднялись полчаса назад. Я подумал, что это новая приманка Золотого Дракона. У них были очень большие сумки.
      - Где они? - завопил Джонс.
      - Но они ушли, - ответил портье, обрадованный, что оказался полезным.
      Джонс едва сдержался, чтобы не пнуть старика в живот. Он сказал сержанту:
      - Нас провели. На всякий случай прихватите этого. За "оскорбление полицейского". Ему это очень подходит. Я подтвержу, что он вас ударил.
      Милтон чувствовал себя лучше. Он стеснялся ехать в клинику, и его посадили в машину, чтобы отвезти в отель.
      Малко был мрачен. Он еще ничего не знал о той гнусной деятельности, которую прикрывали все эти убийства.
      Одно утешение - это то, что дед Лили Хуа сумел, возможно, расшифровать текст, найденный в фальшивой монете. Внезапно ему в голову пришла мысль, что, может быть, охраны, обещанной Ричардом Худом, будет недостаточно. Он постучал в дверь Криса Джонса.
      - Возьмите вашу артиллерию и зубную щетку и следуйте за мной, - сказал Малко.
      - Куда мы идем? - заныл горилла. - Вы считаете, что на сегодня недостаточно эмоций?
      - Вот именно, - ответил Малко. - Вы превращаетесь в санитаров. Понятно?
      Глава 12
      Не было никаких признаков жизни на Телеграф Плэйс, когда Крис Джонс остановил свой "форд" перед домом Лили Хуа. Милтон настоял на своем участии в операции, хотя его не покидало ощущение, что по животу проехал бульдозер.
      Малко вышел из машины в сопровождении двух горилл. Они поднялись по скрипучей лестнице, и Малко постучал.
      Ответа не последовало. Он постучал сильнее. Тишина. Джонс с присущим ему тактом чуть не вышиб дверь. Безуспешно.
      - Надо выбить дверь, - предложил Милтон.
      Джонс собирался уже приступить к действию, когда за дверью послышался легкий шум и тихий голос спросил:
      - Кто там?
      - Это друг Лили, - крикнул Малко. - Мне необходимо с вами поговорить.
      Дверь медленно открылась, и на пороге появился дедушка Лили. Одетый в кимоно с выдернутыми нитками, которое когда-то было желтым, он держался с достоинством. Его глаза превратились в две маленькие черные точки величиной с булавочные головки. Было очевидно, что он напичкан опиумом. Его кожа стала почти прозрачной, настолько он был худым, и кости на его лице все просвечивали. Он стоял, тихо покачивая головой. Малко пришлось втолкнуть его в квартиру.
      - Вы сумели найти ключ к документу, который я вам оставил? - спросил он старика.
      Китаец понемногу приходил в себя.
      - Мне кажется, я на верном пути, - ответил он. - Но такой старый человек, как я, никогда не знает, прав ли он. Сейчас уже очень поздно, чтобы говорить о серьезных вещах.
      Малко призвал на помощь всех своих аристократических предков, чтобы не схватить старика за горло.
      - Меня время вполне устраивает, - сказал он вежливо, но настойчиво.
      Чу покачал головой.
      - Нет, я устал. Я хочу спать. Завтра.
      Он доковылял до своей комнаты, поклонился и улегся на лежанку курильщика. Тяжелый запах опиума поднимался с подноса, стоящего возле лежанки.
      Гориллы стояли с открытыми ртами.
      - Может, поджечь его бородку? - любезно спросил Джонс.
      Рвение было похвальным, но Малко решительно возразил. Это ничего не изменит.
      - Если он отыщет ключ к коду, то за одно это ЦРУ назначит ему пожизненную ренту...
      - Похоже, что ЦРУ это не обойдется слишком дорого, - заметил Джонс. Если об этом узнают...
      - Вот именно, - сказал Малко. - Я поручаю его вам. По крайней мере, до завтра. Если сегодня ночью с ним что-нибудь случится, то вы станете пожизненными стражами маяка на мысе Гаттерас, где стоит туман одиннадцать месяцев в году... Здесь есть еще одна комната, - объяснил он. - Пройдите туда и будьте готовы ко всему. Никто не должен сюда проникнуть. Прежде чем придти сюда, я позвоню вам из отеля Понятно?
      - Понятно, - ответил Джонс.
      Он пошел в комнату, взял стул, поставил его в коридор, сел и положил кольт на пол.
      - Не беспокойтесь, - сказал он Малко.
      Милтон одетый уже спал на кровати Лили Хуа.
      Был час ночи. Малко осторожно спустился по лестнице. Улица была пустынна. Возвращаясь в отель, он сделал крюк, пытаясь найти авеню Ван Несс. У него было мало надежды, что месье Чу еще не обнаружен.
      Малко поставил машину в гараж отеля, поднялся на лифте, вынул пистолет и вставил ключ в дверь.
      Пять минут спустя он был уже в постели, но спал плохо. Он не мог понять механизма "интоксикации" тысяч американцев. Это походило на колдовство. Он подумал, что, может быть, стоило официально поставить кладбище под наблюдение. Но это могло спугнуть противников.
      Когда он проснулся, комната была залита светом. Он позвонил, чтобы ему принесли завтрак. Позавтракав, надел легкий костюм из альпака. День будет жарким. Он выбрал карманный платок и галстук голубого цвета, надел черные очки и позвонил Джонсу.
      - Наконец, - сказал горилла. - Приезжайте скорее.
      - В чем дело? - спросил Малко, обеспокоенный.
      - Да в общем ничего особенного, - ответил Джонс сдержанно. - Вот только ваш протеже... Вы уверены, что не можете без него жить?
      - Так же, как без замка, - ответил Малко. - Я еду.
      Он повесил трубку и спустился в холл. На первый взгляд ничего подозрительного. Он был уверен, что отель находится под наблюдением. Вместо того, чтобы сесть в машину или взять такси во дворе, он пошел пешком, свернул направо и побежал по улице, примыкающей к отелю, очень крутой даже для Сан-Франциско. Улица была с односторонним движением, машины с трудом поднимались даже на первой скорости. Малко продолжал быстро спускаться вниз по улице. Добежав до ее конца, он обернулся: его никто не преследовал. Подъехало такси, Малко сделал знак шоферу и сел в машину. Шесть минут спустя он был на Телеграф Плэйс. Шофер объяснил ему, что если в Сан-Франциско самые дорогие такси, то это потому, что им приходится слишком много преодолевать подъемов. Затем протянул Малко журнал и адрес заведения, где на официантках были только бюстгальтеры. Когда полиция устраивала десант, они все просто садились...
      Малко поднялся по лестнице бегом. Джонс, видимо, заметил его в окно, так как открыл дверь до звонка.
      В коридоре Малко ждал неожиданный спектакль: Чу лежал на животе на полу, а Милтон спокойно сидел у него на спине.
      - Вы с ума сошли, - сказал Малко.
      Милтон мрачно взглянул на него.
      - Он пытался укусить меня. А перед этим хотел выпрыгнуть в окно. Невозможно было предположить, что у него столько сил. Вы нам сказали, чтобы мы никого не впускали, но не было речи о том, что он захочет выйти...
      Горилла осторожно поднялся, вслед за ним встал на ноги китаец. Не взглянув на Милтона, он поприветствовал Малко и нетвердым голосом сказал:
      - Эти люди сказали мне, что я не имею права выйти из дома. Я не понимаю...
      - Это не совсем так, - ответил Малко. - Я хотел обеспечить вашу безопасность, а эти парни немного перестарались. Не сердитесь на них. Я хочу узнать ваше мнение о том документе, который я вам доверил.
      Китаец лукаво улыбнулся и жестом пригласил Малко пройти в комнату. Малко хотелось зажать нос: в комнате стояла удушающая атмосфера от смеси опиума и грязи, к которым примешивалось еще что-то неопределенное, присущее Дальнему Востоку. Малко сел на край разбитого кресла, а китаец за письменный стол. Он посмотрел на Малко и спокойно сказал:
      - Я решил не давать вам перевода этого документа.
      Малко с трудом сдержал себя.
      - Чего вы боитесь? - спросил он невозмутимо.
      Старик молчал.
      - Я слишком стар, чтобы бояться чего бы то ни было, - вздохнул он. Но это вы боитесь за меня, доверив мне этот документ и оставив ваших людей сторожить меня... И я знаю, что меня не пощадят те, чей секрет я вам выдам.
      - Но мы обеспечим вашу безопасность, - пообещал Малко.
      Старик покачал головой.
      - Только пока я работаю над документом.
      Малко был поражен таким откровенным цинизмом. Он мягко добавил:
      - Но даже если допустить, что эти люди выйдут на вас, они подумают, что вы уже все сказали, и тогда...
      Снова качание головой и разрывающий душу вздох.
      - Возможно, - допустил Чу. - Но истина неподражаема.
      - Пять тысяч долларов - это крупная сумма, - сказал Малко великодушно.
      - Да, - согласился китаец. - Но будет ли у меня время воспользоваться ими? Какой-то замкнутый круг.
      - В конце концов, к чему вы клоните? - спросил Малко несколько раздраженно. - Со своей стороны я сделаю все возможное... до передачи вам этой суммы.
      Чу кашлянул.
      - Я не сомневаюсь в вашей честности. Но я уверен, что эти деньги понадобятся мне только на покупку комфортабельного гроба. Это, конечно, приятно, но прежде чем умереть, мне хотелось бы немного себя побаловать, так как моя бедность обрекла меня на ряд лишений.
      - Что вы хотите? - спросил Малко, удивленный.
      Старик долго молчал, затем робко сказал:
      - Лакированную утку, как ее готовят в Китае, в Сычуане.
      - Простите?
      Джон и Милтон, пораженные, переглянулись. Китайцу предлагают пять тысяч долларов, а он вместо этого просит утку.
      - Да, - сказал китаец, потирая руки. - Прежде чем расстаться, мне хотелось бы полакомиться этим блюдом, которое я больше всего люблю. После этого я примусь за перевод.
      Малко расслабился.
      - Что может быть проще. Я отведу вас в лучший китайский ресторан Сан-Франциско и...
      Старик покачал головой.
      - Нет.
      - Почему?
      - Есть только одно место, где умеют готовить это блюдо. У Вон-Чана. Я хочу заказать утку там и съесть ее здесь, у себя дома.
      Невозможно отказать капризу старца...
      - Все это выполнимо, - согласился Малко. - Джонс позвонит в ваш ресторан, и вам принесут утку.
      Старик снова покачал головой, презрительно улыбнулся и сказал фальцетом:
      - Чтобы приготовить это блюдо, требуется более двадцати четырех часов.
      - Что?
      Он не дал Малко закончить фразу.
      - Несколько часов ничего не меняют. Вы мне сказали, что этот документ уже давно находится в ваших руках.
      Малко подавил ярость и попытался урезонить китайца, как ребенка:
      - Нам необходим этот перевод как можно скорее. Те, кого мы ищем, знают, что мы вскоре получим эти сведения. Мы не должны давать им шанс. Это очень важно. Время дорого. Даю вам честное слово, что и после перевода вас будут охранять.